Мали - принуждение к порядку. Туареги, французский спецназ и русские легионеры - Дарья Асламова - Своими глазами - 2013-02-05

Т.ДЗЯДКО: Добрый вечер. Меня зовут Тихон Дзядко, и в эфире программа «Своими глазами». Сегодня мы будем говорить о ситуации в Мали и вообще о государстве Мали. Я рад приветствовать в этой студии Дарью Асламову, специальный корреспондент «Комсомольской правды». Добрый вечер.

Д.АСЛАМОВА: Добрый вечер.

Т.ДЗЯДКО: Вы только вернулись из Мали, написали большой репортаж в «Комсомольской правде». Как вас туда занесло в отнюдь сегодня не самое спокойное место.

Д.АСЛАМОВА: Во-первых, я давно интересовалась темой Африки. Но для меня эта тема касалась больше отношений с Россией. И, в общем, собиралась в Уганду, когда начались события в Мали, я решила, что это повод.

Т.ДЗЯДКО: А как вы туда добирались?

Д.АСЛАМОВА: Через Алжир, через Францию, это бывшая французская колония, так что это не сложно. Можно лететь через Францию, можно лететь через Марокко.

Т.ДЗЯДКО: А вы как?

Д.АСЛАМОВА: Через Париж.

Т.ДЗЯДКО: Вы едва ли не первый российский журналист…

Д.АСЛАМОВА: Да, я была там первой, потом уже подтянулись ребята с ТВ и с РИА Новости.

Т.ДЗЯДКО: Вы прилетели в Париж, оттуда полетели в Алжир…

Д.АСЛАМОВА: Нет, Бамако.

Т.ДЗЯДКО: Это столица Мали. И сколько вы там пробыли?

Д.АСЛАМОВА: Я была там 8 дней, потом поехала на север Мали, это район Диабали, который только что освободили, город был захвачен 14 января. В это время еще нельзя было попасть севернее Мопти, т.к. там шли бои, и все было перекрыто. Поэтому я выбрала другое направление, где только что был освобожден город от исламистов.

Т.ДЗЯДКО: Т.е. сейчас складывается ощущение, что в Мали 2 государства – север и юг.

Д.АСЛАМОВА: Ощущение полностью поделено даже на 2 нации, хотя даже 2 нации сказать нельзя, т.к. черное население составляет 90%, север всего 10% населения. Из них знаменитых туарегов, которые воют с черным населением, которые борются с черным населением, их всего около 5-7%. Это очень спорный вопрос, т.к. переписи проводились давно, и они свою национальность не ставили. Трудно сказать, кто есть кто, но черное население это 90%. Поэтому говорить о том, что это война гражданская затруднительно. Это воинственное меньшинство как чеченцы, они прославлены своей воинственностью. Туареги вообще воинственное племя, о них снято множество романтических фильмов. Сейчас их называют – «кочевники на джипах». Т.к. они передвигаются уже, конечно, не на верблюдах, а на джипах, такие хозяева пустыни, рыцари пустыни, их называют «бандитами пустыни». Их очень мало. Туареги разбросаны по нескольким странам, население их составляет… Они в Нигерии живут, в Ливии, в Алжире, в Мавритании, в Буркина-Фасо немножко. Это растянутое по пустыне Сахара племя. Для них нет родины, не границы, для них родина – это пустыня Сахара.

Т.ДЗЯДКО: Это если говорить про этнический состав, а если про экономические и прочие различия между югом и севером? Это как-то ощущается, что юг беднее или север беднее?

Д.АСЛАМОВА: А север всегда будет богаче в силу обстоятельств. Как меньшинство его все время закармливали. Они поднимают восстание – им дают денег и места в армии. Они поднимают мятеж в армии, забирают оружие уходят. Это нация, которая привыкла либо воевать, либо править. Они считают себя королями пустыни. Поэтому принудить их работать жестким путем, а тем более черное население они равным себе не считают. Они считают, что это черные рабы. То, как выглядят туареги, как выглядит север, мы бы с вами сказали, что это темнокожие люди, а для юга они белые люди. Поэтому черный юг называет туарегов белыми людьми. Поэтому здесь противостояние белых людей и черных в их понимании.

Т.ДЗЯДКО: Как-то эта тема звучит? Они актуальна?

Д.АСЛАМОВА: Например, черное население считает северян расистами, что они всегда будут относиться к ним надменно, считать их не за равных людей. Черное население ислам получило путем торговли, ислам к ним пришел мирным путем, а не путем войны. Они его так и воспринимают. Это очень ленивая и расслабленная местность с очень яркими и красивыми женщинами, открыто одетыми, в блестящих платьях с открытыми плечами, точеными, вырезными спинами, чувственность этих женщин, которая не вписывается в ислам. Трудно женщин в Африке научить одеваться по условиям шариата. А туареги – это берберское бывшее племя, которое бежало от ислама, который пришел к ним путем принуждения, по легенде, сражались с арабами. Ислам был все-таки принят, но они долго сражались с ним, т.е. не тем путем, что юг. Черное население воспринимало ислам скорее как философскую тенденцию. Т.е. в некоторых условиях трудно представить, что это мусульманская страна. Там не запрещен алкоголь, можно курить, люди очень медленные, добродушные. Это первая африканская страна для меня, где я не чувствовала себя изгоем.

Т.ДЗЯДКО: В каком смысле?

Д.АСЛАМОВА: Я работала и в Сьерра-Леоне, Джибути, Руанде, и я себя чувствовала врагом. Вы чувствуете агрессию на каждом шагу. Это первая страна, где белый человек, конечно, забавный человек, на него интересно смотреть, особенно на белую женщину, но люди крайне любезны и мягки с тобой. И ты не чувствуешь никой вражды по отношению к ним.

Т.ДЗЯДКО: А ощущение, что в государстве идет война есть, когда вы приземляетесь в аэропорту?

Д.АСЛАМОВА: Нет. Когда вы общаетесь с черным населением, которое находится в состоянии эйфории, т.к. они считают, что их французы спасли. Повсюду в Бамако висят французские флаги. Хотя они говорят, что это наши бывшие колонизаторы, они им не простили, но ощущение, что нас спали, они не были готовы воевать. Если бы французы не прилетели, то никакой столицы Бамако бы уже не было. Там бы сидели исламисты, которые бы приучивали женщин закрывать лицо, запрещали бы образование, сжигали бы книги, все, что они только что делали на севере. Поэтому, конечно, они чувствуют, что их спасли. Когда вы двигаетесь дальше, вы видите уже войну, колонны, танки, в самой столице вы эту войну никак не чувствуете. Т.к. они не успели ее взять, вопрос для исламистов стоял в нескольких днях, т.к. когда они захватили Конго, они вышли уже напрямую, могли дойти до этой столицы за 3 дня и взять ее. И сопротивляться там некому, армия там не армия. Во-первых, их мало, во-вторых, они разоруженные, т.к. в Африке традиционно постоянно военные перевороты. Соответственно, каждый президент, который приходит в результате переворота, начинает ослаблять армию. Перевороты все равно происходят, последний был в прошлом году, при этом армию все время пытаются как-то принизить, и ария вообще была не готова воевать. Плюс тут не повезло с американцами, т.к. те затеяли программу обучать местную армию борьбе с терроризмом. Они, конечно, прекрасно обучили, после чего часть этой армии дезертировала в штаб террористов, при этом ушли с полным вооружением. Поэтому у них были большие неприятности, один из обучаемых совершил военный переворот. Они применили знания, которые дали им американцы на практике. Так что сейчас, когда американцы плачут, что сделали ошибку, не знали, кого они учат, ну, в общем, да.

Т.ДЗЯДКО: Вы находитесь в столице Мали. И потом отправляетесь на север. Куда сперва?

Д.АСЛАМОВА: Это нужно ехать через город Сегу, сердце Мали, как его называют. Этот город взяли боевики 14 января, и его отбили. Это был такой блиц-крик, наскок со стороны пустыни. Я должна вам рассказать, кто там воюет с кем. Пустыня Сахара – гигантская территория, по размерам это территория США. Она не контролируется, т.к. все страны, которые входят в нее, не имеют авиации. Это такое прекрасное место, где можно закопать в песок все, что угодно и спрятать все, что угодно. Ее НРЗБ за последние 20 лет самые разные группировки, которые между собой худо-бедно ладили. Первые группировки наркомафии, т.к. весь кокаин идет морем с Латинской Америки до портов Африки. Дальше он перебрасывается в пустыню Сахара, где он базируется, складируется. А оттуда уже кокаин в Европу. Где-то его нужно хранить, где-то за него получать деньги. Наркотики идут по разным оценкам от 10 до 20 лет. Оседала там наркомафия, давая деньги кочевникам, и сами кочевники этим занимались. Там скопились миллиарды. Далее там же сели исламисты с Алжира. А поскольку воевать с ними трудно, их просто вытеснили в пустыню. Они там тоже осели, у них там тоже штаб и тоже с огромным количеством вооружения. Также там есть нигерийская «Боко харам», которая тоже берет заложников, которых они прячут тоже там до дожидания выкупа. В пустыне есть специальные точки: резервуары с нефтью, чтобы вы могли передвигаться, уходя на большой скорости на пикапах, обязательно есть точки, где резервуары с бензином, точки, где есть вода. Т.е. для местных людей эта пустыня место, оживленное. Там же прятали заложников, там же получали за них выкуп, это все разные люди, которых объединяли разные интересы – деньги, интересы наркомафии, ислама радикального. Одна из группировок называется «Аль-Каида» в исламском Магрибе, которая почувствовала, что место свободное, мечта всем хватит, все товарищи, все друзья. Там же можно спокойно хранить оружие. Вошла «Аль-Каида», создала свое отделение, т.к. у нее сложная ситуация, ей нужно было создать базу, запасной аэродром. Поскольку их постоянно бомбят в Пакистане и на его границах, им нужно было уже искать точку опоры, с которой можно прыгнуть в Европу, т.к. оттуда до нее рукой подать. Потом движение за единство и джихад в Западной Африке, там все они сидели, готовили теракты. Не так давно один был в Марокко, был последний в Алжире. Все шло хорошо, пока не началась война в Ливии. Был некий баланс, их с одной стороны сдерживал Алжир. Они развивались, накапливали деньги и за заложников, и за наркотики. Там же где-то в тех местах 8 французов сидит, никто не знает где. Баланс сильно поменялся, когда рухнул Каддафи, который худо-бедно с ними ладил. У Каддафи были рычаги влияния на них. Он дружил с туарегами. Каддафи все-таки сильно уважали в Африке. У Каддафи была мечта, его многие слушали. Создать Евросоюз такой из Африки, у него был разны контакты, он давал много денег разным странам, поддерживал их. И туареги, которые все время бежали от засухи из пустыни Мали, они стали его лучшими войсками. Он их кормил, давал им беспроцентные кредиты. Они богатели, занялись бизнесом уже нормальным. Все изменилось с гибелью Каддафи. По слухам, туареги же его и сдали отчасти. Как считает Мали, не могли туареги уйти с полным вооружением из Ливии, чтобы их не разбомбила Франция, чтобы их НАТО не разбомбила. Т.к. им просто дали коридор, и они пошли с Ливии через Нигер, ушли в Мали. Ушли, взяв все, чуть ли не развернутыми колоннами уходили. А у малийцев не было армии их отбить, и они их приняли. И они оказались на севере Мали. Плюс ко всем, кто там сидел, пришли туареги с полным вооружением. Люди, которые умели только воевать, для которых Мали не представляется родиной. С этого момента весь баланс сил поменялся. И началось движение масс, с этого момента начинает рушиться все как карточный домик. Начинает пониматься Нигер, проблемы в Мавритании, у тех же туарегов, они же кочуют. И они стали мечтать о независимом государстве Азавад. По слухам, Франция обещала им в этом помочь. Это было 6 апреля прошлого года, а уже летом они отказались от этой идеи. Там начались междоусобицы внутри: одни хотели прекрасное светское государство, а другие – шариат. Тут подключилась «Аль-Каида», исламисты вытурили умеренных туарегов оттуда. Они сбежали в Париж, в Мавританию, в Буркина-Фасо, в Нигер. Как 2 зверя в одной клетке: более сильный сожрал более слабого. Исламисты подмяли под себя эту территорию. Те, кого Франция поддерживала оружием, деньгами, воюя с Каддафи, теперь она воюет с ними же, пришедшими с Ливии в Мали. Это те же люди, поменявшие ориентацию, лозунги и т.д.

Т.ДЗЯДКО: Это такой парадокс, который в истории довольно часто встречается.

Д.АСЛАМОВА: Это из истории «Талибана», который создали американцы, борясь с СССР. А потом они уже боролись с «Талибаном». Также и они крушили Каддафи и называли исламистов молодыми, прекрасными борцами за демократию. А теперь они их называют террористами «Аль-Каиды».

Т.ДЗЯДКО: А их много, тех, кто пришел и составляет ядро?

Д.АСЛАМОВА: Кто бы знал. Кто-то называет несколько тысяч человек, кто-то несколько сотен. И потом он сегодня исламист и террорист, завтра он переоделся – и мирный кочевник.

Т.ДЗЯДКО: Сейчас Новости в эфире радиостанции «Эхо Москвы».

НОВСТИ

Т.ДЗЯДКО: Это программа «Своими глазами». Вот мы отчасти поняли, кто всю эту заваруху начал. Вы отправились из столицы на север и увидели все эти города, которые были сперва взяты, потом отбиты. Эти города бедные? Они разбиты?

Д.АСЛАМОВА: Мали – одна из самых нищих стран мира. При этом страна исключительно богата полезными ископаемыми. Профессионально золото добывают тысячелетиями. Третье место по Африке золотые запасы. При этом она очень нищая. Вы очень быстро физически привыкаете к этой нищете, т.к. это полная антисанитария. Очень много нищих людей, которые просят денег. Но там нет той озлобленности в этой нищете, которую я видела в Сьерре-Леоне. Может быть, их смягчает отчасти, что исламская религия подразумевает большую социальную помощь. Люди подают милостыню, т.е. какой-то вариант, чтобы от богатых перетекало к бедным, все-таки есть. То, чего нет языческих стран, где не затронула глубоко религия. А так просто огромный рынок. В стране ничего не производится, перманентная торговля. Страна как ни странно очень дорогая для любого белого человека. Цены ничуть не меньше, чем в любой другой стране, все возится. Но нищета не угнетает, может, потому, что яркие краски, что люди необыкновенно красиво одеваются. Ощущение какого-то праздника жизни. Живут они за счет рыбы. У них самая вкусная рыба на свете, которую я ела, фрукты, манговые рощи. При всей бедности голодных нет, еда очень простая. Рис собственный выращивают. Рис, баранина, баранина очень ценное мясо. Люди в основном питаются рисом, овощами.

Когда двигаешься в сторону фронта… Как таковой линии фронта с пустыней быть не может. Вот вы сидите все хорошо, тут на вас выскакивает колонна из 200 машин, которые полностью вооружены. Это пикапы «Toyota», на которые устанавливается наш советский пулемет. Они приехали и могут уехать в любой момент. Это такой наскок, сказать, где они сейчас ты не знаешь. Сейчас французская разведка может знать, т.к. они сверху. И воевать-то не с кем: население не умеет воевать. Они такие вялые, добродушные люди. Они не готовы не к какой войне, готовы от нее откупаться: пусть все заберут. И поэтому исламисты брали их как зайчиков. Но они их не резали, просто уничтожали местную власть в Диабали, Тимбукту. Чем-то напоминает нашу гражданскую войну. Они говорили им, что сейчас расскажут, как правильно молиться, что женщины должны закрывать лицо. Все подчеркивают, что эти наскоки, это полный интернационал. Тех же туарегов 10-15%, а остальные из Афганистана, Пакистана, Алжира, Нигера, Нигерии, Мавритании, есть французы арабского происхождения. Это международные банды людей, которыми движет одна идея - джихад.

Т.ДЗЯДКО: А сколько этот горд находился под властью исламистов?

Д.АСЛАМОВА: Они успели там продержаться около недели.

Т.ДЗЯДКО: Идеи шариата они вводили как-то жестко? Там были расстрелы?

Д.АСЛАМОВА: Люди официально мусульмане. Там было около тысячи христиан, они запрятались, а другие подошли к церкви и сбили с нее крест. Главная проблема в том, что у них потрясающая разведка. По законам ислама любой человек, постучавшийся в твой дом путник, ты обязан его впустить, накормить, он послан тебе Богом. И, конечно, они заранее разведывали все, где склады оружия, где стоят войска. Посылается бедный человек побираться по городу, его как брата пускают к себе, кормят, поят, он спрашивает где, что, как, ему все это выкладывают. Люди захватывают, а потом говорят: мы же ваши.

Т.ДЗЯДКО: Вы очень интересно описываете, что город можно было взять только с одной стороны.

Д.АСЛАМОВА: Да, там было предательство. Город был окружен водой. Только один вход охранялся армией. Местный командир гарнизона оказался предателем. Он договорился с исламистами, показал им, как войти в город в 6 утра через броды, которые он знал. Взяли очень тихо город, колонна ворвалась и перебила всех военных. Постоянное ощущение предательства, ты не знаешь, откуда оно будет. Т.к. для туарегов племя важнее, чем государство. Поэтому спасать государство они не будут. Поэтому в любой момент они поворачивают оружие и убивают своих, черных, бывших рабов. Черные малийцы просто устали от этого, не готовы, давайте что-то делать, договариваться, пусть лучше французы сидят, чем мы будем дрожать, что на нас нападут из-за угла.

Т.ДЗЯДКО: А договариваться они готовы?

Д.АСЛАМОВА: Есть группировка, которая называет себя «Национальное движение за освобождение Азавада», говорят, что готовы сражаться с исламистами. А что же вы раньше их там расплодили. Мы готовы договариваться, но они не имеют реальной силы и реальной власти. И тот же Саркози, по слухам, который договаривался с туарегами о том, что он даст им коридор сбежать из Ливии, при том, что они сдадут Каддафи, т.е. оставят просто Каддафи. У него была информация, что вернувшись в пустыню, туареги выдадут ему французских заложников. Они вернулись, а выдать не смогли. Значит, там они не договорились с людьми, которые держали заложников. Там такой бардак. Ты можешь договориться в одной группировкой, но она, может, ничего не решает, свой кусок контролирует и все. Территория США, можно представить, как это можно контролировать или договариваться?

Т.ДЗЯДКО: А после появления французских войск этих исламистов сильно отбросили на север, да?

Д.АСЛАМОВА: Никакого сопротивления нет, и не будет, не собираются сопротивляться исламисты. Они не принимают бой, они просто отходят в пустыню. Никакой дурак с регулярной армией бой принимать не будет, тем более с таким превышением силы, когда есть авиация. Они просто переодеваются и уходят. Война будет дальше, когда все будет закончено, когда они уже практически взяли все главные города. Сейчас они берут город за городом, т.к. им никто не оказывает сопротивления.

Т.ДЗЯДКО: А город Диабали как был взят?

Д.АСЛАМОВА: Французы там разбомбили колонну, и все эти боевики просто сверху снесли. И потому они теперь в бой не вступают, они отходят. А дальше они будут готовить теракты в Европе, они планировали этот плацдарм как прыжок в Европу. Вот там дальше начнется настоящая война.

Т.ДЗЯДКО: Расскажите про французский Иностранный легион, который там боевые действия ведет.

Д.АСЛАМОВА: Там воюют наши ребята, там есть русские, русскоговорящие.

Т.ДЗЯДКО: Вы с ними общались?

Д.АСЛАМОВА: Да, общалась с парнем из Балашихи. Это был, конечно, сюрреализм, когда ты находишься, черти где, и тут выскакивает парень и говорит: «О, привет, москвичка, я тоже москвич». И я вижу, что поменялась структура легиона.

Т.ДЗЯДКО: В каком направлении?

Д.АСЛАМОВА: 15 лет назад там была братва. Те, кто украл денег, кто боялся, что его замочат. Очень малый был процент людей, который действительно по духу военные, легион меняет паспорт, имя, ты приходишь, и ты исчез. А сейчас люд, которые приходят в легион из России, Белоруссии, это по складу военные, которые считают, что мало им платили здесь. Это совсем другая категория людей. Этот Дима из Балашихи у него и склад ума, и манера говорить типичного военного. Если убрать антураж, это наш гарнизон в Балашихе. И они воюют там, около 40% русскоговорящих. Но поток уменьшается, к нашему счастью, наконец, стали платить армии.

Т.ДЗЯДКО: Что за эти 8 дней, что вы там были, удивило или поразило больше всего?

Д.АСЛАМОВА: Отношение к русским. Это было потрясающе, я даже не ожидала. Я не знала, что нас до такой степени там любят.

Т.ДЗЯДКО: За что?

Д.АСЛАМОВА: Во-первых, как они сами объясняют: мы не успели нагадить. У них нет этой страшной памяти как о французах, англичанах, убийствах, грабеже. Все, что они помнят, это прекрасный СССР, который нашел им золото, мы первые там начали добывать золото промышленным путем, обнаружили там полезные ископаемые, уран, нефть. И более того 10 тысяч выпускников закончило наши вузы. Когда вы приходите в парламент, вас встречает зампредседателя, который дает вам интервью на чистейшем русском литературном языке. Вы приходите в ведущую партию, а там они разбиты на москвичей и питерцев, москвичи традиционно не любят питерцев, кто закончил. 80% всей элиты говорит по-русски. Более того, русский язык был введен в школах. Они очень обижены на нас, что мы их бросили. Они говорят: какие вы идиоты, подготовили такое количество кадров Африки, после чего развернулись и ушли. Как ни странно они больше патриоты России, чем мы. Люди мне помогали просто потому, что я из России. Я спрашивала их, почему они так сентиментальны к Советскому Союзу, они говорят: т.к. был некий баланс, который нам давал надежду. Если есть одна мощная держава, а там вторая, если тебя здесь не поймут, то там поймут. Это нам давало надежу. А сейчас что? Диктатура. Поэтому они к нам очень нежно относятся.

Т.ДЗЯДКО: Вы говорите про парламент и про партию, расскажите немного об этом. Там идет бурная политическая жизнь в Мали?

Д.АСЛАМОВА: Как и везде. Как в любой горячей стране, где меняются постоянно политические лидеры. Слава Богу, у них перевороты последние 30 лет бескровные. У них бурная жизнь, кто-то смотрит в сторону России, считает, что Россию нужно обратно пригласить в Африку, кто-то профранцузский, но таких все меньше, кто-то проамериканский. В Африке идет конкурентная борьба. И 4 место занимает Китай. По слухам, весь военный переворот прошлого года был сделан против прошлого президента Туре, который посетил китайцев. Китай осваивает Африку в полный рост, причем без всякого оружия. Очень много концессия Китая скупает, и он там игрок №2.

Т.ДЗЯДКО: Т.е. их внутренняя жизнь существует, будучи ориентированной на какие-точки, куда бы они могли…

Д.АСЛАМОВА: Куда-то прислониться. Это нормально. Если ты такой бедный, а у тебя под ногами лежат несметные сокровища, то ты будешь думать, кто тебе может помочь. Отношение к нам очень хорошее, мы могли бы туда вернуться, и нас там ждут.

Т.ДЗЯДКО: А дороги, предприятия есть? Как вы перемещались из одного пункта в другой?

Д.АСЛАМОВА: очень плохо, я взяла джип на прокат с водителем, там только так можно перемещаться. Мы даже сломались в пути и простояли ночь, брошенные, без аккумулятора, была одна бутылка воды на троих – переводчика, водителя и на меня. Но мы нашли деревню. Это была такая прекрасная ночь в пустыне как ни странно. Я понимаю, почему люди очень любят там созерцать, почему медлительный характер жизни, почему Бог всем открывался в пустыне – и Моисею, и Мухаммеду, и Иисусу. И они говорят, что ислам там получил распространение как религия, т.к. люди пустыни вообще ищут Бога. И ты это понимаешь, когда оказываешься там один, и помощи ждать неоткуда.

Т.ДЗЯДКО: Наверное, не самые приятные минуты жизни.

Д.АСЛАМОВА: Не знаю, почему-то эта страна во мне вызывает некое ощущение счастья., то, что люди могут быть добрыми даже без денег.

Т.ДЗЯДКО: А люди, у которых нет возможности взять напрокат джип с водителем?

Д.АСЛАМОВА: На автобусах, которые также ломаются в пути.

Т.ДЗЯДКО: Но никаких железных дорог?

Д.АСЛАМОВА: Ничего там нет.

Т.ДЗЯДКО: Что же они тогда существуют, за счет чего?

Д.АСЛАМОВА: Например, там и наши сидят, русские, золотоискатели. Там наши частные компании добывают золото.

Т.ДЗЯДКО: А люди просто?

Д.АСЛАМОВА: Кто-то же должен работать на этих рудниках. Обслуга, работы нет никакой. Работа, что ты купил здесь апельсины и перепродал там чуть-чуть дороже, никакой работы там нет.

Т.ДЗЯДКО: А образование насколько там распространено?

Д.АСЛАМОВА: Много безграмотных людей, которые не умеют ни читать, ни писать, да и недосуг им было школу окончить, денег нет. А в принципе до этого дал образование СССР. Сейчас в какой-то мере пытается помогать Франция, которая открывает какие-то школы, лицеи, дают какие-то мечта, квоты. А так есть школы, учатся недолго. У туарегов вообще учатся только женщины, у них все наоборот. У них все решают женщины в семье. Мужчины должны уметь воевать. А разбираться будет женщина в семье.

Т.ДЗЯДКО: Может быть, этот вопрос смешно прозвучит особенно в нынешней ситуации, а какой-то туризм там существует?

Д.АСЛАМОВА: Он был, не забывайте, что там были замечательные мечети, гробницы, в том же Тимбукту, гробницы там исламисты первым делом разрушили. Этим фактом были напуганы все умеренные люди ислама. По преданию, разрушение этих гробниц вынесет наружу всех духов ада. И именно факт разрушения этих гробниц означает, что апокалипсис близок. Там раньше был туризм какой-никакой. Более того, они сожгли все ценные рукописи мусульманские ваххабиты, уничтожили книги.

Т.ДЗЯДКО: Это все на севере?

Д.АСЛАМОВА: Да, все духовные сокровища, т.к. ваххабиты не признаю поклонение могилам не признаю святых. Это самая жесткая секта, они уничтожают все, не признаю образование, культуру. И даже уходя, они не сражались с французами, а зачищали все, что можно убить.

Т.ДЗЯДКО: А в Диабали?

Д.АСЛАМОВА: Они просто не успели, да там и нечего, там таких культурных ценностей не было. А так, по их мнению, кроме Корана людям больше ничего не нужно.

Т.ДЗЯДКО: Сейчас никакого туризма там нет?

Д.АСЛАМОВА: Конечно, нет. Они ждут, плачут, говорят, приезжайте. Ну, для людей, которые любят экзотику, это вполне себе место. Вы не можете въехать, не сделав прививку от желтой лихорадки.

Т.ДЗЯДКО: Это как-то проверяют?

Д.АСЛАМОВА: В аэропорту сертификат.

Т.ДЗЯДКО: А в плане личной безопасности? Вода?

Д.АСЛАМОВА: Ну, и пьешь, и ешь. Я даже ела на дороге весте с дальнобойщиками, и покупала какие-то продукты прямо на дороге. Ночью они выходят и выкладывают – рыбу, яйца, и все это ешь, авось пронесет. Ну, там купишь виски, чтоб продезинфицироваться и все.

Т.ДЗЯДКО: Спасибо большое. Это Асламова, специальный корреспондент "Комсомольской правды", которая побывала в государстве Мали, оттуда вернулась и рассказала нам, как там все происходит, и как это все выглядит. Спасибо большое. Программа «Своими глазами». Я Тихон Дзятко. До встречи.