Суть событий - 2021-10-15

О.Бычкова: 21

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

Давайте начнем с темы, мимо которой я пройти не могу, потому что для меня это очень близкая, я бы сказал, персональная и касается людей, которые для меня очень дороги и с которыми я много времени вместе проводил последние годы и собираюсь проводить и дальше. Я говорю о международном «Мемориале»*.

Я много раз про это говорил, к этому возвращался по разным поводам, под разными углами и соусами. На мой взгляд, это самая мощная, самое яркая и самая удивительная НКО в России, которая 35 лет занимается ценностью человеческой жизни — я вот так обозначил бы то, что они делают. Многие почему-то считают, что они занимаются исключительно какими-то историческими исследованиями в области 37-го года. Ничего подобного. Во-первых, да, действительно, они занимаются историей политических репрессий в России. А согласно закону о реабилитации жертв политических репрессий, который был принят еще в 92-м году, репрессии в России начались прямо 25 октября 1917 года и продолжаются они по сей день. Так что период их изучения вот такой.

С.Пархоменко: Когда-то это была совершенно редкая история: посол — женщина

Вся история постцаристской России, начиная с Октябрьской революции и до сих пор, Советский Союз, потом опять Россия, — эти занятия вывели их на более широкие темы. Потому что совершенно не случайно в «Мемориале» есть и правозащитный центр «Мемориал», который занимается сегодняшним днем, который занимается теми людьми, которые подвергаются политическому давлению и политическими репрессиями сегодня. И не случайно, в частности, одним из важнейших направлений деятельности этого правозащитного центра является все то, что происходит на Северном Кавказе во всяких наших «особенных» республиках, о которых часто вспоминают только на выборах, говоря про них как про «электоральные султанаты», а они ведь султанаты не только электоральные. И с правами человека, с политическими репрессиями там происходит много интересного.

Совершенно не случайно там же, где-то возле «Мемориала», вблизи «Мемориала», под эгидой «Мемориала», под опекой «Мемориала», под крышей «Мемориала», если хотите, в том числе, и физически, по-моему, они находятся там, — находится «ОВД-Инфо»*, которая занимается тем, что происходит прямо с нами, прямо теми людьми, которые сегодня пытаются, например, принять участие в разного рода гражданских акциях.

О.Бычкова

С.Пархоменко

Так вот многие из региональных организаций объявлены иностранными агентами. Хотя я знаю среди них такие, где нет вообще никаких денег, вообще никаких — ни наших, ни не наших, не иностранных, не внутренних, никаких, потому что они действуют исключительно на волонтерской основе. Там вообще, что называется, нулевая бухгалтерия, включая помещения, которые им предоставляют какие-то сердобольные люди, которые разрешают им там находиться. Тем не менее, они иноагенты. Есть и такие.

Так вот на этот «Мемориал» разворачивается атака. И мы с вами ее увидели ярко вчера. Но на самом деле это, конечно, началось не вчера, это происходит, по существу, постоянно. И именно на «Мемориале» российские карательные органы разного рода оттачивали свою технику издевательств над иностранными агентами. «Мемориал» одним из первых стал иностранным агентом. И это была одна из крупнейших организаций, которая оказалась иностранным агентом, и которая высоко несла свое звание иностранного агента и говорила о том, что да, мы занимаемся тем делом, в котором мы уверены, которое на наш взгляд представляет из себя большую ценность и создает, приносит большую пользу, поэтому «да, мы будем заниматься этим и в статусе иностранных агентов, и если вы хотите нести эту бессмысленную службу, проходя через какие-то безумные проверки, отчеты, создавая заведомо издевательский объем всякой отчетности, которую вы от нас требуете…».

К ним придирались по-всякому. Последний раз был большой скандал был, например, на книжной ярмарке, когда от них стали требовать печатей с надписью «Иностранный агент» на книгах, которые были изданы задолго до того, как они стали иностранным агентом. Но, тем не менее, они каким-то святым духом должны были все организоваться и их ставили в виде таких факсимильных оттисков. В общем, много происходило всякого удивительного.

И вот последнее, что случилось в «Мемориале» важного, это новая

выставка

Я видел часть этих коллекций. Это невероятно сильно. Это совершенно поразительные материальные свидетельства того, как люди пытались выжить и противостоять той машине, которая специально была уничтожена для того, чтобы их уничтожить, буквально. Сначала уничтожить их морально, уничтожить их социально, уничтожить их психологически, а потом уничтожить их физически. Тем не менее, они выживали, и они каким-то образом оставляли после себя какой-то материальный след.

С.Пархоменко: Это противостояние государства с людьми, которые делают выставку, как женщины в ГУЛАГе создавали живой мир

Вот была в свое время поразительная совершенно выставка, посвященная письмам из ГУЛАГа, совершенно, я бы сказала, душераздирающая о том, как люди пытались переписываться с собственными детьми, женами, мужьями, родителями и друзьями, оставаясь десятилетиями в адских совершенно условиях.

А теперь вот выставка, посвященная разным вещам в ГУЛАГе. И она оказалась очень женской. Потому что, действительно, женщины, оказавшиеся там, в ГУЛАГе, они… Всякой женщине свойственно каким-то образом создавать вокруг себя какой-то мир, вить какое-то гнездо. И вот из каких-то тряпочек, палочек, обрывочков чего-то, кусочков, маленький ценностей, крошечных секретиков создавался этот самый мир, и они сделали эту самую выставку. И эта выставка на днях открылась. И я очень советую буквально всем, кто меня сейчас слышит, кто находится в Москве или кто может доехать до Москвы, пойти на улицу Каретный ряд — это очень легко найти в интернете, — и посмотреть эту выставку. Это впечатление, которое останется у вас на всю жизнь. Я это абсолютно гарантирую.

На эту выставку пролились тонны дерьма, огромные чаны говна вылили на эти маленькие вещички и штучки, на эту память, на эту трогательную и одновременно сильную коллекцию, связанную с мощью человеческого духа и с тем, как человек может противостоять злу, насилию над собой. Все наши федеральные телеканалы отметились на этом. И особенно сильное впечатление произвела на меня совершенно гнусная программа, которую сделали те люди, которые в свое время делали программы о наших коллегах Татьяне Фельгенгауэр и Александре Плющеве незадолго до того, как, если вы помните, случилось нападение на Татьяну Фельгенгауэр, и он едва осталась жива в тот момент. И были люди, которые науськивали, натаскивали, врали и клеветали по этому поводу, у них есть такая группа специалистов по этой части, организовали невероятно гнусную историю.

Вот я зачту начало от их материалов: «Официальный день открытия в среду, — говорит ведущий «Вестей-24», — однако первую презентацию провели еще двумя днями ранее в закрытом формате для глав и сотрудников западный посольств. Выглядело это вполне однозначно — так, будто заграничные спонсоры приехали проверять, на что иноагент тратит многомиллионное финансирование».

Вот когда вы придете на эту выставку, посмотрите на нее, увидите, как она сделана, до какой степени скромно и деликатно, и увидите там «многомиллионное финансирование».

А история про сотрудников западных посольств заключается в том, что так вышло, что сегодня в Москве среди сотрудников западных посольств и, в том числе, среди послов довольно много женщин. Когда-то это была совершенно редкая история: посол — женщина. Все сбегались на нее смотреть. А сейчас это совершенно обычная вещь.

И вот существует у них сообщество, чат. И вот они как-то прознали про эту выставку и они на нее приехали. И, оказывается, что это они приехали для того, чтобы проверить, на что иностранный агент тратит многомиллионное финансирование.

С.Пархоменко: «Мемориал», который заперт при помощи наручников — это красиво, конечно, кто-то придумал

Потом случилась еще одна провокация, когда рано утром в «Мемориал» пришла одна девушка, представилась Александрой и сказала, что у нее репрессированы прадедушка и прабабушка, она не знает их судеб. И вот она очень бы хотела что-то о них узнать. И она попросила показать эту выставку. Она все время крутила в руках телефон. Ее спросили, не снимает ли она. Она сказала: «Нет-нет, я не снимаю. Я просто тороплюсь, мне предстоит свидание, поэтому я смотрю на часы в телефоне. Вы извините».

В общем, ее персонально провели до открытия этой выставки рано утром, потому что она попросила, все ей показали. И одна из кураторов этой выставки рассказала, где тут, что и как. Провела такую кураторскую экскурсию. Это, в общем, большой труд и это чрезвычайно интересно, когда кому-то удается вот так пройти по выставке вместе с ее создателем.

А потом она появилась в этом репортаже эта девушка. И репортаж ее был о том, что никто не пришел, что выставка пустая, что там нет посетителей, что, судя по кадрам с места событий, не наблюдается ажиотажа, хотя, казалось бы, и рекламы хватило, и анонсировали не иначе, как уникальные экспонаты. И, в конце концов, обещали в очередной раз «какую-то там правду» о сталинских лагерях. А посетителей — считанные единицы. Может быть, надо было еще раз зарубежных грантодателей пригласить?

Ну, вот это и есть провокация, когда приходит человек — человека этого звали Александра Перфильева, — я думаю, ее имя должно здесь прозвучать, и она вот так с помощью лжи, обмана… Кого она обманула? Куратора выставки, к которому она пришла и сказала: «Моя бабушка… Мой дедушка… То-сё… Пожалуйста, покажите. Нельзя ли мне до открытия рано утром… не будете ли так любезны?..» С ней были так любезны. А обернулось это вот таким образом.

Это просто стиль. Я вам рассказываю, вступаю во все эти подробности для того, чтобы вы поняли, что, собственно, происходит. Происходит противостояние огромного могучего, богатого, очень многолюдного, если говорить о спецслужбах, силовых структурах, государства с людьми, которые выстраивают выставку о том, как измученные в ГУЛАГе женщины из каких-то тряпочек создавали вокруг себя живой мир для того, чтобы сохранить свое человеческое достоинство.

И центральны экспонат этой выставки — это совершенно незабываемая вещь — это телогрейка. Я ее видел, мне даже разрешили ее потрогать в свое время, когда мне показывали эту коллекцию. Она была еще у них в хранилище. Телогрейка, на подкладке которой с внутренней стороны очень мелким почерком написаны фрагменты Евангелия. Потому что владелица этой вещи хотела носить это с собой. Она не надеялась на свою память и записала какие-то важные для нее куски вот так, на обратной стороне своей телогрейки. А потом каким-то образом телогрейка попала в «Мемориал», и теперь она там висит в центре этой выставки.

А взрослая женщина, хоть и молодая, по имени Александра Перфильева придумывает целую провокацию, чтобы придти туда и чтобы своим гнусным приятелям помочь рассказать о том, что никто не пришел.

А потом произошло то, что произошло вчера. Там показывали кино, польское кино довольно знаменитого польского режиссера по имени Агнешка Холланд, кино об американском журналисте, его звали Гарет Джонс, кино, собственно, так и называется «Гарет Джонс», который в 30-е годы оказался в Советском Союзе и оказался первым, кто прорвался в Украину и своими глазами увидел там голод и рассказал об этом всему миру. И весь мир узнал о том, что, собственно, происходит, и, в частности, после этого, по меньшей мере, были сделаны попытки приехать, помочь и передать какую-то гуманитарную помощь.

С.Пархоменко: Среди ночи они изымают какую-то аппаратуру, оборудование в связи с тем, что макаки сорвали показ кино

Советское государство всячески сопротивлялось и не впускало эту гуманитарную помощь и уничтожала, и удаляла людей, которые пытались эту помощь привозить. И, более того, демонстрировало свое богатство, и снимало кино про то, как все замечательно происходит с урожаем и продавало зерно на внешнем рынке в то время, как люди в Поволжье и частично в Украине, и в целом ряде советских регионов, а тогда краев и области буквально просто ели друг друга, там начался каннибализм.

Вот про это кино. И туда сначала на показ этого фильма, который был абсолютно согласован, имеется даже специальное письмо из Министерства культуры, поскольку иностранный агент обязан непрерывно спрашивать разрешение на все, обо всем, у всех, всегда, по любому поводу — они даже у Министерство иностранных дел спросили, не против ли оно…

О.Бычкова

С.Пархоменко

Оказалось, что задача заключается в том, чтобы во влечь в эту историю большое количество силовиков, которые после этого вломились в «Мемориал» и вместо того, чтобы просто удалить макак, они заблокировали всех, кто внутри находился. Макаки были отпущены, «залупинцы» тоже, которые там среди макак присутствовали. А люди, которые, собственно, пришли смотреть это кино и люди, которые работают в «Мемориале» были вынуждены фактически до глубокой ночи, до 3 часов утра давать показания, писать какие-то объяснительные записки.

А дальше началась выемка документов и техники, которую удалось остановить просто криком, просто потому, что туда начали сбегаться люди, потому что какие-то юристы умудрились залезть в окно (их не пускали в помещение), я думаю, многие видели эту картинку: наручниками застегнутые двери. Вообще, «Мемориал», который при помощи наручников как-то заперт — это красиво, конечно, очень кто-то придумал. Какие-то юристы умудрились через окно попасть внутрь и потребовать у этих людей частью в военной форме и частью в штатском объяснить, что, собственно, происходит, почему среди ночи они изымают какую-то аппаратуру, оборудование в связи с тем, что макаки сорвали показ кино.

О.Бычкова

С.Пархоменко

С.Пархоменко: Уничтожение «Мемориала» — это уничтожение в буквальном смысле свободы

В общем, они, по всей видимости, надеялись, что можно будет тихонько все вывезти, все погрузить и грузовиками увезти все, что в «Мемориале» есть, как это они делали с ФБК**, объявленным… кем он объявлен, экстремистской организацией? Теперь уже и экстремистской организацией, не говоря уже об иноагенте. Как это они проделывали с огромным количеством разных других организаций — с «Голосом»*, еще с кем-то. Он тоже иностранный агент — «Голос». Не удивляйтесь, все, о ком мы здесь говорим, в большей или в меньшей степени иностранные агенты раньше или позже. Они пытались вывезти весь этот «Мемориал» грузовиками. Им не дали. Тогда они придумали вот так.

Чтобы закончить, я хочу сказать вот что. Есть эта выставка. Мне кажется, что сегодня долг солидарности, чтобы сказать этим людям, как они нам нужны, как они нам важны, как нам важно то, что они делают, — это пойти на эту выставку. А второе — что 29 октября будет «Возвращение имен». Я говорю — будет, хотя формально оно отменено как акция. Я думаю, что многие помнят, что уже много лет на Лубянской площади возле Соловецкого камня происходит эта церемония, почти, я бы сказал, молитва, почти церковная служба, когда тысячи, десятки тысяч людей приходят в течение дня. Это происходит весь день с утра до вечера. Встают в эту огромную очередь и стоят в этой очереди, какая бы ни была погода, часто бывает холодно, иногда идет дождь. Они отстаивают эту многочасовую очередь для того, чтобы подойти к микрофону и произнести имя человека, который был бессмысленно погублен этим государством.

Теперь им запретили это производить, потому что это не ярмарка варенья, не велогонка и это не концерт с участием Путина — все это может происходить в коронавирусные времена, а вот такая акция, такая церемония возвращения имен — нет, не может. Поэтому им запретили это делать, но нашлись люди, которые продолжают эту борьбу.

Я видел сегодня письмо, подписанное Алексеем Венедиктовым от имени Общественной палаты Москвы. Там есть некоторая юридическая тонкость, которая, может быть, позволит эту вещь 29 октября, как обычно, провести. Если нет, то она будет происходит виртуально, удаленно, раздельно, в частности, такие чтения будут происходить возле тех домов, где висят таблички «Последнего адреса». Вы знаете, что есть такой проект, который развешивает по фасадам домов — уже более 60 городов в России, где есть такие таблички — таблички вот таким людям, которые погибли во время сталинских репрессий.

Уничтожение «Мемориала» — это уничтожение в буквальном смысле свободы, это уничтожение права людей заниматься тем, что им кажется важным. Людям, которые работают в «Мемориале», и важно, что человеческая жизнь не имеет цены, что это высшая ценность, им важно, что любая человеческая жизнь достойна того, чтобы быть хотя бы упомянутым. Любое имя достойно того, чтобы быть возвращенным либо вот так, во время «Возвращения имен», либо когда оно оказывается частью исследования, досье, архива и так далее. Вот против этого и борется российское государство всеми своими силами.

О.Бычкова

НОВОСТИ

О.Бычкова: 21

С.Пархоменко: Главная претензия, которая у Путина есть, заключается в том, что «они не примиряются»

Пока мы тут сидим, у нас прибавилось еще на две штуки иноагентов, например.

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

И, в частности, одной из жертв этого закона является международный «Мемориал», о котором я говорил целые полчаса в течение моей программы. И мне совершенно не жалко этого времени, потому что это реально эпическая битва. Вот слово «эпический» откуда происходит? Это слово «эпос». Сражение добра со злом, сражение небольшой группы людей внешне очень не богатырского сложения, многие в возрасте, а есть совсем молодые, которые противостоят злу, которое пытается их уничтожить разными способами, в основном бесчестными, в основном обманом, в основном разными провокациями, засылая туда каких-то девиц с телефонами в руках или засылая туда толпы макак, которые привлекают разнообразную полицию, которая под видом выяснения, что здесь произошло, начинает выносить оттуда компьютеры и документы. Много всякого. Зло действует вот так, как зло, своими злыми способами. Добро пытается сопротивляться, сохраняя достоинство.

С.Пархоменко: Слово «непримиримая» описывает то, как российская власть ненавидит тех, кто ее разоблачает

И вот я сегодня от одного из руководителей «Мемориала» получил просто записку, поскольку я дружу со многими с описанием того, что там сегодня происходит, вот этих всех выемок бесконечных, поразительных, полицейских операций, которые происходят под предлогом того, что случилось сегодня ночью. И в конце этого сообщения, которое я получил, замечательный такой вывод, подводящий этому итог. Когда этот мой знакомый пишет: «Ну, что делать? Все законные требования будем выполнять, а незаконные будем оспаривать. В общем, будем настаивать на соблюдении закона». Это замечательное, на мой взгляд, резюме, которое описывает все то, что происходит вокруг «Мемориала» и огромного количества так называемых иноагентов, которые российская власть выбирает для того, чтобы мучить и уничтожать.

Была на тему противостояния российской власти с чем-то живым, существующим по-прежнему в России, был очень яркий эпизод на этой неделе, мимо которого я, конечно, не могу пройти, — это выступление Владимира Путина на некотором энергетическом форуме, когда он заговорил о том, что он «с трудом найдет страну, в которых СМИ фактически финансируются из государственных источников и занимают такую непримиримую позицию к властям, как у нас. Мне трудно даже представить. «Газпром» финансирует одну из наших радиостанций. Она занимает крайние позиции по любому вопросу, и каждый второй там имеет иностранный паспорт, либо вид на жительство и работает, ничего, все в порядке».

Знаете, какое слово ключевое в этой фразе, на мой взгляд? Совсем не то, о котором вы подумали. Это не непроизнесенное слово «Эхо Москвы», которого там не хватает, и оно своим блистательным отсутствием создает такую законченность всей этой конструкции. Нет. Ключевое слово там, знаете какое? «Непримиримую». Вот он мог бы на этом месте произнести много разных слов. Он мог бы сказать: «Они занимают жесткую позицию. Они занимают критическую позицию. Они занимают грубую позицию или вредную позицию. Неприятную позицию, атакующую позицию…». Русский язык велик в нем есть много разных слов, которые можно было применить для того, чтобы продемонстрировать, что есть некое СМИ, в данном случае это радиостанция, которая занимает не такую позицию, которую Владимир Путин хотел бы, чтобы она занимала. А он выбрал слово «непримиримую». Это означает, что главная претензия, которая у него есть, заключается в том, что «они не примиряются». Это вообще очень интересный тип обвинения. Не то что «зачем вы говорите об этом?» или: «Зачем вы выясняете?», или: «Зачем вы выясняете это?», «Зачем вы вытаскиваете на свет?», «Зачем вы выметаете сор из избы?», «Зачем вы к нам пристаете?», «Зачем вы отнимаете у нас время?» Много есть всяких претензий. Но претензия другая: «Почему вы не примиряетесь?»

Ничего, что вы знаете об этом? Ничего, что это правда? Ничего, что это так и есть? Ничего, что вы ошибаетесь? Ничего, что то, что вы говорите, полностью соответствует действительности, но надо было примириться. Надо было проглотить, а вы выплевываете — как же так?

С.Пархоменко: Эта неназванная радиостанция не только не была на содержании у «Газпрома», но еще и делилась доходами

Мне это слово очень понравилось, и я бы сказал, что оно очень много описывает. Оно описывает то, как российская власть ненавидит тех, кто ее разоблачает, тех, кто не дает ей править бесконтрольно. Вот за это — за непримиримость. Вот мы на вас и так и сяк, и давим с помощью веревки и палки, закручиваем и туда и сюда, и пытки и Сибирь и иностранные агенты и бессмысленная отчетность и все остальное — а вы почему-то не примиряетесь. Примиритесь

Небольшой же фрагмент я прочел, я написал на эту тему довольно здоровенный

пост

В США есть National Public Radio. Во Франции есть телеканал France 2, в Великобритании есть ВВС. Многие сейчас скажут, что ВВС финансируется гражданами, что это общественное телевидение. А на самом деле ВВС финансируется с помощью налога специального, который был введен государством и контролируется его сбор Британским государством, и те, кто уклоняются от уплаты этого налога, тех наказывает Британское государство. Британское государство придумало такой способ содержания ВВС. Он объявило налог, собирает этот налог и направляет его вот туда. У государства же своих денег нет. Вообще ни у какого государства своих денег нет. Все деньги, которые есть у государства, — это деньги, которые собраны с физических лиц, либо с организаций. Это чьи-то деньги, которые государство собирает и перераспределяет. Вот ВВС тоже. Собирают и распределяют его деньги британские политики.

В Германии есть корпорация Deutsche Welle, в Италии есть корпорация RAI и так далее. Везде есть такие корпорации и везде их важнейшим отличительным свойством является непримиримость. Они не примиряются. Они много знают, они много выясняют. А потом они вместо того, чтобы примириться с этим, они говорят публично об этом.

И вторая важная вещь, которая мне услышалась в этом тексте Владимира Путина. Он упомянул «Газпром», который финансирует. Владимир Путин, я не исключаю, что он сам забыл. Он такой занятой человек, у него так много дел, он так давно на этом месте, ему так это все надоело, он так много уже выкинул из головы, что случилось с ним за эти 20 лет, что он управляет этой несчастной страной, что я допускаю, что он реально забыл. Но возле него есть разные люди, которые обязаны ему напомнить. И этих людей назначил он, Владимир Путин, значит, он по-прежнему несет ответственность за то, чтобы эти люди выполняли свои обязательности, а если они не выполняют, он отвечает за то, что он их не прогнал вовремя. Так вот разные люди должны были ему напомнить, как так вышло, что «Газпром» финансирует «Эхо Москвы», неназванную радиостанцию, которая не примиряется, непримиримая такая получилась.

С.Пархоменко: 999 человек умерло. Что такое 999? Это означает, что существует потолок, про который разрешено говорить

А получилось это потому, что 20 лет тому назад, в 2000-м и 2001 году Российское государство всей мощью своей пропаганды, своих силовых ведомств, своих спецслужб, своих пожарников, своих санитаров, своих эфэсбэшников, своих полицейских, прокуроров, судей уничтожила крупнейшую тогда корпорацию под названием «Медиа-Мост», отобрала у нее все активы, выгнала буквально с помощью шантажа, угроз и взятия заложников акционеров из страны. Один из акционеров сидел в тюрьме, и его заставили подписать так называемый протокол номер 6, в котором было написано: «Мы тебя отпускаем за то, что ты навсегда прекратишь заниматься тем, чем ты занимаешься». И тогдашний министр печати с ним подписал этот документ. Звали этого министра печати Михаил Лесин. И тогда он делал это по прямому указанию Кремля, тогдашней администрации президента, а президентом был на тот момент уже Владимир Путин.

Так вот они отняли это. Они это забрали и всучили под контроль государственной корпорации «Газпром», для которой эти активы являются, что называется, совершенно непрофильными, которая вообще не нанималась издавать какие-то журналы и газеты, производить какой-то радиоконтент, какие-то телевизионные программы. Но им велели. Вы держите, будете контролировать, будете отвечать за это. Чтобы вели себя хорошо, чтобы примирялись. А они не примиряются и не примиряются.

И вот эта неназванная радиостанция, она 15 лет после этого умудрялась сама стоять на ногах, сама себя обеспечивать, и не только не была на содержании у этого «Газпрома», хотя замысел был ровно в этом — чтобы он содержал, — но еще и делилась с этим «Газпромом» своими доходами, будучи прибыльной радиостанцией. И пришлось назначить специального менеджера — по чистой случайности им оказался тот же самый когдатошный министр печати, которые подписывал протокол №6; жизнь все-таки устроена очень интересно, и он такие круги совершает, — чтобы он разорял эту радиостанцию, чтобы он мучил, чтобы он создавал специально, принимал менеджерские решения, предназначенные для того, чтобы лишить ее возможности стоять на ногах.

И ему в какой-то момент… Знаете, как в анекдоте про пилораму: Пилорама пилила, пилила и перепилила. Тогда мужички положили в не ломик. Пилорама пилила, пилила и сломалась. «О-о!» — сказали мужички. Помните чудесный анекдот? Если не помните, найдите, в интернете есть. Он длинный. Они разные вещи закладывали в пилораму. Вот Лесин тоже в эховскую пилораму закладывал очень много. Тогда еще слово «пилорама» не соотносилась с этим гнусным чуваком, который какие-то отвратительные расистские мерзости рассказывает опять же за наш с вами счет (у государства же нет никаких денег) в своих программах. Так что извините за употребление слова «пилорама», оно фактически ругательное. Больше не буду.

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко: Людям нравится, когда кругленькое

С.Пархоменко

Знаете, я все-таки займусь эпидемией. Я все собирался, собирался, много программ подступался. Знаете, есть два факта, которые меня поразили в связи с этой эпидемиологической темой. Один факт — это сегодняшнее сообщение ТАСС о том, что за сутки выявили 32 тысячи 196 случаев заражения. Это сегодняшнее сообщение 15 октября. А также число летальных исходов из-за коронавируса возросло на сутки на 999. Перевожу синхронно на русский язык: 999 человек умерло. Вот эта фраза: «Число летальных исходов возросло». Оно значит очень простую вещь: умерло 999 человек. Можно, конечно, ржать над этой цифрой: «999 человек. Гы-гы!», мы знаем, мы представляем степень правдивости. Так не бывает. Но это очень важная цифра. И именно своей этой яркостью. Своей приятной округлостью 999, она демонстрирует нам очень важную вещь. Она абсолютно точно демонстрирует нам, в какую сторону движется информация в России по поводу коронавирусных дел. Она могла бы двигаться так, как обычно движется информация: от события к к сообщению. Сначала что-то происходит, потом люди узнают об этом. Люди как-то осознают, как-то это понимают, анализируют и создают про это какую-то информацию, какие-то сведения, вот случилось то-то и то-то.

А здесь мы видим, что информация движется в противоположную сторону. То есть сначала создается некое сообщение, а потом под него имитируется событие. Что такое 999? Откуда взялась такая цифра? Это означает, что существует лимит. Этот лимит очень простой — тысяча. Существует потолок, про который разрешено говорить. Какой-то человек, какая-то инстанция, а внутри нее опять какой-то человек приняли решение, что до тысячи — можно, после тысячи — нельзя.

Цифра, как всегда, круглая. Вообще, любовь жуликов к круглым цифрам, она лучше всего описана теми, кто описывает фальсификации на выборах. Там возникает знаменитая «пила Чурова», слышали? Это на графике такие пики, которые совпадают с круглыми цифрами: 20%, 25%, 30%, 35% и так далее. Потому что когда фальсификаторы фальсифицируют выборы, они рефлекторно приписывают какие-то, может быть, кругленькие значения, которые кончаются либо на нули, либо на пятерки. Ну, та человеческий мозг устроен. Люди любят эти нули и пятерки. Людям нравится, когда кругленькое.

О.Бычкова

С.Пархоменко

И вот дальше событие происходит, люди умирают. Их много, многих людей за день, за каждый день. Но решения о смене лимита не приходит. Потому что бюрократическая машина не действует так быстро, как эпидемиологическое заражение. Люди умирают быстро, как мухи дохнут, а бюрократу надо время для того, чтобы все это решение прошло по каким-то ступенькам, и лимит в тысячу превратился в 1200 или 1500. Ну, на конце будет или 0 или 5, можем в этом не сомневаться. Такая у них фальсификационная арифметика.

Решение не принято, поэтому приходится прижиматься, приходиться обходиться. Ну, 999 — это все, что я могу для вас сделать, товарищ начальник, потому что вы не разрешаете мне больше тысячи, ну вот мы — 999.

С.Пархоменко: Уже сегодня Россия единственная страна в мире, где эпидемия находится на пике

К чему это все привело? Вот эта ситуация, в которой не информация идет за событиями — а в след за информацией же идут решения; люди, которые хотят как-то действовать, каким-то образом противодействовать стихии, которые хотят, например, спасать людей, чтобы они не умирали, спасать стариков, чтобы они не болели тяжело, создавать разные госпитали, лекарства, обучать врачей, — люди, которые хотят действовать, они обычно опираются на реальную информацию. Им надо знать, что происходит, если у тебя вместо реальной информации лимит, если у тебя написано 999, а на самом деле черт его знает сколько — ведь они же не знают, сколько, они удовлетворяются этим 999, потому что начальство разрешило, — это приводит к тому, что раз нет информации, так нет и действий.

И смотрите, к чему мы пришли. Россия на сегодня, видимо, единственная в мире страна, одна такая — нет. Она не занимает первого места по количеству умерших, по-прежнему там совершенно, она не занимает первое место по количеству заразившихся, она приближается к этому, она движется, она уже вошла по некоторым данным в четверку, по некоторым показателям в первую тройку, она движется к лидерству. Я думаю, что она придет к лидерству, несмотря на эти лимиты, которые как-то постепенно поднимаются. Но уже сегодня Россия единственная страна в мире, где эпидемия находится на пике.

Во всем мире, во всех странах мира в большей или меньшей степени эпидемия идет вниз — где-то медленно, где-то быстро, где-то резко, где-то плавно, где-то еще ожидаются какие-то волны, — но везде эпидемия преодолела свой главный гребень, по крайней мере , на сегодняшний день. Может быть, когда-нибудь что-нибудь случится, будет другая эпидемия или другой штамм этого вируса, что-нибудь такое. Вот по состоянию на сегодня страны находятся в медицинском смысле в одинаковом положении. У всех одинаковый вирус. Ну, где-то один штамм, другой, сякой, где-то британский, где-то индийский, в общем, речь идет о коронавирусе и о прививках от коронавируса. Везде пик пройден, кривая движется вниз, везде идет борьба за то, чтобы эта кривая быстрее шла вниз. А в России она идет вверх.

И дело не только в том, что она идет вверх, а дело в том, что она сегодня находится на значениях, которые никогда не были раньше достигнуты. Сейчас обновляются абсолютные максимумы, абсолютные рекорды. Нигде больше этого не происходит. Количество зараженных в день, количество умирающих в день, несмотря на лимит 999, который они, несомненно, подвинут. Вот мы с вами разговариваем, а они там передвигают бумажки с одного стола на другой, потому что лимит надо повышать, потому что невозможно, потому что много народу слишком разговаривают о своих умерших друзьях и родственниках, родителях и детях.

И в результате Россия оказалась сегодня той страной единственной, которая преодолевает свои пиковые значения для того, чтобы назначит себе новые. А во всем остальном мире пики уже пройдены. Отчего это случилось? Как это произошло? Это произошло оттого, что люди, которые управляют Россией, сделали свой выбор. Это произошло оттого, что они для себя выбрали, что им важнее. Им важнее их спокойствие, их как они считают, устойчивость. Потому что, как только они начнут что-то делать, шевелить руками, окажется, что они чем-то рискуют. Например, надо деньги тратит. Например, надо не откладывать их на черный день. А черный день будет не тогда, когда 999 и не хватает до лимита, лимит надо увеличивать. А черный день для них тогда, когда приходится с чем-то бороться, когда надо действовать. На это время надо сохранить денег. Сейчас еще не черный день. Да, Россия обновляет свои пиковые значения, но это еще не черный день.

С.Пархоменко: Да, Россия обновляет свои пиковые значения, но это еще не черный день

Я говорил уже об этом в прошлый раз, и я повторю. Я буду это повторять время от времени, что на самом деле у нас с вами есть совершенно очевидная, совершенно ясная примета, критерий, по которому мы можем начинать судить. Что сейчас происходит в России? Нас, жителей России пытаются спасти от эпидемии или пытаются спасти власть от шевеления. Этим решением будет решение о регистрации на территории России иностранных вакцин любых — американских, немецких, китайских, индийских, каких угодно — любых, потому что у любой вакцины, существующей в мире в глазах населения лучшая репутация, чем у российской вакцины, у «Спутника». Не потому, что эта вакцина, действительно. лучше, «Спутник» ничем не плох на самом деле, но его репутацию уничтожили политики, создали ситуацию недоверия, отвращения и страха перед этой вакциной. И они пытаются это преодолеть теперь силой. Но силой ничего не получится. Будет просто очень много фальшивых сертификатов.

У них есть возможность переломить эту историю, предложив людям другие вакцины. Их можно купить, они продаются сегодня на рынке, но они это не делают. Я второй раз про это говорю. Вы, может быть, удивитесь: «А чего он повторяется каждую неделю, одно и то же талдычит?» А потому что это вопрос жизни и смерти, потому что это совершенно очевидное, ясное и прямое, простое решение, по которому мы сможем понять, что что-то такие изменилось, что кого-то заинтересовали эти 999 или на самом деле столько, сколько за ними стоит. Или на самом деле численность смертей реальная, уровень смертности избыточной совершенно никак не соотносится с этими формальными цифрами. Однажды мы это увидим или не увидим. Или поймем, что по-прежнему это совершенно никого не беспокоит.

Вот, собственно, это финал программы. Я еще раз вам скажу, что если вы живете в Москве, если вы можете добраться до Москвы в этот уикенд или в следующий, или через неделю, через две пойдите в «Мемориал», посмотрите на этих людей, на эту выставку, на то место, где происходит борьба добра со злом. Попробуйте в этом поучаствовать просто своим присутствием. От вас ничего не требуется, она даже бесплатная, эта выставка. Пойдите и посмотрите.

О.Бычкова

*

российские власти считают организацию иностранным агентом