Суть событий - 2015-11-20

С. Пархоменко

Номер для смс-сообщений: +7-985-970-45-45, сайт www.echo.msk.ru, есть масса поводов на него зайти, пока вы слушаете программу. Можно смотреть трансляцию из студии прямого эфира, можно играть в кардиограмму прямого эфира, можно передавать сюда всякие послания с помощью специального шлюза, который на сайте есть. В общем, заходите, смотрите и слушайте радио.

Ну, с чего я начну? С «Диссернета», конечно, я начну. Тут уж у меня этого никто не отнимет. Меня часто упрекают, что я… в разном меня упрекают. То меня упрекают, что я слишком много времени на него трачу и как-то съедаю пол-передачи, то наоборот говорят, что я месяцами молчу и не произношу ни звука, и все думают, что все уже давно зачахло, засохло и прекратилось. В общем, самые разнообразные упреки.

Но сегодня у меня есть законное право, поскольку это все-таки одна из важнейших новостей дня. Да действительно, Высшая аттестационная комиссия при Министерстве науки и образования лишила сегодня степени доктора экономических наук первого в нашей истории действующего депутата Государственной Думы. Поразительным образом этот человек был одним из самых первых, по поводу диссертации которого была сделана экспертиза сообществом «Диссернет», когда оно еще только нарождалось – уже больше 3-х лет тому назад. Господину Абубакирову посчастливилось иметь фамилию, которая начинается на «а» и «б», и он был в самом начале алфавитного списка, а тогда эксперты «Диссернета» прямо вот по алфавиту такой ковровой бомбардировкой и пошли по Государственной Думе.

С.Пархоменко: Он обманул тех, кто доверился этому его диплому и этой его диссертации

И среди тех, у кого нашлась диссертация, вот Абубакиров был первый, и эта диссертация оказалась склеенной из пяти кусков разных чужих текстов, абсолютно отчетливо, абсолютно в наглую, абсолютно демонстративно, с ясным пониманием того, что никто никогда не поймает.

И вот все это время происходил длинный-длинный сериал с формальным заявлением о лишении ученой степени, которое было сделано экспертами «Диссернета». Это тоже часто спрашивают: а что же вы экспертизы проводите, а ничего за этим не происходит? Происходит – ну, вот делаются эти заявления, они отправляются по инстанциям, иногда годами там ходят, иногда приходится годами вести переписку нашим экспертам с разными чиновниками по поводу этих диссертаций. Ну, вот, время от времени складываются все-таки условия для того, чтобы это все рассматривалось по существу, и вот иногда это приходит и к такому решению – первый депутат.

Почему это важно? Потому что это репутационная катастрофа. Потому что диссертации, конечно, сами по себе не имели бы никакого значения, никто не ждет никаких научных открытий от людей, которые никогда в жизни никакой наукой не занимались. Никто и не горюет по поводу того, что никаких этих открытий нет в природе. Но это часть репутации, и это та часть репутации, которую просто исследовать, и которая позволяет делать неопровержимые выводы относительно того, чего этот человек стоит на самом деле.

И важно, конечно, то, что будет теперь. А мы постепенно это видим. Вот сегодня глава комиссии по этике Государственной Думы Российской Федерации, человек по имени Виктор Заварзин, тоже депутат Государственной Думы в ответ на то, что Высшая аттестационная комиссия России лишила степени доктора экономических наук одного из депутатов и лишила не потому, что он косо посмотрел на нее, а потому что было обнаружено, что он диссертации этой не писал, и что этот диплом был ему вручен незаконно, и что он не имел права все эти годы – а он много лет доктор экономических наук, числится доктором экономических наук – он не имел права так называться.

Он не имел права, например, указывать этого в своих документах, когда он участвовал в выборах, это введение в заблуждение избирателя, он не имел права говорить об этом с избирателями во время выборов; он не имел права писать этого на сайте Государственной Думы; он не имел права писать этого на своих визитных карточках; он не имел права ссылаться на свою докторскую степень по экономике в разного рода переговорах и так далее. Он не является тем, за кого он себя выдает. Он приписал себе это. Он обманул тех, кто доверился этому его диплому и этой его диссертации.

Так вот, глава комиссии по этике Государственной Думы Виктор Заварзин сообщил журналистам сегодня – а это опубликовано в газете «Коммерсантъ» - что он пока не видит предмета для разбирательства на этой комиссии. Он пока не видит. Дальше этот господин Заварзин сообщает, что научные степени, награждения, лишения – это все профессиональные дела, они другими документами регулируются, и это не наша тема, - сказал глава комиссии по этике Государственной Думы господин Заварзин.

Вот так выглядит репутационная катастрофа. Вот так выглядит страна, которая управляется в массе своей людьми, которые не имеют права сидеть на тех стульях, на которых они сидят. Вот так выглядит ситуация, в которой репутация не стоит ни гроша.

Человек, который обманул; человек, который приписал себе чужое; человек, который взял себе то, что ему не принадлежит; человек, который на этом был пойман, разоблачен, и у него отобрали то, что он себе взял, после этого оказывается, что нет никакого предмета для рассмотрения, и это все какие-то профессиональные дела, и мы рассматриваем другие документы.

С.Пархоменко: «Диссернет» считает, что более или менее у 80-ти депутатов Госдумы есть вот такие «учёные степени»

Я хочу напомнить недавнюю совсем историю, историю сентября 2013 года, когда произошел большой скандал вокруг одного из решений Государственной Думы. Государственная Дума тогда благополучно утвердила закон о такой конфискационной грабительской реформе Академии Наук, когда была отняла у нее вся собственность и так далее, и большое количество ученых тогда выступило против этого решения и с осуждением решения Государственной Думы.

Вот есть такая общественная организация, она называется Общество научных работников. Они тогда по материалам «Диссернета» составили целый список из 25-ти депутатов, у которых, как они считают вслед за экспертами «Диссернета», были вот такие присвоенные диссертации, построенные на некорректных заимствованиях.

Там под номером 1 – опять потому что в алфавитном порядке это все – фигурировал Абубакиров.

Еще там была Алексеева Т. О., Афанасьева Е. В., еще Балыхин такой есть депутат, еще есть такая прекрасная депутатша Баталина. Помните Ольгу Баталину, большую специалистку по усыновлению детей и всякому такому прочему? Депутат Богомаз, депутат Булаев, депутат Бурматов.

Помните депутата Бурматова? Он еще, кажется, был зампредом комитета по образованию или что-то вроде этого, очень бесился по поводу того, что какие-то там враги его заказали и так далее. Была даже подтвержденная экспертиза Ленинской библиотеки – Российской Государственной библиотеки, бывшей Леники – где подтверждалось, что его диссертация на 65% состоит из чужого позаимствованного текста. Позаимствованного не по правилам, присвоенного текста, вот так скажем. Вот, был там и депутат Бурматов.

Депутат Васильев Владимир Абдуалиевич, благородный отец Государственной Думы, украшенный сединами, очками и выигрышем в суде против Шендеровича после того, как Шендерович просто напомнил об этой истории, о том, что у него и у бывшего депутата Абельцева – помните такого Абельцева из ЛДПР? Так вот, у них одна диссертация на двоих. Один аферист им продал одну диссертацию на двоих, одному и другому. Вот они ими теперь владеют, этими диссертациями.

Шендерович напомнил об этом, Васильев подал на него в суд и выиграл. А диссертация его, между прочим, не выздоровела от этого. И репутация его не выздоровела тоже.

Был еще такой депутат Дроздов. Депутат Егошин – знаменитый депутат, который в своей диссертации заменил слово «шоколад» на слово «говядина», и поэтому из бывшей диссертации про кондитерскую промышленность получилась диссертация про мясоперерабатывающую промышленность. А все остальное осталось как есть – все цифры, все тенденции, все выводы, весь анализ, вся статистика – все осталось как ни в чем не бывало. Просто взял и глобальной заменой заменил «шоколад» на «говядину» - получилась новая диссертация.

Еще был такой депутат Курбанов, депутат Лебедев И. В., депутат Лебедев О. В., депутат Максимова, депутат Мурга, депутат Напсо, депутат Панков, депутат Скоч, депутат Тарасенко, депутат Ткачев, депутат Фокин, депутат Хайруллин, депутат Школкина, депутат Шрейдер.

Всего 25 человек там было перечислено. Хотя «Диссернет» считает, что более или менее у 80-ти депутатов Государственной Думы есть вот такие «учоные степени». «Учоные» через «о», знаете?

Так выглядит репутационная катастрофа. Так выглядит страна, в которой репутация не стоит ни гроша. Так выглядит страна, где единственное, что интересует человека на пути к власти – это благоволение начальства. Если ему удалось начальству понравиться, если ему удалось язык просунуть начальству в какое-нибудь естественное отверстие тела достаточно глубоко, тогда все в порядке. Тогда можно быть доктором экономических наук, надрав чужого текста из чужих диссертаций, потому что потом – ничего страшного – ну, лишили, ну, кто про это узнает, кто про это услышит?

По Первому каналу про это не скажут, Соловьев в своей программе это обсуждать не станет – ну, так вот, и все. А Виктор Заварзин, глава комиссии по этике скажет: не вижу предмета для разбирательства, не вижу предмета для обсуждения, это какие-то другие дела, - скажет он. И спокойно будет сидеть рядом с этим Абубакировым и вот с этими остальными 25-ю человеками, которых я перечислил, и еще 55-ю человеками, которых я здесь не перечислил, и у которых такие же диссертации, в Государственной Думе.

Почему диссертации, чего мы привязались к диссертациям? Это проще всего поймать, вот и все. Это ловится элементарно, на раз: вот текст А, вот текст Б, между текстом А и текстом Б есть совпадения. Все, точка. Больше ничего. И эти совпадения никаким образом не оформлены.

Никому не мешают цитировать – ради бога. Хоть вся твоя диссертация может состоять из цитат – пожалуйста. Только напиши честно, поставь кавычки и напиши: это написал не я, это написал такой-то. А я воспользовался – большое ему спасибо. А это я взял оттуда, а этот я взял отсюда, а это я взял еще откуда-то.

Если ты этого не делаешь, значит, ты вор. Значит, ты присвоил это себе. И репутация твоя должна быть разрушена. Но она не разрушается, потому что глава комиссии по этике Заварзин после этого говорит: не вижу повода для рассмотрения.

А вот в одном заседании этого самого ВАКа вместе с Абубакировым должно было рассматриваться еще одно дело, оно пока отложено, оно будет рассматриваться позже. Там речь идет об одном судье. Есть такой судья по фамилии Ужахов, он председатель районного суда одного из районов Ингушетии. Вот он ровно как депутат Егошин – помните, я только что рассказывал, что он взял диссертацию про шоколад и превратил ее в диссертацию про говядину путем замены одного слова? А этот взял диссертацию про употребление наркотиков на российском северо-западе и заменил северо-запад на Северный Кавказ, а все остальное оставил как есть – всю статистику, все цифры, все исследования, социологию, то, се, пятое, десятое. Все как ни в чем не бывало.

С.Пархоменко: Если ему удалось начальству понравиться, тогда можно быть доктором экономических наук

В общем, это посильнее и поинтереснее, чем диссертации, то, что нащупывает «Диссернет», и это важная вещь, потому что «Диссернет» - это сообщество, это муравейник, это огромное количество людей, сидящих в разных странах, в разных часовых поясах. Это российские граждане, главным образом ученые. Они сидят и в России, и в Европе, и в Израиле, и в Австралии, и в Канаде, и в Соединенных Штатах, и в Испании, и в Италии – где только этих людей нет – и работают вот на этом общем конвейере, и собирают колоссальное количество информации.

Сегодня это уже отчасти начинает напоминать то, что обозначается термином big data, то есть большие объемы данных, когда у нас появляются – ну, в переносном смысле, конечно, обычно big data – это совсем другое количество единиц хранения, но в данном случае действительно большой объем данных, который создает возможность проводить анализ, находить фабрики, где это делается, исследовать связи, устанавливать, кто создает эти фальшивые диссертации, а, значит, способствует рождению фальшивых репутаций.

Вот так работает гражданское общество. Вот так работают волонтерские организации, неподконтрольные никому – ни государству, ни Министерству юстиции, в частности, никаким заказчикам-олигархам, я не знаю, кому еще. Вот так это работает, и так это должно работать.

И так наше государство не хочет, чтобы это работало, и делает все для того, чтобы такого рода общественных организаций не было, создавая разнообразные схемы, законодательные в том числе схемы, построенные для того, чтобы как можно больше осложнить деятельность вот такой самоорганизации людей. Потому что государство российское сегодня хочет, чтобы оно было единственным источником существования для общественной активности: или мы вас создаем, вас содержим, вам платим, вас организуем, вас охраняем, вам выдаем помещение – или никто, или вы погибаете. Или вы иностранный агент.

Вот вчера такая организация иностранный агент – фонд «Династия» когда-то был, помните? Его нет больше, он закрылся, фонд Дмитрия Борисовича Зимина. Вручал, тем не менее, в Российском академическом молодежном театре очередные премии «Просветитель» за лучшие научно-популярные книги, написанные российскими авторами и вышедшие в минувшем году.

И Дмитрий Борисович Зимин, который вышел, чтобы сказать заключительное слово к этой церемонии после того, как очередным нескольким замечательным книжкам и замечательным авторам были вручены эти премии, он сказал: фонд «Династия» - потом запнулся и сказал: не забывайте повторять: фонд «Династия», иностранный агент. Это так по закону теперь положено. Так вот, фонд «Династия», иностранный агент, сделал то-то и то-то, собирается сделать то-то и то-то. Фонда не будет, а «Просветитель» будет еще.

Так захотело российское государство, которому мешают общественные организации, которые существуют в России. И которые вынуждены существовать так, как существует «Диссернет», у которого нет ни дна, ни покрышки, которого с точки зрения закона – его не существует, он рассеян в воздухе. У «Диссернета» нет ни фонда, ни офиса, ни счета, ни печати, ни директора, ни бухгалтера – никого.

«Диссернет» - это собрание людей, это сеть. И лично я очень горжусь тем, что я к нему принадлежу. Который создает вот такие ситуации, создает вот такие события. И я не скрою, что меня очень радует этот прецедент, потому что эта дырка в стенке пробита головой, на протяжении нескольких лет «Диссернет» бился о разного рода государственные инстанции, для того чтобы его мнение начали учитывать, для того чтобы огромное количество формальных документов, и формальных заявлений, и формальных свидетельств о подлогах и о воровстве разного рода, которое совершают различные российские граждане, совсем не обязательно какие-то большие начальники – посмотрите на сайт «Диссернета» dissernet.org, и вы увидите, что огромное количество совершенно незначащих людей. «Диссернет» не гоняется специально за какими-то большими начальниками.

Так вот, огромное количество людей, которые участвуют в этом криминальном трафике диссертаций, в сущности участвуют в криминальном трафике репутаций. Это важная история. И это важный опыт, приобретенный этими людьми, которые смогли вместе путем многолетних трудов, путем очень сложной тонко скоординированной работы, упорной работы, добиваться этого результата.

Правда, люди особенные, люди специальные. Выяснилось, что все-таки из-за того, что все это происходит в среде научных работников, в среде ученых, это имеет значение. Потому что ученые – они, что называется, мыло не едят. Они как-то специально устроены. Они привыкли работать вот в таких больших коллаборациях, они привыкли делить работу между большим количеством исполнителей, они привыкли придерживаться процедуры, они очень упорные, они очень работоспособные, они очень сосредоточенные на своем деле.

И мне, человеку совершенно постороннему для науки, и вот оказавшемуся таким каким-то хроникером «Диссернета», описателем деятельности «Диссернета», чрезвычайно интересно это наблюдать. И мне много открытий пришлось сделать по мере того, как я принимал участие в этой общей работе.

Ну, вот, вы уж простите, что я как-то потратил на это пол-передачи, но не так часто это бывает, когда это вылезает в какие-то настоящие большие новости и становится важной частью хроники дня.

Во второй половине программы поговорим с вами о других сообществах, которые образуются и в России, и вне ее, и попробуем разобраться, чем они в конечном итоге от «Диссернета» отличаются.

Это программа «Суть событий», я Сергей Пархоменко, через 3-4 минуты вернемся сюда, во второю половину программы и продолжим слушать новости недели после новостей.

НОВОСТИ

С. Пархоменко

Я целую половину программы посвятил будням «Диссернета», который одержал сегодня довольно, на мой взгляд, важную первую победу, формально лишив степени действующего депутата Государственной Думы.

Посмотрим, что будет дальше. Сегодня же должно было рассматриваться дело судьи из Ингушетии, который заменил данные об употреблении наркотиков, взятые на российском северо-западе, представив их в качестве данных просто такой простой подменой (весь остальной текст он стащил, разумеется) на данные, которые взяты будто бы на Северном Кавказе.

Очень много вот таких ситуаций. Мне за это время напоминают еще в смс-сообщениях, которые я читал во время новостей, в частности, напоминают чудесную историю про депутата Мосгордумы Ильичеву, которая была поймана на том, что у нее диплом о высшем образовании является просто фальшивым, его просто как-то… этого диплома просто не существует. И ничего, как-то все в полном порядке. Прошу прощения, нет, это не диплом о высшем образовании, а диплом тоже о научной степени. Просто этот диплом был ей выписан неизвестно кем, неизвестно как. Было известно, что она ничего не защищала, и, тем не менее, это значилось в ее сведениях во время выборов, во время избирательной кампании.

И до сих пор она, как ни в чем ни бывало, пребывает депутатом Московской городской Думы. А, скажем, люди, которые управляют московским образованием, господин Исаак Калина и его подчиненные, говорят о том, что их совершенно не беспокоит, что человек, который вот таким образом приобрел в свое время фальшивый диплом об ученой степени, что он является директором одной из крупных московских школ.

И вот они тоже говорят: не видим повода для никакого рассмотрения, потому что, в конце концов, директор школы не обязан быть кандидатом наук. А то, что он является вот таким вот потребителем фальшивых документов, это их почему-то не смущает. Очень много разного рода ситуаций, когда мы видим вот этот репутационный ужас в России.

С.Пархоменко: Эти платежи приведут к массовому банкротству мелких перевозчиков

И еще одна новость того же класса, на мой взгляд – это то, что происходит сегодня вот с этим профсоюзным движением дальнобойщиков, о котором чрезвычайно много говорят. Сегодня очень многие средства массовой информации распространили грандиозную совершенно фразу человека, который является лидером этой самой забастовки, этих акций дальнобойщиков, человека по имени Сергей Волощук. Он зампредседателя межрегионального профсоюза водителей-дальнобойщиков. И он сказал следующее: «Мы не пятая колонна. Я люблю свою страну и ненавижу Америку. Многие из нас были участниками Антимайдана, но сейчас мы боремся за наши права и за права всех россиян».

Это гениальная совершенно логика: мы же вас облизывали, мы же позволяли вам нас эксплуатировать, мы же проделали все, что вы велели нам проделать. Велели не любить Америку – не любим. Велели участвовать в Антимайдане – участвовали. Мы же пресмыкались перед вами, мы же ваши с потрохами – что ж вы нас продаете?

Отличная на самом деле история, очень характерная и очень такая полная всякой пищи для размышления происходит с этими самыми дальнобойщиками. Напомню, в чем там дело. Дело в том, что некоторое время тому назад было объявлено, что вводится система автоматических платежей для водителей большегрузных автомобилей. Не очень много, примерно 1,5 рубля за километр пути. Через некоторое время это должно превратиться в 3 рубля.

И я слышал много рассуждений о том, что, ну, в конце концов, это не сильно на что-то повлияет. Ну, да, вот дорога грузовика из Москвы в Санкт-Петербург, например, будет стоить тысячу рублей. Ну, вот везет этот грузовик много тонн какого-нибудь молока или еще какой-нибудь продукции, и эта тысяча рублей размажется на эти тонны продукции, и, в сущности, будет совсем незначительный рост этой цены.

На самом же деле все это устроено несколько по-другому. Конечно, это приведет к росту цен. Конечно, это приведет к тому, что за все это в конечном итоге заплатит потребитель, по одной простой причине: эти платежи приведут к массовому банкротству мелких перевозчиков, людей, которые владеют одним грузовиком, парой грузовиков. Это очень большой процент сегодня тех, кто осуществляет вот такие вот текущие перевозки грузов по российским дорогам.

Эти люди вылетят с рынка. Кем они будут замещены? Они будут замещены крупным монополистом. И этот крупный монополист спокойно, не опасаясь никакой конкуренции, поднимет цены на перевозки. Вот это в свою очередь и отразится на ценах на продукты.

Мне даже удивительно, честно говоря, что я часто слышу анализ, даже в том числе и хороших экономистов, по поводу этой цены, которые рассматривают только саму эту стоимость, вот эти 1 рубль 53 копейки или вот эти 3 рубля 6 копеек, которые должен стоить километр передвижения грузовика по дороге. Не в этом дело, а дело в дальнейших последствиях этого события.

Удивительная история, что люди, которые взялись как-то защищать, так скажем, этого самого мелкого перевозчика, построили свою деятельность вот на этом, построили свою деятельность на подхалимаже и лизоблюдстве. Они рассчитывали, что договоренность с начальством, лояльность начальству, унижение перед начальством спасет их и поможет им выйти из этой ситуации. И они страшно удивлены сегодня, что начальство их благополучно продало, в прямом смысле продало.

Вот эти самые люди, которые велели им ненавидеть Америку и участвовать в Антимайдане, просто продали их за три копейки, точнее, вот за 1 рубль 53 копеек километр или за 3 рубля 6 копеек километр, продали компании под названием «РТ-Инвест Транспортные Системы», которая принадлежит, ну, разумеется, одному из отпрысков семейства Ротенбергов – кому же еще она может принадлежать?

И именно эти люди будут обирать этих самых московских водителей, приводить их к разорению. И я совершенно не удивлюсь, если завтра окажется, что именно они оказались бенефициарами создания какого-то из больших монопольных перевозчиков, который приходит на рынок на их место.

Так это устроено в России на самом деле. А вы как думали? – хочется спросить сегодня у людей, которые покорно ненавидели Америку, и покорно участвовали в Антимайдане, и считали, что это освобождает их от жадности людей, которые сегодня управляют Россией и управляют ими в том числе. Вот как в действительности это устроено.

Вот так, вот этим отличаются реально действующие социальные структуры, реально действующие социальные сообщества от марионеточных. Попытались устроить марионеточный профсоюз? Решили, что марионеточный профсоюз вас спасет в связи со своей марионеточностью? Получайте. Почувствуйте, как это выглядит сегодня на самом деле.

Интересная очень история, и будем с вами наблюдать за ней и дальше. Мне кажется, что вообще это такая модельная во многом ситуация. Не только в смысле взаимоотношений этого самого профсоюза с реальными владельцами жизни в России, но и модельная потому, что за этим за всем ведь есть еще действительно существующая экономическая и техническая проблема. Нет ничего удивительного, что кто-то пытается в целом, вообще организовать платные дороги в России.

Платные дороги существуют в огромном количестве стран. И сегодня тем людям, которые протестуют, в первую очередь говорят об этом: а что вы возмущаетесь? Платные дороги есть везде. А здесь что ли не будет? Везде работает, и здесь пускай работает.

Послушайте, дело в том, что там, где они есть, это довольно сложная, довольно тонко настроенная и очень эффективно управляемая система. Несколько лет тому назад, уже теперь много лет тому назад, я не помню точной даты, был сделан платным въезд в центр города Лондона.

С.Пархоменко: Эти люди велели им ненавидеть США и участвовать в Антимайдане, просто продали их за 3 копейки

Ну, это вообще очень сложный прибор, который это все обеспечивает. Потому что не существует никаких ворот, через которые вы проезжаете, не существует никаких шлагбаумов, никакого контроля на въезде и выезде в центральную часть Лондона. Есть система телекамер, которая регистрирует номера въезжающих и выезжающих автомобилей, и есть сложнейшая система, которая начисляет этим автомобилям плату за пребывание в этой платной части города. И вы можете буквально на любом углу: в любом газетном киоске, в любой кассе, где продаются билеты на общественный транспорт, в любом маленьком магазинчике, в тысячах банкоматов и всяких автоматических платежных систем – можете оплатить эту стоимость пребывания вашего автомобиля в центре города. И это работает, и это работает без сбоев, это работает очень хорошо.

Здесь же довольно быстро выяснилось, что система, которая была установлена, она, прежде всего, работает очень плохо. Вот это важная вещь, которая в России очень часто вторгается в самые разные сложные политические расчеты: просто неэффективно, просто не работает. Просто оказывается, что вся эта вертикаль, вся эта огромная государственная машина, которая построена и о которой сказано столько слов, она просто не справляется со своей задачей.

Вот несколько лет тому назад была колоссальная история с внедрением автоматизированной системы учета производства и продажи алкогольной продукции. К чему это привело? К тому, что просто на какое-то время остановился алкогольный рынок. Это все просто прекратилось. Обанкротилось огромное количество компаний, были понесены колоссальные убытки, потому что выяснилось, что это просто не могут сделать эффективно. Вертикаль власти не помогает, она не позволяет решать технических задач сама по себе.

Так же и здесь. Нужно внедрять в стране платные дороги? Ну, наверное. Где-то нужно. Наверное, где-то это имеет смысл. Есть большой опыт, накопленный по этой части. Есть страны, например, в которых платных дорог по большей части нет, но зато есть всякие платные специальные сооружения: платный проезд по мостам, платный проезд по разным тоннелям, в больших городах есть специальные хайвэи. Если ты не хочешь стоять в пробке – пожалуйста, вот тебе есть платная дорога, можешь ее объехать.

Например, в городе Майами во Флориде мне встретились такие вот специальные дороги, которые позволяют ездить быстрее, но зато за деньги. Вот это, кстати, очень важная вещь – что всегда, всегда без исключений есть альтернативный путь. Если ты не хочешь платить, если ты не можешь платить, если тебе лень, неохота, у тебя просто есть лишнее время и ты никуда не торопишься – пожалуйста, езжай по бесплатной дороге рядом. Она будет длиннее, она будет, может быть, хуже качеством, она будет более заполнена транспортом, но, пожалуйста, у тебя всегда есть выбор: или так, или сяк.

Здесь выбора никакого не существует, выбора никакого этим дальнобойщикам не оставляют, только за деньги. И сразу включают им систему, которая, для начала, просто не работает. Вот скандал же начался с того, что после того, как эта система была подключена, выяснилось, что она не работает ни черта: что она учитывает один и тот же платеж по несколько раз, что невозможно дозвониться и какую-то принести рекламацию в их колл-центр и так далее и так далее и так далее.

Почему? А потому что не в этом задача. Задача заключается не в том, чтобы улучшить движение, задача заключается не в том, чтобы внедрить какую-то новую современную систему, которая бы каким-то образом усовершенствовала жизнь граждан или в данном случае жизнь этой самой транспортной индустрии. Это просто способ заработка семьи Ротенбергов, и больше ничего. И выясняется, что не спасает лояльность, не спасает вылизывание задницы начальству, не спасает ненависть к Америке и не спасает участие в Антимайдане от того, чтобы оказаться просто дойной коровой для семьи Ротенбергов. Не спасает.

Видите, передача уже моя скоро кончится, а я как-то совершенно не обсуждаю никаких международных проблем. Вот Путин зарабатывал на протяжении последних нескольких лет, зарабатывал себе возможность, которую он благополучно использует через несколько дней, когда он будет произносить свое очередное годовое послание, обращение к Федеральному Собранию. Он зарабатывал себе возможность не говорить о том, что происходит в России.

Вот он выйдет и будет что-то такое объяснять про международную безопасность, про ситуацию в Сирии, еще про что-нибудь. Про международный терроризм, про внешние угрозы, Украину и прочее, делая вид, что в России не происходит ничего того, что здесь обсуждаем с вами мы. Не существует вот этой деградации общественных организаций, не существует вот этого кормления, на которое отдаются целые отрасли околопутинским разного рода таким магнатам. Не существует вот этой репутационной катастрофы.

Он будет говорит о другом. Он будет говорить о вещах простых и ясных для него: о том, что кругом враги, эти враги угрожают, и он защищает Россию. Так, как мы это видели сегодня во время этого собрания разнообразных депутатов, которые там камлали по поводу разных страшных кар, которые должны быть на террористов наложены – вот он тоже будет обсуждать примерно это же самое. Вне всякой связи, вне всякой связи с тем, что происходит внутри России.

Я наблюдаю, между прочим, за тем, как это происходит после парижского теракта вот сейчас во Франции. Там происходит очень глубокая и очень содержательная общественная дискуссия. И дискуссия эта крутится главным образом вокруг того, что вот сегодня идентифицированы среди тех, кто имел отношение к этому теракту, вот я смотрю – девять человек в общей сложности. Они все французы, люди, которые так или иначе имели отношение к этому теракту: либо непосредственно в нем участвовали, либо были вот в этой, вы слышали, в этой квартире, которая была взята приступом пару дней назад, в квартире, в которой был убит вдохновитель этого теракта по имени Абдель-Хамид Абауд. Они все французы, за исключением самого этого Абауда, который бельгиец. Но тоже, знаете, не издалека они все взялись. Это все люди, которые являются частью французского общества.

И обсуждение, которое там идет – это обсуждение, что делать в ситуации, когда во Франции существует пять миллионов мусульман, добропорядочных мусульман, мусульман, которые, несомненно, являются частью общества, и несколько тысяч зверей вот таких, которые готовы принимать участие в этих акциях. Как отделить одних от других.

Кстати, это еще отдельная большая история, сколько этих самых мусульман во Франции, как и в целом в Европе, какой вес, так сказать, этого ислама во французском обществе. Дело в том, что французскими законами запрещено задавать людям вопрос об этом, запрещено напрямую осуществлять опрос или какой-то учет по национальному принципу. Никто не имеет права вас спрашивать о том, кто вы по национальности. Можно задавать всякие косвенные вопросы, и вот по этим косвенным исследованиям выясняется, что, ну, где-то примерно четыре с половиной миллиона людей, которые относятся к мусульманской культуре, как там говорят, то есть являются более или менее людьми, относящимися к исламскому вероисповеданию. Часть из них является практикующими мусульманами, часть – нет. Но, в общем, вот в целом, приблизительно вот так.

Что делать в ситуации, когда есть вот такое количество, четыре с половиной миллиона? И, по максимальным оценкам, те, кого можно отнести к исламским радикалам, то есть к людям, которые строго придерживаются, и для которых постоянно как бы это важно, которые непрерывно об этом говорят, которые всю свою жизнь выстраивают вокруг своей принадлежности к исламу – таких людей во Франции по самым смелым, самым большим оценкам, двенадцать тысяч. Вот как выделить одних от других?

Происходит большая дискуссия по этому поводу, потому что выяснилось, что французы научились собирать информацию о разного рода опасных элементах. Есть вот эта знаменитая картотека S, о которой вы, наверное, много раз слышали – это часть, кстати, большой системы картотек, которая существует во Франции. Вот 21 разряд есть в этих картотеках самых разных. В одну собирают сведения о пропавших детях, в другую – о людях, у которых есть проблемы с налоговым ведомством, в третью – о людях, которые проходят по гражданским делам и не заплатили штрафы, которые были им присуждены по суду, и так далее.

Они разными буквами называются, эти картотеки. В общей сложности через эти картотеки прошло четыреста тысяч человек. Но вот, по, скажем, оценкам Николя Саркози, бывшего президента Франции, около одиннадцати с половиной тысяч значатся в так называемой картотеке S, то есть картотеке тех, кто представляет собой опасность для государства. По большей части это разного рода вот исламские экстремисты.

Дальше что? Вот их научились учитывать, вот их научились включать в эту картотеку. Выяснилось, что почти все те, кто были опознаны по этому делу – это как раз люди из этой самой картотеки. И что делать дальше?

Вот есть довольно радикальные предложения, примерно такие же, казалось бы, как те, которые звучали сегодня во время этого самого сборища разных российских депутатов. Чего только не предлагают французские политики. Одни говорят, что давайте мы объявим преступлением просмотр интернет-сайтов джихадистского содержания, такого вот экстремистского исламского содержания.

Другие говорят: давайте на людей, которые в этой самой картотеке S, давайте мы наденем на них электронные браслеты, как на тех, кто находится под домашним арестом, а лучше просто посадим их в такие несколько облегченные, но все-таки тюрьмы.

Третьи говорят: давайте мы закроем мусульманские мечети. Или, например, давайте мы вышлем из страны радикально настроенных имамов, проповедников, которые делают какие-то агрессивные заявления. Или давайте мы будем лишать национальности.

Выясняется, что лишать национальности – это то, что часто звучит и в России. Лишать национальности людей невозможно, потому что международными законами, конвенциями еще с первых послевоенных лет запрещается плодить людей без гражданства.

Вот вы лишили человека гражданства – и что с ним дальше стало? Он стал человеком без гражданства, вообще человеком нигде, никуда, висящим между небом и землей? Если у человека есть два гражданства, ну, хорошо, одно можно отобрать. А если оно у него одно? В большинстве-то случаев оно одно, вот как у этих самых людей, которых опознали, идентифицировали по делу о парижском теракте. У них по одному гражданству, никакого второго у них нет.

Так что, идет большая дискуссия на эту тему. Мы еще много раз к этому вернемся. Я об этих мерах… потому что они ведь касаются и нас тоже, они не только французские, они по меньшей мере общеевропейские в конечном итоге, а дальше они будут касаться и нас. Так что, мы с вами будем подробно об этом говорить, что делать в этой ситуации, когда мы окружены миллионами совершенно добропорядочных людей, людей, которые не заслужили того, чтобы относиться к ним не только с ненавистью, но с и подозрением, которых никто не смеет приписывать к каким-то экстремистским преступным организациям, сетям и так далее, как среди них пытаться вычислить то небольшое количество людей, которые действительно представляют опасность, и как, локализовав их, каким-то образом им противодействовать.

С.Пархоменко: Оказывается, что вся эта огромная государственная машина просто не справляется со своей задачей

К сожалению, разница между тем, как это обсуждается в цивилизованной стране, какой является Франция – я подчеркиваю это слово, хотя очень многие, наверное, будут на меня в обиде, что я делю мир на цивилизованный и нецивилизованный и приписываю Россию к нецивилизованной половине. Вот так эта цивилизованность и проявляется, она проявляется в наблюдении за двумя обсуждениями: за тем, как это обсуждается там, и как это обсуждается здесь. Вот в этот момент мы можем с вами отличить цивилизацию от отсутствия цивилизации. Вот именно в результате того, что мы наблюдаем в такие трагические и в такие драматические минуты.

Вот о чем я хотел поговорить на этой неделе. Продолжим с вами в программах «Суть событий» со мною, Сергеем Пархоменко, по пятницам в 9 часов вечера. Всего хорошего, счастливых вам выходных.