Суть событий - 2014-10-17

С. ПАРХОМЕНКО: Добрый вечер, это программа «Суть событий», я Сергей Пархоменко. Есть звук! - пишут нам со страшной силой. Уже, по-моему, с десяток написало слушателей, потому что мы с нашим звукорежиссером попросили сообщить, что там у нас происходит в Сетевизоре. Все хорошо происходит в Сетевизоре, на сайте www.echo.msk.ru можно смотреть трансляцию отсюда из прямого эфира. Там же можно отправлять сообщения сюда ко мне в студию прямого эфира. Ну, и, главным образом, можно их еще отправлять с помощью смсок на номер +7-985-970-45-45, как обычно. Остальное на сайте, как я, собственно, и говорил.

И вот уже довольно много есть всяких сообщений. И, среди прочего, Вероника пишет: «Добрый вечер. Хорошего эфира! Вопрос только один: Навальный, и особенно Ходорковский – что это было? Довольно неприятно на душе», - пишет она. Ну, понятно, что имеет в виду Вероника. Имеет она в виду интервью, очень хорошее, очень интересное интервью, которое было дано для радиостанции «Эхо Москвы» Алексею Венедиктову и Лесе Рябцевой на этой неделе. И Алексей Навальный продемонстрировал, надо сказать, какую-то исключительную собранность и готовность обсуждать текущие политические вопросы. Надо сказать, даже удивительно было видеть это в человеке, который находится вот в таком вот домашнем заточении на протяжении уже многих месяцев, и совершенно очевидно, что связь его с окружающим миром осложнена, и непросто ему, во всяком случае, гораздо сложнее, чем нам всем, у кого есть все и всяческие возможности, источники информации, и собеседники, и все что угодно. Но, тем не менее, Навальный в хорошей форме, и это радует.

И так был спорный момент, спорный в прямом смысле этого слова, потому что возбудивший много споров. Он заговорил о судьбе Крыма и заговорил о том, что просто так, как он выразился, как бутерброд с колбасой – ну, вы все слышали теперь эту его шутку – просто так, как бутерброд с колбасой, его с места на место не передашь. И потом, спустя какое-то время, эту идею поддержал и Ходорковский у себя в блоге в Фейсбуке, написал о том, что, да, действительно, это так просто не делается, что нужно спрашивать людей, что нужно устраивать референдум и что, как написал Ходорковский – надо сказать, он довольно точно это сформулировал – что отдать что бы то ни было, вот просто так взять и просто так отдать может только диктатор. Диктатором быть никому неохота. Вот, например, ему, Ходорковскому, не хочется быть диктатором. А если ты не диктатор, то ты должен спрашивать у людей. Вот такая была его цепочка размышлений. Надо сказать, мне эта цепочка кажется совершенно разумной, и я как-то не понимаю, как это может быть по-другому.

Есть только одно важное обстоятельство, про которое надо помнить. И Навальный, и Ходорковский почему-то говорят о повторном референдуме в Крыму. Что, дескать, надо вот провести еще один новый референдум и там что-то такое выяснять. Я хотел бы напомнить всем, что повторного референдума в Крыму проводить невозможно, потому что там не было первого референдума. Вот то, что принято в нашей политической действительности называть референдумом в Крыму, то была имитация. Понимаете, есть разные вещи. Есть наши представления и предположения о том, как люди относятся к той или иной политической перспективе. Мы с вами предполагаем на основании разного рода косвенных сведений, что жители Крыма в целом, в большинство своем отнеслись одобрительно к идее аннексии Крыма Российской Федерацией, так сказать, отрывания Российской Федерацией Крыма от Украины. Кажется, что это так и произошло.

Почему это так произошло – тоже, в общем, нетрудно понять: потому что им как-то посулили какой-то удивительной райской советской жизни, ну, так, как сегодня люди с плохой памятью представляют себе советскую жизнь. Ну, и много народу на это повелось. Сейчас мы вам добавим пенсии, сейчас мы вам увеличим зарплаты, сейчас мы вам раздадим землю. Ну, в Крыму, как вы понимаете, это особенно важный вопрос, кому принадлежит земля, особенно прибрежная. Сейчас мы вам позволим то, разрешим се, как-то пустим у вас молока и сметаны, так сказать, по вашим рекам и как-то завалим вас яблоками с медом.

Ну, не то что молока и сметаны, но и воды там, в общем, как-то не случилось, и сегодня, конечно, они там хлебают полной ложкой. И я думаю, что пройдет еще пара лет, и можно будет как-то спросить у жителей Крыма, тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная, и что вы теперь думаете о том, что вот Россия забрала вас и оторвала вас от Украины. Я думаю, что результат будет интересный. Я думаю, что там с каждым днем мозги вправляются у значительного количества людей.

Но что бы там они себе ни думал, и как бы они там между собою ни разговаривали, и к чему бы они ни относились, никакого референдума там не было. Была имитация, была классическая профанация народного волеизъявления, когда голосование происходило под контролем вооруженных людей, когда, разумеется, никакой речи о том, чтобы агитация за ту или другую позицию была бы равна в своих правах и возможностях, об этом просто речи не идет. Вот давайте, многие любят сравнивать теперь вот эту такую профанацию референдума в Крыму с референдумом в Шотландии. Ну, давайте все-таки приглядитесь к тому, как это происходило в Шотландии, когда и та, и другая сторона имеют возможность отстаивать свою позицию и демонстрировать свои аргументы. Это так было в Крыму, на ваш взгляд? Нет, никакого референдума там не было, там была ширма, за которой решено было спрятать эту самую аннексию. Поэтому говорить о повторном референдуме не стоит, это просто, я бы сказал, политическая неправда. Не стоит ни кому: ни Навальному, ни Ходорковскому, никому.

Вот. Тем не менее, ну, что это было? – спрашивают у меня. Это политики высказывают свои мнения, один политик и второй политик. И политики относятся к этому реалистично, и политики думают о том, как быть тогда, когда перед ними… они пытаются вообразить эту ситуацию, когда перед ними встанет эта сложная геополитическая проблема. Так не бывает, территориями не кидаются туда и обратно. Мы все абсолютно точно знаем, что Крым сегодня находится в составе России беззаконно. Более того, никто, ни одна страна в мире, даже Белоруссия не признает Крыма в составе России. Посмотрите на любую географическую карту, и вы увидите, что происходит.

За исключением, кстати – это любопытная очень история – за исключение электронной карты Гугла. Ну, Гугл никогда не скрывал, что он на каждую страну… а он видит по IP-адресу, откуда вы обращаетесь, где стоит ваш компьютер, с которого вы смотрите на гугловскую карту. Так вот, карты эти различаются, и таких мест в мире немало, которые, если на них смотреть из одной страны, то границы выглядят так, а если смотреть с другой стороны, то границы выглядят сяк. Например, во многих арабских странах, если вы войдете в интернет и посмотрите на гугл-карты, вы вообще не найдете там государства Израиль, его там нет. В других странах вы найдете государство Израиль, но в границах до 67-го года. И вот так же и здесь. Если вы, находясь на Украине, войдете в гугл-карты, то вы увидите, что Крым принадлежит Украине. Если вы, находясь в России, войдете на гугл-карты, увидите, что Крым принадлежит России. Но это вещь неофициальная. Гугл – это все-таки никакое не государство.

А так на всех, так сказать, официальных картах Крым находится там, где ему и положено находиться – в составе государства Украина. Так что, ну, да, есть оккупация, есть вот такая аннексия. Но оттого, что мы с вами это понимаем, оттого, что для нас эта ситуация сегодня совершенно ясна, от этого нам не становится проще, когда мы начинаем раздумывать о том, а что с этим будет завтра и как восстанавливать теперь закон, как восстанавливать статус-кво. Это, знаете, бывает сложно, когда закон предстоит восстановить, он не всегда восстанавливается одним щелчком пальцев, иногда для этого приходится провернуть какие-то сложные политические комбинации. А в тех случаях, когда речь идет о территории, которая не безлюдна, а которая населена большим количеством людей, и у этих людей есть свои взгляды, свои жизни, свои отношения к окружающему, свои точки зрения и своя политическая воля, в этой ситуации любой здравомыслящий политик должен думать о том, как эта воля будет учтена и как сделать так, чтобы люди не чувствовали себя крепостными, которых передают вместе с наделом, так сказать, от одного помещика к другому.

Вот об этом, собственно, и говорили и Навальный, и Ходорковский. И хорошо, что они об этом заговорили заранее, хорошо, что они сразу ясно определили здесь свою позицию, ничего здесь нет такого, собственно, скандального. И спасибо тем, кто помог и тому, и другому эту свою позицию выразить.

К сожалению, это интервью Навального, я даже писал об этом в Фейсбуке тоже, оно, конечно, возбудило огромное количество всяких истерических обсуждений, из которых, прежде всего, следует, что люди поленились внимательно этот текст прочесть или послушать, его можно и услышать на «Эхе Москвы». Он, правда, нарезан на такие тематические куски, поэтому, если будете слушать, то найдите все куски. А то вам покажется, что это все, а это на самом деле только, там, четверть от этого большого интервью. Но, конечно, прежде чем бросаться в обсуждение этого всего, неплохо было бы все-таки понять, в каком контексте человек это говорил.

Навальный в хорошей форме, и это радует

Например, огромное количество людей возмутились страшно, просто взбесились тем, что Навальный назвал Путина выдающимся политическим деятелем. Он его назвал выдающимся политическим деятелем в том смысле, что он является выдающимся политическим манипулятором. Если прочесть весь этот абзац целиком или послушать эти три минуты, когда об этом шла речь, то становится понятно, в каком контексте это происходит, и он говорит об этом в насмешливом таком, ну, не побоюсь этого слова, издевательском тоне, объясняя, что действительно Путин привык иметь дело с балбесами, держит за балбесов всех, кто вокруг него, и этими балбесами хорошо научился манипулировать. А как только политику приходится иметь дело с людьми, у которых внутри головы мозги, выясняется, что это все немножко сложнее. Вот и все. Давайте как-то честно следить за тем, что люди имели в виду, а не просто бросаться на какие-то отдельные слова, которые вам послышались.

Ну что же, давайте вернемся к основным темам недели. На меня, признаться, большое впечатление произвела встреча президента Путина с его Советом по правам человека. Совершенно очевидно, что перед началом этой встречи участникам были поставлены какие-то условия. Мне ничего об этом неизвестно, мне никто об этом не рассказывал, это мои предположения. Но предположения мои таковы: я ничем не могу объяснить, кроме, так сказать, жестких предварительных ограничений, которые были поставлены перед членами Совета по правам человека, не могу объяснить отсутствие некоторых тем в этом разговоре. Я не понимаю иначе, почему никто не заговорил о российских войсках на Украине. Много было разговоров про Украину, но ключевые слова не были сказаны, ключевые вопросы даже, если вот иметь в виду, что эта встреча происходила в основном в формате вопросов и ответов, они играли там большую роль, чем, так сказать, доклады, которые стороны сделали друг перед другом. Так вот, почему ключевые вопросы не были заданы? Притом, что там было несколько человек, которые, несомненно, очень хорошо знают эту ситуацию и очень подробно занимаются всем, что связано с российскими солдатами и российскими регулярными войсками на украинской территории, с потерями, которые российская армия там несет, с исчезновениями, с тем, что российская армия отказывается от защиты своих собственных военнослужащих, которых она отправила воевать на территорию другой страны. Эти вопросы заданы не были. И вот эта вот дырка в этом обсуждении, она, конечно, на мой взгляд, является самой красноречивой и является самым важным элементом этой встречи.

Рядом с дыркой есть, наоборот, нечто, что торчит. Знаете, рядом со всякой впуклостью есть еще и выпуклость. Вот что выпирает – это выпирает выступление пары участников, которых тоже, я не могу объяснить их появление ничем, кроме предварительного такого условия, которое было навязано президентской стороной руководству этого самого совета. Было пару выступлений, которые совершенно очевидно были сделаны там из таких пропагандистских целей. В них рассказывалось о каких-то кошмарных невообразимых ужасах, происходящих на территории Украины, все это было на уровне вот этого вот распятого мальчика, только еще более живописно, еще более фантастично и еще более лживо, скажем так. Ну, жалко было с точки зрения совета терять на это время, потому что, несомненно, за этим столом сидели люди, которым было о чем поговорить по делу в этой ситуации. Но президентская сторона, как я понимаю, распорядилась дать слово другим, дать слово одной девице – кому надо, найдет в стенограмме – которая там, так сказать, живописала все вот эти вот феерические совершенно выдуманные украинские истории на радость кремлевским хроникерам, которые, разумеется, именно это объявили самым главным содержанием встречи Совета по правам человека – это нечастое, между прочим, событие – с президентом.

Между тем, там были важные вещи. Там, например, был поднят вопрос о ситуации с выборами, и позиция президента Путина здесь была весьма ясно выражена. Позиция заключается в том, что он тут ни при чем. Оказывается, у нас президент совершенно не в курсе того, что у нас происходит с избирательной системой и что у нас происходит с выборами. Он совершенно ничего не знает про барьер доступа к выборам. Он абсолютно не в курсе того, что основным инструментом манипуляции выборами, основным инструментом изоляции избирателей от их избирательного права является недопуск кандидатов на выборы сегодня. В общем, все определилось, все вот эти вот мелкие шалости со всякими качелями, каруселями, со всякими вбросами и всяким разнообразным прочим – все это осталось в прошлом.

Ему, Ходорковскому, не хочется быть диктатором

Хотя, замечу в скобках, скажем, на последних выборах губернатора происходило нечто совершенно невообразимое по части вбросов. Мне вот попал на глаза один документ ассоциации «Голос». Вы знаете, что это большая общественная организация, которая недавно по суду отбилась от обвинения ее в том, что она является иностранным агентом, все там вроде в этом смысле в порядке. Так вот, они составили просто перечень участков, где происходили какие-то немыслимые вещи, просто в цифрах, просто вот количество бюллетеней, которые вынимали из ящиков, никаким образом не соответствовало количеству бюллетеней, которые выдавали избирателям. Это можно объяснить только одним способом: кто-то туда засовывал пачками. Так что, знаете, кое-где и такой вот олд фэшн, такое тоже бывает, такие старомодные истории. Но главное, с помощью чего манипулируют сегодня выборами – это допуск, а точнее недопуск разнообразных кандидатов.

Президент Путин оказался не в курсе, президент Путин оказался не в курсе того, какой эффект производит вот этот знаменитый муниципальный фильтр, когда нужно собирать подписи муниципальных депутатов, а эти подписи выдаются только по распоряжению начальства. Он не знает о том, что нужно собирать какое-то невообразимое количество подписей, для того чтобы зарегистрироваться независимому кандидату, и дальше с этими подписями соответствующий избирком поступает по своему собственному усмотрению: хочет – признает их фальшивыми, хочет – нет, а хочет – просто дарит эти подписи кандидату, который и не собирался их собирать, и, в общем, ничего для этого не сделал, для того чтобы собирать эти подписи. По-разному, знаете ли, бывает. Президент Путин не в курсе, он первый раз про это про все слышал. Более того, президент Путин заговорил о том, что вот, дескать, нарегистрировали тут семьдесят партий. Если их всех допустить к выборам, то вон какая портянка («портянка» - это его слово) получится на выборах.

Ну, вообще это не «портянка», а это избирательные права граждан, это равенство граждан на выборах, вот то, что он называет портянкой. На самом деле в тот момент, когда происходила после всех событий 11-го – 12-го года на волне подъема гражданского движения, когда происходила вот эта такая маленькая, очень локальная, очень робкая, очень ограниченная политическая реформа, когда было допущено к регистрации довольно значительное количество партий и был снижен порог, барьер при этой регистрации, так вот, тогда предполагалось, что это будут партии. Что когда мы говорим «партии», мы имеем в виду партии, мы имеем в виду такую организацию, которая вправе участвовать в выборах. И это смысл ее существования, больше ни зачем она не нужна. Не для того, чтобы взносы собирать, не для того, чтобы ЦК иметь где-то, а для того, чтобы участвовать в выборах.

Оказывается, нет. Оказывается, это все была вещь игрушечная, ни для каких выборов это все не предназначено и совершенно ни к каким выборам это не приспособлено. Зачем? Если их допустить до выборов, так будет вон какая портянка. Таким образом, президент признается в том, что вот эта политическая реформа тоже была профанацией. Смотрите, сколько у нас профанаций происходит: происходит профанация референдума, происходит профанация политической реформы. Люди регистрируют партии, а потом им сообщают, что нет, не для этого вы их регистрировали, не будете участвовать ни в каких выборах.

Ведь, скажем, на последних выборах Московской городской Думы к выборам было допущено четыре парламентских партий, так называемых парламентских партий, тех партий, у которых есть места в… ну, четыре в Государственной Думе, и пятая была «Яблоко», потому что у нее есть некоторое количество муниципальных депутатов. И дальше вот это вот, то, что Навальный назвал как бы такими передаточными, барьерными партиями, прокси-партиями, это вот, собственно, и контролировало все эти выборы.

Так что, это на самом деле был поразительный эпизод, когда выяснилось, что президент совершенно не способен принять на себя ответственность за ту политическую систему, формированию которой он посвятил два своих президентских срока. Вот, в результате, мы получили то, что он хотел.

Давайте я на этом месте прервусь, через 3-4 минуты новостей мы вернемся во вторую половину программы «Суть событий» со мною, Сергеем Пархоменко. А сейчас новости.

НОВОСТИ

С. ПАРХОМЕНКО: 21 час и 35 минут в Москве, это вторая половина программы «Суть событий», я Сергей Пархоменко. Мы говорили с вами о довольно интересной встрече Совета по правам человека при президенте с таковым президентом. Там зашла речь о ситуации на выборах, выяснилось, что президент Путин предпочитает делать вид, что он совершенно не в курсе того, что там происходит. И, оказывается, есть партии не законные и беззаконные, как повсюду, а есть партии просто правильные и неправильные. Вот бывают такие партии, которые зарегистрированы, но которые на самом деле ни на что прав иметь не должны.

Точно так же президент был не в курсе ситуации про закрытие программы увековечения памяти жертв сталинских и вообще всяких прочих политических репрессий. Мне, как вы знаете, эта тема отдельно близка, я занимаюсь уже целый год таким проектом под названием «Последний адрес», и это абсолютно безумная, отвратительная ситуация, когда у нас Министерство культуры во главе с господином Мединским в какой-то момент заявило, что оно отменяет вот эту самую государственную программу, федеральную программу увековечения памяти, считает ее ненужной.

Ну, вот, зашел разговор там на этой встрече. И вот я разговаривал после этого с некоторыми участниками этого разговора, они считают, что ситуацию, может быть, теперь удастся выправить, что, может быть, теперь чиновники эти получат некоторый сигнал, что это свинство надо прекратить и программа эта все-таки должна быть.

Не знал он ничего и про судебный произвол, о котором говорила замечательный юрист и наша прекрасная в прошлом судья Конституционного суда Тамара Георгиевна Морщакова. Тоже как-то эта тема президенту оказалась совершенно не близка, он как-то совсем не понимает, что у нас в стране с судом происходит.

Между тем, на этой неделе вот, собственно, яркая очень история с Даниилом Константиновым, который был амнистирован и освобожден в зале суда. Но, тем не менее, признан виновным в преступлении, которое он ровно так же не совершал, как и то преступление, которое ему пытались навязать и посадить его на 10 лет. Напомню, что его обвиняли в убийстве, и он провел 2 с половиной года в СИЗО, как-то дожидаясь обвинения в убийстве. Убийство отменили, оставили хулиганство. Хулиганство тоже ни при чем – у него есть алиби, он находился на другом конце Москвы в этот момент.

То, что принято в нашей политической действительности называть референдумом в Крыму, имитация

Должен сразу сказать, что мне то, что в политическом отношении делал Даниил Константинов, и, я так подозреваю, собирается делать дальше, чрезвычайно не нравится, это совсем, так сказать, не мои идеи, и я совсем не симпатизирую тому комплексу идеалов, который у этого человека есть, но, конечно, я не могу не признать, что то, что с ним происходило – это абсолютное безумие и беззаконие. И, разумеется, я не могу не радоваться тому, что он на свободе. Я его сегодня видел здесь в коридоре, и мы, так сказать, пожали друг другу руки, и я его поздравил с тем, что он свободен. Но произвола от этого меньше не становится. Он объявлен виновным и, видите ли, амнистирован, то есть, сейчас у него статус судимого человека, человека, который получил срок и которого, видите ли, простили. Вот это и есть судебный произвол, ничем больше это назвать невозможно. И совершенно очевидно, что и ему, и нам всем следует бороться за то, чтобы такого рода несправедливость была бы устранена.

Мне довелось на своей собственной шкуре как-то почувствовать, разумеется, в гораздо меньших масштабах это. Вы помните эту чудесную историю с тем, что меня два раза судили за одно задержание. Кстати, у меня есть некоторые новости на этот счет. Меня время от времени спрашивают, что происходит с той судебной эпопеей. Все в порядке с ней происходит: подан запрос в Европейский суд по правам человека, 10 человек, которые были задержаны тогда в феврале возле здания Замоскворецкого суда, когда оглашали приговор по Болотному делу, тогда произошли массовые задержания, многие сотни людей были задержаны, и абсолютно беззаконно, бессмысленно, нелепо обвинены в самых разных административных преступлениях. Кто-то – в том, что он принимал участие в незаконном мероприятии, кто-то – в том, что он наносил побои полиции, кто-то – еще в чем-то. Ну, вот меня два раза обвинили, два раза осудили и два раза взяли с меня штраф. Так вот, теперь я вместе с девятью другими задержанными тогда буду участником судебного процесса в Европейском суде по правам человека, будем отстаивать свои права, будем отстаивать свои права на честное разумное правосудие, буду стараться вас держать в курсе.

Еще одна судебная история приключилась, в частности, и со мной на этой неделе. Тоже многие спрашивают меня о том, что происходит с «Диссернетом». Я когда-то довольно много времени здесь в эфире посвящал, в последнее время меньше, просто потому, что, ну, теперь люди привыкли и ходить на сайт www.dissernet.org, и читать материалы, и журналисты привыкли об этом писать. В общем, что называется, «Диссернет» живет уже и он как бы не нуждается в том, чтобы непрерывно интерес к нему кто-то подогревал, люди и так про него помнят, и так знают, и так читают, и так относятся с большим интересом к тому, что там происходит.

Но вот произошла чрезвычайно важная, на мой взгляд, история. Один персонаж подал в суд на радиостанцию «Эхо Москвы» и на меня за то, что полтора года тому назад появился мой текст на сайте «Эха Москвы», и в этом тексте я писал о нем, о человеке, который абсолютно внаглую, в открытую, куражась, бахвалясь, явился в социальных сетях и демонстрировал как-то себя и свою компанию. А компания его, фирма его многие годы занимается созданием фальшивых диссертаций абсолютно в открытую, абсолютно демонстративно. Ну, то есть, на сайте это все чуть-чуть как-то прикрыто слегка, припудрено рассказами про консультационные услуги, но на самом деле абсолютно понятно, что это те самые люди, которые пишут вот эти самые поддельные диссертации на заказ и берут деньги с тех, кто хочет получить фальшивую научную степень. И среди этих людей кого только нет: там и депутаты, и сенаторы, и губернаторы, и прокуроры, и судьи, и полицейские, и священники, и бог знает кого там только нет.

И вот этот человек, так сказать, хвалился этим своим отвратительным лживым ремеслом, а когда я написал об этом, счел себя обиженным и подал в суд. Разумеется, мы этот суд проиграли. Разумеется, судья повелела некоторые слова, которые я употребил в своем тексте – обидные слова, не стану скрывать, я, в общем, и хотел, чтобы некоторые вещи были названы своими именами – эти слова из текста изъять. Ну, пока приговор не вступил в законную силу, мы, конечно, будем апеллировать, и посмотрим, что в результате получится после этой апелляции. Человек этот просил выдать ему компенсацию понесенных им моральных страданий в размере 4 миллиона 300 тысяч рублей. Ну, судья присудила ему полпроцента от этой суммы, а именно 20 тысяч рублей. Все равно жалко, конечно.

Но, что чрезвычайно важно и почему я взялся рассказывать об этом здесь в программе? Важно то, что впервые в официальном судебном обиходе зашла речь вот об этом подлом ремесле, об этой диссероделательной индустрии и о людях, которые изготавливают на заказ эти самый фальшивые диссертации и увеличивают полноводную реку лжи, которая течет через всю нашу политическую систему и через всю нашу общественную жизнь. Мы ведь с вами много раз говорили, что вопрос не только в этих диссертациях, а вопрос в том, что это важнейший элемент вот этой вот индустрии вранья, на которой построены репутации наши политических, общественных и всяких прочих деятелей, а так же репутации нашей высшей школы, всяких профессоров, ректоров и так далее и так далее. Вот эта гигантская индустрия вранья, в которой они работают. И это самый как бы нижний ее слой, это тот вот, собственно, цех, где производится это вранье.

Впервые удалось завести об этом разговор в суде, до сих пор всегда этим диссероделам как-то удавалось выскользнуть, как-то вот никто не мог ущемить их за задницу и заговорить по существу дела. И здесь тоже в суде разговор мог бы повернуться на отдельные слова. Вот в тексте были употреблены такие слова, сякие слова, эти слова правильные, эти слова неправильные. Нет. Удалось повернуть разговор таким образом, и эти документы были приобщены к делу, и эти свидетели были выслушаны и так далее, повернуть разговор таким образом, чтобы обсудить суть дела, обсудить существо того, что происходит вот в этой индустрии фальшака, в которой работал и продолжает работать истец по этому делу. Я абсолютно убежден, что это только начало. Я абсолютно убежден, что это обсуждение будет продолжено, что теперь мы как бы сорвали эту печать молчания и мы сможем снова и снова возвращаться к этой теме, снова и снова, опираясь на этот судебный процесс, мы будем говорить об этих людях, выводить их на свет и требовать их ответственности.

Сегодня поданы соответствующие документы и в Прокуратуру Российской Федерации, и в Следственный комитет Российской Федерации. И уже из Прокуратуры запрос перешел в Министерство науки и образования, они обязаны будут сообщить о том, что они думают по этому поводу, как они оценивают эту индустрию. Никогда до сих пор разговор таким образом в этих терминах не заходил об этом преступном ремесле. Теперь этот разговор зашел. Я считаю, что это очень важный момент, это очень важное дело, которое было сделано «Диссернетом». И я считаю, что даже если нам придется заплатить этот штраф – ну, хорошо, значит, мы заплатим вот эту вот пошлину за то, чтобы начать этот разговор на судебном официальном формальном уровне. Ну, значит, придется нам так поступить. Так что, следите, что называется, за новостями. Я, в общем, не сомневаюсь, что там будет еще чрезвычайно много интересного.

Ну, а что касается диссернетовских работ, то они продолжаются, заходите на сайт www.dissernet.org и смотрите каждый день по нескольку интереснейших экспертиз, и там кого только нет. Там по-прежнему и разного рода политические деятели, и всякие известности и знаменитости, и ректоры, и профессора, и руководители крупных предприятий, и множество, что называется, ваших знакомых. Так что, вперед. Так что, давайте будем продолжать за этой всей эпопеей следить.

Огромное количество людей взбесились тем, что Навальный назвал Путина выдающимся политическим деятелем

Ну, вот сейчас мне предстоит прерваться на пару минут рекламы, после этого у нас будет с вами еще минут 10 на то, чтобы обсудить еще последний сюжет в этой программе, так что, пожалуйста, далеко не удаляйтесь. Я, если помните, в прошлый раз начал говорить на, по-моему, очень интересную тему – о ситуации на российском страховом рынке. Мне не хватило тогда на это времени, вот я займусь этим тогда сейчас в те последние 10 минут программы, которые у меня будут. Вы знаете, еще с прошлого раза, может быть, помните эту историю, что мы с вами в огромном количестве, почти все так или иначе имеем к этому страховому рынку отношение, так что нас всех это касается. Никуда не уходите, через 2-3 минуты продолжим с вами ровно с этого места.

РЕКЛАМА

С. ПАРХОМЕНКО: 21 час и 49 минут в Москве, последние 10 минут программы «Суть событий» со мною, с Сергеем Пархоменко. По-прежнему номер для смс-сообщений – +7-985-970-45-45.

Мы говорили с вами о санкциях, о санкциях, которые наложило российское руководство на российскую экономику. Есть несколько индустрий, несколько сфер российской экономики, которые несут колоссальные потери оттого, что российское правительство сегодня ведет вот ту вот безрассудную войну со всем окружающим миром на экономической почве, для того чтобы отстоять свое право ненавидеть Украину и таким образом создавать истерический и такой патриотический подъем в стране, на котором они хотят обеспечить себе свое дальнейшее пребывание у власти. Вот такая, собственно, конструкция.

Ну, первым, кто пал на арене этой безумной и бессмысленной борьбы, была туристическая индустрия. Вы видите, что происходит с продовольственным рынком, как растут там цены, как сокращаются ассортименты, как люди как-то постепенно либо вынуждены отказываться от привычных продуктов, либо наблюдать всякие смешные истории, как через третьи страны к нам приходят те же самые продукты, только уже совершенно по другим ценам. Ну, ровно как это было предсказано.

И вот, похоже, что обнаружился следующий, так сказать, претендент – это страховая индустрия. Действительно, многие из нас не задумываются о том, каков масштаб ее влияния вообще на нашу экономику и на нашу жизнь. Традиционно культура эта страховая в России не очень высока, и люди как-то говорят: ну, мне ничего не угрожает – что я буду страховать? Между тем, мы с вами бесконечно участвуем в разного рода страховых отношениях. Ну, понятно, что любой автомобилист обязан иметь вот эту самую страховку по гражданской ответственности, так называемое ОСАГО, принудительную страховку. И очень многие сегодня имеют страховку добровольную. Кроме того, страхование играет колоссальную роль в развитии медицинского обслуживания сегодня. Кроме того, любая кредитная операция, почти любая, имеет на фоне, за спиной своей, имеет еще и страховую операцию. Страхуется жизнь заемщика, страхуется само то имущество, которое вы покупаете в кредит, ну, например, квартира – обязательно, машина – обязательно, любые крупные страховки, ну, даже и в потребительских кредитах сколько-нибудь серьезных тоже это все сопровождается страхованием.

И вот сегодня эти стандартные цепочки начали рваться. В значительной мере на чем развалилась и продолжает разваливаться туристическая индустрия? На том, что лопнула связка между двумя как бы отраслями, между, собственно, туристической отраслью и авиаперевозками. Они существовали, помогая друг другу, поддерживая друг друга, устанавливая некоторые специальные тесные связи. Ну, вы знаете, что между страховыми компаниями и авиакомпаниями устанавливались масштабные долгосрочные отношения, связанные с чартерами, связанные с выкупом крупных блоков мест, когда, там, иногда туристическая компания выкупает целый самолет, или большой кусок самолета, или несколько кусков в разных самолетах в течение нескольких дней. Эта практика начала сыпаться, и индустрия начала сыпаться вслед за ней.

Ровно так же это происходит в страховом деле. Например, есть очень жесткая и хорошо нам всем знакомая связка между страховыми компаниями и крупными компаниями, которые, например, торгуют автомобилями. Понятно, что для автомобилистов это дополнительный аргумент, они привлекают своих клиентов этим, говоря: купите у нас машину, мы вам заодно поможем еще и на достаточно выгодных условиях ее застраховать. Хотя, надо заметить, что чаще всего это оказывается небольшим жульничеством, потому что вот этот выигрыш на страховке, его там зашивают либо в саму цену автомобиля, либо в какие-то дополнительные услуги, дополнительные условия этой страховки. И, по существу, мы ничего особенного не выигрываем, но кажется, что выигрываем.

С другой стороны, сами страховые компании, они этим самым автомобильным торговцам дают в этой ситуации какие-то скидки, но и очень дорожат тем, что их как бы привязывают к большому количеству, к большому потоку вот этих вот людей, покупающих автомобили, и они получают все новых и новых клиентов, их, так сказать, розничный вал на этом увеличивается.

Вот происходит падение продаж автомобилей. Вы наверняка это уже слышали, вот там Пикуленко очень любит про это говорить в утренних своих появлениях в утренних Разворотах, что, ну, вот сначала говорили 20%, потом эта цифра падения приблизилась к 30%, сейчас порядка, как я понимаю, 38-39% падение продаж автомобилей у крупных продавцов. Все это следующим шагом немедленно переходит к страховщикам, которые теряют поток новых клиентов, которые у них появляются, и эта штука начинает разваливаться.

Что дальше с этим со всем происходит? Как только начинают страдать эти самые страховые компании, начинают дорожать кредиты, потому что любая кредитная организация, которая готова предоставить нам потребительский кредит, или кредит на приобретение машины, или кредит на приобретение квартиры, или еще какой-нибудь кредит, она понимает, что если клиент не застрахован, значит, риск увеличивается. А если риск увеличивается, значит, этот кредит должен подорожать. И доступность кредита в этой ситуации уменьшается. Плюс к тому, она уменьшается еще и просто оттого, что денег в стране становится меньше. Вы знаете, что наши банки отрезаны от мирового кредитования, это тоже, так сказать, спасибо Путину за это. Спасибо всей истории с Крымом, всей этой истерике, которую они организовали вокруг Украины и на которой они подогревают эту самую свою патриотическую поддержку. Банки остались без международного кредитования, и им, грубо говоря, нечего нам давать в кредит. Знаете, банк – это же ведь такой денежный магазин, он где-то добывает деньги оптом и продает их нам в розницу. Вот, собственно, чем он занимается. Примерно так же, как с любыми яблоками или любым лососем это происходит. Так вот, нету больше этого опта, до которого банки могли бы дотянутся. Ну, это я совсем на такой примитивный язык это перевожу, но, тем не менее, это приблизительно так.

Короче говоря, по всей видимости, ситуация со страховым рынком, а следовательно, с кредитным рынком, очень быстро деградирует, очень быстро разваливается, и это следующая плата, которую нам придется заплатить за вот эту вот политическую ситуацию.

На этом фоне, кстати, любопытнейшая история происходит с государственным кредитованием и с государственным страхованием. Это еще одна важная очень вещь, на которой держалась страховая индустрия – на том, что всякие крупные штуки, там, я не знаю, олимпийское строительство, какие-то дороги, мосты и всякие прочие Ротенберги, а теперь вот, скажем, строительство, связанное с пока еще предстоящим Чемпионатом мира по футболу… все продолжают делать вид, что, скорее всего, он произойдет, и с ним ничего не случится – ну, дай бог, чтобы это так и было.

Так вот, это все страхуется, вот все эти крупные стройки, они обязательно должны быть застрахованы. В принципе, объявляется на это тендер. Эти тендеры в последнее время систематически выигрывают одни и те же компании, прежде всего, очень много навыигрывала компания СОГАЗ. Удивительным образом председателем ее правления является сын главы Администрации президента Сергея Иванова, его тоже зовут Сергей Иванов. Это колоссальная совершенно история о том, как в этом страховом деле расцветают вот эти самые удивительные всякие предпочтения необъяснимые. То самое, чем так любит заниматься, например, Навальный, и с чего, собственно, все начиналось, когда он занимался РосПилом и так далее. Там происходит свой распил, там происходит свое вот это самое страхование государственных строек, которое почему-то достается все больше и больше одним и тем же компаниям. То есть, вот и этой поддержки страховая индустрия постепенно лишается.

Я думаю, что нам с вами предстоит в ближайшие годы научиться жить снова без кредитов и без страховок. Это нас в финансовом смысле всю нашу финансовую систему откатит на несколько лет назад, вот к тем самым 90-м, против которых так, так сказать, возмущается сегодняшняя власть. Это она возвращает Россию сегодня назад.

Это была программа «Суть событий». Мы встретимся с вами… ой, нет, мы не встретимся с вами на следующей неделе, я буду в Москве отсутствовать, одну программу я пропущу, но это ненадолго, через две недели снова здесь, в прямом эфире «Эха Москвы». Меня зовут Сергей Пархоменко, всего хорошего, до свидания.