Суть событий - 2010-08-13

С.ПАРХОМЕНКО: 21 час и 9 минут в Москве, это программа «Суть событий». Добрый вечер. Как всегда, по пятницам по вечерам мы обсуждаем с вами события недели. Пятница у нас, вообще, такой, подводящий итоги день, несколько подряд, вы знаете, этих общих разговоров о том, что произошло на неделе. За мной последуют Сергей Бунтман и Матвей Ганапольский, как обычно. Ну, а я, вот, в свою очередь попробую обсудить с вами, что стоит помнить из того, что произошло на этой неделе.

+7 985 970-45-45 – это номер SMS, SMS можно отправлять уже сейчас – все работает, все в порядке. Я, вот, вижу на экране те, которые отправлены без всякого приглашения и вам того желаю. А, вот, 363-36-59 – это телефон прямого эфира, вот это вот, действительно, через некоторое время. Еще есть сайт www.echo.msk.ru – там идет видеотрансляция, эта видеотрансляция уже включена, можете посмотреть, что происходит в студии в прямом эфире. Там же на сайте можно слушать радио, если вы находитесь вне зоны уверенного приема нормального радийного. И там же, кстати, есть возможность тоже отправлять сообщения мне так же точно как SMS, сюда на экран они в одном потоке идут. Вот, собственно, те технические средства, которые есть в нашем распоряжении.

Ну, что из этой недели стоит вспомнить? Конечно, продолжение всей эпопеи с пожарами, со смогом, который накрыл Москву, с бездействием власти, иногда довольно таким, демонстративным и вопиющим, с просто административной неспособностью очень многих людей, которые должны были бы здесь проявить какую-то инициативу, проявить способность принимать оперативные и эффективные решения. Мы это видим. Москва, которая оказалась в эпицентре этих событий, в общем, с ними не справилась и кончилось это ни больше, ни меньше как массовым исходом москвичей из города. Я думаю, что это имело колоссальные экономические последствия. Официальные лица и должностные лица во главе с главным санитарным врачом, который принял на себя эту странную функцию, начали увещевать работодателей отпустить, видите ли, своих сотрудников. Ну, на самом деле, действительно, тут в этой ситуации приходилось проявлять какое-то человеколюбие. Я сам в какой-то мере администратор, я руковожу редакцией и у меня в подчинении есть несколько десятков человек и понятно, что мне тоже пришлось в этой ситуации в какой-то момент принять решение: людям нужно вывозить из города детей, престарелых родителей и так далее. Даже если офис или, скажем, производственные помещения как-то хорошо оборудованы и хорошо организованы, и защищены от этого, между прочим, стараниями того же самого работодателя, то есть еще остальная жизнь, которая происходит у людей в окружающей действительности, в окружающем городе и там, конечно, была полная катастрофа.

Почему мы вынуждены таким образом затыкать дыры в административно-хозяйственных талантах людей, которые руководят городом и которые руководят разного рода федеральными силами, которые могли бы предпринять здесь что-то более эффективное, я, честно говоря, не понимаю. Мне кажется, что эти недели – это момент, когда вся несостоятельность МЧС была продемонстрирована. МЧС – это не то министерство, которое, действительно, носится с одного пожара на другой и что-то такое тушит. Это только маленькая часть их обязанностей. МЧС обязана была как организация, как структура, Министерство по чрезвычайным ситуациям обязано было быть готовым к такого рода вещам. А если не было готовым, то должно было каким-то образом оперативно отреагировать, закупая технику, мобилизуя и рационально используя силы добровольцев, договариваясь с армией о том, чтобы она в этой ситуации участвовала бы более эффективно и более массово, если хотите. Участвовала бы в борьбе со стихией. Именно для этого в мирное время нужна армия и ничего удивительного, ничего зазорного нет в том, что армия принимает участие. Договаривалась бы с системой внутренних дел. Все это действовало абсолютно разрозненно, абсолютно нелепо, никаких добровольцев мобилизовать не удалось. На самом деле, те сведения, которые поступают о том, как использовали людей, которые таким образом сами или организовавшись в какие-то небольшие группы отправлялись для того, чтобы участвовать в тушении лесных пожаров, это, на самом деле, звучит абсолютно анекдотично.

В общем, короче говоря, плохо они сработали. Очень плохо, очень слабо. И даже такая мелочь как всякая бытовая техника, которой катастрофически не хватило на российском рынке... А что мешало, например, временно отменить ввозную пошлину на это? Что мешало временно упростить порядок таможенного оформления такого рода техники? Ну что? Ну, ввезли бы несколько десятков тысяч или несколько сотен тысяч вентиляторов в Москву и в другие российские города, это кому-нибудь бы помешало? Кто-нибудь бы на этом недозаработал, что ли? Нет, это требовало определенной оперативности, определенной, если хотите, административной изворотливости. Никто не захотел ее проявить.

Ну вот, на этом фоне, я бы сказал, мы с вами были свидетелями нескольких случаев, когда ряд политиков российских, прежде всего здесь нужно сказать о двух главных российских политиках – о премьер-министре Путине и о президенте Медведеве – они на этой всей истории попытались заработать, попытались заработать самого дорогого, что в политике есть, а именно очков рейтинга, очков популярности. Вообще, люди, которые появляются где-то на пожарище, появляются среди беды, среди катастрофы и там пытаются добыть себе что-нибудь такое, полезное, и там пытаются как-то нажиться чем-то таким, это явление, к сожалению, достаточно частое – это более менее на каждом пожарище бывает. На каждом стихийном бедствии, на каждом землетрясении находятся люди, которые понимают, что, вот, сейчас момент, когда удастся чего-нибудь полезное такое себе раздобыть как-нибудь быстро и легко. Таких людей называют мародерами обычно. Я бы сказал, что то, что мы видели во время этого бедствия, которое постигло Центральную Россию в этом году, в общем, можно было бы назвать – на мой взгляд, это достаточно точное определение – политическим мародерством, когда политик появляется и политик начинает наживаться на этой беде, организуя разного рода бессмысленные, но демонстративные рекламные мероприятия, которые помогут ему как-то покрасоваться на фоне чужого горя.

Вот, я считаю, что история, скажем, с самолетом – вы помните, что был такой эпизод, когда Владимир Путин лично сел за рычаги управления и за педали пожарного самолета, который зачерпывает воду из естественных водоемов и выливает ее на пожар. Вот это как раз вот такой случай. Там произошло нарушение всего, чего только можно. На самом деле, случай, прямо предусмотренный Кодексом об административных правонарушениях России, прямо описан в одной из статей. Известно, что за управление воздушным судном ненадлежащим лицом, лицом, которое не имеет на это право, просто полагается штраф, известно какой. Не очень большой, но он есть, по-моему, 3 тысячи рублей. Человек, который допустил это, который разрешил Путину сесть на пилотское место, тоже совершил административное правонарушение и тоже должен быть наказан – тоже это есть в Кодексе об административных правонарушениях. Прямое нарушение закона.

Мы видим поразительную совершенно ситуацию, когда формально второе, а, на самом деле, первое лицо в государстве своим примером демонстрирует гражданам, что люди не равны, что в случае чего закон можно нарушить и ничего совершенно за это не будет. Просто так для того, чтобы покрасоваться.

На мой взгляд, политический ущерб от этого акта огромный. Потому что люди своими глазами увидели, что если сделаешься достаточно большим начальником, то закон не для тебя. Не говоря уже о том, что в этот момент были подвергнуты опасности жизни людей, которые, по всей видимости, выполняя свой служебный долг, не могли от этого отказаться. Вот, второй, а, точнее, первый пилот, который находился с Путиным в одной кабине – он как, интересно, относился, будучи профессионалом, к тому, что за соседними рычагами сидит дилетант, который того и гляди какую-нибудь кнопку нажмет, на какую-нибудь педаль надавит, за какую-нибудь ручку дернет и что из этого произойдет, не понятно. А самолеты эти летают на критически малых высотах и цена ошибки там очень велика.

Давайте с вами вспомним историю относительно недавнего прошлого. В 1994 году, если вы помните, в Междуреченске разбился аэробус А-310 от того, что один из пилотов посадил за штурвал ребенка. Ну, даже не ребенка, а подростка, как впоследствии выяснилось. Тут что-то такое, они там чуть-чуть не углядели, он на что-то там нажал, что-то такое повернул. Самолет упал, погибло почти 80 человек и была абсолютная какая-то безысходная трагедия во всей этой истории, когда невозможно было довольно долго... Уже это было известно, но как-то не решались об этом говорить, потому что такая какая-то нелепость, такая глупость и такое какое-то несчастье – что посадили ребенка за руль, а ребенок всех угробил.

Здесь не ребенок, здесь взрослый дяденька, но абсолютно непонятно: а почему он сидит за рулем? А что делают другие люди, которые в этот момент находятся вместе с ним в этом самолете? А что вообще происходит, собственно, с тем пожаром, который он должен тушить?

Вот, я некоторое время тому назад случайно был свидетелем фактически того, как не Путин, правда, а, наоборот, Медведев должен был посетить там некоторые промышленные предприятия. Что происходило на этом промышленном предприятии, когда за многие дни до этого там стали появляться люди, выгружаясь целыми автобусами, которые изучали все подходы и подъезды к этому сооружению, составляли маршрут движения главного начальника, выясняли, где он должен остановиться, где он должен пойти дальше, кто и что должен ему сказать, что происходит на этом предприятии с составом воздуха, что не распыляется ли чего-нибудь там вредного, не выбрасывается ли чего-нибудь вредного от оборудования и так далее, и так далее.

Ну, может быть, это и нормально, в целом, что предпринимаются вот такие вот колоссальные меры безопасности, и в результате парализуется деятельность всего живого, что вокруг этого визита существует. Можете себе представить, что было с этим самолетом? Сколько времени он простаивал до? Сколько времени он был выключен из нормальной работы в то время, как происходил этот визит, пока Путина ждали, пока Путина возили, пока Путин оттуда уходил и так далее, и так далее. А что там рядом горело?

В общем, на самом деле, это факт какой-то вопиющей, выдающейся политической показухи. И самое смешное, что как всегда бывает в таких случаях, тут как-то случай наказывает участников этих событий. Произошла в результате этого всего абсолютно гомерически смешная ситуация в прессе. Многие читали, может быть, из вас об этом в интернете, а, может быть, нет. Выяснилось, что человек, который составлял официальное сообщение об этом полете... А в последнее время достаточно часто делается так, что либо непосредственно сотрудник пресс-службы что-нибудь такое пишет о таких каких-то особых событиях в жизни наших высоких начальственных лиц, либо из нескольких информационных агентств выбираются представители одного какого-нибудь (это называется пул) и вот этот один журналист пуловым образом, то есть для всех своих коллег и для всех своих конкурентов составляет один текст. Потом этот текст в равной мере достается всем.

Ну, вот и, в общем, тот, кто делал этот текст, совершил такую оговорочку по Фрейду и написал, что Путин летал на самолете-амбиции. Ну, вот, не на самолете-амфибии, а на самолете-амбиции. Описáлся, что называется. И абсолютно не глядя, все вокруг воспроизвели этот текст. Этот текст вышел в информационном агентстве ИТАР-ТАСС, он вышел в информационном агентстве Интерфакс, на огромном количестве разных сайтов, на сайте «Единой России» и, в частности, он появился, как ни в чем ни бывало, демонстрируя то ничтожество, до которого довела себя российская журналистика, вот такая официозная журналистика как индустрия, потому что никто даже не посмотрел в этот текст, никто даже не попытался в нем что-нибудь поправить, а просто так вот, механически ляпнули – как от начальства пришло, так пускай и будет.

Вот. И в результате все это кончилось тем, что вот этот позорный текст по поводу того, что Путин летал на самолете-амбиции, он так благополучно и провисел несколько часов, пока его там не заметили и не поправили.

Вот одно событие, на мой взгляд, которое стоит обсудить. Стоит обсудить его совершенно как-то выходя за рамки самой самолетной тематики, потому что, на мой взгляд, это что-то такое, достаточно серьезное и, по-моему, реакция людей на это представляет из себя достаточно серьезное политическое событие.

Вторая история, которая, по-моему, достойна того, чтобы о ней упомнить или для того, чтобы удержать ее в памяти достаточно долгое время, - это история про человека по фамилии Бойко-Великий. Вы понимаете, кого я имею в виду, - тоже об этом было немало уже сообщений, человека, который издал указ по своей компании (он руководит довольно большой компанией, компания «Русское молоко») о том, что он, ну, в сущности, приказывает всем, кто в этой компании работает, сделаться такими, практикующими православными и начать отправлять разного рода религиозные обряды и церемонии вне зависимости от желания людей. Он в определенный период заставляет их венчаться, он требует, чтобы они прошли курс обучения, так сказать, православной грамоте. Он запрещает им прибегать к возможности досрочного прерывания беременности, хотя российское законодательство допускает это и не имеет по этому поводу, как-то, никаких противопоказаний. Это то, что называется мракобесием, на самом деле – вот, есть такое специальное слово по этому поводу. Человек имеет право быть верующим, он имеет право быть истово верующим, он имеет право посвящать сколько угодно времени и сил, и внимания своим отношениям с церковью, с верой, с богом – это его личное дело, гарантированное ему Конституцией. Но ровно так же человек обязан и всякий другой человек имеет право, чтобы на его совесть в этом смысле, то есть на его взаимоотношения с верой никто не покушался, чтобы это было его личным делом. Человек обязан уважать это право другого. Все остальное – мракобесие. И вот этот текст, который был обнародован от имени руководителя довольно крупной компании, представляет из себя двойное нарушение. Во-первых, прямое нарушение Конституции, совершенно очевидно, прямо противоречит гарантиям прав граждан в России, и в этом смысле государство должно отреагировать на такое демонстративное нарушение этих прав граждан. Не намерения нарушить, а прямое нарушение, уже состоявшееся, поскольку руководитель компании людям, которые зависят от него, и это очень легко доказать, что они находятся в зависимом положении, он может совершить, так сказать, насилие над их личностями. Вот таким образом, как бы, продемонстрирована готовность совершить эти преступления против Конституции.

Однако, ровно так же, как я понимаю, это нарушение и, собственно, канонов веры. Такого рода вещи – они, вообще, свойственны неофитам. Господин Бойко – человек довольно известный в российской деловой среде, это человек, который занимался довольно интенсивными, смелыми, по всей видимости, не всегда законными операциями с недвижимостью. В 2007 году был по этому поводу арестован, потом отпущен под залог по обвинениям в злоупотреблениях в операциях с недвижимостью. Провел некоторое время вот в этом самом предварительном заключении, и там с ним произошли некоторые изменения, по всей видимости, и психические изменения. Во-первых, он очень увлекся православием, во-вторых, он очень увлекся своим собственным дворянским происхождением, точнее, даже боярским происхождением и из Василия Бойко превратился в Василия Бойко-Великого. Ну, вот, что уж там с ним произошло в тюрьме, об этом можно только догадываться. Но результат налицо вот такой.

Я бы сказал, что самое интересное в этой ситуации – это не вот это вот мракобесное решение этого странного человека, по всей видимости, довольно плохо владеющего собой и, ну, как-то, туго соображающего с тех пор, как он побывал в тюрьме, допускающего вот такие идиотские решения. Вопрос в том, как реагируют на это окружающие. Они реагируют на это хладнокровно и безразлично. Вообще, не побоюсь этого слова, в приличной стране давно уже продукция этой компании – а продукция ее нам с вами хорошо известна, это «Рузское молоко». Вот, компания называется «Русское молоко», а продукция под маркой «Рузское молоко». Стоит более-менее в любом супермаркете. Давно бы уже эта продукция, от нее шарахались бы просто как, не знаю, от какой-то заразы. Я, во всяком случае, про себя могу сказать, что я, конечно, в рот не возьму больше ни глотка этого молока или этого кефира, или ни кусочка этого творога. Для меня эта продукция навсегда будет отвратительной. Интересно мне узнать, много ли людей поступят таким же образом? Или будут хладнокровно и дальше к этому относиться?

Давайте я на этом месте прервусь. Через 3-4 минуты... У нас будут новости, и мы с вами продолжим разговор на эту тему – на мой взгляд, довольно интересный сюжет.

НОВОСТИ

С.ПАРХОМЕНКО: 21 час и 35 минут в Москве, это вторая половина программы «Суть событий», я – Сергей Пархоменко. Мы с вами прервались перед новостями на обсуждении темы о компании «Русское молоко», глава которой, предприниматель Василий Бойко, который требует, чтобы его называли Василий Бойко-Великий, подверг своих сотрудников дискриминации по религиозным мотивам, на религиозной почве. Потребовал от них выполнения разного рода придуманных им правил, которые все толкали бы их в лоно православной церкви. Имеет право человек верить, но не имеет права никого принуждать ни к чему подобному.

Вот, у меня Ольга, которая воспользовалась нашей системой SMS +7 985 970-45-45, вот Ольга спрашивает: «А в Татарстане в фермы продуктов халяль принимают только мусульман. Им можно?» Ольга, нет, Ольга, разумеется, им тоже нельзя. Но им будет нельзя до тех пор, пока люди, живущие рядом с этими мусульманами в Татарстане, будут вести себя так же, как люди, которые живут рядом с этими православными в Рузском районе. То есть хладнокровно смотреть на нарушение в сущности своих собственных прав. Я не видел ни одного судебного иска от сотрудников компании «Русское молоко», мне ничего об этом неизвестно. Я не видел ни одного бойкота этой продукции, я не видел ни одного действия от российских правоохранительных органов, ни одного судебного иска ни от кого. Люди смотрят на это как на анекдот. А это не анекдот, это довольно серьезно. Ну и что, что он никого в реальности не сможет уволить? Да, действительно, есть российское трудовое законодательство, есть комиссия по трудовым конфликтам – пусть он только попробует кого-нибудь уволить по этим мотивам или, например, по сокращению штатов. Если у человека хоть что-нибудь есть в голове, он легко отстоит свои права, он легко... Даже до суда дело, несомненно, не дойдет. Он отправится в комиссию по трудовым спорам, и она просто замучает это предприятие, вывернет его наизнанку с тем, чтобы этот человек вернулся бы обратно. Но для этого нужно, чтобы люди решились на это.

Ведь, знаете, есть такая поговорка, что уничтожить таракана невозможно, но можно сделать его жизнь невыносимой. Я думаю, что там, в Рузском районе у руководителя большого предприятия довольно много возможностей сделать невыносимой жизнь того или иного своего сотрудника. И так это и будет происходить до тех пор, пока окружающие будут относиться к этому хладнокровно. И до тех пор, пока люди, которых это внутри этой компании, казалось бы, не касается... Вот, меня интересует, как к этому относятся православные внутри компании «Русское молоко»? Люди, которые сами считают себя принадлежащими этой церкви, которые прилежно исполняют все предписания и обряды. Они-то сами понимают, что их руководитель впал в ересь? Они сами понимают, что он толкает их на преступление против веры?

Отдельно я хотел бы понять, что думает по этому поводу Русская Православная Церковь. Я знаю, что на эту тему высказался Владимир Вигилянский, пресс-секретарь Московской Патриархии. Ну, я бы сказал, что в церковной иерархии человек, находящийся не очень высоко. А что думает об этом Патриарх? А что думают об этом иерархи Русской Православной Церкви? Они спокойно относятся к такого рода мракобесию, которое расцветает, так сказать, их именем и на их почве в России совсем недалеко от Москвы? Что думают об этом другие сотрудники этой самой компании?

Вот, я заглянул на сайт и обнаружил, что, например, человека, который руководит кадрами в компании «Русское молоко», начальника отдела кадров зовут Галина Олеговна Хабтаханова. Насколько я знаю, Хабтаханов – это фамилия... У меня был один знакомый с такой фамилией, он происходил из Калмыкии, из Элисты. В Калмыкии, как известно, большая часть людей, тех, кто относится к какой-нибудь конфессии, чаще всего они исповедуют буддизм. Что, собственно, происходит с Галиной Олеговной Хабтахановой? Она как относится к тому, что ей придется оформлять эти увольнения в случае, если ее выживший из ума начальник решит привести в исполнение свои странные угрозы?

Вот. Так что, мне кажется, что эта история об общественном мнении. Эта история о том же самом, о чем история с полетами Путина на самолете. На самом деле, это ровно про одно и то же. Люди могут допускать ошибки, они могут иметь заблуждения, они могут совершать безумства. Важно, что происходит вокруг, важно, как на это реагируют окружающие, как общество отторгает этих людей, возвращает их на путь истинный, осуждает этих людей или, наоборот, поддерживает этих людей. Вот это важно и это является залогом стабильности в жизни этого общества. Любой президент может попытаться летать на пожарном самолете. Но одно общество его остановит немедленно и накажет за такого рода поступок. Другое общество отнесется к этому равнодушно, а, может быть, даже восторженно. Любой предприниматель в любой стране может принимать идиотские, бесчеловечные, бессовестные решения. Но одно общество немедленно накажет его, накажет просто по коммерческой части – накажет тем, что его продукция окажется дискриминирована, накажет тем, что его партнеры, другие коммерсанты не захотят иметь с ним дело, что торговые сети станут отказываться принимать эту продукцию и так далее, и так далее, и так далее. А в другом обществе это пройдет абсолютно незамеченным и не приведет ни к каким последствиям для этого самодура.

«Это фамилия ее мужа», - пишет мне один из наших слушателей, который тут же немедленно считает необходимым сказать мне вслед за этим какую-то гадость. Ну и что, что мужа? Ей велели венчаться, вот этой самой Хабтахановой. Она будет венчаться со своим мужем Хабтахановым? А если он не захочет, она отправится как-то вслед за теми, кого она сама увольняет? Как это все будет? Вы знаете, для венчания, как известно, нужно двое. Вы не обратили случайно на это внимание? Хорошо бы, чтобы и один, и другой...

А надо сказать, что супруги этих самых несчастных, которые должны венчаться до праздника Покрова Богородицы, они, вообще-то, достаточно часто, ведь, не работают в компании «Русское молоко». А они тут причем? Вот этот самый Хабтаханов, супруг Галины Олеговны – может быть, он там и не работает. Кто знает?

Ну вот. Вот сюжет, который, по-моему, тоже заслуживает того, чтобы мы о нем помнили, потому что это сюжет, который гораздо шире этой компании и гораздо шире проблем с молоком – он по поводу российского общества в целом и его неумения и нежелания этого общества сопротивляться злу и каким-то образом возвращать на почву разума, возвращать тех наших сограждан, которые по той или иной причине свихнулись. Свихнулись на власти, например, на рейтинге и готовы отдать за него абсолютно все, что угодно. Или свихнулись, вот, на почве православия. Искренне или не искренне – это уже другой вопрос. Чего там господин Бойко прикрывает этим своим религиозным безумием? Выясним позже, когда суд над ним закончится, который судит его как мошенника, между прочим.

И еще один сюжет, который я только упомяну, хотя он заслуживает длинного большого разговора и мы с вами в ближайшие месяцы, наверное, будем говорить о нем. Вот, у меня здесь в руках стопка листов, 129 страниц распечатка закона о полиции, огромного нелепого документа, наполненного странными законодательными выдумками, которые встречаются то там, то тут. Я совершенно согласен с теми, кто говорит о том, что как-то хорошую вещь не пытались бы протолкнуть в спешке и как-то боком. Что это за обсуждение, которое устроили длиной в несколько недель посреди лета и посреди жары, когда более-менее на это обратят внимание некоторое количество завсегдатаев интернета, которые как-то любят в блогах поговорить по разным острым поводам? Разумеется, за то время, которое отведено для обсуждения этого закона, это обсуждение не примет того массового характера, которого этот закон заслуживает. Это закон для полицейского государства, это закон, отменяющий огромное количество прав граждан, самых разных – банковскую тайну, коммерческую тайну, неприкосновенность жилища, неприкосновенность личности, право граждан мирно собираться без оружия и так далее, и так далее. Этот закон относится с хладнокровным презрением к этим нашим правам. Я могу это доказать с цитатами в руках из этого закона. Этот закон содержит огромное количество просто нелепых косноязычных выдумок.

Ну, к примеру, просто из того, что мне случайно более или менее при чтении этого закона попало на глаза. Федеральный орган исполнительной власти – кстати, отличная история, в этом законе первым делом отменяется Министерство внутренних дел, в первой же его статье говорится о том, что полиция – это часть федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции по выработке... Сейчас. «Полиция является составной частью единой централизованной системы федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правового регулирования в сфере внутренних дел». В общем, короче говоря, федеральный орган исполнительной власти в сфере внутренних дел. Что это такое? Министерство? Или какой-нибудь комитет? Или какой-нибудь... Черт знает, что это такое.

По всей видимости, Министерство внутренних дел предполагается отменить. Нам никто об этом не говорил – это просто подразумевается этим законом. На его месте образовать какого-то странного, непонятного нам, неизвестного монстра, и вот частью его и будет эта самая полиция.

Так вот, федеральный орган исполнительной власти вот этот самый, то, что придет на место МВД, постоянно изучает и учитывает мнения граждан о деятельности полиции и проводит мониторинг взаимодействия полиции с институтами гражданского общества. Это, вот, в законе написано: мониторинг взаимодействия полиции с институтами гражданского общества. А что такое институты гражданского общества с точки зрения этого закона? Что имеется в виду? Откуда это взялось? Что это было, Бэрримор? Что это такое за взаимодействие с институтами? Откуда? Кто это придумал? «Полиция при выполнении возложенных на нее настоящим федеральным законом обязанностей может использовать возможности государственных органов в порядке, определенном законодательством РФ». Что такое «возможности государственных органов»? Это что? О чем это? Кто это выдумал? Вот, есть Министерство путей сообщения, у него есть возможности пускать поезда по рельсам. Значит, полиция что? Приходит в Министерство путей сообщения и говорит «Желаю использовать вашу возможность. Запустите-ка меня, отправьте меня сейчас в поезде до Хабаровска». Или приходит полицейский в музей и говорит: «У вас есть возможность распоряжаться картинами, которые у вас здесь висят? Снимите со стены, отдайте мне». Что такое «использовать возможности государственных органов»? Кто это выдумал? Кто написал? У кого на языке это образовалось?

Кроме того, это закон, который битком набит любимыми нами с вами фразами о том, что это все будет определено когда-нибудь каким-нибудь законодательством. По какому поводу ни возьми норму, которая содержится в этом законе, появляется вот такая вот чудесная оговорка. «В случаях и в порядке, предусмотренных федеральным законом». Ну, каким-нибудь федеральным законом, который мы когда-нибудь примем потом. Будет какой-нибудь федеральный закон, который опишет это. «Ограничение прав, свобод и законных интересов граждан, а также прав и законных интересов общественных объединений, организаций, должностных лиц допустимо на основаниях и в порядке, предусмотренных федеральным законом». Каким федеральным законом? Ну, каким-нибудь федеральным законом, который мы когда-нибудь примем. Будет же какой-нибудь федеральный закон, он вам и разъяснит. А сейчас не приставайте.

И так десятки и сотни раз на протяжении текста этого закона. Это очень странная штуковина, которую нам в качестве закона о полиции предложили. Почему-то все сконцентрировались на изменении названия. На самом деле, есть вещи гораздо-гораздо более важные. Вот, действительно, начиная с первой же статьи, из которой следует, что нам предстоит полное изменение всей структуры правоохранительной системы в России, которая прежде всего будет заключаться в том, что не будет никакого Министерства внутренних дел.

Я совершенно не собираюсь защищать Министерство внутренних дел, но я предпочел бы сначала обсудить это. Сначала выяснить, а как вообще это в России устроено? А потом выяснять, одна из частей этой системы внутренних дел называется она полицией или называется она милицией. И колоссальное количество разного рода допущений на нарушения гражданских прав, ограничения в которых, в этих нарушениях будут описаны когда-нибудь каким-нибудь другим законом. Это называется отсылочными нормами в юриспруденции, и каждое такое упоминание считается огрехом. Оно считается слабым, бракованным элементом в законе. Каждый раз, когда мы вынуждены прибегать к такой открытой формулировке «когда-нибудь потом другим законом определим», каждый раз это свидетельствует о бессилии законодателя, о бессилии автора этого проекта. Он не придумал, как это сделать сейчас, он отдает это каким-то другим людям на какое-то другое время – пусть они потом придумают, потом выяснят.

Впрочем, достаточно часто это делается специально для того, чтобы сослаться на несуществующий закон. Этот несуществующий закон не принимать достаточно долго и пользоваться вот этим самым правовым вакуумом. Вот это и есть правовой вакуум. Этот закон, казалось бы, огромный закон, который появляется в российском законодательстве, является таким гигантским насосом, который откачивает нормы из российского права и создает огромный объем вот этого самого вакуума, разного рода разрешений и допущений, которые регулируются неизвестно чем и будут урегулированы неизвестно когда.

Вот, основной, я бы сказал, признак, родовой признак, родовое пятно на этом законе, о котором мы с вами будем говорить еще снова и снова достаточно долго, подробно, по частям, по главам, по статьям, по абзацам будем его разбирать безотносительно к тому, закончится ли через несколько недель это всенародное обсуждение и будет ли он отправлен в машину голосования, каковой сегодня является Российская Государственная Дума так же точно, как она механически проголосовала за разрешение прав ФСБ совсем недавно. Так же точно механически проголосует она и за этот закон.

Ну что? Давайте попробуем поговорить по телефону. 363-36-59 – телефон прямого эфира «Эха Москвы». Сейчас, одну минуточку, я включу машинку для голосования, которая у меня здесь имеется. 363-36-59 – телефон прямого эфира «Эха Москвы», у нас есть с вами некоторое время для того, чтобы обсудить эти сюжеты. Ну, вот, например, один из наших слушателей. Да, я слушаю вас, алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Сергей Борисович, добрый вечер.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, здравствуйте. А как вас зовут и откуда вы звоните?

СЛУШАТЕЛЬ: Вадим из Санкт-Петербурга.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Меня очень неприятно поразило...

С.ПАРХОМЕНКО: Простите, я никак не пристрою на голове наушники. Вот сейчас все в порядке. Да, я слушаю вас, алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня очень неприятно поразил на этой неделе именно полет Владимира Владимировича на гидросамолете-амфибии Бе-200.

С.ПАРХОМЕНКО: На самолете-амбиции, да.

СЛУШАТЕЛЬ: Это показало то, что россияне выбирали-то себе президента когда-то, а в результате выбрали себе второго пилота, не выше.

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, вы знаете, это такая у вас шутка. На самом деле, в том-то все и дело, что они выбрали себе не второго пилота, а дилетанта, который красуется за штурвалом, за которым он не имеет права появиться. Вот, на самом деле, кого они выбрали. Если бы он был просто вторым пилотом, было бы ничего.

СЛУШАТЕЛЬ: Я не могу себе представить премьер-министра страны, который бы вместо выполнения своих основных функций занимался бы таким дешевым пиаром, рассчитанным не знаю даже на кого.

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, вот, одного такого мы с вами себе представляем – он есть.

СЛУШАТЕЛЬ: Да. Лучше бы он, честно говоря, рассказал бы, почему в США 150 таких самолетов-амфибий для тушения пожаров, в Канаде более 100.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, в прошлой передаче я называл ровно эти цифры, да.

СЛУШАТЕЛЬ: А в России только 2.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, спасибо. Спасибо вам. На самом деле, возмущение наше, я думаю, общее. Но вы знаете, не много народу разделяет это наше с вами возмущение. Гораздо больше людей пускают, так сказать, слюни восторга по поводу этих перелетов. И по поводу этого, и по поводу камер, которые установлены, видеокамер, я имею в виду, и смотрят на разные стройки в разные стороны, что, на мой взгляд, такой памятник бессмысленности вот этой самой вертикали власти, когда контроль осуществляется с помощью вот такого метода, когда расставляются камеры. Скоро будут, я думаю, десятки, сотни, тысячи камер в самых неожиданных местах расставлены по стране, и премьер сможет в любую секунду наблюдать любого из нас, занимающегося своими обычными делами. И произойдет то, что описано в замечательном романе Владимира Войновича «Москва 2042». Осталось, собственно, не так много времени до исполнения этой самой войновичевской даты – он как раз ровно это описал, историю про то, как верховный глава летает в космосе на орбите и сверху смотрит, не превышает ли какая машина скорость – тогда он звонит в инспекцию и сообщает номер, который он записал на бумажке. Или там, может быть, кто-то что-нибудь нарушил или кто-нибудь что-нибудь не так вспахал, и так далее. Вот, ровно в этом направлении мы и идем.

363-36-59 – телефон прямого эфира «Эха Москвы». Вот, еще один слушатель здесь, в прямом эфире. Алло, да, я слушаю вас. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

С.ПАРХОМЕНКО: Да? Алло? Нет, немножко долго вы собираетесь, как-то обидно запустить в прямой эфир человека и слышать как-то его дыхание в трубку. 363-36-59 – телефон прямого эфира «Эха Москвы», вы в прямом эфире, здравствуйте, как вас зовут? Алло? Выключите, пожалуйста, радио.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый день.

С.ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте. Выключите, пожалуйста, радио, очень серьезные помехи, я ничего не слышу. Будьте любезны. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

С.ПАРХОМЕНКО: Да, выключите радио.

СЛУШАТЕЛЬ: Я выключила радио.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, вот теперь я вас слышу. Как вас зовут? Здравствуйте. откуда вы звоните?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Наталья, я вас всегда с интересом слушаю, но вы не обижайтесь, у меня к вам большая просьба: оставляйте побольше времени для телефонных звонков. Как-то так случается, что...

С.ПАРХОМЕНКО: Иногда случается, иногда оставляю побольше, иногда поменьше, но, вот, сейчас мы теряем время. Времени у нас не много, а мы с вами обсуждаем проблему времени для телефонных звонков.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот это я хотела просто попросить вас. И все.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, спасибо.

СЛУШАТЕЛЬ: Пожалуйста.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, я постараюсь. Обычно я оставляю довольно продолжительное время, сегодня, вот, получилось поменьше. Ну, сюжетов было много для обсуждения, вот и было мне о чем поговорить. 363-36-59 – телефон прямого эфира «Эха Москвы». Да, я слушаю вас. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

С.ПАРХОМЕНКО: Да?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Меня зовут Лев, я из Коломны.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, здравствуйте, Лев.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хотел бы обсудить вопрос, что сейчас жара, а таможня закрыла кондиционеры полностью.

С.ПАРХОМЕНКО: Да-да. Вот, я ровно об этом и говорил, что, на самом деле, это одно из таких естественных административных решений, которое можно было бы принять, облегчить этот режим, а вместо этого... По вашим сведениям произошло все наоборот?

СЛУШАТЕЛЬ: По моим сведениям – я сам занимаюсь установкой кондиционеров.

С.ПАРХОМЕНКО: Так? Ну, расскажите нам в подробностях, что с этим делается?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, что? Едешь за трубой за медной, ее нигде нет просто-напросто ходовой. А если где есть, то она в 3 раза дороже.

С.ПАРХОМЕНКО: А почему вы считаете, что кто-то на таможне специально чего-то запер?

СЛУШАТЕЛЬ: А потому что я с поставщиками напрямую общаюсь.

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, я думаю, что некоторые из них просто вымогают деньги дополнительные, да? Поскольку у них сейчас золотое время, ну так от них и требуют, чтобы они платили дороже на таможне. Так, ведь?

СЛУШАТЕЛЬ: Так происходит. И они так и говорят: то, что прорывается, вот, кондиционеры 25% минимум, а труба, расходники – все в 2-3 раза.

С.ПАРХОМЕНКО: А это формальные тарифы или это просто подняли, так сказать, свои расценки на взятки, подняли таможенники на границе?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, это стоимость сейчас у поставщиков у прямых, кто везет напрямую из-за границы, больших фирм.

С.ПАРХОМЕНКО: Понятно.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот об этом хотел.

С.ПАРХОМЕНКО: Понятно-понятно. Спасибо. Ну, вот, вообще, за этим нужно государство. Когда говорят о том, что государство должно регулировать разного рода экономические процессы, оно должно с помощью своей таможенной политики, налоговой политики, с помощью разного рода тарифов регулировать разные экономические процессы, вот именно это имеют в виду. Что тогда, когда возникает острая нужда в чем-нибудь, государство должно воспользоваться имеющимися у него возможностями для того, чтобы расширить здесь этот канал – у него есть все необходимое для этого, для того, чтобы проследить за порядком на этом критическом направлении. Ничего подобного не произошло – вот вам пример с этими самыми кондиционерами и прочей техникой, которая вполне могла бы облегчить наши с вами страдания в эти последние недели.

Ну вот, собственно, осталось всего несколько секунд до финала программы «Суть событий». Как обычно, по пятницам мы обсуждаем с вами события недели. Будем обсуждать и на следующей неделе. Такое впечатление, что пик вот этой вот аномальной жары прошел. Правда, говорят, что будет еще и смог в центральных районах, и с пожарами как-то далеко еще не справились и ситуация там развивается. Ну что? Потерпим. Потерпим сами, потому что люди, которых мы с вами обличили властью для того, чтобы они помогали нам в таких ситуациях, демонстрируют здесь свое бессилие, свое тщеславие и свою безответственность. Мне очень жаль. А вам? Меня зовут Сергей Пархоменко, это была программа «Суть событий». Всего хорошего, до свидания.