Суть событий - 2017-02-03

О. Бычкова: 21

С. Пархоменко

О. Бычкова

С. Пархоменко

О. Бычкова

С. Пархоменко

Я надеюсь успеть поговорить об этом тоже в этой программе чуть-чуть попозже, может быть, о том, что происходит здесь, но, конечно, я бы сказал, что контраст очень убедительный. Я бы сказал, что очень наглядно это выглядит, вот история с судьей Втюриным и с этим вторым судом, где совершенно - вот любимое мною выражение, забросить чепчик за мельницу - вот, да, чепчик заброшен, он взлетел за мельницу и уже там упал на той стороне, особенно когда ты видишь своими собственными глазами подписанные судьей Втюриным и украшенные печатями решения о том, что Алексей Навальный должен находиться под домашним арестом в отеле в Кирове. И вся эта бесконечная история, бесконечные истории с беготней к телефону и со звонками по начальству по каждому любому поводу, и совершенно выдающаяся – я думаю, что она останется, опять же, я не знаю, в истории учебников по российской юриспруденции – хотя, впрочем, наверное, это очень частый случай, и не наверное, а абсолютно точно, когда суд отказывается принимать вообще к рассмотрению и к изучению основной аргумент защиты, который, напомню, заключался в том, что те сделки, которые вменяются в вину Навальному и Офицерову, что они там продавали лес по какой-то такой неправильной цене, объем этих сделок составил приблизительно 3% от общего объема торговли лесом в Кировской области, и для того чтобы понять, выше они были нормы, или ниже нормы, или где-то на уровне нормы, или вообще как это соотносится с общей практикой торговли лесом в этих местах, неплохо бы посмотреть на основные 97%.

И сторона Навального и Офицерова предлагала изучить это, посмотреть на документы, кто почем кому чего продает, какие вообще бывают цены, что такое дорого в Кировской области, что такое дешево в Кировской области, слишком дорого, слишком дешево, неоправданно дорого, неоправданно дешево… Ну, давайте изучим все эти бумаги. На что суд ответил: не положено знать. Не положено знать, как обстоит дело на самом деле, как обстоит дело в действительности. Не хотим знать, каков в реальности этот рынок, в нарушении правил которого мы вас обвиняем. Нам это не важно, мы вас обвиняем в нарушении правил рынка просто так. Ну, вот на этом месте кончается не только правосудие, на этом месте кончается здравый смысл.

И вот последние новости, которые заключаются в том, что прокуратура запросила, обвинение запросило для Навального 5 лет условно, для Офицерова 4 года условно, ну, и, в общем, велика вероятность, что что-то такое и будет. Конечно, существует шанс – я, опять же, не скрою, связывался с людьми, которые работают с Алексеем Навальным, с ним самим связаться не смог, потому что он сейчас летит как раз в самолете поразительным образом, несмотря на свою подписку о невыезде, он сел в самолет и полетел, так вот, с ним самим я не разговаривал в последние два часа, а с людьми, которые работают там вместе с ним и рядом с ним, я им задал прямой и жестокий вопрос: у вас есть уверенность в том, что так и будет? Они мне ответили: никакой уверенности у нас нет. Судья Втюрин может снять телефонную трубку или может, не знаю, получить смску или еще что-нибудь и принять решение…

О. Бычкова

С. Пархоменко

С.Пархоменко: Есть подозрение, что ближайший суд, в который есть смысл обращаться Навальному, находится в Страсбурге

Но давайте отталкиваться все-таки пока от, так сказать, официальной версии, от версии обвинения. Вот возник один вопрос, с которым я обратился к хорошим специалистам, к адвокатам, к правоведам, слава богу, как-то телефон работает, и все они в доступности, вопрос вот о чем.

Смотрите, по первому приговору по делу Кировлеса Алексей Навальный пробыл под условным приговором, под приговором об условном сроке лишения свободы, 3 года и 4 месяца - с 19 июля 2013 года по 16 ноября 2016 года. Этого самого 16 ноября 2016 года Верховный суд объявил, что этот приговор не имел права на существование, он аннулируется, ничего этого не было, все начинается сначала, и суд судит снова так, как будто бы никакого приговора не было.

Возникает вопрос: если сейчас, предположим, Навальный получит 5 лет условно, куда денутся эти 3 года и 4 месяца? Они должны быть учтены, зачтены? Ведь он уже пробыл 3 года и 4 месяца под условным наказанием.

О. Бычкова

С. Пархоменко

И вот наиболее подробную и аргументированную консультацию по этому поводу я получил у известного российского адвоката Вадима Клювганта. Правда, здесь очень важно понимать, что он не комментировал конкретно это дело, потому что он в этом деле не участвует и никаким образом не вправе давать здесь никакие квалифицированные комментарии, но я ему задал вопрос в общей форме, я у него спросил: что вообще происходит в таких ситуациях, учитываются ли разные условные строки, если они накладываются друг на друга по одному и тому же поводу? Объясните мне общую ситуацию, связанную с российским законом.

И вот эту общую консультацию Клювгант мне дал, и она заключается в следующем, она мне кажется очень логичной, очень аргументированной, я совершенно не понимаю, как к этому придраться. Он сказал следующее: никакого условного наказания в природе не существует на самом деле, если вдуматься.

О. Бычкова

С. Пархоменко

И дальше начинается наблюдение за этим человеком и смотрят, нарушает он закон или не нарушает, есть ли основания, для того чтобы применить тот приговор, который ему был вынесен. Вот, собственно, что такое условное наказание. Дальше человек ходит, отмечается каждый день или сколько там ему прикажут в органах наблюдения, находится под надзором, он ограничен в передвижениях и всякое такое прочее.

Вот это и произошло с Алексеем Навальным. К нему приговор, вынесенный по первому суду, не был применен, он не просидел по этому поводу ни одного дня. Точнее, он просидел, как мы помним, полдня 19 июля. Может быть, вот это может быть зачтено, вот эти полдня. Потому что зачитывается то, что человек реально провел в местах ограничения свободы, в местах заключения, включая, кстати, предварительное заключение, если там оно было ему выбрано в качестве меры пресечения, если он там сидел в СИЗО и так далее. Тогда – да, тогда это учитывается.

Так вот, Алексей Навальный своего прошлого вот этого несуществующего отмененного приговора не отбывал, следовательно, нечего и зачитывать. И тут возникает совершенно поразительная ситуация: минуточку, но он 3 года и 4 месяца был сильно ограничен в своих гражданских правах. Он был ограничен в передвижении, он не мог выехать за границу, он не мог нормальным образом поехать из Москвы куда-то, он должен был каждый раз выпрашивать на это разрешение, он должен был бесконечно ходить где-то отмечаться. И, между прочим, он пропустил две штуки выборов. Не одну штуку, а две штуки. Две кампании.

Одна, если мы помним, была региональная кампания в 2015 году. Помните, что люди, которые работают вместе с Алексеем Навальным, очень интенсивно принимали участие в избирательной кампании в Костроме, в Костромской области, и в Новосибирской области, и в Калужской области. И в результате в Костромской области просто была кампания, которой руководил Леонид Волков, ближайший сотрудник Навального, и первым номером в этом списке был Илья Яшин. Ну, я не сомневаюсь – пусть Илья Яшин на меня не обижается – но я не сомневаюсь, что Волков с гораздо большим удовольствием управлял бы избирательной кампанией, во главе которой находился бы сам Навальный, а не представляющий в некотором роде его интересы другой человек.

Так что, а с этим что делать? А это, - говорят мне разные люди, с которыми я разговариваю, - а это предмет для отдельного разбирательства и отдельного суда, который теперь вправе инициировать Навальный. И Навальный вправе потребовать от государства возмещения ему понесенного морального ущерба, между прочим, кстати, и материального ущерба, потому что, например, в этот период совершенно невозможна была его работа в качестве юриста.

Мы знаем, что Навальный – во всяком случае, он это утверждает и доказывает это своими налоговыми декларациями – одна из важных возможностей его заработка, одна из важных статей его дохода – это разного рода юридическая деятельность, оказание юридических услуг, адвокатской поддержки и так далее. Мог он в течение этих трех лет и четырех месяцев этим заниматься? Нет. Мог он нормальным образом передвигаться по стране, участвовать в судах, если бы кто-то его попросил представлять его интересы и так далее? Нет.

С.Пархоменко: Суд для Навального – к сожалению, одна из немногих возможностей поддерживать контакт с избирателями

Значит, вот это все, по всей видимости, мне так кажется, интереснейшая дальнейшая история в случае, если Навальный получит этот условный срок. Но в целом - обратите внимание на эту ситуацию - она на нормальный человеческий взгляд выглядит вполне сногсшибательно, что человек 3 с лишним года провел в состоянии вот этого самого условно осужденного, бесконечно сталкиваясь с разного рода прелестями исполнительной системы, и выясняется, что так, просто так без суда никто ему ничего не должен, никто не хочет даже извиниться по этому поводу, никто не хочет даже как-то огорчиться по этому поводу. Я уж не говорю, наказать какого-нибудь виновного в том, что это было проделано.

О. Бычкова

С. Пархоменко

О. Бычкова

С. Пархоменко

О. Бычкова

С. Пархоменко

Это удивительно, но Навальный в форме суда разговаривает со своими сторонниками, с людьми, которые его поддерживают, и с людьми, которые в нем сомневаются, и объясняет свою позицию и так далее. Но, впрочем, это довольно традиционная вещь. Вспомним все эти громкие процессы, там, начиная с конца ХIХ века и так далее, когда суды становились важнейшим политическим и социальным событием. Так что тут в этом нет ничего удивительного.

О. Бычкова

С. Пархоменко

Навальный об этом сказал, более того, Навальный начал эту избирательную кампанию, он начал ее очень осязаемо. Мы знаем, что вот ровно в эти дни открывается большое количество региональных офисов избирательной кампании, открываются они не просто так, эти региональный штабы, а для того чтобы собирать подписи, для того чтобы организовывать агитацию, для того чтобы устраивать разного рода мероприятия, для того чтобы - наконец это происходит, мы после каждых выборов об этом говорим, что невозможно, например, организовывать наблюдение за голосованием, наблюдение за выборами, если начинать его организовывать за неделю до голосования. Что эта среда должна собираться постоянно, она должна существовать все время между всякими выборами, и не нужно ничего дожидаться.

Вот этим, собственно, они и занялись, как я понимаю, они открывают первые – вот я читаю всякие сообщения оттуда, со стороны штаба – они открывают первые свои эти региональные штабы, и они, несомненно, будут продолжать эту избирательную кампанию вне зависимости от решения суда, это уже сказано, что она будет продолжаться все равно, потому что за это время много чего может произойти. За это время приговор может оказаться отмененным, пересмотренным, за это время – бог знает что за это время, это не повод, что называется…

О. Бычкова

С. Пархоменко

О. Бычкова

С. Пархоменко

О. Бычкова

С. Пархоменко

О. Бычкова

С.Пархоменко: Все разговоры про Авдеевку нужно вести, держа перед глазами карту этих мест

С. Пархоменко

Вот я очень советую нашим слушателям, которые собираются слушать вторую половину программы, за те несколько минут перерыва, которые нам предстоят, найти в Google Maps Донецк и открыть его достаточно крупно и посмотреть, как это выглядит, потому что когда вы смотрите на карту Донецка, Авдеевки, Иловайска и Ясиноватой и разных прочих мест, которые находятся ближе или дальше от Донецка, вы очень многое сразу начинаете понимать.

О. Бычкова

НОВОСТИ

О. Бычкова

Мы начали, только начали говорить о том, что происходит под Авдеевкой, это город-спутник Донецка. Между прочим, уже больше ста человек погибших там внезапно за несколько дней, почти 5 дней продолжаются серьезные перестрелки. Вот на линии между так называемой Донецкой республикой и Украиной.

С. Пархоменко

О. Бычкова

С. Пархоменко

Так вот, Авдеевка известна еще тем, что в ней находится чрезвычайно важное для Восточной Украины в целом и вот нынешней конфигурации, когда от этого Восточно-Украинского региона по существу осталась половина, контролируемая Украиной, чрезвычайно важное предприятие под названием коксохимический завод. В сущности, Авдеевка – это, что называется, моногород. Там больше ничего нет. Вся эта Авдеевка существует вокруг этого коксохимического завода, который принадлежит Ахметову, довольно влиятельному в Украине человеку, одному из тех, кто сегодня, как мы можем не сомневаться, управляет Украиной, и чьи интересы – финансовые, и промышленные, и политические, и всякие прочие интересы имеют чрезвычайно высокий вес в Украине, и это понимают обе стороны. Это понимает и собственно украинская сторона, которая понимает, что как бы Ахметов, что называется, свое предприятие в обиду не даст, и это понимает российская сторона, что подрыв материального благосостояния и вообще всей бизнес-империи Ахметова довольно сильно отразится на внутриполитической украинской ситуации и является важным инструментом воздействия на эту самую ситуацию.

Что в точности произошло? Вообще все началось в самых последних числах минувшего года, активность первая была замечена там 29 декабря и 30 декабря, и эта активность заключалась в том, что начались перемещения с украинской стороны, Авдеевка находится по ту сторону этого самого украинского фронта, еще раз напомню. И одновременно начались передвижения и тех частей, которые на территории сепаратистов, которые по всей видимости были на это ответом. И дальше произошло какое-то маленькое очень локальное столкновение.

Вот есть несколько версий по этому поводу. Есть версия такая, ну, чисто даже не тактическая, а такая микротактическая. Дело в том, что в этой Авдеевке стоит очень известная часть украинская, она называется 72-я отдельная моторизованная бригада, это знаменитое во всей Украине подразделение украинской армии, одно из самых активных, одно из самых патриотически мотивированных, они принимали участие во многих известных операциях, служить в этой 72-й бригаде – большая честь для многих военных украинских, и, в общем, это такая часть, которая в значительной мере действует, что называется, еще и на свой страх и риск.

Не так уж просто ими управлять. Не так просто, например – ну, было много случаев, знающие люди говорят об этом, когда в каких-то тактических ситуациях этой 72-й бригаде поступала команда, там: прекратите и отойдите, а они не прекращают и не отходят, потому что они считают, что тактически в этот момент лучше продолжать активные военные действия.

И вот одна из версий – это то, что бойцы этой самой 72-й бригады совершили какое-то, что называется, резкое движение – подвинулись на несколько десятков метров вперед, забрали себе какой-то объект, какую-то избушку, какой-то домик, может быть, какой-то блиндаж, может быть, какой-то холмик, может быть, что-то вот такое. И это действительно было какое-то такое микродвижение.

С.Пархоменко: Если мы услышим, что Авдеевка оказалась у сепаратистов, это значит, что они ее не удержали, а отобрали

А дальше начинается то, что часто происходит по линии разделения этих двух сторон, начинается лавинообразно усиливающаяся артиллеристская перестрелка. Вообще, знающие люди говорят, что война на Востоке Украины – это артиллеристская война, поскольку нет никакой авиации, то главное, что там есть – это артиллерия. Стреляет одна пушка, дальше другая пушка с другой стороны стреляет по этой первой пушке, дальше три пушки с той первой стороны стреляют по этой второй пушке на этой стороне – и понеслось. И не прошло и пяти минут, как огромное количество артиллерийских стволов работает, пытаясь подавить друг друга, и пытаясь помешать противоположной стороне стрелять по себе. Вот так, собственно, это и происходит.

Но только здесь есть одно небольшое обстоятельство. То, что стоит по другую, сепаратистскую сторону фронта, стоит в жилых кварталах. И все очень логично для войны, все очень понятно с точки зрения характера этой войны. Но есть только одно небольшое обстоятельство, оно с одной из двух сторон стоит в жилых кварталах.

И вот есть информация о том, что происходило собственно на территории Донецка и пригородов Донецка, вот этих, которые вытянуты в сторону Авдеевки. Значит, похоже, что оттуда интенсивно начали убирать население, достаточно быстро. Ну, что значит, убирать население? Не эвакуировать население. Знаете, эвакуация населения предполагает два обстоятельства. Первое – откуда эвакуируют, и второе – куда эвакуируют. Вот это второе обстоятельство здесь полностью отсутствует. Появляются военные во дворе дома и говорят жильцам: убирайтесь, убирайтесь сейчас, чтобы через полчаса вас здесь не было.

При этом надо сказать, что чаще всего основным мотивом для этого является даже не какое-то особенное человеколюбие и желание спасти этих людей, а прежде всего желание избежать утечки какой-то информации о позициях. У всех же телефоны в руках. У каждого телефона есть камера, и некоторые телефоны по-прежнему подключены каким-то образом к сети. Сеть хоть плохо, но время от времени работает в тех краях. Так вот, кто-нибудь какую-нибудь смску куда-нибудь пошлет, или кто-нибудь куда-нибудь какую-нибудь фотографию затвитит – и вот оно, пожалуйста, вот стоит во дворе прибор, и прибор этот поднимает свое дуло и стреляет, мы знаем, в какую сторону.

Значит, чтобы не было этих смсок и не было этих фотографий, населению велено убираться, и население начало постепенно убираться оттуда, а идея ставить артиллерийскую технику и минометы и всякое такое прочее в жилом квартале – ну, во-первых, эта тактика хорошо известна еще со всяких ближневосточных войн, это очень любят, например, палестинцы.

О. Бычкова

С. Пархоменко

О. Бычкова

С. Пархоменко

О. Бычкова

С. Пархоменко

Почему это началось сейчас? Да, еще есть важный здесь фактор в этом во всем, помимо всей этой бесконечной артиллерийской стрельбы и понимания того, что война в этих местах принимает чаще всего форму взаимных артиллерийских обстрелов. Есть еще очень важная часть. С российской стороны в эту зону боевых действий подтягивается, как считает Украина, подтягивается некоторое количество очень специфической военной техники. Специфичность этой техники заключается в том, что ее точно нет, никогда не было и не может появиться у украинских вооруженных сил. Если какой-нибудь экземпляр этой техники – ну, их есть несколько, специалисты в этом понимают, я тоже мог бы это назвать, но не буду, потому что мне не хочется здесь и раскрывать своих источников и всяких подробностей.

Так вот, если хотя бы один экземпляр этой боевой техники – а это здоровенные штуковины на гусеницах, их несколько разных видов – если хоть один экземпляр этого вот окажется в руках у украинцев – все. На этом разговор по то, кто там участвует в этой войне, кто снабжает в этой войне, и откуда что берется в этой войне, на этом разговор заканчивается, потому что живой экземпляр этой техники, живой или мертвый, или, я не знаю, обугленный – или работающий, или не работающий, неважно – является здесь неопровержимым доказательством. Такая техника есть, она давно вычислена, которая у одной стороны точно есть, а у другой стороны точно нет. Осталось ее получить.

С.Пархоменко: Трамп дал понять Путину, что он не собирается вмешиваться в украинскую ситуацию

И вот есть разные версии, разные разговоры вокруг вот этого конфликта в Авдеевке, которые свидетельствуют о том, что в этот раз в этом взаимном обстреле была задействована с сепаратистской стороны такая техника, и появился шанс какое-то количество этой техники, может быть, хотя бы один экземпляр утащить на украинскую сторону, потому что она была подбита. И вот, собственно, началось еще и бесконечное бодание за это, что где-то среди поля стоит этот предмет…

О. Бычкова

С. Пархоменко

Вообще, конечно, попытки изучить эту ситуацию и в частности, и вообще какие-то конкретные действия, которые происходят на этом фронте, они, конечно, демонстрируют то, до какого безобразия дошли информационные системы, информационные среды обеих сторон. Очень трудно найти источник как с одной стороны, так и с другой стороны, которому можно было бы доверять. Огромное количество информации, огромное количество сообщений и с украинской стороны, и с российской стороны, и ни тому, ни другому невозможно верить, потому что совершенно очевидно, что и те, и другие очень ангажированы в этом конфликте. Это можно объяснить, но легче от этого не становится. Поэтому приходится искать какие-то немногочисленные источники, которые пытаются сохранить какое-то объективное представление о том, что происходит, и даже готовы этим объективным представлением делиться. Замечу, кстати, что они есть и с той, и с другой стороны – и с российской, и с украинской.

Так что я очень советую во всех этих разговорах смотреть на карту, понимать, что Авдеевка находится на украинской стороне, и, ну, например, если завтра мы с вами услышим, что Авдеевка оказалась в руках сепаратистов, это не значит, что они ее удержали, это значит, что они ее отобрали. Это значит, что они продвинулись дальше. И если мы с вами слышим о том, что в Авдеевке происходит передвижение каких-то украинских частей, в частности, этой самой 72-й бригады, это не значит, что эти части вторглись на территорию сепаратистов, нарушая что-то там такое, это значит, что они передвигаются на своей стороне.

Вот это все-таки нужно иметь в виду и нужно отдавать себе в этом отчет. А когда мы говорим о том, что артиллерия сепаратистов стоит в жилых кварталах Донецка и пригородов Донецка, мы должны с вами понимать, что так устроена эта война, что, да, а она и идет, собственно, в Донецке, и мы помним, что одним из самых активных событий этой войны были события вокруг донецкого аэропорта – опять же, посмотрите на карту, он фактически находится в черте города. Это вам не Шереметьево или, там, Домодедово, которое черт знает где, за несколько десятков километров от городской окраины. Это прямо в городе, этот аэропорт. Что ж вы удивляетесь?

Ну, и, конечно, у этого всего – это плавный переход к следующей теме, которую я все-таки попытаюсь в последние минуты как-то зацепить.

О. Бычкова

С. Пархоменко

Например, коксохимический завод обеспечивает коксом, собственно, своей продукцией, обеспечивает Мариупольский завод – Мариуполь, как мы знаем, находится все-таки в руках Украины на сегодня, а теплом он обеспечивает Донецк. Ничего вообще такой заплетык?

О. Бычкова

С. Пархоменко

О. Бычкова

С. Пархоменко

Вот, имеет ли это все – задаю я себе вопрос, находясь сейчас в Вашингтоне, имеет ли это все, связано ли это все какой-нибудь веревочкой с тем, что происходит здесь в Вашингтоне? Ответ: да, несомненно. Есть много слухов и разговоров здесь в Вашингтоне о том, что, пожалуй, единственным содержательным элементом знаменитого разговора между президентом Трампом и президентом Путиным – напомним, что мы знаем про этот разговор, произошедший уже довольно давно, произошедший еще на прошлой неделе, мы знаем про него, что стороны оживленно обменялись мнениями по широкому кругу вопросов, представляющих взаимный интерес. Вот что мы знаем по этому поводу.

Если говорить о том конкретном, что было, есть много людей, которые говорят здесь, что единственная, пожалуй, содержательная вещь заключалась в том, что Трамп дал понять Путину, что он не собирается сейчас вмешиваться в украинскую ситуацию. Вот сейчас отвяжитесь – делайте что хотите. Есть формально заявленная много раз позиция, что ее наиболее четким образом выразил, если я правильно помню, Рекс Тиллерсон, который в то время был еще предполагаемым кандидатом в государственные секретари американские, во время слушаний в сенате он сказал по поводу прошлого, что наверное, - сказал он тогда, - мы (то есть Соединенные Штаты) должны были занять следующую позицию: вот вы Крым взяли – все, стоять, ни шагу дальше. А мы, дескать, этого не сделали, и вот в результате этого произошла война на Востоке Украины.

Вот эта фраза по-прежнему остается единственным гвоздиком, на котором висят все представления о том, что думает американская нынешняя президентская администрация по поводу России, Украины и конфликта между ними на Востоке Украины. В соответствии с этой концепцией действительно Трамп вполне мог сказать: ну, вот Крым у вас там застрял – ну, застрял, потом разберемся, но дальше как-то не лезьте, а, впрочем, мы как-то в это не вмешиваемся.

С.Пархоменко: Колоссальное количество юристов в Соединенных Штатах восстали против президентской воли

И в этой ситуации непонятно, сколько это продлится, непонятно, сколько вот это «потом разберемся» будет длиться. Непонятно, сколько времени администрация Трампа будет думать, что у нее есть другие более важные занятия, чем вмешиваться в этот самый российско-украинский конфликт. Следовательно, надо торопиться. Следовательно, надо сейчас успеть какие-то важные вещи сделать. Авдеевка – это одно из этих важных вещей, которые нужно успеть сделать в связи с этим самым коксохимическим комбинатом, Ахметовым и всяким таким прочим. Вот все, про что мы говорили до сих пор. Это такая небольшая дуга – не хочу никаких ассоциаций с Великой Отечественной войной – но это вот такая дуга, которая чрезвычайно интересует командование этих самых сепаратистских войск и вообще администрацию вот всех этих сепаратистских территорий.

О. Бычкова

С. Пархоменко

О. Бычкова

С. Пархоменко

О. Бычкова

С. Пархоменко

На этом слетел исполняющий обязанности – слетела, она женщина Салли Йейтс, исполняющая обязанности генерального прокурора Соединенных Штатов и колоссальное количество людей внутри юридической системы Соединенных Штатов. Вот давайте сравним это с товарищем Втюриным и судом, который происходит в России. Это тоже юридическая система России.

А здесь колоссальное количество людей, юристов в Соединенных Штатах восстали против этой президентской воли. Ну, здесь огромное количество было обсуждения того, что в тот момент, когда это произошло, невозможно было в крупнейшем нью-йоркском аэропорту JFK войти в Макдональдс, потому что все места были заняты адвокатами эмиграционными, которые приехали туда в аэропорт и сидели там перед своим ноутбуками и там на месте долбили по клавишам и строчили первые жалобы по этому поводу. Это поразительная история, как люди делают здесь карьеру. Вот это последняя фраза, которую я скажу. Одни делают карьеру здесь, сопротивляясь незаконным антиконституционным решениям президента. Но мы знаем другие страны, в которых карьеры делаются совсем противоположным способом.

О. Бычкова