Суть событий - 2021-10-01

О.Бычкова: 21

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

Вот, собственно, в этот раз я бы вернулся к некоторым из тех разговоров, которые я вел в начале этой недели в этом стриме, потому что о ни нисколько не утратили своей актуальности. И я прекрасно понимаю, что здесь гораздо больше аудитория, чем там, и для многих это будет некоторая новость. А, кроме того, с тех пор многое изменилось.

На самом деле центральным событием этой недели, мне кажется, несмотря на очень большое количество всяких ярких новостей, иногда грозных, иногда очень печальных, иногда смешных, всяких — вот, собственно, последняя история про возвращение Саакашвили в Грузию, это до вольно интересный сюжет, но пока ничего не могу про это сказать, кроме того, что посмотрим, что там будет дальше, не так уж сильно я разбираюсь в грузинской внутренней политике, чтобы на этом этапе что-то про это говорить.

Есть, конечно, история с ярким всплеском активности российского Министерства юстиции, которое, я бы сказал, истерически расширяет список иноагентов. Об этом мы поговорим чуть позже. Но главным событием это недели и предыдущей недели, как мне кажется, является ситуация во взаимоотношениях Российского государства, российской власти, российской репрессивной машины с крупнейшими мировыми коммуникационными компаниями, кого обычно принято называть IT-гигантами. По-моему, это довольно неточное название. Я бы сказал, что это крупнейшие коммуникационные компании: Google, Apple, Facebook, ну и всякие подчиняющиеся им. YouTube является частью другой компании, более крупной. Instagram тоже. А вот Twitter сам по себе. В общем, вы понимаете о ком я и о чем я.

Дело в том, что люди в российской власти, собственно, те, кто управляют российской политикой сегодня, те, кто сидят в Кремле, в администрации президента, они считают, что они одержали очень большую победу, заставив две крупнейшие коммуникационные компании мира Google и Apple — ну, достаточно сказать, что капитализация Apple больше, чем сумма ВВП Российской Федерации, то есть, грубо говоря, если таким жаргоном пользоваться, то Apple стоит дороже, чем Российская Федерация, с точки зрения своего экономического масштаба, экономической мощи. Одна компания, созданная конкретными людьми, главный из которых умер, но некоторые из которых по-прежнему живы. Это, конечно, невероятное явление в мировой истории. Но об этом как-нибудь подробно как-нибудь отдельно. Но им удалось выкрутить руки им и Google. Выкрутить руки простейшим способом: путем шантажа и конкретных угроз конкретным физическим людям.

Должен вам сказать, что я последние две недели провел, переезжая по разным большим европейским городам и разговаривая с разными людьми, которые, так или иначе, интересуются Россией. Иногда исходя из своих журналистских интересов и журналистской специализации. Иногда речь идет о политиках, о парламентариях, о чиновников разного рода. Мне кажется, очень правильным, очень важным, чтобы люди в Европе понимали, что происходит в России. И я стараюсь им в этом помочь. Они «Суть событий» не смотрят и не слушают. Иногда бывают даже среди них такие, кто «Эхо Москвы» не слушает, в целом. Таких мало, конечно, в мире, но такие есть, как я заметил. Поэтому приходится вот прямо ехать или лететь и разговаривать, и обсуждать с ними суть событий, происходящих с ними. И я убедился, например, что они начинают понимать, что произошло что-то очень важное. Они немножко отстали в этом

Открою одну небольшую тайну. Например, я разговаривал в Брюсселе с людьми и с Европейского парламента, и из Европейского Министерства иностранных дел. Печенья я там не ел, печенье они не пекут, к сожалению. Кстати, их и в Госдепе не пекут. Я сколько раз бывал в Госдепе, каждый раз им говорил: «Ну, почему вы не запустите производство фирменного печенья. Вы бы дикие деньги зарабатывали на этом. Потому что все до единого, кто приходит в Госдеп, сразу спрашивают: «А можно у вас тут печенье купить на память? Что вот я тоже был и купил это легендарное печенье». Нет, его нет.

О.Бычкова

С.Пархоменко

Так вот здесь тоже нет печенья. И довольно часто нет понимания каких-то серьезных вещей. Они сильно запаздывают. Они задним числом осваивают какие-то важные вещи. И вот сейчас на моих глазах это стало происходить. У меня разные люди стали спрашивать: «Что-что? Что случилось? Там, кажется, что-то с Google, с Apple? Мы что-то слышали. А ну-ка расскажите мне подробности».

И я рассказывал подробности. А подробность была очень простая. Я у себя на телефоне открывал сообщение РИА «Новостей», самого что ни на есть официального российского СМИ и показывал ему высказывания нескольких российских парламентариев, в частности, представителей Совета Федерации, так сказать, российских сенаторов, в частности, сенатора Джабарова, например, о том, что, в общем, они битым словом сказали: «Мы возьмем в заложники ваших людей. Мы тех людей, которые у нас здесь находятся и до которых мы можем дотянуться, мы их здесь посадим. И разговоры о том, что они не несут ответственности за деятельность больших компаний, что они представляют другие компании, что эти компаниями являются посредниками между этими гигантскими медиакорпорациями и российским потребителем, мы на этом ничего обращать внимания не будем. Это все фальшивые отговорки. А, в действительно, мы посадим этих людей».

И вот так эта проблема была решена, путем физических угроз этим людям. Так работает Российская Федерация сегодня. Она вообще очень любит физическое. Она почти так же любит физическое, как руководство республики Беларусь. Когда люди лежат на бетонном полу какого-нибудь Окрестина, как мы это недавно видели в фильме, который был показан телекомпанией «Дождь»*, признанной российскими властями иностранным агентом. Там было совершенно потрясающее кино, собственно, про белорусский год, который сделала из журналиста Мария Борзунова. Она получила за это вместе со своей съемочной группой премию «Редколлегия». И я вам очень советую этот фильм посмотреть, потому что это такое воспоминание о будущем. Это, то, что скоро мы, несомненно, увидим в России. Когда палачи говорят жертвам, распростертым на бетонном полу, что «сейчас мы из вас делать инвалидов, сейчас мы оставим вас без ног и заставим вас всю оставшуюся жизнь передвигаться в инвалидной коляске». А дальше там происходит много интересного.

С.Пархоменко:Под давлением Роскомнадзора Google и Apple поучаствовали в российских выборах

Вот примерно так поступил Российский Совет Федерации. Без бетонного пола они обошлись, но смысл того, что они сказали, он примерно этот же: «Будем мучить конкретных физических людей». И это постепенно как-то начинают понимать в ряде влиятельных европейских организаций и разного рода чиновники, парламентарии, журналисты, социолог, политологи, обозреватели, аналитики и так далее. Начинают въезжать в эту ситуацию, что, в общем, это некоторый край. Это та линия отступления, которая была, во всяком случае, в том, что касается российских медиа и что касается свободы слова в России, и вообще, даже чего-то, что поважнее свободы слова в России, потому что есть журналистика, а есть просто оборот информации, есть что-то, что позволяет людям знать, что происходит вокруг.

И это не вопрос о журналистском мастерстве или о том, что у нас есть почитать или что-нибудь такое, вроде этого. Это вещи базовые. И эти базовые вещи выглядят следующим образом, что вообще, по мере того, как будет развиваться это наступление на российские СМИ, на российские медиа, на российскую журналистику — ну да, наверное, буду закрываться разные медиа, будут закрываться сайты, будут прекращать выходить газеты, переставать появляться в эфире разные радиостанции и телеканалы. Но останется важная вещь: останутся аккаунты в социальных сетях, и они защищены в том смысле, что они являются частью большой инфраструктуры, большого информационного комьюнити, каковым являются YouTube, Facebook , Twitter и так далее. И, в конце концов, коммуникация между журналистами и теми, кто является источником сообщений, текстов, видео, аудио и всякого такого прочего, и их аудитория будет происходить там, внутри социальных сетей. И это вещь, которые не разберешь, которую не разломаешь, как выяснилось.

Разломаешь вот так, занимаясь торговлей заложниками. Выясняется, что это довольно сильная технология. Она средневековая, но, тем не менее, она работает. И это приводит к тому, конечно, что эти IT-компании принимают простейшее решение: не связываться, относиться к этому формально. И их представители говорят, когда их теперь часто спрашивают об этом: «Как вы будете относиться и каковы ваши предположения относительно дальнейших отношений с российской властью», они говорят фразу, которая нам безумно знакома, и которую мы слышим в тысячи других, гораздо более мелких, и в гораздо более жалких ситуациях. Когда всякие трусливые, скажем, чиновники российские или какие-то администраторы нам это говорят. Не знаю, директор концертного зала, когда он не дает выступить Виктору Шендеровичу. Или директор книжного магазина, когда он не хочет продавать там книгу Киры Ярмыш, он нам что говорит? Он говорит: «Мы вне политики». Есть такая замечательная фраза универсальная: «Мы вне политики».

Это меня простят те, кто… нет, я не буду употреблять те слова, я хотел сказать так, как обычно в народе это состояние человека определяется, но не будем. Это означает: «Я боюсь», — вот так я это сформулирую, — Я боюсь связываться, я боюсь неприятностей». И вот это «Мы вне политики» можно сколько угодно этому человеку или этой инстанции, или этой копании объяснять, что вы не мо жете быть вне политики, потому что политика придет к вам. Вы будете от нее бегать, а она будет за вами гоняться, эта политика. Но эти компании в официальном обиходе они говорят: «Мы не можем делить страны на хорошие и плохие, мы не можем говорить, что есть страны демократические, развитые, законодательство которых имеет для нас значение; и есть страны неразвитые или развивающиеся, законодательство которых мы считаем неподходящим для того, чтобы его учитывать. Мы не делим страны на хорошие и плохие, мы не принимаем решений, исходя их политических соображений, мы ко всем относимся сугубо механически. Если у вас есть такое законодательство, мы ему подчиняемся. Если у вас орган — вот у вас есть какой-то Роскомнадзор, — мы не знаем, что это, мы не знаем, как он расшифровывается, но он у вас есть. Если он велит, то мы исполняем».

Это они стали произносить после того, как они поняли, что есть просто угроза жизни их сотрудникам, которые работают в этой стране, в данном случае в России. На это обычно следуют аргументы, я бы сказал, урезонивающие типа: «У вас такие большие юридические отделы». И это, действительно так. Я собственными глазами видел, как выглядят офисы, скажем, Facebook и Google, и юристов там много сидит, это правда. Показывают с гордостью, говорят: «А вот эти 600 столов, которые дальше уходят до горизонта, — это наш юридический отдел. Так вот у вас такие прекрасные юридические компании, вы платите столько денег юристам за внутреннюю экспертизу, внешнюю экспертизу, нанимаете и так далее. Не могли бы вы, если вы говорите о том, что вы готовы учитывать национальное законодательство, для начала с ним ознакомиться, например? Не могли бы вы все-таки понять, что вы учитываете? Не могли бы вы прочесть эти тексты, которые вы собираетесь исполнять? Потому что в них есть на самом деле простейшие признаки, с помощью которых можно отличить разумное законодательство от неразумного, современное от несовременного, соответствующее мировым стандартам… А мировые стандарты законодательства это очень простая вещь: это декларация прав человека, например, принятая ООН; это целый ряд важнейших резолюций ООН. Вот что такое стандарт. Эти стандарты всеми признаны, в том числе, они признаны, например, Российской Федерацией, поскольку она является членом ООН и членом других международных организаций, в частности, европейской.

Вот, например, вы могли бы обнаружить в этом законодательстве, которое вы собираетесь исполнять, полное отсутствие судебной процедуры. Это могло бы вас навести на какие-то мысли, что в сложнейших, тяжелейших случаях обвинений разных людей и разных компаний, и разных скажем, медийных таких сооружений. Речь идет о приложении для мобильных телефонов, которое распространяет какую-то информацию. Или речь идет о канале в YouTube. Или речь идет об аккаунте в социальной сети, это некоторый источник информации. Вам говорит этот Роскомнадзор или какая-нибудь другая российская организация: «По нашему закону этого не должно быть. Мы это закрыли, и мы требуем, чтобы вы это закрыли тоже». Вы не могли бы, например, обратить внимание, что по нашему закону это означает «без суда», потому что никакого суда там нет, никакой судебной процедуры там нет. Нет, соответственно и права на апелляцию, потому что апелляция появляется тогда, когда есть судебное решение, которое организация или человек пытается опрокинуть. Вот она приходит в суд и говорит: «О нас другой суд принял такое-то решение, пожалуйста, отмените его, мы считаем его несправедливым потому-то и потому». Что вы про это думаете?

Вот есть такие простые вещи. Они вполне способны это понять. Если нет судебной процедуры, это плохой закон. Вот и все. Нет, они не будут в этом разбираться, и они ясно дают об этом понятно.

С.Пархоменко:Американские выборы пройдут с участием Google, Apple и др. Они представляют отдельную политическую силу

Тогда возникает другое предложение и другая идея. И я своими глазами и ушами имел возможность убедиться, что эта идея постепенно развивается. Это идея такого аутсорсинга, когда разные серьезные, солидные организации международного масштаба, в частности, европейские начинают говорить этим IT-компаниям: Послушайте. О’кей, вы не хотите в этом разбираться. Во-первых, вы боитесь за своих людей, вы не хотите, чтобы ответственность лежала на вас. Во-вторых, вы считаете, что этим как-то нарушите простую, плоскую картину. Вы хотите иметь плоскую картину, вам кажется, что для вашего бизнеса это полезно, хотя нет, это не полезно. Но, О’кей, вы большие бизнесмены, вы стоите дороже Российской Федерации, мы не будем вам давать советов как в том анекдоте про то, что один не продает семечки, а другой не дает кредитов.

Давайте мы сделаем так. Давайте мы создадим некий арбитраж, мы создадим какую-то группу, условно, жюри по этим спорам в IT-сообществе мировой, информационной вселенной, где ходят такие гигантские мастодонты, огромные динозавры вроде вас, которые одним своим решение решают судьбу стран и континентов и лишают прав колоссальное количество людей или создают эти права. Или как в случае с Россией своим решением каким-то образом влияют на ситуацию во время крупной избирательной кампании.

Ведь анекдот заключается в том, что под давлением Роскомнадзора, российской прокуратуры и всего остального Google и Apple, удалившие из своих магазинов приложение Алексея Навального, связанные с голосованием и не удалившие никаких материалов, связанных с другими агитационными материалами, например, со знаменитым списком Собянина, они поучаствовал в российских выборах. И по существу произошло вот что. Российские власти в лице этих своих организаций вовлекли международные информационные компании в российскую избирательную компанию, загнав их на одну из сторон, загнав их на сторону «Единой России», администрации президента. По существу это было ассиметричное участие: одно удалили, а другое не удалили.

Так вот что говорят этим компаниям? Давайте устроим арбитраж. Мы будем смотреть на эти ситуации, когда от вас требуют что-то удалить, запретить, что-то перекрыть, кого-то прогнать, наказать, и это будет касаться, во-первых, этих ваших конфликтов с законом той или иной страны; во-вторых, это будет касаться того, что происходит — и теперь вы это понимаете, мы это понимаем,— происходят массовые манипуляции механизмами борьбы за чистоту. То есть вы объявили из лучших побуждений какие-то правила, что вы не хотите возбуждения ненависти, не хотите грубости, дискриминации, всякого такого, и вы хотели как лучше, разумеется. Они же там Черномырдина-то не читали никто, поэтому им фраза эта незнакома, поэтому они спокойно, бестрепетно говорят: «Вы хотели, как лучше, мы знаем — и у них никаких ассоциаций не возникает, это только я начинаю хохотать на этом месте, а они нет, — Вы хотели как лучше, но у вас получилось так, что есть сотни платных троллей, которые вам долбят жалобы механические и ваши роботы принимают эти решения. Давайте мы будем арбитражной инстанцией. Давайте вы один раз подпишите согласие на то, что вы готовы признавать решения этой внешней арбитражной инстанции, куда люди смогут жаловаться, и где юристы, которые будут там сидеть, будут разбираться в этих национальных законодательствах».

Вот за это, я не скажу, пошла борьба, но за это пошел разговор. И, на мой взгляд, это серьезная вещь, на мой взгляд, это новость. И, на мой взгляд, так раньше разговор не шел. Все это разворачивается очень медленно, развивается крайне туго. И это зависит, конечно, от того — все эти компании, которые мы перечисляем, американские, — включится ли в это американская пресса, американское общественное мнение, потому что именно оно обладает довольно серьезным ресурсом влияния на эти компании.

Но наша с вами судьба от этой дискуссии, несомненно, зависит, и нам с вами важно, как это будет развиваться. Я поэтому потратил на это ровно половину своей передачи, и мне этого совершенно не жалко, потому что, мне кажется, что это действительно важнейшая история, происходящая сегодня не только в коммуникационной среде, но и происходящее в мировой политике. От этих людей, от этих компаний зависит очень многое.

Я много раз говорил и продолжаю это говорить, что я прогнозирую, что следующие американские президентские выборы пройдут с очень активным участием Google , Apple, Facebook и прочих YouTube, потому что они представляют из себя сегодня отдельную самостоятельную политическую силу, и они своего отдельного кандидата, так или иначе, выдвинут. Может быть, он не будет так называться, может быть, у него будет какая-нибудь другая политическая крыша, но это будет. Это отдельная история.

О.Бычкова

НОВОСТИ

О.Бычкова: 21

С.Пархоменко

Одна конкретная новость, конкретное событие внутри большой сферы, — это то, что вы видели на прошлой неделе. Действительно, чрезвычайно тяжелое, болезненное зрелище попыток одного из этих гигантов, одной из этих социальных сетей, а именно YouTube сформулировать свое решение к тому валу конспирологической, абсолютно недобросовестной, совершенно злонамеренно организованной, лживой, клеветнической, информации, которая связана с всякими конспирологическими НРЗБ вокруг крупнейших выборов в крупнейших демократических странах.

Действительно, была большая проблема с последними президентскими выборами. Эта большая проблема заключалась в том, что проигравший претендент, а именно бывший президент США Дональд Трамп организовал с целью личного обогащения на самом деле, для сбора денег с его поклонников, но, тем не менее, он организовал кампанию непризнания выборов. Она была полностью опрокинута в американских судах. Ее продолжают, эту кампанию опрокидывать до сих пор. Потому что в судах происходят сейчас процессы над теми людьми, которых Трамп вовлек в ту пропагандистскую кампанию. Они там объясняют, что они на самом деле делали не всерьез, и их обвинения, в сущности, были шуткой и «нормальный человек все равно не может в это поверить и бессмысленно относиться к э тому серьезно» и так далее.

Вокруг это был колоссальный вал конспирологической информации, существенная часть которой была произведена в России и транслирована туда. В этом активно участвовали разнообразные российские троллефермы, ботофермы, финансируемые прямо или косвенно из российского бюджета. И это повторяется снова и снова на любых больших и американских и европейских выборах.

И вот в YouTube нашелся умник, который написал в правилах YouTube-комьюнити, то есть тех самых правилах, на основании которых можно быть забаненым в YouTube или можно потерять свой канал в YouTube, что запрещается, по существу, ставить под сомнение результаты всех американских президентских выборов, а также последних выборов в бундестаг, парламентских выборов в ФРГ, которые произошли в прошлой воскресенье. Это безумная, бредовая, идиотская формулировка, несомненно, абсолютно недостойная компании такого масштаба, недостойная информационного концерна производителей информации такого масштаба. Это безграмотно сформулировано. Это, что называется, брак законодателя. Вот ровно так, что мы говорим, что российская Дума принимает законы, которые не только плохи по существу, а они еще и плохо исполнены, они плохо написаны, в них пропущены важнейшие элементы, которые необходимы для их исполнения. Это создает широчайшие возможности для правоприменителя и широчайшие возможности для произвола. Можно так, можно сяк это трактовать.

Мы говорим об этом обычно, когда речь идет о законах, принятых в российской Думе. Самая яркая история — это закон об иностранных агентах, который написан таким образом, что его можно исполнять как угодно, а можно никак не исполнять. А теперь мы видим такой же брак законодателей — это тоже своеобразный законодатель, это закон внутри этого комьюнити. Это закон для локального частного применения. Не государственный закон, а закон для людей, которые добровольно входят в это сообщество. Никто же вас за уши не тащил туда, в YouTube. Вы вошли туда, подчиняетесь законам, которые есть там, внутри.

Понятно, что законодатель имел в виду. Это вечная история. Законодатель имел в виду совсем другое. Он имел в виду вот это конспирологическое, злонамеренное, заведомо ложное и всякое такое прочее. Но этого не написал. Он записал просто и тупо: «Запрещается ставить под сомнение». Это чудовищная вещь. И мы с вами дорого за это заплатим, потому что совершенно очевидно, что туда с хохотом в эту яму бросятся все подряд — Песков, Захарова и так далее, — и будут нам объяснять, что запрещается ставить под сомнение и вам запрещается ставить под сомнение. Хотя мы опираемся все-таки на научный анализ. Мы с вами знаем, что 14 миллионов голосов на последних парламентских выборах в России были вброшены. Мы знаем, что «Единая Россия» получила приблизительно 32% голосов при реальной явке 38%, и таким образом, она получила примерно 12% от всех избирателей. И на основании этого негустого, я бы сказал, урожая, который они собрали, они получили 72% мест в парламенте.

Вот, кстати говоря, чем отличается разумная избирательная система от неразумной, справедливая от несправедливой. Мы можем сколько угодно говорить, что в России все устроено вот так, а в других странах сяк, и закон устроен по-разному. А мы видим результат. Вот мы видим немецкие парламентские выборы, происшедшие только что. Партия, которая набрала больше всех голосов, это Социал-демократическая партия Германии. Набрала 25,74% голосов. Не буду вас сильно грузить немецкими цифрами. Я возьму только одну. Так вот 25,74% им дали 28% голосов в парламенте. Это называется справедливая избирательная система и честные выборы, когда разница между долей полученных голосов и долей парламента, которой ты потом владеешь, вот такая незначительная — меньше 3%. 2% с четвертью. Откуда берутся эти 2%? Понятно откуда, потому что там тоже есть 5-процентный барьер, есть партии, которые не проходят этот барьер, их голоса распределяются и все такое прочее.

С.Пархоменко:Появилась большая группа людей, которая лишена гражданского достоинства в широком смысле слова

Немецкие выборы устроены очень сложно. Там невероятно запутанная система, но результат вот такой: набираешь 25% голосов — получает 28% в парламенте. Это справедливо.

А российский результат вот такой: набираешь 32% голосов, а получаешь 72% парламента — вот это называется «плохие выборы», нечестные выборы. И мы имеем право это говорить, и никто не может нам запретить это.

Вот, собственно, что происходит со всей этой IT-коммуникационной цивилизацией, и вот как она развивается. Поэтому это очень серьезная, глубокая вещь.

Второе обстоятельство, которое развивается в России на этом фоне, — это продолжающееся и постепенно расширяющаяся и углубляющаяся — очень много причастных оборотов, но что я с этим поделать? Так устроен русский язык, — практика лишения гражданских прав — теперь мы понимаем, что речь идет именно об этом — целых групп населения России. Вот когда мы говорили об иностранных агентах, о нежелательных организациях, о людях, которые признаны участниками экстремистских организаций, а потом и пособниками экстремистских организаций, сторонниками экстремистских организаций, сочувствующими экстремистским организациям, нам казалось, может быть вам казалось (мне — нет, если честно), что речь идет о каких-нибудь частных случаев. Что вот там у журналистов какие-то проблемы. И у политиков какие-то проблемы, у тех, кто занимается политическим пиаром, политические проблемы, у каких-то политических активистов. Мы-то тут при чем? Мы нормальные люди здоровые, вы ведем обычный образ жизни. У нас все хорошо в жизни. Мы этим не занимаемся. Этого нас никогда не коснется.

Сегодня мы видим, что в России появляется большая группа людей, которая лишена гражданского состояния, лишена гражданского достоинства в широком смысле слова. Это на самом деле больше всего походит на практику так называемых гражданских казней, которые практиковались и в России, причем долго — 200 лет, XVII, XVIII век. Вообще, это средневековая манера — ломание шпаги над головой, срывание доспехов, как это выглядело в средние века, пение каких-то специальных псалмов погребальных при этом. Это было в XIX веке. Самая мировая знаменитая история — это история с делом Дрейфуса, который был подвергнут такой гражданской казни, лишен чинов, орденов и всего остального.

В России это произошло со многими декабристами. А, может быть, самый хрестоматийный школьный пример — это Николай Чернышевский, который в 1864 году был подвергнут гражданской казни, то есть лишен всего, что принадлежит ему как члену общества. Его не застрелили и не повесили, не сожгли на костре. Но у него отняли все, что ему принадлежало в виде прав.

Вот это сегодня происходит с российскими гражданами, которые оказываются на положении иностранных агентов. И это, несомненно, прогрессирующая вещь. Вот Александр Баунов, он написал очень правильную вещь. Я не знаю, сказал ли он ее на «Эхо Москвы» — он довольно часто бывает на «Эхо Москвы», — но он написал это в своем Фейсбуке, что предстоит решить вопрос о детях лиц, являющихся иностранными агентами. Серьезно. На самом деле. Ну, например, не служат в армии или потенциально могут служить в армии. Возникает вопрос: в какие рода войск они могут быть допущены, если он сын иностранного агента, он может служить в Ракетных войсках назначения? А в войсках связи?

О.Бычкова

С.Пархоменко

Это очень правильная постановка вопроса, абсолютно законная, абсолютно разумная. Что происходит дальше? Эта штука расползается. Эта штука, будучи запущена в кровь государства, тащится дальше по всем его органам, кровеносным системам и затекает до последнего мизинца. И, несомненно, развивая эту индустрию, расширяя круг этих людей, и создавая все новые и новые возможности для того, чтобы людей загонять в эту группу, государство создает само для себя колоссальные проблемы. Потому что оно не сможет ограничить это. Это нельзя сделать в замкнутом пространстве.

С.Пархоменко: У иностранных агентов гражданские права отобраны навсегда

Вот новость нынешней недели — приказ ФСБ. О нем стало известно, что такой приказ будет, еще, если я ничего не путаю, в июле нынешнего года, впервые заговорили. Вот теперь он вышел, опубликован. Приказ с перечнем о том, какие сведения, не будучи секретными — это отдельно от законодательства о государственных секретах, отдельно от законодательства о государственной тайне, о чем есть отдельные документы, отдельные перечни в Уголовном кодексе; специальная практика обращения с этими документами, хранение этих документов, передача этих документов из рук в руки, — это все касается официальнгых государственных тайн, — а вот вне этого всего, просто отдельно, само по себе, что есть целый набор: 50 пунктов разных сведений, которые повлекут за собой гражданскую казнь, если вы позволите себе публично обсуждать это. Сначала вы публично обсуждаете это, а потом возникает вопрос как-то, может ли ваш ребенок служить в Ракетных войсках стратегического назначения. И так далее. И где может работать ваша жена, и куда вам можно ехать.

Вот, например, у нас довольно значительная часть территорий является пограничной зоной. Иностранным агентам туда можно? А детям иностранного агента туда можно. А некоторая часть этих погранзон является морскими курортами, когда пограничная застава стоит прямо на пляже. А туда можно?

Это просто первый пример, который приходит в голову. Понятно, что этого всего может быть много.

Так вот среди этих данных, среди этих сведений есть сведения об оценках производителем качества образцов российского вооружения, военной и специальной техники, их боевых возможностей за исключением сведений, содержащихся в открытом доступе. Первое, что я вспоминаю, когда читаю это, я вспоминаю историю. Помните, был танк, который пытался проехать по Красной площади на каком-то параде. И он не доехал по этой Красной площади. И я помню, как какие-то журналисты услышали разговор людей, которые имели отношение к производству этого танка. И который говорит: «Тьфу! Встала. Не поехала». Вот интересно, эта цитата, она является оценкой производителем качества образцов российского вооружения, когда они смотрят на это и говорят: «Да что за ё… Что же она не едет?» А она не едет.

Сведения о проблемах, в том числе, финансово-экономических, сдерживающих развитие государственной корпорации по космической деятельности «Роскосмос» в одной или нескольких областях деятельности. Самое ключевое слово в этой фразе это «в том числе». Значит, в том числе, экономических. Понятно, нельзя говорить про коррупцию, про разворованные деньги, про то, что они сосут несметное бабло из государственного бюджета и пускают его на ветер — про это про все нельзя говорит. Но если это «в том числе», то значит, что есть еще что-то кроме этого, про что тоже нельзя говорить.

Вот, понимаете, у меня есть такое суждение, такое понимание, что человек по имени Рогозин — дурак. Ну, просто неумный человек. Он плохой администратор, он не умеет обращаться кадрами, которые ему были доверены. Отсюда мы помним все эти бесконечные скандалы, когда он пытался выгнать из Роскосмоса каких-то уникальных абсолютно специалистов, которые руководят программой подготовки космонавтов и всякое такое. Помните, эти истории? Он их выгонял, потом он их тихо-тихо принимал обратно и прочее.

Но это мое суждение: он дурак, Дмитрий Рогозин. Вопрос: могу ли я за это сделаться иностранным агентом? С точки зрения ФСБ могу. Потому что, по-моему, на этом основано значительной количество проблем, финансово-экономических проблем, сдерживающих развитие государственной корпорации по космической деятельности «Роскосмос» в одной или нескольких областях деятельности. Потому что глупость его распространяется на много разных областей деятельности. Вопрос не только в том, в какие смешные цвета он пытается покрасить эти ракеты. Красил бы во что угодно. Вопрос не только в том, какие он слова он употребляет про батут и так далее. которые ему потом возвращает блистательны Илон Маск, который сообщает, что Trampoline works (Батут работает). Вопрос не только в этом. А вопрос в том, действительно, что происходит с деньгами, что происходит с конструкторами, что происходит с человеческим капиталом, что происходит с новыми наработками, которых нет; что происходит со старыми наработками, которые потеряны. Так что это несколько видов деятельности космической корпорации «Роскосмос».

И таких пунктов там 60. И это не шутки. Это не вопрос о том, что люди, которые неудачно назовут дураком Рогозина, потом будут писать эту замечательную формулировку. Оказывается, у нее есть отдельное название. Я не знаю, могу ли я произнести ее в эфире. Почитайте, пожалуйста, что писал Сергей Смирнов*, который был сделано иностранным агентом два дня тому назад. Он написал замечательный и очень, я бы сказал, трагический, очень грустный и печальный текст у себя в Фейсбуке про то, что он почувствовал, оказавшись иностранным агентом, и понимаю, что он так и не смог подготовиться к этому заранее, хотя был уверен, что это произойдет, еще с прошлого века. Оказывается, эта формулировка, она имеет название внутри среди иностранных агентов. Ее называют очень емким словом, которое Сергей Смирнов* называет. Полюбопытствуйте.

Так вот вопрос не только в этой формулировке, а вопрос во всем этом. Вопрос в ломании шпаги над головой. Вопрос в том, что в результате оказывается, что люди теряют свое гражданское достояние целиком. Они теряют права, они теряют возможность доступа к современным благам цивилизации. Я помню историю, например, про Светлану Прокопьеву. Это не история про иностранного агента, а это история про человека, которого обвинили в пособничестве терроризму. Вы помните эту абсолютно вздорную, абсурдную историю, когда выяснилось, что она не может за воду и за электричество заплатить нормальным способом, потому что у нее нет такого права. У нее нет права пользоваться своими собственными банковскими счетами, которые были мгновенно у него заблокированы и арестованы.

И не существует никакого способа выхода из этого. Вот на этой неделе объявили, по-моему, о том, что ФБК перестал быть иностранным агентом в связи со своим закрытием. Кстати, это означает, наверное, что я могу больше не говорить, Что ФБК, который объявлен иностранным агентом? Все, он перестал быть иностранным агентом. Можно про него больше говорить? Его нет, он умер для этого.

Возникает вопрос: а что должен сделать физический человек, чтобы избавиться, чтобы про него можно было перестать говорить, что он признан иностранным агентом? Только умереть? Другой нет возможности? Пока нет. Законодатель не предусмотрел этого. Гражданские права отобраны навсегда у этих людей. Ну, вот по состоянию на сегодня. Может быть, завтра выйдет какое-нибудь приложение к этому закону, поправки, и все это будет приведено в порядок? Не похоже. Но пока, тем не менее, это так.

С.Пархоменко:В каких войсках может служить сын иностранного агента? В Ракетных войсках назначения? А в войсках связи?

Что это все в целом означает? Вот эта история про то, что в Российской Федерации, по существу, по факту — можно уже об этом говорить как о свершившемся событии — устранено равенство граждан. Вот эта знаменитая формула: «Все люди рождены равными для счастья», которая иногда встречается в разных конституциях, иногда появляется, иногда нет. В России нет такой формулы в этих словах сказанных. Она в России в любом случае упразднена, даже если она предполагалась теми, кто писал Конституцию 93-го года, то она в России просто упразднена: Нет, не все рождены равными. То есть, может быть, рождены равными, но потом перестают быть равными. И не потому, перестают, что один оказался талантливей, а другой нет, один оказался умнее, энергичнее, храбрее, в нем больше энергии, больше готов работать — нет, не поэтому. А потому что мы в какой-то момент человеку объявляем: «Ты не равен». Мы вводим искусственно это неравенство, законным образом. Мы — это Российская Федерация в данном случае.

Когда это произошло все? Когда случился этот перелом? Мы знаем когда. Он случился в июле 2020 года, когда при помощи абсолютно сфальсифицированной процедуры были утверждены эти бесконечные поправки к российской Конституции. В России сменился строй. В России сменилась республика. Это теперь совершенно понятно. В России сейчас Третья республика. Почему-то не во всех странах есть такая манера считать республики. Вот во Франции, например, считают. Там точно знают, какая сейчас. В России была Первая республика, если не считать той, предыдущей до 17-го года — 1991-1993-й. В 93-м году ведена новая Конституция, и началась Вторая республика, Конституция которой проработала до 2020 года. С 2020 года мы имеем Третью республику, другое, новое государство, действующее на некоторых новых основах.

Главное из этих новых основ — это основа неравенства, основа дискриминации заложено внутрь этой Конституции. Мы знаем про самый яркий пример этой дискриминации. У нас есть два человека, к которым не относиться ограничение относительно пребывания их у президентской власти. Вот есть двое — Владимир Путин и Дмитрий Медведев — и все остальные, кто живут в Российской Федерации. Казалось бы, это такой частный случай, понятная смешная вещь: люди хотят сидеть на этом стуле, люди хотят до смерти пребывать, потому что они понимают, что как с точки зрения они выйдут из этого помещения, их там ждет много народу, которые хотели бы задать им разные интересные вопросы. И они из толпы этих людей, возможно, целыми, в смысле не разорванными в клочки, уже не выйдут. Поэтому они так вот как Лукашенко хочет сидеть вечно, до смерти, так и они хотят сидеть вечно до смерти. Это обычная для диктаторов штука.

Так вот это только начало, это символ этого неравенства, это девиз, написанный на Российском гербе сегодня: «Мы не равны. Равны не мы». И вот мы видим историю, скажем, про губернаторов, которые могут сидеть на своих местах сколько угодно. Вот все началось с обнуления сроков Путина, продолжилось обнулением сороков губернаторов.

Мы видим уничтожение судебной власти, окончательное ее превращение во вспомогательный инструмент власти исполнительной и удаление ее из огромного количества законодательных российских актов. А во вновь принимаемых законодательных актов ее даже и нет.

Вот мы только что говорили, как это происходит с законодательством об иностранных агентов. Нет там процедуры никакой, и не кому апеллировать, нечего опровергать в судебном порядке. И в этой ситуации ЕСПЧ в России оказывается судом первой инстанции, первым судом, в котором человек может попытаться получить справедливость и чаще всего получает.

Вот это некие общие выводы, которые мы пытаемся сделать из частных обстоятельств, которые нас окружают. И пока ничто не может помешать нам обсуждать их и дальше. В следующий раз мы будем обсуждать их в понедельник в моем стриме на YouTube-канале Сергея Пархоменко. А здесь, в эфире «Эха Москвы», я надеюсь, в будущую пятницу в 9 часов вечера в программе «Суть событий», как ни в чем не бывало. Я предлагаю переименовать эту программу в «Как ни в чем не бывало».

О.Бычкова

*

Организация или физическое лицо, которое Российские власти считают иностранным агентом.