Суть событий - 2016-10-28

А. Венедиктов

Конечно, мы с вами поговорим об участии Путина в Валдайском клубе, конечно, мы с вами поговорим по поводу диссертации господина Мединского, безусловно. И много еще о чем.

Но начну я совсем с другого. Начну я вот с чего, друзья мои. Совсем недавно Владимир Путин, будучи в Берлине, встречался после встречи «нормандской четверки», встречался с российскими журналистами, которые сидели в аэропорту Берлина его ждали, и они просто должны были провести пресс-конференцию. Путин приехал, сделал заявление – это называется заявление для прессы – не дал задать ни одного вопроса и ушел.

Посреди этого заявления совершенно внезапно Владимир Владимирович обратился собственно к журналистам и рассказал, как ему видится их работа. Давайте послушаем этот фрагмент 15-секундный очень внимательно, потому что надо сказать, что я абсолютно солидарен в этом с президентом Владимиром Путиным.

(звучит запись)

В. Путин

А. Венедиктов

Кстати, между прочим, до этого кусочка, который я не нашел в звуке – вот этот кусок я нашел в звуке – я не нашел в звуке, но я нашел в тексте. Есть такой изумительный сайт, называется kremlin.ru, это президентский сайт, где печатаются стенограммы его встреч. Так вот, президент, как бы предваряя вот это свободное болтание по телефону, как бы упрек журналистам, он как раз и рассказывал о том, что было на этой встрече. Разрешите, я исполню волю президента и начну нести в эфир то, что мне становится известно из разного рода разговоров, переговоров, из моей болтовни по телефону, из моей встречи с людьми разных президентских структур и не только российских.

А.Венедиктов: Я принадлежу к тому же поколению, что и президент. Очень хорошо понимаю его аргументацию

И начну я вот с чего. Как вы знаете, буквально несколько минут назад, или, там, час назад, Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций прокатила Россию на предмет ее участия в работе Совета по правам человека Российской Федерации. То есть, мы не прошли, короче говоря, нас опередила Венгрия – тут хочется сказать: ха-ха-ха. И нас опередила Хорватия в восточно-европейской группе. Венгрия набрала 144 голоса, Хорватия – 114, а Россия – 112 и не прошла.

И я не разделяю, вот президент говорит, что, вот надо вернуться к уставу – это он говорил на Валдае – к уставу Организации Объединенных Наций – посмотрите текст на kremlin.ru, если хотите, мы его просто можем даже поставить на сайт «Эха», но я вам должен сказать, что это очень долго – 3 часа шел Валдайский клуб с президентом, поэтому…

Надо вернуться к уставу, я к этому разговору вернусь. Ну, вот вам, пожалуйста, Организация Объединенных Наций. Это абсолютно импотентная организация, я так считал и продолжаю считать, и ни России, ни другим странам там нечего ловить, на мой взгляд, ну, по сути. По форме есть чего ловить. И недаром сегодня Лавров, который сидел между министром иностранных дел Сирии и министром иностранных дел Ирана – вот для новой коалиции не хватает только Хезболлы на самом деле, четвертой. Так вот, он там четыре раза сказал: это резолюция Совета безопасности ООН такая… Ничего не работает, и поэтому призывы Путина к Организации Объединенных Наций, к которой – вчера призыв, сегодня нас ООН прокатила.

Ну, подумаешь, Совет по правам человека – что они могут? Абсолютно ничего не могут. Пожалуйста – даже туда Россию прокатили. Зато избрали Ирак. Зато избрали Саудовскую Аравию – очень сильная страна по правам человека. Понимаете? Этот разговор, и вот я понимаю, почему это происходит, я не разделяю оптимизм Путина по поводу того, что вот возврат к ООН – и наступит порядок в мире.

Ну, как мы с вами помним, ООН создавалась после Второй мировой войны, и к этому времени мир изменился совершенно, абсолютно. Не было никакого Европейского Союза, вместо Китая был Тайвань, напомню вам – теория двух Китаев, помните, да? Советский Союз, конечно, был – Европейского Союза не было. И так далее и так далее. То есть, мир совсем другой. Ну, я уж не говорю о весе и военном, и экономическом таких стран, как Индия, предположим, или та же самая Бразилия, несмотря на все трудности. Или Германия, которая не входит в Совет безопасности. Или Япония, которая не входит в Совет безопасности. Или Южная Корея, которая не входит в Совет безопасности. Да, не будем чесать Гондурас на всякий случай.

Так вот я хочу вам сказать, что эта мечта Владимира Путина по ялтинско-потсдамскому миру, вот она его мечта. Я неоднократно это слышал от него и непублично, и публично. И Путин верит, или думает, что верит в то, что это возможно реконструировать, что возможно реконструировать ситуацию второй половины 60-х годов, когда половина мира освобождалась от колониальной зависимости при помощи Советского Союза, там, опираясь на марксизм и деньги, вооружение, поставленное Советским Союзом.

В том числе Латинская Америка – пылающий континент, Африка, безусловно. Как поднимались эти азиатские тигры в 70-е годы. И вот будет двуполярный мир. Не будет. И многополярного мира в том смысле, в каком говорит Путин, не будет. Просто не будет. Почему? Потому что не будет, потому что мир другой, и поэтому призывы возвращаться в 49-й год, в год создания ООН, это наивные призывы. Конечно, вы мне скажете: президента упрекнуть в наивности! Президента упрекнуть в наивности, да, я упрекаю его в наивности.

А.Венедиктов: С высокой долей вероятности, что на расследовании смерти Лесина можно поставить точку

Послушайте, я принадлежу к тому же поколению, к какому принадлежит президент. Я очень хорошо понимаю его аргументацию, вот он считал так.

Он считает так, и многие люди из моего поколения считают так, что, вот, был двуполярный мир – был Советский Союз с его союзниками или сателлитами, были американцы с их союзниками и сателлитами. И вот это была устойчивость на двух ногах. И в известной степени это была определенная устойчивость. Но мир-то был не фотографией.

Еще раз повторю: появлялся пылающий континент Латинская Америка – а это куда засунуть, в какой полюс? Ни туда, ни сюда. Африка – сначала вроде марксистская, а потом оказалась не марксистская, а потом оказалась очень разнообразная. А потом Северная Африка с ее монархиями, арабские страны с их нефтью превращались в следующие полюса. А Индия и Пакистан – еще, помню, Примаков говорил, вот Индия и Пакистан – да они воюют, Индия и Пакистан, вы о чем? Какой союз – Индия, Китай, Пакистан. Китай воевал с Вьетнамом – две социалистические страны. Вы помните, военные действия, 78-79-й год?

Потом мы вторглись в Афганистан – это было начало разрушения Средней Азии или, там, Среднего Востока, как хотите называйте. И дальше потом появился огромный исламский фактор, которого не было в 49-м году, и в 60-м году не было, и в 75-м году не было, а в 80-е появился. И появился международный терроризм, и появилась киберпреступность – нельзя вернуться к миру 49-го года.

Скажу страшнее Владимиру Владимировичу – нельзя вернуться к миру 85-го года, к догорбачевскому. Нельзя вернуться к миру 91-го года, ельцинскому, нельзя – мир становится другой. Не даром сейчас, когда говорят о войнах, говорят прежде всего о кибервойнах, а не о том, куда идут танки, куда летят самолеты. Поэтому вот этот оптимистичный взгляд президента на то, что можно к этому вернуться и то, что он говорит – давайте все-таки не будем представлять его как человека такого, наивного, нет. Но, во всяком случае, он об этом говорит и говорит об этом своим собеседникам.

Вот буквально неделю тому назад во Франции вышла огромная книга, очень интересная. Я сначала подумал: надо свистнуть идею, потом подумал: нет, с Владимиром Владимировичем идею не свистнешь.

История такая. Когда президент Франции Олланд был еще кандидатом, и никто не был уверен, что он будет избран, два журналиста замечательной газеты «Le Monde», одной из ведущих газет Франции, обратились к нему с предложением: а давайте мы будем описывать ваше президентское правление, если вас изберут. Вы будете встречаться с нами каждый месяц и рассказывать нам, что произошло и вашу интерпретацию. Мы вам гарантируем, что мы ничего не опубликуем до начала вашего следующего президентского срока, если вы переизберетесь. Ну, сейчас шансов у Олланда практически нет, через 6 месяцев выборы – у него рейтинг 13%, и вот книга вышла с его разрешения.

Они действительно в течение пяти лет каждый месяц, как они пишут, по-моему, это был чуть ли не последний вторник с 19-ти часов, они сидели втроем – два журналиста и он. Никаких советников, никаких помощников. И он им рассказывал, что случилось за месяц, в своей интерпретации. После чего они это все собрали. Действительно ничего не утекло, действительно даже вот когда он говорит про войну в Мали, или про визит в Москву, ничего не утекало, ничего.

И самое смешное было накануне выхода книги, когда Елисейский дворец потребовал у этих журналистов сверить цитаты. Они сказали: нет, мы как договаривались? Мы договаривались: мы пишем, то, что вы сказали, то вы сказали. Сверка – это уже взгляд 5 лет тому назад. И книга вышла, я ее вчера получил.

Внимание, секунда рекламы: amazon.fr, это франкоязычный. Берешь – тебе приносят домой. А я вам должен сказать, что я не успел, конечно, все прочитать. Конечно, в первую очередь я втыкался в его разговоры с Путиным. О том, как был «нормандский формат» сравнительно случайно. О том, как они свели с Меркель Порошенко. О его впечатлении от Путина во время визита в Москву в феврале 13-го года. И это, мне кажется, очень интересно.

Я, наверное, когда я прочитаю, я сделаю про это, может быть, ну, не отдельную передачу, а в каком-нибудь из «Персонально ваш» подробно расскажу. Но то, что я успел понять, это то, что один на один Путин ему говорит то же, что говорит, скажем, нам, главным редакторам, когда мы собираемся. То есть, он нас не дурит. То есть, буквально дословно. И в большей части он это говорит публично, то, что он говорит один на один президенту Олланду, ну, видимо, Меркель, Обаме и так далее. Но вот буквально повторы того, что я слышал собственными ушами. Большей частью публичные, как аргументация. Меньшей частью не публичные. Но в принципе, видимо, это свидетельствует о том, что Путин публично откровенен по внешней политике и по мироустройству.

Так вот то, что я вам говорю сейчас, вот то, что я вам сейчас говорю по поводу ялтинско-потсдамского мира, это правда. Собственно, Олланд вынес такое же ощущение, что Путин в разговорах с ним – сказать слово «тоскует», это неправильно, но, наверное, можно перевести словом «тоскует» как раз по тому миру, когда черное было черным, белое было белым, а мир был двухполярным, здесь были враги, здесь были союзники, и все. Хотя он никогда таким не был, но глядя отсюда, думаешь, что был.

Я думаю, что нам всем, тем, кто интересуется этим вопросом, следует очень внимательно читать воспоминания людей, которые были, дневники людей, воспоминания, и понимать, когда они написаны.

Вот наша, между прочим (шаг в сторону) история с генералом Серовым – а я вам напомню, что у нас будет суд 9 ноября, должен быть суд 9 ноября – как раз и заключается для меня лично, поскольку Сергей Бунтман будет представлять – историческая все-таки история, для меня заключается вот в чем. Предположим, что вот эти самые записки генерала Серова – назовем из так – они подлинные. Предположим. Но это что? Это дневниковые записи тех лет, о которых он пишет, или это его диктовка в конце 50-х – начале 60-х годов о 40-х? И мы видим, как люди вольно или невольно вспоминают только то, что они хотят вспоминать, и интерпретируют не с точки зрения вот 40-х годов, а с точки зрения 60-х годов.

Это безумно интересно, если честно. И вот будем просить экспертизу, смотреть, узнавать, потому что это совсем другое, потому что мемуары – это потом, а дневники – это сейчас. Давайте вот о терминах договоримся.

А.Венедиктов: Теперь мы всем нашим военным будем задавать вопрос: как выполняется поручение президента?

И вот мне кажется, что представления нашего президента о тех годах – это вот не дневниковые, а мемуарные. То есть, это представления. И мне кажется – повторяю, не разделяю оптимизма Владимира Владимировича в том, что к этой системе можно вернуться таким образом. Потому что, конечно, мягкая сила более эффективна, нежели прямые бомбовые удары, с моей точки зрения.

И в этой связи я, наверное, уже не успею рассказать вам – я тут готовился очень сильно – про транспондеры, то, что президент говорил технически про наши самолеты на Балтии, самолеты НАТО. Давайте я вернусь к этому после новостей.

А сейчас я вернусь вот к какому сообщению. Сегодня прокуратура города Вашингтон и полиция города Вашингтон наконец признали то, что я вам говорил уже почти год о том, что гибель Михаила Лесина в Вашингтоне – это был несчастный случай.

И у меня было здесь много конспирологических таких как бы теорий, и высказывали люди. С одной стороны говорили, что вот он был убит то ли американцами, то ли нашими спецслужбами, то ли какими-то бизнесами. Другие говорили – нет, у него просто сердце сдало и так далее и так далее.

И вот сегодня вашингтонская полиция – а надо сказать, что расследованию гибели Лесина уделялось большое внимание в Америке, потому что он в деле проходил как советник президента Российской Федерации. Да, конечно, бывший (former), но тем не менее советник. И поэтому к этому была подключена криминальная полиция Вашингтона, Департамент юстиции и ФБР. То есть, это рассматривали как возможное федеральное преступление.

Мне тут пишут: 45-й, а не 49-й год. Ну, 45-й, 49-й – не важно. Мир изменился к этому времени.

Так вот, в сообщении полиции – я вам читаю – отмечается, что причиной смерти стал несчастный случай. Цитата из сообщения в переводе: главный судебный медицинский эксперт округа Колумбия (это Вашингтон) переквалифицировал причину смерти Михаила Лесина с неопределенной (это был термин такой – неопределенная причина смерти) на несчастный случай, отметив, что смерть была вызвана острым отравлением этанолом, - говорится в сообщении полиции. На основании проведенной экспертизы выяснилось, что Михаил Лесин скончался от множественных тупых ударов в район головы, полученных в результате падения. В документе полицейском также отмечается, цитата: Лесин получил травмы шеи, грудной клетки, рук и ног в результате падения, вызванного сильным алкогольным отравлением. Конец цитаты.

Конечно, можно и дальше сомневаться в этом, но я вам хочу сказать, то же самое, как МН17. Конечно, всегда можно подумать, что существует некая политическая составляющая такого решения. Но я вам должен сказать, что над этим делом работало, насколько я знаю, очень много рядовых полицейских, рядовых криминальных полицейских, скажем так, как сторонников Клинтон, так и сторонников Трампа, как чернокожих, так и белокожих, людей с разными политическими взглядами. Когда идет такая сложная анкета – масса экспертов, масса… причем, она шла как обычная криминальная, но над ним надзирали ФБР и Департамент юстиции. Я думаю, с высокой долей вероятности, что на этом можно поставить точку. И несмотря на то, что мы с Михаилом Лесиным в последний период его жизни, как вы знаете, были в довольно сложных, я бы сказал, противоположных отношениях, в общем, не договорили, не доспорили, не доругались, не довыяснили отношений, это меня весьма печалит, потому что Михаил Лесин – 57-летний, младше меня – это был человек, которого я помню с 90-го года, который много делал для российских медиа в начале 90-х – хорошего, и очень много плохого делал для российских медиа в 2000-х годах. А я был и тогда, и тогда, и я хотел бы с ним доспорить.

Я вернусь к вам после новостей и включим транспондеры.

НОВОСТИ

А. Венедиктов

Но я хотел про транспондеры. Значит, вот президент Путин, там какая проблема? Проблема заключается в том, что на встрече – и Путин об этом рассказал на Валдайском форуме, во время визита в Финляндию президент Финляндии упрекнул Российскую Федерацию в том, что наши военные самолеты летают без включенных транспондеров. Транспондер – это такой радиомаяк, который передает и обменивается информацией о том, что за борт, какой борт, номер и так далее, и так далее. И он сказал, что, вот, я дал поручение Шойгу выяснить, что можно сделать, но натовцы тоже летают.

А.Венедиктов: Не знаю, как сейчас Шойгу будет выворачиваться перед Путиным

Я стал разбираться с этим, и наткнулся на совершенно фантастическую историю. История номер один заключается в том, что, как мне удалось выяснить, еще 2 года тому назад у российских военных самолетов вообще не предусмотрены были транспондеры. Собственно, они туда не ставились. Нечего там включать. Вот на гражданских самолетах они есть. Транспондер – для того чтобы его видели другие самолеты, и видели диспетчеры гражданской авиации. Соответственно, гражданские самолеты летают по выделенным маршрутам, трассам, коридорам и так далее, а военные летают по всему остальному небу, никаким маршрутом, и, собственно говоря, транспондеры нужны для того, чтобы их гражданские самолеты увидели бы и с ними не столкнулись. История номер один. Действительно у российских военных самолетов до сих пор нет транспондеров, и, собственно говоря, вы мне скажете, что это все ложь и клевета – это может быть ложь и клевета, если бы это не сказал генерал-полковник Виктор Бондарев, главком ВВС России, он сказал в 2014 году 16 декабря – если кому интересно – цитирую по РИА Новостям, по государственному агентству РИА Новости.

На брифинге во вторник 16 декабря 2014 года Бондарев напомнил, что вот транспондеры обозначают гражданское и военное судно по системе ICAO, поэтому военные самолеты Российской Федерации, а так же НАТО и других государств, транспондерами вообще не оборудуются. Это общепринятая практика для военно-воздушных сил всех стран, - сказал генерал. Номер один.

Ну, генерал не может выступать пресс-секретарем или командующим сил НАТО, поэтому пришлось посмотреть, а что у НАТО. Во-первых, оборудуются – не оборудуются, да? Не включаются – не выключаются, а оборудуются – не оборудуются. Действительно, как мы слышали, командующий ВВС России в декабре 2014 года сказал, что российские военные самолеты транспондерами не оборудуются.

Но я вам должен сказать, что иногда приходилось идти вот на что. Бывший командующий военно-воздушными силами Балтийского флота России, конечно, Виктор Сокерин подтвердил, что использования транспондеров на военных самолетах международного соглашения не существует. В свое время – это цитата, внимание: в свое время нам пришлось по требованию Литвы приобрести и установить (то есть, их не было) транспондеры на 3 военных транспортных самолета АН-26, которые летали из Калининграда через Литву в Россию. Ну, из Калининграда – из России в Россию через Литву. То есть, их не было. Давайте мы примем за факт, что транспондеры на военных самолетах не только не включаются, но их нет. Их надо закупать и устанавливать. Это первая история.

Я не буду вам про Ту-22М, Ту-160, Ту-95. Я вам должен сказать, что когда я все читал, у меня глаза лезли на лоб, потому что я в это не очень верил. Потому что в инструкции – сейчас попробую найти… Ладно, сначала заявление, потом инструкция. Отвечая на все предыдущее, генсек Йенс Столтенберг, генсек НАТО, заявил, отвечая на вопрос нашего друга Константина Косачева на брюссельском форуме в НАТО: самолеты под командованием НАТО включают транспондеры. Все самолеты, которые участвуют в миссии патрулирования Прибалтики включают свои транспондеры, - заявил Столтенберг, отвечая на вопрос Косачева, передает тоже государственное агентство РИА Новости.

Второе – значит, у них есть. Итак: у наших нет, у них есть. Второй вопрос, включают – не включают. Совершенно очевидно, и мы с вами это понимаем, что самолеты-разведчики, которые не хотят быть узнанными, что НАТО, что Российская Федерация, никакие транспондеры не включают, чтобы остаться неузнанными. Хотя, конечно, военные их видят. И, собственно говоря, эта история была с облетом американского эсминца в Балтийском море, как раз проверялась без транспондеров система, насколько, за сколько он видит. То есть, тестировалась его система нашими. За сколько он попадает на радары, потому что получает обратно… ну, это такая сложная история хитрая.

Я говорил с некоторыми военными летчиками, они там подробно, не раскрывая военной тайны, конечно, я сказал: ребята, меня не интересуют ваши военные тайны, там, метры, граммы, литры, меня интересует взаимодействие, вот что сказал президент, я пытаюсь понять, я не могу понять. Но самолеты-разведчики, конечно, натовские тоже выключают транспондеры. И вся проблема в том, что в Прибалтике – помните, я вам говорил летом еще – создалась… в инструкции – я ее нашел, но сейчас не могу найти. Но поверьте на слово, а не поверите – в следующий раз назову – в инструкции НАТО существует правило включения транспондеров. В наших инструкциях такого слова нет, потому что транспондеров нет. Я имею в виду, в военных инструкциях, в инструкциях по операциям включить транспондер, выключение транспондера без командования НАТО является хулиганством, и за это летчики наказываются. Вот без прямого указания. Поэтому если натовский самолет летит без транспондера, значит, есть прямое указание. А у нас есть указание, нет указания – транспондеров нет.

А.Венедиктов: Мягкая сила более эффективна, нежели прямые бомбовые удары

Это опасная история, я сейчас объясню, почему. Я думаю, что история со сбитым нашим самолетом в Турции, она как бы, конечно, не имеет прямого отношения к этому вопросу, потому что турки знали, что это российский самолет, и вычисляли его, и все. Но она имеет отношение к напряжению, эскалации военных сил, которые вот над Прибалтикой над всей, они там летают. И абсолютно верно финский президент поставил этот вопрос в Финляндии, ходят в этом регионе. Путин обещал разобраться – ему, наверное, доложили, что транспондеров нет – ну, что, закупать будем что ли?

И это главная история на самом деле. То есть, Путин на самом деле ведь не сказал, что у нас есть транспондеры, и не сказал, что мы выключаем, да? А на самом деле история гораздо более сложная оказалась. И я не знаю, как сейчас Шойгу будет выворачиваться перед Путиным – я еще раз хочу повторить – перед Путиным будет выворачиваться, потому что, конечно, эта история не простая.

Не дай бог – представьте себе на секунду, что эти невидимые самолеты, наверное, они друг другу видимые. Я так предположу, что они, военные, друг друга видят. И, кстати, начальник, командующий ПВО Западного округа говорит: а мы видим, когда они подлетают (близко к границам, натовские) – с транспондерами, без транспондеров – мы их видим. Видят, а это хорошо. И когда военные видят друг друга, это тоже хорошо.

Но проблема-то не в этом. Проблема в том, что их не видят гражданские. Вот он идет своим коридором или, как говорят, своим эшелоном, и он не видит его. А если военному нужно войти в этот эшелон, понимаете? Это диспетчер гражданский не может отвернуться – он тоже не видит военных без транспондеров. И это важная история случайного столкновения. Вот о чем я хочу сказать. Не между военными и военными, а между гражданскими и военными. Вот где таится проблема.

Весь регион после того, как Украина, вот эта часть Украины, если вы представляете карту, она закрыта для полетов после трагедии рейса МН17, весь регион переместился на север. То есть, они летят через Белоруссию, вот эта вся огромная масса рейсов, через Прибалтику. То есть, мы раньше в Великобританию или в Париж летали через Украину, даже в Париж. В Грецию, в Италию… Теперь это все, справа заходим, делаем крюк и попадаем ровно туда, где шляются без транспондеров, без включенных транспондеров военные самолеты. То есть, этот регион насыщен гражданскими, которых видно, и насыщен военными, которых гражданские не видят. Катастрофа на самом деле!

И пока военные чешут репу себе, как это сделать – ну, вот, кто круче. Вот в чем проблема. То есть, Путин сказал одно слово, да? Надо же разбираться, что за этим стоит. А за этим стоит проблема. Потому что, представьте себе, что какой-нибудь самолет, какой-нибудь военный столкнется с каким-нибудь гражданским там в небе, где все насыщенно, в Прибалтике. Не в пустынных степях Украины, извините. Ну, там же… а почему случайно? А с какой стати случайно?

Наташа спрашивает: на разных ли высотах? Военные самолеты летают, где хотят. В этом вся история. То есть, они в очках, а эти с завязанными глазами. Ну, вот вся история. То, что до сих пор ничего не произошло – можно много раз говорить о том, там, 80-е годы были, но вот наши летчики военные мне рассказывали, что так всегда было, что так было в Советском Союзе, между прочим. И мне это говорят люди, которые ныне достигли генеральских чинов в военной авиации. А начинали лейтенантами в 80-е годы. Да зачем? Да, удорожание это, понимаете?

Вот, наверное, на каких-то, мне тут пишут: «Истребитель Су-23, был самолетный ответчик СО-68», - мне пишет человек. Возможно, было, а вот на Ту не было, а вот на Ан не было. И вот и все. Нет, «свой-чужой» – это другое. Да, действительно, на наших военных – ребята, это мне объяснили, «свой-чужой» – это двоичная система. Транспондер передает массу другой информации, скажем так, если «свой-чужой» – это плоская информация, то транспондер передает объемную информацию.

«Свой-чужой» – пожалуйста, только опять-таки гражданский самолет, они его не видят. Мне пишут: «Высота разная». Да нет ограничения высоты у военных. Они могут входить в любой эшелон. Кто их ведет – гражданский диспетчер? Он их не видит, он не может им передать, что оттуда идет вот это, а отсюда – это. Посмотрите на карту, посмотрите на сайте, где сейчас в Прибалтике, например, сейчас, в 21:47 по Москве, сколько находится рейсов. И там шныряют и те, и эти. Так что, история с транспондерами, она вот такая непростая. Теперь мы всем нашим военным будем задавать вопрос: как выполняется поручение президента? Путин сказал, что он дал поручение? Сказал. Ну, давайте проверять. Верховный дал команду? Дал. Ну, давайте проверять.

Это программа «Суть событий». Алексей Венедиктов.

Смотрите, как полезно. Еще раз обращаю вас к нашему сайту и к сайту kremlin.ru, где стенограмма публикуется выступления президента, можно распечатать, как я, фломастером, как я, где вопросики, затем встречаться с экспертами – это вот с людьми, которые действительно этим занимаются.

Да, 21:49 почти. Теперь про диссертацию Мединского. Я, честно говоря, конечно, оставлю Сергею Пархоменко, который за этим следит, я не сильно влезал, собственно, в суть конфликта. То есть, там есть несколько конфликтов, и я разберу один из них с вашего разрешения.

Как вы знаете, сегодня было опубликовано обращение 24-х академиков и членов-корреспондентов Академии наук, то есть, 24-х членов Российской Академии наук – из двух тысяч, сразу скажу, то есть, это 1% - о лишении министра культуры Владимира Мединского степени доктора наук, исходя из лженаучности его диссертации. Сегодня же пресс-секретарь Министерства культуры Ира Казначеева, красавица и хорошая девушка, ответила, что, мол, в частности – вот эта дискуссия меня заинтересовала – а кто эти люди все – ну, я не буду, там, политически, что они там против власти, это, знаете ли, если у вас академик Российской Академии наук против власти – ну, и что? От этого он не перестает быть академиком.

А.Венедиктов: Подумаешь, Совет по правам человека – что они могут? Абсолютно ничего не могут

Но там был очень смешной с моей точки зрения аргумент, что все они физики и они не могут судить, поскольку у Мединского историческая диссертация, диссертация по истории.

Так вот, смею заметить – вот тут меня, конечно, взяло, особенно меня взяло в том, что Ира Казначеева сказала: да и вообще, готова поспорить с этими физиками и математиками о том, что церковно-славянский язык при Иване Грозном был живым разговорным русским языком. Вот тут меня, конечно, уже…

Дело в том, что, во-первых, учась на историческом факультете у великого, я бы сказал, великого – теперь я понимаю, тогда – подумаешь, курящий дед какой-то – великого историка Владимира Борисовича Кобрина. Он нам давал кое-что на церковно-славянском языке. Чтобы вы, Ира, так жили. Чтобы у вас так свидетельство о рождении было записано на церковно-славянском языке. Собственно, так и писалось. Конечно, никакой это был не разговорный язык, церковно-славянский, никакой это был не живой, и уж точно, никакой он не был не русский. Поэтому, это, извините ради бога, это ни о чем.

А на самом деле главный упрек от Ирины несправедливый в том, что это физики и математики. Ну, во-первых, на это у меня есть два возражения.

Первое. Академия наук в свое время в 1998 году образовала комиссию, которая называется так – это комиссия Академии наук – Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований. Вот существует такой орган в Академии наук, образованный Академией наук для всех наук – Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований.

В этой комиссии, там много членов, бюро вот этой комиссии по борьбе с лженаукой – это по поводу физиков-математиков я возражаю – состоит из шести человек: 5 физиков и 1 медик. А ничего, что они историей занимаются? Это комиссия так учредила. Я их вам назову: академик Александров Евгений Борисович – физик; академик Валерий Анатольевич Щербаков – физик; академик Михаил Виссарионович Садовский – физик; Ростислав Феофанович Полищук – ученый секретарь комиссии, доктор физико-математических наук; академик Жорес Иванович Алферов – физик; и Василий Викторович Власов – доктор медицинских наук.

Ни одного гуманитария. Тем не менее, это бюро комиссии Академии наук по борьбе с лженаукой и фальсификацией. То есть, сама Академия доверяет физикам и математикам всех ученых со всеми степенями. Это первое. И понятно, почему. Ну, собственно говоря, история – это не мифология, история – это наука. И в этой связи логистические подходы – проверка фактов, например, это история науки, это история науки о фактах, а не науки об интерпретациях и мнениях. Поэтому о том, что это физики и математики – да отлично, что это физики и математики. Это первая история.

Вторая история. Та же Ира Казначеева, пресс-секретарь министра говорит о том, что, вот, я готова с ними поспорить про церковно-славянский язык, как я вам сказал, про живой русский и так далее. Среди подписавших академиков вот это обращение о том, что диссертация не имеет научного значения, есть российский академик Академии наук Владимир Антонович Дыбо. Он лингвист советский, доктор филологических наук, профессор и действительный член Российской Академии наук.

Этот 85-летний человек, чтобы вы понимали, чем он занимался в своей жизни? Вы хотите с ним поспорить? Не вопрос. У него 142 работы, 5 монографий. Он главный научный сотрудник Института славяноведения РАН. Он занимался реконструкцией древнейшей балто-славянской акцентной системы, разрабатывает теорию отдаленного родства языков и реконструкции палеокультуры по данным языка. Им впервые построена цельная и стройная концепция славянской сравнительно-исторической акцентологии. Можно посмотреть его статьи по славянской акцентологии – язык, этнос, археологическая культура – это вот я просто взял его публикации и так далее.

Вы хотите с ним поспорить? Пожалуйста. Я готов посадить здесь Владимира Антоновича Дыбо и вас, Ира. Могу и Владимира Ростиславовича Мединского сюда пригласить для спора с ним. Потому что, ну, на самом деле, послушайте, ну, это же… ну, вот.

Так что, запомните это имя: Владимир Антонович Дыбо.

В общем, этот ответ мне кажется – ну, написали люди, да, высказали свое мнение. Это явление. Но ответили им мимо. Кто будет отвечать супротив? Залдостанов, академик Кадыров? Кто там еще у нас есть такой, не знаю уж кто, кто кого там поддерживает. Вот эти люди будут отвечать академикам? Ну, отвечайте.

Я думаю, что просто Сергей Бунтман – завтра мы еще вернемся к этой теме в «Персонально вашем» и продолжим.

Но я хотел бы продолжить разговор про Владимира Ростиславовича. Тут мне пишут: «… Венедиктов, военный истребитель не может залететь на 10 тысяч метров физически». Это правда, а я разве что-то сказал про 10 тысяч метров физически? А разве самолеты летают только на 10 тысячах метров? Они еще взлетают. Они еще набирают высоту и снижаются. Вы как-то так, ворчун, слушайте, что я говорю, а вы как бы каким-то своим мыслям отвечаете. Я понимаю, что с умным человеком, то есть, сам с собой, разговаривать лучше, но все-таки если вы мне возражаете, то на то, что я говорю, а не на то, что вы придумываете.

Так вот, Владимир Ростиславович Мединский. У нас тут с ним в Париже состоялась дискуссия легкая. Дело в том, что мы вернулись с Владимиром Ростиславовичем к вопросу о лишней хромосоме. Помните эту историю? И он говорит: ты должен извиниться, потому что у тебя нет нигде ни аудио, ни видео, что я это говорил. Действительно, я пытался найти аудио, видео, где Владимир Ростиславович говорил о том, что у русского народа лишняя хромосома.

Напомню вам, откуда это взялось. Газета «Русская жизнь» из Калифорнии – а в Париже был Всемирный конгресс русскоязычной прессы. И вот 2 года тому назад газета «Русская жизнь» из Калифорнии опубликовала интервью с Мединским, где он говорил о том, что русский народ выделяется тем, что у него лишняя хромосома. Это напечатано. Это я нашел. И я просто хочу вам сказать, что нечетное число хромосом – опять вынужден заниматься биологией – это такой как бы симптом болезни Дауна, поэтому обвинить весь русский народ в том, что у него лишняя хромосома – это неправильно.

Поэтому он говорит: где видео, где аудио? Вот я в эфире сейчас говорю вам: не нашел ни видео, ни аудио, нашел только на сайте газеты «Русская жизнь» из Калифорнии, мы направим туда запрос, и пусть они пришлют нам, если у них осталось, аудио-подтверждение этого интервью. Но, конечно, хотелось бы, чтобы Владимир Ростиславович Мединский публично опроверг то, что он говорил за 2 года – он не опроверг публично. Пока, повторяю, аудиоверсия не найдена, но текст на газете есть.

Спасибо всем большое, мы встретимся завтра с вами в 14 часов, присылайте вопросы на сайт. К сожалению, не успел, но часть возьму отсюда. Всем пока, целую, Вася.