Суть событий - 2006-06-30

С. ПАРХОМЕНКО: 21 час 6 минут. Это Сергей Пархоменко и программа «Суть событий», как обычно, по пятницам пытаются ответить на насущные вопросы современности. Вот на те насущные вопросы, которые встали перед нами за минувшую неделю. Бог знает, чего только не происходило. Сейчас попробуем со всем этим разобраться. Хотя, конечно, взгляды наши обращены в телевизор в настоящий момент. Как говорят мои дети, аргентинчаги против германчагов. А дальше будет еще интереснее – будут итальянчаги против украинчагов. Но посмотрим, чем дело кончится. А я вот, между прочим, целый час буду сидеть спиной к телевизору. У нас тут так студия устроена, что телевизор у меня сзади, я его не вижу. Поэтому звукорежиссер Наталья Селиванова, которая мне помогает в этой программе, будет работать судьей-информатором. Помните, раньше в советское время всегда перед хоккейным матчем объявляли: «Судья-информатор такой-то». Вот она будет меня информировать, показывая мне записочки с тем, какой счет. А я буду вам рассказывать. А впрочем, вы же, наверное, и сами одним глазом в телевизор смотрите. Так что вы мне по пейджеру, что ли, пишите.

725-66-33 – пейджер, работающий здесь у нас в студии «Эхо Москвы», как обычно. Для того, чтобы вы могли задавать мне вопросы, для того, чтобы вы могли делиться своими впечатлениями о произошедшем, своими наблюдениями, своими ощущениями, своими размышлениями на этот счет. 725-66-33 – это пейджер. И телефоны тоже будут работать через некоторое время. Я думаю, что мы, может быть, побольше поговорим в течение этого часа. Да, и sms еще у нас есть. Отличное средство для связи. Вот только что что-то такое мне пришло по sms, что-то такое про партийного президента у меня спрашивают, что я об этом думаю. Какой может быть партийный президент, когда там аргентинчаги против германчагов? 970-45-45 – это телефон, на который можно отправить sms. Тоже это у меня появится здесь перед глазами на экране. 970-45-45. Перед этим код Москвы как обычно. 725-66-33 – это пейджер.

Только я вас умоляю, пожалуйста, вечно я как-то… Киселев вас как-то заведет, раскачает, накрутит, а мне потом расхлебывать. Я вас очень прошу. Я не знаю про мастурбацию с помощью кабачка, ничего не знаю абсолютно. Не спрашивайте, не беспокойте меня этим вопросом. Я даже представить себе не могу, куда это и как это. Это вот с Киселевым, пожалуйста, вот это все обсуждайте. А у меня, пожалуйста, давайте что-нибудь такое деликатное, что-нибудь замечательное.

Вот, например, с помощью интернета назадавали мне разных вопросов, на удивление немного на этой неделе. Какое-то наступило, видимо, летнее расслабление нашей интернетовской аудитории, которая обычно с удовольствием вопросами засыпает нас перед программами. Но, тем не менее, главный вопрос задан. Я все ждал этот главный вопрос, будет ли он. Будет. В двух экземплярах. Вот, например, Михаил Федоров из Мюнхена, из самого Мюнхена интересуется, почему Путин поцеловал маленького мальчика в живот: «Каков ваш анализ ситуации? В чем суть этого события?».

Ну, и Петр из Москвы вторит ему: «Что вы думаете о поцелуе Путина мальчика в живот?». Надо сказать, что это главный политический вопрос, если судить, во всяком случае, по тому, как происходят сейчас интересно процедуры коллекционирования вопросов для его ответов на интернетовскую такую вот пресс-конференцию, которая произойдет 6 июля. Там вот можно проследить за тем, какие вопросы люди задают, и как они голосуют за разные вопросы. Можно и свой голос тоже подать за тот или иной вопрос. Тогда, говорят, у них будет больше шансов быть заданными вслух. Посмотрим, насколько при организации ойнлайновой с Путиным этот принцип будет выдержан. Впрочем, мы знаем, что Интернет открывает богатые возможности для разного рода накручивания счетчиков, как это там называется. Так что при желании можно любой вопрос объявить победителем.

Так, тут какие-то антисемиты сбегаются со всех сторон.

«По-прежнему, один-один, Сергей. Что вы думаете об интервью Добродеева?», - в одну кучу. Я даже как-то сразу и не сообразил при чем здесь одно, при чем здесь другое. Спасибо большое, Кирилл из Москвы, что сообщаете счет. Да, это полезно. Действительно пригодится. Как забьют, вы мне, пожалуйста, пишите тоже. А интервью Добродеева… Об этом чуть позже мы с вами поговорим.

Да, что касается поцелуя Путиным мальчика в живот. Вы знаете, мнения политических обозревателей, аналитиков и экспертов здесь разошлись. Некоторые говорят, что это создание нового имиджа президента, что это глубокая разработка его имиджмейкеров и PR-менеджеров, что это предмет исследования на многих фокус-группах и тайных опросах населения о том, чего не хватает образу президента. А вот не хватает ему такого человеколюбия, такой вот глубокой нежности в отношении к детям. И вот, был разработан специальный маршрут, чтобы президент шел по Кремлю и вот он там встретил специально для этого обученного мальчика, которому как-то специально, предварительно 6 дней обмывали живот медицинским спиртом для того, чтобы ни в коем случае чего-нибудь не случилось. Но, тем не менее, это глубоко подготовленная, серьезная операция. Другие говорят, что жарко. Президент устраивал прием для молодых офицеров, выпил, повело несколько. Потом пошел на солнцепеке без головного убора через эту кремлевскую площадь. И вот как-то слегка разъехался, что называется. А тут мальчик хорошенький. Как-то захотелось какой-то человеческий жест. Есть и такая точка зрения. Есть еще другая точка зрения. Что президент прокусил мальчику такую маленькую дырочку повыше пупка, отложил ему туда маленькое яичко и теперь вот оно будет у него там внутри расти. Потом из него вылупится такая специальная гусеница, которая будет жить внутри этого мальчика, и он постепенно будет превращаться в преемника. И пройдет лет 16-20 и постепенно вот эта куколка преемника в нем вырастет и будет настоящий преемник. Он же должен себе выращивать преемника, вот он и выращивает. Есть и такое мнение. Разные есть мнения. Но самое интересное в этой истории, конечно же, та интенсивность, с которой это обсуждается. Самое интересное, что это действительно стало фактом российской политики, стало предметом, вокруг которого ломаются копья. А собственно, чем это хуже разных других фактов российской политики? Чем вот это обстоятельство по степени своей абсурдности, необъяснимости и бессмысленности отличается от перестановки крест-накрест, туда обратно генерального прокурора и министра юстиции? Это, в общем, с точки зрения политики такая же точно ахинея. И переставлять этих двоих, и публично, долго и с ожесточением выдергивать у несчастного мальчика Никиты майку из штанов для того, чтобы все-таки дотянуться до его пуза. Да, примерно также это все абсурдно и необъяснимо.

Много очень, как бы это сказать, много очень человечного в сегодняшней российской политике. Хотелось бы все-таки больше логики. Хотелось бы какой-то опертости на реальные обстоятельства и анализ того, что вокруг нас происходит. Потому что много делается того, что взбредает в голову. Вот, например, вся история недавняя совсем с Сурковым, который собрал большое количество разнообразных журналистов и журналистских начальников, сначала зарубежных, потом российских, и объяснял им сложную такую теорию по поводу того, что есть, оказывается, просто демократия, а есть суверенная демократия. А суверенная демократия это такое вот отдельное понятие, которое по существу означает, что у нас просто особенная демократия. Но поскольку неудобно говорить об особенной, поскольку это, в общем, считается такой пошлостью. Потому что чуть что, у нас все особенное. Женский футбол у нас особенный. У нас сельское хозяйство особенное. У нас финансовая система совершенно ни на что не похожая. Устройство власти абсолютно своеобразное. А вот теперь еще и демократия совершенно особенная. Ну, вроде уже не хорошо. Как-то смеются собеседники, особенно западные: «Че это у вас все такое особенное? Че это вы до такой степени ни на что не похожи? Почему у вас как-то все вкривь и вкось?». Вот, значит, придумали суверенную. Смысл тот же самый, а слово такое благородное. Тем более что говорят, что похоже на слово самодержавное – старинное и важное русское слово. А на самом деле произносит человек, важный правительственный чиновник, административный чиновник, собственно это и есть в прямом смысле этого слово правительство страны, то, что страною правит, а вот уж чем там Фрадков заведует, это совершенно отдельная история, мало кого касается и, в общем, большого внимания никто на деятельность этого органа последнее время не обращает. Тем более что он ровно настолько же марионеточный, насколько и Парламент в последние годы. Так вот, пришло ему в голову как-то, появилась некая теория. Вообще этой теории красная цена – статья в какой-нибудь приличной газете, а еще лучше в каком-нибудь политологическом журнале, предназначенном для экспертного политологического сообщества, как это называется. Высказать какие-то свои теории – пускай обсуждают. Но это становится важнейшей частью российской политики. Люди всерьез над этим сидят, всерьез обсуждают, что это значит, насколько глубоко это укоренено на самом деле в развитии российской политики на сегодня. Да никак это не укоренено. Это безответственные мысли одного человека, которому поручили заниматься вот этим всем. Вообще, у меня такое впечатление в последнее время, что администрация наша разделилась на огромное большинство людей, которые заняты делом. А другие, в общем, если попытаться описать это короткой фразой, которые сшибают бабло более или менее, делят крупные бизнесы, выкупают их от имени государства у их владельцев, разрешают этим владельцам более или менее выводить эти деньги на Запад кому-то, кому-то не разрешают и отнимают это вчистую. Заняты таким большим серьезным дележом. Пользуются моментом вот этой вот нефтяной лихорадки, больших финансовых потоков, которые приходят в страну. И тем временем есть по существу один человек, собственно заместитель главы администрации Сурков, которому поручено вот это вот все остальное – вот эту вот политику ты нам там устрой. Он занимается прессой, он занимается формированием идеологии, он занимается межпартийной борьбой, он занимается идеями, он занимается пропагандой, он занимается объяснением всего происходящего. Вот ты нам там организуй, пока поговори, что ли, а мы пока тут делом займемся. Мы с тобой поделимся потом, чего там. Вот примерно так на сегодня все это устроено. А между тем, темы, которые затрагивал господин Сурков в общении с журналистами, какая именно демократия в стране и насколько она стране нужна, и насколько стране свойственно или не свойственно быть либеральной. Либеральной, то есть склонной к свободе, то есть ценящей свободу. Вот так бы я перевел этот термин. Это на самом деле не объясняется одним человеком. Это вырастает откуда-то из глубины общественной жизни, из глубины политических механизмов, которые в стране существуют, а не в фантазии одного человека, рассчитанной на некоторое количество подхалимов, которых он вокруг себя собирает, и они с восторженными открытыми ртами на него смотрят и его слушают. Смысл за этим, глубина и серьезность за этим ровно такая же, как за поцелуем мальчика Никиты в пузико. Абсолютно столько же в этом реальной какой-то глубокой политической тенденции.

«Не могли бы вы объяснить все-таки, - спрашивает у меня Лена из Москвы. – Кто этот мальчик, которого поцеловали в живот? Я вот телевизор вообще не смотрю». Знаете, Лена, обыкновенный мальчик, зовут Никита. Происходит, говорят, из города Коломна. Я думаю, что за ним теперь внимательнейшим образом будут следить наши политические обозреватели и журналисты. За тем, как развивается вот эта вот личинка, которую отложил ему в пузико президент Путин. Мальчик из Коломны пришел погулять в Кремль, а вот, видите, что с ним случилось. А мимо шел президент Путин. Вообще надо сказать, что у Путина это становится (не целование мальчика в пузико, а прогулки по Кремлю) чем-то таким традиционным. Я, например, сам видел несколько недель тому назад, когда в Кремле, в бывшем Кремлевском дворце съездов открылся всемирный конгресс газетных редакторов. Вот этот самый большой газетный форум, помните, на котором тоже выступал Путин, его там долго-долго ждали, потом он, наконец, появился. Так вот, когда после его выступления через некоторое время был объявлен перерыв, участники этого форума отправились в буфет перекусывать, то видно было… Я как-то вдруг в фойе этого самого зала обернулся чисто случайно к витрине, которая выходит на Ивановскую площадь, и увидел множество туристических групп с экскурсоводами, которые там прогуливаются, и между ними протискивается президент Путин в окружении двух охранников и пары чиновников, которые отвечали за все эти дела, которые собственно организовывали этот конгресс. Вот он, значит, вот так тихо, фактически анонимно, можно сказать, инкогнито, пробирался через эту толпу. Вообще у меня складывается такое ощущение, что лавры Гаруна аль Рашида не дают президенту Путину покоя. Я не удивлюсь, если в какой-то момент мне скажут, что, да, действительно, в какой-то момент он иногда по ночам загримированный, в парике, переодевшись в платье простолюдина, ходит по базарам и караван-сараям своего города, знакомясь с тем, как живут люди. Действительно, видимо, вот эта вот кремлевская жизнь ни на какого человека, даже на такого человека как Путин, не может она не оказывать какого-то давящего влияния и не создавать хотя бы иногда вот таких порывов и желаний как-то пройтись между людьми, как-то что-то вдохнуть и выдохнуть, как-то оглянуться вокруг, послушать, как птички поют, и как солнце светит посмотреть. Видимо, и Путину тоже это не чуждо. Я, если серьезно, я абсолютно не верю ни секунды, что в этом есть какой-то специально разработанный пиар, что за этим есть какая-то специальная мысль, какие-то идеи. Действительно очень много искусственного, очень много надуманного, очень много отрепетированного в том, что делает Путин. Но это к этому не относится. Это, мне кажется, вполне естественный порыв – хотя бы 100 метров пройти, чуть-чуть выдохнуть. Но вот тут как-то на пути Путину встретился мальчик Никита из Коломны, и пришлось как-то выдергивать майку из штанов его и как-то демонстрировать таким образом.

Что вы так вздыхаете? Так оно на самом деле и было. Это Наталья Селиванова, которая совершенно не может спокойно слушать то, что я тут по этому поводу несу. Но это же действительно так и было. Я ничего не придумываю. Это действительно полная фантасмагория, если представить себе, как это выглядело. Ну, представьте себе, не знаю, Жака Ширака, который вот так вот, переходя через, не знаю, площадь Бастилии, обходится с каким-то случайным мальчиком. Его размазали бы по ближайшей стенке. Не мальчика, я имею в виду, а Жака Ширака. Размазала бы пресса. Обвинила в педофилии, я не знаю, бог знает, в чем. Здесь это проходит совершенно спокойно. Народ интересуется – а что за мальчик, с чего вдруг и так далее.

Тут что-то такое мне пытаются просветить по поводу кабачка. Ну, что же вы все никак как-то не успокоитесь на эту тему? Это я читаю тем временем пейджер. Какое-то ужасно игривое, надо сказать, настроение у слушателей и чрезвычайно много всяких двусмысленных сообщений.

«А представляете, - пишет мне тот же самый Кирилл из Москвы. – Сколько всего можно Путину поцеловать? Это ж какой простор для пиар-акций». Нет, Кирилл, не думаю я, что это какие-то особенные пиар-акции. Это все-таки какой-то маленький кусочек жизни внутри него живет.

Явлинского, «Яблоко»… Почему вас это до сих пор интересует? Слушайте, ну, не живите этими древними какими-то, совсем уже какими-то доисторическими обстоятельствами.

«Мне кажется, Путин не достоин того, чтобы так много внимания ему уделять, - пишет один из наших слушателей. – Поговорите о том, что нас волнует: зарабатывание денег, бизнес, нормальные парламентские отношения». А вы знаете, одно из другого вырастает. Одно вырастает из другого. Из этой странной выморочности власти, из абсолютной такой разболтанности ее вырастают и вполне серьезные вещи. Вот вам пример, пожалуйста. Значит, мы говорили о том, что Сурков совершенно от балды сочиняет какие-то глубокие политические идеи про какую-то суверенную демократию, и чего-то такое толкает, совершенно не соотносясь ни с какими представлениями о том, как человеческая история как-то повелела устраивать человеческие общества. Есть какие-то стандартные ходы, есть какие-то естественные положения, есть проверенные, устоявшиеся, сложившиеся, отработанные способы организации государственной власти. Нигде не сказано, что другие, те, которые построены на странном представлении о том, что я лучше знаю, и больше ничего. Нигде не сказано, никем не доказано и не может быть доказано, что это более эффективно. Вот вам, пожалуйста, пример. Значит, немедленно, сию же минуту появляются другие недоумки, не побоюсь этого слова, которые хором начинают говорить, что у нас вот там не хватает государства на телевидении, нам государство должно позаботиться о том, чтобы на телевидении было больше нравственности, больше воспитанности, больше деликатности и больше какой-то там человечности, а меньше, наоборот, эротики, насилия и всего остального. Значит, когда говорят, что государство должно позаботиться, вот на этом месте должен обязательно найтись человек, который этого чиновника остановит и скажет: «Так, минуточку. Имя и фамилию этого государства можешь сказать? Кто в точности, кто конкретно, как зовут этого человека, которому будет поручено от имени государства это делать? Он какую должность будет занимать, этот человек?». А дальше мы начинаем загибать пальцы и вспоминать, что министра юстиции с бабами в бане мы уже видели. А почему бы собственно не поручить, например, министру юстиции? Я не нынешнего имею в виду замечательного министра юстиции, экс-генерального прокурора и все такое. Я имею в виду вообще, что вот неплохое бы занятие для министра юстиции. Он же ведь выдает у нас всякие лицензии, регистрирует там всяко. Может быть, ему поручить наблюдение за интересами государства, а также за нравственностью, деликатностью, гуманностью и еще всяким прочим на телеэкране? Пусть он этим займется. А интересно, вот этого министра юстиции, нынешнего или следующего, или предыдущего, мы скоро этих людей увидим в бане с голыми бабами? Генерального прокурора… Тоже отличное занятие для генерального прокурора этим заняться. Помню, лежал один генеральный прокурор у нас в постели с двумя шлюхами. Ну, дальше что? Этому будем поручать или нынешнему? А где гарантия, что этого мы не обнаружим в той же самой постели с этими же самыми двумя подружками? Кто будет этим заниматься от имени государства? Где сказано, что государство располагает людьми, которые вправе за чем-то там таким следить? Кто этих людей будет назначать? Кто отличит правильных от неправильных? Вот этот самый, который сейчас объясняет, что на телеканалах не хватает государства? Этот, что ли? Понимаете, вот это один стиль, это часть одной стилистики государственного управления, начиная от мальчика с его пузиком и кончая историями про телевидение или историями про закрываемые журналы, или историями про акцизные марки, которые… Российское государство на сегодня не справилось с тем, не сумело организовать эту операцию, операцию по смене акцизных марок на бутылках со спиртным, которые стоят в наших магазинах. Вы, например, отдаете себе в этом отчет? Вот пойдите в ближайший супермаркет или, не знаю, какой-нибудь большой продуктовый магазин и посмотрите, как это выглядит. Там стоит памятник неспособности сегодняшнего российского государства решить простую, тривиальную, техническую задачу. Это прямо написано огромными буквами на полках винного отдела, который сегодня пустой. Там нет ничего. Там «Кока-кола» стоит вместо вина и разных других импортных напитков. Не так важно, ценны вам эти напитки или нет, пьете вы или не пьете. Просто посмотрите, как это выглядит. Прервемся на этом месте на новости и буквально через три минуты вернемся к разговору и к телефонным звонкам.

/новости/

21 час 34 минуты. Последние три минуты я обсуждал со звукорежиссером Натальей Селивановой то ужасное положение, в которое мы попали. Оно заключается в том, что у них там у этих аргентинчагов и германчагов, у них там пенальти бьют. Я вот сижу спиной, ничего не вижу, а вы будете смотреть. Но все-таки будем считать, что среди нас есть те, кто… Я даже думал, что, может быть, я давайте буду все это комментировать. Но я получил здесь довольно много таких предупреждений, что, дескать, пожалуйста, не концентрируйтесь на футболе. Есть люди, которые не смотрят футбол, а слушают сейчас радио. И, пожалуйста, уважайте их интересы тоже. Да, действительно. Кому интересен футбол, тому интересен футбол. А мы с вами знаете что? Давайте мы с вами через некоторое время поговорим по телефону.

Я только исполню просьбу одного из наших слушателей, который здесь написал мне по пейджеру послание с просьбой прокомментировать интервью Олега Добродеева, которое было опубликовано в газете «Коммерсант» несколько дней тому назад. Сделал его замечательный, я серьезно про это говорю, телевизионный аналитик и обозреватель Арина Бородина, с которой я имел удовольствие быть здесь в эфире буквально три дня тому назад. Она очень здорово провела это интервью. Она не выпустила Добродеева ни разу. Каждый раз, когда он пытался соврать, каждый раз, когда он шел в наглую, каждый раз она возвращала его обратно на землю. Что такое он шел в наглую? Когда она спрашивала его, почему на телевидении не было ни слова о том, как уничтожали «Открытую Россию», он, как это говорится, пошел в наглую. Он сделал круглые глаза и спросил: «А что такое «Открытая Россия»? Тогда она объяснила ему, что такое «Открытая Россия». Она сказала ему, что это одна из крупнейших благотворительных организаций в стране, что это организация, которая вела огромный комплекс программ в сфере образования, в частности в связи с прессой делала очень серьезную многолетнюю работу. И, конечно же, он знает, кто это. Конечно же, он выдумывает, что он первый раз слышит это имя. Пришлось ему отвечать про «Открытую Россию». Ерунду какую-то ответил, что она там занимает на экране такое точно место, как… На самом деле она конечно это место не занимает. Потом повторилась история эта с Каспаровым, потом повторилась история эта с Касьяновым. Каждый раз, когда Добродеев пытался ответить нагло, Бородина его возвращала и напоминала ему о том, что он должен отвечать по существу, а не хамить. Потому что по существу это хамство, то, что он пытался делать. По делу же речь идет вот о чем. Речь идет о том, что РТР – гигантский такой государственный монстр, заменивший собой Гостелерадио советское и вполне достигший мощности этого самого Гостелерадио сегодня, открывает такую вот огромную информационную службу. Вот собственно еще один кусок государства на телевидении. Там, по словам Добродеева, будут транслироваться целиком встречи президента с разными официальными лицами. Там будут бесконечные, долгие обсуждения разного рода в палатах Парламента. Это еще один элемент создания такого виртуального политического мира, отдельного от окружающей действительности, отдельного от того, что вокруг нас в реальности происходит. Вот есть отдельно человеческая жизнь и отдельно политические сферы российские сегодня, которые работают сами на себя, обслуживают сами себя. У них есть свое собственное телевидение, в интересности которого они не сомневаются. И они убеждены, что это интересно всем остальным. Они убеждены, что, поскольку они сами верят в ту пропаганду, которая на этом телевидении, в этой официозной прессе существует, поскольку они верят этому сами, они считают, что в это должны верить и все остальные. Знаете, есть такой эффект самосбывающегося прогноза. Сначала намеренно про что-то соврали, а потом сами же и поверили, что это правда. Примерно так это и происходит. Вот для создания такого отдельного виртуального мира появляется еще один телеканал. Канал, в котором будет существовать тот мир, та политика, те взаимоотношения людей, те соотношения сил, которые хотелось бы внедрить, хотелось бы обеспечить людям, которые сегодня управляют Россией. Они эту модель будут иметь на экране и будут настаивать на том, что она истинная. А что будет происходить в России на самом деле, какие в действительности будут беспокоить ее проблемы, какие действительно будут складываться в ней общественные отношения, какие действительно в ней будут развиваться политические тенденции, это на самом деле вот эту надуманную виртуальную схему, которая отражается на официальном информационном телеканале РТР, где 24 часа в сутки будут сообщать официальную правду, ту правду, которую хотелось бы видеть власти, этого там не будет. Вот собственно позиция, которую выразил Олег Добродеев. В прошлом высококлассный журналист, человек, который всю жизнь проработал под лозунгом, не им придуманным, но им действительно воплощенным: «Новости – наша профессия». Сегодня – глава официозной государственной пропагандистской машины, которая работает на обеспечение действующей власти и на продление ее полномочий.

«Германчаги ведут 3-2», - пишут мне на пейджер. Могу вам это сообщение воспроизвести.

Ну что, давайте все-таки поговорим оставшееся время по телефону, о чем хотите. Хотите, про мальчика с его пузиком. Хотите, про взволновавшую всех и действительно достаточно серьезную историю с тем, что президент Путин санкционировал проведение такой акции возмездия за пределами Российской Федерации. Тем достаточно. Продолжается история с Бутово - история такого грубого наезда на российского мэра, так ее оценивают многие. Я не склонен думать, опять таки, что здесь есть какой-то серьезный замысел, какая-то спланированная акция. Мне кажется, что в этом есть такое, если хотите, такое ироничное возмездие окружающей жизни. Действительно, люди, которые долго, много и подробно голосовали, скажем, на последних выборах за то, что правильнее использовать советские отношения, а частная собственность это что такое, привнесенное снаружи.

Германия-Аргентина 4-2. Хорошо, осталось собственно совсем немножечко. А, все! 4-2. Немцы выиграли у Аргентины. Ну что же, на один вопрос мы ответили сегодня. Посмотрим, что даст второй матч, гораздо более животрепещущий для нас.

Так вот, да. Действительно мне кажется, что это очень иронично, но в какой-то мере очень справедливо. Люди, которые долго и искренне считали в массе своей, в большинстве своем, так скажем, я не знаю про этих конкретных людей, но за массу отвечаю, за среднего российского избирателя гарантирую, считали, что именно советский, совковый метод отношения с собственностью, он более справедлив, более надежен. Он гарантирует от разного рода злоупотреблений. Вот они то и попались на эту историю. Вот им то сегодня предстоит убедиться, что разговор в терминах «мы тут испокон века были, мы здесь прописаны, а где же социальная справедливость» - это разговор бессмысленный. А вот отношения, надежные взаимоотношения людей с властью на почве оформленной частной собственности, умение власти уважать частную собственность и умение граждан настаивать на том, что частная собственность требует уважения, что она действительно неприкосновенна, вот это то, что может в действительности в какой-то мере гарантировать, если хотите, справедливость, в какой-то мере гарантировать защиту людям от государственного насилия. Вот яркую иллюстрацию этого тезиса мы видим сейчас в Бутово.

783-90-25 для тех, кто звонит с территории города Москва. 783-90-26 для тех, кто звонит из-за пределов нашего города. Московский телефон давайте возьмем сначала – 783-90-25. Поехали. Вы в прямом эфире. Алло.

СЛУШАТЕЛЬ: Андрей. Москва.

С. ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте, Андрей.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.

С. ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Значит, высказывания наших многих деятелей государственных заставляют меня вспомнить два, значит, ну, не афоризма, две максимы величайшего русского математика прошлого века Андрея Николаевича Колмогорова.

С. ПАРХОМЕНКО: Так. И что же говорил Колмогоров?

СЛУШАТЕЛЬ: Значит, ваше невежество позволяет вам выдвигать множество гипотез, но я не обязан их разделять. Это первое высказывание.

С. ПАРХОМЕНКО: Это вы про кого сейчас?

СЛУШАТЕЛЬ: Значит, про некоторых государственных деятелей.

С. ПАРХОМЕНКО: Назовите уже некоторых государственных деятелей.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, ну вот, например, очень многие действия прокуратуры, значит, они необъяснимы просто. Когда упал самолет, они в тот же день заявили, что не было террористического акта. Они хоть какую-нибудь экспертизу провели?

С. ПАРХОМЕНКО: Да. Была такая история. Это правда.

СЛУШАТЕЛЬ: Убили заместителя министра внутренних дел Ингушетии. В тот же день прокуратура заявляет, что это сделали те-то и те-то. Ребята, если вам известно так много, то Шерлок Холмс отдыхает перед вами. Он просто мелкий дурачок.

С. ПАРХОМЕНКО: На мой взгляд, самые яркие примеры все-таки этого произошли в Лондоне, когда российская прокуратура столкнулась с реально действующей судебной системой, которая, что называется, шутить не любит. Есть доказательства – доказывай. Хочешь кого-то в чем-то обвинить – сумей его обвинить. Нет? Гуляй. Вот так ровно произошло и с Березовским и со многими еще людьми.

СЛУШАТЕЛЬ: Высказывание Андрея Николаевича Колмогорова. Значит, он сказал так, что можно доказать бесчисленное количество теорем. Оно хоть и бесчисленное, но счетное, так называемое. Одно только нельзя. Нельзя доказать чудаку, что он чудак. Он, правда, высказывался несколько более решительно. Вот и все. Спасибо вам.

С. ПАРХОМЕНКО: Понятно. Спасибо за эти замечания. Действительно далекие, казалось бы, от современной российской политики максимы, сугубо математические, к ней очень подходят и помогают кое-что понять в том, что происходит сегодня в России.

783-90-26 для тех, кто звонит из-за пределов Москвы. Слушаем теперь эту телефонную линию. Алло.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я Глеб из Барнаула.

С. ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте, Глеб из Барнаула.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хотел сказать о том, что президент хочет Россию за ее пределами. Я думаю, что это вполне оправданно.

С. ПАРХОМЕНКО: Да. Дальше.

СЛУШАТЕЛЬ: А вы что думаете? Разве это плохо? Почему ругают так часто вот это решение. По-моему наоборот очень хорошо, поскольку если ты убил нашего человека, то почему ты будешь ходить живым по земле, почему бы тебя тоже не убить?

С. ПАРХОМЕНКО: Вы знаете, я скажу вам, почему его ругают. С двух точек зрения. С одной стороны действительно совершено кошмарное, отвратительное, бесчеловечное преступление и совершенно непонятно, почему люди, которые его совершили, должны остаться безнаказанными. Это бесспорная вещь. Против этого ничего сказать невозможно. Но есть два обстоятельства. Одно заключается в том, что крайне мало уверенности просто исходя из опыта последних лет, из наблюдений за эффективностью действий тех, кто имеет отношение к российской правоохранительной системе и так далее. Крайне мало уверенности, даже, я бы сказал, мало надежды, что это не кончится пшиком. А если это кончится пшиком, тогда это будет прямо противоположный эффект.

СЛУШАТЕЛЬ: А судьи кто, в общем, да?

С. ПАРХОМЕНКО: Нет, при чем здесь «А судьи кто?». Речь совершенно не про «А судьи кто?», а про то, что эффективность наших вот этих вот контр террористических и контр разведывательных организаций и людей, которые этим занимаются, крайне мала. Мы это видим. Мы это видели и в Чечне и вокруг Чечни. Мы это видели в том, что касается поисков разнообразных террористов и преступников на территории России и так далее. Вряд ли они с этим справятся. А если они с этим не справятся, они, наоборот, поощрят этим тех, кто собственно совершил это преступление. Они докажут таким образом, что Россия размахивает этой шашкой, а реализовать этого не может. Вспомните историю с двумя нашими спецслужбистами, которые осуществляли там некоторое политическое убийство.

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, это не доказано.

С. ПАРХОМЕНКО: Что значит, не доказано? Хорошо. Для вас это не доказано. Но это так. И вы это отлично понимаете, и я это отлично понимаю. И все мы отлично понимаем, что два охламона явились туда, наделали всех ошибок, какие только могли наделать, совершили несколько чудовищных смехотворных глупостей. Потом их как-то под хохот всего мира пытались оттуда вызволить. Кое-как вызволили. Спрятали теперь. Боятся показать, потому что ни в какой тюрьме они не сидят. Ну, что не доказано? Это же ведь так. Вы же ведь не сомневаетесь в этом, правда? Как и я.

СЛУШАТЕЛЬ: Значит, не разделяю вашего убеждения, но хочу такую вещь сказать. Если, допустим, менты работают плохо и гаишники тоже плохо работают, это не значит, что нужно все это распять. И суды у нас тоже плохо работают, тоже нужно их распять. И будем жить в анархии.

С. ПАРХОМЕНКО: Нет, нет. А никто не говорит о том, чтобы их распускать. Ведь на самом деле решение, которое принято сегодня Путиным, оно довольно экзотическое. Это довольно резкое решение, которое в некотором роде является предметом роскоши. Страна, у которой есть шикарно, высококлассно работающая спецслужба, страна, которая решила для себя эти проблемы, страна, которая натренировала отличных специалистов и которая в них абсолютно уверена, извините, пожалуйста, я такую страну знаю. Эта страна называется Израиль. Которая блестяще с этим справляется уже много лет, между прочим. Вот умеют они это. Они как-то вырастили целое поколение специалистов и профессионалов по этой части. Вот они могут себе позволить делать такие жесты. Они могут публично говорить – значит так, мы этих людей найдем, вынем из-под земли и уроем. И все знают, что это так и произойдет. Страна, спецслужбы которой ошибаются раз за разом, проваливаются раз за разом, прокалываются раз за разом, раз за разом оказываются под судом, потому что они то торговали беспошлинной водкой, то крышевали каких-то торговцев на базаре, то еще что-нибудь. Вот чем занимаются правоохранительные органы и разного рода антитеррористические органы в России. Там лучше таких широковещательных заявлений не делать. Там лучше кулаком не размахивать – сейчас мы достанем и так далее. Потому что сначала надо научиться доставать, а потом размахивать. В этом порядке просто. Никто не говорит, что нужно их распустить, уволить, уничтожить, забыть, запретить и так далее. Нет, пусть работают. Только эти пусть сначала работают, а потом будем объявлять. Вот что я имею в виду.

783-90-25 для тех, кто звонит из Москвы. Продолжим наш разговор. Алло. Да, я слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, Сергей Борисович.

С. ПАРХОМЕНКО: Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Олег. Москва. Совершенно разделяю ваш пессимизм по поводу наших спецслужб. Я все-таки думаю и, наверное, вы тоже вспомните, что, насколько я помню, израильтяне не заявляли вперед, что они всех найдут, кто из черного сентября…

С. ПАРХОМЕНКО: Правильно. Когда начинали, не заявляли. Они сейчас стали заявлять, когда у них появилась эта репутация. А первоначально, совершенно верно, первоначально и они не заявляли.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот в этом принципиальная разница. Это мне очень не нравится. Лучше бы сделать.

С. ПАРХОМЕНКО: Да, мне тоже так кажется. Я еще раз скажу, я совершенно не против того, чтобы людей, которые совершили кошмарное преступление, достали из-под земли и серьезно по полной программе, что называется, им отомстили, чтобы они расплатились за то, что они сделали. Это будет справедливо. Я буду рад, если это произойдет. Но мне кажется, что из этого не нужно устраивать на голом месте пропаганду. Особенно без уверенности, что эта пропаганда будет эффективной.

783-90-26 для тех, кто звонит извне Москвы. Слушаю вас. Не получилось. Давайте еще раз попробуем снять для справедливости эту же линию. 783-90-26. Да.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло. Добрый вечер. Константин из Щелково.

С. ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте, Константин из Щелково. Вы тут как тут конечно. Да, Константин.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, футбол закончился. Я поздравляю всех болельщиков Германии с победой.

С. ПАРХОМЕНКО: И я поздравляю. Хотя мне, признаться, аргентинцы немножко больше нравились. Впрочем, я не очень много понимаю в футболе, так что мое мнение тут значит недорого. Но давайте не будем погружаться. Потерпите – будет «Футбольный клуб», когда можно будет об этом поговорить.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хотел сказать, что непрекращающиеся попытки втащить Россию в конфликт с мусульманским миром, они удручают. И дай бог силы нашему президенту, несмотря на вот эти провокации, которые происходят, я думаю, не без участия израильских спецслужб, удержаться от вмешательства вот в эти дела. Спасибо.

С. ПАРХОМЕНКО: Понятна, Константин, ваша позиция. Хотя я должен вам сказать, что Россию никто не пытается никуда втянуть. Россия давно там. Россия активный участник этого конфликта с мусульманским миром или с участием мусульманского мира, так скажем. Просто Россия не имеет последовательной и ясной позиции на этот счет. Я, знаете, терпеть не могу все разговоры про то, что «А где наша концепция? Где наша стратегия? Сначала нужно выработать доктрину нашей политики на Ближнем Востоке». Не нужно ничего вырабатывать, никаких доктрин. Нужно несколько высококлассных специалистов, которые будут вести логичную, спокойную, последовательную работу. Которые будут знать, чего они добиваются, а не елозить туда-сюда, что называется, пытаться усидеть одновременно на пяти стульях. И оружие мы продаем половине этих стран. И спим и видим, что у них как-нибудь пострадает их нефтедобыча, потому что это поднимает цены на нефть, а нам это выгодно. И в то же время готовы строить им ядерные реакторы и помогать им разрабатывать оружие массового уничтожения. И на другом конце тут же ведем переговоры о нераспространении ядерного оружия. И очень возмущаемся, когда недружественные нам или не нейтральные в отношении нас режимы тоже в этом во всем участвуем. А последовательность то где? Где логика какая-нибудь в этом? Понятно, что нет логики внутри страны. Понятно, что абсолютно такая сиюминутная разработка тактики происходит во внутриполитических делах. А вот снаружи этого делать нельзя. Снаружи надо определить все-таки, мы с кем дружим, мы на чьей стороне. Мы участвуем или не участвуем? Мы за или против? Мы готовы помогать или мы будем протестовать? Одно из двух.

783-90-25 для тех, кто звонит из Москвы. Ну, что же. Поехали. Снимаем и эту трубку. Алло. Я слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С. ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: А почему не видите вы логики, например, то, что мы помогаем, например?

С. ПАРХОМЕНКО: Простите, а как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Роберт. Россия против однополярного мира, который старается Америка со своими сателлитами из Европы устроить в мире. А чем плохо, что Россия противится этому?

С. ПАРХОМЕНКО: Нет, вы знаете, если бы все было так просто, все было бы совсем очевидно.

СЛУШАТЕЛЬ: Не так просто. Поэтому и заявление нашего президента в принципе нормальное заявление. Америка может, где хочет, там бомбить. А мы чем хуже Америки? Вот я не могу логику вашу понять.

С. ПАРХОМЕНКО: Мы абсолютно ничем не хуже. А я разве сказал, что мы чем-нибудь хуже? Роберт, вы так сильно не волнуйтесь. Я понимаю, нам армянам надо, в конце концов, учиться быть спокойными.

СЛУШАТЕЛЬ: А вы как догадались, что мы армяне?

С. ПАРХОМЕНКО: Послушайте, а вы акцент свой слышали? Запишите себя на магнитофон. Как я догадался? Вы армянин. Оба мы с вами армяне. Давайте успокоимся.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы почему против, чтобы Россия была сильная, чтобы хотела где надо свои акции проводить в мире?

С. ПАРХОМЕНКО: Послушайте, Роберт. Вы совершенно неправильно меня поняли. Я, разумеется, не против того, чтобы Россия была сильная. Я хотел бы, чтобы сила России подчинялась бы какой-то определенной логике, простой логике интересов своих собственных граждан. Я вижу несколько этих логик. Я вижу несколько противоречащих друг другу настроений внутри российской элиты. Еще раз скажу. Одни хотят торговать оружием с арабскими странами. Другие хотят, чтобы этим арабским странам, наконец, уже повылазило. Потому что чем хуже там дела, чем больше там стрельбы, чем больше там пожаров, чем сложнее там проблемы с нефтедобычей, тем нам лучше. Это два противоречащих друг другу интереса. Это два несовместимых сюжета. Надо выбрать или одно или другое. И на одном пути надо добиться усиления российских позиций и на другом пути можно его добиться. По-разному. Опустим сейчас, что я считаю более справедливым. Сейчас отложим в сторону, что я считаю более важным. Та же абсолютно ситуация с отношением России, скажем, к действиям Соединенных Штатов на Ближнем Востоке. Там действительно произошла беда. Американцы не справились с этим со всем. Американцы не смогли эту ситуацию удержать под контролем. Чем дальше, тем больше она из-под этого контроля выходит. Надо уже, наконец, решить, мы этому рады или мы по этому поводу скорбим. Если мы этому рады, хорошо, давайте поддерживать те режимы, которые там существуют и скажем об этом открыто – что Соединенные Штаты наш враг, что мы против однополярного мира, а мы считаем, что они там устанавливают этот самый и защищают этот однополярный мир. Замечательно. Или наоборот. Или все-таки… Я, например, считаю, что режим, который существовал в Афганистане, не должен был существовать на земле, что кто-то должен был с ними справиться. Американцы с ними справились. Я считаю, что режим Хусейна не должен был существовать на земле. Кто-то должен был и это в интересах России, чтобы этого режима на этом куске земли, ни на каком куске земли не было, чтобы кто-то один раз с этим справился. А дальше, да, надо удерживать там ситуацию. Может быть, нам надо было помочь им удержать ситуацию? Может быть, нам надо было протянуть им руку, раз они сделали эту черную работу и избавили весь мир от Садама Хусейна? Может быть, в наших интересах было помочь им в этом? А не хохотать им вслед – что ребята, смотрите, как вас там режут.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот Садам Хусейн чем грозил миру?

С. ПАРХОМЕНКО: Садам Хусейн – безумец, который управлял огромной, сильной, многолюдной страной. Садам Хусейн уничтожал миллионы людей на своей территории и, как мы видели в истории с Кувейтом, не останавливался перед тем, чтобы сделать это за пределами своей территории. А завтра бы он в Армению полез. Недалеко, между прочим. Там Армения рядом. И наши с вами родственники там недалеко.

СЛУШАТЕЛЬ: Армения с Россией. На Армению никто не позарится.

С. ПАРХОМЕНКО: Ну, посмотрим. Ладно, Роберт, счастливо. Рад был вас слышать. Звоните еще. Поговорим. Я думаю, что через неделю мы будем иметь такую возможность и встретимся снова. Да и вообще будем встречаться по пятницам собственно до осени. В небольшой отпуск я уйду в конце июля. Вы даже ничего не успеете заметить. Вот собственно и все. Думайте о политике, а смотрите на самом деле футбол. Сегодня в одиннадцать часов футбол отличный, чрезвычайно интересный и увлекательный. И важный для нас во всех, в том числе и в политическом смысле. Счастливо. Всего хорошего. До будущей пятницы.