Суть событий - 2012-09-14

С.ПАРХОМЕНКО: 21 час и 12 минут в Москве, это программа «Суть событий». Добрый вечер, я – Сергей Пархоменко. Как обычно в это время обсуждаем с вами события недели. Номер для SMS-сообщений +7 985 970-45-45. 363-36-59 – телефон, который заработает, я надеюсь, через некоторое время. У нас есть еще с вами сайт echo.msk.ru, на котором много всяких возможностей. Можно участвовать в кардиограмме прямого эфира, можно оттуда посылать сообщения сюда непосредственно ко мне в студию, можно там смотреть видеотрансляцию. В общем, возможностей для обратной связи немало.

Ну что? Важное событие, конечно, произошло непосредственно сегодня. Везет мне на пятницы последнее время. Впрочем, ожидаемое событие. Я и в прошлой программе тоже об этом говорил, о том, что, по всей видимости, на этой неделе из Думы будет изгнан депутат Гудков. На мой взгляд, это событие этапное для, я бы сказал, истории русского парламентаризма. Это такой момент, когда российский парламент озверел, и озверение это будет продолжаться. И вот этот политический каннибализм, который начался с Гудкова, когда депутаты начали пожирать друг друга, в общем, от страха. На самом деле, это ровно тот самый случай: волки от испуга скушали друг друга. Помните, такие были детские стихи? Это вот они же с той только разницей, что на сей раз не смешно.

Депутат удален из Думы за оппозиционность, за точку зрения, за оппозицию. При том, что он был законно... Ну, по меньшей мере, настолько же законно, насколько и все остальные депутаты избранные. Я бы так сказал. Есть большие претензии к этим выборам, есть колоссальные фальсификации, которые можно считать доказанными, которые сняты на видео и на фото, которые снабжены разнообразными свидетельствами очевидцев и иногда участников. Реакции никакой. Суды систематически отказываются обсуждать это (даже обсуждать), чаще всего они просто не принимают эти дела к рассмотрению. Есть разные попытки и способы с этим бороться, в одной из них, вы знаете, я принимаю участие на продолжение последних нескольких месяцев, создавая проект такого массового протестного движения, массовых исков в суд, который называется «Все в суд». Пользуясь случаем, еще раз об этом напоминаю. Мне кажется, что это очень важная возможность и важный инструмент попытаться придать этому процессу публичность, массовость, попытаться вывести его в такую общественную плоскость, чтобы это не было уделом несчастных одиночек, которые один на один сражаются с этим судом. Я про это буду говорить и говорить, и говорить, и говорить. Как бы, не ждите, что я про это забуду, я буду долбить в эту точку столько, сколько смогу, потому что мне кажется это чрезвычайно важным, мне кажется, что суд, правосудие – это главное, что держит, скрепляет страну.

Вот тут как-то последнее время приходится слышать от разных людей в редкие минуты их трезвости, а, может быть, не трезвости, а просто меньшего опьянения (я говорю о Михаиле Леонтьеве сейчас, который как-то просыхает последнее время редко), вот он как-то в полупросохшем виде недавно сказал о том, что «вот, главной государственной скрепой является православная церковь». Нет, Миша, главной государственной скрепой является правосудие, справедливость является, равенство является главной государственной скрепой.

Вот. А важная часть, механизм этого равенства, этой справедливости – суд. За этот суд надо бороться, за этот суд надо бороться нам вместе в большой компании.

Так вот. К выборам к этим есть очень большие претензии и очень большие сомнения – я имею в виду выборы Государственной Думы, они были совершенно выдающимися по части нарушений на них. Но тем не менее, вот уж кто последний, кто должен из нынешних депутатов отвечать за это, это депутат Гудков, который заговорил об этом, между прочим, тогда, когда все молчали.

Я сегодня, например, у себя в Facebook вывесил ролик, начало ноября. Это было выступление Гудкова. Я помню, что тогда очень многие ему удивились: «А кто это? Что это? Какой-то усатый мужик». Многие тогда его еще не знали, хотя, он, в общем, как-то не первый день в парламенте, что называется. Но тем не менее, известность его тогда была не сравнить с нынешней, существенно меньше. И многие тогда удивились его появлению на трибуне. Он, тем не менее, появился и заговорил очень резко, очень прямо, очень точно и прямо в цель по поводу предстоящих выборов и по поводу того, что на этих выборах нам всем предстоит увидеть. Он оказался прав. ну, в общем, как-то и мы с вами не сомневались в этом, правда? Но, в общем, это было вполне поразительное событие. И те, кто говорят сегодня, что Гудков вскочил на случайно пробегающую мимо оппозиционную лошадь и попытался на ней уехать, что вот он как-то увидел, что чего-то такое в Москве зашевелилось и скорей-скорей присоединился, те просто врут и врут бессовестно. Потому что, на самом деле, конечно, он занялся этим раньше. Ну вот одно небольшое свидетельство я сегодня повесил. Таких свидетельств полно в сети. Если их поискать, их много там можно найти.

Ну вот. И вот это такой первый случай политического каннибализма, который в Думе произошел. И как со всяким каннибализмом он прорывает какую-то пелену, он снимает какую-то печать. Попробовали маленький кусочек сладкого человечьего мяса и дальше уже проще как-то. Дальше уже можно кушать и кушать.

Действительно, в России вполне беспрецедентная процедура, беспрецедентная по своей легкости того, каким способом можно избавиться от депутата. Простым постановлением, то есть половиной от присутствующих депутатов. А присутствовать может как минимум половина. То есть половина от половины. То есть четвертью всех депутатов можно избавиться от оппозиционера в нашем российском, прости господи, парламенте.

Это удивительная совершенно история. Никакого тебе суда, никакого конституционного суда, никаких специальных комиссий, никаких обжалований, ничего. Всё, шарах-бабах, всё, нету. И понятно, что это только начало. Понятно, что эта легкость – она произведет, я бы сказал, на неокрепшие депутатские души сильное впечатление теперь. Потому что окажется, что можно же освободить местечко другому человечку. Ну, раньше это происходило только во время выборов (вот эта вот драка за то, у кого есть депутатский стул, а у кого нет депутатского стула), а теперь же можно этим заниматься и в перерывах между выборами. Если очень чего понадобилось, можно избавиться от депутата и место освободится, на его место можно привести другого.

И понятно, что, во-первых, рано или поздно это выплеснется в сферу просто обычных человеческих страстей, когда появится очередной депутат, которого выперли оттуда вообще вне всякой политики, а потому, что не понравился, потому что надоел, потому что не так посмотрел, потому что не на той руке носил часы, не занимался дзюдо, крестился в неправильную сторону и вообще не полюбился начальству. Это же можно делать и на заказ, это можно делать по приказу. Много народу-то не надо – половина от половины, четверть всего. Бац – и нету.

Я не сомневаюсь, что внутри фракции «Единая Россия» образуется такая, я бы сказал, группа устранения. Для этого большого ума не надо. Соберется компания, которая будет с удовольствием в таких случаях голосовать, можно будет всегда на нее положиться.

А будут, конечно, и политические мотивы. Только границы вот этого допустимого, вот эта длина поводка, на котором депутаты будут держать друг друга, она, конечно, будет меняться, поводок будет укорачиваться. Это понятно. И если сегодня мы говорим, что в Думе осталось там 2-3 человека, которые могут сравниться с Геннадием Гудковым по резкости и бескомпромиссности своих суждений, то завтра, я думаю, мы увидим с вами эти же методы, применяемые к людям совсем других наклонностей и совсем другой степени решимости, гораздо более мягким и трогательным.

В общем, это только начало. Это, на самом деле, начало разложения этого государственного органа, превращение его в совершеннейшую такую кучу не скажу чего. И это будет происходить на наших глазах.

К чему это приведет? К тому, что Государственная Дума совсем-совсем-совсем перестанет представлять из себя какую-то политическую ценность. И в тот момент, когда политический кризис в стране достигнет момента какого-то серьезного напряжения, эта Дума будет стоять первой в очереди на сдачу. И я легко могу себе представить администрацию президента, которая хладнокровно эту Думу отдает, бросает, что называется, с раската тогда, когда припечет, тогда, когда станет жарко, тогда, когда надо будет чем-то прикрыться. Вот ими и прикроются.

Вот в таком положении сегодня находится Московская Городская Дума, которая, в общем, абсолютно никому не дорога и ни зачем не нужна. И абсолютно очевидно, что в ту минуту, когда сложатся соответствующим образом обстоятельства и когда захочется мэрии немножко там поиграть со своими избирателями, и вообще когда будут моменты, когда надо будет немножко пошевелить палкой в муравейнике, они мгновенно отдадут эту лужковскую Думу, забудут о ней, потому что она, как бы, остаток давно ушедшего московского такого специфического политического режима.

Вот то же самое будет происходить и с Думой федеральной. Она постепенно будет представлять из себя все меньшую и меньшую ценность. И вытирая об нее ноги все снова и снова, и снова, и снова (а поступок, который депутаты совершили сегодня, это тот поступок, который, конечно, облегчил, несомненно облегчил процесс вытирания об них ног). Потому что им теперь еще и дополнительно невозможно ничего сказать в свою защиту, потому что в ту секунду, когда первый из них дернется, немедленно отправится вслед за Гудковым. Это же понятно. И нет никаких сомнений, кстати, что следующий за Гудковым будет человек из «Единой России», потому что следующий урок, который нужно преподавать, это урок, который заключается в том, что внутри фракции «Единая Россия» тоже должна существовать вот эта порука фракционная. Так что это мы с вами увидим своими собственными глазами.

Вот такая история. Вот это сегодняшние события. Я нисколько не сомневаюсь, что у Геннадия Гудкова большое политическое будущее, хотя, конечно, придется ему нелегко, и я думаю, что многие из нас с вами сейчас мысленно готовы пожать ему руку в этот нелегкий для него час. Ну, он – человек крепкий во всех отношениях и внешне, и я подозреваю, что и внутренне, как-нибудь справится.

И не надо мне говорить, что он – бывший полковник ГБ. Да, он – бывший полковник ГБ. Но я последние полгода или больше смотрю в упор за тем, что он делает. И хотя, конечно, немало было моментов, когда я был не согласен с тем, что он делает, мне не нравились конкретные формулировки, которые он произносил, какой-то выбор, который он делал в той или иной ситуации каких-то альтернатив, но я должен вам сказать, что это человек, у которого есть ясное понимание того, что хорошо и что плохо в политике и в жизни. Это немало.

И я думаю, что это человек, который послужит, несомненно, российской свободе. Вот. Вот, если есть какая-то ценность, которой следует служить, то это ценность свободы несомненно. Вот что по этому поводу хотел бы я сказать.

Второй сюжет, о котором тоже меня просят говорить. Я ориентируюсь сейчас как обычно на те вопросы, которые я получаю по интернету перед программой. Кстати, пользуясь случаем, хочу поблагодарить всех тех, кто эти вопросы задает. Я редко их цитирую, еще реже называю авторов этих вопросов. Не обижайтесь, пожалуйста, но, на самом деле, мне эти вопросы очень важны, потому что я по ним смотрю за тем, какие темы интересуют вас, и на чем следует сконцентрироваться, как распределить время в программе.

Так вот, конечно, много вопросов про этот отвратительный провокационный фильм Мамонтова, который несколько дней тому назад вышел. Я, пользуясь случаем, тут хочу вернуться к этой теме. Мне время от времени задают, как бы, вопрос про старое. Как-то появляется какой-нибудь балбес здесь в той или иной форме, или вот в этих вопросах, которые на сайте, или в вопросах, которые я получаю по SMS, появляется какой-нибудь человек, который спрашивает, не хочу ли я извиниться перед Мамонтовым за шпионский камень. Ну, в разной степени наглости и такой, гадкости формулируется этот вопрос, но суть его бывает вот такой.

Давайте я сейчас отвечу, воспользовавшись случаем. Нет, не хочу. Потому что Мамонтов – лжец. И я тогда называл его лжецом и я продолжаю считать его лжецом. И ложь его в его том фильме про шпионский камень заключалась не в том, что существует разведывательная деятельность, которую разные страны ведут друг против друга. Кто только не ведет разведывательной деятельности. Я думаю, что нет ни одной европейской страны, включая очень маленькие, малозаметные и мирные страны, которые не держали бы каких-нибудь своих тайных и полутайных осведомителей у нас тут, а мы у них там. Другое дело, что это все принимает все более и более карикатурные формы, и все чаще и чаще эти разведчики просто читают интернет, сидят в блогах и оттуда вычитывают свою страшную тайную и секретную информацию, как-то из чужих твиттеров.

Вот. Я так вообще себе представляю, как это выглядит, когда, я не знаю, где-нибудь в Кремле есть тайная комната, где на стене большой экран и на ней Twitter Барака Обамы, и вот они сидят как-то и читают, как там бегут эти сообщения по нему.

Ну вот. Так что разведчики-то бывают. А, вот, ложь, которая была в мамонтовском фильме о том, что российские правозащитные и разного рода некоммерческие организации, занимающиеся всякой благотворительностью, на самом деле, являются инструментом этой разведывательной деятельности и живут на эти разведывательные деньги и служат этим разведывательным целям и так далее, это ложь. Ложь про Алексееву, ложь про Transparency International, ложь про Сахаровский центр, ложь теперь уже про «Голос». Очень много всякой лжи про разного рода правозащитные, гражданские, разведывательные организации, которые будто бы с этим связаны, связаны с этой разведкой, что, вот, правозащитные, значит, разведывательные. Вот так ровно через запятую это они и произносят. Или, я не знаю, там, через тире или через двоеточие: «правозащитные-разведывательные организации» - так это у них звучит.

И количество каких-то ценных, важных и тонких организационных образований, которые они погубили таким образом, оно совершенно колоссально. Давайте вспомним хотя бы историю Мананы Асламазян и организации, которая много лет готовила журналистов, главным образом провинциальных журналистов в России. Тоже, что называется, имели к ним претензии, что иностранные гранты и всякое такое. Вот и погубили. И все это продолжается до сих пор.

Так что на этом месте я остановлюсь, а после новостей продолжу про Мамонтова и его кино. Мне есть, что еще сказать на эту тему. Новости. Не уходите от приемников, пожалуйста.

НОВОСТИ

С.ПАРХОМЕНКО: 21 час 35 минут в Москве, это вторая половина программы «Суть событий», я – Сергей Пархоменко. Еще раз добрый вечер.

Номер для SMS +7 985 970-45-45, сайт echo.msk.ru, заходите, отправляйте ваши сообщения, смотрите там прямую трансляцию из эфирной студии и участвуйте в кардиограмме прямого эфира. Но тем не менее, слушайте радио. Не устаю повторять, что радио надо слушать по радио, а не при помощи каких-нибудь других приспособлений.

Так вот мы говорили про Мамонтова и его замечательную традицию телевизионной лжи, которую он постепенно развивает и доводит до совершеннейшего уже какого-то абсолюта. Ну вот новое кино. Мне кажется, что история с человеком по имени Алексей Вишняк, который оказался главным тузом, которого вынул из рукава Мамонтов в этой программе, человеком, который, наконец, объяснил, откуда взялись Pussy Riot и зачем они нужны, и кому они нужны, и кто их устроил, кто их сюда заслал и так далее... Заслал их, разумеется, Березовский при помощи этого самого Вишняка.

Вот, уровень этой лжи и подлости, которыми переполнен этот фильм, она, на самом деле, в этом хорошо проявилась.

Штука же, ведь, заключается в том, что расчет а) на тех, кто ничего не помнит и б) на тех, кто ничем не интересуется. Целевая аудитория фильмов Мамонтова – это не мы с вами, люди, которым хочется выяснить и хочется понять. Целевая аудитория фильмов Мамонтова – это люди, которые в оцепенении, не отрываясь от экрана, протягивая только иногда в сторону руку к стакану пива или к мешочку семечек, пялятся в то, что он говорит, абсолютно не задумываясь, пропуская это сквозь себя как воду. А мы кое-что помним, тем не менее. Я вот был... Кто бы мог подумать, что мне когда-нибудь это понадобится таким образом. Я был в конце 80-х годов и в начале 90-х сотрудником журнала «Театр». Я, кажется, уже упоминал об этом в этих программах и не раз.

Так вот я вспомнил историю о том, как в Театре Маяковского был актер по имени Виктор Вишняк. У него был сын Леша, хорошенький мальчик. Сын Леша хотел жениться на девочке Лене, дочери другого актера Театра Маяковского. А родители не любили друг друга, как-то друг другу не нравились, потому что папа девочки Лены был более знаменитый артист, а папа мальчика Леши был менее знаменитый артист. Ну и как часто в театре бывает, они друг друга не очень любили в связи с этим.

В общем, родители Леши не разрешили ему жениться на Лене. Тогда Леша убил своих родителей. Во сне. Взял железяку какую-то и задолбил и маму, и папу.

Потом стал изображать из себя сумасшедшего. Взял терку на кухне, содрал себе лицо этой теркой. Потом пошел немножко там погулял по улице, чего-то подумал, вернулся обратно, вызвал милицию и сдался. На суде виртуозно изображал из себя сумасшедшего, был признан сумасшедшим главным образом потому, что дневники его были обнаружены и там зачитывались они. Действительно, были совершенно сногсшибательного качества эти дневники, абсолютно немыслимые.

Было проведено 2 экспертизы, он был признан сумасшедшим, посажен в сумасшедший дом, сбежал из этого сумасшедшего дома. Ну а потом как-то пропал из виду, а теперь появился и он и есть тот самый человек, которого Мамонтов вынул сегодня из рукава в качестве главного своего форматора, в качестве открывателя великой истины, в качестве того человека, на котором покоится его доказательственная база журналиста Мамонтова.

Но мы чего-то такое помним все? Ну, все, которые как-то тут вот были некоторое назад. Ну и так вышло, что мне тоже пришлось принимать участие в таких коллективных поисках. Вообще, конечно, интернет – поразительная вещь, и социальные сети – потрясающий инструмент, потому что ты что-то такое смутно припоминаешь, там выкладываешь, тут же появляются люди, которые говорят «Да, я знаю, я помню. Это вот кто». И немедленно появляются знакомые и следующие знакомые, и еще кто-то, и непосредственный свидетель, и сокурсник, и преподаватель, и люди, которые сидели на суде, и все немедленно вылезает наружу.

Мамонтов, ничего не получится, слышишь? Потому что мы вместе и потому что мы умнее, и потому что мы умеем обращаться с информацией. Мы все равно тебя разденем, Мамонтов. Слышишь ты, нет? Со всеми твоими кинами.

Но Мамонтов рассчитывает не на нас, у него есть своя отдельная целевая группа. Ну, пусть.

Вот, что на эту тему я могу сказать. Относитесь к этому, дорогие друзья, задающие мне вопрос про то, как мне это кино и что я про это думаю, относитесь к этому как к такому явлению природы. Ну вот текут такие грязные реки мимо. Ну, они же мимо текут, они, в общем, вас не касаются. И нас касаться не должны, и мы не должны лезть в них, и не должны к ним приближаться. Пусть они себе текут в своем странном грязном русле. Вот, что такое Мамонтов.

А теперь про главную тему этой передачи. У меня есть еще 20 минут, и я поговорю про выборы, выборы нынешние, которые идут сейчас.

Может быть, многие из вас удивятся. Может быть, кто-то из вас вообще ничего про это не слышал. И это важная проблема. А я хочу вам сказать, что у нас тут сейчас происходят выборы. Они организованы немножко нелепо, они довольно странно были пропагандируемы, не очень эффективно, прямо скажем. Но вещь эта очень важная. Это выборы того, что называется Координационный совет российской оппозиции. Кое-кто из вас, все-таки, про это слышал – вот я вижу, опять-таки, вопросы. У меня спрашивают: «Почему вы не хотите входить в Координационный совет оппозиции? Очевидно, что вы бы туда прошли», - спрашивает у меня слушатель Леонард7. «Почему в лозунгах оппозиции нет требования прямого эфира?» - спрашивает человек тоже в связи с этими выборами. Ну хорошо, ну, есть лозунг требования прямого эфира, отвечаю я ему. Ну, вот, считайте, что мы сейчас с вами потребовали. Вам легче, что ли? А что меняется от этого лозунга-требования, требования-лозунга? Ну, вопрос же в инструментах воздействия, которые должны быть

Еще есть вопросы, и вот я вижу их перед собой на экране, приходящие вопросы по SMS. Да, действительно, с довольно сложной процедурой в интернете развиваются выборы. Происходила на протяжении последних нескольких недель регистрация кандидатов. Эта регистрация кончается завтра. Именно потому я говорю об этом сегодня, что, вот, наступает некоторый такой важный очень момент. И довольно значительное количество людей зарегистрировалось в качестве кандидатов на этих выборах, которые проводят по довольно сложной формуле, потому что если устраивать голосование в интернете, то очень важно защититься от возможных вторжений извне, от всяких фальсификаций извне, от всяких накруток, от появления каких-то роботов, которые голосуют тысячу раз, от всяких фальшивых голосов. Тем более, что мы понимаем, что мы существуем под давлением здесь людей. которых напрямую нанимает власть и, в общем, даже не скрывается. В интернете действует огромное количество людей, которые просто работают по заказу всяких проправительственных там молодежных движений и просто непосредственно самих правительственных органов, и спецслужб, которые там довольно разнообразно вредят, довольно разнообразно гадят. От них нужно защищаться.

Вот поэтому организаторы этих выборов вынуждены были придумать довольно сложную систему регистрации кандидатов и тоже довольно сложную систему регистрации избирателей. Я прошел несколько дней тому назад эту процедуру. Ну, это, в общем, надо приложить некоторые усилия. Нужно сначала прийти на сайт. Его очень легко найти (этот сайт), набрав в поиске «Выборы Координационного совета». Или сам орган, который этим занимается, называется «Центральный выборный комитет». Ну вот «выборы Координационного совета» наберите и тут же найдете.

Нужно прийти туда. Нужно заполнить маленькую регистрационную форму, указать там имя, фамилию, год рождения и номер мобильного телефона. По этому номеру мобильного телефона вы получаете пароль, несколько цифр. Эти несколько цифр вы забиваете обратно на этот сайт. После этого вам нужно продолжить эту регистрацию и доказать, что вы не просто живой человек. С помощью первой операции вы доказали, что вы – живой человек, что вы – человек с телефоном, который способен как-то вот эту операцию проделать. Но нужно еще доказать, что вы именно этот живой человек, вот с этим именем и фамилией. Для этого вам нужно как-то продемонстрировать свою идентичность.

Ну, можно просто прийти в момент выборов, а выборы будут 20 октября, прийти с паспортом на пункт голосования, прямо физически существующий пункт голосования, который будет во многих городах России открыт. Но проще, конечно, проголосовать в интернете, а для этого нужно вот эту свою идентичность доказать, нужно, например, заплатить в банке, показав для этого свой паспорт, потому что всякий банк требует паспорт и указывает в платеже имя и фамилию плательщика, заплатить некоторую условную маленькую сумму. Ну, вот, мне, например, выпало заплатить, когда я регистрировался, 7 рублей 97 копеек. Понятно, что эта цифра случайной не может быть. Я пошел в банк и заплатил 7 рублей и 97 копеек. Банк удивился, но провел этот платеж. Ну вот, собственно, вот так. Как-то обеднеть от этого платежа невозможно, но это, все-таки, такое занятие, это надо пойти, это надо дойти до банка. А цифра каждый раз разная – может быть там 3 рубля с копейками, 5 рублей с копейками. Ну, в общем, что-то вот такое.

Так вот я хочу сказать следующее. Что мне кажется, что, конечно, эти выборы в том виде, как они происходят сегодня, это события внутри политического мира и в этом, конечно, главный их изъян. Об этом, например, писал очень хорошо, образно писал Григорий Чхартишвили в своем блоге, кажется, вчера. Он там сравнивал с разными птицами – всякими чайками, гагарами. У него такая орнитология политическая там произошла. Остроумно и похоже на правду.

Эти выборы, где политики выбирают из себя, из своей среды выбирают Координационный совет. Важная очень вещь, потому что бесконечно звучат разговоры про то, что, ну, вот эти вот, которые там решают... Например, завтрашний митинг, да? Мы знаем, что завтра будет очередной большой митинг, и мы все, несомненно, с вами завтра увидимся на московских улицах. Я про это не говорю, потому что это как-то само собой разумеется, да? Так вот. А кто, собственно, эти люди, которые это организуют, которые решают, которые выдвигают, которые что-то такое берут на себя? Они откуда взялись? Вот, я был точно в таком положении зимой, весной, в начале лета, тоже у меня спрашивали «А ты, собственно, откуда взялся? Тебя кто выбрал?»

Ну вот на эти вопросы нужно уметь отвечать. Отвечать на них можно только вот так, пройдя какую-то процедуру выборов.

Но здесь возникает вопрос, а вот если я не политик и не собираюсь этой политикой заниматься, и я тут как-то не причем? Понятно, что вам, политикам нужно для того, чтобы вы могли увереннее, спокойнее, разумнее себя чувствовать, вам нужно образовать этот Координационный совет. А мне, простому вашему избирателю это зачем нужно? Это что с того? Есть ответ на этот вопрос. Я думаю, что чрезвычайно важным становится сама регистрация избирателей. Вот, мне кажется, что этот процесс регистрации избирателей должен оторваться от выборов. Выборы сами собой, они должны пройти несомненно, а процесс этой регистрации должен продолжиться. И на этом этапе он может быть даже и более простым. Можно, скажем, второй этапе – как-то с ним повременить. Во втором этапе будут участвовать только те, кто уже, наконец, будут голосовать на этих выборах. Но сначала нужно собрать массив этих избирателей, нужно понять, кто эти люди, люди, которые хотят реформы, люди, которые хотят поменять что-то очень существенное в России. Они разные. Они, на самом деле, часто не согласны между собой. Но есть вещи, на которых они согласны все.

И вот очень важно, чтобы история с этими выборами, которая завтра преодолеет какой-то свой очередной порог, завтра закроется список кандидатов в этот самый Координационный совет, а выборы должны продолжаться не только потому, что нужно еще избрать этих кандидатов, еще предстоит, собственно, голосование за них, но и потому, что и после этого этот процесс должен продолжиться. И, видимо, в ближайшее время должны произойти следующие выборы. Чем короче будет пауза между ними... Потому что совершенно очевидно, что на этих выборах уж особенно какого-то безумно огромного количества избирателей не набрать. Будет 30 тысяч, 50 тысяч, может быть, 100 тысяч, если очень повезет. Но, конечно, это мало. По сравнению с тем, сколько нас, тех, кто хочет в России перемен, это будет очень небольшая доля. А важно, чтобы это была доля значительная. И важно, чтобы эти выборы развивались дальше и чтобы они превратились в такой, если хотите, перманентный процесс, не прекращающийся, в такое постоянное рейтинговое голосование.

Поэтому я очень прошу вас, если у вас есть (а я абсолютно убежден, что у огромного большинства из вас есть) доступ к интернету, найти это, посмотреть на это и сделаться избирателями. Может быть, даже вы не проголосуете сейчас, в этот раз, вы только зарегистрируетесь, пройдете первый этап этой регистрации. А дальше нас будет все больше и больше, и больше, и больше. И это будет очень важно.

Но это еще не все. Случилось еще важное, на мой взгляд, событие несколько дней тому назад. Возникло такое настроение в кругу людей, я бы сказал, политически заинтересованных. Не политиков, в том-то все и дело, людей, которые не представляют себя ни на каком политическом посту, которые за власть не борются. Это те самые люди, которые начали участвовать в гражданском протестном движении зимой и весной. Это, собственно, те самые люди, с появлением которых в этом гражданском движении оно чрезвычайно расширилось и достигло объемов, которых никогда с начала 90-х годов, с того времени, когда рушился коммунистический режим и создавалась новая Россия, никогда с тех пор не было такой массовости, не было такого числа людей, которые были заинтересованы этим, и это очень важное событие нынешнего года.

Так вот в этой самой среде, среде этих самых людей возникло ощущение, что нельзя стоять в стороне от этих выборов, даже если мы не хотим принимать в этом непосредственное участие, я имею в виду в собственно политической, непосредственной политической, профессиональной политической деятельности.

И единственный способ улучшить эти выборы – это стать частью их. И единственный способ не дать этим выборам превратиться в сборище маргиналов, экстремистов, каких-то странных сумасшедших, которых, разумеется, некоторое количество туда набежало, или просто провокаторов (а такие случаи там есть).. Вон сегодня там зарегистрировался человек, который заявил, видите ли, что он создал общество имени Андреса Брейвика. И, вот, там как-то сейчас еще кто-то обсуждает, можно ли как-то дискриминировать его по политическим мотивам. Да какие политические мотивы? У него нет никаких политических мотивов. У него нет никаких политических убеждений (у этого человека). Он просто хочет убивать людей.

Та же абсолютно история с Тесаком была, которого благополучно не зарегистрировали в качестве кандидата. Какие же это политические взгляды, по которым можно дискриминировать или не дискриминировать? Желание убивать – это не политика, это патология. Человек, который говорит, что он создал общество Брейвика, это не человек, у которого есть политические убеждения, это человек, которому хочется крови. А это как-то уже куда-то... Это вот вместе с Алексеем Вишняком, пожалуйста, вот, куда-то туда, вот, как-то вот... Это ваша какая-то компания. Натирайте себе лица терками.

Так вот это можно сделать только изнутри. И создалась группа людей (я думаю, что вы на будущей неделе услышите об этом кое-какие подробности), которая очень неожиданно во многом даже для себя и для других многих зарегистрировалась в качестве кандидатов на этих выборах. Там процесс регистрации – он такой, тоже довольно длинный, поэтому даже не всех еще видно на этом сайте. В течение ближайших нескольких часов, может быть, сегодняшней ночи и завтрашнего дня все это там повылезает.

Там много ваших знакомых. Там Дмитрий Быков, там Рустем Адагамов, блогер №1 в России, человек с самой большой аудиторией блогерской. Там замечательный режиссер Владимир Мирзоев. Там Ирина Ясина, которую вы прекрасно знаете. Там журналист Олег Кашин. Ну, он, впрочем, зарегистрировался сам чуть раньше, но, в общем, я его как-то волюнтаристски причисляю к этой группе. Там Татьяна Лазарева и Михаил Шац. Там, по-моему, Елизавета Глинка, Доктор Лиза. Замечательный журналист Филипп Дзядко, недавно еще бывший главным редактором «Большого города», а теперь оставшийся без работы. Там много замечательных имен. Это по меньшей мере там 2 десятка людей. И я буду среди них. Вот, собственно, вам вопрос про то, почему я не хочу участвовать в этих выборах. Я не хочу участвовать в этих выборах, но я буду участвовать в этих выборах.

И я очень надеюсь, что наша вот эта платформа, вот эта группа людей, действующая вместе, стоящая на каких-то очень близких позициях, хорошо понимающие друг друга, хотя мы все люди очень разные, на этих выборах сможет сыграть значительную роль для того, чтобы привести их в порядок изнутри. Ну, например, для того, чтобы избавить их навсегда и чтобы на следующих выборах этого ни за что не происходило, избавить их от этой ужасной системы с какими-то партийными квотами, которые там есть. Там же, ведь, еще зарезервированы, видите ли, места, отдельно 5 мест за левой курией, отдельно за правой курией и отдельно за националистической курией. Какого черта?, - хочется спросить. Это, вот, у них, у политиков, у них там так принято, это предмет их гнусного какого-то гнилого компромисса. Они по-другому не могут – они обязаны договориться между собой о том, что они забронируют какое-то количество мест для людей, которые в противном случае не имеют шансов быть выбранными. Поэтому нужно вот эти стулья сбоку для них поставить и заранее таблички на них развесить – здесь будут сидеть левые, здесь правые, здесь националисты.

Вот для того, чтобы это происходило в последний раз, вот ровно для этого эта наша платформа, группа, вот этот клин, клан (я не знаю, как хотите назовите это) туда вторгается.

Нам многие говорят «Ну вот, а вы всегда там поливали тех, кто входил в Совет по правам человека при президенте» ровно с этой аргументацией: «А вот я там своим телом улучшу этот орган». Или те, кто шел в «Единую Россию», или ехал в Селигер. «Вот, я сам изнутри». Не-не-не, минуточку. В «Единой России» есть некоторая внешняя сила, которая задает правила игры и которая заставляет вас играть по этим правилам и которая не даст вам изменить эти правила.

В президентском Совете по правам человека есть президент, который все равно устроит так, как он захочет, сколько бы вы ни влезали туда внутрь. И вы только своим телом этим самым легализуете его беззаконные усилия.

Здесь другая история. Мы собираемся войти туда и у нас будут, если нас будет достаточно много, у нас будут силы изменить это изнутри.

Я понимаю, что я попадаю в очень уязвимое положение, потому что это первый раз, когда я, как бы, участвую в таком каком-то патентованном политическом событии. Я был до сих пор активистом каких-то гражданских действий, я принимал участие там в оргкомитете митинга. Но это был оргкомитет митинга, а не оргкомитет оппозиции. Я вторгаюсь в это, потому что мне хочется принести в это разумный порядок вещей. И главная задача, которая у этой нашей большой группы есть, – это задача приблизить следующие выборы, сделать период пребывания вот этого вот сейчас избираемого координационного совета у этой так называемой власти (хотя, какая там власть?), ну, вот, на этих стульях как можно более коротким. Вот ровно столько, сколько нужно, чтобы организовать следующие выборы, чтобы продлить этот процесс и чтобы развить нормальным образом вот этот важнейший процесс организации избирателей, переписи избирателей, сбора этих избирателей вместе во все большем и большем, и большем числе. И тогда, когда следующие выборы будут происходить совсем другим количеством участвующих в них, вот тогда появится и настоящая легитимность, и настоящий вес, и настоящий авторитет, и настоящее право у того органа, который будет избран и я надеюсь, уже избран без нас. Я надеюсь, уже избран без вот этого вот участия людей, которые, на самом деле, не хотели принимать в этом участия, не видят себя этими участниками, но считают себя обязанными вторгнуться в это сегодня, потому что это единственный, как им представляется, способ привести это дело в порядок.

На этом месте я прекращаю дозволенные речи. Мы встретимся с вами, я надеюсь, в будущую пятницу. А, впрочем, очно мы встретимся с вами лицом к лицу, я думаю, завтра. Завтра, когда произойдет очередной Марш, очередное очень важное гражданское событие в Москве, на котором, конечно, все мы с вами должны быть. Счастливо. Спасибо. Я – Сергей Пархоменко, это была программа «Суть событий».