Суть событий - 2010-01-29

С.ПАРХОМЕНКО: А сколько времени-то? Который нынче час? 21 час и 9 минут в Москве. Это программа «Суть событий».

Я - Сергей Пархоменко. Немножко отвык вести из этой студии. Те, кто смотрят видеотрансляцию у нас на сайте «Эха Москвы» www.echo.msk.ru, те видят, что картинка какая-то другая, а она действительно другая, потому что я из другой студии. Вот тут микрофон как-то неудобно стоит, здесь не так, тут не сяк. В общем, кошмар. Но 79 человек уже на нас смотрят. Да, еще - для того, чтобы связываться с нашей программой, есть масса всяких возможностей. Во-первых, на этом же самом сайте - www.echo.msk.ru - есть такой шлюз, с помощью которого можно отправить нам сообщение, оно вот прямо передо мною на экран появится. Во-вторых, есть телефон - 363 36 59, но пока я еще не буду его включать. Может, чуть-чуть попозже. И есть еще смс - 7 985, это код, и дальше номер - 970 4545. Вот на номер 970 4545 с любого мобильного телефона по цене обычной смски, которую вам предлагает ваш провайдер, можете отправить нам сообщение. Это очень удобно и эффективно, сказал бы я.

Может быть, вы помните, я несколько передач тому назад говорил о том, что я предвкушаю чрезвычайно интересный Давосский форум в этом году. Вот он действительно начался пару дней тому назад. И действительно, начался очень серьезными дискуссиями и очень мощным составом участников. Все-таки это совершенно поразительное мероприятие. Мне доводилось там бывать, и это производит очень сильное впечатление. Уровень дискуссии, уровень откровенности этих дискуссий, уровень напряженности этих дискуссий, уровень участников этих напряженных и откровенных дискуссий. Так происходит и теперь. Была очень интересная речь французского президента Николя Саркози в начале нынешнего Давосского форума, он формально открывал форум. Впервые в истории президент Франции выступил в этой роли. И это было довольно решительное выступление. Я вот прочел его целиком в оригинале, его довольно легко в интернете найти. И могу сказать, что оно выдержано в таких жестких и достаточно наступательных тонах, и основная его идея заключается в том, что не человеческие и не естественные, то есть связанные с какими-то естественными ресурсами или, скажем, с их истощением, а сугубо финансовые проблемы, проблемы финансовой системы и финансовой структуры, которая существует в международных отношениях и в экономиках крупнейших стран, все это лежит в основе той серии кризисов, которые произошли в мировой экономике в последнее время. И, по всей видимости, пришло время как-то заново договариваться. Вот, собственно, мысль Саркози заключается в этом. Он говорит - нам нужен новый Бреттон-Вуд, вспоминая о Бреттон-Вудской конференции, которая во время 2-й Мировой войны в 44-м году прошла в США с участием большого количества стран. Между прочим, Советский Союз тоже участвовал, правда, на таком демонстративно низком уровне - по-моему, то ли замминистра торговли, то ли замминистра иностранных дел, по-моему, замминистра торговли представлял там Советский Союз. Между тем, довольно серьезные политики принимали там участие гораздо более высокого уровня и выступали. Советский Союз потом отказался выполнять решения этой конференции. А решения заключались в том, что был создан Международный Валютный Фонд именно тогда, был создан Мировой Банк именно тогда, были основаны правила международного валютного обмена. Тогда, собственно, окончательно установилась позиция доллара как основной мировой валюты. И эти правила просуществовали аж до 70-х годов, то есть совсем до недавнего времени. Кстати, именно Франция их и взорвала. Кончилось все тем, что в какой-то момент Франция, воспользовавшись буквой этого заявления, предложила США обменять долларовый запас, который во Франции существовал, на золото, поскольку в то время совершенно жестко международный курс доллара был привязан к золотой единице. Вот Франция как бы сообщила, что она хочет воспользоваться правом, которое ей предоставляет Бреттон-Вудское соглашение. США отказались от такого обмена, и на этом эти правила тоже доказали уже свою несостоятельность, и через некоторое время были модифицированы. Были приняты некоторые поправки к ним, и установилась система, которая действует, по существу, до сих пор, с небольшими изменениями. Так что вот о чем сказал Саркози. Саркози стал говорить о том, что невозможно больше существовать с единственной опорной такой вот обменной валютой в мире и что, видимо, нужно каким-то образом менять эту систему, во всяком случае, созывать конференцию, которая по своему влиянию и своему масштабу могла бы сравниться с этим самым знаменитым Бреттон-Вудом. Посмотрим, что будет.

Любопытно, что среди комментариев, которые раздаются - я тоже довольно много их читал - в последние дни, много таких ернических заявлений, что вот, дескать, Саркози, который, как известно, правый политик и пришел к власти, собственно, на волне интереса французский избирателей к правой политической линии, то есть либеральный, который выступает за более свободный, более конкурентный капитализм, свободный от государственного влияния, вот он теперь как заголосил. Да вы знаете, никак особенно он не заголосил. И говорить о том, что Саркози выступил против капитализма, довольно смешно. Против капитализма, собственно, давно никто в мире не выступает, кроме людей, которые не боятся показаться посмешищем, а на самом деле таки регулярно посмешищем оказываются. Ну, разве что Геннадий Андреевич Зюганов может что-нибудь такое сказать про то, что вот капитализм ему недостаточно изящен, да и то, до тех пор, пока от этого заявления ничего не зависит. А как только окажется, что надо за свои слова отвечать и нужно предлагать какие-то реальные и практически применимые решения, так немедленно окажется, что даже уже и коммунисты вернулись в нормальное русло понимания того, как действует мировая экономика. Ведь что такое капитализм? Это, по существу, понимание, что чрезвычайно важную роль играет частная собственность, гарантия частной собственности, свободная конкуренция играет такую же важную роль, еще одну важную роль играет возможность проявлять творческую коммерческую инициативу. Вот, собственно, живой капитализм заключается ровно в этом - в том, что частная собственность существует, инициатива существует, конкуренция защищена, и все это подкреплено доверием к тому арбитру, который в этой ситуации готов выступить в том случае, когда возникают какие бы то ни было споры, то есть к суду. Получается, что основой капитализма является суд, доверие к органам арбитража. Ну, он может не называться арбитражным судом, он может называться судом каким угодно. Важно, чтобы суд был. Чтобы он был справедливым, чтобы он был открытым, чтобы он был состязательным, чтобы он был равным, чтобы он был независимым от других властей. Ну, давайте, между прочим, есть ли капитализм в сегодняшней России. И те, кто говорят о том, что вот, капитализм российский как-то недостаточно изящен, давайте зададим друг другу вопрос, как у нас обстоят дела с гарантиями неприкосновенности частной собственности, давайте зададим друг другу вопрос, как у нас обстоят дела со свободой коммерческой инициативы и с защитой этой самой коммерческой инициативы. Давайте зададим друг другу вопрос о том, насколько защищена и насколько свободна конкуренция в сегодняшней России. И, наконец, давайте зададим друг другу вопрос, существует ли в России тот арбитр, которому мы можем доверять, считая его достаточно независимым, достаточно самостоятельным, достаточно объективным, обеспечивающим состязательность и равенство участников судебного процесса. Похоже, что мы с вами ответим «нет» на все четыре этих вопроса. Не - «да-да-нет-да», как когда-то это звучало. А вот просто - «нет-нет-нет-нет». Вот такой вот у нас с вами получится референдум. И мы поймем, что, по всей видимости, разные вопросы и разные проблемы обсуждают сегодня Россия и ее основные партнеры. Что называется, на повестке дня стоят они по-разному, и России придется прожить еще несколько десятилетий, по всей видимости, постепенно выстраивая и как-то убеждаясь в необходимости выстраивания вот такой системы, основанной на четырех этих простых обстоятельствах, которые мир и Европа в лице Франции в данном случае призывают усовершенствовать, призывают устроить каким-то образом по-новому. Вот, мне кажется, именно во время Давоса обнаруживается некая дистанция между тем положением, в котором находится Россия, и тем положением, в котором находится мир, и в этот момент проявляется смысл того, что, к сожалению, доводилось мне и целому ряду людей, с которыми я, пожалуй, солидарен, говорить о том, что Россия, к сожалению, теряет время на протяжении последних нескольких лет, топчется на месте, в лучшем случае, а то и отступает назад, последовательно демонтируя разного рода важные для функционирования общества и экономики институты, которые, собственно, отдаляют ее от этого самого капитализма. Альтернативы, разумеется, никакой не предложено. Никакой альтернативы, на самом деле, здесь нет. Мне довелось - это было мне забавно и интересно - посмотреть почти случайно, будучи недавно за границей, где видно всякие, опять-таки, французские телеканалы, посмотреть одну чрезвычайно интересную дискуссию. Французское телевидение иногда позволяет себе глубокой ночью (достаточно часто, между прочим, позволяет) запустить такие серьезные интеллектуальные дебаты по серьезным проблемам, и там был представлен такой чрезвычайно модный в последнее время персонаж, философ, отчасти политолог, такой вот публичный мыслитель и трибун по имени Славой Жижек. Он вообще-то происходит из Словении, ну вот последнее время в Европе сделался как-то чрезвычайно популярной фигурой, нарасхват он во всяких аналитических журналах, да и глянцевых журналах тоже. Публикуются его книжки, продаются большими тиражами. И вот он пытался продемонстрировать там своеобразие своей позиции. Надо сказать, довольно нелепо это все выглядело, потому что видно, что это, в общем, гораздо больше шоумен, чем действительно мыслитель и философ. Он явился в студию в буквальном смысле в драной майке, хотя он, в общем, довольно, надо сказать, немолодой человек, и вроде надо было бы позаботиться ему о более или менее какой-то естественной презентабельности. Явился в драной майке, в каких-то жутких портках, нечесаный, немытый, как-то непрерывно весь подергивался, почесывался, извергал огромное количество слюны во время спора со своими оппонентами. Но главное - говорил какие-то очень плоские и очень примитивные вещи. Вещи, которые заключались в том, что вот, как-то перед капитализмом встали проблемы, с которыми он не может справиться. Ну да, перед капитализмом встали проблемы, с которыми справиться трудно. Ну и что? А перед кем не встали такие проблемы? И, в общем, он как-то вполне традиционно и вполне в стиле многих наших политиков довольно хаотично ссылался на китайский опыт и встречал, между прочим, ровно те же самые аргументы, о которых, в частности, я говорил сегодня. Когда у него спрашивали - а что, то, что происходит в Китае, разве это можно считать сложившимся капитализмом? Этот самый Жижек говорил о том, что, как видите, капитализм легко принимает в себя черты тоталитарного государства, легко сочетается, когда надо, когда речь идет о деньгах, «этот ваш хваленый капитализм», говорил он, легко смиряется с отсутствием прав человека, с отсутствием демократических свобод, легко смиряется со странной политической системой, когда во главе находится одна гарантированная партия, внутри этой партии определяется лидер и так далее. Вот оно, собственно, и происходит. Что-что? - спрашивали у него. - А вы считаете, что в этой стране можно говорить о развитой капиталистической системе? Может быть, там голодных накормили еще пока? Может, весь этот прогресс китайский заключается в том, что люди, которые не имели чашки риса, наконец получили чашку риса? А никакой гарантии частной собственности там нет, никакого арбитра там нет, никакой свободной конкуренции там нет. Так что не надо приписывать этих достоинств тому строю, который есть сегодня в Китае. И очень было интересно, и в значительной мере мне казалось, что я присутствую при какой-то дискуссии о важных, серьезных вещах. И мне было жаль, что я не услышу ничего подобного дома, что на российском телевидении места для такого обсуждения и обсуждения на таком уровне нет.

А есть другие обсуждения. Вот одним из крупнейших политических событий последних дней оказалась статья, которую два московских градоначальника - один бывший, другой нынешний - написали, точнее, подписали, как я понимаю. Мне трудно себе представить Юрия Михайловича Лужкова, который сидит за компьютером или за пишущей машинкой и сочиняет статью, особенно вдвоем с Гавриилом Харитоновичем Поповым. Я бы сказал, что это недостойный поступок со стороны двух этих джентльменов. И вопрос не только в том, что они наговорили много грубого, несправедливого и просто лживого о человеке, который не может им ответить, потому что его нет в живых. Даже вопрос не в этом. Вы знаете, бывают случаи, когда умирает злодей… Знаете, бывает благодетель человечества, а бывает, наоборот, «злодеятель» человечества. Когда он каким-то образом ускользает от возмездия. Я лично отношусь так, например, к Милошевичу. И мне кажется, что он, умерев в камере Гаагского трибунала, «сбежал» от справедливого суда и от того, чтобы он наконец был бы назван убийцей и злодеем. Ну хорошо, вот бывают такие ситуации. И, к сожалению, XX век был настолько жестоким, что он поколебал вот эту нашу веру в то, что о мертвых или хорошо, или ничего. Но в данном случае вопрос ведь не в этом. В данном случае вопрос в том, что эти люди - я имею в виду Лужкова и Гавриила Попова - повторили много чужой лжи. Они даже, в общем, не потрудились придумать свою. Зачем им это нужно? По-разному. У них цели разные. Один - я имею в виду Гавриила Харитоновича Попова - борется на протяжении уже нескольких лет, мучительно борется с забвением. Он, в общем, исчез и с политической арены, и с научной арены. Смириться с этим он не может, время от времени он где-то там в задних рядах подпрыгивает, помахивает руками - «Да, я тут, я жив, я здесь! Я по-прежнему могу что-то написать!», время от времени он пишет какие-то совершенно чудовищные, невыносимые вещи - то по поводу 2-й Мировой войны он какой-то кошмар изрыгал, то теперь вот по этому поводу. Ну, мне кажется, откровенно говоря, это просто старость. И ничем другим то объяснить невозможно. Это просто навсегда ушедшее время и достаточно жалобные попытки забытого и выброшенного на обочину истории человека напомнить о себе. Вот и все. И ничего больше я за этим не вижу. А заговорил я об этом, потому что довольно много вопросов на эту тему я получаю, получаю по смс, прежде всего - 7 985 970 4545, я напомню. «Лужков и Попов - зачем они написали эту статью?» - спрашивают у меня. «Лужкову ведь и самому понятно, что он и есть символ коррупции…» и так далее. Вот это то, что пишет один из наших слушателей. Мне кажется - я перейду теперь к Лужкову, - что он, что называется, заметался. Действительно, он попал в последнее время - и вы это видите, и можете об этом читать - в довольно непривычную для себя ситуацию, когда, в общем, существовавшее много лет эмбарго на прямой и откровенный разговор о том, что происходит в Москве… эмбарго - я имею в виду, установленное просто судом, поскольку было известно, что он контролирует суд, и суд раз за разом обеспечивает ему выигрыш более или менее по любому поводу и с любым иском… вот эта ситуация исчезла. И, что называется, замок пал с уст, и люди стали говорить об этом открыто на самых разных уровнях. Стали говорить об этом журналисты, стали говорить об этом политики - и оппозиционные, и даже время от времени не оппозиционные. Стали говорить об этом бизнесмены между собой. Стало понятно, что эпоха эта подходит к концу. Действительно, можно говорить о том, что мертвого льва любая собака способна укусить, но в данном случае действительно количество таких вот достаточно резких выпадов со всех сторон превысило уже, видимо, предел какой-то моральной устойчивости Юрия Михайловича Лужкова, и ему стало казаться, что нужно отстаивать свое имя и свое достоинство самыми разными способами, даже и вот такими. Давайте я прервусь на этом месте. Через 3-4 минуты, после новостей, мы этот разговор продолжим и вернемся к телефону. Давайте запомним, на чем я остановился. А остановился я на Лужкове и Гаврииле Попове, и разговор этот, конечно, не окончен.

НОВОСТИ

С.ПАРХОМЕНКО: 363 36 59. Никак я не привыкну к тому, что здесь вот на экране, там, где я вижу смс, называют - «Это ваша новая студия». Нет, послушайте, это никакая не новая студия. Это как раз старая студия, прежняя студия, из которой шли программы. И вот теперь меня попросили вернуться сюда, как и всех прочих ведущих. Это программа «Суть событий». Я - Сергей Пархоменко. И общаться со мной можно при помощи смс, как обычно, +7 985 970 4545. Можно включить видеотрансляцию на сайте www.echo.msk.ru, и через некоторое время можно будет воспользоваться телефоном 363 36 59. Пока как-то доберитесь до телефона за это время. Скоро мы сможем им воспользоваться. Мы говорили перед уходом на новости о довольно странной и, на мой взгляд, совершенно неприличной с политической точки зрения - по-человечески очень понятно, а вот политики серьезные так не поступают - выходке двух мэров Москвы - нынешнего мэра Юрия Лужкова и бывшего главы московского хозяйства Гавриила Попова. Я объясняю это в одном случае некоторым таким отчаянием уставшего и забытого человека. Я имею в виду случай Попова. И в другом случае - просто, как бы это сказать, некой такой паникой, которая, пожалуй, постепенно, по всей видимости, охватывает Юрия Лужкова и людей, которые его окружают, ему советуют, пишут ему тексты. Ну действительно, не сам же он принимал участие в создании этой статьи. Мне кажется, что речь идет о том, что ему хочется найти какую-то новую поддержку, ему хочется использовать хоть что-нибудь, что вновь вернет ему доверие и в ряде случаев, скажем, уважение, назовем это таким словом, людей, которыми он управляет. Вот кажется, что можно заработать это таким легким и дешевым способом - можно выругаться на Гайдара, и тебя опять станут любить, уважать, а может быть, даже и бояться, раз ты выругался на такую важную государственную фигуру. А действительно, надо сказать, что смерть Егора Тимуровича Гайдара как-то подняла его над схваткой, и сегодня уже можно констатировать, что его репутация и его позиция в российской истории другая, не та, которая была еще, может, несколько месяцев назад, когда он оставался в тени, когда его влияние было достаточно ограничено тем, что люди, которые находятся сегодня у власти в России, в общем, вполне осознавали ту дистанцию интеллектуальную и профессиональную, которая их разделяет, и не очень хотели допускать Гайдара к выработке каких-то серьезных решений, к серьезной политической работе и к политическому влиянию. Ну вот.

Понимаете, мне кажется, что история с этим письмом - это еще одна иллюстрация очень неприятной сложившейся в России атмосферы, я бы сказал, атмосферы политической безнаказанности. Дело ведь не только в том, что люди совершают некоторые политические поступки, делая заявления, выпуская такого рода документы и так далее, а в том, что им кажется, что им ничего за это не будет. Ну, получится - хорошо. Вот удастся на этом заработать - замечательно. А не получится - ну так завтра оно забудется, и будем жить дальше, ничего страшного. Вот очень любопытная ситуация, когда основной ущерб, основное влияние оказывает, казалось бы, следствие какого-то социального или политического явления. Вот говорят, что в последние годы политика российская на самом высшем уровне стала политикой подхалимов, что вот, огромное количество такого подобострастного словоговорения, бесконечных поклонов, бесконечных поцелуев ручки виртуальных в отношении наших двух верховных начальников. И что вот это нехорошо. Я несколько раз говорил уже об этом и повторю еще раз, что, на мой взгляд, нехорошо даже не это. А нехорошо то, что это оказывается действительно эффективной тактикой для чиновника. Вопрос не в том, что чиновник подхалимствует, заискивает. Вопрос не в том, что чиновник стремится, чтобы его причислили к классу «своих», надежных, доверенных, и этим зарабатывает свою репутацию и свое продвижение вверх, а понятно, что всякий чиновник хочет двигаться вверх, это абсолютно нормально, а не тем, что демонстрирует свой профессиональный класс, свою эффективность, свою подготовленность, образованность, смелость, если нужно, решительность и изобретательность. Важнее быть обличенным высоким доверием, чем быть хорошим профессионалом. И вот оказывается, что в этой атмосфере эта штука работает. Да, можно повесить не маленький портрет, а большой, и это поможет. Можно переодеть часы на правую руку, и это поможет. Можно со свечкой стоять на Пасху в церкви, и это поможет. Можно говорить разные слова, дарить подарки на день рождения, ну, на разных уровнях это происходит, и это поможет, это будет работать! Можно при большом стечении народа поднимать бокал за нашего великого, прекрасного, умнейшего, мудрейшего, спасшего нас от и просветившего нас, и это поможет, это будет работать. Понимаете, последствие оказывается сильнее. Его так разрушительный, развращающий эффект, пожалуй, даже сильнее, чем вот та основа, на которой это последствие вырастает. То же самое и здесь. Безнаказанность этого поступка, в данном случае вот этого клеветнического письма, которое было двумя градоначальниками подписана, как бы разлагает, развращает тех, кто на это смотрит, больше, чем даже само письмо. Вот вам другой пример такого же совершенно рода - история с Грызловым и Петриком. Понимаете, о чем я? Кажется, вчера господин Грызлов, председатель Государственной Думы Российской Федерации, того, что называется российским парламентом, заявил о том, что вот он считает мракобесием наличие комиссии по борьбе с лженаукой в Российской Академии Наук. Понятно абсолютно, почему он это сказал. Потому что ровно эта самая комиссия и некоторое количество ученых и экспертов, которые вместе с этой комиссией работают, некоторое количество журналистов, которые подняли свой голос, именно вот эта группа людей заговорила о том, что высшие должностные лица российского государства поддерживают афериста и жулика по фамилии Петрик, который, если помните, заявил о том, что он изобрел какие-то немыслимые фильтры, которые очищают что угодно от чего угодно. По этому поводу была разработана целая программа под названием «Чистая вода», которая официально была признана программой партии «Единая Россия». Хочу вам напомнить, что господин Грызлов одновременно является еще и высшим функционером партии «Единая Россия». Стоимость этой программы - 15 миллиардов рублей. И господин Грызлов неоднократно говорил о том, что эти деньги должны быть ассигнованы на эту программу, то есть на эти самые фильтры. После чего выяснилось, что патент, связанный с этими самыми фильтрами, выписан на два имени: на Петрика и на Грызлова. Ну, вообще, на этом карьера любого политика должна была бы немедленно, вот в эту секунду, когда этот документ был обнародован, карьера должна была навсегда закончиться, должно было начаться следствие, потом суд, потом справедливое наказание, потому что налицо, как мы видим, прямое участие должностного лица в мошеннической операции. Ну, вопрос в роли этого должностного лица - является ли он инициатором этой операции или соучастником ее или он осуществляет прикрытие или он втянут, так сказать, по незнанию, по недомыслию, по непониманию, по глупости туда. По-разному бывает. Ну, что называется, вот в этом уже должен разбираться суд. И в зависимости от этого срок может быть больше, срок может быть меньше, режим может оказаться строгим, может оказаться общим, а если очень повезет, то наказание может даже оказаться условным, хотя мне лично кажется, что сумма достаточно велика, чтобы такой поворот событий исключить. Так вот, все это было обнародовано, вся эта цепочка событий - этот Петрик, этот фильтр, эта программа, принятие этой программой на официальную позицию программы, поддерживаемой формально, официально партией «Единая Россия», сумма в 15 миллиардов, заявление о том, что эти деньги должны ассигнованы, и, наконец, патент - все это вылезло на поверхность и сделалось достоянием общественности. Резонанс был никаким. Собственно, резонанса никакого не случилось. Не случилось ни немедленном отставки, ни вываливания в перьях, ни я не знаю чего еще, ни суда, ни покаяния, ни слез перед телекамерами - «я больше не буду, бес попутал», ничего этого не произошло! Полная безнаказанность. Мне кажется, что здесь эффект от этой безнаказанности, может быть, даже превышает ущерб от 15 миллиардов, которые Россия могла бы на этом потерять и, кстати, возможно, еще потеряет. Потому что, собственно, программа не закрыта, вы можете посмотреть, скажем, в интернете - она по-прежнему висит там, где и висела. Ну, вот заявление о мракобесии и так далее таинственным образом исчезло с сайта «Единой России». Это очень смешно - они сначала его там повесили, и, в общем, его можно видеть, поскольку, ну, люди, которые пользуются интернетом, знают, что оттуда ничего не пропадает, и если какой-то текст там появился, то он навсегда или, во всяком случае, очень надолго застревает там, в неких местах, где хранится копия, не буду вторгаться здесь в более тонкие технологические детали. При желании эту самую копию можно там найти. Так вот, люди, которые управляют сайтом «Единой России», то есть, собственно, пропагандой, информационной политикой «Единой России», они предпочли это заявление господина Грызлова быстренько убрать, от него как-то остался один заголовок, пустая страница и сообщение о том, что случилась ошибка. Вот. Так что абсолютно не исключено, что мы еще узнаем о том, что деньги эти на программу выделены, что господин Петрик как-то благополучно их получил, они как-то дошли до адресата и началось производство этих самых фильтров. Будет комиссия, будет закончена работа комиссии, которая… уже сегодня, в общем, участники этих работ, которые проверяли эти фильтры, вполне смешные вещи рассказывают о том, до какой степени все это ничтожная и нелепая фантазия с точки зрения технологии, с точки зрения тех амбиций, которые у этого как будто бы изобретателя существуют и которые он демонстрирует. Да в сущности, это, между прочим, и не важно. Потому что важнее в этой ситуации вот эта прямая связь между заявлением о том, что на некую программу нужно ассигновать вот такие деньги, и немедленным доказанным участием самого государственного чиновника в доходах от этой программы. Естественно, держатель патента, тот, на кого зарегистрировано это изобретение, должен в этой ситуации получить значительную часть дохода от использования этого изобретения. Ну, разумеется, он будет рассказывать - это как-то очень легко себе вообразить, - что все это пойдет на детские дома и ясли. Мы никогда за этим не проследим, мы никогда ничего про это не узнаем. Но в сущности - чем отличается эта ситуация от той, в которой обвиняют на разные лады сегодня Юрия Лужкова и его супругу Елену Батурину? Да ничем. Это ровно то же самое. Это ровно тот же конфликт интересов. Это ровно та же игра на лапу. О Лужкове говорят - он выносил, выносит и, по всей видимости, собирается дальше выносить решения, которые приносят ураганный заработок компаниям его жены. Вот суть обвинений, которые выдвигаются разными людьми, в частности Борисом Немцовым, вы слышите все время о том, что происходит этот судебный процесс по-прежнему. Вот суть этого обвинения. А что Грызлов? Да это же самое. Он выносит решения через партию, через парламент, которым он руководит и где эта самая партия является доминирующей, выносит решение об ассигновании денег на программу, в которой лично он является бенефициаром, говоря ученым языком, а просто говоря, с которой он заработает. Это абсолютно то же самое. Жены только нет. Вместо жены Петрик в этой ситуации. Ну, как-то, знаете, как говорят наши иностранные друзья, nobody is perfect, у каждого свои недостатки - одному нравится Елена Батурина, а другому Петрик. О вкусах не спорят, знаете ли.

Давайте поговорим по телефону на эту и другие важные темы. 363 36 59. Я витжу, что линии наши полны желающими поговорить. 363 36 59. Как всегда, я предпочитаю снимать трубку в том случае - говорю об этом честно,- когда я вижу, что человек не многие сотни раз названивал на «Эхо Москвы», а вот как-то спонтанно набирает номер и немедленно оказывается в студии. Ну, например, вот так. Да, я слушаю вас, алло.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый вечер. Владимир, Казань. У меня такой вопрос. Когда вы наиболее активных слушателей «Эха Москвы» называете портянками, вы выражаете свое личное мнение или мнение «Эха Москвы»?

С.ПАРХОМЕНКО: А я называл их портянками?

СЛУШАТЕЛЬ: Да.

С.ПАРХОМЕНКО: Где, когда?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, в своей передаче…

С.ПАРХОМЕНКО: Нет, неправда. Я не употреблял этого слова. Это ложь. Просто ложь. Число назовите, когда это было.

СЛУШАТЕЛЬ: Спросите у Венедиктова - Венедиктов то же самое…

С.ПАРХОМЕНКО: Число назовите. Вы сказали, что я употреблял в программе это слово. Число назовите. Да нету никакого числа. Я этого не говорил никогда. Всего хорошего. До свидания. В следующий раз врите что-нибудь более аккуратно. 363 36 59. Будьте любезны, пожалуйста, не отвлекайте нас, желающие выругаться в эфире тем или иным образом, не отвлекайте, пожалуйста, нас от разговора по существу дела. 363 36 59. Да, я слушаю вас, алло.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня Мстислав зовут, я из Хабаровска звоню.

С.ПАРХОМЕНКО: Ух ты! А сколько у вас времени теперь? Под утро уже…

СЛУШАТЕЛЬ: Пятый час ночи.

С.ПАРХОМЕНКО: Ужас-ужас. А, ну да, завтра суббота, ничего страшного, на работу не идти. Да, я слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот что хотелось бы сказать. Я уже как-то судился с мэром. И по результатам суда могу сказать, что вся наша система продажна…

С.ПАРХОМЕНКО: С мэром чего, простите, вы судились? Какого города?

СЛУШАТЕЛЬ: Хабаровска. И вся наша система - просто …

С.ПАРХОМЕНКО: Ну вот зачем это? Ну зачем? Ну вы понимаете, что я вижу ваш телефон, Мстислав. Вы понимаете, что по окончании передачи я, во-первых, наберу его сам и скажу вам все, что я хочу на эту тему вам сказать. Кроме того, вы понимаете, что я вынужден буду как-то дать вашему телефону, что называется, ход. Кроме того, мы понимаете, что после того, что вы сделали, я вынужден буду отметить ваш телефон как заблокированный, и вы больше на «Эхо» не дозвонитесь. Ну зачем это делать? Просто для того, чтобы прославиться? Вроде Гавриила Попова, хотите оттуда, из Хабаровска, немножко попрыгать и помахать рукой? Стыдно, Мстислав. 363 36 59 - телефон прямого эфира «Эха Москвы». А вот человек, который звонит первый раз. Да, я слушаю, алло.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Сергей, Санкт-Петербург. Я вот первый раз звоню. Такой вопрос. Вот про Грызлова вы тему затронули.

С.ПАРХОМЕНКО: Да-да, затронул, было дело.

СЛУШАТЕЛЬ: А вот он стал спикером Госдумы на волне какой?

С.ПАРХОМЕНКО: Не знаю, на волне какой. А вы считаете, на какой волне?

СЛУШАТЕЛЬ: Он же был министром МВД.

С.ПАРХОМЕНКО: Был такой период, да, конечно.

СЛУШАТЕЛЬ: И на волне «оборотней с погонами» эта тема.

С.ПАРХОМЕНКО: Да вы знаете, мне кажется, что не нужно даже преувеличивать высоту этой волны. Он - классический случай вернослужащего. Он - классический случай человека, обличенного высочайшим доверием. Это его единственное достоинство. Единственное достоинство - что он достаточно надежен. Причем надежность эта, как мы с вами понимаем, заключается не в том, что он с высокой степенью вероятности принимает эффективные решения. Вот бывают такие надежные чиновники - что ему ни поручишь, со всем справится, все вывезет. Нет, как-то… Вот скажут сказать - скажет. Подписать - подпишет. Протащить закон - протащит. Утащить его обратно - мы с вами совсем недавно видели такой случай, когда Государственная Дума сначала что-то яростно одобряла, потом это точно так же яростно опровергала. Ровно эти же самые люди под руководством этого самого Грызлова. Так что, на самом деле, не так важно, с какого поста и с какого кресла он это делал.

СЛУШАТЕЛЬ: А не подскажете результата этой волны, борьбы с оборотнями с погонами?

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, насколько я понимаю, результат этот заключается в том, что несколько человек сидят, на их место пришли другие, более осторожные, по всей видимости, поскольку они еще не сидят. А дальше мы с вами все знаем. Мы знаем, что сегодня Россия является одной из, я думаю, немногих стран в мире, которая целиком, в составе всего своего населения, с глубочайшим отвращением, презрением и страхом смотрит на свою собственную полицию. Таких стран немного. Это, на самом деле, постараться надо бы было. И я не очень вижу из этого выход. Потому что сменить 100% людей, которые работают в милиции, наверное, невозможно. А репутация их доведена до такого состояния, усилиями, между прочим, в том числе и Грызлова, потому что он побыл на этом месте, позанимал этот стул и благополучно шагнул на следующую ступеньку… я не очень понимаю, что здесь можно было бы сделать. И мне кажется, что речь идет о какой-то очень долгой и очень кропотливой работе - прежде всего, о работе с теми людьми, которые туда приходят.

СЛУШАТЕЛЬ: А не кажется ли вам, что следующие выборы будет такая кампания по борьбе с очередными оборотнями?

С.ПАРХОМЕНКО: Совершенно не исключено, что кампания будет. Действительно, очень просто теперь за это зацепиться. Поскольку существует такое всеобщее мнение…

СЛУШАТЕЛЬ: И, извините, я вас перебиваю. И сокращение милиции…

С.ПАРХОМЕНКО: А не будет никакого сокращения милиции. Мы же как-то пару передач назад - я тут внимательно читал указ президентский по поводу милиции - никакого сокращения милиции не будет. Это все пустые разговоры, отложенные на довольно долгий срок. Кроме того, есть всегда возможность сократить пустые вакансии, так что сокращений не будет. А как обычно, всякое несостоявшееся сокращение оборачивается увеличением. Так что ничего этого, разумеется, не произойдет. Да, вы правы - действительно, было бы очень естественно с точки зрения тех политических нравов, которые в России сегодня существуют, использовать эту всеобщую ненависть к людям в милицейской форме на ближайших выборах. Ну хорошо, но с этим же что-то делать надо. Без милиции страна жить не может. Получится Гаити. Вот мы только что видели, что бывает в стране, которая существует без такого рода государственных институтов. Она просто разваливается на глазах.

СЛУШАТЕЛЬ: Знаете, мне человек из ФСБ сказал: если нашей службы не будет, страна почувствует это через полгода-год, а если милиции не будет, то через три дня…

С.ПАРХОМЕНКО: Ну вот у меня есть ощущение, что… Сергей, алло. Ой, отвалилась, по всей видимости линия. У меня вообще такое впечатление, что телефоны наши здесь не держат длинного разговора, они через какое-то время автоматически отключаются. С чем это связано, я, честно говоря, не знаю. Какая-то настройка, может быть, на станции, бог его знает. Я сказал бы вот что. Что для того, чтобы что-то серьезное произошло на выборах, люди должны начать учиться на чужих обстоятельствах и чужих проблемах. Вот люди, к которым прямо домой приехал экскаватор в этом самом Речнике, у меня тут вот спрашивают про него, они, я думаю, многое поняли. Но проблема в том, что те, к кому экскаватор еще не приехал, ждут своей очереди. Ну, что же делать? Значит, до перемен немало еще времени. Это была программа «Суть событий». Я - Сергей Пархоменко. Мы встретимся с вами в будущую пятницу здесь, на «Эхе Москвы», в девять часов вечера. Всего хорошего. Счастливых выходных.