Суть событий - 2019-09-27

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

Еще есть Телеграм-канал «Пархомбюро», который прекрасно себя чувствует, несмотря на всех жаровых и все Роскомнадзоры, о чем, кстати, я надеюсь, успеем поговорить сегодня ближе к концу программы. Это, по-моему, интересный и содержательный сюжет.

Да, Телеграм-канал «Пархомбюро». У меня в Фейсбуке ссылка на него. А вы, пожалуйста, подписывайтесь, потому что в нем много интересного и дельного, я надеюсь.

Что касается сегодняшний программы и событий…

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

И единственный случай, когда это подошло совсем близко к решению, это был случай Ричарда Никсона в 74-м году, и то он успел соскочит в отставку раньше времени.

В чем здесь дело? И какие претензии на самом деле к Трампу? Первое: никого не интересует Украина, вообще, совсем. В том числе, она не интересует здесь никого как потенциальная НРЗБ услышать в эфире «Эхо Москвы» от Радзиховского, как потенциальный вмешатель в истории с выборами очередного президента, которые предстоят в 20-м году.

С.Пархоменко: Президент Трамп нарушил границу между двумя своими сущностями

Вопрос не в этом и претензии не в этом. Претензии в нарушении процедуры — то, что чрезвычайно важно для всей американской политической машины. В том, что эта история с американским президентом как важнейшим лицом американской политики опирается на одно очень важное обстоятельство: президент существует одновременно в двух видах, в двух ипостасях, в дух политических сущностях НРЗБ Соединенных штатов Америки. С одной стороны, это первое должностное лицо государства. С другой стороны, это физически человек, который является политиком НРЗБ свой политический успех. Это происходит тогда, прежде всего, когда действующий президент претендует на второй срок. Когда этого, кстати, не происходит, когда он не претендует, все равно можно об этом говорить по той простой причине, что тогда он работает на своего преемника НРЗБ.

Штука заключается в том, что нужно уметь разделять это важнейшей НРЗБ, важнейшее требование к американскому президенту. Разделять его функции, его обязанности и его возможности как американского президента с его возможностями и потребностями как человек, который сам в личном качестве участвует в выборах. Это то, в нарушении чего сегодня обвиняют Трампа — в том, что он, будучи президентом, попытался — и находят доказательство этого — НРЗБ и его администрации. И особенно важным доказательством была история с его телефонным разговором с президентом Зеленским и последовавшей затем жалобой на НРЗБ, как здесь говорят НРЗБ разгласителя, жалобщика из разведывательного сообщества. Сейчас, чуть позже расскажу об этом подробнее.

Речь идет о том, что Трамп попытался использоваться свои возможности как американского президента, например, возможность оказывать или не оказывать финансовую возможность какой-то стране, в данном случае Украине, в своих личных политических целях, для того, чтобы улучшить свою собственную позицию на предстоящих выборах и ухудшить позицию своего основного соперника Джо Байдена. Он смешал вместе свои возможности президента, который имеет права отдавать указания Генеральному прокурору США, одновременно НРЗБ, со своими возможностями частного лица, у которого есть свой собственный адвокат.

Он сказал Зеленскому: «Вам позвонят два человека. Вам позвонит Генеральный прокурор США и мой личный юрист Руди Джулиани. И они вместе займутся историей — некоторыми коррупционными обвинениями против Байдена, его сына». И так далее.

Вот это совершенно невозможная, немыслимая ситуация. Это всё равно — я не знаю даже, что придумать в качестве аналогии российской — представьте себе, что президент Путин НРЗБ говорит, что вот эти межгосударственные переговоры о судьбе…

О.Бычкова

С.Пархоменко

Ну, я понимаю, что в России возможно все, в том числе, и это, но НРЗБ, наверное, некоторые из нас вздрогнут и скажут: «Подождите, а при чем здесь… а почему Ролдугин должен участвовать в этих переговорах?» Или он сказал бы: «В этом примет участие моя дочка Катя. Она очень хороший человек, она работает с Московским университетом, у нее важный научный фонд, который оказывает помощь. Пускай она проведет переговоры о судьбе Курильских островов».

О.Бычкова

С.Пархоменко

При этом возникает вопрос параллельно, не имеющий отношения к делу. Например, его задает, этот вопрос человек, которого я очень уважаю, за словами и текстами которого я очень слежу, Вячеслав Иноземцев, который говорит: «А что, собственно, плохого? Почему бы не расследовать злоупотребления Байдена, поскольку Байден, по всей видимости, имел так какие-то свои собственные интересы в Украине, он без конца ездил в Украину». Последний раз появлялся в Украине буквально за несколько дней до истечения своих полномочий. И явно цель его НРЗБ в этой Украине не сам по себе, а потому что там были, в том числе, интересы его отца и всякое такое.

О’кей, это можно и нужно расследовать. И точно будет расследование. И нет никаких сомнений, что для Байдена вся дальнейшая избирательная кампания, может быть, до самого её последнего дня будет проходить теперь под знаком расследования этой истории. Что он делал в Украине, что его сын делал в Украине? Не заработали ли они чего-нибудь личного в Украине? И так далее. Но только это не может иметь никакого отношения к президенту Трампу. И президент Трамп не имеет права крутить эту ручку и использовать это расследование, вполне уместное, вполне рациональное и вполне допустимое в своих личный политических целях. Вот в чем дело, вот в чем история.

И дальше начинается множество самых разных других нарушений и процедур. Одно нарушение процедуры заключалось в том, что об этом разговоре с Зеленским, когда он произошел, некоторый (до сих пор имя его неизвестно) сотрудник американской разведки написал докладную записку о том, что «как мне стало известно, президент Трамп разговаривал с президентом Зеленским о том, о чем он не должен был с ним разговаривать». И эта записка не получила, что называется, законного ходя.

Человек, который является главой — есть такая специальная отдельная должность — всего американского разведывательного сообщества, его зовут Джозеф Магуайр, формально он называется директор Национальной разведки (Это такая зонтичная организация, которая объединяет 17 разных разведывательных организаций, которые существуют в США и конкурируют между собой), — он, посмотрев, на эту докладную, решил, что он не будет дальше передавать ее наверх — передавать её в конгресс на рассмотрение и так далее. Это вполне себе невиданная ситуация.

Отдельная история, что еще до этого в Белом доме просто сотрудники администрации поняли, что президент Трамп ляпнул чего-то лишнего в этом разговоре с Зеленским и спрятали запись этого разговора еще до того, как появилась какая-либо жалоба, начался какой-либо скандал с тем, что ей не дали законного хода или еще что-нибудь такое. Они сами сообразили, что президент Трамп нарушил вот эту границу между двумя своими сущностями.

С.Пархоменко: Голос Российского государства пел нам разную лажу и вранье

Кстати, этот разговор между Трампом и Зеленским. Ведь никто не обсуждает совершенно Украину сторону дела — хорошо ли выглядит Зеленский и так далее. Замечу, между прочим, что не существует ни аудиозаписи, ни видеозаписи этого разговора. Та запись, о которой идет речь — это стенограмма, сделанная от руки одним из чиновников Белого дома, который присутствовал при разговоре и имел возможность слышать этот разговор, он это написал на бумаге, потом перепечатал у себя в компьютере и потом этот текст из его компьютера вынули и спрятали на некий специальный носитель, который находится в самом таинственном месте Белого дома — в ситуационной комнате, что само по себе чрезвычайно подозрительно. А чего это они его НРЗБ? Они видимо, понимал, что там сказано нечто, что может повредить Трампу. Да, действительно, оно вредит сегодня Трампу.

Так что это та же история, как и расследование о вмешательстве России в американские дела, со всей этой историей доклада НРЗБ. Никого не интересовала, собственно, Россия и действия российских должностных лиц. Интересовали все действия только американских должностных лиц. Это было расследование американцев против американцев насчет нарушения ими американских законов, имевшие значение для американской политики. Россия присутствовал в этом крайне НРЗБ.

То же самое сейчас с Украиной. Никому не важно, что сказал президент Зеленский. Важно, что произошло здесь, внутри, в американской администрации в связи с тем, что Трамп говорил так, вот таким образом с президент Зеленским. Это расследование только против НРЗБ,

Конечно, по состоянию на сегодня, если бы сегодня состоялось голосование в американском конгрессе, не прошел бы никакой импичмент. Это совершенно очевидно, потому что с трудом набирается большинство даже в палате представителей, где большинство формальное у демократов. Тем более, необходимо большинство в две трети в сенате. Но это динамический процесс, и этот процесс будет развиваться параллельно с выборами, с избирательной кампанией. В этом процессе будут использованы разные аргументы, разные люди будут менять свою точку зрения, так или иначе.

Оценки очень на самом деле различные по этому поводу. Одни говорят, что это очень поможет Трампу консолидировать вокруг него его сторонников НРЗБ. И надо сказать, что именно эти соображения заставили лидеров демократов очень долго тянуть с этим решением. Они очень долго сомневались, надо ли заводится сейчас с этой процедурой импичмента и сделали это только после того, как появилась очень серьезное недовольство внутри Демократической партии, когда несколько ярких лидеров Демократической партии стали говорить: «Да что же это такое? Да почему наше начальство даже в таком очевидном случае не начинает процедуру импичмента НРЗБ? Не важно, отразиться это положительно или отрицательно на выборах. Важно, что налицо нарушение, и это нарушение не должно остаться незамеченным».

На это руководству Демократической партии нечего было ответить, и они вынуждены были эту процедуру завести, хотя они понимают, что, может быть, на выборах это даже сыграет на руку Трампу, а, может быть, и нет. Потому что открываются новые обстоятельства. Вот уже с тех пор, как было сделано это заявление главой демократов в нижней палате конгрессе о том, что начинается эта процедура, — уже с тех пор открылось множество всяких новых обстоятельств.

Например, вот эта вся история про реакцию внутри Белого дома, что они знали заранее, они поняли сразу, что разговор с Зеленским был плохой разговор. Там было много наляпано всякого лишнего. Надо спрятать запись его, надо постараться, чтобы об этом никто не узнал. Надо предупредить Джулиани — еще одна история, — чтобы он лез, несмотря на то, что его… даже не начальник в данном случае, а его хозяин, потому что он просто платит Джулиани как все обычные люди — его хозяин требует, чтобы он вмешался в историю Байдена в Украине , а не надо ему вмешиваться в историю с Украиной, что ему и было сказано вполне влиятельными официальными людьми. И Джулиани не послушал, сказал, что у него есть начальник, он его слушает, он ему доверяет, и он сделает так, как ему велят.

Вот это всё выяснилось уже в последний день, уже после начала этой самой подготовительной процедуры импичмента. Она очень длинная, будет продолжаться много месяцев. Будут слушания шести парламентских комитетов. Потом будет формулировка решения, потом будут дебаты по этой формулировке. Потом будет голосование по этому решению и так далее. Всё это время что-то будет лезть наружу.

А надо сказать, что Трамп окружен людьми, которые на самом деле его не доверяют и не сочувствуют и которые с большим удовольствием выдают наружу НРЗБ информацию. Это его колоссальная проблема с первого дня его пребывания в Белом доме. Огромное количество, как он говорит «предателей», иногда он их называет даже «шпионами», но на самом деле это люди, которые не хотят мириться с теми нарушениями, которые допускает Трамп в своей повседневной политической деятельности главным об разом в нарушении этого самого характера — это то, что связано с процедурой, то, что связано с разного рода нарушениями традиций работы американской политической машины.

И очень велика вероятность, что будут еще эти самые НРЗБ, еще вот эти люди, которые будут сообщать о всяких дополнительных обстоятельствах, связанных с этим делом внутри администрации Трампа, и это будет влиять на развитие самой этой процедуры и будет влиять на положение Трампа на выборах на эту вторую его выборную НРЗБ.

Так что это большая и серьезная история, которая будет управлять всей американской политикой на протяжении ближайших лет пяти. Конец ее неясен. Кто в ней проигрывает, кто выигрывает сегодня неясно, вопреки тому, что говорят люди, которые судят об этом поверхностно и которые говорят, что НРЗБ. Так же, как и другие, которые говорят: «Совершенно очевидно, что НРЗБ с лица земли и вообще раздирают его на тысячу кусочков». Ничего подобного. НРЗБ. Всё это будет развиваться каждый день в зависимости от того, какие новые сведения НРЗБ будут появляться о том, как Трамп нарушал процедуру. Не о том, что он обещал Украине, не о том, как он поговорил с Зеленским, а о том, как он в этой ситуации пытается использовать свои президентские полномочия, свои президентские возможности давить на разного рода должностных лиц и создавать разного рода политические ситуации, в том числе в международной жизни США, которые, так или иначе, повлияет на его положение на выборах. Это смешивать нельзя. Вот и всё.

О.Бычкова

Давайте мы начнем про просьбам трудящихся говорить о том, что происходит в России.

С.Пархоменко

И я бы хотел здесь напомнить о двух вещах. Одна вещь заключается в том, что мы с вами не должны забывать не только о том, как разваливалось это дело, а оно продолжает разваливаться на наших глазах, но и о том, как оно создавалось. Я не хотел бы, чтобы кто-то забыл о роли продажных правительственных медиа в этой истории. Я думаю, что многие видели уже и прочитали тексты легендарного теперь человека по имени Михаил Фалалеев, обозреватель «Российской газеты».

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

С.Пархоменко: Общественная мобилизация является средством, которое каким-то образом помогает этому противодействовать

О.Бычкова

НОВОСТИ

О.Бычкова

С.Пархоменко

Вот предыдущая часть программы кончилась о том, что я упоминал о так называемом расследовании Russia Today. Ну, понятно, что это не расследование, а слив. Это документ, который пришел к ним из спецслужб. Они опубликовали без подписей. Документ о том, как организуются протесты в Москве и как, скажем, Алексей Меняйло, тот самый Алексей Меняйло, дело которого блистательно прекращено вчера, собственно, является этим злодеем, заговорщиком, который, пользуясь какими-то американскими учебниками или чем-то еще, организует эти протесты.

Есть еще другие участники этого всего. Например, давайте вспомним сегодняшнюю новость о том, что комиссия по противодействию иностранному вмешательству обнаружила в текстах разных зарубежных СМИ оправдание экстремизма. Что это такая за комиссия Государственной думы? Откуда она взялась?

Эта комиссия Государственной думы была образована в середине августа. Вот впервые в ней на сайте Государственной думы было объявлено 19 августа нынешнего года. Что депутатов вызовут из отпуска (которые в отпусках если вдруг депутаты) для того, чтобы немедленно начать работу по противодействию иностранному вмешательству, потому что нужно немедленно каким-то образом обороняться от того ужасного, что происходит на улицах Москвы в связи с выборами и в связи с этим «московским делом». Отсюда она взялась.

Сейчас «московское дело развалилось». Комиссия оказалась совершенно не при чем, абсолютно ни зачем, на мели. Ей надо каким-то образом оправдывать свое существование, потому что любая комиссия — это дополнительное влияние, иногда это дополнительный аппарат, значит, дополнительные деньги. Но главным образом это то, что называется «аппаратный вес». Всякое такое образование, всякий такой прыщ, который вырастает на теле органа государственной власти вроде Государственной думы, он добавляет своим участникам вот этого самого проклятого аппаратного веса, поэтому за него очень держатся.

Что они придумали? Deutsche Welle для начала они придумали. Но понятно, что дальше еще будет много кто. Будет и «Радио свобода», будут разного рода независимые медиа, те самые, которые достаточно часто последнее время получают премию «Редколлегия», к которой я имею отношение. Мы знаем уже о том, что существуют такие редакции в России, которые не подчиняются начальству. И именно они производят высококачественный журналистский контент, выражаясь научным языком.

Вот пока, оказывается, эта Deutsche Welle, которая писала про суд на Владиславом Синицей — помните, кто это такой? Это человек, которое судили даже не за ретвит, а за коммент, за то, что он отозвался, ответил на чужой твит, где был задан вопрос о том, а что, вообще, будет с Росгвардией, ответит ли Росгвардия когда-нибудь за то, что она делает. И Синица выразил свое отношение к этому. Он написал, что теоретически может быть, если росгвардейцы будут продолжать вести себя вот так беззаконно и так жестоко.

Оказывается, Deutsche Welle виновата в том, что она не признала его преступником, несмотря на то, что он уже осужден и продолжает называть его оппозиционером.

Вот зачем-то этим людям, которые были созваны, мобилизованы, собраны в начале этого самого «московского дела», им надо теперь продолжать, им нельзя сдаваться, им нельзя демонстрировать свою бессмысленность, свою некчемность, и они будут пытаться продолжать.

Что этому можно противопоставить. Практика показывает, что общественная мобилизация является средством, которое каким-то образом помогает этому противодействовать.

Я здесь должен заметить одну странную вещь. Мы не понимаем, как. Вот я, например, отношусь к тем, кто не понимает, как и почему оно работает. Есть разные экзотические точки зрения, что вот Россия решила вернуться как-то в круг демократических государств и как-то умаслить своих будущих партнеров — Францию, Германию, Англию, Америку и разных других, — что вот так хочется вернуться в «восьмерку», что вот ради этого Россия начала закрывать дела и вообще, делать вид, что она будет вести себя хорошо.

Не верим ни одной секунды. Мне кажется, что так российская власть не работает и такие аргументы сегодня для российской власти не работают. И история про то, что мы не будем этого делать, потому что про нас Guardian напишет, газета Monde и журнал Spiegel, не работает в российской политике, так не бывает.

Я считаю, что наиболее вероятная версия для объяснения того, что происходит с крокодилом, как его только что называл здесь, в эфире Дмитрий Гудков и почему иногда крокодил кого-то из своей челюсти отпускает, — это то, что челюстями крокодила управляют разные силы, даже, я бы сказал, отдельными зубами в этих челюстях крокодила.

Есть разные спецслужбы, разные силовые ведомства, есть разные карательные органы. Они конкурируют между собой. Для них все эти дела, все эти суды, осужденные и так далее — для них это булыжники, которые они перебрасывают или, если хотите, мяч, которые они гоняют.

С.Пархоменко: Для них все эти дела, все эти суды, осужденные — это мяч, который они гоняют

Когда-то были такие времена, может быть, вы помните, когда происходила война между Следственным комитетом и прокуратурой при помощи дела о разного рода силовиках, которые крышевали незаконные игорные дома в Московской области. Вот все давно забыли про это — и про игорные дома и про Московскую область, и про то, что это было незаконно, про то, что это кто-то крышевал. Но все помнят, что было такое время, когда прокуратура воевала со Следственным комитетом на равных. Насколько я понимаю, прокуратура с тех пор проиграла, а Следственный комитет выиграл. Он более влиятельная вещь сегодня, чем прокуратура. Но, по всей видимости, здесь тоже кто-то с кем-то воюет.

В этом «московском деле», в его подъеме и в его падении принимает участие Министерство внутренних дел со всеми своими управлениями «Э» и так далее, прокуратура, ФСБ «Росгвардия» и какая-то часть администрации президента — та, что называется мирная, без погон во главе с Кириенко вроде как. Они сражаются между собой. Там кто-то выигрывает, кто-то проигрывает, кто-то побеждает, кто-то в одну, кто-то в другую сторону.

Но что нам важно. Протест в этой ситуации оказывается важным аргументом. Как они в точности его используют, кто кого упрекает этим протестом, кто как кого пугает этим протестом, кто кому говорит: «Давайте прекратим, а то они уже сколько разных корпораций написали разные письма. И нам это будет вот по тому-то… нехорошо».

Давайте признаемся, мы же в точности этого не знаем. Мы не понимаем, как это функционирует. Но мы понимаем, как им от этого протеста как-то очень неприятно. Их этот протест как-то в разных формах — в форме писем, воззваний, заявлений, протестов, объединения разных профессионалов, всяких публичных выступлений и разного прочего и, конечно, в форме уличных протестов, — их это как-то очень жмет в каком-то месте. Мы не понимаем, в каком, но в каком-то точно жмет. И результатом этого на поверхности оказывается то что у крокодила выпадают зубы или, во всяком случае, болят зубы, и он с перепугу открывает пасть и выпускает.

Поэтому, конечно, нужно понимать, что как только этот протест закончится, немедленно восстановится мир, дружба и жвачка между этими силовыми ведомствами. Во всяком случае, им проще будет договориться между собой. У них не будет одного из важных булыжников, которыми они кидают друг в друга.

Поэтому я должен вам сказать, что то, что произойдет в Москве в это воскресенье в 3 часа дня — это очень важная вещь. Это вещь, которая очень много определит в судьбе, во-первых, всех тех людей, которые по-прежнему под судом. Не надо забывать, что и Устинов под судом и Жуков под судом и много еще разного народу. И Котов, который уже осужден — Константин Котов.

Дело Меняйло закрыто. О’кей, но есть Раджабов, например, есть Егор Жуков, есть масса людей, которые по-прежнему могут просто потерять кусок жизни на этом, несмотря на то, что кому-то со стороны кажется: очень хорошо, их отпустили из СИЗО под домашний арест (или под подписку о невыезде) — Ура! Свобода! Это не свобода. Всё еще продолжается.

Очень многое зависит от завтра, будет ли новое «московское дело» по какому-нибудь новому поводу. Кто кого там внутри, в этой подковерной или подзаборной, или подсудебной, или под какое еще угодно войне, кто кого там покусает. Они должны видеть, что это всё происходит на фоне протестов в разных формах.

Поэтому воскресенье очень важный день. И поэтому если окажется, что в воскресенье все успокоились, никто не появился на улице и всем более-менее стало всё равно, потому что всех отпустили, всё в порядке — Ура! — это будет иметь чрезвычайно тяжелые последствия.

Вот вам еще одна история, между прочим, про которую почти никто не помнит. Это история со Светланой Прокопьевой. Я вам напомню, что это журналист из Пскова, замечательный журналист. Она несколько раз была претендентом на премию «Редколлегия», а получила она эту премию, лауреатом ее стала, к сожалению, в особой номинации «Гражданское мужество», когда оказалась (давно, между прочим, еще в феврале 19-го года, больше полугода тому назад) под судом за комментарий, который она опубликовала в нескольких изданиях одновременно: «Эхо Москвы» в Пскове, между прочим, и «Псковская лента новостей» — есть такой портал.

Она опубликовала комментарий к ужасной истории. Я думаю, что может быть, кто-то из вас ее помнит. В середине 18-го года один странный активист подорвал себя возле здания архангельского ФСБ.

И она тогда написала, что вот государство воспитывает людей таким образом.. что во всей этой истории существует роль государства, которое создает этот конфликт между спецслужбами и людьми, у которых нет другого способа выразить свою позицию, нет другого способа воздействовать на ситуацию, и они идут на такого рода страшные акции — обвязывают себя взрывчаткой и где-то взрываются.

Её немедленно обвинили в оправдании терроризма. С тех пор она находится под судом. Вот совсем недавно — это был буквально только что, 20 сентября — она превратилась из подозреваемой в обвиняемую по статье 205.2, часть 2-я — это оправдание терроризма. Это тяжелая статья. Она находится под подпиской о невыезде. Она находится с июля в списке экстремистов. Это на самом деле такая гражданская смерть для современного человека, потому что человек, который оказывается в этом списке, теряет возможность использования своего счета в банке, своих собственных банковских карточек. Он не может совершать никаких сделок. Он не может купить жилье, взять кредит, массу чего.

Для современного человека это тяжелейшее поражение в правах, это исчезновение его как бы из любых баз данных, во всех этих данных он становится помеченным как человек, который является экстремистом и за которым нужно дополнительно следить.

Для того, чтобы заплатить о счета за коммунальные услуги, она должна подавать специальное заявление, которое специальным образом рассматривается. Не говоря уже о том, что она ограничена в передвижениях, она ограничена в свободе, она внутри Псковской области, и не может никаким образом её покинуть (хорошо хоть, не города Пскова).

И есть еще одно важное обстоятельство: с нее взяли подписку о неразглашении обстоятельств её дела. Вот ровно сегодня происходит суд, на котором она и её адвокаты попытались отменить эту подписку о неразглашении. Потому что это специально сделано для того, чтобы она не могла никаким образом никому сообщить о том, в чем в точности её обвиняют и как это всё там внутри устроено, какие аргументы для этого обвинения. Почему? Потому что это может возбудить протест, а протест не нужен.

И сегодня на суде там, в Пскове произошла совершенно фантастическая, феерическая ситуация, когда адвокат потребовал отменить эту подписку о неразглашении, а судья говорит: «А вас же никто не просил её подписывать. Могли бы и не подписывать». Ну, хорошо, могли бы не подписывать — отмените. «Не будут отменять, — говорит судья, — потому что следователь ничего не нарушит тем, что её попросил, взял вас на пушку, а вы взяли и подписали. И теперь сидите с этой подпиской».

Потому что и для следователя и для судьи чрезвычайно опасно, как они считают, и чрезвычайно вредно появление какой бы то ни было реакции на это дело. Они понимают, что они делают, они понимают, до какой степени это беззаконно — то, чем они там занимаются.

И следователь, например, который потребовал этой подписки о неразглашении, аргументирует это таким образом: «Ну, так она же интервью дает, она же это комментирует кому-то. Нет, пусть не комментирует. Пусть сидит под этой подпиской о неразглашении. Пусть никто не знает о том, за что мы ее здесь судим».

С.Пархоменко: Протест — это заявление человеческого мнения. Чрезвычайно важно, чтобы это происходило

Вот в этой ситуации только внешний протест в самых разных формах, прежде всего, конечно, здесь нужна какая-то корпоративная солидарность, а, к сожалению, ее нет. Есть вот профсоюз работников СМИ, который потребовал закрыть дело, но, там скажем, официозный союз журналистов молчит в тряпочку, не произносит слова по этому поводу.

И публикаций этих почти нет, фактически только те издания, в которых она сама сотрудничала. Там «Псковская губерния», «Свобода». Ну, вот у них что-то появляется.

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

Вот это пример того, как судьба человека напрямую зависит от общественного внимания и от того, что мы называем громким словом «протест». Этот протест не всегда с криками на улице, почти никогда, точнее. Этот протест — это заявление человеческого мнения. Чрезвычайно важно, чтобы это происходило в таких ситуациях.

Последняя тема, о которой я хотел сказать — это сведения, появившиеся в последние дни о том, что «суверенный интернет» тестируют на Урале. Тест прошел хорошо: никто не заметил. Отключили — включили, включили — отключили… И вроде всё ничего.

Я должен сказать вот что: меня эти сообщения очень радуют. Они меня радуют потому, что мне, вообще, нравится, когда борьба с идиотизмом Российского государства, с жестокостью Российского государства, с трусостью Российского государства переходит, я бы сказал, на технологическую платформу. Потому что они там точно проиграют.

Они умеют другое: они умеют хватать, тащить, лжесвидетельствовать в суде, сажать, пытать и бить. Для этого много ума не надо. И у них это получается. Особенно тогда, когда им не противостоит никакой общественный протест. А вот в этой технологической области много ума — надо. Надо много ума. И мы видим, что происходит, когда они пытаются заблокировать Телеграм и прочее. На протяжении последней недели господин Жуков большой цирк устроил по этому поводу. Много разного прекрасного нарассказывал о том, как он борется с Телеграмом. У них это все равно кончится роботом Федором.

Дальше робота Федора они точно не продвинутся. И эти деньги они просто украдут. И работать эта штука не будет. Потому что им противостоят другие специалисты, которые существенно лучше, профессиональнее, честнее, образованнее и целеустремленнее. Их интересует результат, а не украсть бабок — из этой всей истории.

Поэтому очень хорошо. Пусть сражаются на технологической почве. Вот вам прекрасный пример из совсем последних историй про то, как за государственные деньги в России пытаются создать отдельную Википедию. Может быть, вы слышали. Это тоже сюжет этой недели. Я о нем знаю на протяжении последних нескольких месяцев, потому что есть специалисты, которые об этом писали и давно это обсуждают.

Штука заключается в том, чтобы потратить 2 миллиарда рублей на то, чтобы создать самую крутую Российскую электронную энциклопедии на базе Российской энциклопедии. Это совершенно сногсшибательная история. Понятно, что они пытаются таким образом отменить Википедию. Это совершенно очевидно, хотя они опровергают это, они говорят: «Нет-нет, мы не об этом, мы просто хотим создать нечто гораздо лучшее, чем Википедия».

Ну, тот факт, что руководить этим всем должна комиссия во главе с Сергеем Приходько — вот с тем самым Сергеем Приходько, которого мы помним главным образом по тому, что с ним происходило на яхте у Дерипаски с Настей Рыбкой. Человек при Рыбке — это вот тот самый Приходько. Ему, так или иначе, предлагается контролировать с помощью сложной цепи разных административных инстанций контролировать эти 2 миллиарда рублей и украсть эти 2 миллиарда рубле, несомненно. Они, конечно, все будут похищены.

О.Бычкова

С.Пархоменко

С.Пархоменко: Дальше робота Федора они точно не продвинутся. И эти деньги они просто украдут

Вот я читаю то, что они сами пишут по этому поводу, и я понимаю, что это называется «похитим», это называется «пустим в распыл» эти деньги — вот что это такое на самом деле. Я вижу, что они говорят: «Мы на базе Российской энциклопедии…», — составление которой закончилось в 2017 году (у нас на дворе заканчивается 2019) они хотят электронную энциклопедию сейчас создавать на базе массива текстов, законченного в 2017 году. Это называется — похитили, это называется 2 миллиарда рублей забрали себе. Просто в такой форме. Вот и всё.

«Уникальность портала, — говорят они, — будет заключаться в том, что будут созданы и актуализированы знания на основе имеющихся информационных ресурсов, в первую очередь выполняющий государственные задачи». Вы отдаете себе отчет? Значит, это будет энциклопедия, исполняющая государственные задачи вместо Википедии. Вот в тех случаях, когда вы обращаетесь к Википедии, чтобы что-нибудь выяснить — вот что это за цветочек я вижу? Как он называется? — вместо этого вам будет предложено обратиться к ресурсу, который исполняет государственные задачи, и вы будете выяснять, какова история американских импичментов, сколько их было, какие они были, по какому поводу и так далее… Не-не-не, только через ресурс, где государственные задачи.

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

Мы, конечно, вернемся много раз еще к истории с Википедией. Это большая история, не хуже американского импичмента для нас, для людей, которым важно, что происходит в России.

О.Бычкова