Суть событий - 2016-04-15

15 апреля 2016 года.

В эфире радиостанции «Эхо Москвы» - программа «Суть событий».

Эфир ведет Сергей Пархоменко.

С. Пархоменко

В остальном все в порядке. Номер для смс-сообщений – +7-985-970-45-45. Сайт www.echo.msk.ru, на нем тоже все вроде бы работает: кардиограмма прямого эфира, возможность отправлять сообщения сюда ко мне на экран. Сейчас я посмотрю, работает ли. Работает, все в порядке, уже кое-какие приходят.

Да, что еще? Еще там есть трансляция из студии прямого эфира, которую можно в интернете смотреть. В общем, вот много таких всяких прекрасных возможностей.

Я, конечно, в трудном положении, потому что двое суток уже, не останавливаясь, вам что-то такое рассказывают про эту самую прямую линию, и я чувствую себя тащащимся в каких-то обозах по этой теме. И вообще, конечно, правильно было бы мне ее просто пропустить и не говорить по этому поводу ни слова. Но есть вещь, которую я считаю нужным все-таки сказать.

Я все-таки просил бы вас, дорогие слушатели, отдавать себе отчет в том, что вас дурят. Ну, вот давайте назовем вещи своими именами. Конечно, значительная часть сил организаторов этой прямой линии потрачена на то, чтобы увести ваше внимание в сторону от каких-то реальных и действительно важных событий.

С.Пархоменко: Сколько вообще эти 12 миллионов долларов на фоне двух миллиардов долларов

Ну, самый яркий случай – это, конечно, история с виолончелями. Вообще, поразительно, до какой степени легко уводится общественное мнение вот таким образом в сторону: все начинают обсуждать, что это за виолончель, сколько ей лет, какому из Фридрихов, германских императоров, в точности она принадлежала и так далее. Хотя, в сущности, это, конечно, не имеет абсолютно никакого значения. Понятно, что со всеми этими покупками инструментов, которые быстро-быстро собрали в кучку, для того чтобы вам продемонстрировать, получаются суммы, которые примерно по меньшей мере раз в пятьдесят меньше, чем то, о чем в действительности идет речь.

Ну, вот 12 миллионов долларов за виолончель Страдивари, которую купил Ролдугин, и о которой Путин десять минут говорит во всероссийском эфире, подробно рассказывает, что за виолончель. Да при чем здесь эти 12 миллионов долларов? И сколько вообще эти 12 миллионов долларов на фоне двух миллиардов долларов, о которых идет речь? Ну, купил он четыре таких инструмента – ну, стало пятьдесят миллионов долларов. Все равно давайте разделим одно на другое и посмотрим, что получается.

На самом деле речь ведь идет о том, что на глазах у всех, на глазах у всего российского бизнес-сообщества, на глазах у всех, кто, по идее, должен бы платить налоги в казну Российской Федерации, на протяжении многих лет разыгрывался спектакль, смысл которого заключался в том, что платить налогов не надо, что на самом деле правильное устройство бизнеса – это такое, когда ты договорился с большим начальником, и тогда ты больше никому ничего не должен.

И вот мы видим все вот эти выкрутасы, которые с господином Ролдугиным были связаны. 650 миллионов долларов – 650 миллионов долларов, да? – это уже давайте сравним с сорока миллионами, о которых речь идет сейчас в связи с покупкой всех этих музыкальных инструментов.

Еще раз: 650 миллионов долларов – это кредитная линия, которая без залога была компании, связанной с ним, выделена банком ВТБ, одним из дочерних его предприятий.

185 миллионов долларов на десять лет выдали Ролдугину компании Ротенбергов в качестве кредита под 2% годовых.

3,2% акций банка «Россия» оказались у него в руках, он оказался совладельцем компании, в которой участвует еще и Ковальчук, и Тимченко, и вот этот самый Шамалов, зять Путина. Большие пакеты акций КамАЗа и АвтоВАЗа.

Ну, какие, ну, при чем здесь эта виолончель, при чем здесь эти две скрипки? О чем мы сейчас с вами разговариваем?

Видео Интернешнл, 20% этой компании, владельцем этого тоже оказался этот самый Ролдугин.

30 миллионов долларов только, вот просто 30 миллионов долларов между делом за консультации, которые этим самым Ролдугиным, ну, компаниями, которыми он владел, выданы компаниям, связанным с Мордашовым из Северстали. Просто за консультации, просто так, на шпильки, между делом.

Это, конечно, важная вещь. И разговаривать нужно про то, каким образом вот такого рода образование – мы с вами абсолютно должны быть убеждены, что это не единственная такая ситуация – каким образом вот эти волдыри надуваются в российской экономике, каким образом эти деньги в таких количествах собираются и почему они собираются вне России? Вот это тоже важная вещь.

Вот другая новость последних двух дней – это обыски в компаниях, так или иначе связанных с Михаилом Прохоровым. И, в частности, там звучит какая-то история про банк «Таврический», который, кажется, путем сложной какой-то экономической схемы вывел в офшор примерно шесть миллионов долларов, и вот теперь это является одним из поводов для обыска у Прохорова.

Что там не поводы, а причины для обысков у Прохорова – это другой вопрос. Ну, есть версия, что так или иначе это связано с тем, что Прохоров продолжает владеть медиа-холдингом «РБК», который в последнее время ведет себя довольно независимо и довольно смело. И люди, которые вынуждены ежедневно интересоваться информацией, с изумлением сами за собой замечают, что они все больше и больше, все чаще и чаще обращаются как к первоначальному источнику именно к «РБК», который эту информацию очень хорошо концентрирует, очень хорошо оценивает. В том смысле, что важные новости сначала, не важные новости потом. Это очень важное качество для такого рода источника.

И действительно вот появляется такое место, куда можно обратиться, если вы хотите понимать, что происходит. В последнее время это в значительной мере «РБК». Лично для меня эта новость – одна из важнейших медийных новостей последних лет, что вот у меня образовался новый источник. Поэтому я верю в то, что такая вещь перед выборами может оказаться предметом повышенного внимания российской власти, которая концентрирует сегодня все возможности для движения информации, какие только есть в стране. И понятно, что они, что называется, не должны были этого так оставить. Поэтому, на мой взгляд, это очень логично, вот эта атака на Прохорова.

С.Пархоменко: Можно сидеть в эфире, будучи президентом страны, и рассказывать вот эту отчаянную ахинею

Но надо сказать, что сам холдинг «РБК», ну, по меньшей мере, отказывается это комментировать подробно, а по большей мере, в общем, осторожно опровергает эти подозрения и говорит, что нет никаких оснований считать, что это каким-то образом связано. Основания есть вот такие, самые общие.

Так вот, поводом, формальным поводом для этой атаки являются – ну, одним из, их там несколько, этих поводов – являются будто бы претензии к банку «Таврический», которым управляют структуры Прохорова на протяжении последних нескольких лет, что вот он там шесть миллионов долларов куда-то вывел.

То есть, половину виолончели Страдивари он вывел, и вот уже там их выворачивают наизнанку. А два миллиарда, которые контролировались этим самым Ролдугиным – это все шутки. И можно сидеть в эфире, будучи президентом страны, и рассказывать на протяжении нескольких минут вот эту вот отчаянную ахинею, как-то уводить внимание в сторону. Вот щелкать пальцами где-то там сбоку, что вот сюда, сюда, сюда смотрите. Нет, сюда не смотрите, смотрите сюда. Вот видите, тут вот виолончель. Сейчас я вам расскажу подробно про виолончель, про то, что она «Стюарт» и всякое такое.

Вот на самом деле, конечно, эти информационные прямые линии созданы не для информации и не для продвижения информации, это понятно. Это во многом ритуальное действие, это такой спектакль клятвы верности власти. В 50-е годы таким спектаклем бывали, скажем, выборы. Вот это самое, помните, «Нерушимый блок коммунистов и беспартийных». Ну, вот это устраивали. Или устраивали партийные съезды, или какие-нибудь партийные конференции с нескончаемыми овациями. Теперь партийных конференций вот такого рода не происходит, а происходят вот эти самые прямые линии, которые играют ровно эту роль: они демонстрируют народу его собственное единение с властью.

Кстати, интересные очень появляются разные выкладки социологов по этому поводу, кто смотрит. Понятно, что смотрит очень пожилая аудитория в значительной мере, что, кстати, в значительной мере объясняет обилие детей в этой прямой линии и обилие детских вопросов. Потому что, да, это очень выглядит трогательно для бабушек и дедушек, которые смотрят на своих внучков и внучек и умиляются. Это как-то дополнительно их наполняет чувствами нежности и трогательности в отношении человека, которого они перед собой видят.

При этом о том, что в реальности происходит со страной – здесь я совершенно согласен с Владимиром Рыжковым, который пару часов тому назад говорил об этом очень подробно здесь в этом эфире. Говорил о том, что даже по содержанию вот этих вопросов, которые туда приходят, мы видим, что людей интересует совсем одно, а во время этой демонстрации они получают совсем другие сюжеты, которые власти кажутся более выгодными с точки зрения этой пропаганды.

Ну, и плюс, конечно, сама фигура вождя. И тут, конечно, начинаются бесконечные разговоры о том, как начальник выглядит, и почему у начальника нарисованные брови, как в театре. Даже, я бы сказал, как в опере. Знаете, есть такой очень преувеличенный грим, оперный или балетный. Никогда вы не видели вблизи исполнительницу какой-нибудь важной балетной партии? Вот совершенно поразительный грим. Вот примерно такой грим был и на Путине: нарисованные брови, много-много тона толстым слоем, много разной краски. Все это, конечно, свидетельствует о том, что важно производить впечатление. Никто не рассчитывает на то, что в этот момент будет сказано что-то такое, что само по себе окажется в центре внимания людей, что окажется главной новостью и так далее.

Мне пишут здесь про «РБК»: «А вы знали, что год назад на «РБК» прекрасно работала Жанна Немцова, и через два месяца после убийства отца уехала в Германию из-за угроз?» Конечно, знал, да, Немцова была ведущей одной из программ «РБК» и была очень там заметна. Что же в этом, собственно, такого удивительного?

Вот, так что, знаете, в подробности влезать не буду, кроме вот этого ролдугинского сюжета, но мне все-таки кажется, что хорошо бы это помнить. И хорошо бы здесь, ну, как-то какую-то бдительность проявлять, потому что, ну, вас не должны дурить так просто, это все-таки совершенно невозможно. Уж больно примитивны эти методы.

Из других новостей, о чем я вынужден говорить. Я не хотел, должен вам признаться, говорить об этом в эфире. Смотрите, вот вторая уже тема, о которой я не хотел говорить, а вынужден. Одна из-за этих новостей, а вторая из-за событий последних дней – это тот эффект, который произвел пропагандистский фильм на «НТВ».

Я считаю, конечно, что это грубая ошибка, та реакция, которая, в результате, лидерами вот этой самой Демократической коалиции была на этот фильм продемонстрирована. Это очень недальновидно и – ну, не побоюсь этого слова – это очень глупо. И я, признаться, ни от Яшина, ни от Алексея Навального ничего такого не ожидал.

С.Пархоменко: Грубая ошибка, реакция, которая, лидерами Демократической коалиции была на фильм НТВ продемонстрирована

У меня, честно говоря, сложилось такое впечатление, что они просто попытались воспользоваться этой ситуацией, для того чтобы отобрать у Михаила Касьянова партийную структуру. Ну, вот им показалось, что удар нанесен сильный, что политик им, так сказать, оглушен, и можно попытаться у него выдернуть из рук то, что он в руках держит.

Это они устроили зря. Потому что объяснения, которые они дают для своей внезапной перемены позиции, они, в общем, мало правдоподобны. Что такого они узнали из этого фильма, чего они не знали о Касьянове на тот момент, когда они с ним договаривались о том, что он будет занимать то место, которое он занимает в этой предвыборной структуре, и он будет единственный, который исключенный из праймериз, за которым зарезервировано первое место в списке и так далее?

Вот что им в этом смысле добавил этот фильм? Какие новости в политическом смысле они узнали про Касьянова, которые заставили их пересмотреть это ранее принятое соглашение? Это звучит все очень плохо, это звучит очень поверхностно, и делать этого, конечно, было нельзя. Если уж они захотели отменить эту договоренность по каким-то причинам, что само по себе, по-моему, на полдороге неправильно – ну, значит, нужно было это делать, несомненно, как-то в отрыве от этого фильма.

А так, в общем, они обеспечили этому фильму успех. Вот не авторы этого фильма, не те, кто собирали и складывали в кучку разные ворованные, незаконно полученные видеоматериалы. Вот не они обеспечили успех этому фильму, а в данном случае Яшин и целый ряд еще людей, которые его поддержали вот в нынешней ситуации. Это очень обидно и это очень вредно, потому что мы, несомненно, получим таких фильмов еще. Потому что основной мотив этого успеха теперь заключается в том, что надо продолжать. Эта штука, как мы видим, работает: можно показать что-нибудь такое и добиться результата.

Понятно, что ровно этого результата и добивались, разрушения какой бы то ни было логики, какой бы то ни было структуры вот в этих рядах тех, кто хотел бы принимать участие в выборах. А в выборах, несомненно, надо принимать участие. И я абсолютно убежден в том, что разговоры о том, что вот, вы этим только потакаете, вы все равно не выиграете… Но речь же идет сейчас не об этом. Речь идет о том, что политики разных направлений, в том числе направления оппозиционного, в том числе направления либерального, должны иметь возможность для контакта с избирателем, для контакта с теми самыми людьми, к которым они обращаются.

Таких возможностей мало в условиях блокады на федеральных телеканалах; в условиях полного контроля и над федеральной, и над региональной печатной прессой; в условиях, когда постоянно все больше и больше всякого контроля и всяких запугиваний в интернете, мало остается возможностей, для того чтобы разговаривать с избирателем, мало инструментов для контакта, мало способов добиться внимания избирателя.

Потому что специально над этим работает целое государство вместе со всей своей машиной подавления, создавая все новые и новые законы, получая все новые и новые инструменты, все более и более ослабляя контроль над всякими силовыми органами, позволяя им все больше и больше, оставляя все меньше и меньше условностей в их деятельности.

Когда-то они должны были представляться – теперь не должны. Когда-то они должны были на любой свой шаг, связанный со слежкой за людьми и с нарушением прав граждан на частную жизнь и на конфиденциальность, когда-то на это нужна была санкция суда, санкция прокурора. Теперь создаются целые огромные структуры типа Национальной гвардии, которые принципиально ничего такого не должны.

Так что, в этих обстоятельствах нужно беречь, нужно дорожить возможностями разговаривать с людьми, обращаться к людям. Посмотрите, как это сработало, как это было эффективно, как это было важно в 13-м году, когда Навальный участвовал в выборах мэра Москвы. Он не выиграл эти выборы, но к какому огромному количеству людей он получил доступ, как многим он смог сказать какие-то важные вещи, как многие его выслушали! Разве можно такие возможности упускать?

С.Пархоменко: В выборах, несомненно, нужно участвовать, а для этого нужно создавать коалиционные структуры

Поэтому в выборах, несомненно, нужно участвовать, а для этого нужно создавать коалиционные структуры, для того чтобы каким-то образом строить эту работу эффективно, рационально и так далее. Вот ее-то и пытаются разрушить с помощью вот этих самых фильмов. А реагируя на эти фильмы, реагируя на эти провокации, оказывается, что вы только усиливаете от них эффект и создаете все больше и больше вариантов, все больше и больше возможностей, для того чтобы такими методами власть продолжала пользоваться.

Так что, это вот плохая новость минувшей недели. Я был, признаться, этим как-то удивлен и огорчен. И мне казалось, что удалось с этим справиться, но нет, последствия оказались очень плохие. Они, несомненно, будут еще здесь продолжаться.

Давайте вспомним, что все это происходит на фоне все новых и новых законопроектов. Я не говорил на прошлой неделе, например, про вот этот знаменитый законопроект Яровой и сенатора Озерова о борьбе с терроризмом, в результате которого - ну, вот то, что я затронул только что - появляется все больше и больше возможностей у силовых органов для вторжения в нашу с вами жизнь. Ну, вот это и создает, собственно, почву для такого рода давления и для такого рода фильмов.

Что-то такое… «фронт против Навального хочет построить»… Послушайте, ну, да, я понимаю, о чем идет речь. Это я читаю здесь смски, которые мне приходят. Да, люди готовы там припомнить какие-то слова, которые в этом фильме прозвучали. Ну, если вам это почему-то интересно, если вы почему-то хотите в этом разбираться, ну, выпейте чего-нибудь противорвотного и тогда все-таки посмотрите этот фильм. Посмотрите его внимательно и убедитесь, что изображение в нем отдельно, а звук в нем совершенно отдельно.

И нет никаких оснований полагать, что все это записано в одних и тех же обстоятельствах, и все это не подверглось глубокому творческому монтажу. И все гадости, которые звучат в этом фильме по поводу отдельных людей и по поводу, там, я не знаю, того же Яшина, того же Навального и так далее, звучат из уст госпожи Пелевиной, которая бесконечно что-то несет.

Ну, вот вы узнали теперь, что госпожа Пелевина склонна к тому, чтобы говорить разные гадости про Яшина и Навального. Дальше что? А вам было важно ее мнение каким-то образом? Вы свое отношение к либеральному политическому лагерю строили на отношении к госпоже Пелевиной, она была важным для вас персонажем? Вы чего нового открыли-то себе в этой ситуации?

Ну, вот кто-то записал госпожу Пелевину и примонтировал ее к этому «кину», к этим кадрам – дальше что? При чем здесь те серьезные люди, о которых вы знаете довольно много, и за которыми вы давно следите, и от которых в этой части политического спектра действительно что-то зависит? Это же не они говорят это.

С.Пархоменко: Мы занимаемся не диссертациями, а репутациями

А господин Касьянов там в основном как-то мычит, что называется, в ответ на мерзости, которые говорит Пелевина. Ну, да, можно его обвинить в том, что он мог бы ее как-то заткнуть порешительнее. Но, опять же, мы совершенно не знаем, этот ответ Касьянова был произнесен в тот же момент, когда был задан вопрос этой самой Пелевиной, или это записано в другой день, в другом месте и по другому поводу? Вы же не можете этого гарантировать, и я не могу этого гарантировать. И ничего на самом деле существенного из этого звукоряда мы с вами не получаем, и нечего про это разговаривать. Хотите – ну, смотрите тогда. Смотрите внимательно тогда, разбирайтесь, что к чему белыми нитками пришито.

Еще раз скажу вам: не в этом дело. Гораздо важнее в этой ситуации реакция тех, о ком там идет речь. И гораздо больший ущерб в этой ситуации наносит реакция того же Яшина, того же Навального, тех людей, которые внезапно решили на этот фильм отреагировать – она наносит гораздо больший ущерб и имеет гораздо большее значение, чем то, что в этом фильме изображено. И относитесь, пожалуйста, к этому именно так. Мне удивительно, что такие простые вещи нужно объяснять снова и снова. По-моему, это так ясно. По-моему, это так очевидно, так отчетливо лежит на поверхности.

Ну вот, что еще? Про диссертацию Голиковой просят меня сказать. Да, скажу обязательно, может быть, во второй половине программы. Давно я не говорил подробно ни о каких диссернетовских делах – наверное, нужно это сделать.

«Зачем поднимают статус таким, как Навальный и Касьянов?» Послушайте, ну, так нельзя все-таки обсуждать новости. Всякая новость поднимает чей-нибудь статус. Всякая новость вынимает кого-нибудь из забвения. А дальше ваше право судить по этой новости о том, что, собственно, вы узнали по существу.

Ну, вот вы видели трехметровый памятник Жириновскому. Можно, конечно, не упоминать о памятнике Жириновскому никогда, чтобы не поднимать рейтинг Жириновского. А можно показать вам этот идиотизм, чтобы вы своими собственными глазами убедились, что вы имеете дело с человеком тяжело больным, потому что здоровый человек не будет сооружать себе этих трехметровых памятников. Это же совершенно очевидно. Ну, отдайте себе все-таки в этом отчет.

Это программа «Суть событий», первая ее половина. Вернемся с вами в эфир через 3-4 минуты после новостей, продолжим обсуждение событий недели.

НОВОСТИ

С. Пархоменко

Ну вот, на фоне всего этого происходящего и, точнее, скрываемого при помощи прямой линии с президентом, по-прежнему каждый раз, когда я публикую что-нибудь, связанное с деятельностью «Диссернета», рано или поздно находится человек, который задает мне один и тот же вопрос: а зачем вообще это все, какое это имеет значение? Тут у нас такие проблемы, у нас тут на то денег не хватает, на сё, у нас это разваливается, и то разваливается. Вон, библиотеки закрывают и открывают на их месте Следственный комитет (что, конечно, совершенно дикая безумная история, скажу я вам между делом), а вы тут прыгаете по-прежнему, уже который год прыгаете со своими диссертациями.

Давайте я еще раз скажу эту замечательную формулу, что мы занимаемся не диссертациями, а репутациями, и пытаемся понять – мы – это большая, теперь уже очень большая группа людей, к которой я отношусь очень косвенно, я просто вблизи ее наблюдаю и пишу об этом, рассказываю об этом, о группе людей, которые работают в вольном сетевом сообществе «Диссернет». Главным образом это российские ученые, живущие в России и за границей очень во многих городах, очень во многих странах, и совместными усилиями заняты поисками и анализом диссертационных работ, которые принадлежат – формально принадлежат – разным российским гражданам, в том числе и очень высокопоставленным гражданам. И задача этих людей заключается в том, что, приглядевшись вот к этой, в сущности, небольшой детали из их биографии, попытаться понять, чего этот человек стоит на самом деле.

И, конечно, речь идет не о том, правильно или неправильно он написал диссертацию, а речь идет о том, правильно или неправильно этот человек повел себя в один из важных моментов своей карьеры. Диссертаций у человека обычно в жизни бывает максимум две: кандидатская и докторская. Ну, правда, есть разные любители всяких фортелей вроде министра культуры Мединского, у которого аж три диссертации, две из которых, как это принято теперь говорить, некорректно позаимствованы, но это бывает редко, чаще всего две.

И все-таки это некоторое событие, это важный этап в карьере всякого чиновника. И важно знать, а как себя в этой ситуации человек повел, насколько человек повел себя честно, готов ли он в этот момент нарушать закон, готов ли он в этот момент идти на прямое преступление – на что вообще в этой ситуации он готов. Вот зачем нужны эти анализы этих самых диссертаций. А не для того, чтобы понять, ученые они или не ученые.

Вот на этой неделе опубликована заимствованная докторская диссертация, ну, точнее экспертиза этой диссертации, госпожи Голиковой. Госпожа Голикова, между тем, у нас председатель Счетной палаты, глава органа, смысл которого заключается в том, чтобы контролировать корректность, контролировать адекватность и в конечном итоге честность людей, которые управляют разного рода государственными органами в стране.

Сегодня у нас есть некоторые новости про нее саму. Если вам интересно, сходите на сайт www.dissernet.org и посмотрите своими глазами. Можете покликать на каждую страницу из этого текста и посмотреть, как госпожа Голикова относится не к научной истине, не к своим профессорским обязанностям, а как она относится просто к необходимости всякого чиновника быть честным и не выдавать себя за того, кем он в реальности не является.

Пойдите и посмотрите. Посмотрите своими глазами. Слева на каждой этой странице вы увидите, собственно, что свистнуто, справа – откуда свистнуто. Все очень понятно, все очень как-то разумно, оформлено все очень наглядно, так что, я думаю, разберетесь сами достаточно быстро.

Вот я на этой неделе, в начале этой недели, был в Лондоне по приглашению – есть такой Дискуссионный клуб «Открытой России», выступал там перед полным залом людей, рассказывал им о случае «Диссернета» как случае успешной работы гражданского сообщества, гражданской инициативы в России.

С.Пархоменко: Последняя новость диссернетовская – диссертация Голиковой, одна из самых крупных фигур

Это довольно своеобразная вещь хотя бы потому, что «Диссернет» три с лишним года уже работает, а в то же время его нет, его не существует, с точки зрения российского закона его нет. Он не зарегистрирован как организация, у него нет банковского счета, у него нет офиса, у него нет директора, у него нет подписи и печати. Ничего у него нет. Это сообщество людей, размазанных в пространстве, которые делают некоторую общую работу, и в этом смысле все вопросы о том, а не объявят ли вас иностранным агентом, они совершенно бессмысленны, потому что – а кого, собственно, объявят иностранным агентом? Организации никакой нет, некого объявлять. Да и денег, собственно, никаких нет. А ну, предъявите ваши гранты!

Вот тут некоторое время тому назад профессора Ростовцева, одного из наиболее заметных людей в «Диссернете», вызывали в МВД, как я понимаю, в Управление по экономическим преступлениям, и требовали, чтобы он отчитался о полученных средствах. О каких, собственно, полученных средствах? Ничего не получено, никаких грантов не существует, никаких поступлений нет. Есть пожертвования людей на частные Яндекс-кошельки, которые расходуются тем способом, которым хочется расходовать их владельцам этих Яндекс-кошельков, все абсолютно по закону, никакой отчетности организация предоставлять никому не обязана просто потому, что нет этой организации, ее не существует. Поэтому у нее и нет никаких обязательств.

У нее, к сожалению, нет и многих важных возможностей, важных достоинств, которые были бы, если бы это была нормальная организация. Например, невозможно заключить никакой контракт. Есть на сегодня уже предостаточно всяких вузов, в том числе, скажем, среди них есть и, там, факультеты Московского университета, которые хотели бы заключить с «Диссернетом» долгосрочное соглашение, для того чтобы «Диссернет» был бы таким арбитром постоянным, экспертом что ли, постоянным таким ОТК, который проверял бы последовательно ту научную продукцию, которую выдают сотрудники этих вузов. Но они не могут заключить этот контракт, потому что не с кем его заключать. В этом смысле «Диссернета» никакого не существует.

Интереснейший эффект произвела публикация списка, большого списка российских вузов, их там почти двести, где они расставлены, так сказать, в том порядке, в каком мы видим в них вот эти фальшивые работы. Причем, важно не только то, что это диссертации, которые защищаются непосредственно в этих вузах, но речь идет в частности и о том, что в этих вузах работают люди, на боевом счету которых есть вот эти жульничества, есть вот эти фальшивые работы.

И есть несколько вузов – в частности, вот в Екатеринбурге, довольно известный Горный университет страшно возмутился по поводу того, что, вот люди, о которых вы пишете, они либо уже у нас не работают, либо на тот момент, когда они совершили свои вот эти преступления против честности, не работали у нас еще. Да, конечно. Но ответственность за них несете все равно вы, ведь вы взяли этих людей на работу. Вы взяли этих людей с этой репутацией, вы подписались под ними, вы позвали их к себе, вы предложили им свою площадку. И вот таким образом вы взяли на себя эту ответственность, и теперь их заслуги, они, так сказать, и на вашем боевом счету.

«У Мединского корректно заимствована первая или последняя работа?» - спрашивает у меня Людмила. Ну, последний его текст, последняя его диссертация, третья, представляет собой просто образец графомании. Ну, знаете, такого рода люди, как Мединский, они способны производить любой текст с той скоростью, с которой пальцы у них бегают по клавиатуре, поэтому, ну, вот, почитайте, есть статьи по этому поводу. Есть даже специальный термин, который по этому поводу был изобретен, термин под названием «пещерное источниковедение», так он звучит. Это вот специально он был изобретен для характеристики вот этой последней работы Мединского. В общем, с научной точки зрения это ахинея.

А две предыдущих его работы содержат в себе огромное количество заимствований, и все это есть на сайте «Диссернета», и я много раз это говорил, и готов сказать это ему в глаза, и показать ему это. И никогда в жизни он на этот разговор не согласится, потому что он прекрасно знает, откуда две эти первые работы его взялись. Так что, здесь все очень просто и понятно. Вот такая история.

А последняя новость диссернетовская – это вот диссертация Голиковой, одна из самых крупных фигур, которые попались, так сказать, на глаза экспертам «Диссернета». Так что, посмотрите, это все чрезвычайно любопытно и чрезвычайно важно для понимания того, кто, собственно, те самые люди, которые следят за соблюдением закона в России, сегодня кто за это в действительности отвечает.

Я пытаюсь что-нибудь найти такое содержательное из ваших… Сказал смешно наш слушатель Авилов Виталий, пишет: «Кто сказал, что в Думу пустят Навального и Касьянова? Это невозможно в любом случае».

Виталий, а вас самого устраивает ситуация, в которой кто-то кого-то пустит или не пустит? Вы об этом говорите так как-то со стороны, как будто бы это не имеет к вам никакого отношения, как будто вы не находитесь внутри этой ситуации. Вы давно смирились с тем, что ваше мнение, ваша позиция, ваше отношение к людям не имеет никакого отношения. Вот есть какие-то, которые пустят, или которые не пустят. Вы не хотите в этом во всем поучаствовать, нет? Вы не хотите приложить какие-нибудь свои силы к этому, нет? Вы будете просто спокойно смотреть со стороны, пропустят или не пропустят?

«Кого вы имеете в виду, - спрашивает слушатель из Екатеринбурга, - сказав про Уральский горный университет?» А вы не ленитесь, зайдите на сайт «Диссернета» и посмотрите. Там есть раздел, который называется «Диссеропедия российских вузов». Заходите туда, находите ваш родной Горный университет и смотрите своими глазами, и увидите там конкретных людей, и увидите там конкретных профессоров, которые обеспечили этому Уральскому университету место в этом вот почетном списке, причем, на достаточно высоком месте.

Вообще чрезвычайно интересно, как отреагировали на эти публикации, вот на эту большую публикацию, посвященную российским вузам, как отреагировали региональные журналисты в России. Знаете, неожиданно хорошо отреагировали. Я, признаться, не ждал такой реакции. Я не ждал, что в десятках городов – в десятках городов! – в крупнейших городских газетах появятся статьи на первых страницах, называющиеся совершенно однотипно: два наших вуза – а дальше там название области или республики – три наших вуза, пять наших вузов, восемь наших вузов, двенадцать наших вузов – попали в список «Диссернета».

Совершенно правильная реакция, очень разумная. Люди пошли, посмотрели на этот список, нашли там своих и затащили их на свои страницы и показали их своим читателям. Вот так ровно это и должно работать. Я считаю, что это абсолютно реакция правильная. Мне очень верилось, что это получится – ну, видите, получилось. Значит, есть люди, которые готовы понимать это правильно, относиться к этому серьезно и понимать, что речь идет о некоторой атмосфере честности или бесчестья, которая нас окружает, и это в свою очередь довольно серьезная история.

Меня просят еще – но с некоторым опозданием тоже, это новость не безумно свежая – сказать несколько слов по поводу ситуации в Украине, прежде всего даже не со сменой правительства там – ну, на мой взгляд, рановато по этому поводу говорить какие-то подробные вещи, давайте подождем, что получится у нового, которое, кстати не во всем новое, правительства Украины. Предыдущее действительно действовало довольно слабо в ряде ситуаций, но надо все-таки отдавать себе отчет, что это было правительство, которое работало в условиях войны.

Война не дает никакому правительству сосредоточиться на реформах. Война – это бесконечно, не просто беспокоящий, а дезорганизующий фактор. И смысл того, что в этой ситуации делала Россия, именно такой – не позволить украинскому правительству, не позволить всей совокупности украинских политиков попытаться вывести страну из того тяжелейшего положения, в котором оно оказалось, в частности, благодаря вот своей предыдущей власти, Януковичу и всей этой компании, разграблению, которому она подверглась со стороны нескольких януковичевских союзников.

Так вот, о чем сейчас просят меня сказать несколько слов, это по поводу референдума, что, вот, дескать – пишут мне – провалилась попытка Украины присоединиться к Европе, ассоциироваться с Европой и так далее.

Вы знаете, я бы не так оценивал бы этот референдум. Конечно, этот референдум в Нидерландах – это довольно сильный удар по, я бы сказал, украинской мечте. Украинцам – и политикам украинским, и людям в Украине казалось, что это будет проще, что вот нужно только захотеть, нужно только возмечтать о присоединении к Европейскому Сообществу, и вот оно получится. Но штука заключается в том, что этот референдум голландский, он дал довольно убедительный результат, там довольно много народу против.

Во-первых в нем приняло участие больше, чем ожидалось, никто, в общем, не ждал, что там за 30% этот уровень, процент голосующих, процент участвовавших перевалит, и из тех, кто принимал участие, больше 60% высказались против.

Так вот, нужно отдавать себе отчет, что это голосование не против Украины. Это прежде всего, конечно, голосование людей, которые не уверены в сегодняшнем устройстве и в способности Европейского Союза сегодняшнего противостоять серьезным проблемам, сохранять внутреннюю стабильность, сохранять экономическое развитие, защищать граждан стран-членов Европейского Союза от всяких, прежде всего экономических, неурядиц – вот о чем этот референдум.

С.Пархоменко: Это скорее референдум о том, как люди относятся к Европейскому Союзу, чем как они относятся к Украине

Люди в это, как выяснилось, в Голландии довольно многие в это не верят. И прежде всего они боятся подвергнуть Европейский Союз – ну, настолько, насколько это от них зависит – вот им задали вопрос, они на него отвечают – они боятся подвергнуть Европейский Союз дополнительной угрозе, дополнительной опасности, дополнительному давлению, которое они видят со стороны присоединения к нему малоразвитых, с их точки зрения – это правда, действительно, экономика Украины по сравнению с экономикой Голландии, Норвегии, Дании, Германии, я уже не говорю, конечно, эта экономика находится на гораздо-гораздо более ранних и дальних этапах развития.

Так вот, они боятся подвергнуть Европейский Союз еще и этому испытанию, впустив туда вот эту вот восточную слабую неразвитую страну, которая, несомненно, будет грузом, которая, несомненно, будет требовать, чтобы ей в этой ситуации отдали гораздо больше, чем она сама может дать Европейскому Союзу. Они это видят, они не дураки.

Поэтому, это скорее референдум о том, как люди относятся к Европейскому Союзу, чем как они относятся к Украине, как своему следующему возможному союзнику, участнику какой-то совместной жизни и так далее. Вот важно это понимать, что на самом деле огромное количество людей, которые там принимали участие, они не Украину имели в виду и они не об Украине думали в этот момент. Они думали о своей собственной стране и они думали о своем собственном континенте, о собственном своем Европейском Сообществе и таким образом выразили недоверие или, там, сомнение в способности европейских политиков решать эти проблемы.

Так что, там им есть, чем заняться тоже. И история на этом, конечно, не кончилась – что, ну, вот, попробовали проголосовать – ну, не проголосовали. Ну, против – против, ладно, забыли, не получилось. Ни одной секунды этого не будет. Понятно, что это повод для достаточно серьезной реформы там внутри, для каких-то попыток изменить законодательство и прежде всего, для попыток объяснить населению своему собственному – им это важно, у них выборы, у них-то настоящие выборы бывают – объяснить своему собственному населению, что можно сделать для того, чтобы Европа развивалась, чтобы Европа расширялась, чтобы Европа вбирала в себя все новые страны – а это, в общем, конечно, правильно, чтобы европейский континент оказывался единым в значительной степени – что можно сделать для того, чтобы это не несло никакой угрозы для жителей. Постепенно, постепенно.

«А как же Боинг? – спрашивает у меня Алекс. – Вы думаете, они забыли?» Ну, конечно, не забыли. Но в этой ситуации все наоборот. В случае с Боингом Украина является скорее таким союзником Голландии. Хотя, может быть, вы правы, и нельзя сбрасывать со счетов еще и такое рефлекторное чисто эмоциональное отношение. Вот Украина – это что-то, скажем так, печальное. А на самом деле, конечно, даже больше, чем печальное. Понятно, что есть какое-то количество людей, которые голосуют рефлекторно, которым просто хочется держаться подальше, которым хочется как-то от этого отгородиться. Украина – это вот такое место, где погубили наших сограждан.

А для Голландии, конечно, это больше, чем сограждане. Голландия все-таки страна маленькая, и вот я разговаривал с несколькими своими знакомыми, которые там живут и которые говорят, что, ну, огромное количество людей кругом, у которых просто знакомые, друзья или родственники, близкие, дальние – ну, в общем, это как-то совсем-совсем рядом. И очень велика вероятность, что, вот в нашем дворе живет семья, ближайшие друзья которой или близкие родственники которой оказались в этом самолете. Это происходит очень часто там. Поэтому, ну, да, этот фактор есть, наверное, тоже. Но я думаю, что он все-таки вторичный.

А основное – это вот отношение к Европе, к ее будущему, страх за Европу и ее будущее, неуверенность, сомнения в том, что Европа готова справиться с этими возможностями – вот что это такое. Ну, будут работать. Понятно, что процесс будет продолжаться, Украине придется потерпеть, Украине придется поучаствовать еще и в этих переговорах, по всей видимости. Возможно, будут внесены какие-то поправки в соглашение между Украиной и Европой. За исключением, там, некоторых частей, ведь это же целый комплекс документов, да, это целый большой пакет, и в этом пакете есть такие, которые начали действовать немедленно. Есть такие, которые, в общем, не дожидаются никакой ратификации, они уже есть и уже никуда они не денутся. Но есть части этого соглашения, которые теперь подлежат какой-то переработке, какому-то уточнению для того, чтобы они выглядели более убедительно для людей, мнение которых опять спросят.

Вот обратите внимание, что в этом главная разница: там спрашивают мнение людей, там важно, что люди об этом думают. И если люди высказываются достаточно массированно, как это было в этот раз в Голландии, где пришло больше 30%, если люди высказываются достаточно массированно, никто не посмеет их мнение просто проигнорировать. Это смертельно опасно для любого политика. Политики не выживают в условиях, когда им предъявляют такого рода обвинения: я вам сказал, а вы моего мнения не услышали. Это очень-очень большой политический грех.

Ну, вот, давайте на этом месте остановимся. Это была программа «Суть событий», мы с вами встречаемся как обычно по пятницам. Я надеюсь, на следующей неделе все это продолжится в том же духе. А вы проведите, пожалуйста, хорошие выходные. И не забудьте, что и в Москве, и в Петербурге на этих выходных в это воскресенье появятся новые мемориальные знаки «Последнего адреса», новые дома с именами тех, кто здесь жил, и кто был репрессирован. Смотрите, пожалуйста, в интернете, информации этой много. Приходите и смотрите своими глазами.

Я Сергей Пархоменко, всего хорошего, до свидания!