Евровидение 2009 - Алина Гребнева, Яков Широков, Алексей Юшенков - Своими глазами - 2009-05-18
ОЛЬГА БЫЧКОВА: Добрый вечер, добрый день. Это программа «Своими глазами». Мы, наконец, в полном составе – Ольга Бычкова и Софико Шеварнадзе.
СОФИКО ШЕВАРНАДЗЕ: Добрый вечер.
О.БЫЧКОВА: И у нас сегодня большое количество коллег с «Эха Москвы», что нам приятно, потому что мы сегодня абсолютно в своем кругу. Это Яков Широков и Алина Гребнева, корреспонденты «Эха Москвы».
АЛИНА ГРЕБНЕВА: Добрый вечер.
ЯКОВ ШИРОКОВ: Добрый вечер.
О.БЫЧКОВА: Добрый вечер вам. И фотокорреспондент «Эха Москвы». Вы думали, что у радиостанции нет фотокорреспондентов? Так они есть. Алексей Юшенков, добрый вечер тебе.
АЛЕКСЕЙ ЮШЕНКОВ: Добрый вечер.
А.ГРЕБНЕВА: Была очень забавная история как раз когда аккредитовывались мы все вместе.
О.БЫЧКОВА: Подожди, мы еще не сказали о чем.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Мы еще не сказали, о чем наша передача.
О.БЫЧКОВА: Вы думаете, куда они все вместе аккредитовывались? На важный саммит чего-нибудь важного. Нет, нет. Они аккредитовывались на еще более важное событие, на Евровидение.
А.ГРЕБНЕВА: Мы все побывали на Евровидении-2009.
О.БЫЧКОВА: Вот 3 этих отчаянных, мужественных человека не то, чтобы провели там один финальный вечер во время последнего концерта в Олимпийском. Нет! Они сидели там как проклятые. Сколько вы там сидели? Ты больше всех.
А.ЮШЕНКОВ: Я дольше всех, я с 4-го по 17-е.
А.ГРЕБНЕВА: То есть все 2 недели, да.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Ты каждый день там был?
А.ЮШЕНКОВ: Каждый день, с утра, как на работу.
А.ГРЕБНЕВА: Мы с Яшей попеременно ходили на репетиции, на вечеринки в так называемом Евроклубе, Евродоме, который был в Манеже. Ну, и на полуфиналы и на финальные выступления, на пресс-конференцию.
О.БЫЧКОВА: Ну, я еще понимаю ходить на вечеринки, скажи?
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Но у вас это просто был такой большой объем работы, что вы должны были чередоваться? Или вам просто реально всем было очень интересно и хотелось туда пойти?
Я.ШИРОКОВ: Ну, и то, и другое. Ну, и из-за объема работы, конечно. Потому что все-таки все мероприятия не охватить одним человеком было. Но и, естественно, чтобы было интересно еще и побывать на каких-то презентациях каких-то команд, которые приезжали. Было интересно побывать и на репетиции. Ну, в первую очередь, конечно, на репетиции российской исполнительницы. Ну и, собственно, на самих полуфиналах и финалах тоже было интересно не столько даже за музыкальным событием понаблюдать, сколько снаружи посмотреть, как люди идут.
О.БЫЧКОВА: Значит, это говорит человек, который весь ходит в рокерских цепях обвешанный с утра до вечера.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Да. Для тех, кто не знает, для радиослушателей – он похож на Оззи Озборна.
О.БЫЧКОВА: Этот человек при мне разговаривал с ирландцами по-ирландски и объяснял им, почему так круто все, что у них там ирландского есть. Понимаешь? И этот человек пошел на главный попсовый конкурс планеты.
А.ГРЕБНЕВА: Он сам туда попросился – я сдам Яшу с потрохами, потому что, может быть, кто-то подумает, что это редакция отправила бедного Якова Широкова. Нет, он сам попросился. У нас с ним даже была битва за то, кто будет освещать финал конкурса.
О.БЫЧКОВА: И кто победил?
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Яша, честно, тебе понравилась Приходько репетиция? Ты же слушал ее.
Я.ШИРОКОВ: А вы знаете, действительно, если смотреть трансляцию. Я просто сидел на трибуне во время репетиции, потом посмотрел трансляцию этой песни «Мамо» - ну, 2 разные вещи. То есть если на репетициях – причем я прослушал это 3 раза, эту песню на репетиции – и все 3 раза она была очень спокойная, она вела себя абсолютно нормально, не нервничала. И вот если сравнивать с тем, что было на трансляции, многие подмечали, что она, порой, и в ноты не попадала, и голос у нее дрожал и срывался. 2 разные вещи.
А.ЮШЕНКОВ: В ноты не попадали там особенно во 2-м полуфинале практически никто. Там человек 5 попало по нотам и все.
О.БЫЧКОВА: Яша, у тебя Стокгольмский синдром, я понимаю. (все смеются)
Я.ШИРОКОВ: Возможно, возможно. Дело в том, что, еще замечу, присутствовать в самом Олимпийском, это видеть своими глазами и быть в зале и смотреть по телевизору – это, все-таки, 2 разные вещи. Потому что в трансляции не передавали вот этот объем зала, не передавалось вот это ощущение и масштабы не воспринимались так, как это воспринималось вживую. Вот эта огромная сцена, это куча осветительных приборов, это огромное количество всякой аппаратуры. Ну, в общем, совершенно 2 разные вещи.
О.БЫЧКОВА: Короче, тебе понравилось.
А.ГРЕБНЕВА: Мне очень понравилось.
Я.ШИРОКОВ: Как событие. Как событие.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: А финальное выступление Приходько тебе не понравилось, да?
Я.ШИРОКОВ: Ну, не впечатлило.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Потому что как раз там были очень раздельные мнения насчет Приходько. Кому-то очень нравилось, что она билась в истерики, что у нее дрожал голос и что она стояла и плакала. А некоторые говорят, что вообще отпугнула всю публику.
О.БЫЧКОВА: Она стояла очень там так сдержанно.
А.ГРЕБНЕВА: У нее голосом, она голосом пыталась эмоционально очень завершить, она почти кричала.
О.БЫЧКОВА: Ну, мне кажется, это была какая-то стратегическая ошибка тех, кто ставил ее номер.
А.ГРЕБНЕВА: Почему?
О.БЫЧКОВА: Потому что вот когда она выступала первый раз, когда ее показывали, когда был этот отбор – она там, действительно, чуть ли не каталась по сцене, это было эмоционально.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Ну, она была босиком, в черном платье.
О.БЫЧКОВА: Это был такой вот взрыв такого темперамента бешеного, который, между прочим, далеко не у всех был на этом самом Евровидении, согласитесь. Там были такие причесанные конфетные молодые люди в больших количествах и девушки.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Гламурные, пафосные.
О.БЫЧКОВА: Гламурные, да. Но тут, мне кажется, вместо того, чтобы сделать ставку на этот ее темперамент, сделали ставку на технические какие-то эффекты. А ее вот этот... задушили максимально. Я, конечно, не специалист, но мне так показалось.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Ну, вот эта ее прическа – такой классический образ, чуть ли не оперную певицу из нее сделали. Белое платье.
А.ЮШЕНКОВ: Нет. Ну, мы сейчас обсуждаем выступление Анастасии Приходько.
О.БЫЧКОВА: Да ладно, мы делимся впечатлениями.
А.ЮШЕНКОВ: Нет. Просто надо, все-таки, быть немножко, ну, не то, что в курсе, надо просто соотносить то, что Россия сейчас не хотела выиграть Евровидение.
О.БЫЧКОВА: Леша Юшенков все знает. Проведя 2 недели в Олимпийском...
С.ШЕВАРНАДЗЕ: А кто сказал? Путин? Что Россия не хотела выиграть Евровидение?
А.ЮШЕНКОВ: Эрнст на пресс-конференции прямо заявил «Нам не надо сейчас победить. Мы принимаем конкурс».
О.БЫЧКОВА: То есть одного такого счастья нам хватило.
А.ЮШЕНКОВ: Да, одного счастья хватило. И многие страны-участники, там, или журналисты облегченно вздохнули, когда они проиграли. То есть, конечно, участие хорошо, хорошо бы выиграть, но, все-таки, после Москвы любое практически событие, как говорили и норвежцы, - «У нас будет бледное шоу, мы не знаем чем привлечь к себе». То есть после этого московского размаха Дита фон Тиз на пресс-конференции заявила, что про Евровидение слышит вообще впервые: «Я, вообще, из Мичигана. Но приехав сюда...»
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Она вообще-то не немка, чтоб вы знали. (все смеются)
А.ЮШЕНКОВ: Да, на всякий случай. «Но я поразилась размахом этого грандиозного события». Ну то есть сейчас повышен статус Евровидения в Москве. Именно благодаря тому, что сделал Первый канал, благодаря всей работе пресс-центра – спасибо ему большое, потому что девочки работали там круглые сутки, с 8 утра до 12 часов, по 2 смены. И в дни финалов – до 4-х ночи.
А.ГРЕБНЕВА: Кстати, может быть, тоже в оправдание – то, что сейчас такой шум, и все обсуждают, зачем надо было много миллионов евро тратить на вот эту показушность непонятную. Во-первых, это шло не только на эти шоу, а именно на работу журналистов, которые там 2 недели, как Леша, жили.
А.ЮШЕНКОВ: Их больше 2-х тысяч.
А.ГРЕБНЕВА: Да, больше 2-х тысяч. И вот с этой стороны вам это было незаметно, а мы туда приходили – все абсолютно было настолько удобно и комфортно в Олимпийском, огромная территория была отдана под компьютеры, то есть у каждого был компьютер.
А.ЮШЕНКОВ: Бывший гимнастический зал, его превратили в компьютерную зону.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Вас кормили там?
А.ГРЕБНЕВА: Нет, нас не кормили. Нам надо было за свои денежки покупать. Но там доступ к интернету, телефоны подключенные городские, по которым западные журналисты могли связываться со своими редакциями. И они там сидели на этих телефонах, по-моему, круглосуточно, прямо впрямую пересказывая.
А.ЮШЕНКОВ: Для тех, кто не знал, что такое интернет.
Я.ШИРОКОВ: Кстати замечу, да. По сравнению со многими мероприятиями очень удобно была сделана работа. Если кто-то слушал эфиры 9-го мая, когда была репетиция Приходько, и просто было замечательно. Мы писали с линии звук, шли в компьютерный зал, сбрасывали голоса прямо на радиостанцию, и без каких-то искажений, без телефона практически сразу можно было пускать в эфир этот голос. Ну, естественно, после обработки. Вот это самое удобное было, конечно. Безусловно.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Какой у вас доступ был к участникам? Можно было в любой момент подойти, поговорить с ними или все по расписанию?
А.ГРЕБНЕВА: В самом Олимпийском все было сложнее. Потому что там прессу, как раз-таки, у нас было «сидите возле компьютеров и все».
А.ЮШЕНКОВ: Как нас назвали, парковщики. То есть у нас аккредитация – «П», у нас доступ только на парковку.
А.ГРЕБНЕВА: Да. Не в недра какие-то, если это не репетиция, причем не генеральная, а какие-то первые, нас не пускали.
А.ЮШЕНКОВ: Нет. Все пускали. Пускали на предварительные.
А.ГРЕБНЕВА: Ну да. Лешу там все уже знали к концу первой недели.
А.ЮШЕНКОВ: Дело в том, что после каждой репетиции, то есть там был каждый полуфинал разбит на 2 дня. То есть первый полуфинал 2 дня репетирует, 2-й полуфинал 2 дня репетирует, и после каждой репетиции была пресс-конференция. И после этой пресс-конференции можно было записаться на интервью. Можно было взять индивидуальное интервью у каждого из участников, можно было пофотографировать ее несколько в другой обстановке. Можно было договориться с менеджером о том, чтобы прийти. Вот я так чуть было не договорился со Словенией, их пофотографировать, но там не срослось у меня со временем. Словения – это был 2-й полуфинал, это были натянутые – вы не видели, вы смотрели финал, насколько я понимаю только, но у них хорошее выступление скрипичное.
О.БЫЧКОВА: А там был мальчик и девочка?
А.ЮШЕНКОВ: Нет. Там пела девочка, практически ее все время не было видно, потому что она была за натянутой бумагой, подсвечивалась, была только ее тень. А ребята ходили, играли на смычковых музыкальных инструментах – 2 скрипки, 1 альт и 1 виолончель.
А.ГРЕБНЕВА: Леша говорит про официальную часть, когда можно было на пресс-конференции... Но были же еще вечеринки в Евродоме.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Алина третий раз говорит про вечеринки.
А.ГРЕБНЕВА: Да, я все пытаюсь, пытаюсь рассказать.
О.БЫЧКОВА: Колись.
А.ГРЕБНЕВА: Пытаюсь рассказать, где буквально доступ к телу, вот, пожалуйста, в этой толпе просто выискивай только музыкантов, подходи и бери у них автограф.
О.БЫЧКОВА: Вот о чем ты у них спрашивала? Вот скажи мне.
А.ГРЕБНЕВА: Ну как? Я спрашивала, как им в Москве, все ли им нравится? Фотографировалась, естественно. Потом у нас был один вечер, мы решили устроить такой марафон. Я брала автографы – там всем журналистам раздавали большую книгу-каталог со всеми участниками, большие фотографии – вот мы решили взять почти у всех автографы, ну чтобы хоть как-то еще разнообразить. Тем более им самим это все нравилось. Пока я брала автографы, Леша Юшенков делал свои гениальные фотографии. И естественно, допустим, я знаю, ребята из Македонии, которые не прошли, к сожалению, в финал. Абсолютно спокойно с ними общались, сами рассказывали тебе. Чехи совершенно замечательные.
А.ЮШЕНКОВ: Даже Александр Рыбак.
А.ГРЕБНЕВА: Да, Александр Рыбак, Босния и Герцеговина. Но самой охраняемой, естественно, была Патрисия Каас.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Ну вот я как раз хотела спросить.
А.ЮШЕНКОВ: Нет. Самая охраняемая была Анастасия Приходько.
А.ЮШЕНКОВ: Просто когда вечеринка была какая-нибудь национальная.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Ее охраняли, чтобы русские не задушили, потому что она украинка?
А.ЮШЕНКОВ: Скажем так, она вообще практически не появлялась. На открытии она появилась не на красной дорожке, в отличие от Патрисии Каас той же самой, которая прошла по красной дорожке – ее пофотографировали все, кому надо.
О.БЫЧКОВА: В этой кружевной маске?
А.ЮШЕНКОВ: Да, в этой маске. А Анастасия Приходько не появилась на красной дорожке. Практически все прошли через красную дорожку. Просто когда были вечеринки разных, там, болгарская вечеринка, турецкая, греческая вечеринка, македонская – там царила нормальная домашняя атмосфера. Вот была белорусская вечеринка, куда пришла куча наших звезд.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Значит каждый вечер была вечеринка каждой страны, да?
А.ЮШЕНКОВ: Нет, не каждой. Только те страны, которые пожелали участвовать. Когда появлялись наши звезды, они сразу удалялись в VIP-зону, сразу в VIP-зону тянулись какие-то непонятные люди.
О.БЫЧКОВА: А наши звезды – это кто?
А.ЮШЕНКОВ: Ну, Филипп Киркоров. На белорусскую вечеринку пришли белорусы. Кто там пришел-то?
А.ГРЕБНЕВА: Меня не было на белорусской вечеринке, но я знаю, что там кормили мороженым, просто завалили всех мороженым.
А.ЮШЕНКОВ: Нет. Белоруссия вообще завалила всех мороженым, сырками глазированными – это запомнили все. Водкой подарочной, там очень сильно. Только стоило появиться нашим, как тут же наши запирались, все пытались корреспонденты их сфотографировать как-то. Никого не пускали. Кого-то пустили, кого-то не пустили. В итоге все спускались в зал, и спокойно кому надо было фотографировали именно гостей, которые выступали, именно участников. Потому что они не стремились попасть в VIP-зону так называемую.
Я.ШИРОКОВ: Я поправлю. Что на открытии Евродома, когда вот эта была вечеринка открытия Евродома, по-моему, 2-го или 3-го мая, Филипп Киркоров и потом и Эрнст, и многие другие – они же потом после вечеринки спокойно бродили по Евродому, как-то были доступны.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Ну, а гости на вечеринке и наши ходили звезды только на вечеринки соседних, братских государств или ко всем?
А.ГРЕБНЕВА: Нет-нет, только на их вечеринки. Но еще хочу сказать, что многие страны старались как-то расположить к себе журналистов. И мы уже рассказали, что белорусы закармливали всех мороженым, Турция всех закормила рахат-лукумом. Просто там девушки в красивых турецких костюмах разносили эти подносы, которые просто не заканчивались. Всем было плохо.
А.ЮШЕНКОВ: И даже осталось на болгарскую вечеринку. До конца болгарской вечеринки кормили всех рахат-лукумом с турецкой вечеринки.
А.ГРЕБНЕВА: Там разные были. И, кстати, украинская исполнительница Светлана Лобода, тоже она попыталась завоевать симпатию прессы. Она подарила всем футболочки и сумки с такими антикризисными надписями на английском, но, я думаю, что вряд ли их можно в эфире произносить. Ну, в общем, она посылала далеко и надолго кризис, который сейчас происходит, и потом половина пресс-центра ходила...
А.ЮШЕНКОВ: Нет, почему? Там были приличные надписи. «Антикризис-бой», «Антикризис-гёрл».
А.ГРЕБНЕВА: А. Мне досталась как раз неприличная надпись на футболке.
О.БЫЧКОВА: Ты потом покажешь, после эфира.
Я.ШИРОКОВ: Я, кстати, замечу – я не буду произносить этот лозунг – ну, просто этот лозунг существует уже больше полугода, и если я не ошибаюсь, он на подкаст-терминале, на русском подкаст-терминале он активно используется уже больше полугода. Так что тут вопрос авторства лозунга.
А.ГРЕБНЕВА: Для тех кому очень интересно, чтобы вы знали, вот там вы его наденьте.
О.БЫЧКОВА: Уже все всё знают. «Алексей, спасибо за фоторепортажи с Евровидения в ЖЖ, - пишет Фальстаф из Москвы. – Отличные работы, так держать!» Да, Фальстаф, Алексей – хороший фотограф, мы это знали задолго до Евровидения.
А.ГРЕБНЕВА: Ну, кстати, вот то, что я начала и перебила начало нашего эфира, удивлялись организаторы Евровидения. Позвонили нам в редакцию, когда мы отправили свои заявки на аккредитацию, они спрашивают «А зачем радиостанции фотографы? Что, вы вообще с ума сошли?»
А.ЮШЕНКОВ: Да. И потом мои знакомые, смотря, от кого я аккредитовался, говорят «Да. Но чтобы от радиостанции шел фотограф...»
А.ГРЕБНЕВА: Вот такие мы, да. Удивительные.
О.БЫЧКОВА: Отсталые люди, неразвитые, непродвинутые. Ну, расскажите нам еще. Вот вам больше всего что понравилось? Скажи. Чья вечеринка больше понравилась? С усатыми турками или со знойными греками?
А.ЮШЕНКОВ: Мы опоздали на турецкую вечеринку. Мы опоздали сначала на македонскую вечеринку, а потом опоздали на турецкую.
А.ГРЕБНЕВА: Была очень забавная история. Кстати, македонская вечеринка – хотя мы попали только на последние где-то 3 номера, она, мне кажется, была самая душевная, потому что она была не в Манеже, а в македонском культурном центре в районе Мосфильмовской. И получилось, что там, собственно, исполнители фактически чуть ли не под караоке пели вместе со всеми свои песни. Это все было очень здорово, все хлопали.
А.ЮШЕНКОВ: А чехи, которые, к сожалению, не получили ни одного балла, даже в полуфинале, они там устроили самый зажигательный номер.
А.ГРЕБНЕВА: Да, и более того. Когда все журналисты в начале 10-го высыпали в Замоскворечье, прекрасная природа.
А.ЮШЕНКОВ: Какое Замоскворечье? Это Мосфильмовская улица.
А.ГРЕБНЕВА: Ну, Мосфильмовская, хорошо. Воробьевы горы, хорошо.
А.ЮШЕНКОВ: До Воробьевых гор там еще дойти. Там метро ближайшее в нескольких километрах. Они высыпали, не нашли автобуса, на котором им ехать, на котором их привезли.
О.БЫЧКОВА: Привезли и бросили что ли?
А.ЮШЕНКОВ: Ну, практически так и получилось. Остался один автобус с чешской делегацией, куда их, естественно, не пускали. Ну, тут выходят представители Чехии, цыгане такие. Собственно, группа их так и называлась.
А.ГРЕБНЕВА: Группа «Gipsy.cz».
А.ЮШЕНКОВ: Да. И один подходит из Великобритании, доставая чешский флаг, «Возьмете нас с собой в автобус?» Он так посмотрел на эти 50 человек, и сказал «Вперед! Все в автобус».
А.ГРЕБНЕВА: Но потом в автобусе он говорил, что теперь вы обязаны просто за Чехию проголосовать в полуфинале.
О.БЫЧКОВА: Им это не помогло.
А.ГРЕБНЕВА: Да.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Слушай, а на этих вечеринках – там просто пресса – участники? Или были какие-то люди, которые приехали болеть за свои страны?
А.ЮШЕНКОВ: Были.
О.БЫЧКОВА: А вы видели болельщиков вообще?
Я.ШИРОКОВ: Фанатов – конечно.
А.ЮШЕНКОВ: У определенных фанатов была аккредитация F, фанатская.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Да ладно? (смеется)
А.ЮШЕНКОВ: Да. Была даже такая аккредитация. Их там было ограниченное количество. С каждой группы, грубо говоря, выступающей приезжала своя группа поддержки. Вот они получали.
Я.ШИРОКОВ: По-моему, там не больше 20 человек.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: А какими критериями они определяли вот эту группу F?
А.ГРЕБНЕВА: Они тоже заполняли аккредитацию через официальный сайт Евровидения, там все серьезно. Все с телефонами.
А.ЮШЕНКОВ: То есть у меня был шанс получить аккредитацию F.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: То есть это такая льготная аккредитация?
А.ЮШЕНКОВ: Да, льготная. То есть я получаю доступ на вечеринки, доступ в пресс-центр, грубо говоря.
Я.ШИРОКОВ: И самое главное, доступ в саму площадку во время полуфиналов и финалов. Потому что прессу отсекали, когда шел полуфинал. И оба полуфинала прессу, естественно, отсекали – то есть можно было смотреть либо из пресс-центра, из рабочей зоны, либо из зала, где пресс-конференция. Либо можно было подойти к этому ограждению и посмотреть издалека, как все происходит. То есть была такая вещь. Ну, в принципе, и без этого было достаточно ощущений. Можно было и во время генеральных репетиций посмотреть, и во время простых репетиций посмотреть, как все это происходит.
О.БЫЧКОВА: Слушайте, но слушать вот эту, извините за выражение, музыку и эти так называемые песни. Я не хочу плохого ничего сказать ни про кого, но там, наверное, были хорошие, конечно. Но там были также и другие песни.
А.ГРЕБНЕВА: Зато они все очень привязчивые.
А.ЮШЕНКОВ: Не все. К счастью, не все очень привязчивые.
О.БЫЧКОВА: Вот вы как это вынесли, скажите? Репетиции, полуфиналы – мама дорогая!
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Ну вы же понимаете, попса, Оля.
А.ЮШЕНКОВ: Это-то еще нормально. Вот когда ты сидишь в рабочей зоне, и у тебя по кругу, пока ничего не происходит, на экране крутятся эти 42 песни подряд по 3 минуты каждая – вот это называется «жесткая ротация». Тогда ты уже знаешь всех исполнителей, они все для тебя как родные становятся.
А.ГРЕБНЕВА: Ты утром просыпаешься, напеваешь эти песни.
А.ЮШЕНКОВ: Да-да. У меня всплыли сейчас несколько песен с Евровидения.
О.БЫЧКОВА: Подсел на это дело.
А.ЮШЕНКОВ: Подсел, подсел.
Я.ШИРОКОВ: Я могу подтвердить. Мы просто когда ходили на пресс-конференции вместе с Лешей, он просто машинально вставал, говорил «О, Босния», «О, Хорватия».
С.ШЕВАРНАДЗЕ: А ты подпевал вариации хард-рока? Или чистому исполнению?
Я.ШИРОКОВ: Нет. Я это все воспринимал как интершум, поэтому я даже... (все смеются) Нет, ну, были какие-то мелодии, которые запоминались. Все-таки были какие-то ходы, которые придумали композиторы.
О.БЫЧКОВА: А Юшенков – он же на языке оригинала все исполнял?
А.ГРЕБНЕВА: Конечно.
А.ЮШЕНКОВ: Ну, да. Пытался. Конечно, свою любимую песню, которую исполняла группа «Urban Symphony» из Эстонии на эстонском языке я только отдельные слова мог произносить. И то, очевидно, неправильно. Но остальные, те кто пели на английском, более-менее понятны.
Я.ШИРОКОВ: Ну, кстати, я к финалу тоже стал различать отдельные композиции.
А.ГРЕБНЕВА: А я когда сидела и смотрела 2-й полуфинал, ну, тоже была там вот эта ротация. И вот эти идут мелодии, повторяются. И я слышу что-то знакомое, но я еще не понимаю, что же это за песня? Я звонила Леше Юшенкову, который сидел в другом конце зала, и говорю «Леша, это кто сейчас поет?» Он делал такую многозначительную паузу «Ну ты что! Это же там Босния! или, там, Албания! Это же самая такая привязчивая песня. Как ты ее не узнала?»
О.БЫЧКОВА: Павел из Питера спрашивает: «А все пели под фонограмму? Под фанеру?»
А.ЮШЕНКОВ: Все пели под музыкальную фонограмму.
Я.ШИРОКОВ: «Минусовка» это называется.
О.БЫЧКОВА: То есть сопровождение записанное, а голос живой?
А.ЮШЕНКОВ: Да. Голос живой.
Я.ШИРОКОВ: Ну вот, собственно, я думаю, все убедились на финале. По крайней мере, когда пела наша исполнительница.
О.БЫЧКОВА: Это ты все катишь бочку насчет непопадания в ноты что ли?
А.ГРЕБНЕВА: Нет. Она очень эмоционально пела, у нее реально трясся голос.
О.БЫЧКОВА: Ну, это нормально, по-моему.
Я.ШИРОКОВ: Нет. Самое главное, что голос-то живой был.
А.ЮШЕНКОВ: Непопадание в ноты – это отдельная тема была, особенно во 2-м полуфинале. Решили, что из-за смены погоды у всех почему-то стал голос... Многие стали не дотягивать. Те, которые дотягивали на репетиции.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: А такое бывает у певцов?
А.ЮШЕНКОВ: Ну те, кто...
Я.ШИРОКОВ: В принципе, да.
А.ЮШЕНКОВ: В принципе, как-то влияет давление.
Я.ШИРОКОВ: Влажность, температура – в общем, все играет роль.
О.БЫЧКОВА: Но это у певцов.
А.ЮШЕНКОВ: Ну вот. Они же поют? (все смеются)
А.ГРЕБНЕВА: У участников. Не у нас – у нас голос не дрожал во время прямых эфиров.
А.ЮШЕНКОВ: У меня голос дрожал, когда я Эндрю Ллойд Веберу только вопрос задавал.
О.БЫЧКОВА: Ой, ты же делал живого...
А.ЮШЕНКОВ: Да, второй раз, кстати. Первый раз с (НЕРАЗБОРЧИВО) ходили еще.
А.ГРЕБНЕВА: Мне показалось, что (НЕРАЗБОРЧИВО) была. Но чуть-чуть неуместна, наверное, для Евровидения.
А.ЮШЕНКОВ: Ну, он написал классическую свою песню. То есть классическую как «Призрак Оперы», «Кошки». Ну, классическая песня, стандартная песня Эндрю Ллойд Вебера. Единственное, что в живую, конечно, в живую она...
О.БЫЧКОВА: Девушка красивая была там.
А.ЮШЕНКОВ: Не в моем вкусе, но...
А.ГРЕБНЕВА: Лешино сердце отдано эстонке, да.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Ага.
О.БЫЧКОВА: Расскажи нам подробнее с этого места, пожалуйста.
А.ЮШЕНКОВ: Что? Это песня, которая мне понравилась буквально с первых нот.
О.БЫЧКОВА: И ты даже стал учить слова? Записался в кружок эстонского языка?
А.ЮШЕНКОВ: Пока еще нет. Но познакомился с ее виолончелистками.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Алина, а тебе какой исполнитель понравился больше всех?
А.ГРЕБНЕВА: Ну, тут все понятно и ясно – это Александр Рыбак. Из-за того, что он из Белоруссии, из Минска, и более того, мы с ним общались, естественно, здесь на «Эхе Москвы», когда он приходил нам давать интервью. Леша нас с ним запечатлел, и после чего я всем предъявляю сейчас фотографию с победителем Евровидения. Так что многие мне даже завидуют, хотя он такой, абсолютно не звездный. Он обычный, открытый к общению, дружелюбный молодой человек.
О.БЫЧКОВА: Сейчас ты нам расскажешь про этого молодого человека, потому что, конечно, история замечательная. Белорусский, русский молодой человек по имени Александр Рыбак, победивший от Норвегии, и обрекший теперь эту страну, которая дала ему, можно сказать, кров и дом, на проведение Евровидения в следующем году. Мы продолжим через несколько минут программу «Своими глазами».
НОВОСТИ
О.БЫЧКОВА: И мы продолжаем программу «Своими глазами». Ольга Бычкова и Софико Шеварнадзе, и наши гости, они же коллеги, корреспонденты «Эха Москвы» Алина Гребнева и Яков Широков, и фотокорреспондент «Эха Москвы» Алексей Юшенков, которые провели героических 2 недели на конкурсе «Евровидение-2009» в Москве, в Олимпийском, в Манеже и сейчас делятся с нами своими впечатлениями. Итак, мы остановились на этом прекрасном молодом человеке, который получил, во-первых, рекордное количество очков.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Который покорил сердце Алины.
А.ГРЕБНЕВА: Да, конечно.
О.БЫЧКОВА: Он покорил сердце Алины Гребневы. Ну, во-первых, они – земляки, начнем с этого.
А.ГРЕБНЕВА: Да. И самое главное, что когда он давал интервью на «Эхе Москвы», я еще не так сильно вникала, это как раз было только-только первая неделя репетиционная на Евровидении. Он уже пришел к нам давать интервью, я даже не очень вникала в его биографию. Спрашиваю «Саша, а из какого ты города?» Он говорит «Я из Минска». Я ему говорю «О-о! А я из Бобруйска». Мы нашли сразу с ним общий язык. Он удивился, что вообще...
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Сколько ему лет?
А.ГРЕБНЕВА: Ему 23 года исполнилось во время Евровидения, 13-го мая.
О.БЫЧКОВА: Он белорусский мальчик или он русский мальчик?
А.ЮШЕНКОВ: Он до 5-ти лет жил.
А.ГРЕБНЕВА: Он белорусский, жил до 5-ти лет. У него родители – музыканты. То есть у него с 3-х лет все в порядке было с музыкальным образованием. Естественно, поэтому скрипка. И когда было 5 лет ему, родителей пригласили в Норвегию работать по специальности музыкантов. Он уехал вместе с ними, и так там и остался. Но при этом он замечательно, по-моему, даже несмотря на то, что столько лет живет там, говорит по-русски. Может быть, ему порой сложно подбирать какие-то выражения, но он понимает все, с удовольствием общается.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Практически как я, Оля. (смеется)
А.ЮШЕНКОВ: Как заметил ЖЖ-пользователь Другой «Судя по акценту родителей, то, с каким акцентом они говорят по-норвежски, они, действительно, дома все общаются по-русски».
О.БЫЧКОВА: Ну, было бы странно, если бы они общались по-другому. Но Гребнева просто влюбилась.
А.ГРЕБНЕВА: Да конечно, конечно. Но единственное, что я как профессиональный журналист могу его немножко, ну, вернее не то, что профессиональный, как журналист покритиковать, потому что на пресс-конференциях...
О.БЫЧКОВА: Ты встаешь на горло своим чувствам сейчас.
А.ГРЕБНЕВА: Да. Потому что на пресс-конференциях он очень терялся. Видно было, что это для него вновь, такая слава, обрушившаяся на него. Потому что он на какие-то более острые вопросы про тот же гей-парад, видно было, что первый испуг в глазах. Когда шведский журналист, такой швед встал «Вот, была манифестация, ее разогнала полиция, а что вы думаете по этому поводу?» И Александр Рыбак такой сначала соображает, но потом он выкрутился.
Я.ШИРОКОВ: Переводят с норвежского на английский или с норвежского на русский.
А.ГРЕБНЕВА: Да. А потом, все-таки, выдает просто фееричную фразу о том, что зря они решили в этот день устраивать манифестации, потому что главный гей-парад был ночью, собственно, на самом Евровидении.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Это как-то связано с его ориентацией?
А.ГРЕБНЕВА: Да нет-нет, он не смог, допустим, ответить после 2-го финала на вопрос, достаточно банальный, про то, какие девушки ему нравятся. Он сразу замялся, видимо, не хотел никого обидеть, в итоге там что-то наговорил про то, что русские девушки самые красивые.
О.БЫЧКОВА: Уйдем с этой скользкой темы. Уйдем.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Да.
О.БЫЧКОВА: А он чем занимается, вообще, у себя в Норвегии до того, как он стал участвовать в Евровидении?
А.ГРЕБНЕВА: Ну он, настолько я знаю, он и у нас об этом рассказывал, учился в Консерватории. То есть он именно хотел быть профессиональным музыкантом.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Скрипачом?
Я.ШИРОКОВ: Четвертый год уже, и никак не закончит.
А.ГРЕБНЕВА: И он сам на итоговой пресс-конференции. Тоже ему, опять-таки, задали, как мне кажется, убийственный вопрос: «Разве вы считаете, Александр, что ваш голос лучше, чем голос Патрисии Каас?» Вот что на такое можно ответить победителю Евровидения?
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Какой-то дурацкий вопрос.
А.ГРЕБНЕВА: Да. Ну вот такие добрые журналисты собрались. На что он сказал, что, конечно, я не собирался равняться на Патрисию, что нужно оценивать весь номер целиком. И вообще я больше скрипач, чем певец, я считаю себя прежде всего скрипачом – вот так ответил Рыбак.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: А как он пошел вообще в песню?
А.ГРЕБНЕВА: В конкурс?
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Нет, почему начал петь, если он хотел быть скрипачом?
А.ГРЕБНЕВА: Нет. Он написал сначала мелодию, потом...
А.ЮШЕНКОВ: Нет. Он победил в норвежском аналоге «Фабрики звезд» нашей, вот оттуда у него и пошла так называемая слава его.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: То есть там он очень уже такой?
А.ЮШЕНКОВ: Да. Там столько норвежских журналистов приехало.
А.ГРЕБНЕВА: Мы сидели как раз на финале с Лешей. Вокруг нас были одни норвежские журналисты и даже журналистки, которые с флагами прыгали. Вот, кстати, тоже можно отметить удивительную деталь, что, допустим, на полуфинал зрители, которые приходили – ну вот, мы дежурили у Олимпийского – москвичи, может быть, кто-то из регионов приехал. Ну вот люди как будто просто на обычный концерт пришли. Ну, да, там, может быть, нарядно одеты, но без флагов, без каких-то этих фанатских шапок.
О.БЫЧКОВА: Не на соревнования?
А.ГРЕБНЕВА: Да, не на соревнования. То есть обычно в Европе же это такой драйв и все. А журналисты в пресс-центре доставали из сумок флаги.
Я.ШИРОКОВ: Скакали на стульях.
А.ГРЕБНЕВА: Да. Одевались в какие-то сумасшедшие шапки-парики. То есть они были настоящими фанатами. А уже на финал Евровидения там, конечно, была вот эта пестрая, яркая феерия, когда вся платформа перед Олимпийским была в толпе народа, которая и с флагами, и пела, и танцевала. И для меня то, что было удивительным, когда мы уже с Яшей уходили от Олимпийского, чтобы уже за финалом следить, мы наткнулись на толпу танцующих армянских девушек. Они в холод, вечер субботы – очень прохладная погода в Москве – они в коротких футболочках, без рукавов под песню армянских 2-х девушек танцевали национальные танцы. Там парни их обступили. Это, конечно, смотрелось удивительно, когда они пытались вот таким образом поддержать своих исполнителей.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Мне так понравились костюмы этих исполнительниц.
Я.ШИРОКОВ: Да. И лазер очень красивый.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Мои друзья их делали.
А.ГРЕБНЕВА: Ничего себе! Здорово.
Я.ШИРОКОВ: Кстати, я добавлю, что первый полуфинал – вот у меня лично было впечатление, что я пришел... Я добавлю, скажу, что я в прошлом году был на Лиге Чемпионов, освещал Лигу Чемпионов Челси – Манчестер Юнайтед. Вот примерно те же самые ощущения у меня были, потому что, видимо, в первом полуфинале более активные, более увлеченные болельщики были. Там и Турция была, там и Армения была, естественно, Израиль с флагами пришел. То есть площадь перед Олимпийским за час, за полтора до первого полуфинала – там было просто столпотворение, конечно. Больше всего, конечно, меня удивило абсолютно мирно и турецкие, и армянские болельщики соседствовали друг с другом, махали флагами, кричали.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Как армянские и азербайджанские были болельщики.
Я.ШИРОКОВ: А вот на финале тоже достаточно спокойно.
О.БЫЧКОВА: Не, ну смотри: жизнь меняется. Эта трогательная композиция израильская, где израильтянка и палестинка.
А.ЮШЕНКОВ: Жалко, что очень мало набрали.
Я.ШИРОКОВ: Да. И, кстати, спрашивали на пресс-конференции, есть ли политический подтекст? Ну они так, немножко условно сказали, что мы делаем музыку – для нас это важнее.
А.ЮШЕНКОВ: Когда говорят музы, пушки молчат.
О.БЫЧКОВА: Но они пели красиво, правда?
Я.ШИРОКОВ: Они очень красиво пели. Они даже не столько красиво...
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Но одна очень известная тоже. Вот эта израильтянка – у нее очень много дисков, и она тоже там суперзвезда. Вот эта худая девушка – я просто забыла как ее зовут – не палестинка, а израильтянка.
Я.ШИРОКОВ: Там была Мира и вторая, вот я не помню тоже. И просто добавлю, что даже не столько красиво, сколько пронзительно. Действительно, на первом полуфинале меня их выступление и, наверное, еще выступление Боснии и Герцеговины просто проняло на самом деле. Потому что сделано, действительно, очень – и драматургия была сделана красиво, и они сами как-то пели, чувствовалось, что вкладываются ребята.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Мне казалось, что ты во время перерыва сказал, что ты влюбился в Патрисию Каас. Она тебя поразила?
Я.ШИРОКОВ: Ну, не совсем влюбился.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Вот, Леша в латышку.
А.ЮШЕНКОВ: В эстонку. Там был латыш.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Извините.
А.ГРЕБНЕВА: Кстати, тоже замечательный.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Алина, значит, Рыбака и тебя покорила Патрисия Каас.
Я.ШИРОКОВ: Меня покорило выступление Патрисии Каас, потому что я приехал в тот день, когда выступала Приходько, перед ней выступала как раз Патрисия, репетиция была. И когда я сел, опять же, на трибуну – благо. можно было подняться и посмотреть все это сверху – когда вышла Патрисия. Вот контраст просто: она взяла зал. Ну, как говорят у музыкантов? Просто она вышла, встала и она стала центром внимания. И когда она спела, это было нечто. По ощущениям это, действительно, чувствовалось, что человек – профессионал своего дела. Ну, естественно – сколько уже лет она поет. И первая мысль, которая у меня возникла, когда она закончила репетицию – «А зачем это ей? Зачем ей конкурс такого уровня?»
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Ну, это многие говорили.
О.БЫЧКОВА: А с другой стороны, зачем это ей, с одной стороны. А с другой стороны, чего же ее так прокатили в результате? Вот я этого не понимаю. Но она заслуживала большего, конечно, результата.
А.ГРЕБНЕВА: Нет. В интервью она говорила, что просто Франция уже устала от того, что посылаются какие-то странные группы, там, по-моему, несколько лет назад чуть ли не фрики какие-то Францию представляли, ну, несерьезно относились к Евровидению. Видимо, поскольку Москва обещала, что будет что-то грандиозное, и Франция решила представить себя достойно, поэтому они отправили Патрисию Каас. Хотя, естественно, она сама расстроилась. Как она потом призналась, что ее по должному не оценили. Но мне кажется сыграло, что она в первых рядах выходила, третий номер. Ну, как-то еще внимание зрителей европейских рассеяно, может быть.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Но просто нам, помнишь, говорили до Евровидения, что в этом году очень многие страны, не только Франция, собираются посылать своих звезд, изменить стандарт вообще Евровидения. То же самое Великобритания, которая специально просила Ллойд Вебера написать песню. Греки, вот этот Сакис – он суперзвезда там, он как, ну, наш Киркоров.
Я.ШИРОКОВ: Честно говоря, я греческий номер смотрел в репетиции, да и потом послушал. Я ничего не понял, если честно. Он никакой был номер, на мой вкус.
А.ЮШЕНКОВ: Ну, он там как Майкл Джексон танцует.
Я.ШИРОКОВ: Ну, всего-всего-всего. Ну, давайте уж, помянем...
О.БЫЧКОВА: Это вот тот, который ехал на платформе?
А.ГРЕБНЕВА: Да, и который поднимался потом.
О.БЫЧКОВА: В белом костюме. И там что-то такое, степлер открывался.
А.ЮШЕНКОВ: Степлер открывался с греческим флагом внутри.
Я.ШИРОКОВ: Греческий номер – у меня примерно те же ощущения вызвал, что и украинский. Вот всего-всего-всего, получилось в итоге такой грандиозный кетч. И я бы очень удивился, если бы он получил что-то там больше.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Мне мой друг грек рассказывал, что он был так уверен, что он выиграет только потому, что он такой величины звезда дома, в Греции. И что он нанял очень посредственного такого хореографа, и песня тоже такая же была. И он если хоть чем-то выигрывает, то только тем, что он красиво танцует и сам красивый.
О.БЫЧКОВА: Вот спрашивает Федор, кстати говоря: «Расскажите, что за скандал, связанный с Киркоровым?» Киркоров был председателем жюри, потом перестал быть председателем жюри буквально в предпоследний момент.
А.ГРЕБНЕВА: Ну, как раз-таки, если мы говорим о греке, о Сакисе – ну, это лично я для себя так связала, хотя и сам Киркоров говорил, что просто у меня очень много друзей среди конкурсантов. Но выглядело все так. В четверг вечером заканчивается поздно 2-й полуфинал, итоговая пресс-конференция, в финал проходит греческий исполнитель Сакис. Ему в лоб на пресс-конференции задают вопрос «Ах, вот у вас друг Филипп Киркоров, вы давно его знаете. А он председатель российского жюри, а что бы это значило? Значит, тут у вас все шито белыми нитками, все схвачено».
О.БЫЧКОВА: Ну, Филипп Киркоров – продюсер, как я понимаю?
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Сакиса, да?
А.ГРЕБНЕВА: Но не на этом конкурсе. И на следующий день утром появляется новость, что Филипп Киркоров отказывается от поста председателя. То есть это буквально там прошло, ну, не знаю, 5 часов. Как мне показалось, просто, видимо, греки попросили, может быть, Киркорова...
А.ЮШЕНКОВ: Нет-нет. Дело в том, что этот вопрос неоднократно задавался, и на пресс-конференции руководителей Первого канала, и на других пресс-конференциях. Спрашивали, а не будет ли влиять как-то то, что, например, Филипп Киркоров ужинал с Рыбаком? Это как-то повлияет на его выбор?
О.БЫЧКОВА: А что ему, голодать? (все смеются)
А.ЮШЕНКОВ: Вот. О том и речь. И Аксюта неоднократно говорил, и там все говорили, что Филипп Бедросович Киркоров – это профессионал, он не будет жертвовать своей репутацией ради какого-то конкурса.
О.БЫЧКОВА: Ну, наверняка это так. Наверняка, это так.
А.ЮШЕНКОВ: Скорее всего, действительно, чтобы прекратить все эти разговоры, он просто взял и вышел из жюри.
О.БЫЧКОВА: Конечно. Это понятное решение. Сармат спрашивает, что было в ухе Александра Рыбака, когда он пел свою песню? Ну, наушник.
А.ЮШЕНКОВ: Это монитор.
А.ГРЕБНЕВА: Конечно. Это музыка.
О.БЫЧКОВА: Чтобы он слышал свой голос в этом огромном...
А.ЮШЕНКОВ: Называется «монитор в ухо». Если смотрели «День радио», там это обыгрывается. «В ухо?»
С.ШЕВАРНАДЗЕ: А вы спускались за кулисы уже?
Я.ШИРОКОВ: Нет. За кулисами там должна быть другая аккредитация.
А.ЮШЕНКОВ: Или дополнительная наклейка.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Не F, не P, а на чем? На какой букве?
А.ЮШЕНКОВ: А0, А1, D3 – это участник.
Я.ШИРОКОВ: Делегация.
А.ЮШЕНКОВ: D3 – это именно делегация.
Я.ШИРОКОВ: S1 или S3 – это комментаторы или команда, Crew.
А.ЮШЕНКОВ: Да, это команда все, сервис.
О.БЫЧКОВА: Ну, понятно. Сложная система. Сервис. Народу сколько ж там.
А.ЮШЕНКОВ: Но доступ был спокойный практически.
Я.ШИРОКОВ: Ну вот я могу сказать, опять же. Азербайджанские Айсель & Араш – они были такие, абсолютно непосредственные. Они просто вышли из гримерки, пошли фотографироваться с журналистами прямо в предбаннике перед сценой.
О.БЫЧКОВА: Но Араш, как я понимаю, тоже у себя весьма такой, популярный?
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Очень, да.
А.ГРЕБНЕВА: Но он везде. Вот эта вот песня «Бора-Бора-Бора» его.
А.ЮШЕНКОВ: «Эй девушка-красавица».
А.ГРЕБНЕВА: Да, это все вместе – все в пляс.
Я.ШИРОКОВ: Кстати, очень хорошая пиар-служба, сразу могу сказать, похвалить. Потому что приехал на первый полуфинал перед репетицией Приходько приехал наш премьер Владимир Путин в Олимпийский, вышел на сцену с Арашем и Айселем. Поговорил с ними, пожал им руки, ушел. Через полчаса всем журналистам раздали пресс-релиз с сообщением о том, что Путин пожелал удачи, о том, что Араш потерял дар речи, о том, что репетиция чуть была не сорвана, из-за того, что они прямо от неожиданности не могли ничего сказать. То есть очень грамотно все было сделано.
А.ЮШЕНКОВ: Араш так волновался, что назвал его президентом, «Господин президент». Это стандартная ошибка.
Я.ШИРОКОВ: Он сказал, что «Я настолько волновался, что не знал, что сказать. Сказал «Хеллоу, мистер Путин».
О.БЫЧКОВА: Молодец, ну, фамилию вспомнил – тоже хорошо.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: А вы голосовали или просто слушали?
А.ЮШЕНКОВ: Я голосовал.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: За кого ты голосовал?
А.ЮШЕНКОВ: За Эстонию.
О.БЫЧКОВА: Не только Араш видел живого Путина. Живого Путина видел Алексей Юшенков.
А.ГРЕБНЕВА: Да, он его фотографировал даже. Причем он сфотографировал его на фоне экрана. И я его стала убеждать, что Путин на фоне Анастасии Приходько. На что Леша мне говорит «Как? Но Приходько еще не было в это время в Олимпийском». В итоге, все-таки, какими-то мистическими путями оказалось, что на экранах транслировали ролик Приходько, и получилось, что премьер...
А.ЮШЕНКОВ: Это одна из фотографий. Другая из фотографий, где он идет в зал, направляется к Арашу. Но дальше нас уже не пустили. И фотографировали только те, кто уже был в зале.
О.БЫЧКОВА: Вадим из Красного села: «Мы не поняли, кто косил под Рики Мартина?» Что вы имеете в виду?
А.ЮШЕНКОВ: Нет, наверное, скорее, всего, про Сакиса.
Я.ШИРОКОВ: Ну, он, по-моему, косил под всех известных ему персонажей.
О.БЫЧКОВА: Ладно. Не трогай греков.
А.ГРЕБНЕВА: Да.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Ну, все-таки, вот когда Приходько – интересно, в зале какая реакция была?
А.ЮШЕНКОВ: Когда Приходько?
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Нет. Мне вот именно интересен этот спецэффект – стареющая Приходько, когда она плачет. У некоторых это вызвало прямо очень глубокие эмоции, прямо они все были тронуты. А некоторых это очень отпугнуло. Как зал отреагировал?
А.ЮШЕНКОВ: Мне понравилось. Зал вообще – он Приходько встречал, просто взрывался. Это было что-то. Что на генеральных прогонах, что так – просто ор стоял.
А.ГРЕБНЕВА: Вот я лично могла бы отметить, что, допустим, когда Олимпийский без всяких предупреждений и призывов хлопать – это когда вышла Патрисия Каас, естественно, сразу волна аплодисментов и криков, когда Приходько, ну, и, кстати, на Сакиса тоже очень хорошо реагировали. Но больше всего восторга, ну, именно зрительского в Олимпийском вызвала, конечно, Приходько как россиянка.
Я.ШИРОКОВ: Ну, я думаю, это было бы логично.
О.БЫЧКОВА: Ну, да.
А.ЮШЕНКОВ: Там было больше ее зрителей.
Я.ШИРОКОВ: Потому что россиян, все-таки, было очень много. Хотя, насколько я понял, в толпе многие российские зрители не только с флагами Российской Федерации шли, многие несли и британские флаги, и видел, по-моему, греческие флаги были.
А.ЮШЕНКОВ: Девочки из пресс-центра рисовали себе флаги норвежские.
Я.ШИРОКОВ: Ну, они уже знали, видимо.
А.ГРЕБНЕВА: Все мы знали, надеялись.
О.БЫЧКОВА: Расскажите вот эту историю. Сегодня стало известно, что Украина там оспаривает результаты. Говорит, что что-то там не подсчитали из украинских голосов.
А.ЮШЕНКОВ: А. Ну это, на самом деле, не так известно еще. Потому что только информация пришла. Ну вот только то, что написано – о том, что Украина заявила, что она ничего Анастасии Приходько не ставила. Хотя даже если вычесть те баллы, которая поставила Украина Анастасии Приходько, Анастасия Приходько все равно остается на 11-м месте, а Лобода на 12-м.
О.БЫЧКОВА: А Лобода – это украинская?
А.ЮШЕНКОВ: Да, да.
Я.ШИРОКОВ: Нет. Ну, тут еще же старая история вмешивается, если кто-то еще помнит, что Анастасия Приходько, по идее, должна была быть представительницей Украины. Там был какой-то долгий спор, чуть ли даже не до судов дело доходило.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Так они обе больше представительницы тоже Фабрики звезд украинской. Нет?
А.ЮШЕНКОВ: Нет.
А.ГРЕБНЕВА: Приходько сначала хотела ехать на Евровидение от Украины. Там она не победила, но победила в России.
Я.ШИРОКОВ: Ну там были еще суды, разбирательства по этому делу. Ну вот, видимо, это отголоски этой истории, что Украина из принципа не поставила, как они говорят. Но это, опять же, мы все сейчас видим только из сообщений.
О.БЫЧКОВА: Откуда они знают, что ни один человек не послал свою смску?
Я.ШИРОКОВ: А это заявил представитель...
О.БЫЧКОВА: А может быть, бабушка Анастасии Приходько, которую показывали по Первому каналу, послала за нее смску?
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Много смсок.
Я.ШИРОКОВ: Может быть. Но представители национального телеканала, одного из украинских, который отвечал за голосование, нам сказал, что у нас был 0 Анастасии Приходько, и буквально за 2 минуты нам спустили приказ, что будет 8 баллов за нее. Вот что пока известно.
О.БЫЧКОВА: Какой приказ? Кто спустили?
Я.ШИРОКОВ: Ну вот он ссылается на руководство Европейского вещательного союза, кого-то из представителей. Ну, это мы, опять же, только узнаем сейчас из сообщений прессы, не более того. То есть пока таких заявлений дополнительных каких-то не последовало.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Ну, даже от тех 8-ми баллов ничего бы не менялось.
Я.ШИРОКОВ: Абсолютно. Вот у нас есть результаты голосования по финалу. Вот у нас есть Россия, которая 91 балл получила, и у нас есть Украина, которая получила 76 баллов. Даже если бы Украина дала все 12 баллов Анастасии Приходько, получилось бы все равно 79. Но, опять же, 79, 76 – это небольшая разница, но существенная и не меняет никакой картины.
О.БЫЧКОВА: Как ты думаешь, скандал такого рода может на что-то повлиять?
Я.ШИРОКОВ: Мне кажется, нет.
А.ЮШЕНКОВ: Были же уже скандалы с тем, что неправильно.... Во-первых, Испания прервала трансляцию или вообще не транслировала второй полуфинал.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Почему?
О.БЫЧКОВА: Почему?
А.ЮШЕНКОВ: А вот неизвестно. Сказали, что будут выяснять, вот Европейский вещательный союз. Что в следующем, и что в этот раз к ним никаких санкций – пусть певица споет – но со следующего года там могут быть какие-то санкции.
О.БЫЧКОВА: Так, может быть, у них там пробки перегорели?
А.ЮШЕНКОВ: Ну, неизвестно. Хотя, вроде, голосование от Испании есть.
Я.ШИРОКОВ: А потом насколько я помню, по-моему, ни одно еще Евровидение последних лет не заканчивалось без подобного скандала – какая-нибудь страна проигравшая обязательно заявляла, что результаты голосования были подтасованы или что неправильно посчитали.
А.ЮШЕНКОВ: Пример с Алсу, например, когда Алсу, по-моему. 2-е место заняла. Группа из Швеции, по-моему, какая-то заняла 1-е место, и у нас все говорили, что будут оспаривать результаты, так как там был применен компьютерный эффект для искажения голоса – что это не по правилам, что должен быть живой голос.
Я.ШИРОКОВ: То есть через секвенсоры прогнали.
А.ГРЕБНЕВА: Евровидение без скандалов – это просто не Евровидение.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Ну а как Алсу с Ургантом-то?
А.ГРЕБНЕВА: Ой, они прекрасные.
О.БЫЧКОВА: Ну скажи: Алсу выглядела фантастически.
А.ГРЕБНЕВА: Они шикарные. И платье ее.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Принц и принцесса, так было приятно.
Я.ШИРОКОВ: Они смотрелись гармонично.
А.ЮШЕНКОВ: Лучше всего выглядел, практически не показываемый по телевизору ведущий пресс-конференции Дмитрий Шепелев, который просто гениальнейше вел пресс-конференци, шутил. Большинство журналистов, все приходили.
А.ГРЕБНЕВА: Но его показывали – он из зеленых комнат выходил.
А.ЮШЕНКОВ: Да, из зеленых комнат его показывали, но очень мало. Но он абсолютно великолепно вел пресс-конференцию. То есть большинство журналистов приходили и ждали, когда он, ведущий пресс-конференции начнет задавать вопросы. Потому что он перед этим сидел и готовился у компьютера сам, узнавал все про эту группу, задавал каверзные вопросы, когда зал молчал.
Я.ШИРОКОВ: Вот я поправлю. По-моему, после первой конференции у него немножко натянутые шутки получались. Не все шутки, как говорится, попали в цель.
О.БЫЧКОВА: Ладно. Шутки оценивать не будем.
А.ГРЕБНЕВА: Скажем, что Алсу была хороша.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: А как насчет, как это, топ-модель?
Я.ШИРОКОВ: Водянова?
А.ГРЕБНЕВА: Вот я не знаю. Может быть, обидится ведущая, но мне кажется, первый и второй полуфинал в плане ведения был немножко провальным. Потому что Водянова вообще не справлялась, Андрей Малахов старался своими такими эмоциями вытягивать все это. Но у них провисали паузы, они что-то объявили, замолчали. Картинка еще не переключилась.
А.ЮШЕНКОВ: Постоянно французскую речь забывала Водянова.
Я.ШИРОКОВ: Нет, ну это все....
О.БЫЧКОВА: Ладно. Поскольку мы это не видели... Ты это видела?
С.ШЕВАРНАДЗЕ: Полуфиналы я не видела.
О.БЫЧКОВА: Да. Поскольку мы это не видели, то мы не поверим.
А.ГРЕБНЕВА: Хорошо.
О.БЫЧКОВА: Вот уже у нас осталось буквально полторы минуты эфира. Людмила вам задает последний вопрос: «Хотелось бы узнать ваше мнение. Изменилось ли ваше отношение к Евровидению в лучшую сторону после стольких дней, проведенных на этом конкурсе? Или вы по-прежнему считаете, что, таки-да, это конкурс для домохозяек?»
Я.ШИРОКОВ: Ну, я не знаю, что конкурс для домохозяек. Это конкурс для, скажем так, молодежной публики Европы. И я чувствовал абсолютно, что это делается исключительно с расчетом на Европу и по уровню...
О.БЫЧКОВА: Молодежное.
Я.ШИРОКОВ: Ну, не молодежное. Скажем так, более среднего возраста.
О.БЫЧКОВА: Ну вот ты – молодежь, и чего?
Я.ШИРОКОВ: Ну, я же не говорю за всех, я просто говорю, что расчет таков. Нет, не изменилось. Я как считал, что, в принципе, это, ну, как такое, легкий вид соревнований и не более того.
О.БЫЧКОВА: Ладно, мы поняли. Алина, быстро, 2 секунды.
А.ГРЕБНЕВА: Я, во-первых, смотрела и раньше Евровидение, следила, и тогда к нему нормально относилась, и сейчас тем более. Я хочу сказать очень коротко, что, ну, это просто, да не обращайте вы внимание, песни, не песни, музыка – это просто праздник. Европа вся вместе, Россия, Турция, Исландия, Финляндия – все вместе, все радуются. И вот зарубежные журналисты, которые приехали в Москву, это прекрасно демонстрировали – все вместе танцевали, подпевали. Просто праздник это замечательный.
О.БЫЧКОВА: Короче, ты хорошо провела время?
А.ГРЕБНЕВА: Да.
О.БЫЧКОВА: Одно слово.
А.ЮШЕНКОВ: Это Олимпиада, музыкальная Олимпиада или маленький музыкальный кинофестиваль. Все были вместе, абсолютное единение.
А.ГРЕБНЕВА: Евровидению быть! Ура!
А.ЮШЕНКОВ: Евровидению быть.
О.БЫЧКОВА: Ой-ой. Мы все поняли.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: На такой приподнятой ноте мы с вами прощаемся.
О.БЫЧКОВА: Да. Мы заканчиваем программу «Своими глазами». Спасибо.
С.ШЕВАРНАДЗЕ: До свидания.