Суть событий - 2010-06-04

А. ВЕНЕДИКТОВ: 21-12 в Москве. Это программа «Суть событий». Я напомню, что Сергей Пархоменко находится в отъезде, поэтому я его сегодня заменяю. Приболел Сережа Бунтман, поэтому мы вместе с вами и Матвеем Ганапольским будем проводить программу «Перехват». А в 23 часа мы с Виталием Дымарским расскажем вам, что мяч круглый, поле зеленое, а капитан английской команды не будет принимать участие в Чемпионате мире, потому что получил травму.

Напоминаю вам, что я задал вопрос и мы разыгрываем – я сейчас покажу для тех, кто смотрит видеотрансляцию – игру, которую нам предоставило издательство «1С-СофтКлаб», 10 экземпляров, «Наполеон: Тотальная война». «Тотальная война», она на самом деле действительно тотальная. Я показываю эту замечательную обложечку. А вопрос такой. Какой остров Османская империя 4 июня передала Великобритании? Вы отвечаете на смс +7-985-970-4545. Кстати, ровно туда же можно присылать ваши вопросы мне в программу «Суть событий». Я выбрал несколько тем из ваших вопросов, там больше 120. Я попытался их как-то объединить.

Итак, первая тема – это события на Триумфальной площади, которые произошли в этот понедельник, 31 мая. Давайте попробуем сначала проанализировать оба аспекта этой проблемы. Первый аспект, безусловно, это аспект юридический. И здесь, безусловно, все, кто говорят о том, что оппозиция проводит несанкционированный митинг там, это минимум лукавство, а грубо говоря, вранье. Такая моя точка зрения.

Потому что никаких санкционированных митингов в российском законодательстве не предусмотрено. У нас существует заявительный порядок, который просто должен быть предоставлен в орган местного самоуправления. И если это место не запрещено федеральным ли законом, как это сказано в законе о митингах и демонстрациях, или местным законом, то на этом месте мирная демонстрация имеет право быть. И все разговоры о том, что нужна санкция, неверные. И поэтому так лукавят чиновники, так лукавят политики и так лукавят суды. Это надо признать. Я думаю, что любое действо, доведенное до конца, до Верховного суда или до Страсбурга в конечном итоге, покажет, что конечное юридическое решение – это неправовые действия прежде всего властей, во вторую очередь – милиции. Это лукавство. Я думаю, к этому так и надо относиться.

Вторая история полупсихологическая, тоже связанная с лукавством – а чего они так упираются, а чего они так хотят там? А какое дело тех, кто в них не участвует, чего они так упираются? Они имеют право на том месте, которое выбрано и которое не запрещено законом, проводить мирные конституционные демонстрации и митинги. Собственно говоря, не очень понятно, чего власть так упирается. Задайте лучше вопрос власти по этому поводу, чего она так упирается.

Совершенно очевидно, что легче всего было бы согласиться, сказать – ну хорошо, Пушкинскую площадь даете, мы не будем на Триумфальной; ну хорошо, Сенатскую площадь даете, мы не будем на Триумфальной или на Дворцовой. И тем людям, которые не участвуют в этих митингах, им, действительно, всё равно. Они участвуют в другом. А почему остальные навязывают другие места людям, которые участвуют в этих митингах? Вот они выбрали себе это.

И в чем проблема? Понятна психологическая история: власть упирается, потому что боится показать слабину, оппозиция упирается, потому что тоже боится показать слабину. И выхода из этого упрямства нет, кроме как запретить законом митинги на Триумфальной площади для всех. Но при этом тогда запретите демонстрации на Тверской, демонстрации коммунистов 7 ноября, демонстрации ветеранов 9 мая. Если нельзя, то нельзя. Если можно, то можно. Это первая история.

Вторая история, которая мне кажется более важной, это политическая история. Конечно, это политическая история. Конечно, здесь решение принимает не московская милиция. Я бы сказал, что принимает решение не московская мэрия. Доказать это я не могу, но тому есть косвенный фактор. Обратите внимание, кто митингует 31 числа на Триумфальной площади, кроме оппозиции. Митингуют кремлевские молодежные движения. Кто является куратором кремлевских молодежных движений? Неужели Лужков? Не верю. Тем более, насколько я помню, некоторые молодежные движения выступали с яростной критикой мэра Москвы. Вот туда и надо обращаться.

Вообще, злые языки и ненавистники некоторых людей в Кремле рассказывали – это, видимо, слухи, сплетни, это их точка зрения, – что дело не в этой оппозиции и не в людях, принимающих политические решения в Кремле по разгону этих митингов, а дело в Лужкове. И версия такая у этих людей: понимаешь, говорят они, недавно Лужков ходил к Путину, и якобы Путин ему сказал: «Юрий Михайлович, не волнуйтесь, до конца своего срока, до 11 года никто вас снимать не будет».

А потом это обсуждение было уже с участием Медведева. И якобы были сказаны слова уже президентом РФ: «Да, действительно, чего дергать? Что такое происходит? Может, ничего и не происходит. Но если не будет второго «Речника», второго скандала. Вот если Юрий Михайлович будет провоцировать мощные скандалы, тогда нужно будет принимать решение».

И тогда те люди в Кремле, которым нужно снять Лужкова, подумали: а чего это нам не спровоцировать второй «Речник»? Вот сморите, накануне встречи в верхах «Россия-Евросоюз» в Ростове, т.е. Медведев плюс тройка Евросоюза, разгон демонстрации именно в Москве, жесточайшим образом – переломы, срывание бейджиков журналистов (об этом отдельно будет разговор). Для чего? Внимание – теория заговора: чтобы подставить Лужкова. Потому что ясно, что приказ давал не Лужков. Зачем ему этот скандал? Ясно, что первого числа в тройке во время переговоров с Евросоюзом этот вопрос задавался. Ясно, что он раздражил Медведева. Медведев хотел сделать прорыв по визам, а в результате ему приходиться объясняться по поводу разгона мирных конституционных демонстраций и снова и снова говорить, что Россия – демократическая страна.

И вот здесь возникает следующий вопрос. А для чего нужно снять Лужкова? А для того чтобы на его место поставить другого человека и освободить то место. Понимаете? На самом деле плевать они хотели на 300 или две тысячи демонстрантов, они решают свои вопросы между собой таким образом. Это версия, причем версия людей, которые там варятся, не моя версия. Мне представляется, что они сами уже становятся заложниками той истории на Триумфале. На самом деле решение должно быть очень простое – юридически дать нормально возможность людям использовать 31-ю статью Конституции там, где это не запрещено законом, т.е. на Триумфальной. Они видят потерю лица. А я не вижу никакой потери лица ни для Суркова, ни для Лужкова, ни для Колокольцева, ни для Путина, ни для Медведева.

Причем обращаю ваше внимание на то, что в Петербурге в этот раз, кроме несанкционированного (в кавычках) митинга у Гостиного двора, где действительно были проблемы с проезжей частью (мы пока это трогать не будем, я не знаю хорошо и подробно), людям дали спокойно подискутировать на Дворцовой, а затем они – еще раз подчеркну – несанкционированным маршем прошли до Сенатской площади. Что, мир перевернулся, Россия развалилась?

Говорят, что Валентина Ивановна Матвиенко подошла к Путину после его встречи с Юрием Шевчуком и спросила: «Ну что? Я тоже не поняла, Владимир Владимирович…» А ей Путин якобы сказал: «Валентина Ивановна, это ваше решение, это ваш город». И вот решение было принято. Почувствуйте разницу. И ничего. Я не думаю, что это сильно ударило, например, по рейтингу Валентины Матвиенко, мэрия которой раньше запрещала на Дворцовой. И чего случилось-то? Ворвались в Эрмитаж, унесли с собой Александровскую колонну, свалили памятник Петра на Сенатской? Да бросьте вы, это всё детский сад со стороны власти. Власть сильная, она может сама понять, где она может уступить, где не может.

Еще одна важная история. Это история, которая уводит нас в 1989 год. Я напомню, с чего начались многотысячные демонстрации в Москве в 89 году. Это был 1989 год, во время выборов в Верховный Совет, на съезд, прошу прощения. Был такой митинг, заявленный оппозицией (тогда она, по-моему, 5 или 7 тысяч человек), на Пушкинской площади. Они туда пришли, и обнаружилось, что мэрия Москвы проводит там праздник чая. Ничего не напоминает? Праздник чая. Я думаю, что многие москвичи это помнят.

После чего эти 5 тысяч человек двинулись в сторону Кремля, перекрыв Тверскую. И пока они шли – внимание те, кто знают Москву, – от Пушкинской площади до здания Моссовета, т.е. до памятника Юрию Долгорукому, они обросли, по мнению тогдашней милиции, там было 25 тысяч человек, уже прохожие в возмущении присоединялись. Возмущение вызвало не то, что Ельцин, не Ельцин, а возмущение вызвало то, что они пришли митинговать, спокойно и конституционно, а им там мэрия устроила лицемерие. Ну хорошо, Владислав Юрьевич этого не знает, а Юрий Михайлович при этом был и помнит эту историю.

Именно с этого митинга начались многотысячные, до 300 тысяч человек (помните, на Манежке тогда) митинги в Москве. Это значит, что власть неумна или сама себя перехитрила. Что касается милиции, 8 июня будет Общественный совет при ГУВД. Я напомню, что и у Павел Гусев, журналист «МК», у которого сорвали этот бейджик, и Михаил Михайлин, журналист, у которого переломали руки, хотя он был там, напомню я вам, как частное лицо, просто как гражданин, и я, ваш покорный слуга, являемся членами этого Общественного совета. Мы там будем 8 июня утром. После этого, безусловно, мы вам расскажем, какое решение там было принято.

Моя позиция проста, я ее озвучу раньше, чем на этом самом совете. Первое – решение политическое, нельзя давать неправедных приказов милиции. Второе – те милиционеры, которые превысили необходимый уровень решения проблемы, должны быть наказаны. И третье – задержание должно проходить под контролем… Я напомню, что руку сломали парню не на Триумфальной площади, а в отделении милиции. Там должен быть общественный контроль Общественного совета. Это три. Вот с такими предложениями я выступлю 8 июня, а потом расскажу, как они будут приняты.

Это Алексей Венедиктов в программе «Суть событий». Я остановился на вопросе Триумфальной, потому что считаю это важным. Конечно, теперь надо переходить к поэту и царю, к Шевчуку и Путину. Мне пишет Алтын: «Мне удачи на экзамене». Алтын, вам удачи на экзамене. Шевчук и Путин. Я уже давал по этому поводу комментарий. Я восхищаюсь Юрием Шевчуком еще и потому, что я знаю, как трудно разговаривать с Путиным, насколько он всегда в атакующем стиле. Можно классифицировать как угодно – хамство, не хамство, грубость, резкость, – но он всегда атакует. Мне кажется, что нужно к этому готовиться. Не всегда получается. И поэтому Юрий, конечно, молодец, он выдержал удар. Молодец Чулпан.

Я хочу сказать, что вторая половина этой истории для меня – это то, что сделала Чулпан, потому что я знаю, что именно к премьеру (без фамилии) надо обращаться с этими вопросами, которые мы, члены попечительского совета «Линия жизни», тоже не можем никоим образом решить проблему, не можем и всё. И вот премьер может – постановлением правительства, изменением законодательства решить проблему по меценатству, по спасению больных детей.

В этой связи я хотел бы ответить на вопрос Андрея Федоровича из Омска, водителя такси. Он говорит: «Постоянно в разных СМИ, в то числе и на «Эхе», звучат просьбы о помощи, скажем, для проведения сложной операции за рубежом, больному ребенку. Это очень полезное и благородное дело. Но меня всегда интересует вопрос: а что, у нашего государства не найдется пустяковой для него суммы в 20 тысяч, в 100 тысяч или даже в миллион долларов для спасения человека?» Я думаю, что не надо одно перекладывать на другое. И государство должно лечить, но и люди, им нельзя отказывать в возможности совершить благородный поступок. Очень много людей – я знаю это по нашей программе, – которые жертвуют деньги (некоторые жертвуют значительные деньги) и спасают детей, и это для них тоже важно.

Что еще по Шевчуку? Во-первых, содержимое той папки, которую Шевчук передал Владимиру Путину, сейчас опубликовано на нашем сайте, вы можете ознакомиться с теми вопросами, которые были в этой папке. Юрий Шевчук написал об этом, мы разместили это на первой странице нашего сайта.

Кстати, мне пишет Люся (я не могу это проверить), что на Триумфальной был ОМОН 15-го региона Северной Осетии. Вы знаете, тогда не удивительно, что они четыре часа возили по Москве задержанных. Откуда они Москву-то знают? Не один раз уже такое было. Кроме того, мы разместили такой заочный спор двух блогеров – Евгения Гришковца и Александра Архангельского, которые параллельно обсуждают этот вопрос – ходить, не ходить, говорить, не говорить, и устроили там же, на сайте, голосование, кто прав, Гришковец или Архангельский. Гришковец, который считает, что не надо ходить. Архангельский, который считает, что ходить надо. Последний вопрос, который был мне: «Как вы считаете?»

Я считаю вот как. Что касается деятелей искусств у меня, кстати, нет мнения, я не был в их шкуре, но если ходить как Чулпан, то, конечно, надо. К премьер-министру, к министру финансов. Это спасет детей. Точка. И совершенно всё равно, что вы по этому поводу думаете. Если ходить и по политическим вопросам… Не знаю. Мы поставили голосование на сайт. Если вы посмотрите, голосование у нас где-то пополам, 47% на 45%, ходить или не ходить, для деятелей искусств. Что касается главных редакторов, конечно ходить. Мы ходили и будем ходить к разным людям, принимающим решения. Это полезно для нашей работы, это часть нашей работы.

Ольга пишет: «Скажите, чем для оппозиции Пушкинская площадь хуже Триумфальной?» Тем, что выбрали за нее, за вас, Ольга. Суть 31-й статьи Конституции заключается в том, что вы выбираете, если это не запрещено законом. По-моему, это очевидная история. Те люди, которые ходят… Вот вы, Ольга, не ходите, вам всё равно. Они ходят, и они хотят на Триумфальной. Не вижу причин отказывать. Я затянул немножко с этими двумя вопросами. Напоминаю, что это программа «Суть событий», Алексей Венедиктов у микрофона в отсутствие нашего товарища Сергея Пархоменко, нашего постоянного гостя. Я в этой программе высказываю свое мнение о событиях недели. Теперь новости, а затем я вернусь в студию.

НОВОСТИ

А. ВЕНЕДИКТОВ: В Москве 21 час 35 минут, Алексей Венедиктов у микрофона. Я снова включил видеотрансляцию. Наши победители выиграли компьютерную игру «Наполеон: Тотальная война», компьютерная игра в жанре пошаговой стратегии, военной тактики, правильно ответив, что 4 июня Османская империя передала Великобритании остров Кипр.

ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ

А. ВЕНЕДИКТОВ: Пошли дальше. Флотилия мира. Уже столько наговорено, что я как-то даже затрудняюсь что-то вам добавить. Я думаю, что мы дали полную историю вокруг этого. Я думаю, что провокационное движение этой флотилии ни для кого не составляет секрет. Более того, если вы не знаете, в феврале месяце, когда было принято решение об этой флотилии, Израиль контактировал с Египтом, и Египет предложил организаторам этого движения грузы с гуманитарной помощью перевезти в египетский порт Эль-Ариш, где они будут досмотрены египтянами и затем будут перевезены в Газу.

Так вот я вам могу сказать, что почему-то эта гуманитарная организация отказалась. Не в Израиле досмотрены, в Египте, египтянами и переправлены в Газу. Поэтому мне кажется, что история, она очевидная, для меня она очевидная. Конечно, безумно жалко погибших людей. Наверняка среди них есть люди, обманутые организаторами этой провокации. Конечно, израильский спецназ, вернее это были военно-морские силы израильского спецназа, как теперь выясняется, они, оказавшись в ситуации, когда реально на них набросились и пытались их линчевать (мы теперь все видели эти кадры)… Кстати, замечу я – только на одном корабле из шести, на одном. Они высадились на все шесть. Основная группа атакующих была вот на этом корабле. Конечно, очень жалко погибших людей, даже если они в чем-то были виноваты. Но, тем не менее, те, кто это провоцирует, они решают свои проблемы. Это делают, как всегда, политики, это совершенно очевидно, чтобы наварить на этом свою будущую политическую историю.

Теперь очень коротко отвечу на вопрос, касающийся самолета Качиньского. У меня было два вопроса по этой теме. Программист Сергей из Санкт-Петербурга пишет: «Что вы думаете о расследовании гибели самолета польского президента? Почему мы даже не знаем имен диспетчеров? Почему «тайна следствия» не помешала разгласить имена пилотов, – это, кстати, сделала польская сторона, – и все подробности их биографии, но помешала назвать даже имена диспетчеров? Где-нибудь в США журналисты бы уже давно нашли этого диспетчера». Это правда. Замечание принимается. Будем искать диспетчера.

Но мы на сайте – я всё время отсылаю вас к документам – опубликовали эту запись, расшифровку переговоров. Конечно, ее должны смотреть летчики, специалисты, штурманы, диспетчеры. Я совершенно не принимаю упреков, что вы через Интернет обращаетесь… Да, мы обращаемся к нашим слушателям. Мы считаем, что среди наших слушателей существует огромное число людей, которые являются специалистами в своей области. Мы, журналисты, не специалисты и не можем ими быть. Но мы приглашаем наших слушателей зайти на наш сайт и не писать там «А, Россия погубила президента Польши», или, наоборот, «А, вы, русофобы…» и так далее, а проанализировать эту запись, поскольку вы летали (я говорю это сейчас нашим слушателям), и выдать свое экспертное заключение. И тогда, конечно, это было бы более важно.

Второй вопрос, который мне задает Олег Лебедев из России: «Почему на «Эхе» не обсуждается и нет информации в новостях о видео Андрея Мендерея об убийстве выживших поляков на месте крушения самолета президента Польши Качиньского? И о трагической судьбе блогера, разместившем это видео в Интернете». Олег, я отвечал на это, но отвечу еще раз. Первое – такого человека, Андрея Мендерея, мы не нашли. Мы его не нашли в Польше, мы его не нашли на Украине. Наличие такого журналиста до событий не подтверждается никаким изданием, никаких его материалов до этой пленки нет, т.е. он не существовал до этой пленки, просто не существовал. Т.е. верифицировать невозможно.

Кроме того, эта пленка появилась в Интернете через семь или шесть дней после трагедии. Она сомнительная. Более того, я могу вам сказать, что я говорил со следователями, нашими и польскими, они даже не принимают во внимание эту пленку. Поэтому там нечего обсуждать. На сегодняшний день, на мой взгляд, это фальсификация. Мы с вами можем обсуждать эту фальсификацию, но с точки зрения Интернет как поляна для фальсификаций и манипуляций. Я обращался и к специалистам в Интернете, они говорят, что в этом ролике наложен звук и так далее.

Параллельно меня спрашивают про Катынь, Иван из Германии спрашивает: «Прокомментируйте заявление Илюхина о том, что документы о Каныни и других преступлениях Сталина – фальсификация». Я не могу прокомментировать, потому что они не приводят никаких доказательств, что это фальсификация. Более того, сегодня патриарх Кирилл, не самый либеральный человек, как вы знаете, был в Катыни, говорил о необходимости покаяния и совместного моления во имя исторической правды. То, что случилось в Катыни, было известно уже по-настоящему в 1945 году, еще до Нюрнбергского процесса, наши союзники об этом говорили. Потом они замолчали, исходя из союзнических соображений тогда.

Я думаю, что эту страницу, слава богу, можно перелистнуть. А те, кто будут продолжать копать… Копайте, ребята, нет никаких возражений по этому поводу. Для меня этот вопрос решен. Для вас, если нет или решен по-другому, значит, мы все остались при своем. Я думаю, что уже очень многие убедились в том, что на самом деле это трагедия, и не нужно устраивать пляски вокруг трагедии. А признав ее и извинившись – что мы уже сделали, – перевернуть лист и идти дальше. Нельзя всё время жить с головой, вывернутой назад, я уже говорил. Но если Илюхин считает, что там фальсификация, пусть подает в суд на фальсификаторов, пусть суд рассматривает.

Следующий вопрос, который мне задавался, тут целая тема. Дмитрий из Москвы, менеджер: «Прокомментируйте, пожалуйста, новость из Верховного суда: «Интернет-СМИ должны редактировать комментарии своих читателей». Это я легко прокомментирую вам, Дмитрий. Я, как главный редактор «Эха», был вовлечен в процесс обсуждения, и продолжаю быть вовлечен. Это постановление пленума Верховного суда, вернее проект постановления пленума, который еще не принят, он редактируется. Здесь, действительно, есть разные подходы.

Первое, что зафиксировано в проекте постановления, это то, что если читатель какого-то форума, какого-то СМИ, зарегистрированного как СМИ, оставляет свой комментарий без предварительной модерации, как у нас так называемые люди, которые зарегистрировались, наши привилегированные слушатели, так называемые краснорамочники и синерамочники, то тогда редакция не несет ответственности, это приравнено к прямому эфиру. Но при этом надо признать, что есть проблема. Потому что в этих комментариях может быть, и реально бывает, нарушение законов, нарушение Конституции, экстремистские призывы и так далее, которые каждый из вас может называть экстремистскими. Что происходит? Как это кодифицировать?

Наше предложение заключается в следующем. Есть уполномоченный на то орган, раньше он назывался Росохранкультура, теперь он при Министерстве связи, мы его называем Росохран, вот если этот орган видит, что какой-то комментарий на каком-то форуме нарушает законы Российской Федерации, он делает представление редакции. Это наше видение. И редакция дальше уже берет риски на себя: либо она соглашается, изменяет, баннит и так далее, изучает вопрос, проводит расследование и по расследованию принимает решение, и тогда для редакции не наступает ответственность, потому что это как в прямом эфире. Или редакция настаивает на том, что это не нарушает законов, и тогда жалобщик может подать в суд на медиа в соответствии с законом о средствах массовой информации. После предупреждения, или напоминания, или указания, или обращения внимания нашего надзора, надзорной инстанции редакция уже берет риски на себя. Наша мысль заключается в этом.

Мысль других коллег, вернее не коллег, заключается в том, что это не приравнивается к прямому эфиру, что редакция должна отвечать за то, что написали форумляне. Понятно, к чему это приведет. Это же не редакция, это Интернет. Мы просто закроем все комментарии. Чего мы будем рисковать? Значит, будет сплошная премодерация. С учетом того, что на «Эхо Москвы» – я уже этим хвалился, похвалюсь еще – миллион кликов в день, миллион визитов в день минимум (скажем, 32 миллиона за прошлый месяц), то, мне кажется, мы просто закроем и всё, и пошли на фиг, что называется.

Это же решение пленума Верховного суда, оно для судей, оно разъясняет, как судьям судить в таких условиях. Я говорил своим коллегам и говорил представителям Верховного суда: представьте себе, что в маленьком городе одно дело у судьи будет в жизни, не в Москве, а вот местный какой-то маленький сайт, там что-то написали, вот судья должен разбирать. Разъяснение пленума Верховного суда должно быть ему инструкцией. «Редакция вправе…» Да не вправе, а обязана, должна. Или «суд вправе…» Почему вправе? Должен. Дебаты еще идут, постановление пленума еще не принято, окончательно не дошлифовано.

В этом смысле я буду продолжать работать и надеюсь, что судьи Верховного суда поймут озабоченность главных редакторов. Слушайте, люди будут регистрировать в Канаде сайты, будут регистрироваться в Абу-Даби, т.е. не попадать. Зачем это нужно? Зачем выталкивать? Или получится преимущество сайтов иностранных СМИ, которые зарегистрированы там. Значит, вы российские СМИ зажимаете, поэтому все уйдут на форумы туда. Значит, будем делать бизнес иностранным СМИ.

И второй вопрос, примыкающий, это закон о ФСБ, который 11-го, вероятно, будет принят в первом чтении. Это изменение закона о ФСБ о том, что нужно предъявлять официальные предостережения допустимости действий. Во-первых, у нас надзор осуществляет прокуратура. Я не понимаю, причем здесь ФСБ, которая занимается оперативно-розыскной деятельностью, чтобы предъявлять надзорно, привинтивно всякие предостережения. Это ладно. Но вопрос самой формулировки. Я хочу обратить внимание, что этот закон – извините за рекламу – на нашем сайте, вы можете, господа юристы, которые нас слушают, посмотреть полностью этот проект закона, который будет скорее всего принят Госдумой 11 июня, и откомментировать его себе и нам просто по тексту.

Там предлагается, что Федеральная служба безопасности «имеет право объявлять физическому лицу, – т.е. каждому из вас, – официальное предостережение о недопустимости действий, вызывающих возникновение причин и создающих условия для совершения преступлений», т.е., скажем, к терроризму. Во-первых, не понятно, что такое «действия, вызывающие возникновение причин и создающие условия для совершения преступлений». Например, известно, что невыдача тел убитых террористов привела в леса значительную часть их родственников. Это факт, который не оспаривается. Для Кавказа важная история – похоронить родного. Вы скрываете место, люди ожесточаются и уходят в леса.

Я вам напомню, что человек, который командовал командой, захватившей «Норд-Ост», вот этот кровавый человек, он пришел в лес, после того как его дядю на его глазах раскатали танками. Я напомню вам эту историю. Я имею в виду Бараева. Так вот у меня вопрос. Люди, которые вызвали возникновение причин, что эти люди ушли в лес, это 450 депутатов Государственной Думы, которые приняли этот закон. Даже если хоть один человек ушел из-за этого, хоть один. Давайте им объявим федеральное предостережение. Причем замечу я, что эти предостережения объявляются при отсутствии основания для привлечения к уголовной ответственности. Вот вся история. Мне кажется, это очень важно.

Макс мне пишет: «А почему «ваши союзники» (в кавычках) молчали о Катыни после начала «холодной войны»?» Макс, два замечания. Во-первых, они не молчали, вы просто об этом не знали, будучи в Советском Союзе. О Катыни очень много было сказано разными политиками после «холодной войны». Во-вторых, «ваши союзники» в кавычках – это значит, что вы воевали на стороне гитлеровской Германии. Это были наши союзники в войне, без всяких кавычек. А ваши, видимо, союзники потерпели поражение во Второй мировой войне, а их лидеры были повешены в Нюрнберге. Я правильно понял ваши кавычки?

Возвращаемся к ФСБ. Я понимаю позыв авторов этого закона. Я просто считаю, что этот закон написан грязно, юридически расплывчато, причем специально, чтобы каждому из нас, из вас можно было при случае объявить предостережение. Это же не судебное дело, где идет совещание сторон: вы это сделали – нет, я это не сделал, вы совершили действие – нет, я не совершил это действие. Это просто объявляется предостережение, вас никто не спросит. Кто объявляет? Лейтенант? Генерал? Коллеги? Тройка? У нас с тройками было очень хорошо. Мне кажется, что этот закон сырой. Я прочитал отзывы Комитета по конституционному законодательству, отзывы, скажем Крашенинникова. Мне кажется, там есть все эти замечания, в том числе и эти замечания, они существуют.

Еще у меня был вопрос, еще была одна тема. Она была сформулирована одним из наших слушателей, Володя Горд из Германии: «Почему вы пытаетесь внушить своим слушателям мысль о том, что Янукович является самостоятельной политической фигурой, прекрасно понимая (я в этом уверен), что таковой он не является?» Во-первых, дорогие мои, говорите за себя. Никогда не говорите, что я чего-то там прекрасно понимаю. Я говорю то, что я думаю, уважаемый Володя. Вы считаете, что Янукович является марионеткой Кремля.

Что вы скажете про сегодняшнее заявление Януковича о том, что он никогда не признает независимость Южной Осетии и Абхазии? Вы прекрасно знаете, что для России это вещь сущностная, для Путина, который сделал ставку на международной арене, признание Осетии и Абхазии означает неошибочность шага, что он всё сделал правильно. И когда наши союзники по ШОСу, теперь Янукович, ближайший союзник, отказывается политически… Что дает? Ничего не дает. Ну признают они. Чего они лишаться? Ну да, конечно, можно поставить тогда вопрос о Крыме, возможно, о Приднестровье, есть опасения. Но, в принципе, признали, как Науру, и всё. Чему мешало бы? Нет, не хочет Янукович это признавать, понимает ошибочность этого шага. Даже ближайшие союзники Лукашенко, Янукович – куда уж ближе, Таджикистан – куда уж ближе. Мне представляется, что вы неправы, а я прав в этом вопросе, уважаемый Владимир из Германии.

Что у нас тут еще интересного? «В чем причина упорства властей по вопросу выдвижения кандидата в президенты ФИДЕ?» – задает вопрос Борис из Московской области. Это очевидно. Илюмжинов сейчас абсолютно управляемый человек, полностью зависимый от российской верховной власти как президент Калмыкии Это стремление Кремля, власти всё контролировать, оно дошло и сюда. Вы же сами знаете, как мы стремимся сделать из России международный центр. Вот представьте себе, что Илюмжинову говорят: мы тебя поддержим, если ты перенесешь центр ФИДЕ сюда. Поэтому они и поддерживают.

А Карпов как Шевчук в этом смысле, он же не зависит ни от кого. Что, запретят ему играть в шахматы? Запретят зарабатывать деньги? У него замечательный фонд, он еще, слава богу, играет, он вполне самостоятельный. Он зависит от российских структур в том же отношении, в каком мы с вами зависим. Он свободный человек. Имейте это в виду. Я думаю, что выбор между более управляемым и менее управляемым российской властью сейчас всегда делается в пользу более управляемого, это очевидно. Не знаю, какой президент будет Карпов и какой Илюмжинов, но то, что налоговая инспекция немедленно явилась в Российскую шахматную федерацию, арестовала счета и начала против исполнительного директора действовать, это мне кажется абсолютно неправильным, нечестным. Эти методы борьбы, мне кажется, бесчестны. Те люди, которые совершают эти поступки, совершают бесчестные поступки.

Роман меня спрашивает: «Слабо вам, как Шевчук, спросить у Путина при встрече о митинге на Триумфальной площади?» Видите ли, Роман, как Шевчуку, наверное, слабо. Хотя не могу вам говорить, поскольку встречи с премьером и с президентом, как вы знаете, по правилам не разглашаются. Я могу вам сказать, что на встрече с президентом в феврале этот вопрос не мной поднимался, я его поддержал. Но как Шевчуку, наверное, слабо. Шевчук, безусловно, сильнее, круче, чем я. Я ему завидую и по-хорошему и по-плохому. Вы знаете, он и поет лучше, чем я, и стихи пишет лучше, чем я, и характер у него крепче. Я горжусь, что я его знаю, что я с ним знаком. Я горжусь, что мы с ним разговаривали и будем еще встречаться и разговаривать. Есть люди сильнее, чем я. А вот интересно, Роман, хотел бы я посмотреть, как вы разговариваете с премьер-министром. Мне это было бы интересно. А вот так, под камеры. Или даже не под камеры. Подумайте об этом на досуге.

Еще темы я посмотрю, чтобы что-нибудь оставить Матвею. Поскольку у меня был почти целый час, то я его там буду прерывать хамски и коротко. Хамство, оно всегда короткое. Я буду играть в Путина, а Матвей, наверное, будет Шевчуком. Мы его тоже попросим спеть, наверное.

«Может быть, надо готовить ленточки или флажки с цифрой 31 и раздавать автомобилистам?» – спрашивает Авек. Готовьте и раздавайте. Я еще раз хочу сказать, что «Эхо» не является организатором каких-то событий, даже тех, которые кажутся главному редактору правильными. Мы освещаем то, что происходит. И я хочу вам сразу сказать, что всё, что я сегодня говорю, я говорю в качестве Алексея Венедиктова и журналиста. Это никак не ангажирует ни одного журналиста «Эха» разделять мою точку зрения по этим вопросам. Никак. Еще обращаю ваше внимание, что спор «ходить – не ходить» на сайте «Эхо Москвы» между Гришковцом и Архангельским разделил нашу аудиторию почти пополам, 47% на 45%. Вы можете посмотреть, это достаточно интересно.

Я хочу ответить трусливому и сопливому смотрителю Интернета, который пишет: «Наши союзники – это армия и флот!!!» – и три восклицательных знака. Вы знаете, откуда эта фраза. Видимо, пишет молодой, прыщавый подросток, который не знает истории. Это фраза Александра Третьего, который заявил о том, что у России союзники только армия и флот, и немедленно заключил Антанту с Францией и Англией, понимая, что фраза и бла-бла-бла для населения – это одно, а вот когда страна сталкивается с проблемами, то необходимо искать союзников и за пределами Российской Федерации. Поэтому вы можете продолжать бла-бла-бла, как вам угодно.

И очень смешно мне тут пишет Сергей, состав тройки, которая будет решать: Путин, Грызлов и Петрик. Про Петрика я даже не подумал. Это смешно.

Инна пишет: «Карпова сравнивать с Шевчуком… АВ перебрал». Это вы так считаете, Инна. А я считаю, что, когда Карпов пошел к Каспарову в тюрьму (кстати, после такого же митинга), это был мужской поступок. Что было раньше, кто был покладист, кто был не покладист… Давайте судить по людям, как они действуют при нашей с вами жизни. Впрочем, об этом мы будем говорить с Матвеем Ганапольским буквально через пять минут. Это была программа «Суть событий». Я был Алексеем Венедиктовым, но я и остаюсь Алексеем Венедиктовым. Правда, с Матвеем я буду Владимиром Путиным. Новости.