Суть событий - 2013-07-26

С.ПАРХОМЕНКО: Добрый вечер. Это программа «Суть событий», я – Сергей Пархоменко. Видите, опять в таких, экзотических обстоятельствах по Skype’у. Я далеко от Москвы, но, вот, вроде, завтра уже будет все в порядке, возвращаюсь. Тем не менее, конечно, все это время я очень внимательно слежу за тем, что в Москве происходит, и даже стараюсь в этом участвовать, благо социальные сети и прочие интернетовские возможности позволяют.

Ну вот теперь попробую поучаствовать и привычным для меня способом. Мне кажется, надо как-то поправить микрофон. Так лучше? Дайте мне знать, пожалуйста. Будем надеяться.

+7 985 970-45-45 – это обычный номер для SMS-сообщений. Я отсюда в удаленном режиме прекраснейшим образом все это могу видеть. Да, вот все в порядке, работают SMS-сообщения, работает моя система, которая мне позволяет их читать, так что, пожалуйста, давайте во время эфира общаться таким способом.

Я пропустил предыдущую программу. Мы с вами встречались просто в какую-то почти доисторическую политическую эпоху прошлый раз, 2 недели тому назад. Это было еще до 18 июля, до всех тех поразительных событий, которые сопутствовали сначала вынесению приговора в адрес Алексея Навального и Петра Офицерова, их ареста прямо в зале суда, потом события в Москве, потом абсолютно невиданный протест прокуратуры, невиданный в практике российского суда. Удовлетворение этого протеста, освобождение Навального и начало его активной избирательной кампании.

Вообще, конечно, события эти совершенно поразительные и беспрецедентные. Сегодня на сайте «Эха» висит очень простой, я бы сказал, такой, грубый текст писателя Михаила Веллера, который как-то просто битым словом сказал, вот, люди как-то должны на этих выборах московских голосовать или за Путина, или за Навального. Примерно так он это сформулировал. В общем, голосование – это выбор между одним и другим. И если пытаться одной фразой описать все то, что происходит на этих московских выборах, то фраза будет, конечно, именно эта.

Хотя, на самом деле, конечно, за этими событиями масса всяких важных обстоятельств. И люди, которые наблюдают за российской политикой, все эти дни последние пытаются сообразить, что, собственно, там произошло? Действительно ли есть какое-то столкновение двух или нескольких противоборствующих кланов? Или все описывается просто в терминах какого-то бесконечного беспорядка и ситуации, в которой принимаются какие-то скоропалительные решения, одни исключающие другие, или просто речь идет о нарушении каналов связи между разными уровнями этой самой пресловутой пирамиды.

Факт остается фактом, что мы с вами располагаем сегодня впервые за много лет очень важными выборами, и это реальные выборы, и это выборы, на которых есть настоящие соперники, и это выборы, на которых есть настоящий оппозиционный кандидат. Это совершенно новая для России ситуация, как ни комично это звучит. Ну, новая на протяжении последних нескольких лет.

Нас успели специальными политическими ухищрениями отучить от этого за эти годы. И я уже говорил об этом, и готов повторить сейчас, что в любом случае эти выборы сыграют очень большую роль в истории новой российской политики, потому что они покажут огромному количеству людей, что есть вещи, которые нужно ценить. Нужно ценить свой голос, нужно ценить правильный подсчет на выборах, нужно ценить возможность людей участвовать в избирательных кампаниях, нужно уметь отличать настоящих кандидатов от кандидатов таких, фальсифицированных, имитированных, которые только делают вид, что они кандидаты. Нужно уметь внимательно следить за изменением избирательной конъюнктуры (об этом чуть позже поговорим, о тех данных, которые приходят от социологов на московских выборах).

В общем, эти выборы – это какая-то большая такая практическая школа демократии для огромного количества людей в России. И для тех, кто непосредственно в этом участвует, и для тех, кто за этим наблюдает. А я уверен, что наблюдающих очень много. Вообще центр политики... Ну, смешно говорить, что он переместился в Москву – он всегда был в Москве, собственно, никуда он отсюда не уезжал. Но, действительно, в этих московских выборах сегодня сконцентрировалась основная политическая интрига и проявляются основные политические роли, которые в российской политике сегодня существуют.

Ну вот мы получаем достаточно часто в последние дни сведения от разных социологических измерителей, которые пытаются обсчитать ситуацию в Москве и понять, как меняются во времени предпочтения российских избирателей. Вчера появились цифры от Комкона, такие, демонстрирующие несомненный рост популярности Навального и вообще знакомства людей с Навальным, но демонстрирующие, тем не менее, очень надежную, такую, основательную позицию Собянина. По данным Комкона больше 75% от голосующих по-прежнему собирались голосовать за него. И, собственно, это, если эти данные останутся вот такими, то они, конечно, ставят крест на основной интриге этих выборов в настоящий момент, на интриге второго тура.

Совершенно очевидно, что ситуация радикально меняется в случае, если на московских выборах образуется второй тур, причем совершенно все равно, с каким счетом. Если оказывается, что у Собянина там 49,9% голосов, а у Навального 10 или 15, или 12, или 20, но это все равно второй тур, понятно, что в этом втором туре ситуация радикально меняется и предпочтения людей начинают перемещаться с места на место и появляется совсем другой уровень освещения этих выборов. И перспектива меняется очень сильно.

Ну вот сегодня появились другие цифры, сведения компании SuperJob, которые, в общем, оценивают шансы Собянина пройти в первом туре гораздо-гораздо скромнее, ну, просто радикально скромнее. Не знаю. Я не стал бы пока абсолютизировать ни первый подсчет, ни второй. Давайте ждать дальше. Пока важна тенденция. Тенденция заключается в том, что Навальный растет.

Я несколько дней тому назад написал, что мне кажется, что он при правильно, активно проводимой кампании мог бы расти со скоростью 0,5% в день. Ну, вот, за 40 дней кампании это дало бы 20%. Примерно так по сведениям SuperJob, примерно так оно и происходит – в неделю 6% добавил Навальный.

Ну, посмотрим, как это будет выглядеть дальше, посмотрим, как это будет выглядеть по подсчетам других социологов. Но в любом случае прогресс этот будет, потому что, конечно, у Навального очень большой потенциал. Есть огромное количество людей, которым еще предстоит узнать о нем, о его работе, о его политических намерениях, о его политической программе. Мы имеем нечастый в России случай, когда политическая программа у кандидата есть. Эта программа очень содержательная, эта программа очень серьезная, она имеет значение.

Нас как-то приучили всеми этими дутыми фальсифицированными выборами, что программа – вещь такая, какая-то, в общем, более или менее фантомная. Она может быть, может не быть. Лучше бы, чтобы ее не было, чтобы никого не путать. Вот, достаточно просто много-много раз повторить «План Путина, План Путина». Что «План Путина»? Где «План Путина»? В чем «План Путина»? Отчего «План Путина»? Не имеет никакого значения. Вот, «План Путина» есть – этого достаточно для того, чтобы организовать агитационную кампанию.

Так казалось тем политтехнологам, которые работают в Кремле. Слава богу, таких политтехнологов нет вблизи Навального. Многие его за это обвиняют, многие люди смеются, что как-то не взял профессионалов. Ну вот профессионалы бы, наверное, сказали ему, что нужно иметь «План Навального, План Навального» и просто не расшифровывать его, потому что ничего хорошего с точки зрения других избирателей не (НЕРАЗБОРЧИВО).

Кампания Навального строится сегодня по-другому, и главное, что можно о ней сказать, что это настоящая кампания. Она идет тяжело, она идет с ошибками, она идет с (НЕРАЗБОРЧИВО), она идет с явным таким перекосом в сторону такого, я бы сказал, первичного предоставления избирателям информации. Отсюда все вот эти агитационные материалы на московских улицах, отсюда большое количество всяких листовок и других материалов, и прочего, которые распространяют просто по домам. Пока просто для того, чтобы дать людям знать о том, что кандидат Навальный, действительно, существует, у него есть программа, основные тезисы этой программы вот такие.

Я думаю, что предстоит еще Навальному и его штабу в оставшийся месяц с лишним научиться говорить с разными людьми по-разному. Научиться говорить со своими сторонниками, уже готовыми сторонниками одним языком, с людьми, которые сомневаются, другим языком, с членами УИКов и с участниками всей этой избирательной кампании. Это очень важная часть работы и, несомненно, рано или поздно Навальному и его соратникам придется этим заниматься. Тоже надо будет как-то разговаривать с ними, знакомиться, нужно будет в глаза смотреть, нужно будет как-то им руки пожимать, потому что это те самые люди, от которых очень многое будет зависеть.

Мы много раз с вами здесь говорили, что фальсификации на выборах в разных формах осуществляются не Путиным и они осуществляются даже не Чуровым по большей части. Они осуществляются людьми внизу, они осуществляются теми самыми дяденьками и тетеньками, иногда такого, довольно непрезентабельного, какого-то скучного вида, которые сидят на избирательных участках и вручную что-то такое проделывают с бумажками, с циферками, с протокольчиками, с книжечками, с подписями, вот со всеми этими маленькими избирательными штучечками, из которых, собственно, и состоит голосование. Не выборы (выборы – это нечто гораздо большее), а само голосование.

Мне на этих выборах, например, предстоит вблизи на это на все посмотреть и непосредственно с этим со всем познакомиться. Я – один из тех, кто сделался членом Участковой избирательной комиссии с правом решающего голоса, в этот раз уверяю вас я этого своего права никому не отдам. Мне кажется, что предстоит очень интересная и очень важная работа, особенно если ситуация приблизится вот к такой вот балансовой, когда то ли да, то ли нет, то ли будет, то ли нет второй тур, и искушение натянуть победу в первом туре будет, конечно, чрезвычайно велико. Вот, примерно настолько же велико, как оно было во время президентских выборов, когда, в общем, было совершенно очевидно, что команда дана сделать Путина победителем в первом туре, и это нужно сделать любой ценой. Или во время думских последних выборов, когда речь шла о том, будет или не будет у «Единой России» конституционное большинство, и, вот, здесь, что называется, нужно было натягивать. Ну, тут-то они и (НЕРАЗБОРЧИВО).

Велика вероятность, конечно, что дрогнут и в этот раз. Поэтому я вот сейчас обращаюсь ко всем тем, кто имел неосторожность ввязаться в эту историю и подать документы, и сделаться членом Участковой избирательной комиссии. Пожалуйста, не забывайте о том, что вам предстоит очень важная роль на этих выборах. Вас еще как-то никто за шиворот никуда не тянет, еще через некоторое время это произойдет. Обычно примерно за месяц до голосования оживают Участковые избирательные комиссии. То есть, я думаю, в первых, скажем, десятых числах августа – вот тут как-то начнется такое первое шевеление. Я уверен, что в Москве будет значительное количество разных организаций, несмотря на абсолютно отчетливые и хорошо видные снаружи гонения на некоммерческие, неправительственные организации, которые занимаются обучением людей в качестве наблюдателей или в качестве участников избирательных комиссий. Им очень нелегко сейчас приходится. Мы знаем, что «Голос» просто закрыт, и на его месте, вместо него создана совсем другая организация, которая попытается взять на себя ту самую роль, которую выполнял «Голос». Но так или иначе я думаю, что будет возможность учиться, будет возможность получать разного рода разъяснения, будет возможность проходить тренинги. Это очень важно, потому что важно хорошо, я бы сказал, совершенно свободно ориентироваться в российском избирательном законодательстве. Нужно многое помнить наизусть, потому что нужно будет быстро реагировать, нужно будет быстро понимать, в каких ситуациях вас обманывают, в каких ситуациях вас пытаются отвлечь, в каких ситуациях пытаются воспользоваться вашей неопытностью. Ну, в общем, я здесь очень советую не жалеть времени на предварительную учебу и активно искать возможности такой учебы для тех, кто стал членами УИКов в Москве. Роль их очень важная и работа будет очень напряженная, и зависит от этого очень много.

Вот, что касается выборов, я намеренно, как вы видите, не касаюсь той жуткой вакханалии, которая началась в социальных сетях, потому что мне, все-таки, кажется, что исход этих выборов решается не там. Он решается не в Facebook, не в Twitter’е, не в других каких-то инструментах для сетевого общения.

Там, действительно, огромное количество каких-то экзальтированных дамочек сбежалось для того, чтобы сообщить о том, что они, наконец-то, нашли время и место расквитаться с Навальным, наконец-то они готовы вспомнить все те обиды, которые он нанес, все те слова, которые он произнес, и так далее, и так далее.

Давайте, все-таки, будем думать, что человек противостоит в значительной мере в одиночку вот этой, да? Есть небольшая (НЕРАЗБОРЧИВО), но он противостоит в значительной мере в одиночку тому, против чего были (НЕРАЗБОРЧИВО) и противостоят. А он не боится, он находится сегодня в тяжелейшем положении.

Вообще не много сегодня в мире, да и, так сказать, (НЕРАЗБОРЧИВО) было на свете таких выборов, где ставка была бы вот такова. Ставка, собственно, жизнь на этих выборах. Если этот человек хорошо проведет свою избирательную кампанию и получит хорошие результаты на этих выборах, даже не обязательно выиграет, но просто получит значительный, серьезный результат, который покажет значительную, серьезную поддержку его со стороны избирателей, судьба его сложится одним образом. Ну, для начала он просто останется на свободе, и вероятность этого велика. Складывается, все-таки, такое впечатление, что это имеет значение для тех, кто управляет российским судом. К сожалению, мы вынуждены с вами говорить, что российский суд сегодня не принимает решений самостоятельно, а принимает их по указаниям разного рода других политиков, прежде всего представителей президентской администрации.

Они вынуждены будут ориентироваться на тот результат, который получит Навальный. У меня нет никаких иллюзий относительно того, что будто бы собрание довольно значительного количества людей в центре Москвы 18 июля, когда был объявлен приговор, вот это самое стояние вечернее по поводу приговора Навальному, что оно оказалось прямым аргументом и что, собственно, именно из-за него было принято вот это вот поразительное решение Навального освободить и предоставить ему возможность продолжать избирательную кампанию.

И там и по времени это не сходится, и, в общем, понятно, что, собственно, эта прокурорская апелляция была подана раньше, чем стало ясно, что очень много людей пришло в центр Москвы и что все это выглядит очень значительно. Ну и в любом случае это пока представляется мне не очень правдоподобным.

Но одно дело стояние в центре Москвы на тротуарах тысячи человек, 2-х, 5-ти, 10-ти, 15-ти. Сколько там было людей? Было их достаточно много. А другое дело, поддержка на выборах. Это, действительно, вещь серьезная и она, действительно, является политическим аргументом, который сбрасывать со счетов невозможно.

Так что я совершенно убежден, что мы с вами все должны об этом помнить. Если хотите, называйте это правозащитной стороной этих выборов. Но тем не менее, это так. Не много людей сегодня, у которых ставка такова, у которых ставка – свобода человека или его несправедливое заточение в результате абсолютно абсурдного процесса с заведомо неправосудным приговором, за который, конечно, когда-нибудь предстоит ответить и прокурорам, и судье, который его вынес. В этом нет ни малейших сомнений. Но, знаете, пока (НЕРАЗБОРЧИВО) подрастет, лошадка с голоду помрет. До тех пор, пока мы дождемся с вами восстановления справедливости в этом деле, человек будет сидеть, а жизнь проходить. И не один человек – речь идет по меньшей мере о двоих, о Навальном и об Офицерове. Так что на этих выборах этот фактор очень велик.

С другой стороны, конечно, он ставит и Навального, и Офицерова в очень странное и неожиданное положение, когда, ну, знаете, они становятся в некотором роде неуязвимы. В некотором роде оказывается, что поскольку самое страшное с ними уже произошло... А мы с вами не должны забывать, что приговор-то вынесен, он здесь, он никуда не делся. От того, что их выпустили, не взяли под стражу в зале суда, по существу, и выпустили до вступления приговора в законную силу, этот пятилетний срок никуда не улетучился.

Так вот в этой ситуации они оказываются, как бы, неуязвимыми. В этой ситуации, ну, они могут вести себя чрезвычайно решительно и чрезвычайно эффективно и эффектно, потому что не очень понятно, что еще можно с ними сделать для того, чтобы каким-то образом ухудшить их положение, ухудшить их ситуацию.

Так что я думаю, что вот эти очень необычные выборы – они, несомненно, останутся в истории России, и мы с вами еще долго будем их анализировать вне зависимости от того, чем они завершатся. А завершатся они так или иначе (это уже сегодня совершенно ясно) появлением в России мощного политика федерального масштаба, который уж точно прекратил быть просто блогером, просто таким интернетовским разоблачителем. Именно поэтому мне не так важно то бурление, которое происходит сегодня, точнее происходило несколько дней тому назад в социальных сетях. Я очень рад, что оно произошло заранее, что, собственно, как-то в самом начале этой кампании все это нахлынуло и потом отхлынуло. Пускай как-то осадок этот весь там где-то на дне болтается. Хорошо, что это сейчас, а не перед самыми выборами.

Но я, конечно, не сомневаюсь, что мы с вами еще увидим и услышим очень много лжи. Нам еще с вами предстоят разнообразные телевизионные разоблачения. Без этого, конечно, не обойтись. Я думаю, что они будут примитивными, потому что понятно, что люди, которые сочиняют вот эти знаменитые фильмы на НТВ и втором канале в последнее время, они оперируют самыми простыми аргументами. Вот агент Госдепа, состоит в гомосексуальном браке, несомненно педофил, продает российских детей на разбор и на органы иностранным злодеям и, собственно, вот, по утрам пьет портвейн и бьет родителей.

Ну, вот, из этого, я думаю, все это. На этом это все будет построен, потому что история с воровством денег – она как-то кончилась более или менее таким, тотальным саморазоблачением. Вот этот судебный процесс, даже несмотря на то, что он кончился обвинительным приговором, он настолько ясно продемонстрировал, что обвинения в воровстве – они не состоятельны. И позволил настолько подробно разобраться вот с этим финансовым прошлым Алексея Навального и Петра Офицерова, что, в общем, с этой темой можно теперь заканчивать. Очень трудно будет к ней вернуться, очень трудно будет навязать общественному мнению еще что-нибудь про дрова в Кировской области. Совершенно очевидно, что эта тема на сям закрыта, и всем очевидна ее политическая составляющая.

Есть второй сюжет. Я буквально начну его вот сейчас до перерыва. Второй сюжет чрезвычайно важный, случившийся на этой неделе, - это вердикт Европейского суда по правам человека по первому делу Ходорковского. Очень противоречивые мнения относительно смысла этого вердикта. Даже, вы знаете, был такой, очень редкий скандал с появлением, потом исчезновением, потом изменением пресс-релиза на официальном сайте Европейского суда по правам человека. Там вообще машина эта работает очень хорошо, и то, что даже она сбилась в этой ситуации, показывает, что там чрезвычайно все это было сложно.

Об этом вердикте определенно можно сказать только одну вещь: он очень сложный и многосоставный, в нем много разных слоев, в нем много разных обстоятельств. Там много пунктов. По одним из них заявление удовлетворено, по другим не удовлетворено. Но есть некий итог из этого всего, есть некая очевидное резюме, которое можно сделать. И это резюме – оно очень хорошо описано совсем другим документом, документом, который называется «Уголовно-процессуальный кодекс РФ», где предусмотрены такие ситуации.

Вот я давайте прервусь на этом месте. Может быть, в те 3 минуты перерыва, которые нам предстоят, кто-то из вас успеет зайти на сайт «Эха Москвы» и посмотреть на текст Карины Москаленко, одного из адвокатов, который работал с этим делом в Европейском суде по правам человека. Речь после перерыва зайдет об этом. Карина говорит очень подробно об этом вердикте. И хотя, конечно, мы должны с вами отдавать себе отчет, что она адвокат и она представляла одну из этих сторон, и, конечно, она здесь не может быть до конца беспристрастной и она, несомненно, является представителем одной из противоборствующих партий здесь, тем не менее, она – профессионал высочайшего класса, и в том, что она пишет, есть очень много ясных, очевидных вещей, которыми мы с вами и займемся в программе «Суть событий» со мною, с Сергеем Пархоменко после перерыва, после новостей. Пожалуйста, не удаляйтесь от ваших радиоприемников – через 3 минуты вернемся.

НОВОСТИ

С.ПАРХОМЕНКО: Добрый вечер еще раз. Это вторая половина программы «Суть событий». Я – Сергей Пархоменко. Я не в студии сегодня, а в эфире «Эха Москвы» по Skype’у издалека, из-за пределов России. Но тем не менее, как видите, все работает.

+7 985 970-45-45 – это номер для SMS-сообщений. +7 985 970-45-45. Я потратил минувшие 3 минуты на то, чтобы почитать ваши сообщения. Очень много жалоб на плохой звук. Извините, пожалуйста, я буду стараться. Мне кажется, я понял, в чем была проблема в первой половине программы, так что будем надеяться, что теперь все будет хорошо, да и техники наши будут меня держать в курсе.

Так вот. Я начал перед этим перерывом говорить о вчерашнем вердикте Европейского суда по правам человека по делу Ходорковского. Там очень много разных элементов в этом решении. И я рекомендовал вам и рекомендую по-прежнему прочесть очень интересный, важный и содержательный пояснительный текст адвоката Карины Москаленко, который сейчас висит на «Эхе». Она ссылается там на, собственно, ключевую сторону дела, на то, что российский Уголовно-процессуальный кодекс в двух своих статьях описывает, что делать в том случае, который сейчас произошел с Ходорковским.

Штука заключается в том, что Европейский суд по правам человека подтвердил по нескольким пунктам, причем не по одному, а по меньшей мере по 5-ти разным пунктам, подтвердил факт нарушения Европейской конвенции о правах человека.

И вот что на этот счет говорит российский УПК. Сейчас, одну секундочку, я открою этот текст. Это не сложная совсем операция. Я полез в этот самый УПК, нашел те 2 статьи, о которых идет речь. К сожалению, кстати, в тексте Карины Москаленко опечатка: там говорится о том, что это статьи 313 и 315. На самом деле, 413 и 415. Вот, обратите, пожалуйста, на это внимание.

Статья 413 сообщает о том, каковы могут быть основания для возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. Вот видите, обстоятельства бывают разные: бывают вновь открывшиеся, то есть те, которые раньше существовали, а теперь о них стало известно, а бывают новые, которых раньше не существовало. И, вот, прямым битым текстом эта самая статья Уголовно-процессуального кодекса говорит, что таким новым обстоятельством может быть установленное Европейским судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом РФ уголовного дела. Это то, что произошло в Европейском суде по правам человека по делу Ходорковского и Лебедева. Вот, в точности вот это, Европейский суд подтвердил, что нарушена была статья 6-я этой самой конвенции, право на справедливый суд, статья 3-я, право на защиту от пыток, статья 5-я, право на свободу и статья 1-я первого протокола к этой конвенции, право на защиту прав собственности и еще там права на неприкосновенность частной и семейной жизни. Итого 5.

Значит, это произошло. Можно сколько угодно говорить про то, выиграл Ходорковский это дело, проиграл Ходорковский это дело вместе с Лебедевым, но только вот есть 5 пунктов, по которым установлено Европейским судом по правам человека нарушение положений конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении его дела судом РФ. Это уже случилось.

Что в этой ситуации происходит? В этой ситуации происходит то, что описывает эта же самая статья 413. Вступивший в законную силу приговор, определение и постановление суда могут быть отменены, и производство по уголовному делу возобновлено ввиду этих самых новых обстоятельств.

Дальше есть следующая статья, 415-я. Знаете, я каждый раз очень переживаю, когда мне приходится зачитывать какие-то юридические тексты в эфире. Радио, конечно, для этого очень плохо предназначено. Но, тем не менее, иногда приходится.

Вот 415-я статья российского УПК, действующего УПК прямо описывает то, что должно здесь происходить сейчас. Здесь сказано, что пересмотр приговора, определения или постановления суда (ну, в данном случае речь идет о приговоре, будем говорить о нем) по обстоятельствам, указанным в таких-то пунктах статьи 413-й, то есть в том самом пункте, о котором я только что говорил, когда имеется установленное Европейским судом по правам человека нарушение этой самой конвенции, осуществляется вот этот вот пересмотр приговора, осуществляется Президиумом Верховного суда РФ по представлению председателя Верховного суда РФ не позднее одного месяца со дня поступления данного представления.

Итак. С момента, когда решение Европейского суда вступит в силу, у Верховного суда России будет 1 (в скобках прописью один) месяц на то, чтобы отменить приговор по первому делу Ходорковского и Лебедева.

Знаете, что я вам скажу? Я не очень себе представляю, как это будет сделано, потому что у этого у всего есть очень значительные последствия. У этого всего на минуточку есть одно последствие под названием «Разорение и уничтожение компании Юкос». Компания Юкос на основании этого приговора была разорвана на части и роздана разного рода новым владельцам при всяких удивительных обстоятельствах. Вы помните незабвенную рюмочную «Лондон» в Твери, где подписывали какие-то люди, про которых президент Путин тогда, еще по первому разу, по первой ходке президент говорил о том, что он этих людей хорошо знает и они давно на рынке. Но только потом оказалось, что это какие-то подставные лица, которые быстро-быстро потом активы Юкоса перепродали компании Роснефть. Ну, в общем, чего там только ни происходило.

В результате этого приговора Юкос был уничтожен. Ну, там начали драть его и тащить в разные стороны, конечно, еще до приговора, но приговор окончательно открыл эти шлюзы. Окончательно стало ясно, что можно спокойненько разбираться с имуществом и собственностью компании Юкос.

Что теперь будет происходить? Я не знаю. Я буду с интересом наблюдать за тем, как российская власть... А речь идет, несомненно, именно о власти, речь идет не о конкретном суде, который на свой страх и риск принял это решение, не о судебной системе. Еще раз напомню, у нас нет никакой независимой судебной системы России. Речь идет о всей так называемой вертикали власти в России, которая должна будет каким-то образом теперь из-под этой истории выворачиваться. И выворачиваться вместе с компаниями, которые она контролирует.

Вот тут выясняется важное и пикантное обстоятельство, что очень трудно будет свалить это все на Газпром, на Роснефть, на каких-то Байкалфинансгрупов и всяких прочих независимых предпринимателей, которые что-то такое неправильное устроили в результате этого приговора. Теперь придется это все проделывать централизованно, поскольку ответственность за них несет их реальный хозяин, их реальный, так сказать, управляющий этими марионетками. Посмотрим, как это все будет выглядеть. Я думаю, что мы находимся с вами в начале большого, важного, интересного пути с этим самым пересмотром дела.

Конечно, на это на все окажет влияние еще и готовящееся третье дело. Интересно будет, как это все будет развиваться. Вполне вероятно, что российская власть пойдет именно по этому пути. Она для того, чтобы как-то решить вопрос с Ходорковским, для начала просто закатает третий процесс. Ну, если уже второй был абсолютно невыносимо абсурдным и, по существу, люди, которым этот процесс заказывали и которые должны были его реализовать, они со своим делом не справились, потому что они не смогли устроить второй процесс таким образом, чтобы он полностью не отменял результаты первого процесса, и в результате мы имеем сегодня 2 прямо противоречащих друг другу решения, с которыми, конечно, еще тоже предстоит разбираться разнообразным европейским, международным судам и всяким судам в Голландии, которые отстаивают сейчас интересы разоренных акционеров Юкоса и всякое такое прочее.

Это всё еще впереди. Но по всей видимости будет вот такой вот сложнейший компот из отмены или, там, пересмотра первого приговора и тем временем появления третьего приговора по третьему делу, которое, на мой взгляд, неизбежно. Если посмотреть на то, что происходило в этой знаменитой истории с экспертами, с авторами экспертного заключения по делу Юкоса, это все, конечно, можно объяснить только одним образом – только тем, что готовится третье дело Ходорковского и Лебедева, третье дело Юкоса. Вот это единственная логика, в которой эти события можно каким-то образом описать.

Ну и, наконец, третий сюжет в этой программе. У меня остается 15 минут, но я просто считаю себя обязанным этого коснуться. Вы знаете, что вчера и позавчера произошли большие события на ниве, которые лично меня очень интересуют, работы сетевого сообщества Диссернет. Был опубликован материал о диссертации ключевого, ну, во всяком случае, активно поддерживаемого властью кандидата на выборах (они тоже предстоят нам того же самого 8 сентября), на выборах губернатора Московской области господина Воробьёва. Выяснилось, что господин Воробьёв, собственно, как и огромное большинство его коллег украл свою диссертацию. Было это все достаточно наглядно продемонстрировано, там 107 страниц ворованных – это 65% общего объема его труда. Экспертам Диссернета удалось идентифицировать как заимствованные, причем незаконно, противоправно заимствованные, без каких бы то ни было ссылок на авторство и так далее. Ну, в общем, действительно, сложилась такая трагикомическая ситуация с Андреем Воробьевым, когда ему предстоит самому как-то выбирать, кем он хочет называться? Хочет он называться вором? Ну, вот, если он будет настаивать на том, что он сам это все сделал, ну, тогда он вор. А если он будет говорить, что «Нет, это какие-то другие люди», которым он заказал эту диссертацию, ну, тогда он мошенник. Ну вот, собственно, и весь выбор, который у него есть.

Я об этом писал, текст об этом, по-моему, до сих пор даже висит на сайте «Эха Москвы» и огромное количество людей уже его прочло. Ситуация, на самом деле, тяжелая для кандидата, и я совершенно не стану скрывать, что я, например, считаю, что это должно сыграть роль на выборах.

Вот, собственно, затем такого рода вещи и делаются. Не для того, чтобы очистить науку от каких-то неправильных профессоров. А для того, чтобы очистить наше с вами общество от людей с ворованными репутациями.

Ведь, штука же не только в том, что человек украл свое ученое звание, свою степень. Он украл репутацию, он присвоил себе кусок чужой репутации, вот и все. И он делал это сознательно на протяжении 9-ти лет. В данном случае Андрей Воробьёв – он знал, что никакой кандидатской он не писал, что никаких научных исследований он не вел, что никаким кандидатом экономических наук он не является. Однако, он продолжал и продолжает до сих пор указывать это на всех своих официальных сайтах, в своих визитных карточках. Во всех документах, во всех анкетах сказано, что он – кандидат экономических наук. А это не так, потому что кандидатом экономических наук можно стать в результате того, что ты проведешь какое-нибудь научное исследование в области экономики. Ничего этого господин Воробьёв не сделал как следует из его диссертации, которая по меньшей мере на 65% (я подчеркиваю «по меньшей мере» - остальные мы еще посмотрим) составлена из чужих работ.

Почему это важно? Еще раз. Еще раз. Потому, что нам важно знать о людях, как они относятся к важнейшим каким-то постулатам человеческого поведения. Они готовы врать ради достижения своих целей или нет? Они готовы мошенничать или нет? Они готовы присваивать чужое или нет? Вот это, на самом деле, важно, а не то, есть у него степень или нет, является он ученым или не является.

Мы пытаемся понять, с чем этого человека едят вообще, чего он стоит и чего от него можно ждать завтра. Потому что если он с этим обошелся таким простейшим способом, просто взял да и украл, то совершенно очевидно, что этим методом он будет поступать и в более сложных своих жизненных ситуациях.

И вот после того, как все это было опубликовано, мы получили 100 миллионов тысяч разных писем, голосов, криков и вопросов. И все они сводились к одному – а где Собянин?

Да, действительно, мы дали повод говорить об этом, потому что вы знаете, что сообщество Диссернет тоже об этом уже много раз писало и говорило. Сообщество Диссернет ведет такие, конвейерные, тотальные проверки разного рода категорий российских государственных служащих и всяких чиновников, и политиков. И сегодня у нас есть там полный список депутатов, которые когда-либо защищали диссертации, полный список членов Совета Федерации, полный список губернаторов. И совершенно очевидно, что там есть и Собянин.

Что я могу сказать о Собянине? Это сложный случай. Вообще история с Собяниным и с его научными степенями – она такая, нетривиальная, запутанная. Дело в том, что он, по-моему, в 1999 году защитил кандидатскую диссертацию юридическую. А потом в 2007 году попытался защитить докторскую диссертацию.

И там произошла какая-то очень странная история. Потому что, во-первых, он выбрал такую, довольно редкую форму защиты. Она теоретически допустима, но крайне-крайне редко встречается и, в общем, к ней допускают только каких-то очень больших, важных шишек. Это защита диссертации без диссертации, когда защищается книга, монография. Вот появляется ученый, который говорит «Я написал важную научную книгу». Вот моя книга – засчитайте мне нее, пожалуйста, в качестве диссертации. Теоретически по закону так можно. Практически это происходит крайне редко.

Ну вот тем не менее Собянин попытался так сделать. В издательстве «Норма» вышла книга его, некая научная монография, посвященная сложным правовым проблемам. Он попытался эту книгу представить в качестве своей докторской диссертации. И в последний момент отказался. В последний момент... Уже все было объявлено, уже был автореферат этой несуществующей диссертации опубликованной, уже на сайте ВАКа было объявление о том, что назначена защита, уже были известны научные руководители, оппоненты и все остальное. Значит, в какой-то момент это все отменилось.

Это очень странная история. Нигде вы не найдете больше упоминаний на формальных сайтах о том, что Сергей Собянин попытался быть доктором юридических наук. Что он кандидат сказано, а про доктора нет ничего.

Значит, разумеется, сообщество Диссернет занялось этой историей и внимательнейшим образом принялось исследовать весь этот массив – и кандидатскую диссертацию, и вот эту самую книжку, которая попыталась быть докторской диссертацией. Там колоссальное количество источников, совершенно несусветное, в том числе достаточно старых. Там даже есть дореволюционные источники. Ну, вы знаете, что с этим всегда проблемы – многое не оцифровано, многое отсутствует в библиотеках и так далее.

Мы стали все это собирать. И мы, в общем, довольно много чего уже собрали. И мы довольно много чего знаем и про кандидатскую диссертацию, и про эту самую монографию Собянина. Но нам еще предстоит кое-что собрать, нам еще предстоит пополнить эту нашу коллекцию. Это нелегко. Мы здесь вынуждены обращаться к разного рода добровольцам, которые нам помогают в разных архивах, библиотеках, роются в интернете, присылают разные ссылки. Большая огромная работа.

И вот в связи с этим у меня появилась одна мысль, и я сейчас попытаюсь прямо в прямом эфире «Эха Москвы» эту мысль реализовать. Я обращаюсь сейчас к Сергею Семеновичу Собянину. Дорогой Сергей Семенович, мне кажется, что вы являетесь тем человеком, которого больше всего на свете сегодня нужно, чтобы подозрения в фальсифицированности вашей кандидатской диссертации и той монографии, которую вы попытались защитить в качестве докторской и почему-то передумали, вот, чтобы эти подозрения были сняты. Вам сейчас очень важно, чтобы в этой ситуации наступила полная ясность, чтобы всем было очевидно, что вы, действительно, автор и одной научной работы, и другой научной работы. Не скрою: у нас, у людей, которые работают в Диссернете, очень плохие предчувствия на этот счет. Наш опыт показывает, что большая часть ваших коллег свои диссертации воруют. И, разумеется, мы в данном случае вынуждены исходить из предположения, что вы не писали вашей кандидатской диссертации и не писали сами той монографии, которую потом попытались защитить в качестве докторской.

Еще раз. Это наши предположения, это наши подозрения. Мы пока этого не утверждаем. Мы это станем утверждать тогда, когда мы соберем всю эту документацию (а мы, несомненно, ее соберем), когда мы соберем все источники и когда мы это все проанализируем. Не волнуйтесь, мы это обязательно сделаем. Мы все равно это все добудем и все равно это все раскроем, как-то продемонстрируем на весь мир так ровно, как мы это продемонстрировали с Андреем Воробьевым вчера.

Так вот. Будьте любезны, пожалуйста, избавьте нас от этой лишней работы. Вы в этом сейчас во время выборов очень заинтересованы. Вы же хотели честных выборов. Вы хотели открытости, вы хотели честности, откровенности, вы хотели такого, позитивизма от этих выборов. Ну так давайте, вперед, ведь, у вас есть все эти материалы, если вы, действительно, писали эту кандидатскую и эту монографию. Вы же не сожгли в печке это всё после того, как вы эту монографию опубликовали, а эту кандидатскую диссертацию защитили, правда же? У вас где-то это всё должно лежать. Я не знаю, лежит ли оно, но должно.

Вы, конечно, можете сказать, что вы это делали в каком-то старом компьютере и с тех пор у вас испортился harddisk в этом компьютере. Ну, знаете, так студенты иногда поступают, когда у них профессор на экзамене спрашивают, почему они не сдали свою курсовую работу. Они говорят «Вы знаете, вот, компьютер сломался, все потерялось». Вы тоже можете так поступить. Мы примем от вас такое объяснение, и после этого будем продолжать свои поиски. Но мы, Сергей Семенович, не советуем вам поступать таким образом. Мы вам рекомендуем поручить кому-нибудь из ваших помощников быстро и аккуратно собрать все эти материалы и прислать их нам.

Найти координаты наши проще простого. Есть мои координаты. Вы знаете почту «Эха Москвы». Вот, в конце концов, радиостанция «Эхо Москвы» может нам послужить здесь прекрасным почтовым ящиком. Можно это сделать через радиостанцию «Эхо Москвы». Есть, например, всем известный замечательный специалист, изобретатель программы под названием Диссерорубка Андрей Ростовцев. Его тоже очень легко найти, он часто публикуется в разных редакциях. Его хорошо знают в Ленте.ру, его хорошо знают в «Новой газете», его хорошо знают в Газете.ру, его хорошо знают в разных других наших изданиях. Найти проще простого. Пожалуйста, сделайте это. Мне кажется, что вы в этом сейчас очень заинтересованы. И вы тот первый человек, который должен сейчас стоять в очереди на проверку этих ваших диссертаций, потому что вы видите, что ваш коллега по выборам Андрей Воробьёв, который вчера пробурчал, что он на все свои вопросы по поводу диссертации уже ответил во время защиты, он выглядит очень глупо, над ним все смеются. Если вы хотите, чтобы так же ровно смеялись над вами, поступите также. Но мне почему-то кажется, что вы этого не хотите.

Вот то обращение, которое я хотел сейчас в прямом эфире сделать. И мне кажется, что история с этими диссертациями и история с Диссернетом, она тоже будет иметь большие последствия. Видите, у меня какая-то сегодня получилась такая передача, состоящая из одних прогнозов. То вам рассказываю, что московские выборы еще будут продолжаться долго и еще долго будут оставлять свой след в российской политике. То я вам рассказываю, что история с вердиктом Европейского суда по делу Ходорковского будет продолжаться долго и оставит большой след в российской экономике и политике. То я вам рассказываю про то, что история с Диссернетом и, в частности, с диссертацией господина Собянина будет иметь большой резонанс и нам еще долго предстоит об этом разговаривать.

Ну что ж делать? Понимаете, вот так вышло, что мне, например, и вам вместе со мной, нам всем слушателям «Эха Москвы» довелось жить в эту пору прекрасную и участвовать в каких-то вот таких вот событиях, которые сейчас только начинаются и явно будут еще продолжаться достаточно долго, и явно будут еще долго определять нашу жизнь. Ну, что называется, с нами не соскучишься.

Вот, собственно, это и была моя последняя в этой серии удаленная программа «Суть событий» на радио «Эхо Москвы». Я надеюсь, что на следующей неделе я уже благополучно буду в Москве и без всех этих приключений смогу свою программу вести. И вот тогда, например, мы с вами сможем обсудить, в частности, и ту реакцию, и тот ответ, который я к этому моменту уже получу или не получу от кандидата Собянина по поводу чрезвычайно важного для него дела, по поводу того, честный он человек или нет, лжец он или способен говорить правду, он мошенник или он честный трудяга. Мне кажется, что ему важно было бы по этому поводу помочь людям, которые этим интересуются.

Большое спасибо. Это была программа «Суть событий». Я – Сергей Пархоменко. До встречи в Москве. Всего доброго, до свидания.