Суть событий - 2006-06-09

9 июня 2006 года.

Эфир ведет Сергей Пархоменко.

С. ПАРХОМЕНКО: Добрый вечер. Я Сергей Пархоменко. В эфире программа «Суть событий». Сегодня мне хочется поговорить, чаще всего, к сожалению, о политике. Хотя сейчас то чего говорить о политике, когда футбол начался вроде бы. Но, знаете, я все-таки не стану отнимать хлеб у профессионалов, которые замечательно это делают здесь на радио «Эхо Москвы». Вы уж подождите часок до «Футбольного клуба», который пойдет после моей программы, там то насладитесь сполна. Тем более что, действительно, здесь на «Эхе» есть замечательные специалисты по этой чудесной игре. А я вот лучше молча смотреть буду. А пока поговорим с вами о других вещах, менее важных, чем футбол, менее симпатичных, чем футбол, менее праздничных, чем футбол, это уж определенно. Но, знаете, жизнь наша зависит от них, а не от футбола, к сожалению. Есть такие страны, где в футбол совсем не умеют играть или играют чрезвычайно плохо, но где, тем не менее, люди счастливы. Потому что на другие вещи кроме футбола умеют обращать внимание. 725-66-33 – это пейджер, который работает как ни в чем не бывало, и мне задают разнообразные умные вопросы.

Валерий с Ольгой спрашивают: «По-вашему мнению, в каких инвестициях нуждается Россия, в прямых или стратегических?». Валерий с Ольгой, а вам собственно… Вы хотите что-нибудь в Россию инвестировать, что ли с большей пользой? Россия нуждается в любых инвестициях кроме инвестиций в нефтяную промышленность, потому что с этим и так все в порядке.

Профессор Этингер, сурово сдвинув брови, мне говорит: «В пр-ме». Видимо, в программе. Он так торопится, он такой деловой, он такой научный, что ему даже лень как-то слово целиком дописать. «В пр-ме были оказаны грубейшие ошибки». Профессор, что такое оказаны грубейшие ошибки? Вы с дуба грохнулись, что ли? Вы научитесь как-то все-таки излагать свои мысли, а там уж, может быть, поговорим о чем-нибудь. Ну и так далее.

«Я не считаю выступление шпаны из НБП в Кремлевском съезде во время съезда газетчиков очень важным событием». А это не мне, это Киселеву, извините. Это от прошлой передачи осталось. Не буду отвечать.

А вот Илья спрашивает: «Сергей, как вы думаете, вся эта история с третьими сроками она опять зачем?». Ну, как зачем? Чтобы был третий срок. «Нас опять как-то просят не беспокоиться». Да, Илья, нас опять просят не беспокоиться.

Дальше без подписи. Знаете, не буду, с вашего позволения, без подписи я читать.

Ой, а вот тут, между прочим, кто-то с sms еще прорвался. Да, действительно, я хочу напомнить, что еще есть sms. 970-45-45. Ну, 495, впереди код Москвы как обычно. 495 и потом 970-45-45 – это прекрасный способ общаться с теми, кто здесь в студии. И я вам очень рекомендую этим пользоваться. И как-то все больше и больше народу. Судя по той картинке, которая передо мной на экране, все больше и больше народу, которые именно так задают нам свои вопросы и правильно делают. Итак, 495-970-45-45 – это для тех, кто посылает нам sms. А 725-66-33 – это для тех, кто предпочитает общаться с нами по старинке, то есть с помощью пейджера. А есть еще третий способ, который, как вы, может быть, заметили, я предпочитаю, а именно тот, который с помощью нашего Интернет-сайта www.echo.msk.ru. Вот там вот есть возможность задать вопрос. Задать его в развернутом виде, не экономя на буквах и не опасаясь, что телефонистка как-нибудь не расслышит. А прямо вот сесть и написать все, что вы хотите спросить у меня.

Некоторые задают вопросы чрезвычайно простые. Например, инженер Анатолий спрашивает у меня: «Уважаемый господин Пархоменко, зачем повысят цену на газ для Белоруссии?». Затем, что газ стоит дороже. Затем ровно и повысят. «Уважаемый Сергей» - спрашивает тот же самый Анатолий. Анатолий вообще дает жару, он назадавал вопросов целую кучу. «Почему многие журналисты выступают против третьего срока Путина?». Отлично на самом деле сформулированный вопрос. Как-то вся глубина идиотизма, она в нем вполне проявилась, она видна в нем фактически до дна. Помните чудесную историю про то, как во время последних парламентских выборов вышли замечательные поправки к закону, по которым журналистам было запрещено освещать по существу избирательные кампании, если они не оплачиваются напрямую официально через банк, через сберкассу тем или иным кандидатом. Запрещено было высказывать мнение по поводу того или иного кандидата. Запрещено было по существу анализировать позиции программы и так далее. Был спор, скандал, судебный процесс. Конституционный суд разбирался с этим со всем. Все кончилось вроде бы неплохо. Дурацкие поправки эти были отменены и огромное количество наших сограждан как-то говорило: «Да, там че-то такое у журналистов, у них там какие-то проблемы, они что-то с депутатами не могут договориться. Там какое-то непонимание образовалось между журналистами и политиками». Да вы знаете, у нас то все было в порядке, у нас не было никаких неприятностей, у нас все было хорошо в связи с этим законом. Можно было как-то и не работать, а залезть на печку и ждать пока выборы кончатся. Это у вас были проблемы, уважаемые господа избиратели. Это против вас была направлена эта поправка, потому что она была устроена для того, чтобы лишить вас возможности получать адекватную и полную информацию о выборах, кандидатах, о тех, кто собственно претендует, чтобы властвовать вами. Вот также примерно и тут, почему многие журналисты выступают против третьего срока Путина. Многие журналисты, в общем-то, в гробу видали третий срок Путина. А вот у вас некоторые проблемы. Такие же, во всяком случае, точно как у журналистов, в том смысле, что и вы и журналисты являетесь гражданами одной и той же страны. Просто бывают такие люди, которые понимают, что третий срок Путина это грубое нарушение российской Конституции и жестокое попрание современной политической логики, вообще всякое представление о том, как устроено современное общество. И проблемы действительно, как мы уже с вами тут говорили, возникают не с демократией в России, а с республикой в России. Вот эти основы оказываются сотрясенными, что называется. Так вот, есть люди, которые это понимают, а есть люди, которые это не понимают. Есть люди, которые считают, что их это не касается. Поскольку это не отразится на их зарплате или пенсии, как они думают. Отразится, ребята, обязательно отразится, не волнуйтесь. Как и на всех остальных стандартах вашей жизни. Это несомненно отразится. Не потому, что этот конкретный кандидат, этот конкретный претендент не хорош. А оттого, что уничтожение механизма смены кандидатов, смены претендентов, это самое страшное и самое опасное, что может быть по существу в политической жизни любой страны, когда происходит застой, когда происходит паралич, когда вот это естественное обновление естественным образом останавливается. Так вот, есть люди, которые это понимают, есть люди, которые этого не понимают. Среди журналистов встречаются такие, которые это понимают. Вот собственно и ответ на ваш вопрос. Да, они там бывают, они тогда высказывают свою позицию. Потому что они в курсе. Есть люди и вне журналистского сообщества, которые отдают себе в этом отчет. По всякому случается.

«Сегодня стали известны результаты опроса о третьем сроке Путина. В эфире тут же забеспокоились. Кому это выгодно? Кому это надо?». Да не в эфире об этом забеспокоились, уважаемый Михаил, менеджер. Как-то об этом люди забеспокоились, у которых внутри головы мозги. Вот они забеспокоились о том, что те толкования начались снова про третий срок. На самом деле давайте с вами отдадим отчет, ведь ничто не мешает президенту Путину и его окружению принять решение о том, что они остаются на третий срок и остаться. Что менеджер Михаил, вы, что ли, как-нибудь им воспре-пятствуете и еще сто тысяч менеджеров Михаилов? Вы, что ли, на рельсы ляжете? От вас можно ждать какой-нибудь политической активности по этой части? Нет, нельзя. И на самом деле понятно, что люди, которые сидят сегодня в Кремле, они рассуждают так: «По идее, а что собственно нам мешает? Страна лежит в политическом смысле в руинах. Все это как-то у нас в руках. Ну, «Вашингтон пост» напишет. Ну, в Finensial times кто-нибудь злобно выругается. Да вот собственно и все. Как-то побазлают и успокоятся. Чего собственно? Почему бы и нет?». Вот кому это выгодно и вот отчего забеспокоились. Забеспокоились от того что на самом деле сколько бы раз вам не сказали – нет, я не буду, нет, я не хочу - на самом деле, что называется, у вас не спросят. Исходя из других соображений будет это решено по поводу этого самого третьего срока и бесконечное катание шаров, бесконечные какие-то пробные инициативы, которые мы видим, они на самом деле есть не что иное, как изучение общественного мнения по этой части, которое каждый раз приносит одно и то же убеждение – все в порядке, можно, ничего страшного, все будет хорошо, никто не дернется, все будет отлично. Я обратился бы все-таки к одной ситуации внешне очень частной, такой очень ограниченной в своем, казалось бы, значении для российской политики. К тому, что произошло вчера и сегодня, а именно при-нятию в первом чтении вот этого самого закона об отмене пункта о голосовании «против всех», об отмене самой возможности голосовать против всех на разных уровнях российских выборов. Казалось бы, чего собственно так цепляться, это, в общем, деталь по сравнению с тем, что уже произошло – прекратились выборы губернаторов, верхняя палата российского парламента формируется не по выборному принципу, вот-вот, я думаю, в течение нескольких ближайших недель или месяцев будет отменена выборность мэров и власть местного самоуправления. Это уж как-нибудь посерьезнее, все-таки, чем какой-то там пункт «против всех». А нет, знаете, эта вещь очень важная, потому что она демонстрирует тенденцию, она демонстрирует намерения тех, кто последовательно шаг за шагом модифицирует сегодня российскую избирательную процедуру так, чтобы лишить ее собственно избирательного мотива, чтобы никакого избирания, никакого выбирания из нескольких альтернатив там не было.

Вот у меня спрашивают здесь, где-то я видел этот вопрос. Вот. Инженер по имени Сергей спрашивает у меня, так, с хитрым подмигиванием: «Уважаемый господин Пархоменко, не могли бы вы сказать, существует ли графа «против всех» в избирательных бюллетенях таких стран как Великобритания, Франция и тому подобное». Объясняю, уважаемый инженер Сергей, как я и обещал вам в рекламном ролике к своей передаче. Нет, в большинстве европейских стран, в большинстве стран развитой демократии такая графа не существует. Обратите пока внимание на то, что я сказал – в большинстве стран развитой демократии. Кстати, есть всякие исключения. Например, когда я задал вопрос об этом своим коллегам, которые хорошо разбираются в американской политике и в устройстве политического процесса в Соединенных Штатах, на мой вопрос, есть ли там такая графа, они сказали, это неизвестно. Что значит неизвестно? А то неизвестно, что в Соединенных Штатах сама процедура выборов, сам механизм выборов устроен очень по-разному в разных штатах. Ну, начиная просто от технической процедуры. Где-то зачеркивают в бумажке или там ставят какие-то галочки, где-то голосуют электронным образом с помощью компьютера, нажимая на таком вот чувствительном к прикосновению компьютерном экране в то или иное место. Где-то смешная система с таким многодырчатым компостером, когда бюллетень для голосования запихивают в специальный аппарат, и такими специальными протыкалками его протыкают в тех местах, где собственно хотят для того, чтобы обозначить свою волю. По-разному это очень устроено. И точно также по-разному устроены и сами бюллетени. В некоторых штатах есть такой пункт. Вот например, кто-то из специалистов вспомнил, что в штате Невада он есть, а в других штатах нет. Там вообще очень по-разному это все устроено. Там как-то вот уж действительно, где такая живая Федерация, поэтому там много очень вот этих вот шарниров, там много разных вариантов. Интересная по этой части ситуация, например, во Франции. Там этого пункта нет. Но уже много лет происходит бурная общественная дискуссия, связанная с тем, что очень многие политики и очень многие политические силы требуют введения такого пункта. Во Франции принято при подсчете голосов указывать, сколько голосов подано за того или другого кандидата. А еще есть такая общая, как бы, в отчете о результатах выборов есть такая общая строка под названием blon unule, что означает «пустые или неправильные». Вот это сваливают в одну кучу. Пустых или неправильных вот столько то. Сколько там пустых, сколько там неправильных, непонятно. Считается, что это не одно и тоже для начала, есть разница между этими бюллетенями. И очень многие французские политики говорят о том, что если пустой бюллетень, то, скорее всего, это делается сознательно, скорее всего, в этом есть некоторый специальный протест. Человек говорит – я голосую, но ни за кого голосовать не хочу. То есть он по существу голосует против всех. А если он испорченный, если там, скажем, стоит две галочки или написана какая-то посторонняя фраза, то, скорее всего, это либо дурость избирателя, либо случайная техническая ошибка. Но, во всяком случае, вот такой голос действительно вот испорченный бюллетень на самом деле лучше бы не принимать в расчет. Так вот, очень многие французские политики говорят, что если это так, то хорошо бы иметь возможность избирателю прямо в лоб выразить такое свое мнение. Да, я ни за этого, ни за этого и ни за этого, а против всех. Вот ставлю сознательно, намеренно ставлю свой крестик или галочку в эту графу. Так что на самом деле все не так просто. Но что здесь для нас важно. История с голосованием против всех - это еще один пример к очень важному, на мой взгляд, разговору о том, что развитая политическая система, развитый демократический механизм, он подразумевает некоторую комплектность, он не может состоять из одного какого-то важного обстоятельства, из одного какого-то правила, из одного элемента. Мы довольно часто говорили об этом в связи с проблемами, которые возникают с развитием суда присяжных в России. Да, выясняется, что просто привести 12 человек в зал и предложить им решить - виновен или не виновен, - этого не достаточно. Это только часть сложного механизма, сложной системы под названием суд присяжных. А еще нужна совсем другая подготовка судей, а еще нужен совсем другой уровень аргументации, а еще нужна совсем другая состязательность между адвокатами и прокурорами, еще много чего нужно и тогда этот механизм начинает работать и становится способен производить справедливые, разумные, обоснованные, человечные, в высшем смысле этого слова, решения. Приблизительно то же самое происходит и тут с выборами. Да, действительно, бюллетень, в котором нет пункта «против всех», возможен и он существует очень во многих странах. Но только в одном флаконе, в одном комплекте с таким бюллетенем идет реальная многопартийность, реальные гарантии гражданина получить доступ к избирательному процессу. Если всякий человек по закону и опираясь на закон, будучи защищенным законом, чувствует себя способным участвовать в избирательном процессе, например, в качестве кандидата выдвинуть свою кандидатуру, добраться до бюллетеня, если каждый избиратель уверен в том, что перед ним в этом избирательном бюллетене открывается весь спектр избирательных возможностей, что все, кто хотел выставить свою кандидатуру, выставили эту кандидатуру, что никто искусственным, предвзятым или преступным образом не был выкинут из этого бюллетеня, не был отстранен от избирательного процесса, не был изолирован от демократических механизмов, вот тогда избирателю действительно, перед ним остается только одна проблема, только один вопрос – надо выбрать. Есть широкий спектр, есть все возможности, есть все необходимое. И нет ничего странного в том, что избиратель поставит свою галочку или свой крестик напротив одной фамилии или другой, одного партийного списка или другого и этого выбора ему будет достаточно. Сам конституционный механизм обеспечит ему, этому избирателю, возможность адекватно, полно, естественно выразить свою позицию. Избирательный процесс поможет ему быть в политическом смысле удовлетворенным. Если этого всего нет, если в реальности сегодня мы живем в стране с однопартийной системой, законодательство которой последовательно препятствует созданию новых партий и развитию уже существующих партий, законодательный процесс, который препятствует нормальной межпартийной жизни, межпартийным отношениям, запрещая им вступать в союзы, запрещая им разным образом группироваться и организовывать избирательные блоки. Если мы видим сегодня, что законодатель шаг за шагом ограничивает доступ граждан к выборам, загоняя их в тоталитарную схему, не оставляя им по существу реального выбора, в этих обстоятельствах графа «против всех» становится очень важной и необходимой. И в этом смысле совершенно справедливо, что она есть во многих странах с неразвитой демократией, она есть по большей части, конечно, в бывших республиках СССР, она сохранилась. И правильно, что сохранилась. Она там очень уместна, потому что там везде проблемы с демократией. Они есть и в Армении, они есть и на Украине, и в Киргизии, и уж про Белоруссию я вообще молчу. Но, тем не менее, там она нужна. А в Швейцарии, наверное, действительно без этой графы можно обойтись, где референдум каждые пять минут и людям бесконечно предлагают по разным поводам высказывать свое мнение, бесконечно предлагают им разнообразные выборы. Только выбирай, только согласись высказать свое мнение – тебе сюда или сюда. Да, действительно, в этих обстоятельствах «против всех» может и не надо. Если уж ты совсем против всех, ну, не ходи на выборы тогда или напиши поперек бюллетеня какое-нибудь обидное слово, если уж ты так уж прям, прям тебя с души воротит от этого всего. Таких как-то крайне немного. Для огромного большинства людей какая-нибудь приемлемая альтернатива, несомненно, найдется. Это не так в стране, руководство которой последовательно борется с демократическим процессом. Давайте отдадим себе в этом отчет. И мне кажется, что вот с такой точки зрения станет понятно из-за чего собственно сыр-бор.

Марк Гальперин, наш слушатель, пишет мне с помощью Интернета. Свою профессию он обозначил несколько экзотическим образом – инновации. Специалист по инновациям, наверное. Знать бы еще, что это такое. «Законные методы политической борьбы пресекаются чиновническим крючкотворством». Правильно. Согласен совершенно. «А незаконные – незаконны». Дальше он спрашивает меня: «Ваше мнение, можно ли использовать незаконные методы против незаконного государства?». Нет, вы знаете, незаконные методы ни в каких случаях использовать нельзя. Нельзя одобрять хулиганство, даже если это хулиганство политическое. И уж тем более, как-то, ни при каких обстоятельствах не может быть одобрен или прощен терроризм. А что еще незаконные методы в политике? Вот собственно они и есть. Но отдавать себе отчет в том, что с вами делают, понимать, куда эта кривая загибается, видеть, что это цепь событий, это цепь отдельных, разрозненных политических обстоятельств, проголосованных в Думе законов, президентских указов, инициатив, посланий и так далее. Все это нанизано на один шампур. Все это имеет одну общую логику. Логику последовательного ограничения, уничтожения демократической процедуры, последова-тельного выведения из нашего обихода самой процедуры выборов. Это приводит к чему? Это приводит к тому, что сверху до низу и справа налево по всему спектру у власти оказываются назначенные люди, не зависящие от избирателя, а зависящие только от начальника. Где гарантия, что они окажутся хороши? Кто-нибудь доказал, что люди, которые совершают этот выбор и которые рассаживают своих по разным креслам, что-нибудь в этом понимают и что они понимают лучше, чем избиратели? Где это сказано? Задумайтесь над этим в течение ближайших четырех или пяти минут, пока будут идти новости, а после новостей мы с вами вернемся к этому разговору и продолжим программу «Суть событий».

/новости/

21 час 35 минут. Как-то вдруг очень неожиданно без всякого вступления – шарах-бабах и я опять в эфире. Это программа «Суть событий», вторая ее половина. Меня зовут Сергей Пархоменко. По-прежнему. И за последние пол часа в этом смысле ничего не изменилось. Да и 725-66-33 это по-прежнему пейджер, он по-прежнему работает. А 7-495 и дальше 970-45-45 это sms, который по-прежнему работает. А я, знаете, не просто так тут задремал, как вам, может быть, показалось. А я пейджером зачитался, потому что какая-то сегодня совершеннейшая вакханалия по этому поводу происходит. Есть еще довольно много sms, что меня радует, что вот этот инструмент становится все более и более популярным.

«Господин Пархоменко, - пишет мне Наталья. – Стоит подумать о том, что сообщения по пейджеру написаны не лично теми, кто их передает, а девушками-операторами. Глупо и нелепо обвинять в безграмотности тех, кто вам задает эти вопросы. Высмеивать их за безграмотность, когда эти вопросы вам не нравятся». Наталья, вы ошибаетесь. Я отлично умею отличить сообщение, которое пришло по пейджеру с помощью оператора, от сообщения, которое передано сюда с помощью компьютера и Интернета, которое на-писано непосредственно тем человеком, который его прислал. Ни одной девушке-оператору никогда в жизни в голову не придет таким поразительным способом сократить слово, выкинув кусок из середины. Это можно сделать только самому на клавиатуре. Так что не надо мне ничего приписывать. Я отлично вижу, когда человек сам написал, а когда через девушек передал. И нечего наезжать на наших чудесных девушек. Они, между про-чим, тут выбиваясь из сил ваши, не скажу какие, опускаю эпитет, пейджерные сообщения нам здесь передают и иногда, между прочим, их еще и художественно как-то приводят в порядок по сравнению с тем, что вы, какой ужас вы им там несете. Так что не надо, пожалуйста.

«Протесты в Крыму организованы Россией?», - спрашивает Леонид. Протесты в Крыму продемонстрированы Россией. На самом деле действительно какое-то количество людей, не разобравшихся что к чему или как-то пытающихся на этом добыть себе какой-то славы, действительно в Феодосии чего-то такое демонстрируют, но для начала эти протесты абсолютно не по делу. Они антинатовские, а НАТО к этим учениям не имеет никакого отношения. Это украино-американские учения. Я чуть не оговорился, российско-американские, и понятно, почему я чуть не оговорился. Потому что Россия много раз участвовала в таких учениях. Полно было таких учений и на Дальнем Востоке, и на Балтийском море, и на Севере, и на Черном море бывали такие учения. И никому как-то они не мешали, никого они не смущали. И НАТО тут совершенно не при чем. Это аналог на самом деле сибриза, довольно часто распространенного. НАТО не имеет к этому никакого отношения. Но люди, которые устраивают по этому поводу истерику, им важно сейчас устроить истерику из других соображений. Да, действительно, есть проблема во взаимоотношениях между, так сказать, континентальной Украиной и Крымом. Да, действительно, есть люди в Крыму, которые ищут повода для того, чтобы возвысить голос против украинского руководства. Да, действительно под этим есть определенная политическая почва. Там есть какая-то живая политическая активность. Знаете, глядя отсюда, из России, уже хочется этому иногда даже и порадоваться, что все-таки есть какие-то силы, есть какие-то люди, которые чего-то хотят, они чего-то добиваются, они высказывают какое-то свое мнение. Они ищут повода для истерики. Им нужно что-то, на чем возбудиться. Им нужно что-то, что друг другу продемонстрировать. Ну, нельзя же так, всухую как-то, не запивая это никакой водичкой. Вот они решили на эту самую выгрузку какой-то американской техники продемонстрировать. Ну и осталось бы это внутрикрымкским, а, может быть даже, внутрифеодосийским делом, если бы к этому ко всему не подключились бы российские телевизионные каналы, которые, конечно, с наслаждением на это накинулись. Ну, они делают свое пропагандистское дело. У них приказано, они работают. Чего уж теперь? Люди подневольные. Глаза у них тусклые. Вы просто посмотрите в лица тех, кто вам по субботам и воскресеньям это вот все анализирует с телеэкрана. И вам многое станет понятно. Тут не надо быть особенно большим физиономистом.

«Здравствуйте, Сергей Борисович, будет ли митинг объединенных демократических сил 12 июня? Если будет, то где?», - Григорий. Да, Григорий, действительно. Хорошо, что вы мне про это напомнили. Будет митинг объединенных демократических сил 12 июня, по-моему, в три часа. Возле Соловецкого камня он начинается. Погода будет хорошая, поскольку говорят, что московские власти договорились опять с каким-то ВВС, вроде того, о том, чтобы разогнать облака на этот праздник. Кстати, отдайте себе отчет, что, по всей видимости, мы с вами это самое 12 июня в качестве национального праздника празднуем последний раз. Я думаю, что за предстоящий год у нас все изменится, и отменят нам с вами это 12 июня. Действительно, никому не хочется вспоминать о том, что 12 июня произошло. Как сначала была принята Декларация о государственном суверенитете Российской Федерации. Потом в этот день был избран первый президент России. И так далее и так далее. Много всякого интересного происходило 12 июня. Сегодня это не модно. Сегодня у нас кумиры другие, ориентиры другие. Думаю, что в качестве национального праздника у нас будет предложена абсолютно дутая история с этими какими-то загадочными польскими хождениями туда-сюда осенью в районе 7 ноября, над чем все историки благополучно хохочут. Такая вот будет искусственная штука. Она поживет несколько лет, а потом благополучно сдохнет. Это совершенно очевидно. Но 12 июня, я думаю, будет отменено.

Что тут еще интересного нам на пейджер направили. «Конституция – это не священная корова, как сказал один наш сенатор. Можно ли его или ее за это привлечь?» - спрашивает Станислав. Знаете, до тех пор, пока сенатор не избираемый, нельзя. Ну, разве что начальник обидится. Вот его превосходительство господин президент может почему-либо огорчиться, глядя на этого сенатора, или передать кому-то там из своих подчиненных, что ему этот сенатор не нравится. Тогда вот можно привлечь. А вы, Станислав, не можете привлечь этого сенатора. У вас кишка тонка и зуб не ймет, что называется. Потому что он не избираем. Потому что вас просят не беспокоиться. Потому что вы не участвуете в судьбе этого сенатора, и не будете участвовать до тех пор, пока в России с вашей, я надеюсь, помощью не будут восстановлены нормальные демократические процедуры, и парламент будет вновь выбираться избирателем. Так что пока только щелкайте зубом и обижайтесь молча в уголке. У вас, к сожалению, на тот счет не спросили.

«Можете ли вы себе представить, чтобы кто-нибудь спросил Буша: «Господин Буш, а собираетесь ли вы на третий срок?». Представляете реакцию? Ведь все онемеют, - пишет мне Николай. – Тогда почему у нас задают этот дурацкий вопрос?». А у нас этот вопрос задают, потому что он не очень дурацкий. Потому что в нем есть смысл и потому что не существует на сегодня реальных политических обстоятельств. Законные механизмы есть, но поскольку к закону к этому относятся без всякого уважения, то можно сказать, что не существует реальных политических механизмов, которые бы этот третий срок предотвратили. Если Путину этого захочется или если Путина кто-нибудь заставит или уговорит, или как-нибудь подольстится к нему, или как-нибудь его обдурит, или чем-нибудь напугает, или еще что-нибудь такое произойдет, ну и будете иметь его и третий срок. А там, глядишь, и до четвертого недалеко. Причем я абсолютно убежден, вот попомните мое слово, что если третий срок произойдет, то путь к нему будет проложен самым грубым, самым примитивным, плоским и тупым способом. Не будет абсолютно никакой тонкости и деликатности. Вот никто вам не будет изящных искать конституционных уловок. Тупо будет референдум о продлении полномочий. И все. Без глупостей в лоб. Потому что вы, ребята, как миленькие проголосуете, никуда не денетесь. Ясно? Вот это не моя интонация, это интонация тех, кто разрабатывает на сегодня эту политику.

«Сергей, бог с ней с политикой, издайте книгу миниатюр Плотова»,- Игорь. Да, это ко мне как к издателю обращаются. Нет, знаете, я, пожалуй, подумаю над издательской своей программой и найду чего-нибудь покруче.

Ну что, ладно, давайте отвлечемся от пейджера. Очень увлекательное чтение. Ужасно много сообщений, просто прямо страницу за страницей можно перелистывать. Телефон же ведь еще у нас есть. 783-90-25 для москвичей, 783-90-26 для, чуть не сказал - не москвичей. Нет, послушайте. Для тех, кто звонит из-за пределов Москвы. Давайте будем корректны. 783-90-25 из Москвы. 783-90-26 из всей остальной России. Ну что, снимаем трубку. Сначала московскую. Есть кто-нибудь на московской трубке? Есть на московской трубке. Вот ее и снимаем. Здравствуйте, вы в прямом эфире. Алло.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

С. ПАРХОМЕНКО: Только, пожалуйста, радио выключите, а то оно очень фонит. Скорее, скорее. Да, слушаю вас. Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Исаак.

С. ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте, Исаак. Вы из Москвы звоните, я надеюсь?

СЛУШАТЕЛЬ: Из Москвы, да.

С. ПАРХОМЕНКО: Ну и отлично. Тогда вы в своем праве. Вперед. Слушаю ваш вопрос, суждение, мнение. Вы с чем звоните собственно?

СЛУШАТЕЛЬ: Мне безумно нравится тембр вашего голоса. Нравятся мысли, которые вы произносите. Это такой дружеский просто комплимент.

С. ПАРХОМЕНКО: Боже мой! Спасибо вам за комплимент. А по делу что-нибудь?

СЛУШАТЕЛЬ: А по делу я вас дальше буду слушать.

С. ПАРХОМЕНКО: Хорошо. Спасибо, Исаак. Очень неожиданный звонок. Спасибо. Я рад был вас слышать. Нечасто случается о себе услышать такое в эфире «Эха Москвы». А уж прочесть тем более. Если бы вы знали, чего я тут читаю на экране. Я получаю по четыре порции. Каждый раз на каждой передаче. Ужас. Кошмар. 783-90-26 для тех, кто звонит из-за пределов города Москвы. Я слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей Борисович.

С. ПАРХОМЕНКО: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Это Олег из Санкт-Петербурга.

С. ПАРХОМЕНКО: Да, Олег из Санкт-Петербурга. Демонстрируете класс и стабильность невероятную. Дозваниваетесь в каждую передачу. Когда-нибудь вы объясните все-таки, как вы это делаете?

СЛУШАТЕЛЬ: Просто это объясняется тем, что мало кто звонит. И тогда легко дозвониться.

С. ПАРХОМЕНКО: Не знаю, не знаю. У меня другие сведения, как любит говорить наш президент Путин. Да, слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ: Сергей Борисович, насколько я понимаю, ни один историк над Мининым и Пожарским не смеется. Ведь у Минина даже на памятнике написано: «Гражданин Минин».

С. ПАРХОМЕНКО: Нет, вы знаете, над Мининым и Пожарским никто не смеется, а вот над теми бреднями, которые наговорили российские идеологи вокруг вот этого вот самого новоявленного праздника, смеются. И Минин, и Пожарский не имеют к этому большого отношения.

СЛУШАТЕЛЬ: А почему бы не праздновать изгнание Мининым и Пожарским иностранных интервентов?

С. ПАРХОМЕНКО: Давайте доживем до осени. Нам с вами про это еще говорить и говорить, потому что мнения разошлись по поводу того были ли они интервенты, изгоняли ли их, изгоняли ли их из Кремля или их наоборот туда звали. Масса есть всяких тонкостей на этот счет. Давайте не будем углубляться. Я вас уверяю, что к осени… Что, простите, гражданин?

СЛУШАТЕЛЬ: Вы слово гражданин же любите.

С. ПАРХОМЕНКО: Слово гражданин я люблю всей душой. И Минина чрезвычайно уважаю, но с праздником там получилась какая-то лажа. Так что я вам обещаю, что к осени вы прозвоните еще не раз, и мы с вами еще много раз это обсудим. 783-90-25 для тех, кто звонит из Москвы. Алло. Это программа «Суть событий». А вы кто такой?

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Александр.

С. ПАРХОМЕНКО: Да, Александр. Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хотел бы вам задать вопрос по поводу вашего мнения насчет выступления в Феодосии относительно войск НАТО и прочего. Вы сказали что…

С. ПАРХОМЕНКО: Не надо, не надо. Там американские, а не натовские силы.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, прошу прощения, американо-украинские учения. Значит, вы сказали, что это заявление, якобы, там нечего топить и прочее, но вы не забывайте, что в Крыму живет очень большое количество русских людей, которые считают России, не Украину, а Россию и Крым своей родиной. То есть это выступление скорее не просто с бухты-барахты, а это выступление - знак солидарности с нами, с россиянами.

С. ПАРХОМЕНКО: Знаете, Александр, я вам скажу откровенно. Я совершенно не понимаю, искренне не понимаю, от чего в точности, какой прямой мотив этого протеста. Вот они выражают в целом свое неудовольствие тем, что вот эти американцы тут или, как они там говорят, эти натовцы тут. А вот чего именно, чего в точности они боятся? Один раз я видел в каком-то из телеканалов наших, я видел рассуждения о том, что, дескать, Крым это очень удобная военная база могла бы быть. И что вот, дескать, крымчане, которые там протестуют, они на самом деле боятся, что эти самые натовские, как они думают, войска останутся там навсегда и там будет организована военная база. Но вообще надо отдавать себе отчет, что ничего тупее с военной точки зрения, чем база в Крыму. В Крыму, который находится в закрытом море, куда есть один вход через пролив Босфор и где никогда не происходит никаких реальных военных действий, и не будет происходить, потому что это все равно, что устраивать военную базу в бане в бассейне, знаете, вот куда после парной выпрыгивают. Что такое Черное море? Для кого, зачем? До сих пор никто не понимает, зачем черноморский флот, который обладает, конечно, таким важным символическим значением, но реальная его роль военно-стратегическая совершенно нулевая, потому что его запереть можно одним танкером в этом самом Босфоре. Поставить поперек моста. Я вон недавно там под этим мостом сидел чай пил. Там кафе очень красивое. Ну, так вот, можно туда с трех грузовиком бетонные блоки уронить и тю-тю. И весь черноморский флот остался в Черном море. Зачем там база? Кому она нужна? Чтобы что? Вот этого я не очень понимаю. Есть в целом такое общее бешенство. Чего они сюда явились? Вы вот это понимаете, Александр, как вы думаете? Вы как для себя это интерпретируете?

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, вы сейчас говорили, зачем черноморский флот.

С. ПАРХОМЕНКО: Я понимаю, для символа. Я понимаю, да, это очень важный, красивый знак. Мне как-то эта форма очень нравится, эти люди очень нравятся, корабли очень красивые, но давайте с вами отдавать себе отчет, что сегодня, в пору ядерного оружия и космического оружия и в пору такой вот современной военной техники и военной стратегии черноморский флот не имеет большого значения. Ничей. Ни турецкий, ни российский, ни украинский, никто в этом закрытом бассейне, на самом деле там воевать некому и не с чем. Не так? Хотя очень красиво.

СЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, что в современном мире еще ядерное оружие не применялось для решения различных конфликтов и в том числе черноморские баталии, которые происходили, они происходили всегда, и всегда этот регион был под вниманием Англии, Франции и прочих, которым в принципе там делать было нечего.

С. ПАРХОМЕНКО: Надо было решать восточный вопрос. Известно, что было там решать.

СЛУШАТЕЛЬ: Просто сейчас то же самое происходит.

С. ПАРХОМЕНКО: Понятно. То есть вы думаете, что действительно смысл этих баталий связан с тем, что вот как бы Крым не оказался бы базой НАТО или американской военной базой. Об этом речь идет, да?

СЛУШАТЕЛЬ: База собственно, может быть, и нет. Здесь помимо таких, как бы сказать, стратегических моментов, здесь еще это сугубо политический момент, чтобы, понимаете, американцы же сами не ожидали, что так быстро они смогут оказаться в Крыму, исконно русской земле, которую любой находящийся во Владивостоке, на Урале, в Москве считает своей, родной землей.

С. ПАРХОМЕНКО: Послушайте, в ходе предыдущих учений российско-американских они, например, оказывались во Владивостоке. Оказывались они и в Архангельске, оказывались они и в Петербурге в ходе разного рода учений. Они оказывались и у черноморского побережья Кавказа. Они в разных местах оказывались в ходе учений с участием России и Соединенных Штатов. И как-то ничего совершенно им от этого не прибыло и не убыло. Ну, учения небольшими силами, имеющие, по существу, характер такой демонстрационно-политический. Это скорее визиты вежливости, чем какие-то там, не знаю, визиты демонстрации, чем реальная какая-то отработка какого-то военного взаимодействия или еще чего-нибудь такого. Вот теперь в Крыму. По-моему, они как-то ничего специального не приобрели в этот раз.

СЛУШАТЕЛЬ: Наверное, надо сделать ответный визит вежливости гражданам Америки и провести учения в Техасе где-нибудь, в Аризоне.

С. ПАРХОМЕНКО: Да, а я нисколько не сомневаюсь. Во-первых, такие учения уже были. Во-вторых, имейте в виду, что все эти визиты, во всяком случае, все эти заходы военных кораблей и так далее, существует многодесятилетняя, если не сказать многовековая, традиция всех этих визитов. Все они проделываются на взаимной основе. И я нисколько не сомневаюсь, что договоренность о совместных учениях Соединенных Штатов и Украи-ны имеет продолжение, которым являются совместные учения Украины и Соединенных Штатов где-нибудь на какой-нибудь американской базе. Наверняка, это так ровно было с Россией, между прочим. Так ровно это было с российскими совместными учениями. Это всегда делается на паритетной основе. Так что я как раз не вижу здесь совершенно ничего анекдотического в том, что вы говорите. Ну, в Техасе, наверное, нет, просто потому что это внутренняя территория и не очень понятно, зачем туда кораблям. Я как-то реку не очень себе представляю. По Миссисипи они будут, что ли, вплывать? Но Миссисипи где-то в стороне от Техаса, насколько я помню географию. Как-то несколько правее по карте. И вообще там пустыня. Поэтому туда лучше на вертолете прилететь. Нет, Александр, знаете, что-то такое у нас с вами не получается. По-моему, мы с вами не можем нащупать никакого реального обстоятельства, вокруг которого следовало бы поднимать здесь шум-гам. Нужен повод? Повод для того, чтобы как-то выругаться на Киев? Верю. Понимаю. Так, действительно, ровно так это и происходит. А что на самом деле это раздувают российские телеканалы гораздо громче и шире, чем это на самом деле, тоже отлично понимаю. И отлично понимаю, зачем это делается. И отлично вижу, что смысл ровно в том, что по-прежнему, мы с вами про это уже говорили, на российской политической арене действует несколько довольно влиятельных политтехнологов, которые взяли, так сказать, подряд на удавление украинской революции, как особо заразной, как такой революции, которая может, якобы, перекинуться на Россию. И им важно демонстрировать, что то, что там происходит, это вещь глубоко антидемократическая и что это вещь чрезвычайно опасная для России. И что это антидемократическая вот в том понимании, которое бытует в кремлевских коридорах на сегодня. Не будем забывать, что абсолютно перевернутая ситуация. Им важно доказывать, что то, под что они получили эти свои бюджеты это вещь по-прежнему очень мощная, важная, шумная, заметная, влиятельная, имеющая свое будущее и так далее. Надо подогревать интерес заказчика к этому. Вот они и подогревают, в частности вот таким вот способом.

783-90-26 для тех, кто звонит из-за пределов Москвы. Я думаю, что вот очередь таких звонков наступила. Алло.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло. Сергей, добрый вечер.

С. ПАРХОМЕНКО: Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Я ваш тезка из Петербурга. Я хотел поговорить о третьем сроке. Я думаю, здесь следует говорить о третьем сроке линии Путина.

С. ПАРХОМЕНКО: Да, это справедливая совершенно постановка вопроса, я с вами согласен. Другое дело, что эта линия, давайте с вами просто договоримся, что эта линия, она может быть нам навязана двумя принципиально разными способами. Один способ, который хотя бы формально остается в рамках российского конституционного строя – принцип сменяемости руководителей, принцип ограничения вот этими двумя сроками. Это один из важнейших принципов российского конституционного строя. Вот можно это сделать так, а можно сделать это гораздо более грубо, брутальным способом, сломав этот принцип. Разница эта существует. Да, я слушаю вас дальше.

СЛУШАТЕЛЬ: Я как раз про грубый способ этого навязывания. Я хотел бы продолжить, что как раз замечание Марка Гальперина, оно больше говорит про законные и незаконные методы, про то, что в настоящей реальности у нас незаконными являются те методы, которые в принципе должны быть законными. И что для вас является той лакмусовой бумажкой, когда терпение незаконных средств, оно должно все-таки выливаться уже в акты гражданского неповиновения или что-либо такое? То есть мы терпим Ходорковского, кто-то терпит, кто-то согласен, мы терпим Устинова, в принципе, люди терпят второй срок, когда он, наконец, кончится и надеются, кто-то надеется, кто-то нет, что что-то изменится. Наступит третий срок, по идее это уже та грань, за которую, то есть та красная черта, за которой уже надо что-то делать.

С. ПАРХОМЕНКО: Сергей, я сказал бы вам вот какую вещь, что российское законодательство или российский конституционный строй… Спасибо вам за этот вопрос - очень важный на самом деле. Российское законодательство и российский конституционный строй создают достаточно возможностей для законного выражения гражданами своего мнения по-прежнему. Да, все очень осложнилось. Да, фактически, например, такой инструмент как референдум больше не существует и недоступен российским гражданам. Да, образовать партию сегодня фактически невозможно. Но усилия могли бы быть более значительными. И, во всяком случае, то, что касается активности людей на таком низовом организационном уровне, когда организуются региональные политические организации, когда организуются, я не знаю, политические клубы, профсоюзы, между прочим. Хорошая вещь профсоюз в этих обстоятельствах. Хорошая вещь на большом предприятии людям каким-то образом согласовать свои мнения по каким-то важным поводам и попытаться как-то отстоять свои позиции не только в том, что касается продолжительности обеденного перерыва или качества щей в заводском буфете или заводской столовой, но есть еще какие-то такие обстоятельства, которые люди, которые много общаются между собой, которые, например, работают вместе, вполне могли бы обсудить, вполне могли бы выразить свое коллективное отношение к этому. И к Ходорковскому, и к выборам, и к поправкам к Конституции, и к отсутствию, например, выборности на местном уровне, которое нам всем предстоит. Вот много, интересно, маленьких, скажем, городков, многие из которых группируются вокруг одного предприятия, многие ли из них способны сегодня высказать свое мнение в пользу того, чтобы сам институт выборного мэра сохранился? Есть эти возможности. Они существуют. И они существуют на выборах, между прочим. Существует возможность выразить свое мнение даже на тех куцых выборах, которые сегодня остаются. Люди спят по большей части. Знаете, до акции гражданского неповиновения еще очень далеко. Еще есть масса возможностей остаться внутри правового поля и нужно стараться внутри него оставаться.

Ну что же, вот еще одна прошла неделя. Мы с вами встретимся, я думаю, я надеюсь на это, в будущую пятницу. Надеюсь, что погода будет немножко получше. Ну а пока впереди у нас длинный уикенд. Предварительно с праздником вас. Те, кто останется в Москве, еще раз вам напомню, что в три часа дня в понедельник 12 у вас есть возможность повидаться друг с другом у Соловецкого камня на демонстрации свободных людей, чего я вам от всей души желаю. Приходите. Впрочем, я никого не агитирую. Я сугубо информирую, не более того. На этом собственно Шахерезаду застало утро и она прекратила дозволенные речи. Новости. Всего хорошего.