Международный авиасалон в Ле-Бурже - Анастасия Дагаева, Валентин Руденко - Своими глазами - 2007-06-26
МАТВЕЙ ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы слушаете радиостанцию "Эхо Москвы". Еще раз добрый вечер, уважаемые радиослушатели. Моя любимая программа "Свои ми глазами", Приходят люди, которые бывали в интересных местах и про это рассказывают. Ну, вот недавно был международный салон в Ле-Бурже. Россия, в общем, анонсировала свой красивый выход на этом авиасалоне. И показала какие-то разные интересные вещи. И, кроме того, ожидалось, что будут подписаны очень значительные авиаконтракты. Я говорю слово "ожидалось", ну, потому что наши гости, они знают, они расскажут, чего там подписали, потому что разноречивые слухи по этому поводу ходят. Я представляю Вам наших гостей, военного эксперта, директора Интерфакса, агентства военных новостей Валентина Владимировича Руденко. Здравствуйте Валентин Владимирович.
ВАЛЕНТИН РУДЕНКО: Добрый день.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И Анастасию Дагаеву, корреспондента газеты "Ведомости", Здравствуйте, Анастасия.
АНАСТАСИЯ ДАГАЕВА: Здравствуйте.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давайте начнем. Я хочу Вам сказать, что эта передача – это передача подробностей. Я жалкая, ничтожная личность, который никогда не был в Ле-Бурже. Мне как-то трудно совместить. С одной стороны, это Франция. И, казалось бы, какие-то кафе, Монмартр, с другой стороны, это какая-то жуткая история, где воют самолеты, взлетают, садятся. Люди смотрят. Даже там всякие трагедии происходят. Помним, когда-то там были неудачные…
А. ДАГАЕВА: При нас вроде бы не случилось.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давайте, начнем с простого. Где это находится?
А. ДАГАЕВА: Ле-Бурже.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Как Вы туда приехали, и что это собой представляет? Где Вы живете, где стоят эти самолеты? Вот в подробностях расскажите, что это такое. Давайте, начнем с Анастасии.
А. ДАГАЕВА: Надо уточнить, что Ле-Бурже – это местечко под Парижем. Если без пробок, то, наверное, минут 40 от Парижа. Если с пробочками, от часа полтора-два. Пробки, надо сказать, были постоянно. И когда ехали туда и обратно. В основном все размещались в гостиницах Парижа. Ну, и потом ехали каждое утро. Вставать нужно было часов в 6, чтобы успеть к 9. Как раз на открытие.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А начало в 9?
А. ДАГАЕВА: Ну, начало многих секций, многих конференций было в 9, да.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давайте, вот что сделаем. Поскольку у нас мальчик, девочка в эфире. Это очень важно… Нет, я объясню почему. Вы поймете. Легко различить голоса. То давайте мы будем говорить все вместе. И я не буду предоставлять слово одному, другому. А просто вот смотреть буду на Вас и все. А начало в 9... Вот объясните, а как это работает? Почему, например, в 9? И когда это заканчивает работать? Там в 6 вечера… Вот как это понять?
В. РУДЕНКО: Вы знаете, салон в Бурже настолько насыщенный, настолько он большой, что там, если начинать работать не в 9, а в 7 утра, а заканчивать в 10 вечера, я думаю, времени не хватило бы.
А. ДАГАЕВА: Да, да. Все именно так.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не понимаю, что значит большой. Большой, в смысле много самолетов стоит?
В. РУДЕНКО: Я сейчас поясню. Вот я на этом салоне, в отличие от Вас, Матвей, был уже не один, не два, и даже не три раза.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нелегкая журналистская судьба занесла меня в Ле-Бурже.
В. РУДЕНКО: И я скажу, что год от года или там от салона к салону работать приходится все труднее и труднее. Почему? Потому что…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Несчастный. Вдумайтесь, идет по пути старых советских времен. Сейчас начнет жаловаться в эфире.
А. ДАГАЕВА: Что мало командировочных платят.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мало командировочные платили. Самолет по ноге проехал. Все ясно.
А. ДАГАЕВА: Там такое, кстати, тоже может быть. Там очень близко самолеты находятся.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Дело в том, что парижский салон – он особый. Каждый год проводятся вообще-то десятки, а, может, даже и сотни авиасалонов и авиашоу в мире. Но парижский – это тот салон, на который каждая уважающая себя кампания считает делом чести приехать, выставиться…
А. ДАГАЕВА: Похвастаться.
В. РУДЕНКО: И не важно, будет она там что-то продавать или не будет. Важно показать себя, посмотреть других. В этом, я думаю, главный смысл Парижского авиасалона. Контракты, любые другие дела – это уже потом.
А. ДАГАЕВА: От журналистов скрывают, как правило, контракты, к сожалению.
В. РУДЕНКО: Ну, про контракты мы все расскажем Вам, это впереди. Но Парижский салон самый большой. Самый большой, потому что год от года, салон от салона все больше и больше. В этом году он собрал под своей крышей почти 2000 авиафирм из 42 стран мира. Вы можете представить, когда приезжаешь из Москвы в Ле-Бурже и стоит перед тобой задача встретиться с максимальным количеством интересных людей, интересных кампаний, и ты разрываешься. С Интерфакса была команда из четырех человек.
А. ДАГАЕВА: Я была одна.
В. РУДЕНКО: Мы не успевали.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Все, пошло уже любимое журнали… Сейчас про героизм будет. Подождите, вот Вы думаете, что я понял. Я не понял. Подождите. Вопрос задаю. 2000 фирм, но я себе так представляю, что Вы приходите, и там стоят какие-то самолеты. И Вы смотрите на эти самолеты. Ну, самолеты выпускают 200 фирм. А что выпускают остальные….
А. ДАГАЕВА: Запчасти, двигатели, тоже для самолетов необходимо.
В. РУДЕНКО: Весь спектр всего, что связано с авиацией, с космосом представлено там.
А. ДАГАЕВА: Да, там и военная, и гражданская авиация…
В. РУДЕНКО: Самолеты это как раз меньше всего, чего есть в Париже на Парижском авиасалоне – это самолетов. Все остальное – это технология, это какие-то проекты, это какие-то примеры сотрудничества между кампаниями. Это все, что связано с авиацией.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Т.е., например, фирма, которая выпускает кресла.
В. РУДЕНКО: В том числе и кресла, в том числе и ракету, в том числе и двигатель, в том числе приборная, электронная, вионику. Все там представлено. Все.
А. ДАГАЕВА: Еще не забывайте про покупателей потенциальных. Это авиакомпании крупные, которые там тоже представлены. Вот, например, Эйф Эир Франс была. Наш Аэрофлот был.
В. РУДЕНКО: Атлант Союз был. Волгоднепр.
А. ДАГАЕВА: Авиакомпания "Сибирь".
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы очень смешные вещи говорите. Получается, что, например, идет наш Окулов из Аэрофлота, представим себе, и случайно заходит, не знаю там, южно-корейскую фирму, где показывают…
В. РУДЕНКО: Ну, про Окулова так нельзя сказать…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Подождите. Я условно говорю, потому что других не знаю. Вы просто вопрос мой послушайте. И он заходит в какой-то павильон, где какая-то южно-корейская фирма, например, показывает, ну, новый локатор. Некий локатор, который ставится на самолет. И он говорит: ух, ты, а мы и не знали, что такое выпускается. Я такое и представить себе не могу.
В. РУДЕНКО: Матвей, если б так поступали руководители компаний, которые приехали туда и возглавляют свои делегации, то КПД этого салона был бы 0,0. Там все расписано, все спланировано.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тогда в чем же смысл?
В. РУДЕНКО: Все договорено заранее. И люди приезжают в уже совершенно четко определенный период времени встретиться с конкретным человеком, решить конкретную проблему или подписать конкретный контракт. Поэтому журналисту поймать того же, допустим, Сергея Викторовича Чемизова, руководителя Рособоронэкспорта, это большая была проблема. Или Алешина, или Перминова, или любого другого директора, потому что у него все расписано.
А. ДАГАЕВА: Но с другой стороны, именно эти авиасалоны позволяют действительно добраться до этих людей и задать вопросы. Там, знаете, такая атмосфера немножко расслабленная. И тот же, например, Чемизов, он, что называется, очень доступен. И вопрос все-таки ему можно было задать, хотя там вокруг было множество помощников.
В. РУДЕНКО: Ну, хотя бы на пресс-конференции, которая была.
А. ДАГАЕВА: Да, т.е. это площадка так же для журналистов как-то пообщаться в живую с такими очень интересными и важными людьми.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, я напоминаю, что у нас в гостях военный эксперт, исполнительный директор Интерфакса Агентства военных новостей Валентин Владимирович Руденко и корреспондент газеты "Ведомости" Анастасия Дагаева. Вот видите, уже я изменил свое мнение. Я-то думал, что это люди просто смотрят на новые самолеты. А оказывается вот там все на свете. А знаете, что меня сбивает? Вот эти автосалоны. Ну, Вы знаете, там, в основном вот эти концепт кары, ну, в крайнем случае. Наверное, там еще что-то есть. А теперь следующий вопрос. Конечно, по телевизору показывают не вот эти ларечки, в которых новые технологии. И вот эти там. А показывают и говорят: вот сегодня такая-то страна показала полет нового самолета. Вот это как делается? Например, в 16 часов, или там в 19 часов на взлетной полосе номер 3. Откуда они взлетают? Где они пролетают? Как это происходит?
В. РУДЕНКО: Ну, во-первых, в Бурже там две полосы, с которой взлетали самолеты…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, они далеко от Вас.
В. РУДЕНКО: Нет, они не далеко. Они взлетали так низко…
А. ДАГАЕВА: Нет, они очень близко.
В. РУДЕНКО: И так близко. Что иногда даже страшно. Скажем, когда взлетал А-380 самый большой…
А. ДАГАЕВА: Это новинка, кстати, Эйрбаса, да. Который очень долго ждали.
В. РУДЕНКО: Да. Этот самолет можно было фотографировать не целиком. Не умещался. Его можно было по окошкам фотографировать. Потому что он такой большой, и он так летел…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Чудо техники.
А. ДАГАЕВА: Да, двухэтажный, по-моему.
В. РУДЕНКО: Да, двухэтажный самолет, это самый большой самолет в мире. Или когда взлетал наш Миг 29. Это тоже супер самолет. Самолет, которого не было другого аналога в Бурже показано, не было.
А. ДАГАЕВА: Ну, Миг действительно производит впечатление.
В. РУДЕНКО: Не то слово.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Слушайте, давайте мы тогда поговорим об этом, только вот еще мне объясните. Они как? Вот в определенное время они показывают эти самолеты.
А. ДАГАЕВА: Там есть расписание…
В. РУДЕНКО: На самом деле, есть расписание салона. Есть деловая часть. Есть развлекательная. Есть демонстрационная.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А развлекательная что это такое?
А. ДАГАЕВА: Ну, вот самолеты взлетают. А Вы что подумали? (смех).
В. РУДЕНКО: И при том все салоны, в том числе и Парижский, они работают первые дни исключительно для специалистов, т.е. простой человек туда не пойдет. И последние три дня – это паблик дэй, так называемый.
А. ДАГАЕВА: Вот там не протолкнуться.
В. РУДЕНКО: Может любой прийти. И там сделан акцент на показе, на полетах, на прыжках, на демонстрации и т.д.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А Вы мне объясните. Вот взлетел самолет, он специально для Вас же взлетел.
В. РУДЕНКО: Да, конечно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Т.е. он над Вами типа и кружит.
А. ДАГАЕВА: Вот он и кружит, да, показывает всякие трюки.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кружится. Я себе представляю, как А-380 показывает всякие трюки.
А. ДАГАЕВА: Нет, это мы про истребители уже говорим.
В. РУДЕНКО: Нет, на самом деле, во-первых, каждый взлет самолета, во-первых, это еще и вопросы безопасности. Поэтому любой самолет, прежде чем взлететь, он должен пройти тест, он должен получить добро. И он не должен там ничего нарушать. К примеру, если самолет вылетел ближе 300 метров к зрителям, то его снимают с полета, и он больше не участвует. Там все расписано, все очень строго. Каждая фигура утверждена, одобрена, и она должна выполняться с гарантией качества. Потому что иначе и до беды недалеко. И мы такой пример имели на Украине, если помните.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, ужас.
В. РУДЕНКО: А представьте, что это Бурже. Когда Париж под крылом, как говорится. Когда тысячи людей в одном месте собрались. Это очень страшные вещи. Поэтому все расписано.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давайте, поговорим про чудо техники. Ну, два чуда техники. Мы сейчас про одно поговорим и про другое. Давайте поговорим про самый большой самолет А-380. Я видел его взлет. Его показывали в прямом эфире, когда он первый раз, это был его публичный взлет. По Евроньюс. Он долго стоял, и диктор все время говорил: ну, чего он не летит. Чего он не летит? Ну, они там чего-то решали. После этого, вот странная история. Он чуть-чуть разогнался и взлетел. Т.е. такое было ощущение, что, Вы знаете, обычно самолет чего-то там взлетает. Я понимаю, что на самом деле сильно разогнался. Потому что как в известном анекдоте вся вот эта вот должна взлететь со всеми саунами, джакузями, кафе и ресторанами и кинотеатрами. С другой стороны, вот этот величавый, я даже не знаю, с чем сравнить. Вот это гигантское... Какое это на Вас произвело впечатление? И что он собой представляет, когда Вы его увидели?
А. ДАГАЕВА: Ну, меня поразило, во-первых, то, что он взлетает очень тихо. Т.е. каждый раз я хотела заснять его взлет, и каждый раз я немного отвлекалась, и уже видела, что он летит. Т.е. его было фактически не слышно. Ну, и, разумеется, для меня было просто удовольствие пройтись где-то рядом, где-то возле крыла. И сравнить, насколько он велик на фоне там отдельно взятого человека.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Чудовищная история, да.
А. ДАГАЕВА: Ну, даже сложно мне какую-то параллель провести. Ну, это как будто бы железнодорожный вагон что ли, превращенный в самолет. Ну, он очень большой. Вы не подскажите, сколько там человек вмещается?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Там от 500 до 800. Там если его использовать, как маршрутный автобус, как селедками, то 800, а если так, то, по-моему, 500 человек. Но чувствуется именно организаторы мероприятия, что называется, гордились за эту новинку, потому что это все-таки европейский производитель самолетов Эйрбас. И если Вы тоже заметили, Валентин, он взлетал каждый день по несколько раз.
В. РУДЕНКО: Полеты были каждый день, но я скажу, что меня, конечно, тоже впечатлил этот самолет. Я видел его взлеты в Эмиратах, в других местах. Но, на самом деле, этот самолет только еще пока выходит на рынок. Там у него есть определенные проблемы. И поэтому вот он на стадии доводки, доработки. В общем-то, ничего страшного нет…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: На самом деле, ни один экземпляр не передали в эксплуатацию, насколько я знаю.
А. ДАГАЕВА: Нет, нет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Выплатили, по-моему, более 2 миллиардов долларов неустойки. Поувольнялись с работы все дружно, влезли в долги.
В. РУДЕНКО: Там есть проблемы, которые, надеюсь, будут решены. И меня масштабы самолета впечатлили тоже, но не настолько. Потому что я знаю, что Россия, а в то время еще Советский Союз имел самолет не меньше. Возьмите, допустим, АН-225 МРИА. Чем он меньше? Он тоже был показан в Париже на одном из салонов. Он не меньше. Или возьмите, мы делали когда-то экранопланы КМ. Длина экранопланов почти 100 метров. Вы представляете, это штука летала.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, Вы знаете, мой дорогой Валентин Владимирович, проблема-то, знаете, есть такая поговорка, что на Западе искусство на уровне технологии, а у нас технология на уровне искусства. Понимаете, вот эти все, я помню, недавно шла серия исторических фильмов про российскую авиацию. И Андрей Разбаш, Вы помните, покойный, он же горел этим. Мы с ним встречались, он говорит: посмотри, какой я фильм. Я вытащил хронику и т.д. Конечно, у нас были там единичные экземпляры, все гениально.тНо мы говорим о серийном. Вот тут у нас проблема. А вот скажите… Да! Но давайте скажем прямо. Я же смотрел на какого-то человека нашего, по-моему, главы нашей делегации, или вот руководителя вот этой компании Сухой.
А. ДАГАЕВА: Пагасян.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Которые показали гражданский самолет и что-то 100 с чем-то человек. И они сказали, что практически на сносях, что скоро этот самолет будет. И они его будут продавать направо, налево.
В. РУДЕНКО: Матвей, мы готовы о нем рассказать. Он тоже был представлен. И когда Вы говорите о единичных экземплярах, я тут тоже не соглашусь. Вы понимаете, потому что Вы представляете, что сегодня заказчики стоят в очередь на наши самолеты. Стоят в очередь на самолеты СУ-30 МКИ.
А. ДАГАЕВА: Это военные.
В. РУДЕНКО: На сегодняшний день законтрактовано 242 самолета. Завод может строить 30-35. Вы представляете. Сегодня ты хочешь купить СУ-30 МКИ. Ты можешь записываться на 2012-2015 год. Раньше тебе его не продадут, его не сделают. Поэтому у нас серия тоже есть.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но Вы опять про военные. Давайте, про гражданские.
В. РУДЕНКО: Что касается гражданских, тоже у нас есть определенные успехи.
А. ДАГАЕВА: Поскромнее все-таки скажем.
В. РУДЕНКО: Даже не просто скромнее, а существенно скромнее. Если взять, допустим, тот же Бурже, там были заключены контракты на сумму порядка 60 миллиардов долларов. Из них 40 миллиардов приходятся на контракты Эйрбаса. Наши контракты, изменяемые там сотней миллионов долларов, они как бы на этом фоне ничего не значат, но они появились. И это очень важный знак. Вот скажем, самолет Суперджет. Он был представлен в Париже. Это, в общем-то, международный проект. Не только российский.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, ну, давайте, объясним, что это за проект, и чем эти самолеты отличаются от обычных.
А. ДАГАЕВА: Сухой Суперджет-100, ну, это региональный самолет, он заявлен, как самолет отечественного нашего российского производства. Производит это Сухой. Там есть даже дочка, так называемая, "Гражданские самолеты Сухого". Но это, видимо, попытка перейти все-таки в гражданское русло. Самолета как такового нет, как говорил Валентин…
В. РУДЕНКО: Почему нет? Я Вам расскажу. Самолет есть.
А. ДАГАЕВА: Нет, его еще нет. У него только испытания начнутся.
В. РУДЕНКО: Потому что я его видел своими глазами.
А. ДАГАЕВА: Нет, испытания только начнутся.
В. РУДЕНКО: Мы же говорим о самолете, мы не говорим о том, что…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Слово "Джет" – это важная история. Я просто напомню, это вот то, на что сейчас авиационный мир делает большую ставку. Это такие облегченные. Это знаете, как автобусы. Вы зашли, сели, пролетели, чемодан на коленях, быстро вышли и дешевые билеты.
А. ДАГАЕВА: Ну, вот это региональные.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Региональные. Да, да, да.
В. РУДЕНКО: Такой самолет России и вообще на рынке очень нужен. И он задумывался, как проект, который 70% будут поставляться на экспорт, 30% будут покупаться здесь в России. Пока до авиасалона в Бурже его покупали только в России.
А. ДАГАЕВА: Ну, контракты заключали, так точнее.
В. РУДЕНКО: На сегодняшний день есть уже твердые контракты на этот самолет, примерно на 100 машин. И примерно на такое же количество есть опцион. Но Бурже, оно знаковое для гражданский самолетов Сухого тем, что там был заключен первый уже зарубежный контракт. Это контракт с фирмой Итали.
А. ДАГАЕВА: Ну, он небольшой итальянский перевозчик.
В. РУДЕНКО: Они покупают 10 самолетов. Сумма его, по-моему, всего 283 миллиона долларов. Но это первая ласточка. И это действительно очень знаковое событие для российского авиапрома. Т.е. мы начали со своим гражданским проектом выходить на мировой рынок. И еще что важно. Мы впервые пожалуй, заключаем контракт на самолет, которого у нас в России нет, на самом деле, он уже практически есть, но еще на стадии разработки.
А. ДАГАЕВА: Ну, это так поясняли, что его еще нет.
В. РУДЕНКО: А что есть он или нет, он будет в ближайшее время уже летать. Но пока он построен в Комсомольске-на-Амуре первый опытный экземпляр этого самолета для так называемых статических испытаний. Находится он в ЦАГе…
А. ДАГАЕВА: Ну, да, в трубе.
В. РУДЕНКО: Да, нет, даже в трубу такую вряд ли засунешь. Он проходит сложнейшие испытания. Сейчас строится первый летный образец этого самолета, тот, который уже реально будет летать. Мы надеемся, и по плану и по графику это будет нынешней осенью. Пока все идет нормально. Самолет будет оснащен двигателями. Опять же в совместной разработке нашего научно-производственного объединения "Сатурн" из Рыбинска и французской компании "Снекма". Т.е. двигатель, который имеет, наверняка, очень хорошие перспективы. Не только даже на этом самолете, но и на других машинах. Поэтому сомнений, что этот самолет будет, что он будет летать, что он будет продаваться, нет. На сегодняшний день заказ на 200 машин, а он практически есть, 100 уже твердо и 100 опцион, это практически мы выходим на самоокупаемость этого проекта. А это значит, проект будет жить.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если бы Вы видели, как горячо наши гости все это рассказывают. Это потрясающе. Слушайте, вот у меня к Вам такой вопрос. Я, например, не знаю таких вещей. Я, когда посмотрел, опять же по Евроньюс очень много показывали эти ангары, как собирается 380-й, этот самый огромный самолет, я вдруг понял, что его собрать это целая история. И это очень длительно по времени. Ведь представляете, этот сарай собрать. Сколько вообще строится самолет? Не проектируется, а вот уже. Вот он стоит, вот надо его взять и собрать.
В. РУДЕНКО: Вы имеете в виду, когда поставили уже на конвейер. И вот как он нормально работает.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот А-380, например…
В. РУДЕНКО: Я думаю, что А-380 технологическая сила его строительства менее года. Я думаю, что за полгода его построят. Технологический цикл его создания самолета, как продукта, обычно измеряется 5-7 лет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так Вы уже замечательно сказали. Вы имеете в виду, что один экземпляр самолета, последовательно прикручивая все провода…
В. РУДЕНКО: Да, да, да. В течение года можно построить.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Год собирается экземпляр самолета.
А. ДАГАЕВА: А Вы цену-то его знаете? Это не дешевая вещь.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю, но просто это говорит о том, насколько это гигантская история. Представляете, год люди приходят, один что-то привернул, другой привернул, т.е., казалось бы, ну, чего там его собрать.
В. РУДЕНКО: Мы на самом деле упрощаем процесс, потому что самолет, нет такой компании, которая взяла и строит сама самолет. Так не бывает. Обязательно там есть субподрядчики. И есть…
А. ДАГАЕВА: Крыло делают в одном месте, хвост в другом.
В. РУДЕНКО: Они в течение этого года делают каждый свою часть.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю, но я так понимаю, это не год, в котором 8 месяцев ожидания, например, запчасти из Англии.
А. ДАГАЕВА: Ну, нет, наверное.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я имею в виду, как вот все у Вас лежит, и Вы его собираете. Я представляю себе, что год Вы собираете экземпляр самолета. А там, наверное, как. Сделали что-то, проверяют, тестируют. Да, потом опять что-то сделали, проверяют. Потому что там же одно под другим.
В. РУДЕНКО: Это на самом деле очень сложный, технически очень сложный процесс. Очень длительный. Потому что это только одной проводки там сотни километров.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вообще, это вызывает у меня просто восхищение. Понимаете, это удивительно и непостижимо.
В. РУДЕНКО: Потом быстро это дело не делается. Не делается, потому что стоит так дорого. И потому надо и обеспечить необходимый уровень надежности и безопасности полета. И приходится жертвовать временем ради того, чтобы сделать хороший и качественный продукт. Только качественный продукт может быть на рынке. Поэтому если мы сделаем плохой самолет… Вы знаете, когда-то Королев говорил: если человек делал дело быстро, но плохо, то о том, что он делал быстро, быстро забудут. А о том, что плохо, будут помнить долго. И наоборот, если делал долго, но хорошо, то, то, что делалось долго, забудут. А то, что хорошо, то будут помнить века.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, Вы правы.
В. РУДЕНКО: Так, по-моему, к авиации это тоже вполне относится.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, ну, здесь вообще, здесь нельзя быстро или не быстро. Здесь же человеческие жизни. Я вот, например, помню и всегда говорю, что мой любимый самолет ИЛ-86, замечательный самолет ИЛ-86, у которого не было ни одной аварии.
В. РУДЕНКО: Не аварии, катастрофы.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Катастрофы с людьми на борту. Не было ни одной катастрофы.
В. РУДЕНКО: Ну, я поправлю. Одна катастрофа была здесь в Шереметьево…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но он пустой был.
В. РУДЕНКО: Да, без пассажиров. Там погибли члены экипажа.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Царствие им Небесное. Но я просто хочу им сказать, что это ни в какое сравнение с другими всякими самолетами.
В. РУДЕНКО: Действительно, удивительная, замечательная совершенно машина. Машина, которая трудно даже привести аналог. И очень жалко, что она ушла с рынка. Она ушла, потому что у нее не те двигатели были.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, ушла, но опыт-то строительства остался. Понимаете, значит, если они сделали этот самолет, то они сделают тоже, это же существует.
В. РУДЕНКО: И они сделали ИЛ-96, на котором летает наш президент, который покупает…
А. ДАГАЕВА: Там неисправности, правда, были замечены. Но так ничего.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, неисправности, да, ну, не Господь же делал этот самолет. Понимаете, Господь человека сделал, да и то, то нога болит, то голова. Понимаете, тоже к Нему можно с претензиями. Давайте, мы послушаем новости. Присылайте нам вопросы Ваши 7 985 970-45-45. И продолжим разговор про самолеты.
НОВОСТИ
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Продолжаем интереснейшую программу, на мой взгляд, и вообще я так много узнаю. Я думал, что я такой умный, а выясняется, что ни черта не знаю. А потому что меня не пускают в Ле-Бурже. Потому что я должен тут сидеть в этой душной студии, а только вот гостей приглашать. А если бы я туда поехал, я бы в три раза лучше, чем они рассказал. Понимаете.
А. ДАГАЕВА: Ну, бы поспорили бы.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще бы станцевал бы. И фотографии бы показал. Понимаете.
А. ДАГАЕВА: Но радиослушатели, к сожалению, не увидят.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А не важно, были бы фотографии. Понимаете, я шум бы шум самолета записал бы. У меня диктофон есть.
А. ДАГАЕВА: Ну, я это записывала, да.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А пока, понимаете, вместо гениального моего рассказа о самолетах по причине ограниченности средств, у нас присутствуют люди, которые просто их средства массовой информации денег куры не клюют. Валентин Владимирович Руденко, военный эксперт, исполнительный директор Интерфакса, тире Агентства военных новостей и корреспондент газеты "Ведомости" Анастасия Дагаева. Я все-таки представляю себе, и я Вам это сказал в паузе, что нашим радиослушателям интересна вообще вот эта гражданская авиация, хотя мы обязательно поговорим и об этой удивительной истории СУ, который у нас все-таки там купили. Я у Вас хотел спросить. Вот как себя ведут наши авиакомпании. Я вообще к ним очень хорошо отношусь. Я очень люблю и Аэрофлот, и очень люблю Трансаэро. И честно и откровенно называю эти компании, потому что там ничего не происходит. Вот как Вы верно сказали, Валентин Владимирович, там никаких катастроф нет. Вот летают эти компании, они прямо соперничают друг с другом в безопасности. Вот как Вам кажется, наблюдающему этот процесс, они вот правильно себя ведут, закупая самолеты. Я знаю, что у нас очень была такая непростая история, когда они решили обновить свой парк. Особенно Аэрофлот.
А. ДАГАЕВА: Ну, это с прошлого года, да.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И что же они все-таки купили, и что нас ждет?
А. ДАГАЕВА: Ну, Матвей, Ваша любимая компания Трансаэро там ничего не покупала. А что касается второй Вашей любимой компании Аэрофлот, они купили 15 эирбасов…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: 15 эирбасов!
А. ДАГАЕВА: 15.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Новых?!
А. ДАГАЕВА: Новых.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: С ума сойти.
А. ДАГАЕВА: Но вот их несколько обогнала авиакомпания "Сибирь". Она купила 25 новых…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: В "Сибирь" Сам Бог велел. Не будем вспоминать "Сибирь". У нее проблемы были кое-какие.
А. ДАГАЕВА: Это считается по итогам Ле-Бурже наиболее крупным контрактом, что касается гражданской авиации. И я помню хорошо, как эту пресс-конференцию долго анонсировали. Что Эйрбас и Филев там будет. Ну, я так поняла, что и сама "Сибирь" очень рада.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так подождите, Аэрофлот купил эйрбасы или боинги?
А. ДАГАЕВА: Давайте, я уточню. Они купили и то, и другое.
В. РУДЕНКО: И то, и другое они купили ранее.
А. ДАГАЕВА: Да, они соглашение заключили на Питерском форуме нашем.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А "Сибирь" купила что? Тоже?
А. ДАГАЕВА: Тоже и боинги и аэробусы.
В. РУДЕНКО: Буквально нога в ногу идут.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Т.е. можно ли сказать, Вы понимаете, что это очень важно, что, в общем, наши отечественные компании потратили деньги и что, у нас хороший авиапарк.
А. ДАГАЕВА: Вы знаете, он обновится, конечно, не с будущего года, потому что есть слоты, так называемые. Что касается боингов, они будут поступать после 10-го года совершенно точно. По-моему, 12-й, 14-й. Аэробусы, те, которые закупил Аэрофлот, будут поступать несколько раньше. Какие-то пойдут уже с будущего года. А вот совсем новинка А-350, она тоже, знаете, с 14-го года только пойдет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, не важно. Важна тенденция.
А. ДАГАЕВА: Тенденция, она все очевиднее.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тенденция идет к обновлению парка, чтобы была нормальная общемировая компания.
В. РУДЕНКО: Понимаете, я не хотел бы показаться таким ура патриотом, но мне бы было гораздо приятнее, если бы не мы покупали самолеты, а у нас их покупали. Вы приводили примеры Ил-86, действительно классная машина, которая покупалась, в том числе, и за рубежом…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так, Валентин Владимирович, Вы же только что сказали, что Сухой вот этот, у нас даже очередь на него стоит.
А. ДАГАЕВА: Да, кстати.
В. РУДЕНКО: Нет, мы же говорим сейчас о гражданской авиации.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я имею в виду Сухой, гражданский Суперджет.
В. РУДЕНКО: Гражданский Суперджет, да, у нас уже твердо заказано…
А. ДАГАЕВА: Но чувствуется маловато, маловато Валентину.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как еще в одном анекдоте. Как Господь сказал…
В. РУДЕНКО: Мало. Мало. Суперджет – это только один класс самолета. А есть еще средний магистральный, есть дальний магистральный, и мы их вынуждены сегодня покупать. Хотя если бы вовремя опомнились, то мы бы их не покупали. Мы бы их производили в Воронеже, мы бы их производили в Ульяновске. Там громадный…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, а 206-й вот этот, на котором президент летает, и я один раз летал. Я имею в виду….
А. ДАГАЕВА: В президентском?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я имею не на президентском. Нет, нет, нет. Он же летает, у нас же есть несколько этих самолетов.
В. РУДЕНКО: У нас они летают на трасах. Хороший самолет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Очень мне понравилось. Я сел и полетел нормально. А их делают? Их продолжают выпускать?
В. РУДЕНКО: Не просто продолжают, а перед Ле-Бурже так, как известно, был первый вице-премьер Сергей Иванов. И там были заключены контракты, в том числе, и по этим самолетам для наших компаний. Но, к сожалению, масштабы того, что мы можем сегодня предложить на рынок этих самолетов, они ну никак не сопоставимы. Если там на 40 миллиардов компания у Эйрбас закупает, то здесь можно купить 2-3 самолета в год. Это не решает проблема обновления парка.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Отрасли.
А. ДАГАЕВА: Ну, тут надо посмотреть по-другому немного. Как мне рассказывали сами наши авиакомпании, что если взять боинг, он за час лета тратит 5 тонн керосина. Тот же ИЛ, который, казалось бы, по характеристикам очень похож, он тратит, по-моему 6,5. Т.е. это уже экономически не целесообразно. Тут же мы смотрим, надо смотреть со всех сторон, в том числе, и экономическая составляющая важна.
В. РУДЕНКО: Нет, я думаю, что главную роль играет даже не это. Да, важна экономическая… Но экономическая эффективность наших самолетов, я не думаю, что там чем-то значительно уступает. Просто боинг, эйрбас могут предложить авиакомпании сегодня лучшие условия, чем любой наш производитель.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Лучшие условия, что Вы имеете в виду? По оплате?
В. РУДЕНКО: Лучшие условия покупки. Это лизинг, это кредиты, это расплата через 10 лет. А мы хотим, вернее наши производители хотят, чтобы им деньги заплатили сразу, а самолет построим потом. Конечно, такой вариант сегодня не проходит.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сложно, сложно, товарищи. Сложно, но есть какой-то шанс, что наш авиапром, вот гражданский, он все-таки чего-то будет чего-то такое делать? Ведь как-то все идут.
В. РУДЕНКО: Ну, это не шанс. Это мы говорили о самолете Суперджет-100. Это реальные шаги, которые реально делаются. Это мы сконцентрировались на одном проекте.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я про мэйджеры. Мы знаем два мэйджера. Мы знаем ИЛ и знаем ТУ, и как-то привычно, что вот должен быть какой-то ИЛ какой-то…
А. ДАГАЕВА: И ТУ какой-то.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, и ТУ какой-то. Вот я привык, я из Советского Союза, я привык.
В. РУДЕНКО: Вот в конце Советского Союза, когда все начало разваливаться, как раз у нас и была линейка всех самолетов. Вот дальний магистральный самолет ИЛ-86, допустим, или ИЛ-62, должен был сменить как раз ИЛ-96. Его сделали там 2-3 опытных экземпляра. На них долго летали как раз по всем выставкам. И ничего их не производили, потому что на них не было покупателя. Средняя магистраль…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: У наших авиакомпаний не было денег…
В. РУДЕНКО: У наших авиакомпаний не было денег для того, чтобы покупать.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Товарищи, ну, не каждый день в стране происходит там смена элит, дефолты и т.д.
В. РУДЕНКО: Вот это главная проблема. Средняя магистральная ниша, нишу средних магистральных самолетов должен был занять как раз ТУ-204. Их тоже несколько штук сделали. Даже Трансаэро купил какое-то количество, насколько я знаю. И тоже уперлись в тупик, что нет денег на то, чтобы это покупать. А если нет денег покупать, значит, нет денег их производить. И опять это дело просело. И при том просело на лет 15-12. А соответственно морально ведь все даже самое хорошее рано или поздно морально стареет.
А. ДАГАЕВА: Ну, в защиту наших ТУшек и ИЛов скажу, что все-таки аэрофлот, он покупает, например, он покупает ИЛы, грузовые, правда, но купил уже, в Воронеже это было. Но вот покупают, не пассажирские, так грузовые.
В. РУДЕНКО: Атлантсоюз купил.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, знаете, как, вот эту тему гражданского авиапрома я, если позволите, так бы заключил. Что надеемся, наверное, мы с Вами, что наш гражданский авиапром российский не постигнет судьба нашего автопрома. И давайте переходить уже к тому, что вот уже рвет рубашку на груди товарищ Руденко…
А. ДАГАЕВА: Я вот про гражданский, позвольте, добавлю. Президент корпорации Иркут очень четко сказал, что все-таки они будут производить среднемагистральный гражданский самолет. Мне пока все-таки с трудом это представляется, все-таки это военный объект. Но он сказал, что все. Совместно с аэробусами даже. Вот.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, и правильно. И пусть делают. Так, теперь масло разливается в эфире. Военный эксперт сейчас нам то ли навесит лапшу, то ли расскажет реальности про вот этот феноменальный самолет СУ. Что это было такое?
В. РУДЕНКО: Вы знаете, мы говорим про СУ, но я бы не хотел умолчать и о Мигах – это, пожалуй, самый массовый самолет, который, я Вам скажу, только Миг-29-х 1600 штук находятся за рубежом. 1600 в 29 странах мира. Сейчас мы показывали с Бурже именно Миг-29-й. ОВТ – отклоняемый вектор тяги. Этот самолет, это я, конечно, сожалению, что Вам не пришлось его увидеть. Это когда летал Миг-29-й наш, в Шале там, в павильонах никого не было. Все выходили и смотрели.
А. ДАГАЕВА: Пресс-конференция задержалась.
В. РУДЕНКО: Многие приезжали ради того, чтобы посмотреть.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А что он там делал? Ну, взлетел, ну, отклонился вектор тяги, он в сторону полетел.
В. РУДЕНКО: Он там делал такое, что даже написать трудно. Я более того скажу. Это самолет выполняет такие фигуры, которые не имеют названия. И корпорация Миг на каждом крупном салоне… Вот я был недавно в Бангалоре, это в Индии. Проводят конкурс на лучшее название той или другой фигуры. Там тогда победил летчик, и победитель приезжает, его приглашают в Россию. И организуют ему полет на Миг-29-ом. Он выполняет такие фигуры, которые трудно представить. Вы представляете, истребитель, летящий хвостом вперед? Он это делает. Делающий кульбиты, один, второй прямо вот через голову.
А. ДАГАЕВА: Кульбиты – это просто…
В. РУДЕНКО: Там двойной кульбит. Я не знаю. Это надо видеть. Это невозможно рассказать.
А. ДАГАЕВА: Я смотрела на самолеты, и я не уверена, что там вообще люди сидят. Это невозможно представить, что этим управляет человек.
В. РУДЕНКО: Летит с бешенной скоростью, тормозит, становится на хвост и стоит.
А. ДАГАЕВА: Зависает.
В. РУДЕНКО: Переворачивается через хвост и ничего с ним не случается.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, это вообще как звездные войны уже получается.
В. РУДЕНКО: Ну, на самом деле, это круто, я Вам скажу.
А. ДАГАЕВА: Вячеслав Филев, ген. директор авиакомпании "Сибирь", он даже задержал пресс-конференцию, потому что в тот момент, когда должна была начаться пресс-конференция, полетел Миг. И он с горящими глазами, пересекая зал, говорит: пошли, пошли на балкон. Я к нему подхожу. Он говорит: пошли, пошли на балкон. Там же наши Миги! И я хочу сказать, что человек из эйробаса, он терпеливо ждал. Он, по-моему, даже сам подошел посмотреть.
В. РУДЕНКО: Да, нет, то, что он показывал, это очень здорово. И в данном случае это демонстрировался экспериментальный экспертманевренный самолет. Но мы предлагаем на рынок серийные машины. При том на пресс-конференции в том же Бурже руководители корпорации Миг объявили, что в ближайшие 10 лет они планируют продать 350 самолетов Миг-29 нового семейства. Это самолеты принципиально отличаются от их Миг-29-й, которые вот находились на вооружении или находятся сегодня.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Ну, я осторожно спрашиваю. Ну, и сколько контрактов заключили, или контракты потом тихонько заключаются?
В. РУДЕНКО: Нет, Вы понимаете, давайте, я Вам поясню. Когда я приезжаю с салона, и каждый раз, когда меня начинают спрашивать, а сколько заключили контрактов. В душе я улыбаюсь. Почему? Потому что салон, на самом деле, это не место для заключения контрактов. На салоне знакомятся, а свадьба, как правило, случается потом, через полгода, через 2, через 3 года. Любой контракт готовится годы. Поэтому невозможно его подписывать… Просто многие компании, умные компании приурочивают свои контракты к каким-то салонам.
А. ДАГАЕВА: К событиям. Да. Чтобы это было значимо.
В. РУДЕНКО: Контракт какой-то готовился, он готовился полтора года. Но это такой пиаровский ход.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Под рев двигателя. Открывается бутылка с шампанским.
А. ДАГАЕВА: Да. И подписи ставятся.
В. РУДЕНКО: Да. Поэтому те контракты, которые заключались на том или другом салоне, это контракты, которые, может быть, зародились еще на двух салонах ранее.
А. ДАГАЕВА: Ну, это правда, да.
В. РУДЕНКО: Поэтому ничего тут такого удивительного нет. Что касается, если мы говорим уже о Мигах, то у него итак контрактов достаточно. Он сейчас выполняет контракты, которые заключены, и он сейчас, вот тот же Миг-35-й, он будет бороться за победу в тендере индийском. А там 126 многофункциональных, боевых самолетов. А уже официально объявлено, будет закупать. Вы представляете, если Миг побеждает в этом конкурсе, получает заказ на 126 боевых самолетов. Умножьте эти 126 примерно лимонов на 30, и Вы поймете, что это будет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: 30 миллионов один самолет, да?
В. РУДЕНКО: Ну, примерно, так условно. На самом деле, СУ-30-й он еще дороже стоит.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А вот здесь Сергей спрашивает про вертолеты К-50 и К-52. Он, наверное, английский шпион, потому что он хочет выведать у Вас информацию. Они были представлены, и вообще, что это какие-то особые вертолеты?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, вот извиняюсь, что мы вертолеты упустили. А действительно вертолеты были представлены, живьем не было. А вот громадный был стенд корпорации Оборонпрома, которая объединяет сегодня все вертолетостроительные компании России. В том числе там был представлен и вертолет К-50, черная акула, и К-52, аллигатор. И при том.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, и название.
В. РУДЕНКО: Да, да. И тот, кто пришел на этот салон, посетил этот стенд, они могли получить информацию из первых рук. От генерального конструктора Сергея Викторовича Михеева. Того человека, который создавал, как говорится с нуля эти машины. Поэтому они были представлены. Это, действительно, очень интересно. Машины, которых в мире нет. У нас (НЕ РАЗБОРЧИВО) схему практически никто, кроме Камова, никто больше не делает. Потом это машина уникальная, с уникальными пилотажными возможностями.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот здесь вот радиослушатель задает вопрос. И, конечно, вы правы, уважаемый радиослушатель. Он говорит: "Уважаемые гости, а пассажирские СУ и Миги у Вас тоже на хвост будут становиться в полете?" Там все предусмотрено. Там садится 200 человек. И этот самолет может спокойно вверх ногами может лететь и т.д. Это будет в одном пакете. Это будет такой элемент развлечения. Знаете. Смотрят гости на меня. Да, я уверен. А как не стать на хвост? Чтоб все повалились вниз. Или, например, знаете, сделать перекувырок, это же интересно, разнообразно.
В. РУДЕНКО: Вы понимаете, кроме того, что зрелищно, ведь все это создавалось не для того, чтобы удивлять зрителя.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Военная задача, да, я понимаю.
В. РУДЕНКО: Для решения каких-то конкретных задач. Возможность сверхманевра – это победа в ближнем, воздушном бою. Да, сейчас уже не так часто может быть случиться этот ближний, воздушный бой. Но он может быть. Как скажем, было на прежних поколениях. Совсем другой уровень класса ракет и т.д.
А. ДАГАЕВА: Ну, они маленькие, конечно, на фоне пассажирских. Совсем маленькие.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, я понимаю, да. По сути, как мне один человек сказал, что военный самолет – это мотор с крыльями.
А. ДАГАЕВА: Ну, да, я вот специально посмотрела. Так оно и есть.
В. РУДЕНКО: (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ) которые тоже были очень широко представлены. Вообще говорят, что только двигатель летит. Все остальное тормозит. Самолет ему лишний.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, да, да. Ну, вот, дорогие друзья, я лично все для себя понял. Я сейчас наполнен бешенным патриотизмом, потому что это действительно такая великая штука. И Вы знаете, еще раз скажу, что мне в этом, вот как сказать. Меня пропитал этим покойный Андрюша Разбаш. Потому что он делал вот эту передачу, если я не ошибаюсь, она называлась "Крылья". Каким он был фанатом. Как он знал до тонкостей вот это самолетостроение. Как он знал все типы самолета. Он, знаете, вот как такой филофонист, который вот сидит и знает, что вот тут он исполнял так этот музыкант, а вот здесь он брал другие ноты. А помните в 56-м году и так далее. Вот это вот удивительная история. И он все про это знал. И он находил эти самолеты, он ходил по их крыльям буквально. Он на них летал. Он заставлял какие-то компании поднимать эти самолеты в воздух. Делать съемки. Чего только он не делал. Жаль, ушел талантливый журналист, замечательный человек. Вы можете задать вопросы. Как раз 9 минут осталось. Дорогие друзья, 783-90-25 это для москвичей, 783-90-26 это для наших иногородних слушателей. Я напоминаю, Валентин Владимирович Руденко, военный эксперт, исполнительный директор Интерфакса тире агентства военных новостей. Это подразделение такое у Вас?
В. РУДЕНКО: Да, да, да.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Боевое. В случае войны у них оружие там гранаты. И корреспондент газеты "Ведомости" Анастасия Дагаева. Сидит в парашюте. Еще не успела снять его, приехала оттуда, и в бронежилете. Потому что мало ли что. Ну, давайте, послушаем телефонные звонки. Наденьте, пожалуйста, наушники. Слушаем Вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Тимофей из Королева. Вот у меня такой вопрос. Вот на Ле-Бурже Вам давали смотреть самолет изнутри. Вот допустим тот же эйрбас. Давали ли проходить во внутрь, смотреть компоновку сидений. Смотреть систему безопасности. Ведь там же самолеты не только механика и двигатели. Это еще вот обслуживание. Я слышал на А-380 есть чуть ли не бассейн, трап интересный для перехода.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Интересно, да, да, да. Как в анекдоте. Ну, что скажите?
А. ДАГАЕВА: Я бассейна не видела…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, Вы внутрь заходили?
А. ДАГАЕВА: Нет, я не дошла. Я была на трапе.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так поэтому Вы и не видели бассейна.
А. ДАГАЕВА: Ну, я расспрашивала. Может быть, наврали, конечно. Но про бассейн ничего не говорили.
В. РУДЕНКО: Вы знаете, я сейчас не заходил в салон А-380-го, а это делал на последнем авиасалоне в Дубаи. тоже бассейна не видел, но самолет впечатляет внутри.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Т.е. он огромный внутри.
В. РУДЕНКО: Огромный. Просто огромный.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И там два этажа, да, одинаковых таких.
А. ДАГАЕВА: Да, два этажа видела.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: С ума сойти.
В. РУДЕНКО: Почти домик на колесах с крыльями.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: 783-90-26. Слушаем Вас.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Вот у Вас передача идет интересная насчет Ле-Бурже.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, сделайте только радио тише. Вы в прямом эфире. Задавайте вопрос.
СЛУШАТЕЛЬ: У меня вопрос, знаете, о чем. О вертолете, который показывали. И, к сожалению, я Вашу передачу слышал не с самого начала. Были ли каким-то образом задета эта тема?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А это чей вертолет?
СЛУШАТЕЛЬ: Это (НЕ РАЗБОРЧИВО). Это параллельная система, которая американскому (НЕ РАЗБОРЧИВО).
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я Вас понял. Вопрос понятен. Валентин Владимирович, можете что-то сказать?
В. РУДЕНКО: Ну, Россия живьем вертолеты там не показывала. Показывали зарубежные компании. (ГОВОРЯТ ВМЕСТЕ). Он летал. Участвовал в демонстрационных полетах. Летал красиво. Выполнял фигуры даже такие, которые сродни самолетным. Вплоть до того, что там косые петли, чуть ли не мертвые петли. Все это было.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Было, да. А вот смотрите. Борис спрашивает. Были ли представлены в Ле-Бурже какие-то интересные, экспериментальные самолеты, вот как концепт-кары да на автосалонах, которые только должны пойти в серию. И был ли интерес участников выставки к гидроавиации? Вот что-то такое там есть?
А. ДАГАЕВА: Ну, аналогов концепт-каров я, по крайней мере, не видела, но к новинкам, как мы уже сказали, можно отнести А-380. Такого чего-то феноменального или кардинально нового там я не заметила.
В. РУДЕНКО: Вы знаете, на самом деле каких-то новинок, о которых пишут, о которых знают, о которых говорят, и которые хотели бы посмотреть живьем, там не было. Конечно, каждому бы хотелось посмотреть, что собой представляет, скажем, Ф-22. Это американский истребитель пятого поколения. Или Ф-35, или любой другой, их не было. Были показаны машины, которые, в общем-то, уже идут в серии. И акцент был сделан на их модернизации, на каких-то новых возможностях.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это было связано с военными секретами?
В. РУДЕНКО: Да, безусловно. Каждый не спешит показывать то, что у них есть. Мы же ведь тоже не показывали даже в виде макета истребитель пятого поколения. Хотя мы все знаем, что мы его разрабатываем.
А. ДАГАЕВА: Про гидроавиацию, по-моему, тоже ничего такого не было.
В. РУДЕНКО: Да, я хотел отметить вот здесь особо, что бросилось в глаза. Вообще анфибийная авиация, экранопланная тематика практически не были представлены. Очень плохо были представлены. Россия единственная, наверное, имеет гидроавиасалон, где там все это показывается. И на наших стендах был тот же Б-200 показан и так дальше. Но в целом действительно чувствуется, то ли нечего показать…
А. ДАГАЕВА: То ли, может быть, бизнесу крупному не интересно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, уж, конечно, когда делаешь А-380, и его покупаешь, то как-то представить его в виде гидроплана.
А. ДАГАЕВА: Невозможно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это он должен стоять на подводных лодках. Знаете, вот что-то такое. Или какие-то океанские лайнеры огромные.
В. РУДЕНКО: Я скажу, на авиасалоне время от времени шел дождь. И вот однажды был просто ливень. И взлетал этот А-380, такое ощущение, что летела туча на тебя.
А. ДАГАЕВА: Точно.
В. РУДЕНКО: Это просто впечатляюще.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это какой самолет?
А. ДАГАЕВА: А-380. Мы все про него.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Все про него. Представляете. Все это летит. Правы анекдоты. Да, это такая удивительна история. Ну, что огромное Вам спасибо. Вот говорят, что разные инстанции дают указания, что должно быть 50% позитива в эфире радиостанции. Вот я рад, что мы нашей передачей сделали такой вклад. Знаете, все-таки вот космонавтика наша и аэронавтика – это все-таки такие области, где приятно говорить о приятных вещах. Когда вот можно честно сказать, что может, и разворовали что-то, но в основном сделали. Понимаете, вот оно, вот оно. Крутится, летает. Люди не разбежались, конструкторы, инженера, как принято сейчас говорить. Люди поработали и сделали замечательный продукт. Этот продукт вот он, вот железный стоит, а вон полетел. Понимаете, вот как-то сразу гордость за страну.
В. РУДЕНКО: Вы знаете, хочется извиниться перед космическими фирмами, потому что мы упустили о них рассказ. А там действительно наша российская космонавтика была представлена очень здорово. Там были интересные контракты подписаны. В частности, например, Росавиакосмос подписал контракт с Европейским космическим агентством на запуск четырех спутников "Союз" с космодрома Байконур.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, ну, знаете, я Вам хочу сказать, это, в общем, вещь привычная. И я вот такой большой фанат спутникового телевидения, поэтому там вот наши носители очень много спутников поднимают. Тут много контрактов, потому что это у нас хорошо работает. И ракетоносители наши, в общем, это такая вещь, которая… Даже мы перестали ими гордиться. Потому что это уже тот случай, когда вот спокойно. Нормально, нажал на кнопку, и полетела. Очень редко что-то там взрывается, падает и приходится выплачивать страховые сумы. Спасибо Вам огромное. Очень было интересно. Это была программа "Своими глазами". Своими глазами авиасалон в Ле-Бурже видели Валентин Владимирович Руденко, военный эксперт, исполнительный директор Интерфакса Агентства военных новостей. Спасибо Вам большое, что пришли. И корреспондент газеты "Ведомости" Анастасия Дагаева.
А. ДАГАЕВА: Спасибо.
В. РУДЕНКО: Спасибо Вам большое.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо Вам. Я с Вами встречусь минут через 5 в вечернем развороте. Готовьте свои темы.