Суть событий - 2011-12-09

С. ПАРХОМЕНКО: 21 час и 5 минут, пятница, очень важная пятница в нашей жизни, предшествующая очень важной в нашей жизни субботе. А, тем не менее, пока у нас еще все, как ни в чем не бывало, пока все по правилам. Это программа «Суть событий», я Сергей Пархоменко. Можно отправлять смс-сообщения на номер +7-985-970-45-45, через некоторое время можно будет звонить по телефону 363-36-59. Уже сейчас можно смотреть на сайт www.echo.msk.ru, где работает, как ни в чем не бывало, видеотрансляция отсюда, из студии, там же работает система «Кардиограмма прямого эфира». Так что, пожалуйста, подключайтесь, участвуйте не просто в качестве слушателя в нашей программе. Хотя, прежде всего, конечно, в качестве слушателя. Не забывайте, что у нас радио. Например, не пытайтесь слушать с помощью сетевизора радио. Обычно слышно очень плохо, много на этот счет жалоб. Слушайте радио по радио, не ошибетесь.

И вот, как ни в чем не бывало, обсудим с вами произошедшее и предстоящее. Как вы думаете, про что мы станем с вами говорить? (смеется) Как вы думаете, вот почему впервые за 8 лет существования этой программы я получил 156 вопросов, вот таких предварительных вопросов от слушателей? Я сейчас поднял эту пачку, держу ее в руках для тех, кто видеотрансляцию смотрит. Я думаю, что на вас это произведет большое впечатление. Обычно я получаю на передачу… иногда 25 вопросов, иногда 30, иногда 40, иногда, там, 50 с чем-нибудь, но никак не больше. 156 вопросов пришло в этот раз, и большая их часть посвящена завтрашним событиям в Москве, посвящена митингу «Честные выборы». А остальные, так или иначе, прямо или косвенно почти все посвящены нечестным выборам, выборам, которые произошли в минувшее воскресенье. Я много говорил за эту неделю об этом, много писал об этом в разных блогах. Мне довелось провести это воскресенье в деле, я носился между избирательными участками, ловил «Наших», которых привезли на ВВЦ, бывшую Выставку достижений народного хозяйства. Там по-прежнему стоят эти павильоны, в одном из этих павильонов, хорошо знакомом мне, я много лет раз в год там провожу по нескольку дней, потому что именно там была книжная ярмарка на протяжении многих лет, теперь ее перенесли в другой немножко павильон. Так вот, в знаменитом 57-м павильоне, знаменитом каждому любителю книги в России, устроили хлев, а в хлеву содержали скот, скот назывался «Наши». Молодые люди, которые за поездку в Москву, за халявный обед в «Макдональдсе», за маечку, курточку, кепочку, шарфик, подачку, перспективку, как им кажется, поехали в Москву. И дальше вот, переночевав там, они отправились на дело. А дело у них было такое: их водили по участкам с места на место, и они там голосовали. На одном участке, потом на другом, потом на третьем. А я за ними бегал, фотографировал их, разговаривал с наблюдателями и с членами избирательных комиссий, где, собственно, это все происходило. Потом они как-то от меня куда-то там убегали, неслись на следующий участок. Ну, вот такое вот интересное воскресенье я провел. Очень, я бы сказал, поучительное.

Ну, вы много наслушались уже про эти минувшие выборы, давайте попробуем подвести какое-то резюме. Это были грязные выборы, это были одни из самых грязных выборов в истории России и, может быть, мне так кажется, по масштабу грязи в них, самые выдающиеся вот в эту, так сказать, новейшую путинскую эпоху. Нам с вами чаще всего в ответ на эти заверения, ну, тогда, когда речь не идет совсем о каких-то бредовых заявлениях типа того, что «а вот вы сами построили избирательный участок и снимали там кино, поэтому это вот все фальсифицировано»… или: «Вот это вот, все, что мы видим на этой видеосъемке или на этих фотокадрах, здесь ничего разглядеть невозможно». Знаете, как в том анекдоте: всю Дерибасовскую удовлетворяет, а его – нет. Вот как-то всем разглядеть можно, а ему разглядеть никак нельзя, вот ну никак он не может разглядеть то, что отчетливо в кадре видно. Ну, хорошо, ладно. Так вот, когда речь не идет вот о таких вот совсем уж бредовых отмазках, я бы сказал, тех нарушений, которые на выборах происходили, следует обычно следующее глубокомысленное замечание: «А, собственно, каково влияние, которое эти нарушения произвели на итог выборов?» Я даже недавно от Андрея Макаревича слышал это, который мне сказал: «Ну, вот я тут разговаривал со всякими специалистами, они мне сообщают, что, ну, может быть, пять, ну, может быть, семь, ну, может быть, десять процентов – но это максимум, что удалось украсть на этих выборах. Вы же понимаете, что это принципиально ничего не меняет, вы же понимаете, что в конечном итоге та партия, которая объявлена победителем, она и есть победитель. Ну, пять, ну, семь, ну, десять процентов – ну, это не меняет». Во-первых, дорогие друзья, именно на этих выборах это меняет очень многое, потому что речь идет о большинстве. Оно или есть, или нет. Или есть 50%, или нет 50%. Я утверждаю, что партия «Единая Россия» не получила на этих выборах большинства, а начислили ей большинство. И до тех пор, пока масштабные проверки на этих выборах не будут произведены, никто не сможет меня опровергнуть. Так вот, есть еще другая сторона дела. Что касается «это непринципиально, знаете, в конце концов, ну и что эти 5-7-10% голосов» и так далее. Ну, давайте представим себе некоторые криминальные аналогии. Ведь это же совершенно криминальное дело, правда, вот такого рода нарушения на выборах? Давайте представим себе некоторые криминальные аналогии. Ну, вот, например, изнасилование. Вот идет по улице какая-то, я бы сказал, дама. Не то, что вот прямо школьница, какое-то юное существо. Ну, молодая, но, впрочем, вполне взрослая женщина. На нее набрасывается хулиган. Этот хулиган затаскивает ее в подворотню и совершает над нею насилие. И довольный, как-то на ходу застегивая штаны, из этой подворотни выскакивает, оставив измученную им женщину там как-то приходить в себя. И вот мы скажем этой женщине завтра: «Ну, слушай, непринципиально. Ну, в конце концов, ну, разом больше, ну, разом меньше. Ну что, в конце концов, ты же не была невинной девушкой как-то… и, в общем, ну, тебе жалко, что ли? Ну, от тебя убудет? Ну, молодой человек, ну, ему очень надо было в этот момент, ему было как-то очень важно. Ну, а ты… ну, хорошо, ну, ничего страшного, ну, потерпишь. Ну, непринципиально. Ну, это же ведь ничего не изменило, в сущности, в твоей жизни. Ну, как-то было до этого, будет после этого. Ну, вот еще один такой. Ну, в конце концов, выкинь из головы. Чего такого? Ничего особенного с тобой не случилось». Или, например, кража. Вот вы выходите, не знаю, там… из супермаркета, где покупали свои обычные сыр, колбасу, кефир и сливочное масло. Засовываете руку в карман и видите, что а кошелька-то и нету, вытащили у вас кошелек, пока вы, там, упаковывали свои покупки. В конце концов, непринципиально. Это что, ваши последние деньги? Это что, ваша последняя зарплата? Ну, будет следующая зарплата. Ну, пока перебьетесь, там, подзаймете у соседей. Может, продадите что-нибудь ненужное как-то. А дальше будет следующая зарплата, следующие денежки. Ну, а что такого? Это разве что-нибудь меняет в вашей жизни? Разве вы с голоду умрете от того, что у вас вытащили этот кошелек или, может быть, как-то чего-то важного в вашей жизни не будет? Ну, ничего страшного, ну, купите со следующей зарплаты. Сколько там денег-то было? Ну, в общем, ерунда, в сущности, правда? Почему-то такая логика в нашей с вами жизни – такого рода криминальные аналогии можно сколько угодно множить – она кажется нам абсурдной, правда? Она кажется нам бредовой, она кажется нам лживой, она кажется нам лицемерной. А почему эта же, в точности эта логика не кажется нам ни бредовой, ни лживой, ни лицемерной? То есть, не нам. Нам кажется, вот мне, например, кажется точно. Но я знаю людей, которые готовы с этой логикой соглашаться, которые готовы, те самые люди, которые плохо отнесутся к изнасилованию, какому-нибудь непринципиальному изнасилованию их жены или дочери, плохо отнесутся к непринципиальной покраже кошелька из их кармана, или к непринципиальному угону их автомобиля, или еще к чему-нибудь такому непринципиальному, что над ними совершено. Но почему-то в данном случае они эту логику готовы принимать. Вот из тех, кто все-таки на такой разговор не согласен, соберется митинг, который мы с вами увидим завтра в Москве. Я говорю «мы», обращаясь совсем не только к москвичам. Я нисколько не сомневаюсь, что при желании у вас будет возможность увидеть его, даже если вы живете за пределами Москвы. Похоже, что его будут транслировать несколькими разными каналами на всякие интернетовские сайты. Если у вас есть кабельное телевидение, то вы наверняка сможете найти кабельный канал, зарубежный кабельный канал, где этот митинг тоже будут показывать. Я думаю, что репортаж будет достаточно пристальный, достаточно подробный. К сожалению, я не могу указать вам на российский канал, где будет идти эта трансляция достаточно серьезно. Могу сказать, что, скорее всего, московский телеканал «Дождь» (он есть в кабельных сетях, он есть в интернете, его можно видеть на разных сайтах, так сказать, онлайн) – вот это вы можете смотреть. А в общем, нет никаких сомнений, что по нормальным каналам, таким, ну, я уж не говорю, федеральным, но скорее всего и региональным, тем каналам, которые, так или иначе, контролируются государством, ничего вы в Москве не увидите. В чем дело? Почему, собственно, нужно собираться таким огромным количеством людей? По прогнозам, которые имеются сейчас, на этом митинге примет участие, впервые за 20 лет примет участие несколько десятков тысяч человек. И такое впечатление, что прогнозы эти довольно, как бы это сказать, довольно основательны. Дело в том, что речь ведь не только о наблюдении за всякими социальными сетями, за «Фейсбуком» или, например, за хорошо распространенной в России сетью «ВКонтакте», где можно обнаружить группы людей, которые переговариваются между собой о своем намерении посетить этот митинг. Они как-то между собой считаются, и там счет действительно идет на десятки тысяч. В самой крупной такой группе в сети «Фейсбук» сейчас насчитывается около сорока тысяч людей, которые заявили о своем желании пойти на митинг. Нет сомнений, что все они туда не пойдут, пойдет какая-то часть их, ну, по всей видимости, какая-то значительная часть. Примерно 25 тысяч в крупнейшей сети «ВКонтакте». Есть еще всякие группы поменьше, которые этим тоже, так сказать, этим пересчетом занимаются. Есть, несомненно, значительное количество людей, которые ни в каких социальных сетях не сообщают о своих намерениях, они просто хотят пойти, и все. Ну, мы тоже должны каким-то образом их посчитать. В общем, короче говоря, не буду утомлять вас более или менее точными прогнозами, скажу, что ожидается несколько десятков тысяч. Так вот, в чем здесь дело? Почему, почему нужно собираться на этот митинг? Дело в том, что мы лишены с вами возможности рассчитывать на самый… самое простое решение нашей с вами избирательной проблемы. Да, мы ее считаем проблемой, мы относимся достаточно серьезно к тому, что произошло вот это воровство голосов, что произошли массовые нарушения на выборах, и, по всей видимости, те результаты выборов, которые были объявлены сегодня, следует считать беззаконными. Так вот, к сожалению, к величайшему сожалению, мы не можем с вами требовать того, чтобы был осуществлен пересчет. Большая часть, на самом деле, разного рода выборных проблем сводится к тому, что плохо считали. Давайте пересчитаем, давайте посмотрим еще раз, давайте подвергнем это контролю, давайте возьмем больше разных считальщиков и так далее. Ну, самая знаменитая такого рода история – это американские выборы президента Соединенных Штатов, те, на которых в результате выиграл Джордж Буш. Его соперником был Эл Гор, вице-президент при Клинтоне. И вот, если помните, была такая, совершенно эпическая, история, когда досчитывали, пересчитывали и как-то обсчитывали на ощупь уже, на вид, на глаз, на солнце, на просвет, как-то еще несколько сот голосов в штате Флорида. Выяснилось, что от них зависит результат всех выборов, очень тесные были итоги, очень незначительная была разница в голосовании между двумя кандидатами. Ну, в Соединенных Штатах довольно сложная система подсчета, такая несколько вычурная и несколько старомодная. Не будем сейчас в нее углубляться, но, в общем, короче говоря, было ясно, что от результатов подсчета на одном единственном участке в штате Флорида зависит исход общеамериканских президентских выборов. И на протяжении нескольких недель во всех информационных каналах фактически беспрерывно висела в строке срочных новостей, висела загадочная надпись. Было написано: «Too close to call» - то есть, «Слишком тесно, чтобы объявить», «Слишком близко, чтобы объявить», «Слишком незначительная разница в результатах, чтобы объявить». И вот они считали и пересчитывали бесконечно, и с какого-то, там, двадцатого или пятидесятого раза, наконец, сказали: «Все, мы теперь посчитали абсолютно точно, мы гарантируем с точностью до одного единственного голоса, что мы знаем результат на этом участке и в этом треклятом штате Флорида, и таким образом мы можем подвести итоги общенационального американского голосования». Ничего подобного не происходит в России. Дело не в подсчете. Понятно, что при подсчете совершено колоссальное количество нарушений, мы их видим: переписывают протоколы, просто их подменяют, вбрасывают бюллетени, уничтожают ненужные бюллетени, перерисовывают бюллетени, загоняют сотни людей на избирательный участок с открепительными удостоверениями, голосуют карусельным способом – все это нарушения непосредственно в процессе голосования. Это прямые преступления господина Чурова и его подчиненных. То самое, что происходит под их наблюдением, при их попустительстве, под их покровительством и при их прикрытии, так сказать. Тем не менее, эти преступления остаются безнаказанными. Мы их видим, многие из нас видели их своими собственными глазами на своих собственных участках, некоторые из нас на этих участках были наблюдателями или членами избирательных комиссий, другие были журналистами, третьи просто были активистами и смотрели за тем, что происходит. Мы это видели очень близко. Но дело не в этом. Совершенно очевидно, что это только финальный этап выборов. Сегодня, если говорить о честных выборах, нужно требовать изменения всей избирательной системы в целом, нужно говорить о том, что нарушения на выборах в России начинаются на самом раннем этапе избирательного процесса, а именно на этапе формирования будущих кандидатов, будущих партий, участвующих в списке. Их еще нет, их еще не зарегистрировали, а нарушения уже начались. Какие это нарушения? Это нарушения, связанные с необходимостью, острой необходимостью административного ресурса в процессе формирования и регистрации политической партии. Сегодня российское законодательство устроена таким образом, что создать и зарегистрировать политическую партию без содействия государства – то есть, грубо говоря, без разрешения государства – невозможно. Вот с этого все начинается и пошло-поехало: на этапе регистрации, на этапе создания списка, на этапе финансирования, а по дороге на этапе, очень важном этапе, диалога партии с избирателями. Никакой политик не может существовать, если он не имеет прямого, непосредственного и массированного контакта со своими избирателями, равного с тем контактом, который имеют его конкуренты. Поскольку все это жесточайшим образом нарушается, мы можем сказать, что основа для несправедливых, неравных выборов… знаете, есть основные требования к демократическим выборам. Выборы должны быть прямые, равные и тайные. Ну, вот с прямизной есть некоторые проблемы, есть некоторое количество стран, которые конституционно, законодательно установили у себя непрямые выборы, а такие двух- или многоступенчатые – это, там, сложная их традиция. А вот со всеми остальными принципами все выглядит довольно строго. Выборы должны быть равными (один человек – один голос), выборы должны быть тайными (то есть, выбор человека должен быть защищен от постороннего взгляда, а следовательно, от постороннего воздействия). И выборы должны быть равными, то есть, к выборам должны быть на одинаковых условиях допущены все кандидаты и, соответственно, все избиратели. В России эти принципы равенства, таинства и демократичности выборов, несомненно, нарушаются на всем протяжении вот этого самого избирательного процесса, этой избирательной машины. Об этом будет завтрашний московский митинг. Завтра несколько десятков тысяч человек соберутся на Болотной площади для того, чтобы выдвинуть требование изменения российской избирательной системы, такой, которая создала бы предпосылки для честных, открытых и полезных для общества, для страны и для отдельного человека выборов в России. Я должен вам сказать, что… ну, те, кто живут в Москве, чувствуют это сами. Те, кто живут вдалеке от Москвы – наверное, стоит вам это рассказать, что интерес к этому митингу совершенно колоссальный. Да почему к митингу? На самом деле это интерес к этой теме в целом. Знаете, на меня произвело довольно большое впечатление. Я вчера назначил одно деловое свидание своему знакомому в середине дня в одном московском кафе, довольно модном молодежном кафе недалеко от Белорусского вокзала. Был белый день, ну, около двенадцати часов дня. Вчера был рабочий день, как вы помните. И вот мы сидели там, и в какой-то момент я пошел по залу к кассе этого кафе и вдруг понял, что… оно битком набито, нет ни одного свободного места, за всеми столиками сидят люди и как-то… народу много в зале, несомненно. Так вот, за всеми столами, до единого, мимо которых я прошел, разговор шел об одном и том же: это был разговор о выборах и это был разговор о митинге в субботу. Не было ни одного человека в этом кафе, который в этот момент говорил бы о чем-то другом. Я думаю, что напряжение в Москве сейчас беспрецедентное и давление колоссальное. Конечно, что называется, в определенных кругах. Конечно, Москва – достаточно, так сказать, слоеный город, и общество московское очень многослойно, и есть в нем и, так сказать, круги москвичей и целые районы москвичей, где можно предположить, что отношение к этой тематике гораздо более такое, я бы сказал, вялое, гораздо более тупое. Но, тем не менее, мы можем сказать, что беспрецедентное напряжение сегодня разлито на московских улицах. Речь идет, в сущности, о том, что впервые люди могут продемонстрировать, ну, некоторый уровень, некоторый объем своего возмущения тем, что происходит. Надо сказать, что вообще вся вот эта практика митингов, она переживала такой долгий затяжной кризис. Людям надоело, люди перестали верить в какой-то момент в этот метод, просто в эту систему опознавательных знаков, в эту систему передачи информации наверх. Она плохо работала. Непонятно было, как оповестить друг друга, непонятно было, как собрать своих единомышленников, непонятно было, как сделать так, чтобы власть была, так сказать, внимательна к людям, которые хотят таким образом высказать свое мнение, непонятно было, как отстоять права, закрепленные законом, права на проведение массового мероприятия. Потому что, конечно, и московские власти, особенно, надо сказать, это было в лужковский период, это начало как-то немножечко забываться, но, в общем, это продолжается… продолжалось достаточно долго, и это были совершенно вопиющие нарушения. Тогда эти права нарушались очень жестко, очень существенно, очень решительно, очень нагло и, я бы сказал, очень откровенно. Снова и снова речь шла о том, что, в сущности, никакого уведомительного характера в Москве реализовать было невозможно. Чиновники настаивали на своем праве давать разрешение, или разрешать, или не разрешать, или указывать, где, собственно, нужно проводить это мероприятие и так далее. Сегодня ситуация изменилась достаточно радикально. Она изменилась просто потому, что изменился уровень участия. Когда речь идет о многодесятитысячном потенциале, в этой ситуации меняется все, и прежде всего меняется отношение к власти, которая начинает понимать, что обращаться с таким колоссальным потенциалом людей нужно крайне осторожно. И в этой ситуации ответственность чиновника, который принимает то или решение, особенно если это решение беззаконное, особенно, если это решение в рамках тех полномочий, которые чиновник присваивает себе, так вот, эта ответственность вырастает многократно. И мы видим сегодня, что московская власть ведет себя гораздо более внимательно и, не побоюсь этого слова, гораздо более ответственно в отношении организаторов этого митинга. Давайте вспомним, что было несколько дней назад. Несколько дней назад на Чистых Прудах состоялся очень многочисленный митинг, чрезвычайно, я бы сказал, интересный по своему содержанию. К сожалению, он закончился несанкционированным шествием, к которому призвали несколько лидеров этого митинга. На мой взгляд, это была ошибка. Прежде всего, ошибка заключалась в том, что не нужно было этого делать на первом же митинге вот такого послевыборного характера. Митинг этот состоялся непосредственно на следующий день после выборов на Чистых Прудах, на нем было, по разным оценкам, от четырех до десяти тысяч человек. На мой взгляд, там было, примерно средняя, так сказать, сказал бы я, цифра: ну, может быть, тысяч семь, как мне кажется. Это очень много. А главное событие этого митинга заключалось не в количестве, а в качестве этой аудитории. Это были совершенно новые люди, те, кто уже много лет ни на какие… а может быть, никогда, по возрасту просто, поскольку среди них было много людей достаточно молодых, кто, может быть, никогда на митинги не ходил. Это были совсем другие лица, это были совсем другие мысли, это были совсем другие голоса, это было не похоже на вот эти рутинные митинги, которые, прямо скажем, как-то поднадоели москвичам в последнее время. И это было непохоже прежде всего тем, что в этом митинге было гораздо больше смысла. Давайте я остановлюсь на этом месте и через 3-4 минуты, после новостей, продолжу этот разговор.

НОВОСТИ

С. ПАРХОМЕНКО: 21 час и 35 минут в Москве, это вторая половина программы «Суть событий», я Сергей Пархоменко. 7-985-970-45-45 – это смс-сообщения, которые вы можете отправлять. Послушайте, не работает у нас кардиограмма прямого эфира, как мне сообщили. Очень обидно. В последнее время у меня такие выдающиеся результаты, я уже начал их коллекционировать, а тут вот какой-то сбой случился. Но сайт в целом работает, можете смотреть видеотрансляцию на сайте www.echo.msk.ru. Телефон 363-36-59 через некоторое время, я надеюсь, если несколько минут останется, я его включу. О чем я хотел… каким образом я хотел продолжить тему, которой, так или иначе, посвящена вся сегодняшняя программа?

Это тема завтрашнего митинга, который начнется в 2 часа дня на Болотной площади и, по всей видимости, будет беспрецедентно многочисленным. Митинг, который уже сегодня заставил чрезвычайно серьезно относиться к нему всех тех, кто имеет к нему отношение. И устроителей этого митинга, и будущих участников этого митинга, и московские власти, которые предоставили для этого митинга – не без приключений, надо сказать, не без проблем, но в конечном итоге предоставили – совершенно беспрецедентные условия. Разрешен митинг в центре города, недалеко от Кремля, на численность 30 000 человек. Ну, понятно при этом, это уже традиционно в наших условиях, что численность является достаточно условной, если появляется 30 001-й человек, никто у него перед носом ворота не закрывает. Понятно, что подсчет не ведется с такой уж особенной точностью, если 30 000, то может быть и больше, ничего страшного. Митинг будет продолжаться беспрецедентно долго, на него отведено 4 часа времени. Я уж даже и не знаю, можно ли зимой выстоять столько времени на морозе. Нет никаких ограничений на всякую световую, звуковую и так далее, технику. В общем, по всей видимости, это будет совершенно колоссальное зрелище. Но дело не только в зрелище. Это будет возможность обсудить важнейшую на сегодня для России проблему. Россия живет в условиях полной дезорганизации своей избирательной системы. Мы говорили с вами о том, что на всех этапах избирательного процесса от регистрации будущих кандидатов до финального голосования и подсчетов итогов этого голосования выборы в России деформированы, сказал бы я так. Деформированы и дискредитированы. Мы с вами сами хорошо это видим на всех этапах. Особенно, надо сказать, ежедневно, это самая наглядная, самая яркая, самая заметная часть уродства этих выборов, мы видим, до какой степени неравномерно распределяются возможности контакта между российскими политиками разных направлений, разных толков, разных настроений, разных мировоззрений и их избирателями. Что называется, одним – все, другим – ничего. Совершенно отчетливо мы наблюдаем дискриминацию в пользу правящей партии, которая является, в сущности, частью российской административной системы на сегодня. И понятно, что она имеет колоссальные объемы вещания в ущерб своим конкурентам, в особенности тем, которые так и не прошли регистрации в Минюсте и которые получили такое обидное прозвище «несистемных».

Надо сказать, что подготовка этого митинга оказалась чрезвычайно серьезным испытанием для оппозиционных политических сил в России. Сегодня, вот, по состоянию на настоящую минуту, можно сказать, что между ними достигнуто такое, очень зыбкое взаимопонимание, очень зыбкое равновесие. Не на всех, так сказать, участках спектра. Например, мне кажется, что достаточно плодотворно и достаточно спокойно, разумно развиваются отношения между тем, что мы называем «Солидарностью», то есть, наиболее отчетливыми либеральными силами российского политического спектра, и несколькими представителями партии «Справедливая Россия». Там образовался такой, очень заметный и очень впечатляющий костяк из нескольких депутатов. Прежде всего, это депутат Гудков. Это Сергей Петров, о котором я говорил вам одну или две передачи назад. Может быть, вы помните, один из очень успешных российских предпринимателей, человек чрезвычайно интересных, чрезвычайно, я бы сказал, сильных и цельных демократических убеждений. Еще несколько депутатов. Они хорошо, на мой взгляд, взаимодействуют с непосредственными организаторами этого митинга.

Несколько сложнее обстоит на разных прочих, я бы сказал, участках. Ну вот, например, и с какой-то частью коммунистических политиков, Коммунистической партии удается найти взаимопонимание. И с другими представителями. В общем, мне кажется, что, за исключением разного рода, я бы сказал, радикалов и клоунов, - ну, к клоунам я отношу партию ЛДПР, - это довольно своеобразное, как мы с вами понимаем, образование российского политического спектра, это вообще никакая не партия, а это сборище таких, так сказать, такого кордебалета и миманса при Владимире Жириновском, который уже много лет разрабатывает эту, достаточно такую урожайную политическую культуру. Как-то собирает урожай за урожаем со своего умения последовательно устраивать скандалы, а потом демонстрировать свою сговорчивость во взаимоотношениях с властью. В общем, это своеобразный такой механизм по выкачиванию денег, который наладил Владимир Жириновский. Так вот, нет, об этой партии я всерьез говорить не буду. Она, разумеется, не принимает никакого участия в реальной политической жизни. Никаким образом не влияет на, скажем, развитие российского законодательства. И никаким образом не поможет в том, что мы называем развитием российского избирательного процесса, развитием российской демократической системы.

Так вот, политикам удалось между собою договориться – ну, тем, кто собирается выступать – в первый момент достаточно эффективно. Понятно было, что такой запах успеха здесь распространился. Понятно было, что у этого митинга постольку, поскольку внимание к нему чрезвычайно острое и напряженное, и люди, несомненно, им заинтересовались. И видно было, что, по всей видимости, здесь должен быть большой успех. Понятно, что тут пробудились даже те, кто митингами никогда особенно не интересовались. И тем более, не интересовались совместным участием в разных митингах. И люди из организаторов, из вот той группы в руководстве «Солидарности», которая, собственно, эту идею вела, они говорили мне, что они никогда в жизни не ощущали себя такими голливудскими звездами. Как-то никогда за ними не стояла такая большая очередь. Никто им не звонил, никто их не умолял о встрече, никто как-то не говорил, им, что, «а давайте мы тоже поучаствуем, а давайте мы как-нибудь поможем… а давайте мы что-нибудь такое возьмем на себя…» и так далее, и так далее. Вот. Так что, понятно, что, ну, как известно, так сказать, у победы сто тысяч отцов, а поражение всегда сирота. Вот это вот тот случай, когда отцы размножаются со страшной нечеловеческой силой.

Сложности начались на более позднем этапе. Сложности начались, и так в общем получилось, что я оказался довольно близким наблюдателем этого процесса. Наблюдал я непосредственно вблизи, а иногда и изнутри этого процесса. Так вышло, что небольшая группа российских редакторов и руководителей разных средств массовой информации оказалась достаточно интенсивным участником всего этого подготовительного процесса. Так вот, сложности начались тогда, когда стало понятно, опять-таки, что народу будет чрезвычайно много, и та изначальная заявка, которая на этот митинг была подана и которая была принята, - у нас, как хочу вам напомнить, уведомительный порядок проведения разного рода массовых мероприятий, - так вот, эта заявка по своим, я бы сказал, техническим характеристикам, не может соответствовать тому событию, которое ожидается. Прежде всего, по численности: заявка была подана на 300 человек. Я говорил некоторое время тому назад, что никто, в общем, особенно численность не считает. Но, знаете, не до такой степени! Когда оказывается, что численность должна быть превышена в 100 раз по оценкам, - ну, вот, если говорить, что вполне вероятно появление на завтрашнем митинге 30 000 человек, - это в 100 раз больше, чем 300. Ну, в этой ситуации, конечно, смотреть на это спокойно уже невозможно. А, главное, что та площадка, которая была для митинга предложена, она оказалась для такой нагрузки совершенно не подходящей. И дальше началась чрезвычайно сложная эпопея, в центре которой была идея переноса митинга на другое место. Довольно быстро вырисовалась, так сказать, вырисовался устраивающий многих вариант, это Болотная площадь. Ну, москвичи хорошо знают, что эта площадь, часть ее занята таким, довольно симпатичным, зеленым сквером на острове между Москвой-рекой и одним из москворецких каналов напротив хорошо известного кинотеатра «Ударник». Так вот, на этой площади традиционно проводятся всякие массовые мероприятия. Там довольно много уже было всяких демонстраций, каких-то пикетов, каких-то таких событий. Но, конечно, никогда речь не шла ни о чем таком масштабном. Между тем, места там достаточно много, и не смотря на то, что эта площадь находится близко к центру города, она, в общем, ну, не то, чтобы является ключевой для московской транспортной системы. Если она окажется заблокированной на несколько часов, в общем, ничего уж такого невероятно катастрофического не случится. Именно поэтому она была выбрана. И вот, после долгих, так сказать, сомнений и перипетий было достигнуто соглашение между организаторами этого мероприятия и московской властью и руководством ГУВД о том, что именно там будет происходить этот митинг. Надо сказать, что происходило это все достаточно драматично. В какой-то момент образовался такой сюрпляс. Знаете, такой вот положение, этим термином называют такое особенное положение в велосипедных гонках, когда гонщики стоят на месте и балансируют, не двигаясь на своих велосипедах. Потому что тот, кто вырвется вперед, немедленно проиграет. Второй воспользуется, второй двинется за ним, воспользуется таким аэродинамическим преимуществом, поскольку он едет как бы в аэродинамической тени за первым гонщиком. И вот каждый стоит и ждет, у кого же не выдержат нервы и он вырвется вперед, чтобы за ним погнаться. Вот так это и выглядело. Московская мэрия заявляла о том, что она готова выдать такое разрешение, но она требует, чтобы к ней обратились об этом с просьбой, а организаторы не хотели сами быть инициаторами изменений, поскольку у них в руках уже было, так сказать, удовлетворенное прошение, уже принятое извещение об их намерении проводить массовое мероприятие. И они имели все основания бояться, что их просто обманут. Что сейчас от них потребуют написать новую заявку, а потом скажут, что ваша заявка будет рассматриваться в законном порядке, то есть, на протяжении 2-х недель. И таким образом нынешние ваши намерения провести митинг аннулированы, а вот через 2 недели поговорим. И вот они сидели так друг против друга и ждали, у кого у первого не выдержат нервы. Это продолжалось почти весь вчерашний день. И это была комическая ситуация, потому что стороны были, в общем, с этим согласны, более или менее, ну, там с некоторыми небольшими, так сказать, отклонениями, но ни та, ни другая сторона не решалась сделать первый ход. И здесь потребовалась определенная решительность. И потребовалась – я не скрою этого – некоторая такая дополнительная воля. И в том числе готовность идти на всякие, так сказать, неформальные переговоры, неформальные решения и неформальные договоренности для того, чтобы этот порочный круг разорвать. Что и произошло достаточно поздно вечером вчера. Инициаторами этих переговоров, с одной стороны, был вице-мэр Александр Николаевич Горбенко, с другой стороны – руководители «Солидарности» Борис Немцов и Владимир Рыжков. Договоренность между ними состоялась. Лично мне довелось – ну, так вышло – присутствовать при, собственно, финальной стадии переговоров и при составлении того документа, который в результате этого получился. Я здесь свидетельствую о том, что налицо была – вот, во всяком случае, в этот момент, в момент заключения этой договоренности и подписания этого договора – налицо была добрая воля обеих сторон. Выяснилось, что обе стороны заинтересованы в том, чтобы митинг прошел спокойно. Не нужна была кровь ни одним, ни другим. Не нужны были эксцессы ни одним, ни другим. Не нужен был риск ни одним, ни другим. Поэтому сторонам было относительно просто договориться об устраивающем их варианте, когда митинг переносится на Болотную площадь, и только на Болотную площадь. Предпринимаются организаторами митинга все усилия для того, чтобы возможно более эффективно оповестить всех потенциальных участников этого митинга, все эти многие десятки тысяч о том, что место это изменилось. Они взяли на себя такое обязательство. А мэрия, со своей стороны, взяла обязательство вести себя лояльно, спокойно и разумно в отношении тех, кто, ну, по каким-то причинам, все-таки будет не в курсе, что этот перенос состоялся. Ну, понятно, что всегда существует какой-то процент людей, которые что-то недослышали, что-то недопоняли, ошиблись, не сообразили, приехали не туда, где этот митинг назначен. Приехали по, так сказать, старому месту его проведения. Ну, и мэрия, я при этом присутствовал, я сам могу свидетельствовать, что я это слышал своими ушами, и мэрия, и руководство московского ГУВД заверяли в том, что к этим людям будут относиться спокойно, что эти люди смогут спокойно пройти на Болотную площадь, им, если нужно, подскажут, в каком это направлении, подскажут какой-то разумный маршрут движения. Никто их, так сказать, не тронет, ни там, куда они приехали по ошибке, ни по дороге, при условии, что они будут вести себя разумно. При условии, что они этот переход не превратят в какое-то, так сказать, театральное действо, или театрально-политическое. И было совершенно очевидно, что люди, которые дают разрешение на проведение этого митинга на Болотной площади, - я еще раз подчеркиваю, что разрешение касается Болотной площади, именно там завтра с 2-х часов дня будет проходить этот митинг, - так вот, эти люди совершенно не готовы дать никакого разрешения на то, чтобы политическая демонстрация с лозунгами, воплями, безумием, битьем стекол, мордобоем, и я не знаю, чем еще, двигалась, не знаю, там, через Кремль или через Красную площадь. Но этого никто не собирается допускать, этого никто никому не обещал. Так сказать, за это ответственности никто на себя не брал. И ответственность здесь, в случае возникновения каких-то эксцессов, несомненно, ляжет на тех, кто попытается, все-таки, такое шествие организовать. Ну, я очень надеюсь, что этого не произойдет, что все прекрасно расслышали, что митинг произойдет именно на Болотной площади, начнется в 2 часа, и что именно туда нужно направляться. Напомню, что недалеко от Болотной площади находится метро Третьяковская, относительно недалеко находится метро Новокузнецкая, там рядом улица Пятницкая, которую вы все хорошо знаете. Можно перебираться через реку со стороны Кремля по Большому Каменному мосту мимо «Ударника». Ну, в общем, москвичи хорошо знают, это самый центр Москвы, хорошо заметное место. Там на той стороне реки есть метро «Библиотека имени Ленина», бывшая, ну, вы понимаете, о чем я говорю. Вот. Так что, доберетесь, что называется. Так вот, понятно, что какое-то количество людей все-таки поедет не на – ну, просто как-то по ошибке или по недомыслию поедет не туда, не на Болотную площадь, а на… по предыдущему месту, так сказать, прописки, этого митинга. Площадь там была достаточно небольшая, и на самом деле нет никаких сомнений, что новое место гораздо более рационально.

Конечно, в этой ситуации, - я обязан об этом сказать, - нашлись люди, которые попытаются, которые пытаются извлечь из этого свой маленький дивиденд. Прежде всего, есть какое-то количество экстремистов, есть какое-то количество людей, которые, так сказать, питаются политической кровью. Я говорю прежде всего о господине Лимонове. Он многократно уже заявлял, что он намерен устроить из этого из всего большую бузу. Лозунги у него, так сказать, большие, квадратные, лакированные. Он как-то много наговорил всяких продолговатых влажных слов на эту тему, что, вот, «нас тут предают, это вот дело русской демократии, что вот псы самодержавия, так сказать, должны загрызть нас, именно вот поэтому первому адресу, как-то он нам гораздо дороже. Здесь вот мы все ляжем и умрем…» Вы знаете, ну, если господин Лимонов хочет где-то лечь и умереть, то пусть он это сделает. Но пусть он не втягивает в это других людей, которые на самом деле ему, что называется, себя в аренду не сдавали. Собственно, опасность заключается в том, что, помимо довольно небольшой группы людей, которых, так сказать, водит, как стадо, господин Лимонов, к нему, так сказать, в лапы попадет и какое-то количество вот этих людей, которые, ну, что называется, отстали от поезда. Которые явились не по адресу. Которые приехали по старому месту проведения митинга. Нет никаких сомнений, что господин Лимонов будет счастлив объявить их своими. Не он один, есть еще некоторое количество разного рода экстремистских, прежде всего националистических, группировок, которые с большим удовольствием этим займутся, и которые завтра попытаются устроить – к сожалению, это почти неизбежно – устроить разного рода хождения туда-сюда через центр Москвы под надуманным предлогом, что, ну вот, собственно, вы нам разрешали переходить отсюда туда, ну, вот мы и переходим. Я думаю, что мы с вами хорошо отдаем себе отчет, что такое переход, а что такое политическая демонстрация. Я еще раз подчеркиваю, и всем, кто хотел бы принимать участие завтра в этих мероприятиях, хочу сказать: нет разрешения и, соответственно, нет никаких гарантий безопасности. И, соответственно, нет никакой ответственности, которую несли бы за вас и за ваше решение другие люди, организаторы этого митинга в том случае, если вы пытаетесь выражать, так сказать, свои политические убеждения, абсолютно законные политические убеждения, абсолютно справедливые политические требования мы с вами много говорили о нарушениях на выборах, - а этот митинг будет посвящен именно им. Так вот, если вы пытаетесь свои законные политические требования выражать беззаконным образом, вы несете за это свою собственную личную ответственность. За себя, за тех, с кем вместе вы пришли, и за тех, с кем рядом в этой ситуации вы оказались. И особенно за тех, кого вы за собою увлекли. Пожалуйста, отдайте себе отчет, что митинг на Болотной площади, который начнется завтра в 2 часа, - это законный митинг, где вас ждут, и где вы вправе высказать свое мнение. И я абсолютно убежден, что этот митинг будет событием не просто впечатляющим, он будет событием эффективным. Давайте с вами отдадим себе отчет, что это не последний митинг. Это первый митинг. Это первый митинг в какой-то одной большой цепи. Подготовкой к нему были события понедельника на Чистых Прудах, тогда, когда поздно вечером под дождем, в ужасных, на самом деле, условиях, собралось несколько тысяч человек для того, чтобы произнести какие-то первые, очень важные слова, о беззаконности тех выборов, которые только что произошли. Но ценность того, что должно произойти завтра, она, конечно, существенно выше. Именно завтра начинается, по всей видимости, огромный, сложный, очень важный, вероятно, исторический, протестный процесс в российском движении «За честные выборы». Завтра, в сущности, это движение будет организовано. Я очень хотел бы, чтобы вы – и я абсолютно не стесняюсь этого сказать, потому что речь идет о гражданском долге, я здесь не затрагиваю ваши убеждения. Я не знаю в точности, за кого вы голосовали, или хотели бы голосовать, или могли бы проголосовать. Я не знаю, вы придерживаетесь убеждений коммунистических или либеральных, или, может быть, каких-нибудь националистических, или, может быть, каких-нибудь глубоко религиозных. Или вы – адепт экологических движений. Или, я не знаю, кто вы и зачем вы, но я считаю, что для нас для всех чрезвычайно важны честные выборы. И борьба за честные выборы начнется завтра в 2 часа дня на Болотной площади. Она не начнется в тот момент, когда вы будете ходить за людьми, которые хотят потасовки, которые хотят мордобоя, которые хотят битых стекол, которые хотят истерики, которые хотят скандала и собираются водить вас по центру города. Не верьте им. Не ходите больше ни на какие другие площади за исключением той, где с огромным трудом, после долгих, сложных, достаточно изощренных переговоров, которым я был свидетелем, - сам, лично был свидетелем, вот этими глазами я видел эти переговоры, и вот этими ушами я слышал каждое слово в них,- было получено это разрешение.

Последние слова здесь, которые я скажу, касаются того, что, собственно, вы видите, когда пытаетесь войти в какие-то подробности этих соглашений и этих взаимоотношений. Очень много сейчас звучит всяких сомнений и всяких упреков от тех, кто смотрит на тот документ, которым вчера этот митинг был переведен с одной площади на другую. Собственно, в результате которого были получены вот эти беспрецедентно благоприятные условия митинга на Болотной площади. Я очень много читал в интернете всяких сомнений на этот счет: «А почему на этой бумаге нет печати?» Ну, знаете, я уже объяснял это здесь, на таких бумагах печати не полагается. Это номерной бланк, поэтому, что называется, пожалуйста, не подозревайте ничего лишнего, если вы знаете, как устроен документооборот на муниципальном вот таком уровне, то вы, по всей видимости, понимаете, что никаких печатей там быть не должно. «А почему такая странная форма? Это не соглашение, это просто какое-то информационное письмо!» А вы знаете, соглашения в этом деле и не может быть. Как вы уже слышали в этой программе и конечно слышали много раз раньше, у нас все, что связано с митингами, носит уведомительный характер, а поскольку речь идет об уведомительном характере, беззаконным было бы заключать какое-то соглашение. «Мы, стороны такие-то, заключили между собой соглашение о том, что в уведомительном порядке решаем то-то и то-то». Послушайте, так не бывает, это чушь какая-то. Вот была придумана такая, действительно, довольно экзотическая с юридической точки зрения, но в целом совершенно законная форма, когда одна сторона предлагает другой – обратите внимание, что это мэрия, в данном случае в лице вице-мэра Москвы господина Горбенко, делает предложение организаторам митинга, а они его принимают, не наоборот. Многие говорят: «Что это такое за бумага, вот, мэрия не выполнит этих предложений!» Подождите, минуточку, это ее собственные предложения, это не организаторы мэрии предлагают что-то. Это мэрия организаторам предлагает те или иные условия. Поэтому, что называется, не извольте сомневаться. Соглашение это совершено подлинное, я здесь могу сказать, что я видел своими глазами, как оно подписывалось. Здесь, на самом деле, чрезвычайно важно было бы, чтобы стороны, обе стороны, выполнили взятые на себя обязательства. Мы будем с вами очень внимательно следить за тем, как свои обязательства будет выполнять мэрия и московская полиция. А также те, кем эта полиция будет усилена в эти ответственные часы завтра в субботу. Понятно, что в Москве будет много ОМОНа, в том числе иногороднего. Все они подчиняются московскому ГУВД, они взяли на себя чрезвычайно серьезные глубокие обязательства вести себя разумно, вести себя сдержанно, вести себя ответственно. Мы посмотрим на то, как они будут эти обязательства выполнять. И точно также мы будем внимательно следить за тем, как выполняет свои обязательства другая сторона, сторона организаторов митинга, которая взяла на себя ответственность за то, что митинг будет происходить там, на Болотной, начнется в 2 часа, закончится в 6 вечера, а не в виде каких бы то ни было маршей и шествий по Москве. Последнее мое слово на завтра: бойтесь провокаторов. Не давайте себя обмануть, не давайте затащить себя в чужую игру. Рассчитывайте на себя, прислушивайтесь к себе и участвуйте в том, что на самом деле очень нуждается в вашем участии: в строительстве силами граждан, силами, в этой ситуации, москвичей нового российского общества, которое так требует от нас честных выборов и честной избирательной системы. Меня зовут Сергей Пархоменко, это была программа «Суть событий». И в этот чрезвычайно важный вечер перед чрезвычайно важным завтрашним днем я прощаюсь с вами и надеюсь, что мы встретимся с вами через неделю, когда сможем обсудить все то, что произойдет с нами завтра. Всего хорошего.