Суть событий - 2018-07-06

А.Венедиктов

Сегодня я. Но я решил разделить, поскольку завтра я буду в «Будем наблюдать», - разделю некоторые темы для того, чтобы мы моги с вами поговорить. Напомню: +7 985 970 45 45, не забывайте подписываться – это эсэмэски. И вижу, начал работать чат в YouTube. Всем привет! Если можно, пишите, откуда вы нас смотрите и слушаете. Мне кажется, это важная история, откуда вы. Я не знаю, давно я вас тут не видел. Севастополь вижу, да.

Я бы хотел начать с так называемого казуса Галины Паниной. Помните, это директор по пиару «Леруа Мерлен»? Потому что мне кажется, что тяжесть обсуждения, она сместилась совершенно за рамки того, о чем, действительно, можно говорить, что, действительно, нас всех касается. Сейчас попытаюсь объяснить.

Вот представьте себе, что вы сотрудник какой-то корпорации, не обязательно корпорации – «Почты России», неважно, строительного комбината радиостанции, чего угодно – магазина, школы, больницы и так далее… Воронеж, привет! И вы в своих личных аккаунтах написали что-то, что не понравилось части ваших пользователей. Ну, не понравилось и всё. И в данном случае главный вопрос: как это отражается на начальнике этой корпорации, что начальнику нужно делать?

Увольнение Галины с Паниной с «Леруа Мерлен» - понятно, что это, может быть, она сама решила, потому что он подвела корпорацию… А подвела ли она корпорацию, когда вы в своей, повторяю, абсолютно частной ленте Твиттера, Фейсбука, не знаю чего, чего-то там сказали, чем вызывал гнев пользователей вашей корпорации? Чего делать? И это важная история…

Я только поздороваюсь. Тут у меня Екатеринбург смотрит, Псков, Карлсруэ, между прочим, Бруклин, Снежана из Тамбова, Волгоград – семья Жуковых. Всем привет. Я понимаю, футбол. Ну, кому надо, пусть смотря футбол, а мы с вами пообщаемся, я с вами пообщаюсь.

И вот. История с Галиной Паниной заключается в том, что этот человек – еще раз – в своем аккаунте написал… сначала дала неверную информация, потом ее откомментировала, скажем, некорректно. И дальше пошли призывы бойкотировать эти строительные магазины и довели до того, что она была уволена, или она сама уволилась. Вот же история.

Как поступать? Нигде в мире до конца это не отрегулировано. Да, существуют в медийных корпорациях, да и не только в медийных, правила поведения в сетях. Мы встречались на всяких конференциях с пиаром. Увы, нет единого решения… Да, Астрахань, привет вместе с Манхеттеном! Так вот, нет правильного решения.

Если вы помните, уже три с половиной года назад у нас тоже была история, когда у нас журналист Александр Плющев написал твит, который сильно не понравился не просто пользователям, а высокопоставленным пользователям, включая главу администрации президента Путина Сергея Борисовича Иванова. И чуть было «Эхо» из-за этого не закрыли. Хотя еще раз повторяю, что это была и есть его частная сеть, частный аккаунт.

Мы начали это очень долго обсуждать, и так осталось непонятным, что, действительно, делать корпорации в этом случае, нужно ли вообще что-то делать.

Я не знаю, как ваша корпорация реагирует, но я напомню, что мы попробовали принять дополнение в устав радиостанции с тем, чтобы как-то ограничить права журналистов в их частной жизни, в распространении... Долго и болезненно, хочу сразу сказать, мы это обсуждали. В результате у нас родилось дополнений в устав радиостанции 11 штук, 11 позиций. Мы их все проголосовали журналистами. И, казалось бы, живи не хочу, вводи в устав редакции правила поведения журналистов в социальных сетях.

Я вам сейчас прочитаю эти правила, но сразу хочу сказать, что я их не ввел, хотя мы проголосовали. Городу Владимир привет!

Я их до сих пор не ввел, хотя они были приняты, по-моему, в феврале или марте 15-го года. А знаете, почему? Я вам скажу, почему. Потому что мне вдруг показалось, что это не будет работать – вот если – не будет работать и всё.

Вот смотрите, какой документ. Это проект дополнения в устав редакции «Эхо Москвы». В от были споры недолгие. Оказалось вот что. Позиция первая. Вы должны понимать, что этот проект должен был ограничивать права журналистов на свободное использование своего мнения, информации в соцсетях. Тольятти, привет.

Первое: «Редакция приветствует участие сотрудников в социальных сетях».

У нас спорили, нужно запрещать, не нужно запрещать. Я сказал, это невозможно. Невозможно запрещать, просто невозможно и все.

А теперь начинается сущностное. Вторая позиция: «Журналист понимает, что его высказывание в интернете, включая социальные сети, могу истолковано как мнение редакции».

Для нас очень важно было, что, скажем, моя точка зрения – главного редактора, - она не является мнением редакции и сейчас, кстати, не является мнением редакции. Это важное понимание. Мнение редакции – это когда я говорю: «Рот российского Информбюро…» или там: «От редакции «Эхо Москвы» заявление…». Я по-моему, за 20 лет своего президентства… нет, главного редакторства официальных заявлений – ну, раз в год, ну 20, может быть… нет, меньше, на самом деле, думаю, что 10.

Всё, что я говорю, что я пишу, что говорит любой наш журналист и пишет особенно в социальных сетях – это у нас мнение этого журналиста. Но журналист понимает, что его высказывания в интернете, включая социальные сети, могут быть истолкованы как мнение редакции.

Привет, Нагорный Карабах, Степанокерт.

Поэтому я рекомендовал своим журналистам в своем профиле поместить такое, что это личное мнение журналиста – рекомендовал.

А.Венедиктов: Журналист не скрывает свое место работы. Раз мы вам разрешили – всё

Что такое «загадочная редакция»? Вы всю эту загадочную редакцию слышите здесь в эфирах 7 на 24, поэтому никакой «загадочной редакции нет». Пномпеню привет!

И вот это позиция о том, что надо просто пометить, что это ваша точка зрения и мы не солидарны. Сергей Осин там… не солидарен с Сергеем Бунтманом, а Алексей Дурного, не знаю, не солидарен со мной. Это первое.

Итак, второе - что журналист не скрывает свое место работы. Раз мы вам разрешили – всё. Чего вы будете скрывать? Хотите – скрывайте, но мы вас призываем не скрывать, что вы работаете на «Эхо Москвы». Нам за вас не стыдно. Это важная история. Что бы вы ни писали… Мы тут можем дискутировать, и вы можете не скрывать свое место работы, потому что это не мнение редакции.

Еще позиция: «Журналист помнит об уместности извинения за ошибочную информацию или ошибочное высказывание». То есть смотрите, я чего-нибудь скажу, а кому-нибудь это показалось оскорбительным, а я не хотел оскорбить. История ровно в этом.

О! Деревня Поповки, Некрасовский район Ярославская область. Красота! Казахстан, Омск. Отлично!

Пошли дальше. А теперь внимание. Очень долго обсуждали: «Журналист воздерживается от публичной критики редакционной политики, коллег, акционеров и гостей редакции. Это не относится к критике их публичной позиции». То есть, грубо говоря, журналист, коллега, акционер, гость публично высказывается - вот его позиция… можно и акционера критиковать и коллегу, то есть главного редактора – позицию, не клетчатую рубашку, а позицию. И, таким образом, мы сдвинулись с этой истории.

«Журналист понимает, что ретвит, лайк, репост могут быть приняты за его собственное мнение или позицию редакции». Вот когда мы это приняли, я, например, в своем аккаунте в Твиттере написал, что репост не является поддержкой. Это значит, что это мнение любопытно, интересно, важно, его можно обсудить, но это не является поддержкой. Вот вся история.

Там есть еще всякие мелочи. «Журналист помнит, что обозначение его местопребывания или местопребывание его коллег может представлять опасность для него и его коллег. Журналист должен помнить о безопасностях своих аккаунтов в интернете». И так далее.

То есть мы эту штуку обсудили, проголосовали и так далее.

Вот меня тут спрашивают. Андрей спрашивает из Москвы: «Что не является мнением редакции, я понял. А что является? Где можно ознакомиться с мнением редакции по разным вопросам?» Отвечу, Андрей.

Вот мнение редакции имеет право высказывать только главный редактор в соответствии с уставом радиостанции, то есть я.

Я всегда обозначаю позицию редакции как позицию редакции. Например, после истории с председателем международного комитета Государственную думу Леонидом Слуцким я выразил мнение редакции и принял решение о том, что наши журналисты не аккредитуются в Государственную думу, что наши журналисты не представляют господина Слуцкого до тех пор, пока он не извинится. Наши журналисты. Я принял за них решение. Это мнение редакции – господин Слуцкий не будет иметь эфира. И так далее. Вот, пожалуйста, мнение редакции. Они нигде не собраны. Они касаются в основном защиты прав журналиста.

У редакции нет мнения по политическим вопросам, потому что разные люди в редакции имеют разные политические позиции. У редакции нет мнения по этическим вопросам, потому что разные люди в редакции имеют разные этические позиции.

Я сейчас говорю не просто как о медиа. Я сейчас говорю о том, что делать с человеком. Каждый из вас является членом какого-то коллектива, и каждый из вас своим публичным заявлением может, как у нас тут сказано, навредить: «Высказывания в интернете, включая социальные сети, могут быть истолкованы как мнение этого коллектива». И так далее.

Вот вся история. И теперь уже, возвращаясь к истории с Галиной Паниной, это та же самая история. И это касается вас тоже. И кому-то может не понравится из ваших сотрудников или из ваших начальников то, что вы там пишите вот сюда или вот сюда. То есть в чат YouTube или в СМС: +7 985 970 45 45. Может такое быть? Может такое быть. И тогда вашему начальнику придется принимать решение. В это главная проблема.

Мне кажется, что, поскольку это постоянное место для дискуссии, когда я хожу и когда меня зовут… Да, я вижу, спасибо, Даниил! Бельгия забила Бразилии 1:0, для тех, кто не знает.

Мне кажется, что нет правильного ответа на этот вопрос. И все-таки если взвешивать… Вот сегодня была такая киберконференция по кибербезопасности, которую устраивал «Сбербанк». Такая мировая конференция. Приехал, в частности, президент Интерпола туда. Приехал руководитель отдела по кибербезопасности Всемирного экономического форума. Внезапно пришел Владимир Путин туда.

И там обсуждалось и выступалось ровно по этому поводу – по кибербезопасности, по заявлениям, вспоминали всё это. И стало понятно, что мы находимся в такой зоне турбулентности все, где нет правильных ответов, где только вопросы рисуются или нарисованы. Потому что большинство людей, они находятся в сознании того, что именно сейчас происходят изменения.

Вот господин Путильцев пишет: «Меня мнение начальства не интересует. Хочу и пишу вам. Вы молодцы». Да, понятно, только мнение начальства может отразиться на вашей работе не по поводу этого твита, а вообще.

Я возвращаюсь к конференции. Стало понятно, что люди, в общем, склонны скорее к запретам. Вот мне пишет Александр из Санкт-Петербурга… (Из Иркутской области почему-то). Александр, почему вы подписываетесь Санкт-Петербург, а пришло сообщение из области…? «Если бы Галина Панина не была пиар-директором, вопроса бы не возникала. А тут теперь думай, что это был толстый троллинг или тонкий пиар «Леруа Мерлен»?»

Согласен, но практически каждый журналист является здесь публичной фигурой, понимаете? И невозможно провести эту тонкую линию. Но, повторяю, если меня спроси, то выбирая между свободой мнений и опасностями для «Эха», я бы выбрал свободу мнений для своих журналистов, для своих сотрудников в данном случае. Есть люди, которые говорят: «Вот у вас Осин (или Дурново или Альбац или гость что-то заявил) – я вас больше не слушаю». Не слушайте. – «Я вас бойкотирую». Бойкотируйте.

Вот не будем, и я не буду, пока я главный редактор, уступать в этом. Мне кажется, что свобода мнений важнее. И даже если вы чувствуете себя оскорбительно, мы вам предоставляем площадку, читая ваши эсэмэски, обсуждаем, было ли это оскорбительным, представляем разные точки зрения. Мне кажется, это важнее.

Я понимаю, что в строительном магазине разные точки зрения… Но кто их собирает? Давайте соберем в одну ленту мнения сотрудников «Леруа Мерлен» и создадим ленту. Это же можно сделать? Наверное, можно. Вот, собственно говоря, чем меня задела история с Галиной Паниной. Я просто считаю, что свобода мнения важнее.

Одессе привет!

Дальше, что у нас здесь? Григорий пишет… Опять Иркутская область. Что у меня Иркутская область поперла? «Маша Майер, Евгений Бунтман вернулись на «Эхо», - это правда, - Кто дальше?» Григорий, не торопитесь. Когда вернутся в эфир Евгения Альбац? Григорий, вернется в эфир, если мне не изменяет память, в понедельник уже. Слушайте, лето – люди в отпусках, люди в поездках. Когда кто-то от нас уходит, он обычно это сам заявляет, либо я заявляю. Есть люди, которые уходят. Сейчас мне в голову никто не приходит в этом сезоне… Вы не волнуйтесь.

Стас пишет Путильцев: «Галину Панину - в «Курс Потапенко»…. Слушайте, Потапенко, как правило, сам зовет своих гостей. Я не вижу проблемы. Я не знаю, какие у него обязательства возникают перед этой историей, перед «Леруа Мерлен». У меня нет никаких проблем с этим.

Мне тут пишут: «Бразилию смотрят 280 тысяч, «Эхо» - 1169». Ну и хорошо. Вот это есть свобода, Валера Миронов. Смотрите Бразилию, смотрите «Эхо», слушайте что хотите. В чем проблема? Мы говорим как раз о разнообразии. Я чувствую себя весьма комфортно.

Ребята, я не могу никого вернуть. Мне говорят: «Верните, мы по ней очень скучаем…». Я по ней тоже очень скучаю. Я бы сказал, ну, работаем над этим.

Александр Плющев сегодня, действительно, ведет у нас программу «Один». Саша открывал «Один». Сегодня он заменяет Ореха с ноля часов.

А.Венедиктов: Мы мало чего пропускаем и мало косячим, что важно

-«Почему Майерс упорно игнорирует чат?» Я могу сказать, Маша, ее не было в эфире очень долго на «Эхе», 10 лет ровно. Она… глаза разбегаются. Она учится. Марфа, она будет не игнорировать чат, я вам обещаю. Я за этим слежу, даже не сомневайтесь.

Деревня Барыбино Мичуринского района, Тамбовской области, привет!

Да, меня тут спрашивают, куда и как я поеду. Такой «Без посредников» получается. Напомню, что я завтра у Сергея Бунтмана в «Будем наблюдать». Поговорим там и о Трампе и о Скрипалях, и о политике поговорим там.

А что у меня? У меня Калужская область 14-го числа. Калуга. Я еду туда. У меня в первых числах августа – Улан-Удэ. И у меня еще без дат пока, думаю: Тула, возможно, Ярославль, Тверь и Владимир. Понятно, это связано с выборами. Я занимаюсь организацией наблюдения на выборах мэра Москвы. И там будут открытые экстерриториальные участки. И мне нужно, важно поговорить, посмотреть, чтобы там было…

Пишут: «А Марфа – ябеда-говядина». Нормально. Плющев пишет – он уже выезжает.

Ольга Викторова пишет: «Маша Майерс не тянет. ИМХО: не ваш уровень». Маша Майерс - наш уровень. Всё будет хорошо.

В Англию пока не собираюсь, вообще пока в загранку этим летом не собираюсь, до выборов, во всяком случае. А-а, после выборов, после 9 сентября, у меня, кажется, Челябинск.

Вот хвалят за Алексея Кузнецова. Да, да, у нас все хорошо! У нас все отлично. Алеша молодец.

«Где Екатерина Канакова?» Катя Канакова сейчас живет в Праге, у нее там личная жизнь. Она наш корреспондент в Праге и корреспондент своей личной жизни.

Привет Балтимор.

А Алена Вершинина сейчас, по-моему, на RTVi или в «Настоящем времени». Я не знаю. Ну, я за ними слежу, естественно.

Асланян. Да, рейтинги подтянулись. Я, честно говоря, был против того, чтобы у нас в середине дня вдруг появлялась отдельная передача такая клубная. Не против Асланяна, Саша. Сережа Бунтман меня убеждал, убеждал, показывал, рассказывал… Я же не автомобилист, и машины нет у меня и вообще, я не понимаю, как машины ездят.

Да, Байкал. Я же буду в Улан-Удэ, Анна Вяткина, я же сказал.

Так вот я был против и думал, что рейтинги упадут. Они упали. Я уже начал себя гладить по голове и думать: какой я умный главный редактор, как я все гениально придумал и делаю; сейчас я подожду, подожду и начну куда-нибудь тихонечко сдвигать Ан нет! Должен вам сказать, что рейтинги подтянулись и в среднем днем рядом с 15, с «Персонально ваш» и 16 он хорошо стоит.

Поэтому, на мое удивление, сразу хочу сказать… Видите, я тоже сильно ошибаюсь. Я хочу вам сказать, что я, действительно, был неправ, а Сережа Бунтман был, действительно, прав, что передача про автомобили в это время, которое принято считать временем домохозяек и глухим, оно оказалось правильным. То есть в данном случае я как бы вот…

Вот человек пишет: «Я умный. Футбол смотрю без звука, а слушаю «Эхо». И это тоже правильно.

Вадим, какие-то вы глупости пишите. Мне даже неинтересно.

Вот это я не знаю – про Ганжу. Честно говоря, должны освещать. Но, честно говоря, я не вижу, я не в новостях. Я новостями, если честно, последнее время не сильно занимаюсь. Там сидит Володя Варфоломеев, мой зам по информации, и там всё в порядке у него. Мы очень мало пропускаем, и, мне кажется, что мы реально… нас на этой киберконференции тоже хвалили – мы мало чего пропускаем и мало косячим, что важно.

Роман пишет: «Как вы относитесь к надругательству над русским языком в виде: категорически поддерживаю, категорически согласен, категорически приветствую?» Роман, категорически не приветствую, сказал бы вот так.

А что-такое new Петрик в субботу? Я даже не понимаю, Дмитрий из Кирова. «На пальцах» в пятницу. Ну да. А что такое new Петрик не знаю.

- «Когда закончится ад с американскими визами?» Честно говоря, поскольку я получил визу задолго до, я в этот ад не влез. Но вы же знаете всю эту историю. Про американцев, уж коли так. Мы ожидаем сразу после встречи Путина и Трампа американского посла в Москве господина Хантсмана, который расскажет. Зададим ему вопрос, конечно, про визы. Кстати, если кто-то получал визу в последнее время американскую, будьте любезны, скажите, сколько это заняло времени. Либо сюда: +7 985 970 45 45, либо сюда, в смысле на YouTube. Пока идут новости. Вот сколько заняло времени? Вот вы подали – и дали.

Ксения Собчак в эфире – обещал. Да, обещал, обещание не выполнено. Причина? Собчак Ксения, ты слышишь? Народ негодует. После новостей мы вернемся.

НОВОСТИ

А.Венедиктов

Давайте я вам Трампа все-таки завтра в 13 откомментирую, Воронеж уважаемый.

Вопрос вот какой: «Была информация, что когда-то Алексей Алексеевич готовит интервью с Лукашенко. Все застопорилось или можно ожидать?» Во-первых, все застопорилось и можно ожидать. А, во-вторых, вроде обещано у нас интервью с премьер-министром Армении Пашиняном в конце месяца, перед Улан-Удэ. Я надеюсь, что сделаю вам хорошее интервью. Я надеюсь. Но, как получится. Это же люди. Понимаете, это же президент. Говорит: «Не хочу» или: «Отложим». Ну, отложим. Будем ждать, что называется.

- «А вот верните…». Я никого не возвращаю. Люди приходят сами. Они по каким-то причинам уходили. Эти причины, как правило, уважаемые мной. И затем они приходят, и эти причины тоже уважаемые. И вас тоже ждет несколько интересных изменений.

Сразу должен анонсировать один такой уход. На канал RTVI переходит Андрей Ежов из пары наше Ежов – Крючков, хотя это не один человек, это два разных человека. Вот это уход. А приход я проанонсирую вам, когда будет приход. Мне жалко, сразу хочу сказать. Мне не хуже жалко, чем то, что от «Яблока» не будет кандидата на пост мэра Москвы, даже жальче, я бы сказал.

А.Венедиктов: Я никого не возвращаю. Люди приходят сами. Они по каким-то причинам уходили

- «За Асланяна спасибо!» - из Тольятти. Да, пожалуйста.

- «Почему Антон Орех и Ирина Воробьева категорические не включают в «Одине» YouTube?» Ну, давайте вы будете подписываться, хотя я вижу ваш телефон. Просто обращаться неудобно. Я просил бы все-таки подписываться.

Наш слушатель, чей телефон заканчивается на 15. Попробую сейчас вам объяснить. «Один» - это такая программа, которую делает один человек или одна. И в данном случае я считаю, что вы правы в вашем вопросе. Но это их право не включать YouTube. Не знаю, почему. Может быть, сил не хватает. Вы знаете, я сейчас смотрю… У меня один глаз сюда – привет из Сакраменто – и другой глаз сюда.

«Хорошая тема «Евангелие с церковью», - Алихан. Железнодорожный. Вы знаете, да, но у меня есть некая идейка помимо этого. Сейчас скажу вам, какая идейка. Я вот, когда поеду в Улан-Удэ, мне обещают встречу с местным ламой. Говорят, совершенно фантастический человек. И, может быть, в эту сторону нам тоже посмотреть.

Знаете, сейчас скажу странную историю. Пришли рейтинги за май, июнь. И я вам скажу, что я слегка обалдел. Знаете, какая самая слушаемая передача в субботу, воскресенье? Вот самая-самая слушаемая передача? Я вам скажу: «Шо там у них» на украинской мове. Я просто… Как мне говорили: да кто ее будет слушать! Да сколько тебе прилетит! Ну, прилетит и прилетает, и улетает. Но она самая слушаемая в Москве. Это московские рейтинги. То есть таких неожиданностей… Но я счастлив, потому что я эту передачи продавливал, как вы думаете, где? Думаете, где-нибудь в Кремле? Ничего подобного, вообще не обсуждал. Я эту передачу продавливал среди Матвея, я бы сказал, я продавливал среди редакции. И вот тут я как бы оказался прав. С Асланяном неправ, не с Асланяном, а с автомобильной передачей посреди дня, а тут оказался прав. Самая слушаемая.

Кстати, тут была некая полемика, как мне объяснили в Фейсбуке. Я не фейсбучный, поэтому мне как-то…

Да-да, вот я встречусь… совершенно верно. А вот можно встретиться с Даши Намдаковым – это интересно. Я знаю кто это. Вы будете смеяться, но я знаю, кто это. И я, конечно, встретился бы. И я себе это запишу, попрошу.

Ну, и, конечно, посмотрим на нового губернатора. Обязательно встретимся, если получиться – интервью.

Так вот, история с «Шо там у них» выстрелила, я очень доволен. Так вот была полемика… Вас слушают то-сё, пятое-десятое. Ваш сайт посещают… Я сегодня специально посмотрел май, июнь посещение сайта. Откуда? А вот теперь внимание! Из Донецкой области нас слушают в три раза больше – я имею в виду, посещают сайт в месячном шаге – в три раза больше, чем из Киева. В три раза больше. Донецкая область. Потому что знают, что мы лучшие. И дело не в политических позициях наших гостей и наших журналистов. Мы просто лучшие, поэтому вы здесь, с нами, и вот здесь и вот здесь, что называется…

Так… «Воробьева лучшая» - да, и вы имеете право на эту точку зрения.

- «Господин Венедиктов, - из Санкт-Петербурга пишут, - не надоела ли вам самореклама?». Мало. Будет больше.

Так. «Попросить Майерс, Ильинского не говорить категорически…». Слушайте, я не буду их учить, как говорить. Переживите это, пожалуйста.

Артур. Тольятти, АвтоВАЗ: «Сейчас работаю, слушаю «Эхо». Артур, привет!

«Отдельная передача с Кураевым». Иван, не вопрос, с кем. Вопрос, о чем, понимаете?

«А в дацане ходят по кругу по часовой», - Валера Миронов. Рассказываю историю. Сегодня утром было удивительное мероприятие. Не знаю, знаете ли вы или нет, сегодня 6 июля 100 лет назад начался левоэсеровский мятеж, если он был. Это у нас будет передача и не одна. Но дело не в этом, а дело в том, что в нынешнем здании итальянского посольства был убит граф Мирбах, посол Германии . 6 июля 18-го года. Был убит эсером Блюмкиным, кстати, то ли 18- то ли 20-летним. Очень интересно. И послы Италии и Германии пригласили меня туда на конференцию. Туда пришли замечательным образом наши ученые, которые про левоэсеровский мятеж делают. Мы всё сделаем. Я имею в виду передача будет. «Цена революции», по-моему, будет про это.

И там был папский нунций, архиепископ. И я ему говорю… Ну, мы дружим, честно говоря, потому что нунций такой, веселый, реальный человек. С ним приятно посидеть за столом, не пустым, скажем так. Я говорю: Я еду в Улан-Удэ, буду встречаться с ламой. Он говорит: «О! Я там был». Мы на французском говорили, сразу отвечу на вопрос. «Мы там были, - говорит он, - запомни: к Будде спиной не поворачиваешься, - говорит мне католический эпископ, - свечки ставишь, монетки оставляешь». Я говорю: «Как вы, вообще… Вы же…». А он говорит: «А что? Это уважение. Учи правила».

Поэтому спасибо, кто мне говорит про часовую стрелку. Я вам очень признателен.

Я же сказал, что политические вещи мы будем разбирать завтра, включая и Сенцова.

Маша спрашивает: «Почему, уходя с «Эха», журналисты не прощаются?» Маша, я думаю, что они знают, что для них дверь назад всегда открыта. Что прощаться-то? Вернуться. Куда денутся-то? Извините.

«Вот столетие эсеровского мятежа», - Аркадий спрашивает… Аркадий будут целые программы и у нас следующий номер будет посвящен, он выйдет 17-го, посвящен расстрелу царской семьи, а потом 22 августа выйдет номер, посвященный Дзержинскому. Там будет левоэсеровский мятеж.

Кстати, меня спрашивают, когда будут «Дилетантские чтения» в Омске. А в Омске… У нас где-то там, в ноябре номер, посвященный Колчаку… То есть Дзержинский, потом Колчак. Приедем и сделаем. Вы не волнуйтесь.

«Вам не кажется…». Нет, мне не кажется. Я безумно не люблю такие вопросы.

Не получается Клинч, Екатерина, поймите, пожалуйста. Вот люди отучились, как вам сказать… спорить нормально. Он просто не получается.

«Шо там у них» - это мостик с Украиной крохотный» Ну да. А так, собственно говоря бы и…

«При перемене ветра взяли бы Киселева Дмитрия на «Эхо», - А.Е. спрашивает. Вы знаете, его стилистика… Мне, вообще, клоунада не близка. То есть может быть передача – клоунада. Мы же пытались делать. Мы с Матвеем обсуждали. Мы пытались делать такое, как бы сказать, паясничанье информационное, и поняли, что не наше, в общем… Поэтому вряд ли Дмитрия Киселева, хотя кто его знает.

«Алексей Алексеевич, будете завтра болеть за Россию в матче с Хорватией?» Я буду переживать за Россию в матче с Хорватией. Но я вам честно говорю, моя команда вылетела, за которую я болел. Я болел за исландцев. Поэтому здесь я более спокоен. Но важно, я повторю, мне кажется, что в спорте надо болеть - за.

А.Венедиктов: История с «Шо там у них» выстрелила, я очень доволен

Вот я фанат мужского биатлона в первую очередь. Я могу вам сказать, что я за Шипулина переживаю, что за Фуркада, что Бьерндалена переживал, когда он бегал. Потому что это красота неземная, чего они делают. Сила, воля, умение, страсти… И ты за них переживаешь. Не за всех, я половину не знаю. Сейчас вот эти братья пошли Бё.

Вот «Кейс», мне напоминают - клоунада. Да, но в «Кейсе» Гусман и Кобаладзе. Вы правильно про «Кейс» говорите, всё правильно. Вот нас уже почти 2 тысячи. Отлично!

Слушайте, можно глупости здесь не писать? У нас так мало времени. Пишете какую-то херню, прости господи…

«Пригласите Дмитрия Быкова в «Особое мнение». Да, надо позвать, вы правы.

Вот пишет замечательно человек из Москвы: «Берегите «Шо там у них». Я уже почти выучил украинский. Нельзя останавливать на полпути. Жалко, что с другими языками это не пойдет». Не буду, Наиль, вас разубеждать, - сказал я и хитро подмигнул.

Илья из Тульской области, поселок Шварцевский. Илья, привет!

«А я думала, - говорит Ольга, - что самый высокий рейтинг должен быть у Юлии Латыниной». А тут не надо думать. Тут математика. Что такое «я думала»? Я думала, что 8 больше, чем 9. Нет, это же приходят цифры. И вот эта история, потому что это совершенно уникальная передача, потому что ребята, в отличие от Матвея, не носители языка – Алексеи Нарышкин и Соломин. И вот появилась сейчас наша практикантка девушка Саша, которая носитель языка. Просто чуть добавили, особенно когда Матвея нет. Мне кажется, это важно.

Да, Познера позвал бы на радио. Владимира Владимировича несколько раз звал. Но не можем придумать формат. Вы думаете, это так легко? Это совершенно нелегко.

Лена Ляховская иногда «Особое мнение»… Да, вполне возможно. Почему нет?

«Как вы думаете, почему указ о награждении Кириенко был закрытым?» Виктор, я, честно говоря, думаю, что этот указ связан, прежде всего, с новым оружием. Мне говорили – я не могу это подтвердить, - что все-таки он был подписан там 3 марта, то есть до выборов. Конечно, он учитывал, но тем не менее…

Так. Сергей Доренко… Я так знаю, что Таня и Саша Плющев ему сделали предложение, но он отказался. Плющев придет – спросите его.

Да, диспут по повышению пенсионного возраста с крутыми экспертами. Вы знаете, Юрий, вы абсолютно правы. Мы эту реформу, которая упирается не только в повышенип возраста на сколько лет, а там есть много других историй. Мы, это, конечно, разобьем на экспертов.

«Вы с Веллером ведете переговоры?» Нет уж, конечно, Дмитрий, никаких переговоров я с ним не веду до тех пор, пока Михаил Веллер не извинится, он не будет здесь. А чего изменилось? Ничего не изменилось. Он должен извиниться перед Ольгой, перед вами. Всё, вся история.

«Всё так» про семью Романовых да, возобновится. Когда Наталья Ивановна Басовская уйдет в отпуск, тогда мы туда и ставим.

«Где Позняков?» Как, вы не слышали сегодня Познякова в «Детской площадке», Лена? Вы пропускаете самое интересное.

«4 с лишим центнера героина, где находятся? Они еще в Аргентине?», - Игорь. Да, они еще в Аргентине. И мы, пожалуй, с вами вполне будем наблюдать за этим процессом. Скоро будет суд. Там суд.

«Мой дед был делегатом 4-го, 6-го Съезда Советов. Только на 5-м к самому открытию не успел. Так что к убийству Мирбаха не причастен».

Кстати, что там было еще интересного на этой конференции. Приехала графина фон Мирбах, потомок убитого. И был такой как бы не потомок, а потомок сестры Блюмкина. Тоже видели. Вот она, история.

«Забыли Настю Рыбку». Нет, не забыли Настю Рыбку, Лена. Вчера был на приеме в японском посольстве, потому что дружим. И меня познакомили там с новым таиландским послом. Это была гениальная история. Потому что я говорю: «Вы знаете, мы про Таиланд знаем только Настю Рыбку». Вы знаете, какой ответ дипломатический? Фантастический ответ! Говорит: «Да-да, у нас полтора миллиона русских туристов». И вот так ушел. Так что ничего никуда не забыли. Все делаем, все как надо.

А.Венедиктов: Мы просто лучшие, поэтому вы здесь, с нами

Вот Сергей из Тамбова пишет: «Лучше «Эха» станции нет». Ну, конечно, нет.

Послушайте, вот этого хороший, вот этот нехороший… Послушайте меня, пожалуйста, «Эхо» - это супермаркет – для тех, кто не знает. Вы можете войти и сказать: «А где тут веганские полки?» - «Вот там». – « а где тут продают автоматы Калашникова?» - «Вот здесь». – «А где тут туалетная бумага? – «Прямо». То есть вы заходите – смотрите, слушаете то, что вы хотите и кого хотите. Вам не обязательно слушать 24 на 7. Что-то не нравится – не слушайте. Мы предоставляем разные услуги.

Ольга пишет: «И моя команда вылетела – Сенегал». Ну вот видите.

Вот очень интересно. Руслан: «Признает ли в этом июле РПЦ останки царской семьи?» Знаете, что интересно? Я вам скажу. Помните, я говорил о том, что будет Синод в этом время. Меня все заклевали от отца Тихона до Владимира Легойды: «Никакого Синода не будет. Ан будет выездное заседание Синода в Екатеринбурге 15-го, 16-го числа. Точно не знаю, в какой день. Не знаю, удастся ли отцу Тихону продавить признание царских останков. Он считает, что их надо признавать. Патриарх не хочет. Почему? – другой вопрос. Ему задайте.

«Вы обедали передать, что Оля Журавлева прелесть». Оля Журавлева – прелесть. Ну да, прелесть и чего? Конечно.

«Честно говоря, - Максим пишет, - Наки и Майерс неудачная пара». Ну вот, кто-то пишет - удачная. Мы же экспериментируем тоже.

«А где отец Тихон вас клевал?» А он в интервью клевал, сейчас скажу… Зое Световой. Я не помню, для кого она делала интервью. Найдите, пожалуйста. Очень хорошее интервью Зоя сделала, просто замечательное интервью. Я бы, конечно, сделал не хуже, извините, Зоя… И он там объяснял, что я ничего не понимаю, я ничего не знаю, я все вру. Ну, вот посмотрим, посмотрим…

«Привет из Уреки, Грузия!»

«Список тех, кто должен извиниться, растет?» Нет, насколько я помню, у меня должен извиниться Веллер перед Ольгой, перед слушателями, да, по-моему, всё. Почему у вас такая?

«Другие языки будут?» - Маша. Вот, Маша, не торопитесь. Мы аккуратно это делаем.

Интервью Световой очень хорошее интервью, на самом деле. Найдите Светова – отец Тихон – и там всё будет хорошо.

Вот пишут: «В паре Найк – Майерс всё хорошо, кроме Майерс». Смешные вы ребята, честно говоря! Все должно быть разное

«Игорь Бунтман – однофамилец или династия?» Игорь Бутман!

А что с Шендеровичем? Ой, сердце зашлось. А я не знаю, что с Шендеровичем. Ну, хорошо, ладно.

«Насколько продолжителен будет отпуск у Ореха?» Михаил, о Ореха скончался папа, и он на три дня ушел. Он вернется к вам. Поэтому мои соболезнования и ваши соболезнования. Ореху и вот…

«Жаль «Дифирамб» исчез». Ольга, у меня есть проблема, я думаю, как ее решить. Это проблема технической связи. У нас, когда ведущие на удаленке, вот правда, я с этим столкнулся… Я, кстати, посмотрел рейтинги. Вот как только ведущий на удаленке, у нас начинает сжиматься аудитория. Понятно, почему. Это звук квакает, паузы… Есть проблема. Но решение по «Дифирамбу» - это было решение Ксении.

Если нашли интервью, скажите, как называется, в чате.

Дальше. – «Крым слушает. Спасибо большое!»

«Участники конференции в посольстве посмотрели вчера фильм «6 июля» Совершенно верно».

А Оксану Чиж ждет Галина из Волгограда. Ее все ждут, не только…

А да, еще Слуцкий должен извиниться. Совершенно верно. Спасибо! Их два, у нас два. Нас 107 миллионов взрослых – 2. Видите.

«Есть ли отпуск у главного редактора «Эха»? В этом году не будет, ребята. Я завтра с вами в 13. Напоминаю, сегодня Плющев у нас после Ольги Бычковой со всеми ее передачами в программе «Один». Старики возвращаются…