Суть событий - 2010-10-29

С. ПАРХОМЕНКО: 21-11 в Москве. Это программа «Суть событий». Здравствуйте. Я – Сергей Пархоменко. Пришло время, как это всегда происходит по пятницам в этот час, поговорить о событиях недели, о каких-то отдельных эпизодах из произошедшего на российской политической сцене, и не только российской, за последние дни.

+7-985-970-4545 – это номер для смс. Пожалуйста, с любого мобильного телефона отправляйте по обычному тарифу вашего провайдера. Это появится у меня непосредственно перед носом на экране. У меня, правда, такое впечатление, что это не очень работает. Пошлите, пожалуйста, что-нибудь для эксперимента, а то давно не приходило сообщений.

Есть еще сайт www.echo.msk.ru, на этом сайте есть видеотрансляция, она уже работает, больше 150 человек ее смотрят. Там же есть возможность отправлять разные сообщения, ко мне в студию они придут. У видеотрансляции есть чат, так что можете общаться с другими смотрящими нашу программу. Через некоторое время заработает телефон 363-36-59, мы сможем им воспользоваться. Вот те технические средства, которые есть в нашем распоряжении.

Среди вопросов, которые мне задают, есть, разумеется, вопросы о манифесте Никиты Михалкова, который всех перепахал на этой неделе. Действительно, это совершенно поразительный документ. Я несколько дней тому назад получил от своего хорошего приятеля испуганное письмо по поводу того, что человек совершенно свихнулся, нужно вызвать к нему врача, у него какие-то разнообразные мании и так далее.

Я на это ответил, что я абсолютно не вижу в этом манифесте никакого безумия, что человек абсолютно здоров. Более того, может быть, избыточно здоров. Человек совершенно хладнокровно и нисколько не стесняясь демонстрирует свое подобострастие к сегодняшней власти и в очередной раз аккуратнейшим образом укладывается в ту нишу, которую он при этой власти себе придумал.

Надо сказать, что политическая деятельность Никиты Михалкова, история этой политической деятельности – это такой многолетний пример исключительной политической бессовестности, если можно об этом говорить, если вообще существуют совестливые политики. Вообще существуют, я нисколько в этом не сомневаюсь. Я знаком с Евгением Григорьевичем Ясиным, и мне одного этого примера вполне достаточно. А я знаю и другие примеры людей очень глубоких и очень озабоченных своей собственной репутацией.

Например, был один из председателей Конституционного суда России профессор Туманов, человек исключительных принципов – слава богу, он жив, здоров, – исключительного достоинства. Так что примеры на свете существуют, не надо говорить, что политика – это такая омерзительная, грязная профессия, которая немедленно превращает в подонка всякого, кто к ней прикасается. Ничего подобного. Надо захотеть, чтобы стать подонком.

Так вот Никита Михалков – человек, который последовательно, год за годом, час за часом оставался при власти, при той власти, которая существовала сегодня. Именно в этом заключалась его политическая линия. Именно в этом заключался его политический принцип и его политическая позиция. Весь расчет при этом – надо сказать, правильный расчет, этот расчет оправдывается достаточно часто – строится на чрезвычайно короткую память российских обывателей.

Поразительно, как люди, сидящие перед телевизорами в России, а потом отправляющиеся на избирательные участки, до какой степени они беспамятны, до какой степени легко они не только забывают, но и прощают то, что было вчера, в голове их абсолютно ничего не держится, всё выветривается в ту же секунду. А потом как-то чуть-чуть присмотришься, буквально пять минут потратишь на какие-то поиски, на то, чтобы восстановить очередность событий – и получаешь совершенно поразительные цепочки.

Я немножечко покопался в своих воспоминаниях и в своих старых записях и вспомнил, как Никита Михалков в 1989 году был доверенным лицом митрополита Питирима на выборах в Верховный совет СССР и излагал тогда глубоко православно-народнические взгляды. Потом через очень небольшой промежуток времени, в 1991 году, сразу после августовского путча он присосался к вице-президенту Руцкому, очень кичился своими близкими отношениями с ним, ногой открывал дверь в кабинет.

Про это тогда было много всяких рассказов, было много всяких поразительных историй про то, как Никита Михалков учит Руцкого читать русского философа Ивана Ильина, того самого Ивана Ильина, который потратил немало сил и немало строк в своих произведениях на то, чтобы доказать, что немецкий и итальянский фашизм – явление глубоко положительное, интересное, многообещающее. На разных этапах существования фашизма он писал в разной степени омерзительные вещи по этому поводу.

Вот этот человек, который сделался в определенных кругах символом просвещенного национализма – хотя что там в нем просвещенного, я не особенно вижу, по-моему, взгляды вполне дремучие, – вот этот человек был преподнесен вице-президенту Руцкому, который в какой-то момент начал довольно интенсивно претендовать на первую роль в российском государстве. Мы знаем, чем это кончилось. Это кончилось 1993 годом, нарами для г-на Руцкого и крушением его политической карьеры.

В тот момент, когда Руцкой был на вершине своей политической биографии, Никита Михалков был возле него, его ставка в этот момент была сделана именно на него. Прошло какое-то время – и общаться с Руцким стало как-то не интересно и малоперспективно, и тогда среди клиентов г-на Михалкова появился Черномырдин Виктор Степанович. Дальше он стал сосать Черномырдина. Сосал он его довольно интенсивно и в какой-то момент даже сделался средним членом в избирательной тройке блока «Наш дом – Россия».

Первым номером был Черномырдин, третьим номером был генерал Рохлин. Если помните, был такой довольно интересный человек, совершенно трагическая личность, которая и была сведена с ума, как я понимаю, разного рода прилипалами, которые внушили этому в сущности честному вояке какие-то совершенно идиотские наполеоновские мысли. Была такая тройка на выборах. – Черномырдин, Михалков, Рохлин.

Никто про это не помнит. А я помню, между прочим. Помню также, чем дело кончилось. Тем, что, разумеется, эта тройка прошла тогда в российскую Государственную Думу, после чего Михалков благополучно обманул своих избирателей: депутатом никаким не стал, выскочил из этого думского состава, уступил свое место совершенно постороннему депутату, который с хвоста подцепился к этому прошедшему в Думу списку. В общем, комбинация вполне удалась. Это был 1995 год.

Потом прошло некоторое время, наступил год 1998-й. И это уже была история с «Сибирским цирюльником». Была проведена такая чудесная пиаровская комбинация, когда было совершенно не понятно: то ли Михалков, действительно, собрался в президенты России и фильм, который он снял, является частью его избирательной кампании, то ли он просто хочет обеспечить хорошие кассовые сборы от своего фильма и в качестве пиаровской акции придумал – или сам, или кто-то для него придумал – историю с его претензиями на пост президента России.

В общем, что там кого тянет, где там телега, где лошадь, до сих пор не понятно. Но важно, что всё это можно было провернуть только при одном условии – при условии плотного прилегания к тогдашнему большому начальству, к тогдашней власти. А тогдашней властью был Валентин Юмашев и Татьяна Дьяченко, дочь президента Ельцина. И в этот момент Михалков дружил с ними, плотно прилегал к ним и сосал эту компанию.

Вообще, по тому, кого в настоящую минуту сосет Михалков, можно и делать выводы, а кто в настоящий момент является влиятельным или перспективным политическим деятелем в России. Вот в 1998 году была история с «Сибирским цирюльником» и сосанием семьи. Прошло еще какое-то время, и стало понятно, что у семьи есть суперличности, есть главные, вот тот, кого есть смысл сосать в первую очередь. И этот человек – это, конечно, Березовский.

В то время была такая шутка, которую Борис Абрамович в свое время устроил на политическом поприще – он избрался депутатом Государственной Думы от Карачаево-Черкесии. Тоже не помнит про это никто, все совершенно забыли про этот прелестный политический бурлеск, который Борис Абрамович тогда устроил. Деятельным участником этого бурлеска был Никита Михалков, который ездил в Карачаево-Черкесию, агитировал за кандидата Березовского от всего сердца.

У него там спрашивали, не съехала ли у вас крыша, зачем вы туда ездите, не стыдно ли вам, взрослый человек, у вас дети и внуки, не надо ли совесть иметь. А он говорил: «Да нет, что вы, я от всего сердца и так далее». В общем, всё сердце его было отдано Борису Абрамовичу Березовскому, потому что в тот момент была пора сосать Березовского, что он тогда благополучно и делал. Это был 1999 год.

В 2001 году он принялся сосать Путина. Были замечательные истории про то, как во время Московского кинофестиваля приезжали в Москву разные звезды, и эти звезды то ли обедали, то ли ужинали на даче Михалкова на Николиной горе, и Путин был туда приглашаем, и заходил туда через заднюю калитку. И вот дружба тогда достигла своего апогея.

Вот этот путь от митрополита Питирима через Руцкого, Черномырдина, Юмашева и Дьяченко, Березовского, впоследствии к Путину – это и есть политическая карьера, эволюция политических принципов Никиты Михалкова. Если вы видите в этом какую-то твердость, какую-то позицию, какие-то взгляды, какое-то мировоззрение, какую-то последовательность, какую-то логику – если вы что-нибудь видите, то расскажите мне, я с удовольствием прислушаюсь. Потому что мне не удается выстроить таких сложных комбинаций, чтобы сложить это всё в одну цепочку. Я вижу только насос за этим за всем, я вижу огромные распухшие губы, которые бесконечно чего-то такое сосут, и сосут, и насасывают, и насасывают. Вот это и есть политический метод Никиты Михалкова.

Сегодня мы видим следующий его этап, и этот этап выразился в многостраничном манифесте вот этой самой политической бессовестности, которую Михалков выдал. Вы уже достаточно получили разнообразных цитат из него. Я думаю, что желающие могут прочесть, в Интернете во множестве мест он располагается.

Вообще, я не возлагал бы вину за это масштабное свинство на одного человека или на семью Михалкова, внутри которой воспитался такой человек. Знаете, в свое время был манифест фильма «Сибирский цирюльник», его прокатный слоган. В наше время каждый крупный фильм имеет фразу, с которой он появляется в прокате. Вот для «Сибирского цирюльника» это было «Он русский, это многое объясняет». Я переиначил бы эту фразу для Михалкова и сказал бы так: «Михалков. Это многое объясняет».

Действительно, его происхождение от Сергея Владимировича Михалкова объясняет чрезвычайно многое. Вопрос совершенно не в генах, а вопрос в школе. Школа была, конечно, блистательная. Пример отца сыграл здесь значительную, я бы даже сказал определяющую роль. Но вопрос не только в этом. Я бы сказал, что вопрос еще и в среде. Можете сколько угодно смеяться надо мной и говорить, что фраза «среда заела» какая-то пошлая фраза, что это попытка снять ответственность с человека. А я бы сказал следующее.

Я думаю, что кинематографическая общественность, кинематографическая среда ответственна за то, что внутри ее созрел вот этот фрукт. База для всего этого, что я рассказывал, находится внутри кинематографического дела. Михалков оставался успешным кинорежиссером, успешным актером, человек он несомненно талантливый, особенно актер талантливый, талантливый лицедей, он делает лицом, и ему это удается достаточно хорошо.

Кинематографическая среда поддерживала его, кинематографическая среда последовательно держала его на плаву, точнее, позволяла ему держаться на плаву, она его не отторгала, не исторгала, она его не ставила к тому позорному столбу, которого он, несомненно, заслужил тем, что он делал. Наоборот, ему удавалось раз за разом воцаряться на разного рода съездах, выигрывать разного рода суды, устраивать всякие шоу из разных общественных мероприятий в рамках жизни кинематографического сообщества, произносить всякие удивительные манифесты с высоких трибун кинематографических съездов.

Мне кажется, что неразборчивость, беспринципность и в конечном итоге бессовестность российской кинематографической среды здесь сыграли свою роль. Они должны были его с этой трибуны сдернуть. Они этого не сделали. Ну, получите. Получите вместе со всеми нами, получите теперь, когда вы его надули, или, во всяком случае, позволили ему надуться вот до такого размера. Посмотрим, что из этого получится.

Тут люди мне демонстрируют свои способности в использовании всякой обсценной лексики по поводу того, что я рассказываю. На мой взгляд, можно не произносить этих слов, потому что суть посильнее любых ругательств, которые вы произнесете по поводу Михалкова и его манифеста.

Давайте я посмотрю, что мне пришло по смс +7-985-970-4545. «Много шуму из ничего», – пишет Александр по поводу этого манифеста. Мне кажется, что не совсем из ничего. Если человек, облеченный разного рода полномочиями, собравший на себе колоссальное количество разнообразных регалий, часть их них, понятно, он присвоил… Вы помните эту знаменитую историю с мигалкой на его автомобиле. Михалков очень долго, высокопарно и заносчиво объяснял, что он имеет на это право.

Недавно как-то так вышло – более-менее почти по случайности, – что оказалось, что все-таки он выдумал всю эту историю, никаких прав на это у него нет. Так вот если человек, добившийся такого успеха, добивается его подобным способом – путем бесконечного сосания начальников, и его среда, его коллеги, его – не побоюсь этого слова – соратники ему это прощают, более того, им в этот момент восхищаются, мне кажется, что это шум не из ничего, мне кажется, что это очень показательная и поучительная для нас всех история.

Я думаю, что мы продолжим с вами этот разговор уже после новостей, которые через минуту наступят. Мы с вами после новостей поговорим по телефону. Я думаю, что, помимо этого сюжета, который, действительно, уже немножко и навяз в зубах… Пожалуй, хватит. Я думаю, мы с вами будет в любом случае согласны по поводу этого текста. Мне трудно себе представить, что человек, который его прочел, может не оценить по достоинству всю бессовестность его автора.

Я думаю, есть вещи более серьезные. Например, очень серьезен тот момент, что сегодня проходит суд над Ходорковским и Лебедевым. Вы знаете, что сегодня закончились прения сторон. Самое время сегодня поговорить об итогах этого суда и о тех уроках, которые этот суд нам принес. Давайте займемся этим сразу после новостей и при помощи телефона. Сейчас новости и 4 минуты перерыва. Не удаляйтесь, пожалуйста, от ваших радиоприемников.

НОВОСТИ

С. ПАРХОМЕНКО: 21 час 35 в Москве. Это вторая половина программы «Суть событий». Я – Сергей Пархоменко. +7-985-970-4545 – это номер для смс-сообщений. 363-36-59 – телефон прямого эфира «Эхо Москвы», по которому сейчас самое время звонить. Также самое время включить видеотрансляцию на сайте www.echo.msk.ru. 281 человек это уже сделали и присутствуют фактически здесь, у нас в студии.

Послушайте, я получил, по-моему, самую загадочную и увлекательную смс-ку за все время своего пребывания в эфире «Эхо Москвы». Вдруг откуда ни возьмись человек по имени Дмитрий (его телефон у меня есть) написал мне, выслушав всё то, что я сказал в первой половине программы: «Присоединяюсь. Сил нет поесть после работы, а жена (она не работает) требует романтики, секса!» Каким образом то, что я сказал, навело Дмитрия на эти грустные мысли? Почему он именно в этом ко мне присоединяется? Кто знает… Дмитрий – загадочный человек, как и многие наши радиослушатели.

363-36-59, давайте с вами обсудим серьезные обстоятельства нашей жизни. Я поговорил бы о чрезвычайно интересных событиях, которые разворачиваются на процессе Ходорковского и Лебедева. Там огромное количество народу, причем людей знаменитых, значительных, авторитетных, влиятельных в России, которые собрались, для того чтобы присутствовать при этом историческом моменте, при моменте окончательного крушения этого фальшивого правосудия, которое, к сожалению, заменяет сегодня собою реальное правосудие в России.

Там происходят удивительные события, нужно занимать места за несколько дней, как-то специальным образом договариваться, для того чтобы иметь шанс протиснуться в зал, там огромное количество желающих. Честно говоря, мне этот интерес кажется очень уместным и очень правильным.

В Москве тоже происходят чрезвычайно интересные события. Каждый день мы с вами узнаем о том, какие новые идеи посещают нового московского мэра Сергея Собянина, идеи временами экзотические, временами не очень понятные. Я сегодня послушал новость про ограничение доступа к торговым центрам на окраине Москвы в определенные часы.

Честно говоря, хотелось бы, чтобы мне кто-то объяснил, что означает это ограничение доступа. Это как? Просто в какой-то момент торговый центр будет работать, а подъехать к нему будет нельзя, что ли? Или будут по специальным пропускам туда разрешать въезд для отдельных автомобилей? Или будут в лотерею разыгрывать возможность поехать в «Икею», «Ашан» на окраине Москвы? Не очень понимаю.

Хотя идея с передвижением на час работы разного рода муниципальных предприятий, всяких государственных учреждений в Москве совершенно правильная и многократно проверенная по миру. Я много раз слышал, что в разных больших городах достаточно рано начинается работа. Особенно это любят американцы.

Иногда просто оторопь берет, когда они назначают деловые свидания: запросто могут назначить на шесть утра встречу у себя в офисе, из чего следует, что они там в это время уже бывают. Могут назначить на половину седьмого завтрак. Какой может быть завтрак в это время? Что в глотку полезет в половине седьмого? «Нет, давайте с вами, пожалуйста, позавтракаем в половине седьмого». Мне не раз доводилось испытывать на себе такого рода издевательства.

А делается это ровно для того, чтобы рассредоточить пробки в больших городах. Частные компании тоже любят задвигать свой рабочий день на раннее утро, ровно для того чтобы вывести из-под удара своих сотрудников. Если такой принцип будет и в Москве, на мой взгляд, это будет очень неплохая идея. Не понятно только, что с детьми делать, потому что школы начинают работать в половине девятого. Если у тебя в восемь уже начинается рабочий день, а многие родители как раз в это время доставляют своих детей в школу, то как они будут выворачиваться в этих обстоятельствах, не очень понимаю. Посмотрим. Глядишь, какие-нибудь школьные учреждения тоже начнут передвигать свои рабочие часы на разное другое время.

363-36-59 – телефон прямого эфира «Эхо Москвы». Человека, который за последнее время позвонил 294 раза, я стряхну с линии. Вот был человек, который только пять раз набрал и ни разу еще не попал к нам в эфир, его звонок слетел. Зато есть другое. Я слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ1: Здравствуйте. Это Матвей Дудинцев из Екатеринбурга. Мне очень приятно вас услышать, я первый раз до вас дозвонился.

С. ПАРХОМЕНКО: Что скажете? С чем дозвонились?

НЕЦЕНЗУРНАЯ РЕЧЬ

С. ПАРХОМЕНКО: Вот зачем он, оказывается, дозвонился. Хорошо, запишем. 8-965-504-86-74. Этот номер мы записали. Звоните, пожалуйста, еще. Я думаю, мы радушно вас здесь встретим. 363-36-59 – телефон прямого эфира «Эхо Москвы», вот еще один наш радиослушатель. Я слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ2: Здравствуйте. Я из Москвы, меня зовут Елена. Я очень внимательно слежу за процессом по сайту «Ходорковский.ру».

С. ПАРХОМЕНКО: Правильно делаете, там довольно много любопытной информацией.

СЛУШАТЕЛЬ2: Да. Иногда читаешь – и жить не хочется.

С. ПАРХОМЕНКО: Почему же? То, что там происходит, это во многом жизнеутверждающее зрелище, это такая отчетливая, ясная, яркая победа умных, образованных, подготовленных людей над людьми бездарными, бессовестными, но зато служивыми.

СЛУШАТЕЛЬ2: Я с вами совершенно согласна.

С. ПАРХОМЕНКО: Там же всё так прозрачно, всё так очевидно. Такой голливудский сюжет, когда хорошие все очень хороши, плохи все очень плохи, всё очевидно на этом процессе.

СЛУШАТЕЛЬ2: Только, в отличие от Голливуда, где обязательно происходит happy end, тут мы его никак не ждем.

С. ПАРХОМЕНКО: Мы же не знаем просто, сколько серий в этом фильме.

СЛУШАТЕЛЬ2: Но жизнь у Ходорковского и Лебедева, она имеет ограниченное количество времени, как и у всех нас.

С. ПАРХОМЕНКО: Это правда.

СЛУШАТЕЛЬ2: И вот из этой жизни честных и абсолютно порядочных, очень умных людей отнимают лучшую ее часть, они сейчас в самом расцвете сил.

С. ПАРХОМЕНКО: Вы знаете, давайте не будем с вами раздавать уж совсем абсолютизированные моральные оценки. В этой ситуации это выглядит ровно таким образом. Я бы сказал, что мои главные претензии к тем, кто судит Ходорковского и Лебедева на протяжении всех этих лет заключались в том, что они судят этих людей за выдуманные вещи.

Я нисколько не сомневаюсь, что крупная компания в России порождает много ситуаций, которые, возможно, должны были быть разобраны или, во всяком случае, исследованы с участием представителей закона. И вполне вероятно, что там нашлись бы какие-то нарушения, вполне вероятно, что борьба с этими нарушениями была бы очень полезна для нас с вами, для российского бизнеса, для законности в России.

СЛУШАТЕЛЬ2: Да, если бы это была борьба с нарушениями.

С. ПАРХОМЕНКО: Если бы это была борьба с нарушениями, если бы это была борьба с реально произошедшими преступлениями. Потому что мне кажется, что то, что происходит на этом процессе, когда Ходорковского и Лебедева пытаются обвинить в абсолютно абсурдных, бессмысленных, никаким образом не стоящих на реальной почве преступлениях, это, помимо всего прочего, создает еще очень неприятный, я бы сказал, педагогический фон для прочих российских предпринимателей, который понимают, что, во-первых, весь вопрос заключается в том, понравился ты или не понравился начальнику.

Не понравишься – объявят верблюдом и будут доказывать, что ты верблюд, и отбиться от этого будет невозможно. А с другой стороны, выясняется, что на этом фоне можно вытворять более-менее всё что угодно. Потому что вопрос не в том, виноват ты или нет, вопрос не в том, нарушил ты или не нарушил закон. Вопрос в том, захотелось или не захотелось власти тебя обвинить. Обвинять тебя будут за то, за что удобнее власти, а не за то, что произошло на самом деле.

Поэтому на самом деле можно делать более-менее всё что угодно, это не будет иметь отношения к твоим завтрашним взаимоотношениям с законом. По-моему, очень плохой урок. И люди, которые это делают, те самые люди, которые говорят о модернизации, те самые люди, которые говорят о законности в России, должны понимать, до какой степени их дела сегодня расходятся с их собственными манифестами.

СЛУШАТЕЛЬ2: Я считаю, что это еще очень плохой урок для подрастающих поколений – например, для студентов юридических факультетов. Кстати, был замечательный опрос студентов МГУ об их отношении к делу Ходорковского и Лебедева. Мало того, что половина из них вообще не понимали, за что их судят, но главное, что даже те, кто понимали, говорили, что их судят не за то, что они совершили, что это политический процесс. А дальше эти молодые ребята вырастут с пониманием, что в этой юриспруденции надо только придерживаться того, что говорит начальство, и совершенно не важно, что они думают сами. Судья Данилкин, о котором все очень много говорят, приличный он человек, не приличный он человек... Мы-то понимаем, что даже если он и приличный человек, он мало что может сделать.

С. ПАРХОМЕНКО: Не знаю насчет «мало что может сделать». Мне кажется, что судья Данилкин приходит домой, его там встречают родные, члены его семьи, и судье Данилкину нужно как-то с ними разговаривать. Мне интересно, как это происходит. Я желаю судье Данилкину не совершить на этом суде ничего такого, что однажды заставит его остановиться перед дверью своего собственного дома с ключом в руке в задумчивости: а стоит ли входить, потому что что мне там внутри скажут, не очень понятно, скорее всего скажут что-нибудь такое, чего мне выслушать, может быть, и не хотелось бы.

Бывает, знаете, когда самые большие начальники и самые успешные, на первый взгляд, люди оказываются в этой ситуации. И это, может быть, самый трагический момент в жизни, когда человек с ключом в руках стоит перед дверью своего собственного дома и не решается туда войти, потому что понимает, что совершил какую-то ужасную подлость. Я хотел бы, чтобы судья Данилкин помнил о том, что так в жизни бывает. Спасибо вам за звонок. Мы с вами немножко заговорились.

СЛУШАТЕЛЬ2: Да, наверное, надо дать сказать другим.

С. ПАРХОМЕНКО: Давайте дадим сказать другим. Спасибо вам. Звоните, пожалуйста, еще на «Эхо Москвы» и слушайте «Эхо Москвы». 363-36-59 – телефон прямого эфира «Эхо Москвы». Вот еще один наш слушатель. Я слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ3: Здравствуйте. Павел из Москвы. Вы говорили про голливудские сценарии. По-моему, все мы в детстве читали Драйзера с его «Финансистом», «Стоиком».

С. ПАРХОМЕНКО: Одни читали, а другие не читали. Если бы все мы читали Драйзера…

СЛУШАТЕЛЬ3: Я помню, что там всё тоже было предельно открыто. Было видно, что человек совершал какие-то махинации, потом за них сидел. Но мы сопереживали его судьбе: как он вырос в крупного финансиста, провалился, вернулся обратно к своей работе и жизни. Это очень правильно и понятно. Если к этому применить ситуацию, когда не понятно, что хочет государство от этого человека... Если, действительно, с начала 2000-х лет были дырки в законе, которыми воспользовались умные юристы, эффективные экономисты и прочие, наверное, действительно, каким-то образом недоплатили, возможно, бюджету какие-то деньги… Если кто-то хочет пополнить свой бюджет, предъявите претензии, покажите, что вы хотите от этой компании, дайте ей возможность в течение пяти лет вернуть эти деньги обратно.

С. ПАРХОМЕНКО: Мы же достаточно часто еще сталкиваемся с ситуацией, когда оказывается, что такого рода процессы и такого рода правосудие, оно чудовищным образом развращает профессионалов, которые внутри этого правосудия находятся, когда выясняется, что прокуроры в тех случаях, когда нужно, очень нужно, чтобы они умели что-то доказывать, умели собирать доказательства, умели собирать свидетельства, умели проводить экспертизу, разбираться в сложных делах. Выясняется, что они просто не могут. Они не могут вытащить по экстрадиции людей, когда действительно важно и нужно, чтобы они их вытащили. Они не умеют отбиться от людей, которые рэкетируют сегодня Российскую Федерацию, потому что они в свое время с какими-то жуликами заключили договоренности о гарантиях со стороны российского государства, а теперь этим пользуются. Хотелось бы защититься от них, хочется, нужно, важно, чтобы были профессионалы. А профессионалы растлены вот таким правосудием, правосудием по заказу, правосудием по звонку.

СЛУШАТЕЛЬ3: Избирательным правосудием, ключевой момент именно в этом. Почему-то никто не ищет людей, которые пропустили все эти нарушения. Громадная система, несколько тысяч человек работали над поиском дырок в законе. А что делала другая тысяча или несколько тысяч людей, которые эти законы либо писали, либо допускали это, допускали такие возможности? Почему никто еще не вызвал этих людей? Это было несколько лет назад, мы же не Вторую мировую войну осуждаем. Есть живые люди. Я даже думаю, что они за это время продвинулись по лестнице государственного управления. Где эти люди, которые должны были тогда контролировать, чтобы не было этих махинаций с налогами, если это и было? Вот это странно. А главное: хотите восполнить бюджета – предъявите претензию, не рушьте компанию…

С. ПАРХОМЕНКО: Но задача-то не в этом, задача не в восполнении бюджета. Задача – в демонстрации, в том, чтобы показать остальным, кто здесь начальник и что этот начальник сделает со всяким, кто попытается ему перечить. С этого же всё началось. Всё началось с нескольких неприятных разговоров между Путиным и Ходорковским, всё началось с того, что Ходорковский, если помните, указал Путину на то, как люди, находящиеся возле него, бессовестно воруют. Всё началось с этого. Выяснилось, что указывать нельзя, нельзя демонстрировать свои знания по поводу того, кто тут у вас украл. Вот и вся история. Собственно, суд над Ходорковским, условно говоря, адресован Авену, а также Фридману, а также Потанину, а также всему этому кругу этих людей. Он для них предназначен.

СЛУШАТЕЛЬ3: Остается только пожелать той самой стойкости, которая в литературе была представлена.

С. ПАРХОМЕНКО: Спасибо. Звоните на «Эхо Москвы» и слушайте «Эхо Москвы». 363-36-59 – телефон прямого эфира «Эхо Москвы». Вот еще один наш слушатель.

СЛУШАТЕЛЬ4: Добрый вечер. Николай. Получил вчера удовольствие, посмотрел, как Никита Михалков сражался с Быковым. До этого я видел, как Никита Михалков вдрызг продул Ерофееву, когда был «К барьеру» приглашен. Ерофеев разгромил его на голову.

С. ПАРХОМЕНКО: Знаете, я бы не стал преувеличивать значение этих исторических побед, кто там за кого проголосовал, разгромил. Это же всё игра, и правила этой игры регулируются довольно произвольно.

СЛУШАТЕЛЬ4: Я пытался проверить эти правила игры, звонил и туда, и сюда. Автоматика к Никите Михалкову срабатывала быстрее и многократнее.

С. ПАРХОМЕНКО: Не тратьте на это время, пожалуйста. Это всё не стоит того, чтобы мы здесь с вами это обсуждали.

СЛУШАТЕЛЬ4: Но я бы хотел сказать, что после «болотной копейки», которую он на нас наложил, на права потребителей, что сейчас ветераны войны не могут хором петь песни свои в ресторане, под караоке даже.

С. ПАРХОМЕНКО: Спасибо, что вы про это напомнили. Это очень важная вещь. Давайте напомним слушателям, в чем там дело. Спасибо вам. Это, действительно, важная история. Совсем недавно Михалкову удалось добиться постановления, в котором он, точнее фонд, к которому он имеет некоторое прямое отношение, оказался, что называется, бенефициаром от отчислений от каждого, даже любительского исполнения всяких художественных произведений, от продажи пустых болванок для записи CD-дисков. Вот если вы покупаете и записываете что-то для своей собственной нужды – не знаю, покупаете болванку, для того чтобы загрузить на нее фотографии, которые вы сделали в отпуске, в компьютере они вас больше не хранятся, вы хотите их переписать на диск, – некоторую копеечку от покупки этого диска вы отчислите Никите Михалкову. Вопрос – а почему Никите Михалкову? Ответ – а потому что он пишет эти манифесты.

После моей тирады, которая звучала в первой половине программы, несколько человек прислали изумленные смс-сообщения: чего-то вы всё время говорите, что он сосет, сосет. А зачем он сосет? Отвечаю – вот за этим. В частности, вот просто за этим. Затем, чтобы оказаться в первом ряду на раздаче: когда в какой-то момент появится возможность какой-то кусок оторвать, чтобы стоять первым в этой очереди. Вот за этим и сосет в нужное время нужного человека.

Слушайте, как интересно: а человек с номером 965-504-86-74 опять звонит. Забавный парень. Он думает, что я сниму трубку. Нет, дорогой, тебе позвонят другие, в другое время, с другими словами, скажут тебе «шалом шабат». Всё будет хорошо, не беспокойся. Всё уже заметано. 363-36-59 – телефон прямого эфира «Эхо Москвы». Еще один наш слушатель. Я слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ5: Здравствуйте. Альберт Павлович, я из Москвы.

С. ПАРХОМЕНКО: Что скажите, Альберт Павлович?

СЛУШАТЕЛЬ5: Сергей, я вас очень уважаю, я рад, что есть такие мужественные люди, как вы, как Матвей.

С. ПАРХОМЕНКО: Большое спасибо. А теперь по делу.

СЛУШАТЕЛЬ5: По делу. Пожалуйста, прокомментируйте. Я бы хотел Ходорковского премьер-министром. Он человек хозяйственный, создал в свое время такую крупную корпорацию, как «ЮКОС». Я бы хотел иметь такого человека, как Ходорковский, премьер-министром. Это мое желание. Прокомментируйте, пожалуйста. Я бы с удовольствием проголосовал за него.

С. ПАРХОМЕНКО: Ваша идея не так парадоксальна, как вам самому кажется. Вообще, существует значительное количество ситуаций в мире, когда люди, имевшие успех на поприще бизнеса, становились крупными политиками и получали целые государства в управление, сделавшись премьер-министрами, президентами и так далее. Масса и противоположных случаев, когда из этого ничего не выходило, выяснялось, что один опыт в другой абсолютно не конвертируется, это совершенно разные навыки.

Кстати, очень многие крупные коммерсанты ни в коем случае не хотят идти на государственную службу, говоря о том, что это абсолютно другая история, их это нисколько не привлекает, не потому что они там меньше заработают, а потому что они трезво оценивают свои силы и понимают, что это разные типы управления, разные типы взаимоотношений с подчиненными. Потому что из государства не уволишь. Из компании можно уволить нерадивого работника. А нерадивого гражданина уволить из государства нельзя. Собственно, в этом главная разница.

Но мне кажется, что ваша фраза «я бы хотел его премьер-министром» будет звучать анекдотически до тех пор, пока вы не научитесь оглядываться вокруг и понимать, что премьер-министров не назначают какие-то люди, облеченные какими-то волшебными полномочиями.

Мне в свое время пришлось написать один текст – это был, может быть, один из самых важных текстов в моей журналистской биографии – о том, что случайные люди не становятся президентами великих стран. И если иногда кажется, что это происходит, то, значит, либо человек не случайный, либо страна не великая.

Не бывает, чтобы эти законы нарушались по вине Тани, Вали или еще каких-то людей, которые в настоящую минуту вдруг подумали, что в их руках, в их праве, в их власти назначить главным начальником того, кто им больше нравится. Это означает, что страна не столь велика, если она позволяет совершать над собою подобные действия.

Так вот страна должна выбрать своего премьер-министра сама. Однажды Россия созреет до того, чтобы человека действительно успешного, человека действительно дельного, человека действительно глубокого и умного выбрать себе в премьер-министры или в президенты. Это сделает страна, а не вы или я, не Таня и не Валя. Подождем. Рано или поздно это случится. Спасибо вам большое. Это была программа «Суть событий». Я – Сергей Пархоменко. Мы встретимся с вами, я надеюсь, через неделю, как всегда, в пятницу, в 9 часов вечера. Всего хорошего. До свидания.