Суть событий - 2013-08-09
С. ПАРХОМЕНКО: 21 час и 4 минуты в Москве, это программа «Суть событий», я Сергей Пархоменко. Добрый вечер. Нету сегодня традиционной программы Арины Бородиной. Ну, ничего, нам с вами чуть-чуть больше времени достанется, хотя я очень люблю начинать после нее, она какую-то правильную интонацию задает. А что? У нас, как всегда, работает номер для смс-сообщений: +7-985-970-45-45, +7-985-970-45-45. Ну и, разумеется, сайт www.echo.msk.ru, там работает прямая трансляция из студии прямого эфира. Те, кто смотрят, видят, что я в каком-то несколько неожиданном интерьере. Это не потому, что я опять где-то далеко и по скайпу, а потому что я в непривычной мне студии. Не в той, из которой я обычно веду свои программы здесь на «Эхе Москвы», но ничего, тут тоже уютно и как-то очень симпатично. Те, кто видят эту трансляцию, видят также, что я перелистываю какое-то несусветное количество бумаг, которые я привез, принес, точнее, с собой. Да, не удивляйтесь, бумаг сегодня будет много, вы уж потерпите, я сегодня вам почитаю разных законодательных актов и разных выдержек из них. Ну, никто не обещал, что будет легко. Никто не говорил, что задача, которую я ставлю перед этими передачами, ну, вы помните, да? – «Я вам все объясню». Вот что можно объяснить, не имея в руках никаких документов. Иногда приходится и всякие официальные бумаги тут зачитывать. Ну, не волнуйтесь, справимся как-нибудь.
Про что будем говорить? Да, про Собянина будем говорить, разумеется. И про большую сегодняшнюю историю, которая началась с публикации очередного небольшого расследования, которое провел Алексей Навальный и его сотрудники.(
NB: читать пост Сергея Пархоменко с ссылками на документальные источники
).
На сей раз оно коснулось лично фигуры исполняющего обязанности – все еще исполняющего обязанности – московского мэра Сергея Собянина. Об этом чуть позже. Я, признаться, подготовился к этой теме, она мне показалась очень интересной. Мне есть, что сказать на этот счет. Но, конечно, не могу я обойти некоторые события, которые обсуждаются в последние дни. И вот сегодня я послушал те несколько «Особых мнений», которые, как обычно, у нас в пятницу бывают, и там тоже неизменно речь шла об этом.
Ну, прежде всего, то, что касается скандала, дипломатического скандала – вполне можно так его назвать – между Соединенными Штатами и Российской Федерацией. Нечасто бывает, что американский президент, на минуточку, аннулирует двусторонние встречи с президентом российским. Вот моя коллега Маша Липман, которая очень внимательно следит за этой частью международных отношений, за отношениями между Россией и Соединенными Штатами, хорошо знает американскую политику, хорошо знает историю наших отношений со Штатами, она вот, например, считает, что последний раз что-то подобное было при Хрущеве. Что, вот, даже брежневское время, оно не произвело на свет ни одного такого напряженного момента, как нынешний, связанный с Эдвардом Сноуденом, и вот этим всем большим… большой историей с тем, что российские спецслужбы взяли его в оборот, – я в этом абсолютно убежден, я много раз про это говорил, - что в ту секунду, когда он, находясь в Гонконге, по меньшей мере, в ту секунду, может быть, и раньше, но уж точно в ту секунду, когда он купил билет в Гонконге на рейс в Москву, в этот момент он попал в разработку российской контрразведки, и дальше уж она его не выпускает до настоящего момента. Никак невозможно объяснить его бесконечно долгое пребывание в Шереметьевском небытии вот этом, в этой странной зоне между двумя границами. Никак невозможно объяснить те мероприятия, которые он там организовывал, включая встречи с разного рода, там, правозащитниками, как он их называл, правозащитниками. А на самом деле совершенно очевидно, что это подставные со стороны государства, подставные, так сказать, переговорщики, или, во всяком случае… ну, там переговариваться к этому моменту особенно было нечего. Ну, так скажем, люди, которых государство хотело выставить публично в качестве людей, которые как будто бы о чем-то договариваются со Сноуденом. Мне совершенно очевидно, что совсем другие люди в совсем других местах, и в других обстоятельствах, и по другому поводу с ними договаривались. Так вот, все это невозможно организовать без участия спецслужб, и результат, который в результате это все дало, что по истечении продолжительного времени вдруг, откуда ни возьмись, Сноуден получил временное убежище в России, документ и возможность покинуть Шереметьево, и так далее. Спрашивается: что изменилось с того момента, как он вылез из самолета, привезшего его из Гонконга, и до того момента, когда было принято вот это решение. Да, ничего не изменилось, кроме того, что за это время он был выпотрошен вместе со всеми своими компьютерами.
Очень часто в ответ на все эти соображения слышишь такое фальшивое лицемерное, такое выражение милосердия: ну, неужели мы должны этого человека отдать на растерзание американцам? Вот я недавно на, там, одном другом радио оказался в прямом эфире одновременно с одним из самых лживых в России людей. Я давно его знаю, давно за ним слежу, давно как-то участвовал в поимке его на воровстве диссертации. Есть такой сенатор Гаттаров, может быть, вы слышали. И вот как раз так получилось, что это вот другое радио организовало наш разговор в прямом эфире на эту самую тему. И я заговорил о Сноудене, и он сказал: «Так что, мы должны его выдать?» Знаете, между тем, что происходит сейчас, когда он находится вот в этой вот разработке российского ФСБ, и «выдать», есть много-много разных промежуточных решений, много-много разных альтернативных, паллиативных и ситуативных возможностей, которые позволили бы решить эту проблему, с одной стороны, без живодерства, проявляя, так сказать, какой-то человеческий подход, а, с другой стороны, без того цинизма, свойственного, скорее, холодной войне, - а вот, надо констатировать, что Россия находится сейчас просто посреди холодной войны с Соединенными Штатами. И отказ американской президентской администрации от двустороннего визита с Путиным, и отказ от продолжения разговора по некоторым очень важным и для России, и для Соединенных Штатов темам, это, в общем, признание, что холодная война идет, она началась, и администрация Путина довела Россию до холодной войны с Америкой. Это вот как-то так, знаете, шаг за шагом, случилось.
Так вот, есть такой прекрасный способ не потрошить Сноудена и не пытаться превратить его в козырь, или пытаться превратить его в валюту для дальнейшего обмена на какие-нибудь полезные для России бонусы и возможности, или, может быть, обмена на каких-то других людей. А, с другой стороны, не высылать его, выдавать его, там, я не знаю, американским спецслужбам или чему угодно еще. Есть, знаете, прекрасный способ: отпустить. Вот просто отпустить. Ничто не мешало администрации России, ничто не мешало российским миграционным властям выдать Сноудену документ, - их есть много видов, международных документов, которые признаются разными конвенциями, разными странами, и так далее, выдать Сноудену документ, с помощью которого он мог бы уехать из России туда, куда он считает нужным уехать. Куда он, собственно, собирался уехать. Ведь Сноуден продолжает утверждать, что, когда он летел в Россию, он не Россию имел в виду. Он собирался то ли на Кубу, то ли в Венесуэлу, то ли еще куда-то в Южную Америку, то ли вообще хотел куда-то спрятаться, непонятно. Пусть едет. А в чем проблема, собственно? Пусть едет, что мы его держим здесь? Почему ему выдали такой документ, с помощью которого он может выйти из Шереметьево и сидеть тут? Вот это и называется: держим.
Вот решение России, и на это решение последовал вот такой американский ответ, нужно здесь смотреть правде этой в глаза, нужно понимать, что российская власть на это пошла осознанно, она пошла на эту конфронтацию, пошла на вот такую вот открытую холодную войну. Ничего хорошего из этого не получится.
В частности, ничего не получится – тут я перехожу к следующему сюжету – ничего хорошего не получится для Олимпийских игр. Начались большие споры: будет бойкот – не будет бойкота? Много ли стран будет участвовать в этом бойкоте? Присоединится ли Международный олимпийский комитет к этому бойкоту? Какова будет, так сказать, глубина этого бойкота? Каковы будут формы этого бойкота? Знаете, бывают разные, в истории мирового олимпийского движения много было разных вариантов. Ну, например, были случаи, когда люди отказывались выступать под своими национальными флагами. Когда они формировали некую команду, единую международную команду и участвовали вот так, в виде протеста против чего-нибудь. Я, например, хорошо представляю себе, и я вот разговаривал с некоторыми своими знакомыми, которые в этом хорошо понимают, что, например, на Олимпиаду, зимние Олимпийский игры в Сочи может приехать команда мирового гей-сообщества. Под вот этим своим знаменитым радужным флагом. Вот приедут и пойдут, и попробуй им откажи в этой ситуации. Имеют полное право договориться со своими федерациями, сформировать единую команду и выйти под радужным флагом. Ровно в знак протеста. И, насколько я понимаю, сегодня эта история обсуждается, и сегодня как-то уже появляется все больше и больше спортсменов, которые готовы обсуждать это всерьез, федераций национальных, которые готовы обсуждать это всерьез. Будет – не будет, не знаю. Посмотрим.
Что важно в этой ситуации? Эволюция отношения к этому делу. Знаете, это как вот со своим ребенком и с чужим ребенком. Когда на своего ребенка смотришь вблизи, не видишь, как он растет. Кажется, что он все такой же, и только время от времени, там, понимаешь, что надо новые сандалии покупать, потому что из этих вырос, и как-то майка в прошлом году еще была майкой с длинным рукавом, а сегодня эта же самая майка почему-то оказалась майкой с коротким рукавом. Отчего это так? А, оттого, что руки стали на полметра длиннее. Но все равно кажется, что ничего не меняется. А вот когда смотришь на чужого ребенка, немножко со стороны, вот, не видел его, там, несколько недель или несколько месяцев, потом смотришь и думаешь: «Боже ты мой! Что же с ним случилось? Ничего себе вымахал!»
Вот история с бойкотом российской Олимпиады и породившая ее история с разного рода живодерскими российскими законами, одним из которых, только одним из которых является закон о дискриминации гей-сообщества, это история про чужого ребенка. Глядите, как вымахал! Вот, ведь не было! Давайте с вами отдадим себе отчет: два месяца тому назад, полгода тому назад, год тому назад ничего близко не было на эту тему, никто рта по этому поводу не открывал. И вот возникла такая история, что теперь, сегодня, к России, с принятыми ею законами, вот со всем этим комплексом законов: с законом о митингах и демонстрациях, с законом… с принятыми решениями о защите гражданами своих избирательных прав, с законом о запрете на международное усыновление, с законом о, по существу, запрете на деятельность неправительственных организаций в России, с законом о дискриминации разных групп населения по разным признакам, в том числе и вот по признаку сексуальной ориентации, с законами и целым рядом разнообразных распоряжений, начиная, там, скажем, от закона об охране чувств верующих, с законом, который интегрирует, по существу, православную, и только православную церковь в российской государство, вопреки Конституции Российской Федерации. Вот со всем этим ребеночек вырос. Ребеночек называется «плохая репутация Российской Федерации». Вот она на сегодня образовалась. Она такая. И часто говорят, что, ну, вот, к России несправедливы. Ну, почему смотрят только на это? Ну, неужели нельзя посмотреть на что-то другое? Неужели у нас тут нет ничего хорошего? Ну, неужели у нас тут ничего не расцветает? Неужели у нас тут никто ничему не радуется? Неужели у нас тут ничего не улучшается? Почему нужно сводить Россию и ее репутацию вот к этому? Это несправедливо.
Да, это очень несправедливо. А кто устроил эту несправедливость с Россией? Кто поставил Россию в такое несправедливое положение? Люди, которые последовательно сделали агрессию, сделали вот такую, я бы сказал, позицию силы, как единственную форму разговора между государством и обществом, между обществом и человеком. Вот эти люди очень несправедливо поступили с Россией и российской репутацией. И сегодня именно на этих людях лежит ответственность, и сегодня именно им предстоит каким-то образом с этим справляться.
Ну, давайте я, в надежде, что у меня останется еще в конце программы немножко времени для разного рода других таких более мелких или более специальных, так скажем, событий на этой неделе, перейду к теме, которую я обещал, к истории с собственностью Собянина.
Да, конечно, я, как и вы, прочел вот это самое расследование, которое организовал Алексей Навальный. Что я по этому поводу должен сказать? Ну, конечно, это повод к тому, чтобы вчитаться в разного рода правовые документы и задуматься над тем, как устроена сегодня вот в таком в бытовом смысле, в какой-то мере, в человеческом смысле, а дальше в более серьезных смыслах. Например, в смысле экономическом. Например, в смысле налоговом. Например, в смысле административном. Как устроена российская власть? Мы получили, вы это знаете, мы с вами граждане Российской Федерации, жители Москвы, в частности, получили совершенно поразительный комментарий по этому поводу. Когда был задан вопрос о том, откуда у Сергея Собянина трехсот с лишним метровая квартира общей стоимостью примерно 5 миллионов долларов, которая каким-то поразительным образом зарегистрирована была в 2010-м году на его дочь, которой в то время было 13 лет. Никаких таких доходов ни у Сергея Собянина, ни у его жены, ни у его детей, разумеется, нету. Когда был задан этот вопрос, и когда от Собянина потребовали ответа, ответ последовал. Он последовал с двух концов. Во-первых, он последовал от пресс-секретаря московской мэрии Гульнары Пеньковой. Во-вторых, он последовал от пресс-секретаря Управления делами президента господина Хрекова. Смысл их ответов заключался в следующем. Первое: он получил эту квартиру законно, как-то они прекрасно, я даже выписал себе эту чудесную цитату, «он получил эту квартиру законно, таков обычный порядок». А вторая история заключалась в том, что он эту квартиру получил, когда приехал на работу в Москву на должность главы администрации президента, после чего – это цитата – приватизировал ее по цене БТИ. Это поразительные совершенно слова. Вот если все вот это собрать в кучку и выписать в столбик, то, конечно, это поразительная совершенно фигня.
Ну, начнем с первого. Начнем с «обычного порядка». Вы знаете, это хорошее, конечно, объяснение, но только хотелось бы напомнить, что, например, выборы в Москве сейчас происходят ровно с той целью, чтобы «обычные порядки» кончились. Самые разные обычные порядки, которые являются здесь уже обычными на протяжении многих лет. Вот обычно воровали, обычно обманывали, обычно брали взятки, обычно влезали в чужой бизнес. Это все тут очень обычно в Москве. Да оно и в России обычно, но в Москве особенно, как-то еще с лужковских времен оно обычно. А вот во времена собянинские эти обычаи расцвели особенно дополнительным пышным цветом.
Ну, например, есть знаменитая история про то, что московский бизнес, особенно малый и средний бизнес, находятся в совершенно чудовищных условиях в связи с тем, каков режим оборота разного рода служебных и таких промышленных, коммерческих помещений в Москве. Для целого ряда видов деятельности, - ну, например, для того, чтобы открыть кафе или ресторан, где место расположения является абсолютно ключевым, где все зависит, как это много раз было сказано, вот есть, собственно, только три фактора успеха ресторана: location, location, location. То есть: расположение, расположение и еще раз расположение. Где ресторан находится, так он себя и чувствует. Чаще всего, в огромном большинстве случаев. Так вот, подходящее помещение для ресторана в Москве невозможно купить, невозможно арендовать. Его вообще невозможно получить на рынке, его можно только раздобыть. Или еще какие-нибудь другие употребляются здесь глаголы. Ну, например, его можно достать. Его можно получить. О нем можно договориться. Ну, или еще что-нибудь вроде этого. Почему? Потому что путь туда пролегает не через кассу. Он пролегает не через то самое единое окно, где оформляются те или иные коммерческие сделки. Он пролегает через кабинет чиновника, через договоренности, коррупцию, участие этих чиновников в бизнесе, и так далее. Это было заведено при Лужкове, сегодня эта ситуация в совершенно катастрофическом состоянии в Москве. Ну, и много чего еще в Москве есть всякого, вот такого обычного. Есть обычные в Москве пробки, обычное в Москве воровство при дорожном строительстве, обычная система передачи разного рода крупных подрядов. Ну, у всех на слуху, например, история с Ленинским проспектом, который передан структурам, близким к друзьям президента, господину Ротенбергу и другим. Вот это тоже обычный порядок в Москве. И много других обычных порядков.
Вот один эксцесс обычного порядка произошел, например, сегодня ночью. Есть человек такой, говорят, что это человек, чрезвычайно близкий к Собянину, этот человек был министром природопользования российского, он является владельцем большого количества помещений в Москве. Из одного такого помещения сегодня ночью в центре города, недалеко от Павелецкого вокзала, большая группа людей такой приятной южной внешности и с такими симпатичными гортанными, так сказать, интонациями в голосах, сегодня ночью выкинула на улицу довольно известное московское кафе, оно называется «Хачапури» и принадлежит группе очень эффективных и очень разумных, очень симпатичных, очень дельных, очень талантливых московских рестораторов. Там есть, например, такая Екатерина Дроздова, которую я знаю очень хорошо, она как-то, так сказать, прошла славный рестораторский путь в Москве. Вот она сегодня написала о том, что их просто выкинули на улицу. Потому что они не хотели посреди контракта, посреди срока аренды, который у них был, и на который у них был договор, не хотели посреди этого срока соглашаться на пересмотр его условий. Знаете, это в Москве теперь часто бывает. Вот есть арендодатель, арендодатель заключает договор на какой-то срок, не знаю, чаще всего в Москве это делается, кстати, на 11 месяцев, чтобы не регистрировать этот договор. Знаете, есть такая шутка. Потому что годовой договор, 12-месячный, уже надо регистрировать, и уже наступают какие-то последствия для арендодателя. Так вот, заключается такой договор, а посередине этого договора арендодатель говорит: «Знаете, что? Я передумал. А давайте-ка платите мне в два раза больше. Ну, или хотя бы в полтора». Или, там, «платите мне дополнительно вот за это». Или: «кусок этого помещения я у вас заберу, он мне нужен самому». Или еще что-нибудь вроде этого.
Вот это все – обычный порядок Собянина. Так что, пожалуйста, про «обычный порядок» больше ни слова. И в истории с тем, что «вот у нас тут обычно передают таким способом квартиры государственным служащим» перестаньте навсегда разговаривать.
Есть, конечно, значительное количество людей, вот у меня есть мой давний коллега и друг Михаил Фишман, он человек с очень хорошей памятью, он хорошо помнит, что происходило в Москве, и вот он немедленно вспомнил, что, да, есть вот такой порядок, что приглашают в Москву всяких больших начальников, выдают им квартиры, потом эти квартиры оказываются у них. Этим вот решением таких вопросов традиционно в Москве занимался Ресин. Это вот всегда была его епархия, и он как-то, ну, известно было, что надо идти к нему, и всякое такое… Ну, такой «обычный порядок».
Я не хочу ничего слушать про «обычный порядок». Я хочу знать, как оно по закону. А по закону оно следующим образом. Вот, первое, значит, есть такой документ, симпатичный очень документ, он называется Закон Российской Федерации о приватизации жилищного фонда в Российской Федерации. Статья 4 этого закона звучит следующим образом: «Не подлежат приватизации жилые помещения, находящиеся в аварийном состоянии, в общежитиях, в домах закрытых военных городков, а также служебные жилые помещения». Еще раз: служебные жилые помещения в общем случае по букве закона не подлежат приватизации. Поэтому история про то, что чиновник Собянин приехал в Москву, ему выдали служебную квартиру, а потом, в общем, так получилось, что она стала его, потому что ему ее приватизировали, - вообще, это тоже хорошая очень форма, с точки зрения русского языка, - не он ее приватизировал, то есть, он взял ее, так сказать, себе, а ему ее приватизировали. Это очень забавное такое выражение.
Так вот, не проходит. Не проходит по букве закона. Дальше, как вот если, например, заговорить об этом в письменном виде в каком-нибудь блоге, вот может сами попробовать, вы увидите, что придет огромное количество разных ушлых граждан, которые навалят вам колоссальное количество ссылок на всякие тонкие рекомендации, на всякие хитрости и всякое жухальство, что вот есть такой способ, есть сякой способ, можно вывести это из одного фонда, перевести в другой фонд, объявить эту служебную площадь неслужебной, передать ее в управление, на право хозяйственного использования, еще что-нибудь, потом еще вот такую бумажечку, еще такой документ, еще туда, еще сюда, вот такая есть схемка, сякая есть схемка, и все получится отлично. И обычно вот такие люди предлагают погрузиться в изучение всех этих бесконечных схемок и убедиться, что, да, есть такая кривая коза, на которой это все можно объехать.
Хотелось бы в этой ситуации, знаете, как вот в картинной галерее: видишь, висит какая-то картина, подходишь вплотную – ничего совершенно не можешь разглядеть. Хочется отойти на два шага и так окинуть ее общим взглядом. Окинул я общим взглядом, эту картину. А общая картина выходит следующая. Вообще-то, есть такой ключевой документ, по которому мы все живем, называется – помимо Конституции, конечно – называется Гражданский кодекс Российской Федерации. Он регулирует взаимоотношения между самыми различными субъектами, которые вступают друг с другом в самые разные, выгодные или невыгодные, всякие, в общем, отношения. И вот этот самый Гражданский кодекс, он регулирует, например, вообще в принципе различные возможности, по которым некий человек может стать собственником чего-нибудь. Вот есть такая специальная глава в Гражданском кодексе Российской Федерации, это глава 14. Она называется «Приобретение права собственности». Выясняется, что, собственно, не так много есть возможностей у человека сделаться собственником чего-нибудь. Ну, прежде всего, это всякие сделки. Сделок тоже не очень много. Вот бывает такая сделка, называется купля-продажа. Я тебе – вещь нужную, а ты мне – деньги. Вот и приобретается право собственности в результате того, что один человек у другого купил. Бывает дарение, такая вот тоже, фактически это тоже такой вот договор, тоже такая сделка. Дарение бывает. Бывает еще такой редкий приятный симпатичный способ, называется мена. Когда ты мне одну полезную вещь, а я тебе другую полезную вещь. Еще бывает, можно какую-нибудь вещь унаследовать. Еще бывают всякие поразительные экзотические способы. Можно, например, что-нибудь найти. Вот есть какая-то бесхозная вещь, и вот в результате этой находки ты становишься, она переходит к тебе в собственность. Ну, или, там, в лотерею выиграл. И на этом, в общем, список этих возможностей кончается. Вот на этом я сделаю небольшую паузу, чтобы вы задумались над этим и в таком заинтригованном состоянии дождались, пока пройдут новости и начнется вторая половина программы «Суть событий» со мною, Сергеем Пархоменко.
НОВОСТИ
С. ПАРХОМЕНКО: 21 час 35 минут, это программа «Суть событий», вторая ее половина. Я Сергей Пархоменко. Номер для смс-сообщений: +7-985-970-45-45, +7-985-970-45-45. Сайт www.echo.msk.ru, заходите. Можно смотреть трансляцию из студии прямого эфира, можно следить за кардиограммой прямого эфира и даже участвовать в ее построении, нажимая на кнопку «за» и «против» раз в минуту. Можно посылать прямо оттуда сообщения ко мне сюда на экран. В общем, масса всяких замечательных возможностей. Наконец, можно радио слушать.
Мы говорили с вами перед перерывом об этой чудесной истории с трехсотметровой квартирой Сергея Собянина, которую он никаким способом не мог купить, это совершенно очевидно, у него нет доходов за последние годы для этого. Ни у него, ни у членов его семьи. А он ее, вот как говорят и в пресс-службе управления делами, и в пресс-службе московской мэрии: получил в соответствии с законом. Вот в соответствии с заведенным порядком, как-то обычным порядком, он ее получил, а некоторые еще говорят, что он ее приватизировал по стоимости БТИ.
Что сие означает с точки зрения Гражданского кодекса? – задались мы с вами вопросом. Ответ: ничего это не означает. Никакого «получил» Гражданский кодекс не предусматривает. Бывает не так много – говорил я перед перерывом – возможностей приобрести собственность. Можно купить, можно получить в подарок, можно обменяться, можно унаследовать, можно выиграть в лотерею, дальше всякие экзотические способы. Да, можно выиграть в лотерею, можно найти клад, можно обнаружить какую-то находку – это все тоже как-то разного рода виды сделок. Можно приватизировать. Приватизационная сделка – это тоже сделка. Это тоже такой договор, который заключают всегда две стороны: та, которая отдает, и та, которая получает. Более того, вот в широком смысле слова, есть, например, такой закон российский, сейчас я его найду, вот он: закон, федеральный закон о приватизации государственного и муниципального имущества. То есть, такой широкий закон о приватизации. Он сообщает одну очень интересную вещь: под приватизацией государственного и муниципального имущества – это статья первая этого закона – под приватизацией государственного и муниципального имущества понимается возмездное отчуждение имущества, находящегося в собственности Российской Федерации, далее – федеральное имущество. Ну, и так далее, и так далее. Ключевое слово «возмездное». Это значит, что приватизация – это всегда за какие-нибудь деньги. Это тоже сделка, но это такая покупка, грубо говоря, такой частный случай. Надо сказать, что с муниципальным и государственным жильем возникают некоторые дополнительные проблемы. Есть отдельный закон, это закон о приватизации жилищного фонда Российской Федерации, вот тот самый, из которого я зачитывал уже цитату. Закон, который в принципе запрещает приватизацию служебного жилья, в нем вот эта же самая статья первая звучит немножко по-другому. Надо сказать, прямо противоположным способом. «Приватизация жилых помещений – бесплатная передача в собственность граждан Российской Федерации на добровольной основе занимаемых ими жилых помещений в государственном и муниципальном жилищном фонде». Ну, и так далее, и так далее. Статья 11 этого же закона утверждает одну очень важную вещь: с каждым гражданином Российской Федерации это чудо – вот это самое исключение из правил, регулируемое законом о приватизации жилищного фонда – случается один раз в жизни. Каждый из нас может приватизировать одну – в скобках прописью – одну квартиру, в которой он живет. Запомним на некоторое время это важное обстоятельство и пойдем дальше.
Так вот, возникает некоторый вопрос: а что в точности означает то, что вымолвили сахарные уста Гульнары Пеньковой? Что означает «приватизировал по стоимости БТИ»? Это значит, во-первых, что речь не идет о бесплатной приватизации, правда? Они это признали. Ну, по всей видимости, это так и есть, потому что, вот, если посмотреть на декларацию, которую опубликовал сейчас кандидат в мэры города Москвы Сергей Семенович Собянин, ему принадлежит, в совместной собственности кандидата и его супруги имеется квартира в Тюменской области и гараж в Ханты-Мансийском административном округе. Вот есть у меня сильное подозрение, что его квартира в Тюменской области площадью 118 квадратный метров – это, собственно, та квартира, которую он когда-то приватизировал. Это вот он один раз вместе с женою употребил свое право на приватизацию там, где он жил много лет, нет в это совершенно ничего удивительного, в Тюмени, где он провел большую часть своей жизни, но и вот теперь, собственно, в этой квартире живет его жена по-прежнему. Почему она живет там, а почему она не живет в Москве – ну, об этом мы когда-нибудь с вами поговорим отдельно. Это другая важная интересная тема, особенно если иметь в виду, что этот человек хочет и дальше руководить городом Москвой, там, заведовать московской моралью и всякое такое прочее интересное. Но об этом как-нибудь в другой раз.
Так вот, приватизация. Значит, речь не идет о бесплатной приватизации. Речь идет о приватизации за деньги. То есть, о сделке, об одной из сделок, которые регулируются Гражданским кодексом Российской Федерации.
А что такое «цена БТИ»? Ну, многие из нас с вами сталкивались с этой прекрасной организацией, и они понимают, что это такой осколок советских правил и советских времен. Эта организация живет в каком-то своем удивительном таком мире, не имеющем никакого касательства к окружающей нас действительности, и цена БТИ обычно во многие десятки, а иногда сотни раз ниже реальной рыночной цены, что, в общем, в данном случае неудивительно, потому что мы с вами хорошо понимаем, и мы снова здесь возвращаемся к истории Собянина, что, ну, у него не было возможности купить квартиру по рыночной цене. Ну, во всяком случае, для этого ему пришлось бы украсть какие-нибудь деньги, или взять большую взятку, или совершить еще какое-нибудь противоправное действие. Мы пока не можем утверждать, что он сделал что-то подобное. Мы продолжаем рассчитывать на то, что все деньги, которые у него есть в кармане, это деньги, которые он честно заработал. Этих денег на нормальную стоимость ему не хватает, поэтому он купил свою квартиру по цене БТИ. Вот здесь я возвращаюсь к тексту Алексея Навального, который, в общем, это все, что я вам тут так длинно рассказываю, описывает в одной короткой фразе. Он пишет: судя по сообщениям СМИ, этот элитный дом, в котором, собственно, находится квартира дочери Собянина, - не Собянина, а дочери Собянина, - этот элитный дом принадлежал ранее Управлению делами президента Российской Федерации. О'кей – пишет Алексей Навальный – возможно, госслужащий Собянин, приехавший в Москву из Тюмени, был наделен служебным жильем, которое потом хитрым образом приватизировал. Тут у меня есть вопрос даже не к Собянину, а к Алексею Навальному: а чо о'кей-то? А чо это, собственно… а по-моему, не о'кей. А мне кажется, что мы не должны так как-то легкомысленно и, я бы сказал, как-то широко относиться к этим делам. А почему, собственно, я должен разговаривать с ними на этом языке? Почему: о'кей, он там как-то хитрым способом приватизировал? Нет у него никакого хитрого способа приватизировать. По закону жилье это приватизации не подлежит. Вот всякие дотошные люди выкопали постановление Правительства Москвы 93-го года, в котором было написано: «Организовать передачу служебных жилых помещений в собственность граждан, проживающих на служебной площади не менее 10-ти лет и отработавших на предприятии, которому принадлежит занимаемая ими служебная площадь, не менее 10-ти лет». Подпись: Лужков. Ну, вот, даже если вот это вот взять в руки, все равно ничего не получается. Он не отработал 10 лет. Нету у него на это никакой возможности. Другие люди нашли ельцинский указ, точнее, нет, распоряжение Президента Российской Федерации от 26 мая 98 года. Там написано: «В целях обеспечения условий для привлечения на работу на высших должностях федеральной государственной службы Российской Федерации иногородних специалистов, – это ровно случай Собянина, правда? иногородний специалист на высших должностях федеральной государственной службы, – первое: правительством Российской Федерации совместно с правительством Москвы в месячный срок разработать порядок обеспечения жильем иногородних специалистов, предусматривающий возможности финансирования, в том числе на долевой основе, федеральными органами государственной власти жилищного строительства с последующей передачей жилых помещений в наем или в собственность иногородним специалистам». Что это означает? Это означает, что на правах софинансирования государство, или, там, московская муниципальная власть и люди, которые собираются там жить, строят дом, в просторечии кооператив, потому что на деньги одного человека или, там, скажем, даже нескольких жильцов, большой дом в Москве не построишь. Значит, они этот дом софинансируют, там образуется жилье, это жилье передается. Разными способами. Оно может передаваться в наем, то есть, его сдают людям, которые там живут, за месячную плату, таким образом, оно остается служебным. Либо его передают в собственность, то есть, продают за деньги этим самым людям, ну, наверное, учитывая тот вклад, который они внесли в строительство этого дома. Но речь идет о том, что им не дают это жилье, а им продают это жилье. Ну, или еще, тогда вот в 98-м году был предусмотрен такой способ: выделение иногородним специалистам денежных средств на приобретение жилых помещений. Ну, это не случай Собянина, да? потому что иначе он обязан был бы это задекларировать. У нас есть его декларации с бог знает какого года, и мы видим, что никакого выделения в него не поступало во стороны государства. Так что, ничего такого не происходило. Не получается вот этот «о'кей», про который говорит Навальный. Ничего такого, хотя бы как-то более или менее похожего на закон, здесь нет.
А что есть? А есть покупка за три копейки дорогой квартиры. Вот это самое по цене БТИ. Знаете, это вещь совершенно не экзотическая. Это вещь совершенно тривиальная. И есть такой специальный документ у нас с вами, очень симпатичный, который… у него есть одна проблема: он чудовищно несусветного размера, ни один нормальный человек не способен его освоить. Только профессионалы могут его осваивать, бухгалтеры называются. А документ называется Налоговый кодекс Российской Федерации. В Налоговом кодексе Российской Федерации имеется статья 212. И эта статья 212 называется следующим образом: особенности определения налоговой базы при получении доходов в виде материальной выгоды. О чем эта статья в переводе на русский язык? О том, что если какой-нибудь человек получает что-нибудь в подарок, или получает как-нибудь очень дешево, то с точки зрения Налогового кодекса он как будто бы зарабатывает. У него возникает доход, доход в размере разницы между тем, что эта вещь стоит на самом деле и тем, почем эту вещь ему продали за три копейки. Чаще всего это происходит между так называемыми взаимозависимыми лицами. Они самые разные бывают, эти лица. Это могут быть дети и родители, это могут быть мужья и жены, это могут быть начальники и подчиненные, это могут быть наниматели и нанимаемые. Они по-разному могут быть зависимы. Много в жизни возникает ситуаций, когда один другому, один, так сказать, не чужой человек, другом не чужому человеку передает в собственность какую-нибудь вещь. Передает ее за деньги. Ну, потому, что так удобнее оформить. Потому что, ну, нужно сделку заключить, нужно какой-то документ. Проще всего сделать это в виде продажи. Но ему не хочется брать настоящие деньги. По разным поводам. Иногда потому, что это мама – сыну. А иногда потому, что это начальник – подчиненному. А иногда потому, что это брат – сестре. А иногда потому, что это наниматель своему работнику, или еще как-нибудь. Не берут настоящие деньги. Налоговый кодекс говорит: да, ничего страшного, да, пожалуйста, ради бога! Только налоги заплатите. Заплатите налоги с получившейся у вас выгоды. Заметим, кстати, что просто в подарок – тут возникают дополнительные сложности. Ну, например, в законе об основах государственной службы сказано, что государственный служащий не вправе – вот вообще, совсем – не вправе получать от физических и юридических лиц вознаграждения (подарки). Не вправе. Любой бухгалтер знает, что если вы хотите какому-нибудь человеку сделать какое-нибудь хорошее дело, ну, например, выходящему на пенсию работнику подарить радиоприемник. Или, например, вашей сотруднице, у которой день рождения, подарить какое-нибудь колечко. Или вашему сотруднику, у которого день рождения, подарить галстук, или запонки, или электробритву, или красивый портфель, или еще что-нибудь. Все, кроме, знаете, чего? Кроме цветов. Вот цветы являются исключением. А за исключением цветов, человек, который получил на день рождения от своей фирмы в подарок портфель из крокодиловой кожи, должен внести этот портфель из крокодиловой кожи, точнее, его стоимость, в перечень своих доходов и заплатить с него налог. Так по российскому Налоговому кодексу. Либо этот налог должен заплатить не он, а путем очень сложных всяких… всякого документального оформления этот налог заплатит за него тот, кто подарил. Это сделать возможно. И делается это ровно для того, чтобы исключить вот такие скрытые формы выплаты зарплаты, когда человек говорит: а я не плачу никаких зарплат, я ему дарю деньги, или, там, дарю еду, или дарю пиво, или автомобили. Дарю ему просто по праздникам. И вот, собственно, таким способом его оплачиваю.
Так вот, государственному служащему, запомним, нельзя получать подарков. Вот за ноль рублей ничего нельзя получить. Запрещено. Прямо запрещено законом. Можно получать что-то. Пожалуйста, как любому другому гражданину. Получать по дешевке. Тогда надо заплатить с этого налог. Налог с разницы между этой ценой и реальной ценой. Так вот, статья 212 гласит: доходом налогоплательщика, полученного в виде материальной выгоды, является, в частности – вот один из пунктов: материальная выгода, полученная от приобретения товаров, работ, услуг в соответствии с гражданским правовым договором, - ну, например, договором купли-продажи, - у физических лиц, организаций, или индивидуальных предпринимателей, являющихся взаимозависимыми по отношению к налогоплательщику. Это случай Собянина. Собянин взаимозависим с Администрацией президента Российской Федерации, которая ему по цене БТИ продала, в соответствии с гражданско-правовым договором, заключила с ним сделку о передаче ему этой квартиры. Что из этого получается? Та же самая статья 212 пункт 3: при получении налогоплательщиком дохода в виде материальной выгоды, - указанной вот в этом самом, что я вам сейчас прочел пункте 2, - налоговая база определяется как превышение цены идентичных однородных товаров, работ, услуг, реализуемых лицами, являющимися взаимозависимыми по отношению к налогоплательщику, в обычных условиях. То есть, переводя на русский язык, это разница между ценой, которая принята на рынке в обычных условиях лицам, не являющимся взаимозависимыми, и той ценой, по которой получил этот взаимозависимый человек. Ему продали какую-то дорогую вещь по дешевке, он на этом заработал. Можно себе легко представить, вот вычесть из пяти миллионов долларов, стоимости этой квартиры, вычесть ту цену БТИ, которую заплатил Собянин. У меня есть вопрос к Собянину. Вопрос, которого нету, почему-то, у Навального. Может быть, он это на следующее свое расследование оставил. А я себе позволю задать этот вопрос сейчас: а налоги заплачены? А можно это видеть? Дело было в 2010 году. Прошло два срока налогового платежа: в 11-м, 12-м… нет, что я говорю? Три! В 11-м, в 12-м и в 13-м году. А налоги заплачены? Это в особо крупных размерах.
И есть еще одно важное обстоятельство. Вот когда я рассказываю вам историю про то, что один человек что-то такое продал другому человеку по цене, которая заведомо не соответствует рыночным ценам, этот другой человек купил это по цене, которая не соответствует рыночным ценам и нанес этим ущерб тому, первому владельцу этой вещи. Он должен был налоги заплатить с полученной прибыли, а кроме того, он еще и нанес ущерб тому, первому. Вам это ничего не напоминает? Вы не слышали недавно разговора на эту тему? Я вам напомню. Это обвинение, по которому Навальный получил 5 лет только что. Вот ровно за это. За то, что он дрова в Кировской области продал не по той цене – говорит нам прокуратура – по которым их нужно было продавать в соответствии с рыночными обстоятельствами, а по другой цене, о которой он договорился с какими-то людьми, с которыми он был взаимозависим.
Послушайте, вот Навальному за непонятно, сколько, там, следствие само с собой не договорилось, и прокуратура не договорилась с этим следствием, то ли 17 миллионов рублей, то ли 16 миллионов рублей, то ли полтора миллиона рублей, а на самом деле абсолютно ничего. Ну, вот по их выдумке Навальному за это положено было 5 лет тюрьмы. Он, я напомню, осужден на эти 5 лет. Он еще не сидит, потому что приговор не вступил в законную силу, и еще есть возможность его оспаривать, подавать разные апелляции, кассации и все такое прочее. Но этот приговор никуда не делся. Этот приговор вступит в силу по истечении, там, определенного времени после его начала. Это более или менее как раз выпадает на 7, 8, 9, 10 сентября, ровно вот на тогда, когда надо, это выпадает. Но приговор этот никуда не делся, Навальный осужден на 5 лет вместе в Офицеровым. И Офицеров осужден. Они оба должны сидеть за то, в чем две пресс-службы, пресс-служба Управления делами президента Российской Федерации и пресс-служба московской мэрии признались относительно исполняющего обязанности московского мэра Сергея Семеновича Собянина. Вот они это сказали битым словом. Мне интересно, а его будут судить за это? А свои 5 лет он получит? Или он получит больше, потому что сумма несравнимая. Потому что речь идет не о полутора миллионах рублей, а о пяти миллионах долларов. Где это? Он же не платил никаких налогов. Это же совершенно очевидно. А если платил, пусть покажет. И пусть покажет не нарисованную сейчас фальсифицированную бумажку, а бумажку 11-го года, до апреля. До 1 апреля 11-го года… вру, 30 апреля 11-го года, когда он должен был это заплатить. Было или не было?
Вот такая вот история. История про квартиру Собянина, которая, на мой взгляд, пошире будет, подлиннее будет и посерьезнее будет, чем даже то, что написано в расследовании Алексея Навального. И я очень надеюсь, что расследование это будет продолжаться, и вести его будет не один Навальный, а мы с вами этим тоже займемся, потому что нам это чрезвычайно интересно. Этот человек по-прежнему продолжает исполнять сегодня обязанности московского мэра. Мне лично это становиться все более и более странно. С каждым днем. А с этим случаем это мне становится странно особенно. Этот человек собирается выиграть выборы московского мэра, он претендует на то, чтобы выиграть их в первом туре. Я в это верю с каждым днем все меньше и меньше, потому что все больше и больше людей, мы с вами это наблюдаем,- я вот, например, был совершенно поражен сегодня днем, слушая программу дневной «Разворот», когда звонили люди, один за другим, один за другим и говорили одни и те же вещи о предстоящих выборах. Они говорили: у меня есть большие претензии к Навальному, мне не нравится в Навальном это, мне не нравится в Навальном то, здесь могло бы быть лучше, там могло бы быть краше, это могло бы быть круче… но есть вещи поважнее Навального. Есть выбор и есть выборы. И наше участие в предстоящих выборах – это голосование не просто за конкретного кандидата, хотя он нам не безразличен. И хотя есть огромное количество людей, которые, читая программу Навального, слушая его выступления, постепенно проникаются осознанием того, что этот человек может делать то, за что он взялся. Я не знаю, правы они ли нет, я здесь не для того, чтобы за кого-нибудь агитировать, я не стану вам говорить, думаю ли так я, или разделяю ли я эту точку зрения, но вот что я думаю точно, это то, что говорили сегодня люди на «Эхе»: есть вещи поважнее Навального. Есть удивительный перелом, который переживает сейчас на наших глазах российская политика. Есть первый случай на протяжении долгих лет, и, возможно, он еще долго не повторится, когда перед нами реальный выбор, и когда перед нами реальная возможность осуществить не выбор человека, а выбор пути. И мне очень нравится, например, предложение, с которым некоторое время тому назад выступил Марат Гельман, который написал о том, что жители других городов должны обратиться к москвичам с просьбой как бы проголосовать от их имени. Не проголосовать как-то конкретно, а придти и поучаствовать в выборах, так или иначе, сделать эти выборы настоящими. Потому что именно москвичам, ну, вот так вышло. Так выпало. Так сложились политические обстоятельства, что именно москвичам именно сегодня предстоит от имени всей страны сделать некоторый важный выбор, продемонстрировать некоторую важную волю. И. кстати, это ведь будет еще продолжаться. Это будет продолжаться и на будущий год, потому что нам предстоят выборы Московской Городской Думы. Представьте себе, что это будет после того, что происходит сейчас на выборах мэра Москвы, как люди будут к этому относиться, насколько это будет серьезная кампания, насколько внимательно люди будут к этому готовиться, и те, кто собирается принимать участие в качестве кандидатов, и те, кто собирается быть там избирателями, и те, кто собирается помогать осуществлению избирательного процесса. Я здесь, кстати, еще раз обращаюсь к тем, кто в последнее время сделались членами избирательных комиссий, вот я, между прочим, такой человек и отправлюсь во вторник на свою первую такую учебу, которая мне предстоит, буду там как-то мучить лектора разными дурацкими вопросами. Мне кажется, что от нас очень многое зависит, потому что с каждым днем напряжение растет, и риск серьезных подтасовок на выборах 8 сентября становится все более и более весомым.
Это была программа «Суть событий». Я Сергей Пархоменко, счастливых вам выходных, до свидания.