Суть событий - 2015-05-08

С. Пархоменко

Да, я Сергей Пархоменко, если вы не поняли, я, кажется, забыл представиться. Сайт www.echo.msk.ru, на нем по-прежнему много всякого прекрасного: можно отправлять сообщения, можно играть в кардиограмму прямого эфира, можно смотреть трансляцию из студии прямого эфира – ну, в общем, все можно.

У меня тут спрашивают, где я шлялся последнюю неделю. Да, действительно, я пропустил один раз. Большое спасибо Алексею Венедиктову, который заменял меня. Надеюсь, вы не пожалели о такой возможности. Да, я с удовольствием расскажу, где я был.

Я был в городе Вашингтоне на чрезвычайно интересном таком, знаете, как в той сказке, слет юных Василис по обмену премудростями. Я обменивался премудростями с американскими коллегами по тому, что теперь называется громким словом «расследовательская журналистика». Действительно, эта самая расследовательская журналистика, она живет теперь в самых разных формах, и не всегда в собственно журналистских.

Есть довольно много по миру теперь людей, которые, по существу, занимаются теми или иными формами исторической и расследовательской журналистики, и они не работают ни в каких редакциях. Они работают во всяких сетевых сообществах, всяких волонтерских программах, всяких интернет-проектах и так далее. И вот меня туда позвали постольку, поскольку я имею дело с «Диссернетом» на протяжении некоторого времени, а он уже становится таким вполне всемирно известным событием, и его часто приводят в пример как вот вариант такого вот успешного сетевого информационного проекта. Были там коллеги из «Фонда борьбы с коррупцией» Навального, и из «Transparency International», и много всяких экологов.

И, что интересно, рядом с нами сидели американские наши коллеги, которые занимаются той же самой работой, ровно так же, там, я не знаю, следят за госзакупками, только на той стороне, следят за поведением чиновников, следят за всякими экологическими нарушениями, следят за нарушениями этики в разных формах, следят за чистотой чиновников, следят за разными формами коррупции и прочее-прочее-прочее.

И вот мы рассказывали друг другу, как это у нас происходит, какие у нас есть сложности, какие у нас бывают успехи, как нам кажется правильным организовывать такую работу, как сопротивляться чиновничьему произволу. Надо сказать, что произвол этот есть и там, и тут, и американские наши друзья рассказывали ровно так же о том, как они подвергаются давлению, как они подвергаются разного рода дискриминации, как их пугают, как на них наезжают, как им как-то пытаются голову оторвать время от времени.

Но только большая разница – у них есть две вещи, которыми мы не можем похвастаться. У них есть суд, который… ну, нельзя сказать, что суд на их стороне, суд ни на чьей стороне. Суд – это суд. Суд – это то место, где сидит арбитр, и где можно искать справедливости, и где можно отстаивать свое право, и куда можно пожаловаться на обидчика, и где можно защищаться от несправедливых обвинений. А с другой стороны, что у них есть, и что очень важно – это, конечно, гораздо более мощная поддержка общественного мнения. И надо сказать, что, ну, вот мне в частности довелось там говорить об этом довольно много на этом семинаре, что российские вот эти волонтерские проекты живут в условиях жесточайшего синдрома «Ну и что?».

Вот это важная действительно вещь, что очень часто какие-то мощные расследования, какая-то очень серьезная информация, какие-то глубокие изыскания и какие-то душераздирающие документы, которые удается добыть, они просто улетают в вату, они превращаются в ничто, потому что навстречу слышится вот такой равнодушный голос и видится вот это пожатие плечами: ну да, ну, украли, да; ну, обманули; ну, наврали – ну, и что такого? Ну, так чиновнику положено врать, воровать и обманывать. Где вы найдете другого? Ну да, а этих сменим – придут другие, еще более голодные, еще более лживые и еще более вороватые.

И вот это «Ну и что?» - это, конечно, тяжелая и жестокая вещь. Аудитория в России довольно часто равнодушно относится к информации о том, что с ней, с этой аудиторией, делают, что у нее, у этой аудитории, воруют и как ее, эту аудиторию, дискриминируют. Собственно, люди не умеют приложить это к своей собственной жизни, люди не вполне понимают, почему это их касается.

Ну, самый яркий пример – это выборы, конечно. Вот то, что произошло под Москвой, в Балашихе, где были массовые нападения, избиения наблюдателей, одного человека просто изувечили, ему пришлось делать операцию, удалять селезенку. В ответ на это – безудержное вранье сотрудников вот этой самой избирательной вертикали нашей, в данном случае областного избиркома, просто вранье и клевета. Абсолютное равнодушие суда, абсолютное равнодушие полиции, которая за этим за всем смотрит и в лучшем случае соблюдает нейтралитет, а в худшем еще и встает на сторону этих преступников и помогает как-то отдавливать, оттеснять и оттаскивать наблюдателей, которые не дают осуществлять просто прямые наглые фальсификации на выборах.

С.Пархоменко: Аудитория в России равнодушно относится к информации о том, что у нее воруют и как ее дискриминируют

И, что самое ужасное, при, в общем, равнодушии населения, равнодушии тех самых избирателей, за голоса которых и происходит вся драка, за право людей проголосовать и быть уверенными, что их голос не украден, не вывернут наизнанку, просто не выброшен на помойку. Вот.

Так что, вот такой был разговор в городе Вашингтоне, очень интересный, очень содержательный, местами печальный, местами очень поучительный, и я как-то совершенно не стесняюсь про это говорить, что вот, дорогие радиослушатели, променял вас на американских собеседников на этой неделе. Не сомневайтесь: будет еще случай – обязательно опять променяю, поеду еще, если такого же интереса и уровня разговор будет мне предстоять, это очень полезно.

А «Диссернет», тем временем, уже упомянутый, так сказать, тем временем делает свою прекрасную работу. Вот сегодня на сайте – я так, в предварительном порядке, это скажу – появилась интереснейшая экспертиза человека по имени Александр Ткачев. Да-да, это тот самый Ткачев, который только что был губернатором Краснодарского края и как-то триумфально был задвинут на пост министра сельского хозяйства.

Он в свое время защитил диссертацию, разумеется, по экономике агропромышленного комплекса. Ну, полюбуйтесь, зайдите, пожалуйста, на сайт www.dissernet.org и просто посмотрите своими глазами, вот просто погуляйте там и пощелкайте по этим закрашенным страничкам. Там такая висит схема раскрашенная, вот каждый квадратик в этой схеме – это одна страница, а покрашена она в тот цвет как-то, откуда взят этот текст. Вот просто посмотрите, просто полюбуйтесь.

Я предварительно про это говорю. Вот праздники пройдут, я в начале следующей недели, наверное, напишу про эту историю немножко поподробнее. Мы давно эту экспертизу делали, давно ее, так сказать, холили и лелеяли. Она непростая оказалась, там много чего пришлось проверить, много там есть всяких особенностей, всяких там комментариев у этой таблицы. Ну, посмотрите сами. Но, в общем, глядишь на эту диссертацию губернатора Ткачева и все про него понимаешь, ну, прямо все: и про то, как он управлял Краснодарским краем, и про то, какой замечательный творческий вклад он вложил, вложил и вынул… знаете, вот входит и выходит, входит и выходит – замечательно выходит, как в той сказке.

Вот он вложил и вынул как-то из истории с Олимпиадой в Сочи, потом он еще вложил и вынул в значительной мере на всем, что связано со всякими морскими портовыми обстоятельствами. Ну, все эти знаменитые дворцы Путина, и прочее, и прочее, и прочее... Абхазская война, которая там рядом.

Ну, в общем, вкладывал и вынимал, вынимал и вкладывал на протяжении многих лет. А на самом деле вот достаточно посмотреть на эту диссертацию – и ты все понимаешь про этого человека, и ты все понимаешь про режим, который он там установил, про порядки, которые там царили, про систему ценностей этого человека, про, я бы сказал, важные его духовные качества и всякое такое прочее. И все это делает «Диссернет».

А еще, например, на прошлой неделе прекрасная была публикация, посвященная судье Дударь Наталье Николаевне. Это судья Басманного суда. Вот получилось такое «басманное правосудие», вид сзади, вид, так сказать, вот через диссертацию этого судьи. Тоже, просто посмотрите. Дударь Наталья Николаевна, на сайте www.dissernet.org – заходите, любуйтесь. У меня в Фейсбуке есть тоже ссылка на эту историю. Вот.

И тоже многое понимаешь, понимаешь про человека, который решает чужие судьбы, человека, который выносит приговоры, человека, который определяет, кто прав, кто виноват, человека, который оперирует, профессионально оперирует такими категориями, как честность, как уважение к закону, как гражданская совесть и всякое такое. Вот слушаешь эти слова, а глазами глядишь в экспертизу диссертации этого самого человека. Понимаешь многое.

С.Пархоменко: «Болотное дело» – важный символический акт развития репрессивного государства, новой российской деспотии

Ну, знаете, раз я заговорил про «басманное правосудие», оно имеет прямое отношение к так называемому делу о событиях на Болотной площади 6 мая 12-го года. Кстати, эта самая Дударь Наталья Николаевна, она один из очень важных, так сказать, организаторов этого «Болотного дела». У нее, в ее послужном списке, по-моему, эпизодов 15 примерно, когда она так или иначе своими решениями определяла судьбу людей, которые были обвинены по этому делу: устанавливала меры пресечения, продлевала всякие аресты, отказывала в разных ходатайствах, запрещала появляться разным свидетелям – ну, в общем, чего только она не делала. Она, в общем, хорошо поработала на «Болотном деле».

Ну, вот третья годовщина «Болотного дела» и третья годовщина событий на Болотной площади. Что можно на эту тему сказать? Ну, что это осталось важным эпизодом российской истории, несомненно, заслужившим свое место в учебниках, потому что это, ну, некоторый такой важный символический акт развития репрессивного государства, развития вот этой новой российской деспотии.

Хорошее слово «деспот», правда? Вот пора его вспомнить. Очень правильное уместное слово – «деспот». Много разных признаков этого есть вокруг: и безудержное персональное поклонение и славословие, и абсолютно необъяснимые и непростительные ни с исторической, ни с экономической, ни с политической, ни с какой другой точки зрения абсурдные решения, направленные только на укрепление самой деспотии, и больше ни на что другое.

Вот важным эпизодом в истории становления этой новой российской деспотии была вот эта провокация 6 мая. Сегодня, в общем, посекундно известны и понятны эти события, понятно, кем это было организовано, понятно, как это было организовано, понятно, как были стянуты специальные силы, и на них была выведена толпа. И дальше начались избиения, а дальше начались бесконечные обвинения абсолютно случайных людей. И задача заключалась именно в этом.

Знаете, это, ну, конечно, не в таком, так сказать, смертельном виде, но чем-то мне это напомнило знаменитый эпизод из фильма «Список Шиндлера». Помните, там есть вот второй герой, собственно, такой антипод Шиндлера, антагонист, точнее, не антипод, антагонист Шиндлера, немецкий офицер невообразимой жестокости и человек явно ненормальный, который в какой-то момент демонстрирует свое всесилие и свою, так сказать, божественную сущность тем, что он с балкона своего дома стреляет в случайных людей, пробегающих мимо.

Вот он являет собою такой гром небесный, такую вот молнию, которая приходит с небес и поражает случайного человека абсолютно необъяснимо, невинно и так далее. И он таким образом, собственно, это и есть для него воплощение его власти, его величия, его превосходства, его силы и его безнаказанности, он вот так демонстрирует свою необыкновенность.

В сущности, то, что происходило с «Болотным делом» - это, ну, примерно это же самое, с той только разницей, что все-таки людей не убивали, а просто очень сильно портили им жизнь на несколько лет. Причем разными способами: кто-то провел много-много месяцев под подпиской о невыезде и под бесконечными сидениями изматывающими и абсолютно иссушающими.

Я могу себе представить, что это такое, мне как-то приходилось участвовать в нескольких судебных процессах в разных качествах, и, конечно, это было совсем не так серьезно, конечно, это все не шло ни в какое сравнение по той угрозе, которая надо мной в этот момент висела, но просто сам факт участия, принудительного такого участия в судебном процессе – это совершенно такой ужасный оброк, который с тебя берут, отнимая у тебя просто большой кусок жизни. Вот у кого-то кусок жизни отняли просто так, вот заставив человека провести много месяцев, собственно, два года более или менее, провести за вот этой вот бессмысленной ужасной деятельностью, даже не деятельностью, а бездействием таким в суде. Кто-то сидел в СИЗО и дожидался приговора, кто-то оказался в сумасшедшем доме – там много разных случаев. Но все это была вот такая стрельба с балкона по случайным людям, для того чтобы доказать другим людям свое величие и посеять среди них страх. Задача заключается в этом.

И давайте все-таки подведем маленький итог этого самого «Болотного дела». Что такое «Болотное дело», если описать его одной фразой? Это операция, придуманная российской властью, для того чтобы посеять в российских гражданах страх. Вот точка, все, описание на этом закончено. Для того чтобы каждый понимал, что молния внезапно может его ударить, пуля может прилететь вот с того балкона совершенно необъяснимо и без предупреждения, тюремный срок может прилететь просто так.

И это может продолжаться сколь угодно долго. Собственно, только что же, совсем недавно, несколько недель тому назад очередной фигурант «Болотного дела», как ни в чем не бывало, появился. И, наверное, будет еще много таких оборотов.

Вот, я не знаю, на прошлой неделе, скажем, адвокат, по-моему, двух фигурантов «Болотного дела» плюс еще Леонида Развозжаева, довольно известный российский адвокат по имени Дмитрий Аграновский заговорил по собственной инициативе, никто его не вынуждал на это, он просто как-то вот заголосил в Фейсбуке о том, что пора бы уже как-то отверзнуть уста тем, кто сидят – имелся в виду, собственно, этот самый Леонид Развозжаев и Сергей Удальцов – пора им заговорить, - написал он, - для того чтобы наконец всем стала понятна истинная роль в событиях 6 мая 12-го года вот этих вот либералов.

Это интереснейший на самом деле поворот сюжета, потому что до сих пор позиция всех адвокатов и всех обвиняемых по этому делу (и Дмитрия Аграновского тоже) заключалась в том, что обвинения ложные, что на самом деле там не было никаких массовых беспорядков, не было никакого преднамеренного насилия и преднамеренного покушения на власть, или на здоровье людей, или на какую-то собственность, или на что угодно еще со стороны этих самых демонстрантов, а была провокация, которая против них была применена, и вот они, значит, по существу, выступили пассивной стороной в этой провокации.

С.Пархоменко: 6 мая не происходило ничего такого, из-за чего должны были случиться эти суды и посадки

Так до сих пор строилась защита. И я, например, абсолютно с ней согласен, я исхожу из того, что 6 мая не происходило ничего такого, из-за чего должны были случиться эти суды и посадки.

Но, видите, спустя три года адвокат Дмитрий Аграновский то ли сам, то ли с чьей-то помощью, то ли по чьему-то совету, то ли как-то по какому-то странному наитию решил попробовать что-нибудь еще. Вот что-то такое случилось в голове адвоката Аграновского – и адвокат Аграновский вдруг решил, что 6 мая происходили какие-то такие… какие-то ужасные вещи, происходили какие-то страшные события, в которых роль чья-то, вот каких-то там либералов, например, ну, предположим, моя, или чья-нибудь еще, она вот подлежит разоблачению, подлежит какому-то там дальнейшему выяснению.

Это интересный поворот событий, и я думаю, что таких поворотов будет еще много, и оборотов «Болотного дела» будет еще много, оно будет возвращаться и возвращаться разными способами, на разных этапах, относительно разных людей. Это удобная такая шарманка, которую можно крутить, и крутить, и крутить, она будет играть и играть свою мелодию, она будет повторяться и повторяться, и найдутся люди, которые будут ее слушать и слушать с неослабевающим интересом. А другие люди будут танцевать под эту музыку, а третьи люди будут проводить под эту музыку какие-то утраченные годы своей жизни.

Так что, будем со всем с этим, видимо, еще продолжать. А пока вот эта история с эпизодом, когда российская деспотия перешла к посеиванию страха в душах своих граждан, запомним этот эпизод, и именно так и будем к нему относиться, и именно так будем относиться к жертвам этого процесса и к пострадавшим от этого процесса, которых все больше и больше.

Вот я здесь сижу разговариваю, а Александр Рыклин, мой друг, и коллега, и сотрудник, он много лет работал журналистом в журналах, где я был главным редактором, в «Итогах» и в «Еженедельном журнале». Он много лет возглавлял потом «Ежедневный журнал», который является естественным наследником «Еженедельного журнала», он замечательный журналист и прекрасный гражданин. И то же самое я могу сказать о профессоре Шарове-Делоне.

Вот они сидят сейчас под арестом, вот они сидят сейчас в какой-то камере где-то там недалеко от параши, я подозреваю. Спать они будут сегодня на нарах, кормить их будут сегодня баландой, потому что они вышли на то место, где в мае 12-го года произошли эти события – или, точнее, неподалеку от этого места, на то место их даже более или менее и не пустили – для того чтобы сказать о том, что это был важный и страшный эпизод российской истории, и люди, которые пострадали в этот важный и страшный эпизод, эти люди невиновны. Они в этом уверены, так же, как и мы с вами в этом уверены. Ну, вот они заплатят за это несколькими днями своей свободы, и эти дни тоже никто им не вернет, между прочим. Вот.

Так что, давайте относиться к этому событию как к важной исторической годовщине. Вот и все.

И вот я вижу среди десятков смсок, которые мне приходят, одного человека, который долбит и долбит мышкой по экрану, присылая мне снова и снова один и тот же текст про то, что болотников давно надо пересажать.

Ну, вот, он один, их таких одна штука сейчас среди всех, кто связывается со студией «Эха Москвы» и посылает сюда свои сообщения. Мне нравится такая пропорция. Вот нашелся один безумец, который сидит, и сидит, и кликает, и сказать ему на эту тему, в общем, совершенно нечего.

Я сделаю на этом месте небольшой перерыв, через 3-4 минуты, после новостей, я вернусь к следующим сюжетам программы «Суть событий» со мною, Сергеем Пархоменко.

НОВОСТИ

С. Пархоменко

Вот один наш слушатель, подписалась она – по всей видимости, это она – Ия пишет из Саратовской области: «При выборах калечат людей, а между тем, мы помним, что Дума и депутаты ничего не решают». Ия, дорогая – ну, так потому они ровно ничего и не решают, что вместо выборов происходит вот такое фальсифицированное назначение. Ну, конечно, назначают таких, которые ничего не решают. И ровно для того и калечат людей, чтобы, не дай бог, вы, я, мы, чтобы мы не выбрали бы тех, которые будут что-нибудь решать.

Это довольно несложное такое интеллектуальное построение. Задумайтесь над этим. Мне кажется, что в какой-то момент вы поймете, что я здесь имею в виду.

Еще была одна любопытная смска. А, ну, да, вот было такое, Анатолий прислал такое задумчивое философическое рассуждение о том, что суд не ищет справедливость, а проверяет законность. А справедливость, дескать, миф, ее нет, ибо область ее существования один человек, она индивидуальна, как отпечатки пальцев.

С.Пархоменко: «Болотное дело» – операция, придуманная российской властью, для того чтобы посеять в гражданах страх

Дорогой Анатолий, так ведь законность – это и есть такой способ достижения справедливости. А справедливость – это мерило законности. Ну, долго мы с вами будем рассуждать на эту тему? Я вас точно переспорю по этой части. Вот даже прямо не сомневайтесь. Потому что закон – это просто такой инструмент, с помощью которого в развитых разумных и успешных обществах удается добиваться справедливости в максимальном количестве случаев. А в обществах неразумных неуспешных и неразвитых закон иногда оказывается такой штуковиной, которая преграждает людям путь к справедливости. Вот в этом, собственно, между ними и разница. Понимаете, про что я?

Ну, давайте дальше. Кстати, о законе, справедливости и обо всем прочем сегодня важное, ну, такое яркое, во всяком случае, событие, это внезапный, неожиданный, неизвестно откуда взявшийся «предательский, вероломный» приговор Евгении Васильевой. Долго-долго мы с вами обсуждали, или, во всяком случае, очень многие обозреватели и аналитики обсуждали, как это так вышло, что прокуратура потребовала 8 лет условно, и какое же это безобразие.

Ну, прежде всего, хотелось бы вместе с вами отдать себе отчет в том, что этот суд ничего не доказал, что задачей следствия на этом процессе было не выяснение истины, а как можно более тщательное и надежное ее закапывание. И по-хорошему, конечно, Евгения Васильева должна была бы быть оправдана. Вот как ни ужасно это звучит. И как ни противно нам с вами об этом думать. Потому что мы прекрасно представляем себе, какие суммы были украдены, и как была организована вся эта мясорубка, с помощью которой государственное имущество (а имущество вооруженных сил – это, конечно, часть государственного имущества, то есть, часть имущества налогоплательщиков) было распродано за сущие копейки. И как, собственно, нагло, цинично, грубо и весело по-своему это все было проделано.

Так что, конечно, Евгения Васильева отдувается за большую группу своих, я бы сказал, близких и дорогих ей людей во главе с экс-министром Сердюковым. Ну, вот не суждено, видно, ей быть совсем оправданной, но смысл того, что произошло сегодня, конечно – вот, все говорят: внезапно все-таки суд не смог не принять решение о реальном приговоре, потому что вот как-то армия бы не простила, и гражданам надо показать, что...

Послушайте, дорогие друзья, не будьте, пожалуйста, такими наивными. Приговор, который сегодня был вынесен – это замечательный и оптимальный способ вынести самый мягкий приговор, вот какой только можно себе вообразить в этих трудных противоестественных условиях, когда отпустить нельзя, а посадить невозможно.

Что, собственно в этой ситуации делать? А вот так: дать 5 лет, притом, что, да, действительно, по закону суд обязан зачесть время, проведенное под домашним арестом, зачесть в срок заключения. Вот в декабре 2013 года было знаменитое разъяснение Верховного суда, где Верховный суд заявил о том, что обязательно домашний арест должен засчитываться. Причем, многие почему-то думают, что он должен засчитываться в соотношении два к одному, то есть, как бы два дня домашнего ареста за один день настоящего тюремного заключения. Ничего подобного! Это есть только пока законопроект такой, он не принят, а сейчас действует норма один к одному, один день домашнего ареста за один день заключения.

Ну, и вот смотрите: Евгения Васильева находится по домашним арестом с 23 ноября 2012 года. Итого, она находится под ним 2 года и 5 месяцев. После этого судья дает 5 лет тюремного заключения – а известно, что когда наступает половина, то человек может подавать заявление об освобождении по УДО, так называемому условно-досрочному освобождению. Значит, половина – это сколько? 2 года и 6 месяцев. А сколько она просидела под домашним арестом? 2 года и 5 месяцев. Сколько ей осталось? 1 месяц.

Значит, вот ей осталось провести где-то 1 месяц – мы с вами можем легко себе вообразить, что она его проведет в нетяжелых условиях: есть там тюремная больница, где бывает отдельная палата, где можно поправить здоровье, как-то отдохнуть и набраться сил. Есть еще много других возможностей провести этот 1 месяц. А по истечении этого одного месяца Евгения Васильева подаст заявление об условно-досрочном освобождении, получит это условно-досрочное освобождение и выйдет на свободу человеком, который никому ничего не должен, у которого впереди счастье, а, так сказать, отсидка закончилась.

И, надо сказать, что по российскому закону вот к такому вот выпущенному условно-досрочно могут применяться всякие ограничения, типа, там, подписка о невыезде, запрещение о смене постоянного места жительства, всякие там принудительные виды работ, занятий, каких-то лечений и всякое такое, может быть назначено. Но может же быть и не назначено, это же не обязанность, а право. Ну, правом можно и не воспользоваться.

Так что, я думаю, что с Евгенией Васильевой все будет хорошо и все с ней будет хорошо быстро и эффективно. Вот, собственно, все, что на эту тему можно вам сказать. Я написал об этом сегодня на сайте «Эхо Москвы», и довольно много народу этот текст уже прочли. Ну, вот удивительно, что немного нашлось людей, которые на эти несложные арифметические выкладки обратили внимание. А много всяких охающих и ахающих: как же так, неужели все-таки Евгении Васильевой придется целые 5 лет сидеть в тюрьме. Не придется, не волнуйтесь. Все будет хорошо.

Еще одно событие, на котором я тоже, конечно, не могу не остановиться. Это так называемый экспертный доклад, опубликованный сначала на сайте «Новой газеты», а потом в самой «Новой газете». Я, кстати, должен сказать вот что: я совершенно не разделяю возмущений и всяких гневных обвинений в адрес «Новой газеты» и ее руководства по поводу публикации этого доклада. Я абсолютно убежден, что «Новая газета» поступила правильно, опубликовав этот доклад и предложив его максимально быстро и в максимально полной форме, предложив его для общественного обсуждения и общественного анализа.

Причем, я бы сказал так, что если бы это вранье опубликовала бы какая-нибудь «Комсомольская правда», так никто бы на это и внимания бы не обратил. Мало ли чего врет «Комсомольская правда»? Ну, мало ли чего брешут «Известия», там, я не знаю, или еще кто-нибудь. Еще дали бы Дмитрию Киселеву бы прочесть. Никто бы и не заметил, никто бы и не стал в этом разбираться. Никто бы и не раздел бы их до трусов бы с такой скоростью, как их раздевают сейчас, этих экспертов.

Потому что уже сейчас абсолютно понятно: именно благодаря «Новой газете», которая это все выставила в таком совершенно отчаянно-голом виде на всеобщее обозрение, этот доклад – просто взяли и перепечатали, а комментарии все потом. Я думаю, что мы с вами увидим и на следующей неделе много всяких комментариев, много разных выводов по поводу того, чего стоит этот доклад. Но пока (пока!) мы можем с вами констатировать несколько важных вещей.

С.Пархоменко: Через месяц Васильева выйдет на свободу человеком, который никому ничего не должен

Ну, конечно, результат этого доклада подогнан под ответ. Знаете, вот как двоечник-школьник, я не знаю, из 5-го класса, он заглядывает в конец учебника, выписывает на бумажечку готовый ответ, а потом подгоняет решение задачи под этот ответ. Обычно получает за это кол, за такое решение – любой учитель это хорошо видит.

Вот ровно так же это видно и на этом докладе. У них был готовый ответ, что этот самый «Бук», которым был сбит малазийский Боинг МН-17 в июле 2014 года, он был сбит ракетой, которая располагалась вот в таком-то районе, контролируемом Украиной. Кстати, они и с этим ошиблись: этот район на тот момент не контролировался Украиной. Ну, ладно, это, в конце концов, среди тех ошибок, которые они сделали, это еще не самое страшное.

Но важно понимать что? Важно, что это, конечно, отступление на такой заранее подготовленный второй рубеж обороны. Мы с вами говорили про это довольно подробно.

И, собственно, вот тогда, когда появились публикации, и я тоже принимал в этом участие, когда появились подробные анализы фотосъемок, а также свидетельства очевидцев непосредственно о запуске «Бука» с территории, контролируемой вот этими самыми донецкими сепаратистами, тогда, собственно, мы это и обсуждали, и я тоже об этом говорил в своей программе здесь, что следующий этап обороны будет такой: ну, да, «Бук» – ну и что? Ну, да, сбили «Буком». Но это не наш «Бук», это «Бук» украинский. А теперь докажите обратное.

Более того, абсолютно понятны и следующие ряды этих окопов, в которые они готовы будут перелезть. Дальше они скажут: да, это был «Бук», который был в руках у сепаратистов, на территории сепаратистов, но управляли им украинские военные. На следующем этапе они скажут: нет, все-таки это были не украинские военные, это был человек с российскими погонами, но его завербовали проклятые укропиндосы. Или еще что-нибудь вроде этого.

И вот так они будут отрезать этот хвост такими тоненькими ломтиками, один за другим, сдавая по шажку, вот по копейке сдавая эту всю историю, потому что нельзя сидеть просто так со спущенными штанами и ждать, пока опубликуют вот этот доклад международной следственной группы. Момент этот ужасный приближается, и будет очень много позора. Ну, надо что-то делать, надо как-то к этому готовиться. Ну, вот они готовятся таким способом.

Что можно сказать по поводу этого доклада уже сейчас?

Первое. Значит, по всей видимости, аэрофотосъемка, которая там использована – поддельная аэрофотосъемка. Уже совершенно ясно и видно, что на снимках со спутника в эти дни, то есть, 16-17 июля 2014 года та местность, которая на этих съемках в докладе изображена, выглядела по-другому. Это значит, что они взяли эти съемки, эти кадры, сделанные в другое время и наврали о том, что они сделаны именно вот в эти интересующие нас числа июля 2014 года.

Второе. Собственно этот доклад анализирует три фотографии фрагментов обшивки со следами попавших туда поражающих элементов от ракеты. Откуда взялись эти фотографии? Они взялись из предварительного доклада той же самой голландской следственной группы, куда теперь предлагается этот доклад сдать. Вот зачем сделан, собственно, этот доклад нынешний? Он будет вручен голландской следственной группе.

Ну, вот они у них же взяли эти фотографии – посмотрите, в интернете его можно найти, этот предварительный доклад голландской следственной группы, он был опубликован, по-моему, в конце сентября 2014 года, там есть эти картинки, из которых вырезаны три маленьких фрагментика. Там есть большие несколько фотографий обшивки этого самого Боинга – ну, вот вырезали такие маленькие квадратики оттуда и взяли их сюда в этот доклад.

Ну, и главное, это тот сенсационный вывод, который делают авторы этого доклада, это что можно, зная, как им кажется, установив точку встречи ракеты и самолета, вычислить из этого точку запуска ракеты. Это чушь. Нельзя ее вычислить.

Дело в том, что ни ракета, ни самолет не являются камнями, выпущенными из рогатки: вот один раз выстрелил, и вот он летит таким, что называется, баллистическим способом по какой-то баллистической кривой. И тот, и другой объект проделывают в пути всякие сложные движения. Самолет управляется человеком. Ракета управляется своей системой наведения и реагирует и на погодные условия, и на ветер, и на разные другие факторы внешние, и в результате траектория ракеты меняется самым причудливым способом. А уж как мог лететь самолет – речь ведь идет о метрах, самолет за это время, пока к нему подлетала ракета, самолет пролетел много десятков километров. Он летит со скоростью примерно 800-900 километров в час, как вы понимаете.

За это время самолет, бог знает, что мог выделывать: подвинуться сюда на несколько метров, туда, вверх, вниз, так, сяк, повернуться этим, тем боком, менять курс. И не существует никакого способа из того, как встретились ракета и самолет, вычислить с точность вот просто до километра, как предлагают авторы этого доклада, вычислить, откуда эта ракета взялась. Это совершенно исключено, это полные какие-то наивные выдумки, и совершенно непонятно, на кого это рассчитано.

Ну, я думаю, что у нас с вами будет возможность еще очень подробно об этом докладе поговорить и еще много подробностей в нем обнаружить.

Ну, и последний сюжет, без которого эта программа, конечно, не могла бы обойтись, это сюжет празднования Победы, сюжет 9 мая. Знаете, опять, если одной фразой, то я бы все свои наблюдения над этим свел бы к одной важной мысли. И вы подумайте над этим, и вот обратите на это внимание тоже. Совершенно нет слез. Вот вообще из темы Победы, из темы 9 мая исчез мотив скорби. Никому, что называется, не жаль. И строчка из знаменитой песни про праздник со слезами на глазах, абсолютно перестала быть актуальной. Нет никаких слез. Есть торжество и ярость.

И День Победы превратился – как же это он так вдруг сам превратился, сейчас кажем про это – превратился не в День Победы, не в день победителя, вот конкретного человека, живого и мертвого, знаете, как у Симонова было сказано: вы, живые и мертвые; не в день победителя, а в день агрессора, в день милитариста, в день человека, готового нападать, рвать зубами, наказывать, как-то ставить к столбу, или, я не знаю, еще к чему они там ставили. Вот во что превратился этот день.

Как это с ним случилось? Почему это с ним произошло? А потому что его отняли у людей. Вот государство взяло его себе.

Я хорошо помню, я теперь уже не очень молодой человек, мне 51 год, я хорошо помню свое собственное детство, когда я был просто окружен людьми с военным прошлым, и мой дедушка был ветераном, прошедшим всю войну, а перед этим финскую войну, а после этого еще японскую войну, дважды раненым, награжденным четырьмя полноценными орденами и огромным количеством медалей, и действительно прошедшим грандиозный военный путь, он был окружен своими друзьями, такими же, как он. Их было много народу. И они собирались.

Я очень хорошо помню эти застолья ежегодные, поскольку бабушка моя очень хорошо готовила, и как-то традиционно собирались именно у нас. И это был очень человеческий праздник. Это был один из самых человеческих дней в году, когда люди прежде всего интересовались друг другом, выпивали друг за друга и расспрашивали друг друга о том, что с кем было, и как жизнь сложилась. И делились какими-то своими совершенно частными воспоминаниями.

Это был семейный праздник, это был праздник живых людей. Государство его национализировало. Государство взяло его себе. Он больше не принадлежит людям, он принадлежит стране, власти, державе, государству, короне, трону и вот этому вот всему вместе.

Это очень плохая метаморфоза, и ужасно, что нас с вами поставили перед этим ложным выбором, которого на самом деле у нас нет: или относиться к этому празднику хорошо, или никак к нему не относиться. Или его как бы признавать, или не признавать. Или его праздновать, или от него отказываться.

Послушайте, нет такого выбора. Не существует у нас такой альтернативы. Это, знаете, как с Дмитрием Киселевым: или я буду смотреть Дмитрия Киселева, или я выброшу телевизор в окно и не буду смотреть ничего. Знаете, есть всякое другое, что можно смотреть. Есть всякие кабельные каналы, в том числе информационные, в том числе хорошие – французские, английские, такие, сякие, умные, веселые – разные. И с газетами так, и с радиостанциями так. У нас есть с вами выбор.

И сейчас тоже у нас есть с вами выбор – мы не обязаны с вами отказываться от праздника 9 мая, потому что нас возмущает и оскорбляет то, что государство его отняло, осуществило вот этот рейдерский захват этого праздника.

Мы можем продолжать, каждый из нас может ждать этого праздника как прежде, встречать этот праздник как прежде, проживать этот праздник как прежде, думать об этом празднике то, что он думал прежде, чувствовать в этот день то, что он чувствовал прежде и объяснять своим детям, что нужно и важно чувствовать в этот день. Почему в этот день важны люди, живые и мертвые, а не государственная пропаганда, государственные интересы, государственные амбиции, государственные страсти и так далее.

И то, что к государству никто не приехал в гости – так и поделом ему, государству этому. Это не его праздник.

Эти люди, которых ждало в гости его императорское величество, они могли бы приехать, а не приехали – к нему, а не к нам. А наш праздник остался по-прежнему, он не пострадал от этого. Ничего не изменилось. Мы помним о нем, думаем о нем и плачем о нем по-прежнему. Без него.

Вот, по-моему, важно не забывать этого. По-моему, важно не пускать агрессора в собственную душу, особенно в такой важный день. Важно не давать задурить себя вот этими несуществующими параллелями.

Если вы не поддерживаете войну на Украине – значит, вам не дорога Победа. Почему?

Если вы сочувствуете тем, кто отстаивает сегодня украинский суверенитет и украинское право жить по-своему, значит, вы поддерживаете фашистов. Почему?

Это мой праздник. Оставьте его мне. Оставьте меня наедине с моей памятью и моими слезами.

Это была программа «Суть событий». Я Сергей Пархоменко. Встретимся с вами в будущую пятницу. С праздником вас! С нашим с вами праздником, дорогие друзья. Счастливо.