Суть событий - 2013-06-14

С.ПАРХОМЕНКО: Добрый вечер. Это программа «Суть событий», я – Сергей Пархоменко. И да, еще я обещал сказать «Говорит и показывает армянское радио». Действительно, это поразительная совершенно программа. К исходу 10-го года нашего существования вы даже не можете себе представить, где я сейчас нахожусь и откуда я вещаю. Вот такие технические чудеса. Я нахожусь в Армении на юго-востоке приблизительно от Еревана, где-то на полдороге к Карабаху, на краю поразительной совершенно красоты ущелья. На той стороне знаменитый монастырь Татев, а я вот сижу с этой стороны. Приехал я посмотреть на это совершеннейшее чудо. Тут, действительно, идут очень большие всякие восстановительные и реставрационные работы, построена колоссальная канатная дорога, самая большая в мире в своем классе – она там почти 6 км длиной. Вот. Так что есть тут, на что посмотреть, и я не удержался, когда предложили приехать. И единственное, говорил «А что же я буду делать? Мне же надо быть в эфире». А мне было отвечено «Ну, ничего страшного. Будете вы в эфире. Чего тут такого? Вот, по Skype’у и выйдете». Так что вот бывает теперь и так. Если б вы знали, какой еще пейзаж я тут наблюдал перед собою целый день. Сейчас, к сожалению, немножко стемнело, но зато огоньки зажглись.

Да. Это поразительное совершенно событие, по поводу которого я оказался в Армении. Удивительная история такой, настоящей народной дипломатии. Вот, может быть, помните, в советское время время от времени происходили такие дни чего-нибудь где-нибудь, там не знаю, дни Киргизии в Литве, или дни Брянской области в Калужской области, что-нибудь такое.

Всегда это выглядело как-то ужасно тоскливо, ужасно официозно, фальшиво и прочее. А вот теперь я посмотрел, что это бывает по-другому. Есть удивительный совершенно человек, его зовут Мелис Кубитс, он – эстонский предприниматель и такой вот человек, очень увлеченный всякими поразительными социальными проектами, и он в свое время устроил такую специальную дружбу между Эстонией и Одессой. Ну, вы понимаете, что Одесса – это совершенно отдельная страна и одесситы – совершенно отдельный народ, так что тут все очень правомерно. И там, значит, 100 эстонцев летали в Одессу. потом 100 одесситов летали в Эстонию. А потом они все вместе решили, что «А вот теперь все едут в Ереван». И почти 400 человек прилетело в Ереван, заполнили собою весь город и это никакой там не кинофестиваль, это вот такое вот народное событие какого-то общения между народами, между Украиной, Россией, Одессой, Эстонией, Арменией. Необыкновенно величественно это все выглядит, вот я тоже приехал в этом во всем поучаствовать.

И в этом принимает участие тоже Рубен Варданян. Вы хорошо его знаете, он много раз был у нас на «Эхе», такой знаменитый московский армянин или, я не знаю, армянский москвич. Не знаю, как это назвать. Он же, кстати, и вот вся эта история с Татевом – это более или менее его же. И дорогу он построил эту канатную знаменитую. И всякое такое прочее.

Так что вот объединились самые разные силы эстонские и армянские ради того, чтобы люди могли общаться, чтобы люди могли смотреть друг на друга, чтобы люди могли узнавать друг друга. Я уже даже не скажу, вспоминать, как оно было, потому что очень много молодежи в этом во всем участвует. И, конечно, это люди заново приобретают этот опыт, что мне кажется особенно полезно.

Ну вот. Тем более мне обидно в таких поразительных обстоятельствах... Я вот это слово «поразительный», по-моему, уже 5-й раз произнес за первые 10 минут своей программы или 5. Но это, действительно, так. Эмоции здесь очень сильные.

Тем обиднее мне в этих обстоятельствах возвращаться к довольно тухлой московской политике. Но приходится, потому что сюжет «Сути событий» он таков, и мы с вами говорим о важнейших политических событиях в России за минувшую неделю. И в этот раз тоже ничего не изменится.

Смски по обычному нашему номеру работают, я их уже вижу, все в порядке. И трансляция из студии прямого эфира тоже происходит. Ну, там, правда, ничего особенного вы не увидите: есть маленький экранчик, на экранчике сижу я и транслирую сам себя из Армении. Но есть кардиограмма прямого эфира на сайте echo.msk.ru – заходите, голосуйте. Там же есть возможность отправлять мне на экран всякие сообщения. Я их и тут вижу. Вот, да, технология такова, что я вижу все, что вы присылаете и вот таким, удаленным образом тоже.

Вот. Так что жду ваших сообщений. И помните, что я всегда на них ориентируюсь, когда веду программу.

Ну, впрочем, меню не очень большое и выбор не очень большой у меня на этой неделе. Понятно, о чем нужно говорить, и позиция армянского радио – она, собственно, ничего в этой ситуации не меняет. Вот, знаете, как в том анекдоте «У армянского радио спрашивают». Вот, наш слушатель под именем Аберс50, который писал на сайт (вы знаете, что примерно за сутки до начала программы можно задавать вопросы мне на сайт «Эха Москвы»), так вот этот самый Аберс50 интересуется у армянского радио: «Здравствуйте, Сергей. Вчера случайно посмотрел съезд ОНФ. И в тот момент, когда толпа истерично начала скандировать «Путин! Путин! Путин!» как-то волей-неволей вспомнил хронику Германии 1933-35 годов, где устраивались точно такие же сборища и была такая же истерия с именем Гитлера. Неужели, так сказать, повозка покатилась с горы? Неужели, уже всё? Вам так не показалось?»

Ну, вы знаете, я предложил бы, все-таки, никаких слишком громких слов здесь не произносить и как-то ситуацию не надувать, и держать себя в руках, и не впадать в какие-то рыдания, стенания и отчаяние. Действительно, то, что происходит в России, - вещь достаточно серьезная и достаточно печальная. Но знаете, не в этих скандированиях дело. Скандировать-то может кто хочет чего хочет. И над этими скандированиями можно как-то и смеяться, можно им умиляться, ну, в зависимости от вашей собственной позиции. Но есть вещи посерьезнее этих скандирований. Вот, мне кажется, например, что то, что происходит с так называемым делом экспертов, вот, оно уже в России раскручивается достаточно широко... Вы понимаете, о чем идет речь. Ну, на поверхности была история с Сергеем Гуриевым, который именно в результате этого дела вынужден был уехать из России. Но дело же, ведь, не только в нем, как бы мы хорошо к нему ни относились и каким бы он ни был уважаемым специалистом.

Дело-то в том, что целая большая группа экспертов подвергается сегодня давлению и преследованию российских спецслужб, потому что они высказывали свое мнение. Высказываются абсолютно абсурдные обвинения в том, что там был какой-то корыстный интерес. Чаще всего этот корыстный интерес заключался в том, что они участвовали в Ходорковских чтениях.

Вот, я вчера, по-моему, получил тоже письмо от организаторов очередных Ходорковских чтений. Это регулярное событие, которое происходит, по-моему, дважды в год в Москве. И обычно организатором его является общество «Мемориал», собираются самые разные люди. И, вот, как бы, под такой формальной моральной эгидой Ходорковского устраиваются эти чтения, обсуждаются актуальные проблемы российской общественной жизни и развития российского гражданского общества. И чаще всего это не имеет никакого отношения ни к делу Ходорковского, ни к фигуре Ходорковского. Ну, в этот раз, наверное, будет иметь, потому что 10 лет приближается с момента его ареста, 10 лет уже как он в тюрьме и поэтому, я думаю, вполне естественно, если будут подводиться какие-то итоги вот этого вот десятилетия сидения Ходорковского. о я думаю, что в любом случае это нечто гораздо более широкое, чем Ходорковский, гораздо более общее.

Так вот я получил 2 дня тому назад тоже такое приглашение. К сожалению, я участвовать не смогу, потому что буду в этот момент в городе Иркутске читать некоторую лекцию, что мне, надо сказать, ужасно жалко, что я не смогу в этом участвовать. Но вот интересно: а теперь все, кто принимают участие в Ходорковских чтениях, будут оказываться врагами народа? Вот это, на самом деле, вот это, действительно, серьезно. Вот это, действительно, очень мрачная и очень тяжелая история, потому что это уже, собственно, это даже не охота за ведьмами, это охота за мнениями. Это охота за людьми, которые имеют смелость (некоторые называют это наглостью, а я, все-таки, называю это мужеством) высказывать свою точку зрения и опираться на свои профессиональные знания и свой профессиональный опыт. Достаточно сказать, что во главе вот этой самой группы экспертов, которая сегодня подвергается давлению, была не кто-нибудь, а Тамара Георгиевна Морщакова, один из известнейших российских юристов и один из уважаемейших российских юристов. Вообще у нас, как вы понимаете, большие проблемы с судейским корпусом, большие проблемы с людьми, которые работают в системе юстиции. Они очень сильно себя дискредитировали за последние годы, дискредитировали и сервильностью, такой готовностью сотрудничать с властью по любому мелкому поводу, и продажностью, и взяточничеством, и всем подряд. Но вот есть люди, которые, по-прежнему, остаются такой точкой отсчета в сохранившихся элементах профессионального сообщества. Это Тамара Георгиевна Морщакова – одна из них, несомненно. Бывшая судья Конституционного суда, бывший заместитель председателя Конституционного суда, человек, прошедший колоссальную совершенно профессиональную такую историю.

И вот она тоже оказалась здесь одним из тех, кого подозревают в каком-то сговоре, в какой-то корысти, в каких-то там специальных интересах, в результате чего она подписала эту экспертизу, более того, занималась организацией этой экспертизы. Это серьезно. Мне кажется, что нам с вами предстоит много еще об этом говорить, и думать о том, как будет функционировать Россия, как будет функционировать российское общество в отсутствии полноценного экспертного сообщества. Так же точно, как оно, скорее всего, будет функционировать в отсутствии некоммерческих и неправительственных организаций, которые ведут чрезвычайно важную работу (но мы с вами об этом говорили), и происходит систематическое на них давление, происходит абсолютно такая вот беззастенчивая их травля.

Собственно, сегодня произошло событие, которое, я думаю, останется в истории всего этого процесса. Вы понимаете, что я имею в виду – я имею в виду Пресненский суд, который подтвердил законность наложения штрафа на организацию под названием «Голос». Это одна из крупнейших общественных организаций в России не правительственных, не коммерческих, которые занимались организацией гражданского наблюдения за выборами. Ну, наверное, не надо много здесь говорить, до какой степени это важно в стране, где выборы подвергаются вот такому бесконечному давлению со стороны власти. Об этом мы, может быть, во второй половине программы еще поговорим на примере Москвы. Где выборы являются предметом для бесконечных фальсификаций, и «Голос» здесь играл колоссальную роль. Между прочим, не только той конкретной работой, которую он делал, но и фактом своего присутствия, потому что, скажем, на последних двух выборах, на выборах в декабре 2011 года и в марте 2012-го, парламентских последних и президентских последних, образовалось очень много новых организаций, которые занимались наблюдениями за выборами, которые обучали наблюдателей, которые собирали протоколы и анализировали их, которые организовывали судебные иски вопреки прямому противодействию суда, которые, ну, в общем, каким-то образом пытались внедрить общество и нас с вами, просто граждан российских в работу вот этой вот избирательной вертикали, которая является, по существу, частью исполнительной власти сегодня в России.

Так вот множество этих вновь создавшихся организаций во многом ориентировались на голос. Они, ну, просто как-то помнили о том, что «Голос» существует и смотрели на его опыт, смотрели, например, как организованы его сайты, как организована его система мониторинга, как организована система анализа и представления публики информации, которую они собирают. Надо сказать, не всегда это было идеально, не всегда это делается каким-то там самым удобным или самым рациональным, или самым эффективным способом. «Голос» - живая организация, и она развивается, и придумывает все время чего-то новое, и что-то удачно, что-то неудачно. Но именно, наблюдая за этим и обсуждая это, и отталкиваясь от этого, очень многие организации, такие как «Гражданин Наблюдатель», такие как «Лига избирателей», впоследствии образовавшаяся организация под названием «Сонар» (Союз организаций наблюдателей России)... Ну, в общем, для них для всех, для нас для всех, поскольку я тоже в этом принимал достаточно большое участие, «Голос» играл колоссальную роль.

Ну вот абсолютно абсурдное принято решение сегодня судом. Суд не обратил внимания никакого на то, что то событие, которое стало поводом для обвинения «Голоса» в том, что он является иностранным агентом, принимает финансирование из-за границы уже после того, как ему было запрещено это делать, так вот само это событие – это просто не имело места. И это доказано документально, это доказано формально.

Вы помните, что «Голос» получил очень небольшую сумму, по-моему, что-то около 7 тысяч евро в качестве премии, очень престижной международной премии за свою общественную деятельность. Эти деньги пришли в тот банк, где был счет у «Голоса». «Голос» отказался от этих денег, вернул их обратно, не принял их на свой счет, и все равно даже вот этот отказ был судом истолкован как то, что «Ну вот «Голос» распорядился этими деньгами». Как он ими распорядился? Он не захотел их взять. Это тоже такая форма распоряжения. Это значит, что он, вот, с ним произошел момент финансирования его из-за границы, хотя он не взял эти деньги, и поэтому обвинение поддерживается, штрафы налагаются. Штрафы очень большие, для этой организации достаточно тяжелые. А там, между прочим, есть и штраф на физическое лицо, директора «Голоса».

«Голос» будет обращаться в европейские суды. Я думаю, что дело это пойдет быстро. В европейских судах есть для вот таких случаев процедура очень такого, ускоренного принятия к рассмотрению, ускоренного прохождения всех документов, поскольку это дело очень известное, очень такое, у всех, что называется, на устах. Я думаю, что мы скоро с вами получим достаточно ясную оттуда, из европейских судов информацию.

Вот. Так что смотрите. Вот это серьезно. Вот это гораздо серьезнее, чем скандирование «Путин! Путин! Путин! Путин!»

Ну, для того, чтобы закончить историю с этим самым Народным фронтом. Очень много по этому поводу уже сказано, мне немного чего есть добавить. Я просто выделю несколько важных моментов. Вот, я получил несколько вопросов здесь уже сейчас, собственно, зачем это и кому нужен этот Народный фронт. Несколько очень простых резонов у тех, кто это все затевал.

Во-первых, это перетряска кадров. Действительно, «Единая Россия» задубела, закаменела, засохла, люди приросли к своим стульям, оторвать их невозможно, они как-то яростно там кормятся, питаются своими должностями. Вы это все сами видите, особенно те, кто живут за пределами Москвы. Ну, в Москве «Единую Россию» как-то немножко попридавили, и она не с такой силой оказывает влияние просто на повседневную жизнь людей. А вот последнее время, конечно, приходится очень много слышать о том, что, ну, прямо вот реальные парткомы начались, которые что-то такое решают, во что-то такое вмешиваются, выносят какие-то решения, постановления, кого-то выбирают, влияют на назначение, ломают людям карьеры, а, наоборот, каким-то бездарям эти карьеры создают и так далее.

Так вот надо было немножко «Единую Россию» придавить. Придавить ее невозможно, ну вот выдернули просто из-под нее стул как-то, вместо нее образовали другую.

И теперь, собственно, всех разделили на 2 сорта – на тех, кого возьмут на этот вот сверкающий ковчег, и кто переживет этот всемирный потоп, и на тех, кто в этом потопе благополучно утонет. Теперь, вот, ребята, заново сдавайте, так сказать, вашу аттестацию, старайтесь, служите начальству, демонстрируйте рвение. На время умеряйте свои аппетиты, а то мы вас в новый наш сверкающий ОНФ не возьмем. Вот это вот первый резон, который здесь имел значение.

Вторая история – это возможность просто поглощать другие партии и организации. Именно в этом смысл объявления о том, что ОНФ имеет надпартийную структуру. Пробило 21 час 30 минут. Давайте на этом месте я остановлюсь, через 3-4 минуты после новостей мы с вами вернемся в точности на это место и продолжим разговор о смысле создания этого самого Народного фронта во главе с Путиным. Это программа «Суть событий» в этот раз из Армении, делает вид, что она – армянское радио. Я – Сергей Пархоменко. Новости «Эха Москвы». Не удаляйтесь от ваших приемников.

НОВОСТИ

С.ПАРХОМЕНКО: 21 час и 35 минут, это вторая половина программы «Суть событий», я – Сергей Пархоменко. Удивительным образом веду программу очень издалека, из Армении, причем даже не из Еревана, а из, в общем, мест достаточно по армянским масштабам удаленных от столицы. Изображаю из себя армянское радио в этот раз. А в остальном все как ни в чем ни бывало. Это, действительно, я, это, действительно, «Суть событий», это, действительно, «Эхо Москвы», действительно, SMS-сообщения можно отправлять на номер +7 985 970-45-45. Сайт echo.msk.ru – там все работает, есть и звук, и видео. Хотя, время от времени люди жалуются, что слышно не очень хорошо. Что ж вы хотите? Радио надо слушать по радио. И все тогда оказывается в порядке. Так что уж извините, переключайтесь, пожалуйста, на радиоприемники. Хотя, при желании и на сайте тоже, в общем, все можно слышать и я вижу, что, вроде, там все наладилось.

Да. Мы говорили с вами про то, зачем ОНФ. И прежде всего я говорил о том, что это прекрасная возможность перетряхнуть кадры и выдернуть из-под совершенно задубевшей «Единой России» стул.

Вторая история – это поглощение всяких прочих организаций. Никакого электорального прямого смысла ОНФ не имеет, потому что по-прежнему российским законодательством запрещено участие в выборах всяких избирательных объединений, блоков и всякого прочего. То есть ОНФ не может быть такой избирательной сущностью, он не может выдвинуть кандидата формально и так далее. Для этого все равно нужна партия.

Но зато можно съесть разных других партий. Ну, их и так можно было съесть, но для этого требовались какие-то организационные усилия, их надо как-то расформировывать, как-то вливать этих людей в «Единую Россию», давать им какие-то посты, обещать им там какие-то места в списке, еще что-нибудь такое. Ну а теперь вот можно, ну вот появилась какая-нибудь хорошая вещь, какие-нибудь там еще одни очередные патриоты или еще одни очередные верные престолу националисты, или еще что-нибудь такое вроде этого. Ну вот, хрясь и съели, очень удобная вещь.

Ну и третье обстоятельство – оно такое, скорее персональное, оно путинское. Действительно, мы видим по многим признакам, что в душе президента России сегодняшнего созрело такое ощущение, что, в общем, он совсем никому ничего больше не должен и должен избавляться от всего, что ему натирает какие-то мозоли и где-то от всех резинок, которые ему жмут на пупок. Ну, как-то... Ну, вот, все, что казалось ему каким-то долгом, какой-то обязанностью перед кем-то, он что-то такое затащил из прошлого с собой, что-то когда-то кому-то обещал, что-то кто-то когда-то из него вырвал какое-то признание, он сказал «Да, хорошо». Вот это все надо сбрасывать, потому что, вот, один в вышине как-то парит и не надо вот этого вот всего, никаких прошлых партий, прошлых жен, прошлых лояльностей, прошлых соратников. Скоро выяснится, что прошлых премьер-министров. Вот этого всего, пожалуйста, больше не надо, все это уже кончилось и началась совершенно новая жизнь.

И в этом смысле «Единая Россия» тоже. Ну, вот, надоело. Надоело совершенно как, вот, какая-то постылая тут вот живет тут со мной. Зачем нужна? Пускай идет уже. Другую себе заведу, будет Народный фронт. Ну и вот получился Народный фронт. Так что это во многом такое, психологическое и во многом завязанное совсем на другие качества натуры. Отчасти на возраст, конечно, отчасти там на всякую физиологию. Так что тут, конечно, доктор Фрейд был бы тоже очень уместен для того, чтобы это все проанализировать. Но мы помним некоторые его заветы и пользуемся ими по своему усмотрению.

Вот, что касается Народного фронта и этого сюжета, который, конечно, я тоже должен был бы затронуть, а то было бы как-то странно, что я почему-то этим никак не занимаюсь.

Но есть еще одно событие, по поводу которого много вопросов и вопросы чаще такого, какого-то издевательского несколько, скажу сразу, характера. Это очередной выход президента страны на публику, на сей раз в редакцию пропагандистского телеканала Russia Today, который финансируется из государственного бюджета для того, чтобы как-то утверждать то, что в Кремле и его окрестностях называют имиджем России, ну, вот то, что они себе представляют в качестве российского имиджа. Это, в общем, довольно странная такая вещь.

Ну вот какой телеканал, такое, собственно, было интервью, такой был разговор с его сотрудниками. Ну, я думаю, что ключевое слово, которое здесь лучше всего подходит, - это слово «лакейство». Вот, сидело вокруг хозяина некоторое количество его лакеев. И они как-то ему подавали. Вот, один подавал ему там чашечку кофе, другой подавал трубочку табаку, третий подавал любимую собачку почесать, четвертый подавал тапочки, пятый как-то укутывал плечи его теплой шалью. Вот так выглядело это интервью. Вот так эти люди представляют себе разговор с главой государства.

Я думаю, что как-то любой профессиональный журналист в мире, в тех странах, где журналистика вообще существует, после такого интервью просто выбросился бы из окна от стыда и как-то отчаяния, что вот как-то профессиональная стезя завела его на это место.

Просто если послушать эти вопросы и, главное, если послушать эти ответы и реакцию на них. Сами вопросы гигантского невероятного какого-то многостраничного размера. Даже когда читаешь эту стенограмму, пугающие огромные эти тексты. Долго-долго человек что-то излагает-излагает-излагает, потом ему президент отвечает «Да» или отвечает там «Не вполне».

На самом деле, проблема заключается в том, что интервьюируемый врет. И люди, которые его интервьюируют, они ему позволяют это делать раз за разом, вопрос за вопросом.

Ну вот самое яркое место, которое просто сразу как-то бросается в глаза, это был задан, разумеется, такой, очень нежный и ласковый, такой, как чай с молоком, такой вот вопрос про то, что у американцев, ха-ха, тоже обнаружился скандал, потому что у них нашелся человек, который разоблачил их спецслужбы в том, что они ведут разного рода несанкционированные прослушивания и разного рода слежку за там гражданами, компаниями, в интернете в том числе и так далее, и так далее. Ну, понятно, что это там происходит. Но интересно то, что когда это выясняется, поднимается гигантский скандал. Вся страна встает на уши, и весь суд страны начинает этим заниматься. Президент начинает оправдываться. И это кошмарная история, которая кончается там, несомненно кончится разнообразными отставками, кончится разнообразными наказаниями, кончится изменениями в законодательстве, кончится парламентскими запросами. Чего там только не будет.

Вопрос же, ведь, не только в том, есть в этом народе или нет в этом народе, в любом в том, который мы хотим себе вообразить, есть ли там воры, а в том, как к воровству относятся в этом народе. Есть ли такое государство, которое не пытается в чем-нибудь как-нибудь слегка обжулить своих граждан? Ну, наверное, нет. Вопрос просто в масштабах этого самого обжуливания.

Но страны делятся на те, где это можно делать безнаказанно, легко, радостно и ни за что не опасаясь, и на те, где время от времени это выясняется и становится предметом колоссального общественного разбирательства с привлечением разных других, так сказать, сил правопорядка и, прежде всего, юстиции, независимой юстиции, которая на это на все набрасывается. Вот то, что, по-моему, нужно увидеть в американской истории. Ничего хорошего, конечно, нет, что там были спецслужбы, которые следили за гражданами, но фраза, сказанная Обамой, которую начальница Russia Today как-то позволила себе оборжать... Ну, можно ржать на эту тему сколько угодно, но фраза-то совершенно справедливая, что невозможно иметь стопроцентную безопасность и, как он сказал, нулевой уровень угрозы для частной жизни.

Хорошо, конечно, рассуждать об этом и смеяться над этой фразой в стране, которая твердой поступью идет к ситуации с нулевым уровнем безопасности и стопроцентной угрозой частной жизни, где просто все это вывернуто ровно наизнанку, где раз и навсегда частная жизнь отдана в жертву этой самой безопасности и никто на государственном уровне не собирается по этому поводу жалеть и переживать.

Так вот что сказал Путин на это? Путин сказал «Ну да, нельзя. Ведь, в России, допустим....» Это цитата. «Нельзя просто, допустим, прослушать телефонный разговор, допустим, в России. Уж точно могу вам сказать. Без соответствующих санкций суда».

Вот это говорит человек, который управляет страной, в которой только что суд, вот, только что, 3 дня тому назад, точнее, за 3 дня до того, как он это произнес, суд как ни в чем ни бывало принял к рассмотрению незаконно добытые прослушки в деле Навального. И это дело, за которым наблюдает полстраны и полмира. Можете себе представить, что происходит в огромном количестве дел, за которыми никто не смотрит, за которыми не съезжаются никакие активисты, никакие журналисты, никакие наблюдатели. И все это происходит при пустых залах и при абсолютном равнодушии окружающей публики. Даже в деле Навального, вокруг которого столько шуму, пыли и грохоту, даже в этом деле как ни в чем ни бывало судья признает законно добытым доказательством прослушку, которая появилась в результате санкций на совершенно другое дело в отношении людей, которые к этому делу не имели никакого касательства. Ведь, ни Навальный, ни Офицеров тогда, когда давалась санкция на их прослушку, они не были даже свидетелями по этому делу. И санкция эта совершенно незаконна, она не имеет никакого отношения ни к чему. И тем не менее, суд спокойно сегодня говорит «Да, ничего страшного. Ничего страшного, что это неизвестно откуда появившаяся прослушка. Ничего страшного, что она валяется уже много лет. Ее давно должны были уничтожить. Ничего страшного, что за это время, пока она валялась и не была частью этого дела Навального, должны были сообщить Навальному и Офицерову о том, что да, действительно, когда-то в результате таких-то обстоятельств ваши разговоры были записаны. Вот, что в результате этого получилось. А вот акт об уничтожении этого всего. Да, ничего страшного, что там были какие-то понятые, которые следили за этой прослушкой, которые оказались совершенно фальшивыми. Они живут не по этому адресу и вообще непонятно, есть эти люди на свете или нету их. Ничего страшного», - говорит судья.

Через 3 дня после этого президент страны говорит «Нельзя просто, допустим, прослушать телефонный разговор, допустим, в России. Уж точно могу вам сказать. Без соответствующих санкций суда. Вот, по большому счету, - продолжает Путин, - так же должно происходить в цивилизованном обществе при борьбе с терроризмом с использованием любых современных технических средств».

Ну хорошо, ну, поучи кого-нибудь тогда. Ну, вот, в стране, в которой суд только что принимает это решение, потому что он считает, что ему ничего за это не будет прежде всего, ну вот давай дальше. Ну, расскажи еще про то, что невозможно без соответствующей санкции суда.

Так что, знаете, вот, удаленные какие-то вещи оказываются очень связанными. И вот это вот бесконечно сервильное, бесконечно лизоблюдское действо, которое устроили на телеканале Russia Today, оно, на самом деле, очень жестко вплетено в нашу жизнь и очень тесно связано с какими-нибудь вещами, за которыми мы с вами сами своими собственными глазами наблюдаем и видим, как эта вся история развивается.

Московские выборы. Конечно, не могу не сказать о них. Конечно, вот это вот, то, что произошло с Прохоровым... Я много говорил о Прохорове, если помните, в прошлый раз. И я говорил о том, между прочим, что сюжет Прохорова был для московской мэрии основным в этих выборах. Основным раздражителем. Они, собственно, глядя на него, а не на кого другого, раздумывали над тем, назначать или не назначать сейчас эти выборы. И вот они придумали такую хохму, что Прохорова нужно выдавить в ситуацию, в которой он должен будет расставаться со своими активами. А расставаться с ними будет, во-первых, сложно, во-вторых, жалко, потому что когда человек вынужден принудительно со страшной скоростью продавать разные там акции, предприятия, компании и прочее-прочее, понятно, что он их делает не рациональным способом, он это делает не то, что называется, по наилучшей цене, а скорей-скорей как получится.

Кроме того, велика была вероятность, что в этой ситуации адвокаты Прохорова и его консультанты создадут какую-нибудь не вполне прозрачную с законной точки зрения ситуацию, за которую при желании можно будет его уцепить. В общем, короче говоря, со всех сторон хорошая была позиция для мэрии, они это проделали.

Вопрос, собственно, к Прохорову. О чем он раньше думал? И почему вот этот вот процесс подготовки к выборам при том, что было совершенно очевидно, что Прохорову важно принимать участие и в выборах Московской Городской Думы, и в выборах мэра Москвы. Да, выборы мэра Москвы первоначально через 2 года только стояли в графике. Но все равно ясно, что нужно было к этому готовиться. Если человек занимается политикой, если человек пытается играть, ну, вот... Ну, меня уже на этом месте, сама не зная того, поймала за язык Лиза Осетинская, которая 2 часа тому назад здесь сидела в эфире и которая сказала «Ну да, конечно, вот это и называется, он начал играть в политические игры». Ну да, я повторяю тоже эту фразу. Он начал играть в политические игры. Политика – она вся состоит из такого рода игр. Если он включился в этот процесс, должен был готовиться.

В результате получилось вот такое вот, как говорят французы, malentendu, вот такое недоразумение. К сожалению, многовато недоразумений в истории с Прохоровым. Прежде всего это означает, что господин Прохоров как и большинство олигархов (я помню, тоже про это говорил) очень плохо разбирается в людях. Люди, которые его окружают, люди, которые ему советуют, люди, которым он доверяет свое всё в этой политике – свою репутацию, свое реноме, свое будущее, свои взаимоотношения с избирателями, свой нетленный образ и всякое такое – эти люди делают свою работу плохо. И нужно ему искать каких-то других людей. Я уж не знаю, где он их возьмет, но, в общем, надо где-то их брать, потому что это невозможно. Потому что malentendu раз за разом. Ну, нельзя столько malentendu.

Ну, хорошо, это Прохоров. Теперь давайте как-то от Прохорова немножко отойдем в сторону и посмотрим, что происходит с выборами в целом. Первое. Началась подготовка к фальсификации. Это факт. Уже сегодня, ну, вот, я тоже вывешивал у себя пару дней тому назад в Facebook, и это, собственно, более или менее становится известно все шире и шире. Начались разного рода такие подготовки к мухляжу в контролируемых мэрией, контролируемых московскими властями организациях. Началась перепись сотрудников, начался всякий шахер-махер и мы знаем, что имеется в виду.

Значит, имеется в виду возобновление все той же прекрасно зарекомендовавшей себя на президентских выборах методы. Берутся сотрудники муниципального предприятия. Этим сотрудникам в приказном порядке велят взять открепительные талоны там, где они живут, и там, где они собирались голосовать. С этими открепительными талонами они приходят на работу, потому что в день выборов им объявляют рабочий день, говорят, что мы тут предприятие непрерывного цикла, поэтому, вот, извольте явиться. Это может касаться всех медицинских учреждений, учреждений и предприятий, связанных с ЖКХ и городским транспортом. Ну, в общем, много чего. Почта и прочее.

Так вот. В рабочий день приходите с открепительным удостоверением. Все приходят с удостоверением, всех строем ведут на избирательный участок недалеко от места работы. Там у них эти открепительные удостоверения забирают, не гасят, сохраняют их аккуратненько в ящичке стола, и потом много-много специально обученных для этого людей снова и снова, и снова голосуют по этим открепительным удостоверениям опять и опять, появляются дополнительные списки избирателей с этими открепительными удостоверениями на совсем других участках, обычно на тех участках, где плохая статистика, где нужно ее каким-нибудь способом улучшить. Ну вот тут-то они и пригождаются.

И вот эта история была раскручена бесконечное количество раз. Мы с вами своими собственными глазами это наблюдали во время выборов президентских в марте 2012 года. Судя по всему, началась подготовка к этому опять. Ну, все-таки, как Шура Балаганов. Они машинально не могут не украсть. Вот, они начали подготовку к воровству этих самых голосов. Хотя, казалось бы, все, что называется, в их руках. И, казалось бы, главная их проблема – это не допустить сколько-нибудь высокой явки. Вот, чтобы было там по возможности 35% людей, а остальные вообще не почесались. И тогда будет хорошо.

Но они, на всякий случай, все-таки они как-то задумываются и о том, чтобы приворовать немножечко, и мы сегодня это уже видим. Это первое.

Второе. Предприняты усилия для того, чтобы убрать одного кандидата... Знаете, можно к Прохорову относиться как угодно. Но у нас есть с вами результаты предыдущих выборов. Вопреки всему, вопреки всем подтасовкам, вопреки всему давлению, вопреки всей пропаганде, вопреки всему на свете Прохоров в Москве набрал много. Вот, я раньше не голосовал за Прохорова и дальше не собираюсь голосовать за Прохорова, но я должен констатировать: он – важный игрок на московском избирательном рынке. Значит, выборы без него – это выборы странные, прямо скажем. И никакие здесь вот такие формальные объяснения, особенно вот такого рода как специально принятый перед выборами для этого закон, они, конечно, вины с организаторов выборов не снимают.

Вторая история – это Навальный. Мы видим, что всеми силами используется ресурс суда для того, чтобы по возможности осложнить саму процедуру избирательной кампании для Навального, а по возможности из этой избирательной кампании его удалить чем скорей, тем лучше. Понятно, что суд начал форсировать, суд начал торопиться, суд начал спешить с приговором. И по всей видимости он будет гораздо быстрее, чем первоначально суд рассчитывал и чем это значилось в первоначальном расписании судебных событий, которые уже судьей были обнародованы несколько недель тому назад. Мы видим абсолютно намеренную историю вот с этим разрыванием Навального на куски между несколькими уголовными делами, когда его одновременно вызывают и на суд, и на допрос по другому делу с тем, чтобы вынудить его к нарушениям не так, так здесь. Вот уже было принято решение о каком-то его принудительном приводе куда-то. Едва не дошло до решения о замене ему меры пресечения. Понятно, что эта мера пресечения будет пресекать только одну главную вещь – она призвана пресечь его участие в избирательной кампании. И вот за этим это и нужно.

Как видите, всякие другие препятствия на пути к избирательной кампании – они пока преодолеваются довольно успешно. Очень много было народу, который там пророчил какие-то страшные ему мучения с выдвижением от РПР-Парнаса «Нет! Будет скандал!» Почему-то принято было говорить, что сейчас, вот, Владимир Рыжков откажет, скажет «Нет», устроит какую-то ужасную обструкцию. «Вот увидите, мы с ним еще нахлебаемся». Почему с Владимиром Рыжковым нахлебаемся? Где он дал повод о себе говорить таким образом, абсолютно непонятно. Как вы видите, совершенно чинно, благородно, разумно и очень как-то уместно и эффективно решило эту проблему объединение РПР-Парнас, и все в полном порядке, и он выдвинут от этой партии.

И дальше начинается вопрос о муниципальных кандидатах. Здесь я хотел бы обратить ваше внимание на то, что в последнее время пишет Максим Кац. Вы много раз слыхали это имя, и репутация у него такая, довольно своеобразная. Многие как-то над ним немножко подшучивают и там над его внешностью и его прошлым, и его там какими-то высказываниями и так далее. А между тем он ситуацию с муниципальной властью в Москве изучил очень хорошо, и он является одним из лучших сегодня и наиболее подготовленных, информированных экспертов по всему, что связано с муниципальной властью, муниципальными собраниями, муниципальными депутатами в Москве.

Он пишет интересные, важные вещи. Например, он пишет (и я здесь склонен совершенно ему доверять), что не нужно ничего преувеличивать. Не нужно преувеличивать степень контролируемости московских депутатов «Единой России». Там есть значительное количество людей, которые мыслят достаточно самостоятельно, которые, как ни удивительно, очень далеки от политики, которые не принадлежат, что называется, никому и никем не контролируются. И речь совершенно не идет о том, что есть там в Москве 15 либерально настроенных депутатов и вот всё, а больше нету, а остальные... А остальные – нормальные, живые, разумные люди, с ними нужно разговаривать.

И складывается такое ощущение, что нет такой жуткой проблемы, что вот там кому-то одному хватит либеральных депутатов на то, чтобы... Или, там, оппозиционных муниципальных депутатов на то, чтобы что-то из этого получилось. А не надо потому что опираться на одних оппозиционных – надо опираться просто на людей, с которыми можно и нужно разговаривать по существу дела.

И Навальному есть, о чем с ними разговаривать. И мне кажется, что эта история вполне живая и программы у него получаются достаточно содержательные.

Говорят о том, что он раньше не занимался Москвой. Ну а чем же, собственно, он занимался? А разве не касались Москвы все эти его истории с РосЖКХ, и все истории с РосПилом? Разве это все было не московское? Разве вся его вот эта вот Машина пропаганды не в Москве в том числе работала? Не надо ничего рассказывать. А вот сейчас пришло время говорить об этих проблемах особенно подробно, ну так есть ему чего сказать особенно подробно. Это, на самом деле, хорошо видно.

Есть интересный еще вот какой вариант. Даже не вариант, а некоторое такое соображение, некоторое обстоятельство, о котором нам всем нужно подумать.

Такое впечатление, что не нужно устраивать никакой конкуренции между оппозиционными кандидатами сейчас. Давайте отдадим себе отчет, что никакого механизма праймериз не существует. Вот, все эти разговоры «Оппозиционные кандидаты сейчас, сию минуту должны устроить праймериз и выбрать, кто из них самый главный», они все совершенно висят в воздухе. Нет такого способа выбрать. Кто выбирать-то будет? Кто этот волшебный судья, который сейчас взвесит на одной чашке Митрохина, а на другой чашке еще кого-нибудь, там не знаю, того же Навального и скажет «Нет, вот этот вот пускай будет»?

Так вот такое впечатление, что хватит на всех на этом первом этапе и муниципальных голосов, и, собственно, муниципальные депутаты должны думать о том, чтобы найти возможность набрать достаточное количество подписей для всех и передать право решать, кто здесь лучший оппозиционный кандидат, той единственной инстанции, которая вправе принимать это решение (избирателю).

Мы с вами поговорим об этом в следующий раз. Это была программа «Суть событий» из Армении, как ни странно. Я – Сергей Пархоменко. До будущей пятницы. Всего хорошего, до свидания.