Суть событий - 2013-10-04

С. ПАРХОМЕНКО: 21 час и 4 минуты в Москве, это программа «Суть событий», я Сергей Пархоменко. Добрый вечер. Ну, прежде всего, у меня есть к вам послание от Арины Бородиной, с которой мы специально переписывались сегодня на эту тему. Она всем просила передавать приветы, всех благодарила, кто ей сочувствовал. Она очень мучается, бедная, горлом. У нее что-то такое случилось с голосом, и вот она уже вторую передачу подряд пропускает, очень жалеет по этому поводу, просит как-то про нее не забывать и говорит, что обязательно вернется, никуда не делась, все в порядке, горло свое вылечит, и опять все будет хорошо. Ну, знаете, радио – это дело такое: вот случится что-нибудь с этим говорительным аппаратом – и все, и как-то человек оказывается совершенно бессилен. Вот такой случай Арины Бородиной. Мы за нее переживаем, мы ее любим, мы ее ждем, нам ее очень не хватает. Мне особенно, потому что я уж привык за многие годы, что она своей программой задает какой-то правильный мне тон для начала. Ну, ничего, обязательно ее дождемся. Арина, дорогая, выздоравливай.

Итак, номер для смс-сообщений - +7-985-970-45-45, +7-985-970-45-45 – это номер для смс-сообщений. Сайт www.echo.msk.ru – пожалуйста, заходите, там масса всяких прекрасных вам игрушек. Есть возможность участвовать в кардиограмме прямого эфира, можно прямо оттуда отправлять сообщения ко мне на экран. Кстати, пошлите, пожалуйста, что-нибудь, что-то оно как-то подозрительно застряло. Боюсь, что, может быть, и не работает. Кто-нибудь пришлите слово «тест», пожалуйста. Вот. Да, что еще? Еще там трансляция из студии прямого эфира, ну, и, собственно, радио тоже можно там слушать. Вот. Вот с этим мы с вами, пожалуй, и начнем программу.

Знаете, я все-таки хотел бы начать с сюжета, который оказался очень важным для этой недели – я имею в виду события на севере, события с судном Гринпис и с людьми, которые были на этом корабле и которые пытались… Да, вот пришло сразу много разных «тестов». Большое спасибо, все, значит, работает.

Так вот, да, давайте поговорим с вами про Гринпис и про историю с этим кораблем и с теми, кто на нем был. Вообще на самом деле мне кажется, что российские власти, которые довольно легкомысленно влезли в этот скандал, они немножко недооценивают того, с кем они связались. Вообще есть явно ощущение такого какого-то шапкозакидательства и ощущение, что вот, что называется, бога за бороду схватили, и ничего вообще не страшно, и можно нести любую ахинею, обзывать придурками кого угодно, и, что называется, ничего за это не будет.

Ну, давайте я напомню, что вообще Гринпис славен тем, что он создавал очень большие проблемы, будучи по-настоящему всемирной организацией, будучи организацией, привлекающей к себе внимание колоссального количества людей и колоссального количества прессы и пользующийся очень большой поддержкой общественного мнения по всему миру. Немало, конечно, и противников у Гринписа, немало, конечно, и людей, которые обвиняют их в том, что, собственно, у них весь пар уходит в свисток, в том, что они всю свою активность сводят к грандиозному какому-то самопиару. Ну, видимо, это неизбежно, если они ведут такие операции протеста, то, по всей видимости, это естественная ситуация. Чем больше они привлекают внимания, тем эффективнее…

Граждане, перестаньте посылать «тесты», пожалуйста, уже полный экран «тестов» мне насыпали. Давайте уже теперь как-нибудь по делу. Все отлично работает. +7-985-970-45-45 – телефон для смсок у нас здесь, в студии «Эхо Москвы».

Так вот, Гринпис. Я хочу напомнить, например, совершенно грандиозную историю, которая произошла в 85-м году, то есть, уже теперь почти 30 лет тому назад, 28 лет тому назад, историю с другим судном Гринпис. Он назывался «Rainbow Warrior». Это словосочетание у многих застряло в голове из тех, кто смотрел еще советское телевидение и читал советские газеты, но немногие помнят, что это такое. Вот этим самым именем назывались традиционно суда, которые принадлежали Гринпису в разных морях и океанах, и это вот был самый первый «Rainbow Warrior» («Воин радуги» – так это переводится). Это был первоначально обычный рыболовецкий сейнер, который был переделан под вот такие вот экологические нужды. И плавал он в разных углах Тихого океана, главным образом вокруг Новой Зеландии, между, там, разными атоллами, организуя массовый протест против ядерных испытаний разных стран в тех краях: американских испытаний, французских испытаний.

И вот однажды в 85-м году этот самый «Rainbow Warrior» должен был возглавить большую флотилию всяких яхт и маленьких корабликов, которые собирались плыть в район очередных ядерных испытаний, в данном случае французских, на атолле Муруроа. И в порту города Окленда в Новой Зеландии французские спецслужбы организовали диверсию и взорвали этот корабль. Один человек при этом погиб – фотограф, кстати. Вот вечная история с фотографами в этих экспедициях. У нас вот очень много говорят о фотографе, который оказался арестован и обвинен в пиратстве. А в истории с «Rainbow Warrior» тоже центральной фигурой был фотограф. Его звали Фернандо Перейра, он был голландец, несмотря на свою португальскую фамилию. И вот он погиб при этом взрыве.

И произошел колоссальный скандал, который кончился полномасштабным правительственным кризисом во Франции, кончился отставкой Шарля Эрню. Был такой очень влиятельный французский политик в то время, министр обороны Франции, и вот он потерял свое место в правительстве. Это обернулось очень большими неприятностями для Миттерана, который в то время был президентом Франции. В общем, такой настоящий правительственный кризис там случился. И поразительным образом до сих пор какие-то отголоски от этого скандала раздаются.

Ну, потому что, например, была такая удивительная история, когда вдруг выяснилось, что один из тех самых диверсантов, которые, собственно, закладывали мину под корпус этого самого «Rainbow Warrior», которая взорвалась, и потопила его, и погубила этого несчастного Перейру… так вот, одним из этих людей был человек по фамилии Руаяль, и он был брат той самой знаменитой Сеголен Руаяль, которая чуть не стала президентом Франции. Несколько лет тому назад она была во главе социалистической партии и сражалась с Николя Саркози. Проиграла, впрочем, довольно бесславно, но, тем не менее, она была очень известным и очень важным французским политиком. И вот этот «Rainbow Warrior» спустя 20 лет на тот момент чуть не потопил и ее, потому что выплыла история, что там был ее брат, который был вот этим самым разведчиком, диверсантом, взрывал это судно. Это страшный позор, кошмарная история. И все это нанесло, конечно, большой удар по ее престижу и прочее. Вот.

Так что, знаете, мир знал очень большие истории с Гринписом, и они очень плохо обходились, дорого обходились тем правительствам, которые с Гринписом ссорились и не отдавали себе отчета в том, с кем, собственно, они связываются. Я думаю, что это очень большая глупость российской администрации, российского правительства, которое полезло в эту историю. Может быть, еще большая глупость, чем такая глобальная ссора с ЛГБТ-движением, с движением за равноправие людей, придерживающихся различных сексуальных ориентаций. Мы видим, что это приводит к каким-то совсем уже анекдотическим обстоятельствам. Очень смешно, действительно, выглядел господин Нарышкин, который там что-то такое как-то униженно заигрывал с представителями этого движения и журналистами, объясняя, что, нет, мы как-то наших гомосексуалистов очень любим, как-то очень их высоко ценим, и вообще, среди наших друзей их так много, и мы, конечно, знаем, какие прекрасные гей-клубы есть в Москве. Все это, конечно, сущий анекдот и сущее позорище, когда политик сам себя загоняет вот в такую вот смешную ситуацию, когда он вынужден таким образом публично лицемерить и как-то лебезить перед людьми, чьего снисхождения он теперь добивается. А сами виноваты, а не надо было, что называется, в это лезть. А уж если тут в игру включится еще и экологическое движение, то будут, конечно, большие проблемы. Уже сейчас видно, что, например, по части Олимпиады это реально создает большие проблемы, и с каждым днем все новые и новые образуются обстоятельства на эту тему.

В частности, тут такая вполне анекдотическая случилась история. Продемонстрировала свою олимпийскую форму команда Германии. Ну, и как вы думаете, в каких цветах они собираются появиться на олимпийском стадионе в Сочи? Угадайте с одного раза. Правильно, они появятся раскрашенные в знаменитые радужные цвета движения за равноправие геев. И я думаю, мы с вами насмотримся еще много таких демонстраций. Я думаю, что и флаги будут, я думаю, что мы увидим предостаточно таких дразнилок. Так что, людям, которые это затеяли, придется это все достаточно дорого.

Так что, давайте все-таки обращать внимание на какие-то исторические прецеденты, и вспомним громкие истории прежних времен, и поймем, что история должна учить не только древняя, не только из каких-то темно-зеленых времен нужно извлекать уроки, но и из таких совсем недавних, понимая, что не нужно здесь, что называется, лезть на рожон.

Давайте я теперь перейду к другой истории, которая тоже для этой недели была, может быть, центральной и превратилась в одно из важнейших политических событий этих дней. Я имею в виду 20-летие событий 93-го года. Неделю тому назад, если помните, я начал говорить об этом и предсказывал… ну, впрочем, это было совсем-совсем просто это предсказать, что эта неделя будет в значительной мере посвящена этим разговорам, этим обсуждениям, этим воспоминаниям. Действительно, так оно и было, очень много было сказано. Но я должен вам сказать, что неделю тому назад, когда я начал говорить об этом, я как-то совсем не ожидал, что обсуждение примет вот такую форму. А именно я не ожидал, что будет наворочено такое количество какой-то совершенно несусветной ахинеи по этому поводу.

Вообще мы, конечно, с вами насмотрелись и наслушались, и, может быть, еще насмотримся и наслушаемся за вот оставшиеся два дня каких-то совершенно умопомрачительных предположений, фантазий, какого-то немыслимо наглого вранья на эту тему, какие-то поразительные теории заговора, какие-то потрясающие, я бы сказал, фантазии на эту тему, про то, как оно было на самом деле. Вот на самом деле все было организовано по заказу той спецслужбы или этой спецслужбы, или того или сего Госдепа. И вот такое или другое посольство сыграло в этом во всем ключевую роль. А на самом деле за этим за всем было стремление скрыть итоги приватизации и увести от справедливого возмездия банду Гайдара и Чубайса. А вот на самом деле все это было сделано в пользу одного криминального банка, который собирал в это время деньги, и вот эта финансовая пирамида должна была разрастись еще больше, и вот для этого это все было устроено. А на самом деле все это хождение разных банд по Москве устроили люди, которые специально расставляли по городу грузовики с заведенными двигателями. И на самом деле виноваты в том, что двухсоттысячная толпа пошла не туда, а сюда, и разгромила не то, а се, и двинулась не этим путем, а тем, не те, кто собрали эту толпу, не те, кто вели эту толпу, а, оказывается, во всем виноваты полицейские, милиционеры, точнее, в то время, и солдаты срочной службы, которые подлым предательским образом расступились перед этой толпой и не позволили себя затоптать. И вот они-то как раз это все и организовали, и вот их-то теперь мы должны привлечь к ответственности, потому что это они устроили это страшное хождение этой безумной пьяной толпы по городу. А должны были, конечно, все эти пятеро милиционеров должны были, взявшись за руки, держать, и не пускать, и ни в коем случае как-то не позволить им пересечь то и это.

Это какой-то полный адский ужас, что происходит. И мы видим все новых и новых юных и прекрасных журналистов, которые приходят к Хасбулатову и Руцкому, задают им одни и те же вопросы, получают от них одни и те же ответы. И приходят в восторг от того, что они впервые узнают. Им открывается чудесный новый какой-то сверкающий прекрасный мир 93-го года, о котором они слышат впервые, и в котором существуют такие прекрасные политические гиганты и такие потрясающие ангелы, которые хотели как лучше и которые все это так замечательно тогда устроили. Ничего об этом знать не нужно, ничего об этом читать не нужно, никаких газет не существует, никаких сотен журналистов, которые работали в то время и которые своими глазами все это видели и писали об этом, не существует. Существуют какие-то совершенно новые, никому не известные сведения о 93-м годе и все новые и новые поразительные предположения и потрясающие версии того, что на самом деле это означает, и как на самом деле это все было устроено.

Вообще пора, по-моему, изучить именно этот феномен. Даже не сам феномен 93-го года, а феномен невероятного количества бессмысленной ахинеи, которое спустя 20 лет вокруг этого феномена было нагорожено в последнее время. Вот это становится интересным, почему именно так поворачивается общественное сознание, и почему пропаганда именно таким образом – государственная пропаганда, я имею в виду – трактует эти события, и почему мы сталкиваемся с таким невероятным количеством вранья на эту тему. Вообще я отдельно, кстати, сказал бы о позиции российского руководства по этому поводу, о позиции, что называется, официальных лиц. Позиция эта заключается в том, что позиции не существует. Вообще мы сталкиваемся с удивительным по своей чистоте, силе и очевидности, удивительным случаем политической трусости, такого массового, я бы сказал, политического предательства, когда вот в этой ровно ситуации люди, которые именуют себя лидерами страны, лидерами нации, духовными ориентирами, моральными авторитетами и всякое такое прочее. Вот именно в этот момент они бы и должны бы были бы взять на себя какую-то ответственность, совершить какие-то усилия и каким-то образом отверзнуть, что называется, уста и заговорить о вещах действительно важных. Заговорить о том, что произошло 20 лет назад, что это означает для сегодняшнего российского государства, какие именно элементы сегодняшней российской государственности, сегодняшней общественной жизни, сегодняшней политической системы были заложены именно тогда, 20 лет тому назад. Вообще-то об этом нужно было бы сказать.

И политик, который, ну, в какой-то мере беспокоится о своей репутации, политик, который боится того, что его обзовут трусом, должен был бы, конечно, на такую работу отважиться. Это просто его работа, его дело, он должен это сделать. Вот Путин должен был сказать о 93-м годе. И лидер сегодняшнего так сказать российского парламента должен был сказать о 93-м годе, потому что вся эта история крутилась, что называется, вокруг позиции русского парламентаризма и взаимоотношений между ветвями власти. Ну, о главе Конституционного суда я в этой ситуации молчу, потому что человек, который сегодня занимает место председателя Конституционного суда – это просто один из наиболее активных участников того кровопролития и один из наиболее активных организаторов мятежа 93-го года, человек, тогда приложивший руку к тому, чтобы ситуация развилась по самому страшному и самому кровавому из всех возможных сценариев. И человек, который, несомненно, несет ответственность за это. И тут я как раз понимаю, почему он молчит: потому что он знает, чье мясо он съел. Но что касается главы государства России, что касается лидеров политических партий, парламента и так далее, они, конечно, здесь могли бы эту работу сделать, а они ее не сделали.

Так вот, давайте попробуем разобраться, отчего столько фантастического вранья и отчего это до такой степени не похоже на ту совершенно ясную, совершенно отчетливую оценку, которая была дана этим событиям непосредственно после них, когда все это происходило на наших глазах, когда сотни тысяч людей наблюдали это своими глазами в Москве, миллионы людей наблюдали это по телевидению, миллиарды людей, между прочим, наблюдали это по телевидению во всем мире, потому что крупнейшие телевизионные компании мира, типа «CNN», «BBC» и других мировых телесетей разнесли это тогда по всем континентам и по всем широтам, что называется.

И ситуация была тогда совершенно ясна, она была абсолютно очевидна. В городе сидит многочисленная банда, сидят люди, которые, по существу, силой захватили власть, воспользовавшись бессмысленностью, безответственностью и слабостью людей, которые попытались организовать переворот. И власть эта у них из рук ушла, она перешла в руки вот такому совершенно, я бы сказал, бандитствующему сброду. Нужно его остановить, нужно каким-то образом прекратить его метания по городу и его намерения разгромить все, что ему попадается под руку. Так это выглядело, так это было воспринято, так это тогда было оценено и так, собственно, к этому люди и относились. И водворение в тюрьму лидеров, собственно, этого мятежа и вождей этого самого сброда воспринималось тогда абсолютно естественно.

Прошло 20 лет, и сегодня мы слышим самые фантастические вещи и версии, которые полностью извращают эту картину, которая тогда, 20 лет тому назад, была для людей совершенно очевидна. Почему? Я думаю, что здесь нужно начать с каких-то, знаете, совсем простых и, я бы сказал, физиологических причин.

Прошло 20 лет, 20 лет – большой срок. За 20 лет мы потеряли довольно многих участников этих событий. И вот выяснилось, что сегодня многих просто нет. Но не то чтобы нет всех, некоторые уцелели. Ну, вот Ельцина нет, Черномырдина, Гайдара нет, даже Грачева нет. А Руцкой, Хасбулатов, Макашов, Баркашов, Бабурин, Константинов живы и вполне как-то… вполне говорливы. И говорят с удовольствием, воспользовавшись ровно тем, что большинства их оппонентов просто нет в живых. И на месте их оппонентов оказываются очень странные люди. Ну, то мы вдруг видим, что в поисках человека, который мог бы выступить от имени как бы вот кремлевской стороны, от имени тогдашнего российского президента, его администрации, вдруг в качестве такого человека начинают использовать генерала Коржакова.

Ну, некоторые из нас, кто еще в своем уме, они хорошо помнят, кто такой генерал Коржаков. Они помнят, какую роль он сыграл, они понимают, что это один из самых, я бы сказал, отъявленных авантюристов российской истории 20-го века, человек, который из охранника попытался превратиться чуть не в диктатора, в человека, который через голову своего президента пытался управлять страной. В какой-то момент, на минуточку, попытался отменить выборы. Вот люди, которые любят говорить о том, что в 96-м году Ельцин фальсифицировал выборы, он их как-то изуродовал, он как-то ужасно с ними обошелся и так далее, они, например, забывают о том, что конфликт тогда, собственно, заключался в том, что в ближайшем окружении Ельцина была большая группа людей во главе с генералом Коржаковым, который попытался эти выборы просто отменить.

Помните историю с так называемой коробкой из-под ксерокса, когда вот одна часть избирательного штаба Ельцина устроила бунт против другой части избирательного штаба Ельцина, попыталась, там, арестовать некоторых людей? А в чем, собственно, был конфликт? Они о чем тогда скандалили? О том, что Коржаков и – помните эту замечательную чубайсовскую формулу? – и его духовный отец Сосковец, они, собственно, попытались выборы отменить, они попытались, по существу, осуществить тогда небольшой государственный переворот, для того чтобы обойтись без выборов вообще. И проиграли, были свергнуты, были изгнаны из Кремля, были отставлены президентом Ельциным, для того чтобы выборы все-таки состоялись. Почему-то никто не хочет этого помнить, почему-то никто не отдает себе отчета, что именно вот по этой линии происходило это противостояние.

Так вот, этого самого человека, человека, который был выкинут из Кремля за то, что спустя три года после обсуждаемых событий он дошел до того, что попытался отменить выборы, попытался полностью взять власть в свои руки, попытался сделать действующего президента своим заложником, потому что ясно, что если бы ему удалось эти выборы отменить, то как бы это он был бы, что называется, источником власти для российского президента, он бы был, что называется, сувереном, вместо народа. Так президент получает свою власть из рук избирателей, а так он получил ее из рук своего охранника Коржакова. Вот, собственно, на это место он целил. И вот этого самого человека сегодня вытаскивают на свет божий и сегодня предлагают ему объяснить, что происходило в 93-м году, предлагают ему сделаться толкователем действий и поступков тогдашнего российского президента. Потому что самого этого президента нет, и его премьер-министра Виктора Степановича Черномырдина, сыгравшего колоссальную, может быть, и решающую роль, до сих пор не оцененную роль в событиях 93-го года, тоже нет. Гайдара, который тогда мобилизовал людей в Москве и в значительной мере переломил ту трагическую ситуацию, которая в Москве сложилась, нет тоже. Вот, значит, говорят, кто есть. Вот кто есть, от тех мы разговоры и слышим.

Но это только самое начало объяснения этой ситуации, а о других факторах мы поговорим с вами чуть позже, через 3-4 минуты, после новостей, здесь, в программе «Суть событий», со мною, Сергеем Пархоменко.

НОВОСТИ

С. ПАРХОМЕНКО: 21 час и 35 минут в Москве, это программа «Суть событий», ее вторая половина, я Сергей Пархоменко. Номер для смс-сообщений +7-985-970-45-45, +7-985-970-45-45. Сайт www.echo.msk.ru – заходите, там есть кардиограмма прямого эфира, раз в минуту можете голосовать за или против того, что вы слышите. Там есть возможность отправлять сообщения сюда, ко мне на экран, там есть возможность смотреть прямую трансляцию из студии радио «Эхо Москвы», там есть возможность, собственно, слушать радио. В общем, очень удобно, знаете, пялиться в экран и слушать радио, многие именно так и предпочитают.

Ну так вот, давайте продолжим с вами разговор о том, как…чем мы можем объяснить невероятное совершенно количество разнообразных измышлений, которые на протяжении этой недели мы услышали и увидели, потому что, конечно, телевидение приняло в этом активнейшее участие. У меня, например, спрашивают тут, почему я вчера не был на программе Владимира Соловьева, и как-то очень укоряют меня за то, что я уклонился от этого разговора. Ну так, дорогие друзья, я же не могу на танке въехать на эту программу. Если как-то меня туда не зовут, если меня там видеть и слышать не хотят, ну, так меня там и нет. Это же ведь воля хозяев, кого они приглашают, кого – нет. А приглашают они удобных проверенных собеседников и создают из них такие как бы изящные конфигурации, которые не нарушали бы заранее составленного замысла того, как должен развиваться этот разговор. Так что, извините, это упрек не ко мне, а к организаторам этой программы.

Ну так вот, есть еще один очень важный фактор, он носит такой уже, я бы сказал, не геронтологический, не физиологический, а скорее моральный характер. Знаете, собственно, вот в такие минуты и определяется, за кем, что называется, моральное преимущество. Люди, которые действительно скорбят о произошедшем, люди, которые действительно переживают о том, что произошло 20 лет тому назад, люди, которые действительно видят, что вооруженное столкновение в центре большого города, кто бы ни был его зачинателем и на ком бы ни лежала ответственность за создание условий для него, но, в любом случае, такое вооруженное столкновение является трагедией для всех участников и вообще всех причастных к этому, и всех даже, кто будет потом преодолевать последствия этого столкновения... так вот, такие люди говорят не очень охотно. Если, не знаю, посмотреть, скажем, на бывшего главу администрации Бориса Ельцина Сергея Александровича Филатова, ну, видно, что каждая фраза, которую он произносит на эту тему, она дается ему с большим трудом. Видно, что он очень переживает. Видно, что ему трудно, что называется, сохранять дыхание, когда он говорит на эту тему.

А между тем, люди, которые, собственно, эту бойню устроили, люди, для которых это был звездный час, люди, которые вспоминают о тех днях как о самом прекрасном, что было в их жизни, когда они были на виду, когда к ним были обращены восторженные глаза, так сказать, их поклонников и воздыхателей, когда вокруг них бесилась и орала большая толпа, для многих из них это вообще было единственное значимое событие в жизни, они, конечно, разливаются соловьем на эту тему, их остановить невозможно. Вот, там, я не знаю, Бабурин, Алкснис, Константинов, Анпилов, Макашов, Баркашов, опять-таки, я уж не говорю о Руцком и Хасбулатове.

Ну, действительно, что еще произошло в жизни Хасбулатова более яркого, чем эта история? Вот он на несколько часов почувствовал себя императором, почувствовал себя супердиктатором. Другое дело, что он долго шел к этому, он шел несколько месяцев, постепенно накаляя ситуацию, постепенно окуная ее в этот абсурд, уродуя Конституцию, возглавляя формирование вот этого самого деструктивного большинства в российском парламенте. Он этот триумф себе подготовил, он его добился. Довольно быстро это обернулось для него катастрофой. Потому что я прекрасно помню ситуацию, когда он как-то боялся выйти из кабинета в Белом доме, боялся столкнуться лицом к лицу вот со всем этим сбродом, который Белый дом тогда наполнял. Но все равно он, конечно, сейчас… это свойственно человеку: как-то такие неприятные воспоминания куда-то улетучиваются, а остается ощущение восторга, остается ощущение вот этого адреналина в жилах, который тогда гулял. Поэтому, конечно, остановить Хасбулатова сегодня невозможно, он как-то несет с моря и с лесу любому журналисту или любой журналистке (чем моложе, тем лучше), которая к нему обращается и, так сказать, восторженно принимает в свой диктофон любую ахинею, которую он готов нести.

То же самое можно отнести и к Руцкому. Конечно, вот он немножко поуправлял Россией. Буквально несколько дней, но он вспоминает, конечно, это с восторгом, и остановить сегодня его невозможно, с удовольствием вещает, просто не останавливаясь.

А люди на другой стороне говорят трудно, говорят, задумываясь над каждым своим словом и переживая по поводу каждого своего слова. На мой взгляд, это некоторое доказательство того, что есть люди, которые относятся действительно ответственно к этим событиям, люди, которые глубоко на эту тему переживают, и люди, которые готовы продолжать использовать это для собственного такого, я бы сказал… для продажи самого себя, назовем это так. Вот живут люди, и все у них на продажу. Поскольку торговать им больше нечем в жизни, кроме вот этих событий 20-летней давности, ну, так они сейчас считают, что наступил для них большой базарный день.

И, наконец, последнее и, может быть, самое важное обстоятельство, действительно серьезное политическое обстоятельство, которое предопределило нынешнее развитие событий. Это обстоятельство называется «амнистия». Да, в феврале 94-го года, спустя меньше чем полгода после этих событий, была объявлена политическая амнистия. Эта амнистия затронула и организаторов путча 91-го года, и организаторов мятежа 93-го года. Они были прощены, им было разрешено выйти на свободу, разрешено жить, так сказать, без ограничения передвижения. Они тогда с этим согласились, они приняли это прощение. И сегодня некоторые из них имеют наглость говорить, что «а я ничего не подписывал», «а я ничего не принимал», «а я вышел тогда с высоко поднятой головой». Нет, все они тогда прекрасно понимали, что это для них означает. Многие из них каялись и, так сказать, клялись никогда в жизни больше, «миленькие, простите, уеду, никогда больше меня не увидите», прямо, собственно, у выхода из этой самой тюрьмы.

Был один, один единственный случай человека, который реально отказался от этой амнистии и пошел, так сказать, в юридическом оправдании своем до конца. Это был генерал Варенников, как известно. Он остался в тюрьме, никто, так сказать, не стал его выталкивать из тюрьмы ногами, никто не стал выкидывать его в окно. И все истории про то, что «ну, так меня бы тогда просто отсюда вытолкали», они опровергаются случаем Варенникова, который, как ни в чем не бывало, не подписав действительно никаких бумаг и не согласившись ни на какую амнистию, остался в тюрьме, продолжал процесс, продолжал работать со своими адвокатами, добился судебного разбирательства, выиграл это судебное разбирательство и вышел из тюрьмы оправданным по суду. Больше ни к кому, кроме Варенникова, ничего подобного не относится.

Так что, давайте отдадим себе отчет в том, что вот тогда состоялся этот акт массового прощения. Одним из важнейших последствий этого акта массового прощения было прекращение расследования на эту тему. Расследование по событиям 93-го года так никогда и не было доведено до конца. И сегодня мы лишены с вами возможности обратиться к некоторому надежному, полному, солидному, ответственно составленному источнику. Такой источник есть обычно в ситуациях, когда происходит какое-то важное политическое событие, какая-то большая катастрофа и так далее.

Мне напоминают, что Варенников за 91-й год сидел, а не за 93-й. Да, я хорошо это помню, что он сидел за 91-й год, а не за 93-й, но амнистия касалась и тех, кто в 91-м году совершил свое политическое преступление, и тех, кто совершил свое политическое преступление в 93-м. Они были отпущены одновременно по одной и той же амнистии, и Варенников ровно был один из них. Поэтому давайте вы не будете меня поправлять на эту тему.

Так вот, давайте с вами вспомним, что есть такие, так сказать, колоссальные истории, скажем, среди событий 20-го века, и имеет часто решающее значение то, насколько серьезно, глубоко, обстоятельно было произведено расследование по этому поводу.

Вот есть событие, скажем, 11 сентября 2001-го года, крупнейший в истории Соединенных Штатов террористический акт, вы помните, башни-близнецы рухнувшие, самолеты, которые были угнаны и в них врезались и так далее. Была создана комиссия, которая работала до июля 2004-го года, то есть, почти три года. Комиссия, которая получила называние по именам своих руководителей, комиссия Кина-Зеликова. Она выпустила доклад объемом больше 4 тысяч страниц, этот доклад был издан огромным тиражом. Вы до сих пор можете его купить, с помощью какого-нибудь электронного книжного магазина легко можете его найти, легко можете найти текст этого доклада в сети. Он выложен на отдельном домене правительственного американского сайта, он находится в полной доступности у всех желающих. И это расследование закрыло вопрос о событиях 11 сентября.

Да, конечно, есть какое-то количество маргинальных деятелей, которые продолжают придерживаться разного рода теорий заговора по этому поводу. Одни говорят, что они видели профиль дьявола в дыму горящих башен-близнецов и твердо уверены, что это дело рук, значит, вот нечистого. Другие говорят, что это инопланетяне. Третьи говорят, что это ЦРУ, которое все это инсценировало. Четвертые говорят, что это мировой сионистский заговор. Пятые говорят еще какую-нибудь чушь. Ну, хорошо, есть большая коллекция этих теорий заговора. Ну так, они так ровно и существуют в виде отдельной коллекции. Вот появляется очередной представитель очередного какого-нибудь экзотического течения, ему говорят: пожалуйте, пожалуйста, вот у нас здесь есть небольшой сумасшедший дом, мы здесь вот таких, как вы, собираем. Там очень комфортно, удобно, уютно, можете сюда вот заходить, можете здесь публиковать любые тексты, какие хотите, можете здесь выступать с чем угодно, можете снимать документальные фильмы на эту тему. Но, в общем, на самом деле истина установлена, она установлена в этом докладе из 4 тысяч страниц комиссии Кина-Зеликова.

Или вот, скажем, комиссия Уоррена по убийству Кеннеди. Действительно, осталось там немало всяких недоговоренностей, и продолжают обнародоваться разные документы. Вот буквально несколько месяцев тому назад очередная порция документов была рассекречена, и с большой помпой вышла книжка с дополнениями к трудам комиссии Уоррена, которая занималась расследованием дела Кеннеди. Но в общем ситуация ясна, в общем, опять существует некий труд, существует некий талмуд, при помощи которого всегда можно выяснить, как было дело, во всех подробностях. Это, собственно, установлено, расчислено, расписано. Желающие изобретать какие-то экзотические легенды на эту тему могут продолжать их изобретать, но они, несомненно, останутся маргиналами, потому что есть не маргинальная сторона дела, есть вот этот самый доклад и законченное расследование.

Или, предположим, убийство Ицхака Рабина в 95-м году. Тоже была большая комиссия, ее возглавлял бывший глава Верховного суда Израиля Меир Шамгар. И был тоже выпущен большой доклад, было большое следствие. Несмотря на то, что существуют какие-то маргинальные экзотические версии, истина на самом деле установлена.

А вот вам противоположный пример: Франция и история с Алжирской войной. Алжирская война, которая была очень кровавой, очень жестокой, и продолжалась очень долго, и обернулась трагедией для огромного количества семей и в Алжире, и во Франции, она продолжалась более или менее с 57-го по 62-й год, больше пяти лет. Так вот, эта война кончилась амнистией, опять-таки. Она кончилась амнистией и прекращением расследования. И до сих пор во французской политике существует этот фактор. Применяла французская армия в Алжире пытки в массовых количествах или не применяла? Встречалась ли она со случаями массовых истязаний, наоборот, со стороны алжирских комбатантов или не встречалась? И вот был такой генерал Жоффр… прошу прощения, генерал Массю. Генерал Жоффр – это совсем другой персонаж французской истории. Был такой генерал Массю, который в 70-е годы выступил с сенсационными саморазоблачениями. Он был, собственно, он командовал французской армией в Алжире. Он признался в том, что пытки применялись, признался в том, что в некоторых случаях это происходило при его непосредственном присутствии. Он выразил сожаление по поводу того, что это было так, сказал, что без этого, конечно же, можно было обойтись и так далее. Но комиссии не было, расследования не было, доклада не было, амнистия не была отменена, и это навсегда осталось черным пятном, во всяком случае, это до сих пор остается черным пятном в истории Франции.

Вот так это происходит и с 93-м годом. До тех пор, пока не будет принято политическое решение о расследовании этих событий… я говорю это и не верю в то, что однажды это будет принято. Я думаю, что нам с вами остается ждать своего Льва Толстого. Вот он спустя, там, более или менее 50 лет после, даже больше, существенно больше после Отечественной войны 12-го года разобрался с историей взаимоотношений между двумя императорами, с историей взаимоотношений двух армий, великого народа и его армии. В общем, короче говоря, написал свою «Войну и мир». Будем ждать, пока «Войну и мир» на тему 93-го года напишет какой-нибудь новый Толстой. Мне кажется, что это последнее, что у нас осталось. Мне кажется, что рано или поздно родится некий моральный авторитет, родится какой-то совершеннейший гений, родится абсолютный кумир, которого все мы… ну, наверное, не мы, наверное, это будет после нас, наверное, уже теперь это будет принадлежать каким-то будущим поколениям. Родится человек, который сможет охватить это взглядом, и который может написать эту большую книгу, и который перевернет эту важную страницу российской истории.

Потому что момент упущен. Потому что было заплачено этой амнистией за незнание. И этой же амнистией, свободой Константинова, Алксниса, Бабурина, Руцкого, Хасбулатова, Макашова, Баркашова… вот их свобода была куплена за то, что мы с вами теперь должны терпеть вот эту вот бесконечную ахинею, которую мы будем с вами теперь слышать каждый год, каждое 5-летие будем слышать ее в 5 раз больше, а каждый круглый юбилей, каждое 10-летие, будем слушать ее в 10 раз больше. И так будет еще долго, потому что расследования нет, доклада нет, и амнистия смыла все следы. Давайте мы приготовимся к этому.

Я думаю, что, собственно, единственное, что нам с вами остается – это делать свою маленькую работу дома. У нас с вами есть дети, у нас, некоторых из нас, есть уже и внуки, у нас есть друзья, у нас есть люди, которые по тем или иным причинам не наблюдали этого вблизи, у нас есть младшие коллеги. Нужно с ними разговаривать и нужно это рассказывать.

Вот я потратил сегодняшний день на то, что достал свои старые блокноты. У меня есть такая коллекция больших тетрадей в клетку и на пружинках, в которых я много лет записывал просто... Не то, что я писал какие-то мемуары, не дай бог! Это были просто мои рабочие журналистские блокноты, которые я таскал с собой. Я любил не маленькие блокнотики, а вот эти большие тетрадки. Покупал их себе про запас помногу в одном и том же магазине, извините, в городе Париже, где бывал очень редко, но каждый раз привозил полчемодана этих тетрадок, и мне надолго хватало, я их как-то очень любил. Вот они до сих пор у меня стоят. И я нашел тетрадки за 92-й – 93-й год.

Да, я не оговорился: за 92-й и 93-й. Потому что один из главных грехов тех, кто обсуждает эту ситуацию сегодня, является, я бы сказал, грех упрощения и грех укорачивания этой истории. Люди умудряются рассказывать об этом кризисе, рассказывая только о событиях 3 и 4 октября. Или, может быть, начиная с 21 сентября, когда был издан знаменитый президентский указ 1400. Некоторые отодвигаются еще чуть-чуть раньше, некоторые доходят аж прямо до весеннего референдума, который «Да – да – нет – да». Но на самом деле, конечно, это гораздо более длинная история, история, занимавшая по меньшей мере год, а на самом деле начавшаяся, в сущности, с назначением Гайдаровского правительства и с началом экономических реформ в России в январе 92-го года. Вот, собственно, отсюда и нужно танцевать. И объяснение того, что случилось в сентябре и октябре 93-го, это объяснение нужно начинать вот так заранее.

Давайте наберемся терпения и давайте будем нести эту тяжелую незаметную службу, потому что, к сожалению, государство нам не поможет. Наши политики, наши лидеры нас предали, они сбежали с этого поля боя. Они не смеют сказать на эту тему ни слова, они боятся понести какой-то здесь политический репутационный рейтинговый ущерб. И они нас оставили один на один с врунами, один на один с людьми, которые в свое время были прощены, которым было разрешено считать себя невиновными, и которые теперь вот таким образом много лет спустя, пользуясь тем, что кого-то из их оппонентов просто нет в живых, кто-то из их оппонентов тяжело переживает эти события и не находит в себе сил об этом говорить, они, что называется, гуляют по буфету. К сожалению, мы не имеем поддержки.

Вообще, это интересная ситуация, как сбегает с поля боя истеблишмент в самых разных обстоятельствах. Ну, вот, например, мы только что с вами наблюдали ситуацию с Академией наук, да? Которая подверглась просто такому, я бы сказал, издевательскому обману со стороны власти. Сначала сделали законопроект, потом клятвенно пообещали его изменить, потом благополучно наплевали на это обещание и приняли этот законопроект. И вот как-то, что называется, ни в грош не поставили. У нас тут сидел академик Фортов, которого сухой мордой возили об стол вот в этой так называемой Государственной Думе, он это все терпел, ни в какую отставку не ушел, продолжает как ни в чем не бывало существовать.

А вот вчера одного из их коллег, ученого, профессора одного из крупнейших российский университетов, тяжко, нагло, отвратительно оскорбил президент страны. Сделал он это, несомненно, намеренно, он сделал это на потребу так сказать своей дворне, которая в этот момент вокруг него собралась. Ну, вы понимаете, о чем я говорю. Ну, и где реакция этой самой общественности? Где другие профессора этой самой школы? Где другие профессора других школ? Где академики? Где академическое начальство? Где они все? Почему они позволяют политику, исходящему, я бы сказал, из мелких сиюминутных даже не политических интересов, а политических капризов, почему они позволяют ему таким образом с собой обходиться? Почему они сбежали с этого поля боя?

Ну, вот так они сбежали и с поля боя 93-го года, точнее, объяснений о 93-м годе, оставив нас с вами наедине с врунами. Так что, традиция эта есть, это называется начальственная трусость. Вот существует такой важный фактор, к сожалению, в России, когда человек, занимающий важные ответственные посты, для него важным таким успехообразующим фактором является обыкновенная трусость.

И это, знаете, как с подхалимажем, как с подобострастием. Вопрос не в том, что это есть, вопрос не в том, что разного рода подхалимы говорят всякие льстивые вещи своим начальникам, а вопрос в том, что это оказывается – я уже несколько раз говорил это здесь – что это оказывается эффективной тактикой. Выясняется, что это действительно работает. Что действительно вылижешь кому-нибудь задницу, - думает, там, какой-нибудь министр, или какой-нибудь чего-нибудь какой-нибудь столоначальник, или какой-нибудь депутат, или какой-нибудь сенатор, или еще какое-нибудь, так сказать, российское начальство, - вылижешь начальнику задницу, глядишь, как-то и продвинут по службе. Глядишь, и пост предложат. Глядишь, и допустят к какому-нибудь тендеру, к какому-нибудь распределению чего-нибудь государственного. Что-нибудь дадут распилить, отсосать из государственного трубопровода или еще что-нибудь вроде этого. Вот ведь в чем проблема.

Так и с трусостью тоже. Вопрос не только в том, что трусы есть, а вопрос в том, что их трусость оказывается эффективной. Вопрос в том, что она им помогает. Вопрос в том, что они реально добиваются своего при помощи этой трусости. И виноваты в этом те, кто продолжает этих людей, собственно, выбирать. Пусть это в предстоящих нам выборах останется для нас для всех хорошим уроком. Давайте будем про это помнить. Давайте будем отдавать себе отчет, что те самые люди, которым мы своим безответственным голосованием или неучастием в голосовании – я говорю, в частности, о последних московских мэрских выборах – те самые люди, которым мы позволили придти к власти или остаться у власти таким способом, они нас в трудную минуту предают, оставляют нас один на один с подонками и врунами.

Вот, собственно, это была программа «Суть событий», вот таким образом я позволю себе подвести итог этой недели, очень важной недели воспоминаний о том, что произошло 20 лет назад. Неделя эта еще не закончилась, еще продлится 2 дня, но для меня, например, этот итог, собственно, уже сделан. Меня зовут Сергей Пархоменко, это была программа «Суть событий», всего хорошего, до свидания, до будущей недели.