Суть событий - 2021-07-30

О.Бычкова: 21

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

Я хотел начать с темы, которая мне особенно близка. Я вообще считаю себя особо ответственным за нее. И если вы обратили внимание, довольно много про это говорю на разные лады, возвращаюсь к этому снова и снова — к ситуации с российскими медиа и с российской журналистикой.

Мне кажется, что эта сфера, эта проблема — давайте назовем ее так, если хотите, — которая гораздо шире самой себя. Ровно так же, как мы говорили в свое время, что проблема выборов или проблема суда в России — это что-то очень основополагающее, это что-то очень системное, от чего зависит все остальное.

Из-за того, что сегодня в России нет независимого арбитра, нет, грубо говоря, места, куда жаловаться, нет одной из ветвей власти, которая могла бы считать себя независимой и могла бы осуществлять взвешенный арбитраж во всех других случаях. Это создает глобальную ситуацию. Это подрывает в целом основы Российского государства.

Так же абсолютно история с выборами. Нелегитимные законодательные органы или, как когда-то в России говорили, законосовещательные органы, хотя те, которые не вырабатывают законы, но хотя бы могут их обсуждать, влиять на них, а не просто механических их штамповать, это создает проблемы со всем, что происходит в политической сфере в России. А раз в политической сфере, значит, в сфере социальной, в сфере гражданской.

И слушатели, к которым я обращаюсь перед каждой программой с просьбой перечислить те темы, которые они считают важными, один из них пишет мне сегодня: «А почему вы не говорите про то, что президент Путин не является легитимным президентом? Что вот его полномочия закончились еще в 2008-м году, когда, в сущности, истекло его право пребывать у президентской власти. Дальше начались все эти истории про «не подряд», пересаживание со стула на стул. А потом и уродование Конституции. И благодаря этому он остается президентом. Это же незаконно».

Именно, технически это законно. С точки зрения российских так называемых законов это законно. Проблема заключается в том, что, собственно, происходит с самими этими законами. Они откуда берутся? кто их создает? Каков баланс властей, и как случилась ситуация, когда одни и те же люди создают законы и исполняют законы в России?

Вот это примеры таких глобальных суперпроблем российской политики, общественно-политической жизни, которые все сметают на своем пути. И еще одна такая проблема — это медиарепрессии. На мой взгляд, она по весу своему сравнима с тем, что происходит с судами, например. Источники информации, оборот информации, биржа информации — это система кровообращения государства. Это то, что носит внутри государства, внутри общества кислород, то, что позволяет работать всем органам этого организма. Можно эту метафору развивать и наворачивать слой за слоем всё дальше и дальше, но я думаю, что вы понимаете, о чем речь.

Сегодня российская власть существует в условиях жесточайшего информационного удушья. И это удушье она организует себе сама. Она последовательно, тщательно, старательно разрушает систему информирования самой себя, создает ситуацию, в которой во все большем количестве случаев можно говорить: «Ну. откуда они могли про это знать? А как они могли в этом ориентироваться? А разве они могли представлять, что происходит, действительно, на самом деле?»

Вот история с эпидемией, с коронавирусом, с тем, что, в действительности, люди, которые управляют Россией, не могут в точности знать, что происходит со статистикой заражений, что происходит со статистикой тяжелых и легких больных, что происходит в реальности со статистикой вакцинаций. Потому что это могла бы обеспечить пресса. Во всем мире это обеспечивает пресса. Она собирает, систематизирует и анализирует эту информацию и предоставляет ее власти. Россия последовательно в лице своих руководителей отказывается от этого.

И вот сейчас мы видим, как российская власть разрушает систему массовых коммуникаций в России. Уже разрушила, подавали, растоптала систему традиционных газет, журналов, радиостанций. Осталось несколько небольших исключений, в одном из них, собственно, мы с вами присутствуем сегодня, это «Эхо Москвы».

С.Пархоменко: Думаю, что российские медиа превратятся в части больших медийных систем

Сейчас речь о новой среде, новом слое медиа, которые образовались уже на руинах, на развалинах традиционной российской журналистики. Это небольшие самостоятельные медиа. Обеспечивающие себя сами, обращающиеся за поддержкой непосредственно к своим потребителям, привыкшие существовать в условиях жесточайших ограничений в том, что касается дистрибуции и контента. Это, например, полностью исключило бумажные медиа, потому что они просто не могут себя распространять, свои собственные экземпляры, все это приведено к абсолютному уже ничтожеству из-за того, как государство последовательно контролирует системы распространения и системы подписки.

Эти же медиа привыкли существовать фактически в условиях отсутствия рекламы. Это важнейший источник самостоятельности независимых медиа в мире. Но российское государство научилось осуществлять ожесточенное давление на рекламодателей, контролировать их, манипулировать ими. И в результате рекламные доходы, сама теоретическая возможность получения рекламных доходов, по существу, сведена к нулю.

Есть несколько изданий, которые разворачивают сложнейшую систему нативной рекламы, которая довольно тесно связана с контентом. Это такие нетривиальные рекламные формы, надо сказать, очень сложные, очень рискованные, потому что здесь каждую минуту можно перейти грань между, собственно, журналистским общением и рекламным сообщением, но это уже наши профессиональные проблемы, которые, тем не менее, очень жестко отражаются и на качестве продукта и на том, что в результате получает потребитель. Но это делается не от хорошей жизни, это делается неспроста, это делается потому, что, по существу, это единственная возможность контакта с партнерами, с рекламодателями путем создания всяких спецпроектов, всяких нативных форм рекламы и так далее.

Так вот государство сегодня пытается контролировать уже этих, тех, которые, в общем, научились существовать в этой очень жесткой, агрессивной правовой, финансово-экономической среде и имели очень большие успехи. Мы знаем с вами, что российские малые расследовательские медиа, они, собственно, славны были тем и остаются тем, что они занимаются разного рода информационными жанрами журналистики — занимаются репортажами, очерками, расследованиями, хотя полноценное расследование — вещь достаточно редкая, достаточно дорогая. Часто есть какие-то элементы расследования, часто есть аналитический материал с каким-то более-менее глубоким внедрением в материал и с попыткой вывернуть наружу, продемонстрировать читателю какие-то неявные связи, неявные отношения неявных участников, неявные ответственности и так далее.

Государство последовательно уничтожает это через систему специальных репрессивных законов. Сегодня мы видим, что есть много вариантов этих репрессивных законов. Закон, который позволяет объявлять эти медиа иностранными агентами, объявлять их и те организации, которые формально их основали, достаточно часто ничего, кроме формального акта о регистрации, об учреждении эти организации, собственно, не несут, — вот их теперь объявляют нежелательными, и, таким образом, пресекают деятельность самого медиа. Мы видим несколько таких случаев. Это случай с изданием «Проект», это случай с «Командой 29», хотя первоначально это объединение юристов, но это была в результате и достаточно мощная медийная ситуация, создававшая чрезвычайно мощный интересный информационный поток, контент. И та и другая объявлены, как вы хорошо помните, нежелательными организациями. И теперь сам контакт с ними, само распространение их материалов, ссылки на них, цитаты из них, общение с ними, помощь им, участие в их деятельности каким бы бы то ни было образом, совсем не обязательно денежным — на самом деле ведь работать и помогать той организации, которая вам кажется правильной и нужной, можно самым разным способом; можно это делать не только кошельком, не только деньгами, но и руками, ногами, головой. Требуется какая-то работа. Требуется куда-то ходить, что-то искать, смотреть, что-то систематизировать, обрабатывать. Достаточно часто серьезные расследования делаются таким методом народной стройки, когда много народу сидят и что-то такое разбирают, какие-то изображения, фотографии, сообщения в социальных сетях и так далее.

Мы помним мощнейшие расследования, которые были устроены таким образом, скажем, в эпоху активной войны на юго-востоке Украины. И тогда, когда речь шла о сбитом «Боинге» МН17. И тогда, когда речь шла о российских наемниках в Сирии. Было сделано многое вот так руками людей, которые помогали тем или иным медиа, становились волонтерами в работе этих медиа. Но все это теперь исключено, за все это государство собирается сегодня карать.

С.Пархоменко: Как в кино получилась, когда с этой железной «Наукой» произошло то, что происходит вообще с наукой России

И мы видим, что это распространяется и на те виды деятельности, которые являются промежуточными между журналистикой и политикой. Прежде всего, это касается ресурсов, связанных с Алексеем Навальным и его соратниками. Вы знаете, что на этой неделе больше 50 разных ресурсов были заблокированы под предлогом того, что ФБК объявлен экстремистской организацией. Это решение судебное не вступило в законную силу. Таким образом, какие-либо действия на основании его являются совершенно незаконными, но, что называется, кого это интересовало и кого когда это останавливало в России?

Мы же с вами понимаем, что, по существу, блокировка этих ресурсов — да, конечно, там есть мотив выборный, там есть история с «Умным голосованием», там есть история с участием этих ресурсов в избирательных кампаниях. Но, прежде всего, они важны для нас и невыносимы для российского государство сегодня в качестве информационных ресурсов, которые расследуют и сообщают. Это касается и кандидатов на выборах, это касается и высокопоставленных привилегированных пропагандистов. Вот только что вы видели материал, посвященный собственности Ольги Скабеевой и Евгения Попова, которые являются самыми громкоговорящими и, пожалуй, самыми отвратительным на российском рынке пропагандистами, чрезвычайно лживыми, чрезвычайно лицемерными, циничными. За ними есть много всякого выдуманного, начиная, скажем, с истории о том, что Алексей Навальный является каким-то там иностранным шпионом под какой-то кличкой. Это все было выдумано от начала до конца, разумеется.

Так вот ресурсы Навального приказано уничтожить именно потому, что это информационные ресурсы. Это часть медийного потока, если хотите, часть журналистской системы сегодня в России. И сами журналисты сегодня физически, последовательно оказываются выдавлены за границы России. Вот мы узнали на прошлой неделе, что лидеры издания «Проект» — Роман Баданин, Михаил Рубин — оказались за границей и, по всей видимости, в ближайшее время не смогут вернуться в Россию.

Я думаю, что и люди, так или иначе, связанные, скажем, с медиа под названием The Insider (признано Минюстом иностранным агентом), которое сыграло довольно значительную роль в качестве партнера расследовательской группы Bellingcat в России и в качестве публикатора материалов Bellingcat , отчасти участника работы над этими материалами. Тоже эти людей, вполне вероятно, окажутся в значительной мере выдавленными из России.

Таким образом, журналисты сегодня оказываются вместе с политическими активистами, организаторами разного рода гражданских проектов, вместе с людьми, которые посмели претендовать на участие в выборах, на депутатские мандаты разных уровней, в прямом смысле изгнанниками, в прямом смысле людьми, который выдавливают из России. И на фоне этого, конечно, совершенно отвратительно звучит ложь официальных государственных пропагандистов. Среди них, например, госпожи Захаровой, которая вещает с трибуны МИДа о том, что, по существу речь идет только о том, что эти люди ничего не должны, кроме как сообщить, маркировать свои сообщения, больше ничего, подумаешь.

На самом деле, мы с вами видим последовательную систему издевательства над этими людьми, давления на этих людей, преследования этих людей самыми разными способами: обысками, абсурдными обвинениями, многочасовыми допросами, обысками, в том числе, у членов семьи, иногда у престарелых родителей.

Вот в случае, например, с Романом Доброхотовым, лидером The Insider, помимо атаки непосредственно на него и обысками непосредственно у него была совершенно невероятна по своей возмутительности и цинизму акция, когда обыску подвергся также его отец, известный российский ученый, педагог, человек чрезвычайно заслуженный и чрезвычайно славный (от слова «слава») в российском образовании, в российской науке. Нужно было напугать и его. Ну, напугали его. А с его помощью и сам объект атаки Романа Доброхотова и его коллег, несомненно, его медиа, которое он возглавляет.

Это очень цинично, это очень бессовестно — то, что делает российская пропаганда, в частности, госпожа Захарова, которую я здесь не могу не отметить как человека крайне лживого, и в текстах, которую она распространяет, много лжи, много лицемерия.

Интересная в этом смысле история лучилась уже не на этой неделе, а уже 2,5-3, мне кажется, назад, когда ФСБ опубликовала перечень сведений, за который можно стать иноагентом. Те, кто говоря о том. как Захарова, например, говорит о том, что вся история с иноагентами в области российских медиа, — это, как она выразилась, американский опыт разработки и внедрения закона, дескать, есть такой американский закон, они его разработали, они его внедрили, а мы только за ними повторяем. Конечно, невозможно себе представить ничего похожего ни в одной стране мира больше, ни в одной законодательной системе мира, как сама вот эта концепция: агент за сообщение такой-то информации. Вот если ты что-то такое скажешь, будешь агентом, безотносительно к тому, что там у тебя еще какие у тебя связи, контакты, какова, действительности твоя система подчинения, собственности в том медиа, о котором идет речь. Это все не важно. Важно то, что ты сказал чего-то такое, чего мы не хотим, чтобы ты говорил, и мы тебя накажем вот этим — накажем тебя объявлением иностранным агентом, сообщением, вытекающим из этого дальнейшими обстоятельствами.

Что там есть в этом списке? Особенно интересно, конечно, читать это ровно сегодня. Там есть данные о работе Роскосмоса, например. То есть за все то, что мы сегодня обсуждаем в связи с этим модулем «Наука», в связи с тем, что кто-то, как в старом анекдоте, бросил валенок на пульт в этом Роскосмосе и что-то там такое у них включилось, что-то такое повернулось, и мы видели эти, в общем, ликующие, чрезвычайно, я бы сказал — в интонации «Слава богу, обошлось!» — заявления партнеров Роскосмоса из НАСА, когда они говорили, что, «в общем, мы как-то, пожалуй, уже и не ждали, что мы увидим эту станцию в том виде, в котором она была до этого инцидента, мы ждали, что от нее оторвутся солнечные батареи и так далее». Но это вполне катастрофическая история, которая произошла с этим модулем, который 10 лет валялся без дела, наконец, его с грехом пополам удалось достроить.

Это история о прорывах новой российской космонавтики. На самом деле это мучительные попытки найти на свалке, на помойке какие-то недовыброшенные, недоразобранные старые агрегаты и довести их до относительно работоспособного вида — вот что такое эта история с модулем «Наука», да и, в общем, с наукой в целом. К сожалению, это вещь символическая. Это вещь почти как в кино получилась, когда с этой железной «Наукой» произошло то, что происходит вообще с наукой все равно России. Судьба ее такова.

С.Пархоменко: Невозможно представить ничего похожего ни в одной стране: агент за сообщение такой-то информации

Так вот, за то, что мы с вами это сейчас обсуждаем, мы можем сделаться иностранными агентам — и я, и Оля, которая безмолвно сидит сейчас в студии. И «Эхо Москвы», на волнах которого это происходит. И вы, которые слушаете и, не дай бог где-то процитируете, может быть, сошлетесь на меня, может быть, кому-то перескажете, а, может быть, чем-то потом поможете «Эху Москвы», например. За то, что мы с вами сообщаем о работе «Роскосмоса» в соответствии с решением российского ФСБ, и это предосудительная деятельность.

Еще есть сведения, например, об оценке и прогнозах развития военно-политической и стратегической обстановки, в том числе, военно-политической и стратегической обстановки за границей.

То есть если мы с вами станем обсуждать, что происходит с натовским вооружением, с международным рынком торговли оружием и так далее, если мы с вами станем, например, обсуждать причины и последствия ухода американской армии из Афганистана, мы тоже окажемся иностранными агентами, потому что мы разглашаем сведения и мы прогнозируем, как будет развиваться, военно-политическая, стратегическая, оперативная обстановка, скажем, в Центральной Азии, где меняется соотношение сил в связи с тем, что американские войска уходят оттуда, а Россия по уши туда погружается, как мы это видели после встречи Лаврова к лидерами Талибан (группировка признана террористической и запрещена на территории России) в прошлые годы, в прошлые времена. И теперь непосредственно Лавров вроде бы не встречался, но МИД их принимал, и российское руководство их принимало.

Вот обсуждая это и раздумывая о том, хорошо это или плохо, мы с вами легко можем оказаться иностранными агентами и быть наказанными с помощью всего этого арсенала от обысков и допросов до необходимости сдавать невероятную, бессмысленную, грандиозную документацию о собственной деятельности, о каждом потраченном своем рубле, создавать какие-то ненужные нам юридические лица и прочее, что следует за этим статусом.

О.Бычкова

НОВОСТИ

О.Бычкова: 21

И остановился ты на том, как соотносится российский закон с другими законами и аналогами на эту тему.

С.Пархоменко

И там речь идет о том, что агентом может быть объявлено физическое или юридическое лицо, которое работает под прямым контролем, под непосредственным руководством иностранного, как это там называется, принципала в его прямых интересах. Разумеется, никой идеи, что можно сделаться агентом за то, что ты кому-то что-то сказал, что не нравится людям, которые от тебя это слышат, или государственным институтам, которые от тебя это слышат. Конечно, ничего подобного там нет.

В общем, я подробно это разбирал не раз. Посмотрите у меня в Фейсбуке или в Телеграм-канале «Пархомбюро», висят довольно подробные аналитические справки, которые я делал вместе с разными знакомыми своими юристами.

Совершенно неожиданно мне на подмогу — никогда не знаешь, откуда это придет — пришла одна из самых официозных российских юридический организаций, так называемая академия, сейчас она называется, по-моему, университет имени Кутафина. Это такой важнейший юридический вуз России, который организовал и опубликовал на своем сайте большой документ, который называется «Сравнительно правовой анализ законодательства о регулировании деятельности иностранных агентов и лиц, выполняющих функции иностранных агентов. Вы можете пойти на сайт МГЮА (Московской государственной юридческой академии, он же Московский государственный юридический университет имени Кутафина) и вчитаться в эти обсуждения. Там сделана прямо таблица. И я им очень благодарен, потому что они, собственно, расставили эти точки над этими «и».

С.Пархоменко: Это очень цинично и бессовестно — то, что делает российская пропаганда

Например, они объясняют битым словом, что по американскому законодательству никакая газета, никакой журнал, периодическое издание или другая публикация, которая находится в реестре Почтовой службы США, то есть которая официально зарегистрирована как медиа, не может быть объявлена иностранным агентом, пока 80% их имущества принадлежат гражданам США, либо их должностные лица или директора являются гражданами США. И пока они не принадлежат, не управляются, не контролируются, не финансируются, и не поддерживаются иностранным принципалом или агентом иностранного принципала. Привет вам, всем тем, кто объясняет, что распространение обвинений иностранным агентом на российские медиа — это международная практика, это везде так принято, это везде так, мы это устроили мягко.

Точно так же не могут быть объявлены иностранными агентами лица квалифицированные для юридической профессии, адвокаты, значит. Привет вам, все те, кто объясняют, что иностранными агентами являются разного рода правозащитные юридические организации типа «Общественного вердикта», например или юристы, которые работают в «Мемориале», или юристы, которые работали в «Команде 29» (организации признаны иностранными агентами).

Точно так же не может быть признана деятельностью иностранного агента добросовестная деятельность исключительно в сфере религии, науки, исследований или искусства. Привет вам те, кто объявляли иностранным агентом фонд «Династия», который финансирует образовательные программы, издательские программы в области научно популярной литературы, просветительской науки и так далее.

Очень хорошо, что этим занялась вот такая организация. Мне кажется, что люди, которые заказывали это Академии Кутафина, они рассчитывали на какой-то другой результат, а получили вот что.

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

Я хотел бы вернуться к одному из внутренних сюжетов в этой истории. Я упомянул его уже — к истории о сайтах Навального, в массовом порядке закрываемых. Вот сейчас началась история с тем, что потребована от YouTube блокировка крупнейшго, собственно, навальновского медиа, а именно их YouTube-канала, где распространяются все эти главные их видеорасследования. То же самое касается количества профессиональных медиа, которые оказываются в этой ситуации. У нас на глазах и «Проект» и «Команда 29», объявленные нежелательными организациями.

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

Так вот хочется, понять, а что дальше, что будет со всем этим происходить? Совершенно верно, что мы были с вами на протяжении несколько лет, как медийная среда, профессиональная журналистская — я уже говорил об этом сегодня подробно — отреагировала на давление государства и разрушение традиционных медиа. Она создала нетрадиционные. Она создала новые формы медийных объединений, коллабораций, она сздала новые типы редакций, которые начали работать. И мы видели, их много, если составить их список. Я, кстати, недавно попробовал. Их получилось совсем не 2, не 3 и не 5, я остановился где-то на 45, потому что их довольно много еще и региональных, работающих в определенной части России.

С.Пархоменко: Достаточно часто серьезные расследования делаются таким методом народной стройки

Так вот мы, несомненно, находимся на пороге следующего такого перехода, когда, по всей видимости, деятельность отдельно стоящих медиа станет деятельностью социальных аккаунтов внутри крупных социальных сетей. Такая попытка спрятаться в толпе. Раз нельзя идти одному, значит, нужно войти в густую толпу и идти вместе с толпой. Это создает серьезные проблемы, как любое движение внутри толпы, потому что у движения толпы есть какие-то законы, правила, какие-то законы, какие-то завихрения происходят, куда-то ее заносит. Но, с другой стороны, это создает важную часть защиты, когда медиа становится элементом какой-то большой сети.

Вот это то, что нас ждет, по всей видимости. И, я думаю, что эти российские медиа превратятся в части больших медийных систем. Будут существовать внутри Фейсбука, внутри Инстаграма, внутри Ютьюба, внутри систем, которые строят суперкомпании гигантские, бюджеты которых сравнимы с бюджетом целых стран. Такие, например, как Google и Apple, которые создают, что называется, экосистему, то есть систему коммуникационных инструментов очень разнообразных, где есть и социальная сеть, и почта, и мессенджер, и место для хранения информации, что чрезвычайно важно в этой ситуации, когда информация может храниться где-то в каком-то удаленном, физические не осязаемом и не захватываемом храшилище, и оттуда может быть получено любым желающим, который заходит туда, как на склад и заглядывает на нижнюю полку.

Вот это система, в которой нам всем предстоит жить. Несомненно, она будет обогащаться еще и собственными техническими средствами передачи информации. Мы находимся с вами на пороге запуска в глобальном масштабе непосредственного интернета. Я много раз об этом говорил, надо мной много раз смеялись, в том числе, разные профессионалы, которые говорили, что никогда этого не будет, никто никогда на это не пойдет. Но уже сегодня при желании можно за немалые, но не такие уж астрономические деньги присоединиться к коммуникационным системам, от которых вы получаете интернет, минуя всякого провайдера, получаете его прямо из космоса. Конечно, государство будет бороться с этим. Конечно, государство запретит ввоз этого. Государство будет отлавливать владельцев этого. Но это вещь безнадежная. Мы это видели на этапе более примитивном — на этапе радиоприемников. Уж радиоприемники поотнимать точно было проще.

Лишить людей возможности владеть современными коммуникационными девайсами, грубо говоря, телефонами, более-менее, невозможно. Сломают эти, образуются другие. Запретят торговать ими в белую, начнется торговля в серую. Заткнуть эти дырки нельзя.

Я думаю, что расчет людей, которые пытаются организовать это давление, заключается в том, что они попытаются надавить на эти крупные кампании и их коммерческие интересы, пытаясь сделать вид, что речь идет о чистой коммерции. Ну, дескать, Google, а давай ты их всех позакрываешь, а то мы будем мешать твоим, собственно, не политическим, а коммерческим действия на территории России. Ты тут у нас чем-то торгуешь, что-то распространяешь, что-то организуешь. Почта у тебя тут, музыка тут, всякие подкасты. Мы тебе все это зарежем. Политика ту ни при чем. Мы тебя коммерчески накажем, если ты откажешься подчиняться нам в том, что касается блокировок каких-то мелких элементов, которые находятся внутри тебя, Google. Тоже самое с тобой, Apple. Давай закрой это, заблокируй то внутри своих систем, а то мы помешаем тебе здесь продавать совершенно аполитичные, обычные коммерческие и прочие проекты.

На это идет расчет. Я думаю, что в каких-то элементах это может оказаться успешным. Где-то эти компании отступят назад. Вот, например, в случае с Китаем время от времени отступают. Не надо, правда, сравнивать масштаб. Потому что китайский рынок очень их интересует экономически. Российский рынок существенно меньше. Достаточно, например, вспомнить историю с Фейсбуком. Это говорит о том, что его вообще не интересует Россия как место применения разного рода коммерческих затей. Потому что российский Фейсбук ничтожно мал по сравнению с такими громадными странами как Пакистан, Бразилия, Польша или Греция, которые больше по части своего Фейсбука, чем Россия. Можно долго обсуждать, почему так случилось, но это, тем не менее, так случилось.

Так что что-то получится в первый момент, но ответом будет ответ на уровне технологий. Вот то, о чем я говорил, когда появляются новые возможности для коммуникаций, минуя традиционные коммерческие объединения, компании, которые предоставляют услугу связи, хранения информации и так далее. все это становится глобальным, сетевым, распределенным. И остановить это невозможно.

В этом смысле прав Алексей Навальный, который пишет в своем Инстаграме, несмотря на то, что он находится в тюрьме, но он, видимо, как-то через адвокатов умудряется это передавать, я уж не знаю, как это технически делается, но умудряется передавать то, что связано с этими блокировками и говорит о том, что, конечно, наша с вами задача наказать людей, которые затевают эту глупейшую историю с блокировками.

С.Пархоменко: Сегодня российская власть существует в условиях жесточайшего информационного удушья

Есть еще один сюжет совершенно посторонний для того, о чем я говорил до сих пор. Но меня многие слушатели просили об этом поговорить. Это история о сегодняшнему известие о том, что акционеры ЮКОСа выиграли еще около 5 миллиардов долларов у Российского государства.

Это, действительно, очень интересная история. Она не связана со знаменитым делом о 50 миллиардах (теперь уже о 57 миллиардах, как я понимаю), которые были выиграны в арбитражном суде в Гааге. С тех пор это дело прошло очень много всяких сложных приключений. И ожидает своего последнего приключения. Назначенная дата 24 сентября для тех, кто этим интересуется. Тогда по имеющимся прогнозам дело должно быть рассмотрено в верховном суде Нидерландов. На нем должна была быть поставлена точка. Это последняя инстанция, где Россия может попытаться заблокировать принятое и уже подтвержденное апелляционным судом Нидерландов требование о возмещении 57 миллиардов долларов за разграбление ЮКОСа. Дождемся сентября, с этим что-то станет понятно. Далее будут суды о применении непосредственном этих законов на территориях разных стран.

А сейчас другое дело, очень интересное. Многие говорят, что это Голландский суд решил. Нет, не голландский. Этот суд был в Швейцарии, в Женеве. Но это суд, который является как бы подчиненным постоянному третейскому суду в Гааге. Это как бы тот же суд, но в другой стране и совершенно другом составе — вот что важно.

Этот суд по совершенно другому поводу — по поводу одной из дочерних компаний ЮКОСа, она называется Yukos Capital Sarl принял решение о том, что Россия должна нести ответственность перед этой компанией в связи с тем, что совершила в начале 2000-х годов беззаконные несправедливые действия — уничтожила ЮКОС. Речь идет о том, что этот Yukos Capital Sarl давал взаймы основной юкосовской компании Yukos Oil. Там был один кредит 3 миллиарда долларов, другой поменьше 350 миллионов долларов. Плюс с тех пор набежали всякие судебные издержки, вот получилось 5 миллиардов.

Так вот Yukos Capital доказал, что действиями российского государства он лишился возможности получить назад свой кредит. Только и всего. Это очень простая вещь. Это не касается никакой политики, никакой идеологии, никакой собственности, никаких налогов, никаких историй про мошенничество, про то, что украли скважинную жидкость или всякое такое, что наворачивали в делах Ходорковского в первом деле, втором деле, теперь уже третьем деле, которое вяло там как-то развивается. Нет, это очень простая вещь: «Мы дали взаймы, мы хотели получить возврат на наш займ, если бы не вы. Вы не дали нашему заемщику вернуть деньги, и вы не дали вам отстаивать наши права в суде. Таким образом вы ущемили наши интересы. Очень просто». Да, это решение было принято окончательно сейчас. Нам сказали, что содержательно дебаты в этом суде произошли еще в июне 19-го года, больше 2 лет назад. 2 года суд принимал решение по этому поводу, выслушав все стороны, получив все документы и так далее. после этого они два года судили, рядили и думали. Вот додумались. И решили вот что. в другом составе, совершенно не в том, который принимал решение в Гаагском арбитраже в том, большом деле о 57 миллиардах.

Почему это важно? Потому что это уже не прецедент, а это уже второе подтверждение. Это уже второй раз, когда международный суд принимает решение о том, что Россия несет ответственность за разграбление ЮКОСа. Это не таинственная компания, базирующаяся в рюмочной «Лондон» в Твери, если помните ту блистательную истории. Это не они виноваты, а Российское государство и Российскому государству отвечать, в том числе, своей собственностью.

Это важнейшая история также о том, что все эти дела находятся в юрисдикции этих судов этого голландского арбитража, этого, подчиняющегося ему швейцарского суда в Женеве. Россия обязана участвовать в этих судах и обязана исполнять решение этих судов.

Россия, кстати, активно участвовала в этом процессе. Был нанят очень знаменитый адвокат, человек с потрясающей совершенно биографией. Фамилия его Голдсмит. Он был прокурором Великобритании при Блэре тогда, когда Великобритания вступала в войну с Ираком, и он был тем генеральным прокурором, который поддержал Тони Блэра и фактически санкционировал участие Великобритании в этой войне.

Теперь Россия наняла этого человека в качестве адвоката, считая, что это один из самых престижных, авторитетных, уважаемых юристов в мире, которого, что называется, трудно заподозрить. Если уж он отстаивает российскую позицию, то значит, он ее отстаивает потому что он считает, что она правильная. Проиграл адвокат Голдсмит. И это важная довольно ситуация, в частности, еще и перед этим последним Верховным судом Нидерландов, который будет заседать в сентябре по большому делу о 57 миллиардах.

Это еще один важный прецедент. Не прямая преюдиция, разумеется. Нет ничего принудительного в этом. Этот Верховных суд в Нидерландах не обязан будет теперь механически исполнять решение этого швейцарского суда, нет. Но это важнейший аргумент, что так устроена мировая система юридическая и так устроена ответственность России за то, что она по политическим мотивам, уничтожая политических конкурентов тогда только что пришедшего к власти президента Путина, сделала с крупнейшей тогда российской компанией и ее акционерами.

Причем, кстати, тоже интересная деталь, что решение об этих 57 миллиардах, оно в пользу мажоритарных акционеров ЮКОСа. Ну, не непосредственно их, там существуют всякие серьезные прослойки. Это сложная механика, я не берусь ее сейчас обсуждать — прослойки из фондов, трастов, в результатах которых эти мажоритарные акционеры не могут принимать никаких решений сами. Но, в общем, грубо говоря, это в их пользу. А сейчас это в пользу общей массы акционеров ЮКОСа. И это тоже очень интересный прецедент, за которым мы обязательно будем следить и дальше. Это была программа «Суть событий» И я, Сергей Пархоменко.

О.Бычкова