Суть событий - 2012-09-28

А.ВЕНЕДИКТОВ: 21 час и 11 минут в Москве, всем добрый вечер, у микрофона – Алексей Венедиктов. Сергей Пархоменко у нас находится в отъезде, и пока он в отъезде, его будут заменять разные люди в программе «Суть событий». Сегодня, 28 сентября заменяю Сергея я. Соответственно, есть возможность посылать мне вопросы или мнения в виде SMS +7 985 970-45-45, не забывайте подписываться. Очень хорошо, что проявляются некие негодяи, я их тут же добавляю в черный список и никакой ведущий вашу смску или то, что вы присылаете на аккаунт @vyzvon, больше не увидит. Вы там пишите, а все это будет падать в помойку, как это у нас называется. Вот, хамите, а мы будем просто вас убирать.

Так. Это программа «Суть событий», поэтому я буду сегодня говорить, конечно, не о радиостанции «Эхо Москвы», ее работе, а о том, что происходит и касается многих из нас. Вот, пришло энное количество вопросов по интернету, много. Сейчас уже идут по +7 985 970-45-45, идут, соответственно, мне на экран смски, сообщения через аккаунт @vyzvon и через интернет.

Начну я с того, о чем я не буду сегодня говорить, потому что это я перенес на завтра. Во-первых, вот я только сегодня вечером вернулся с Конгресса русской или русскоязычной мировой прессы – есть такая Всемирная ассоциация русской прессы (так официально она называется), ВАРП. Или русскоязычная, если хотите – может быть, это даже точнее. Я просто хочу сказать, что это было мне безумно интересно поговорить с людьми, которые выпускают на русском языке либо радио, либо телепрограммы, либо газеты, либо журналы в разных странах, начиная там от самой близкой географически Украины, заканчивая Аргентиной. Естественно, и Израиль, естественно, и Германия, естественно, и Великобритания, естественно, могу вам сказать, некоторые африканские страны. Финляндия, Прибалтика, все бывшие советские республики. Очень интересная была встреча, совершенно неожиданная и я рассказ о ней перенесу на завтра в «Культурный шок», потому что Ксения Ларина у нас находится в Болдине, что само по себе культурный шок для Болдина, как я понимаю, поэтому завтра я ее буду заменять. Вот это такая, знаете, отдельная проблема. Может, вы чего расскажете, в том числе если вы нас слушаете за пределами РФ. Но мне кажется, что это... Для меня, во всяком случае, это было очень полезно и интересно. Переношу туда.

И вторая тема, которую я сегодня не буду касаться, хотя вопросы есть, - это история вокруг Парламентской Ассамблеи Совета Европы, на которую не едет Сергей Нарышкин. Хочу вам сказать, что впервые за существование РФ должен был поехать председатель Государственной Думы (а это же Парламентская Ассамблея, то есть представители всех парламентов) и выступить там. Вот, он отказался и там дальше идут всякие шурум-бурум. Почему мы переносим это на завтра? Это мы перенесем в «Перехват» с Виталием Дымарским, который будет завтра же в 17. Мы будем об этом говорить, потому что, в общем, мы с Виталием и познакомились-то на Парламентской Ассамблее Совета Европы, когда он был корреспондентом, тогда это был АПН или РИА Новости (я уж не помню), а я был корреспондентом «Эха Москвы» - это, по-моему, 1993-й или 1994-й год (вот так давно это было). И мы ездили туда, и про это мы будем с вами говорить завтра. И про это тоже.

Теперь что касается тех вопросов пока, которые пришли ко мне по интернету. «Ваше отношение к преобразованиям на радио «Свобода». Тут есть несколько подтекстов. Знаете, все-таки, радио «Свобода» - это конкурент. Но такое уничтожение конкурента не может радовать. Я объясню, почему. Во многом радио «Свобода» для нас задавало стиль, не темы, а стиль. И очень многие молодые наши годы мы слушали радио «Свобода» и учились в том числе, скажем, подаче материала, в том числе подходам. Ну, в общем, это были качественные учителя.

Это конец истории определенной. Но если говорить по существу, то мне кажется, что американское правительство совершает ошибку. Я думаю, что это решение неэффективное, то, которое мы видим, во всяком случае. Я думаю, что это решение не рациональное или рациональное, но в плохом смысле этого слова. Я думаю, что локаут редакции как интернет-редакции, которая, действительно, наращивала работу сайта (уж поверьте мне, я за конкурентами слежу более пристально, чем они сами за собой следят), и материалы, многие материалы радио «Свобода» - конечно, это высокопрофессиональные материалы. Хотя, стилистика радио «Свобода» и тематика радио «Свобода» с нашей стилистикой и тематикой не совпадали. Более того, есть такие, знаете, перекрестные опросы и выяснялось, что у нас гораздо больше совпадений с Бизнес ФМ, с Вестями ФМ, с Коммерсантом ФМ, с Сити ФМ, нежели со «Свободой». «Свобода» - вот, «Радио России», как ни странно звучит. Мы же не говорим про контент, да? Мы говорим про то, как делалось радио. Ну, мне кажется, что это решение неправильное, неэффективное, не менеджерское, несправедливое. И прикончить радио «Свобода» в том смысле, в каком оно существовало долгие годы... Ну да, вы можете мне сказать, что и «Голос Америки», и «Би-Би-Си» перешли на вещание в интернете. Для русской аудитории это так, да не так, как говаривал в свое время покойный Натан Яковлевич Эдельман. Так да не так. История заключается в том, что радио «Свобода» еще имело репутацию.

Вот вы знаете, с моей точки зрения, вообще понятие радио для акционеров, для хозяев, если хотите, для менеджмента, для журналистов, для работающих на нем и, в конечном итоге, для вас, для слушателей складывается из трех «Р», правило трех «Р». Рейтинг – это вы, это количество людей, которые слушают. Реклама, то есть самоокупаемость, доходность, выполнение цели. И Репутация. Вот так сбросить репутацию радиостанции «Свобода»... Конечно, вы скажете «Хозяин – барин». Как говорит Путин, кто девушку кормит, тот ее и танцует, И, видимо, Государственный департамент решил вот таким образом убрать нашего конкурента. Ну, не могу порадоваться этому, на самом деле. Считаю неправильным.

Это не проблема Маши Гессен. Конечно же, решение о таком переформатировании «Свободы» было принято задолго или принималось, скажем так, как процесс задолго до возникновения фамилии Гессен в планах вашингтонской администрации. Конечно, она сыграла свою роль и консультируя весьма профессионально, насколько я знаю (некоторые тексты я даже читал). Не буду говорить, кто давал – это были конфиденциальные тексты, но я их не распространял. Это было вполне грамотное заключение. Мы видели, сколько раз на радиостанции «Свобода» искали директора русской службы и начальника московского бюро. Невозможно таким образом управлять современным радиобизнесом, сидеть в Вашингтоне или в Праге, смотреть, что происходит здесь с точки зрения Праги или Вашингтона. Сейчас так медиа не работают. И не справившись с этой задачей, еще раз, не справившись с этой задачей, ну, тогда, вот, администрация пошла по простому пути – просто устроила массовый локаут, переформатировала в интернет. Интернет – это правильно, только я не понимаю, почему надо начинать с увольнения интернет-редакции, но это их дело.

Тем не менее, интернет – это правильно, мы тоже развиваем интернет. Но я считаю, что даже вещание даже на средних волнах... Вы, конечно, извините, но в Москве, если мне не изменяет память, порядка 150 тысяч человек ежедневно слушало радио «Свобода». Не «Эхо Москвы», не радио «Маяк», не радио «Шансон», а радио «Свобода». Взяли этих 150 тысяч только москвичей – и это из месяца в месяц, когда-то больше, когда-то меньше – лишили возможности слушать. Это чего? Нормально? Ну, наверное, нет.

Вот такое мое отношение к радио «Свобода». Это меня спросил Самуэль (я просто забыл). Это был первый вопрос, который пришел ко мне, но я отдал должное.

Второй вопрос, который пришел или, вернее, он третий: «Какое отношение к созданию Координационного совета оппозиции, списку кандидатов, процедуре выборов? С уважением, Сергей Ежов». Вы спрашиваете... Что такое личное отношение? Вы имеете в виду меня как журналиста? Я уже говорил по этому поводу. Ну, захотела часть оппозиции, которая не представлена в парламенте, или, как принято называть ее, несистемная, захотела избрать свой Координационный совет. Ну, пусть создает эту структуру. Я не советник ни оппозиции, ни Путина, никого, я просто считаю, что у несистемной оппозиции в этом промежутке времени, в этом коридоре времени были гораздо более важные задачи. Вот, с точки зрения наблюдателя мне представляется, что, скажем, выборы 14 октября, которые пройдут – там 5 губернаторов, много мэров, много Законодательных собраний, много муниципальных – вот, мне казалось, что оппозиция системная, несистемная должна быть организована на этом, а не проведении внутренней кампании, внутренних праймериз, которые полностью вырубили эту часть оппозиции, полностью от выборов. Ну да, ну, Навальный, да, ну, вот, Химки. 2 недели там или 10 дней не было, а сейчас снова появился в Химках за 2 недели до выборов или за сколько. Так не работают, на мой взгляд. Ну, я могу сравнивать – я когда-то занимался и даже писал диплом про в том числе выборы во Франции, я просто знаю как политические силы... Даже не партии. Там во Франции очень много на местном уровне самовыдвиженцев. Как они изо дня в день этим занимаются.

Ну, задача наблюдателя здесь понятно, да? Прежде всего, это формирование корпуса наблюдателей, чтобы не было. с моей точки зрения, массовой фальсификации. Наверное, какая-то где-то будет, но на первом этапе... Вот, помните там мою дискуссию с Медведевым? Когда я ему сказал про фильтры, он сказал «Никаких фильтров не будет». Нет, губернаторские выборы – это фильтр. Мы видим, что там было сделано. Ну да, может быть, на губернаторских выборах ничего. Но Законодательные собрания, но муниципалитеты, но мэры городов таких как, скажем, город... Ха! Это же не только Химки – это и Сергиев Посад, если говорить о Московской области, это и Пушкино, это Калининград, это поселок Демьяново в Кировской области, помните, где была такая драка между выходцами с Кавказа и местными жителями. Там будут избирать мэра, по-моему. И все это как раз вот эта несистемная оппозиция, как мне представляется, могла доказать, имея разных лидеров. Нет, они пошли по пути того, что нам нужен один легитимный лидер. И это, конечно, создание Координационного совета – это вопрос легитимизации и легитимного представителя всей оппозиции, которые там будут участвовать... Мы его знаем, его зовут Алексей Навальный – ради этого не надо все это проводить. Понятно, что это будет сделано вот так. Вот, услышьте меня еще раз: «Вот так». Речь не идет о фальсификациях, речь идет о том, что именно та оппозиционная часть, которая участвует в выборах в КС, она, вот, либо структурирована под Навального Алексея, либо она не структурирована. Ну, что это за Координационный совет оппозиции, где не представлены, скажем, там, «Яблоко» или РПР, Республиканская партия? «Яблоко» - старейшая партия демократическая, а РПР, которая сейчас восстановлена была Верховным судом, то есть сначала Страсбургским судом, потом Верховным судом... Ну, это же не так, это же неправда. Вот, мы видим, как тот же РПР почему Рыжков не ведет? Потому что он не может вести – он политический деятель теперь. Как только его восстановили, как только его партию восстановили, я не мог оставить его ведущим на «Эхо». Но он борется сейчас реально, и насколько я знаю, и в Саратовской губернии он борется, и на Алтае своем родном он борется. Он занимается доказательством того, что на его имени или на имени его партии можно собрать там 8, 10, 15 процентов.

Это очень много. Если там, условно говоря, РПР на тех выборах, где ее зарегистрировали, соберет 10%, это крутая история.

А что у нас творится в тех же Химках? Посмотрите, да, Навальный поддержал Евгению Чирикову. А Михаил Прохоров, который набрал в Химках, по-моему, 11% или 10%, на выборах президента (сейчас не помню), поддержал Игоря Белоусова, исключенного из «Яблока», который идет самостоятельно. Это Координационный совет оппозиции?

Но при этом, еще раз повторяю, что любая часть любой оппозиции может создавать свои любые Координационные советы. Дискуссия, которая развернулась здесь у нас, я бы сказал, это дискуссия такая, странная про журналистов, которые могут участвовать или участвуют. Значит, разные издания к этому относятся по-разному. Я уже писал в своем блоге на «Эхе», что устав «Эха Москвы» запрещает впрямую. Поскольку он признает Московскую Хартию журналистов как основополагающий документ... В Московской Хартии журналистов написан прямой запрет на участие журналистов в политических партиях и иных политических структурах. Я думаю, что никто не назовет Координационный совет оппозиции не политической структурой. это политическая структура, и никакого лицемерия здесь не надо. Поэтому журналисты, которые работают в штате на «Эхо Москвы», они не будут баллотироваться и не баллотируются в этот Координационный совет оппозиции. И все остальное для меня, все разговоры о том, что это активисты, а не политики, это лицемерие.

Что касается некоторых журналистов, которые туда баллотируются, то они не являются штатными журналистами «Эха Москвы». В частности, Сергей Пархоменко, на месте которого я здесь сижу, не является штатным журналистом «Эха Москвы», он – приглашенный гость. Поэтому куда ему баллотироваться, откуда ему баллотироваться, это все равно. Это точно так же, как, условно говоря, Александр Николаевич Архангельский является членом Совета при президенте. Не считаю это политической структурой, естественно. Тем не менее, приглашенный гость.

Поэтому мы будем освещать со всем возможным вниманием эти выборы, потому что задача этих выборов в Координационный совет – это, еще раз повторяю, с моей точки зрения, легитимизировать фигуру Алексея Навального как лидера российской оппозиции, с которым надо разговаривать. Потому что на сегодняшний день, конечно, Алексей Навальный для российской власти, если говорить по формальному признаку, а не по сути, представляет из себя одного из... «Хорошо, Навальный, - говорят мне. – Отлично. А Удальцов? Хорошо,Удальцов, - говорят мне. – А Собчак? А кого они представляют?» Вот, Алексей Навальный, я вам говорю заранее, будет представлять Координационный совет оппозиции. Вот, вы смеетесь, а я говорю «Будет так». Поэтому, Сергей Ежов, извините, что я вам так затянул ответ. Но вы же это хотели от меня услышать, то есть мое мнение?

Дальше у меня несколько вопросов по проекту закона об оскорблении религиозных чувств верующих. Вы знаете, все уже было сказано до меня многими критиками этого закона. Просто это нарушает равенство Конституции: не может быть у одной группы населения больше прав по их чувствам, нежели у другой группы населения. Наверняка, найдутся неверующие, которых будут оскорблять, скажем. некоторые обряды, проводимые верующими за пределами церковных помещений. И Конституционному суду придется в этом разбираться и дальше, и дальше, потому что на самом деле умаление прав неверующих не может быть в соответствии с нашей Конституцией. Предоставление дополнительных прав верующим, у которых есть чувства (получается, у атеистов нет чувств) – ну, можно и так, конечно, судить. То есть получается, люди равные, неравные, ну и так далее, да? Ну, давайте потом инвалидов отдельно будем куда-нибудь – у них тоже чего-то там нет и поэтому остальным дадим больше прав. Я не сравниваю атеистов с инвалидами, я просто говорю о группах людей, о разных группах людей, которые будут подвергнуты дискриминации. Совершенно очевидная история. Это путь к гражданскому противостоянию, чтобы не сказать «к гражданской войне». Это путь к гражданскому противостоянию. И если нынешние власти не понимают этого, ну, значит...

Знаете, в России было 2 государя-императора, которые проводили подобную политику. Может быть, об этом как-нибудь подробнее надо поговорить. Я их пока просто назову. И там, и там дело кончилось крахом страны, чтобы вы понимали. Один из них был Николай Первый, второй был Александр Третий. Вот те люди, которые внимательным образом изучают прецеденты... Понятно, что в истории параллели – вещь сугубо такая, бессмысленная. Но есть некие законы, у истории тоже есть законы. И если государь-император проводил политику, направленную, с одной стороны, на изоляцию, а с другой стороны, на возглавление некоей коалиции для подавления чего-то там всюду вокруг, это кончалось печально. Я уже не говорю об опоре на самый обструкционные, клерикальные, мракобесные, не побоюсь этого слова, структуры и взывание к темным чувствам своих подданных, противопоставлению одних подданных другим подданным. Это сначала было поражение в Крымской войне и необходимость реформ, а потом, после Александра Третьего и вследствие его политики случилась Октябрьская революция. Но об этом как-нибудь потом.

НОВОСТИ

А.ВЕНЕДИКТОВ: 21 час и 35 минут, Алексей Венедиктов. Я заменяю сегодня Сергея Пархоменко, который в отъезде. И я продолжаю отвечать на ваши вопросы. Наверное, вдогонку по некоторым темам, просто вдогонку, потом перейду к следующим темам. Меня спрашивает человек с длинным ником БеняБеня1950. Понимаем. «Уважаемый Алексей, должен ли международный закон об оскорблении всех религий быть подобен закону о Холокосте?» Я считаю, что государство не должно в это вмешиваться, то есть принимать законы, включая закон о Холокосте. Моя позиция стародавняя. Я считаю, что принятие подобных законов в странах, которые запрещают обсуждать исторические события и, значит, во многом их исследовать... Да? То есть мы там принимаем закон об отрицании, не хочу никого обидеть, Куликовской битвы. Ну, что это такое? Вот это неправильно. То же самое, закон о религиозных чувствах. Закон о чувствах – это сильно вообще. Вообще закон о чувствах. Вообще люди понимают, что чувства – это штука сугубо индивидуальная, что она не замеряется? «Такую сильную неприязнь испытываю к подсудимому, честное слово». Да? Чем это измерить. Какой чувствомер должен быть?

Ну вот я ответил про вашу эту историю. Про Грузию меня спрашивают, и сегодня развернулась дискуссия. Известно, что выборы в Грузии в парламент Грузии будет в этот понедельник, 1 октября, через 2 дня. Мой прогноз, что блок или партия, или поддерживающие Саакашвили получат 60% мест. Оппозиция получит от 30 до 35, ну, может быть, 40 процентов мест. Сейчас попытаюсь объяснить, почему.

Я считаю, что такое соотношение приблизительно правильное. То есть это не фальсифицировано было бы, да? Это опросы, которые проводят не российские, а разные, из разных структур фирмы, которые изучают более глубоко социальный состав Грузии.

Что сделал Саакашвили для грузин? Почему грузины, часть их, больше половины мест в парламенте будет за него? Он открыл для людей не из столицы социальные лифты. И я этих людей видел, и я с ними разговаривал. Во многом это люди из маленьких городков, из деревень, которые до Саакашвили не имели никакой возможности пробиться в жизни. Никакой. Или имели, но очень маленькую. Это не городские жители, это люди со стартово плохим образованием школьным были. Школы были плохие. Что делает Саакашвили? Он создает систему, при которой эти люди могут делать карьеру, опираясь только на собственные умения, ну, при помощи государства. И эти люди ему благодарны. И их семьи ему благодарны. Поэтому я прогнозирую, что в Тбилиси Саакашвили, конечно, получит меньше половины голосов. Безусловно. Тбилисцы, во многом, потеряли свое монопольное право представлять Грузию.

Есть такой квартал Ваке, где живет грузинская интеллигенция. Вот, наша знаменитая, всеми любимая, да? Вот, они ненавидят Саакашвили во многом, многие из них. Они будут голосовать против него. Другой вопрос, какая альтернатива? Господин Иванишвили, который сделал здесь в России, кажется, 6 миллиардов? Вы, любители олигархов. Что он там предлагает? Разве он предлагает признать независимость Южной Осетии или Абхазии? Да нет, конечно. Какая его программа? Она не очень понятна. Но, вот, антисаакашвиливский настрой, вот, не за Иванишвили, а против Саакашвили, который, действительно, очень экспрессивный. Это надоедает. Его много на экране, безусловно – тоже надоедает. Многие не могут ему простить историю с Южной Осетией и Абхазией, имея в виду, что он не удержал их. Ну, это да, это его политика, он их, вот, не удержал. Назовем это мягко. Есть беженцы из этих земель. Интересно, как они, кстати, будут голосовать – вот тут важная история. Хорошо бы замерить на тех участках, как они относятся, беженцы, которые живут, скажем так, во внутренней Грузии, беженцы с территории Абхазии и Южной Осетии? Причем, с Южной Осетии совсем свежие грузинские граждане. Интересно, как они проголосуют, если там будут, конечно, участки в тех местах их проживания компактного. Мы попросим Катю Котрикадзе сделать нам отдельный репортаж, потому что важно отношение этих людей, как они относятся к Саакашвили.

Но напомню, что это не выборы президентские, это выборы парламентские 1 октября. Посмотрим.

В любом случае, конечно, народ, который видит от Саакашвили много чего как хорошего, так и плохого, безусловно, граждане, которые считают президента ответственным за все беды и за все счастье, наверное, вот они проголосуют 1-го числа. Посмотрим. Важно же, чтобы фальсификация была минимизирована. Ну, конечно, всегда у власти есть искушение чуть-чуть или не чуть-чуть подправить результат. И там, где нет созданных крепких институтов, там власть это делает. Ну, я знаю, что пущены все наблюдатели Европейского Союза без ограничений в Грузию на любом участке – хотите в деревне, хотите в Тбилиси, где хотите. Потому что Саакашвили нужен и международный результат. Тут гораздо важнее, может быть, не получить несколько дополнительных кресел в парламенте, а гораздо важнее получить признание выборов мировым сообществом. Тогда твоя власть или власть твоей партии легитимна. Будем смотреть, будем освещать 1-го – 2-го выборы в Грузии, безусловно.

Поэтому, отвечая Юку на вопрос «Саакашвили победит на выборах?», если вы имеете в виду партию, я думаю, что по Грузии его партия победит на выборах. И я сказал, что это будет вокруг 60% кресел в парламенте. Просто там будет подсчет. Ну, вот, голосов не знаю, а кресел 60.

Дальше мне Ирена пишет: «Как вы оцениваете потрясающую новость избиения преподавателя, профессора недовольным студентом? Ранее такого не было никогда». Да бросьте вы! Вы мне будете рассказывать? Да у нас, когда я работал в школе, у нас в районе на юго-западе такие случаи разбирались, ну, если не каждую неделю, то ежемесячно точно. «Никогда не было». Вы про это не знали ничего или не хотели знать. Но это проблема очень серьезная, потому что она происходит не только в России, она происходит во всем мире. Сейчас во Франции было несколько случаев. Ну, что можно сказать? Ну да, надо... Просто, во-первых, надо исключать немедленно сразу, не моргнув глазом, человека, который занимается подобным рукоприкладством. Во-вторых, надо возбуждать уголовное дело за избиение. А чего здесь такого нового? Вот, совершено преступление, ну, его надо разбирать и наказывать. Но это было, это было и в средние века, это было в России и при советской власти. Не придумывайте.

Так. Тут мне Ордер2 пишет: «Хватит ли у вас смелости на решение Верховного суда о том, что полиция несет ответственность за избиение демонстрантов вообще?» Ну, вы, во-первых, неверно, как я понимаю, трактуете решение Верховного суда. Во-вторых, позвольте я с ним ознакомлюсь хотя бы. К завтрашнему дню, обещаю вам, уважаемый Ордер2, что я его прочитаю. Потому что если это документ, я его должен прочитать. Ну, не было меня 4 дня в Москве, я как-то за этим подробно не следил. Комментарии читал, а само постановление нет. Вот, прочту и скажу вам.

Тут мне сразу пишут: «От Саакашвили устали те люди, о которых говорит Венедиктов». Ну вот они пусть проголосуют. Просто пусть проголосуют и мы с вами увидим. А дальше... Я же вижу опросы, я же смотрю документы. А вы, там, ваши фантазии могут быть любыми. Может быть, вы и правы. Но по документам не так.

Очень смешно прислал мне Бустер77: «Я хочу пожелать, чтобы было больше реализма в передачах. Очень много тумана». Это потому что, уважаемый Бустер, жизнь туманна. И смерть туманна. Вы же не знаете, что будет с вами после того? Ну, какой реализм? Ну, если я вам сейчас скажу, что владыка Хаоса обещал мне вас принять, вы мне поверите? А напрасно не поверите. Обещал. И чего тогда будем делать? Поэтому что такое «больше тумана, меньше тумана»?..

Вот, кстати, еще одна тема (есть у нас время, 21:44) – она такая, мракобесно смешная.

А, меня спрашивают про Алексея Митрофанова как председателя Комитета по СМИ. Понимаете, да, к этому надо относиться внимательно. Дело в том, что в предыдущем составе Государственной Думы, когда был Комитет по СМИ и Валерий Комиссаров его возглавлял очень долгое время, Комитет по СМИ выполнял роль такого фильтра. Туда шла масса предложений всяких дурацких законов, как поправить СМИ, как сделать их правильными, из неправильных сделать правильными, и Комитет, где заседали профессионалы, да, из «Единой России» тоже, но это были люди профессиональные, они изучали это с точки зрения закона. И предыдущая Дума, если вы помните, в течение 4-х лет или 5-ти лет (я уж не помню), она не приняла ни одного закона, который так или иначе бы... Ну, может быть, какие-то были, но, в принципе, ни одного, который ущемлял ваше право на информацию. СМИ – да, а, вот, ваше право на информацию – нет, потому что занимаются профессионалы.

И когда в этой Думе был сначала размагничен, скажем так, Комитет по СМИ, он перестал быть, вот эти все законы – там, имени депутата Сидякина, имени там еще кого-то – они сыпались напрямую без изучения самими же депутатами, которые понимали, как его применять хотя бы. И честно вам скажу, что где-то в мае 17 главных редакторов встретились с председателем Государственной Думы Сергеем Нарышкиным и сказали: «Знаете что? Мы вас просим восстановить комитет по СМИ. Ну, потому что сыпется вот эта бумага из взбесившегося принтера (или арифмометра), и даже внутри вашей партии, внутри вашей Думы не обсуждается». Я уж не говорю о том, что комитет, как правило, привлекает экспертов. Комитет же – не просто там 10 депутатов, там эксперты, там индустриальное сообщество. Закон – это вообще серьезная штука. Принятие любого изменения в закон... Часто, бывает, зависят судьбы, жизни многих людей, их дальнейшая жизнь. И он сказал «Да, хорошо». И тогда как-то прошло какое-то время, и вдруг нас стали спрашивать на разных встречах «А что бы вы говорили против или за Алексея Митрофанова как председателя комитета?» То есть идея пошла, а дальше нам стали называть Алексея как единственного кандидата на пост председателя комитета. А в это время уже там вовсю скандал со «Справедливой Россией», с фракцией, там ЛДПР, там опять чего-то, черти чего. И на разных уровнях все говорили о том, что нужен человек, которому доверяет сообщество.

Слушайте, мы не мальчики, да? Извините меня, что Константин Эрнст, что я, скажем. Да? Мы понимаем, каким образом готовятся и проходят законы, что там в нашем комитете (я имею в виду в нашем сообществе) Олег Добродеев, Владимир Кулистиков, там, Слава Фронин, Коля Зятьков («Аргументы и факты»), Сунгоркин, Гусев с миллионными тиражами... Мы просто... За нами – бизнес, имея в виду бизнес не как деньги, а бизнес как работу, как дело, как люди. И мы говорим «Поставьте нам визави, человека, который понимает, о чем мы говорим».

Значит, мы называли имя Бориса Львовича Резника, члена «Единой России», мы называли имя – и я знаю, что многие внутри даже администрации президента его поддерживали – Роберта Шлегеля. Тоже «Единая Россия», тоже там не самый приятный собеседник, на самом деле. Но мы понимаем, что этот человек будет заниматься не только политическими декларациями по поводу СМИ, но и бизнесом, структурой, информацией. Еще называли нескольких человек, причем, хотите «Единую Россию» - «Единая Россия», хотите ЛДПР – ЛДПР. Мы хотим видеть напротив нас собеседника, который понимает проблемы индустрии, потому что закон меняет правила индустрии, правила ведения дела. «Хорошо-хорошо». И вот... И нехорошо.

Я ничего не имею против Алексея Митрофанова, просто при нем комитет будет другой, он будет заниматься другим – он будет заниматься политическим пиаром. Ну, мало ли у нас комитетов занимается политическим пиаром. Ну, будет еще один. Надо просто понимать, что индустрией он заниматься не будет. Или будет заниматься этой индустрией совсем по-другому. Поэтому... Ну, хорошо, сейчас вот мы будем говорить тогда с Валентиной Ивановной Матвиенко, чтобы если, соответственно, Виталий Никитич Игнатенко будет избран в Совет Федерации от Краснодарского края после октябрьских выборов, чтобы под него сделали комитет по информации в Совете федерации. Ну, мы понимаем, что Игнатенко, возглавляющий до сих пор, будет возглавлять коллегию ИТАР-ТАСС, правда, не в качестве гендиректора, а просто коллегию ИТАР-ТАСС. Он понимает проблемы. Он понимает проблемы с бумагой, он понимает проблемы с распространением, он понимает проблемы с цифровым вещанием, да? Ну, это же все законы, да? А сейчас тяп-ляп, бум-бум, общественное телевидение, кушайте на здоровье. Чего общественное телевидение? С 1 января не получилось – давайте с 1 апреля. Не получится с 1 апреля – давайте с 1 июня. Это чего? Закон был принят про общественное телевидение. Вы чего? Понимаете? Ну, это же клоунада.

Ну, пусть Алексей Митрофанов возглавит, соответственно, комитет по СМИ и занимает... Ну, мы просто делаем поправку на то, что этот комитет будет заниматься пиаром. А это уже не дело главных редакторов. Ну, пусть занимается пиаром – назначу туда экспертом кого-нибудь... У меня есть люди. И пусть они там занимаются пиаром. А работать мы будем тогда с Советом Федерации. Ну, это выбор, это их право. Это их право и пусть они так делают, да? Но это не прибавляет. Вот, завтра я вам честно буду рассказывать, какое впечатление на моих коллег произвели вот эти все законы, которые в прессе очень часто в неблагоприятных условиях и в Прибалтике, и в Молдове... Они говорят «У нас такого нет». Ну, это я ладно, это я потом расскажу.

Значит, еще одна тема, которую мы пропустили. 25 сентября наши коллеги из Интерфакса опубликовали выдержки из так называемого доклада Костина, который сделал доклад «Рунет сегодня», то есть российский сегмент интернета.

Ужасно. Уже боюсь. Читаю так. Не дрожать. Цитирую по Интерфаксу: «К настоящему моменту 5 из 20 лидеров Рунета, то есть российского сегмента интернета по объему среднедневной аудитории являются не российскими по своему происхождению (видимо, этническому) – в скобках Google, YouTube, Википедия, Facebook и Twitter. При сохранении данной тенденции уже через несколько лет может сложиться ситуация, когда большая часть Рунета будет контролироваться иностранными сервисами, расположен на серверах за пределами России, зарегистрированными в зарубежных доменных зонах». Ого! Страшная история, оказывается.

«Более того, многие российские популярные сервисы уже находятся вне российской юрисдикции, - пишет доклад. – «В частности, поисковая система Яндекс официально зарегистрирована в Нидерландах. А крупнейшая социальная сеть Рунета Вконтакте в 2012 году переехала с российского домена vkontakte.ru на международный домен vk.com». Да. А теперь вопрос: «Почему?» Отвечаю. А потому, что нынешние действия наших властей, начиная от думаков и заканчивая президентом, который подписывает эти законы, выталкивают новую индустрию с территории РФ.

Я не побоюсь сказать, что это мне напоминает историю при товарище Сталине с генетикой и кибернетикой. Не улыбайтесь, это не шуточка. Когда наиболее новые и перспективные отрасли были объявлены лженаукой, да? В Советском Союзе были заморожены исследования, а там, у них, у проклятых империалистов наука развивалась.

Эта история похожая при всей непохожести. Потому что, ну, просто люди уходят с территории РФ, потому что здесь плохие условия для развития самых современных IT-технологий.

И вот эта история последняя с YouTube и фильмом. Тут меня спрашивают про «Невинность мусульман», фильм, да? Ну, плохой фильм. Я вам скажу честно, я посмотрел. И мы тогда приняли решение с Андреем Ходорченковым не размещать его на нашем сайте. В общем, он, конечно, и в нашем понимании экстремистский. Как вы понимаете, мы фотографии поместили, ну, чтобы вы знали, о чем идет речь, и комментарии разные, но, в принципе, кино плохое и кино, в общем, экстремистское. И, соответственно, если взять закон как есть закон, вот, закон, который приняли вот эти принтеры взбесившиеся, то по решению Суда Ленинского района города Грозного сегодня, поскольку суд принял решение, в обеспечение запретить показ, должен быть на территории РФ отключен YouTube. Вот, крупнейший.

Но слава богу, у нас в Кремле в том числе (и я знаю, что вопрос в Кремле) есть разумные люди, которые просто... Ну, вот, понимаете, да? Вот, что такое отключить YouTube? Это все равно, что отключить телевидение. Всё. Из-за одного, скажем, экстремистского ролика.

Но вы знаете, с чем сравнение? Вот, Виталий говорил. Вы знаете, что у вас в многоквартирном доме террорист подозреваемый. Вместо того, чтобы уничтожить или захватить этого террориста, там, путем влезания в окно или выстрела в окно, если он вот такой вот страшный, вы взрываете весь дом многоквартирный со всеми жителями, которые в этот момент вообще не знают про этого террориста. Они там смотрят на YouTube футбольные матчи, они смотрят там кино, они смотрят там ролики, аргентинские танцы, а его выключат на хрен.

И я повторяю, слава богу, что нашлись в Кремле люди, которые... Я надеюсь, что найдутся. Они сделают правильную вещь, я думаю. Они сделают это так, как это сделано, по-моему, в Индонезии, когда индонезийские власти, опираясь на решение суда, направили запрос к YouTube, что в соответствии с законами Индонезии просим вас. И Google отключил для этих стран. Он не снял. Но люди, которые заходят с этих стран, они не смогут на YouTube смотреть этот фильм. Вот это абсолютно нормальная цивилизованная разумная история, хотя сама по себе, ну, понятно... Слушайте, ну, те, кто хотят, посмотрят. Но тем не менее, само действие здесь. Ну, надо же когда-то власти похвалить. Вот, я хвалю. За то, что они не бросились выполнять решение суда Ленинского района Грозного. Представьте себе, какие такие решения можно напринимать, которые распространяются на всю территорию РФ. И разумно назвав источники в Кремле промежуточным решением, ну, я думаю, что 1 октября в понедельник... Я знаю, что подобную жалобу рассматривает Тверской суд, после чего решение двух судов можно будет направлять и я думаю, что мы увидим, есть разумные люди или не разумных людей уже там совсем.

Так вот возвращаясь к вот этому докладу Костинскому... Напомню вам, что Константин Костин – бывший начальник управления внутренней политики при Владиславе Суркове. Фонд развития гражданского общества подготовил доклад. Вот, в частности, в докладе пишут, что «глобальные социальные сервисы Facebook, Twitter и YouTube становятся центральными инструментами координации, мобилизации оппозиционных сил». Ну, совершенно верно. И они привели к власти оппозиционного Обаму. Потому что там люди свободно высказывают точку зрения и создают, действительно, новые сообщества. Вот, Буш, Республиканская партия власти и оппозиционер Обама. Мы знаем, какую роль социальные сети в этом сыграли. Но причем здесь арабская революция? И, конечно же, социальные сети – это выхлоп в хорошем и плохом смысле для недовольных. Так оно и будет. И чего? Какие у вас рецепты, господа доктора? Прислать доктора? Ничего у вас не получится.

«В частности, речь идет о мобилизации людей на оппозиционные акции через массовую рассылку приглашений в социальных сетях». Ровно так Обама собирал деньги. Ровно так через призывы в социальных сетях.

«Массовая скупка развлекательных сообществ с целью превращения их в протестно-политические и рассылка политического спама».

В общем, авторы написали доклад любопытный, я бы сказал, но он, скорее, отражает это восприятие, знаете, такое, затхлое, вчерашнее. Они не понимают, что в интернете, в сетях действуют люди со свободой воли. И этих людей, конечно, можно соблазнить, ну так, как-то через прессу, но ничего нельзя заставить. И человек, который приходит в Twitter, в Facebook и так далее, он, конечно, подвержен влиянию как и мы все подвержены влиянию доклада господина Костина, что тратим на него эфирное время, но это, все-таки, самостоятельный человек, у него свой профайл, что называется. Это не безликая толпа. Это человек, который имеет свои мысли и их высказывает публично, да, иногда под ником. Но он-то знает, что он существует, понимаете? Вот такая история забавная.

Мне говорят «Венедиктов, не надо про кибернетику. Она называлась лженаукой всего год. Александр Крупин». Ну? И чего? А вы еще живы? Она называлась всего год. Всего год. Вы знаете, в современной науке отставание на полгода – это уже катастрофа часто, Александр Крупин. Так что, как известно... Даже шутка родилась: у нас в Советском Союзе самый мощный, самый большой микрочип размером с этот стол. Я с вами прощаюсь до завтра. Завтра, напомню вам, в 12 часов в «Военном совете» у нас главком Сухопутных войск. Поговорим, что будут делать Сухопутные войска со всеми вами.