ТЭФИ-2005 - Эдуард Сагалаев - Своими глазами - 2005-11-22

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Программа "Своими глазами". Напоминаю, в ней герой рассказывает о тех событиях, которые он сам видел, и они его как-то впечатлили, и есть, чем поделиться. Я представляю вам президента Национальной ассоциации телерадиовещателей Эдуарда Михайловича Сагалаева. Здравствуйте, Эдуард Михайлович.

Э. САГАЛАЕВ: Добрый вечер.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И говорить мы будем о ТЭФИ. Ясно, что в этой передаче, слава Богу, не про Беслан, не про что-то такое кровавое.

Э. САГАЛАЕВ: Да уж, действительно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но то, что впечатлило общественность, и самые разные мнения по этому поводу. Я хотел бы еще раз напомнить, что это не совсем такая передача, где сейчас Сагалаев будет говорить, что ему понравилось или не понравилось. Тяжело попасть за кулисы. Смысл этой передачи - мы видим “закулисье» событие. И мне очень важно, как вы пришли, кого вы видели, как проходила эта церемония, что у вас вызвало интерес. Все вот это расскажите - обратная сторона медали, коей безусловно является ТЭФИ.

Э. САГАЛАЕВ: Вы знаете, я, когда был еще совсем молодым телевизионщиком, только начинал свою карьеру на телевидении, и мне посчастливилось познакомиться с мхатовскими стариками, просто в силу такого своего положения, иначе бы, конечно, никогда бы этого не довелось. Грибов и другие рассказывали какие-то истории театральные, про ситуации, когда, например, он выходит за кулисы со сцены, а за кулисами вынимается кирпич из стены, там стоит стакан водки, он выпивает, задвигает стакан обратно, ставит кирпич на место и возвращается на сцену.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошее начало нашей беседы.

Э. САГАЛАЕВ: Да, да. Это про «закулисье». И мне безумно понравилась одна история, которую один из стариков рассказывал. Что делать, когда ты, допустим, приходишь на спектакль к своему близкому другу, с которым ты знаком 50 лет, и ближе у тебя нет человека, брата родного, как бы нет ближе, чем этот человек. И ты приходишь к нему на спектакль, а там - полнейший провал, ну полнейший, ну просто.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Провал - в смысле плохой спектакль.

Э. САГАЛАЕВ: Ужасный спектакль, полный провал по всем как бы направлениям. И он к тебе подходит после этого спектакля: "Ну, как?" И что вот надо ответить ему? Люди теряются, не знают, что делать в таких ситуациях, потому что пятидесятилетние братские отношения просто сейчас разрушатся в одну секунду. Ответить надо следующее. Надо внимательно посмотреть ему в глаза, взять его за плечо и сказать: "Ты знаешь, нет слов". И человек, безумно счастливый, потому что он понимает это по-своему, а вы - по-своему. И это невольно, конечно, вспоминается, и я хочу сказать, что, в общем, должно быть, на мой взгляд, чувство само-иронии здоровое у каждого человека, кто работает в какой-то сфере, связанной с популярностью. Тем более на телевидении, где популярность носит очень такой преходящий характер и зачастую как пришла, так и ушла, и я видел массу трагедий на этой почве, и самоирония очень спасает, на мой взгляд, и когда ее не хватает, это ужасно. Но если все-таки говорить про ТЭФИ…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, давайте начнем. Есть у меня ритуальный вопрос: как вы туда приехали? Когда вы вошли, было много народа? И, самое главное, было ли какое-то ощущение, предвкушение праздника?

Э. САГАЛАЕВ: Во-первых, я приехал туда не так, как обычно со своей супругой Людмилой, а с дочерью Юлей, которая живет в другой стране, она в Австрии живет, и вот она приехала, оказалась в эти дни в Москве, мы были втроем, для меня это было очень важное событий.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Папа, вас ист дас?

Э. САГАЛАЕВ: Да. Ну, она знает, что такое ТЭФИ, моя дочь, потому что она поработала какое-то время на телевидении, и первое, что меня приятно удивило и слегка озадачило. Это то, что всегда, когда подъезжаешь раньше на церемонию ТЭФИ, там стоят две шеренги людей - это клака называется в театральном мире - которые бурно аплодируют и кричат: "Сагалаев! Сагалаев". Аплодисменты, такой восторженный свист, и ничего этого не было.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: В этот раз не стояли.

Э. САГАЛАЕВ: Да, не стояли, не приветствовали, не было репортеров, не было телекамер, не было света. Это было все годы, всегда это было, и вдруг, о, ужас, ничего этого нет. Я как бы оглядываюсь в недоумении. С другой стороны, я подумал, ну, может быть в этом есть какой-то смысл. Но когда мы вошли, конечно, там было ощущение праздника, безусловно, потому что такое количество…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: В фойе?

Э. САГАЛАЕВ: Да, в фойе, конечно. …такое количество ослепительных популярных лиц и ослепительных таких, замечательных нарядов, туалетов улыбок, и ощущение такое, потому что все ведь понимают, что за ними наблюдают, и все как бы сливались в экстазе, все друг друга приветствовали очень искренне, вот я хочу подчеркнуть это слово "искренне", потому что, конечно, там в том числе были люди, которые безумно ревнуют, например, к славе друг друга, либо безумно некоторые завидуют, это у нас есть, этого не отнять у нас, у телевизионщиков. Но для меня, например, лично было важно увидеть лица людей, которых я люблю, и которым я действительно очень рад, и с которыми связана моя телевизионная судьба. Например, Таня Лазарева и Матвей Шац, которые близкие друзья в том числе и моей дочери, уже такое поколение "next" для меня, хотя уже и их, по-моему, поджимает некоторая молодежь, но они стояли, и как бы замечательная пара, я их очень люблю, давали интервью.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Только не Матвей, Михаил, Миша.

Э. САГАЛАЕВ: Да, да. Матвей - это Ганапольский. Вы бы хорошо смотрелись с Таней Лазаревой, с ней вообще любой мужчина, по-моему, прекрасно себя чувствует рядом, потому что она такая, высокая, яркая женщина.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Она блистательная совершенно.

Э. САГАЛАЕВ: Блистательная, да, и остроумная очень, что в женщинах вообще большая проблема.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Самоироничная. Мы часто говорим с вами об этом, и в передаче, и вне передачи.

Э. САГАЛАЕВ: Ну, да. И все это было, в общем, как обычно, тут я не скажу, что что-то было такое, особо выдающееся. Потому что такая любовь напоказ как бы, на камеры, она присутствовала, и, например, там была - я обратил внимание - девушка, которая была ростом даже повыше, чем Таня Лазарева. У нее была еще такая шляпа, очень высокая, на голове, и она была такая стильная, что Париж просто отдыхает. И я не выдержал, подошел и сказал: "Девушка, вы с какого канала?" А она говорит: "Я из Киева, я с украинского телевидения". И я понял, что, действительно, и Париж отдыхает, и Москва отдыхает. Действительно была невероятно стильная, изысканно элегантная, самая элегантная дама, у которой там брали интервью. Тем не менее, конечно, брали интервью и у других людей, которые были героями этого праздника или этой ярмарки тщеславия, как у нас любят говорить.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть номинанты, как бы финалисты.

Э. САГАЛАЕВ: Да, да, финалисты, номинанты, члены Академии, ну и приглашенные люди, друзья номинантов, родственники, сослуживцы, дальние, ближние и так далее. Те, кто попал, кому посчастливилось попасть, потому что со сцены потом, например, произносили, что, вот, я сейчас получаю эту фигурку, имея в виду бронзового Орфея, а вся наша бригада сидит дома и смотрит телевизор. Потому что им не достались билеты, потому что это действительно дефицит и все хотят попасть на эту церемонию.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А вот скажите, пожалуйста, там попадают только те, кто должен попасть, или это как бы обычная такая светская история, когда получают билеты какие-то левые люди, они потом сидят, заполняют этот зал?

Э. САГАЛАЕВ: Я могу сказать о том, что я знаю. Я президент НАТ - Национальной ассоциации телерадиовещателей, наша организация - один из учредителей Академии телевидения, и мы получаем столько, сколько нам положено. Условно говоря, 10 билетов, и плюс мы еще получаем 30 билетов, плюс мы еще получаем столько билетов, сколько мы попросим для людей из регионов. Потому что обычно приезжают люди из регионов для того, чтобы попасть на эту церемонию, и поэтому если кому-то удается туда прорваться через какие-то связи возможно, но, в основном, там, конечно, телевизионная аудитория, в том числе аудитория из разных городов России, что меня лично очень радует. Я не знаю, не видел там маникюрш, педикюрш и прочих людей, которые, бывает, захаживают на некоторые эксклюзивные мероприятия, приемы и так далее.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Раздался звонок. Нет, давайте вот эту фойешную часть мы закончим, потому что две минуты осталось до новостей. Что вы там еще увидели? Кто вас порадовал? Вот вы встретили там кого-то?

Э. САГАЛАЕВ: Кого-то я там не увидел. Все искал глазами Свету Сорокину, не увидел, потом обнаружилось, что она вообще не пришла.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Она была в первый день.

Э. САГАЛАЕВ: Да, непонятная история, но в этот день ей присудили ТЭФИ, а она не пришла, и как бы разыгрывалось, она была в тройке номинантов, и не пришла. Обратил на себя внимание, например, Александр Ефимович Роднянский, который накануне, за день до этого, получил ТЭФИ, как продюсер "Моей прекрасной няни", и мне показалось, что был рад этому обстоятельству, скажем так.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Чего ж не радоваться, когда ТЭФИ получил?

Э. САГАЛАЕВ: Успешный канал, успешный продюсер. Был там Антон Златопольский, гендиректор "России", тоже очень смотрелся, в таком драйве. Замечательная пара Константин Эрнст и Лариса Синельщикова, которые всегда обращают на себя внимание и вокруг них такой ореол какого-то особого магнетизма, уж очень много зависит на телевидении…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Потому что это Первый. Это Первый.

Э. САГАЛАЕВ: Да. Ну и, действительно, они смотрелись, в общем, очень достойно. И еще я бы сказал о Федоре Бондарчуке. Вы знаете, это человек, которого я помню очень много лет, потому что он дружил и продолжает дружить с моим сыном. И много лет они дружат, и я его знаю, в общем, если не с пеленок, то почти с такого возраста, когда "Арт-Пикчерс" возникала еще в конце 80-х годов, и они это все варили вместе. Я наблюдал с большим интересом и с большой симпатией все эти годы, и у меня был такой вопрос внутренний: а что произойдет с человеком после "9 роты"? После того, как он станет популярным ведущим - у меня был вопрос, потом я на него получил ответ. И вот что после "9 роты"? И потом мы с ним оказались уже в зале, в числе этих двенадцати, как бы суд присяжных, который гласно, открыто, поименно голосовал за присуждение премий. Просто я хочу сказать, что я вообще люблю телевидение, телевизионных людей, в этом смысле я резко, может быть, отличаюсь от некоторых других ваших собеседников, но искренне, что я например, рад, что у Федора абсолютно как бы ничего не пошатнулось в его внутреннем ощущении самого себя, вот это для меня было важно, что он человек, который состоялся, он понимает это, что он состоялся, но он понимает, что ему еще предстоит очень много раз состояться, он в хорошей такой боевой форме, он не поплыл от успеха.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть совместный просмотр своего творения с Владимиром Владимировичем Путиным никак на нем не отразился.

Э. САГАЛАЕВ: Он не поплыл от этого заслуженного успеха.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Друзья, вы можете присылать вопросы Эдуарду Михайловичу Сагалаеву на наш эфирный пейджер 725-66-33 для абонента "Эхо Москвы". Вот, непонятно, по-моему, там надо говорить эту фразу. Краткие новости, после чего господин Сагалаев продолжит рассказ. За время новостей он мягко переходит в зал.

Э. САГАЛАЕВ: Договорились.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Договорились.

НОВОСТИ

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Продолжаем передачу "Своими глазами". Мы остановились на том, что он вошел в зал, а я ему вдогонку читаю два сообщения. Смешное одно сообщение: "Уважаемый Эдуард Михайлович, скажите, пожалуйста, как такое могло произойти: …" Двоеточие, а дальше ничего. Ну, то есть оборвалось где-то сообщение. Мы с вами будем мучаться всю оставшуюся жизнь. Потом Валерий пишет: "Да-а, да-а, - знаете, такое начало, кот Матроскин такой, - чрезвычайно увлекательно рассказываете о том, кто как выглядел на вашем ТЭФИ". "На вашем" - он же телевизор не смотрит, не знает, что такое существует.

Э. САГАЛАЕВ: Да, судя по всему.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: "Но мне кажется, что эти салонные разговоры должны происходить между вами, никому это не интересно, кроме вас самих". Валерий, я должен сказать, что вы абсолютно правы, потому что в студии никого, кроме меня и Сагалаева нету. И какого хрена вы оказались сейчас вместе с нами в эфире - я просто не понимаю. Вон отсюда, чтобы я вас не видел у радиоприемника, зайчик мой, идите отсюда. Ну, итак вы в зале.

Э. САГАЛАЕВ: Да. Я все-таки должен сказать, что вы, Матвей, меня звали как раз для того, чтобы я именно в таком режиме вам это и рассказывал.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну. А он-то тут при чем, этот Валерий?

Э. САГАЛАЕВ: Я не знаю.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Иди, иди, дальше иди.

Э. САГАЛАЕВ: Мне перед ним неудобно все равно, я как-то привык чувствовать ответственность перед слушателями, зрителями.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ай-яй-яй.

Э. САГАЛАЕВ: Но вы правы, в общем-то, я с вами согласен, потому что я не далее, как вчера, например, услышал мнение уважаемого депутата Государственной думы Сергея Глазьева, который сказал, что он своим детям запрещает смотреть телевизор вообще. Вы можете представить эту картину внутри семьи, атмосферу эту? Я не знаю, я бы тогда посоветовал ему вообще их не выпускать из дома, например, на улицу и так далее. И, вообще, многие люди делают вид, что они не любят телевидение, радио не слушают, газет не читают, но знают все, что происходит в этом мире и обо всем имеют свое суждение.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это как несчастная Петровская приходит к нам в эфир, прежде всего слушатель заявляет ей, что он, естественно, телевизор не смотрит, более того, у него дома нет телевизора, следующая часть вопроса: "Ирина, вот это вчера была, как вы помните, серия, на 23-й минуте 38-й секунде вот этот человек сказал то-то. Как вы это прокомментируете?" Ну, это ж наши слушатели любимые.

Э. САГАЛАЕВ: Ну да, ну да. В общем, я оказался в зале. Я вспоминаю опять же бессмертное произведение Антона Павловича Чехова, которое называется "Смерть чиновника", который сидел в 6 ряду и смотрел через лорнет и смотрел спектакль "Корневильские колокола". Я оказался в 1 ряду, то есть лорнет мне было совсем не с руки доставать, все было хорошо видно, хотя, конечно, зал был позади, и в зале, я ощущал, конечно, что есть люди, которые свое получили, и очень достойно как бы сыграли в первом тайме…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: В первый день.

Э. САГАЛАЕВ: Да, да. …в профессии. Такие любимые мной люди, как, например, Николай Карлович Сванидзе, действительно, за "Исторические хроники", и, я считаю, одно из самых точных попаданий в розыгрыше как бы этого приза. Прошу прощения за слово "розыгрыш". Ну, вот, в 1 ряду мы сидим, вышел Владимир Владимирович Познер, и, что удивительно, не прочитал приветствие Владимира Владимировича Путина в связи с вручением премии ТЭФИ.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы поняли теперь, почему не было камер перед началом и не было аплодисментов?

Э. САГАЛАЕВ: Нет, нет, вы зря это связываете.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Черт, подождите, это я не знал, я теперь понимаю, что мне вообще не надо было эту передачу делать, потому что раз первое лицо отвернулось, то все остальные лица меня не интересуют.

Э. САГАЛАЕВ: На самом деле, конечно, просто это происходило в год, когда было десятилетие ТЭФИ, там, думаю, оправдано было приветствие президента страны людям, которые делают телевидение, ну и достаточно, чего каждый год он будет нам посылать свое приветствие. Я думаю, что мы тогда уже слишком будем чувствовать себя какими-то, в общем, ответственными людьми, а это очень тяготит. Нельзя быть слишком ответственным. Так вот. Дальше был замечательный эпизод, это говорю уже без всякого юмора, потому что были названы люди, получившие премию за личный вклад в российское телевидение. И это была замечательная дама, женщина - Ирена Стефановна Лесневская, которую мы все знаем, все ее любим, обожаем, и с которой у меня связан один из самых тяжелых эпизодов моей жизни. Потому что однажды, когда я задумал делать частный телеканал, и про это мало, кто знал, и она знала одна из трех. Нас было три человека вообще, которые решили делать частное телевидение. В самом начале - она, я и Саша Тихомиров. И мы собирались в подполье тогда, это был еще Советский Союз, мы собирались на подпольной квартире. Ну, не квартира это была явочная, это была редакция газеты "Советская торговля", там вот мы собирались как бы торговать родиной и как бы частное телевидение создавать. И когда уже это начало становиться реальностью, и она узнала, что я уже приступил к некоторым конкретным действиям, она пришла ко мне и сказала: "Возьми меня в компанию, давай будем делать это вместе". Она была тогда согласна на вторую роль. И что-то произошло, я даже точно сейчас не помню, но я ее любил всю жизнь и как высокого профессионала, и мы всю жизнь дружили с ней, но вот у нас не склеилось. Я до сих пор не могу себе этого простить, потому что она создала свой канал, и она получила вот эту премию, и, конечно, канал Ren-TV, который теперь перешел в другие руки, в руки "Сургутнефтегаза", в руки "Северстали" и в руки RTL - "Радио и телевидение Люксембурга", это, конечно, такое знаковое событие, я считаю, в истории развитии телевидения. Потому что практически это был последний канал такой, частный, который перестал принадлежать некоему конкретному человеку, а стал принадлежать огромным трем структурам, где невозможно разглядеть, а кто же там, какие персоны всем этим управляют. Или возможно разглядеть. И в связи с этим - опять же я чуть-чуть отвлекаюсь - я вспоминаю о том, что там генеральным директором поначалу этого канала назначили немца из RTL, который не знает русского языка, и масса людей стала мне звонить. Зибеналер его фамилия, если не ошибаюсь, и все мне стали звонить, друзья какие-то, и все мне говорят: "Слушай, Сагалаев, а что такое, вот назначили человека, он по-русски вообще ни одного слова не знает, он только по-немецки умеет разговаривать, а как же он будет руководить каналом Ren-TV?" Я им говорю: "Ребят, вы ничего не понимаете, проработали столько, а как будто вчера родились. У него же есть главный слушатель, который понимает по-немецки, главный зритель". Ну, это такая шутка.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Неудачно вы пошутили.

Э. САГАЛАЕВ: Я неудачно? У вас будут неприятности какие-нибудь?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, просто радиостанция "Эхо Москвы" - говорю я совершенно официально - не имеет отношения никакого к шуткам по ошибке приглашенного гостя сюда. Нет, продолжайте, я просто отстранился.

Э. САГАЛАЕВ: А вы думаете, кого я имел в виду?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, вы имеете в виду Познера? Но Познер не знает немецкого языка, по-моему.

Э. САГАЛАЕВ: А, он французский знает и английский.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, да, да.

Э. САГАЛАЕВ: Ну да. Ну, короче говоря…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Показания вы будете давать позже, давайте про ТЭФИ.

Э. САГАЛАЕВ: Но я, как член Общественной палаты, между прочим, это меня в какой-то мере, я думаю, защищает в этой ситуации. Потом, сейчас очень поздно, и вот когда я работал редактором программы "Время" много лет назад, и у нас были ночные выпуски, мы себе позволяли какие-то шалости там. Вот, будем считать, что я пошалил.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну да.

Э. САГАЛАЕВ: Так вот, Ирена Стефановна Лесневская получила приз за вклад в развитие российского телевидения. И я считаю - это один из самых удачных, ярких примеров того, как по достоинству вручается эта премия достойному человеку. Мало того, что вот она вышла, и поскольку как бы вы меня просили подмечать детали и как бы это ни не нравилось вот этому Валерию или как его…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ушел он уже, ушел.

Э. САГАЛАЕВ: …но я вынужден подчеркнуть, что она была одета в королевское платье, то есть у нее было такое длинное платье, такой стоячий воротник, и она была похожа на императрицу. И она действительно, в общем-то, императрица российского телевидения, я бы так сказал, и у нее даже есть сын Дима, который является принцем российского телевидения, я думаю, они еще много чего натворят интересного на российском телевидении.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Теперь должна найтись золушка, чтобы все произошло.

Э. САГАЛАЕВ: У Димы есть замечательная жена, и детки замечательные.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, ну, я имею в виду… Золушка - это немец вот этот, который в результате некоторых эволюций…

Э. САГАЛАЕВ: Нет, на самом деле сейчас там уже кое-чего поменялось, там люди, прекрасно владеющие русским языком, руководят этим телевидением, и вроде бы неплохо все идет, и дай Бог.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Идем дальше. И вот идет процедура награждения.

Э. САГАЛАЕВ: Да, получила Лесневская, она поблагодарила человека, который привел ее на телевидение, Лева Николаев, она его так назвала. Он ее привел на телевидение, когда она была еще девочкой совсем, и следующим человеком такой же приз за вклад в развитие телевидения, а в этом году такие совпадения, на полном «серьезе» происходит такое, потому что обычно мы выбираем одного человека, тайным голосованием; в этом году так получилось, что два человека получили равное количество голосов академиков, и два человека получили эту статуэтку за вклад в развитие российского телевидения. И вторым человеком оказался вот тот самый Лева Николаев, как его назвала Ирена Стефановна, и потом его так назвал и Познер. И теперь, я боюсь, вот я с ним позавчера встретился, я ему сказал: "Слушай, а ты не боишься, что теперь тебя весь народ так и будет называть, Лева Николаев".

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, у него великий голос, у него говор такой потрясающий, совершенно академичный…

Э. САГАЛАЕВ: Я не имею в виду ничего плохого, но он Лев Николаев…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Лева Николаев. У нас есть Левчик и Вовчик.

Э. САГАЛАЕВ: Короче, вот мэтр, гигант документального кино, познавательного, просветительского телевидения. Это "Цивилизация", все знают его действительно завораживающий, приковывающий к себе внимание голос, он тоже получил эту очень важную статуэтку. А дальше как бы началось то самое действо, вокруг которого было столько и продолжается еще столько разговоров. Потому что впервые в этом году выходили 12 человек, получали пульты, и вот я тоже попал, а это разыгрывалось методом случайных чисел, и некоторые, кстати, не поверили в это, но я верю, потому что там были совершенно невероятные какие-то совпадения. Например, когда я вышел, и там у нас была одна из номинаций "Журналистское расследование", и я сижу, рядом со мной сидит Саша Хабаров с "Российского" телевидения, и разыгрывается номинация "Журналистское расследование", где его - это его номинация, он ведет это журналистское расследование - и он должен голосовать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он за кого? Не за себя ведь.

Э. САГАЛАЕВ: А он сидит рядом. Я говорю: "Ну, чего будешь делать, Саш?" Он просто с таким железным самообладанием сказал: "Ну, чего…". Я говорю: "Голосуй за себя, в конце концов все-таки эта награда заслужена, голосуй за себя". - "Нет, говорит, Эдуард Михайлович, я так не могу, не обучен, не умею". И он не проголосовал и выиграл. Вот это был один из самых для меня, например, ярких моментов этой церемонии, потому что, если говорить серьезно, то это, на мой взгляд, демонстрация такого чувства собственного достоинства журналиста, который в такой момент…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И осознание своего места в телевизионном процессе. Понятно, что он до тебя начался и на тебе не закончится.

Э. САГАЛАЕВ: Да, в отличие от каких-то других людей, которые, например, ну, по разным, наверное, мотивам, обстоятельствам… но я не понял, почему не пришел Соловьев получать, участвовать в этом процессе, может быть, он писал очередную главу Евангелия от Соловьева, я не знаю. Не знаю. Меня расстроило, что не пришла Светлана Сорокина. Я, например, за нее голосовал, и это было там на экране написано, и я себя почувствовал чуть-чуть, честно говоря, неловко, что ли, потому что я голосовал за Светлану Сорокину, за ее передачу "Основной инстинкт". Да, эта передача перестала выходить на 1 канале, и как бы это само по себе такое нерадостное событие. Хотя, пример, убежден и знаю, что у нее огромный творческий потенциал, и я верю, и надеюсь, и знаю, что она еще как бы порадует аудиторию телевизионную другими проектами, но она не пришла. Для меня это было грустно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А вот, скажите, были какие-то моменты, которые вызвали в зале какую-то единодушную поддержку или единодушное осуждение? Или вот лично вас что удивило?

Э. САГАЛАЕВ: Знаете, есть какие-то вещи, например, опять же, я, например, голосовал за Малахова, и не столько за ту передачу, которая была выдвинута и официально там рассматривалась, сколько вообще как бы за понимание профессионализма в таком невероятно сложном жанре, которым занимается Малахов. Я сам несколько раз, в том числе на "Эхе Москвы", не очень одобрительно отзывался о некоторых его передачах, о некоторых приемах как бы его ведения. Но при этом я искренне считаю, что это человек, который трудится, который вкладывает колоссальный труд, и который, на мой взгляд, растет как ведущий. Может быть, далеко не все с этим согласятся, но это уже постфактум. Например, опять же, мне какие-то люди, и уважаемые мной в том числе люди, позвонили и сказал, что, вот, зачем ты голосовал за Малахова, это неправильно, не он должен был получить. Но это тема, которую я очень боюсь обсуждать, Матвей…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я вообще просил бы вас, мы вообще договорились не говорить о передачах и кто за кого голосовал. Давайте вот о чем поговорим: о том, что меня больше всего интересует. Когда мы смотрим "Оскара", или ЭМИ, мы видим, что американцы стараются… ну, они понимаю, что телезрители, когда это смотрят, они как бы хотят видеть еще один слой, собственно, то, что называется концерт или праздник, то есть да, вы награждаете, но между этим всегда интересно. Я обратил внимание, что это было сделано как бы достаточно просто. Я даже прочитал, что была какая-то дискуссия по поводу того, показывать это по телевизору или нет. Но потом решили, что поскольку телевидение - это такая важная штука для общества, надо показать. Но, с другой стороны, это какое-то было действительно корпоративное мероприятие, и между награждениями фактически не было ничего, кроме смешного номера "Городка". Вот на ваш взгляд, извините, я не говорю о номинациях, это не тема передачи, это все-таки должен быть праздник или это должна быть такая внутри-корпоративная - наградили, как принято говорить, по гамбургскому счету, и разошлись. А если это показывают по телевидению, что это должно быть?

Э. САГАЛАЕВ: На мой взгляд, это должна быть демонстрация вкуса, который все-таки должен присутствовать на телевидении, потому что на телевидении присутствует все. Есть вещи, абсолютно безвкусные, есть вещи, которые…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, Эдуард Михайлович, я этого не понимаю, это вы уходите от ответа. Церемония ТЭФИ - это должно быть шоу для зрителей или внутри-корпоративное награждение?

Э. САГАЛАЕВ: Я считаю, что это должно быть шоу для зрителей, если это показывается. Если это корпоративная вечеринка - значит, это не надо показывать на экранах, вот и все, или можно сделать репортаж. Получил спецприз, кстати, канал "Культура", это очень хорошо. Это некий знак, тоже голосовали, и тоже выбрали академики канал "Культура", и сказали: вот приоритет, вот, за что мы специальный приз вручаем. Но если это показывается, это должно быть интересно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, а теперь ответьте мне на вопрос…

Э. САГАЛАЕВ: Интересно и, кстати, интересно может быть не только за счет концертных номеров, а за счет драматургии, которая возникает…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Абсолютно согласен. Так вот, скажите мне, почему ТЭФИ, на ваш взгляд, заметьте, я сейчас не говорю о номинациях, почему ТЭФИ сама себя стесняется? Я понимаю, у нас принято бесконечно ругать Петросяна. Дальше, по всей видимости академики решили, что присутствие какого-то слоя развлекательности в самой церемонии - это такой моветон, это нельзя, мы слишком серьезные люди, и, вообще, телевидение слишком серьезная вещь, чтобы во время этой церемонии обращать внимание на зрителей, я имею в виду зрителей телевизионных. А в результате получилось то, что получилось. И мне кажется, что здесь…

Э. САГАЛАЕВ: Опять же, я говорю, как человек, который был в зале, мне, например, было интересно. Я получал удовольствие от того, что происходит, я был включен в эту интригу, потом как бы я сам участвовал в этой интриге, когда мы сидели, и вот я вам рассказывал, с Хабаровым, и вообще нажимал кнопки, смотрел, как выскакивают эти цифры в результате и фамилии. Для меня это было безумно интересно и драматично. Если для аудитории это не было интересно и драматично, значит, в этом виновата не аудитория, значит, нужно это как-то учесть в следующий раз и что-то придумать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я боюсь, что это не будет учтено, и я боюсь, что такое высокомерное отношение 99% академиков, их абсолютное непонимание того, что для телезрителя это действо - это только повод посмотреть что-то яркое, интересное и развлекательное, а не воспитательное, обучающее и так далее. Это 1 канал, прайм-тайм.

Э. САГАЛАЕВ: Матвей, я считаю, что вот эта трансляция, и эта передача, она должна содержать в себе нормальную драматургию, она должна быть интересная, и развлекательная - это второе, за счет концертных номеров каких-то. Потому что, например, на "Профессии", когда присуждались там вели это Максимков и компания, и это было очень смешно, когда академии шутят сами над собой, и это замечательно, с одной стороны. С другой стороны, выходили замечательные ведущие "Городка" - в от в этой церемонии, мне кажется…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, был один номер.

Э. САГАЛАЕВ: Один номер. Он был один, к сожалению, но он был очень смешной, он был какой-то теплый, атмосферный. Не знаю, для меня не это было важно, для меня было важно то, что впервые происходит такое открытое поименное голосование. И мне было безумно интересно, скажется ли это, и как скажется на результатах. Когда человек, работающий на каком-то канале, занимающий там должность, получающий там деньги, зарплату, гонорары и так далее, вот он должен высказаться открыто перед глазами и всех своих коллег, и всей аудитории, высказать свое мнение. На мой взгляд, это удалось, в этом была драматургия. Если зритель этого не почувствовал, но это не вина зрителя, значит это мы чего-то недосмотрели, недотянули.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, как говорит во всех своих интервью Владимир Владимирович Познер, что еще все впереди, и ТЭФИ не много лет. Понятно, что это будет набираться, меняться и так далее. Эдуард Михайлович, огромное вам спасибо.

Э. САГАЛАЕВ: Извините, если что не так. Я надеюсь, я вам не подвел в плане каких-то неосторожных высказываний.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, все было так политкорректно, зализано до невозможности. Спасибо вам большое. Я напоминаю, Эдуард Сагалаев был у вас в гостях.

Э. САГАЛАЕВ: Спасибо. Всего доброго.