Суть событий - 2018-11-02

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

Действительно, на наших глазах на протяжении нескольких недель произошло довольно редкое события, которое, я не знаю, в послевоенной мировой истории, где еще случалось, - я не знаю никаких прецедентов. Я, конечно, не профессиональный историк, может быть, специалисты мне подскажут. Но вот то, что в мировой прессе англоязычной теперь называется The great GRU Fuck Up. То есть большой… как это сказать… провал.

О.Бычкова

С.Пархоменко

И вот, оказалось, что они все прописаны в одном доме или там у многих машины зарегистрированы по одному адресу, что они продают эти машины друг другу и от этого остаются следы в гаишных базах данных, что они регистрируют всякие паспорта, водительские права и прочее, и всё это можно отыскать, что они возят в кармане чеки от такси легко можно восстановить, от какого дома, от какого адреса он ехал на такси в Шереметьево.

С. Пархоменко: Не могу пройти мимо того, что Путин устроил специальную демонстративную акцию моральной поддержки ГРУ

Ну, и последняя, конечно, смешная история, когда они попытались спрятать детей, которые зарегистрированы в этом самом доме знаменитом, где зарегистрировано огромное количество сотрудников ГРУ и спрятали их они их таким образом, что просто добавили по 100 лет возраста. И перепуганное пенсионное ведомство вдруг обнаружило гигантскую неожиданность посреди Москвы, когда вдруг есть дом, в котором компактно проживает какое-то несусветное кол людей, старше 100 лет.

О.Бычкова

С.Пархоменко

Ну вот самого последнего времени: мы знаем, что произошли попытки отыскать и наказать людей, благодаря которым расследователи, журналисты получили доступ к этим базам данных, что, в общем, несложно. Нельзя сказать, что они валяются на каждом углу… Когда это было и так, когда-то, действительно, можно было это всё купить в Москве на Горбушке, а в других города на аналогичных всяких радиорынках или рынках пиратских аудио и видеозаписей и прочего. В каждом городе есть такая толкучка, и на этой толкучке можно было найти такие диски. Но последнее время их там более-менее нет, как доносят люди, которые хорошо в этом разбираются. Я сам, признаюсь, давно на Горбушке не был, своими глазами не видел. Говорят – нету.

Теперь зато стало доступно через интернет. Мне, например, некоторое время тому назад понадобилось узнать про одну общественную организацию, которая ведет себя очень плохо и говорит про честных людей всякие гадости. Хотелось узнать, кому они сдают свой дом. У них есть на Неглинке дом, и они его сдают налево для того, чтобы просто в карман получать арендную плату. Я это несколько лет тому назад выяснило достаточно легко с помощью открытой базы данных. Сейчас вот полез в интернет – нашел снова. Все есть. Я даже заплатил за это ни копейки. Хотя в целом, в общем, это коммерческая информация – кто там снимает по этому конкретному адресу на Неглинной улице. Я не нашел там конкретную сумму, которую они платят, но совершенно очевидно, что это арендные отношения и всё это видно.

О.Бычкова

С.Пархоменко

И как быть теперь с тем, что Владимир Путин нам говорил нам: «Это гражданские люди, которые не сделали ничего криминального»? Если они гражданские, чего вы тогда так беситесь? Что такого тогда, что этих гражданских людей, которые тут ни при чем, вдруг кто-то обнаружил? Ведь они же гражданские. Мы же все ошибаемся. Они не имеют отношения никакого… Вот всё, что осталось Путину теперь - по существу, это вынужденных ход – это пойти и публично их, так сказать, трепать по плечу и говорить, что «друзья, ничего страшного, всё будет хорошо, мы вам вернем название…».

Вообще, конечно, много в этом всем символического – в этих названиях, в том, кто чего хочет, как называться, кто хочет какого цвета иметь удостоверения по-прежнему такого характерного темно-красного цвета, кто что хочет видеть из окна… Вспомним, собственно, совсем недавнюю, довольно отвратительную историю с попыткой запрета акции «Возвращения имен». Почему? Да потому что люди, которые в большом доме на этой же площади не хотят это видеть из окна каждый год. Им это неприятно. Им было в свое время неприятно, когда за шею отрывают от постамента памятник Дзержинскому, а теперь им неприятно видеть этот камень и людей, которые там собираются.

О.Бычкова

С.Пархоменко

Они любят, когда кормятся у них с руки. Вот они готовы были покормить с руки, но так, чтобы было им удобнее. Не вышло в этот раз. В результате, наоборот, эта акция прошла чрезвычайно успешно и стала известна огромному количеству людей, которые, может быть, почему-либо раньше ничего не слышали или не интересовались или считали, что их не касается. Теперь стало с этим всё гораздо лучше. Мы вернемся еще позже чуть-чуть к разговору о всяких мемориальских делах и обо всяких историях с «Возвращением имен», с восстановлением справедливости, историях с, памятью и так далее. Я обязательно об этом поговорю по поводу другого сюжета.

С. Пархоменко: Шутки шутками, но Россия осталась без военной разведки. Система рухнула за последнее время

Но пока вернемся к ГРУ. В общем, да, мы с вами были свидетелями того, как президент пытается смягчить психологический удар. Больше никакого смысла в этом нет. Конечно, было бы чрезвычайно интересно посмотреть, какова будет реальная реформа этой военной разведки. Нет сомнений, что военная разведка должна быть. Никто не посмеет сказать, что страна, у которой большие Вооруженные силы и серьезные геополитические интересы, которые соперничает на высшем уровне с другими державами, почему-то должна обходиться без военной разведки. Это неправда, так не бывает.

Другое дело, что есть много стран, в которых эта специализация – военная разведка, экономическая – постепенно как-то, как бы сказать, становятся всё более платные и люди понимают, что это очень связанные вещи. И неизвестно, что сегодня больше определяет военный потенциал страны: наличие у нее всяких железок или наличие современной системы движения информации, сбора информации, хранения информации, развитие всяких информационных технологий и так далее?

Поэтому, что называется, в цивилизованных странах, - есть такие страны, которые мы имеем право называть цивилизованными, - это часто соединяется вместе, что часто становится одной большой структурой.

В России традиция заключается в том, что вот есть конкуренция между этими спецслужбами: ФСБ отдельно, военная разведка отдельно, всякие коммерческие структуры отдельно. Ну, посмотрим, что из этого будет.

Понятно, что здесь нужна какая-то реформа и интересно, решится ли Путин на эту реформу. Потому что пока мы видим, что он всеми силами пытается не трогать эти структуры, он их боится совершенно очевидно.

Последний раз это была очень яркого вида по история с пенсионной реформой, когда совершенно ясно, что если ты имитируешь пенсионную реформу, если ты превращаешь ее в такое публичное мероприятие – ты должен прищемить каких-то льготников. Ну, это азы пропаганды, сказал бы я. Ну, надо людям это показать, даже неважно, собираешься ли в реальности это делать, но показать надо, хотя бы сделать вид. Он не посмел сделать даже и вида. И понятно, что есть большая часть населения страны – да-да, большая часть, потому что и много народу там служит и огромное количество персонала, а еще больше, если иметь в виду членом семей – родителей, жен, мужей. Он не посмел этого тронуть.

Сейчас, конечно, речь идет о том, чтобы военную разведку полностью расформировать в том виде, как она есть. И на ее месте или рядом или в какой-то другой форме и под другим названием, в другом виде создавать другую.

О.Бычкова

С.Пархоменко

Еще одна важная история, как ни странно, связанная со всеми разведывательными темами. Это тоже событие последней пары дней. Путин встречался с этим самым собором, съездом… нет, именно с собором соотечественников. Все это носит, конечно, очень такой протокольный, помпезный характер, имеет и носит церемониальный вид.

Но на самом-то деле это связанные вещи, потому что, действительно, во всей истории Советского Союза еще и России, тем более, всегда это было чрезвычайно важно – работа с этими самыми соотечественниками за рубежом, которых разбросала по миру сначала одна волна эмиграции, послереволюционная, потом другая волна эмиграции послевоенной, потом третья волна эмиграции в советские годы 70-х-80-х годов, потом постсоветская волна эмиграции. И эти люди в значительной мере составляли основу современной разведывательной работы России. Это оплот и опора российской разведки за границей. Так было всегда.

Вот некоторое время тому назад, по-моему, весной еще в американских некоторых изданиях было опубликовано несколько очень забавных документов, которые нашлись в американских архивах. Когда-то были совершенно секретными, а потом срок их секретности истек. В Америке за этим очень тщательно следят. Как только срок секретности документов истекает, и начинают публиковать. Так вот опубликовали несколько таких методических указаний, таких учебников кагэбэшных, там где по вербовке, поиску всяких агентов, работе разведки с территории СССР, то есть это работа, наоборот, с людьми, которые приезжали на территорию Советского Союза; разведка с помощью советских зарганучреждений.

И есть отдельная книжка, отдельный учебник, очень забавный. Я советую в интернете найти. Он есть целиком, он там выложен буквально PDF его, выложено прямо постраничное сканирование. Отдельный учебник того, как использовать в разведывательных целях так называемые центры культурных связей с зарубежными странами. То есть при советских посольствах были вот эти культурные центры, которые в основном работали с соотечественниками за рубежом. И перед ними стояли широкие и ответственные разведывательные задачи.

Это же самое продолжается и сегодня, эта традиция. Мы это хорошо видим. Есть несколько очень известных примеров. Ну, скажем, такой хрестоматийный пример с центром соотечественников в Аргентине, который давно уже была отмечена его связь со спецслужбами. То же самое во Франции, в Париже тоже есть довольно интересные истории, как всё это бывшее дворянство и разнообразные эмигранты разных волн, как они успешно помогали российским спецслужбам.

В общем, это происходит, может быть, везде, где-то больше, где-то меньше, где-то таких желающих находится много, а где-то они оказываются в относительной изоляцией. Тем не менее, это важная очень линия.

И, конечно, еще и в условиях кризиса российской разведки это очень важная вещь. Я думаю, что мы с вами можем ожидать вливания колоссальных денег сейчас в эти культурные центры, в эти центры соотечественников. И мы с вами будем видеть много этих историй, тем более, что, видимо, придется отозвать больше количество резидентов, и будет большое количество высылок из российских посольств, потому что хвост от этого факапа будет тянуться теперь достаточно далпеко.

Есть интересное развитие этой темы вот какое: буквально сегодня появились публикации о том, что Путин утвердил интересный документ, который называется: «Концепция миграционной политики Российской Федерации». Я, честно говоря ,пропустил, не очень понимаю, много ли успели об этом говорить в прессе сегодняшней…

О.Бычкова

С.Пархоменко

Сразу представляешь себе, собственно, этих эмигрантов, во-первых. А главное, представляешь себе людей, которые остались на территории бывших союзных республик, так называемое русскоязычное население. Часто говорят о людях, которые живут в Прибалтике… в Балтийских странах, и там они, конечно, достаточно часто служат средством давления на правительство Литвы, Латвии в большей мере, в меньшей мере в Эстонии это существует, но тоже существует.

С. Пархоменко: Они любят, когда кормятся у них с руки. Готовы покормить с руки так, чтобы было им удобнее. Не вышло

Но я-то первое, что вспоминаю, это Центральную Азию. Вот, действительно, место, где российское постсоветское государство циничнейшим, хлднокровнейшим образом предало, бросило своих, так сказать, соотечественников.

Действительно, огромное количество людей жило и в Туркменистане, и в Узбекистане, и в Таджикистане. Традиционно там было очень много интеллигенции. Там были учебные заведения, которые были в значительной степени построены на русских кадрах, на кадрах, приехавших из Центральной России. Там были иногда достаточно высокотехнологичные предприятия, где весь инженерный состав был вот такой, привозной, приезжий.

В частности, в Узбекистане это в значительной мере произошло и после войны, когда огромное количество людей осталось после эвакуации там. И Ташкент вообще был одним из центров русской интеллигенции в разных смыслах. Там и филология была развита очень высоко, языкознание, точные науки, и чего только там, в общем, не было. И второй, скажем, был поток в Узбекистан после Ташкентского землетрясения, когда большое количество людей приехало туда помогать отстраивать столицу республики и в результате тоже там остались. Кому-то просто понравились эти места, и люди сами потом туда переехали. Все эти люди были там брошены.

О.Бычкова

С.Пархоменко

Так вот, знаете, Ельцин и «лихие 90-е» ни при чем. Хотя потому, что с тех пор прошло 18 лет. И за эти 18 лет эту ситуацию в значительной мере можно было исправить. Этих людей можно было защитить на месте, потому что инструменты давления на этих среднеазиатские режимы у России всегда были. В крайнем случае, можно было этих людей вывезти или каким каким-то образом помочь им выехать достойно.

Но самая известная ситуация здесь – многие уже забыли, прошло много лет, - но это история 2003 года, так называемая сделка «люди в обмен на газ». Это был один из первых, очень важных шагов, собственно, Владимира Путина на этом поприще, когда он позволил абсолютно тоталитарному, абсолютно, что называется «азиатская сатрапия» - такой почти средневековый режим, который уже к тому моменту установился в Туркменистане во главе тогда с Сапармуратом Ниязовым, - он позволил сожрать им людей, которые имели двойное гражданство.

Потому что там сначала на протяжении 10 лет – с 93-го по 2003 год – действовала конвенция, соглашение между Россией и Туркменистаном, что люди могу иметь два гражданство. И я помню, что в свое время - я при этом присутствовал – Ельцину был символически вручен туркменский паспорт, был такой забавный эпизод. И огромное количество людей повелось на это и получили эти паспорта.

Все эти люди были для начала ограблены просто, потому что в кратчайшие сроки их гражданство было аннулировано. Их имущество было за бесценок у них отобрано, потому что было понятно, что они не успеют и не могут нормальным образом хотя бы просто продать… И они оказались там абсолютно без прав. Либо были голыми изгнаны оттуда, либо остались там без каких-то бы ни были возможностей контактировать с Россией, с членами своих семей и так далее.

В 2003 году в обмен на льготные условия продажи России туркменского газа Путин согласился отменить это соглашение, подписал специальный протокол по этому поводу. К этому моменту там было 120 тысяч человек вот с двум паспортами. И судьба этих людей ужасна, что называется.

Вот прошло 15 лет. И сейчас вдруг кто-то вспомнил о том, что и эти люди существуют, и в других республиках, где, может быть, не такие драматические обстоятельства, но тоже ситуация с систематическим выселением русских из Таджикистана, и Туркменистана, отчасти даже и в Казахстане, в меньшей степени, но тоже наблюдается, хотя Казахстан ведет себя, конечно, гораздо более цивилизованно в этом смысле.

Вот теперь мы возвращаемся к этой истории. И смысл этой новой концепции, судя по всему, не в том, чтобы спасти этих людей и не в том, чтобы собрать тех людей, которые хотят вернуться из Южной Америки, куда их забросили какие-то бурные ветры XX века или, не знаю, предложить обратную репатриацию какому-то количеству людей, уехавших в Израиль.

Всякие могут быть экзотически затеи. Вопрос не в этом. Есть два других направления, куда направлена эта концепция. Это Украина и Беларусь. Задача заключается сейчас в том, чтобы максимально облегчить и стимулировать получение параллельного гражданства как можно большему количеству людей в Украине и Беларуси.

Ну, в общем, Белоруссия – понятно. Это один из вариантов, по-прежнему не отсеченный, не отметенный, вариант решения проблемы, которую громко называют «проблемой транзита власти», а на самом деле это проблема шкуры Владимира Путина, которому после окончание его всех возможных его уже конституционных и антиконституционных сроков полномочий надо будет что-то с собой делать. На пенсию уму уходить нельзя. Ему надо оставаться у власти до самой смерти. Один из вариантов – это казаться у власти до самой смерти при помощи Белоруссии, при помощи того или иного формата объединения двух стран, создания союзного государства и появления поста, на который Путин с почетом может усесться.

Это так называемый «вариант Милошевича». Хотя обратный: Милошевич сначала был президентом союзного государства, оставшегося от Югославии, а потом спустился вниз на одну ступеньку и были президентом Сербии. Но можно и в обратную сторону этот фортель проделать.

С Украиной же понятно тоже. Задача заключается в том, чтобы, так или иначе, наводнить Украину людьми с двумя паспортами и иметь дополнительный рычаг для выстраивания всех дальнейших отношений, влияния на выборах и так далее. Я думаю, что мы с тобой будем наблюдать очень значительное облегчение, упрощение этой процедуры и даже стимулирования этот процедуры, в том числе, и на месте. Посмотрим, как эти две страны будут сопротивляться. Ясно, что они спокойно отнестись к этому не могут.

С. Пархоменко: Проблема, которую громко называют «проблемой транзита власти», это проблема шкуры Владимира Путина

Ну, и понятно, что если бы такая концепция, действительно, преследовала не такие, я бы сказал, внешнеполитические цели, а цели насыщения российского рынка труда какими-то новыми кадрами, то под нее должно было бы быть заложено колоссальное финансирование, предназначенное для того, чтобы децентрализовать размещение этой миграции. Потому что сегодня люди, которые поедут в Россию, поедут в Москву и Санкт-Петербург – это совершенно ясно. И нужны огромные деньги, чтобы создать инфраструктуру их приема в других местах.

О.Бычкова

НОВОСТИ

О.Бычкова

Что-то я перехвалила наши средства связи. Нет, подожди. Сейчас мы наши перехваленные средства связи быстренько исправим. Мы попросим набрать Сергея Пархоменко по телефону, пока мы тут всё возвращаем.

Тут продолжают наши слушатели говорить про Путина и ФСБ. Продолжают рассуждать на эту тему. Тут предлагает чат в YouTube обсудить тему отмены официальных мероприятий 4 ноября. Но мы всё это уже обсуждали и еще послезавтра мы к этому вернемся.

Всё отлично, мы тебя слышим.

С.Пархоменко

Шутки шутками, но, действительно, пока как-то ничего не вышло с этим праздником и бог бы с ним. Я хотел про другое. Я хотел вторую половину программы посвятить, как ни странно, американским делам. На самом деле, совершенно не странно, потому что тут, на минуточку, целые парламентские выборы через 4 дня. 6 ноября произойдут выборы в конгресс, причем в обе палаты. В нижнюю палату, в палату представителей полные, то есть все члены палаты представителей должны быть избраны заново. А сенат – частично.

И, конечно, это чрезвычайно важный сюжет. И я бы здесь хотел… я думаю, что значительная часть наших слушателей не очень подробно разбирается в устройстве американского конгресса и устройстве этих выборах, поэтому я бы здесь хотел какое-то количество фактических сведений просто сообщить.

Значит, смотрите, в чем интрига. Начнем давайте с палаты представителей, с нижней палаты. На сегодня республиканцы держат очень значительное, уверенное большинство и в одной плате и в другой. С 2010 года у них большинство в палате представителей. С выборов 2010 года приступила к делу тогдашняя палата представителей, тогдашний состав в 2011 году. На последних выборах в 16-м году они получили – там всего 435 мест, значит, большинство – 218 – они получили 241 место. Ну, не хило, с довольно значительным преимуществом.

За это время со времен последних выборов несколько конгрессменов потерялись – кто ушел в отставку, то-то умер просто, - так что сейчас осталось 235 у республиканцев и 193 у демократов. Демократам не хватает 25 мест, которые они должны добрать на этих выборах в результате этих выборов.

Понятно, что вся страна делится на три категории: на тех, где солидное преимущество республиканцев, туда даже особенно и не смотрят; на тех, где солидное преимущество демократов, туда тоже никто особенно внимательно не смотрит; и на относительно небольшое количество мест, где ситуация неясная, и где по предварительным опросам результаты выборов должны отличаться от того, что было прошлый раз. То есть там сейчас демократический депутат или предполагается, что будет республиканский или, наоборот, там сейчас республиканский, а по опросам, получается, что, скорей всего, выиграет демократический, ну, или совсем болтается туда-сюда.

Таких не очень много округов. И оценивая шансы в этих округах, говорят сегодня, что у демократов большая вероятность перехватить этот контроль. Оценивают ее в 85%. Я подчеркиваю, что это та же самая история, которая была на президентских выборах. Это вероятность выигрыша. Это не то, что говорят, что демократы получал 85% на выборах, а республиканцы 15% на выборах. Нет, разумеется, нет. Это вероятность того, что общий итог выборов сложится таким образом, что у демократов в руках окажется большинство, а республиканцы это большинство потеряют. Вот в таких терминах происходит разговор и в таких терминах происходит всё прогнозирование.

Почему это важно? Ну, прежде всего потому, что это, вероятно, самый надежный способ оценить, как люди относятся к нынешнему президенту США, оценить, как в действительности расположены в середине его срока – это середина его срока, прошло более-менее два года с тех времен, как он был избран, ну, чуть меньше двух лет, потому что есть еще разница между моментом выбора и вступлением в полномочия – ну вот, считается, это выборы середины срока.

И понятно, что именно на этих выборах становится понятно, какие перспективы на следующий президентский срок. Вообще, опросы и всякая социология расположена к Трампу очень плохо.

Вот институт Гэллапа здесь – одно из крупнейших и авторитетнейших и старейших социологических заведений ведет уже много-много лет ежедневный мониторинг того, как люди относятся к деятельности президента американского, поддерживают или не поддерживают.

У Трампа сейчас 40% людей, которые говорят, что да – они поддерживают. 54% говорят, что нет – не поддерживают. Ну, и остальные затруднились, воздержались и так далее. Бывало у него и хуже, бывало и 35% поддержки и 60% - неподдержки. Но в любом случае никогда за все время своего правления с момента выборов и прихода к власти Трамп не пересекал линии 50%. Никогда не было, чтобы половина американских граждан одобрительно относились к его политике.

Но, видите, американская система выборов такова, что это, тем не менее, не помешало ему в свое время выиграть и, возможно, не помешает выиграть и в следующий раз, потому что система остается по-прежнему такое же.

Надо сказать, что это рекордно плохие показатели. Вот если сравнить, скажем, с пятью последними президентами, ни у одного из них никогда не было ничего подобного.

Но вот если построить графики последний всех президентов – Обамы, Буша-младшего, Клинтона, Буша-старшего, -то только с Клинтоном у Трампа есть буквально, может быть, два таких случая, два момент, две недели, когда они сравнялись в том, как их люди не любят. А во всё остальное время Трамп, конечно, существенно ниже находится по этим показателям.

Но именно выборы должны показать, что происходит на самом деле . Опросы опросами, вопросы вопросами. Понятно, что современная социология находится не в лучшем состоянии. Понятно, что когда люди отвечают на вопросы социологов, достаточно часто отвечают не вполне искренне по множеству разных мотивов.

Понятно, что социологи не всегда точно интерпретируют эти результаты. Вот на выборах-то оно и выяснится, как в реальности распределяются сейчас силы. Конечно, все хотят это знать и, конечно, все относятся с колоссальным интересам к этим предстоящим выборам.

И, наконец, реальный результат. А реальный результат заключается в том, что американские парламентаризм устроен таким способом, что у нижней палаты, палаты представителей широкие полномочия, и это важный очень орган, важная очень часть американской системы власти. Ну, например, надо сказать, что всё экономические законопроекты, так или иначе, касающиеся бюджета, расходования казенных денег, всяких финансовых законов, налогов и прочего, - все такого рода проекты должны вноситься только в нижнюю палату, только в палату представителей. И там они обсуждаются, и если они там проходят одобрение, то такой законопроект может продвигаться дальше.

И, конечно, важнейшая роль у палаты представителей в процедуре импичмента. Собственно, саму процедуру начинает плата представителей. Сенат потом разбирает это дело по существу. Мы сейчас поговорим с вами про сенат еще в несколько словах, там ситуация другая. Но совершенно очевидно, что с изменением контроля вероятность того, что такая процедура в той или иной форме, по тому или иному поводу будет палатой представителей запущена, эта вероятность довольно высока.

Из этого совершенно не следует, что в результате будет импичмент, из этого совершенно не следует, что в результате Трамп будет раньше времени отставлен от своих полномочий. Речь идет только о процедуре, которая может стартовать. Это само по себе, конечно, сыграет колоссальную роль во всей американской внутренней политике, во всей дискуссии, которая здесь происходит, в перспективах дальнейших президентских выборов, которые предстоят в 20-м году и так далее.

С. Пархоменко: Милошевич был президентом союзного государства от Югославии, а потом спустился на ступеньку до Сербии

Вот, что называется, демократы только и ждут, когда большинство окажется у них в руках и когда они могут начать об этом хотя бы разговаривать. Уже сам факт начала дискуссии, начала дебатов на эту тему – сам этот факт чрезвычайно важен.

Что касается сената, там тоже предстоят выборы – частичные. Там всё устроено таким образом, что на выборах обновляется не весь состав, не все 100 человек, а только 24 места будут как бы переизбраны по разным причинам. И там тоже большинство республиканцев уже давно. Оно, впрочем, не такое значительное. Демократам нужно добрать 4 места. Вот у них сейчас 47, им нужно еще 4 и тогда у них будет большинство. Шансы незначительные. Тут наоборот. Если с палатой представителей – 85% шансов, что большинство окажется у демократов, а 15% - у республиканцев, то здесь ровно наоборот: 85% шансов, что республиканцев сохранят свое большинство в сенате и что вот этих 4 дополнительных сенаторов демократам не видать.

Но чаще всего говорят, что еще двоих они приобретут, но явно не больше. Тоже все смотрят за тем, где происходят эти выборы. В тех местах, где очевидное преимущество одних – это неинтересно. Очевидное преимущество других - это неинтересно. И всего 6 таких округов в шести разных штатах США, где возможны варианты, где выборы с неочевидным результатом. Вот из этих мест демократам надо выиграть 4. Маловероятно.

Ну и, конечно, это означает, что процедура импичмента, доведенная до конца в этом смысле Трампу не грозит. Сенат будет ее блокировать, и он может считать себя защищенным с этой стороны.

Вот такая диспозиция. Будем как-то внимательно за всем этим следить. Тут, конечно, 6-го числа жизнь замрет, всё остановится. Все будут сидеть по кафе, барам и дома перед телевизорами, вечером я имею в виду, и смотреть, что, собственно, происходит, как дело поворачивается.

Считают здесь мгновенно, поэтому результат мы будем иметь фактически мгновенно.

О.Бычкова

С.Пархоменко

С палатой представителей не будут здесь перечислять, потому что там довольно много. Там таких сомнительных мест… сейчас скажу вам только общее число позиций, где может всяко случиться… я бы сказал, что около 40 мест являются сомнительными. В общем, это есть, где разгуляться. И в этой ситуации шансы демократов выглядят лучше.

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

И в отличие от Российской Федерации, где эти деньги можно взять просто из государственного бюджета… И мы с вами прекрасно понимаем, что когда происходят президентские выборы с участием Путина, то мы с вами оплачиваем его избирательную кампанию. А когда происходят парламентские выборы с участием «Единой России», то мы с вами оплачиваем их избирательную кампанию.

Здесь это абсолютно невозможно. Здесь контроль чрезвычайно жестких над этими финансами. И чрезвычайно важно, чтобы нашлись люди, которые захотят связать свое имя с той или иной партией. Поэтому, кстати, здесь – такой неожиданный поворот – стали говорить о том, что серьезные политические перспективы появляются у совсем необычных людей, я не знаю – там у Опры Уинфри, самой главной телевизионной звезды американской или у Цукерберга, или у людей, которые создали Google или кто-нибудь еще. Они вообще могут организовать свою избирательную кампанию без всяких партий. Почему? А потому что у них нет вообще финансовой проблемы. Они завтра через 5 минут пожертвования по 10 долларов могут собрать столько, сколько им нужно. Их вообще не волнует эта история: дадут им такие-то крупнейшие корпорации или какие-то важнейшие толстосумы американские денег на выборы или не дадут. Они соберут их, грубо говоря, в интернете по копейке. И это очень важная вещь.

А партии – волнует. И, конечно, появление процедуры импичмента даже с самого начала ее, даже предварительные дискуссии, даже серии каких-то заявлений о ней в конгрессе, - это всё может играть чрезвычайно большую роль.

Плюс есть всякие более экзотические, более сложные способы кризисного отрешения президента от власти, от которых ключи, кстати – вот от этих чрезвычайных процедур – тоже первоначально имеются в руках палаты представителей. Ну, это сложные очень вещи, но об этом тоже стали говорить, потому что, скажем, был большой скандал по поводу заместителя Генерального прокурора здешнего Розенстайна, который был заподозрен в том, что он обдумывает и даже обсуждает с кем-то возможность и вероятность такой чрезвычайной процедуры отрешения Трампа от власти.

Произошло еще очень важное событие в сфере российской истории и осмысления российской истории. Открылся очень простой, очень скромный мемориал на знаменитом полигоне в Коммунарке, где похоронено колоссальное количество жертв политических репрессий. Это список тех, кто там закопан, механический список тех, кто там закопан. Потому что ведь проблема эта существует очень остро. Я занимаюсь «Последним адресом», и я вижу, что для огромного количества людей, чьи имена появляются на этих маленьких табличках, которые мы развешиваем, это единственное место, где, вообще, написано их имя. Потому что нету вообще никакой могилы.

Вот это появилось на Коммунарке. Вокруг это развилась колоссальная дискуссия по поводу того, можно ли механически воспроизвести просто список похороненных, не разбираясь, кто хороший, кто, плохой – будем это обсуждать еще в следующих программах, несомненно.

С. Пархоменко: Демократы только ждут, когда большинство окажется в руках и они могут начать об этом хоть разговаривать

О.Бычкова