Грибной сезон. Лес убивает беспечных - Ирина Воробьева, Григорий Сергеев - Своими глазами - 2013-08-07
Т. ДЗЯДКО: Добрый вечер. У микрофона Тихон Дзядко. Это программа «Своими глазами». Сегодня у меня в студии Ирина Воробьева - журналист «Эха Москвы», координатор поискового отряда «Лиза Алерт». Добрый вечер.
И. ВОРОБЬЕВА: Добрый вечер.
Т. ДЗЯДКО: И Григорий Сергеев – председатель поискового отряда «Лиза Алерт». Добрый вечер.
Г. СЕРГЕЕВ: Здравствуйте.
Т. ДЗЯДКО: «Грибной сезон. Лес убивает беспечных» - так звучит наша тема, вот так громко и пафосно.
И. ВОРОБЬЕВА: Жестко.
Т. ДЗЯДКО: Будем сейчас разъяснять, что имеется в виду, будем говорить о деятельности поискового отряда «Лиза Алерт». На смс пишут: «Ого, репетиция завтрашнего «Разворота». А вот и нет. Ирины Воробьевой завтра в «Развороте» не будет. А кто будет, узнаете завтра, пусть будет сюрприз.
И. ВОРОБЬЕВА: А сегодня я здесь гость, а не ведущая.
Т. ДЗЯДКО: Я недавно обсуждал с друзьями, что очень хочется пойти в лес собирать грибы, чего не делали давным-давно. Я сразу вспомнил фразу Ирины Воробьевой о том, с какими непростыми чувствами она относится к грибникам в грибной сезон. Если сравнивать этот год и сравнивать предыдущий, насколько призывы отряда «Лиза Алерт» к людям быть более осмотрительными услышаны? Или не услышаны и всё осталось на том же уровне, или, наоборот, все стали более беспечными, лес их убивает и всё это заканчивается плохо?
Г. СЕРГЕЕВ: Лес одинаково успешно и в прошлом, и в этом, и в позапрошлом году убивает людей. Мы только начинаем кампанию по тому, чтобы люди понимали, насколько это опасно. На сегодняшний день каждый грибник думает, что с ним ничего не случится, что лес это такая же безопасная среда, как его дома, его родная улица. И отношение очень безрассудное.
И. ВОРОБЬЕВА: Может быть, в этом году мы можем зафиксировать, что у нас начался грибной сезон чуть пораньше, чем в прошлом году, т.е. заявок больше. Мы в лес стали выезжать в июле в разы больше, чем в прошлом году. Надо сказать, что ошибки у людей одни и те же. Может, чуть побольше людей стали знать наш телефон, стали звонить, может быть, не всегда, но зачастую раньше, чем в прошлом году.
Т. ДЗЯДКО: Для тех, кто, может быть, вдруг не знает, хотя мы в нашем эфире часто упоминает отряд «Лиза Алерт»… Сколько вы существуете?
И. ВОРОБЬЕВА: Три года.
Т. ДЗЯДКО: Всего три года, но за это время очень многие о вас узнали. «Лиза Алерт» - это организация, которая занимается поиском пропавших людей. Извини, что я перебил. Расскажи, как вас найти людям, которые попали в беду или у которых родственники попали в беду.
И. ВОРОБЬЕВА: У нас с декабря прошлого года заработала горячая линия по всей России, бесплатный номер 8-800-700-54-52, он работает круглосуточно, звонки принимают наши операторы-волонтеры. Можно зайти на сайт lizaalert.org и заполнить там заявку. Если у вас срочная заявка (а лес – это срочная заявка, ребенок – это срочная заявка), то лучше звонить на 8-800-700-54-52.
Т. ДЗЯДКО: Вы ведете какую-то статистику?
Г. СЕРГЕЕВ: У нас много вариантов статистики. Если просто сравнить по нашей работе и посмотреть не грибной сезон, а посмотреть условное теплое время, с 1 апреля до 1 августа мы посчитали количество выездов нашего отряда. В прошлом году за это время мы сделали 64 выезда, а в этом году 146.
Т. ДЗЯДКО: В два с половиной раза больше.
Г. СЕРГЕЕВ: Это достаточно тяжело. Многие из этих выездов, которые были уже в грибном сезоне, в июле – 55 выездов за июль, - это уже лес, уже связано с грибами, ягодами.
И. ВОРОБЬЕВА: Одни и те же ошибки. Вчера у нас был случай, нет, сегодня утром… Просто когда грибной сезон, у волонтеров «Лиза Алерт», которые выезжают в лес, потом работают и не понятно когда спят, понятие «завтра, вчера, позавчера» совершенно стирается. Это было сегодня утром – выводили женщину из леса. Всё в порядке, живая, нашли. Мы ее уже вывели. И я смотрю, в той же деревне идут два человека с корзинками. Я к ним подлетаю: «А у вас телефон с собой есть?» Они говорят: «Да». – «На сколько заряжен?» - «Не ваше дело». – «Мне не нужен ваш телефон. Сколько зарядки?» - «Одна-две полосочки». Т.е. разряжен телефон. «Да ладно, мы в этот лес всю жизнь ходим, мы в нем выросли». И абсолютно одни и те же фразы. Компас? Ну да, у нас есть компас, но мы им никогда не пользуемся. Телефон? Да фиг с ним, он нам не нужен. Вода? Да зачем – через три часа вернемся. А там пожилой человек шел. С одни и теми же фразами и убеждениями люди пропадают в лесу.
Т. ДЗЯДКО: Т.е. отношение у людей к походу за грибами как к какой-то простой увеселительной прогулке, оно ошибочное?
И. ВОРОБЬЕВА: О да.
Г. СЕРГЕЕВ: Скажем так – тысячи людей пропадают за грибной сезон только в Московской области. Из них удается выйти большинству самостоятельно. Но процентов 20 остаются в этих лесах навсегда. И вот эти бабушки, дедушки – основной контингент, который собирает грибы, они достаточно самонадеянны. И то, что сейчас Ирина сказала: зачем мне телефон? Еще есть такое мнение: а вдруг я потеряю телефон в лесу? Поэтому я его оставлю дома и пойду так.
И. ВОРОБЬЕВА: Мы поздно начали, но мы поняли, что это опять будет сейчас катастрофа, начали профилактическую работу. Во-первых, мы просим всех и каждого, у кого есть возможность, распечатать. У нас есть листовки.
Т. ДЗЯДКО: На сайте lizaalert.org.
И. ВОРОБЬЕВА: Можно на сайте, можно в FaceBook, можно позвонить нам и попросить – мы пришлем. Листовки, на которых написано, что брать с собой в лес, что нужно помнить, куда нужно звонить. Это всё повесьте на въезд в свое СНТ.
Т. ДЗЯДКО: А что нужно брать с собой в лес?
И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас. Это первое. Второе – в эту пятницу мы решили провести в парке «Сокольники» мероприятие. Вот мы говорим людям – берите с собой компас. Ну, они возьмут с собой компас, а пользоваться им не умеют. Поэтому мы решили научить, чтобы это был не просто непонятный брелочек, а что это компас, которым нужно пользоваться при выходе из леса.
Г. СЕРГЕЕВ: Сейчас Ирина говорит серьезную вещь. У нас уже даже в этом сезоне были пропавшие, у которых был с собой компас, но он был исключительно как оберег какой-то – работать с ним они не умели.
И. ВОРОБЬЕВА: Это несложно, просто этому надо научиться. Мы научим. Инструктор будет этому учить. Бесплатно, вход свободный. В «Сокольниках» с 16 до 20 часов в эту пятницу. Вы на входе сразу увидите, куда идти, мы будем встречать и рассказывать. Просто приходите и потратьте время. Особенно приведите туда своих детей, своих родителей, особенно пожилых родителей. Мы объясним, в чем нельзя ходить в лес, в чем надо ходить в лес, как одеваться, как не одеваться, как пользоваться компасом. Т.е. мы не только объясним на словах, как пользоваться компасом, но и, естественно, люди там же, в этом парке «Сокольники» будут применять это на практике, т.е. они это запомнят.
Г. СЕРГЕЕВ: Давайте сейчас часть секретов раскроем.
Т. ДЗЯДКО: Далеко не у всех будет возможность придти в парк «Сокольники» в пятницу, далеко не все из наших слушателей живут в Москве. Но наверняка очень многие любят ходить в лес без компаса и уверены, что так и надо.
Г. СЕРГЕЕВ: Самая страшная типичная ошибка – люди идут в камуфляжной одежде, которая создана для того, чтобы ее было не видно. Если, не дай бог, с этим человеком что-то случается, найти такого человека в лесу весьма сложно.
Т. ДЗЯДКО: В смысле нужно идти в яркой одежде.
Г. СЕРГЕЕВ: Конечно. Наверное, 90% грибников, они ходят вот в такой одежде.
И. ВОРОБЬЕВА: Наверное, чтобы грибы их не заметили.
Г. СЕРГЕЕВ: Они от кого-то прячутся – от других грибников.
И. ВОРОБЬЕВА: Достаточно яркой детали. Например, сигнальные жилеты – это самое простое решение.
Г. СЕРГЕЕВ: Стоит достаточно мало, продается на любой заправке. При этом в случае поискового мероприятия найти человека в сигнальном жилете намного проще. Даже когда мы выполняем поисковые мероприятия в лесу, когда наши группы собираются в лес, у нас как раз все волонтеры стараются носить такие жилеты независимо от того, день или ночь, один человек другого легко различает в лесу.
Т. ДЗЯДКО: Еще какой-нибудь совет.
И. ВОРОБЬЕВА: Заряженный телефон обязательно нужен. Тут с нами начинают спорить, что его покрытие не везде. В Московской области по большей части телефон работает.
Т. ДЗЯДКО: Тем более нужно следовать простой логике, что если есть телефон, то, может, и покрытие будет, а если нет телефона, то уже не важно, есть покрытие или нет.
И. ВОРОБЬЕВА: 112 можно позвонить. Если нет покрытия одной сотовой сети, то другая сотовая сеть, которая здесь покрывает, она даст возможность позвонить по 112.
Г. СЕРГЕЕВ: Аварийный звонок можно выполнить, даже если ваш оператор не принимает.
Т. ДЗЯДКО: А 112 действует?
И. ВОРОБЬЕВА: По крайней мере туда поступают звонки, их принимают. У меня не получалось вызвать полицию не так давно по 112, но заявки на 112 приходят.
Г. СЕРГЕЕВ: Заявку оставить можно. Там есть операторы, которые владеют даже техникой, как выводить человека из леса по телефону.
Т. ДЗЯДКО: Как это происходит технически? Вот я или мои родственники – будем надеяться, что этого не случится, - заблудились в лесу. Я звоню по номеру…
И. ВОРОБЬЕВА: Например, нам звонишь. Я хочу попросить Григория рассказать, как мы выводили эту семью, когда они с тобой на связи были постоянно.
Г. СЕРГЕЕВ: Какую последнюю?
И. ВОРОБЬЕВА: Когда квадроциклисты у нас ездили.
Г. СЕРГЕЕВ: История простая. В лесу находится ребенок 7-8 лет, три взрослых человека, два пожилого возраста и мама ребенка активного возраста. В лесу они достаточно давно, уже несколько часов назад они поняли, что потерялись. Они знают, где они зашли в этот лес. И вот все эти истории они могут поведать по телефону. Покрытие достаточно устойчивое. Первое, что мы делаем, - мы узнаем, какой у них уровень сигнала на телефоне и какой уровень зарядки. Самое главное – зарядка. Потому что либо мы сейчас с ними будем договариваться о том, что они телефон вообще выключают, и у нас будет контрольная серия сеанса связи в том случае, если у них есть часы. И вот этот контрольный сеанс связи может быть через полчаса или через час. Дальше у нас две задачи. Одна задача профилактическая – успокоить человека, чтобы не было лишних панических действий, которые могут серьезно навредить, тем более человек с ребенком. И вторая задача основная – выяснить, какой маршрут он примерно прошел, по каким-то условным ориентирам, которые человек мог запомнить.
Т. ДЗЯДКО: А это ориентиры какого плана?
Г. СЕРГЕЕВ: Наши стандартные вопросы сначала вызывают недоумение. Потому что ну что я вижу? Елки тут, елки. А на самом деле – где зашел, проходил ли ручьи, болота, вырубки, просеки, какой характер леса – еловый, кустарник.
Т. ДЗЯДКО: А у вас какие-то карты?
И. ВОРОБЬЕВА: Обычные, в Интернете.
Г. СЕРГЕЕВ: Анализируя по обычным космос-снимкам, мы можем понять ситуацию. Плюс к этому есть топографические карты, на которых отпечены болота, ручьи и так далее. Кроме того, для разведки, для первоначальных действий то, что нам люди описывают, первые люди, которые приедут к лесу, им уже будет понятно, что делать. В результате нескольких созвонов мы понимаем примерно, где находятся эти люди. Для помощи этим людям нам остро потребовались квадроциклисты. На наше счастье, они принимали участие в нашем поиске, который был в нескольких десятках километров рядом. Мы искали других людей, которые тоже пропали в лесу. Квадроциклисты были местные, они очень хорошо знали этот лес. Наши пропавшие находились на трассе для квадроциклов, на дороге, прокатанной квадроциклами. А местные квадроциклисты хорошо знали, где там квадроциклические дороги. И по результату – один час работы, дальше несколько часов эвакуации.
И. ВОРОБЬЕВА: В том случае, если там не квадроциклисты, там выставляются сирены. Мы просим либо МЧС, либо полицию, либо наши сирены, у некоторых наших волонтеров на машинах тоже есть сирены. В прошлом году мы так выводили людей по сиренам.
Т. ДЗЯДКО: В смысле люди идут на звук?
Г. СЕРГЕЕВ: Это звуковой маяк.
И. ВОРОБЬЕВА: Выставляется сирена. В условленное время мы созваниваемся с человеком и спрашиваем, слышит он сирену или нет. Если он говорит, что слышит сирену, то сирена остается на одном и том же месте, она работает 2 минуты, 10 минут не работает. И он идет на этот звук, который в одной точке находится, и он на него выходит. В том случае, если он не слышит сирену, мы снова говорим – выключайте телефон. Созвон теперь не через полчаса, а через 10 минут. Мы перемещаем сирену в другую сторону леса, ставим там и созваниваемся – слышите или нет. Я очень надеюсь, что нас в очередной раз услышат все аварийные службы, полиция, МЧС. В прошлом году с этим сталкивались, уже в этом году начали сталкиваться…
Г. СЕРГЕЕВ: В этом году серьезные испытания одной семье выпали.
Т. ДЗЯДКО: Объясните.
И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас я расскажу. Ни в коем случае нельзя делать вот что. Полиция или МЧС садятся в машину и начинают ездить вокруг леса с этой сиреной.
Г. СЕРГЕЕВ: И человек за этим звуковым маяком начинает куда-то идти. Идет он не в одном направлении, в направлении выхода, а идет он какой-то дугой. В результате только усугубляет собственное положение. При этом многие в МЧС и в полиции, если у них есть возможность воспользоваться сиреной, они хотя совершить это добро. Если они делают это без консультации, то они почему-то ездят.
И. ВОРОБЬЕВА: Мы еще раз просим через эфир. Пожалуйста, ставьте сирену в одном стационарном месте. Так люди выходят.
Г. СЕРГЕЕВ: В этом году из-за этого одна семья уже заблудилась очень серьезно.
И. ВОРОБЬЕВА: И второе. У нас теперь сложности, потому что Москва стала гораздо больше. И та часть Московской области, которая в прошлом году какое-то время была Московской областью и мы работали с МЧС Московской области, которые привыкли, что у них в лесу пропадают люди, в этом году мы столкнулись с МЧС Москвы, где не привыкли, что люди пропадают в лесу, поэтому у них нет никаких инструментов и инструкций действовать в данном случае. У нас уже несколько человек пропадали в так называемой Новой Москве. И это безумная проблема, особенно последний случай, когда на ребенка – не на грибника, не на взрослого человека, а на ребенка в лесу - два часа потратили на переговоры с МЧС, чтобы выгрызть из них сирену.
Г. СЕРГЕЕВ: Одну.
Т. ДЗЯДКО: Они отказывались.
И. ВОРОБЬЕВА: Да. Потому что у них не пропадают люди в лесах. У них же Москва.
Т. ДЗЯДКО: Здесь был вопрос от Мити Алешковского: «А что будет, если вас не станет? Насколько государство впитало ваш опыт за время вашего существования?»
Г. СЕРГЕЕВ: Ни на сколько не впитало.
Т. ДЗЯДКО: Т.е. ни координации, ни полезных выводов сделано государством не было.
И. ВОРОБЬЕВА: Такое сопротивление…
Т. ДЗЯДКО: В основном вы работаете с ними сообща или вопреки? Я так понимаю, что благодаря нет. Но сообща или вопреки?
Г. СЕРГЕЕВ: Есть разные ситуации. Всегда решается на местах. Сегодня вместе с нашими ребятами поисково-спасательный отряд «Мособлпожспас», государственная организация, совершала фактически подвиги в лесу на поиске одного пропавшего и делала это уже не первый день. Где-то буквально в соседнем районе не приезжает никто и от них нельзя ничего добиться. Вчера на поиске маленького ребенка, которому полтора года, в Москве контакта с полицией не удалось достичь вообще.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. мы знали, что они работали, но где они, что они.
Г. СЕРГЕЕВ: Посмотреть камеры, получить первичную информацию, которая из-за полномочий у них есть, а у нас нет – на этом моменте есть очень серьезный разрыв.
И. ВОРОБЬЕВА: Но, слава богу, вчера ребенок нашелся, всё хорошо.
Т. ДЗЯДКО: Мы сейчас сделаем перерыв на новости. Просят повторить ваш телефон.
И. ВОРОБЬЕВА: 8-800-700-54-52.
Т. ДЗЯДКО: Новости, после этого вернемся в студию.
НОВОСТИ
Т. ДЗЯДКО: Еще раз добрый вечер. Программа «Своими глазами». Ирина Воробьева - журналист «Эха Москвы», координатор поискового отряда «Лиза Алерт», Григорий Сергеев – председатель поискового отряда «Лиза Алерт». «Грибной сезон. Лес убивает беспечных» - наша сегодняшняя тема. Мы в начале говорили о каких-то способах не заблудиться. Дмитрий спрашивает: «А если заблудился в лесу, телефон разрядился, как самому найти выход? Что делать?»
Г. СЕРГЕЕВ: В первую очередь быть подготовленным к этому моменту, чтобы это не возникло как неожиданность. Я сторонник как можно меньше полагаться на какие-то природные вещи – где мох растет и так далее. Это всё очень условные вероятности, что мох будет именно на севере. Есть простые вещи. Любой линейный ориентир спасет вам жизнь, почти любой. Что такое линейный ориентир? Это может быть тропинка, дорога, ручей. Любой ручей впадает в реку, на любой реке есть населенные пункты. Линия электропередач, просека. Просеки в приличных лесах выстроены запад-восток или север-юг, но иногда бывает иначе. Хотя в большинстве случаев, учитывая, в каком состоянии сейчас леса, просеки очень завалены, заросшие, иногда их просто не видно. Такие вещи, как квартальные столбы, из большинства лесов просто исчезли.
И. ВОРОБЬЕВА: Почти нет.
Т. ДЗЯДКО: Квартальные столбы – это что?
И. ВОРОБЬЕВА: Были такие разметки.
Г. СЕРГЕЕВ: Леса разделены просеками на кварталы. Вот эти кварталы, они позволяли людям свободно выходить по этим просекам из леса. Во-вторых, выполняли серьезную роль в пожарной безопасности. На сегодняшний день это всё заросло, завалено буреломами, и никто эти леса не чистит. Соответственно, лес не выглядит таким безопасным, каким его воспринимают люди. И лес – это не приключение сходить за грибами, а лес – это испытание. И к этому испытанию надо быть готовым, если люди на это идут. Мне всегда нравится пример с охотниками. Они знают, куда они пойдут, на какое животное будут охотиться, у них с собой запас всего – и продовольствия, и воды, и сменная одежда, и аптечка. Они целиком готовы. А грибник – это человек, который схватил лукошко и фактически в сандалиях побежал, и побежал, отталкиваясь от той погоды, которая есть на данную минуту. Т.е. если у него сейчас на улице +25, то у него никакой запасной одежды нет. А через 2 часа будет ливень и человек, не дай бог, заблудится, он уже может получить переохлаждение. А ночью будет, возможно, вообще 9 градусов тепла.
И. ВОРОБЬЕВА: Я хотела сказать про мобильные телефоны. Мы имеем сейчас ту ситуацию с законодательством, которая не позволяет делать узнавать местоположение абонента без решения суда и без уголовного дела. Мы не можем пеленговать мобильные, потому что у нас нет таких полномочий. Есть жесткое законодательство, которое, к сожалению, приводит к тому, что у нас появляются люди с работающими мобильными телефонами, которые выходят на связь и которые потом погибают, потому что невозможно определить, где они, без этих санкций. Но даже если какая-то критическая ситуация и есть возможность локализации… Евгений пишет: «Если телефон работает, оператор связи по базовым станциям его локализует». Это не так. Только если есть возможность сделать пеленгуляцию. И всё.
Т. ДЗЯДКО: Вы говорите, пожалуйста, слова на более или менее понятном языке.
И. ВОРОБЬЕВА: Нельзя поставить точку в центре леса и сказать – человек здесь.
Г. СЕРГЕЕВ: Можно очень сильно упростить работу поисковиков в том случае, если бюрократические и законодательные препоны не будут этому мешать. На сегодняшний день наличие мобильного телефона в руке не является спасением. А технически является спасением. И препятствие между нами и человеком в лесу – это некие бумаги, некие законы, которые защищают личные данные и так далее. А на самом деле для нас они убивают людей.
И. ВОРОБЬЕВА: Сейчас вышло новое распоряжение «Роскомнадзора» по поводу того, чтобы операторы связи давали информацию по местоположению абонента для аварийных служб, т.е. для МЧС. Но насколько я понимаю, они только прорабатывают это.
Т. ДЗЯДКО: Если дадут разрешение МЧС, это не значит, что его получите вы, например.
И. ВОРОБЬЕВА: МЧС будет проще искать, если они нам это скажут, конечно. Но в любом случае это сложно. Нужно понимать, что сотовая связь за городом и в лесах работает не так точно, как работает в городе. Поэтому еще раз говорю: поставить точку в лесу и сказать, что человек здесь, всё равно будет невозможно. Можно будет локализовать кусок леса, но не более того.
Г. СЕРГЕЕВ: Возможно, это потребует дополнительного оборудования со стороны операторов. Возможно, они сейчас тоже к этому не готовы.
Т. ДЗЯДКО: Расскажите, как вы работаете. Что такое поисковый отряд «Лиза Алерт»? Сколько это человек? Что у вас есть в смысле техники, ваших возможностей?
Г. СЕРГЕЕВ: Это добровольцы, которые по сигналу тревоги, по кличу, который появляется у нас на сайте и через те системы оповещения, которые мы освоили – это смс-рассылка или через Твиттер, - собираются на поисковые мероприятия. Поисковые мероприятия проходят с определенными методиками, которые мы разработали за это время.
И. ВОРОБЬЕВА: Это разные люди. Они по большей части все работают. Поэтому сейчас всем ужасно сложно. Все понимают, что заявки падают каждый день. У нас не бывает сейчас ни одного дня без заявки на лес, без пожилого человека, которого дико жалко и очень хочется его спасти. Но также мы должны понимать, что люди работают, они работают днем. Они могут на ночь уехать на поиск, на следующий день кое-как, еле живые, будут на работе, но на следующий день к вечеру они уже никуда не поедут, потому что это невозможно.
Г. СЕРГЕЕВ: Вчера мы должны были так выбирать, когда у нас заявок значительно больше, чем сил. И нам предстоит выбрать: сейчас поехать на заблудившегося дедушку в лесу или на женщину, которая в другом лесу. И оценка происходит такая: кого мы быстрее сможем достать из леса, тот у нас будет первым, у кого больше шансов сейчас выжить, тот у нас будет первым. Несмотря на то, что это выбор жестокий, мы такой выбор вынуждены сейчас делать. И надо понимать, что единственный момент, когда эта оценка рушится, - если ребенок в лесу.
Т. ДЗЯДКО: А неужели никогда не стоит выбор – хотя и этот выбор будет звучать абсурдно, - это человека ищем мы, а этого человека ищет МЧС? Ощущение, что существование МЧС или специальных служб не учитывается.
И. ВОРОБЬЕВА: Как выглядит картина в целом официально? По закону людей должна искать полиция. МЧС не должно никого искать ни по каким инструкциям и законодательству. Но если в городе это еще работает – полиция ищет, особенно если это ребенок или пожилой человек.
Г. СЕРГЕЕВ: Если ребенок. Если пожилой человек, не работает.
И. ВОРОБЬЕВА: В лесу – ОК. Вот участковый, у которого целая территория, куча СНТ. У него пропала бабушка, две бабушки в одном и том же СНТ. Он приедет, может быть, даже с коллегами.
Г. СЕРГЕЕВ: Всем отделением они выйдут в лес. Методик нет, знаний нет, оборудования, понимания, как работать в этих условиях, нет. Самое главное – вот этот случай, когда всем отделением они выйдут в лес, я полагаю, это в том случае, когда какое-то уникальное руководство на данной конкретной местности или потерялся родственник какого-то сотрудника полиции.
И. ВОРОБЬЕВА: И, соответственно, они вызывают МЧС, они делают запрос и говорят – нам нужна помощь. Что такое вызвать МЧС в Московской области? Это приедет машина ПСО – «Мособлпожспас» как раз, 5 человек в бригаде.
Г. СЕРГЕЕВ: По-разному - когда 3, когда 7.
И. ВОРОБЬЕВА: Они зайдут в лес, они поищут.
Г. СЕРГЕЕВ: Опять обучения нет, знания, как прочесывать лес, нет. В том случае, если взаимодействие с ними у нас в штабе удастся наладить, а это зависит…
Т. ДЗЯДКО: От абсолютно субъективных факторов.
Г. СЕРГЕЕВ: Как встали звезды. С нашей стороны звезды стоят всё время более-менее шаблонно, мы готовы работать и с полицией, и с МЧС. И с нашими старшими очень часто и полиция, и МЧС, и военные, когда удается добиться участия военных, заходят в лес и делают эффективную работу. Вот они приехали. Если они без нас зашли в лес, получилось без методик, без понимания, знания, без качественного прочеса участка. Если они с нами зашли в лес или это уже тот поисково-спасательный отряд, который регулярно этим занимается – ПСО-13, ПСО-29, это по районам Московской области, которые уже эффективно работают.
И. ВОРОБЬЕВА: В Одинцовском районе еще.
Г. СЕРГЕЕВ: Мы им уже в результате нескольких поисков передали методики. Где-то получается хорошо. Но рассчитывать на то, что пропал человек, и мы сейчас знаем, что там работает полиция или МЧС и всё будет хорошо, на это мы рассчитывать не можем. Стемнело – все уехали. Ночью работаем только мы.
Т. ДЗЯДКО: Не поймите меня неправильно, но как вы можете быть уверены, что вы не потеряетесь сами? У вас есть какая-нибудь специальная подготовка? У вас, у других волонтеров.
И. ВОРОБЬЕВА: Мы точно уверены, что у нас никто не потеряется. Все люди, которые приезжают к нам, они регистрируются. Мы точно знаем, сколько людей приехало, мы точно знаем, кто с кем в какой группе ушел в лес, у них у всех есть связь.
Т. ДЗЯДКО: Т.е. никто один не ходит.
И. ВОРОБЬЕВА: Нет, конечно, у нас не ходят по одному, во-первых. Во-вторых, если приходят новички… Нам очень нужны новички, очень нужны люди. Извините, вырвалось. Если придет новичок, он всё равно не пойдет один в лес. Он пойдет с людьми, которые уже там были. У нас есть старший группы, который ведет. У них есть навигатор, компас, есть карты точек, у них есть связь со штабом, связь по рации, связь по телефонам. Мы точно знаем, какие номера у кого в какой группе. Конечно, бывает такое, что группа заходит в ту часть леса, где нет мобильной связи и где рация не достает до штаба. Если мы понимаем, что у нас происходит такая проблема, мы выставляем «зеркало», т.е. через другие группы по рации точно так же восстанавливаем связь с группой. Т.е. мы в любом случае знаем, где они.
Г. СЕРГЕЕВ: Независимо от подготовки конкретного поисковика, он попадает в группу с опытным старшим. В чем заключается наша методика поиска в лесу или даже поиска в городе? Вот этот старший делает так, что люди, которые даже первый раз, они будут полезны на поиске, они будут этими дополнительными глазами, не обузой, а будут выполнять работу. Именно человек, который приехал первый раз, он может в конечном итоге и найти пропавшего. И чем больше людей, тем лучше. Т.е. нельзя выполнить эффективную работу вдвоем-втроем. Это дело правильного расчета, случая и кучи вероятностей. Но если у нас вместо трех человек есть 30, а лучше 300…
Т. ДЗЯДКО: Обычно сколько человек принимают участие в поиске?
Г. СЕРГЕЕВ: Среднее число на поисках сейчас 23 человека на одно поисковое мероприятие. Это очень грубо. Сегодня ночью из леса женщину достали 3 человека. На соседнем поиске было не сильно больше. Зато на некоторых поисках 50-60 человек. Эта цифра разнится в зависимости от кучи факторов.
И. ВОРОБЬЕВА: Количество поисков, сколько длится. Нужно понимать, что волонтеры выезжают только тогда, когда они могут выезжать.
Т. ДЗЯДКО: Мне бы хотелось вернуться к статистике. Ты мне показывала перед эфиром цифры, связанные со срочностью начала поисков.
И. ВОРОБЬЕВА: В лесу история это история совсем важная. И бывает трагично, когда мы получаем заявки, которым трое суток, четверо, неделя. Смотрим по возрасту, по состоянию здоровья, мы понимаем, что это уже очень поздно. Поэтому чем раньше обращаются, тем шанс выше. У нас есть цифры в целом. Если менее чем за сутки к нам обращаются люди и в принципе начинают поиски своего родственника – обращаются к нам, в полицию, что-то делают, если это происходит меньше, чем через 24 после пропажи, по нашей статистике, как мы работаем, у нас средняя продолжительность поисков около 8 часов, и найдены живыми 98%. Это если не случился криминал и так далее.
С лесом это еще важнее. Потому что чем раньше сам человек понимает в лесу, что он пропал, или его родственники понимают, тем лучше. Еще важная вещь, особенно это касается пожилых людей. Бабушка с дедушкой или просто бабушка или дедушка живут на даче, они всё лето там живут. Понятно, что их дети приезжают в пятницу после работы. И бывает такое, что они приезжают в пятницу вечером, а бабушки нет. И когда она ушла, куда она ушла, как была одета, не знает никто. Если только соседи увидели. Обязательно необходимо следить за тем, куда уходят ваши родственники. Вы должны объяснить своим пожилым родственникам, что это важно, чтобы они вам сообщали.
Т. ДЗЯДКО: Чтобы оставили записку хотя бы.
Г. СЕРГЕЕВ: Дело даже не в записках. Каждый человек, который идет в лес, должен быть уверен, что в случае чего его хватятся через короткое время. Должно быть у всех понимание, что я пошел в лес – значит, через 2 часа, если я не вернулся, меня будет искать такой-то человек. И даже если у вас сейчас на даче нет родных, близких, нет с ними связи, в любом случае есть соседи, которым можно сказать – я пошел вот туда. Надо, чтобы человек, который не пошел с вами в лес, который остался с мобильной связью в обычной жизни, чтобы этот человек понимал, куда вы пошли и на какое время, через сколько бить тревогу, если не дай бог что.
И. ВОРОБЬЕВА: Плюс если это происходит в какой-нибудь деревне, если вы точно знаете, что человек пошел в лес, вы видели, это одно дело. А бывает так, что кому-то кажется, что по идее он должен был пойти в лес, а бабушка на самом деле пошла на рынок, и стало ей плохо на рынке, ее забрала скорая и отвезла в одну из больниц Московской области. Это значит, что нужно будет прозванивать все больницы. У нас, к сожалению, передача информации от полиции к больницам, от больниц к родственникам, особенно если это неизвестный пациент, крайне усложнена.
Г. СЕРГЕЕВ: И занимает иной раз очень много времени - недели.
И. ВОРОБЬЕВА: Поэтому наши волонтеры сидят и обзванивают эти больницы. Бывает, что их посылают, разговаривают неприятно – чего вы нам звоните, чего хотите? Но большей частью удается все-таки получить информацию. Вот у нас недавно такая бабушка была, 19 года рождения. Вроде ушла из СНТ, которое окружено лесом, но по характеру того, что она с собой взяла, мы поняли, что она скорее всего поехала в город. Так и вышло.
Г. СЕРГЕЕВ: В результате прозвона больниц и скорых она была обнаружена.
И. ВОРОБЬЕВА: Если бы эти люди не сидели и не прозванивали, мы бы пошли в лес.
Т. ДЗЯДКО: Вот здесь как раз про тех, кто прозванивает, и просят рассказать: «Спецгруппа 8-800, инфорги, картографы, те, кто из регионов помогает нам в Московской области». Я люблю сообщения, в которых я понимаю исключительно предлоги и знаки препинания.
Г. СЕРГЕЕВ: Это писал человек, который явно знаком со спецификой.
И. ВОРОБЬЕВА: С большим удовольствием расскажем. Есть оператора 8-800, это те люди, которые отвечают на звонки горячей линии. Поэтому когда мы с гордостью говорим о том, что у нас горячая линия работает круглосуточно, это значит, что люди обеспечивают ее работу. Они берут себе смены, и они обязаны подходить на каждый телефонный звонок. Они очень специальные люди. Представляете, в каком состоянии им звонят родственники, особенно если пропал ребенок.
Г. СЕРГЕЕВ: Не важно даже кто пропал – звонят всегда в стрессе, всегда очень напряженный разговор.
Т. ДЗЯДКО: Тут отчасти психологом нужно быть.
Г. СЕРГЕЕВ: Им надо достать самую главную информацию. И каждый вызов – это какое-то ЧС.
Т. ДЗЯДКО: Это 8-800.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, это операторы 8-800. Есть у нас инфогруппа, на которой вообще всё стоит. Потому что после того, как звонок поступает оператору 8-800, они это сообщают инфогруппе и координаторам. И с этой заявкой, которая состоит из 2-3 строчек: «Пропал в лесу человек, столько-то лет, такой-то телефон заявителя, так-то зовут», вот с этими тремя строчками инфорги прозванивают эту заявку, и из нее получается целый рассказ о том, что произошло, когда, где, детали, какие-то разные обстоятельства, которые позволяют в дальнейшем координатору решить, что происходит.
Г. СЕРГЕЕВ: Давай еще про инфоргов. Самая главная работа – это информационная поддержка активного поиска. Когда большое количество людей в лесу ищут пропавшего, им много чего надо. Кто-то из них пешком не может добраться до места поиска, а кто-то ездит на автомобиле – их можно объединить в единую группу. На поиске могут потребоваться разные вещи, от простых, типа батареек, до каких-то сложных вещей, типа срочного заказа авиации для просмотра полей с неба. Всю эту работу и еще много чего выполняют информационные координаторы. Они сидят дома или на работе перед компьютером, с телефоном, выполняют такую очень важную для поисков работу.
И. ВОРОБЬЕВА: Создать ориентировку, сделать тему на форуме, следить за теми, кто едет с поиска на поиск, формировать экипаж. Это очень большая работа. Кстати, в инфогруппу нам больше всего нужны люди. Потому что с грибным сезоном, когда сразу много активных поисков и на каждый активный поиск нужен свой инфорг, который будет следить за тем, что происходит, это очень тяжело.
Г. СЕРГЕЕВ: Это тяжелая работа.
И. ВОРОБЬЕВА: В отличие от тех, кто работает в поле… Представляете, они приезжают, у них есть некая отдача. Вот они пошли в лес, вот они шли – у них есть шанс самим найти, у самого человека, который пошел в лес, у него есть шанс сейчас найти потеряшку. У инфорга, который сидит на телефоне, этого шанса нет, только если он обзванивает больницы. И при этом он продолжает работать.
Картографы. Это вообще специальные люди, это люди, которые делают нам карты. Я не буду углубляться в технические подробности, в которых я не очень понимаю, потому что это очень сложная задача. Речь идет о том, что на поиск необходимо сделать карту, т.е. выкачать ее из Интернета, взять лучший спутник - у Яндекса, у Гугла.
Г. СЕРГЕЕВ: Выбрать, который оптимальный, создать карту того района, где пропал человек. Связавшись с координатором, сделать выводы, карту какого именно района делать. И дальше наши технические тонкости, с накладыванием сетки и прочее. Картограф – это человек, который на первом периоде поисков остро необходим. А далее в процессе поиска на месте необходим так называемый оперативный картограф, это человек, который будет с ноутбуком и навигаторами заниматься необходимой работой в штабе.
Т. ДЗЯДКО: Здесь много сообщений. В частности, спрашивают: «Вы ищете людей только в лесу?» Нет, не только в лесу.
Г. СЕРГЕЕВ: Просто сейчас сезон. А так примерно 50 на 50. Если взять годовую статистику, половина поисков приходится на лес, половина на город.
Т. ДЗЯДКО: Давайте попробуем блиц. «А это всё сложно? Можно простому человеку это выполнять?» Я вам хочу сказать, Мячик, что здесь сидят Григорий и Ирина – довольно простые люди, не сверхлюди. Так что, Мячик, вы можете найти координаты «Лиза Алерт» и как-то связаться.
И. ВОРОБЬЕВА: Картографом сложно, а так – было бы желание.
Г. СЕРГЕЕВ: Вовсе не сложно. И главное – что нужно. У нас обычные, простые люди, они ничем не отличаются.
Т. ДЗЯДКО: Вот у Ирины Воробьевой две руки.
И. ВОРОБЬЕВА: Да, было с утра.
Т. ДЗЯДКО: Ваши методики где-то опубликованы?
И. ВОРОБЬЕВА: Когда есть возможность, когда не сезон, мы регулярно проводим тренировки с теми, кто приходит, транслируем это на регионы. У регионов тоже тяжелая ситуация. Сейчас у нас Иваново просто эпицентр пропажи грибников. Практически каждый день из Иваново приходят сообщения. И люди выезжают, они, по-моему, вообще не отдыхают
Т. ДЗЯДКО: У вас появились какие-то региональные отряды?
И. ВОРОБЬЕВА: Конечно. В регионах тоже очень тяжело, учитывая, что их там меньше, им сложнее в любом случае. При этом, например, в Калуге и в Калужской области у нас сейчас искали пропавшего Москва, Калуга и Брянск, т.е. съехались те, кто могли доехать.
Г. СЕРГЕЕВ: Не успели бы найти, на следующий день еще бы Смоленск приехал.
Т. ДЗЯДКО: Просят назвать еще раз номер телефона.
И. ВОРОБЬЕВА: 8-800-700-54-52, сайт lizaalert.org.
Т. ДЗЯДКО: «Где и когда можно обучиться?» - опять же Мячик спрашивает.
И. ВОРОБЬЕВА: В пятницу приходите в «Сокольники», с 4 часов дня до 8 часов вечера. Обучим по компасу ходить. Если захотите придти в отряд, я уверена, там найдутся люди, которые расскажут вам, Мячик, что такое «Лиза-Алерт», как мы работаем и как к нам придти.
Т. ДЗЯДКО: Сейчас ты говорил, Гриша, что, если нужно поднимать авиацию… У вас есть такие возможности? И сразу сюда же вопрос следующего содержания - а на что вы существуете? У вас какие-то пожертвования? Купить две батарейки – это уже стоит денег.
Г. СЕРГЕЕВ: Волонтеры совершенно разные. У некоторых волонтеров есть в личном пользовании вертолет. Надо просто с ними связаться и попросить их принять участие. Есть парапланеристы. В некоторых уникальных случаях - сегодня такое произошло, и в последнее время, что приятно, происходит всё чаще и чаще, - удается работать с авиацией МЧС. В прошлом году у нас это не получалось. Исключительно Орехово-Зуевский район и рядом стоящие районы закрывались 21-м ПСО, у них отличные парапланы, прекрасно работают, многих людей работают. Там есть хороший специалист, дай бог ему здоровья, Андрей. Но в остальных районах Подмосковья получить авиацию было крайне сложно, я уж не говорю про другие области. На сегодняшний день ситуация, слава богу, меняется.
И. ВОРОБЬЕВА: Поэтому все волонтеры разные. У кого-то есть машина, у кого-то нет машины, все по-разному зарабатывают. Нам часто дарят оборудование. Люди, например, не могут поехать на поиск, но дарят нам навигаторы, фонари, аккумуляторы, т.е. то, что нам действительно необходимо.
Г. СЕРГЕЕВ: Оборудования нужно очень много.
И. ВОРОБЬЕВА: Когда в прошлом году была ситуация, что мы не можем отправлять группу в лес, потому что у нас закончились аккумуляторы, а ночь, мы не можем без фонарей, а там дедушка, это было очень страшно. И мы с тех пор постарались сделать всё, чтобы у нас такой ситуации не возникло. Я надеюсь, не возникнет больше.
Т. ДЗЯДКО: У вас есть на сайте какой-нибудь Яндекс-кошелек?
Г. СЕРГЕЕВ: У нас нет никаких кошельков, никаких денег, это принципиальная позиция. У нас нет никаких кошельков, никаких денег. Но передать оборудование в отряд – это мы всегда очень приветствуем.
Т. ДЗЯДКО: Еще раз номер телефона.
И. ВОРОБЬЕВА: 8-800-700-54-52, круглосуточный, бесплатный по всем регионам России.
Т. ДЗЯДКО: Это Ирина Воробьева и Григорий Сергеев, поисковый отряд «Лиза Алерт». Спасибо вам. Программа «Своими глазами». Тихон Дзядко. Счастливо.