Суть событий - 2005-05-20
С.ПАРХОМЕНКО –Это программа «Суть событий» в прямом эфире “Эхо Москвы” и я - Сергей Пархоменко, ее ведущий. Мы с вами попробуем обсудить то, что случилось за эту неделю, и как говорится, осмыслить. Людмила Вишневская звукорежиссер, которая традиционно мне помогает. 203-19-22 – телефон прямого эфира во время этой программы. И во второй половине часа я думаю, мы им воспользуемся. Ну, и пейджер, который работает 974-22-22. Отлично работает и всегда в нашем распоряжении. Вот уже что-то такое я из него пытаюсь вычитать. Пока не вычитываю ничего существенного. Вот, с вашего позволения, в этот раз я не буду тратить время на 15 страниц вопросов, которые я получил с помощью Интернета. Там что-то такое… какое-то ужасное уныние царит у нас на сайте, и переругиваются люди, которым на самом деле спросить ни у кого нечего, а они как-то друг другу демонстрируют свои исключительные стати и глубину своего понимания еврейского вопроса, главным образом. Вот. А обсудить, между тем, есть что на этой неделе. Можно обсудить футбол, конечно, в котором, сразу скажу, я чрезвычайно мало что понимаю, могу только сказать, что я вместе с вами со всеми очень рад победе российской команды в таком замечательном крупном турнире. Между прочим, как-то я помню, что притом, что я всю жизнь, ну, так вышло как-то, не большой был футбольный болельщик и не большой футбольный пониматель. Однажды, как говорят мои родители, говорили, точнее, поскольку их нет в живых обоих. А вот они мне рассказывали, что однажды я выздоровел от одной довольно тяжелой ангины, не то гриппа в тот момент, когда лежал на диване и мутными от температуры глазами смотрел, как играет «Динамо-Киев». Знатоки, соответственно, скажут, что это был за год. Я думаю, что это был год какой-нибудь, 70 какой-то средний, смотрел, как играет «Динамо-Киев» и выигрывает в каком-то большом европейском кубке. И так как-то я обрадовался этому «Динамо-Киеву», вдруг проникшись, что как-то неожиданно выздоровел. Вот есть у нас такая семейная легенда. Вот. Но вот надеюсь, что вот от этого выигрыша тоже кто-нибудь из нас выздоровеет, кто болеет, кто в унынии, тот обрадуется, а кто как-то этому футболу посвящает большую часть своей жизни, как например, мои многочисленные дети, так тому будет о чем поговорить и чему порадоваться в ближайшие несколько недель или месяцев. Есть, конечно, и трагические события на этой неделе. Одно из них вот я услышал только что, собственно, сидя и готовясь к этой программе, о гибели в Дагестане министра по делам национальностей Загира Арухова. Дело в том, что мы были с ним хорошо знакомы. Мы с ним учились вместе в одной группе на факультете журналистики Московского университета. И хотя с тех пор буквально раз или два виделись, но несколько раз перезванивались по телефону. Он был, но, во всяком случае, как я помню по студенческим годам, очень симпатичным и чрезвычайно красивым человеком. Это был такой статный, шикарный красавец. Вот я его как-то таким помню. Ужасно мне жалко. Как-то я вдруг услышал это имя, и как-то очень это меня, очень и очень это меня огорчило и удручило. Так что если меня слышат его близкие, то примите от меня всякие полагающиеся в таком случае слова. Я вам очень сочувствую. И я как-то, когда мы вместе учились, к Загиру относился очень хорошо. И мне очень горько узнать, что вот так кончилась его жизнь трагически и, несомненно, безвременно. Он, соответственно, мой ровесник. Ему, значит, 40, сколько там? 41 год. Вот. Вот такие вот события последнего самого часа. А про что я хотел поговорить? Знаете, я хотел поговорить, может быть, вернуться к событиям начала недели, точнее даже конца, самого конца предыдущей недели, воскресенья. Москвичи сразу поймут, что я имею ввиду. Я имею ввиду абсолютно поразительное по своему, я бы сказал, глубокому смыслу, несмотря на всю свою внешнюю бессмысленность, событие, которое произошло в Москве. А именно, такой демонстрационный, как бы это сказать? Марш. Ну, хорошо, демонстрационный марш. Организация, которая называет себя «Наши». В народе ее как-то по названию ее интернетовского сайта стали все чаще называть «Наши су…», как-то ставя после этого «су» многоточие. Вот эти самые «Наши су…», они прошли по одной из главных московских магистралей, по Ленинскому проспекту, который заблаговременно, почти за сутки до этого был перекрыт, целый большой кусок города оказался отрезан от центра. Люди, которые там поблизости живут, не могли попасть домой. Мне вот, например, известен случай, когда, там, шли муж с женой и вот он был прописан в этом доме на Ленинском проспекте, а она прописана в другом месте. И вот как-то милиционер говорит, Вы проходите, а Вы куда-нибудь идите, потому что у Вас в паспорте нет этой прописки. Есть и случаи, когда людей не выпускали, наоборот, из подъезда. Стоял милиционер в дверях и говорил, что выход жителей из жилых помещений до 17 часов не рекомендуется в связи с проведением вот этих вот мероприятий. Но и, конечно, резонанс большой. Резонанс большой, потому что это было проделано чрезвычайно как-то демонстративно, нагло. Именно нагло, потому что когда за деньги, за зачет или просто за отсутствие неприятностей. Знаете, есть еще такой способ, когда как-то отсутствие штрафа объявляется премией. Так и тут, вот за отсутствие неприятностей набирают молодых людей, собирают их в кучу, свозят в Москву. И дальше из них выстраивают разные красивые фигуры. Один посетитель популярного очень интернетовского ресурса под названием «Живой журнал» замечательно точно написал об этом, сказав, что это… вот раньше существовала такая как-то эстетика колесиков и винтиков вот как-то каждый вот, в одной машине своя маленькая деталь, а сейчас другая, другой подход как-то к людям. Они теперь – лего. Знаете, вот такой есть детский конструктор из множества маленьких одинаковеньких деталек, таких пластмассовых кубиков или продолговатых таких брусочков. Из них можно собирать более-менее что хочешь. Хочешь, домик, хочешь, машинку, хочешь, самолетик, хочешь еще что-нибудь. 60 тысяч человеко-легов нам продемонстрировали на Ленинском проспекте. Сложить из них, действительно, можно, что хочешь, любую фигуру. Ну, и, конечно, как-то много было всяких острых чувств, потому что в этом, конечно, много презрения к окружающим. Начиная, вот с этой истории с людьми, которые там не могли войти в дом, выйти из дома, потому что что ведь это означает? Это означает, что собственно, никто даже не пытается делать вид, что это какое-то там живое народное творчество. Вот какой-то там порыв каких-то чувств, связанный с политикой, например. Если вот, например, я – восторженный почитатель движения «Наши» и хочу к нему присоединиться, а мне говорят: «Не, отвали, это совершенно не по твоему поводу. Ты нам как-то строй сбиваешь, у нас тут шеренги». Кстати, очень любопытно, что руководители этого шествия, они, описывая численность свою, например, в сравнении с численностью каких-то там воображаемых групп их противников, которые там пытались им мешать, а действительно что-то там попытались возвысить голос «лимоновцы», еще кто-то в свойственном им, надо сказать, таком вполне хулиганском стиле. Ну, не важно, как именно, но во всяком случае, они там как-то проявились, и вот про них было сказано, что вот их так мало, а нас так много, и дальше счет шел очень забавно. Не в людях, а в шеренгах. Вот их там одна шеренга, а нас – вон сколько шеренг. А потому что собственно не имеет значения как-то какая-то отдельная личность, а зачем, собственно, она? Не об этом же на самом деле речь. Вот. И это вот такой разговор где-то там наверху. Одни заказывают акцию, другие ее исполняют. Одни платят за нее деньги, другие эти деньги принимают. И, конечно, много вокруг этого было разных эмоций и много было разных воплей. И кто-то стал говорить, что вот быдло собрали, ведут. А кто-то стал возмущаться, что это такое, как это можно, называть этих людей быдлом. Знаете, я не стал бы их быдлом называть. Я бы, пожалуй, их назвал балбесами. Потому что человек, который позволяет таким образом с собой обращаться, человек, который вот так себя ценит, который готов предоставить себя напрокат, на три часа или на полдня или на день за 200 рублей или, там, не знаю, за зачет по сопромату. Или за бесплатно поехать в Москву и попить там пива. Или за майку, которую выдадут и как-то потом можно будет ее оставить у себя. Это молодой балбес. Он цены не знает ничему. Ни себе, ни собственному достоинству, ни, вообще, человеческому достоинству. Ни своим поступкам. Он, вообще, не задумывается над тем, что происходит. Он с удовольствием соглашается считать себя шеренгами и в этих шеренгах быть таким вот кубиком лего. Это бездумное такое балбесовое отношение к жизни. И я нисколько не сомневаюсь в том, что достаточно было молодых людей, которые отказались быть балбесами. И на самом деле, я думаю, что это было довольно несложно, отказаться. Ну, как-то все-таки, чай, не советский режим, когда за то, что человек там не шел на субботник или на Первомайскую демонстрацию, у него могли быть действительно серьезные неприятности. Да, и то, между прочим, находились огромные тысячи и миллионы людей, которые спокойно как-то от этого отвинчивали и откашивали, что называется. Вот. Ничего страшного. Сейчас-то тем более. Не хочешь – не езди. Не хочешь – не бери эти 200 рублей. Вон у меня как-то полно детей взрослых у приятелей, которые рассказывают теперь о том, как ходили и предлагали. И в МГУ предлагали, и в Бауманском техническом университете предлагали, и много где, собственно, во многих московских вузах. В результате, кстати, большая часть участников этого замечательного события были привезены в Москву. Отчасти потому, что как-то московская студенческая молодежь, она все-таки такая как-то гниловатая, ее как-то вот так просто в рядок не построишь, она чего-то такое себе на уме. Поэтому проще привезти откуда-нибудь. Дешевле, да и как-то меньше люди в голову берут. Вот, так что можно было не быть балбесом. Несложно, на самом деле, ничего такого в этом нет. Ни как-то не под наркозом ведут. Не будет никаких особенных неприятностей. Кстати, отдельно от всего я должен сказать, что я изумлен позицией министра образования, господина Фурсенко, человека, который, в общем, такое впечатление, следит за своей репутацией, за реноме человек современного, продвинутого, ну, в конце концов, происходящего из хорошей академической семьи и как-то дорожащего именем своих родителей и т.д. Понятно, что вся эта история без него не могла случиться. Понятно, что от него требовалось не просто согласие, но, скорее всего, санкция на то, чтобы в подведомственных, так сказать, ему высших учебных заведениях проводилась вот эта вот рекрутерская работа, что там набирали вот этих балбесов 200-рублевых. И он, наверно, давал команды, а иначе, ну, как без него, вообще, как-то, когда приходят вот такие агитаторы в Московский университет, предположим, или в Педагогический институт в Воронеже или в Политехнический институт в Саратове или еще что-нибудь вроде того, я условно говорю, я не имею ввиду конкретных учебных заведений. Ну, вот во всех этих заведениях что-то такое происходило, как известно, и как можно не сомневаться. Ну, так вот, ведь без санкции сверху это невозможно, никто не позволит, никто не пустит, что называется. Так что мне жаль, что господин Фурсенко позволяет использовать свое влияние, свой авторитет и свои должностные обязанности в этих целях. Кстати, то, что он благополучно присутствовал на учредительном каком-то там, не помню, собрании. Помните, несколько недель назад он пришел, телеведущий Соловьев еще пришел. Вот они там сидели. Я думаю, что это нехорошо, что они там были и нехорошо, что они как-то осветили своим присутствием рождение этой организации. Соловьев, как я помню, там сказал речь, в которой было несколько неприятных фраз для этих самых «Наших». Вот, но тем не менее, факт остается фактом, он там был, и, на мой взгляд, это ошибка. Нельзя свое имя ставить рядом с такими людьми. И Фурсенко нельзя, ни в коем случае. Вот. Но знаете, ведь помимо каких-то таких демонстрационных обстоятельств есть вполне серьезные за этим за всем. У меня в руках документ, который, казалось бы, не имеет к этому прямого отношения, а между тем, трактует ровно ту же самую проблему. Мне вот довелось посмотреть на чрезвычайно интересное исследование, которое провела группа «РОМИР-мониторинг» по заказу Комитета солдатских матерей России. Вот только что, в апреле 2005 года. Я часто говорю здесь про Комитет солдатских матерей, действительно, потому что я считаю, что эта организация совершенно уникальная и занимает чрезвычайно интересное и важное место на российской политической арене. И это действительно такое очень необычное и мощное по-своему политическое образование. Так вот Комитет солдатских матерей попытался с помощью профессионалов, с помощью компании «РОМИР» изучить, что происходит в студенческой среде, студенческой и преподавательской. Вот, собственно, в этой самой, вот в среде, откуда набирают балбесов. Вот попытался выяснить, а что, собственно, там как-то с какими-то серьезными вещами: с политикой, с отношением к жизни, с лидерами. Вот я перелистываю чрезвычайно интересный документ. Ну, понятно, что Комитет солдатских матерей интересовали, собственно, их главные вопросы, прежде всего: отношение к военной службе, к возможной отмене отсрочек. И они установили вполне ожидаемые в этом смысле, например, вещи, что 84 с лишним, почти 85% студентов и 82 с лишним процента преподавателей, видите, как-то по меньшей мере четверо из каждых пяти отрицательно относятся к возможной отмене отсрочек. Вы помните, да, что Министерство обороны и, в частности, министр обороны Иванов заявляли о том, что нужно отменить полностью все отсрочки, которые есть сегодня и чехом как-то призывать всех подряд на военную службу. Ну, так вот, значит, четверо из пяти студентов и преподавателей относятся к этому крайне отрицательно. Более того, почти 75%, почти три четверти студентов говорят, что в случае отмены отсрочек в их городе возможны протесты студентов и молодежи, т.е. на улицу выйдут. 60% преподавателей так считают, немножко меньше, но все равно, как видите, довольно много. Притом что собственно вот к призыву на военную службу отрицательно относится только половина студентов. Тоже, между прочим, немало, но все-таки не такое массовое к этому ко всему отвращение. Вот. При этом 77% студентов и 70 с лишним процентов преподавателей считают, что вот такой призыв без разбору на военную службу отрицательно повлияет на качество образования, на подготовку специалистов и в некотором роде таким образом на будущее страны. Ну, это, в общем, согласитесь, такие довольно ожидаемые результаты. Хотя, может быть, цифры несколько выше, чем можно было бы предполагать. А вот дальше начинаются вещи для меня новые, по меньшей мере, а в некотором случае вполне поразительные. Ну, вот, значит, те, кто проводили опрос, они решили студентов и преподавателей заодно опросить еще и на предмет каких-то общеполитических, общемировоззренческих каких-то их взглядов и, например, спросили у них чему они доверяют, что касается источника информации. И знаете, что оказалось? 60% студентов больше всего доверяют центральному телевидению и 63 почти 64% преподавателей. На самом деле, это поразительно. Люди, которые, казалось бы, на сегодня как-то плотно заняты интеллектуальным трудом. Это относится не только к преподавателям, но и к студентам. А чем студент занят? Он думает головой, в основном. И при этом так легко они как-то позволяют эту голову себе промыть, так легко они относятся к средствам массовой информации, которые сегодня, в общем, средствами массовой информации называться не могут, несомненно, являясь средствами, прежде всего, массовой пропаганды. И, в общем, они не сильно скрывают это, если посмотреть на то, как новостные программы федеральных каналов освещают важнейшие политические события. Ну, понятно, что, ну, некоторые прикрывают это всякими словами, типа руководителей второго канала, что они вот строят великую Россию, что они создают национальную идею и т.д. Ну, в общем, никто даже не пытается сделать вид, что речь идет об информационном вещании. Речь идет о вещании пропагандистском. Просто одни пытаются найти для этого красивые слова, а другие не пытаются. И вот это оказывается вызывающим наибольшее доверие и студентов, и преподавателей. Для меня это удивительный факт. Для меня, например, удивительный факт, что, собственно, скажем, к Интернету, который сегодня оказывается наименее контролируемым и который оказывается местом, где пересекаются самые разные информационные потоки и где, в общем, наблюдается самый настоящий плюрализм, назовем это таким старомодным словом. Так вот к Интернету с доверием относится всего 30% студентов и всего 23% преподавателей. Имеется ввиду, к интернетовским информационным источникам, информационным ресурсам. Понятно, что как-то доверять игровому сайту или, может быть, какому-нибудь порнографическому можно доверять, можно не доверять, но как-то речь сейчас идет не об этом. Вот. А дальше – больше, что называется. Дальше студентов и преподавателей стали расспрашивать, например, про их отношение к ведущим политикам. Знаете, что оказалось? Оказалось, что, в общем, нет никакого отношения. У них спрашивали. Сейчас я посмотрю точно, как звучал этот вопрос: кто из известных политиков, общественных деятелей пользуется наибольшей популярностью среди ваших сокурсников и коллег? Спрашивали у них. И вот они отвечали: 35% студентов отвечали, что Путин. Ну, понятно, разумеется, ну, вряд ли может быть меньше, потому что эти 35% это вот цена стула – президентское кресло, оно вот примерно так и стоит. А где, собственно, вот сама фигура Владимира Владимировича Путина, которая тоже должна была какое-то дополнительное, прибавочную стоимость какую-то как-то добавить к этому стулу все-таки? Поразительным образом нету. А на втором месте, знаете, кто? Угадайте с одного раза. Правильно: Жириновский Владимир Вольфович. Потому что громче всех, потому что фонтаном во все стороны, как-то всех заливая по самую шею. Вот. А на следующем месте, после Жириновского Владимира Вольфовича, знаете, кто? Вот задумайтесь. Правильно: никто. Вот есть такой: господин Никто. Вот он на третьем месте, 19 с лишним процентов. Дальше идет Хакамада Ирина Муцуовна 2,5%, Шойгу Сергей Кожугетович 2,4%, Рогозин Дмитрий Олегович 2,1%. Вот, собственно, и все. Ровно, ну, или во всяком случае, похожая ситуация с преподавателями: 34% - цена стула – это Путин, потом Никто, т.е. в гробу видали – 24 почти процента, ну, а потом, правда, там нет Жириновского такого большого, здоровенного. В общем, в пределах, что называется, погрешности, от 3,5 до 4,5% Явлинский – 4,6, Хакамада – 4,3, Жириновский – 3,9, Зюганов – 3,9 появляется тут, Шойгу - 3,6. Ну, в общем, это, конечно, более-менее ничего, во всех этих случаях. Замечательный результат, правда? Вот, собственно, люди, которые на 30% готовы уважать президента, потому что он – президент, на другие 30% готовы уважать Жириновского, потому что от него слюни летят во все стороны как-то, и в общем, на этом все, вот эти люди и собираются на Ленинском проспекте в количестве 60 тысяч человек, ну, потому что их решили привезти 60 тысяч человек. Надо было бы 600 тысяч, привезли бы 600 тысяч. Это же вопрос цены. Надо просто автобусов больше, самолетов, поездов. Чего там надо больше? В чем проблема-то, балбесов нанимать? Деньги есть, нефть дорогая нынче, поэтому как-то можно всегда в каких-нибудь спецфондах президентской администрации, в каких-нибудь чрезвычайных бюджетах разыскать необходимые деньги. А вот распорядители этих бюджетов тоже есть: господин Якименко готов освоить, в просторечье распилить, готов освоить более ли менее любую сумму, по всей видимости, это его профессия такая: осваивать. Вот. Но знаете, на этом интересное не кончается. Вот есть еще минута. Я еще вам расскажу несколько замечательных, по-моему, вещей. Рейтинг популярности российских артистов. Казалось бы, вещь, далекая от политики, а мы и из нее добудем политические выводы. Так вот, рейтинг популярности российских артистов: Сергей Безруков – 13%, Гоша Куценко, Константин Хабенский. Это такие... Да, Хабенский, там, 5 процентов с чем-то. Ну, в общем, экшн такой. Особенно там, Куценко с Хабенским, которые как-то быстро бегают, сплошные агенты национальной безопасности и всякое такое прочее. Ну, я шучу, агента национальной безопасности, конечно, другой играет, но все равно. А среди преподавателей, тот же Безруков – 5,9%, а дальше Задорнов Михаил – известные отечественные юмористы. Вот и все. Вот как-то это все, что у этих людей в головах. А после этого их за 200 рублей покупают и ведут на Ленинский проспект просто очень. Потому что им нужен экшн, нужно чтобы как-то побыстрее бегали и погромче кричали, ну, и шуток в стиле Задорнова. Вот, собственно, и все. Видите, я не употребляю слова «быдло». Не хочу. Я как-то не называю это быдлом. Ни в коем случае. Но я считаю, что это пустая человеческая масса, которая обрекла себя на вот такое существование в таком пустом, бездумном виде, не интересуясь окружающей действительностью. Давайте на этом месте прервемся, на новости, а потом поговорим с вами по телефону об этом, ну, и может быть, о каких-то других событиях и обстоятельствах минувшей недели. Не удаляйтесь.
НОВОСТИ
С.ПАРХОМЕНКО – 21 час и 35 почти минут. Это программа «Суть событий», вторая ее половина. Ну, как обычно я употребил новости на то, чтобы как в том анекдоте, помните? Читать пейджер, много думать. Ну, вот, что успел надумать, то успел, что успел прочесть, то успел. На пейджере, конечно, большая разразилась буря по поводу того, что я говорил на тему о шествии «Наших» и как-то о смысле, как мне представляется того, что там происходило. И о подоплеке того, почему это стало возможно. Вот мне кажется, что этот самый опрос, устроенный Комитетом солдатских матерей, он кое-что объясняет, объясняет такой глубокий интеллектуальный, моральный вакуум, который царит в студенческой среде и то, что эта среда очень сочувственно относится к разного рода, ну, внешним таким, поверхностным проявлениям жизни. Если пытаться это интерпретировать более-менее серьезно, как нравится вот все такое экстравертное, все такое внешнее, все такое демонстративное, если вчитаться в этот опрос. И, собственно, именно этим пытаются воспользоваться организаторы, в частности, вот этого вот демонстративного такого, показушного движения «Наши». Ну-ка я, сейчас: «Ваше мнение по поводу того, что наша номенклатурная элита, - пишет мне Татьяна, - восхищается движением «Наших» по Ленинскому, включая господина Кононенко, чью книгу Вы так пафосно издали? Что Вам дороже Платон или истина?» С Платоном я не знаком. Вот как-то есть, был, я помню, Платон Еленин, чудесный персонаж. Ну, вот разве что, этот Платон. Ну, этот Платон мне не очень дорог. Персонаж, я имею ввиду, не человек. А мое мнение, ну, да, книжку Кононенко. Имеется ввиду знаменитый «Мистер Паркер» и книжка «Владимир Владимирович. Ру», которая действительно на днях выйдет в издательстве, которое я имею честь возглавлять. Он написал в Интернете, ну, ровно в этом же «Живом журнале», который я упоминал сегодня, что очень красиво, что ему там понравилось чрезвычайно, как это замечательно все выглядит. Ну, правильно, а кроме вот этого вот выглядящего ничего, собственно, там и не было, но разразилась большая дискуссия, я тоже как-то в ней поучаствовал. Я думаю, что желающие и ходящие в Интернет могут ее разыскать. Ну, относить господина Кононенко к номенклатурной элите как-то смешно. Но номенклатурная элита восхищается движением «Наших» по одной простой причине, потому что это движение устроено начальством, а номенклатурная элита – она потому именно номенклатурная, что она как-то чрезвычайно чувствительно относится к тому, что делает начальство и любит восхищаться тем, что делает начальство. «Почему Вы так уверены, что «Наши» – это обязательно за деньги? Ну, где-то и агитировали, перегибы везде есть, но были же и действительно добровольцы». Нет, не было действительно добровольцев. Этих людей свозили на автобусах, и это было организовано. А добровольцев, если даже они пытались туда попасть, так их туда милиция не пускала. Вот. А что касается того, что за деньги, так они сами это объясняли присутствовавшим там корреспондентам, в частности, корреспонденту «Эха Москвы», который с места событий вел репортаж и наслушался, как я понимаю, множества разнообразных признаний, да и Интернет, между прочим, тоже полон всякими сообщениями на этот счет. Там, скажем, перепиской участников. Уже довольно много как-то нашли таких сообщений, когда там одни участники этого шествия другим пишут, кто с огорчением, а кто с радостью: «Вот везут, заплатили то и это». Там как-то: «Выдали это и то». «Предлагается так и сяк». Так что нет, это не мои предположения, а это, в общем, медицинский факт. «Объясните, пожалуйста, в чем, собственно, был смысл этой акции с нашими? Кто главный идеолог этого движения?» Ну, в конечном итоге, главный идеолог этого движения – это президент Российской Федерации, Владимир Владимирович Путин, потому что движение «Наши» – это порождение вот этой самой, вот этой, так сказать, как кем-то было очень точно названо пиарократии, такой «власти показухи» в переводе на более привычный русский язык, которая установилась в сегодняшней России. Когда, в общем, сначала искусственно конструируется действительность, а потом на основании анализа этой искусственно сконструированной действительности делаются какие-то выводы. А ситуация простая: российское руководство очень, очень сильно боится того, что вот зараза всех этих разноцветных революций проникнет в Россию. Видно, что важной частью механизма этих революций была организация именно молодежной среды, которая, организация, строилась вокруг всяких внешних атрибутов, потому что вот то, о чем я говорю, оно действительно как-то очень органично для людей молодых, вот как-то готовность сочувственно и как-то даже с удовольствием и с восторгом относиться ко всякой атрибутике, относиться ко всяким ритуалам, относиться вот к такой внешней, демонстративной, игровой во многом стороне дела. Кто за этим за всем стоит, эти ритуалы, на что они направлены, а если это игра, то игра во что. Ну, так вот, поскольку очень боятся повторения, ну, или во всяком случае развития этого всего в России, то, по всей видимости, было принято решение теми, кто осуществляет такую политтехнологическую поддержку и конструирование в российских верхах, политтехнологическое имя, было предложено такое решение, что нужно как-то заполнить этот вакуум. Знаете, вот вместо того, чтобы как-то не допустить развитие чего-то, скажем, в неком пространстве, не знаю, есть у вас, там, комната, и вы не хотите, чтобы цветок, который стоит в углу в горшке, чтобы он разрастался и заполнял эту комнату. Вот один из способов – забить ее, эту комнату чем-нибудь. Вот как-то вот натолкать в нее ваты от пола до потолка. Вот чтобы не было там свободного места. И, собственно, то, что делают сейчас «Наши», точнее, что делается с помощью движения «Наши», поскольку эта организация совершенно искусственная, это вот забивание свободного пространства. Нужно заполнить собою все, чтобы как-то любое решение, любой лозунг, любой символ. Вот в данном случае как-то циничнейшим образом, надо сказать, был использован символ Победы, вообще, вся вот эта стилистика Победы, взаимоотношения с ветеранами и т.д. Любопытно, что по многим сообщениям, те ветераны, которых привезли на это мероприятие, которые участвовали в нем, они, на самом деле, не знали, что они участвуют в каких-то там наших. Им было сказано, что вот это вот встреча молодежи с ветеранами и как-то им старались голову не забивать какими-то такими деталями типа каких-то политических организаций и всякого такого прочего. Ну, вот. Так вот использовать любую символику возможную и любую атрибутику и систему вот этих ритуалов и систему этой иерархии, перелапать, грубо говоря, все, чтобы дальше любая попытка воспроизвести это на каком-то осмысленном уровне, вкладывая в это какую-то суть содержательную, чтобы это все казалось повтором, чтобы это все казалось мелочью. Ну, потому что представьте себе, организовать демонстрацию из действительно увлеченных людей, людей, которые будучи объединены какой-то общей идеей или каким-то общим желанием, стремлением, общим идеалом собираются, не знаю, на улицы города, это сложная вещь. И понятно, что если это происходит, то первоначально, во всяком случае, это происходит в каких-то небольших масштабах и т.д. Так вот немедленно появляется, а, ну, конечно, вон собралось 3, 5 человека – вон смотрите, у нас 60 тысяч, а у вас чего? Да, но эти 60 тысяч они по большей части не знают, в чем они участвуют. Они лего, они привезены на автобусах и расставлены по квадратикам. Для этого, кстати, Ленинский проспект был расчерчен и разрисован особым образом, для того, чтобы каждый знал свою точку, на которой стоять. Ну, вот он смотрел себе под ноги и стоял на ней, пока было дано время для того, чтобы это все сфотографировать. Но и там, предположим то, что происходит у Мещанского суда, когда собираются, по моим оценкам, скажем, в первый день собралось около 800 человек. Конечно, по сравнению с 60 тысячами, это совершенно ничтожная цифра. Хотя, на мой взгляд, 800 человек, пришедших, потому что они считают, что нужно туда прийти, потому что им кажется, что в этот момент нужно там быть, потому что они испытывают искреннюю потребность в том, чтобы оказаться вместе и как-то обменяться мнениями и обменяться эмоциями по какому-то поводу, это вот стоит как-то гораздо, гораздо дороже, чем вот такие вот искусственные шествия с участием десятков тысяч людей. Вот зачем это делается? Это называется показуха. Ну, вот политическая показуха, чрезвычайно дорого обходящаяся российскому обществу во всех смыслах. И в смысле бюджета, который на это идет, и в смысле просто дискредитации огромного количества идей. Вот идея 60-летия Победы во многом захватана вот этими руками и во многом заляпана этими неопрятными пальцами сегодня. Лично мне это представляется чрезвычайно трагичным. Вот. 203-19-22 – это телефон, к которому мы, наконец, обращаемся для того, чтобы поговорить с вами и послушать ваших мнений на этот счет или, может быть, на какой-нибудь другой счет, и ответить на ваши вопросы, если такие вопросы у вас есть. Прямой эфир «Эхо Москвы» и Вы в этом прямом эфире. Алло!
СЛУШАТЕЛЬ ЮРИЙ – Добрый Вам вечер, Сергей. У меня уже глубокая ночь. Я звоню из сибирского города Красноярска. Меня зовут Юрий. Я не думаю, что против темы вашей передачи пойду. На этой неделе, как впрочем и раньше говорилось о проблемах Средней Азии. И вот последние дни заговорили о российско-китайской границе. Подтекст понятен, что, разумеется, речь идет о каких-то предполагаемых угрозах, ну, в целом стране. Ну, Сибирь, Дальний Восток в общем тут комментировать как-то не нужно особенно. Вы знаете, Сергей, мне не дает покоя одна статья, которая появилась. Почему я и звоню. Меня вот это именно растревожило. В ноябре прошлого года в газете правительства Российской Федерации, в «Российской газете», огромная статья под названием «Россия 50 лет спустя». Некий политолог, я, может быть, не буду называть его фамилию, если Вы не предложите это сделать.
С.ПАРХОМЕНКО – Не, ну, все-таки назовите, если Вы цитируете статью.
СЛУШАТЕЛЬ ЮРИЙ – Давая оценку развития, очень нелегкого, как ему и всем нам представляется пути России в будущее. Так вот он, правда, тут несколько абзацев буквально по Кавказу и т.д. Ну, понятно, хотя это статья на половину газетной полосы большого формата.
С.ПАРХОМЕНКО – Ну, так что же, собственно, Вас в этой статье так…
СЛУШАТЕЛЬ ЮРИЙ – Так вот он пишет о Сибири, что Сибирь остается естественно чуть ли ни главной кладовой мира и ценность ее для России не будет уменьшаться.
С.ПАРХОМЕНКО – Ну, это правда, да.
СЛУШАТЕЛЬ ЮРИЙ – Но поскольку вот технологии таковы, что на автоматизацию будет делаться упор, он предлагает как можно сильнее автоматизировать добывающие отрасли Сибири и при этом сибирское население оттягивать к вам за Урал. Это диковато звучит. Но вот к сожалению…
С.ПАРХОМЕНКО – Ну, Вы знаете, много как-то в умах политологов. Есть такая специальная профессия, довольно странным образом развивающаяся в России, под названием политолог как-то. Это, в общем, и не журналисты, и не аналитики, люди, которые, по большей части, не за что не отвечают, люди, которые очень легко… Спасибо, Юрий, давайте я попробую как-то прокомментировать то, что Вы сказали. Так вот, люди, которые очень легко относятся к тому, что они говорили раньше, как-то чрезвычайно легко меняют мнения по большей части. Люди, которые часто как-то выступают с заявлениями глубоко безответственными. Я говорю, например, о политологе Ципко, которого я чрезвычайно как-то выделяю в этой среде, как-то человек, который позволяет себе… Или там, скажем, политолог, Марков. Есть такой. Люди, которые позволяют себе совершенно немыслимые и подлые заявления. Так вот, это люди, которые очень любят как-то глобально, т.е. в небо посмотреть. А вот давайте мы перебросим туда, сюда, реки повернем или, там, население передвинем или что-нибудь. Им как-то в некотором роде не жалко. Они не обращают внимания на то, что там внизу люди и бросаются разного рода терминами. Один, Ципко я имею ввиду, объяснял, как отличить врага от неврага подробнейшим образом. Другой некоторое время тому назад здесь в эфире как-то выступал совершенно лживо с какими-то безобразными заявлениями о том, что НТВ былых времен, я имею ввиду, так сказать, дореформенное, дораздавленное НТВ выступало на стороне чеченских террористов. Ну, и т.д. В общем, черт знает что, на самом деле. Люди себе позволяют. Не надо как-то относиться к этому, я бы сказал, так нервно. Ну, что называется, нехай брешут. Ну, профессия у них такая – брехать. Ну, пусть брехают дальше. В чем, собственно, здесь проблема? Ну, а что касается упомянутых Вами среднеазиатских событий, ну, действительно, мы видим, что они не кончились. Они не кончились не просто потому, что там кого-то еще не дострелили и кого-то еще не догнали из тех, кто оказался зачинщиком этих событий в Андижане. Но и, видите, то, что вытворяет президент Каримов, который абсолютно спокойно как-то говорит, что никому ничего не покажу, не скажу, расследовать не дам, никто ничего не узнает, никто ни с кем не поговорит. Совершенно в наглую, абсолютно чувствуя себя хозяином, хотя, по всей видимости, многие сотни людей там погибли, и погибли ровно потому, о чем мы с вами говорили, например, в прошлый раз. Потому что диктаторский режим рано или поздно кончается взрывом. Не существует таких диктатур, которым удавалось удержать себя и крайне мало таких диктатур, которым удавалось тихо рассосаться как-то без больших потерь, без больших катастроф. Вот как-то часто об Испании говорят, что вот был режим Франко, а потом как-то во многом, благодаря появлению там такой замечательной фигуры, короля Хуана-Карлоса и вот там многим всяким другим событиям удалось как-то плавно, постепенно, аккуратно перейти в демократию. Ну, в конце концов, то, что там происходило, скажем, с движением баскских сепаратистов, это разве не связанные вещи? Здесь тоже мы оказываемся, на самом деле, перед трагическим выбором по вине диктатора, по вине диктатора Каримова, несомненно, перед трагическим выбором: или вот эта кошмарная бесчеловечная диктатура, уничтожающая своих собственных граждан, или экстремисты, потому что это единственные, кому в этой чудовищной давящей атмосфере удается каким-то образом как-то удержаться на ногах. Те, кто сами ставят на силу. А оппозиция цивилизованная, разумная, спокойная, человечная и человеколюбивая, она в этих обстоятельствах не выживает, и такая альтернатива не образуется этому вот давящему режиму. И вот как-то вот весь мир сегодня поставлен перед этим ужасным выбором: как-то кошмар или ужас. Ничего, конечно, в этом веселого нет. Ну, и правда, находится значительное количество аналитиков, которые любят как-то над этим похихикать. В частности, среди российских политологов. Как-то говорят: «Ну, что теперь? Как будете теперь, поддерживать очередную цветную революцию? Да? Вот будете смотреть, как вот исламисты тут с тюльпанами уничтожают законное правительство Каримова? Ха-ха». Ну, а чего ха-ха-то? Чему такому особенно тут радоваться? Да, трагичный выбор, кошмарный, уродливый. Но неизбежный для диктатуры. Поехали дальше. 203-19-22. Это программа «Суть событий», я - Сергей Пархоменко, ее ведущий в прямом эфире, а кто Вы? Алло!
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ВИОЛЕТТА – Здравствуйте, а меня зовут Виолетта. А вот, например, Вы говорите об ужасном режиме Каримова. А у нас-то? Вот Вы читали статью Политковской в «Новой газете»?
С.ПАРХОМЕНКО – Нет, Вы знаете, я как-то довольно давно не читал статей Политковской в «Новой газете».
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ВИОЛЕТТА – Вот у меня в связи с этим вопрос к Вам: а чего делать-то?
С.ПАРХОМЕНКО – Хороший вопрос. Глобальный, главное. Спасибо Вам, Виолетта, за этот вопрос. Ну, во-первых, не унывать. Во-вторых, отдавать себе отчет, что демократия дело длинное. В-третьих, понимать, что демократия дело всеобщее и оно как-то Вас касается ровно также, как и меня, например. И строительство этой демократии складывается из каких-то маленьких поступочков. Когда-то куда-то надо пойти, когда-то что-то надо подписать, когда-то что-то надо прочесть. Даже в этом бывает какое-то специальное мужество. Нужно говорить в открытую о каких-то вещах, не пугаясь. Нужно не позволять делать себя балбесом. Вот когда к Вам Виолетта придут и предложат Вам за 200 рублей или за 400 рублей или еще за что-нибудь сходить постоять за какую-нибудь дутую демонстрацию, не ходите, Виолетта, и уже как-то в этом что-то будет. А если вдруг Вам захочется куда-нибудь пойти без 200 рублей, а просто Вы посчитаете, что надо, что вот есть какая-то вещь, которая требует Вашего участия – идите. Я сейчас намеренно не говорю, куда, зачем. Как-то позволяйте себе выражать свои эмоции, чувства, мысли и свои надежды, и свои требования. Выражайте их вслух. И уже это кое-что в создавшихся обстоятельствах. Я понятно выражаюсь, уважаемая Виолетта? Вот пока все, что Вам могу сказать на этот счет. 203-19-22 – телефон прямого эфира «Эхо Москвы». Еще один звонок. Алло!
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР – Здравствуйте, меня зовут Александр.
С.ПАРХОМЕНКО – Здравствуйте, Александр.
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР – А вот у меня к Вам такой вопрос…
С.ПАРХОМЕНКО – Александр, а у Вас что-то с носом или Вы его специально пальцами зажали, чтобы не узнать Вашего голоса?
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР – Вот сейчас нормально?
С.ПАРХОМЕНКО – Вот сейчас лучше, да. Спасибо. Вы откуда звоните?
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР – Я из Москвы. У меня к Вам два вопроса. Первый: считаете ли Вы себя политологом? Это первый вопрос.
С.ПАРХОМЕНКО – Ни в коем случае. Ни в коем случае. Ни за что. А второй?
СЛУШАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР – Второй вопрос: вот вчера на «Эхе Москвы» опять же обсуждалась тема, может ли футбол стать национальной идеей. А вот Вы как считаете? Может или нет?
С.ПАРХОМЕНКО – Спасибо, Александр. Очень много таких вопросов. И вот здесь на пейджере тоже. Вы знаете, я считаю, что не надо ничего преувеличивать, с одной стороны. Футбол один, сам по себе не может стать национальной идеей для сложной, большой, разнообразной и во многом цивилизованной страны все-таки, какой является сегодня Россия. Потому что просто есть люди, для которых футбол значит не так много, как для других, для которых он значит что-то важное, может, самое важное в жизни. Но футбол может служить важной иллюстрацией чего-то и навести на разные важные мысли. Вот в этом смысле, конечно, классический случай это случай Франции, которая выиграла Чемпионат мира, в свое время, и команда, которая выиграла Чемпионат мира, который, собственно, во Франции и происходил. Так вот команда, которая выиграла этот самый Чемпионат мира, она была фактически вся нефранцузская. Она состояла из выходцев из арабских стран, североафриканских, из стран Карибского моря французских, из всяких заморских территорий французских и прочего. И победа этой команды была чудовищным ударом по французским националистам. Оказалось, что эта победа совершенно вышибает почву из-под ног тех, которые объясняли, что Франция для французов, а черные пошли вон. И они как-то серьезно должны были долго от этого оправляться, но, правда, надо сказать, что они мобилизовались и все это, в конечном итоге, кончилось триумфом Ле Пена на президентских выборах 3 года тому назад. Но это длинная, большая, сложная французская история. Так вот в нашем случае, мне кажется, тоже, в нашем случае футбол, победа ЦСКА, например, в данном случае, может служить иллюстрацией много чего. Например, того, что правильно вложенные деньги дают результат. Это в случае ЦСКА, богатого клуба, покровительствуемого состоятельными людьми, эффективными, сумевшими, между прочим, выскользнуть из-под государственной опеки и повести дело так, как им представляется важным вести. Интересная очень история. И вот хотя бы этого достаточно как пища для размышлений по поводу того, что вот так устроена эффективная компания тогда, когда у нее есть собственник, тогда, когда у нее есть эффективный менеджер, тогда, когда люди вкладывают в нее деньги и распоряжаются этими деньгами. Я вот не далее как вчера присутствовал при том, как один замечательный российский менеджер рассказывал о своем опыте руководства Шереметьевским аэропортом. И он рассказывал потрясающе любопытные вещи. И в то же время очень трагические вещи по поводу того, как человек, крупный капиталист, каковым он является, как он начинает чувствовать себя, попав в государственную структуру, какой это ужас, когда вдруг оказывается, что над ним почему-то есть тупое государственное начальство. Это удивительно. Это чрезвычайной поучительный факт. А вот история с ЦСКА – это противоположная история, по-моему. На мой взгляд, человека, очень далекого от футбола и мало чего в нем понимающего. Вот, собственно, 22 часа уже с некоторыми секундами. Это значит, что программа «Суть событий» закончена. Мы встретимся с вами через неделю за этим же самым занятием. Всего вам хорошего, будьте здоровы, слушайте новости и не унывайте. Лето пришло практически. Ура!