Суть событий - 2013-11-08
С. ПАРХОМЕНКО: 21 час и 6 минут, более или менее, в Москве. Добрый вечер, это программа «Суть событий», я Сергей Пархоменко, как обычно в это время начинаю с вами разговаривать о событиях недели. Ну, не совсем как обычно, потому что «как обычно» тут бывает еще Арина Бородина, но вот в этот раз по некоторым, важным для нее, обстоятельствам она отсутствует, я всегда сильно горюю по этому поводу. Но зато мне достается несколько лишних минут, которые я, конечно, очень ценю. Ну, ничего, не беспокойтесь, в следующий раз Арина будет на своем месте, несомненно, да.
А у нас с вами есть номер для смс-сообщений: +7-985-970-45-45, +7-985-970-45-45. И есть сайт www.echo.msk.ru, заходите, там масса всяких прекрасных приспособлений, например, для связи: можно оттуда прямо посылать через такой специальный шлюз послания сюда ко мне на экран, вот я их здесь уже вижу. Можно следить за видеотрансляцией прямого эфира отсюда из студии, можно прямо там слушать радио, если вы живете не в Москве и не в одном из городов, где имеется эфирное радио. А если вы живете в таком городе, настоятельно вам рекомендую на радио все-таки переключиться хотя бы для того, чтобы освободить канал для тех, кто слушает нас издалека и такой возможности не имеет. Ну, вот, а еще там есть «кардиограмма прямого эфира», вы знаете, как она работает: раз в минуту можно голосовать за и против того, что вы слышите. В общем, масса всяких там возможностей.
Странная немножко получилась неделя, такая, наполненная всякой, я бы сказал, мелкой событийной дребеденью. Вот я не могу выделить никакого действительно серьезного, действительно важного такого одного события, которому хотелось бы посвятить много времени. Много каких-то отдельных обстоятельств. Ну, часть их концентрируется вокруг Думы. Вот я ориентируюсь по тем вопросам, которые я получил сюда на сайт. Многих, конечно, взволновала история с думской зарплатой. Ну, что вам на это сказать? Вообще существует мировая процедура того, как регулируются доходы парламентариев. Эта процедура заключается обычно в следующем: парламентарии сами устанавливают себе доход, но только не себе. Обычно принимается решение, которое касается следующего созыва, и вот в этом есть, ну, некоторая такая страховка от того, чтобы люди сами себе добывали какие-то сверхдоходы, сами себя поощряли, сами оценивали свою собственную работу. В России это не так, в России Государственная Дума является элементом президентской администрации, в сущности, отделом президентской администрации, исполняет беспрекословно указания из Кремля, штампует те законопроекты автоматически, которые там разрабатываются. Много раз уже было показано и доказано, что те самые скандальные, самые отвратительные и самые вредные законопроекты, по поводу которых потом возникает больше всего всякого народного возмущения, они изготавливаются в стенах Администрации президента, спускаются туда в Госдуму, моментально там проходят. Ну, в общем, так эта Госдума специально и была сформирована. Ну, вот в очередной раз было это продемонстрировано, просто указом президента были подняты эти зарплаты до, действительно, довольно высокой суммы, причем задним числом, начиная, там, с начала сентября. Это вещь некорректная. Ни одна политическая система мира, в которой политики зависят от избирателя и заботятся о своих собственных политических репутациях, никогда не может себе ничего подобного позволить. Это стыдное зрелище. Для России это не стыдное зрелище, потому что люди не заботятся о своих политических репутациях, они их не интересуют, они не из этого теперь добывают свою власть. Они твердо убедились: люди, которые сидят сегодня в Государственной Думе, что они не на выборах, как ни странно, получают свои мандаты. Выборы только оформляют те решения, которые принимаются в другом месте другими людьми в результате другой процедуры. Они там долго толкутся, кто за кем будет стоять в очереди в этих самых партийных списках. Часть этих партийных мест, как мы с вами хорошо знаем, продается, и довольно много уже было таких историй, когда людей ловили на продаже таких мест или на покупке таких мест. И, к сожалению, как бы коммерческая сторона дела здесь развита достаточно серьезно, и главное, что вот эта идея, этот способ получения власти, он вполне в России утвердился. Как-то, что называется, обойдемся без вас. Не вы будете решать, кто из нас и где будет заседать в Государственной Думе, для этого есть начальство, начальство разберется, начальство вам скажет, а потом начальство посчитает при помощи ведомства господина Чурова так, как посчитает нужным. Так были устроены выборы 2011 года последние думские, мы с вами хорошо помним, что они были грубо фальсифицированы, по этому поводу было подано огромное количество судебных исков. Эти судебные иски по большей части были просто не приняты к рассмотрению судами, потом господин Чуров и его подчиненные говорили о том, что никаких этих исков не было, - ну, это тоже ложь. Конституционный суд потом разбирался с этим. Ну, в общем, помните всю эту длинную историю. Ну, вот, часть собственно этой системы – это сегодняшнее повышение депутатских доходов, ну, просто вот поощряют за службу. Знаете, раньше собаке насыпали одну миску сухого корма, а теперь будут насыпать две миски сухого корма и сверху еще будут класть кружочек колбасы за то, что она хорошо в нужных местах гавкает. Вот так собственно построены взаимоотношения между Администрацией президента и Государственной Думой. Но я бы сказал, что эта зарплата, и вот, пожалуй, чтобы завершить эту тему, я скажу: давайте отдадим себе с вами отчет, что эта зарплата совсем не главное, не главный ущерб, который эти люди нам наносят. Знаете, можно терпеть депутата с любой зарплатой и с любыми доходами, если он выполняет свою работу. Если он думает над законами, за которые он голосует. Поскольку вот мы с вами только что обсуждали это, ни о каком смысле той законодательной работы, которую он делает, депутат российский не задумывается, он не для этого предназначен, то зарплата - это не главное. Они, собственно, с нас свое уже взяли, они взяли с нас теми законами, которые они приняли. Ну, я считаю, что, скажем, закон об НКО, который был принят в минувшем году, это вещь, ну, совершенно чемпионская. Это специальный закон, который убивает гражданскую активность людей, который наказывает людей, за то что они неравнодушны, за то что им хочется принимать участие в жизни общества, приносить людям пользу и делать это безвозмездно, делать это не профессионально, но, что называется, от души. Это такое специальное законодательное вредительство. Оно сделано по заказу, по приказу, несомненно, но от этого проще нам не становится, и вина этих людей не становится меньше. Я подчеркиваю: это их вина, а не их беда. Они взрослые люди, находятся в сознании, не под наркозом, знают, что они делают, и знают, за что они единодушно голосуют. Вот один сюжет, который на этой неделе довольно густо расцвел.
Есть другой, связанный с ним, тоже связанный с Государственной Думой, это история про Думу и Лепса. Ну, во-первых, этот самый певец Лепс в очередной раз в Думе тут побывал и получил от нее, так сказать, защиту. А потом все вспомнили про другое событие, связанное с этим же самым человеком: он в феврале 13-го года, уже больше полугода тому назад, побывал там же, в Госдуме, на заседании комитета, одного из думских комитетов, и… если я правильно помню, это был Комитет по печати и средствам массовой информации. Видеозапись этого его выступления широко распространялась в интернете, при желании вы тоже можете посмотреть. Ей-богу, эта видеозапись стоит того. Это история о том, как человек изображает бандита в Государственной Думе. Я не знаю, является ли он, или являлся ли он им на тот момент, но изображал он его очень качественно. Это прямо вот такой спектакль: бандит среди парламентариев. Причем, он сидит и специально себя, так сказать, накачивает. Есть такой жанр взаимоотношений в криминальных кругах, когда вот человек постепенно надувает в себе истерику, он себя заводит, он постепенно, так сказать, вот как-то себя начинает топорщить все больше и больше. И вот, собственно, это происходило, это с собой проделывал этот самый господин Лепс на глазах у депутатов. Я вот сидел, смотрел этот ролик, и хотя я знал его финал, я знал, как это будет развиваться, мне уже к тому моменту рассказывали, я читал, но все равно, знаете, вот, как есть такая трогательная история про то, как мальчишки смотрели фильм «Чапаев» по многу-многу раз, когда вот он только вышел, как ходили дети в кинотеатр, и все ждали: ну, когда же, наконец, Василий Иванович выплывет, им все казалось, что вот однажды где-то им покажут такой вариант фильма «Чапаев», где он не тонет в реке Урал, а доплывает до другого берега и спасается. И вот они ходили и искали, когда же, собственно, это произойдет, где же, наконец, вот такой правильный «Чапаев». А я, значит, смотрел этот самый ролик с Лепсом и думал: ну, вот когда же, наконец, они его в шею оттуда вытолкают? Ну, вот как, когда, наконец, случится, что один из депутатов встает, берет его за шиворот и выволакивает его из помещения, пинком спускает его с лестницы. Потому что, ну, вот так, конечно, должны были поступить с человеком, который таким образом ведет себя в парламенте. Ну, все-таки, давайте отдадим себе отчет, что, да, эти люди ко всему привыкшие, эти люди уже как-то допустившие над собой разнообразные виды насилия, эти люди многократно униженные, многократно раздавленные, многократно осмеянные, но все время кажется, как в том Василии Ивановиче, что где-то как-то есть шанс на спасение у них, что где-то на дне их души должны оставаться какие-то… какое-то чувство собственного достоинства, или чувство достоинства того учреждения, в которое занесла их судьба, то есть, парламента страны, или чувство достоинства страны, которую они в этом качестве представляют. И я вот все ждал, когда это произойдет. Ну, потому что никакой парламент, никакие депутаты не должны позволять в своем присутствии вот это делать, устраивать вот такую вот имитацию бандитской истерики. Опять же, еще раз скажу, не знаю, в какой мере это была имитация, а в какой мере это было что-то настоящее. Ну, не понимаю, не разбираюсь в этом, но снаружи похоже было очень сильно. И, конечно, терпеть они этого не должны были. И на мой взгляд, эта история, она еще более показательна, чем история с их зарплатами, потому что, ну, собственно, вот, это им и цена. Знаете, как было сказано: по мощам и елей. Вот, вот такой елей на них пролился из уст господина Лепса, они его заслужили. Я, конечно, совершенно не удивлюсь, что после этого окажется, что их как-то с господином Лепсом записали в одну, ну, назовем это так, команду. И однажды одного из этих депутатов, а потом другого, а потом третьего, остановят на какой-нибудь таможне и скажут, что, нет, пожалуйста, не въезжайте на нашу территорию, потому что как-то у нас есть предположение, или представление, или твердое знание о том, что вы являетесь частью криминальной группировки. Потому что, вот оно: ну, человек, который не является частью криминальной группировки, он не должен этого терпеть, он не должен спокойно на это смотреть, спокойно в этом участвовать и молча выслушивать, когда вот это вот с ним выделывают. А там господин Лепс изъяснялся - напомню для тех, кто этого не видел - изъяснялся в своей ненависти к журналистам, как к классу, и к средствам массовой информации как, так сказать, отрасли народного хозяйства. Это было очень живописно, на мой взгляд, совсем не страшно, но как-то очень показательно. Ну, не страшно, потому что карикатурно, это такая клоунада была. Ну, действительно, это такой птичий танец, как, не знаю, какие-нибудь турухтаны, знаете, в передаче «В мире животных», которые там топорщат свой хохолок. Вот, собственно. Так что, мне кажется, что мы с вами на этой неделе много получили, ну, каких-то таких дополнительных представлений о том, что такое эта наша Государственная Дума.
Туда же, конечно, и совсем свежая новость о восстановлении сотрудничества между спецслужбами России и Великобритании, которая – ну, новость сама по себе ничего плохого в себе не содержит, а, наоборот – вещь хорошая. Прекрасно, что британские спецслужбы, известные в мире своей эффективностью и своим профессионализмом, что вот они как-то заявили о том, что они вновь готовы сотрудничать со спецслужбами России, особенно в связи с Олимпиадой, которая, ну, Олимпийские игры – как известно, это всегда такой момент некоторой особой опасности, как любое большое скопление людей. И, так вот, забавно не само это событие, а его трактовка. Трактовка, особенно там же, в депутатских кругах, как я понимаю, совершенно неожиданная была озвучена, она заключалась в том, что это означает, что господин Луговой прощен. Это означает, что британцы отступились от вот этой своей уверенности, что за убийством Литвиненко стоит человек, которого впоследствии, для того чтобы его спрятать, засунули в Государственную Думу, для того чтобы он получил неприкосновенность, и можно было его не выдавать. Вы знаете, что Великобритания давно уже требует выдачи господина Литвиненко. И вот это заявление о возобновлении сотрудничества было протрактовано, в том числе и на почти официальном уровне, таким образом, что: а, ну, вот, собственно, и все, вот как-то история закончена, следствие закрыто, никто Лугового больше не хочет, все в порядке, конфликт прошел, кризис миновал. Вообще ничего подобного! И никакой связи между этими событиями нет, и никаким образом одно из другого не вытекает. Более того, позиция, насколько я понимаю, британских спецслужб и британского суда по поводу Литвиненко, она определилась довольно давно, и последняя новость на эту тему относится к июлю нынешнего года, когда было заявлено о том, что следствие, которое вот сейчас возобновилось по делу Литвиненко, оно принципиально не будет рассматривать целый ряд эпизодов, связанных с так называемым российским следом, потому что не считает возможным рассматривать эти эпизоды как бы частично, одним глазом, не имея возможности изучить все документы и доказательства по этому делу. Поскольку часть документов и доказательств по этому делу по-прежнему остаются засекреченными. И следователь тогда сказал, что, ну, значит, я тогда вообще не буду заниматься этой стороной дела. Вот когда все эти документы появятся у меня в руках, когда можно будет нормальным образом с ними работать, тогда мы это следствие и продолжим. А пока давайте вот просто отложим эту шахматную партию, будем считать, что вот эта часть событий недоступна для исследования, поскольку спецслужбы ее засекретили. Вот собственно тогда и было сказано последнее на сегодняшний день слово о том, что происходит с Литвиненко, потому что… что происходит с Луговым, потому что когда говорят о российском следе в убийстве Литвиненко, имеют в виду именно это. Это такое кодовое наименование «российский след», это обвинение против Лугового и, там, еще одного российского гражданина по имени Дмитрий Ковтун, которых собственно и обвиняли с самого начала в том, что они организовали это отравление полонием.
Но вот забавно, что люди в Госдуме, и сам господин Луговой, и его коллеги, они в этой ситуации предпочитают, что называется, прикинуться дурачками. Они делают вид, что вот они так теперь трактуют. А! – говорят они, - понятно! Так это вот что означает! И тактика, собственно, заключается в том, что, чем больше раз ты это повторишь, тем больше шансов у тебя будет на то, что это как-то закрепится в общественном сознании. Вообще, российская политика носит во многом такой виртуальный характер. Вот то, что есть в телевизоре, то и есть на самом деле. А если чего-то в телевизоре нет, так того и нет в природе. И считается, что если много-много раз повторить, что Британия признала, что Луговой не имеет отношения к делу Литвиненко, то так оно, собственно, и будет. И так, это можно будет дальше с этим жить, и можно будет потом на это ссылаться, и можно будет потом как-то говорить, что, ну, это же всем известно, вот мы же знаем, что вот оно так случилось. Нет, ребята, оно не случилось. И среди вас есть некоторое количество – не среди вас, к сожалению, а вокруг вас – есть некоторое количество трезвых людей, которые умеют отличить вот эту вот виртуальную реальность от настоящей и которые могут упомнить, что произошло на самом деле.
Вот еще один сюжет. Я так, вы не удивляйтесь, немножко гоню: скорей, скорей, потому что мне хочется во второй половине нашей программы устроить то, чего я давно не устраивал, признаться, устроить телефонный разговор. Вы, пожалуйста, пока как-то примеряйтесь к телефону: 363-36-59, 363-36-59, это телефон прямого эфира «Эхо Москвы». Со второй половины программы, после новостей, мы с вами устроим серию таких телефонных разговоров. Я сразу скажу, что я буду стараться разговаривать с людьми, которые звонят, ну, может быть, первый раз, или, во всяком случае, которые не являются профессиональными звонильщиками. У нас здесь есть специальный прибор, который позволяет видеть, сколько раз человек набирал номер и сколько раз человек выходил в эфир. Ну, вот когда мы видим какие-то сотни и тысячи таких попыток, мы понимаем, что это человек, который долбит, как дятел, беспрерывно, и для него важна сама возможность выйти в эфир, а не поучаствовать в разговоре, в котором он действительно что-то понимает и в котором он действительно имеет, что сказать, что называется. Я лично избегаю разговоров с такими людьми, скажу вам откровенно. Некоторые считают это неправильным. Ну, вот моя позиция, тем не менее, такая, я буду ее придерживаться и дальше.
Я, честно говоря, хотел первоначально построить разговор вот на тех вопросах, которые пришли мне на сайт, но очень мало нашел там интересных каких-то сюжетов. Как-то люди спрашивают, буду ли я разговаривать о вазелине, имея в виду ту, теперь уже знаменитую передачу, когда я посоветовал обзавестись вазелином депутату Бурматову незадолго до того, как сообщество «Диссернет», с которым я имею удовольствие сотрудничать, опубликовало прекрасную историю о том, как Российская государственная библиотека, главная библиотека страны, формально подтвердила то, что господин Бурматов украл свою диссертацию, и украл вместе с ней свою репутацию, и является человеком, который приобрел эту репутацию мошенническим путем. Мне все больше и больше интересна фигура господина Бурматова, потому что вот мне доносят, что он начинает иметь какое-то таинственное отношение к подготовке единого учебника по истории. Ну, конечно, мы этого так не оставим, и намазывать господина Бурматова вазелином мы будем регулярно, до тех пор, пока как-то все-таки не станет людям, которые его окружают, понятно, что с человеком, который вот таким воровским путем приобретает себе репутацию, не нужно иметь никакого дела. И мы, конечно, его доедим, в общем уже там, собственно, немного осталось.
К сожалению – вот в оставшиеся 3 минуты я хотел бы об этом сказать – к сожалению, мы все больше и больше сталкиваемся с тем, что неблагодарную задачу прикрытия господина Бурматова и целого ряда других господ бурматовых, которых, ну, такую вороватую и мошенническую сущность которых мы обнаруживаем и обнародуем, так вот, прикрытие их берет на себя Министерство науки и образования. Это нам очень не нравится. Нам кажется, что там люди испугались. Нам кажется, что люди предпочитают здесь группироваться с мошенниками, а не выполнять свой профессиональный долг.
Вот последняя история, совершенно безобразная, заключается в том, что господин Филиппов, Владимир Филиппов, вы знаете, что это глава ВАКа, глава Высшей аттестационной комиссии России, некоторое время тому назад дал такое, очень велеречивое интервью интернет-изданию Газета.ру. Дело было в октябре 13-го года, и он там говорил о том, что, конечно, они будут рассматривать все эти обвинения и подозрения, если они будут нормальным образом, официальным образом им предъявлены. А до сих пор, дескать, ничего такого не произошло. Это неправда, это просто прямое вранье. В ВАК, и господину Филиппову, и его заместителям, и в Министерство науки и образования поступает огромное количество формальных жалоб от экспертов «Диссернета» относительно, прежде всего, тех людей, которые совершили покражу менее чем 3 года тому назад. Есть такой очень, так сказать, куцый 3-летний срок давности, вот мы выбираем таких клиентов, относительно которых этот срок не прошел, и подаем эти формальные жалобы. И нам на них все равно систематически отказывают. Отказывают обычно таким образом, что дотягивают до того момента, когда 3 года истекает, то есть, отсчитывают эти 3 года не от того момента, когда документ подан и формально зарегистрирован, а от того момента, когда дошли до него руки. А руки до него доходят, понятное дело, уже после истечения срока. Ну, вот некоторое время назад мы отправили такую жалобу относительно знаменитого прокурора Сафаралиева, многие из вас помнят эту фамилию, это тот самый прокурор, который посадил несчастного человека по фамилии Макаров, которого удивительным образом обвинили в изнасиловании его 6-летней дочери на основании, там, одной совершенно анекдотической экспертизы. Ну, многие из вас помнят эту историю. Вот был там такой прокурор Сафаралиев. Он прославился тем, что он заснул во время судебного заседания, что он объяснял суду, что это суд «беспонтовый», это вот, собственно, в кавычках, цитата. И так далее. Ну, он тоже украл свою диссертацию, мы вот об этом заявили ВАКу в формальной апелляционной жалобе, посмотрим, что из этого получится.
А вряд ли из этого что-то хорошее получится, потому что у нас перед глазами другая история. В том же самом интервью, которое я уже называл, господин Филиппов упомянул историю о бывшем ректоре Сибирского государственного университета телекоммуникации и информатики господине Ситникове. Это совершенно вопиющая история, абсолютно невыносимая. И он сказал тогда: мы это дело взяли на контроль. Сказал он это в октябре, а вот вчера мы получили формальный ответ из министерства, из которого следует, что господин Филиппов врал. Нас это очень огорчает, потому что из этого ответа – вот я держу его сейчас в руках – из этого ответа следует, что еще 15 августа, то есть, фактически за, там, два с половиной месяца до того момента, как господин Филиппов говорил, что он взял это дело на контроль, по этому делу был вынесен отрицательный вердикт. Абсолютно без объяснений, было сказано, что, значит, вам в удовлетворении вашей апелляции отказано. Почему отказано, абсолютно непонятно, поскольку предъявлены формальные доказательства того, что там речь идет о воровстве. Но нам не нравится это вранье, мы будем наказывать господина Филиппова и его сотрудников за это, и мы будем, несомненно, демонстрировать, что Министерство науки и образования и ВАК наполнены такими же ровно ворами и мошенниками, как и те, которыми мы обычно занимаемся. Пусть они тоже покупают себе большой запас вазелина. На этом я прервусь на 3-4 минуты, и после новостей мы с вами перейдем к телефонным разговорам по номеру 363-36-59. Набирайте, пора!
НОВОСТИ
С. ПАРХОМЕНКО: 21 час и 35 минут в Москве, это вторая половина программы «Суть событий», я Сергей Пархоменко. Телефон для смс-сообщений, номер, точнее, для смс-сообщений: +7-985-970-45-45, +7-985-970-45-45. Сайт www.echo.msk.ru, заходите, там есть возможность тоже отправлять сообщения сюда ко мне в прямой эфир, там же видеотрансляция из студии прямого эфира, там же игрушка под названием «кардиограмма прямого эфира». А мы с вами попробуем поговорить по телефону: 363-36-59, 495, соответственно, код Москвы впереди. 363-36-59. Вот, появился какой-то яркоокрашенный, это значит, внесенный в запретный список, слушатель. Он, наверное, звонил в эфир и ругался. Я его немедленно выключаю, с такими мы разговаривать, конечно, не будем.
363-36-59. Я перечислил несколько сюжетов этой недели, давайте с вами обсудим их. Ну, впрочем, я не сомневаюсь, что и у вас найдется кое-что еще, о чем поговорить.
Ну, вот, например, номер на 813, попробую ответить на этот телефонный звонок. Да, я слушаю вас, вы в прямом эфире, здравствуйте. Але.
СЛУШАТЕЛЬ1: Сергей Борисович?
С. ПАРХОМЕНКО: Але.
СЛУШАТЕЛЬ1: Але?
С. ПАРХОМЕНКО: Да.
СЛУШАТЕЛЬ1: Сергей Борисович?
С. ПАРХОМЕНКО: Да, Сергей Борисович, здрасьте.
СЛУШАТЕЛЬ1: Это Михаил звонит вам. Я хотел спросить ваше мнение, не прошло ли мимо вашего внимания…
С. ПАРХОМЕНКО: Простите, а вы, Михаил, откуда мне звоните?
СЛУШАТЕЛЬ1: Я звоню из Соснового Бора Ленинградской области.
С. ПАРХОМЕНКО: А, понятно.
СЛУШАТЕЛЬ1: Я ваш почитатель и слушатель, но просто…
С. ПАРХОМЕНКО: Да, слушаю вас, Михаил. Да, да, ваш вопрос.
СЛУШАТЕЛЬ1: У меня вопрос, не прошло ли мимо вашего внимания два таких события, вот, значит, создан Общественный совет при Министерстве обороны, и кто в этот Общественный совет вошел, такой товарищ Гареев известный, знаете, да, кто это? Бывший начальник политуправления…
С. ПАРХОМЕНКО: Да-да.
СЛУШАТЕЛЬ1: … советской армии, которому можно смело присвоить звание доктор Геббельс…
С. ПАРХОМЕНКО: … да, ну…
СЛУШАТЕЛЬ1: … врун и…
С. ПАРХОМЕНКО: Понятно, Михаил, спасибо. Вы знаете, я вам скажу откровенно, я ко всем этим советам, за исключением, пожалуй, одного, отношусь с очень большим недоверием. Совет при МВД, Совет при Министерстве обороны. А что, раньше Совет при Министерстве обороны, в который входил Никита Михалков, который благодаря этому совету ездил на большом джипе с мигалками. Помните этот скандал? Разворачивался через две сплошных. Он что, лучше, что ли, был?
СЛУШАТЕЛЬ1: Да, нет…
С. ПАРХОМЕНКО: К сожалению, эти общественные советы, они давно уже создаются по принципу их манипулируемости и по принципу их покорности. Собирают всяких, так сказать, людей, на которых можно положиться, которые не подведут, которые в нужный момент поддакнут, которые в нужный момент голоснут. Так что, я бы не обращал на это большого внимания. Единственное исключение, скажу вам, я с некоторым удивлением за этим наблюдаю, это Общественный совет при Министерстве науки и образования. Я знаю, что в нем есть несколько очень достойных людей, очень откровенных, очень энергичных, очень болеющих за свое дело. Вот мне так довелось в последнее время с ними общаться. Там есть Научный совет при Министерстве науки и образования, Общественный совет при Министерстве науки и образования, они несколько раз заседали совместно вот в эти кризисные времена. И хотя, ну, к сожалению, я должен признать, что никто особенно к их голосам не прислушался, и большого влияния это не имело, но это люди, которые, в общем, многие из которых, сумели поддержать тут свою репутацию, и мне их обвинить не в чем. А что касается Общественного совета при Министерстве обороны – да, забудьте о нем. Я думаю, что не для того он создан, для того, чтобы мы с вами каким-то образом на него положились и каким-то образом рассчитывали, например, на его помощь в каких-то конфликтных или сложных ситуациях, которые с Министерством обороны всегда возникают, как с любым огромным ведомством, это касается, там, и призыва, и собственности…
СЛУШАТЕЛЬ1: … еще маленький…
С. ПАРХОМЕНКО: … и всякого такого. Михаил, простите, спасибо, давайте ограничимся одним вопросом. Просто я вижу, что очень много звонков.
СЛУШАТЕЛЬ1: Спасибо.
С. ПАРХОМЕНКО: Спасибо вам, звоните еще на «Эхо Москвы».
363-36-59 – телефон прямого эфира «Эхо Москвы». Давайте еще один звонок. Вот с суффиксом 906, посмотрим, что это такое. Да, слушаю вас, але. Але.
СЛУШАТЕЛЬ2: Алло, здравствуйте.
С. ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ2: Это Андрей, Королев. Город Королев.
С. ПАРХОМЕНКО: Город, простите, какой?
СЛУШАТЕЛЬ2: Королев.
С. ПАРХОМЕНКО: А, Андрей из города Королев. Да, слушаю вас, Андрей.
СЛУШАТЕЛЬ2: (неразб.)
С. ПАРХОМЕНКО: Понятно, так, ну, вот, у нас появился еще один красненький здесь.
363-36-59, телефон прямого эфира «Эхо Москвы». Еще, скажем, такой звонок. Да, слушаю вас, але. Але.
СЛУШАТЕЛЬ3: Здравствуйте. Валерий, Московская область.
С. ПАРХОМЕНКО: Да, здрасьте, Валерий.
СЛУШАТЕЛЬ3: Мне кажется, такое событие, роспуск Координационного совета оппозиции…
С. ПАРХОМЕНКО: А разве произошел какой-нибудь роспуск?
СЛУШАТЕЛЬ3: … арест Николая Бондарика…
С. ПАРХОМЕНКО: Ну, вы знаете, про арест Николая Бондарика ничего сказать вам не могу, не знаю подробностей. Что касается роспуска Координационного совета, то его просто не произошло. Я говорил об этом на прошлой программе. Прошел год с момента избрания Координационного совета. По регламенту его, полномочия его продолжаются, автоматически продлеваются до момента следующего избрания. Работает, насколько я знаю, группа, которая взяла на себя организацию следующих выборов. Ну, собственно, никакого такого роспуска и не случилось. Я, надо сказать, с изумлением несколько раз прочел о самом себе, что я будто бы вышел из Координационного совета. Это ерунда какая-то. Я вместе с еще, надо сказать, несколькими людьми заявил о том, что я не предполагаю участвовать в следующих выборах Координационного совета. Это правда. Действительно, не предполагаю. А выходить – никуда не выхожу, если вот будет еще заседание, если я зачем-нибудь еще понадоблюсь для этого состава Координационного совета, - ну, что ж, постараюсь придти и постараюсь работать в нем так же добросовестно, как это делал на протяжении всего остального года. Мне очень жаль, что работоспособность этого органа была подорвана несколькими саботажниками. Один из них – это, несомненно, Николай Бондарик, которого вы назвали. Он много сил положил на то, чтобы дезорганизовать деятельность Координационного совета. Ну, я думаю, что за тем, собственно, он там и появился. Мы же помним, откуда он взялся там. Он взялся там при помощи массового голосования людей из МММ. Там, собственно, появилось несколько таких людей. Ну, так они таким образом себя и проявили. Ничего, как-то перетерпели, как-то старались сохранять работоспособность вопреки господину Бондарику и нескольким людям, которые с ним там блокировались.
363-36-59, телефон прямого эфира «Эхо Москвы». Вот обычный номер 495. Да, слушаю вас. Але.
СЛУШАТЕЛЬ4: Добрый день.
С. ПАРХОМЕНКО: Здрасьте. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ4: Владимир Иванович.
С. ПАРХОМЕНКО: Да, Владимир Иванович. А вы откуда звоните?
СЛУШАТЕЛЬ4: Москва. Почему-то как-то прошла мимо такая вещь, что Луговой был в охране…
С. ПАРХОМЕНКО: Да.
СЛУШАТЕЛЬ4: Бадри Патаркацишвили.
С. ПАРХОМЕНКО: Он и в охране Березовского был. А почему же это, собственно, прошло мимо? Это не проходило мимо. Это все хорошо знают…
СЛУШАТЕЛЬ4: … интересно это самое, что, конечно же, Бадри умер не своей смертью. Вот я что хочу сказать.
С. ПАРХОМЕНКО: Да, да. Ну, мы не можем с вами делать этих предположений. Действительно, смерть Бадри Патаркацишвили была большой неожиданностью, сказал бы я, для его близких. Никто из них никогда не знал о том, что у него есть какие-то проблемы с сердцем. А диагноз его был именно таков. А что касается того, что Луговой был в охране самого Березовского и людей, близких к Березовскому, - так это все хорошо помнят, потому что это собственно объяснение того, почему господин Литвиненко, который очень опасался всяких преследований и опасался мести со стороны своих прежних коллег, почему он подпустил к себе господина Лугового. Вот поэтому, потому что он хорошо его знал. Потому что он считал, что он разговаривает с бывшим сотрудником Березовского. И эта часть судьбы господина Лугового, она как раз является чрезвычайно важным элементом тех обвинений, той версии, которой обвинение придерживается относительно его роли во всей этой истории. Так что, нет, вы знаете, никто не упускал этого из виду, наоборот, это много обсуждалось и довольно подробно было описано.
363-36-59, телефон прямого эфира «Эхо Москвы». 363-36-59, красненьких, то есть, забаненных, выкидываем, оставляем обыкновенных, хотя, ну, мало ли кому чего в голову взбредет. Ну, вот, например, на 916 попробуем. Да, я слушаю вас, але.
СЛУШАТЕЛЬ5: Добрый вечер.
С. ПАРХОМЕНКО: Здрасьте, как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ5: Меня зовут Сергей.
С. ПАРХОМЕНКО: Откуда вы, Сергей?
СЛУШАТЕЛЬ5: Ну, вообще из Москвы, сейчас просто из Тверской области.
С. ПАРХОМЕНКО: Тверской области?
СЛУШАТЕЛЬ5: Да.
С. ПАРХОМЕНКО: Да-да-да, Сергей, слушаю вас.
СЛУШАТЕЛЬ5: А вот я хотел спросить, ну, вот, про господина Лугового они говорят, о вот про человека, которого супруга Литвиненко назвала человеком с глазами убийцы, а про него почему мало вспоминают, какая его судьба? Где он?..
С. ПАРХОМЕНКО: Простите, еще раз: кого вы имеете в виду? Я не понял вашего вопроса?
СЛУШАТЕЛЬ5: Господин Ковтун.
С. ПАРХОМЕНКО: Еще раз, что-что?
СЛУШАТЕЛЬ5: Ковтун.
С. ПАРХОМЕНКО: А! Почему, в смысле, его не… почему он не находится на виду? Скажу вам откровенно, не знаю. Действительно, вот они вдвоем фигурировали в этой истории, и там была… ну, следствие зашло достаточно далеко и расследовало достаточно в больших подробностях их передвижения по Европе. И собственно их обвиняют в том, что они доставили этот самый полоний на территорию Великобритании и так далее. Ну, вы знаете, потому что, по всей видимости, для того чтобы спрятать этих двух людей, были применены две разные тактики. Вот господина Лугового стали прятать на видном месте: сделали его депутатом, прикрыли его статусом, он совершенно на виду. А господина Ковтуна стали прятать другим способом. Честно говоря, я не знаю его судьбы. Если вот у вас есть какие-то подробности, что с ним происходило за эти годы…
СЛУШАТЕЛЬ5: … у меня, к сожалению, нет…
С. ПАРХОМЕНКО: Не знаю, не знаю. Может быть, это было их собственное желание. Один сказал: я хочу на виду, а другой сказал: я хочу в тенечке. Может быть, так. Может быть, уважили их собственную тактику. Не знаю, но речь, действительно идет и об одном, и о другом. И они так и фигурируют рядом, через запятую, до сих пор вот в документах британского следствия. Спасибо вам большое за звонок.
363-36-59, телефон прямого эфира «Эхо Москвы». Вот, например, еще такой телефон. Да, слушаю вас, але.
СЛУШАТЕЛЬ6: Здравствуйте.
С. ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте, как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ6: Вы знаете, меня на этой неделе…
С. ПАРХОМЕНКО: Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ6: Владимир меня зовут.
С. ПАРХОМЕНКО: Да, откуда вы звоните, Владимир?
СЛУШАТЕЛЬ6: Я из Москвы.
С. ПАРХОМЕНКО: Да, Владимир.
СЛУШАТЕЛЬ6: Меня поразило открытие одного дипломированного юриста, наличие конституции в Англии. Вообще говоря…
С. ПАРХОМЕНКО: Что вы… пожалуйста, не говорите загадками, сформулируйте, пожалуйста, ваш вопрос как-то яснее. Какого юриста? О чем, что в точности вы имеете в виду?
СЛУШАТЕЛЬ6: Я имею в виду выступление нашего гаранта, который заявил битым словом о том, что у Англии есть конституция.
С. ПАРХОМЕНКО: Ну, давайте не будем придираться.
СЛУШАТЕЛЬ6: Я понимаю.
С. ПАРХОМЕНКО: Формально ее не существует, в то же время, есть свод законов, который как бы играет роль этой конституции.
СЛУШАТЕЛЬ6: Писаной конституции-то там нет.
С. ПАРХОМЕНКО: Писаной конституции несомненно нет.
СЛУШАТЕЛЬ6: … полагается такие вещи знать.
С. ПАРХОМЕНКО: Конечно. Ну, будем считать, что он неудачно выразился. Знаете, я думаю, что в речи Владимира Владимировича Путина…
СЛУШАТЕЛЬ6: … физическое выражение закона Питера.
С. ПАРХОМЕНКО: В речи Владимира Владимировича Путина есть гораздо больше, я бы сказал, серьезных прямых нелепостей. Будем считать, что это была метафора. Будем считать, что это он так изящно выразился, не более того. Спасибо, всего хорошего. До свидания.
363-36-59, телефон прямого эфира «Эхо Москвы». Хочется какой-то более экзотический телефонный номер. Ну, вот, например, вот такой. Да, я слушаю вас, але. Але.
СЛУШАТЕЛЬ7: Але.
С. ПАРХОМЕНКО: Да.
СЛУШАТЕЛЬ7: Здравствуйте.
С. ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ7: Сергей.
С. ПАРХОМЕНКО: Да.
СЛУШАТЕЛЬ7: Сергей, Нижний Тагил.
С. ПАРХОМЕНКО: Вы тоже Сергей? Что-то мне везет сегодня на Сергеев. Да, слушаю вас, Сергей, да.
СЛУШАТЕЛЬ7: Так случается. Вот сейчас собирается экспедиция на Марс. Как вы относитесь к тому, чтобы Путин возглавил ее? Давайте проведем голосование по России, поаплодируем, слова добрые скажем, напутствия.
С. ПАРХОМЕНКО: (смеется) Боюсь, что не дождемся с вами, Сергей, его непосредственного участия, но в целом скажу вам, что я к экспедиции на Марс отношусь хорошо. И я как раз не отношусь к тем людям, которые говорят: вот, надо бы как-то поэкономить, мы не можем себе этого позволить, и так далее. Я думаю, что экспедиция на Марс, если она произойдет, будет результатом большого международного проекта, нет никаких сомнений, что никакая одна страна этого не поднимет. И такие вещи, они как-то очень сплачивают и очень помогают обычным международным обменам. Я думаю, что это в любом случае будет полезно. Другое дело, что я не очень верю в то, что это произойдет в ближайшее время, и что удастся эту экспедицию реализовать. Во многом, кстати, по этому же самому, потому что для этого нужно договариваться, а договариваться трудно. Так что, будем с вами смотреть как-то с надеждой на это, но без особенного шапкозакидательства, что называется.
363-36-59, телефон прямого эфира «Эхо Москвы». Ну, вот как-то пошли профессиональные звонильщики, приходится мне их сбрасывать с линии. А у нас, тем не менее, есть с вами еще 10 минут на то, чтобы ответить на какие-то вопросы.
363-36-59, телефон прямого эфира «Эхо Москвы». Ну вот, например, такой звонок. Слушаю вас, але. Да, здрасьте, вы едете в машине, я слышу. Але.
СЛУШАТЕЛЬ8: Да-да, еду в машине.
С. ПАРХОМЕНКО: Да. Тогда припаркуйтесь, потому что сейчас это кончится чем-нибудь рискованным. Да, как вас зовут, и откуда вы звоните?
СЛУШАТЕЛЬ8: Алексей, Саратов.
С. ПАРХОМЕНКО: Да, Алексей, слушаю вас.
СЛУШАТЕЛЬ8: А я бы хотел задать вопрос.
С. ПАРХОМЕНКО: Задавайте, вы в прямом эфире.
СЛУШАТЕЛЬ8: Сергей, подскажите, пожалуйста, вот развернулась полемика, вышла в публичное пространство между вами, там, уважаемыми другими экспертами, по поводу позиции Навального, марша и так далее.
С. ПАРХОМЕНКО: Да-да.
СЛУШАТЕЛЬ8: Вот не кажется ли вам, что не нужно вам, единомышленникам так публично друг друга, серьезно, скажем так, мягко выражаясь, обсуждать, потому что в целом идеи общие, подходы сходные, но…
С. ПАРХОМЕНКО: Спасибо, Алексей. Спасибо. Да, я знал, что такой вопрос рано или поздно поступит, поэтому даже сам не стал говорить первым на эту тему. Вы знаете, нет, не кажется. Вот я из всех прозвучавших мнений в ходе действительно вот этого довольно энергичного обсуждения твердо не согласен только с одним: с тем, из которого следует, что не должно звучать никаких мнений. Вот когда начинаются разговоры про сто ножей в спину революции, про удары исподтишка, про «они как-то рассорились, расплевались, они его слили, предали» и всякое такое. Вот это совершенно история не конструктивная.
У меня с Алексеем Навальным, а у него со мною, так уж вышло, есть, теперь уже довольно продолжительные отношения. Не могу сказать, что близкие. Мы с ним на «вы», но нам довольно часто приходится общаться и обсуждать какие-то важные для нас вещи. Это было связано, там, и с выборами в Координационный совет, и с работой в самом Координационном совете, и вот уже теперь, когда эта работа, в сущности, подошла к концу, и до того, когда речь шла о, тогда, если помните, оргкомитете всяких протестных акций, в котором нам вместе пришлось работать. Много чего мы обсуждали с ним. Так вот, мне кажется, что наоборот, моя в некотором роде обязанность в этой ситуации – это высказывать свои позиции. И высказывать свою точку зрения откровенно. Мне кажется, что в истории с этим Русским маршем Алексей Навальный поступил неправильно. Я не подозреваю в нем никакого особенного злодейского умысла, я не вижу в этом никакой специальной интриги. Я вижу, что он вырабатывал-вырабатывал свою позицию, ему было нелегко. Как-то придумывал-придумывал какое-то правильное решение. Придумал вот такое. Оно мне кажется неправильным. Ну, и что? Я имею полное право об этом сказать. Я как-то про Ельцина говорил, когда мне казалось, что он был неправ. И про Горбачева говорил, когда мне казалось, что он был неправ. И про Черномырдина говорил, когда мне казалось, что они неправы. Когда я вижу перед собой политика в работе, в деле, то моя работа – обсуждать его деятельность. Навальный – тоже политик, значит, я должен обсудить и это. И я имею полное право, более того, я обязан, высказать свое мнение вслух. Особенно, если я в значительной мере сочувствую его деятельности, считаю ее полезной, важной. А я думаю, что ни у кого в этом нет никаких сомнений. Я уже много раз здесь говорил, что я считаю, что Навальный делает вместе со своей командой очень большую и очень нужную работу. Я не часть этой команды. Я смотрю на эту ситуацию не изнутри, а снаружи. Тем, может быть, оно и ценнее. В каких-то ситуациях мы сотрудничаем. Вот некоторое время тому назад я упоминал, скажем, очень важное для «Диссернета», с которым я работаю, дело прокурора Сафаралиева. И то, что мы отправили формальную жалобу, и для нас она стала во многом тестовой. Вот мы хотим понять, как отреагирует Министерство науки и образования на вот это очень важное и очень непростое дело, потому что это влиятельный прокурор, это сын депутата Государственной Думы, что называется, большая шишка. Ну, вот мы хотим посмотреть, что в этой ситуации будет. Как вы думаете, кто подписал эту жалобу формально? Алексей Навальный. А почему он ее подписал? Потому что эксперты «Диссернета» обратились к нему за помощью и сказали: послушайте, у вас хорошая вот вся вот эта, в лучшем смысле слова, бюрократическая машина, вы умеете отправлять документы, регистрировать документы, получать документы, как-то следить за их прохождением и так далее. У вас большой опыт, гораздо больший, чем у нас. Давайте мы подготовим эту жалобу, а вы ее подпишете и вместе с нами будете за ней следить. Вы же ведь в ней заинтересованы тоже? Да, заинтересованы. Вот она ушла за подписью Навального. И это совершенно естественный для нас момент какого-то сотрудничества. Я надеюсь, что он будет продолжаться и дальше. А в этой конкретной ситуации, ну, я ясно увидел ошибку в том, что он написал. Почему я не должен этого сказать? Мне кажется, что ничего вреднее, чем история про то, что: нет, ты не должен, ты не смеешь, ты этим только все испортишь, ты только этим помешаешь! А почему я, собственно, испорчу и помешаю? У меня есть ощущение, что мне есть, что Навальному сказать. Почему я не должен этого говорить? Не понимаю. Так что, это будет продолжаться и дальше, уверяю вас. Навальный будет принимать какие-то решения – я буду высказывать свое отношение к ним. Я буду принимать какие-то решения – может быть, в какой-то момент Навальный захочет высказать свое отношение к ним. Ничего совершенно в этом не будет ни вредного, ни зазорного, ни позорного, и никаких, так сказать, ножей в спину. Я говорил по гораздо более важному поводу, чем, собственно, участие Навального в этом Русском марше, говорил в целом о его отношении к разного рода националистическим движениям. Я считаю, что это его грубая ошибка. Я считаю, что он таким способом пытается приобрести некоторую дополнительную поддержку там, где ее приобрести легче. Потому что, ну, вот как в песне поется: «ему покажешь медный грош – и делай с ним, что хошь». Вот так ровно и с сегодняшним российским националистическим движением. Покажешь медный грош – и она твоя. Вот как-то полстакана налил, в трамвае прокатил – бери, как в свое время было сказано одним сатириком. Так что, вот он как-то зарабатывает себе этим недорогое дополнительное влияние. По-моему, это ошибка. По-моему, не нужно этого делать. По-моему, нужно от этого уметь держаться в стороне. По-моему, нужно быть, я бы сказал, в политическом смысле более разборчивым, а в некоторых случаях – более брезгливым. И не принимать такого рода поддержки и такого рода участия. Это поважнее, на самом деле, Русского марша. Но для меня эта ошибка, которую делает Навальный – это не предмет, не повод для того, чтобы обидеться на него, чтобы сказать: а, ну, тогда я с тобой не вожусь. А, ну, тогда руки тебе не подам и знать тебя не желаю. Вот это совершенно вещь неправильная. Ну, надо как-то обсуждать это. Если у меня есть аргументы, я буду их высказывать. Если у меня есть точка зрения, я буду пытаться изложить ее как можно более убедительно. Прежде всего, ему. А если придется, то и публично, потому что в некоторых ситуациях публичный способ объяснений является еще более эффективным, чем личный. Так что, нет, не вижу в этом ничего плохого и собираюсь продолжать в таком духе и дальше.
Ну, что? последний, наверное, звонок, 3 минуты осталось. 363-36-59, телефон прямого эфира «Эхо Москвы». Вот, вы прямом эфире. Да, слушаю вас. Але.
СЛУШАТЕЛЬ9: Это «Эхо Москвы»?
С. ПАРХОМЕНКО: Это «Эхо Москвы». Да.
СЛУШАТЕЛЬ9: Это Сергей из Брянска беспокоит.
С. ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте. Да, что ж мне так на Сергеев-то везет! Вы уже какой-то, по-моему, пятый Сергей сегодня. Здрасьте, Сергей.
СЛУШАТЕЛЬ9: Я звоню по такому вопросу. Здесь у вас один звонивший говорил про генерала Гареева, что он был чуть ли не Геббельс. Ну, это оскорбление просто. Он никогда не возглавлял политуправление, он всегда был боевой генерал.
С. ПАРХОМЕНКО: Вы знаете, по-моему, если честно, но я расслышал его фамилию, которую он называл как-то по-другому. По-моему, речь шла не о Гарееве.
СЛУШАТЕЛЬ9: Политуправление никогда не возглавлял. Он боевой генерал. Он в Афганистане был ранен. Он возглавлял военно-научное управление Генштаба, но это немножко другое.
С. ПАРХОМЕНКО: Вполне вероятно, что вы правы. Скажу вам откровенно, что я не расслышал фамилию, которую называл мой собеседник, давайте мы дождемся с вами стенограммы и посмотрим. Но надеюсь, что таким образом прозвучали обе точки зрения в эфире «Эхо Москвы», так что, можем считать…
СЛУШАТЕЛЬ9: Я просто извиняюсь, он сейчас ведет такую деятельность как бы активную, хотя он 23-го года рождения, очень пожилой человек. Но очень активный…
С. ПАРХОМЕНКО: А вы, Сергей, почему это знаете в таких подробностях? Вы с ним вместе работали?
СЛУШАТЕЛЬ9: Нет, что вы, я просто интересуюсь историей.
С. ПАРХОМЕНКО: Понятно, понятно. Хорошо, Сергей, спасибо за уточнение. Ну, вот теперь есть и так, есть и сяк. Так что, будем считать, что справедливость, во всяком случае, здесь может быть установлена тем, кто захочет.
Еще все-таки последний звонок в последнюю минуту. 363-36-59, телефон прямого эфира «Эхо Москвы». Да, я слушаю вас, але, але.
СЛУШАТЕЛЬ10: Але, здравствуйте.
С. ПАРХОМЕНКО: Здрасьте, как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ10: Артем, город Подольск.
С. ПАРХОМЕНКО: Да, здрасьте, Артем.
СЛУШАТЕЛЬ10: У меня такой вопрос: вам не кажется, что в этом году Русский марш приобрел менее такой националистический характер, и национализм уходит в подполье?
С. ПАРХОМЕНКО: Вы знаете, скажу вам откровенно, я поверхностный этого дела наблюдатель, и, что называется, в таких тонких подробностях вот этой субстанции не разбираюсь. Общий вид, который это имеет, мне отвратителен. Я вижу какие-то кошмарные перекошенные рожи, я вижу отвратительные лозунги, я вижу кошмарные тексты, которые они несут над собой. Может быть, там внутри есть какое-то количество людей, которые как-то с болью в сердце с ними идут и стараются на это не смотреть.
СЛУШАТЕЛЬ10: Это сборище 15-летних и…
С. ПАРХОМЕНКО: Ну, я бы предпочел, чтобы, вот знаете, мы все… спасибо, Артем, я отключу просто для того, чтобы было лучше слышно, чтобы не было этой реверберации, спасибо вам за звонок. Так вот, знаете, часто приходится слышать, что, ну, давайте не под одну гребенку, вот среди людей, которые выходят на этот Русский марш, тоже есть приличные люди. Знаете, я с удовольствием буду иметь дело с этими приличными людьми, а зачем они только туда выходят? Ну, пусть они как-то отдельно попробуют функционировать, эти приличные люди. Зачем они замешивают себя в эту помойку? Это, собственно, к чему им это? Это они чего хотят этим добиться? И кому этим что хотят доказать? Если они приличные люди – ну, пусть держатся в стороне от неприличных, вот и все. Приличнее будут.
Это была программа «Суть событий», я Сергей Пархоменко. Неплохо у нас получилось в этот раз поговорить по телефону. Может быть, надо будет возобновить эту традицию. До будущей пятницы, всего хорошего, до свидания, счастливых выходных.