Крушение круизного лайнера "Costa Concordia" - Ольга Гриднева - Своими глазами - 2012-01-22

О.БЫЧКОВА: Это программа «Своими глазами», у микрофона Ольга Бычкова. Сегодня, вместо программы «Обложка-2» мы решили сделать специальный выпуск программы «Своими глазами» - в студии люди, которые были пассажирами печально знаменитого лайнера «Costa Concordia» - Ольга Гриднева и Денис Головкин, которые благополучно оттуда выбрались и согласились рассказать, что происходило. По крайней мере, я вижу на вас красивый загар – это позитив.

О.ГРИДНЕВА: Италия отличается невероятным количеством солнечных дней в году, и находиться без солнечных очков там даже в зимнее время проблематично – мы успели немножко загореть - когда нас на пароме вооруженные силы и МЧС Италии транспортировали с острова Джирио на Сан-Стефано, где была создана рабочая база.

О.БЫЧКОВА: Вы муж и жена?

О.ГРИДНЕВА: Мы муж и жена, недавние. У нас это у каждого не первый брак, брак недавний, два года. И нам, как любым молодоженам, свойственно куда-нибудь съездить, посмотреть. В Италии я не была никогда, поэтому, когда мы в конце года планировали традиционный Рождественский отдых, мы остановились на Италии. Волею случая мы один раз были в круизе, нам очень понравились морские путешествия – это так удобно, комфортно, красиво, что мы решили, что это будет точно круиз. Мы провели в Риме 4 дня, до того, как отошел наш чудесный лайнер. В это время много успели – влюбились в Рим окончательно и бесповоротно, решили для себя, что там будем еще.

О.БЫЧКОВА: Италия такая страна, что даже если произошла такая ужасная история, как с этим лайнером, все равно впечатление об Италии не испортишь.

О.ГРИДНЕВА: невозможно испортить впечатление об Италии ничем, а о Риме особенно – это город, в который влюбляешься с первого взгляда и навсегда, и туда постоянно хочется вернуться. Итальянцы, несмотря на то, что с нами произошло, что сейчас практически официально говорится о том, что причина трагедии – человеческий фактор, особенности национального характера и сама личность капитана, - сами итальянцы это потрясающие люди. Настолько отзывчивые, открытые – это люди, которые нам оказали первую помощь. Остров Джилио - это остров, где отдыхают сами итальянцев, иностранцев практически не бывает - он настолько маленький, заповедный – туда ездят молодожены, супружеские пары, - такой чистый «романтик», читая природа, акватория. На этом острове местных жителей человек 200. И представьте себе: ночь, все давно легли спать, и в это время такой десант на голову сваливается.

И эти чудесные итальянцы открывали свои дома, лавки, аптеки, свои маленькие бизнесы и все, что у них было, отдавали нам совершенно бесплатно.

О.БЫЧКОВА: Вас не берег ночью выбросило?

О.ГРИДНЕВА: Началось все в 21.30, - это по внутренним часам.

О.БЫЧКОВА: Еще не спали?

О.ГРИДНЕВА: Мы не спали, но люди с маленькими детьми, старшего возраста уже собирались спать. Мы были в этот момент в каюте, только что поужинали. Ужин длился достаточно долго, все это было обставлено с претензией - играла живая музыка, - тут можно вспомнить знаменитые кадры из «Титаника» - мы недавно его пересмотрели.

О.БЫЧКОВА: Смотрели со знанием дела.

О.ГРИДНЕВА: Да. И играла музыка с Селин Дион - я мужу сказал - какой-то странный круиз. Мы спустились в каюту, чтобы позвонить маме, а потом хотели отправиться на шоу иллюзионистов - нам обещали показать интересное. В каюте мы разговаривали с мамой по видеосвязи, и я испугалась за маму.

О.БЫЧКОВА: Звонил по скайпу?

О.ГРИДНЕВА: да, у нас был интернет. Я не знала, на какой части нашей беседы сигнал прервался, и мне показалось, что мама увидела, как нам на голову летят стаканы, вещи в каюте. Поэтому первое, что мы сразу сделали – вышил на палубу, позвонили маме и наврали, сказали - мама, у нас учебная тревога, не пугайся. Все проводится в условиях, максимально приближенных условиях, Но впоследствии оказалось, что с ее стороны сигнал прервался раньше, она ничего не видела. Она проспала чудесно до утра, и уже утром, когда стали поступать новости, и она начала волноваться в полную силу – со слезами, стоянием на коленях у икон - как делают мамы в таких ситуациях.

О.БЫЧКОВА: Вы чем занимаетесь, где живете?

О.ГРИДНЕВА: Я по образованию юрист, оказываю услуги в сфере недвижимости. Мой муж - дизайнер, рисует сосиски, колбасные обертки.

Д.ГОЛОВКИН: Работаю дизайнером упаковки. Занимался дизайном рекламы, а в данный момент работаю на предприятии, занимающейся упаковкой, в том числе, колбасы.

О.БЫЧКОВА: Круто.

О.ГРИДНЕВА: Человек имеет склонность к рисованию, чему-то высокому, любит по музеям ходить. И он весь год рисовал колбасу, чтобы поехать, очень старался весь год, чтобы отправиться в круиз. Мы, как нормальные туристы, взяли с собой два самых дорогих чемодана, упаковали их самыми любимыми вещами – нас предупредили, что будет прием у капитана, бриллианты, меха, - мы солидно подошли к вопросу, подготовились. Плюс четыре дня в Риме мы не только по музеям ходили, Но еще и по магазинам. А в Италии сейчас период распродаж, и хождение по итальянским магазинам – отдельная приятная история. Мы себе не отказали в удовольствии.

О.БЫЧКОВА: А чемоданы теперь лежат на дне моря?

О.ГРИДНЕВА: Да, и пиджак наш красивый рыбки носят. У меня с собой был кулон с редким зеленым аметистом – с голубиное яйцо, я его очень любила. Но мы выбежали, в чем были. Кто-то вообще был в трусах. У нас были шорты, а кто-то вообще без белья и босиком.

Д.ГОЛОВКИН: Кто-то в пижаме выбегал.

О.? Но знаете, кто-то был и с чемоданом – мы видели одного персонажа, который умудрился в спасательный бот забраться с чемоданом на колесиках. И чувство нереальности происходящего меня преследует до сих пор – до сих пор не верится, что со мной такое могло произойти.

О.БЫЧКОВА: Итак, вы разговариваете с мамой по скайпу - и что в это время?

О.ГРИДНЕВА: резкий удар корабля, он начинает заваливаться на левый борт. У нас каюта была на носу, корабль начинает заваливаться. У меня сразу возникло гаденькое чувство – это ненормально. Хотя как только мы поселились в каюте, первое, что я сделала – три раза отсмотрела учебную программу, которая транслировалась по местному телевидению – о том, как себя вести в экстренной ситуации и о том, что каждый вечер на корабле будет учебная тревога - я до последнего надеялась, что это учебная тревога, - это женское: верить в лучшее любой ценой, вопреки всему.

Д.ГОЛОВКИН: Самое интересное – когда мы уже схватили спасательные жилеты, находящиеся в каюте, у меня было предположение, что надо надеть на себя что-то потеплее.

О.ГРИДНЕВА: Но жена активно не дала этой возможности.

Д.ГОЛОВКИН: В результате этой аварии в каютах погас свет - он был только в коридорах. И я сказал – давай что-нибудь оденем, но про себя решил, что это учебная тревога, и мы через 5-10 минут вернемся обратно.

О.ГРИДНЕВА: Мы пытались в темноте что-то нащупать, но это было нереально.

О.БЫЧКОВА: То есть, кроме спасательных жилетов, ничего не было? - телефоны, документы?

Д.ГОЛОВКИН: Документы, которые были - две карточки.

О.ГРИДНЕВА: Которые меняли на наши паспорта. Эти карточки и те, что были выпущены на случай учебной тревоги – их мы тоже взяли, как самые дисциплинированные туристы.

О.БЫЧКОВА: Карточка ярко-красного цвета – не спутаешь.

О.ГРИДНЕВА: Мы сделали ровно так, как было в инструкции: взять карточки, надеть на себя жилеты и выйти из каюты максимально быстро.

О.БЫЧКОВА: А вторая карточка - ключ от номера?

О.ГРИДНЕВА: Это ключ от номера, банковская карта.

О.БЫЧКОВА: Именная.

М: Да. Это ключ от номера, выход-вход на судно, плюс карточка позволяет внутренние расчеты.

О.БЫЧКОВА: типа заплатить за кофе в баре.

Д.ГОЛОВКИН: Да.

О.ГРИДНЕВА: Это все, что у нас было с собой. Плюс у нас еще были два телефона, их взял муж, но это исключительно по привычке - у нас квартира переменной этажности, - если находишься на первом этаже, а телефон на втором – тяжело бегать вверх и вниз, поэтому телефоны мы носим с собой, и в этот раз они были у мужа при себе.

О.БЫЧКОВА: Большая удача.

О. ГРИДНЕВА: Это было самой ценной нашей вещью. Причем, мы смогли дать возможность позвонить всем, кто в этом нуждался – наш телефон без зарядки продержался 4 дня.

Д.ГОЛОВКИН: несмотря на все разговоры. Плюс ко всему, на одном из телефонов была международная карта. Поэтому наши родные и знакомые, которые появились в результате этого инцидента, которые за эти несколько дней стали нашими друзьями, смогли позвонить домой, связаться с посольством.

О.ГРИДНЕВА: Наше посольство узнало о происшедшем – первый сигнал был в 5 утра.

О.БЫЧКОВА: не забегайте вперед. Значит, вас начинает мотать, вы одеваете в темноте спасательные жилеты, телефоны у вас в задних карманах шорт, и что дальше?

О.ГРИДНЕВА: Мы выбегаем в коридор, там уже горит аварийное освещение, работает обслуживающий персонал, мы спрашиваем, - Джованни, все хорошо? - он с совершенно невозмутимым видом продолжает сметать метелкой пыль, улыбается, говорит: все в порядке. Но мы решили все-таки, несмотря на заверения Джованни, выйти на палубу - крен был уже ощутимый. На палубу вышли ощупью, по наитию, - на лайнере мы находились всего несколько часов, это был наш первый порт, и каким-то чудом мы вышил на палубу.

О.БЫЧКОВА: сели днем, а вечером все случилось.

Д.ГОЛОВКИН: Корабль был два часа в пути - в 19.00 было отплытие.

О.ГРИДНЕВА: То есть, мы успели принять душ, просмотреть учебную программу. Наши туристы, находясь где-нибудь вне Москвы, становятся очень дисциплинированными и законопослушным, и мы последовали общим правилам поведения.

О.БЫЧКОВА: Как выяснилось, не зря.

О.ГРИДНЕВА: Вспоминая последние крупные катастрофы – в большинстве из них был человеческий фактор, «шляхская удаль». «Испанская легкость», «итальянская веселость». «Русское раздолбайство» - это названия одного итого же явления. Это то, что было причиной крупных катастроф за последние годы. Мне кажется, учитывая/, что за последние 30 лет мир так сильно изменился, как не менялся за последние 300 и продолжает меняться с фантастической скоростью, что в ближайшем будущем должны произойти переоценки основных понятий: умысле, неосторожность, в том числе, в правовых аспектах. Мы живем на планете с населением в несколько миллиардов, и сегодня уровень научно-технического прогресса такой высокий, что думаю, в каких-то ситуациях может быть достаточно не умысла, а неосторожности, раздолбайства одного человека, чтобы погубить все 6 миллиардов.

О.БЫЧКОВА: Степень ответственности маленького человека на самом деле оказывается выше, чем он может предположить.

О.ГРИДНЕВА: Последний пример. Казалось бы, что могло произойти с таким лайнером?

О.БЫЧКОВА: Вы лично видели капитана, это достойного человека?

О.ГРИДНЕВА: И великолепнейшего из достойных.

О.БЫЧКОВА: Дай бог ему здоровья и справедливого суда.

О.ГРИДНЕВА: Мало того, - мы никого не видели из профессиональной команды. Когда мы оказались на палубе, нам никто не помогал, никто не указывал направление движения. А это огромная толпа, множество коридоров, - это целый плавучий город. Причем, он был не под завязку загружен – в Барселоне должны были быть большие посадки. Мы как слепые котята выбирались на палубу. На палубе было аварийное освещение, но куда идти? Человек, который оказался в незнакомом городе, дезориентирован полностью. А у женщин вообще топографический кретинизм.

О.БЫЧКОВА: Вот не надо.

О.ГРИДНЕВА: Не будем плохо о женщинах. Мне показалось, что мы максимально быстро выбрались, но когда вышли на палубу, там было уже очень много людей – видимо это те, кто был не в каютах.

О.БЫЧКОВА: Холодно было? Не май месяц все-таки.

О.ГРИДНЕВА: Очень холодно. Это не сибирские морозы, это Италия, но думаю, что максимум 8-10 градусов. Мы жилеты надели, в том числе из соображений, не согреться ли – они от ветра прикрывали. И внезапно ветер прекратился на корабле – крен достиг таких величин, когда один борт корабля полностью перекрыл от ветра. Это случилось после того момента, как нас развернуло.

О.БЫЧКОВА: Вы вышли на палубу и увидели, как он кренится?

О.ГРИДНЕВА: Мы это чувствовали. Женщины снимали обувь на высоком каблуке, держались за корпус, чтобы не упасть.

О.БЫЧКОВА: Получается, что пол встал вертикально – как можно удержаться?

Д.ГОЛОВКИН: Сейчас судно сместилось больше, оно сместилось на глубину, а в то время крен составлял градусов 30-35.

О.ГРИДНЕВА: На тот момент, когда мы уже были готовы грузиться в шлюпки, дальше крен был больше. Сначала крен был на левый борт, потом корабль развернуло и судно стало давать крен на правый борт все сильнее и сильнее. Мы помним, - видимо, это было помещение столовой – когда на палубу повалила каша и тарелки, - все это посыпалось, и обслуживающий персонал пытался закрыть дверь, чтобы нас кашей не затопило. Все переживали до последнего, как бы не уделаться – жила надежда, что сейчас кто-нибудь придет и все это прекратит. Мы на открытой палубе полуголыми находились около часа, достаточно долго для того чтобы заболеть. Все без исключения кашляли, чихали, заработали температуру. Мы нашли группу наших товарищей – они путешествовали интересной компанией – три русские дамы, и сопровождал эту группу японский джентльмен. Мы долго не понимали, кто они друг другу, оказалось, что это просто друзья, которые часто путешествуют круизами, - они нам очень сильно помогли, мы вообще их назвали «наши ангелы Чарли». Если бы не они, мы бы вряд ли так быстро оказались в безопасности.

Во-первых, они очень быстро сообразили, что это никакая не учебная тревога, вне зависимости от того, что раздается из динамиков. А по внутренней связи постоянно сообщали: просим соблюдать спокойствие, корабль находится под контролем, все контролируется командой, у нас легкие проблемы, генератор сейчас починят.

Но когда крен достигает 30-40 градусов, какой бы ты наивный ни был, это подозрительно.

О.БЫЧКОВА: Прервемся на выпуск новостей и продолжим разговор.

НОВОСТИ

О.БЫЧКОВА: Продолжаем программу. Мы начали слушать историю о том, как проходило крушение «Costa Concordia» , Ольга уже сказала о крене в 30 градусов и стало понятно, что это не учебная тревога, а уже дело серьезное и пахнет керосином.

О.ГРИДНЕВА: Спустя полтора часа раздался сигнал бедствия наконец-то, мы прикидывали температуру моря, воздуха, сколько до берега - оценивали ситуацию, как можем выжить в такой ситуации.

О.БЫЧКОВА: Это все-таки январь и температура ночью - градусов 10, довольно мало для людей, которые повыскакивали, в чем были, из кают.

О.ГРИДНЕВА: Ситуация обострялась тем, что никто не предполагал, что может быть такая ситуация – это флагман европейского флота, что может случиться здесь, в центре Европы, оплоте цивилизации? И спасибо нашим друзьям, замечательному японцу, который на своем примере показал, что такое настоящий самурай и знаменитая японская выдержка.

О.БЫЧКОВА: Сколько ему лет?

О.ГРИДНЕВА: Такаюки-сан 52. Он был совершенно невозмутим. Бывают люди невозмутимы потому, что не понимают.

О.БЫЧКОВА: Просто тупые.

О.ГРИДНЕВА: А ему не откажешь в уме, он великолепно знает несколько языков, ориентируется неплохо в современном мире, ион своим видом, поведением поддерживал нас, вселял уверенность. И благодаря им мы оказались в спасательном ботике, который отошел одним из первых от корабля. Была еще одна проблема – я говорила, что не видела никого из профессиональной команды, капитана - мы видели обслуживающий персонал. И Такаюки-сан увидел бот, около которого стал суетиться кто-то, отдаленно похожий на человека, к морю близкого – он там стал разматывать канаты, нажимать кнопочки, убирать чехлы. Он нас подвинул к этому боту, и когда мы на него зашли - а это спасательное плавсредство, выглядящее как катер - там есть крыша, застекленные окна, он закрыт со всех сторон – как маленькая яхта. Думаю, что он приблизительно взял человек сто на борт.

Д.ГОЛОВКИН: Меньше значительно.

О.ГРИДНЕВА: Но в темноте, панике так показалось. Была у нас одна дама из российских туристов, которая встала, спросила – вы не видите, что происходит? Надо прыгать за борт, - все время она нас уговаривала.

О.БЫЧКОВА: Сама не прыгнула?

Д.ГОЛОВКИН: Ее никто не пустил - ее держали.

О.БЫЧКОВА: Это была паника.

Д.ГОЛОВКИН: Местами.

О.ГРИДНЕВА: Если бы была профессиональная помощь, если бы в этот момент рядом с нами находились члены команды, которые могли бы хоть как-то руководить процессом. Пассажирам никто не давал никаких команд.

О.БЫЧКОВА: Просто вам повезло, что рядом с вами был рассудительный японец.

О.ГРИДНЕВА: Да, это наше первое «повезло». Мы оказались на боте, отчалили от корабля, и я переживала, что мы с кем-нибудь столкнемся, потому что море вокруг этого лайнера кишело вокруг – там были ботики, люди, которые прыгали в воду, рыбацкие лодки, _ и, слава богу, одного из наших туристов выловил рыбак, он был без сознания, его выбросило из машинного отделения, - спасибо большое этим людям, они приняли активное участие. Помогали портовые службы – они делали все, что могли, пытались руководить процессом. Денис, будучи на палубе, до нашей загрузки в боты, выдал искрометную мысль, не спуститься ли вниз за нашим барахлишком.

О.БЫЧКОВА: За чемоданчиком.

Д.ГОЛОВКИН: Хотя бы взять что-нибудь потеплее.

О.ГРИДНЕВА: Да, жалко, понимаю. Но я категорически воспротивилась, и может быть, это было правильно – я знаю, что некоторые люди остались заблокированными в каютах – когда корабль дает крен, нарушается геометрия всего корпуса, электроника дает сбой - сейчас более 20 человек числятся без вести пропавшими – думаю, возможно, это люди, которые оказались в каютах.

Д.ГОЛОВКИН: Вчера в интернете промелькнуло сообщение, что в каюте обнаружена 12-я жертва, в кормовой части, на 4 палубе – женщина была заблокирована в затопленной каюте.

О.ГРИДНЕВА: Сейчас иллюминаторы взрывают - их невозможно выдавить, это очень толстое стекло. Нам повезло, что мы были на 3 палубе, и что был хотя бы один человек, который умел управлять ботом – команды мы по-прежнему не видели - не было никаких указаний и распоряжений. Но у нас, по отзывам наших товарищей, был еще относительный порядок, а то, что творилось на более высоких палубах можно назвать словом «ад» - основные рестораны, бары, места для развлечений, находились выше и люди в основном находились там. А чем выше корабль, тем более чувствителен крен, и оттуда не могли спустить шлюпки. По правому борту спускали, на который он лег, а по левому берегу это было невозможно.

О.БЫЧКОВА: Они находились на высоте нескольких этажей.

Д.ГОЛОВКИН: Вообще на судне было 12 пассажирских палуб.

О.ГРИДНЕВА: очень большой многоэтажный дом.

Д.ГОЛОВКИН: По своим размерам он превышает «Титаник» в два раза, может быть даже в два с половиной.

О.ГРИДНЕВА: Палубы разламывались - 6-я палуба разломалась в результате падения бота, в машинное отделение люди провалились через много десятков метров. То, что творилось дальше, мы знаем по рассказам – не являемся очевидцами тех событий. Последние минуты «Costa Concordia» , последние минуты спасательной операции, когда люди спускались по веревочным лестницам, когда людей забирали вертолеты. В этот момент мы были уже на Джилио, искали что-нибудь, чтобы согреться, пытались позвонить родным и знакомым, найти наших туристов, чтобы собраться группами, чтобы нас было удобнее спасать. И в этот момент нам повезло еще раз. Я говорила, что было холодно, но для Джилио это был рекорд низкой температуры – так холодно там не было достаточно давно. И в этот момент наши чудесные девушки с г-ном Такаюки-сан сообразили – каким бы маленьким ни был остров, но, наверное, здесь должна быть гостиница. Ее действительно нашли мгновенно, хозяин гостиницы был на ногах, открыл все номера, предоставил нам все, что у него было, в наше распоряжение, и эту ночь мы провели в теплом помещении, под одеялом, он открыл нам свой бар, все запасы у него были мгновенно съедены и выпиты, люди забили гостиницу полностью. Называлась она как-то.. со словом «Багамас» - надо будет обязательно навестить хорошего хозяина в отеле – думаю, что это несложно, хотя думаю, это местно будет пользоваться большой популярностью – там сейчас такой памятник кораблестроению лежит – грех на него не полюбоваться. То есть, нам тоже тут повезло.

Но у нас была еще одна проблема – муж у меня 20 лет на инсулине. И я начала дико дергаться на утро.

О.БЫЧКОВА: У вас диабет?

О.ГРИДНЕВА: Да. И наутро первое, что мы спросили – это Италия? - когда ответили, немножко успокоились. Но когда сказали, что это остров, мы прикинули и решили, что для того, чтобы спасатели сюда добрались, все равно нужно несколько часов, и я начала нервничать – муж на инсулине, инсулина нет, все погибло – где мы это возьмем? Панадол и аспирин можно раздобыть в любом месте, а инсулин это достаточно тяжело.

О.БЫЧКОВА: А сколько без инсулина можно продержаться?

О.ГРИДНЕВА: Пару дней, если ничего не есть.

Д.ГОЛОВКИН: По-настоящему, можно и больше, но это уже очень болезненно.

О.ГРИДНЕВА: Упадет в голодный обморок. Первую инъекцию мы получили на военной базе – кстати, огромное спасибо военным – они очень четко отработали свои задачи. И даже не просто четко, а очень деликатно - при всем уважении, я не представляю наших военных, которые бы с такой деликатностью относились к потерпевшим – как будто я ему родная сестра, у него на глазах были слезы. Задача была сберечь, укрыть, записать – все было очень мягко и даже нежно, по-итальянски. Спасибо ему огромное.

А дальше нас оставили в отель «Хилтон», пришел представитель консульства – но это отдельная история.

О.БЫЧКОВА: Расскажите, как работали российские дипломаты – было много разных сообщений с плюсом и минусом. Какое у вас впечатление?

О.ГРИДНЕВА: Я считаю, что очень плохо для человека, который считает себя современным и разумным, впадать в панику, в истерику и делать скоропалительные выводы. С одной стороны я понимаю людей, которые, увидев представителя нашего консульства, спустя несколько часов, спустя пережитое, набросились на него с требованиями и угрозами. Я понимаю – им тяжело. Но поставьте себя на место работников нашего консульства - их там работает человек 10, включая секретарш и фотографа. Во-первых, их мало, во-вторых, они узнали о произошедшем достаточно поздно, они узнали позже всех о том. Что вообще 100 российских туристов было на борту. Как только они узнали – они сделали то, что сделал бы каждый – приехали узнать, увидеть ситуацию. Попытались составить списки.

О.БЫЧКОВА: Они сразу приехали?

О.ГРИДНЕВА: Сразу, как только смогли – скажем, так. Поэтому когда говорят, что наше консульство и посольство ничего не делает – это категорически не так. Я вспоминаю жуткие сцены разъяренных, обиженных наших туристов и один сотрудник консульства - силы неравны. Он один – нас сто, - его было жалко, я к нему периодически подходила: может, мы сможем вам помочь, а вы пойдете, покушаете? Он работал 12 часов. Инсулин, который мы получили – сотрудники консульства купили за свои личные деньги, причем надо было поехать, найти аптеку, найти нужный инсулин, шприцы, подумать, как сделать инъекцию - то есть, они делали, что могли. Как люди в этой ситуации они были выше всяческих похвал.

Другое дело, что в самой организации не было отработано подобных ситуаций, не было алгоритма действий на подобные случаи. Первые сутки мы варились в этом котле и совместно с работниками консульства пытались понять, что делать дальше. А дальше все стало понятно.

Кстати, не могу не сказать хорошие слова про «Аэрофлот» - это организация, которая появилась практически мгновенно следом за представителями нашего консульства и сразу разрулила все проблемы. Он вышел и сказал: мы отправляем домой всех. И это сняло мгновенно напряжение у людей - спасибо «Аэрофлоту» - очень быстро и четко они оказались первыми на месте – молодцы.

В дальнейшем консульство за свои деньги оплачивало наши фотографии. Это делалось через автомат, который берет 4 евро за фотографию - ему нельзя ничего объяснить, а дать монетку, - это все делалось из их карманных денег. Всем, чем могли, они нам помогали, и работали по 12 часов. Поэтому я неприемлю категорически возмущение в адрес их работы. Может быть, можно было сделать лучше.

О.БЫЧКОВА: То есть, наверное, основная проблема - видимо, нужно лучше продумать алгоритм реагирования в таких ситуациях.

О.ГРИДНЕВА: Может быть. Хотя на все ситуации алгоритмы не придумаешь. Хотя дисциплинированные немцы, когда выехали на место, у них были специальные жилетики, - разве что жезла полосатого в руках не было. То есть, у них алгоритм был.

Может быть, если и есть какие-то огрехи в работе консульства, то это никак не вина тех людей, которые работали на месте, а вина тех, кто пишет алгоритмы и дает указания.

О.БЫЧКОВА: Пишет инструкции. Это важно. И что дальше? – вас погрузили в самолеты?

О.ГРИДНЕВА: нет, мы достаточно много времени провели в «Хилтоне» - три дня.

О.БЫЧКОВА: И все это время вы в шортах и спасательных жилетах?

О.ГРИДНЕВА: Итальянцы к тому времени снабдили нас одеждой - это так называемая гуманитарная помощь – в виде штанишек, кофточек, кроссовок, носок по пять пар. Все это мы радостно надели. Кому-то были выданы наличные деньги - у кого совсем было плохо, «Коста» как-то пыталась это решать, но это были очень незначительные суммы – купить расческу или таблетку от головной боли – в таком размере помощь. И конечно, «Коста» организовала наше трехразовое питание в рамках «Хилтона» - правда, это было несколько не то качество, на что мы рассчитывали, отправляясь в круиз, но для беженцев отличное. У нас было полноценное горячее питание, нас разместили в теплых номерах, оказывали информационную помощь, держали в курсе, что происходит, что за чем будет - сейчас мы оформим справки на въезд в страну, в дальнейшем отправят в Россию – довезут до Шереметьева, по крайней мере. То есть, все, что можно было сделать компанией «Коста» и нашим консульством – все было сделано.

Для «Коста» это тоже был шок, они тоже не могли понять, что произошло с их лайнером. Когда меня журналист спрашивал, почему у меня нет претензий к итальянской стороне, когда такое случилось, - знаете, нет обиды и претензий к итальянской стороне.

О.БЫЧКОВА: некоторые собирались подавать в суд для компенсации.

О.ГРИДНЕВА: Это болезненный вопрос. Есть мнение, что компания будет в досудебном порядке компенсировать потери туристам. Нам пришло письмо, где сказано, что конечно, нам вернут стоимость круиза. Видимо, вернут стоимость авиабилетов.

О.БЫЧКОВА: Вообще-то эти суммы сами по себе немаленькие.

О.ГРИДНЕВА: Приличные. Я говорила – у меня муж год колбасу рисовал. Плюс к тому у всех на борту остались наличные деньги, кредитные карты, дорогие вещи. Думаю, с этим тоже будет решен вопрос – это в стиле европейского способа разрешения конфликта. Тем более, что корабль, ответственность третьих лиц застрахованы, компания крупная, и мне кажется, они отдадут нам то, что мы реально заплатили. Никаких денег за причинение морального ущерба я лично не ожидаю. Как пошутил один наш друг – Оля, сколько стоит так шикарно отдохнуть с таким шоу? В интернете есть мнение, что это мы еще должны доплатить за этот фейерверк.

О.БЫЧКОВА: Ну, разумеется - детям и внукам еще будет рассказывать эту историю.

О.ГРИДНЕВА: Да. Так что думаю, что это решится. Те несколько дней, которые мы в Москве, мы пытаемся собрать справочки и восстановить документы – у нас это достаточно непросто.

О.БЫЧКОВА: В этом вопросе сочувствую вам безумно.

О.ГРИДНЕВА: Из Японии пришли вести, что как только Такаюки-сан оказался на родной земле, буквально через 2-3 часа имел на руках все свои карты и документы. А мне сейчас придется очень далеко ездить за печатями и справками – но мы уже к этому привычны.

О.БЫЧКОВА: Главное, что живы и выбрались из этой передряги. Я так понимаю, что морально вы находитесь тоже уже в нормальном состоянии.

О.ГРИДНЕВА: Уже в нормальном. Я не очень хорошо еще сплю по ночам, мысленно возвращаясь к этим событиям - был страх и ужас, хотя наши туристы вели себя крайне достойно и порядочно в этой ситуации.

О.БЫЧКОВА: Вы говорили, что подружились с разными людьми. Можно о них чуть-чуть?

О.ГРИДНЕВА: Знаете, как себя вели эти три замечательные девушки из Москвы и Такаюки-сан? Вообще русских туристов было немного, но вели себя люди в такой ситуации следующим образом: в момент, когда все пытаются погрузиться на спасательный бот – помните, в фильмах все пытаются оттолкнуть друг друга? - наши барышни делали по-другому: девочки, вот там беременная – ну-ка ее вперед. А там с ребенком – вперед пропускаем. Там пожилая пара – лет 80, - возьмем их и посадим рядом с собой. Вот так было. И когда кто-то пытался истерить, им объясняли – сядь и успокойся. Может быть, иногда резко сказано, но это было действенно - мы должны сохранять максимальное спокойствие, мы сделали, все. Что могли. Мне было приятно за наших людей – молодцы российские женщины, я в них оказалась влюблена.

О.БЫЧКОВА: Вы с ними поддерживаете отношения?

О.ГРИДНЕВА: Да. Как мой муж говорит - может быть, это происшествие стоило того, чтобы познакомиться с такими людьми.

О.БЫЧКОВА: Они откуда?

О.ГРИДНЕВА: Из Москвы, из Раменского. Сара родом из Нальчика, но училась в Москве, Такаюки- сан из Токио. Великолепные, блестящие женщины.

О.БЫЧКОВА: Слов нет. Дай бог вам восстановить душевное состояние и документы и все материальное, которое было утрачено. Еще в круиз поедем?

О.?: Да, обязательно.

О.БЫЧКОВА: На большом лайнере?

О.ГРИДНЕВА: Нельзя поддаваться страху. Это как первая легкая авария за рулем – если заставил себя дальше сесть и поехать - будешь ездить. Мы отдаем себе отчет, что все-таки это случайность, и водный транспорт все равно безопасный. Стараемся быть разумными людьми всеми силами.

О.БЫЧКОВА: А что сказали друзья и родственники в Москве?

О.ГРИДНЕВА: Родственники плакали, конечно. У нас очень однобоко освещались в СМИ эти события. Сложилось впечатление, что журналисты хотят остренького, скандальчика, поэтому, может быть, излишне наших родственников разволновали. Факты подавались однобоко.

О.БЫЧКОВА: Но и информации полной сразу не было. Вот и вам спасибо, что прояснили нам картину глазами очевидцев – это важно услышать то, что было, от людей, которые там были. Спасибо вам.

О.ГРИДНЕВА: Спасибо вам.

О.БЫЧКОВА: Дай бог, чтобы у вас все в жизни и дальше удачно складывалось. Пускай вам всегда везет.

Д.ГОЛОВКИН: Спасибо.