Как выбирают красавиц в Чечне: первый конкурс красоты в Чеченской республике - Иван Сухов - Своими глазами - 2006-05-30

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Еще раз добрый вечер. У микрофона Матвей Ганапольский. Программа «Своими глазами». Вот начало статьи, которая, собственно, и послужила поводом для сегодняшней передачи – это из «Время новостей». «В субботу в Грозном прошел первый в истории послевоенной Чечни конкурс красоты. В истории послевоенной Чечни были уже и закладка аквапарка, и байк-шоу с рок-концертами, и визит экс-чемпиона мира по боксу Майка Тайсона. Контраст каждого из этих мероприятий с разрухой, десятками тысяч людей, оставшимися без крыши над головой и продолжающими обстрелами милицейских колонн раз за разом сводил их к абсурду. У субботнего конкурса, конечно, тоже оставался этот мрачный фон. Торжественная церемония проходила под охраной и не без накладок, но, наверное, самые черные пессимисты увидели, что Чечня может быть не только выжженной и озлобленной, она может быть еще молодой, красивой и улыбающейся». И вот в Грозном побывал корреспондент «Времени новостей» Иван Сухов. Иван сейчас находится у нас в студии. Добрый вечер, Иван.

И. СУХОВ – Здравствуйте.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – И вот он и конкурс красоты – будут два у нас героя нашей передачи «Своими глазами». Никогда не был в Чечне и как-то инстинктивно восхищаюсь смелостью людей, которые туда ездят. Не могу сказать, что я труслив, но как-то Чечня все равно у нас ассоциируется с чем – вот, скажу вам, с чем. Владимир из Омска прислал свой вопрос, свое соображение по Интернету. Он пишет: «Этот конкурс – позорище на фоне общей разрухи. Неужели все проблемы в Чечне решены, и больше некуда деньги девать?» Вот так в основном все это и происходит, это такая доминирующая точка зрения. Поэтому любой человек, который может рассказать о Чечне, о разных сторонах ее жизни, он ценен, и я очень рад, что вы пришли.

И. СУХОВ – Спасибо.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Давайте начнем как всегда с начала. Как пришла идея, чтобы вы туда поехали? И как вы туда приехали?

И. СУХОВ – Идея пришла в связи с тем, что это просто выглядело как некий совершенно фантастический абсурд – конкурс красоты в Чечне, которую уже люди совершенно справедливо представляют себе как территорию, которая начисто выпала из общего исторического и политического пространства России. Пересекая границу, действительно оказываешься в каком-то другом времени, где оно или остановилось, или отстало лет на 200, или течет, во всяком случае, каким-то своим способом, не понятным для жителей других регионов. Конечно, эта идея провести конкурс красоты выглядела абсурдной. И честно говоря, вся эта поездка затевалась сначала для того, чтобы написать такую едкую язвительную гадость про это.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Пляшут на костях.

И. СУХОВ – Да, такой конкурс красоты на фоне разрухи, на фоне продолжающихся внесудебных расправ, 50-ти тысяч жителей, которых вот-вот выгонят из пунктов временного размещения, полного отсутствия какого-то соблюдения российского законодательства – довольно печальный результат послед двух войн, которые своей целью имели именно восстановление действия российского законодательства. И когда приехал, настроение очень сильно поменялось, потому что увидел людей, у которых как будто у самих переключили настроение за последние полгода. Город, изменившийся за полгода больше, чем за предыдущие шесть лет после последней войны. В общем, вся эта язвительная шелуха отпала. Хотя понятно, что это был, наверное, праздник только для этих 20-ти семей, которых собрали на этом финале. И, наверное, не без знакомств в правительстве Чеченской республики отбирались все эти претендентки, наверное, это было и отчасти организовано, и все это понятно. Но, в общем, наверное, любой конкурс красоты, особенно в России, имеет все эти особенности. Но даже, если это был праздник для всего лишь 20-ти человек, это все равно много значит для города, где праздника вообще никакого не было очень давно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Давайте начнем по порядку. Вот вы туда прилетели самолетом, да?

И. СУХОВ – Я туда приехал после длинной-длинной командировки практически по всему Северному Кавказу. Прилетел я за неделю за этого в Майкоп за съезд чеченского народа, который немножко… он был очень вежливый и мирный, но почему-то очень напоминал все эти чеченские конгрессы начала 90-х годов, с которых начинались наши проблемы в Чечне, а теперь что-то подобное происходит на другом краю Северного Кавказа. И вот такая тревожная история позвала в дорогу. А потом был Черкесск, был Владикавказ с финалом кулаевского процесса, и на десерт оказался чеченский конкурс красоты. Но, в общем, так изначально и рассчитывалось, что сначала будет черкесский конгресс в Майкопе, а в конце будет конкурс красоты в Грозном. То есть я туда попал после длинной-длинной дороги по Северному Кавказу.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вот о деталях. Собственно которым посвящена передача. А что собой представляет грозненский аэропорт? Вы туда прилетели?

И. СУХОВ – Я прилетел не туда, а в Краснодар. Я приехал в Чечню на машине, но я, в общем, знаю, что из себя представляет грозненский аэропорт. Я видел это место, которое обещают, что заработает с месяца на месяц, и уже эти обещания продолжаются в течение лет. Там этой взлетной полосой успешно пользуются военные, там не садятся самолеты, насколько мне известно, они используют для своей малой авиации – для вертолетов. Вроде бы говорят (дирекция гражданского грозненского аэропорта функционирует в таком полуотпускном режиме), и вроде говорят, что они даже готовы уже иступить к работе, потому что у них есть все наземное навигационное оборудование. В общем, осталось немножко: отремонтировать полосу, выгнать с нее военных и отремонтировать помещение, наверное. Каждый раз это обещают сделать. И сейчас самое время, наверное. Потому что сейчас закрылся на ремонт ингушский аэропорт, через который вся Чечено-Ингушетия бывшая летала в Москву, и если бы открылся грозненский аэропорт, то это было бы очень здорово.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну вот ходят такие слухи, что боятся его открывать, потому боятся, что будут сбивать самолеты.

И. СУХОВ – Боятся, что будут сбивать самолеты, потому что война все-таки еще не кончилась, и возможно такое. Но, наверное, можно придумать как взять под контроль территорию вокруг аэропорта и обеспечить безопасность для полетов. Я думаю, что это на сегодняшний день вполне возможно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Значит, вы приехали машиной из Владикавказа, да? Вы приехали в день конкурса? Вообще, где вы остановились? Что собой представляет это место?

И. СУХОВ – В этот раз я в день конкурса приехал и в день конкурса уехал. А вообще мы договаривались сначала с организаторами, они ведь везли всех журналистов из Москвы специальным чартерным самолетом в Махачкалу в Дагестан, в ближайший аэропорт, и потом везли их автобусом через границу и тоже в один и тот же день увозили обратно и на том же самолете ночью отправляли. А мы ехали самостоятельно с еще одним коллегой. И когда мы позвонили насчет аккредитации, нам сказали, что все места внутри комплекса правительственных зданий, где обычно размещают гостей, распределены, и, в общем, нам негде будет остановиться. Но мы на это ответили, что это нас не очень пугает, потому что в Грозном есть гостиница в открытом доступе, не внутри правительственного периметра, а вполне обычная городская гостиница. Они очень удивились. И мы, вроде как, сначала рассчитывали в этой гостинице остановиться, всегда там останавливаемся во всяком случае. Это 2-этажная частная маленькая гостиница, она находится в 10-ти минутах пути от комплекса (пешком) правительственных зданий и, в общем, удобна тем, что там нет никакого пропускного режима: куда хочешь, туда и ходишь.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Но они, наверное, удивились, что вы не боитесь. А почему вы не боитесь? Без охраны.

И. СУХОВ – Да я, наверное, не то, что не боюсь без охраны, я просто знаю, что с охраной это всегда сложнее, потому что с охраной каждый шаг придется согласовывать, каждый выход за периметр правительственного комплекса надо согласовывать, каждый проход обратно требует каких-то сложных пропусков и т.д., и т.п., поэтому поскольку сложилась уже такая практика остановки в этой гостинице…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – То есть вы считаете, что вам нечего было опасаться?

И. СУХОВ – Я, честно говоря, никогда не задумывался об этом. Наверное, да, когда читаешь потом задним числом, что на этой дороге пропадали люди, в том числе журналисты когда-то, начинаешь немножко задним числом об этом задумываться, но, по большому счету, во время работы об этом не думаешь .

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хорошо. Вот вы приехали и куда вы пошли. Конкурс, наверное, был вечером, и у вас была часть дня. Вот что вы делали эту часть дня?

И. СУХОВ – Конкурс был не вечером, потому что мало какие мероприятия в Чеченской республике проводятся вечером, особенно такие, на которые приезжают гости из Москвы. И все эти мероприятия стараются уместить в светлое время суток. И конкурс – не исключение. Они его начали, планировалось начать в час дня, а начали где-то в половине третьего. И занял он примерно три часа.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вот вы приехали и сразу пошли туда, в то помещение, да?

И. СУХОВ – Мы приехали сразу в то место, которое нам указали люди, которые занимались аккредитацией, причем было немножко удивительно, потому то они сказали, вот езжайте, и это будет концертный зал, который находится за спиной памятника Ахмад Хаджи Кадырову. Памятник Ахмад Хаджи Кадырову стоит уже с прошлого года. Я себе прекрасно представлял это место, но никак не мог себе представить никакого концертного зала там. а оказалось, что город меняется. Там был, как я себе представлял это мысленно, пустырь, огороженный забором. Приехали, оказалось, что действительно концертный зал.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – То есть нечто построили, да?

И. СУХОВ – Нечто построили. Но это, конечно, не бог весть, что. Главный зал республики, наверное, все-таки планируют сделать драматический театр имения Ханпаши Нурадилова, который, кстати говоря, тоже долго-долго не восстанавливался, а сейчас весь в лесах и весь с работе. А там построили нечто, наверное, временное - такой одноэтажный зальчик размером с актовый зал средней московской школы мест на 350 приблизительно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну вот вы пришли туда и?

И. СУХОВ – Мы пришли туда. Он огорожен, конечно. И в узенькую калиточку по спискам пропускает человек аккредитованный народ и народ приглашенный. Но это, в общем, единственный такой пункт контроля был. Никаких там рамочек с металлоискателями не оказалось.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да?!

И. СУХОВ – Что казалось бы странно. Но, в общем, там их бесполезно ставить, потому что огромное количество людей с оружием ходит. В общем, смысла нет ставить такую штуку.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А вот вопрос. Когда вы приехали, вам нужно было что-то поесть, вы где поели?

И. СУХОВ – Мы поели потом в кафе на одной из центральных грузинских улиц.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Что поели? Вкусно?

И. СУХОВ – Собственно, на проспекте Победы. Вкусно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А что ели?

И. СУХОВ – Пытались заказать главное местное блюдо «жижигалнаш», но его не оказалось.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А что это такое?

И. СУХОВ – Это такое вареное мясо с галушками из кукурузной муки. Обычно подается вареное мясо в отдельной тарелочке, в отдельной тарелочке – галушки, еще в отдельной – чесночный соус, еще в отдельной – бульон. И вот все это вместе очень вкусно бывает.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Дорого?

И. СУХОВ – Ну, наверное, за основное блюдо рублей 100.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Наверное, по местным меркам это дорого, да?

И. СУХОВ – Не знаю, во всяком случае мы были не единственными посетителями в этом кафе. Там сидело семейство с маленькими детьми, что было тоже очень трогательно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – И женщина тоже была?

И. СУХОВ – И женщина была тоже в кафе. В кафе очень интересно бар оформлен. Там на стойке не стоят никакие алкогольные напитки, стоят только соки и кока-колы различные и конфеты шоколадные выставлены, но при этом в меню алкогольные напитки вполне представлены. И очень они обижаются на вопрос, когда их спрашиваешь, а не паленый ли коньяк. Они говорят, что все у нас настоящего. Вы что, это центр Грозного – самого красивого когда-то города Северного Кавказа.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вы этому верите?

И. СУХОВ – Ну, трудно сказать. Приходится верить.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Понятно. Вот вы прошли сквозь эту ограду и оказались в концертном зале. Это было задолго до начала конкурса?

И. СУХОВ – Нам сказали, что аккредитацией на месте будут заниматься с 10-ти часов. Поскольку мы знаем, что в Чечне всякие чудеса бывают с аккредитацией, то мы как раз к 10-ти приехали. Прошли туда, нашли человека, который занимался журналистами, и вот, имели возможность наблюдать, как люди тоже за много-много часов туда подтягиваются, общаются, занимают места в партере и всячески готовятся к торжеству.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А кто были эти люди, которые пришли? Это были родные, естественно, участников, да?

И. СУХОВ – Я так понял, что это были в основном родные участников. Я пытался выяснить, каким образом раздавались приглашения. Но, в общем, раздачей приглашений занимались, судя по всему, сами конкурсантки и люди с государственных телерадиокомпаний. И, в общем, в основном туда попали эти 20 семей, потому что там больше и мест ни для кого не было.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – То есть зал был полон?

И. СУХОВ – Зал был полон, конечно. И там было два ряда еще зарезервировано за членами правительства. Их было, наверное, человек 30 вооруженных людей разной ведомственной принадлежности, в основном чеченцев.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А кто был из России, кроме вас? Я неправильно сказал. Меня простят. Видите, я сказал, кто был из России.

И. СУХОВ – А это такая существенная штука, они и сами очень часто говорят, в Россию – это характерно для Чечни, Дагестана и Ингушетии, в основном, но понемножку к сожалению, расползается на весь остальной Кавказ. Они говорят про Большую землю как про другое государство. И мы так про них говорим, и они про нас.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Кто был отсюда?

И. СУХОВ – Отсюда был полный автобус российских и иностранных журналистов, которых подвезли часам к двум. Как ведущий был отсюда Дмитрий Харатьян. Мы им привезли «Стрелки» - такой привет из Москвы.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да, группа такая.

И. СУХОВ – Ну и из Москвы приехали чеченские ребята «Мертвые дельфины» - такая есть рок-группа, она очень контрастировала со «Стрелками», потому что пела про всякие страшные чеченские вещи серьезные. А у «Стрелок»в репертуаре, конечно, таких вещей не нашлось.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Как принимали Харатьяна, как принимали «Стрелки»?

И. СУХОВ – Харатьяна – с большим удовольствием, потому что такая большая и популярная звезда, которую, наверное, первый раз в жизни увидели вживую, а не по телевизору, который нашел для себя мужество приехать на эту территорию. И для людей было очень важно, что они его видят не по телевизору, а что он решился приехать к ним в город. Стрелок принимали с некоторым, как мне показалось, недоумением. Потому что старшие люди совсем не имеют никакого представления об их творчестве. Но некоторые молодые вроде бы подтанцовывали, но как-то они, на мой взгляд, очень сильно контрастировали с местной публикой и с самим конкурсом, где в основном были всякие национальные песни и танцы, очень красивые очень реально живые, из которых почти видно было, как из них идет энергия народа, как это, может быть, ни странно звучит. А вот «Стрелки», они все-таки как-то пустовато оказались на этом фоне. Может быть, это я заметил, а зрители собравшиеся не заметили. Но мне казалось, что у них достаточно удивленные и настороженные лица, когда они слушали «Стрелок».

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Мы после новостей перейдем уже собственно к тому, как проходила эта церемония, поэтому я не хотел бы эту новую тему начинать. У меня к вам короткий вопрос. А что смотрят по телевизору в Чечне? Естественно, первую программу, наверное, наш «Первый канал», РТР… Что еще смотрят?

И. СУХОВ – А то же смотрят, что и все мы, плюс еще есть государственная телерадиокомпания «Война».

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну сколько там программ в телевизоре?

И. СУХОВ – Столько же, сколько и везде в России. И очень много спутниковых антенн, поэтому и всякие всемирные каналы принимают.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – То есть они смотрят, и СТС, и RenTV, да? То есть они смотрят большой набор программ?

И. СУХОВ – Я не знаю, честно говоря, принимается ли ТНТ, это варьируется обычно в наших кавказских регионах, не везде он там работает. Но, в общем, основной набор.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Но не один канал, да?

И. СУХОВ – Не один, конечно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хорошо. Друзья, я напоминаю, что о конкурсе, первом чеченском послевоенном конкурсе красоты рассказывает корреспондент «Времени новостей» Иван Сухов. Сейчас будут новости, и потом продолжим разговор.

НОВОСТИ

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Продолжается программа «Своими глазами». Я напоминаю, что у нас в студии Иван Сухов, который был в Чечне, в Грозном, на конкурсе красоты. Ну и вот давайте теперь перейдем собственно к тому, как это все происходило.

И. СУХОВ – Хотел вам рассказать историю про чеченский телевизор.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Давайте.

И. СУХОВ – Насколько они смотрят все то же самое, что и мы. Это было, правда, году в 2002-м (наверное, в начале). Шла еще война, во всяком случае, на равнине очень интенсивные зачистки происходили. Я приехал в селение такое Цоцонюрт, оно в востоку от Грозного находится. И там только что произошла зачистка. И, условно говоря, за 24 месяца войны это село чистили 28 раз, и при этом каждый мог показать, что там, там и там живут ваххабиты, у которых свои нефтезаводики, несмотря на все эти 28 зачисток за все эти 24 месяца. Это была очередная страшная зачистка, после которой находили изуродованные трупы на окраине села. В общем, всякие страшные совершенно вещи. И все это время, пока она шла несколько дней, село блокировалось, проверялся то, что называется, паспортный режим – такая проверка паспортного режима с человеческими жертвами, что достаточно обычно было в те месяцы. И при этом там работал телевизор. И они вместе со всей Россией смотрели репортажи с этого мероприятия силовых структур, в которых рассказывалось, что в этом селении несчастном идет бой со шквальным огнем против боевиков. И при этом совершенно люди четко понимали, живущие внутри этого села, что никаких боевиков там нет в помине, а те, которые есть, ушли и вернутся после зачистки. И вот такой общей с Россией телевизор был у них. Было жутко.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Понятно. Вернемся, если позволите. О конкурсе.

И. СУХОВ – Конечно. После всех этих лет жутких, когда люди боялись из домов выходить, конечно, такое мероприятие, как один дядька сказал, «это полный отпад». Действительно полный отпад: праздник с московскими группами, Харатьяном и конкурсами между красивыми девушками – это полный отпад.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну вот, заиграла музыка, фанфары какие-то зазвучали, и что?

И. СУХОВ – Зазвучали фанфары, вышел Харатьян, пригласил конкурсанток, одну красивее другой, и вот все началось. Сначала показывали их видеоролики, которые они записали с помощью государственной телерадиокомпании «Вайнах». Коротенькие такие, вполне себе любительские. Вообще все было похоже на такой школьный капустник. Но, в общем, понятно, что и так было очень хорошо. Ролики были такие, достаточно одинаковые: выбирались для съемки места в Грозном, где камера не видит разрушений, а видит то, что уже восстановлено, и даже может сложиться впечатление, что это такой романтический город с красивыми фонариками, скверами, садами, мостами и площадями.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я видел фрагмент по телевизору, когда у нас рассказывали об этом конкурсе, показывали ролик вот этой победительницы. Вот она идет в короткой юбочке. Очень красивые ноги. Красивая девушка такая. Потом через микшер она с покрытой головой молится. Вот такое показывали. Короткий фрагмент.

И. СУХОВ – Ну все так и показывали. Несмотря на все разговоры про то, что Рамзан Кадыров потребовал от всех женщин республики ходить в платках, но и сегодня, и всегда так было, очень много женщин, которые этому предписанию не следуют. Они вообще очень светские люди, на самом деле, чеченцы.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Значит, какие, собственно, были конкурсы. Вот показали эти ролики…

И. СУХОВ – Вот ролик сразу бросился в глаза, потому что она единственная в озвучке этого ролика сказала какие-то такие правильные похвальные слова в адрес Рамзана Ахмадовича Кадырова. И, в общем, сразу у меня заронилось такое сомнение насчет того, что а не она ли у нас будет победительницей. Потому что никто другой про Рамзана Кадырова в своем ролике не сказал. Все всё время говорили о его отце как о человеке, который остановил войну. А вот о Рамзане сказала только одна девушка, которая потом и победила.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Девушки красивые?

И. СУХОВ – Девушки очень красивые.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – И какие были конкурсы?

И. СУХОВ – Ой, были конкурсы национального костюма, были конкурсы…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – То есть все совершали круг в национальных костюмах?

И. СУХОВ – Да-да. Они танцевали в национальных костюмах, один красивее другого. Был конкурс талантов. Там все делали разные вещи. Первая девушка пела песню из «Титаника» на английском языке. Другие девушки пели русские, чеченские и зарубежные песни. Одна девушка принесла торт. Ну, в общем, конкурс талантов такой, похожий на конкурс талантов в школе. Потом был конкурс интеллектуальный. Это уже было после полуфинала. В полуфинал из 19… сначала вроде бы было 20 финалисток, потом выяснилось, что одной стало плохо от духоты и осталось 19. И вот из 19-ти после конкурса талантов, по-моему, и после конкурса национального костюма жюри должно было отобрать пять. И вот они отобрали пять девушек. И пять девушек участвовали в интеллектуальном конкурсе. Каждой достался один вопрос, и они более или менее успешно на него отвечали. Одна девушка отвечала на вопрос, какие русские писатели и поэты бывали в Грозном, и какие свои произведения они посвятили Кавказу. И наверное, от смущения, скорее всего, она сказала, что «Мцыри» написал Пушкин, очень смешалась. Харатьян пытался ей как-то помочь, но она не смогла дальше отвечать. И он вежливо от нее отстал.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это вопросы были неожиданные для конкурсанток, или было ощущение, что все-таки им помогали и заранее дали?

И. СУХОВ – Честно говоря, было ощущение, что…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – В конкурсах красоты заранее часто даются вопросы, чтобы люди подготовились.

И. СУХОВ – Было ощущение, что они знали свои вопросы и немножко наизусть выучили ответы. Интересен был ответ на вопрос о дате основания города Грозный, и почему он так называется. Девушка без запинки сказала, что он был основан в 1818 году для защиты от набегов горских племен. А кого они защищали от набегов горских племен, и что это были за племена, в ответе не уточнялось. Были такие вопросы, на которые я бы ответить не смог, потому что они касались чеченской литературы, чеченской драматургии, актеров чеченский.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – И так один за другим они отвечали, их осталось пять. И вот потом уже победителя выбирали из пяти?

И. СУХОВ – Пятерым девушкам задавали эти вопросы интеллектуального конкурса. Потом был еще конкурс под названием «Общение». Это была такая придумка организаторов. На сцену вывели нескольких мальчиков из грозненского интерната для детей-сирот. И девушки должны были продемонстрировать свое умение общаться с детьми. Ну, в общем, у них неплохо получалось, хотя немножко тоже, заранее отрепетировано все это выглядело. Вот победительница сказала, что если она выиграет приз, то она отдаст свой автомобиль этому мальчику, которого к ней вывели, но он совсем маленький и, наверное, когда вырастет, автомобиль уже сильно морально устареет.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А победителю что пообещали? Автомобиль какой-то, да?

И. СУХОВ – Победителю обещали «Тойоту», по-моему, если не ошибаюсь, и поездку во Францию.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – И вот все всё сделали. И возникло такое ощущение, что сейчас кто-то должен посовещаться. А кто, кстати, совещался, и как присуждалось первое место?

И. СУХОВ – Там было достаточно обширное жюри с людьми, которые приехали, я просто немножко не слежу за всеми этими модельными делами и делами, связанными с конкурсом красоты, но там были люди из дирекции конкурса «Краса России», и были представители местной интеллигенции: директор грузинской библиотеки, люди из университета, люди с телевидения. Вот они, собственно, и занимались. Людей из правительства в жюри не было, во всяком случае. Вот они удалились на совещание куда-то, на улицу, судя по всему.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Все ждали, да?

И. СУХОВ – Все ждали. В это время играли «Мертвые дельфины». В это время пели «Стрелки». В это время Харатьян пытался как-то всех развлекать, потому что были бесконечные технические накладки с аппаратурой. Танцевал чеченский ансамбль «Вайнах», все было очень красиво. Все ждали, наконец дождались, и начали зачитывать победителей.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Читали как: третье место, второе место, или, там, пятое, четвертое, или сразу прочитали?

И. СУХОВ – У них там была придумана целая куча номинаций, чтобы никому, видимо, не было обидно, и номинаций было чуть ли не больше, чем финалисток. И все 19 финалисток получили какое-то звание: «Мисс улыбка», «Мисс очарование», «Мисс пресса». «Мисс пресса» получала девушка, которая работает стажером как раз на грозненском телевидении, поэтому и «Мисс-пресса», это, видимо, как-то заранее тоже предполагалось. В общем, никто не ушел без награды, некоторые даже получили по две или три. А потом последними называли первую и вторую вице-мисс и наконец чемпиона.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Она сделала, как обычно делают: «А! Не может быть!»

И. СУХОВ – Сделала конечно. И заплакала, и засмеялась, и стала позировать фотографам. И все родственники всех этих девушек сразу же выскочили на сцену, поэтому фотографам невозможно было ничего снимать. И там возникла такая радостная толкотня. И вот так все и закончилось. Все ожидали, что в кульминационный момент должен войти в зал, конечно, Рамзан Кадыров. И когда Харатьян читал список благодарностей, кому благодарны за организацию всего этого мероприятия, и вот он читает: «Правительству Чеченской республики и лично Кадырову Рамзану Ахмадовичу», - и все головы сразу повернулись в сторону входа и ждали, что он продет, но не пришел. А потом только он появился. Я про это, к сожалению, не могу рассказать как очевидец. Но потом после окончания этой грозненской части девушек отвезли в Гудермес, и вот там уже к ним пришел Рамзан, и им пришлось перед ним повторять практически всю эту конкурсную программу. И он очень был тронут стихами, которые одна из девушек написала про его отца. Ну и дальше все, наверное, видели эти танцы с бросанием 100-долларовых купюр.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я не видел. Кто кому бросал?

И. СУХОВ – Люди, сопровождавшие господина Кадырова. Я так понимаю, что там не очень приветствовалась съемка, и только одной камерой удалось все это дело зафиксировать. В общем, это такая, как говорят, может быть, новая традиция, во всяком случае, каких-то виновников торжества поощряют так, обсыпая их денежным дождем. И при этом не очень верится потом с рассказы про то, насколько экономически несчастна Чеченская республика. В общем, честно говоря, поскольку я на эту гудермесскую часть не попал, у меня осталось такое чистое впечатление – очарование этого детского утренника, который прошел в Грозном и доставил такую радость этим 20-ти семьям. А эта гудермесская часть, конечно, очень сильно подпортила всю картину, потому что она в таких лучших бандитских традициях нынешней Чечни была исполнена, к сожалению. В общем, она была лишней, и хорошо, что те люди, которые в Грозном собрались, ее не видели.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – У меня вопрос по поводу родителей этих девочек. Что они говорили по поводу этого конкурса, потому что тут приходят вопросы на пейджер, не опасаются ли они такой специфической реакции широких слоев чеченского общества.

И. СУХОВ – Я вот, честно говоря, не могу вам ничего сказать по поводу широких слоев чеченского общества, меня в достаточной степени удивило отсутствие желающих попасть в этот зал, кроме приглашенных. То есть кроме приглашенных туда реально никто не подходил. И видимо, это такая была немножко чуждая традиция и мероприятие, потому что до самого начала те чеченские омоновцы, которые все это дело охраняли, они с таким явно скептическим видом за всем этим наблюдали, потом, правда, втянулись. А родители… очень многие были против даже из тех, кто дошел до финала были люди, которые были против. Я вот сидел с отцом одной из конкурсанток, который мне рассказывал, что когда он узнал, он не сразу узнал, оказывается, узнал, когда она дошла до второй фазы отборочного тура. И он сказал, что он категорически против, и она, как послушная чеченская дочь, сказала, что хорошо, папа, даже так будет лучше, потому что я в выпускном классе, и мне так будет удобнее сдать выпускные экзамены. А потом, как он сказал, к нему пришли из правительства и сказали, что, отец, твоя дочь принадлежит не только тебе, она уже взрослая, и для нее открываются всякие дополнительные возможности, и он подумал-подумал и согласился. А есть такие люди, которые не согласились. И есть, вроде бы, даже люди, которые снимали своих детей уже с финала. Сначала финалисток было больше, но я не могу это рассказывать как очевидец, потому что я этим расследованием, к сожалению, не имел времени заняться. Не буду говорить, чего точно не знаю.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Идем к финалу, но к такому – кода назовем это, такой расширенный финал, предфинал. Что же происходит в Чечне? Получается, что все же жить становится лучше, жить становится веселей?

И. СУХОВ – Вы знаете, как ни странно, да. Я вот говорю, я до этого был в ноябре на парламентских выборах, а перед этим был такой годичный перерыв до которого я всегда туда приезжал и видел этот город в бесконечном таком однообразном состоянии полной руины. Да, туда приехали люди. Сначала после войны это была совсем такая обезлюдевшая пустынная руина, состоявшая из такой бетонной пыли и обломков, где было, наверное, несколько сот человек всего. Потом стали приезжать люди, потом возникло такое впечатление полного героизма людей, которые возвращаются на это нажитое место в этот жуткий Сталинград. И там появляются среди развали скверы с деревьями покрашенными, там начинают подметать улицы, там каждое утро появляются люди, идущие на работу в аккуратной чистой одежде. То есть вроде как нормальный город, но при этом Сталинград. Люди живут как в обычном городе, стараются жить как в обычном городе, но на фоне совершенно жуткой кошмарной декорации. И декорация эта практически шесть лет не менялась, почти нечего действительно не строилось, и все это правильно говорилось, что не двигается никакое восстановление, хотя всякие бешеные деньги на это затрачиваются. Сейчас произошло какое-то совершенно необъяснимое для меня явление. Вот за полгода сдвинулось действительно… во-первых, за год сдвинулось. В ноябре я тоже очень удивился, потому что город изменился, и еще больше он изменился за прошедшие с ноября шесть месяцев. То есть просто даже поверить сложно после шести лет полного отсутствия всяких подвижек к лучшему. Огромное количество новых стройплощадок, расчищаются завалы, новые здания – потрясающе.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А вот скажите, когда показывают картинку Грозного, то безусловно сразу портят вид и вселяют тревогу и как напоминание об этих страшных временах вот эти выпотрошенные многоэтажки. Вот их собираются восстанавливать, или там, наверное, нечего восстанавливать, их будут сносить и что-то строить другое? Там что-то делают? Там кранов не видно.

И. СУХОВ – Большинство конечно этих многоэтажек… Все это позитивное восстановление охватывает в основном центральную часть города – проспект Победы. Там такие сталинские в основном дома и видимо досталинские, и они приводятся потихонечку в порядок, это не многоэтажки, они, видимо, не так сильно пострадали, в общем, как-то удалось придать ему довольно быстро вид нормальной городской улицы. Рядом находится совершенно современный элитный квартал, который себе нефтяники построили. В центре есть уже, на что посмотреть, есть, на чем глазом отдохнуть от руин. А большие эти дома, которые на окраинах и чуть-чуть дальше по бывшему проспекту Ленина, который теперь проспект Кадырова, там, где часто показывали раньше туннель, в котором генерала Романова взорвали, там вдоль этой улицы такие скелеты многоэтажек стоят, наверное, их будут сносить. Но местные люди рассказывают достаточно смешную историю. Дело в том, что в нижних этажах даже вдоль этого проспекта Ленина, где практически все эти дома разбиты, в нижних этажах уже практически везде открылись всякие кафешки, магазинчики и т.д. Люди своими силами как-то сделали.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А наверху скелет, да?

И. СУХОВ – Сделали этот первый этаж, и теперь народ опасается, что когда мэрия захочет все это дело сносить, хозяева этого бизнеса будут бесконечное количество взяток туда носить, чтобы сохранить свои предприятия. Такие особенности местной жизни.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – И теперь я хотел бы поговорить о том, кто же такой в вашем понимании Рамзан Кадыров, и какую роль он играет для Чечни. Что он делает для Чечни?

И. СУХОВ – Все мы понимаем прекрасно, кто такой Рамзан Кадыров, и откуда он взялся, и понимаем, что система, которую он там строит, это система, абсолютно несовместимая ни с каким российским правом, система, во многом основанная на просто прямом жутком насилии, которое на самом деле недопустимо, конечно. Это такое обособленное феодальное княжество, где существует такая совершенно варварская система, скажем так условно, правоотношений между людьми, где очень много страха, где очень много ненависти, и к нему, к власти, которую он олицетворяет. Но как ни парадоксально, я, честно говоря, этого не ожидал, по-моему (может быть, со мной кто-то из людей, знающих тему, не согласится), он проходит те же фазы, которые когда-то прошел его отец. Сначала его воспринимали (Ахмада Хаджи Кадырова) чеченское общественное мнение как чуть ли не предателя и колоборциониста – то есть презрение, потом был страх, когда под его рукой скопилась какая-то вооруженная сила, а потом началось уважение, которое сначала базировалось на страхе и понимании, что это человек, которому удается так или иначе строить свои отношения с Москвой, удерживаться год за годом в этом кресле, первом чеченском, и потом это уважение постепенно сменилось таким настоящим уважением уже, потому что они увидели понемногу в Кадырове человека, который может сплоить народ. От Рамзана этого и сейчас, наверное, сложно ожидать, потому что его отец все-таки обладал серьезным очень общественным статусом, был муфтий Чечни, как бы то ни было, какой бы они там ни был колоборционист, а Рамзан – это бывший охранник своего отца, вроде бы от него никак невозможно ожидать, что он может превратиться в национального лидера, но, тем не менее, вот складывается полное ощущение, что он становится национальным лидером, он становится примером подражания для десятков молодых людей. Попасть в его охрану – это очень престижно. Люди понимают, что это настоящий хозяин положения. И, в общем, мне кажется, что на сегодняшний день как-то так невероятным образом получается, он фигура, вокруг которой может этот народ сплотиться. Фактически так и происходит. Очень важно, что вокруг него находится очень много людей, которые еще несколько лет назад воевали с оружием в руках против России, а теперь они с Кадыровым, это не значит, что они стали за Россию, и я уже говорил, что Рамзан там создает систему управления, которая с российским законодательством ничего общего не имеет. Это очень печально, потому что когда на территории не действует система права страны, значит что фактически эта территория к стране не относится. Он образовал вокруг себя кучу вооруженных людей, которых сейчас ночью, наверное, можно разбудить, спросить про то, что такое Чечня, и они ответят, что Чечня – это субъект Российской Федерации. Но это ответ, что единственное, что ее с Российской Федерацией связывает. То есть только слова о том, что это часть Российской Федерации. Может быть, поэтому тоже он становится все более и более авторитетным. Люди видят, что он на самом деле не такой уж и московский ставленник.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – А что говорят по поводу пары: Алханов – Кадыров?

И. СУХОВ – Люди очень хорошо видят, что первую скрипку, конечно, играет Рамзан. И к Алханову хорошее отношение. Одна женщина, которая пережила на пост главы общины селения Улускерт, под которым бой с шестой ротой проходил в 2000-м году, пережила на этом посту и Дудаева, и Масхадова, и Завгаева, и теперь Алханова с Кадыровым, она говорит, что Алханов – это что-то вроде Масхадова: хороший человек, но мягкий. а вот Рамзан, если до него добраться, то он решит любую проблему. И несмотря на весь ужас, который о нем известен, и в котором он держит очень большую долю населения Чечни, он, вроде, воспринимается как человек слова во всяком случае.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну и последний вопрос тоже общего характера, потому что интересно, как вы воспринимаете ситуацию. Когда мы говорим здесь на «Эхе» о Чечне, и вообще распространенная точка зрения о Чечне, о стратегии России в Чечне (подчеркиваю, не тактике, а стратегии), часто критики говорят, что стратегии в отношении Чечни вообще никакой нет, есть только тактики на ублажение, увещевание, мелкие подачки, чеченизация конфликта, подкармливание местного царька, понятно, какого. Все-таки, на ваш взгляд, Москва – центр, регулирует эту ситуацию, они понимают, что там происходит? Они стратегически правильно ведут себя в отношении Чечни? Подчеркиваю, стратегически – не тактически.

И. СУХОВ – Мне, к сожалению, не кажется, что есть какая-то долгосрочная стратегия, мне кажется, что, строго говоря, есть интерес сохранить существующую ситуацию на то время, пока возможно там добывать нефть в том варианте, в котором это делается сейчас, то есть с минимумом затрат, около двух миллионов тонн в год. И по оценкам «Роснефти», это еще лет 15. Мне кажется, что дальше они не считают. Но, с другой стороны, понимаете, какая штука складывается. В результате всей этой политики чеченизации, появился этот премьер Рамзан Кадыров, который, как ни парадоксально, не знаю, самостоятельно ли он это сделал или с помощью Москвы, но фактически в восприятии людей он оказался человеком, при котором сдвинулось с мертвой точки восстановление города, и есть подвижки и в других местах. И, в общем, наверное, это хорошо в конечном-то итоге, если что-то становится лучше. Может быть это такой не очень осознанный результат, не совсем то, к чему сознательно стремились, но даже если это и так, то все равно, если становится лучше, то невозможно этого не замечать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну и последний вопрос. Существует ли еще мечта, чтобы Чечня была независима от России, или эти разговоры ушли?

И. СУХОВ – Мне кажется, что эти разговоры в такой открытой форме ушли в прошлое, устали уже от этих разговоров. Как я уже сказал, Чечня очень во многом уже итак ушла от России именно в том смысле, что большая часть законодательства российского там не работает, а люди воспринимают Россию как заграницу и говорят, мы поедем в Россию, а мы здесь в России говорим, мы поедем в Чечню, как будто это две разные страны.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Спасибо большое. Это чрезвычайно все интересно, то, что вы рассказали. Спасибо вам большое.

И. СУХОВ – Спасибо вам.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ – Я напоминаю, что о конкурсе красоты и вообще о красоте Чечни мы говорили с корреспондентом «Времени новостей» Иваном Суховым. Иван, еще раз спасибо. Я напоминаю, что это была программа «Своими глазами».