Суть событий - 2007-03-09

С.ПАРХОМЕНКО: Добрый вечер. 21 час и 5 минут в Москве. Это программа «Суть событий». Сергей Пархоменко – это я. Вы, наверное, уже узнали меня по голосу, не правда ли? Здравствуйте. Все, как всегда и на своих местах: и вы на своих местах, и я на своем месте, и номер 7-906-262… ну, и так далее, который немедленно, сию же секунду присылает мне сюда смс и просит что-что? – прокомментировать разгон «Марша несогласных» в Питере. Дима из Санкт-Петербурга просит меня прокомментировать. Ну, прокомментирую, конечно же, как не прокомментировать? Да, смс работает как вы, может быть, обратили внимание. 7-985- а потом 9704545, и вы тут, на экране прямо передо мной. Есть еще возможность воспользоваться интернетовскими путями для того, чтобы отправить сюда сообщение с помощью сайта www.echo.msk.ru и разными другими способами – сейчас довольно много шлюзов, которые позволяют прямо из Интернета отправлять смс, и это все здесь работает. Телефон тоже будет работать через некоторое время, а возможности задавать вопросы непосредственно в Интернете были и кончились. Я хочу напомнить, что этот механизм работает только до начала передачи. Каждый раз бывает очень обидно, когда придешь после эфира, посмотришь, что там на сайте, а там висят какие-то вопросы, которые люди явно пытались задать уже после того, как программа началась, ну, так имейте в виду, что эти вопросы вхолостую – я их уже не вижу. А те, которые приходят до программы, те вижу – вот распечатываю и с ними прихожу в студию.

Ну, что? С чего начнем на этой неделе? Знаете, начну с не своего дела и вот специально отодвину его подальше от своей программы, потому что вот через час вы обнаружите здесь в этой студии двух замечательных специалистов в футбольной индустрии – Василия Уткина и Сергея Бунтмана, и они очень квалифицированно вам на футбольную тему станут распространяться, а я вот по-дилетантски, если позволите. Давайте поговорим про футбол, не говоря про футбол. И я сразу скажу, что я в футболе понимаю немного, и меня не очень эта вся история, собственно, со спортивной точки зрения интересует, но интересует она меня с точки зрения бизнеса и с точки зрения политики. Вот смотрите, вы понимаете, что я имею в виду. Я имею в виду события последней недели, когда было объявлено, что впервые в истории российского футбола не публичный, в том смысле что не бесплатный и не государственный телеканал, телеканал «НТВ+» заключил договор с Российской футбольной лигой на очень значительную сумму и завладел на три года вперед Чемпионатом страны по футболу. Прямыми трансляциями, имеется в виду. Ну, с некоторым исключением – по одному матчу в каждом туре имеет право показывать Первый канал плюс есть всякие специальные льготы для региональных телекомпаний. Но, в общем, да, на первый взгляд, смотрите, футбол богатые купили себе – как-то примитивный взгляд вот такой. Вот эти вот толстосумы и мракобесы, обладатели 300 лишних долларов, которые способны поставить себе тарелку, которые способны купить себе спутниковое телевидение, вот они как-то заграбастали себе народную игру футбол и никому теперь не покажут. Чудесное поле для демагогии, замечательный способ для всякого популиста продемонстрировать как-то свою заботу о бедных, свою ненависть к богатым, как-то теребя в руке застежечку от 900-долларовой кожаной куртки, как это обычно бывает, а в кармане побрякивая ключами от БМВ 7-ой серии. На самом-то деле там все совсем не так. На самом деле есть масса фоновых обстоятельств у этой сделки. И главное из них, на мой взгляд, вот какое. Смотрите, у нас в стране существует поразительная совершенно ситуация, когда, с одной стороны, государственное телевидение и все эфирные каналы метровые, они по существу государственные: они все контролируются государством, исполняют государственную волю, живут под давлением государства, подчиняются государственной цензуре, работают на государственный интерес в том узком понимании, в каком этот государственный интерес провозглашается разными государственными чиновниками, - они, в общем, все сполна государственные. Некоторые из них прямо, а некоторые из них косвенно, а в сущности все эти телеканалы дотируются государством так или иначе: одни просто значатся в государственном бюджете, а другие исполняют время от времени всякие государственные заказы – тайные или явные, прямые или косвенные, получают под это колоссальные инвестиции, получают за это гигантские гонорары, которые (ну, понятно, то, что можно слупить с государства – так бы я сказал, – например, за съемки какого-нибудь верноподданнического документального фильма, то, конечно, не получишь ни с какого частного заказчика никогда, потому что чиновник не распоряжается, во-первых, не своими деньгами, а чужими, а во-вторых, чиновник обычно всегда косит глазом в сторону отката и понимает, что этот механизм всегда, в общем, в его распоряжении, всегда к его услугам, если он согласится выплатить частной компании побольше, то велика вероятность, что эта частная компания будет ему благодарна, и она будет ему благодарна финансово; но это так, отступление в сторону)…

Так вот, эти самые метровые каналы дотируются государством так или иначе. И тем не менее, у этих метровых каналов есть возможность продавать рекламу, кроме телеканала «Культура». И тут я хотел бы напомнить, что история с покупкой этого самого права на трансляцию футбольного чемпионата – это история все-таки про деньги. Про то, что был аукцион - ну, некоторое подобие аукциона. И на этом аукционе несколько претендентов – главными из них были «НТВ+» и телеканал «Спорт», который является частью крупного, собственно, вот главного государственного концерна ВГТРК – они тягались, и «НТВ+» выиграл. Причем впоследствии выяснилось, что выиграл с колоссальным отрывом – не потому, что «НТВ+» предложил очень много, а потому что телеканал «Спорт» предложил совершенно смехотворную и заведомо проигрышную сумму – 600 тысяч долларов. А сумма «НТВ+» измерялась десятками миллионов – там больше 90 миллионов долларов общая сумма контракта, там 20 с чем-то миллионов долларов в год. Ну, собственно, вот.

И тут возникает вопрос – минуточку, а вот это чудовищное бабло, которое было заработано ВГТРК на рекламе, разве оно не на это должно было пойти? Разве когда государственному телеканалу, финансируемому государством, предлагается и разрешается зарабатывать деньги – что лично я только приветствую, вот лично я, с удовольствием, пусть как-то чиновники зарабатывают открыто, а иначе они начнут зарабатывать тайно, как известно, - то дальше возникает вопрос, а на что эти деньги должны идти? На что полезно, прилично им было бы пойти? Да вот на это в сущности. Вот прекрасный способ потратить эти доходы – купить возможность телетрансляции, обеспечить все население трансляциями народной игры. Известно, что никто не может соперничать до сих пор со Вторым каналом, с ВГТРК, по охвату аудитории. Она самая большая – даже больше, чем у Первого канала. Ну, и тут можно было бы еще поиграть каналом «Спорт», и даже каналом «Культура», если мы считаем, что футбол – это тоже искусство, ну, и, разумеется, собственно, самим каналом ВГТРК – то есть Вторым каналом так называемым. Вот. И можно было бы отличнейшим образом как-то оправдать эти доходы. И это было бы благородно, и это было бы, несомненно, с экономической точки зрения оправданно. Потому что, сделавшись монополистом в показе этих самых футбольных программ, можно было бы, в свою очередь, в этих футбольных программах, в этих матчах или в аналитических передачах продавать рекламное время и опять зарабатывать, и опять пускать эти деньги на благие цели.

Я вот сейчас, чтобы не быть голословным обращусь к недавнему интервью генерального директора телеканала «Россия» Антона Златопольского. Он газете «Ведомости» примерно месяц тому назад, чуть больше, дал интервью, в котором назвал всякие официальные цифры – в частности, он сказал, что в 2005 году поступления от рекламы на телеканале «Россия» только составили 364 миллиона рублей (напомню, что вот для того, чтобы выиграть этот аукцион на футбольные трансляции, потребовалось чуть больше 20 миллионов в год), в 2006 году 486 миллионов заработал только телеканал «Россия», не считая разных других заработков. Известно, что ВГТРК принадлежат и другие каналы, и часть региональных каналов, и принадлежит несколько, между прочим, радиокомпаний – «Маяк», там, и всякое такое прочее, «Радио России» - там тоже идет реклама, как мы помним, и тоже, в общем, это все там не задаром происходит. Ну, да, и прибыль – собственно, разница между расходами и доходами – составила в 2005 году 56,5 миллионов рублей, а в 2006 году – 71,6 миллиона рублей. Прибыль, чистая прибыль. Я тут проконсультировался с некоторыми знающими людьми, с некоторыми журналистами, постоянно пишущими о телевидении, они мне аккуратно сказали, что им эти данные представляются несколько заниженными, что, впрочем, вполне естественно для компании. Всякая компания в такой ситуации стремится немножечко скромничать. Ну, мы понимаем, что существуют еще всякие методы оптимизации налогообложения, и всякое такое прочее. Это ведь только «Юкос» у нас судят за оптимизацию налогообложения, а как-то все остальные – все без исключения компании в стране, если они не руководятся полными, круглыми идиотами, они свое налогообложение, конечно, оптимизируют, то есть пользуются теми возможностями, которые закреплены в российском законодательстве для того, чтобы сэкономить там, где можно сэкономить, там, где это законно, и не платить лишнего. Так вот, несомненно, что-то подобное происходит и на телеканале «Россия» - я же не могу заподозрить, что они там все козлы.

Так вот, собственно, вот возникает вопрос – и что? А почему нужно было заведомо такую юродскую ставку делать на этом самом аукционе? Как бы сразу укладываться на обе лопатки и говорить: «Ну, вот, давайте, бейте, бейте меня, да, возьмите, выиграйте, выиграйте – посмотрим, что же будет». Тут бы вот и выиграть. Вот они бы выиграли этот аукцион и они бы, собственно, и осуществили свою замечательную социальную функцию, вот они бы, собственно, помогли бы народу смотреть его любимую игру, вот они бы и заслужили благодарность всех тех, кто хочет эту игру смотреть. Они этого не сделали, потому что они прекрасно понимали, как мы теперь видим, что у них есть кое-что поважнее денег, а именно, административный ресурс. И вот это чрезвычайно важная вещь. Я бы здесь хотел все-таки напомнить вам, что то, что происходило вокруг всего этого футбола – это сделка, это коммерческое мероприятие.

Я тут краем глаза смотрю все-таки на экран, мне приходят всякие смс. Вот Наталья меня поправляет, что 300 рублей, а не 300 долларов в месяц стоит этот канал. Да, Наталья, ну, разумеется, сам канал этот футбольный стоит 300 рублей, а не 300 долларов в месяц. Но есть еще установка оборудования. И она, в общем, в разных случаях, с разными наворотами так более или менее тысяч в 10 обычно и встает. Ну, где-то больше, где-то меньше – зависит от ориентации дома и прочее. Так что я не оговорился, когда говорил, что вот богатенькие – это те, у кого есть 300 долларов на то, чтобы купить себе спутниковое телевидение. Там, в общем, примерно такой порядок цен.

Так вот, эта коммерческая сделка, как сегодня в очередной раз стало ясно, была разрушена политическим путем. Мы с вами говорили в самом начале, что это замечательный повод для того, чтобы разного рода демагоги и популисты, так сказать, продемонстрировали свои демагогические и популистские стати – так ровно оно и произошло. Вот даже и президент заинтересовался и пошутил так заготовленно – такая, как ему кто-то из его спичрайтеров написал шуточку про то, что Мутко опять замутил – ну, шуточка небогатая, ну, какие спичрайтеры, такие и шуточки. Что ж теперь делать? Вот, пошутил, значит, шутку и как-то попросил разобраться. И нет никаких сомнений, что разберутся, и похоже, что уже ясно, как именно это произойдет. Скорее всего, канал «Спорт» получит право на передачу этих программ в записи. Видимо, даже с не очень большим отрывом от времени прямой трансляции. Ну, и, в общем, все будет хорошо.

Все да не все. Потому что в очередной раз российскому бизнесу послан сигнал. Сигнал заключается в следующем. Вот ровно как в заставках моей программы. «Я бы в этом смысле не дергался», - помните? Вот в этой саморекламе говорит голос Виктора Геращенко эту бессмертную фразу. Вот, собственно, в этом сигнал и заключается – не дергайтесь, не прыгайте выше головы, не лезьте слишком высоко. Потому что если вам, не дай Бог, что-нибудь удастся, чего други м раньше не удавалось, мы вас поставим на место. Потому что ваша коммерческая инициатива, ваша профессиональная разворотливость, ваше менеджерское мастерство на самом деле послабже будет нашего административного ресурса – надо будет, мы вас обратно в бутылку загоним. Вот такой сигнал отправлен тем, кто задумывается, не предпринять ли ему какую-нибудь большую, масштабную сделку, которая может затронуть интересы все страны, без преувеличения можно сказать, просто-таки, российского населения – вот как эта. Выясняется, что там, где речь идет о таких масштабных событиях, да еще незадолго до выборов, да еще там можно на этом, так сказать, поиграть политическими мускулами и срубить пару рейтинговых процентиков, там коммерция отступает и никакие деньги не работают. Так, собственно, произошло и в этот раз.

Это первое, что оказалось результатом всей этой истории. Но есть еще одни последствия. Эти последствия, наверное, заключаются в том, что вот этот сигнал бизнесу, который был дан властью, он такой, достаточно долгосрочный. Вот эти порядки существуют в стране по-прежнему. В сущности, так сказать, с тех пор как с помощью телефонного звонка еще в советское время решались какие-то вопросы – знаете, есть такое замечательное выражение «порешать вопросы»? – вот с тех пор, собственно, ничего не изменилось, и этот ресурс по-прежнему важнее всех прочих. То есть это сигнал очень практический, с одной стороны, и с другой стороны, очень стратегический, что тоже на самом деле немаловажно.

Вот видите, из такой вот, казалось бы, несложной истории, так локальной – подумаешь? Кто будет транслировать футбол на протяжении ближайших нескольких лет, собственно, какая разница – та программа, эта программа, а из нее вытекают такие довольно серьезные последствия. Причем, я бы сказал, что некоторые из них даже – вы будете смеяться – не видны сегодня. И их не очень можно предсказать. Ну, вот вам просто маленький пример. Вот смотрите – предположим, что все осталось бы как есть, предположим, вот так как, собственно, получилось по результатам этого аукциона. Предположим, что футбол – действительно чрезвычайно популярная игра, и все более и более популярная, поскольку у нас вроде в футболе, такое впечатление, дела стали идти в последние годы – говорит мне Василий Уткин – как-то повеселее, и пожирнее, и вот уж тренер у нас появился мирового класса, и глядишь, чего-нибудь будет в порядке на международной арене футбольной. Так вот, предположим, что все осталось бы, как есть, и оказалось бы, что действительно смотреть футбол невозможно никаким другим способом кроме вот этого самого спутникового. К чему бы это привело? Прежде всего это бы привело к очень резкому, бурному росту прежде всего не в Москве, а в российской глубинке всякого мелкого общепитовского бизнеса. Ведь и так по стране огромное количество – вот едешь где-то по какой-нибудь большой дороге и видишь масса каких-то забегаловок, каких-то странных кафешек, каких-то палаток, каких-то непонятно чего. Вот понятно, что владельцы вот этого всего мелкого гостевого бизнеса довольно быстро бы сообразили, что отличный способ привлечь публику – это поставить телевизор с этой самой тарелкой. Пускай люди приходят, пьют пиво и смотрят футбол. Ну, не знаю, или чай пьют, или лимонад, или что они там пьют обычно на этом месте – пельмени едят. Ну, известно, что такой типовой контракт «НТВ+», он не дает права на коммерческое использование этих программ, но я думаю, что какое-нибудь решение нашлось – появился бы какой-нибудь специальный тариф, он был бы чуть-чуть дороже. Все равно всякая такая там, даже самая бедная придорожная забегаловка, в общем, вполне может себе позволить поставить этот телевизор, эту тарелку, и быстро эти расходы окупит – это такая замечательная прямая инвестиция. Вот видите, и из этого бы, ну, несомненно, произросло бы какое-то довольно значительно продвижение в этом очень важном деле. Ну, потому что важно, чтобы людям, извините, пожалуйста, было, где посидеть. Все лучше, чем в подворотне, все лучше, чем клей нюхать, что называется. Ну, пусть бы они сидели на этих ржавых табуретках, под этим навесом и смотрели бы футбол. Ну, все-таки это не так отвратительно, как в подворотне.

Не будет. Ну, вот, в частности, вот этого пока не будет. Вот эта история не окажется таким двигателем и таким толчком. Потому что политические соображения – лишняя пара процентов рейтинга – оказались важнее. А какие там есть последствия еще? Да кто их, собственно, знает?

Ну, что же. «НТВ+» почувствовал себя в шкуре «Юкоса», - пишет мне Николай – нормально, больше сторонников у партии третьего срока». Да, нет, оно не почувствовало себя в шкуре «Юкоса». На самом деле разница велика – в одном случае люди в тюрьме и в чудовищных условиях, а в другом всего только сделку разрушили. Но в целом, я думаю, что может быть кое-какими иллюзиями у российского правительства – ой, наоборот, у российского бизнеса кое-какими иллюзиями стало меньше.

«Если есть у вас сговорчивый сосед в квартире рядом, то вам эта тарелочка обойдется в полцены. Именно так мои коллеги установили антенну всего за 2,5 тысячи рублей». Ну, еще раз, вообще это беззаконно – коллективное использование напрямую запрещено. Но если с «НТВ+» договариваться, да и на самом деле с любым другим провайдером спутникового телевидения, если сразу давать им знать о том, зачем приобретается, что оно приобретается вскладчину, это оборудование, или что оно будет использоваться для вот такого, так сказать, какого-то коллективного показа, то договориться об этом можно.

«Российский футбол бесплатно смотреть противно, и слава Богу, что его трансляцию пока могут купить за такие миллионы», - так, Николай, это не мне, а вот через час, пожалуйста, Уткину и Бунтману, вот с ними это обсуждайте – противно, не противно. Я же вам говорю, меня интересует политика и экономика во всей этой истории.

«В этой сделке речь шла не о 20 миллионах рублей в год, а о 20 миллионах у.е.», - а я разве сказал рублей? Нет-нет, конечно, о 20 миллионах не у.е. никаких, а долларов просто, полновесных, живых долларов.

(Напевает). Так, ну, что, что бы еще мне выбрать из всего этого? «РФПС – Российская футбольная профессиональная… РФПС свои деньги явно получит. С кем будет делиться «НТВ+» трансляцией – его проблемы. Сами виноваты», - не понимаю, Николай, вашего суждения. Что значит, с кем будет делиться? Да ни с кем оно, собственно, не собиралось делиться. Собиралось купить этот сигнал и продавать его потребителям, продавать его своей клиентской базе. Я не очень понимаю, зачем здесь такие сложности.

«Сергей, что хотят от аудиторов «Прайс Уотерхаус Куперс»?» - да, ну, вот это совсем другая история. На сегодня, собственно, это стало новостью номер один. Произошел такой классический, как это теперь уже в российской политике называется, наезд на, пожалуй, самую авторитетную в мире аудиторскую компанию «Прайс Уотрехаус Куперс». Со всеми делами там – с масками, с врываниями толпой и со всем прочим, с поисками непонятно чего, с обыском в поисках не очень, очевидно, каких-то документов. Ну, собственно, наиболее такая лежащая на поверхности версия заключается в том, что «Прайс Уотерхаус Куперс» сыграла довольно своеобразную роль в деле «Юкоса» в свое время. Я бы сказал, не сразу подчинилась давлению прокуратуры и давлению ФСБ. В какой-то момент «Прайс Уотерхаус» своими заключениями давала «Юкосу» и адвокатам «Юкоса», и вообще сторонникам «Юкоса» - тем, кто защищал позицию «Юкоса», давала дополнительные аргументы, давала возможность защищаться с цифрами, с финансовыми отчетами в руках. И в этом смысле сыграла довольно значительную роль, а кроме того сыграла роль в становлении международной репутации «Юкоса» в этот момент в том, что мировое общественное мнение в значительной мере оказалось на стороне этой крупнейшей компании в тот момент, когда она была, так сказать, в состоянии… была под таким жестким давлением государства в тот момент, когда государство занималось ее расчленением и разрушением, часто с использованием разного рода подлогов и подтасовок, всяких подставных лиц, дутых аукционов. Мы с вами это хорошо всё помним. Поразительно, конечно, что российское государство в то время вступило на этот путь, но тем не менее, и среди прочих, так сказать, препятствий обнаружило здесь и «Прайс Уотерхаус Куперс», которая теперь, по всей видимости, за это расплачивается. Вообще, на самом деле в большом бизнесе тот, кто владеет мнением такого крупного аудитора, тот, кто может оказывать на него давление, тот, кому удастся его запугать и получать от такого аудитора благоприятные разного рода заключения, тот может получить очень значительные преимущества. И это, конечно, очень мощное оружие. И не исключено, что есть просто другие российские крупные экономические силы и компании, которые хотели бы получить себе «Прайс Уотерхаус Куперс» в качестве такого постоянно действующего инструмента, оказывая давление на него.

Вот. Давайте-ка прервемся на этом месте. После новостей поговорим по телефону. А я пока в ближайшие 4 минуты почитаю, что мне тут пришло с помощью смс.

НОВОСТИ

С.ПАРХОМЕНКО: 21 час и почти 35 минут в Москве. Это вторая половина программы «Суть событий». Я – Сергей Пархоменко. У нас с вами пятница вечер, так что ничего удивительного, правда же, что мы с вами тут вот встретились в эфире. У нас работает возможность послать нам смс – 970-45-45 с любого мобильного телефона или при помощи Интернета. Ну, перед этим 7 и 985, если вы не из Москвы. 970-45-45 и телефоны – через некоторое время они заработают: 783-90-25 для тех, кто звонит из Москвы, и 783-90-26 для тех, кто звонит не из Москвы.

Вот, собственно, и вся техническая информация. Мы говорили с вами о футболе в первой половине программы. Точнее, не о футболе, а сугубо об экономике и о политике, которая неожиданным образом, эта проблематика очень интересно повернулась на примере сделки о приобретении компанией «НТВ+» прав на трансляцию игр российского чемпионата. Сделка эта была, как уже сегодня понятно, разрушена государством, понятно, что на тех условиях, на которых сегодня это все достанется «НТВ+» - то есть с показом в записи на других каналах, канал «НТВ+», конечно, не стал бы предлагать таких денег, не стал бы покупать эту возможность вот в таком урезанном виде. Мы говорили еще о неожиданной и чрезвычайно жесткой атаке, так сказать, правоохранительных… – как же они должны бы у нас называться? я все никак не придумаю правильного слова, ну, давайте пока сохраним этот термин, «правоохранительных», – органов на крупнейшую аудиторскую компанию, работающую в России, «Прайс Уотерхаус Куперс». Такое впечатление, что здесь есть довольно существенная политическая подоплека и во всяком случае здесь есть поиски возможностей экономического давления на конкурентов.

На этой неделе, конечно, важнейшим, на мой взгляд, событием, которое будет иметь еще большие последствия в российской истории и несомненно будет иметь еще продолжение, была смерть Ивана Сафронова, известного военного обозревателя, эксперта, очень хорошего специалиста, работавшего в газете «Коммерсантъ». Я скажу, что мне абсолютно невероятной представляется официальная версия о самоубийстве. Мы не были близко знакомы, но несколько раз пересекались в разных обстоятельствах. Ну, этот человек был совершенно непохож на истерика и невротика. И совершенно, на мой взгляд, шансы нулевые, чтобы он вот внезапно таким образом покончил с собой. Обстоятельства этого самоубийства крайне странные. Непонятно, каким образом, человек выбрасывается с пятого этажа, если живет на третьем – зачем он полез на этот пятый этаж? Непонятно. Непонятно, почему он перед этим ходил по магазинам. Непонятно, почему он никаким образом не дал никаких подозрений ни своим близким, ни сослуживцам – никому, по поводу какого-то своего особенно тяжелого психического состояния. И надо сказать, что в отличие от нескольких других случаев здесь следует говорить о действительно очень хорошем специалисте, человеке, глубоко информированном, человеке с контактами, человеке со связями профессиональными, человеке, который много знал на эту, так сказать, тонкую и сложную тему. И на мой взгляд, здесь вероятность убийства за обладание информацией чрезвычайно высока. Может быть, из всех убийств журналистов последних лет, включая крайне странную историю с… разумеется, с Анной Политковской, и еще перед этим с Щекочихиным, вот этот случай, по-моему… ну, я бы сказал, самый подозрительный. Потому что здесь идет речь о человеке, обремененном огромным количеством сложных и драматичных секретов. Ну, я думаю, что это тот случай, когда дело просто так как-то спрятать в тине не удастся – слишком много народу в этом во всем заинтересовано, и слишком многие с этим человеком были знакомы, и слишком много хороших профессионалов сегодня захотят разобраться в том, что же произошло. И я здесь поддерживаю позицию, которую высказывали представители «Коммерсанта», которые говорили, что самое отвратительное – помимо, собственно, смерти человека, помимо того, что человек был и человека нет, – если брать, так сказать, социальную и политическую сторону дела, это то, что люди начинают привыкать к самой, так сказать, постановке вопроса. К тому, что, ну, вообще, так бывает – когда журналист много знает, его убивают, а что? Когда он как-то чего-то такое пишет, чего его не просят, ну, ему отрывают голову. А, что, разве тут что-нибудь такое есть странное, да? Вот так сегодня постепенно поворачивается российское общественное мнение. И я думаю, что если опросить людей на улицах, многие из них отреагируют на это поразительным образом, я бы сказал, с пониманием – дескать, ну, да, он же журналист, много знал, ну, вот и убили, ну, да, конечно. Вот это привыкание к такой специфической преступности – это вещь на самом деле самая тяжелая и самая страшная в этой ситуации. Но мне кажется, что тут дело так просто не испарится, не исчезнет.

Поговорим по телефону, пожалуй. 783-90-25- для тех, кто звонит нам из Москвы, 783-90-26 – для тех, кто хочет к нам в эфир протиснуться из-за пределов Москвы. Мы только попереключаем немножечко, чтобы скинуть тех, кто там вечно висит на этих наших линиях. Ну, что же, никаких, как вы знаете, у нас тут барьеров нет, никто звонки заранее не отслушивает, никакой цензуры. Вперед, вы в прямом эфире. Начнем с московской линии. 783-90-25. Алле?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Это «Эхо Москвы»?

С.ПАРХОМЕНКО: Да, это «Эхо Москвы». А как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Мария Александровна.

С.ПАРХОМЕНКО: Здрасте, Мария Александровна.

МАРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: А я прямо в прямом эфире?

С.ПАРХОМЕНКО: Вы непосредственно в прямом эфире, только выключите, пожалуйста, радио.

МАРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Хорошо.

С.ПАРХОМЕНКО: Я вам даю слово, что вы в прямом эфире. Верьте мне.

МАРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Да. Ой, все.

С.ПАРХОМЕНКО: ДА, я слушаю вас.

МАРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Сергей, я вот что хотела сказать, что вот эта история с футболом, уже, кажется, ничему не удивляешься, вот эта история с футболом меня потрясла, особенно когда наш высокорейтинговый президент заявил, что мы людям, правда, не сказал бедным, но люди, которые не могут, значит, это пользоваться «НТВ+» и тарелками, нас обрекают на… невозможность смотреть футбол. И вот я вспомнила анекдот «Мне бы ваши заботы, господин учитель» - ну, неужели президент и правительство, преемник, один из преемников, занимаются такой ерундой. Кроме пиара я ничего в этом не вижу. Почему они…

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, ничего себе, кроме пиара! А что вообще в политике кроме пиара, ну, послушайте, что может быть важнее пиара?

МАРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Минуточку, дайте мне сказать, Сереж.

С.ПАРХОМЕНКО: Да.

МАРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА: Вот я хочу сказать, сейчас у нас трагическая ситуация с психически больными людьми. Более беспомощных и несчастных трудно найти. Есть такое лекарство «циклодол» – стоило оно копейки, теперь оно стоит тоже очень недорого. Лекарство, без которого принимать основные лекарства душевнобольные не могут. Этого лекарства нет нигде.

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, понятно. Послушайте, давайте не будем углубляться в эти проблемы. Действительно, есть, как мы с вами знаем, одна большая история, которая заключается в том, что чрезвычайно плохо была организована, и продумана, и просчитана вся операция с переходом льготников на, так сказать, денежные отношения с государством. Лично я не верю, что это просто оплошность, потому что, в конце концов, то, что произошло в России с этими лекарствами, это абсолютно естественный и типовой поворот событий. Как только появляются эти лекарства, дотируемые государством, тут же немедленно начинаются все эти махинации с выписыванием более дорогих лекарств, с тем, чтобы заинтересовывать врачей в этом. Во всем мире существует проблема с тем, что производители лекарств ходят по врачам, помаленечку их коррумпируют разного рода, так сказать, невинными, симпатичными способами – что-то дарят им, куда-то возят, делают какие-то приятные сюрпризы, а иногда просто ставят их, так сказать, на довольствие, отчисляя им некоторые проценты от объемов проданных лекарств, и за счет этого вымываются постепенно лекарства более дешевые из продажи, появляются больше дорогих, выясняется, что люди не могут себе этого позволить, но тем не менее вынуждены покупать эти дорогие лекарства. Совершенно стандартная ситуация. Абсолютно. Ровно такая же она воспроизвелась и здесь, но чуть в другом повороте, потому что во все это были втиснуты истории со льготами, истории с государством и т.д. Я думаю, что здесь налицо нормальный чиновничий интерес. В этот механизм чиновники, которые принимали решение и планировали всю эту операцию, оказались втянуты и они оказались частью этой комбинации. Вот и все. И то, что вы говорите о лекарствах для душевнобольных, но совсем драматические ситуации – есть онкологические больные, которые ни дня не могут существовать без этого, есть диабетики, которые ни дня не могут существовать без некоторых препаратов. И тут действительно это вопрос жизни и смерти, немедленной смерти причем. Тут, конечно, неуклюжесть или вот такая близорукость государства, которое позволяет своим чиновникам гулять по буфету, она для людей оборачивается, ну, самой настоящей трагедией.

783-90-26 – для тех, кто звонит из-за пределов Москвы теперь. Алле?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.

С.ПАРХОМЕНКО: Да, добрый вечер. Как вас зовут, откуда вы?

СЛУШАТЕЛЬ: Валерий Николаевич, ОГФ, Тамбов.

С.ПАРХОМЕНКО: Да. Обязательно и ОГФ. Да, Валерий Николаевич, давайте только ваши партийные принадлежности оставим где-нибудь за пределами программы

ВАЛЕРИЙ НИКОЛАЕВИЧ: Нет-нет-нет. Нет, абсолютно, нет, Сергей. Хоть член редколлегии у нас, вот… Я хочу сказать о чем, вот несколько слов продолжить эту тему, буквально несколько слов, абзац – вот пришел приказ Зурабова, вот теперь, значит, этих льготников несчастных, они же еще пользуются санаторными путевками, их резко уменьшилось количество, этих путевок на год. Вот у нас по области было 18 тысяч в 2005 году, а на этот год выделено только 4. И вот теперь для того, чтобы получить српавочку в нуждаемости в санаторно-курортном лечении, эти льготники должны будут через ВТЭК пройти. Вот если ВТЭК дает добро, значит, этот человек нуждается, значит, он получит эту справку. Но я думаю, что многие не получат. Вот такая форма. Я сегодня только об этом узнал.

С.ПАРХОМЕНКО: Очень много такого издевательства сохранилось. Есть знаменитые истории про то, что люди, что инвалиды, у которых, скажем, нет конечности, вынуждены ежегодно получать справку о том, что у них по-прежнему нет этой конечности, а люди, которые пользуются протезами, вынуждены для того, чтобы получить новые протезы, сдавать старые. И так далее. Ну, ничем на самом деле, кроме нормального такого бюрократического чванства и такого абсолютно наплевательского отношения на людей, в том случае, когда это, видите… когда из этого не извлечешь лишнего процентика, ничем больше объяснить это невозможно. Я думаю, что, так сказать, вожделенная смена руководства, так все вцепились – когда, наконец, уберут Зурабова? Да уберут Зурабова, не волнуйтесь. Зурабова уберут перед выборами – тогда, когда его увольнение можно будет продать подороже в пропагандистском смысле. И что дальше? И что изменится от этого? Ну, будет другой Зурабов. Был Зурабов, будет Мурабов – какая разница? Так что совершенно не на то направлен здесь, так сказать, народный гнев. И люди, которые этим гневом манипулируют, делают это пока достаточно искусно, подставляя эту демонстративную фигуру и направляя все внимание на нее, чтобы в нужный момент устроить такое ритуальное бросание с раската, как это написано у русского классика. Не сомневайтесь – все вам будет, будет вам увольнение, крики, «Пошел вон!», «Увольняю! Отрешаю!», «В Березово!», там, не знаю, еще какие-нибудь демонстративные какие-нибудь выходки – не сомневайтесь.

Меня тут упрекают, что я пообещал сказать о «Марше несогласных» в Питере, а как-то перешел уже к телефонным звонкам. Ну, что сказать о «Марше несогласных» в Питере? Есть, слава Богу, некоторые отрасли общественной жизни, в которых наши власти крайне неискусны пока, действуют крайне нелепо. Вот все, что произошло в Питере с этим мордобоем, вытеснением толпы, с какими-то нелепыми криками питерских властей потом, с нелепыми обвинениями, что все было подстроено, все было куплено и т.д. – это на самом деле от неумения и от, я бы сказал, низкого политического профессионализма. Потому что вообще всякий политик должен понимать, что это часть его профессии – иметь дело с такой уличной политикой. Время от времени это происходит, время от времени люди выходят на улицу, время от времени люди таким образом демонстрируют свое мнение, они имеют на это право, это право закреплено в огромном количестве основополагающих юридических документов и страны, и мира теперь постольку, поскольку Россия является частью теперь мировой системы и подчиняется – добровольно причем – подчиняет себя разного рода международным конвенциям, которые утверждают право человека на такого рода волеизъявления. На это нужно уметь реагировать спокойно. С людьми на улице нужно уметь разговаривать, а не метить им дубинкой в лоб. Нужно не срываться на, уметь не срываться на крик и на то, что все всё купили. А если не купили? А вот этим людям с детьми на самом деле никто не заплатил, и мне никто не заплатил, когда я участвовал в Москве в разного рода демонстрациях и манифестациях, когда мне представляется, что сам факт моего присутствия в этой толпе мне лично что-то добавляет к моему пониманию меня, к моему, если хотите, самомнению – я же ведь это делаю для себя, не для того, чтобы кто-то меня в этой толпе увидел, а для того, чтобы знать самому, что я там тоже был. Ну, вот я в этот раз в Питер не поехал, в этом не участвовал и смотрел за этим за всем по телевизору. НУ, и что? Я считаю, что люди, которые там говорили – не все, потому что было там достаточное количество крайне странных персонажей, с крайне странной символикой и в крайне странных одеждах, и я на самом деле не очень одобряю, что лидеры российского либерального движения готовы время от времени общаться со всяким сбродом, но это их право, они строят свою политическую карьеру так, они таким образом формируют круг своих соратников. Я бы этого не делал, ну, так я этого и не делаю, но меня про это и не спрашивают. Но поведение власти нелепое, совершенно неадекватное, истеричное и неуклюжее в этой ситуации. И понятно, что политтехнологи, которые живут на поддержании у главного начальства такого неадекватного ужаса перед всякими оранжевыми революциями, они из этого извлекут свою копеечку. Поскольку они как-то, собственно, их профессия сегодня и заключается в том, чтобы писать вот эти раздутые, преувеличенные доклады об опасности оранжевых революций, ну, ничего, они и здесь еще поработают. НУ, что же? Завидовать этому не надо. Будем как-то отдавать себе отчет в том, что этот заработок как-то впрок им не пойдет.

783-90-25 – для тех, кто звонит нам из Москвы. Алле?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый вечер, Сергей.

С.ПАРХОМЕНКО: Добрый вечер, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Юрий.

С.ПАРХОМЕНКО: Здрасте, Юрий.

ЮРИЙ: Ну, скажем так, вам спасибо за объективные оценки, особенно в области футбола. Очень нас эта тема волнует. Вот, допустим, вот такой маленький вопрос…

С.ПАРХОМЕНКО: (смеется). Не тратьте, пожалуйста, силы, если вы про футбол, то не тратьте, пожалуйста, силы – вам осталось подождать минут 8, и будет вам «Футбольный клуб».

ЮРИЙ: Нет, один маленький вопрос, раз уж дозвонился.

С.ПАРХОМЕНКО: Давайте, давайте, в темпе.

ЮРИЙ: Вот есть некто Воронков – без году неделя в Российской нашей футбольной лиге.

С.ПАРХОМЕНКО: А кто это такой? Я даже не знаю. Честно слово, не знаю.

ЮРИЙ: Ну, возглавил Российскую футбольную лигу, который и подписал этот контракт…

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, пожалуйста, ну, не ко мне это. Ну, в самом деле. Послушайте, Юрий. Спасибо вам, извините. Я не хочу здесь выглядеть дилетантом. Мне неудобно перед Уткиным, он придет и как-то скажет: «Ну, что же ты наговорил такого про мой футбол?» Нет, про футбол говорить не буду, буду говорить про политическую и экономическую сторону этого дела, если хотите. Тем более, что на самом деле совершенно неважно, что это было. Это могли быть точно так же такое же право на трансляцию, не знаю, балетных премьер в Большом театре. Или это могло бы быть право на передачу сведений с Российской товарно-сырьевой биржи, или еще с чего-нибудь такого. Или это могло бы быть, не знаю, право на погоду, точнее на сведения о погоде в информационных программах – ну, нормальная информационная услуга. Абсолютно неважно, в чем здесь, что является предметом – важно, что это массовая вещь, которая многих интересует. Вот и все. А футбол это или не футбол – не имеет значения.

783-90-26 – для тех, кто звонит из-за пределов Москвы теперь. Алле?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей Борисович. Это Олег из Санкт-Петербурга.

С.ПАРХОМЕНКО: Ну, конечно, куда уж без Олега из Санкт-Петербурга.

ОЛЕГ: А вот вы только что назвали кого-то сбродом – это вы, я имею, Лимонова имели в виду?

С.ПАРХОМЕНКО: Кого имел в виду, того и имел, а что?

ОЛЕГ: А, а вот вопрос у меня, Сергей Борисович, другого характера. Вот я что-то не припомню, чтобы при Яковлеве нечто подобное с разгоном демонстрации было, вот ни одного случая не могу припомнить. А чем вы объясняете, что, например, как Матвиенко пришла к власти, так она стала всех разгонять? Это первый вопрос. А второй вопрос – вот вы знаете топографию Петербурга?

С.ПАРХОМЕНКО: Не очень хорошо.

ОЛЕГ: Ну, вот от Площади Восстания до городской думы можно пройти так минут за 25. Вот чем вы объясняете, что Михаил Касьянов на Площади Восстания сел в «Мерседес» и уехал, и не пошел по Невскому, не прошел?

С.ПАРХОМЕНКО: Я не знаю, чем я объясняю, куда он сел, потому что меня там не было, я этого не видел и комментировать вам этого не могу. Что касается Матвиенки, Матвиенко выступила нелепо в этой ситуации. Вообще это на нее не похоже. Я, честно говоря, отношусь к ней с симпатией. Вы, Олег, может быть, станете меня осуждать или, я уж не знаю что, но мне она кажется живым человеком, мне она кажется человеком, остро, ярко реагирующим на окружающую ее жизнь. Она поставлена в достаточно сложные условия. Она как-то оказалась во главе города, находящегося совершенно в чудовищном, немыслимом состоянии – города, куда неожиданно пошли такие неконтролируемые деньги, и где собралось огромное количество людей, готовых эти деньги разворовывать. Ей, конечно, не позавидуешь. Но в этой ситуации она выступила, я бы сказал, примитивно, плоско и нелепо. И в том, что касается комментариев, которые она давала, и в том, что касается распоряжений, которые она отдавала, тоже. Боюсь, что в этих распоряжениях она была не очень вольна. Есть, так сказать, в этой ситуации некоторая монаршья воля или там, скажем, воля всякого ФСБ и всяких опять-таки силовых органов, которые считают себя вправе разбираться с этой самой оппозицией своими методами, и, что называется, у нее не очень спросили. Но голос свой она могла бы возвысить каким-то, я бы сказал, более современным и более цивилизованным образом. Она этого не сделала. Выглядела, в общем, в этой ситуации довольно смешно. Вот и все.

783-90-25 – московский телефон, для тех, кто звонит из Москвы. Алле?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здрасте, Сергей. Тимофей из Королева.

С.ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте, Тимофей.

ТИМОФЕЙ: Вот, знаете, я бы хотел тоже насчет футбола прокомментировать.

С.ПАРХОМЕНКО: Ой.

ТИМОФЕЙ: Ну, по-быстрому.

С.ПАРХОМЕНКО: Давайте.

ТИМОФЕЙ: Значит, я скажу такую вещь, представляете, что бы было, если бы в священной римской империи бы ввели плату за гладиаторские бои, за посещение их? Конечно, тоже бы вмешался туда император. Ну, я почему говорю, что мне кажется, что футбол у нас используется как такое средство массовой пропаганды, для того чтобы люди могли чем-то заняться.

С.ПАРХОМЕНКО: Тимофей, согласен с вами, но ведь император мог бы вмешаться какими-то разными методами. Например, император мог бы вытащить за шиворот к себе начальство ВГТРК и спросить у них: «Ребята, а где бабки? А вы чего проиграли этот аукцион? А вы чего, собственно, взялись на этом экономить? Обязаны были выиграть. Где деньги, которые вы заработали на этом всем? Вперед – вот это то, на что вы должны их потратить. Быстро пошли, быстро выкупили, за деньги выкупили. Потому что народу нужно это смотреть». Вот это было бы совершенно точный сигнал, если говорить о сигналах, противоположного свойства. Вот если, например, предположить, почему у российского начальства появилась нужда сигнализировать вот это – что? Сигнализировать, что частная собственность священна и неприкосновенна, обязательства, взятые на себя при заключении коммерческой сделки, являются нерушимыми, то, что куплено, переходит из рук в руки… Это на самом деле какие-то базовые, основные вещи для всякого бизнеса, для всякой коммерции. Но почему-то российская власть сегодня захотела сигнализировать противоположное – что на самом деле все это не стоит ни гроша, как мы скажем, так и будет. А покупайте – не покупайте, продавайте – не продавайте, платите – не платите, не за деньги у нас тут теперь это происходит. У нас это происходит по воле, по нашему, так сказать, велению, хотению и щучьему разумению. Вот и все. Так что сам факт футбола здесь и ценность футбола для населения играет не такую уж большую роль. Можно было бы этой же ценностью распорядиться прямо противоположным образом, и отлично бы получилось.

Ну, собственно, вот, у нас осталась минута до конца программы. И я эту минуту употреблю на то, что призову вас мирно и с достоинством провести предстоящие вам выходные. А мы с вами встретимся ровно через неделю в программе «Суть событий», как обычно, на этом самом месте, по пятницам, в 9 часов. Будем разговаривать про важное, а уж во что воплотится это важное в этот конкретный раз – может быть, даже и в футбол, а может быть, даже в цирк, знаете, как-то нету… низких тем у нас нет. Мы обсуждаем все, что происходит. И во всем пытаемся обнаружить суть событий. А я, Сергей Пархоменко, всего хорошего, оставляю вас наедине с новостями. Скоро-скоро «Футбольный клуб» - там вам объяснят все по существу, наконец, уже. Всего хорошего. До свидания.