Съезд кинематографистов - Юлий Гусман - Своими глазами - 2004-10-29

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Программа «Своими глазами». Юлия Соломонович Гусман, художественный руководитель Российской Академии киноискусства. Добрый вечер.

Ю.ГУСМАН – Добрый вечер.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, вот, сегодня у нас возможность поговорить с вами о съезде Союза Кинематогрфистов. Не тема бы была для разговора, если бы, в общем, это, казалось бы, на первый взгляд, узкоцеховое мероприятие не касалось в результате каждого, кто слушает радиостанцию «Эхо Москвы». Потому, что то, что вы там решили или должны были решить, в общем, это как-бы очень сильно, ну не полностью влияет, наверное, на развитие кинематографического процесса, но в значительной степени. Поэтому давайте попробуем все-таки с самого начала. Как это все начиналось. Я имею в виду этот съезд. Вот, как вы туда пришли, кого вы там встретили. Чтобы наши слушатели увидели это все вашими глазами, Юлий Соломонович.

Ю.ГУСМАН – Вы знаете, Матвей, я должен с вами здесь согласиться в том, что съезд даже влиятельной общественной организации, это как бы ну… Грустно ли радостно или замечательное событие для ее членов, ну и, как правило, не более того. Хотелось бы в этот вечер, это все-таки пятница, да? И погода не такая уж плохая, поговорить о том, что наше кино возрождается, и о том, что у нас сегодня все больше известных фильмов появляется. Об этом. Потому, что мне кажется, что зрителям, радиослушателям, гражданам, гораздо интереснее слушать о своих звездах и любимых фильмах, любимых героях…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – То есть, вы сейчас хотите об этом говорить?

Ю.ГУСМАН – Нет, нет, нет. Это как бы такое литературное…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А! Как бы хотелось…

Ю.ГУСМАН – Как бы хотелось говорить. Потому, что последние 7 лет мне больше приходилось отвечать и прессе и на то, что происходит с Домом кино, что происходит с «Никой», за что вас выгнали из Дома кино? А вот эта вечная борьба, вечный такой… фронда такая, вечные бунтари-одиночки, партизанские отряды, которые борются с регулярной армией, постепенно надоедает. И как минимум, говорят люди, чума на оба ваши дома, как говориться. Какие-то дерутся там люди за свои интересы, за собственность, не знаю, там, за какие-то здания. Потому, что людям мало это понятно. Они заняты тяжелым трудом, как правило, на своих заводах, фабриках и сельскохозяйственных участках. И возникает такое ощущение, что ну… Знаете, паны дерутся - у холопов чубы трещат. И все время это какой-то скандальный привкус жизни Союза Кинематографистов, присутствует все время. И, как бы, всех волнует, но одновременно никто ничего не может сделать. Но было не всегда так. Если позволите, начну чуть с предыстории потому, что вчера съезд уже был 3-й съезд, которым… Который проводила команда Михалкова, скажем так. И это был уже… 7 лет прошло с первого. А 7 лет это много, это все-таки пролетело, как одно мгновение.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Почти 2 президентских срока

Ю.ГУСМАН – Это много, да. И за это время много можно было успеть и много можно было потерять. К сожалению… Причем я вот говорю, я вот тщательно подбираю слова, потому, что во время эмоциональных всплесков, когда слышишь, там, оскорбительное выступление коллеги, в кавычках, с трибуны, или какие-то глупости, ложь, демагогию, или позорную неправду, то очень хочется вскочить, рвать на себе рубаху, кричать… Что так и было, на съезде очень много раз происходило. Но если говорить об этом в серьезном, в аспекте этой нашей большой страны, у которой много дел, я могу сказать, что все-таки не очень маленькое значение имеет жизнь 4-х тысяч деятелей культуры, объединенных в Союз Кинематографистов, где собраны лучшие режиссеры, актеры, сценаристы, композиторы, художники, звуковики, монтажеры. То есть гигантская индустрия, которая растет и на подъеме. Ее самочувствие, пульс этой организации, температура этого организма очень важна для ее здоровья. Я все время… Более того, я вот следил как за собственными выборами за событиями в Белоруссии. Ну, где мне… Так случилось, я ни разу, никогда не был в Минске, меня нет знакомых, друзей, только мой пра-пра-пра-пра-дедушка родился в Белоруссии. Но не поэтому. Мы воспринимаем события на Украине, многие из нас по крайней мере, 7 процентов населения не мало, это почти 10 миллионов людей интересуются украинскими событиями, как родными. Могло быть и больше. И вот, в нашем Союзе происходят события, которые очень делают несчастными не только 1-2х людей, мне кажется это такое несчастье организации. Потому, что был самый вольный, самый демократический, самый прогрессивный и самый дружественный союз. Каждое слово, которое я скажу в этой передаче, легко подтверждается. Например, Союз писателей в годы перелома, распался на, кажется 7 или 9, в общем на много Союзов писателей. Союз кинематографистов до сегодняшнего дня, слава богу, хотя сегодня как бы это чистая формальность, ну, слава богу, остался одной организацией. То есть, мы выдержали все Перестройки, все дележи, все войны. И более того, даже пространство СНГ, так называемое, осталось единым творческим пространством. По крайней мере, все так хотят и хотели на словах. У нас никогда не было… Вы знаете, я вот подчеркиваю, вчера один из моих недругов, даже иначе не скажешь…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Оппонентов.

Ю.ГУСМАН – Это не оппонент, потому, что когда человек говорит абсолютную ложь, гадость и глупость, он не оппонент, а подлый враг… Ну, так скажем. Он известный человек, в прошлом по крайней мере, и он сказал о том, что, вот, Гусман, что он вообще здесь, кто он такой, ему дали звание народного артиста Азербайджана, потому, что там звания всем попало дают, а… Ну, правда, забыл, что я еще заслуженный деятель искусств России. А член Союза я вступил потому, что был директором Дома кино. Вот эта атмосфера, где выступали, говорили просто глупейшую ложь и очевидную неправду, позволяет думать о том, что что-то невнятное твориться, когда собираются члены Союза говорить об искусстве, о культуре, о развитии кино, о нашем моральном и духовном здоровье общества.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, хорошо. Но, тем не менее, люди собрались…

Ю.ГУСМАН – Так вот, когда раньше собирался наш Союз, они были разные. У нас был в Советском мощный Союз кинематографистов, потом был знаменитый 5-ый съезд, когда справедливо, а часто не справедливо все поменялось и Элем Климов и Андрей Смирнов пришли, и там была революция, которая шла впереди всей революции в стране, демократическая. А потом стала… Разные были времена, но не было никогда таких времен, которые начались 7 лет назад. И началось это со Съезда во Дворце Съездов. Где собрали гигантский съезд, несколько тысяч человек. Причем с нарушением всех норм и процедур. Тогда уже об этом много писали, о том, что во Дворце Съездов много тысячный зал. Собрали людей, по какому принципу? Кворум? Какие… гости, студенты, люди, по принципу, что у нас все двери открыты? Ну, так же не проводят съезд, это же формализованная структура. Выборы. И съезд так не проводят. Есть устав и есть регламент. Так вот, и с тех пор понятие устав и регламент прекратил свое существование в Союзе. То есть, стало так, что был устав написан, как нужно, как хочется, он невероятный устав, который, в основном… Председатель Союза имеет любые права. Он может назначать, может убирать кого угодно. И даже этот устав не позволил по честному провести голосование. Вот, что смешно. Хотя он, как бы, был написан под одного человека, не позволил. Ну, понятно. Собрался съезд Союза.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это вы уже про этот?

Ю.ГУСМАН – Уже этот съезд. Собрал 900 человек делегатов. Это гигантская армия.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – В доме кино?

Ю.ГУСМАН – В доме кино. Большой зал Дома кино, где я имел счастье проработать 16 лет, был практически полным, что я не видел очень давно. Надо сказать, что я на съезд убегал со съемок. Это такой редкий случай, что после 20 лет перерыва я снимал картину. А знаете, когда делается смета, когда на участке 70 человек, актеры, автомобили и тратятся деньги… Я убегал, как на… в увольнительную. Я убегал на голосование, я прибегал, я слушал, потом уезжал, приезжал… В общем. Начало съезда было такое – что у нас есть такой человек в Союзе, его зовут Клим Анатольевич Лавреньев. Я… О нем многое говорят и нет таких слов, которые… к нему можно подобрать достаточно эпитетов, но он, мягко скажем, такой… ловкий человек. Он был… когда-то работал в секретариате коммунистической партии. Не в секретариате, а там где-то, по-моему, даже… в общем, в руководстве партии РСФСР, тогда еще последней. Потом он стал… секретарем, потому он сейчас стал первым секретарем. Он, в отличие от большинства кинематографистов, знает, как манипулировать собранием. Причем надо отдать должное нашим господам, что они и не очень хотят это знать. То есть, понимаете, если ты хочешь бороться с властью нужно знать, как это делать. Нужно иметь политическую волю, силу, желание и умение. У, так называемой, оппозиция, которую как угодно чехвостили на этом съезде, называли и агрессорами и как угодно, на самом-то деле нет ни внятного лидера, потому, что… Ну, как сказать… Михалков известный кинематографист, снявший прекрасные картины. Он лидер какого-то вот, части кинематографа, а с другой стороны, люди, которые предлагали отказываться, кто боится не пройти, кто не хочет ввязываться, кто бережет здоровье. Короче говоря, вот настоящих психов мало, вот и нету вожаков, как в песне Высоцкого, так это и происходило. Поэтому, хотя недовольство достигло апогея и власть этой… Даже не Михалкова, который редко бывает в Союзе и просто он как символ, а власть временщиков, его команды, скажем так…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Административная.

Ю.ГУСМАН – Да. Достигла у многих, не скажу всех, но многих апогея. В частности московского союза, частично ленинградского, у многих других кинематографистов. Это было все очень неорганизовано. Ну, с чего начался съезд…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Извините. Поясните вещи, некоторые вещи, потому, что у людей, которые не связаны с кино, это не понятно. Значит, есть Никита Сергеевич Михалков. Вот, как бы он лидер Союза Кинематографистов. Это власть, да? А вот эта оппозиция, о который вы говорил, вот, недовольные, они формализованы в ком? Это ну, вот так же, например, Цыплакова, или вы или кто? Или не существует? Ну, вот, как бы, вторая партия, которая претендует на власть?

Ю.ГУСМАН – Нет, вот этого, к сожалению, ничего не существует и не могло существовать потому, что союз всегда был дружной семьей. И какая там вторая власть? И вообще какая власть в общественной организации? Понимаете? Ну, когда вот… В то время это вообще было смешно, там делить… Сегодня это, ну какая-то собственность есть, которая уже разобрана.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – То есть, никакой организованной оппозиции, как бы…

Ю.ГУСМАН – Нет. Цыплакова была в руководстве Союза, обиделась, что недооценили, справедливо вышла в оппозицию. Был Масленников Игорь Федорович, чудесный человек, председатель Союза, верно выполнял все указания, пожилой и честный человек. Выступил где-то со статьей, ушел. Значит, допекли Алексея Германа, великого кинорежиссера, вышел из состава Союза. Значит, я уехал после 16 лет, ощущая себя спасителем Дома кино и создателем нового чуть ли не жанра, я уехал лечиться, собралось 20 человек по подложным документам меня сняли с работы. И возникающая эта личная обида, систематизирована тем, что это не просто обида какой-то Цыплаковой, какого-то Масленникова, какого-то Дыховичного, какого-то Гусмана, Иванова, Петрова. И это абсолютно понятно было бы, вот обидели Гусмана, его убрали, он считает, что его убрали не за что, а мы считаем, что его убрали за что-то. Он считает, что все, что он говорил, сбылось, что пришедшее новое руководство стало его разворовывать, Дом Кино, никакие коммерческие проекты не получились, как я и предсказывал, понимаешь? И все это… Но никаких структурных заговоров, партии… Я по крайней мере не знаю.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Понятно, понял. Итак, съезд.

Ю.ГУСМАН – Итак съезд. Собираются… Единственная, так сказать мощная структура, которой никогда не было тоже в лихой оппозиции, это Московский союз, у которого есть мудрый и хитрый и талантливый человек, Павел Финн, драматург и руководитель, который являясь первым замом Михалкова формально тщательно пытался лавировать между спасением Московского союза, который считали каким-то бунтарем, потому, что он огромен и он самая мощная часть и поэтому его бояться. И поэтому пытались его формализацию, то есть его… превратить его так сказать в отделение. И, короче говоря, первое что произошло, вышел, значит, Клим Анатольевич и, ничтоже сумняшися, говорит, что - предлагают избрать рабочий президиум нашего Съезда. Называет Михалкова, себя, Полоку, одного из руководителей Союза, одного из замов Михалкова. И называет несколько фамилий. В том числе, этого Финна, вести этот съезд. Я, честно говоря, обомлел. Я почему сразу не бросился к микрофону, потому, что… Как бы сказать… Ну, я думал, что… Ну, они же готовились, они же понимали, они собирались, думали там на совещании, как это сделать… Потому, что ничего абсурднее никогда не было в нашей стране, когда те, кто отчитываются, отчитываются сами себе. То есть, даже во времена, я потом уже вышел и сказал, ленинского политбюро… Помните была такая формула – избрать почетный президиум, в составе ленинского политбюро. И эти люди сидели на отдельных, помните, отдельная была такая, загончик, где сидели хозяева страны, а в первом ряду сидели ведущие съезд секретари ли, ну как бы, вот… коммунисты высшего эшелона, но не самого… не высочайшего.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Это понятно, понятно.

Ю.ГУСМАН – А что такое руководство съезда? Это все. Это конец. Это манипулирование съездом, кому дать слово, кому не дать слово, как дать слово, что остановить. Что и произошло после этого. После этого началось избрание комиссии, подобранное по этому же принципу. Причем так происходили простые приемы, очень несложные уловки. Есть огромный Московский союз, где сосредоточена, по сути, вся кинематография, кроме Ленинграда, ну частично Екатеринбурга. Дальше существует наши уважаемые, любимые коллеги, но это малюсенькие, как бы, отряды. Несколько десятков человек документалистов и технических работников. Потому, что художественное кино снимается только в этих огромных мегаполисах. В Москве большая его часть. А было придумано так, что как бы мы конфедерация политическая. И давайте нас будем избирать ото всех поровну, или почти поровну, квоты такие… То есть, редколлегия – Пермь, Саратов, Дальний Восток отделения… Два человека из Москвы.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Но это демократично. Это очень хорошо…

Ю.ГУСМАН – Это демократично в СФ. Но это не может быть, потому, что в Союзе кинематографистов никогда так не было. Всегда выбиралось по количеству членов, потому, что это… Тогда голос не будет услышан, понимаете? Потому, что сегодня кинематограф это же не карта! Это люди. Это общественная структура…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну хорошо, не так посчитали. Идем дальше.

Ю.ГУСМАН – Дальше, когда все эти вещи начали происходить, началась помимо всех этих криков, шума, начались разговоры о тайном голосовании или не тайном.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Голосовании по чему?

Ю.ГУСМАН – По кандидатуре председателя Союза. Мне всегда казалось, что как только… Если у тебя честная игра, то что тебе спорить о тайном голосовании. Немедленно говорить, да, тайное не тайное, решайте, голосовать. Шла дикая борьба, и прошло тайное голосование. Я перепрыгиваю через этапы и споры и дискуссии, для того, чтобы зрителям… Но произошло следующее. На тайном голосовании Михалков побеждает Цыплакову со счетом 64:34.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Вы имеете в виду уже в конце съезда?

Ю.ГУСМАН – Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Юлий Соломонович, извините, мы прервемся сейчас, потому что у нас реклама, новости, потом опять реклама. И мы вернемся сюда в студию. Я напоминаю радиослушателям, что… Ну, конечно так, от эмоций никуда не денешься, но в принципе, Юлий Гусман рассказываю, подчеркиваю, своими глазами. Вот его… Что он видел на съезде, естественно, свой субъективный взгляд.

НОВОСТИ

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Программа «Своими глазами», Юлий Соломонович Гусман рассказывает о том, что он видел на последнем Съезде Кинематографистов. Продолжим.

Ю.ГУСМАН – Ну, так, вот. И для того, чтобы не впадать в мелочи и в склоки и в скандалы, которые вспыхивали там и которые… Тема их неизвестна слушателям, и, может быть, неинтересна, я буду держаться ближе к концу, к фактам, которые неоспоримы.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Один только вопрос от радиослушателя. Чтобы вот, эту первую часть, что бы они понимали суть. Татьяна, вот у нее такой системообразующий вопрос: «В чем суть конфликта? Просто части коллектива неугоден Михалков? Почему? Или речь идет о собственности?». Вот, в нескольких словах скажите. Хотя в первой части вы немного разъяснили.

Ю.ГУСМАН – Дело в том, что вопрос задала Татьяна очень правильный. Дело в том, что речь-то, в общем, идет об атмосфере в Союзе. О стиле управления и о стиле взаимоотношений. Потому, что если мы говорим о министерстве или о бизнесе, то там всегда понятно, о чем идет речь. Например, собственность. Но в Союзе кинематографистов, мы все боролись за его собственность. И Союз кинематографистов, по большом счету не разделен по взглядам на то, что наша собственность должна принадлежать, но как с ней… Как с ней обращались! И что новое руководство сделало! Понимаете, у нас была замечательная Пахра. Огромный парк, мы его продали за цену… За две цены квартиры, то есть за… Около 2 млн долларов…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – То есть, Татьяна по сути права, есть вопросы к руководству. Часть считает, что неправильно управляется, неправильно продается…

Ю.ГУСМАН – Неправильно.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Понятно.

Ю.ГУСМАН – Но для того, чтобы в это не погружаться, потому, что… на это всегда есть ответы, мне не хочется быть человеком, который, не имея в глазах оппонента, говорит то, что…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Все идем дальше, по съезду. Татьяне мы ответили.

Ю.ГУСМАН – Я просто говорю о том, что те факты, которые отметили все газеты, и которые отметили всё, то есть волюнтаризм, присущий руководству. А кому-то это может и нравится, понимаете? Кто-то любит царя, кто-то не хочет республику. Ну, пускай свой союз создадут. Без царя, без барина. Но проблема в том, что когда началось голосование, причем, мягко говоря, я очень уважаю Цыплакову, там… Но, кандидатура Михалкова значительно мощнее, как лидера Союза, и как кинематографиста. Так он не набирает 75 процентов голосов квалифицированного большинства, которое требуется по уставу. У него 64 процента. Ясно, переголосовывать, или переносить съезд. Ну, устав. Все. Остается 200 человек. Ленинградцы уже уезжают на поезде, им нужно уезжать. Москвичи разошлись, разочарованные ходом абсолютно волюнтаристского, волевого и административного ведения съезда, в пользу своих, руководителей. И осталось 200 человек, в основном сторонников Михалкова из 900, где-то меньше 20 процентов получается, или сколько там? Или сколько там? Чуть больше 20 процентов, которые проголосовали уже никогда не принятым голосованием поднятием руки, мандатом. Чтобы остался Михалков. Причем появилась какая-то дама, которую называют Елена Анатольевна. А вообще, там сложно разобраться в правде, потому, что, например, есть такая юрист, которая называется Барклай, не знаю.. Барклай де Толли… В общем, Барклай, которая 6-7 лет назад проверяла всех. Такая аудиторская команда, которая входит в один из холдингов Михалкова, а надо сказать, что Михалков, это известно, там никаких не оскорбительных тайн, что он не только кинематографист, но еще и очень хороший хозяйственник, что это прекрасно, и рыночный экономист-олигарх. Множество есть у него финансовых холдингов, организаций, структур, собственность, это его проблема, его право, имеет право. Но, это собственно «Барклай» входит в эту контору. Не знаю, была ли эта девушка Елена Анатольевна или Александровна, из «Барклая» женщина. Она сказала – я из Госдумы, юрист. Просто вышла и говорит – я здесь случайно, на съезде, который охраняется. Но можно, поскольку нет в уставе ничего не прописано… И вот люди вот так избирают себе лидера. В атмосфере, в которой идут постоянные бои и напряжения. Мне кажется, что столько было сказано уважаемыми людьми критических замечаний. Был блестящий доклад Финна, критический. Было… Я взял с собой, не буду цитировать, потому, что его слушали на съезде, замечательное выступление Эльдара Александровича Рязанова, интереснее, чем другие выступления, которые показывают, по крайней мере, разные полюса и разные мнения. Так, вот с мнениями, может быть даже большинства, но по крайней мере серьезного меньшинства, никто не считался. Никто не пытался их услышать. Агрессоры! Атмосфера, которой… - вот, что получали. И было ощущение, что мы какие-то зачинщики некой склоки, которая, действительно, когда ее внятно излагаешь… Но, вот я читал, например, газеты. Легко сказать, что есть заговор прессы, как это было с «Никой», как это было с Домом кино. Но это же не так! Дело в том, что я убежден, что, когда правда есть правда. Присутствующая пресса, которая написала и будет писать, большинство статей совершенно возмущенных. Ну, я могу назвать, там, 10 газет навскидку. Почему? Потому, что вот эта атмосфера, в которой не давали живому слову оппозиции, духовной, человеческой, личной… Потому, что лучше всего привесить ярлык врага.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хорошо. Теперь у меня вопросы, которые возникли. Такие, чисто ситуационные. Я, да и большинство радиослушателей, ну, так скажем, почти все, не были на съезде, поэтому вот, там волюнтаристские, не волюнтаристские… это, как называется, к делу не подошьешь.

Ю.ГУСМАН – Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Все-таки мы знаем, что обвиняй, не обвиняй, поддерживай – не поддерживай. Все потом проявляется в голосовании. Я сейчас не беру вот этот финальный факт, о котором вы сказали. Это вы разберетесь или какая-то там юридическая служба разберется, легитимен сейчас Михалков, не легитимен, не в том вопрос. Просто мне интересно, что значит, вас не слушали? Ну, вот, я видел в новостях стоял Эльдар Александрович Рязанов и что-то говорил очень темпераментно и гневно. Что в него кто-то яйцами бросал, или что? Ну, сидел задумчиво Михалков. А потом было голосование. И проголосовали… ну, вот, как за Путина голосуют. Вот люди возмущаются, но принимают сторону власти. И тут, вот, приняли сторону, ну вот его.

Ю.ГУСМАН – Я не сказала бы как за Путина, потому, что у меня нет пока этих оснований, а вот как за Лукашенко, я скажу.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, это ваше сравнение. Лично вы, вы вышли, вы могли говорить? Я просто спрашиваю, вы поймите, я даже оппонировать вам не могу, потому, что я не был на съезде.

Ю.ГУСМАН – Нет, вы очень правы, потому, что я в самом начале сказал, ничего нет более грустного, чем рассказывать о склоках в любимом союзе, которому ты отдал 30 лет. Был 20 лет секретарем…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Мы не о склоках. Я просто спрашиваю. Вы же выступили? Вы могли что-то сказать?

Ю.ГУСМАН – Проблема не в этом.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А в чем?

Ю.ГУСМАН – Дело в том, что при наличии делегатов, которые привезены из регионов, которые зависят от федерального центра… Мне очень не хотелось обращать на это внимание, потому, что я говорю о своих же товарищах. И обвинять их в том, что они не дай бог, коррумпированы или зависимы, напрямую я не могу. Но то, что они приехали в Москву и им гораздо проще и легче сидеть здесь, потому, что они почти не знают об этом, а Московский союз… Главная их задача за эти годы, выставить союз московский кинематографистов, неким штабом смуты. Неким местом, где жирные москвичи все стране противостоят. Но это не жирные, а сильно работающие москвичи – кинематографисты, которые ежедневно видят, что творится в Доме кино, что творится в Союзе. Потому, что, когда ты приезжаешь с Дальнего Востока, несколько раз в год, делегатам – один раз в три года, а секретарям пару раз в год, то не так видно то, что здесь происходит. И поэтому Московский союз выступает… Его больше. Опять-таки не все. Надо сказать, что в окружении Михалкова ходят огромное количество уважаемых кинематографистов, которые его поддерживают. Опять таки не будем говорить, что это розданные должности или личные друзья, сотрудники по кино. Это не имеет значения. Они его поддерживают. Но есть очень много того, как называют протестного электората, что говорят на выборах, который не только должен быть услышан, но он должен получить право спокойно проводить своего кандидата. А если атмосфера в Союзе такая...

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, а у вас был единый кандидат? У вас же его не было? Извините, я говорю, вот этими привычными…

Ю.ГУСМАН – Абсолютно правильно. И даже в этом случае, если бы я был условно, на месте Михалкова я бы ни на одну секунду не стал думать о том, чтобы остаться во главе кипящего, бурлящего союза, который я разделил. Вот, моя личная позиция была бы такая, что желая добра – не желая добра, борясь за собственность, борясь с врагами, получилось то, что за 7 лет руины. От союза… В самых благих намерениях! Я не хочу уточнять.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Но это ваш взгляд. Вы считаете, что руины, а другие… Не знаю, вот если бы здесь был Никита Сергеевич, он бы, наверное, рассказал, как много сделано в Союзе кинематографистов.

Ю.ГУСМАН – Вот именно поэтому…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Меня другое интересует, вот важный вопрос к вам. Я вот теперь сообразил, какая ситуация, но хочу опять уйти от вот этих деталей. Потому, что есть вещи, которые видны, вот они просто лежат на столе. Сейчас будет краткая реклама и после нее я хотел бы вас о чем-то спросить.

-

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Юлий Соломонович Гусман в программе «Своими глазами». Вот, смотрите, мы когда говорим о там, политической ситуации в России, мы говорим, что вот, оппозиция она проиграла во многом потому, что она не самоорганизовалась. И доходит до смешного, что говорят, что сейчас Путин будет делать какую-то псевдодемократическую партию. В оппозицию «Единой России». Так я вот не понимаю, если вы сами не организовались, то что? Должен Михалков заниматься созданием оппозиции? Мне кажется, что он-то живет естественно. Если… Предположим, гипотетически, недовольные тем, что он делает не могут объединиться, то в чем проблема-то?

Ю.ГУСМАН – Это стопроцентно правильный вопрос, стопроцентно правильный ответ, тоже подводящий итоги всей дискуссии. Вы абсолютно, Матвей, к сожалению, правы. Мы во всем виноваты только сами. Но если мы хотим и должны в общественной организации, чтобы наступил дух перемен и семилетнее правление команды Никиты Сергеевича Михалкова, хорошей или плохой, сменилось командой… Мы должны подобрать кандидатуру его уговорить, чтобы это была приемлемая кандидатура большинству, разобраться с выступающими, добиться грамотного тайного голосования, добиться грамотных квот. И т.д. и т.п., о чем я говорил. Шипение по углам, по кухням. Ровно как это было 80 лет Советской власти, пока не наступили перемены и пока не случились формообразующие структуры. Здесь нет никакого спора. Я не собирался обвинять в том, что мы не были… действительно, возможно было выступить на съезде, и если бы… Да, административный ресурс, я считаю, что было бы смешно, если бы они не пользовались своим административным ресурсом. Да, они пытались это сделать. Мы могли легко, поскольку москвичи… Во, сегодня мне на съемке, художник главный по свету, очень умный человек, зовут его Михаил, он сказал, - а чего москвичи, если вы так все волнуетесь, что ж вы разошлись? Я бы никогда не ушел бы, до последнего, проклиная и говоря о том, что ничего не получиться, надоело, противно. Разошлись, там делегаты, так, пеняйте на себя.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – А разошлись по чему? Вот, когда стало понятно, что он…

Ю.ГУСМАН – По разным причинам. Да, стало понятно, что мы, что москвичи в большинстве, что атмосфера омерзительная. Что дышится тяжело, что хочется на свежий воздух, что билеты взяты уже на поезд, их целая головная боль, с помощью нужно менять, тех же руководителей, против которых выступаешь… Много позиций, но если ты боец, если ты борец, - сядь и сиди. Например, я не хочу назвать себя бойцом, борцом, но я вынужден защищая «Нику», Дом кино и мое понятие о свободе в союзе, выступать какой-то красной омерзительной тряпкой, что мне совсем неприятно. И я, поверьте мне, что мне… С удовольствием занимался бы прямым делом, не проводил бы выборы, которые я не люблю, я не хочу и никогда не хотел заниматься. Но, это состояние правильное! И… Почему вы не можете выйти из Союза кинематографистов, так вам ненавистного, и создать свой союз? Да, у вас не будет помещения, да, первое время у нас будет тяжело, ну давайте вместе скидываться, как Союз, по три рубля, снимать какую-то комнатку. Потому нас услышат. Конечно, привычный путь… Возникает - а почему мы должны? Мы не должны, но все равно собственность потеряна. Через год еще состоится снос Дома кино, снесут это здание, как предполагают, власти нашего союза.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Нынешние?

Ю.ГУСМАН – Последний Дом кино, что осталось. Собираются строить новое здание, где будет какая-то часть Союзу… Ну, в общем, все эти игры собственности. Опять-таки, понимаете, если у него… да у него мощная финансовая организационная структура, у него большая поддержка, такой поддержки ни у Московского союза, ни у людей нет. У одного очень умного человека и очень честного человека больное сердце. Была операция. Другому дали должность президента академии, третьему дали должность президента комиссии. Четвертого назначили, пятого…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, так вот я вас послушал, вполне нормальная ситуация. Ну, то есть, нормально-естественная.

Ю.ГУСМАН – Конечно. В наше время, оглядываясь кругом на все эти схватки под называнием рыночная экономика, борьба хозяйствующих субьектов. Естественно. Но, когда это касается лично тебя… Знаете, вот это – чужого горя не бывает, не спрашивай, по ком звонит колокол… Я это прекрасно понимаю, я же начал в того, что радиослушатели, слушая мой взволнованный эмоциональный рассказ должны были крикнуть – что же ты не сказал! Но кроме того, что ругать там Клима Лавреньева, бить и рвать волосы на голове… А все спрашивают, а что же вы не подготовили кандидатуру? А что же вы вместе… ты уехал на съемку вместе со своим главным оператором, потому, что у вас время, не перенесли съемку, это два голоса. Два потеряли. Другой человек ушел, значит, что получается, что мы вступили в ту эпоху, когда, как это ни грустно, занимаешься ты политической борьбой в реальном измерении, то есть в размерах федерации, республики, района или города, не будем гражданами, не будем бойцами, не будем сознательно относиться к выборам, процедурам, ритуалам…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Но вы же сами сказали у вас общественная организация, ОРГАНИЗАЦИЯ, а не просто дом друзей.

Ю.ГУСМАН – Увы, к сожалению, это… Вы же понимаете, мы специалисты… Я то хоть прошел комсомольскую школу, но большинство специалисты, как фокус взять, как музыку писать, как снимать. Они не политики и не хозяйственники. Так поэтому легко обмануть и так же легко манипулировать людьми. Почему мы теряем собственность, которой ничего не понимаем ни в хозяйственных…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Хорошо, есть еще один вопрос. Я еще раз говорю, что я так с осторожностью вас слушаю, потому, что, еще раз говорю, вы представляете одну сторону и излагаете свое видение этого дела. Но, для меня не важно. Даже, если бы сейчас тут сидел ваш оппонент, это не столь существенно. Для меня есть один очень важный критерий, что что-то там не все в порядке. И критерий этот был виден всем, и о нем, по-моему, говорили даже с трибуны. Отсутствие молодежи. Может быть, она была, но нам об этом не сказали. Вот, скажите, те, кто сейчас делает, ну не молодое кино, а я бы так сказал, успешное кино. Ну, эти фамилии на слуху, вот эта новая генерация отечественного кино. Не монстры, не патриархи. Вот, они были на съезде, а если не были, то почему?

Ю.ГУСМАН – Ну это же очевидно. Я не могу сказать, были ли они… Я же не каждого видел. Но преимущественно… Когда я зашел в зал, а я знаю почти всех известных кинематографистов молодых и старых, я почти не видел знакомых лиц. Это и есть манипулирование съездом, понимаете?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Может быть, тогда вообще эта структура потеряла смысл, потому, что ребята, ну, ребята я условно их называю, они решают все свои вопросы и творческие и… Вернее так скажем, экономические и творческие без вас. Без вашего союза кинематографистов.

Ю.ГУСМАН – Это так и есть. Они это решают. Потому, что в союзе всегда были семинары, дискуссии, университеты, учеба. Особенно, в Доме кино, на базе Матвеевской, на базе Болшево, дом творчества, который давно не работает… На выездных, на базе Репино в Ленинграде. Я сам участвовал. Била ключом жизнь. Сегодня эта жизнь бьет на фестивалях, на тусовках, на различных структурах. Но Союз кинематографистов, условно говоря, в лице этих же людей руководит Московским Фестивалем, эти же люди. Там своя команда, своя… ну, тусовка, слово может быть, плохое, своя структура, своя компания, скажем так.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Так может, ну его этот Союз кинематографистов? Может быть, он исчерпал себя?

Ю.ГУСМАН – К сожалению, долго еще мы будем жить с изжогой, которая идет от прошлого века. И в хорошем… Вкусно поели когда-то, и в плохом – немножко жжет желудок. Например, – да, ну его. Но выяснилось, что даже сегодня без Союза нельзя представить почти названия, нельзя грамотно обругать некролог…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Чего нельзя правильно?

Ю.ГУСМАН – Некролог.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Что его нельзя правильно, я не понял?

Ю.ГУСМАН – Союз кинематографистов… Без него и похоронить очень трудно, скажем так.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Достойно вы имеете в виду?

Ю.ГУСМАН – Я имею в виду, конечно, достойно. Часто и при Союзе, наши бедные члены погибают… умирают, так сказать, без вести. Понимаете, от того, что бы дали зал Дома кино и выбери место на кладбище, и помогли хоть какими-то копейками. Особенно пенсионеры. Поэтому, этот профсоюз, а он по сути стал профсоюзом людей пожилого возраста, и у них, понимаете, связаны с союзом надежды, авось помогут…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Как дополнительная лужковская добавка к пенсии…

Ю.ГУСМАН – Моральная еще добавка.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, да, они ходят куда-то, есть Дом Кино…

Ю.ГУСМАН – И почему я всегда за Дом кино так боролся. Потому, что хотя бы они имеет право с женой или с кем-то придти в Дом кино по этой книжечке, хоть кино посмотреть. Вот это, не коммерция. Я всегда говорил, что… Мне не верили, но время показало, что я прав. Есть профессиональные службы, там, воины… Есть бизнес, который… все наплевать. А есть мать Тереза. Есть служение людям. К сожалению…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, Михалков не мать Тереза, это точно, Да и вы тоже, мало на нее похожи.

Ю.ГУСМАН – Я не похож на мать Терезу, но стремиться быть если не матерью и не Терезой, но хотя бы пытаться нести какое-то добро людям - это очень важно. Это и признак общественной организации сегодня, любого фонда. К сожалению, этим признакам мы не отвечаем. Мне кажется, это главная сегодня проблема. Поэтому утеряна атмосфера, поэтому дружба и собственность это практически одно и тоже. Потому, что если мы разваливаем дружбу с конфедерацией и с союзом кинематографистов всей СНГ, если мы не хотим жить в атмосфере дружбы, то мы не будем и иметь союза, который нам нужен.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да. Ну, хорошо. Или ничего хорошего. Ну, у меня странное ощущение, это ощущение дилетанта. Такой взгляд со стороны, что это такая какая-то штука, которая, оказывается и не кино вовсе, а какая-то тусовка вокруг каких-то 2-3х объектов собственности, хотя, может быть, члены союза кинематографистов, идеологи, вот нынешнего руководства, они бы объяснили, что все это очень важно…

Ю.ГУСМАН – Слава богу, это не кино

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Да, кино само собой. Вот это меня и немного напрягло, что кино идет своей дорогой, а союз кинематографистов идет какой-то своей.

Ю.ГУСМАН – Не дай бог, чтобы вернулось то время, когда союз кинематографистов, под руководством коммунистической партии определял вообще все, что делается, вместе с Госкино. Слава богу, сейчас этого нет, но очень бы хотелось дожить до того времени, когда Союз кинематографистов станет снова союзом друзей, союзом единомышленников, союзом творческих людей. Сегодня к этому предпосылок я не вижу. Может быть, это действительно взгляд со стороны, взгляд человека, который чуть-чуть должен протереть очки и увидеть другое. Может быть, но просто уж слишком много порядочных и честных людей разделяют мои сомнения по поводу исхода выборов и атмосферы на это съезде, его результатов, его проведения, его легитимности, как выяснилось в конце. И нашего будущего счастья.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Ну, вы знаете, как можно закончить, не буду никак комментировать то, что вы сказали, но вспомню вчерашнего Радзиховского, после которого, собственно, вы и позвонили нам сюда в редакцию. Я скажу так, тезис Радзиховского был такой, что вот, союз кинематографистов и его съезды, они на 2-3 шага, ну, или на один, опережают то, что происходит в стране и служат как бы моделью, и поведенческой, ситуационной, моделью формы собственности, в основном присутствующей вот в этом образовании. И он когда-то сказал, что СК, по сути, начал перестройку, он ее и закончит. Вот, по-моему, как ни крути, и как не возражай Радзиховскому, но в каком-то смысле, он прав.

Ю.ГУСМАН – К сожалению, но может быть, нам удастся избежать этого и в обществе, и в СК. Будем надеяться.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ – Юлий Соломонович Гусман, художественный руководитель Российской академии киноискусства, был у нас в гостях. И, естественно, субъективно рассказывал о виденном им съезде СК. Это было программа «Своими глазами». Ее вел Матвей Ганапольский. До свиданья.