Суть событий - 2013-08-23

С. ПАРХОМЕНКО: 21 час и 11 минут в Москве, это программа «Суть событий», я Сергей Пархоменко, добрый вечер. Как обычно по пятницам, вот уже более 10 лет мы с вами встречаемся, для того чтобы обсудить последние события недели и поговорить о тех их них, которые стоят того, чтобы мы их запомнили. Как обычно, номер для смс-сообщений +7-985-970-45-45, +7-985-970-45-45. Есть еще сайт www.echo.msk.ru – заходите, там множество всяких разных возможностей. Можно отправлять так же точно, как и по смс, через специальный шлюз сообщения сюда ко мне, на экран в студию прямого эфира, можно наблюдать эту студию прямого эфира при помощи видеотрансляции, можно играть в кардиограмму прямого эфира, раз в минуту голосуя «за» или «против» того, что вы слышите. В общем, много чего можно там делать интересного.

А можно было на протяжении последних суток, например, еще и вопросы задавать. Хочу напомнить, что перед каждой программой открывается такая возможность и непосредственно перед эфиром референты здесь кладут передо мной распечатку с вашими вопросами, и я всегда стараюсь по ходу программы ориентироваться на те темы, которые в этих вопросах фигурируют. А вот сегодня хочу даже больше внимания этому уделить. Ну, как-то мы с вами на прошлой программе отпраздновали десятилетие «Сути событий», надо как-то новую жизнь начинать, надо новый какой-то поворот устраивать. Вот давайте попробуем поговорить более подробно о, собственно, ваших вопросах, а то многие жалуются, что я на них редко отвечаю. Давайте я попробую как-то подряд, вот ничего не пропуская и никак их даже не меняя местами, на эти самые вопросы поотвечать, тем более что многие из них вполне актуальны и все равно касаются тех тем, о которых я хотел бы говорить.

Ну, вот, собственно, вослед той программе и тому интервью, которое вы видели только что, сразу слушатели… они, правда, не знали этого, потому что вопросы эти задают раньше, чем это все происходит в эфире, но вот смотрите, как совпало. Тут же и вопрос про самую важную, самую животрепещущую тему для любого москвича сегодня – выборы мэра. «Чем провинция может помочь Навальному?» Вот хороший на самом деле поворот. Я сказал, животрепещущую для москвича. А вот чего там животрепещет не для москвича?

Знаете, я здесь несколько раз говорил уже, что мне кажется очень правильной и очень разумной идея, которая уже несколько раз высказывалась разными комментаторами, в том числе, по-моему, говорил об этом Марат Гельман как-то раз, что москвичам досталось, московским избирателям, досталось проголосовать на этих выборах за что-то, что во многом важнее и шире, чем даже пост руководителя Москвы. Решается что-то большее. Вообще я тоже много раз здесь произносил, в этом самом эфире: есть вещи поважнее Навального. И хотя вот Алексей Навальный, по-моему, еще даже не покинул стены нашей радиостанции, сидит здесь где-то в соседнем кабинете и отдыхает после эфира, позволю себе это сказать.

Есть вещи поважнее Навального на этих выборах. Эти вещи Навальный только олицетворяет собой, он только их персонализирует, если хотите. На самом деле речь идет о том, хотят ли люди, и много ли таких людей, которые хотят перемен, которые хотят развития, которые хотят прогресса, которые хотят удаления от власти людей, которые себя дискредитировали, людей, многие из которых просто проворовались. Другие продемонстрировали себя трусами и сдались под давлением той правящей группировки, которая заставляет их себе служить. Вот, собственно, про это выборы. Они про это в не меньшей степени, чем про то, кто конкретно, какой конкретный человек с каким именем и фамилией будет сидеть в кресле мэра города и руководить им в повседневном режиме.

Тем более что если выбрать этого мэра правильно, если добиться того, чтобы на этом месте оказался разумный человек, окажется, что и не происходит этого самого управления в прямом эфире в режиме реального времени каждую минуту. Я убежден, что ничего более абсурдного, чем знаменитая история про, скажем, телекамеры в кабинете у тогдашнего премьер-министра Путина. Помните, он распорядился вывести прямую телевизионную линию себе с каждой стройки погоревшей деревни после пожаров 2010-го года. Так вот, ничего более абсурдного, чем это, на самом деле нету, когда начальник вот так пытается управлять движением каждой машины, и поступками каждого чиновника, и судьбою каждого рубля. И несет ответственность сразу за все, а значит, ни за что в отдельности.

Так вот, выборы московские – это выборы о чем-то более важном, чем даже конкретный человек, сидящий на этом стуле. И мне кажется, что люди, которые живут вне Москвы, которым не доведется проголосовать в этот раз, должны обратиться к своим московским друзьям, может быть, родственникам, а может быть, даже и к незнакомым москвичам… сейчас есть достаточное количество таких возможностей: есть всякие социальные сети, есть возможность писать и распространять всякие публичные тексты, открытые письма, публиковать статьи в газетах и так далее. В общем, если вы захотите, чтобы вас услышали, вас услышат, несомненно. Если вы захотите, чтобы ваше мнение стало известно, оно станет известно.

Так вот, мне казалось бы очень важным, чтобы люди, которые живут вне Москвы, обращались бы к москвичам, прежде всего, с одним простым призывом: пойти и проголосовать. Мне кажется, что эти выборы должны быть очень представительны. И мне кажется, что для успеха этих выборов самое важное, чтобы в них приняло участие много избирателей, чтобы была большая явка, чтобы был большой процент, чтобы даже те, кто обычно на выборы не ходит, кто обычно считает, что это их не касается и что это какая-то посторонняя жизнь, которая никаким образом не связана с их повседневной жизнью и с их судьбой, чтобы они, наконец, поняли, что они все это время ошибались и на самом деле это вещь, которая непосредственным образом влияет на их судьбу.

И не зря люди, которые очень боятся этих выборов… там, не знаю, писатель Лимонов, например, который совершенно подыхает от зависти и от отчаяния, что он оказался на обочине, что его никто не видит, не помнит, не знает, никто ему не сочувствует, никто к нему не ходит, никто его не любит, никто его не целует, не посылает ему телеграммой денежных переводов. И вот он сидит под своей кроватью и мучительно пытается как-то уговорить людей не обращать на эти выборы внимания и мучительно пытается их как-нибудь заставить от этого от всего отвернуться. Но вот люди, которые боятся этих выборов, они не случайно уповают, и это их последнее, собственно, упование, на то, что на них, по возможности, чтобы никто не пришел, чтобы как можно народу там бы присутствовало.

Я думаю, что люди, которые живут за пределами Москвы, должны попросить москвичей принять участие в этих выборах и сделать осознанный выбор, любой, вот тот, который человеку ближе. Я здесь совершенно не имею в виду никакого конкретного кандидата. Ну, если кто-то хочет проголосовать за коммуниста, пусть проголосует за коммуниста. Если кто-то хочет проголосовать за человека, который даже не смеет сказать, что он представитель «Единой России», хотя он несомненный ее представитель, пусть проголосует за него. Но только пусть проголосует осознанно, пусть запомнит это, пусть знает, что у него были какие-то аргументы и он, исходя из этих аргументов, вот так проголосовал. Отлично, прекрасно, пусть будет, но только помните об этом, только сделайте из этого потом какие-нибудь выводы. Если вы проголосовали за Навального, ждите результатов от этого голосования, смотрите внимательно на эти результаты, анализируйте их, оценивайте их, критикуйте их, старайтесь оценить свой собственный выбор. Вот это самое важное: во-первых, участие, а во-вторых, участие очень осознанное, участие такое продуманное, участие, полное аргументов. Вот что на самом деле важно и вот к чему, на мой взгляд, должны призвать люди, которых вот наш слушатель triad называет «провинция». «Чем провинция может помочь Навальному». Вот этим. Не только Навальному, но и каждому из нас, каждому из нас.

Vadim96 задает ернический, издевательский, такой кривляющийся вопрос. Я ужасно не люблю людей, надо сказать, которые кривляются, вот задавая вопросы, но поскольку я вам пообещал отвечать на все подряд, отвечу и на этот. «Почему ваши работодатели, - спрашивает он, - вас так подставляют?» Мои, значит, работодатели. «Почему они не ставят вас ни во что? Вы день и ночь боретесь с режимом, оправдываете их преступления в Ираке, Югославии, Ливии, а они вас просто подставляют с Брэдли Мэннингом, закатывая его в тюрьму на 35 лет за честность и правду. Ходорковский просто отдыхает. А про Сноудена вы вообще боитесь сказать и слово. Нельзя же так унижаться, Сергей Борисович. Да что же вы теперь будете делать с Черногорией? Опять оправдывать «Кировлес»?»

Ну, «Кировлес» нечего оправдывать, я хорошо видел этот процесс, я хорошо знаю эти материалы и я знаю, что это абсолютно фальсифицированная история. Я хорошо помню, что на процессе «Кировлеса» все свидетели обвинения выступили на стороне защиты. Я хорошо помню, что суд отказался проводить какие-либо экспертизы. Я хорошо помню, что суд воспользовался незаконно добытыми доказательствами, которые на самом деле ничего еще и не доказывали, всякими противозаконно добытыми прослушками и всяким прочим. Про «Кировлес» мне все понятно – что там оправдывать? На самом деле не было никакого «Кировлеса» как повода для судебного процесса, все это вещи абсолютно надуманные и искусственные.

Та же абсолютно история и с Черногорией. Насколько я понимаю – а мне кажется вполне убедительными те объяснения, которые я получаю от штаба Алексея Навального – никакой фирмы он не регистрировал. Что это за запись – абсолютно непонятно, нужно с этим разбираться. Но, в любом случае, это компания, через которую не прошло ни одного рубля, ни одного доллара и ни одного евро, которая ни одного дня не функционировала, которая не принесла никому никакого дохода – что ж тут тогда скрывать? Которая не совершила никаких операций и которая даже не подавала налоговой отчетности, даже и нулевой. Так что, говорить там абсолютно не о чем, это совершенно надуманное обвинение. И поскольку Навального вот за все это время не нашли, в чем обвинить на самом деле, пришлось выдумывать, пришлось высасывать из пальца. Ну, вот высосали немного, высосали вот эту вот дутую компанию в Черногорию, которая ничего на самом деле из себя не представляет. И хорошо бы на самом деле еще понять ее происхождение, хорошо бы понять, откуда она взялась, если ни один из тех людей, которые упомянуты ее учредителями не предпринимали никаких действий, для того чтобы ее учредить.

Про Сноудена я говорил достаточно много, не надо говорить, что я боюсь сказать и слово. Я много говорил про него разных слов, и слова мои очень простые: российские спецслужбы повели себя в этой ситуации непорядочно. Они воспользовались этим человеком, они его затащили к себе, они его выдавили, они воспользовались его отважным поступком для того, чтобы раздобыть разного рода агентурные и технические сведения, которые они смогли из него выдоить. Сделали они это очень просто: они его задержали на российской территории и не соглашались его каким-то образом, так сказать, продвинуть его ситуацию, ситуацию с его паспортом, до тех пор, пока он не пойдет на сотрудничество. Я в этом абсолютно убежден. И когда у меня спрашивают, надо ли было его выдать, я отвечаю очень просто: надо было его отпустить. Вот это была бы некая верная позиция, если мы поддерживаем его как борца за свободу, за правду, за право человека на частную жизнь, за право человека сопротивляться насилию государства и так далее. Ну, смешно, конечно, об этом говорить российской власти, поскольку Россия сегодня – страна, может быть, одна из наиболее вопиющих в смысле нарушения прав человека, вот таких прав: на неприкосновенность его переписки, информации и так далее. Бесконечно мы получаем сведения о том, у кого еще украли почту и вывалили ее в какой-нибудь «Life News», кого еще беззаконно подслушали, а потом использовали это в суде, как в случае с Алексеем Навальным.

Так вот, если слова высокопарные разных российских официальных лиц по поводу Сноудена стоили бы хоть копейку, то Сноудена можно было бы просто отпустить. Выдать ему его документы и отправить его на все четыре стороны, пусть едет, куда считает нужным и где будет находиться в безопасности. Россия поступила не так, Россия его удерживала и продолжает удерживать до сих пор, он совершенно неспроста сидит на российской территории и ждет решения своей участи.

Про Брэдли Мэннинга. Мне приговор Брэдли Мэннингу (он получил 35 лет) представляется излишне суровым, несомненно. Другое дело, что я так примерно представляю себе, как устроено американское законодательство в этом смысле, и понимаю, что, конечно, никаких 35 лет он сидеть не будет. По американским законам, человек, получивший многие-многие десятки лет, и даже получивший пожизненное заключение, и даже получивший несколько пожизненных заключений, на самом деле может в тюрьме провести не очень много времени, потому что очень развита система разного рода сокращений сроков, помилований, условно-досрочных освобождений, амнистий, апелляций и всякого такого прочего. И даже человек, у которого есть, там, три пожизненных заключения… почему их ему дают, три? Понимают же, что человек не проживет дольше одной жизни. Так вот, потому, что это означает, что он должен как бы трижды добиться сокращения наказания. Вот один раз добьется – у него снимут одно пожизненное заключение. Второй раз добьется – снимут второе пожизненное заключение. Третий раз – оно перестанет быть пожизненным. И вот, наконец, у него появляется шанс выйти на свободу. Совершенно очевидно, что Мэннинг не будет сидеть 35 лет. Совершенно очевидно, что… ну, вот говорят, что, там, по меньшей мере, через 9 лет он должен выйти. 9 лет – все равно огромный срок.

Но что я должен сказать по поводу этого приговора? Он совершен в соответствии с американским законодательством – оно вот такое. И в соответствии с очень строгими правилами и процедурами американского суда. Вы знаете, если вы следили за этим делом, что позиция прокуратуры три или даже четыре раза менялась на более мягкую, и прокуратура просила все меньший и меньший срок для Брэдли Мэннинга. Почему? Потому что прокуратура проигрывала, потому что происходило реальное, настоящее соперничество между обвинением и защитой. И никто не гарантировал обвинению заранее победу в этом, и суд не был заранее на стороне обвинения. И прокуратура, видя, что она не может отстоять свою позицию, вынуждена была раз за разом отступать назад и сокращать те требования сроков, которые у нее были, понимая, что не удается доказать те или иные обвинения по тем или иным статьям, не удается отстоять свою позицию, приходится вот чем-то жертвовать.

Этот суд был действительно состязательным – вот что на самом деле важно и вот что мне представляется ключевым во всей этой истории. Даже в таком тяжелом, я бы сказал, для американского государства случае, когда человек реально нанес большой ущерб, как они считают, выдал важные секреты, как они считают. На самом деле, мне кажется, что ничего такого сногсшибательного он не выдал. Во всяком случае, мы с вами помним, что из тех разоблачений, которые были совершены Викиликсом, не произошло ничего невероятного. Даже вот эта знаменитая история с дипломатической перепиской, когда огромное количество людей увидели, что о них писали американские дипломаты, там, какие-то их собеседники или люди, с которыми они не знакомы, но которые, там, наблюдают ситуацию в тех или иных странах. Ну да, ну, было некоторое смущение, был такой некоторый конфуз, американский Госдепартамент вынужден был рассылать письма и писать, что, да, они заранее просят их извинить за те неприятные слова, которые людям предстоит там о себе прочесть, и за те, может быть, легкомысленные суждения, которые они там обнаружат. Это было скорее, я бы сказал, неудобно, но никакого реального значительного серьезного ущерба здесь не произошло.

Почему, кстати, мне и кажется, что приговор Мэннингу все равно очень велик. Ну, так устроен американский закон. Вот удалось подвести, опять-таки, обвинению удалось подвести его поступки под достаточно серьезные статьи обвинения. Вообще в американских законах есть, ну, есть огромное количество всяких странностей, любят о которых писать всякие развлекательные издания, что вот в штате таком-то, там, я не знаю, запрещено появляться на улице с беременной кошкой, а в штате таком-то запрещено кормить крокодила булочками с изюмом. Но, помимо этого, там действительно есть всякие вещи, которые кажутся, на современный взгляд, странными.

Ну, например, одним из самых страшных американских преступлений, подразумевающих одно из самых тяжелых наказаний, является нападение на здание почты. Ну, казалось бы, ну, что такого? Ну, да, почта, нехорошо, конечно, нападать на здание почты – но что ж тут в этом такого страшного? А это осталось от тех времен, когда почта на огромной и очень мало обжитой территории Соединенных Штатов, очень, я бы сказал, негусто населенной, почта была фактически такой единственной сетью, таким каркасом, на котором держалось американское государство и американская администрация. Вот при помощи системы почты работала вся административная американская система. И вот нарушить эту схему, нарушить этот каркас было колоссальным преступлением против государства в целом. До сих пор это осталось. Поэтому, если вот кто ограбил почту, тому просто несдобровать, костей не собрать. Остановимся на этом месте и через 3-4 минуты после новостей вернемся во вторую половину программы «Суть событий» со мною, Сергеем Пархоменко. Новости.

НОВОСТИ

С. ПАРХОМЕНКО: 21 час и 35 минут, это программа «Суть событий», вторая ее половина, я Сергей Пархоменко. Номер для смс - +7-985-970-45-45, сайт www.echo.msk.ru – заходите, отправляйте оттуда сообщения ко мне на экран, смотрите на трансляцию прямого эфира, участвуйте в кардиограмме прямого эфира. В общем, следите за тем, что здесь происходит. А происходит здесь последовательный ответ на ваши вопросы. Ну, знаете, не могу не ответить на поразивший меня своим идиотизмом вопрос нашего слушателя Антона: «Вы свои дни рождения празднуете в Лондоне?» - спрашивает он у меня. Антон, пока вам отмечу, что я свои дни рождения праздную там, где меня застает эта дата. По-моему, в Лондоне ни разу не праздновал. Вот в Париже как-то раз, мне кажется, доводилось. В Израиле один раз оказался на свой день рождения. Во многих российских городах бывал. Ну, чаще всего оказываюсь, тем не менее, в Москве. Пожалуйста, пришлите еще один вопрос и спросите, почему вы у меня это… то есть, сообщите, почему вы у меня это спросили. Страшно интересно.

Но я продолжаю отвечать на вопросы, которые пришли к нам через сайт. Ну, вот ответил вроде я на вопрос про то, почему меня так подставляют мои заокеанские хозяева, в представлении нашего радиослушателя (смеется). Он так себе представляет моих хозяев. Из любителей кривляться имеется еще у нас прямо следующий слушатель, wolfukw он подписывается: «У меня вопрос. Какие американские органы вы будете сегодня обласкивать?» Ну, вы же уже видите, wolfukw, я обласкал сегодня американский суд, несмотря на то, что он вынес очень жесткий приговор Брэдли Мэннингу. Но мне кажется, что в очередной раз мы могли убедиться в том, что американский суд происходит на реально состязательной основе. Запомните, пожалуйста, это мое заявление, оно нам еще пригодится в этой нашей сегодняшней программе, я к нему еще вернусь по некоторому близкому для нас с вами поводу.

Svet77 спрашивает: «Россия заблокировала проект резолюции СБ ООН…» Я буду скакать в темах, потому что вот скачут наши слушатели. Так что, я буду туда-сюда. «…заблокировала проект резолюции Совета Безопасности ООН, обязывающий сирийские власти допустить комиссию ООН к месту применения химического оружия в пригороде Дамаска. Как вы думаете, почему? Есть что скрывать». Да нет, я думаю, что потому, что Россия претендует в этом деле, как и в разных других делах, связанных со всякого рода грязными режимами, на позицию модератора, точнее на позицию такого мусорщика, чистильщика. Это давняя идея российских дипломатов, что вот Россия должна взять на себя обязанности посредника между цивилизованным миром и всяким зверьем. Вот мы лучше с ними общаемся. Мы лучше общаемся с Северной Кореей, вот, там, с Ираком в его худшие времена, с сирийским режимом, со всяким ХАМАСом, со всякими ужасными террористическими правительствами. Давайте мы для вас будем это все улаживать, а вы за это будете нас уважать – вот такая несложная идея у целого ряда российских политиков. Она продолжается и в случае с Сирией. На мой взгляд, никаких оснований у России для этого нет, потому что эти вот грязные партнеры, они Россию раз за разом обманывают, раз за разом, что называется, кидают, унижают, раз за разом изменяют этим своим обязательствам во взаимоотношениях с Россией. Ничего такого особенного российская дипломатия не добивается на этой своей посреднической стезе. Но, тем не менее, снова делает такие попытки. Вот, по-моему, в очередной раз сделала с этой вот резолюцией Совета Безопасности.

Опять, еще один вопрос про Брэдли Мэннинга пропускаю, потому что думаю, что уже ответил. Svet77 опять тот же самый спрашивает: «Наезды на Навального снижают его рейтинг или наоборот?» Наезды на Навального поднимают внимание и интерес к выборам, они поднимают явку. Как любые другие, кстати говоря, наезды. В этом смысле они помогают Навальному, потому что, конечно, чем выше явка, тем больше шансов у Навального, что на выборы придут те люди, которые обычно туда не приходят. А это кто такие? Это молодежь, прежде всего, и это разного рода активные, я бы сказал, занятые в жизни слои московского общества, которые обычно говорят: нам некогда в ваши выборы играть, нас это не волнует, мы сами по себе, мы отдельно, мы как-нибудь справимся. И так далее. Под этими предлогами на выборы не ходят. Теперь они, заинтересованные, там, раздосадованные, или разозленные, или увлеченные вот этими всеми бесконечными наездами и разоблачениями, на этих выборах имеют шанс появиться. Навальному это на руку. Так что, да, наезды ему помогают.

Dybenko спрашивает: «Навального обвиняют в коррупции, в том, против чего он боролся. Действительно ли к Навальному есть вопросы или противники действуют по принципу вор – сам вор, дурак – сам дурак?» Да, действительно, это просто ругань, больше ничего. Я думаю, что люди, которые затеяли вот эти вот абсолютно вздорные обвинения с несуществующей фирмой, они прекрасно понимают, что на самом деле ничего нет. Была предыдущая история, может быть, вы ее забыли, а я-то ее помню: что еще в свое время была фальсифицирована какая-то недвижимость в Испании. Но там простая была история: там просто перерисовали картинку. Взяли и сделали запрос в реестре на какого-то другого человека и его с помощью компьютерных программ просто чуть-чуть подчистили и там вставили другую фамилию, другой налоговый номер. Кстати, ошиблись с этим налоговым номером, таких налоговых номеров не существует в Испании. Там это было все очевидно. Ну, видите, от отчаяния, когда привязаться не с чем, привязываются вот с такими дутыми обвинениями. А за ними на самом деле ничего, кроме, что называется, бессильной злобы, не стоит.

«Кто подарил фирму Навальному и почему это сделали тайно?» Ну, потому что никто ее реально не дарил, а это сделано… вообще вся история с этой фирмой, она связана просто с этими выборами и с тем, что нужно в нужный, известный момент, нужно вот предъявить какое-нибудь обвинение. Поэтому и тайно, чтобы раньше времени не выстрелило, поэтому и тянули до этого момента.

«Ожидаю продолжения рассказа о диссертации Собянина, с интересом и нетерпением жду. Также о жене-бордюрше хочется услышать». Ну, вы знаете, а мне не хочется услышать о жене-бордюрше, я вообще считаю, что все истории с женами и любовницами, они не имеют никакого отношения к выборам. И даже если среди кандидатов есть люди очень уязвимые, так сказать, по этой части, не правильно было бы этим оружием пользоваться. Это вещь грязная, неприятная, и абсолютно никто не должен лезть в эту сторону дела. И я надеюсь, что и не будет лезть.

А что касается рассказа о диссертации Собянина, который вы с интересом и нетерпением ждете, ведется работа. У Собянина непростая история с диссертациями. У него есть одна защищенная диссертация кандидатская, одна не защищенная. Он написал книжку по некоторым юридическим вопросам, потом пытался выдать ее за диссертацию, потом в последнюю секунду передумал. В общем, это требует большой аналитической работы. Я обращался к Сергею Семеновичу Собянину с предложением облегчить нам эту работу и собрать и выдать нам исходные источники, по которым он писал эту диссертацию и эту книгу, которая так диссертацией и не стала. Никакого ответа я не получил. Я это могу интерпретировать двояким образом. Либо этих источников у него просто нет, а это означает, что он сам не писал этих работ, а их писали какие-то другие люди – это вполне возможно, одна из возможных версий. Либо он не хочет нам эту работу облегчить, а хочет дотянуть до выборов, потому что ему есть что по этой части опасаться. И тот, и другой случай мне представляется довольно неприятным, но, к сожалению, я вынужден констатировать: нет, мы не получили никакой помощи от Собянина, не получили никакого ответа, поэтому вынуждены продолжать работу сами. Вопреки вот этому вот противодействию, ну, мы, несомненно ее доведем до конца, не сомневайтесь.

«Ваш прогноз, как будут развиваться события после 8 сентября?» Знаете, это зависит от того, что произойдет, собственно, 8 сентября и что произойдет в ночь после выборов, велики ли будут фальсификации, велики ли будут нарушения, подтасовки и так далее. Мне представляется, что они будут велики, потому что достаточное количество людей испугается этой ситуации и захочет прогнуться перед начальником, вне зависимости от того, будет ли начальник реально этого хотеть, вне зависимости от того, поступит ли прямая команда сверху. Достаточное количество людей захотят проявить эту грязную инициативу. Это будет происходить на глазах у всех, поскольку я совершенно не сомневаюсь, что на этих выборах будет очень много наблюдателей. Я вот и сам тоже занимаюсь, как-то по традиции уже, всей этой системой. И оживляются сайты, которые работали на предыдущих выборах, сайты, на которые собиралась информация от наблюдателей, как-то обрабатывалась и обнародовалась. Вы помните историю со «Сводным протоколом», вы помните историю с сайтом «Лиги избирателей». Все это постепенно начинает жить. Я вижу, что оживляются разные наблюдательские организации, типа «Гражданина наблюдателя», «СОНАРа» и так далее. Чем дальше, тем больше. Буду этим интересоваться и буду вам про это рассказывать.

Но есть еще дополнительный фактор, о котором я не раз говорил: значительное количество людей за это время стали членами участковых избирательных комиссий с правом решающего голоса. И я думаю, что среди этих людей найдется немало таких, которые будут свое дело делать очень добросовестно и смотреть очень внимательно за тем, что на их глазах происходит. Вот в зависимости от того, много ли будет обнаружено этих фальсификаций, вот от этого, собственно, и зависит дальнейшее, от этого…

Ой, какая-то страшная гроза что ли в Москве происходит? Аж прям в этой студии слышны раскаты грома. Никогда такого не было, чтобы вот сквозь даже звукоизоляцию это все пробивалось. Ужас. Что же, интересно, происходит на улице?

Вот. От этого зависит, от фальсификаций.

Oksana.fateeva.9 спрашивает, задает мне вопрос: «Почему евреи такие глупые?» Отвечаю, Оксана Фатеева: потому что вы такая завистливая, поэтому вот вам как-то совсем не о чем в этой ситуации говорить, нет у вас совсем никаких ни аргументов, кроме как-то злобы и отчаяния. Вам очень завидно, вы совсем проиграли свое жизненное соревнование. Вам в жизни пришлось совсем-совсем худо, противопоставить вам нечего, как-то сражаться вам нечем. Вот от этого вы как-то и увлечены такими странными вопросами.

«Для чего господин Навальный ведет двойную игру, сотрудничая с властью перед мэрскими выборами? Есть ли у него какая-то четкая программа, кроме заевшей пластинки про жуликов и воров?» Вы знаете, Навальный проводит от 3-х до 5-ти встреч в день – в день, я подчеркиваю – с московскими избирателями в разных районах Москвы. Я пару таких встреч видел. Там речь не идет о жуликах и ворах, главным образом, а там речь идет о вещах совершенно конкретных, о важных элементах из программы Навального. Вопрос этот мне задает наш слушатель, который подписался rangea. Так вот, вы явно эту программу не читали, вы поленились ее найти. Между тем, это сделать очень просто. Есть масса сайтов, где она опубликована, в том числе сайт самого Навального. Оторвите задницу от стула, поищите. Кроме того, раздается колоссальное количество газет по Москве, там есть эта программа, есть очень много всякого такого, что вы пропустили, не заметили. Это ваша проблема, а не проблема Навального. Надо будет как-то вам с этим самому справляться. А если нет – ну, побывайте на какой-нибудь из встреч Навального с московскими избирателями и послушайте своими ушами, что он говорит по поводу своей позитивной программы. Часть ее, кстати, вы могли слышать в прямом эфире вот буквально несколько минут… скажем, полчаса тому назад здесь, в студии «Эха Москвы».

Так, дальше какие-то шуточные вопросы, не интересно. Дальше – комплименты. Большое спасибо, но тоже не на что здесь отвечать.

«Явлинский на «Эхо» сказал, что можно сейчас провести любые реформы. Способен ли Путин поставить Явлинского премьером правительства, вместо Медведева?» Ну, это странный вопрос. А зачем Путину ставить Явлинского на место Медведева? Ну, можно еще вот вас поставить, уважаемый anser . А что можно провести любые реформы – ну, что-то Явлинский до сих пор никаких реформ не провел. Все больше дребездел на эту тему уже много-много-много лет, как-то дискредитировал своим трепом само слово «реформы». Очень мне обидно в очередной раз от него это слышать.

Chebotarev1943 спрашивает: «Уверены ли вы, что на избирательном участке, где вы будете наблюдателем, не будет фальсификаций?» Во-первых, я не буду наблюдателем, я буду членом участковой избирательной комиссии впервые в своей жизни. Предыдущие два раза, на выборах в марте 12-го года и в декабре 11-го, я был наблюдателем. В марте 12-го года я видел на своем участке, на том самом, на котором я теперь буду членом участковой избирательной комиссии, видел своими глазами очень серьезные нарушения. Там была история с дополнительным списком, с очень странной какой-то огромной компанией людей, которые представлялись каким-то загадочным предприятием непрерывного цикла. Ну, в общем, налицо были все признаки нарушения. Так что, нет, я не уверен, что нарушений не будет. Более того, у меня есть сильное подозрение, что попытки провести такие нарушения там будут. Ну, так затем я и сделался членом этой участковой избирательной комиссии. Я, конечно, никаких нарушений там не допущу, буду сражаться изо всех сил, вот просто пока за руки за ноги меня не вынесут, из окна не выкинут, буду там как-то стараться проследить за порядком.

Psb1949 спрашивает у меня: «Сечин с 88-го по 12-й год на государственной службе: Ленсовет, мэрия Санкт-Петербурга, Управление делами президента, Администрация президента, правительство России. Как он на свою зарплату успел накопить 187 миллионов? Или это он за год работы в «Роснефти» получил?» Хороший вопрос. Вот для того, чтобы иметь возможность отвечать на такие вопросы, нужны выборы. И нужно выбирать на разные высокие посты людей, которые не задействованы в этой системе, которые не являются частью этой политической группировки. Тогда мы с вами получим достоверную информацию о том, от чего происходят вот чудеса, подобные тому, что вы описываете.

«Ваше отношение к первому Президенту России и его роли в истории страны?» Я очень ценю первого Президента России Бориса Николаевича Ельцина как историческую фигуру, сыгравшую в истории страны огромную роль. Он является отцом российской независимости. И совершенно справедливо, что главным российским праздником является 12 июня, день, когда была принята Декларация о государственном суверенитете. И я могу вам сказать, что я вот провел последние два дня с Таллинне, где присутствовал при замечательной совершенно такой акции. Большая группа известных в Эстонии людей, их было 39 человек… были и бизнесмены, очень влиятельные, ну, по эстонским меркам, очень богатые, иногда очень жестко конкурирующие друг с другом, что удивительно, политики самых разных направлений, и левые, и правые, и представляющие нынешнюю правящую в Эстонии группу, и представляющие оппозицию, общественные деятели, писатели. Образовали такой комитет из 39-ти человек, который выдвинул инициативу поставить в Таллинне памятник Борису Николаевичу Ельцину как человеку, который сыграл решающую роль в том, что Эстония оказалась единственной республикой из советских республик, которая обрела свою независимость совершенно бескровно.

Вот ни один человек там не погиб, ни одна капля крови там не пролилась. Везде при разных обстоятельствах были люди, которые погибли. Вот в России, например, вы хорошо помните, в августе 1991-го года произошел мятеж, вот мы отметили, собственно, 2 дня тому назад очередную его годовщину. Погибли 3 человека, абсолютно нелепо, абсолютно, что называется, ни за что. Но вот они своими жизнями и своей кровью заплатили за то, что путч был провален. И, в общем, везде что-нибудь такое произошло: где больше – где меньше, где чаще – где реже, но везде кровь пролилась. А вот в Эстонии – нет, не пролилась. И люди очень в Эстонии это ценят.

И, действительно, именно эстонское общество воздвигло этот монумент Ельцину, я его видел своими глазами. Ну, памятник достаточно скромный, это просто такой барельеф, ну, впрочем, довольно большой и расположенный очень красиво на входе в Старый город Таллинна. То есть, любой турист, который вот, так сказать, входит в эту старую историческую часть, обязательно его увидит. И там говорится, что это вот знак в ознаменование вклада Бориса Николаевича Ельцина в возвращение эстонской независимости. Была очень красивая церемония вчера с прекрасными словами, с замечательными выступлениями самых разных людей. И выступала и председатель эстонского парламента, и представитель правительства, и мэр города Эдгар Сависаар, который является очень влиятельным эстонским политиком. Когда-то он был премьер-министром Эстонии, а теперь вот он мэр Таллинна и, собственно, лидер эстонской оппозиции. И была Наина Иосифовна Ельцина, которая, собственно, открывала этот барельеф.

И единственное, что, на мой взгляд, омрачило эту историю – это глубочайшее равнодушие к этому, которое продемонстрировали российские официальные лица. Там не было никого. Там как-то в толпе прошмыгнул какой-то человек из посольства, мне показали на него пальцем, но это не был посол. Посол уехал из города на это время. И никакого интереса и никакого уважения к этому событию российская сторона ни на каком уровне не проявила: и на уровне посольства, ни на уровне МИДа, ни на уровне правительства, ни на уровне Администрации президента, ни на уровне парламента, ни на уровне ничего. России на это было наплевать. И я хотел бы здесь сказать, что вот когда в следующий раз я услышу где-нибудь в Думе какие-нибудь истерические разговоры о том, что вот у нас в Прибалтике кто-то там нас не сильно уважает и, там, притесняет русскоязычное население или что-нибудь вроде этого, я вспомню эту постыдную сцену, которой я был свидетелем вчера, когда собралась огромная толпа людей, очень много цветов, очень много телекамер, очень много репортеров, очень много политиков, очень много известных в Эстонии людей. Ну, там, скажем, первый Президент Эстонии Арнольд Рюйтель явился туда, человек, необыкновенно уважаемый в Эстонии, такой просто дуайен эстонской политики. Или, скажем, я видел замечательных депутатов Верховного Совета СССР, еще вот того призыва 90-х годов, которые, к счастью, до сих пор живы и прекрасно себя чувствуют. Это люди, тоже в Эстонии очень уважаемые. А Россия была представлена никем. Ну, вот несколькими, там, журналистами, писателями, которых, собственно, организаторы этого события, этого комитета 39-ти, позвали в этом во всем поучаствовать. Ужасная сцена. Ужасно стыдно, ужасно как-то противно было это видеть.

А вот в оставшиеся несколько минут я хотел бы вернуться к истории с судом. Я очень рад, что как-то подвернулась вот история о суде над Брэдли Мэннингом. Потому что я видел другой суд на этой неделе, и я, конечно, не могу не сказать об этом в оставшиеся несколько минут программы. Я был впервые для себя на суде по Болотному делу, по делу 6 мая. Так получилось, что я уезжал, когда начинался этот процесс, был в нескольких поездках и, в общем, пропустил довольно много заседаний. А вот теперь как-то я подумал, что, нет, ну, все-таки надо пойти и посмотреть на это на все своими глазами. Я вот читаю, читаю почти каждый день. И я участвовал в акции, вы, наверное, ее помните, «Один человек – один день», когда последовательно мы как-то сообщали, напоминали и привлекали внимание людей к подсудимым по этому делу.

Я провел день на этом самом заседании по делу 6 мая. Обычно люди, которые туда приходят впервые, они обращают внимание на абсолютно невыносимое, вызывающее поведение судьи. Да, действительно, она ведет это дело с таким демонстративным отвращением, оно написано у нее на лице. Она очень как-то характерно гримасничает, там, интонирует голосом и, в общем, всячески дает понять, что ей отвратительны люди, которые сидят на скамье подсудимых, которые их защищают, она их презирает, она над ними смеется, она как-то всеми силами демонстрирует свое над ними превосходство и так далее. Это выглядит гадко. Но, в конце концов, ну, да, ну, вот человек с таким отвратительным характером, у которого хватает еще и, так сказать, жестокости и наглости демонстрировать свое превосходство людям, которые не могут ответить, потому что она в любую секунду же может кого угодно, там, выгнать из зала, или удалить из процесса, или как-то там еще наказать. Она с удовольствием этим пользуется. Ну, так бывает. Когда у людей вот в руках появляется такая власть, они ее всячески демонстрируют.

Но важнее другое. Важнее не это. Хотя на новичка, конечно, это производит сильное впечатление. Важнее другое. Важнее то, что я видел своими глазами то, что называется в юридической литературе «суд мучительно тянет на себе лямку обвинения». Что это означает? Это означает, что на этом суде нет состязательности сторон. Вот я просто свидетельствую, я это вижу. На одной стороне сидит, там, 30 адвокатов, а на другой стороне спит какая-то девица в прокурорской форме, которую там оставили дежурной. В общем, она могла бы и не приходить, она там не нужна. Роль ее равна нулю, ее мнение никого не интересует, хотя время от времени процедурно, процессуально у нее запрашивают, чтобы она сказала какие-то ритуальные слова. Она их говорит, всегда те, которые, так сказать, совершенно очевидно, по ритуалу здесь должны быть. Но ее роль на самом деле исполняет судья. Судья выступает в этом процессе на стороне обвинения. Я это видел своими глазами. Происходит борьба не между защитой и обвинением, не между адвокатами и прокурорами, а между защитой и судьей. Это вещь, абсолютно недопустимая. Это нарушение самого принципа состязательного судопроизводства. Это попрание самой идеи правосудия. Это происходит на наших глазах. В некотором роде это полезно, говорят мне знающие люди, потому что это все остается в протоколе, и это в протоколе очень хорошо видно, это там читается. Ну, например, читается, что судья сама отвергает десятки и сотни вопросов, которые задаются свидетелю и потерпевшему без просьбы об этом со стороны обвинения. Она сама справляется. Так вот, однажды все это можно будет принести в Европейский суд, и Европейский суд убедится, что это не правосудие, что это не судебный процесс, что это не состязательность.

Вот что я видел. И это очень важная для нас вещь, которая сильно отличает наш политический режим, например, от американского, в излишнем пристрастии к которому вы так любите меня упрекнуть.

Это была программа «Суть событий», я Сергей Пархоменко. Всего хорошего, до свидания, до будущей пятницы.