Как я работала в детском доме - Мария Дмитраш - Своими глазами - 2008-05-26

ОЛЬГА БЫЧКОВА: 10 часов и 10 минут в Москве. У микрофона Ольга Бычкова. Добрый вечер. Это программа "Своими глазами". А нашими глазами будет сегодня корреспондент газеты "Известия" Мария Дмитраш. Мария, добрый вечер.

МАРИЯ ДМИТРАШ: Добрый вечер.

О. БЫЧКОВА: Значит, Мария – одна из тех журналистов, которые... Мы видели таких и в программе "Своими глазами" тоже, которая решила как-то окунуться совсем в другую жизнь. Изменить на короткое время профессию. Ну, и ей удалось увидеть то, чего обычно, конечно, увидеть удается не всем. Значит, Мария работала две недели, правильно?

М. ДМИТРАШ: 2,5.

О. БЫЧКОВА: 2,5 недели уборщицей в детском доме. Правильно я говорю?

М. ДМИТРАШ: Все верно.

О. БЫЧКОВА: Детский дом в Москве.

М. ДМИТРАШ: Коррекционный детский дом московский дошкольный, да.

О. БЫЧКОВА: Дошкольный. Ну, мы знаем, что это за детский дом. Мы не будем называть его номер.

М. ДМИТРАШ: Не будем.

О. БЫЧКОВА: Не будем никого называть настоящими именами. Но нам же все равно, на самом деле, какой там номер, такой или другой. Или там зовут кого-то Мария Ивановна, или Мария Петровна, это не важно, на самом деле, потому что важно то, что важны люди истории, которые увидела Мария Дмитраш. Ну, что легко ли было попасть на такую работку уборщицей?

М. ДМИТРАШ: Вот попасть, как раз было нелегко, потому что нужно было прозвонить, да, список московских детдомов. Я звонила в один, звонила в другой…

О. БЫЧКОВА: А сколько в Москве, кстати?

М. ДМИТРАШ: Около сотни.

О. БЫЧКОВА: Ничего себе.

М. ДМИТРАШ: Я узнавала, да, сотня детских домов. И вот как-то почувствовала, вот именно в этот коррекционный детский дом когда позвонила, мне директор сказала: позвони, будем смотреть. И, знаете, как бывает в жизни, складывается. Вот здесь как-то легло, получилось. Я звонила, звонила, звонила, и в итоге она говорит: ну, ладно, приезжай, посмотрим, поработаешь.

О. БЫЧКОВА: А они почему не хотели сразу брать? Потому что они не хотят с улицы брать?

М. ДМИТРАШ: Ну, во-первых, она говорила, что у нее все табельные бланки заполнены.

О. БЫЧКОВА: Т.е. вакансии не было.

М. ДМИТРАШ: Да, в сотрудниках она не нуждается. Что у них и так полно сотрудников. Но говорит звонить. Т.е. я объясняла, что мне очень нужна работа. На это еще упирала. Он говорит: ну, давай, я тебе обещала.

О. БЫЧКОВА: Т.е. Вы не рассказывали им, что Вы корреспондентка?

М. ДМИТРАШ: Нет, конечно. У меня там была своя легенда.

О. БЫЧКОВА: И до сих пор не рассказали?

М. ДМИТРАШ: Нет. Когда я увольнялась. Вот уже забегая вперед, скажу, что когда я увольнялась, я увольнялась, как обычный сотрудник, как уборщица, которая вот просто не смогла дальше работать. И, конечно, не говорила о том, что я журналистка, потому что я думаю, что в таком случае она бы меня не взяла просто на работу.

О. БЫЧКОВА: Ну, да. Ну, а у них там действительно оказался полный штат? Потому что везде, я не знаю, в школах не хватает учителей. И вообще работников, в больницах не хватает. А в детском доме полный штат. Это правда?

М. ДМИТРАШ: Вот когда я там оказалась уже, я поняла, что там многие люди занимаются параллельно какими-то делами. Т.е. не только свою работу выполняет. А там уборщица еще и танцует в местном кружке. Занимается тем, что помогает детей отвозить на различные занятия. К врачу. Т.е. людей используют, ну, не то, что используют, а просто людям доверяют работу, которая не входит в их обязанности еще. Т.е. вот таким способом решают проблему сотрудников, нехватки кадров.

О. БЫЧКОВА: Ну, это, наверное, естественно, потому что…

М. ДМИТРАШ: Я думаю, что да, там человеческие отношения.

О. БЫЧКОВА: Да, они же с детьми работают, не с железом, не со станками.

М. ДМИТРАШ: Да, в том-то и дело…

О. БЫЧКОВА: Не с компьютерами, а с людьми.

М. ДМИТРАШ: Вы правы. Т.е. первое, что там какие-то человеческие взаимоотношения, какая-то взаимовыручка, взаимопомощь. Потом это, конечно, штамп говорить, что одна семья. Но это действительно так. Я там смотрела за эти 2,5 недели, люди действительно живут одними проблемами. Т.е. как бы думают о каких-то мелочах ежедневных. Как в семье большой. Вот здесь так же. И в принципе, если сотрудников устраивает, то они как бы помогают директору во всем, что бы она не попросила. Там такое есть.

О. БЫЧКОВА: Ну, расскажите про детей. Что значит, коррекционный детский дом? Т.е. это дети с замедленным каким-то развитием?

М. ДМИТРАШ: Да, с задержкой в развитии, но таких там меньшинство. В основном там дети умственно отсталые. Многие как бы из тех семей, из неблагополучных семей. У многих родителей лишили родительских прав. И поэтому когда-то вот момент обучения детей, момент их воспитания был упущен, и вот в этом детском доме, это дошкольный коррекционный детский дом, и там дети от 3 до 7 лет. С ними там работают логопеды, дефектологи, с ними нагоняют…

О. БЫЧКОВА: Пытаются как-то наверстать.

М. ДМИТРАШ: То упущенное время. Да, наверстывают.

О. БЫЧКОВА: Т.е. нельзя сказать, что это больные дети. Это просто дети, которые не получили то, что они должны были получить к этому возрасту. Их чему-то не научили.

М. ДМИТРАШ: Нет, там есть, конечно, такие. Но их по пальцам можно было пересчитать, детишек, которые вот совсем…

О. БЫЧКОВА: Реально больных детей.

М. ДМИТРАШ: Да, больная. У нее как бы развитие головы, росла голова несоразмерно с телом. Т.е. вот такие накладывало на ее умственное развитие какие-то такие ослабления. Поэтому, ну, в принципе в большинстве своем там нормальные дети. Просто они упущенные. И вот ими там занимаются.

О. БЫЧКОВА: Ну, просто им довелось родиться там, в тех семьях, где они родились, или у тех матерей, у которых они родились.

М. ДМИТРАШ: Да.

О. БЫЧКОВА: А правда ли, это я видела немного в Вашем материале, и слышала много о том, что на самом деле многие такие дети имеют реальных родителей. Это не то, что там дети, от которых отказались. Или это какие-то подброшенные, совсем уж сироты. А у них действительно есть родители, которые даже иногда где-то там появляются на горизонте. Вы видели таких?

М. ДМИТРАШ: В том-то и дело, да. В детском доме в моем там специальные дни посещения родственников. И помимо бабушек, дедушек, теть, дядь, там приходит очень много мам и пап. Ну, их меньшинство, конечно, по сравнению с дальними родственниками. Но вот родители, они тоже присутствуют, они приходят, и они занимаются с детьми, ну, отведенный час. Это просто родители, которые сдали своих детей, испугавшись диагноза, испугавшись проблем. Не имея возможности обучать детей. Дать им нужное какое-то медицинскую помощь оказать. Т.е. они сдают детей. Там была мулаточка, девочка, вот у нее отец африканец, а мать русская. Вот они приходят, да, причем говорят, другие воспитательницы рассказывали, что даже вот жалуются, что не так одевают их ребенка. Что не так, как они хотели бы.

О. БЫЧКОВА: А воспитатели им не говорят, так берите и одевайте, как хотите.

М. ДМИТРАШ: Конечно, так все о них думают. Но вот они сдали ребенка, и еще находят в себе какие-то претензии смеют выражать. Ну, вообще это удивительно. Но это имеет место быть. Т.е. вот такие родители, недовольные причем.

О. БЫЧКОВА: Ну, а Вы как для себя это объясняете?

М. ДМИТРАШ: Ну, я считаю, вот вопрос ухода за детьми, вопрос отдачи своей энергии детям, это тоже очень много значит. Поэтому не все родители это могут сделать. Вот у тебя родился нездоровый ребенок, и, допустим, с задержкой развития у тебя растет. И ты не находишь в себе силы, энергию это сделать. Ты отдаешь его, а потом у тебя чувство совести, оно же, особенно материнское чувство, оно же все равно возвращается. Поэтому матери приходят, приходят с пакетами, с фруктами, с коробками, с конфетами. Но это же один раз, два раза в неделю. Это не заменяет ребенку. Дети там очень тянутся, Вы знаете, вот я поняла, что дети тянутся к любому новому человеку. Вот ко взрослому особенно. Очень тянутся ко взрослым. Им хочется общения. Хочется, чтобы их за что-то похвалили, хочется, чтобы с ними что-то обсудили, т.е. они во такие очень жадные на общение. Там постоянно ощущаешь, конечно.

О. БЫЧКОВА: Ну, хорош. А что Вы делали там? Вот как уборщица? Мыли пол, во-первых.

М. ДМИТРАШ: Ну, я работала уборщицей, да. Потому что нет ни медицинского, ни педагогического образования, чтобы кем-то еще побыть. Меня взяли уборщицей, мыла этажи, подъезды, носила мусор. Ну, делала работу уборщицы такую вот стандартную.

О. БЫЧКОВА: Ну, я читала в Вашем материале в "Известиях", что Вы, тем не менее, еще занимались еще всякой другой работой.

М. ДМИТРАШ: Приходилось, да.

О. БЫЧКОВА: Расскажите.

М. ДМИТРАШ: Я уже говорила, да, что используют сотрудников, там на какие-то другие работы их направляют. Ну, я ездила с детьми в цирк, как сопровождающая была. Т.е. детей провести, даже небольшую группу, хоть там взяли не всех детей, там 50 человек в этом детдоме. Детей взяли где-то 25. Но все равно нужны были люди взрослые, которые будут идти рядом с ними, которые будут их держать. Вот мы ездили на концерты. На концерте они выступали. Нужно было их переодевать в одежду в костюмы, в которых они выступали. Т.е. вот это тоже меня с собой брали, чтобы я помогала все это организовывать…

О. БЫЧКОВА: Вам понравилось вот так с детьми возиться?

М. ДМИТРАШ: Это очень тяжело. Вот я могу сказать абсолютно…

О. БЫЧКОВА: У Вас же нет своих детей еще?

М. ДМИТРАШ: У меня нет.

О. БЫЧКОВА: Вот Мария Дмитраш, я хочу сказать нашим слушателя, молодая девушка, которая только начала свою профессиональную карьеру. Да, можно предположить, что Вы еще не очень хорошо знаете, что такое маленькие дети.

М. ДМИТРАШ: Конечно, то, что им нужно отдавать столько энергии, а тем более, это же дети, у них возбудимость повышенная, они очень активны, гиперактивные дети в этом детдоме. Т.е. они такие абсолютно… нужно как бы с ними совладать с эмоциями…

О. БЫЧКОВА: Ну, да это особенность, может быть, их состояния такая.

М. ДМИТРАШ: Конечно. Поэтому это очень тяжело. Я вот говорю, что труд воспитателя нашего в детдоме, это очень тяжелая работа. Это очень сложная работа. Вот я посмотрела, хорошо, что я устроилась уборщицей. Если бы я эти 2,5 недели отработала воспитателем, я бы, наверное, не смогла выдержать столько. Потому что это стресс большой с такими детьми.

О. БЫЧКОВА: Ну, а кто там работает?

М. ДМИТРАШ: А, ну, сотрудники в основном все иногородние. Они приезжают из Московской области много людей. Много из каких-то других городов, из Саратова, из Ярославля была женщина воспитатель. Т.е. люди приезжают, их просто устраивают эти условия, которые им предлагает директор. Устраивает зарплата, по сравнению с тем, какая у них в городе. Еще в детдоме, я не оглашаю номер детдома. Наверное, это нельзя по каким-то моментам…

О. БЫЧКОВА: Ну, не будем. Ну, не важно на самом деле.

М. ДМИТРАШ: Т.е. люди приезжают, и они там и живут и работают. Т.е. из Владимирской области заведующая костюмерной. Нина Александровна, я ее так называю, она там и живет, и работает, она там с утра и до ночи. Так же повариха в детдоме. Они приехали с мужем из другого города он охранник, она повариха. Вот они тоже с утра до вечера, как их дом. Т.е. люди, которых устраивают условия, и которые…

О. БЫЧКОВА: Ну, они хорошие люди? Вот они хорошо относятся к детям? Как Вам показалось?

М. ДМИТРАШ: Мне повезло, я вообще считаю. Детдом я попала в такой детдом, где больше хороших людей. Это вот непростые слова какие-то, действительно так. Т.е. правильно говорят, какой поп, такой и приход. Здесь директор, она просто невероятно такой сердобольный человек, она за все переживает, во всем сама участвует, во всех процессах, начиная от обучения детей, от занятия, от их одежды, книжек и кончая тем, что она на кухне проводит много времени, подготавливает им еду, что они будут есть на полдник. И много хороших людей. Много. Но есть как бы какие-то отрицательные персонажи, будем говорить так, которых я обозначила в своем репортаже. Они есть вот как хореографы, которые детей так немножко терроризировали. Даже не немножко иногда.

О. БЫЧКОВА: Ну, да, я читала у Вас в репортаже, там преподаватель, которая кричит на детей, которая вот девочку мулатку как-то вот цвету кожи обозначает.

М. ДМИТРАШ: Совершенно для меня был такой шок большой. Меня как-то попросили, там другая уборщица уехала, и меня попросила, я убирала этаж. Они говорят: Маш, встань, нам для танца человека не хватает. Я стала с ними танцевать, и действительно это жуткий ужас. Это просто на самом деле такой ор стоял на этой репетиции. Это была одна из немногих репетиций, я просто слышала, как дети, они еще делали все гораздо хуже, после того, как на них кричишь. Просто я не понимала для чего это. Это же не то, что дети завтра в Кремлевском дворце съездов выступают. А для какого-то…

О. БЫЧКОВА: Ну, в Большой театр они же тоже не пойдут.

М. ДМИТРАШ: Местного ДК устраивают концерты. Дети выступают. Там какие-то между детдомами конкурсы постоянно. Они соревнуются. Это, конечно, хорошо, с одной стороны, что дети соревнуются, что есть какое-то увлечение, занятие.

О. БЫЧКОВА: Вообще, что жизнь какая-то происходит.

М. ДМИТРАШ: Жизнь какая-то, да, костюмы красивые. Но вот то, что происходит на этих репетициях, как хореографы подчас просто не следят за своими словами, меня удивило. Там, да, детей обзывают, на детей орут. Дети там проливают слезы на этих репетициях. Т.е. вот это, конечно, такое черное пятно из этого детдома то, что я вынесла.

О. БЫЧКОВА: Ну, да, как бы не все могут работать с детьми, не у всех хватает терпения. Это на самом деле совершенно понятно. Я не знаю, например, сумела бы я заниматься такой работой. Совершено не факт. Но вот не факт. Это не всем дано. Но если не дано, так и не надо тогда. Да?

М. ДМИТРАШ: В том-то и дело. Одно дело, хореограф, когда тебе родители приводят ребенка, и ты должна его научить, потому что они так хотят. но здесь как-то куда не шло, ты можешь себя вести, как такой хореограф, который может себе позволить где-то и крикнуть и т.д. Но здесь дети, они сами, это не их желание было танцевать, всякие вот эти па разучивать всевозможные элементы танцев. И ты на них орешь, они же не понимают, почему это происходит. Это влияет на их психику.

О. БЫЧКОВА: А вот нам пишет Юлия из Тулы, которая периодически с группой из ее храма ходит в один московский интернат. Он обеспеченный, у детей есть все в материальном смысле, известный в городе. Воспитатели – люди. Т.е. с детьми они все-таки пытаются общаться хорошо. К тому же это интернат, а не детдом, у всех детей есть родственники. Но она говорит, вот помню, как мы однажды играли с нашими маленькими девчонками в Барби, в дочки-матери. Я обратила внимание, что мамы, т.е. вот эти девочки, почти всегда кричат на своих детей. Едва только те сделают что-то не так, как те хотели. Спросила: нельзя ли говорить на полтона ниже. Ответ: а наша воспитательница все время кричит. Дальше не помню, но смысл такой, значит, так и надо. У воспитателей на всех терпения не хватает. Ну, и т.д. Тут рассуждения об агрессивности, и о терпеливости и эмоциональности.

М. ДМИТРАШ: Ну, вот это сплошь и рядом, когда у настоящих родителей не хватает терпения, они не могут совладать со своими эмоциями, и орут на детей. Что говорить о том, когда это чужие дети, и когда они неуправляемы. Вот в моем детдоме могу сказать, что не все воспитательницы орали на детей, кричали. Т.е. это были такие да, особенно молоденькие, но пожилые, они отличались тем, они отличались мудростью, каким-то особым подходом к детям. Они не могли себе позволить орать…

О. БЫЧКОВА: А сколько там детей в этом детском доме?

М. ДМИТРАШ: 50. Около 50. Там 5 групп, и все по 10 человек в каждой.

О. БЫЧКОВА: Все дошкольники.

М. ДМИТРАШ: Да, от 3 до 7 лет там дети находятся.

О. БЫЧКОВА: Дмитрий тут интересуется… а, нет, вот Игорь из Питера подробностями интересуется. Сейчас выясним, Игорь. Значит, Игорь пишет: "Но в Вашей же трудовой книжке написано, что Вы корреспондент. Они что не видели трудовой книжки?"

М. ДМИТРАШ: Дело в том, что я пришла и представилась полным чмо. Т.е. человеком малообразованным, который нигде не работал. И меня взяли на работу с тем, что у меня не было еще трудовой жизни никакой. Т.е. там я завела там новую трудовую книжку.

О. БЫЧКОВА: Т.е. Вы совсем прикинулись шлангом. По полной программе.

М. ДМИТРАШ: У мены была легенда, что я хочу расти. Я хочу поступать в педагогический. Я хочу как-то не только полы буду всю жизнь мыть, а вот поэтому я завела новую трудовую книжку, у меня там была первая запись моя – рабочая по комплексному обслуживанию они звучала, т.е. вот так моя должность.

О. БЫЧКОВА: Ну, это, конечно, хорошо. Если кто-то хочет пойти и проверить себя, или начать таким образом педагогическую какую-то карьеру, ну, это значит, что людей, которые приходят в детдом работать, не сильно проверяют на самом деле.

М. ДМИТРАШ: Я думаю, что, во-первых, я не сказала, что мой директор она психолог по образованию, т.е. это я выяснила на собеседовании.

О. БЫЧКОВА: Т.е. она Вас сразу насквозь.

М. ДМИТРАШ: Она мен взяла на собеседование. У меня было собеседование. Причем она говорит после того, как мы с ней поговорили, она что-то расспросила. Она говорит: Маш, я людей хорошо чувствую, мне кажется, ты работать не очень любишь.

О. БЫЧКОВА: Это правда была?

М. ДМИТРАШ: Ну, я… она говорит: ты умеешь полы мыть? Ты умеешь что-то делать какую-то работу. Я говорила: да, да, да. Они говорит: мне кажется, ты работать не очень любишь. Я говорю: я буду стараться, мне нужна эта работа. Т.е. я как-то чувствовала, что на человеческом уровне она меня как-то хочет поддержать тоже, понять, что мне нужна эта работа, что я должна поступать на курсы педагогические. Что у меня там подготовка. Т.е. она пошла мен на встречу. Ну, да, но проверка была…

О. БЫЧКОВА: Минимальная.

М. ДМИТРАШ: Минимальная. Средняя такая.

О. БЫЧКОВА: Если была вообще.

М. ДМИТРАШ: Т.е. посмотрели паспорт.

О. БЫЧКОВА: Ну, как-то это смущает, если правда. Это смущает. Ну, что ж, я напомню, что это программа "Своими глазами". Мария Дмитраш, корреспондент "Известий" у нас сегодня в студии прямого эфира "Эха Москвы". Мария поработала 2,5 недели уборщицей в детском доме. Получила массу впечатлений, изложила их в нескольких репортажах в своей газете. Сейчас рассказывает нам все, что она видела. Я напомню номер для отправки Ваших смс сообщений и вопросов, тут некоторые идут. +7 985 970-45-45. И у нас есть также телефон прямого эфира 363-36-59. Сейчас сделаем небольшой перерывчик на краткие новости. И затем продолжим наш разговор. И будем так же подключать наших слушателей.

М. ДМИТРАШ: Хорошо.

О. БЫЧКОВА: Да, звоните нам через несколько минут, задавайте Ваши вопросы. Ну, у нас тут много, конечно, из того, что пришло к нам уже на сайт в интернете. У нас много эмоций. "Нормальное общество определяется, - как пишет Ирина из Ярославля, - своим гуманным отношением к старикам и детям. У нас ни того, ни другого не наблюдается. Что же делать?" Вы такими вопросами задавались? Или решили уже как-то в это не вникать?

М. ДМИТРАШ: Нет, конечно, я вникала, что этот детдом дает конкретно этим 50 воспитанникам. Да, вот на примере этого детдома я только могу говорить.

О. БЫЧКОВА: Ну, вот мы об этом сейчас поговорим. Потому что об этом у нас тоже спрашивают. С чем эти дети выходят в жизнь вот после такого начала жизни. Продолжение программы "Своими глазами" через 3 минуты.

НОВОСТИ

О. БЫЧКОВА: 22.33 в Москве. У микрофона Ольга Бычкова. Мы продолжаем программу "Своими глазами", Мария Дмитраш, корреспондент газеты "Известия" у нас здесь в студии прямого эфира. Мы говорим о том, как Мария поработала уборщицей в детском доме в Москве. И какие впечатления она из этого вынесла. Ну, так вот то, о чем мы начали говорить. Марина, например, послала нам свой вопрос на сайт "Эхо Москвы" в интернете. Она себя называет "сама мама" из Курска. Вот эти дети в детских домах, спрашивает она Марию Дмитраш, они какие? Понимают ли, что взрослые предали их в самом начале жизни? Простят ли? Общество, судя по всему, таких родителей прощает. А что дети?

М. ДМИТРАШ: А дети, мне кажется, они еще не осознают это. Они тянутся к любым людям, которые приходят к ним, которые отдают им свое тепло, которые посидят с ними, поболтают о чем-то. Позанимаются ими. Они уже их как-то запоминают, они, т.е. были случаи, когда в детдом приходили волонтеры, общались с детьми. Приходили родители…

О. БЫЧКОВА: А Вы видели таких волонтеров?

М. ДМИТРАШ: Волонтеров, да. Очень много.

О. БЫЧКОВА: Вот тут нас спрашивают. Иностранные волонтеры, например, приезжают в российские детские дома, спрашивает Кира. Общались ли Вы с ними?

М. ДМИТРАШ: С волонтерами я не общалась. Ну, как бы мыла рядом, когда волонтеры общались с детьми. Вообще, это замечательно то, что у нас такие люди молодцы. Приходят и навещают. Не то, что любимчиков выделяют. Ну, просто вот выделяют каких-то 2-3 ребят, берут их на час, на два, сидят с ними, фрукты им приносят, сказки читают. Детям вообще это очень важно. Они их запоминают, некоторых они мамами называют. Эти дети, они вообще женщин, которые им нравятся, ну, большинство женщин, они называют мамами сразу же.

О. БЫЧКОВА: Наша слушательница из Петербурга, которая подписалась инициалами Р.Т., она пишет "Я не работала в детском доме, но навещая свою будущую приемную дочь, хорошо знаю об этом. Мою девочку в течение 9 лет заставили побывать в 16 детских домах. За 9 лет. Трижды ставили на нее клеймо дебилизма, потому что надо же как-то заполнять детские дома для отсталых от сиротства детей. Жизнь ребенка-сироты, - пишет Р.Т. в нашем богатом обществе, это жизнь раба с дорогой в криминал. И это сотни тысяч бракованного поколения. Вот так вот.

М. ДМИТРАШ: Ой, ну, как она жестоко говорит. На самом деле вот она усыновила одного ребенка. Подарила кому-то нормальную жизнь, и это, слава Богу.

О. БЫЧКОВА: Конечно.

М. ДМИТРАШ: Ну, я могу сказать, что в моем детском доме этом коррекционном даже воспитатели, допустим, зам. детектора по учебно-воспитательной работе, она сама, вот мы стояли, говорили, говорит, ну, это же все сейчас, да, они ездят на концертах, выступают, но это же будущие воры, проститутки. Меня это так резануло. Я говорю: ну, как же так. Занимаются с детьми, и могут думать об этом. Но на самом деле, когда эти дети уходят из этого детдома, они попадают в интернат. Они учатся в этом интернате, и когда им исполняется 18 лет, когда они совершеннолетние, комиссия специальная решает, могут эти дети жить отдельно, дать им квартиру, либо они должны идти в следующее учреждение. И те, кому дают квартиру…

О. БЫЧКОВА: Т.е. они смотрят на то, насколько они социализированные. Во всех смыслах.

М. ДМИТРАШ: Да, насколько они способны жить одни. Насколько они адекватны, способны жить одни, сами самостоятельно. И те, которые получают квартиру в этом детдоме, даже на примере этого детдома, рассказывали, как они часто продают. С кем-то кооперируются, продают одну квартиру, живут в другой, а на эти деньги как-то питаются, как-то себя обслуживают. Просто эти дети, у них нет модели семьи, у них нет возможности… Им все дают. Им дают еду, им дают одежду, им дают игрушки. И они немножко неприспособленные к жизни оказываются вот в этом возрасте. Из-за этого, да, многие скатываются, оказываются в криминале, как эта девушка из Санкт-Петербурга говорила. Но в целом, если им дать эту модель семьи, если их там учить. Тем более, хорошо, если их семья какая-то возьмет. Т.е. нормальные дети, которые станут полноценными членами общества, я считаю.

О. БЫЧКОВА: А что там, если мы заговорили о материальной уже стороне жизни. Вот одежда, игрушки, вещи. Я слышала, что в принципе в детских домах в сегодняшних, особенно в больших городах, ну, в этом смысле все относительно неплохо сейчас.

М. ДМИТРАШ: Да, на примере московского детского дома я могу сказать, что там очень все хорош. Дети, я это видела своими глазами, не нуждаются не в одежде, не в игрушках, не нуждаются в еде. Потому что еда – это всегда обилие фруктов, каких-то орехов, т.е. это всевозможные сладости. Это соки. Одежда, да, у них есть там по нескольку пар обуви. У них есть игрушки, которые дарят им спонсоры, потому что у директора была возможность иметь много спонсоров, людей, которые приезжают в детдом и дарят ему какие-то вещи, деньгами помогают. Но вот это все есть, дети хорошо живут. Но вот на днях, когда я уже собиралась увольняться. В детдоме просто был хаос жуткий, паника, потому что назревал приезд комиссии КРО.

О. БЫЧКОВА: Проверки.

М. ДМИТРАШ: Проверки, да. Должны были все подсчитывать. Подсчитывать еду, подсчитывать одежду, подсчитывать игрушки. Т.е. комиссия приезжает, она все подсчитывает. И что творилось в этом детдоме, для меня это было просто дико на это смотреть, потому что всю лишнюю одежду, всю лишнюю обувь куда-то прятали.

О. БЫЧКОВА: Лишнюю?

М. ДМИТРАШ: Т.е. излишки. Понятие излишки…

О. БЫЧКОВА: Не понимаю, нет. Нет, я понимаю, если бы они считали, например, и сказали: вот тут ботинки своровали, условно говоря. Тут бананы ушли налево, предположим. Допустим.

М. ДМИТРАШ: Я говорю, сложно понять человеку. Потому что если, допустим, у ребенка в детдоме 5 пар обуви на сезон. Ну, там 4-5, дети хорошо одевались. А по госстандарту ребенку на сезон положена 1 пара обуви, одни ботиночки. И как проходить 3 месяца в одних ботинках.

О. БЫЧКОВА: Одни ботинки на осень, например, да?

М. ДМИТРАШ: Да, когда ребенок может промочить ноги и т.д.

О. БЫЧКОВА: Да, все, что угодно.

М. ДМИТРАШ: Единственно, для воспитателей и для директора это проблема Поэтому они стараются дать побольше всего, чтобы ну как бы детям было хорошо и им проще. А здесь приезжает комиссия…

О. БЫЧКОВА: А откуда они берут?

М. ДМИТРАШ: Деньги спонсорские туда идут очень. Видимо, за счет того, что это еще Москва. За счет того, что у директора, она удивительный по энергетике, по своей силе человек. Т.е. у нее огромный круг общения. Она со всеми на короткой связи. Всех старается как-то притянуть к детдому. Ей помогают люди, звонят, приезжают. Пробивают, да. Не кладет себе в карман, грубо говоря.

О. БЫЧКОВА: Это я поняла, да, откуда. Значит, и вот приезжает комиссия, и она что? И если она обнаруживает, что там не одни ботинки на ребенка, а три…

М. ДМИТРАШ: То тогда детдом должен выплатить штрафы за излишки. Вот такое вот ужасное понятие излишки.

О. БЫЧКОВА: Ну, это бред вообще.

М. ДМИТРАШ: Это бред. Полный бред. Получается, что детдом вынужден скрывать, что их дети живут более-менее хорошо. Т.е. при вот этих госстандартах, не понятно, кем установленных, что одна пара обуви, что не больше там одной куртки на сезон. Что столько игрушек, определенное количество.

О. БЫЧКОВА: Т.е. госстандарты устанавливали, наверное, для того, чтобы было не меньше этого количества.

М. ДМИТРАШ: В том-то и дело. Чтобы это было не меньше. Но когда у детдома есть возможность дать больше, почему он должен как-то перед приездом комиссии это всячески скрывать.

О. БЫЧКОВА: И они что, они собирают все лишние ботинки и куртки.

М. ДМИТРАШ: Да, да. Я сама своими руками, Мы складывали это все в мешки, складывали лишнюю обувь, складывали лишнюю одежду, игрушки. Причем очень нервничали все и воспитатели. Ну, даже не воспитатели, а косюмерши. Вот Нина Владимировна из Владимирской области, которая за все это отвечает, за одежду детей, она очень переживала, потому что потом, она говорила, мы не найдем какая группа, какая одежда. Т.е. это просто был бардак, это нужно было куда-то спрятать. Водители вывозили все в какие-то гаражи на окраину Москвы. И много очень выбрасывать приходилось. Т.е. она перебирала обувь. Она ночами не спала, перебирала обувь. Наиболее сносившуюся отбирала. И мы это все складывали в пакеты и выбрасывали на мусорку. Для меня это был такой из самых больших шоков, которые я испытала в этом детдоме. Что дети вынуждены прятать свою хорошую жизнь перед приездом чиновников.

О. БЫЧКОВА: Очень странно.

М. ДМИТРАШ: Да, очень странно у нас все.

О. БЫЧКОВА: Усыновили ли хотя бы одного ребенка за время Вашей работы, спрашивает нас один из слушателей.

М. ДМИТРАШ: Нет, ну, за время моей работы никого не усыновили, но вообще за всю историю этого детдома, за новейшую, так детдому 45 лет. Но за последние лет 15 мне рассказывали, что было только 3 случая усыновления, причем делали это иностранцы.

О. БЫЧКОВА: За 15 лет?

М. ДМИТРАШ: Да.

О. БЫЧКОВА: Это притом, что это маленькие дети, дошкольники, которых более охотно обычно берут.

М. ДМИТРАШ: Надо не забывать, что это коррекционный детский дом, и поэтому еще такое отношение к этим детям. И вот только иностранцы их усыновляли. Причем одна итальянка усыновила девочку. И из Америки, Штатов приезжали тоже усыновили мальчика. А, нет, был еще момент, когда одного ребенка мама сдала, в 17 лет его родила, сдала. У него еще диагноз такой умственная отсталость. Мужа нет, она его сдает. А потом, когда уже он подрос в этот детдоме, т.е. его из дома малютки привезли в детдом, там он пожил годик. И она приходила к нему, навещала, в конце концов, они все вместе приехали с бабушкой, с дедушкой его забрали обратно, т.е. семью.

О. БЫЧКОВА: ну, и, слава Богу.

М. ДМИТРАШ: Да, побольше бы таких случаев было.

О. БЫЧКОВА: Да, хоть так, но все-таки вернули, в конце концов. Нам звонят, между прочим. Возьмите наушники. 363-36-59. Это телефон прямого эфира "Эхо Москвы" программа "Своими глазами". Мария Дмитраш корреспондент газеты "Известия", которая делится своими впечатлениями от 2,5 недель, проведенных в московском детском доме в качестве уборщицы. Послушаем вот этот звонок. Ало, добрый день. Только радио там приглушите, Я Вас умоляю. Как Вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня Роман зовут.

М. ДМИТРАШ: Добрый день.

О. БЫЧКОВА: А Вы откуда звоните?

РОМАН: Я из Москвы звоню. Я сам бывший сирота, воспитывался в детском доме №8. И мне бы хотелось вот какую мысль сказать по поводу сирот и их будущего. Вот в нашем детском доме, я скажу так, вот фактически из ребят моего потока процентов 50 или 60 или даже больше, просто не хочу обижать никого, но практически судьба в дальнейшем сложилось у людей плохо. И мы рассуждали на эту тему. И пришли к выводу, что у большинства сирот очень плохая генетическое прошлое. Т.е. фактически сироты – это в какой-то степени сгусток таких вот предыдущих генетических каких-то пороков.

О. БЫЧКОВА: Ну, может, дело и не в генетических пороках. А в том, что вот просто не получили с самого начала в жизни что-то. Ну, старт же важен.

М. ДМИТРАШ: Нет, потому что я честно скажу, ну, действительно, детский дом это в какой-то степени ну ребята с очень плохой генетикой. И еще другой момент. По поводу гуманитарной помощи. Я считаю, что, по себе сужу, она развращает детей. Люди очень многие думают, вот я игрушки, или деньги отдал, и все. На этом моя помощь заканчивается. Я считаю, что вот эта помощь развращает. Нужна помощь не такая. Я бы даже как бы и урезал. Лично я за то, что… потому что дети не ценят…

О. БЫЧКОВА: Удивительно. А скажите, пожалуйста, Вам сколько лет?

РОМАН: Мне 32 года.

О. БЫЧКОВА: А Ваша жизнь как сложилась, Вы чем занимаетесь? Расскажите нам.

РОМАН: Ну, по крайней мере, не пьянствую…

О. БЫЧКОВА: Вы работаете? Вы учились после школы?

РОМАН: Да, закончил институт. Но по специальности не работаю, работаю в другой сфере. Ну, в принципе работой не очень доволен, но это другой вопрос.

О. БЫЧКОВА: Ну, Вы устроены во всяком случае.

РОМАН: Ну, относительно своих школьников, ребят, с которыми я учился, я все-таки устроен.

М. ДМИТРАШ: А можно вопрос задать? Роман, а дети у Вас есть свои?

РОМАН: Ну, детей нет, ну, наверное, потому что все-таки не привили… Вот меня просто перебили, я хотел сказать насчет детей. У многих сирот, ну, не у всех, конечно, ну, по крайней мере, у меня. Ну, наверное, потому что не научили любить. Вернее не привили способность любить. Вот я считаю, настоящая гуманитарная помощь, чтобы молодые люди с детьми работали. Вот в чем заключается помощь, но не в том, чтобы отдать подарок и слинять, все, хватит. Ну, типа я свою миссию выполнил.

О. БЫЧКОВА: Ну, одно другому и не мешает, наверное.

РОМАН: Нет, это мешает очень сильно, потому что на это нужна воля.

М. ДМИТРАШ: Ну, какая-то радость должна быть у ребенка, что ему там новую игрушку подарили, что он может съесть клубнику на полдник.

О. БЫЧКОВА: Но лишние ботинки не помешают все равно.

РОМАН: Все должно быть в меру. Вот в детских домах вот это милосердие, оно чрезмерное, понимаете. И так генетика плохая, а это чрезмерное милосердие, оно развращает детей, понимаете. Вот по себе могу сказать, что это развращает. Потому что настолько, на мой взгляд, обнаглели, что продавали, кидались, чего только не делали. Ну, грубо говоря, ну с таким, понимаете, такой хаос, мягко говоря, творится с этой гуманитарной помощью. Причем не только среди детей, и среди учителей. Дети смотрят на учителей, как они это все делают. Там делят между собой. Ну, вот главная помощь это внимание. Особенно молодых людей…

О. БЫЧКОВА: Роман, я поняла Вас. Я не могу все-таки Вас не спросить, вот Вы вышли из детского дома. Вот у Вас дальше жизнь, как происходила. Просто расскажите нам историю, если хотите.

РОМАН: Ну, мне просто повезло. Я такой по жизни счастливчик.

О. БЫЧКОВА: Дай Бог, чтобы оно так и продолжалось.

РОМАН: Получилось так, что ну я как раз при детском доме закончил музыкальную школу. Ну, у меня был шанс поступить в музыкальное училище. (НЕ РАЗБОРЧИВО). О чем очень сильно жалею. Вот опять-таки никто не посоветовал.

О. БЫЧКОВА: Ну, да, не было людей вокруг близких.

РОМАН: Ну, лично я всегда искал, где легче.

О. БЫЧКОВА: Ну, это понятно, как все люди. Да, и что Вы не пошли в музыку, пошли по другой части.

РОМАН: Опять-таки пошел там набирали факультет, ну, получилось, подкрутился, наверное, можно так сказать. И поступил в институт. Так помогли закончить. Опять-таки тоже помогли. Ну, после института работал, все.

О. БЫЧКОВА: Понятно. А Вы где живете?

РОМАН: Живу в Москве.

О. БЫЧКОВА: Нет, я имею в виду у Вас общежитие, квартира, снимаете?

РОМАН: Нет, понимаете, какая у меня ситуация была. Когда я вышел из детского дома, мне опять-таки повезло, я не знаю, как было с другими, но мне попалась женщина, которой я сейчас очень мало внимания уделяю, она меня к себе взяла. Попечитель. Т.е. мне назначили попечителя. Я у нее жил. Потом я от нее сбежал, так как, живя с ней все-таки надо было научиться считаться с другими людьми, что напрочь у меня отсутствовало. Напрочь. Я от нее сбежал, о чем тоже жалею.

О. БЫЧКОВА: Это была женщина взрослая.

РОМАН: Да, да взрослая.

О. БЫЧКОВА: Ваш попечитель, я не знаю, как это сказать…

РОМАН: Она преподавала сольфеджио.

О. БЫЧКОВА: Все, поняла. Ну, так получилось, что вот ну она многих ребят к себе приглашала.

РОМАН: Кстати, может, не стоит говорить, может, конечно, меня это не касается, но после того, как мы у нее жили, она считает, что мы все неблагодарные сироты. Почему? Потому что, может быть, она от нас ждала более такого внимательного отношения.

О. БЫЧКОВА: Может быть.

М. ДМИТРАШ: Да, это же большое везение для Вас была.

РОМАН: Хотя при всем при этом она хороший человек. Я считаю так, что, моет быть, я молодой, чего-то не понимаю. Но считаю, что не стоит от добра ждать…

О. БЫЧКОВА: Отдачи.

РОМАН: Опять-таки я говорю, может неправильно.

О. БЫЧКОВА: Может правильно, а, может, нет. Ладно, об этом не будем судить.

РОМАН: В общем, потом общежитие, а потом я квартиру получил.

О. БЫЧКОВА: А потом Вы получили квартиру. Ну, Роман, в общем, дай Вам Бог, чтобы Вам везло и дальше, как Вы считаете, что…

РОМАН: Спасибо. Дай Бог удачи Вашей радиостанции и Вашему собеседнику.

О. БЫЧКОВА: Спасибо Вам большое. Вы очень многое нам объяснили. На самом деле. Спасибо. Видите, какой у нас звонок случился.

М. ДМИТРАШ: Да, вот человек, как будто ну повезло, действительно. Он правильно называет себя счастливчиком. Женщина, попечитель взяла в семью. Об этом многие дети только мечтают.

О. БЫЧКОВА: Ну, да, образование получил человек. А с другой стороны, ведь тоже надо быть человеком, которому везет, и который умеет это оценить.

М. ДМИТРАШ: Конечно.

О. БЫЧКОВА: И который даже если он выбрал не ту специальность, которую было надо, а, может, и не надо, кто знает. Но, по крайней мере, он принимал правильные решения все равно.

М. ДМИТРАШ: Что значит не было семьи. Не с кого взять пример. Вот он даже не знает, как правильно отблагодарить человека. Т.е. для него как-то чужды вот эти чувства.

О. БЫЧКОВА: Ну, мне кажется, что у человека голос хороший. И дай Бог, чтобы у него дальше все было как-то хорошо. Давайте еще один звонок послушаем, у нас есть еще время. Ало, добрый день. Здравствуйте, как Вас зовут, Вы откуда?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Алексей, у меня нет семьи.

О. БЫЧКОВА: Мы Вас слушаем. Вы хотите спросить, рассказать что-нибудь?

АЛЕКСЕЙ: Понимаете, вот я слушал Вашу передачу. Уже поздно. У нас в Тюмени уже около часу ночи.

О. БЫЧКОВА: Ну, давайте тогда.

АЛЕКСЕЙ: Я всю свою жизнь прожил в детском доме №3 в городе Тюмени. Сказать могу честно, когда я оттуда вышел, поступил в ПТУ, и потом в армию пошел. И тоже я 2 года на флоте. Понимает, для меня это было освобождение.

О. БЫЧКОВА: Освобождение, да?

АЛЕКСЕЙ: Да, потому что большего садизма и извращения, которые я видел у нас в детском доме №3 в городе Тюмени.

О. БЫЧКОВА: А Вам сейчас сколько лет, Алексей?

АЛЕКСЕЙ: 29.

О. БЫЧКОВА: А Вы сейчас что делаете?

АЛЕКСЕЙ: У меня жена спит. Поэтому я не буду Вам говорить. Я на кухне.

О. БЫЧКОВА: Да, мы Вас понимаем, говорите шепотом, мы Вас услышим. Я Вас просто хотела спросить. Вы сейчас где работаете, что делаете.

АЛЕКСЕЙ: Я можно сказать Ваш коллега, работаю старшим видеоинженером прямого эфира г. Тюмень.

О. БЫЧКОВА: Хорошо, и у Вас есть жена. И у Вас есть дети уже?

М. ДМИТРАШ: Устроенная жизнь.

АЛЕКСЕЙ: Дочка маленькая.

О. БЫЧКОВА: Да, ну, в общем, Вы тоже считаете, что, Вам повезло, или Вы сами всего добились? Или как это было?

АЛЕКСЕЙ: Вы знаете, я просто уверен, что все, что я добился, я сделал это своими руками. И поэтому я ненавижу именно детские дома. Потому что там ложь, и что там творится, это дикость и садизм. Я там был 18 лет. Такого бреда сложно добиться еще.

О. БЫЧКОВА: Ну, ясно. Алексей, спасибо Вам большое, не будем больше мешать спать Вашей жене. Удачи Вам и всего хорошего, и Вашей семье тоже.

АЛЕКСЕЙ: Я тоже рад Вас слышать. И Вам большое спасибо, что Вы есть, а я очень рад Вас слышать всегда.

О. БЫЧКОВА: Спасибо. Вот Алексей сказал, что он все сделал сам. Ну, и Роман все сделал сам на самом деле.

М. ДМИТРАШ: Да, привыкли рассчитывать на себя.

О. БЫЧКОВА: Они все, в общем, все вырвали у жизни все своими собственными руками.

М. ДМИТРАШ: Кстати, вот много случаев, когда детдомовские дети добиваются в жизни больших результатов. Т.е. они привыкли с детства рассчитывать на свои силы. Мне кажется, это такая школа жизни, которая ни с чем…

О. БЫЧКОВА: Ну, не знаю…

М. ДМИТРАШ: Конечно, не пожелаешь ее проходить, но коли уж удалось пройти.

О. БЫЧКОВА: Да, она, конечно, школа жизни. Ну, что, еще один звонок успеем послушать. Пять минут у нас остается. Вот этот, например, возьмем. Ало, добрый день, мы Вас слушаем внимательно. Как Вас зовут? Мы Вас слушаем в прямом эфире, здравствуйте.

СЛШУАТЕЛЬНИЦА: Меня зовут Зоя Федоровна.

О. БЫЧКОВА: Вы из Москвы звоните, судя по телефону.

ЗОЯ ФЕДОРОВНА: Да, я из Москвы звоню.

О. БЫЧКОВА: Вы спросить хотите что-то нас, или рассказать.

ЗОЯ ФЕДОРОВНА: Я воспитанница детского дома. Ну, у меня очень такая судьба ужасная судьба. Нас отец троих взял, выкинул на вокзале. И вот мы это испытание такое перенесли. Я, моя младшая сестра и средняя еще сестра. Ну, и вот и жили в одном детском доме, потом маленькую сестренку, т.е. младшую отправили в детский дом для малютки. Ну, а мы со средней сестрой мы жили в детском доме в одном. Потом началась война. До войны в детском доме хорошо было. У нас не было, правда, спонсоров, не было игрушек, не было, сами все это устраивали, все шили.

О. БЫЧКОВА: Ясно. Зоя Федоровна, скажите нам, пожалуйста, вот Вы, Ваша сестра, у Вас есть дети, семьи, вообще, как Ваша жизнь сложилась в этом смысле в личном?

ЗОЯ ФЕДОРОВНА: Средняя сестра умерла. А мне сейчас 85 лет. Я бабушка. Ну, в общем, очень тяжелую жизнь…

О. БЫЧКОВА: А Внуки у Вас есть или дети?

ЗОЯ ФЕДОРОВНА: Нет, у меня сын в Афгане умер. Ну, он был летчик. И одним словом мне пришлось пережить такое время, что я до сих пор никак я не могу опомниться. И, в конце концов, я осталась одна. Они вместе с моим мужем погибли. И вот до сих пор я никак еще, потому что одиночество вот это хотя я и очень-очень внимательно приглядываюсь, отношусь…

О. БЫЧКОВА: Зоя Федоровна, скажите, пожалуйста, вот нам сейчас Алексей из Тюмени сказал, что он когда вышел из детского дома, он как освободился вообще от чего-то. Вот у Вас какие остались ощущения?

ЗОЯ ФЕДОРОВНА: Вы знаете, у меня от детского дома остались очень хорошие ощущения. Мы у нас директор, потом завуч, были очень, очень хорошие люди. Мы, дети, и младшие, и старшие, ну, они как-то более-менее взрослые были, а мы средние возраст был, а самые маленькие, ну, одним словом, на Украине, мы все дети звали (НЕ РАЗБОРЧИВО), т.е. папа.

О. БЫЧКОВА: Понятно. Зоя Федоровна. Спасибо Вам большое за Ваш звонок. Здоровья Вам.

ЗОЯ ФЕДОРОВНА: Спасибо.

М. ДМИТРАШ: Да, здоровья и сил.

О. БЫЧКОВА: Ну, в общем, как всегда все зависит от людей. И в детском доме это не исключение.

М. ДМИТРАШ: Да, она тоже говорила о директоре, о тех людях, которые с ними были.

О. БЫЧКОВА: Ну, что у нас звонки продолжают поступать, я тебе скажу. Ну, ладно, что же делать. Время у нас уже закончилось. Все, даже не знаю вот еще что сказать. Потому что звонили нам люди из детских домов, которые провели там не 2,5 недели, конечно, да, не по редакционному заданию, а у которых так сложилась жизнь. Ну, ладно. Мария Дмитраш, корреспондент газеты "Известия" рассказывала нам сегодня о том, как она работала в детском доме. Ну, Мария, Вам удачи.

М. ДМИТРАШ: Спасибо.

О. БЫЧКОВА: Вы сейчас чем занимаетесь в своей газете?

М. ДМИТРАШ: Я сейчас работаю в отделе "Общество" так же занимаюсь всякими социалкой…

О. БЫЧКОВА: Куда собираетесь дальше?

М. ДМИТРАШ: Вот пока не знаю, но думаю, что тоже какой-то репортаж нужно будет сделать в ближайшее время интересный.

О. БЫЧКОВА: Ну, давайте думайте, потом расскажите. Спасибо большое. Это была программа "Своими глазами".

М. ДМИТРАШ: Спасибо. До свидания.