Сергей Пархоменко - Суть событий - 2018-05-18

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

С.Пархоменко: Мединский несет ответственность за деятельность преступного сообщества

Кстати, надо для тех, кто знает США и в особенности Юг США надо уточнить, что город Санта Фе – это не тот город, который довольно широко известен и, может быть, кто-то в нем был, здоровенный город относительно по американским масштабам, столица Нью-Мексико. Нет, это совсем малюсенький Санта Фе. Он недалеко от Хьюстона. В нем всего 13 тысяч жителей. Правда, очень большая школа. На 13 тысяч жителей 1400 учащихся в этом колледже.

О.Бычкова

С.Пархоменко

Конечно, все семьи перепугались, обнаружив помимо всей этой стрельбы еще и куски какой-то запаянной с двух сторон трубы на месте происшествия и скороварку. Вообще, для американцев в последнее время скороварка стала таким очень мрачным предметом, потому что она несколько раз использовалась для изготовления самодельных взрывных устройств, в частности. самый известный случай – знаменитый Бостонский марафон. Братья Царнаевы, если помните. Вот тоже их бомба была ровно из скороварки и сделана. Скороварка, набитая взрывчатым веществом и всякими поражающими мелкими железяками

Вот, собственно, для США это превращается в такую эпидемию, и даже Трамп вынужден был сказать, что «слишком давно это и слишком часто у нас происходит». Почему Трамп – потому что, несомненно, он был и остается, по всей видимости, сторонником распространения оружия в США. Ему принадлежит идея, на мой взгляд, довольно безумная, и она здесь обсуждалась как безумная: вооружать учителей. И здесь были целые демонстрации по этому поводу, что учителя хотят учить, а не носить оружие.

Надо сказать, что ровно месяц тому назад по всем США прошел колоссальный школьный марш. Я его наблюдал здесь, в Вашингтоне, где собралось несколько сот тысяч человек. Это было совершенно гигантское зрелище, но совсем не только в Вашингтоне это было – во многих городах одновременно. Марш, в котором принимали участие школьники и студенты, и учителя, и преподаватели, и профессора, все желающие против насилия в школах, и совершенно напрямую – за запрет, по меньшей мере, атакующего, что называется, автоматического оружия, против свободного распространения в США, за новые законы о контроле над продажей огнестрельного оружия. Всё это было очень впечатляюще.

И надо сказать, что этот колледж в Санта Фе, штат Техас в полном составе принимал участие в таком марше. И полно фотографий сейчас в американских соцсетях, где дети из этого колледжа с плакатом стоят возле него, и они там устраивали тоже свою часть этого марша.

Пока никто не сообщает, есть ли в числе погибших те самые дети, которые на этих фотографиях и которые принимали участие в марше. Ну, это абсолютно не исключено. Вполне вероятно, что месяц назад они протестовали, а месяц спустя оказались жертвами.

Вот, что могу сказать по этому поводу. Давайте следить дальше за новостями, хотя, к сожалению, новости будут однотипные, за исключением того, что по сравнению со множеством предыдущих – обратите внимание – аналогичных случаев нападавшие живы и арестованы. Чаще всего они бывают убиты на месте, и трудно что-либо по этому поводу понять об их мотивах и так далее. А здесь вот, похоже, что оба нападавших живы и находятся под контролем полиции. В этом разница.

О.Бычкова

С.Пархоменко

И самая знаменитая его книжка, называется «Россия при старом режиме». Хотя, казалось бы, они избегает всего самого интересного, то есть она прослеживает историю российского государства и российской нации в таком американском понимании этого слова. Они очень любят употреблять слово nation, имея в виду весь народ, который живет на этой территории. И прослеживает эту истории с очень ранних времен, с древнеславянских седых веков и до 80-х годов 19-го века, то есть за пределами ее осталась и революция и послереволюционное время. Там только имеется краткий очерк того, что случилось потом, после, по-моему, 88-го года, которым кончается эта подробная история России при старом режиме.

Но, тем не менее, это книжка совершенно замечательная, очень помогающая любому, кто хочет понять, как устроена Россия, российское государство сегодня. И тот факт, что это взгляд со стороны, тот факт, что это человек, который смотрел на Россию, надо сказать, невероятно увлеченными и, я бы сказал, влюбленными глазами издалека, тем не менее, этот человек знал о России очень многое и понимал очень многое.

И вопрос не только в том, что он сам написал от своего собственного имени в своей книжке «Россия при старом режиме», которую я очень советую всем, кто еще не держал ее в руках, обязательно прочесть хотя бы теперь; но он собрал там колоссальное количество всяких чрезвычайно важных голосов, свидетельств людей, которые принимали участие в этих событиях, перебрал колоссальное количество источников, колоссальной количество архивных документов, публикаций.

Хотя он много раз настаивал, что это не в строгом смысле слова научный труд, а что это такая книжка для чтения, и даже поэтому в ней такая очень облегченная система ссылок. Она такая, не академическая. А просто указаны прямые источники. Но, прочтя одну эту книжку, вы знакомитесь с сотнями и сотнями свидетелей российской истории, что, конечно, вещь чрезвычайно важная, потому что в этих свидетельствах есть иногда поразительно точные описания того, что мы видим сегодня вокруг нас. И люди век назад, полтора века назад или даже раньше очень подробно и очень точно описывали и предугадывали наши сегодняшние события.

Вот если позволишь, я одну любимую свою цитату здесь все-таки прочту. Она немножко сложновата для восприятия по радио, но, тем не менее, я очень надеюсь, что те, кого она заинтересует, посмотрят текст, который будет в расшифровке, и я им у себя в Фейсбуке вывесил уже в маленьком посте по поводу смерти Ричарда Пайпса.

А это одна из последних страниц его книги, где он уже в послесловии цитирует отставного на тот момент директора Департамента полиции Российской империи 905-го года, то есть, собственно, в момент революции 905 года он был директором Департамента полиции. Его звали Алексей Александрович Лопухин. И вот в 907-м году, через два года после своей отставки он писал о своем собственном ведомстве, он писал о жандармах.

Давайте мысленно слово «жандармы» заменим… ну, сами подумайте, на какое слово, имея в виду сегодняшнюю российскую политику, имея в виду сегодняшние обстоятельства нашей политической жизни, стоило бы заменить. Так вот он писал как будто бы о жандармах, а мы с вами будем иметь в виду другое:

«При отсутствии элементарных научных понятий о праве, при знакомстве с общественной жизнью только в ее проявлениях в стенах военной школы и полковых казарм все политическое мировоззрение членов корпуса жандармов заключается в представлениях о том, что существует народ и государственная власть, и что последняя находится в непосредственной опасности со стороны первой, что она подлежит от этой опасности охране, и что для осуществления таковой все средства безнаказанно дозволены.

Когда же такое мировоззрение совпадает со слаборазвитым сознанием служебного долга и неспособностью по умственному развитию разобраться в сложных общественных явлениях, то основанные на нем наблюдения останавливаются только на внешних признаках этих явлений, не усваивая внутреннего их содержания, и потому всякое явление общественное принимает характер для государственной власти опасного.

Вследствие чего охрана государственной власти в руках корпуса жандармов обращается в борьбу со всем обществом, а в конечном результате приводит к гибели и государственную власть, неприкосновенность которой может быть обеспечена только объединением с обществом. Усиливая раскол между государственной властью и народом, она создает революцию. Вот почему деятельность политической полиции представляется не только враждебной народу, но и противогосударственной».

Неплохо, а? Это написано в 1907 году, то есть 111 лет уже назад. Это написано абсолютно точно. И в этом нет никакого, что называется, вульгарного историзма, такого учения, что всё повторяется много раз, каждый раз одно и то же. Нет, ничего не повторяется, ничего не каждый раз одно и то же. Но есть некоторые законы, которые работают. Ричард Пайпс понимал их и Ричард Пайпс понимал в них и умел это объяснить и умел найти очень точные свидетельства и очень точный анализ того, что он знал о российской истории.

С.Пархоменко: Я остолбенел, увидев в Беркли автостоянку, где был знак, что она для лауреатов Нобелевской премии

Ну вот. Это были какие-то вещи, без которых невозможно обойтись, потому что они произошли буквально в течение последних суток, и, конечно, чрезвычайно важно об этом сказать.

И новость тоже в окончательном виде сегодняшняя, хотя понятно, что всю неделю очень подробно обсуждалось. Я имею в виду формирование правительства. Много обращают внимания на то, куда денется Рогозин, куда денется Мутко, куда денутся какие-то одиозные личности вроде Мединского. С Мединским, действительно, была целая большая битва. И вот этот ужас… Это называется: пожар в борделе во время наводнения – то, что ему устроили в последние два дня с арестом его бывшего заместителя Григория Пирумова. Они подозреваются в хищении более полумиллиарда рублей на реставрационных подрядах. Это при том, что уже одно реставрационное дело с участием этих самых людей, в том числе, того же самого Пирумова… Ну, понятно, там целая банда была, там была большая организованная преступная группа, которая несомненно не могла существовать без того, чтобы министерский аппарат об этом знал и без того, чтобы министерство несло за это ответственность.

Вот это важно понимать, что даже если не найдется прямых указаний на то, что Владимир Мединский был непосредственным участником преступного сообщества, он несомненно несет ответственность за его деятельность, потому что это все происходило у него под кроватью. Это всё происходило в его присутствии, это все происходило под его снисходительными взглядами. Это все происходило по его назначению. Он всех этих людей назначал, он всех этих людей держал на этих постах, он всем этим людям демонстрировал полное доверие, он всех этих людей лишил контроля. Так что нет никаких сомнений, что это его дело. Это дело министерства Мединского. Ну вот Мединский остался сейчас на своем месте.

Но я бы остановился более подробно на соседнем, я бы сказал, министерстве, соседнем по строке бюджета, потому что и то и то относится как бы к социальным и таким невещественным, непроизводственным обстоятельствам. Хочу обратить ваше внимание, что несколько дней тому назад, когда вышел указ президента о структуре правительства, самая большая, самая подробная часть его касалась одного ведомства, а именно Министерства образования и науки, которое называлось раньше, и которое разделяется напополам. Теперь у нас с вами будет отдельно министерство просвещения, которое будет заниматься всем, кроме высшего образования, то есть начальным образованием, средним образованием, и Министерство науки и высшего образования, которое будет заниматься, в частности, вузами.

Вот мне, например, чрезвычайно интересно. Я пока не понял этого, признаться, из тех документов, которые есть в моем распоряжении, куда деваются библиотеки. Они просвещение или они наука и высшее образование?

О.Бычкова

С.Пархоменко

Вообще, это важнейшая часть концепции в любой стране, где, действительно, заботятся о развитии науки, это развитие не только академической, но и того, что называется университетской наукой. И вот в стране, в которой я нахожусь уже несколько месяцев, работая здесь и время от времени путешествуя по ней, ты понимаешь, что величине страны, на самом деле, действительно, в этом. Вот я помню, что я совершенно остолбенел, увидев в одном из калифорнийских университетов - в университете Беркли – паркинг, автостоянку, на которой стоял знак, что эта автостоянка зарезервирована за лауреатами Нобелевской премии. И я посчитал: там было 9 мест. Там трудно, вообще, с парковкой всегда. Но эти 9 парковочных мест всегда были пусты или иногда какая-то машина там стояла, и можно было считать, что, наверное, вот один из этих 9 Нобелевских лауреатов только этого университета здесь работает.

И вообще, когда ты путешествует по Америке, то ты понимаешь, что Россия безнадежно и навсегда отстала - не в тот момент ты это понимаешь, когда ты видишь проезжающий мимо танк (я видел американский танк, ничего особенного: танк и танк) и не в тот момент, когда у тебя над головой пролетает какой-нибудь военный самолет (тоже бывало, я видал военные самолеты, которые тут пролетали у меня над головой), - а в тот момент, когда ты проезжаешь мимо провинциального университета.

С.Пархоменко: Когда ты путешествует по Америке, то ты понимаешь, что Россия безнадежно и навсегда отстал

Вот увидел два университета в Миссури. Это черт знает где. И это совершенно потрясающие университеты. Я видел университет в Северной Каролине, я видел университет в Аризоне. Я видел четыре университета – на самом деле их там гораздо больше – в Калифорнии. Я видел три университета – а на самом деле их гораздо больше – в городе Нью-Йорке. Я живу сейчас в городе Вашингтоне, где есть, по-моему, пять университетов. И это университеты, это не какие-то ПТУ, которые прикидываются этими названиями. И они называются университетами не только потому, что там очень много студентов, а потому, что там ведутся серьезнейшие исследования.

Очень часто при университете есть огромная клиника. Очень часть есть какие-то сложные инструменты: где обсерватория, где какой-нибудь ускоритель, где какое-нибудь сложное научное производство каких-нибудь особенных приборов учебных. В общем, это какая-то серьезная чрезвычайно вещь.

Что мы видим в России? Мы видим в России Федеральное агентство научных организаций, которое фактически сегодня преобразуется в министерство науки и во главе его оказывается тот же самый человек, который был во главе этого самого ФАНО, а ФАНО было создано первоначально, хочу напомнить, для управления имуществом Академии наук. Когда произошла два года тому назад конфискационная реформа Академии наук, то создали ФАНО, чтобы продавать его недвижимость.

Но, как водится в таких случаях, постепенно оно захватило более-менее полную власть во всем, что касается управления науки за исключением маленьких кусочков, которые тащат на себе очень небольшой процент научных бюджетов, тащат на себе фонды специальные, в частности, фонд фундаментальных исследований, которые занимаются распространением больших грантов на особенные исследования. Но в целом это очень небольшие деньги.

Это, с одной стороны. А, с другой стороны, на своем месте остается Ольга Васильева, женщина, прославившаяся тем, что она истошно пыталась затащить в научную, образовательную сферу разнообразные религиозные мотивы на протяжении всего своего управления этим министерством; женщина, которая продемонстрировала свою безоглядную поддержку министру Мединского в тот момент, когда историческое сообщество высказалось за то, что он никаким историком не является и что диссертация его является ахинеей. Она, тем не менее, своей волей решили оставить ему эту ученую степень и прикрыла его.

Но есть еще одна история, которая, пожалуй, посильнее всего остальных. Это история буквально последних нескольких дней и недель – история, когда Ольга Васильева внезапно в последнюю минуту попыталась организовать такую моментальную реформу ни чего-нибудь, а федеральных образовательных стандартов. И там была очень странная история, когда внезапно произошло заседания Совета Минобразования по стандартам в марте, и его членам за несколько дней до этого было выдано по 600 страниц документов со словами: «А чего тут смотреть? Вы как-то голосуйте. Мы это всё уже много раз обсуждали».

Тем не менее, люди, которые нашли в себе силы посмотреть туда, внутрь этих бумаг, убедились, что там очень многое изменилось, и что там произошел буквально подлог в этих документах. И смысл его довольно быстро стал понятен. Потому что государственные федеральные стандарты – это основа для одной важнейшей, очень денежной, очень прибыльной, очень эффективной в бизнесовом смысле индустрии, а именно индустрии школьных учебников.

Вот часто говорят при том, книгоиздательство в целом дело очень малоприбыльное, малоэффективное, и люди, которые пытаются заработать на книжном издательстве, это такие экзотические люди, они одержимы этой идеей, и при желании они где-то на нефти и газе могли бы заработать в тысячу раз больше. А вот учебники – это совсем другое дело. Учебники – это как нефть в области книгоиздания. Это многодесятимиллионные тиражи. Это гарантированный сбыт. Это государственные заказы. Это особо выгодные цены в государственных типографиях и так далее.

И вот в этой скоростной смене государственных стандартов люди быстро увидели лоббирование интересов одной издательской группы, фактически монополии, - издательской группы под названием «Просвещение», которая в последнее время принадлежит ни кому-нибудь, а семье Ротенбергов, тех самых Ротенбергов, про которых мы с вами привыкли говорить по поводу моста в Крым или поводу еще каких-то инфраструктурных проектов. Они и тут приложили свою руку.

И сегодня есть очень много свидетельств того, что произошло такое сращивание между Министерством образования в лице Ольги Васильевой – Ольга Васильева, напомню, осталась министром только называется министром просвещения Российской Федерации - и монополией, финансовая инфраструктура которой – Surprise, Surprise! – находится в оффшоре, находится на Кипре, находится на Виргинских островах. Хорошо известны названия этих компаний, известны формальные бенефициары. И вот по отношению к этим людям осуществляется такой вполне очевидный, вполне демонстративный лоббизм со стороны министерства.

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

НОВОСТИ

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко: Учебники – это как нефть в области книгоиздания. Это гарантированный сбыт

С.Пархоменко

И обороноспособность, и прогноз продолжительности жизни, и уровень рождаемости и глубина обработки, переработки полезных ископаемых и поиск и добыча этих полезных ископаемых, и энергетика, и экология – это всё произрастает из одного куста, это произрастает из университета.

И то, что российское образование находится в таком чудовищном состоянии и то, что оно стремительно вытекает, как жизнь вытекает из России, утекает из России во всех смыслах этого слова, - это и есть трагедия, это и есть, может быть, та главная претензия, которая лично у меня есть к тому, что принято называть путинским режимом. А на самом деле это режим не только путинский, это режим большой группировки людей, которые заполучили себе Россию и держат ее на протяжении нескольких последних почти 20 лет.

Поэтому мне кажется таким важным то, что происходит с Министерством науки, поэтому мне кажется таким важным то, что происходит с Министерством просвещения, как это теперь будет называться. Поэтому я так возмущен тем, что Ольга Васильева, человек, который, продемонстрировав, что она ради своих групповых и, не побоюсь этого слова, коммерческих интересов готова затевать чрезвычайно странные истории со спешной реформой ни чего-нибудь, а государственных стандартов образования… Вообще, сама идея государственных стандартов образования, которая главным образом сводится по Васильевой к тому, что нужно иметь один учебник на каждую дисциплину школьную, а не предоставлять учителю возможности самому выбрать, возможность построить самому свой урок, подобрать ключи к конкретному ученику, конкретному классу, конкретной теме, конкретному эпизоду истории, конкретной теме в физике или в биологии, - сама идея мне представляется чрезвычайно вредной и, я бы сказал, тоталитарной. Но когда она еще и при ближайшем рассмотрении оказывается построенной просто на коммерческом интересе, просто на таком отчаянном лоббизме некой издательской группы, которая происходит из издательства НРЗБ, которая в 12-м году еще приватизировало это самое «Просвещение». Во главе этой группы два человека Владимир Узун и Олег Ткач, чрезвычайно близкие – один к администрации президента, другой – к Московской мэрии... И дальше там появились Ротенберги, и дальше там появился большой капитал, большое давление на суд. И мы буквально несколько ней назад видели поразительную историю с тем, как издательство «Просвещение» добилось у одного из своих конкурентов, у группы «Вентаны-Граф», «Дрофа» и «Астрель» компенсации полученного ею ущерба размером почти 4 миллиарда рублей. Для книжного рынка это абсолютно немыслимая цифра.

И вся эта техника и технология сводятся к тому, что учебники бывают не хорошие и плохи, учебники бывают не нужные и ненужные, учебники бывают не современные и устаревшие, учебники бывают не консервативные и прогрессивные, а учебники бывают ваши и наши. Учебники бывают издательства «Просвещение» и остальные. И никакого издательство кроме «Просвещения» в этой книжной нефтедобыче участвовать не должно.

Вот что такое вчерашний министр образования и науки, а сегодняшний министр просвещения Ольга Васильева. И есть масса свидетельств того, что ее работа сводится в значительной степени к охране этой монополии.

Еще один сюжет, важный очень сюжет, стратегически важный, и тоже связан с большим московским «кадротрясением», которое естественным образом происходит после очередных президентских выборов, вне зависимости от того, были это выборы или это была, как в этот раз, имитация этих выборов. Но, тем не менее, речь идет сейчас о еще одних назначениях. Это грядущие назначения в Конституционном суде.

Давно назрел вопрос Валерия Зорькина. Считается, что он председатель Конституционного суда с 2003 года. Ничего подобного. Он был председателем Конституционного суда с момента его создания фактически, и он еще в начале 90-х годов, когда суд был создан – в 91-м, 90-м даже, по-моему, году – он в 93-м году сыграл страшную роль в российской истории. В тот момент, когда происходил ожесточенный конфликт между президентом и тогдашним парламентом – Верховным Советом РСФСР. Мы вот с вами осенью этого года будем отмечать 25-летнюю годовщину этого.

Так вот тогда Конституционный суд мог оказаться и должен был, обязан был оказаться такой основной опорой государственного строя, стержнем стабильности, стержнем ответственности, стержнем беспристрастности. Вместо этого Конституционный суд, а, прежде всего, его тогдашний председатель Валерий Зорькин, принял одну из сторон. Совершенно очевидно было, что он был полон разнообразными амбициями. Люди, которые были возле него, был одержим идеей, что он является тем единственным человеком, который должен в тот момент возглавить страну – в тот момент, когда там «передрались», как он говорил, Ельцин с Хасбулатовым, Руцким и разными другими людьми. Он захотел этой власти. Он захотел этого трона и этой короны. Он бросился в эту борьбу, он принял одну из сторон. Он, по существу добился, чтобы, по существу, аннулировать результаты референдума, который мог разрешить этот конституционный кризис

. Вы помните референдум «Да-да-нет-да», который произошел весной 93-го года, референдум, который вполне расставил вещи по своим местам, референдум, который вполне дал ответ, кому граждане доверяют, а кому не доверяют: парламенту или президенту; и референдум, который должен был привести к досрочному избранию парламента. Но Зорькин тогда добился того, что Конституционный суд внезапно объявил этот референдум, по существу, консультативным, то есть не имеющим решающей силы, потому что, видите ли, вполне очевидное решение большинству было тогда получено от количества проголосовавших, а не от списка… С каких это пор результаты голосования определяются от списка, пусть кто-нибудь другой мне объяснит. Я думаю, что никому это не удастся объяснить ни мне, ни вам.

Тогда Зорькин принял такое решение и протащил это решение, поскольку он находился в союзе с тогдашним парламентом и имел эту возможность. И результатом оказались события 93-го года: стрельба, жертвы. И Зорькин, конечно, несет ответственность в значительной степени за этог. И вопль Руцкого «Валера, ё…ть! Ты же верующий!», обращенный к нему, когда, собственно, приняло серьезный оборот и близилось к развязке, - мы это все хорошо помним.

Так вот Зорькину 75 лет. Зорькин совершил последнее время несколько очень странных глупостей. Опубликовал, в частности, несколько совершенно безумных статей, реально безумных, полных, я бы сказал, глубоко завиральных идей – по поводу крепостного права, по поводу каких-то его взглядов на то, как должно быть устроена справедливость и правосудие в нашей многострадальной стране. И много уже говорили о том, что Зорькину, пожалуй, уже и на отдых. Кроме того в Конституционном суде образовалось несколько вакансий незаполненных.

С.Пархоменко: Никакого издательство кроме «Просвещения» в этой книжной нефтедобыче участвовать не должно

И вот теперь появились претенденты на эти места. И первой, кого называют, - называют Ларису Брычеву, главу Правового управления в Кремле. Очень давно она там, по существу, весь путинский срок с 99-го года она возглавляет это важнейшее направление и, по существу, это она является российским законодателем.

Вот в тот момент, когда все больше и больше мы с вами говорим о том, что дума является марионеткой, отделом администрации президента, дума исполняет то, что ей присылают – и мы много раз с вами это видели, когда Государственная дума России бездумно принимает эти законы иногда в трех чтениях одновременно, - откуда они берутся? – они берутся из Правового управления президента в конечном итоге. Иногда они задумываются в каких-то других местах, но они никогда не проходят мимо этого подразделения, никогда не обходится без этой экспертизы.

У Брычевой в чиновничьем мире потрясающая репутация. О ней говорят как о невероятной мощи специалисте, как о человеке, виртуозно владеющей юридической техникой – техникой составления нормативного документа, как о человеке, который готов решить сколь угодно сложную задачу, создавая очередной нормативный акт. Но я бы все-таки обратил ваше внимание, что всё то, что мы называем «взбесившимся принтером», все то, что мы называем позором российской политической системы и крахом демократических ценностей в России, - все это в конечном итоге прошло через ее руки. Она тоже несет за это ответственность

. Вот это поразительная история о том, как профессионал чрезвычайно высокого класса… но, вы знаете, в свое время и про Лаврова говорили, что он профессионал, пока он не превратился в посмешище для всего мира, пока его не заставили бегать с видеокассетами, с программами российского государственного телевидения, доказывая, что в России есть свобода слова. Бывали и такие эпизоды позорные в его дипломатической карьере. Да, мы знаем, что тоталитаризм съедает профессионалов, он их истирает в пыль, растрачивает.

Вот Брычева несомненно один из таких случаев. Я охотно верю, что она блестящий специалист с блестящим образованием и удивительной подготовкой, но только ей совершенно удалось избавиться от «химеры совести», ей удалось совершенно освободить себя от этих дурацких сложностей типа долг, ответственность -ответственность не перед начальником, ответственность не перед корпорацией – ответственность перед теми людьми, которым предстоит жить по этим законам.

А мы довольно часто с вами видим, что российские законы предусматривают разную жизнь для разных людей. Это касается иногда для таких экзотических случаев, как последний законопроект по поводу ответственности за участие в санкциях, когда сразу говорят: Есть корпорации типа «Сбербанка» и ВТБ, для которых этот закон неписан. Еще закон не принят, а уже объявлено. Но ведь это касается и других, гораздо более примитивных, я бы сказал, почти бытовых обстоятельств, начиная от продуктов и лекарств, выезда за границу и каких-то бытовых удобств и всякого такого прочего. Одни люди в одном режиме, другие люди в другом режиме. И это часть правовой системы России на сегодня, построенной в значительной степени – она там с 99-го года – Ларисой Брычевой.

Вот теперь она претендует не только на место Конституционного судьи, но и, по всей видимости она является фаворитом в гонке за место председателя Конституционного суда, на место, которого освободится после Зорькина, которого, бог даст, отправят, действительно, на пенсию.

Есть еще два кандидата, о которых много говорят. Один из них – это Александр Бастрыкин. Ну, ничего, кроме «ха-ха!» ничего по этому поводу сказать невозможно. Это вполне анекдотическая идея, вполне анекдотическое намерение – отправить Бастрыкина, человека, который продемонстрировал на своем посту всё что угодно, кроме уважения к закону, - отправить его на один постов людей, которые призваны стоять на страже закона, на страже Российской Конституции. Это, конечно, издевательство над самой идеей, вполне демонстративный шаг, такой же демонстративный, как и назначение Мутко.

Абсолютно прав был Виктор Шендерович вчера, говоривший здесь, на «Эхе Москвы», что главный смысл этого назначения, главным событием этой гонки за министерскими креслами – это сигнал всему этому кремлевскому братству: «Ребята, ведите себя правильно. Берите на себя, не сдавайте начальника, и у тебя будет всё в порядке». Вот такой же сигнал был бы – назначение Бастрыкина конституционным судьей Российской Федерации. Много чего можно вспомнить про этого человека: поездки в лес с журналистами, которым он угрожал и книжки, которые он издавал, и которые оказывались скомпилированными из чужого текста. Много было всяких прекрасных историй, связанных с Бастрыкиным за это время.

Но лично мне особенно важно и особенно дорого известие о назначении конституционным судьей вполне вероятным еще одного человека. Его зовут Андрей Клишас. Он сенатор. Я за этим человеком слежу давно. И я уже, можно сказать, почти биограф этого человека.

О.Бычкова

С.Пархоменко

Так вот сенатор Клишас утверждал тогда, что таких прав нет. И он тогда говорил о том, что есть специально обученные люди, которые занимаются всем, что связано с выборами после того, как гражданин исполнил свой долг и опустил туда свою бумажку. И что абсолютизация прав избирателя, - это сказал, по-моему, не он конкретно, но он был один из тех четырех человек, которые отстаивали эту солидарную позицию, а другими были представители администрации президента, по-моему, Министерства юстиции и Государственной думы, - так вот тогда была произнесена поразительная фраза, что абсолютизация прав избирателей препятствует выполнению интересов других, более важных участников выборов. Других более важных… да.

Тогда я посмотрел вблизи на сенатора Клишаса и поразился тому, какая это глыба-человечище. Это, в общем, довольно мощный российский бизнесмен, один из богатейших людей в российской власти. Он в свое время осуществлял развод между Прохоровым и Потаниным, когда они делили «Норильский никель» и все, что с этим связано – всякие свои большие сибирские авуары.

И для меня его звездный час произошел в конце марта 2014 года – понимаете, что это за время? – это сразу после присоединения Крыма, когда произошло довольно редкое событие: совещание членов Совета Федерации по законотворческой деятельности. Оно произошло в Кремле, в администрации президента под председательством самого президента Путина.

Сразу после присоединения Крыма они обсуждали те проблемы, которые возникают на законодательной почве в связи с этим. Именно тогда, именно в этот момент, именно сенатор Клишас изложил некую перспективную программу, которую он никак не называл, но я бы сказал, что это была программа демонтажа российского гражданского общества. Он называл насколько важнейших направлений, несколько важнейших задач, которые должны решить законодатели. Пять таких задач. Забегая вперед, я вам скажу, что все эти пять задач были в ближайшее время решены и решены именно в том контексте и тем способом, как говорил тогда Клишас. И у нас есть все основания считать, что именно сенатор Клишас является автором этой законодательной программы уничтожения гражданского общества в России как такового.

Первое, на чем он стал настаивать, что необходимо существенно расширить круг НКО иностранных агентов и наделить Минюст правом самостоятельно назначать иностранных агентов без всякого суда. Это было сделано, это так и происходит сегодня. Сначала НКО объявляется иностранным агентом, а потом, когда она уже разрушена, дезорганизована и разорена, она может попытаться посудиться в российском суде за то, чтобы с нее этот ярлык сняли.

Второе, о чем он говорил, - это по существу преследование и ограничения в правах людей, у которых есть двойное гражданство или вид на жительство иностранного государства. Речь идет о принудительной их регистрации, речь идет об уголовном их наказании в случае уклонения от этой регистрации. И речь идет о недопущении их к довольно широкому кругу деятельности в Российской Федерации.

С.Пархоменко: Есть основания считать, что сенатор Клишас является автором законодательной программы уничтожения гражданского общества в РФ

Третье: уголовная ответственность за то, что называлось злоупотреблением законодательством о митингах и демонстрациях. Вот это вся история, которая, в конечном счете, привела к случаю Ильдара Дадина и к тому, что каждый из нас, кто участвует в уличных мероприятиях, рискует оказаться однажды в тюрьме.

Четвертое – это блокировки в интернете всего и вся без суда. Это тоже предложил он, и это тоже было реализовано.

И пятое – это ограничение на разнообразный фандрайзинг, пожертвования через интернет – то, что подорвало финансовую основу для НКО, гражданских сообществ, политических проектов и так далее. Это сенатор Клишас, это его идеи, это его предложения. И это сегодня один из весьма вероятных претендентов на пост судьи Конституционного суда Российской Федерации.

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова