Суть событий - 2013-01-25

С.БУНТМАН: Ну что ж, добрый вечер, это программа, в которой я заменяю Сергея Пархоменко. Я – Сергей Бунтман. Сергей Пархоменко в отпуске, и мы его по очереди заменяем с Алексеем Венедиктовым. Сегодня речь пойдет только о политике, социальные наши вопросы, любые, культурные и так далее. Потому что у нас здесь появился культурно-политический вопрос, который каким-то образом разрешился – я имею в виду странное очень высказывание Юрия Башмета прямо перед своим юбилеем. Ну, потом сегодня как-то выясняется из той аудиопленки, которую мы слышали, аудиозаписи, что Юрий Башмет, в общем-то, ну, почти с точностью до наоборот сказал. Я не имею в виду ни обожание Путина, ни преклонение перед Америкой, и то, что нас защищает от Америки. Я не беру эту сторону, в общем-то, достаточно близкой к власти личности Юрия Башмета, не беру его как музыканта. Но меня очень озадачило то, что он сказал, вроде бы, сказал тогда и процитировал Интерфакс. А оказалось, что... Странно было бы. Вот теперь уже видите, странно было бы, чтобы человек в здравом уме сказал что-то обратное, что посредники существуют. Естественно, существуют посредники и в усыновлении. И тогда я себе позволил лихой твит, когда услышал, что дети же не звонят сами. Так Башмет как раз, оказывается, как следует из аудиозаписи, Башмет описывал дикость такой ситуации, что мы не можем себе такого представить, и правильно описывал. Я тогда написал, что «вот, наверное, сам-то он не звонит ко всяким организациям, которые приглашают его на гастроли – есть импрессарио, есть агенты и так далее». Это нормально.

И продолжение фразы про то, что если мы сами не можем, почему запрещать американцам усыновлять, оно снимает всякие вопросы. Другие стороны ни человеческой личности, ни личности артиста, ни возраст замечательного альта, инструмента, на котором играет Юрий Башмет с 13 лет, мы не берем. А вот здесь если запись эта аутентичная (она производит впечатление полностью настоящей), то здесь можно сказать, что кто-то как-то побежал впереди паровоза и совсем не так понял то, что сказал, или не захотел так понять, что сказал Юрий Башмет. Так что здесь давайте мы попробуем.

Давайте мы сейчас вот что сделаем. Поскольку у нас есть все средства связи, от Twitter’а до смсок, давайте будем ими пользоваться. А есть еще эфирный телефон +7 495 363-36-59. Вот, давайте попробуем мы с вами посмотреть, что происходит.

Я, вы знаете, честно говоря, не думал, что федеральные органы... Ну, конечно, вы, ребята, все такие умные и всё знающие, вы, наверное, были уверены, что Госдума тоже займется законом, защищающим от пропаганды гомосексуализма, займется этим законом. Я, все-таки, в глубине души надеялся, что это останется на совести властей Петербурга и что только там будет этот дикий и дурацкий закон. Я хочу сказать 2 слова, прежде, чем отвечать на ваши вопросы. Мне этот закон кажется чрезвычайно мало того, что несправедливым, но и вредным, и глупым. И вот почему.

Что такое пропаганда несовершеннолетним? Это если взять, что... Гомосексуализм, как написано было в оценках предложений законодательных, еще несколько лет назад, в частности, в 2004 году, согласно российским законам, гомосексуализм не преступление, и пропаганда его, то есть что бы ни вкладывать в это слово, не может считаться преступлением, так как сам предмет пропаганды не преступление. Это такая, формальная часть.

А неформальная – закон что петербуржский, что другие региональные, что теперь грядущий российский закон... Ну, уж не знаю, из какого идиотизма они задуманы, но это такое глухое, замшелое желание не признавать другого человека в светском государстве. Да, религиозные конгрегации, религиозные сообщества могут считать грехом и извращением любой гомосексуализм, могут это считать грехом и извращением. Это их право. Во Франции епископы сейчас выступили против намерений властей узаконить гомосексуальные браки во Франции. Епископы призвали свою паству и множество людей вышло на улицу и протестовали. Это была форма диалога. Но когда сама власть предлагает в лице своих депутатов и не только депутатов, предлагает ввести дискриминационный закон, то это опасно.

Дальше что происходит у нас? Что такое несовершеннолетние? Чего не должны знать несовершеннолетние? Что на свете есть гомосексуалисты? А если мальчик или девочка склонны врожденно в силу каких-то причин и своего организма, может быть, и своей психики склонны к гомосексуализму? Опять как какие-то времена... Это, вы знаете, это повод к самоубийству, между прочим. Это страшные переживания. Люди, которые узнают в себе, что годам к 30-ти бывает, или страшно скрывают, и они как раз вынуждены и прятаться, и вести (уж чего, мы – взрослые люди), вести свою вот такую половую жизнь в дикой тайне и в несоответствующих местах. И вот как раз то, что составляет гомосексуальный миф, вот эти все тайные свидания, переписывания и так далее. Это все идет с тех времен и из тех мест, где это было уголовным преступлением всегда.

Значит, мы их обрекаем, этих ребят мы обрекаем. Хорошо, когда ничего не будут знать, не будут знать, что гомосексуалисты бывают такие же разные люди как и гетеросексуалы. Абсолютно. Добрые, злые, веселые и грустные. Разные. Талантливые и бездарные. И нечего перебрасываться именами нам, что, вот, Петр Ильич Чайковский, но мы любим его не только за это, ха-ха-ха, ха-ха-ха.

Врачи не считают гомосексуализм извращением. Я не знаю, какие врачи, СВК, к каким вы врачам обращались. Может быть, вы сам врач. Врачи бывают тоже разные как и гетеросексуалы, и гомосексуалисты.

Дальше. Если создались такие условия, люди бывают разные. Мы знаем великие примеры людей... Как я буду писать, например. Я переводил в свое время Жана Кокто, одного из самых известнейших поэтов, кинематографистов. Он при этом был гомосексуалист. Жан Маре был гомосексуалист, играл героические роли. И все об этом знали. И что, на него надо смотреть «Ха-ха-ха, хи-хи-хи»? Или так, не признавая, запрещать фильмы с Жаном Маре, не показывать детям, скажем там, «Железную маску» или «Фантомаса»? А у нас-то может быть. Первое.

Второе. Именно в детстве и отрочестве особенно ребята должны узнать, что люди есть разные, и их надо уважать одинаково. И только по их личным качествам уважать или не уважать, бояться или любить, относиться к ним с симпатией или антипатией, исходя из их поступков, личных качеств и так далее. То есть берется, отсекается сейчас... Вместо того, чтобы придумать, как сказать, как дать понять, чем, в общем-то, большая часть человечества и занимается, как показать и дать понять, что люди бывают разные и что их принимать надо в силу их качеств, именно их личных и не смотреть на это... Как не смотрят на национальность (отучились), цвет кожи (отучились), религиозные верования. Вроде бы, отучились, сейчас снова приучаемся: «Ну-ка, говори, ты кто? Мусульманин? Значит, наш». Или наоборот, да? И опять нам в это впадать уже через совершенно непонятные ворота, что им взбрело в голову в Петербурге, а потом в Думе. Ну вот это вопрос, и вы будете правы, если скажете мне, что вопрос этот неправильный.

«Сергей Александрович, прислушайтесь. Слышите, как трещат духовные скрепы?» (смеется) Смешно. «Курение – тоже не преступление. Артем из Санкт-Петербурга». Конечно, не преступление. Но здесь хоть какая-то построена, хотя, на мой взгляд, очень сомнительная стена из того, эти рассказы. В стране, где у нас... Я уже говорил в «Особом мнении», в том кусочке, который мне пришлось, повторяться не хочу. Наша страна не доросла до этого. Значит, до выборов она не доросла, а до запретов на курение везде доросла. И в своем климате еще, и в своей всегдашней склонности кого-нибудь притеснить. После какой работы над всеобщим равенством принимали законы против курения в Европе! А у нас мы только что вылезли из клетки советской еще только, из корзинки с прутьями и уже всё, пожалуйста.

Потому что это легко, этим заниматься легко и поэтому Дума этим занимается. Дума занимается тем, что легко, за что не дают по разным всяким местам, не упоминаемых до 16 лет, что понравится начальству. И вот этого всеголосования единогласного. И мужеством считается (правильно считается, кстати говоря), мужеством считается не проголосовать за какую-нибудь очевидную глупость, мерзость или людоедство вроде запрета на усыновление американцам.

Оказывается, на самом деле, в таких условиях быть мужественным, оказывается, не так трудно. Просто поступить по-людски, и тогда это будет называться мужеством. Потому что очень с большой легкостью многие люди стали трусами.

«Читаю вас. У меня однокурсник – гей. Узнал позже. Он рассказывал, что осознавал себя таким еще со школы. Нельзя пропагандой сделать человека геем». «А слабо поспорить с человеком, который вам может ответить, а не вещать?» Я этим занимаюсь постоянно, СВК.

Так, дальше. «Приведите примеры ущемления гомиков в РФ». Антон, избиения, разгоны гей-парадов. Потому что гей-парад – это традиционное, веселое очень, это показ того, что люди разные. И это только туп и глуп не понимает, который здесь сидит.

Недавно спрашивали «А почему вы пишете «православный» в кавычках?» - там у блогерши спрашивали, когда сегодня избивали, а милиция ничего не делала, полиция так называемая ничего не делала у Госдумы. Избивали тех, кто пришел протестовать. «Почему вы пишете?» Потому что мы уважаем православных. Уважаем настоящих православных. Я думаю, что настоящие православные сами себя уважают как настоящие христиане. А не эти уроды с дубинами в руках.

Так. Белковский. «Как вы относитесь к конституционной монархии принца Гарри на троне?» Никак не отношусь, это такая же химера. Но если кто-то, кто надо, предложит Думе, Дума проголосует, я уверен абсолютно. И за принца Гарри, и за, я не знаю, кого просто, за китайского мандарина на российском престоле, любого. За что угодно проголосует. А Марков потом Сергей Александрович, полный мой тезка, Марков потом это объяснит, как это правильно и как верно. И многие другие объяснят.

Так, дальше. «Запрет не на людей, а на пропаганду!» - пишет Сергей. Сергей, объясните мне, пожалуйста, что такое пропаганда? «Ребята, вступайте в ряды гомосексуалистов и лесбиянок! У нас вам будут платить деньги, у нас весело». Да? Вот такая пропаганда?

«А как быть с пропагандой гомосексуализма среди взрослых? Дмитрий». Да. Это можно, пожалуйста. Пропагандируем. Пожалуйста, среди взрослых, да.

Вот, у нас когда совершеннолетие? У нас несколько разных совершеннолетий бывает. В 14 лет дают паспорт. В 16 лет у нас что, Наташ? Уже, по-моему, ничего в 16 лет, да? Мотоцикл, по-моему, да? 18 лет – это что у нас? В армию берут и права дают, жениться можно. А что еще? В 27, наоборот, в армию не берут больше, тоже своего рода совершеннолетие. Так до какого совершеннолетие?

Так. «Запретить исполнение музыки», - это я слышал. «Проблема в том, что некоторые вступают в гомосексуальные связи из-за моды или желания хоть чем-то отличиться, особенно в таких маленьких городах как наш». Если б я знал, какой город ваш, то я бы сказал. Да. А что? Это из-за чего? Это из-за какой-то пропаганды? Или запретить моду? Или что, вы будете... Как раньше дудочки разрезали, а потом клеши зашивали, да? Ходили комсомольские отряды. Теперь казаки будут ходить «Не пропагандируй тут у меня гомосексуализм»? Чушь собачья какая-то.

«У нас в классе в конце 70-х были розовые, среди них очень всеми уважаемая и любимая девчонка с мужским характером. Алла, Тульская область». Ну и очень хорошо.

Так. «О Башмете ничего не понял, что вы сказали. О гомиках вообще бред. Отключаю». Значит, о Башмете если вы не поняли. Мы сначала не поняли, что сказал Башмет. А потом оказалось, что он имел в виду совсем другое. И что Башмет, в принципе, против запрета на усыновление американцам. И длинный пример, который он приводил посредников, он его считает существующим и неизбежным – вот и весь сказ. Скажете «Гомик», я вас отключу.

Так. «Единственная цель этого закона – повышение цен на табак». А, это про закон о курении. «Я люблю своих детей, и поэтому приму их любыми. Это же мои дети. Ната». Правильно. Правильно. И любому из нас, вот, в принципе, надо будет... А мы, скажем так, политические пристрастия своих детей, приобретенные бывает. А таланты их не приобретенные в других областях, тех, которые нам непонятны, мы тяжело принимаем тоже. Извините, пожалуйста, но и мы должны будем принять, если мы нормальные родители, принять своих детей. Другое дело, если они совершают преступление и если у нас есть о чем говорить с моральной точки зрения. Но уж не о гомосексуализме мы будем говорить с моральной точки зрения.

Вне зависимости от сексуальной ориентации человек может быть... Вы помните изумительный совершенно, абсолютно пропагандистский фильм о полицейском-гее? Помните? Посмотрите. И каков он оказался. Вот так вот.

Так. «Это какой же грех как роман с чужой женой, например». А, ну ладно. Так. «Неправда. Латыши давно приняли закон о штрафе за курение на улице и на остановках в 600 рублей. Ну и что? А в России нельзя? Сергей из Кронштадта». Ну что? Я и в Эстонии против этого. Мне и в Латвии это не нравится. Латвия тоже побежала впереди паровоза. Да, там на улице есть места, я видел, где у этого можно курить, у этого нельзя, у подъезда там уже нельзя, отойдешь 10 метров... Есть и в Англии такие вещи. Я вообще против этого, но это мое личное дело. И о законе о курении я могу только говорить... Здесь нет возмущения у меня. Мне грустно, что это принимают и у нас, в нашей стране. Мне это грустно как курильщику и как человеку, который не верит абсолютно, вот, в тот гигантский вред, что он хуже всего того, что у нас творится на улице, в атмосфере, в жизни, в здравоохранении и так далее. Но это мое личное дело. Это уж я навязывать не буду. А уж, простите меня, равенство гетеросексуалов и гомосексуалистов – вот это уж я буду отстаивать. Всячески. Простите.

Уж я не знаю, мне из-за моды... Я – человек, моду любящий, любивший в молодости. Но мне навязать то, что противно моей природе, нельзя. Да и никому практически нельзя. Только насилием. А про это мы вообще не говорим (это уголовка).

Ну ладно. Давайте, друзья, дальше пойдем через 5 минут. Я за это время попробую почитать ваши смски, а потом еще и послушаю телефон.

НОВОСТИ

С.БУНТМАН: Так. Ну, здесь смотрите что. Сергей Бунтман, я говорю сегодня. Мы с вами разговариваем в «Сути событий», Сергей Пархоменко пока в отпуске. Тут гениальное совершенно у Сергея из Кронштадта: «Запретили продавать в ларьках сигареты и у станции метро Чернышевская стало гораздо чище. Там, где раньше было все забросано бычками». Сергей, мы о чем говорим? О свинстве? Я вас уверяю, что бы ни продавали, если люди швыряют все, что ни попадя, это могут быть... Давайте запретим мороженое продавать, конфеты, обертки, там, шоколадки. Да что угодно! Понимаете? Вот, запретили пиво продавать. О счастье, не стоят теперь везде, не брошены бутылки, да? А когда продавали пиво, обязательно их было класть на тротуар или под машины, чтобы мы там ездили по этому самому?

А вообще-то есть урны, пепельницы, на самом деле, всегда. Вот, что вы считаете, у курящих людей нормальных, у них что, вся квартира заплевана бычками по всему полу, раковины все, да? Ну да, отлично.

«Почему молчите о живодерах, которые сегодня в 20:00 отправились травить бездомных собак в Москве?» Мы об этом говорили утром, о намерениях и о том, что контрмеры должны были быть приняты. Вот сейчас посмотрим, чем эта мерзость кончится.

Так. «А как быть со словами апостола Павла о гомосексуализме? Алекс». Не знаю. Не знаю. Я много чего читаю у апостола Павла. И каждый там себе находит то, что он считает нужным.

«А у меня знакомый – гей, а я – нет. Ну и что?» Ну, правильно. Ну и что? У меня много знакомых гомосексуалистов есть. Много. И было, и есть. Я как-то не отношусь к ним особенно и никогда не относился особенно. Меня больше всего смущало, что я внутри как-то, вот, особенно, не обижу ли я чем-то. Как когда-то африканцы приходят, когда первый раз встречаются. Я могу обидеть человека? Может быть, это и правильно думать поначалу, но на этом нельзя как-то жить. Это очень трудно самим привести себя в порядок, чтобы не относиться по-особенному хорошо.

Вот, мне тут говорят «Вы можете себе представить Бенджамена Бриттена на гей-параде, других знаменитых изысканных аристократичных гомосексуалистов?» Нет. Так же, как я не могу представить отца покойного Александра Меня с дубиной в руках, бьющего демонстрантов у Государственной Думы. Понимаете, разные абсолютно люди. Но имеют право, когда не доходит до преступления. Всё! У нас столько интересных законов. Уголовный кодекс есть, полно всяких законов есть. Почему обязательно нужно применить превентивно? У нас и безопасность так построена.

Смотрите, вот мы все время говорим про инаугурации президента. У нас потому что количественная безопасность. И если зачищено полвселенной, значит, это безопасность. Ни муха не пролетит, ни червячок не проползет. А когда ходят в толпе, это, значит, такая безопасность, которая нам не снилась. Что вы думаете, это Обама там прыгает и скачет с разными людьми на своей инаугурации, там нет безопасности? Там нет везде агентов? А вот этот старичок какой-нибудь скрюченный, который стоит у израильского супермаркета и говорит «Пройдите через рамку», это что, единственный офицер безопасности во всем огромном супермаркете? Смеетесь, что ли? Наивность какая-то.

«Почему именно сейчас стали появляться сомнительные людоедские законы?» Они все время, вот, подходили-подходили. Я сегодня просмотрел, сколько было предложений и инициатив. И тогда власти и соответствующие комитеты, и экспертные сообщества, государственные экспертные сообщества отметали все инициативы, например, принимать закон против то ли вчистую гомосексуализма, то ли пропаганды гомосексуализма.

Сейчас просто всё сорвалось. Всё сошло с крючков, со всех направляющих, все подшипники полетели. Потому что есть абсолютная уверенность власти, что все хорошо, что не идет через протест, через улицу, через своеобразие. И самая главная тенденция – это убийство и зажатие всего индивидуального.

Если волонтерское движение, то через государство. Это создание, повторяю, корпоративного государства, где вне своей корпорации ты никто. Союз писателей, Союз волонтеров, Союз архитекторов, Союз дворников. Ты никто. Иначе ты никто. Никакой индивидуальности. С нами или против нас.

Это очень соответствует мышлению. Есть друзья, враги, а между ними мечутся предатели, предатели те или предатели эти. Есть их предатели, которых можно купить или привлечь сюда, есть наши предатели, которых они покупают. Очень простая система взглядов, и, конечно, она уничтожает всякую индивидуальность.

Дальше. Нет, мне не наплевать на апостола Павла и не надо говорить, что наплевать на апостола Павла. Но если у человека засело в голове, что апостол Павел положил всю свою жизнь замечательную, начав Савлом, положил всю свою жизнь на то, чтобы бороться с гомосексуализмом, ну, знаете, была одна книжка, которая начиналась «Весь XIX век в России прошел под знаком конного цирка». Каждый со своей маленькой колокольни. Вы со своей гомофобской колокольни судите, я же нет.

Долматов отправляется у меня в черный список, если вы не видите, ну и так далее. Вот, пошли: «Большинство русских, - пишет Антон, - ненавидит геев». Прекрасно. Ненавидит голубых, как он написал здесь.

Во-первых, я не знаю, вы, наверное, с клюкой и с котомкой проходили и спрашивали, задавали два вопроса. «Русский?» - «Русский», - отвечал. «Голубых любишь?» Стоило пожать плечами, значит, не любит. Если у вас есть такие данные, то я перед вами преклоняюсь, просто перед вашим подвигом странническим.

Хочу послушать ваш телефон. 363-36-59, код 495. Зациклились, может быть, но это сегодня... Для меня это тоже один из переломных пунктов в построении идиотизма (сегодняшнее принятие в первом чтении закона). Так, слушаем вас. Алло, добрый вечер. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, здравствуйте. Максим, Москва.

С.БУНТМАН: Да, здравствуйте, Максим.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, здравствуйте. Я, вы знаете... Вот, вы правильно абсолютно все сказали насчет законодательства, которое есть сегодня, и, действительно, гомосексуализм у нас сегодня абсолютно не запрещен. Но! Вы понимаете, вот, 10 лет у нас власть запрещает гей-парады. Вы согласны с этим?

С.БУНТМАН: Да, я об этом говорил только что.

СЛУШАТЕЛЬ: Да. Но она, если мы посмотрим со стороны закона, она, в общем-то, делает это незаконно, я вот так думаю, как бы, да? Если это не запрещено, значит, у нас должны быть гей-парады. Но власть запрещает.

На сегодняшний день власть это делает незаконно. И, вот, например, вы там говорите, православные, еще... Вот, мы, например, голосуем за власть. И мы когда голосуем за Путина, за «Единую Россию», мы хотим и нас большинство, мы хотим, чтобы это было законно. И когда мы в прошедшем году голосовали за Путина, мы хотим, чтобы вот то, что он делал незаконно или Госдума делала незаконно...

С.БУНТМАН: Что, запрещали? Я не понял вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну да. Они же незаконно, грубо говоря, запрещали гей-парады, правильно? У нас же почему запрещали гей-парады?

С.БУНТМАН: Значит так. Или я вас не понял, или у вас какая-то очень витиеватая логика.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, ну, на сегодня... Ну, вот, у нас сегодня гей-парады, грубо говоря, по закону разрешены.

С.БУНТМАН: Ну, это я понял. Только я не понял, чего вы хотите.

СЛУШАТЕЛЬ: Но мы, большинство россиян считаем, что этого быть не должно. И когда мы голосуем за Путина...

С.БУНТМАН: А, вы от имени большинства, понятно. От имени большинства россиян. Очень странный юноша Максим, который мне сейчас вещал как-то «Мы, большинство россиян». Я тоже вам заявляю, как мать, как женщина, Максим, я вам заявляю, что, вот, я, большинство меня, вот, я за то, чтобы было разрешено и чтобы все были взаимоуважаемы и равноправны. Вот и все. Вот, опровергнете меня, пожалуйста. «Мы, большинство россиян». Черт возьми.

Алло, добрый вечер. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

С.БУНТМАН: Да, здравствуйте, добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Меня зовут Михаил.

С.БУНТМАН: Да, здравствуйте, Михаил.

СЛУШАТЕЛЬ: Уважаемый Сергей, скажите, пожалуйста, а если очень активные онанисты начнут требовать по всему миру свободы...

С.БУНТМАН: До свидания, дорогой мой. До свидания, мой дорогой идиот. Запишем телефон. Вот. А что вы так возбудились, ребята? Чего вы боитесь? Вот, скажите мне, пожалуйста, вы, гомофобы, хулиганы в эфире? Чего вы боитесь? Что вашу дворовую свору, что ли, это нарушит? Вы не вышли из подросткового прыщавого возраста. Вы что боитесь, что вам расскажут что-то, что есть на свете гораздо более интересные вещи, чем кого-то ненавидеть? Интересно. Вот, придумал и счастлив. Вот, вы слышали, Михаил, да? Придумал шутку, гениальный философический ход и лезет с этим ко всем. Если это большинство...

А, кстати говоря, вполне возможно, что это большинство и есть. И что нам теперь делать? Плясать под их дудку, да? Недоношенных депутатов, Михаила, Максима, который здесь мне верещал не своим голосом? Интересно, наверное, Максим боится, про него что-то думают, наверное, все время. Ну, такой, странненький, да? На взгляд Михаила, Мне кажется. Вот, их бы столкнуть, вот, как бы они поговорили вместе?

Ну и большинство. Ну и что дальше? Нам что делать, тем, кто думает не так? А, по-моему, думает правильно, что люди равны, равноправны и надо людей беречь и беречь своих детей не от каких-то мифических геев, а от идиотов надо беречь своих детей. Беречь от психических срывов надо, того, чтобы они выросли нормальными, спокойными, талантливыми ребятами и все для этого сделать. А то, то им американцы не нравятся, то им геи не нравятся, то им, я не знаю, что не нравится. Суеты много внутренней.

Вот интересно, сейчас еще третий такой попадется. Вот, наверняка. Алло, добрый вечер. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.

С.БУНТМАН: Здравствуйте, добрый вечер. А вас как зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня Андрей зовут.

С.БУНТМАН: Так. А вы откуда нам звоните?

СЛУШАТЕЛЬ: Из Москвы.

С.БУНТМАН: Да, хорошо.

СЛУШАТЕЛЬ: Просто, вот, слушаю-слушаю, все время разговор идет как-то... Ну, (НЕРАЗБОРЧИВО), да? То есть, как бы, существуют, вроде как, одни гомосексуалисты, гетеросексуалы.

С.БУНТМАН: Я не понял.

СЛУШАТЕЛЬ: На практике-то, ведь, большинство – бисексуалы. Ну, наука, по крайней мере, так утверждает.

С.БУНТМАН: Ну, наука, да. И кем получится человек, тем или другим. Ну и что?

СЛУШАТЕЛЬ: Безусловно.

С.БУНТМАН: Ну и?

СЛУШАТЕЛЬ: Поэтому в этом плане в какой-то степени депутатов понять можно. То есть сказать, что никого нельзя распропагандировать на изменение ориентации, это не совсем правильно. Кого-то, наверное, можно.

С.БУНТМАН: Ну, не знаю. Может, кого-то и можно. Ну и что? Вот, понимаете, удивительная... Спасибо большое. Удивительная привычка в идиотизме искать смысл. Вот, понимаете, вот, даже провокацию можно такую устроить даже. И я думаю, что кто-то провокациями такими и занимается с удовольствием. Предлагает какую-нибудь глупость заведомую или даже тоньше, предлагает «А сожрут, а объяснят». Объяснят политологи, депутаты будут... Они не думают об этом. Они полны надутости и важности. Вчера они еще были нормальные какие-то ребята, ходили по улице, кому-то улыбались. Но сейчас они... Они при деле, они жмут на кнопку. И даже не удосуживаются объяснить. Так надо. Есть там партийная дисциплина, такая-то дисциплина, интересы государства. Что мы, это не видели в советское время? Ну, так надо, так надо.

Приходит человек на собрание комсомольское или партийное и начинает «Та-да-да, та-да-да, та-да-да, та-да-да». И как всё, и прямо там из «Малой земли» или из краткого курса начинает вещать. А так, вроде, нормальный человек.

Не надо искать в этом глубокого смысла. Даже они его не видят.

Так. «Ерунду городит этот слушатель ваш». Который? Ага. «Я живу за границами РФ несколько лет, кругом запреты на курение, но там, тем не менее, курят многие, при этом я и окружающие не дышим дымом, и это главное. Вера из Чикаго». Да всё, с курением я... Кстати, я всегда, всю жизнь просил разрешения у некурящих закурить и не курил, когда меня очень об этом просили. Так что это все нормально.

Опять же, вот, курение – черт с ним, бросили, хорошо, оставили. Это личное дело, это дело моих плохих привычек. Я признаю, что это плохая привычка. А, вот, другой закон – это серьезно.

«Что вы думаете о выборах губернаторов? Алекс». Ну, вы знаете, у меня потрясающее совершенно ощущение. У меня ощущение, что много напринимали вот тогда, в первую минуту после начала выступлений. Помните, политическая реформа, которую называли «политической реформой Медведева»? Новые партии, другой порядок регистрации и возвращение к выборам губернаторов с некоторыми оговорками, но все равно выборы губернаторов. Это такой шаг вперед был, да? С другой стороны, шаг назад абсолютно необъяснимый, шаг Медведева, его решительный отказ от перехода на зимнее время.

Теперь. По разным совершенно причинам отходят как от нормального, от выборов губернатора, например, начинают придумывать, что у нас там есть специфические регионы, тут не переназначат и так далее, все это «Давайте предоставим кому-то, местному населению». Но на самом деле, это не население, это местные законодательные собрания, избранные известно как, представляющие известно кого, которые решат известно что.

А с другой стороны, вот, сидят и думают, как бы теперь отойти от той вот глупости, которая была связана с непереходом на зимнее время. И начинается, там, какие-нибудь очередные дежурные ученые, которые нам про доение коров расскажут или про затмение турецкой луны, как оно влияет, если переводить часы или не переводить. Но это слабоватенько, потому что те же ученые говорили раньше, что не нужно переходить на какое-то время.

А тут вдруг появляется: «Олимпийский комитет! Вот, он нас сейчас заставит! Слава богу, нас заставит. Вот, не нужно самим расписываться в своей бездарности». Олимпийский комитет отвечает: «А мы не предписывали вам снова перейти на зимнее время, мы только спрашивали, почему такая будет разница, когда Сочи показывают в Европе теперь в 3 часа». Не получилось – надо самим чего-то придумывать, надо будет выкручиваться.

Вот, понимаете, и смех, и грех вот здесь. И губернаторы – серьезнейшая вещь, и время – в общем-то, вещь второстепенная, не надо так демонизировать свойства организма. Да, тяжко, да, глупо, раскардак получается с теми странами, которые переводят часы. У нас то 3 часа, то 2 часа, все запутываемся. И даже такая простая вещь как смотреть спорт поздно вечером, ту же Лигу чемпионов – это тоже немаловажная вещь.

Я не знаю, насчет организмов всяких я не буду спекулировать, потому что я не тот ученый, который говорит про доение, а завтра про что-нибудь еще. Я вообще не ученый.

Так. «Почему в России столько гомофобов?» Гомофобов везде много. Понимаете, в чем дело? Везде много. Существует такой, средний такой вот слой человека, ну, не то, что малообразованного. Бывает якобы высокообразованный, бывают образованцы, которые там мало что понимают в человеческих отношениях, и образование во благо им не дано. Но вот есть такой слой, и здесь очень важно, как ведет себя власть.

Слабая власть начинает играть, заигрывать, показывать стриптиз и танцевать Канкан перед всевозможными Уралвагонзаводами и так далее, привлекать, похлопывать по плечу. Кто-то на это покупается, кто-то говорит «Вот, мы самые важные». В советское время каждому человеку дали право, исходя, конечно, из установок партии эстетических, судить о том, что настоящее искусство, что не настоящее. «Я Пастернака» и так далее. Формалисты всевозможные, постановления об опере такой-то и сякой-то. Это приучило к тому, что мы, якобы, рабочие, якобы, крестьяне лучше понимаем. Помните книжку, где «Мы лучше, чем Шекспир, понимаем то-то и то-то сейчас». Вот это «мы лучше, чем Шекспир», оно было. И сейчас существуют люди. Вот.

Дальше. «Не позволяйте Максиму запутать себя. Он не имеет никакого математического права заявлять о своем большинстве». Саш, я знаю. «60% голосовавших за «Единую Россию»...» Ну да, от 60% это не большинство населения. Да вообще ни Максим, ни вы, Саша, ни я не имеем никакого права говорить от большинства населения. Чушь собачья.

Так. «Почему вы так злились на этих дураков? Татьяна». Да потому что очень обидно. Потому что очень обидно, когда, вот, вроде бы человек говорит человеческим голосом и вдруг это идиотизм. И как раз, собственно, нетерпимые идиоты, ксенофобы, антисемиты, гомофобы, фундаменталисты всевозможные – они очень любят. Как только ты их пошлешь подальше с их заявлениями и с их замечательными идеями... Фашисты всевозможные. Как только ты их пошлешь подальше, они тут же говорят «Как?! Вы – демократы! Вы должны слушать других! Как же, вы сами очень любите. А вы, вот, такие же тоталитаристы» и так далее.

Юрий из Петербурга: «Да, никого не слушаете и агрессивны». Я знаете что? Я с удовольствием приму, но я не могу принять и, мне кажется, ни один нормальный человек кроме нациста, гомофоба, тупой скотины, на мой взгляд, не может принять ни российские, ни гомофобные, ни ксенофобские, ни какие другие разговоры. И рассуждения, знаете, о Нюрнбергских законах против, там, уничтожения сумасшедших, решения еврейского вопроса, отмечать геев и лесбиянок, вот это мы, знаете, неполноценные люди, полноценные люди... Вот, меня вы в эту дискуссию никогда не сможете втравить, чтобы находить смыслы, а также опровержения человеконенавистнических законов и заявлений.

Так. «Ну, вы-то не курите на ходу?» Курю. «Вы – курильщик, а не курятник, от которого, действительно, много мусора и вони, так сказать, табака». Я курю на ходу, я курю стоя, я курю сидя и курю лежа. Да. Когда я курю на ходу, это совершенно не обязательно ногтем пальца выбрасывать в ближайший глаз, выбрасывать свой окурок. Я курю на ходу. Просто нормальная вещь бросать в урну, в пепельницу и так далее. Нормальная вещь.

«Нельзя в споре оскорблять оппонента. Это слабость позиции». Нет. Понимаете, в чем дело? Эсесовцев и тупых скотов я буду не только оскорблять, я их буду выключать и включать в черные списки, потому что в моем мире, вот здесь маленьком этом мире их быть не должно. Вот, в мире вот этого компьютера. Когда люди задают вопросы, спрашивать с себя, прежде всего. Может быть, это так, может быть, это извращение, может быть, это вредно. А что, когда спрашивают... Но когда, в принципе, с огромным стеснением... Вот, что означает общественный настрой. С огромным стеснением задают себе вопрос «А евреи, действительно, такие ужасные люди? А гомосексуалисты – это, действительно, порок человечества? А рыжих надо бояться? А кудрявых тоже? А левши – это от дьявола?» Вот, в чем дело.

Ладно, все, до свидания всем. Не обижайтесь за других, вас я не обижал. А те, кого обижал, мне все равно, они обижаются или нет, потому что бог им судья, конечно, но со мной разговора такого не будет. До свидания всем.