Суть событий - 2006-02-17

17 февраля 2006 года.

21.07-22.00

Эфир ведет Сергей Пархоменко.

С. ПАРХОМЕНКО – Добрый вечер. 21 час и 7 минут в Москве, это программа «Суть событий». Да, именно так она называется. В какой-то момент кто-то из ведущих эфира бодро сказал, что «после девяти часов Сергей Пархоменко, собственно, в программе «Сергей Пархоменко». Большое спасибо. Нет, все-таки до этого я еще не дошел, чтобы называть программу собственным именем. Думаю, еще годик-другой пусть поназывается она «Суть событий». Впоследствии мое имя станет и нарицательным. Ну вот, с Людмилой Вишневской ведем, собственно, мы эту программу. Как обычно, я по одну сторону пульта, она по другую, и так, я надеюсь, оно и будет в ближайшее время. 725-66-33 – это пейджер, который уже работает, и из него что-то такое уже сыпется. 725-66-33, да, без всяких даже абонентов «Эхо Москвы», просто звоните и произносите вслух. Или же с помощью сайта www.echo.msk.ru, там есть специальный механизм для того, чтобы прямо вот фактически писать на экране прямо у меня перед глазами. Вы посылаете, а я здесь вижу. Телефон 783-90-25 – для москвичей, или 26 – последние цифры, для не москвичей. Будет работать во второй половине нашей программы, как обычно, и мы с вами поговорим «с глазу на глаз», на ушах у огромного количества радиослушателей, которые, как обычно, вечерами приникают к своим радиоприемникам в Москве и многих десятках других городов России. Собственно, вот та техническая информация, с которой я обычно начинаю.

Событий много на этой неделе, они по большей части носят, надо сказать, какой-то глубоко анекдотический характер. Вся эта история с карикатурами, с гей-парадами, со всяким клерикализмом, наступающим на нас со всех сторон под разными смешными и не очень смешными масками и в разных обличиях. Что можно сказать по всему этому поводу? Я думаю, что по всему этому поводу можно сказать, что нужно как-то сохранять некоторое чувство юмора. Конечно, треск вот этих разбиваемых лбов, который вот, собственно, от тех, кого заставляли богу молиться. Смешно, правда ведь? Эта поговорка вдруг приобрела такой абсолютно прямой, лобовой - да? Речь идет о лбах – лобовой смысл. Вот в буквальном смысле этого слова, заставь дурака богу молиться, он и лоб разобьет. Ну вот, разбивают лбы. В Волгограде разбивают лбы, в Вологде, вот сегодня сообщают, тоже разбивают лбы. Там какого-то отправляют несчастного редактора под суд по примерно этому же самому поводу. Между прочим, карикатура где-то эта промелькнула один раз, даже здесь на «Эхе», по-моему, кто-то когда-то это произнес, но я повторю. Карикатура эта самая, волгоградская карикатура, теперь уже супер знаменитая, может быть, даже более знаменитая, чем знаменитые датские карикатуры, она мало того, что совершенно безобидная, она еще и смешным образом опубликованная много где. Она, между прочим, эта карикатура представляет собой компиляцию из двух ранее опубликованных рисунков. Вот эти самые, так сказать, отцы ислама, христианства и иудаизма, которые там изображены, они взяты целиком с карикатуры, опубликованной довольно давно в Интернете на сайте www.caricatura.ru, художника Игоря Конденко. Там они смотрели в телевизор, на котором был Супермен изображен. И никакой подписи не было под этой карикатурой, просто вот они, значит, смотрели, все божества. Там такой шикарный Супермен был, мускулистый, в этом своем знаменитом костюме с плащом. И вот они, значит, таращатся на него и изумляются. Совершенно по другому поводу была карикатура. Так вот художник из волгоградской газеты аккуратненько замалевал как-то этого Супермена там внутри и воткнул туда другую карикатуру Алексея Меринова, ранее опубликованную в газете «Московский комсомолец». Там вот какие-то люди идут друг на друга, значит, двумя встречными демонстрациями. Ну и вот, из двух карикатур получилась одна, присобачил к этому всему подпись, получилась вот эта самая знаменитая карикатура, из-за которой разбили лбы, пытаясь молиться, руководители города Волгограда а также руководители местного отделения партии «Единая Россия».

Все это, конечно, смешно со стороны, смотрится, и всякие хочется употреблять слова по этой части. Хочется употреблять слова типа «ханжество», например, «лицемерие». Еще очень хорошее слово – «рвение», такое, немножко забытое, которое очень уместно, мне кажется, в описании всей этой истории. Вот бывают такие истории, когда даже, в общем, не хочется никак строить фразу по этому поводу, а вот просто такие отдельные какие-то слова приходят, соскакивают как-то с языка. Некоторые слова надо как-то так цеплять за хвост и не выпускать их из зубов, потому что они как-то все-таки при дамах не произносятся обычно. А вот слова «лицемерие», «ханжество» и «рвение» как такие, знаковые слова для этой истории, я бы, пожалуй, употребил, потому что действительно какие-то феерические ханжи по этому поводу высказываются. Те самые люди, которые берут взятки, находясь в администрации города, те самые люди, которые «крышуют» рынки, которые входят в «сношение» с разнообразными криминальными группировками, которых в городе Волгограде, как и в любом другом городе, предостаточно. Вот они что-то такое объясняют, кого можно трогать, а кого нельзя газетными карикатурами, и кого дискредитируют эти карикатуры. Вы можете себе вообразить городскую администрацию, которую дискредитируют газетные карикатуры просто самим фактом публикации в газете, которая городской администрации принадлежит? Ну, это вот такое лицемерие. Ну что такое? Партия «Единая Россия» - это партия ханжей и лицемеров, да. Мы, в общем, много раз это наблюдали и в более серьезных, надо сказать, политических обстоятельствах. И замечательный образец такого публичного ханжества и лицемерия раз за разом демонстрирует нам лидер этой партии, формальный лидер этой партии, господин Грызлов. Вещь такая, очень наглядная на самом деле. Это человек, который любит с постной физиономией… тоже хорошее слово, «постной», в данном случае… вот он с постной физиономией любит время от времени произносить какие-то такие благонамеренные речи. Можно подумать, что никто не в курсе того, зачем создана эта партия, каким образом она контролирует свою власть по стране и каким образом она каждым, так сказать, своим движением, работает на изведение под корень всякой демократической процедуры в стране. Вообще, смешно, что по поводу этой партии как-то время от времени рассуждают, как о партии, которая там каким-то образом участвует в каких-то демократических процессах. Можно подумать, она создана для того, чтобы выборы выигрывать. Она создана для того, чтобы выборов не было, для того, чтобы предотвратить эти выборы, как такое системное зло. Вот за этим она устроена. И, собственно, я думаю, остался последний шаг, осталось восстановить шестую статью Конституции РФ. Помните шестую статью? Нет, не помните, про что она была? Она была про руководящую и управляющую роль партии, одной. Неважно какой, пусть будет вот этой.

Вообще, если какие-то серьезные пытаться извлечь из этого всего уроки, то приходится говорить, конечно, об отсутствии разнообразных юридических и административных ориентиров. В такой ситуации должны начинать работать какие-то механизмы. Вот есть чиновник, предположим, городской чиновник, он смертельно напуган, он не знает, куда бежать, он видит, что ветер дует в какую-то странную сторону, что лидер государства высказался по поводу датских карикатур, осудил их. И вроде как-то надо, чтобы тоже была какая-то карикатура, как у больших, компания есть компания. У каждого теперь должна быть своя карикатура, свой карикатурист и свое оскорбление чьего-нибудь религиозного достоинства. Значит, вот этот чиновник, он напугался, но должны быть какие-то стабилизирующие механизмы, какие-то успокоители качки. Например, должен быть суд, который должен рассматривать эту ситуацию и говорить: так, тут ничего нет, тут все в полном порядке. И все успокоились, сели, ханжи и лицемеры свободны, могут идти, произносить свои ханжеские речи, но никаких действий они предпринимать здесь не должны. Должна быть… ну, я уж не говорю, что должна быть какая-то партийная процедура, которая должна… ну, всякий партийный функционер «на местах», что называется, может допустить перегиб. Это мы с ленинских времен вроде как помним, читали по истории партии. Но должна существовать какая-то партийная процедура, которая как-то этого перегибающего функционера, ему говорит: эй, парень, спокойно, ты не понял, не надо уж нас совсем тут всех идиотами выставлять, все ж смеются, успокойся. Вот, нет и этого.

Есть еще отдельно какие-то механизмы, которые должны в этой ситуации начинать работать. Скажем, в профессиональной журналистской среде. Ну вот, там, шутки шутками, но объявлено, что газета закрыта. Явно, что люди будут уволены, кто-то потеряет работу, кто-то… Причем, для людей, живущих в относительно небольшом городе, это означает не просто потерю работы, это означает потерю профессии. Вот после всей этой истории куда его, ее, собственно, возьмут по специальности в этом городе? Скорее всего, надо будет переезжать оттуда. Это непросто. Я не знаю, у редактора этой газеты, какова ее, так сказать, семейная ситуация. Может она вот так легко сняться и уехать из города Волгограда куда-нибудь? Не думаю. Всякий нормальный человек как-то очень укоренен там, где он живет. Так вот, я что-то не видел ни одной большой газеты, которая из солидарности бы что-то такое предприняла. Которая, например, вышла бы с какими-то лозунгами у себя на первой полосе. Которая, например, пригласила бы этих пострадавших журналистов к себе. Которая, например, потребовала бы к ответу этого самого партийного функционера или его руководителя из центрального аппарата партии. Я что-то не вижу какой-то особенной… Ну да, как-то возмущаются все, пожимают плечами и что-то такое хихикают. А где, собственно, профессиональная солидарность? Она куда делась? Где все эти люди? Где все… Ну да, Союз журналистов в лице Яковенко высказался достаточно резко на этот счет. Дальше что? А где вот… как-то вот… все сметая на своем пути и так далее. Почему это не повод, например, для создания профсоюза журналистского, действующего, настоящего, если этого профсоюза до сих пор нет. Кто-нибудь как-то осознает, что в этой ситуации, ситуации такого профессионального, цехового вакуума существовать невозможно, когда всякий идиот, разбивая свой лоб, может вот таким образом отреагировать абсолютно на все, что угодно, на публикацию безобидной карикатуры. А завтра чего бояться? Любой заголовок можно таким образом проинтерпретировать, вообще любой текст, любой жест в телевизоре, любая ужимка, гримаса - все, что угодно. Мало ли что тупому чиновнику придет в голову. Это что же означает? Вообще совсем никакой защиты? Вообще совсем, стоя на коленях с завязанными глазами? Ребят, вы чего? Ну и, конечно, вот это, так сказать, движение, всероссийская перепись ханжей и лицемеров, она на всей этой неделе набирала свою силу.

История с гей-парадом тоже. Ну кто бы из нас серьезно и подробно обсуждал бы историю с гей-парадом и перспективы прохождения гей-парада по Москве, если бы не было вокруг этого поднято вот этой вот ханжеской невероятной волны. Я напомню, одна история, которая совершенно как-то меня перепахала. Есть такой человек в узких клерикальных и около клерикальных кругах, довольно известный священник Дмитрий Каплун. Он какое-то время служил в Биробиджане, в Еврейской автономной области на Дальнем Востоке. Вообще, он известный такой мракобес, что называется. Хорошее тоже слово, «мракобес». Вот, он один из организаторов в Интернете такого чрезвычайно забавного, анекдотичного самим фактом своего существования журнала под названием «Меч и трость». Это такой православно-монархический журнал, где время от времени высказываются какие-то такие страстные идеи. Например, я помню, некоторое время назад он там выступал, этот самый Каплун, со страстными обличениями в адрес президента РФ Владимира, его превосходительство, Владимировича Путина, за то, что он, явившись к Стене Плача во время своего визита на Ближний Восток надел кипу. И вот этот, значит, страстно вещал и проклинал его и говорил, что вот это фактически все равно, как снять нательный крестик, или все равно, как, значит, ортодоксальному иудею надеть нательный крестик. Как это так, страстной четверг, кипу надел православный президент православной страны, бог знает что такое. И вот этот самый Дмитрий Каплун, решив, что как-то пришел его час, он возглашает, как это раньше говорилось. Он возглашает, что… Вот дословно, я прочту прямо цитату. Я здесь приношу извинения, не я это придумал, это будет цитата в кавычках человека в рясе, такой, он не расстрига, он действующий священник, у него как-то крест большой на шее и эта вот сумочка, из которой дым идет, в руке – вот это все у него существует. Значит, этот Дмитрий Каплун говорит: «Я, как православный священник, совершенно открыто и официально благословляю именем Божьим тех, кто пойдет разгонять эту богомерзкую демонстрацию, воспрепятствовать проведению этого парада всеми возможными средствами, вплоть до физического насилия. Если этим будут нарушаться законы РФ, то православные россияне не должны бояться нарушить гражданский закон в том случае, когда он противоречит закону Божьему. Всех прочитавших эту заметку попрошу процитировать ее во всех доступных средствах массовой информации. Все недовольные моими словами могут обращаться в гражданский суд». Закрыть кавычки, конец цитаты. Это называется «фундаменталист», собственно. Если кто-то думает, что бывают только, скажем, мусульманские фундаменталисты, ничего подобного, бывают фундаменталисты вот такие. Кстати, священники, которые, так сказать, хорошо накаченные, так скажем, в публичных выступлениях, они очень любят употреблять именно такой вот поворот полемический и ругаться с фундаменталистами в самых неожиданных местах. Однажды я одного довольно высокопоставленного священника, важного чиновника московской патриархии, застал в Страстную пятницу за поеданием огромного бутерброда с ветчиной в буфете Верховного Совета. Он так открывал… Знаете, иногда в программе «В мире животных» показывают змею, которая птичьи яйца умеет глотать, гигантскую пасть такую разевает. Вот он тоже открывал такой огромный рот и надевал себя на бутерброд с ветчиной. Я, значит, ему едко говорю, что ж это вы, Святой отец, вы бы как-то в рясе, все-таки отошли бы в сторонку с этим бутербродом, ну как же так. Он повернулся ко мне и говорит: да вы, батенька, фундаменталист – сказал он мне. Это, конечно, была шутка. Но в данном случае, действительно, вот, фундаменталист Дмитрий Каплун… Я должен сказать, что нашлись люди в Интернете, которые, на мой взгляд, абсолютно блистательно ему отвечали. И вот одна фраза, которая, мне кажется совершенно точной, ни убавить, ни прибавить. Увы, к сожалению, эту фразу я даже в кавычках не могу зачесть здесь, в эфире, потому что всякие слова в ней встречаются. Я ее адаптирую, я пару слов в ней заменю. Так вот после того, как православный священник Дмитрий Каплун, значит, сказал, что он открыто и официально благословляет именем Божьим разгонять эту богомерзкую демонстрацию, и что православные россияне не должны бояться нарушить гражданский закон в том случае, когда он противоречит закону Божьему… Закрыть кавычки, конец цитаты, я по-прежнему подчеркиваю, что это цитата, а не я. Вот один человек ему отвечает: Господь создал… Ну, тут другое слово употреблено, скажем «гомосексуалистов». Господь создал гомосексуалистов вовсе не для того, чтобы такие… Ну, тут опять слово употреблено, в общем, «нехорошие люди», как вы решали, что хорошо для него и что плохо. Слышите, отец Дмитрий Каплун? Это очень правильная фраза. Господь создал гомосексуалистов не для того, чтобы вы решали, что хорошо для него, а что плохо. Вы всего лишь Его – с большой буквы Е – Его обслуга, да и то не очень умная. Я присоединяюсь к этой фразе, отец Дмитрий Каплун, вы обслуга, и не очень умная. Вот, что мне кажется важным сказать по всему этому поводу.

Ну и вторая тема, которую я все-таки считаю нужным затронуть перед новостями – это сегодняшняя тема с продажей «Коммерсанта» человеку по имени Бадри Патаркацишвили. Поразительно, что этот человек долгие и долгие десятилетия существует в российской политике, так сказать, в тени российской политики, несколько за кулисами российской политики, а все равно почти никто не умеет произносить правильно его фамилию. Па-тар-ка-ци-швили, ничего страшного. Но надо уметь, я даже умею произносить слово «Отар Мегвинетухуцеси», ничего, был такой актер. Дато Туташхия, помните, было кино, играл. Я тренировался в свое время. Так вот, господин Бадри Патаркацишвили, человек в высшей степени эффективный, чрезвычайно хитрый, чрезвычайно вероломный, сказал бы я, он чрезвычайно эффективный и мощный бизнесмен. Он, несомненно, самое влиятельное лицо в сегодняшней Грузии, не исключая и президента Грузии. Мне вот доводилось в разных более или менее конфиденциальных обстоятельствах общаться с некоторыми грузинскими политиками, руководителями, в том числе и с президентом Грузинской республики и с членами правительства, и с премьер-министрами, уже даже не одним. Тема Патаркацишвили возникает почти всегда в разговорах с ними, и сейчас… Ну, это мое личное мнение, но вот у меня сложилось ясное ощущение от общение с этими людьми, что они Патаркацишвили просто боятся. Вот сидит у них там, в Тбилиси, человек, который, в общем, может все в стране. Может ее всю целиком купить, продать, поменять, завещать, свернуть в трубочку, переставить с места на место. Он владеет не просто какими-то предприятиями, он владеет целыми отраслями грузинского народного хозяйства. Ему там тесно, конечно, ему там тесно, скучно. Он, в общем, совершенно там овладел всем, чем он хотел овладеть. В этих обстоятельствах мне кажется, что вот этот мотив, который выдвигается в качестве официального, что Патаркацишвили заявил, что ему как-то надоело сидеть в Тбилиси, он не хочет, чтобы его имя день за днем ассоциировалось с заявлениями Березовского. Не с самим Березовским, а вот с теми заявлениями политическими, которые он делает. Мне кажется, как ни удивительно, что это не далеко от истины, и, в общем, этот мотив в действиях Патаркацишвили действительно существует. И люди, которые его знают, говорят, что он существует. Что он не очень был доволен в последние несколько лет тем, как ведет дело Борис Березовский. Другое дело, что их связывают очень давние человеческие отношения, и я не верю ни одной секунды, что они могут просто вот так прекратиться каким-то образом или, например, перейти в какое-то соперничество или, не дай бог, вражду, что-то такое. Но это вполне такой в этом смысле логичный поворот событий, то, что Патаркацишвили предложил Березовскому, что просто он готов выкупить все, что Березовскому принадлежит в их совместном бизнесе для того, чтобы вести дело по своему усмотрению. Здесь возникает, конечно, вопрос. Вопрос о том, не попытается ли Патаркацишвили распорядиться «Коммерсантом» в своей вот этой личной политической игре. Если ему хочется каким-то образом уже наконец вылезти из грузинского этого «белого круга», в котором он находится, в котором он явно засиделся, не захочет ли он, например, обменять «Коммерсант» на благоволение российских властей. Это действительно замечательный ресурс, не только с точки зрения журналистики, но и с точки зрения политики. Я думаю, что было бы неплохо, если бы вдруг он оказался совершенно власти, если бы новых владелец начал бы его к этому принуждать. Этот поворот событий возможен, конечно, исключать его нельзя. Но мне почему-то кажется, что вообще у Патаркацишвили и так были возможности что-то такое предложить Кремлю, так скажем, предложить российской власти в обмен на улучшение его, Патаркацишвили, ситуации. Например, на то, чтобы его изъяли из международного розыска, и ему не нужно было бы дальше прятаться в Тбилиси. Например, я думаю, что он мог бы очень существенно повлиять на взаимоотношения между Грузией и Россией или, во всяком случае, на позицию Грузии в отношении России. Мог бы там кое за какие веревочки дернуть и кое на какие рычаги нажать. Он этого не делает, хотя, я думаю, Москва с удовольствием приняла бы от него такой подарок. И, во всяком случае, многое бы ему пообещала. Давайте на этом месте я остановлюсь, потому что я уже 15 секунд лишних тут разговариваю. Новости, а потом вернемся к разговорам на эти и другие темы.

НОВОСТИ

С. ПАРХОМЕНКО – 21 час и 35 минут. Это продолжение программы «Суть событий». Я Сергей Пархоменко, продолжаем с вами безответственные разговоры в прямом эфире «Эхо Москвы». Ну что же, конечно, много народу в последнее время стало писать на пейджер, разными способами. Есть такие явно сообщения, которые наверняка они надиктованы, и они вот так по Интернету прошли. Вот в данном случае не знаю, человек, который подписался Цветков, из Одинцово он пишет: «О каком Волгограде вы говорите? Когда в Москве убили Старовойтову, на митинг пришло пятьсот человек. Когда закрыли НТВ, было пятьсот человек. Когда гоняли Бабицкого по Чечне, было пятьсот человек. Я на этих митингах был. У нас гражданского общества не было и нет. А если в Думу прошло два человека, то какое это общество? Цветков». Отлично, Цветков, правильно сказано, между прочим. И хорошо, что вы выстраиваете это очень справедливо, выстраиваете это все в одну цепочку. Потому что действительно такое ощущение, что мы обсуждаем какие-то конкретные каждый раз события, конкретные обстоятельства и конкретный какой-то конфликт или конкретный казус, как будто бы это в первый раз возникает, как будто бы нет в этом всем никакой тенденции. Это и называется, вот то, по поводу чего я говорил в связи с Волгоградом, это называется отсутствие разного рода гражданских институтов. Гражданского института под названием «журналистское сообщество». Полезный гражданский институт, а его нет, разрушен. Гражданского института под названием «независимый суд» - его нет, разрушен. Гражданского института под названием «ответственная политическая партия» - нет, разрушен, есть вот такая чиновничья странная вертикаль. А еще есть, например, полезный гражданский институт под названием «парламент». У нас в стране, по существу, два парламента. Забавно, у нас есть два правительства, одно под руководством Фрадкова, а другое сейчас под руководством Медведева, а нас еще есть два парламента. Один парламент – такой законоштампующий орган, который вообще, в соответствии с заветами «Единой России», считает себя не местом для дискуссий, просто механически проводит то, что в той первой Государственной думе, дореволюционной, называлось «вермишель», вот у них был такой специальный термин, очень забавный. Когда в результате каких-то обстоятельств, например, с приближением летних каникул, начиналась такая спешка, и как-то не охота людям было, тогдашним депутатам, разбираться в этом во всем, то вот они работали, как они тогда говорили, работали над «вермишелью». То есть они как-то протаскивали эти документы один за другим, один за другим, причем вот как хлебают бульон с вермишелью, втягивая в себя и не глядя. Вот примерно так они и работали. Вот так работает наш формальный парламент сегодня. А рядом с ним создан другой, только специальный парламент для разговоров. Он, правда, бесправный абсолютно, его в любую секунду можно загнать обратно в бутылку, у него совершенно никакой конституционной опоры, он полностью нелегитимен и незаконен - вот эта самая Общественная палата. Его никто не выбирал, он неизвестно откуда взялся, но, тем не менее, в него перенесены отдельно. Такая сепарация произошла. В одном месте политические полномочия полностью подконтрольные, а в другом месте общественная дискуссия, какое-то там выражение мнений. Так вот оно показалось функциональнее. Ну а чего деньги есть как-то. Раньше помните, был такой знаменитый анекдот: почему в советском союзе однопартийная система – потому что советская экономика может прокормить только одну партию. Но вот российская экономика нефтяная, она, оказывается, может прокормить и два правительства, и два парламента, и ничего. Действительно, деньги, конечно, огромные, но нефть и доллары позволяют таким образом с ними обходиться. Ну вот. Забавно, конечно, что именно вот это, на эту палату все смотрят с вопросом «а что же это Общественная палата, она молчит? Один раз высказалась по поводу дела Сычева, ну и дальше что? А что это вот она молчит по поводу всех этих карикатур? Какие-то недостаточно настойчивые заявления». Послушайте, не они должны этим заниматься. Кто они вообще такие? Мы только что, сию минуту полностью отменили механизм парламентских расследований, чтобы не было. Формально они существуют, но заведомо как-то законом установлено, что парламентские расследования могут быть только по несущественным поводам. По тем поводам, которые не содержат в себе никакого конфликта, по тем поводам, которые не могут служить предметом судебных разбирательств, по тем поводам, которые не затрагивают полномочия высших должностных лиц государства. Это напоминает еще один старый анекдот, знаете, про то, как люди прожили в счастливом браке 50 лет, и вот у них спрашивают, а как вам это удалось, собственно, никогда не ссориться. Они отвечают: а потому что у нас всегда было разделение на принципиальные и непринципиальные вопросы. Вот, например, какого цвета диван покупать, или в какой институт дочке поступать – вопрос непринципиальный, это решает жена. Но а что касается войны в Индокитае – это уж, позвольте, вопрос принципиальный, это ко мне – говорит супруг. Ну вот, значит, только принципиальные вопросы могут быть решены теперь парламентским расследованием. Отменили этот механизм. Соответственно, у нас парламент не может заниматься ни делом Сычева… Меня тут спрашивают: что это вы как-то так замяли дело Сычева? Да мы не замяли дело Сычева. Просто одна пресса в голом виде, одни журналисты не могут сдержать тему среди заголовков новостей, не могут поддерживать общественный интерес, если этого интереса нет. Ну раз написали про Сычева, два, тридцать, пятьдесят раз написали про Сычева. Где вы все? Ау, ку-ку! Заинтересуйтесь что ли вы тоже, это вас всех касается. «Что-то вы, журналисты, перестали писать про Сычева». Да написали, в общем. Все слова, какие знали про Сычева, уже сказали по десять раз. Ваша очередь, ребята, делайте чего-нибудь. Собирайтесь в какую-нибудь кучу, что-нибудь высказывайте кому-нибудь, предпринимайте какие-нибудь действия, как-то обращайтесь со своими местными военкоматами, что-нибудь потребуйте от своих местных властей, что-нибудь задумайте во время муниципальных выборов. В общем, как-то пошевелите мозговые извилины. Или еще 70 раз нужно написать еще в 80 газетах? Не может продолжаться так долго, в автоматическом режиме, правда ведь? Или вот тогда должны быть некоторые специально для этого предназначенные механизмы государственной и общественной жизни. Типа парламента, например, который этим интересуется, организует парламентские расследования, слушания, дебаты, поправки к законопроектам принимает и т.д. У нас парламент отреагировал на историю с Сычевым… Собственно парламент, не муляж вот этот вот, рядом расположенный, под названием «Общественная палата», а парламент отреагировал тем, что вот эту вот несусветную ахинею, которую нес министр Иванов, благосклонно выслушал. Все, на этом его реакция, его деятельность по этой части закончилась благополучно. Парламенту объяснили, что во всем виноваты детские сады и пресса, и что на самом деле мы ничего такого тут особенно менять не собираемся, все будет хорошо, будет военная полиция теперь. Плюс к военной прокуратуре еще теперь военная полиция. Ага – сказал парламент – очень мило с вашей стороны, перейдем к «вермишели». И перешел к «вермишели». Видите, не работает эта штука, надо бы вам как-то к этому подключиться, уважаемые радиослушатели.

Ну что же, 783-90-25. По-поему, есть, о чем поговорить на этой неделе, есть по поводу чего высказать свое свободное и независимое мнение, для радио «Эхо Москвы» вам предоставляет изощренные технические возможности. 783-90-25 – это для москвичей, а 783-90-26 – для не москвичей. Давайте с 90-25 начнем, с московского звонка на этот счет на этот раз начнем. Алле!

СЛУШАТЕЛЬ ИГОРЬ – Алло! Добрый день!

С. ПАРХОМЕНКО – Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ ИГОРЬ – Сейчас, минуточку, я радио выключу.

С. ПАРХОМЕНКО – Выключайте, выключайте, а то оно фонит.

СЛУШАТЕЛЬ ИГОРЬ – Еще раз добрый вечер.

С. ПАРХОМЕНКО – Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ ИГОРЬ – Тут пункт первый…

С. ПАРХОМЕНКО – Как вас зовут, простите?

СЛУШАТЕЛЬ ИГОРЬ – Меня зовут Игорь.

С. ПАРХОМЕНКО – Да, Игорь.

СЛУШАТЕЛЬ ИГОРЬ – Значит, насколько я помню, выступал Иванов на самом деле перед парламентом и как раз сказал, что военная полиция не спасет ничего. Это первый момент.

С. ПАРХОМЕНКО – Да-да, но это почему-то не помешало ему продолжать настаивать, что она нужна.

СЛУШАТЕЛЬ ИГОРЬ – Я не слышал, вы извините. Я не информирован, потому что я слышал от него только то, что военная полиция не нужна и ничего не решает. А будут решать сержанты, которые сидят в казарме, и я с ним здесь согласен. Это пункт первый. Теперь, так сказать, ерничать по поводу нашей, извините за выражение, якобы свободной прессы, телевидения и т.д. Если вам на самом деле все время говорят «вот убить – хорошо, живи во имя себя, плюй на всех», как вы будете воспитаны? Вы будете воспитаны именно в таком духе. Вы мне ответите ваш журналистский штамп «не нравится – не смотри, я вам отвечу: не нравится памятник Сталину – не смотрите, не нравится памятник Дзержинскому – не смотрите. И вообще, честно говоря…

С. ПАРХОМЕНКО – Уже можно отвечать?

СЛУШАТЕЛЬ ИГОРЬ – Еще момент.

С. ПАРХОМЕНКО – Момент. Хорошо, говорите.

СЛУШАТЕЛЬ ИГОРЬ – Ваша журналистская пресса. А кто эта журналистская пресса? Доренко, который гадкие передачи вел?

С. ПАРХОМЕНКО – Все, все, все, Игорь. Все, успокойтесь, попейте водички. Я вас ни по каким аптекам не отправляю, но водички точно надо попить, а то вы как-то очень самозаводитесь пока разговариваете. Значит, что касается прессы, телевидения и всего остального. Прессу и телевидение, уважаемый Игорь и много других еще уважаемых Игорей, которые думают также, имеете ровно те, которые вы сами себе устроили. Вы последовательно поддерживаете, шаг за шагом, деятельность власти, которая вот таким образом выстроила свои отношения со СМИ, которая полностью исключила всякое влияние общества, всякое влияние зрителя, слушателя, читателя и т.д. на СМИ. И, надо сказать, последовательно, аккуратно продолжает это делать. Не так давно приняты очередные поправки к закону о рекламе. Вот на этой неделе, кстати, разгорелся большой скандал, когда крупнейшая рекламная компания “Video International” объявила, что все рекламные контракты, ранее заключенные, с определенного числа объявляются недействительными, потому что они не влезают теперь в те лимиты, которые новой редакцией закона о рекламе, те лимиты, которые установлены для федеральных телеканалов. То есть господа рекламодатели могут забирать свою рекламу обратно, могут частично, по всей видимости, забирать свои денежки обратно, которые они заплатили, потому что никакой рекламы не будет. Это ведь не только вопрос о том, хорошо или не хорошо будет смотреть кино, приятно или неприятно, много будет рекламных пауз или мало будет рекламных пауз, будет прерываться на самом интересном месте – ах, досада – или не будет, художественные фильмы, футбольные матчи и т.д. Это, между прочим, еще и вопрос о самостоятельности СМИ, в данном случае телевидения. Телевидение живет на рекламе, ничего с этим не поделаешь. Отнимая у него этот доход, они оставляют телевидению один единственный способ существования – стояние на коленях с протянутой рукой в ожидании бюджетных ассигнований. А бюджетные ассигнования поступают тогда, когда телевидение ведет себя хорошо. И ведет себя хорошо, с этим совершенно все в полном порядке. Понятно, что это не единственный механизм контроля, понятно, что телевидение не бедствует на самом деле сегодня, не голодает. Понятно, что здесь множество разных других возможностей, прежде всего, возможности оказывать, так сказать, психологическое воздействие на журналистов и демонстрировать им, что вот, что с вами будет, если вы позволите себе. Так они себе и не позволяют. Я абсолютно убежден, что механизмы самоцензуры гораздо, гораздо эффективнее сегодня, гораздо распространеннее и гораздо злее, чем механизмы прямой цензуры. И достаточно часто кремлевские чиновники имеют возможности говорить совершенно искренне «я? Я звонил? Я приказывал? Я что-то кому-то запрещал? Ничего подобного, они сами». Они сами тщательнейшим образом, так сказать, пытаются унюхать, чем нынче пахнет, и откуда нынче ветер дует, и сами прибегают со своими передачами. Но ведь это же все снова и снова упирается в то же самое – в гражданский контроль. Общество смиряется с таким телевидением, общество не сожалеет по поводу потери другого телевидения, общество утверждает, что ему другое телевидение не нужно, общество совершенно удовлетворено этим телевидением. Вот и все, и не надо теперь объяснять, что вас не так воспитывали и не так на вас воздействовали. А, Игорь, понимаете? Водички-то все-таки попейте, а то вы как-то очень заводитесь во время телефонного звонка.

783-90-26 – для не москвичей. Вот я подчеркиваю, буду следить за этим внимательно. Если вдруг какой москвич прорвется, уж не обижайтесь, попрошу выключить. 783-90-26, поехали. Да, вот и звонок.

СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ – Алло!

С. ПАРХОМЕНКО – Да, алле.

СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ – Здравствуйте, Сергей Борисович!

С. ПАРХОМЕНКО – Здравствуйте. Вы кто и откуда?

СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ– Меня звать Сергей. Я звоню из города Барнаул.

С. ПАРХОМЕНКО – Ой, замечательно, интересный город. Вы участвовали?..

СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ – Кстати, я уже во второй раз к вам…

С. ПАРХОМЕНКО – Видите. Скажите, а вы участвовали в каких-нибудь акциях по поводу того несчастного, которого у вас там осудили?

СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ – Щербинского?

С. ПАРХОМЕНКО – Да.

СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ – Нет, я…

С. ПАРХОМЕНКО - Вы не автомобилист, у вас машины нет?

СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ – Нет, у меня нет. Дело в том, что в силу занятости я не мог. Но я, кстати, знаком с Виктором Николаевичем Клепиковым, я ему после этого звонил. Кстати, в тот же день я тоже звонил на «Эхо», по-моему, с Андреевым говорил… или с Варфоломеевым.

С. ПАРХОМЕНКО – Ну, неважно.

СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ – Я вот что хотел сказать по поводу вот этих данных карикатур. Я сам по себе человек верующий, но я не ортодоксально верующий, то есть внешних каких-то…

С. ПАРХОМЕНКО – Вы видели, собственно, карикатуры эти?

СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ – Нет, я не видел. Я, собственно, не об этом хочу сказать. Я сам по себе глубоко верующий человек, я знаю, что все в нашей жизни, вот на мой личный взгляд, управляется Христом. То есть вот таково мое убеждение.

С. ПАРХОМЕНКО – Так вы считаете. Имеете полное право так считать, конечно.

СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ – Да, я так считаю. И в то же время ортодоксальных проявлений внешних у меня нет никаких, я не навязываю. Вот по поводу данных карикатур я что хочу сказать. Вот это все до такой степени мелко по сравнению с силой Бога. То есть для Господа это все мелочь, он сам рассудит. Господь им всем судья, не надо защищать…

С. ПАРХОМЕНКО – Вот скажите мне, пожалуйста. Можно я вам задам вопрос? Вы мне вопрос не задаете, я вам задаю.

СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ – Да, пожалуйста.

С. ПАРХОМЕНКО – Скажите, вот есть люди, достаточное количество, начиная от, не знаю, администрации города Волгограда, вот этот самый чудесный священник Дмитрий Каплун и ряд других людей, которые в эти последние дни в этих конфликтных ситуациях высказываются как бы от вашего имени. Они вас защищают, вас, верующего человека.

СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ – Ну да.

С. ПАРХОМЕНКО – Скажите, у вас есть ощущение, что они высказываются… что их позиция совпадает с вашей? Вы чувствуете себя защищенным ими?

СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ – Сергей Борисович, я защищен… я лично, я не говорю о других конфессиях. Я защищен Иисусом Христом, вот и все. А они – это просто проявление высшей степени тупости, конформизма и трусости перед властью. Вот таково мое мнение. Понимаете? Вот в чем дело.

С. ПАРХОМЕНКО – Понятно.

СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ - Господь сам все рассудит, он все поставит на свои… И еще можно одну секунду?

С. ПАРХОМЕНКО – Да, давайте.

СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ – Одну секундочку. По поводу гей-парада, не могу никак не высказать.

С. ПАРХОМЕНКО – Выскажите.

СЛУШАТЕЛЬ СЕРГЕЙ - Дело в том, что… Ладно, я в принципе индифферентно отношусь к ним, к геям, но самое слово «парад»… Ни один, кстати, комментатор не сказал об этом. Слово «парад» по сути подразумевает, это что-то торжественное, победное, реляцию какую-то. Например, Парад Победы, седьмое, там, парад сил и т.д. Что получается…

С. ПАРХОМЕНКО – Да нет, вы знаете, в данном случае… Послушайте, не надо ничего преувеличивать. В данном случае это просто то, что называется «калька», то есть прямое воспроизведение названия, которое для аналогичных мероприятий было принято в других странах. Вот первые гей-парады, они прошли, как известно, в Берлине, в Сан-Франциско есть большая традиция такого рода шествий. Традиционно вот эти шествия называются таким образом. Можно было, конечно, переводить на русский язык, а можно не переводить, а прямо взять это название целиком. Вообще я вас уверяю, что если бы не все эти бесконечные скандалы вокруг, мы бы никогда не узнали о том, что кто-то, что-то собирается где-то идти, что кто-то чего-то собирается продемонстрировать. Это вообще, вы уж простите, что называется, «не на вас рассчитано», не вы целевая группа этих самых гей-парадов, не на вас они хотят произвести впечатление, люди, которые в этих шествиях участвуют. Ну и очень хорошо. Они живут какой-то своей жизнью, вы живете какой-то своей жизнью и можете, на самом деле, даже не коситься в ту сторону. Так нет же, вот последовательно эти самые ханжи и лицемеры, которые теперь на наших глазах разбивают свои лбы, в частности, об эту тему, они вас настойчиво толкают к тому, чтобы вы внимательно всмотрелись во всю эту проблему. Смешно получается, на самом деле. 783-90-25. Спасибо вам за звонок, я как-то перейду к другой линии. 783-90-25 – это телефон, по которому мы ждем звонков из Москвы. Так просто удобнее дозваниваться к нам на радио. 783-90-25, снимаем эту трубку. Алле! Да, я слушаю вас. Нет там никого. Ну что, перейдем на другую линию, или есть кто-нибудь? Есть, вот сейчас появился. 783-90-25 – для москвичей. Алле!

СЛУШАТЕЛЬНИЦА ЛАРИСА – Алло, добрый вечер!

С. ПАРХОМЕНКО – Да, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА ЛАРИСА – Сергей, я по поводу ханжей и лицемеров.

С. ПАРХОМЕНКО – А вас как зовут?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА ЛАРИСА – Меня зовут Лариса.

С. ПАРХОМЕНКО – Да, Лариса. Вы из Москвы звоните, я надеюсь?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА ЛАРИСА – Да, конечно.

С. ПАРХОМЕНКО – Чудесно, да, давайте про ханжей и лицемеров.

СЛУШАТЕЛЬНИЦА ЛАРИСА – Вы знаете, я, в общем, никогда себя ханжой не считала. Но дело в том, что в нашем доме живет известный журналист и он, наверно, считает, что… Все думают, что он обыкновенный, но соседи…

С. ПАРХОМЕНКО – А на самом деле он необыкновенный?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА ЛАРИСА – На самом деле, все видят, кто к нему приходит в гости и во сколько уходит, это все заметно. И вот в последнее время он стал обращать внимание на моего сына. Мальчику 14 лет, ему льстит внимание известного взрослого мужчины. Он не дурачок, конечно. Ну вот, и как быть? Получается, что я ханжа?

С. ПАРХОМЕНКО – Нет, ничего подобного. Получается, что вы мать, и получается, что вам выстраивать свои отношения со своим сыном, как вы считаете нужным. Вообще, вашего сына и в 14 лет, и раньше, и позже ожидает много разнообразных опасностей, искушений. Знаете, кого-то на улице кто-то с пакетиком леденцов может позвать, а потом он вырастет большой, станет чиновником, ему кто-нибудь взятку предложит. Это и называется, на самом деле, вот то, что вы с ним делаете, это и называется общением, это и называется воспитанием. Общайтесь, воспитывайте, противостоите разнообразным искушениям и сомнениям, которые вам кажутся таковыми. Это ваша позиция, вы имеете право высказать ему свое мнение, и вы имеете право спокойно объяснять ему разными способами, пользуясь разными, естественными для родителей методами воздействия, объяснять ему свою точку зрения. Да, вам не просто. Кругом много всякого, симпатичного и несимпатичного, доброго, злого, странного, опасного, сомнительного. Ну да, еще живет у вас в подъезде человек, который вам не нравится. Абсолютно неважно, журналист он или не журналист, каких он там наклонностей и т.д. Не нравится он вам, бывает. Ничего страшного. Давайте, соперничайте с ним, выиграйте у него эту дуэль. Не будет вам простой жизни, никто вам этого не обещал, Лариса, а? Что вы думаете про это?

СЛУШАТЕЛЬНИЦА ЛАРИСА – Да…

С. ПАРХОМЕНКО – Да. Вы знаете, могу вам сказать: работайте. Работайте мамой в данном случае. Легкой жизни вам не будет. Ну а то, что вам пришлось столкнуться именно с такой проблемой, так она могла бы быть другая. А завтра у вас будет другой сосед, который будет бухать с утра до ночи как-то, и вы обнаружите, что он вашему ребенку вроде бы чего-то такое наливает. Тоже будет для вас проблема, ничего. А может, вы и ошибаетесь, на самом деле. А может он, этот ваш сосед, не засматривается на вашего сына, может, вам кажется. А может, он совершенно что-нибудь другое имеет в виду? Вы приглядитесь, на самом деле. 783-90-26. Спасибо, Лариса. Попробую еще на один телефонный звонок ответить. 782-90-26 – для не москвичей на этот раз, снимаем эту трубку. Алле!

СЛУШАТЕЛЬ ДМИТРИЙ – Алло!

С. ПАРХОМЕНКО – Да, я слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ ДМИТРИЙ – Здравствуйте, это Дмитрий из Волгограда.

С. ПАРХОМЕНКО – Ух, ты! Из Волгограда! Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ ДМИТРИЙ – Да, из Волгограда. Хотел бы сказать, что…

С. ПАРХОМЕНКО – Поздравляю вас с утратой газеты.

СЛУШАТЕЛЬ ДМИТРИЙ – Да-да, спасибо. Вот…

С. ПАРХОМЕНКО – Поздравляю вас с тем, что вашим городом руководят замечательные, я бы сказал, интеллигентные, рассудительные люди. Вам нравится ваше городское начальство?

СЛУШАТЕЛЬ ДМИТРИЙ – Мне очень не нравится мое городское начальство. Я считаю, что это бандитская компашка. Но тут пропускается одна деталь – то, что у нас в апреле выборы в мэрию, а эта газета, она управляется администрацией Волгограда, которая по несчастливой случайности не принадлежит партии «Единая Россия». Я считаю, в этом вся суть дела.

С. ПАРХОМЕНКО – То есть вы хотите сказать, что эта история с карикатурой – это какой-то повод, а на самом деле там есть более серьезные какие-то обстоятельства, по которым закрывалась и открывалась эта газета.

СЛУШАТЕЛЬ ДМИТРИЙ – Конечно, это же глупость – карикатуры.

С. ПАРХОМЕНКО – Да, вообще, похоже на то. Я как-то… Алле! Черт, сорвалось, извините, пожалуйста. Как-то на самом интересном месте, ужасно неудачно. Извините. Да, вы знаете, действительно возникает такое ощущение, что за всей этой историей что-то есть, но, знаете, вины это ни с кого, что называется, не снимает. Вот мы говорили там про роль, точнее, про отсутствие роли разного рода гражданских институтов в этой ситуации. Вот в этой ситуации они особенно нужны, когда есть, оказывается, какие-то другие соображения, какие-то другие мотивы, какие-то совершенно третьи обстоятельства, которые на самом деле объясняют факт, скажем, закрытия этой газеты, увольнения этих журналистов и т.д. Вот в этой ситуации должны существовать эти самые «успокоители качки», какие-то там стабилизаторы общественные, которые могут не дать перерасти ничтожному, на самом деле, бессмысленному, смешному конфликту в какие-то серьезные политические последствия. Вот именно в этой ситуации, предположим, суд или, предположим, партия, партия, которая в свое время выиграла выборы в этой местности, должна сказать «эй, ребята, подождите, минуточку, тут одно с другим не связано, давайте не будем превращать вот этот дутый конфликт в повод для закрытия, скажем, перехвата контроля над городской газетой». Городская газета – важная вещь в преддверии выборов, что уж там говорить. Вот за этим, на самом деле, эти институты и нужны. Они удерживают ситуацию в рамках, они не позволяют ей переродиться, выродиться в какой-то серьезный конфликт, начавшись с чуши. В данном случае она началась с чуши, а превратилась во что-то серьезное для конкретных людей, которые пострадают, для горожан, которые потеряют газету, для тех же самых горожан, которые в результате всех этих махинаций совершат ложный выбор во время своего голосования. Их обдурят, их политтехнологизируют во время этих выборов. Для этого же ведь, на самом деле, все это делается. И ущерб для них от этого только умножится и увеличится. 783-90-25, никак не запомню этого. Есть у нас время для одного еще звонка. 783-90-25, Москва. Алле!

СЛУШАТЕЛЬ МИХАИЛ – Алле!

С. ПАРХОМЕНКО – Да, я слушаю вас.

СЛУШАТЕЛЬ МИХАИЛ – У меня вот… Хотел бы высказать…

С. ПАРХОМЕНКО – Как зовут вас?

СЛУШАТЕЛЬ МИХАИЛ – Михаил из Москвы. Мне хотелось бы вот такую тему поднять. Я недавно заинтересовался Кораном, решил его прочитать.

С. ПАРХОМЕНКО – Чем, чем, чем? Кораном?

СЛУШАТЕЛЬ МИХАИЛ – Кораном.

С. ПАРХОМЕНКО – Просто не очень хорошо вас слышно. Вы в машине что ли?

СЛУШАТЕЛЬ МИХАИЛ – Да, я в машине.

С. ПАРХОМЕНКО – Припаркуйтесь там.

СЛУШАТЕЛЬ МИХАИЛ – И там я увидел, значит, вернее, прочитал о том, что… Открыто говорится о том, что нужно убивать неверных и т.д.

С. ПАРХОМЕНКО – Вы знаете, Михаил, священные тексты обладают такой особенностью, в них всякий может найти более или менее что угодно. Это их важное достоинство, это их важное качество. Можно найти проповедь милосердия и проповедь агрессии более или менее и в Ветхом Завете, и в Новом Завете, и в Коране, несомненно, и в текстах самых, казалось бы, миролюбивых религий. Смотря что искать. Я думаю, что не нужно здесь, так сказать, вашей дилетантской теологии, Михаил. Я бы не засматривался уж слишком внимательно на эти тексты с такой дилетантской точки зрения «в нем впрямую сказано». Переверните страницу, там сказано противоположное. Там сказано, что убивать нельзя, там сказано, что нужно прощать ближнего, там сказано, что человеку свойственно грешить, а другому человеку свойственно прощать. Этим, собственно, и отличаются, поэтому они и выживают, эти тексты на протяжении долгих-долгих веков и сохраняют свое значение, потому что в них есть и то, и другое, в них есть все, что люди в них ищут. Не ищите там лишнего. Десять часов уже и с копейками. Вас ожидают новости, а это была программа «Суть событий», которая на эту неделю закончена и продолжится в будущую пятницу, я надеюсь, с девяти до десяти. Всего хорошего.