Суть событий - 2014-03-21

С. ПАРХОМЕНКО: 21 час и 7 минут в Москве, это программа «Суть событий», я Сергей Пархоменко, добрый вечер. После небольшого перерыва, одну программу я пропустил, большое спасибо Сергею Бунтману, который меня заменял на этом месте. Ну, знаете, у меня все-таки была довольно уважительная причина: мне исполнилось 50 лет, и я подумал, что как бы я ни чувствовал себя хорошо здесь в этой студии, но пожалуй свое 50-летие я встречу в каком-нибудь другом, может быть, более, я бы сказал, экзотическом месте.

И вот позволил себе неделю отсутствия. За эту неделю столько всего произошло! И, собственно, на эту неделю выпали самые яркие и, на мой взгляд, трагические события, связанные с аннексией со стороны России чужой территории. И со стороны, надо сказать, было довольно страшно это наблюдать, и читая там газеты, и слушая там радио, и глядя на то, как меняется отношение людей.

Вообще, скорость, конечно, этих событий поражает. Вот сегодня 21 марта, давайте с вами отдадим себе отчет, что ровно месяц тому назад 21 февраля был день, который нам всем казался чрезвычайно важным, во всех этих вот украинских событиях был день, когда Янукович, тогдашний вполне, так сказать, ну, еще полноправный, хотя явно уже пошатнувшийся и явно уже дискредитировавший себя очень сильно президент Украины, подписал соглашение с тремя лидерами тогдашними оппозиции Яценюком, Кличко и Тягнибоком. Согласился, видите ли, он тогда, соглашался, на выборы в конце декабря 2014 года. Народная Рада тогда приняла решение, приняла важнейшее, эпохальное решение о возвращении к украинской Конституции 2004 года. Все это казалось страшно важным, все это казалось страшно каким-то многозначительным, за всем за этим очень пристально наблюдали и как-то внимательно это анализировали. А вот прошел ровно месяц, и мы живем в другом мире. Мы живем в другой России, мы живем в России, к которой совсем по-другому относятся в мире. Мы живем в России, у которой совсем другие перспективы. Мы живем, несомненно, в какой-то новой реальности, о которой мы даже месяц тому назад не могли и подозревать.

Знаете, я провел эту неделю в удивительно благодатных местах. Там прекрасная погода, там светит солнце, там уже зеленая трава, распустившиеся деревья, там рядом теплое море, там рядом высокие, очень красивые горы. Я был на самом-самом юге Франции, на границе Франции и Испании. Не спрашивайте меня, почему именно там. Там есть один регион, который очень давно меня интересует, я о нем много читаю, я довольно много о нем знаю, я довольно подробно его в свое время изучал и вот продолжаю изучать по многим-многим соображениям. Это очень интересное место. Так вот, я смотрел оттуда за тем, что происходит в России, и знаете, конечно, я не мог отвлечься ни на час от происходившего в России, от происходившего в Москве, в Крыму, и даже тамошняя жизнь, люди, которые меня там окружали, не давали мне об этом забыть. Я видел, как меняется отношение. Вот здесь пару часов тому назад в этой студии сидело одно довольно лживое существо, которое рассказывало вам о том, как, так сказать, люди поражаются величию России по всему миру, как они, так сказать, восхищаются решимостью и всяким таким прочим. Не знаю, не знаю, – я видел другое. Я видел очень зримые изменения из дня в день и очень неожиданные для меня, потому что, знаете, какое чувство преобладало в людях, с которыми я общался и которые узнавали о том, что я из России, которые узнавали о том, что вот буквально несколько дней тому назад я приехал и еще через пару дней уеду обратно домой? Знаете, что я читал в их глазах и что я слышал в их словах чаще всего? Сочувствие. Сочувствие и жалость. Они говорили: боже, какой ужас у вас там происходит, - говорили они, - как же вы будете жить с этими людьми? Имея в виду тех, кто Россией управляет. И для меня это было очень неожиданно. Для меня это было какое-то очень важное, и даже я бы сказал, трогательное чувство, что люди относятся к этому, как к чужой трагедии, как к чему-то ужасно тяжелому и страшному, что произошло в России, и в чем люди обыкновенные не виноваты, и что поразило этих людей, не знаю, как эпидемия, или как какое-то стихийное бедствие.

Не знаю, был даже один такой забавный момент. Я жил там в одной маленькой гостинице, такой совсем маленькой частной, и за прилавком сидел там хозяин этой гостиницы, и тут оказалось, что я должен уехать оттуда на день раньше, чем я собирался. И я спустился к этому владельцу гостиницы и стал у него спрашивать, что, вот, я собираюсь уехать раньше времени, и должен ли я заплатить ему за этот один или полтора дня, которые я там не дожил у него, полагается ли какой-то штраф за то, что я забронировал этот номер, а теперь освобождаю его раньше времени. И он со мной разговаривал так, как будто я пришел и сказал ему, что у меня, не знаю, кто-то умер, и что я еду в связи с каким-то ужасным семейным несчастьем. Он сказал: конечно, конечно, не волнуйтесь, езжайте, я понимаю, у вас большое горе, как-то вам нужно… да, нет, ну, что вы, у меня, конечно, не поднимется рука как-то вас оштрафовать за это, я прекрасно понимаю, я вам очень сочувствую, желаю вам счастья, и как-то, пожалуйста, как-то мужайтесь, - говорил он мне. И вот это было достаточно распространенное там ко мне отношение. Я даже не знал, как к этому относиться: то ли как-то радоваться этому, что люди с таким сочувствием относятся ко мне и к моим соотечественникам, то ли ужасаться тому, что произошло. Я там, передвигаясь по вот этим прекрасным дорогам между этими прекрасными горами и чудесным морем, стал слушать разные книжки и, в частности, в какой-то момент включил, у меня в телефоне была аудиокнижка замечательного русского философа Николая Бердяева «Русская идея». Я давно собирался ее послушать, но, знаете, все времени не хватает. А тут вот едешь, едешь довольно долго, времени много, радио слушать надоедает, вот включил. Знаете, дослушал я буквально, может быть, до 15-й минуты этой книжки, потому что в какой-то момент я услышал фразу, которая, в общем, мне очень многое объяснила. Николай Бердяев пишет: «Русские люди склонны к оргиям с хороводами». Вот, действительно, то, что происходило здесь у нас на нашей с вами родине на протяжении последних нескольких недель, пожалуй, точнее не скажешь. Это была оргия с хороводами. Открываешь некоторые газеты, включаешь некоторые телеканалы и видишь эту вот патриотическую оргию, видишь бесконечную такую самонакачивающуюся истерику, и вокруг нее вот этот дешевый информационный хоровод. Дешевый, потому что, в общем, довольно просто это все сделать и, что называется, сделать это все не дорого.

Штука заключается ведь в том, что, смотрите, часто то, что происходит в Крыму, все чаще и чаще сравнивают люди, которые работают сегодня на российскую проправительственную пропаганду, сравнивают со всякими трагическими местами. Сравнивают с Ливией, сравнивают с Косово, разумеется, чаще всего, сравнивают с Афганистаном, сравнивают с Ираном, сравнивают с Сирией, сравнивают со всякими трагическими местами, где вот происходили всякие события, в результате которых происходили либо какие-то движения границ, либо изменения государственного строя, либо переход из одной юрисдикции в другую разных территорий и больших групп населения, и так далее. Ну, вот, для того чтобы там это произошло, там должна была случиться война. Путин даже как-то пошутил на эту тему в этой вот своей торжественной речи, посвященной присоединению Крыма, 3 дня тому назад. Он стал говорить, дескать, чего вы от нас, собственно, хотите, чтобы там были жертвы? Ну, да, их там не было. Ну, что же, собственно, а вы хотели бы, чтобы они были бы, что ли? вам надо было бы, чтобы мы их там устроили, что ли? тогда бы, дескать, вы успокоились? Такой вот был его… такая была манера его обсуждения этого всего.

Но, понимаете, на том месте, где бывают действительно какие-то важные исторические события, бывают войны, бывают какие-то революции, бывают столкновения одних групп населения с другими, бывают этнические конфликты, религиозные, социальные – самые разные. На этом месте в России просто пропаганда. И поразительным образом… поражает все-таки то, что можно, оглядываясь назад, вот на этот месяц, убедиться, что этот страшный кризис в Крыму, который разразился там и вот таким образом развернулся в то, что Россия оторвала кусок территории у Украины, он ведь был создан совершенно на пустом месте. Давайте все-таки отдадим себе отчет: ничего этого, про что вам тут пели все это время с разного рода федеральных телеканалов и из проправительственных газет, ничего этого просто не было. Ну, не существует никакого притеснения русского населения. Не существует никакой угрозы, которая над кем-нибудь там висела. Люди, которые приезжают из Крыма, говорят снова и снова, наоборот, что абсолютно все контролируется там русским населением, что в Крыму фактически нет, почти ничего украинского-то и не осталось. Что на самом деле говорить о каком-то притеснении абсолютно бессмысленно, так же как и о том, что какие-то страшные орды каких-то воображаемых бандеровцев куда-то там бросятся, перейдут через Перекопский перешеек и оккупируют Крым. Пока что этого не произошло. Пока Крым оккупировала совсем другая сила и совсем другая страна. Все это было просто выдумано. И поразительно, что та структура, которая строилась на протяжении последних лет, вот эта структура совершенно бессовестной безудержной пропаганды, она доказала таким образом свою эффективность. Можно на голом месте – совсем не обязательно, чтобы реально происходили какие-то события, чтобы была какая-то реальная угроза, чтобы существовало какое-то реальное давление – можно это, если нужно, просто выдумать, просто разогреть эту истерию, и этого окажется достаточно, для того чтобы оправдать любое политическое насилие. А по существу то, с чем мы столкнулись, это и есть политическое насилие.

Один мой хороший знакомый, ну, мы с ним знакомы в основном заочно, уже много лет переписываемся по разным поводам во всяких социальных сетях, его зовут Евгений Примаков, он наш бывший коллега, когда-то он был журналистом, причем, довольно известным журналистом, а в последнее время работает по другой профессии, очень благородной, он занимается всякими международными организациями, оказывающими помощь беженцам и так далее. Так вот, он в какой-то момент – он человек совсем-совсем других политических взглядов, совсем непохожих взглядов и непохожих идеалов на меня, например, он совсем как-то по-другому оценивает многие события, но в его искренность я вполне верю. Так вот, он написал у себя в блоге, что, да, вот что хотите мне говорите, но вот так действует история, и людям, которые совершают такие поступки, которые вот берут и присоединяют часть территории, им ставят памятники. И Путину тоже должен быть поставлен памятник на центральной площади Севастополя, и однажды это все произойдет.

И я написал ему, - и хотел бы повторить это здесь, потому что это достаточно частая точка зрения, - что история так больше не действует, история действовала так лет 200-250 тому назад. И потребовалось очень много тяжелых испытаний, потребовалось, между прочим, две мировых войны, для того чтобы убедиться, для того чтобы весь мир убедился, что это не главная доблесть и не главное достоинство политика, уметь в нужный момент углядеть некоторую слабость в своем соседе, броситься на этого соседа, вцепиться ему в бок, вырвать у него из этого бока кусок мяса и проглотить его. Вот примерно так поступила Россия с Украиной. Россия убедилась, что Украина находится в тяжелом состоянии, что она мучима внутренними серьезными проблемами и противоречиями, что там огромные экономические сложности, страна по существу разворована Януковичем и всей вот этой вот командой его этих деревенских олигархов, которых он там развел, и Россия воспользовалась этим, просто оторвала кусок чужого. И разговоры о том, что исторически эта земля принадлежит тому, принадлежит сему… Ну, знаете, исторически Москва принадлежит Киеву. Ну, давайте мы будем про это разговаривать теперь. Давайте выясним, какие из частей России исторически принадлежат на самом деле киевскому государству, и давайте будем спорить о том, насколько киевское государство является украинским. Давайте погрязнем и утонем окончательно в этих спорах.

Немало приходится читать в эти дни очень верных и очень точных слов профессиональных историков, я здесь отсылаю вас, например, к тексту, который недавно опубликовал мой хороший друг Аскольд Иванчик, тоже в своем блоге. Легко найдете его, у него достаточно экзотическое имя в сочетании с фамилией: Аскольд Иванчик. Он член-корреспондент Академии наук, один из известнейших российских историков и член недавно созданного Вольного исторического общества. Он написал коротко, но как-то очень просто, ясно и четко о том, что нет ничего ужаснее, чем строить политику на исторических предпосылках, потому что история всегда для дилетанта дает легкие, простые, понятные, такие деревянные аргументы, которыми хорошо бить по голове соперника, они для этого очень хорошо предназначены. А как только к этим самым аргументам присмотрится профессионал, присмотрится знаток, присмотрится ученый настоящий, человек, который глубоко знает эту ситуацию и эти обстоятельства, он немедленно обнаружит, что все совсем не так просто, все совсем не так очевидно, все совсем не так прямолинейно и все совсем не так квадратно в этой истории. И окажется, что все эти исторические аргументы – это просто повод для очередного скандала и больше собственно ничего.

Так что, давайте с вами отдадим себе отчет в том, что мы живем сегодня в во многом эфемерной стране, в стране, которая существует на пропаганде, в стране, в которой пропаганда играет ключевую государствообразующую роль. И если раньше мы говорили о том, что когда-то, я не знаю, скажем, военная отрасль, военно-промышленный комплекс, был таким ключевым, базовым для отечественного хозяйства, может быть, еще в советские времена, то теперь мы ровно так же можем говорить о том, что ключевой отраслью является пропаганда, на ней построена, вот на этом вот таком жидком, но таком очень на сегодня эффективном основании, построено российское государство и построена в некотором роде российская экономика, потому что от нее сегодня зависит, что с этой экономикой будет.

Я не сказал некоторых технических вещей, важных для нашей программы: +7-985-970-45-45, +7-985-970-45-45, это номер для смс-сообщений. Есть еще сайт www.echo.msk.ru, заходите. Там есть много всяких прекрасных возможностей, и там можно играть в кардиограмму прямого эфира, можно прямо там посылать сообщения сюда ко мне на экран, можно там смотреть прямую трансляцию отсюда из студии, в общем, заходите на сайт, если еще не научились туда заходить всякий раз, я думаю, вам там понравится.

Так вот, что касается пропаганды, я абсолютно убежден, что ключевая роль в произошедшем принадлежит именно той пропагандистской машине, которая была выстроена Путиным и которая была профинансирована им за счет российского государства. И путь, который был расчищен при помощи российского государства – давайте с вами вспомним, что систематически именно для вот этих внутрироссийских информационных войн используется вся мощь подавляющей машины российского государства, если нужно, то и прокуратура, и полиция, и налоговые органы, и Следственный комитет, и кто угодно задействуется в этой борьбе, потому что нет ничего важнее, чем эта пропагандистская власть. Именно поэтому я думаю, что те санкции, за развитием которых мы сегодня наблюдаем, и которые к счастью по-прежнему не становятся санкциями против России, я очень надеюсь, что у западных лидеров хватит, так сказать, хладнокровия, скажем так, для того чтобы эти санкции не превращались в санкции против страны, против населения, против экономики, а оставались бы санкциями против тех людей, которые несут ответственность за ужасные события, которые мы видели на протяжении последнего месяца.

Так вот, в этих санкциях, конечно, пока не хватает главного. Ну, собственно, вот сегодня первый такой элемент появился, Европейский Союз праспространил свои санкции на главу собственно наиболее такого наглого, наиболее открытого, наиболее демонстративного пропагандистского концерна в России, я имею в виду Дмитрия Киселева. Но совершенно очевидно, что есть большая группа людей, которые собственно и реализовали вот эту власть пропаганды, власть лжи, власть подтасовок, натяжек, преувеличений и так далее. И я думаю, что все они сегодня стоят в очередь на то, чтобы оказаться серьезно наказанными за то, что они сделали. Я совершенно не стану скрывать, что я имею в виду, скажем, и Алексея Пушкова, который не только один из наиболее, я бы сказал, одиозно настроенных сегодня российских парламентариев, но и такой профессиональный лжец, который на протяжении уже, теперь можно сказать, нескольких десятилетий оттачивает свое мастерство государственного пропагандиста, человека, для которого, что называется, совершенно не существует никаких границ в том, что касается его вот этой лизоблюдской профессии.

Я говорю и о Владимире Соловьеве. Я говорю, несомненно, и о лидерах наиболее, я бы сказал, таких лживых, подлых и бессовестных телеканалов, которые сегодня работают в России. Я говорю о Добродееве, я говорю о Кулистикове, о людях, которые сделали ложь своей профессией, которые вот это пропагандистское обеспечение деятельности государства, которое, тем не менее, никогда не мешало им зарабатывать. Это известный путинский принцип: ребята, обогащайтесь, так сказать, чувствуйте себя свободно, работайте, ни в чем, так сказать, себе не отказывая, но зато в нужный момент, когда произойдут выборы, или когда случится какой-то кризис, или когда ваши услуги потребуются всерьез, вот тогда как-то вы сможете нам отслужить все то, что мы вам позволили в перерыве между этими кризисами.

Я думаю, что мы увидим достаточно серьезные санкции, направленные против этих людей, и это будет справедливо. Я совершенно убежден в том, что именно эти люди должны в первую очередь, может быть, раньше, например, чем военные, или чем некоторые собственно профессиональные политики и дипломаты, нести ответственность за то зло, которое они принесли сегодня России, реализовав, организовав, обеспечив этот кризис. И мне кажется, что здесь, ну, если можно говорить о справедливости, то справедливость, несомненно, должна восторжествовать.

Ну, раз мы коснулись вот этой вот животрепещущей истории с санкциями, давайте я с нее тогда и начну программу во второй ее половине. На этом месте сделаем небольшую паузу, через 3-4 минуты вернемся сюда в студию «Сути событий» со мною, с Сергеем Пархоменко. А сейчас – новости.

НОВОСТИ

С. ПАРХОМЕНКО: 21 час и 35 минут в Москве, это вторая половина программы «Суть событий», я Сергей Пархоменко, вы слушаете радио «Эхо Москвы», разумеется. Номер для смс-сообщений: +7-985-970-45-45, +7-985-970-45-45, сайт www.echo.msk.ru, заходите, вам там понравится. Там много всяких замечательных возможностей, включая кардиограмму прямого эфира, возможность отправлять сюда сообщения, и возможность наблюдать за тем, что происходит в студии. Ничего особенно, впрочем, там не происходит, просто сижу я перед микрофоном, как и обычно по пятницам в это время.

Мы говорили с вами, разумеется, о самой горячей теме этой недели, о санкциях. Санкции носят точечный персонализированный характер. Ну, собственно, этот подход был изобретен, был, точнее, обнаружен и опробован несколько, ну, скажем, года 2 с половиной – 3 тому назад, да? начались вот эти вот серьезные разговоры о том, что в России потом стало называться «пехтингом», или о том, что получило свое воплощение в большой истории со списком Магнитского, когда стало понятно, что в российском коррумпированном режиме есть одно очень слабое место, это конкретные авуары, конкретное имущество и собственно взгляды на будущее целого ряда крупных российских деятелей: и политических руководителей, и общественных деятелей, и партийных лидеров, и экономических особо приближенных к власти, так сказать, капитанов российской индустрии. Выяснилось, что они при всем, так сказать, своем невероятном демонстративном патриотизме, притом, что все их благосостояние построено на экономических благах, разворовываемых здесь в России, или, ну давайте назовем это более аккуратно, нещадно эксплуатируемых здесь в России. Прежде всего речь идет о сырьевых отраслях российской экономики, о естественных монополиях, о разного рода махинациях с землей и недвижимостью. Так вот, эти самые люди на самом деле свое будущее, да, в общем, и свое настоящее, представляют себе только и исключительно за пределами России. Эти люди там держат большую часть своих денег, эти люди там собираются провести свои пожилые, как им кажется, лучшие годы, эти люди туда отправляют своих детей, эти люди там проводят самые приятные, так сказать, дни в году. Это люди, которые совершенно отчетливо, что называется, там живут, а здесь работают, несмотря на то, что они всячески демонстрируют свой патриотизм и свою приверженность к вот этим самым имперским, таким пропагандистским российским ценностям. И именно это, как выяснилось, именно в это место проще всего их, что называется, уязвить. Это очень справедливая ситуация.

Ну, действительно, те самые люди, которые, скажем, построили здесь вот эти самые пропагандистские империи, ну, легко представить себе, что такое зарубежные авуары, например, для господина Усманова, который последовательно по заказу Кремля, по заказу Путина, последовательно скупает разного рода медийные, что называется, активы, разного рода издания, редакции и так далее, и наскупал уже достаточно много всякого. Это же относится, скажем, и к господину Мамуту. Это же относится еще к целому ряду, скажем, к братьям Ковальчукам, несомненно. Собственно, это вот тут я возвращаюсь к истории о строительстве пропагандистской машины, это те самые люди, которые обеспечивают экономическим образом информационную и пропагандистскую монополию сегодняшней власти. Совершенно понятно, что вся жизнь их там, а здесь у них только работа. И это было обнаружено достаточно давно, и вот теперь именно сюда пришелся удар тех, кто разрабатывает санкции и кто пытается как-то образумить путинскую правящую группировку и попытаться продемонстрировать ей, что все-таки существуют политические приемы, которые в современном мире совершенно неприемлемы.

Многие говорят о том, что этот удар придется мимо, что на самом деле тяжелее всего достанется не им, а собственно простым гражданам. К сожалению, я во многом здесь должен согласиться, ведь на важный вопрос: а эти санкции, которые сегодня нацелены на вот этих одиозных экономических личностей, там, тех же самых Ротенбергов, Тимченко, Ковальчуков и так далее, скажутся ли эти санкции каким-то образом на людях, которые ничего общего с ними не имеют, и которые никак не задействованы собственно в этих финансово-экономических империях? Да, конечно, скажутся, обязательно, мы без этого не обойдемся. И я должен сказать, что у нас есть все основания считать, что именно в этом будут заключаться основные методы защиты от этих санкций, которые будет предпринимать российская власть. Сегодня в их интересах показать, что эти санкции наносят ущерб прежде всего нам с вами. Прежде всего людям, которые не имеют к этим капиталам никакого отношения. И уже сегодня вы можете видеть достаточно много сообщений, например, о том, что грядут очень серьезные такие сокращения и разного рода запретные меры, вплоть до эмбарго на импорт разного рода медицинского оборудования и лекарств. Почему это делается? Потому что у российского государства нет денег на лекарства? Нет денег на медицинское оборудование? Ну, знаете, те, кто это скажут, пусть впредь помалкивают, потому что мы в ответ им напомним о том, что происходило в Сочи еще несколько недель тому назад, и скажем, что у российского государства есть деньги на разного рода неотложные нужды, что просто можно было бы так сказать немножко поаккуратнее вести себя в Сочи с Олимпиадой, и после этого можно было бы не рассказывать о том, что не хватает денег на какие-нибудь томографы или на качественные медикаменты.

Речь идет о другом, речь идет именно о том, чтобы реально ухудшить жизнь российского населения так, чтобы оно начало верить, - ведь вспомним о том, что пропагандистская машина по-прежнему существует и по-прежнему работает, - чтобы российское население еще раз уверилось в том, что эти санкции на самом деле направлены против него, населения, а не против тех конкретных людей, против которых принимаются эти меры. И, помните, была такая история, когда собственно впервые зашла речь о списке Магнитского, мы с вами обсуждали, а что собственно в России может произойти в ответ, каков будет ответ? И говорили мы тогда о том, - ну, я говорил о том, и я до сих пор считаю, что я говорил об этом совершенно правомерно, - о том, что реакция России будет такой африканской. Вот целый ряд африканских лидеров в свое время продемонстрировали такой способ ответа на разного рода международные санкции, на всякие эмбарго, на запрещение работы разного рода международных организаций в их довольно диких африканских странах. Они начинали заниматься таким общенациональным членовредительством. Они начинали наносить какой-нибудь ущерб своему собственному населению. Например, начинали расстреливать врачей, или отправлять на сельскохозяйственные работы учителей, или еще что-нибудь вроде этого. И добивались того, что цивилизованное европейское общество начинало говорить: не-не-не, перестаньте, перестаньте, ладно, ну, уже хватит, не надо так мучить живых людей! Потому что, ну, человеку какому-то более или менее цивилизованному, современному, ему трудно на это смотреть без ужаса и без сострадания, и он в общем готов пойти на самые разные уступки, просто чтобы людей не мучили. А африканскому диктатору, такому, дикому, совсем безумному, каких все-таки на этом континенте, во всяком случае, еще совсем недавно, было немало, ему человеческая жизнь неважна, человеческое здоровье его не беспокоит, а человеческая боль его только радует. И он легко идет на это, и легко со смехом наблюдает, как слабый европейский партнер нервничает и как-то беспокоится о каких-то, видите ли, людишках, которые от этого пострадают. Примерно так должен был поступить и российский режим. Так он и поступил. Мы с вами хорошо помним, что ответом на список Магнитского было существенное осложнение процесса и всех процедур, связанных с усыновлением российских сирот, и собственно вот так было сказано: ах, вы нам доносите какие-то неприятности? Ну, тогда мы будем мучить детей, потому что нам мучить детей легко, нам их в общем не жалко, мы относимся к этому совершенно спокойно, нам эти дети не нужны. А вы в связи с каким-то вот этим странным вашим духовным устройством, вы будете от этого страдать и мучиться. Ну, страдайте и мучайтесь, а мы будем продолжать собственно здесь зверствовать. Что мы собственно и видим. И видим последовательно, уже на протяжении нескольких последних лет, вот эту жуткую историю с огромным количеством российских сирот, которые утратили шанс на нормальную жизнь в семьях, которые хотели бы их усыновить, которые хотели бы вывезти их отсюда в какие-то человеческие условия. А понятно, что дети, которые живут в детских домах в России, живут в условиях нечеловеческих, мы с вами хорошо в этом во всем отдаем себе отчет. Кто один раз своими глазами это видел, тот никогда в жизни этого не забудет.

Вот я думаю, что примерно что-то подобное ожидает нас сейчас. Задача российской пропаганды будет заключаться в том, чтобы продемонстрировать, что те санкции, которые принимаются Западом, санкции против конкретных людей, они на самом деле ухудшают жизнь, что называется, широких масс населения. Эту жизнь широких масс населения нужно будет для этого ухудшить искусственно.

Я вообще не верю в то, что пишут сегодня некоторые такие обозреватели и комментаторы наших событий о том, что Путин специально нарывается на санкции, потому что ему нужно каким-то образом оправдать те экономические сложности, которые предстоят России, что вот он понимает, что Россия вот-вот окажется на пороге очень серьезных финансовых трудностей, потому что действительно российская монополия на газ постепенно заканчивается в связи со многими событиями, прежде всего вот с открытием этого самого знаменитого сланцевого газа, и с тем, что технологически все меньше и меньше остается препятствий к тому, чтобы в массовом количестве добывать его. Кроме того, постепенно находятся альтернативные поставщики нефти. В общем, вот это вот, так сказать, сырьевое господство, которого очень хотела бы Россия, и к которому она была на самом деле близка на протяжении многих лет, оно постепенно сходит на нет. И, конечно, России в этом смысле предстоят очень тяжелые времена, и ясно, что надолго вот этих вот накоплений, которые за тучные нефтяные годы удалось собрать, надолго этих накоплений несомненно не хватит, так вот, дескать, нужно чем-то это оправдывать. И вот Путин специально устроил всю эту вакханалию с Крымом, специально нарвался на презрение и ненависть огромной части окружающего Россию мира, специально добивается того, чтобы Россия превратилась в страну-изгоя, потому что тогда он сможет населению продемонстрировать, что, вот, собственно, из-за чего это происходит.

Я не верю, честно говоря, в эту, так сказать, логику и в этот заговор. Просто потому, что мне кажется, что ничего этого Путину на самом деле не нужно. У него ведь есть пропаганда, он всегда может про это наврать, он всегда может создать об этом впечатление, он всегда может дать понять, что на самом деле все наши сложности, они происходят из-за того, что злой Запад, злое окружение, злые враги, которые со всех сторон толкутся вокруг России, не дают России дышать. Не нужно для этого иметь настоящих санкций. А вот когда эти санкции уже есть, вот тогда – да, тогда приходится вот таким пропагандистским способом выворачивать их наизнанку, для того чтобы демонстрировать, что ударяют они прежде всего по обыкновенным людям. Я думаю, что да, конечно, нас с вами ждут и очень резкие сокращения разного жизненно важного импорта и разного рода продуктов, к которым мы успели привыкнуть, а на самом деле мы с вами даже не очень хорошо себе представляем, какое количество импортных продуктов мы потребляем. Ну, например, те, кто привыкли к тому, что разного рода фрукты в России, и это касается не только Москвы, это касается России в целом, стали в общем таким внесезонным товаром. Более или менее в любое время года вы может найти в магазине и яблоки, можете найти разного рода свежие овощи, иногда и ягоды, ну, чаще всего это достаточно дорого, но тем не менее это существует, и немало людей в тех или иных количествах могут себе это позволить. Так вот, давайте отдадим себе отчет в том, откуда это все берется. Это берется даже не из ближайшего зарубежья, совершенно понятно, что чаще всего эти яблоки, эти фрукты, эти овощи, эти ягоды приезжают с другого конца земли, они приезжают из Южной Америки, из африканских стран, иногда транзитом через некоторые европейские страны. Ну, например, Голландия и Бельгия играют очень большую роль вот в этом пищевом экспорте в Россию. То же самое относится и к мясу, то же самое относится и к разного рода молочным продуктам. Скажем, колоссальное количество всяких привычных нам молочных продуктов делаются на импортных культурах разного рода грибков и бактерий кисломолочных, которые собственно и превращают это все, там, в йогурт, в творог, всякие ацидофилины и всякое такое прочее. Не говоря уже о красителях, об ароматизаторах и всяких увкуснителях. Мы часто на них ругаемся, но на самом деле уже и не представляем себе свою жизнь без них, и все разговоры про то, что, ну, вот слава богу, будем есть натуральное, все это куда-то ненужное, вот это все куда-то пропадет… Все это кончится просто тем, что прилавки опустеют, и выяснится, что огромное количество любимых нами и привычных уже давно нам продуктов просто исчезли.

Так вот, да, нас ожидает по всей видимости и серьезное сокращение импорта.

Несомненно, тех, кто привык за эти годы так или иначе пользоваться возможностями иностранного туризма, тоже ждут большие сложности. Конечно, визовые санкции против разного рода олигархов и всяких приближенных к Кремлю деятелей, конечно, рано или поздно они выплеснутся из этого вот небольшого резервуара, и рано или поздно мы тоже на себе их почувствуем. Мы почувствуем и сокращение деятельности консульских служб, и прекращение разного рода программ облегчения предоставления виз для ученых, для студентов, для учащихся, для представителей разного рода неправительственных организаций, для людей, нуждающихся в медицинской помощи. Сегодня этих программ очень много, мы даже в общем перестали их замечать, мы не всегда понимаем, что попадаем под ту или иную программу, и поэтому нам предоставляют визу, благодаря тому, что кто-то из нас студент, а кто-то из нас доцент, а кто-то из нас едет лечиться, а кто-то из нас едет учиться. Все это, конечно, сейчас начнет сокращаться, и мы постепенно с вами начнем это чувствовать. Ну, плюс, конечно, огромное количество всяких технических и таких, я бы сказал, современных бытовых возможностей. Это касается и связи, это касается и платежных систем. Вот вы уже знаете, что затрещала немедленно система обслуживания кредитных карточек. Огромное количество людей в России сегодня пользуются вот этими пластиковыми деньгами. Иногда пользуются достаточно примитивно, просто для получения зарплаты. Знаете, вот человеку выдают на работе зарплатную так называемую карточку, и он там 2 раза в месяц отправляется с этой карточкой к банкомату, для того чтобы снять оттуда всю только что поступившую туда зарплату. Но совсем не все поступают так, многие постепенно учатся и рассчитываться этими карточками, для многих это возможность всяких мелких краткосрочных кредитов, получения всяких дополнительных скидок, всяких бонусов и так далее и так далее. Все это сейчас начнет рассыпаться. Конечно, разговоры о том, что Россия сейчас немедленно построит все эти системы самостоятельно... Ну, достаточно нам с вами вспомнить печальную историю про ГЛОНАСС, Россия уже однажды строила сама себе отдельно свой филиал некой существующей в мире системы. Вот во всем мире GPS, а у нас будет ГЛОНАСС. Что получилось с ГЛОНАСС, мы с вами хорошо помним. Разговоры Сергея Борисовича Иванова о том, что он много лет наблюдал за тем, как из системы ГЛОНАСС воруют какие-то колоссальные деньги, но молчал, потому что боялся спугнуть. Помните эту историю? Ну вот примерно то же самое мы с вами получим на строительстве отдельной платежной системы, или, скажем, отдельной системы связи, которая будет никаким образом не связана с окружающим миром.

Путину этого не жалко, потому что он в этой ситуации относится к своей стране как африканский диктатор, он готов сыграть на том, что окружающему миру жалко людей, вообще в целом. Вот здесь я хочу вам еще раз напомнить ту удивительную реакцию, которую я почувствовал на протяжении последней недели во Франции. Прежде всего – сочувствие. Люди понимают, что страна теряет в такие моменты, и что теряют граждане. И они относятся с большим сочувствием в этот момент к нам. Так вот, этого сочувствия собственно от той группировки, которую возглавляет Путин, вы, несомненно, не дождетесь.

Тем не менее, я думаю, что тот тип санкций, который развивается сейчас, он будет иметь достаточно серьезный эффект, прежде всего потому, что он, конечно, тоже коснется не только тех людей, против которых эти санкции непосредственно направлены. Вот здесь я отсылаю вас к небольшой статье, которую я прочел несколько дней тому назад, она написана моим хорошим знакомым, очень хорошим французским журналистом по имени Петр Смоляр, это человек, который очень давно интересуется и профессионально занимается тем, что происходит в России и в Восточной Европе. Он написал очень интересную такую небольшую реплику, говоря о том, что задача вот этого удара, который Европейский Союз и Соединенные Штаты наносят сейчас по вот этому ближнему олигархическому окружению Путина, заключается не только в том, чтобы этих конкретных людей как-то наказать, отнять у них деньги, что называется, а в том, чтобы сделать их деньги радиоактивными. Чтобы сейчас вскрыть всю ту систему, которая была построена на протяжении последних десятилетий для извлечения денег из российской экономики в частные карманы. Именно сейчас все эти люди бросятся перепрятывать, перекладывать, перекамуфлировать, перемаскировывать свои деньги. Это собственно уже и произошло. Вот посмотрите историю с компанией Gunvor: уже немедленно нам сообщили о том, что Тимченко, который владел ею, больше не является этим акционером. И я, в общем, верю, что это уже и произошло, они несомненно отдавали себе отчет на протяжении последних нескольких дней, что такие неприятности последуют, и нет никаких сомнений, что заранее начали здесь предпринимать какие-то меры. Но совершенно очевидно, что сегодня в современном мире, вот таком вот переплетенном едиными платежными системами, едиными банковскими системами, едиными системами связи, очень сложно каким-то образом замаскировать перемещение таких объемов капитала. Совершенно очевидно, что именно в этот момент, в тот момент, когда в этом муравейнике, в который воткнули палку, собственно главные эти толстые самые жирные муравьи каким-то образом забегали, и в этот момент и станет понятно, как устроен их мир, как устроены их связи. И уже сегодня, например, совершенно не является ни для кого никаким секретом, что компания Gunvor так или иначе связана лично с Владимиром Путиным, и по существу, как было твердо заявлено американскими компетентными органами, которые разрабатывали эти санкции, эта компания является для Путина, что называется, не чужой, по всей видимости, он имеет возможность пользоваться и ее доходами, и ее влиянием. А ведь еще вчера это была какая-то страшная тайна. Я хочу напомнить, что несколько лет тому назад, многие, может быть, из вас это слышали, произошло несколько довольно громких судебных процессов, в которых компания Gunvor пыталась преследовать журналистов, главным образом западных журналистов, которые осмеливались писать о связи между этой компанией и персоной Владимира Путина. Они нанимали очень агрессивных, очень дорогих и достаточно часто эффективных юристов, для того чтобы устраивать судебные процессы. Вот был, например, большой процесс против известного журналиста по имени Марк Франкетти, вы много раз его видели и слышали здесь у нас в студии «Эха Москвы», он работает для «Sandy Times». Был процесс против журнала «Economist», в частности тоже хорошо известный вам журналист Аркадий Островский вынужден был принимать в этом во всем участие. Ну, вот, с разной степенью ярости и ожесточения компания Gunvor боролась с теми, кто пытался раскрыть ее связь с персоной Путина. Сегодня, в общем, это вещь совершенно очевидная, и сегодня можно считать ее доказанной, и сегодня в общем вот эта тропинка в этом муравейнике совершенно отчетливо проявилась. И я думаю, что вот эта радиоактивность тех денег, которые перемещаются с места на место, она здесь окажется очень важна. Понятно, что удар будет смягчен во многом. Давайте с вами вспомним, я говорил об этом почти год тому назад, о том, что в России в какой-то момент начали готовить специальный закон, в соответствии с которым ущерб, который те или иные люди, близкие к правящей группировке, могли бы потерпеть от западных санкций, был бы немедленно компенсирован за счет российского государства, за счет российской казны. Помните, мы говорили с вами о законе с таким длинным и ужасно скучным названием, он назывался «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок»? Помните, была такая история? Этот же закон еще называли гигантской всемирной прачечной, которую пытаются выстроить российские законодатели. Этот закон был зарегистрирован, законопроект этот был формально внесен в Государственную Думу, потом его затормозили, он до сих пор не принят, но я в общем нисколько не сомневаюсь, что либо этот закон, либо какие-то похожие законодательные акты, смысл которых заключается в том, что как только у того же самого какого-нибудь Тимченко или какого-нибудь Ротенберга чего-нибудь перекрывают, чего-нибудь отнимают, чего-нибудь блокируют, чего-нибудь арестовывают где-нибудь в Европе или в Америке, он может немедленно обратиться в российский суд, и российский суд ему сейчас же это восстановит из российского бюджета. А там потом может быть когда-нибудь попытается отсудить это у той страны, которая позволила себе такую смелость. Посмотрим, посмотрим, как это будет развиваться. Несомненно, история с санкциями только начинается, и я думаю, что именно этот сюжет останется одним из ключевых в наших с вами разговорах здесь, в программе «Суть событий» на радио «Эхо Москвы» в наших следующих программах. А сегодняшняя передача на этом закончена. Надеюсь, мы встретимся с вами через неделю, в будущую пятницу. Я по-прежнему буду вместе с вами обсуждать это. Всего доброго, это был Сергей Пархоменко. Счастливых выходных!