Суть событий - 2018-07-13

А.Венедиктов

Я напомню, что завтра я буду в «Будем наблюдать» у Сергея Бунтмана. Там мы, в основном, будем говорить о политике, безусловно, в первую очередь о политике. А сегодня мы, в основном, пойдем по вашим вопросам и... Ну, и по вашим вопросам, которые пришли ко мне, я вижу, через Вконтакте, через Одноклассники, через Facebook и, конечно же, через наш сайт.

Первая история, которую я хотел бы затронуть, ну, она уже, конечно, ушла – это история с Хорватией, с фразой «Слава Украине», которую один замечательный футболист сказал. Я не буду сейчас касаться самого лозунга, потому что здесь очень много разных домыслов. На самом деле, даже примитивным существам, дебилам достаточно зайти в Википедию, чтобы понять (спасибо, Гродно, Беларусь, вижу), что этот лозунг возник в период украинской революции 1917-1920 года в ходе независимости, а затем, значит, ОУН, запрещенный в России, его приватизировал. Ну, с таким же успехом можно сказать, что российская сборная, выступая под триколором, она выступает под власовским флагом, потому что Власов, армия Власова приватизировала этот флаг, ну, взяла себе на вооружение во время Второй мировой войны. Но при этом сразу напомню, что он существовал... Так же, как «Слава Украине» (лозунг) существовал до бандеровцев, так и триколор существовал до власовцев. Поэтому, неграмотные люди, идите вон. Более того, я могу сказать, что у Власовской армии был лозунг, официальный лозунг «Я помню, я горжусь», который мы очень часто видим сейчас на машинах 22-го июня и 9-го мая. «Я помню, я горжусь». Ну, чего вы! О чем?

Значит, речь идет совсем о другом.

Курск, вижу. Ландау, это где? Евгений, Керн, Питер, Казахстан, Карлсруэ, Курск, Москва. Москва смотрит?

Значит, история с... Мне кажется, важной история с этим «Слава Украине», вернее, с тем, что сделала FIFA.

А.Венедиктов: Это совсем не честная история. Что нарушил футболист? Разве он это сделал на стадионе?

Привет, Мурманск.

Это совсем не честная история, потому что да.., Не честная история в смысле с вынесением предупреждения, потому что это сказал... Предположим, он политический. Предположим. Согласимся. Это говорит футболист, еще раз, на частной квартире, сам не выкладывает в свою соцсеть. Да? Это компания, которая снимала, затем послала друзьям, а друзья выложили в соцсети. Что нарушил футболист? Разве он это сделал на стадионе? Разве он это сделал во время матча? Да даже на стадионе просто. Разве он это сделал во время пресс-конференции?

Северодвинск, Новомосковск, Латвия, Брест, Орел. Yes! «Ландау в Германии». Спасибо, понял.

Поэтому мне кажется, что здесь, конечно, FIFA превысила свои полномочия. Если нельзя во время Чемпионатов где бы ни находился игрок или тренер, где бы он ни находился, в каком бы баре или, предположим, в какой-то сети, соцсети, надо запретить – тогда так и напишите. Тогда так и напишите. Если бы он был на стадионе (даже ночью, повторяю), если бы он был на официальном мероприятии или во время официального мероприятия... Ничего он не нарушил. Вот, просто ничего не нарушил.

Поэтому в данном случае FIFA перестраховалась, да и хорватская сборная перестраховалась, вернее, делегация перестраховалась. Не желая... Понимая, почему не желая накануне финала или тогда полуфинала добавлять, как говорила моя бабушка, нервной почвы футболистам хорватской сборной. Ну и результат – вот, он налицо, мы с вами видим... Да. И так далее.

Значит, некий Олег Панкратов пишет «У настоящих наблюдателей были серьезные претензии к вашим наблюдателям». Вы идиот, Олег Панкратов. Я не знаю, что такое настоящие наблюдатели. Когда вы говорите «настоящие наблюдатели», это значит, что у вас проблема с психическим здоровьем. Да? Обратитесь к врачу, аптека за углом.

Это первая история, о которой я хотел сказать. Это та же самая история, смотрите, что я вам говорил про Леруа Мерлен. Вы часть какой-то корпорации (в данном случае хорватской сборной или большой организации FIFA, или Леруа Мерлен, или, я не знаю там, Первого канала или «Эха Москвы»), и вы в свободное от работы время высказываете то, что может не понравиться потребителям продуктов вашей корпорации, части потребителей продуктов вашей корпорации. И что? И что? И какие правила? Хотелось бы написать. Чтобы эти правила были написаны.

Значит, нельзя вести или публиковать, или если ваши друзья это опубликовали в своих соцсетях, то тогда вы что?.. Правильно, ничего. Нет таких правил.

Поэтому я считаю, что и по сути, и по форме здесь не права FIFA. А то, что футболист сначала сказал, потом извинился, - его право. Он почувствовал себя неловко. На здоровье.

Господи! Меня смотрят в Албании, в городе Саранда. Это интересно. Сарандá. Или Сарáнда? Не знаю. Наталья, напишите мне, Сарáнда или Сарандá?

Ребят, можно я про «Новичка»? Завтра у Сергея в 13 часов, потому что я только-только начал с этим разбираться и как раз сегодня тоже пересекся с британским послом до этой истории. И поэтому, как бы, не могу вам ничего нового сообщить и, главное, получить дополнительную информацию. Вы же не хотите мои...

Привет, Тамбов.

...не хотите мои фантазии. Вы хотите, чтобы я собрал мнение, получил информацию и вам его изложил. А так пока добавить нечего к информации, которая есть. Попробую до 13-ти завтра что-нибудь вам дополнительное сказать, если удастся. Все-таки, пятница, 13-е, вечер, суббота, первая половина дня не каждого достанешь.

Про Хорватию – это я сказал. Я напоминаю, это программа «Суть событий», она же «Без посредников», можете задавать вопросы. Сейчас мы посмотрим, что у нас здесь.

Вторая тема, о которой я хотел вам сказать. Сегодня «Новая газета» и мы открыли такой сад, Анин сад, сад имени Ани Политковской прямо у здания «Новой газеты». Это такая полоса, где мы высадили в том числе Анютины глазки, естественно. Значит, это озеленение, такое озеленение разрешила мэрия, и мы... Просто хотел рассказать, что 4 месяца тому назад, обедая с Горбачевым Михаилом Сергеевичем, мы как раз говорили про опасность журналистов, я рассказывал про Таню Фельгенгауэр, про нападение на нее президенту СССР. И мы говорили, сколько погибло, сколько изувечено, сколько ушло из профессии. Такой был обед-обед, но разговор был тяжелый. И потом Горбачёв нам сказал (президент), Муратову и мне, он сказал «Послушайте, вы всё, вот, болтаете-болтаете, а сделать что-нибудь можете?», имея в виду мемориальный памятник. Как раз Дима говорил Муратов, что нигде ничего кроме доски на здании «Новой газеты» памяти Ани Политковской.

Мы обиделись со словами...

А.Венедиктов: Сегодня «Новая газета» и мы открыли такой сад, Анин сад, сад имени Ани Политковской у здания газеты

Литва, привет.

...«Ах, так?!» – сказали мы и занялись этим делом. Вот, сегодня оно завершено. Там очень красиво, там здорово. Пришла масса народу, масса молодых журналистов.

Израиль, привет.

Тут некий Дмитрий Горинштейн пишет «Глупый вопрос – не повод называть человека идиотом. К тому же это не дискуссионный ответ для интеллектуала». Во-первых, я не интеллектуал, во-вторых, с идиотами дискуссию не ведут, а в-третьих, идиотов надо называть «идиотами». Вы не находите? Вот, как вот Дмитрия Горинштейна, автора надо называть Дмитрием Горинштейном, так и идиотов надо называть «идиотами». Они должны знать свое место. Вот, просто, да? Вы очень вежливы, Дмитрий, а, вот, надо человека ставить на место.

О, господи, Пномпень. Это же где же это, что же это, как же? Да. А, ну да, это Камбоджа, она же Кампучия. Балтимор, привет.

Поэтому мы открыли сегодня вот этот самый... Я сначала предлагал «огород», потому что, на самом деле, Аня Политковская – она была большой огородницей. И была сегодня ее мама (приехала), Илья пришел (ее сын). Мы стояли, вот, сажали, сажали... Ну, вот, уже руки отмыл, но сажали, сажали цветочки там. Это здорово, на самом деле. Надо помнить. Людей надо помнить. Когда помнишь людей...

Знаете, была такая у меня история в свое время, когда был классным руководителем. Мы, значит, с моим классом ходили на так называемую реставрацию. Ходили, вот там МХАТ разбирали, такой заваленный такой тогда еще – он в руинах был на (НЕРАЗБОРЧИВО). Церковь Михаила Архангела, Мураново Тютчевское. И ходили в Донской монастырь, убирали вот это старое кладбище. И я шугал своих пятиклассников, что не надо ходить по плитам. И бабулечки, которые там были, сказали «Не-не-не-не-не-не. Надо ходить по плитам, потому что когда наступаешь на плиту, вспоминаешь человека, который под ней захоронен». Первый раз слышу. А потом вспомнил, что, ведь, в храмах хоронили туда в подвалы, и там плиты выносились наверх и по ним люди ходят. И значит, вот это более древняя история.

Екатеринбург, привет! С нами. Вот, проспект Бандеры, запрещенный в России. Киев, привет! Женева, Вологда, Нью-Джерси. Господи, сколько ж вас и какая Земля большая!

Вот. И вот эта память – это такая, знаете, память неожиданная в виде вот этой полоски цветочной в центре Москвы на Потаповском, да? Анин сад. И табличка – я в Инстаграме своем написал – «Анин сад». Это, вот, можете посмотреть.

Третья история, прежде чем я перейду к вашим вопросам.

Я вижу «Привет из Архангельска».

Значит, про Сенцова. По поводу помилования мы сегодня публиковали. Помилование, письмо мама Сенцова направила помилование еще в конце июня президенту Путину с просьбой о помиловании. У нас был прецедент. Я говорил, что госпожа Савченко, Надежда Савченко – она не писала прошения о помиловании, прошение о помиловании писали вдовы погибших журналистов российских и Путин удовлетворил.

То есть смотрите. Есть такая история, и вот... То есть может писать третье лицо. Значит, мне кажется, что если сейчас забыть о политической составляющей (мы можем завтра поговорить)...

Лондон и Нюрнберг, Уфа также привет. Бишкек, Чикаго.

Мы... Вот, если вывести... Ее не вывести, но если вывести политическую (завтра мы поговорим). Если я правильно представляю себе представления (извините) Путина по поводу Сенцова. Значит, что, скорее всего, ему положили? Ему, скорее всего, положили... Он же не читал вот эти тома дела и не мог читать эти тома дела. Ему положили справку. Думаю, что эта справка была сделана правоохранителями – ну, либо прокуратурой Генеральной, либо Федеральной службой безопасности и Следственным комитетом, возможно (я не знаю). И...

Вот сейчас я про Сенцова и говорю, ребят. Вы спрашиваете – я вижу все ваши вопросы. Дайте мне договорить про это.

Значит, где был он назван террористом, человеком, который подготавливал теракты, были даны там результаты прослушки, там чего-то еще, чего-то еще, чего-то еще.

Значит, как Путин относится к террористам, вы себе представляете. Давайте вспомним, с чего начиналась его политическая карьера. Взрывы домов в Москве и его реакция, и война в Чечне. Давайте вспомним Норд-Ост, давайте вспомним Беслан. То есть если у него, как мне кажется, сформировалось представление о том, что Сенцов – террорист, вот это стоит... Знаете, это, вот, у него такой камень стоит. Поэтому это не просто кого-то помиловать, да? Савченко не была террористом, Ходорковский не был террористом (я уже называю самых таких, да?), а вот это перед ним, предположим, террорист. И, конечно, это история тяжелая.

Вот, вы пишете, Дон Кихот, «Больше 30-ти дней голодовки не живут». По-моему, вы не знаете, по-моему, вы придумываете. Я точно помню, что ирландские боевики в английских тюрьмах на голодовке... Значит, это было при Тэтчер, естественно, там 7 человек умерло (я напомню). У них был срок от 55-ти до 70-ти дней. Поэтому вы не правы, да? Не знаю, что вы себе придумали.

Александр Бурбон пишет «Скорее это Путин положил бумажку силовикам об осуждении Сенцова». Вот, Александр, я как-то привык, что, во всяком случае, здесь у меня люди какие-то разбирающиеся. Вы говорите глупости. Не знал Путин фамилию Сенцова никакую и думаю, что узнал даже, более того, только после того, как там международная и российская общественность, люди, известные Путину, начали к нему обращаться. Господи, да какой-то Сенцов где-то. Да вы чего? Ну, кто это? Ну... Ну, вы вообще придумали. Путин, вот, написал себе «Давайте осудим какого-то Сенцова». Вы вообще уровень понимаете? По-моему, не понимаете. Поэтому нужно, все-таки, думать немножко.

Мне пишут «Дон Кихот – как-то врач, он лучше знает про голодовки». Ну, сколько он людей вытаскивал с голодовок, госпожа Вихрева, мы не знаем.

Значит, мне теперь Панкратов пишет уже содержательно: «(НЕРАЗБОРЧИВО) наблюдателей «Голоса» не довольны качеством наблюдателей ОП». Неправда. В Москве, где я занимаюсь, довольны. Более того, часть наблюдателей была предоставлена «Голосом». Вы лжете или вы идиот. Ну, вот, теперь выбирайте: вы лжец или идиот. Ну... Может быть, и то, и другое – так тоже бывает, господин Панкратов. Поэтому неплохо бы извиниться сначала.

А.Венедиктов: Надежда на то, что Сенцов будет отпущен, эта надежда через какого-нибудь человека очень важного

Возвращаемся к Сенцову. Поэтому мне представляется, что должны быть дополнительные усилия, чтобы Сенцов был освобожден.

Ну, я вам намекну, - скажу я. Ведь, каким образом вообще был освобожден Ходорковский? Да, мы знаем письмо про маму и от мамы. Да, мы знаем. Но главный, все-таки, был Геншер. То есть был человек...

Знаете, что? Давайте мы Александра Бурбона забаним, потому что он решил «Про это не буду, буду про пенсии». То есть он болтун. Он мне здесь спамит. Уберите его, пожалуйста, да? Забейте его, если он не извинится (последние 3 секунды ему даю). Перестанет спамить. Потому что я не могу на сущностные вещи отвечать. Понимаете, да? Что делает спам? Он отвлекает меня от сущностных вещей: я еще читать должен и одновременно рассказывать. Правильно, Цезарь (тут мне подсказывают). Вот, я уже забыл, о чем я хотел сказать. Вот, понимаете? Вот, давайте, всё, Бурбона заблокировали. И хорошо. Не извинился – пошел вон.

Значит, Геншер. Да, вспомнил: Геншер. Так. Валерия Смита – заблокировать. Призывает меня к сдержанности. Заблокируйте его. Я буду сдержанный и вы меня не услышите. Праздник один заблокируйте, идите вон.

Да, Геншер сейчас умер. Правильно! Но тогда-то Геншер был. И, вот, история заключается в том, что нужно найти человека, к которому Путин относится с уважением. Он придет к нему и скажет «Послушай, Владимир. Может быть, он террорист. Может быть, он не террорист. Но вы видите, что, скорее всего, вот такая волна таких уважаемых... Отдайте его мне. Я его вывезу из России, больше он не будет у вас под ногами путаться». Вот и всё. И мне кажется, что... Попробуйте найти такого человека. Попробуйте. Вы думаете, это легко?

Все в сад, правильно.

Вы думаете, это легко? Мы тут недавно перебирали с разными людьми, вот, кто мог бы обратиться к Путину, вот, с такой просьбой, чтобы он услышал? Вот, я говорю, Геншер умер. Да? Он очень уважал Шимона Переса (я знаю, я был свидетелем замечательного разговора).

Да, правильно пишет Алла Рогулина: «Нужен надежный ходатай». Так. Игоря Семельникова – аут. Понятно. Буду мочить. Слушайте, вы и не надейтесь. Вот, правильно: умейте разговаривать. Я с вами разговариваю вежливо, когда вы со мной разговариваете вежливо. Вы привыкли, что здесь интеллигентно вас пропускают. Не надо мне здесь хамить – будете получать ответку в смысле бана. Всё. Идите на другое радио и шлите другие вещи.

Нет, ни Горбачёв, ни Шредер. Нет-нет-нет, нет-нет-нет, нет. Не понимаете, да? Попробую еще раз. Это должен быть...

Вот смотрите, Путин работал в Германии, да? Геншер – историческая фигура. Не сегодняшняя... Да, вот, Ганди умер, правильно. Не сегодняшняя, а завтрашняя.

Алексеев пишет, мне нравится думать, что я толкую Путина. Меня спрашивают – я отвечаю. Вы можете толковать сами. Попробуйте толковать. Непростая история. Тут и придумывают, вот тут придумывали. Да. Ну, это ваше право. Уровень вашей ошибки – это ваша трагедия, никак не моя. Я рассказываю то, что я понимаю.

Думаю, что Путин... Вы меня спрашиваете «Кого-то уважает?» Нет, Трамп – не думаю. Я не думаю, что он к Трампу так относится. И Меркель – я не думаю, Светлана, что так относится. В этом история, что подобных людей...

Коли нет уже, собственно, Марфа. Да? И эта история тяжелая и большая. Мне так кажется, что надежда на то, что Сенцов будет отпущен и покинет нашу страну, эта надежда через какого-нибудь человека очень важного. Ни Берлускони (это я уже перешел на смски), ни Михалков...

Да, вот говорили Марченко, который умер, голодал 117 дней. Поэтому давайте мы не будем по этому поводу говорить.

Вот, про Сенцова так. При этом я просто напоминаю всё время и это говорю и не только вам, история в том, что Анна Иоанновна, императрица миловала людей... Вот, солнце взошло, настроение улучшилось – и она миловала людей. Это исторический факт, описанный иностранными послами.

Поэтому мне кажется, что случайность может играть роль, но вот то, что у него очень тяжелая статья по терроризму и то, что Путин там при слове «терроризм»... Да? Ну... Тяжелая история, на самом деле.

Там Мария мне пишет «Путин уважает Макрона». Вот, вы это взяли откуда, Мария? Вот, откуда вы это взяли? Мы знаем, что Макрон в мае-месяце на форуме Питерском обратился к Путину с этой просьбой. И где?

А.Венедиктов: Конечно, никакой Сенцов не террорист, с моей точки зрения, но ему вменена террористическая статья

Вот, Андрей из Москвы правильно пишет: «Товарищ Си – вот, кого уважает Путин». Верно. Верно, Андрей, молодец. А теперь надо объяснить товарищу Си, видимо, что он должен попросить за Сенцова. Как вы себе это видите? М?

Ну, вот, Надежда пишет «Папа Римский». Ну, я не исключаю вообще религиозных деятелей. Не наших. Не наших. Да, королева Великобритании – возможно. Испании – вряд ли, а королева Великобритании... Вот, понимаете уровень, да? Вот, представьте себе уровень.

Но самое главное, еще раз, тяжелая история. Обидно. Я часть дела смотрел не полностью. Конечно, никакой он не террорист, с моей точки зрения (Сенцов), но ему вменена террористическая статья и подготовка террористического акта. Ну, он, действительно... Никто не пострадал, никого не убил.

Мне кажется, что у нас у всех, у людей, которые уже немолодые, у нас у всех складываются, включая меня, определенные стереотипы. И эти определенные стереотипы – они довлеют. Мне – трудно, а Путин чуть постарше и образование у него чуть иное, военное, да? Юридическое военное. Определенное.

Мне просто кажется, что нас переубедить, ну, можно, но трудно. Поэтому чего я вам по этому поводу могу сказать в программе «Суть событий»? Что суть здесь в том, что это в руках Путина. Вот это суть.

И вот это никак не обойдешь. Ты можешь даже что-то придумывать...

Так, Бориса Алекса – долой, на «Шансон» отправьте его. Хамить не надо. Привет из Питера. Хороший вопрос у Синдерома-Вахтера – «Что?». Ну, как на него ответить? То. Юрия Бурова – долой. Я сейчас почищу тут всё, научитесь себя вести. Прекратите мне тут устраивать детский сад.

Вот, вот это факт, это то, что я знаю и представляю. Сергей Пархоменко в отпуске, будет еще 3 недели в отпуске, поэтому, уважаемые товарищи, те, кому не нравится, идите отсюда вон, что называется. Не хочу здесь вас иметь, не хочу вас читать. Вот, не хочу (мой каприз). Вон пошли.

Так, а теперь мы посмотрим, что здесь. Ну, осталось там до новостей минута сорок. Отвечу. Вот, отвечу. Знаете, это записанный ролик: «Умоляю, верните старика Веллера». Как только старик Веллер извинится, мы его счастливо попробуем вернуть. И пока не извинится, не вернуть. Антон, пошел вон. Всё очень просто: все пошли.

«Не послушал бы он и Тэтчер, не послушал бы он Рейгана, не послушал бы он Буша». Понимаете, вот в этом история. История в этом. И вы свои представления хотите сказать, а надо же в голову к Путину залезть, а не из своей головы придумывать. Из своей головы, может быть, вы бы сделали, совсем другая история была бы. Понимаете? Вот вся история.

О, мне тут пишут, поправляет уважаемый товарищ: «Голос» недоволен не наблюдателями, я извиняюсь, а реакцией Избиркома на их критику с подсчетом голосовавших». Вот, извините, это совсем другая история и то не по Москве. Поэтому... С поля, да? Нечего тут мне подбрасывать и врать.

Да, «сенатора Маккейна». Да, я себе представляю, я себе представляю. «Верните вернувшуюся Майерс». Майерс через неделю (не на следующей, а через неделю) выйдет опять.

«Да, за Сенцова и попросить некому». Ну, может быть, и некому, на самом деле, в этом смысле. Но я, вот, как бы, тут и про председателя Си бы согласился бы, и про, возможно, Папу Римского согласился бы в эту сторону смотреть. Ну, пойди их договори, да? Такая история.

Так, а можно мне теперь господина Панкратова тоже забанить, потому что он спамит и всё? Надоел. Пшел вон. А это пришел Климов.

НОВОСТИ

А.Венедиктов

Сейчас, грубо говоря, мы посмотрим то, что вы мне прислали. Был вопрос как раз от Антона Питко: «Четверо кандидатов в мэры Москвы. А будут ли наблюдатели кандидатов?» Да, будут. «Для чего вашей команде наблюдатели, лезть из кожи?» А для того, что не важно, сколько и как. Важно, что у наблюдателей своя работа, а у кандидатов своя работа, а у Избиркома своя работа, а у депутатов своя работа. И не важно, кто в каком платье у нас является кандидатом, да? А важно, чтобы система наблюдения работала бесперебойно, как она у нас начала работать с 2013 года, с предыдущих выборов мэра. Помните, там масса была жалоб и на карусели. Где карусели? Нет каруселей. На наблюдения в тюрьмах и в больницах есть жалобы? Нет жалоб. Уже нет жалоб. Домашнее голосование? Есть проблемы, но не массовые уже.

И, вот, шаг за шагом, шаг за шагом нужно вычищать эту систему для наблюдения. Поэтому в Москве тотальное видеонаблюдение, тотальное наблюдение людьми. Не все кандидаты и далеко не все кандидаты, и даже, там скажем, самые большие кандидаты не могут покрыть почему-то 3600 участков в Москве. Это делаем мы. Набор мы делали, кстати, через радио «Эхо Москвы» в том числе, да? Пришли люди, и я вам скажу сейчас: значит, на 3600 участков, вот, когда случился День голосования, в День голосования пришло 87% тех, кто записались, мы закрыли 87% участков. Это совершенно фантастически. Они же люди там свободные, взяли и не пришли, записались и не пришли, обучились и не пришли.

А.Венедиктов: Где карусели? Нет каруселей. На наблюдения в тюрьмах и в больницах есть жалобы? Нет жалоб. Уже нет

Мне просто кажется, что нужно нарабатывать систему этого наблюдения ровно для того, чтобы не было фальсификаций. Это я ответил Антону Питко. Объясняю, будет два кандидата – значит, два. Будет десять – значит, десять.

Знаете, сейчас что будет самое трудное? Знаете, что будет 200 участков за пределами Москвы, соответственно, там 170-180 в Подмосковье, 16 в Калужской, 5 в Тульской, 5 во Владимирской, где можно будет голосовать за пределами Москвы на выборах мэра Москвы.

Кстати, есть ли здесь туляки, скажите, пожалуйста? Потому что я собираюсь к вам. Я буду у вас, скорее всего, 27-го июля. Если туляки есть, откликнитесь, пожалуйста. Может, мы там и встретимся. Мне там нужны будут 5 наблюдателей как раз, которые не представляют ни одного кандидата, им всё равно... Они за чистоту, они за математику. Вот, они за математику.

Сергей Волошин пишет «Почему сняли Курникова с должности главного редактора «Эхо Оренбурга» и «Эхо Уфы»?» Потому что я его забрал в Москву и он будет моим заместителем здесь. То есть он переезжает в Москву по семейным обстоятельствам, а я предложил ему продолжать работать на «Эхе».

«Почему в Москве выбирают мэра, а в других регионах нет?» Потому что принят закон, по которому регион выбирает, выбирают мэра всеобщим голосованием или выбирают его, там, как у вас это называется «муниципальный совет», «Законодательное собрание» и так далее.

Вот... Москва – она целый регион, она как губернатора. А губернаторов, как известно, у нас выбирают. А в России, по-моему, осталось там 5-6 регионов, где столичных мэров выбирают, и то вот сейчас один за другим, за другим, за другим, за другим и мимо. Это вот такая история.

Так. Про это я вам уже говорил. Вот, очень интересный вопрос от какого-то Сергея4222: «Почему либерал-евреи отказались защищать Надю Савченко?» Я вообще не знаю, что такое либерал-евреи: либо евреи, либо либералы. Да? Вы как-то всё это... У вас смешалось в голове. Ну, про аптеку я вам уже говорил.

Защищать надо невинного человека вне зависимости от национальности и политических взглядов. Разве нет? Вот, вы там, наверное, фашиствующий человек? Я правильно понимаю, Сергей? Фашист и русофоб? Но вы же будете защищать невинного человека, да? Причем тут ваше происхождение? Причем тут ваша мама с папой? – хотелось бы задать вопрос.

Так. «Лохматый, держи станцию, а мы рядом слухáем». Держу. Слухáйте.

Нет, в Грузию пока я не собираюсь, хотя, давно зовут. И, вот, позвали уже в сентябре, кажется. Ну... Слушайте, вот смотрите. Я сейчас, когда я еду, поскольку выборы, я еду на 2-3 дня. Если я еду, я еду с тем, чтобы стараться взять интервью у первого лица или, вот, как в Туле посмотреть, как эта штука работает, да?

И тут Клавдия: «Слушайте, как вы считаете, Москва и Московская область будут объединены в Московский регион?» Когда-нибудь будет это неизбежно и, собственно говоря, я считаю, что отмена платы за электричку для пенсионеров, которая связывает Московский регион и Москву, - это такой шажок. Выравнивание тарифов – шажок. Настолько экономически связанный... Я сейчас забыл цифру (Воробьев говорил, а до этого Шойгу, когда он был губернатором Подмосковья), сколько человек ежедневно ездит в Москву на работу и сколько человек еженедельно едет жить в Подмосковье. Но я думаю, что, если честно...

«Защищать надо всех. Не оправдывать, а защищать». Ну, согласились.

И, вот, если честно про это говорить, то регион давно уже экономически сливается. Но с другой стороны, я себя представляю на месте Администрации президента, федерального центра политического: представляете, у вас возникает такой монстр, второй регион... Сколько у нас тут жителей в Москве? 12. В Подмосковье – не помню. Сложите и получите огромный регион, там, 17-20 миллионов человек и во главе них будет стоять человек. Вы представляете себе, да? История такая.

Нет, не думаю, Евгений Михайлович, что Эрдоган может освободить Сенцова. Не думаю совсем. С Эрдоганом идет хорошая торговля.

Слушайте, вы мне говорите «Возьмите интервью у Иванишвили». К сожалению, мы запрашивали у него интервью уже... Ну, вот, когда он пришел, с тех пор запрашиваем. У нас как-то не складывается с ним.

Так. «Почему на дебаты не идет?» Потому что вопрос тактики. Мы знаем: Путин не идет на дебаты, Собянин не идет на дебаты. Это вопрос тактики предвыборной кампании.

Значит, если человек считает, что у него огроменный рейтинг, а у его соперников он не огроменный, он считает, что когда он идет, он делится своим рейтингом, повышает для себя. Я знаю эту позицию, не считаю ее правильной, но она вот такая существующая. Поэтому... Поэтому он не идет.

На самом деле, вы знаете, я видел много дебатов, где... Ну, французские президентские выборы, в частности, где там 6 кандидатов стоит на сцене. Это жалкое зрелище. Или когда идут праймериз там в Америке кандидатов, там 8 стоит на сцене.

Ну, поскольку я не избиратель, Ира, да?.. Я не понимаю – может, это и полезно?

А.Венедиктов: Знаете, сейчас что будет самое трудное? Будет 200 участков за пределами Москвы, где можно будет голосовать

19 миллионов. Спасибо большое, (НЕРАЗБОРЧИВО), 12 плюс 7. Просто не помнил, сколько жителей в Подмосковье сразу.

Так. История заключается в том, на мой взгляд, что дебаты – они превратились в шоу. Вот, Трамп с Хиллари, когда двое, - да, я понимаю. И когда у них пополам. Ведь, у них разрыв-то очень небольшой был, в 2-3%.

Если у нас идут такие же, как там Макрон и Ле Пен... Кстати, с Ле Пен была интересная история. Не помню, в каком году, во второй тур вышел Жак Ширак и папаша ейный Жан-Мари Ле Пен. Значит, рейтинги были 80 на 20, Ле Пен считался Шираком фашистом, и он отказался с ним дебатировать. Это была, конечно, буря во Франции у избирателей. Но он сказал «Я с ним не буду дебатировать» и, вот, 80 на 20 он избрался. А уже с его дочкой Макрон (вы помните, там было 62 на 38 в результате) он дебатировал.

Поэтому мне кажется, что дебаты сущностные... Ну, вот, я так думаю, что 3 человека максимум и они скорее уже не сущностные, скорее шоу.

Вообще сейчас люди, благодаря социальным сетям, развитию электронных медиа, развитию интернета они, все-таки, ищут шоу. Они смотрят, в основном, не на содержание... Это, кстати, в отличие от слушателей «Эха Москвы», должен вам сказать, они смотрят шоу, они смотрят яркость. Поэтому во всем мире радикалы... Чем ярче говоришь, тем выше поднимаешься.

Ну, мы видим, история, там скажем, с Брекситом. Помните, там была замечательная история. Брексит еле-еле, соответственно, выигрался. А потом выходит лидер ультраправых Фараж на следующий день и говорит «Да, мы тут погорячились, мы обманули наших избирателей, говоря о том, что деньги из Британии забираются Евросоюзом на молоко, там, дотировать молоко в Польше». Да? Ну, обманули.

Да, в 2002 году Ширак взял 82, да.

Вот вам история. Ну, обманули, ну, людям понравилось, все запомнили, как несчастные британцы платят... Значит, в школах молоко Тэтчер, как помнится, запретила бесплатное, а эти британские деньги Евросоюз, негодяй и кровопийца, берет на Европу. Да, потом выходят, говорят «Да, мы обманули. Ну да, ну, мы обманули». Но Брексит-то выиграли! Брексит-то выиграли, напугав этим.

Ну, Трамп со своей замечательной идеей постройки стены на границе с Мексикой. Вы же понимаете, как аудитория Трампа или, там, как люди боятся мигрантов, особенно чужих, особенно в глубинной Америке, куда эти мигранты еще не добрались. Придут, отнимут рабочие места, потеснят нашу цивилизацию, значит, говорят на непонятном языке, празднуют неизвестные праздники, не то едят, не так пахнут, да? Там, дети как-то кричат сильно громко. Поэтому стена – давай стену ставить. Да, и поддержали.

Трамп-то выиграл всего ничего, а по голосам проиграл 3 миллиона, между прочим. Так, на секундочку, по голосам проиграл 3 миллиона, да? Но выиграл по штатам законно и легитимно. Но сыграл на страхе.

И вот сейчас мы видим, как в Европе тоже поднимается вот эта волна... Вот, сегодня опять говорили: оказывается, 9 сентября будут выборы в Швеции и, вот, ультраправая партия, такая, ксенофобская, антимигрантская по опросам сейчас получает 20%. Швеция! Терпеливая, терпимая, спокойная получает 20% голосов. Ну, посмотрим, сколько 9 сентября получит, и так далее.

Поэтому, возвращаясь к тому, о чем вы говорили про дебаты, да? У популистов изначально бонус. У левых, у правых, у Сандерса, у Трампа – не важно. Он бонус. Вот вся история.

Я считаю, что, конечно, хорошо бы, чтобы были дебаты кандидатов в мэры. Но я бы, например, не стал бы их организовывать. Я вообще не знаю, как организовать дебаты. Ну, один на один еще понимаю. Но уже два я уже не понимаю.

Так. Про интервью дочери Березовского пишет мне Мартин Перера. Да, я прочитал интервью дочери Березовского. Ну, я здесь неоднократно говорил, что я считаю, что Березовский не покончил жизнь самоубийством. Я, кстати, в абсолютном меньшинстве. Его семья, его друзья, люди, которые его охраняли, все считают (ну, большинство считает), что он покончил жизнь... Да, все считают, что Борис Абрамович покончил жизнь самоубийством. Вот, я впервые прочитал, что один из членов семьи выражает сомнения.

А.Венедиктов: Конечно, хорошо бы, чтобы были дебаты кандидатов в мэры. Но я бы не стал бы их организовывать

Но при этом смею заметить, что следствие английское не закрыто. Английское следствие по смерти Березовского не закрыто, оно продолжается. И в этом смысле, видимо, коронер или следователь – он как-то со мной согласен, сказал бы я.

Так, давайте посмотрим, что у нас?.. Я совсем смски запустил. У меня экран открыт YouTube, в смысле имеется в виду чата, да? И мы сейчас...

Так. «Будут любить протестантов»? Что? «Королева Великобритании». Ну, может быть. Осталось уговорить королеву, понимаете?

Так. «18-е июля»? Я, честно говоря, даже не понимаю, о чем вы спрашиваете.

«Чемпионат Мира по футболу, - Галина из Волгограда. – За кого болели или будете еще болеть?» Ну, я могу только повторить, что изначально я болел за Исландию. Но Исландия вылетела. Потом я (меняю термин) переживал за российскую команду, но российская команда вылетела. А дальше я буду переживать за красивый футбол, грубо говоря. Потому что мне кажется, что завтрашняя Бельгия-Англия должна быть такая, драка монстров за третье место. Ну и, конечно, Хорватия-Франция – тут мое франкофонство, безусловно, принадлежит Франции. Поэтому... Вот, я вам, Галина, ответил.

Я хорошо знаю, что для многих людей это праздник. У меня под окнами дома гуляет Покровка беспрестанно и бесконечно. Для людей это праздник. Ну, праздник, да. И тут вот эти дискуссии о том, что когда страна под кровавым тираном, давайте не радоваться празднику, давайте не смотреть фильмы, не ходить в театры, не болеть за команды, я не считаю это правильным. Но каждый человек имеет право, безусловно, на свою позицию или на свое поведение. И, вот, идите на свое поведение и ведитесь на эту историю.

Спрашивает меня... Причем, Волгоград интересуется, но уже другой: «Юмашев чем занимается в команде президента?» Валентин Юмашев – советник. Значит, когда президенту требуются советы или когда Юмашев считает и любой советник, что он должен дать совет, он дает советы. И вот и вся история. А то «чем занимается». Советует. Это хорошо, хороший вопрос, на самом деле.

Так. «Давно не слышно на «Эхе» Гарри Каспарова. В чем проблема?» Это вопрос к Гарри Кимовичу. Гарри Кимович, например, считает, что «Эхо Москвы» должно разделять позицию Каспаров.ру и только ее. Значит, это неправильно. Но с удовольствием бы дал Гарри Кимовичу микрофон. Skype работает, всё работает и так далее.

«Стену на границе в Мексике стали строить еще при Клинтоне». Денис, я знаю, да. «А прогрессивная общественность почему-то подняла только сейчас при Трампе». Потому что Денис из Ставропольского края, который тоже может строить границу между субъектами Федерации, например, этот вопрос – он и федеральный, и штатный. Это очень интересная тема (строительство), потому что некоторые штаты соглашались (штаты в смысле штаты) строить эту границу, а некоторые штаты не соглашались. И вы абсолютно правы, что она начала строиться при Клинтоне. Вы абсолютно правы. Но при этом Клинтон принимал решения совместно с Сенатом, с Конгрессом, со штатами, с местными губернаторами, финансированием и так далее. И дело не в прогрессивной общественности...

Давайте поговорим про реакционную общественность. Вот это и есть лицемерие, Денис. Да?

Ну, вот, меня тут тоже кто-то: «Скажите пару слов о фильме «Дело Собчака». По-моему, я как-то уже говорил, но я повторю, Аня, поскольку из Санкт-Петербурга.

Значит, мне этот фильм не понравился, но. История номер один. Значит, дочь имеет право всячески прославлять своего отца (на то она и дочь) и защищать его (на то она и дочь). И поэтому по этому фильму к Ксении у меня нет претензий.

Но поскольку я был свидетелем многих событий, а иногда участником, то... Вы знаете, вот, после фильма было обсуждение и выступал генерал Черкесов, который был тогда... По-моему, он был руководителем Федеральной службы безопасности по Северо-Западному округу. И мы все с удивлением узнали не из фильма, а от него, что, например, Собчак вполне легально пересек границу с предъявлением паспорта, чего в фильме нет: там его тайно вывозили, переносили, там, бежали от наружки, от прослушки. Это в фильме есть. Но границу он пересек по предъявлению паспорта.

Более того, пограничник... Да, на санитарной тележке. Более того, пограничник, - рассказывает Черкесов, - увидев... Ну, он понимал Собчака. Он позвонил начальнику своему и сказал «Вот у меня Собчак пересекает границу». А тот ему говорит «На него...» Как это называется? Галочка. Знаете, стоит галочка «Не пропускать». «Он под следствием?» - «Нет» - «Он под подпиской о невыезде?» - «Нет» (это в компьютере всё было у пограничника). «Он в каком-то деле обвиняемый?» - «Нет» - «Выпускай». Ну, послушайте. Значит, вот эта история.

А.Венедиктов: Фильм о Собчаке смотреть чрезвычайно важно. Мне кажется, что это часть правды, которую надо корректировать

Или там Ксения Собчак, например, заканчивает фильм и говорит, что, вот, мама считает, что папу убили, а я так не считаю: папа умер. «То есть мама считает, что у Собчака не естественная смерть, а я считаю, что естественная смерть». Если вы смотрели, вы помните, да? И фразу такую бросает Ксения, говорит: «Ну и потом все люди, которые были в тот день, в день смерти Собчака с Собчаком, уже умерли». «Ой», - сказал я. А кто эти люди? А как они умерли? То есть если у вас фильм-расследование, ну так назовите: вот эти люди, которые были с ним, кто умерли, как умерли? Что это была за компания, да? Вот, история такая.

Поэтому... Этот фильм важно смотреть. Еще раз, этот фильм смотреть чрезвычайно важно. И мне просто кажется, что это часть правды, которую надо корректировать. Так же, как и книга Петра Авена про Березовского, так же, как сейчас выходит книга Глеба Павловского. И вы, наверное, в «Снобе» читали его воспоминания, как он там... Чуть ли не он придумал вот эту историю с досрочной отставкой Ельцина и Путиным.

Я могу сказать только, что Глеб – хороший сказочник. Да? Вот, повторяю, в тех кусках, где я присутствовал или был наблюдателем, или был участником разговоров, было, скажем так, не совсем так. Мы все преувеличиваем свою роль.

Но можно преувеличивать свою роль бесцельно... То есть, вот, как помнишь, так помнишь: «Вот, мне кажется, что я тогда там всё решал». А можно это делать сознательно для того, чтобы, скажем, вернуться в обойму.

И, вот, история с книгой Петра Авена «Время Березовского» - она про это. История с фильмом Ксении Собчак – это про папу. Еще раз, имеет право полное, но мне там много чего не хватило и мы на этой почве сильно поссорились с Людмилой Нарусовой, она там на меня кричать начала во время... Я сейчас говорю то же самое, что и им говорил. Я же на обсуждении это говорил, я же ничего вам отдельно не говорю. Может быть, другими словами.

Мне просто кажется и мне представляется, что вот эти... Их важно читать, но их важно всё время складывать и проверять собственными ощущениями.

Знаете, историк Натан Яковлевич Эйдельман говаривал: «Вот, мы не знаем, было не было. А могло быть? А есть вещи, которые не могли быть. Да? И вы жили в это время, и вы понимаете, что такие случаи, скажем, предположим, не могли быть». Но мы, в общем, как-то... Как-то будем это всё читать и разбирать. Я думаю, Глеб придет со своей книгой, мы с ним подискутируем так же, как мы с Демьяном Кудрявцевым здесь дискутировали про книгу Петра Авена. Кто-нибудь про нас чего-нибудь напишет.

Я думаю, что это всё надо читать, но накладывать свое понимание о прекрасном. А свое понимание об ужасном я завтра в 13 часов вам вместе с Сергеем Бунтманом и доложу. Сейчас... Очень рад, что работает Сетевизор, сейчас выясним, как он часто работает.