Суть событий - 2021-07-09

О.Бычкова: 21

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

А я хотел бы сказать, что у меня тоже очень большой стаж. Мой стаж в политике немножко больше, чем у Григория Алексеевича Явлинского. Когда Григорий Алексеевич Явлинский появился в политике — я не беру то время, когда он был чиновником внутри советского правительства и состоял в Коммунистической партии (в этом как раз разница в наших стажах: он был членом КПСС, той самой, которая довела Советский Союз до унижения и распада, а я вот нет) в этом смысле наш опыт различается, — но когда он появился в политике, я там уже был. Я там был в качестве журналиста, в качестве наблюдателя, в качестве хроникера, в качестве аналитика. Я писал для тогдашних газет. Они только начинались, такие независимые негосударственные здания в Советском Союзе.

С.Пархоменко: В политическом смысле то, что Явлинский сейчас делает, я бы назвал «старческое бесстыдство»

Была, например, такая забытая, но по-своему замечательная газета «Деловой мир», для которой мне приходилось писать. А зимой 90-го года появилась «Независимая газета», для которой я сразу стал писать, буквально с первого номера. А кроме того я работал в очень интересной должности такого аналитика и консультанта в одном из крупнейших мировых информационных агентств — в агентстве France-Presse, и очень внимательно тогда наблюдал за тем, что происходит в советской политике и затем, кто в этой советской политике появляется.

И вот я видел, как молодой экономист Григорий Алексеевич Явлинский появился в российской политике с программой «400 дней доверия», которую он разрабатывал вместе с Михаилом Задорновым, помните, был тоже такой замечательный российский политический деятель. Теперь он от политики немножко удалился и остался в своем банковском, экономическом качестве. Но тогда они были вместе.

Потом эта программа под названием «500 дней» попала в руки… ей помогли попасть в руки к Борису Николаевичу Ельцину, тогда председателю Верховного совета РСФСР. И дальше началось всякое интересное, потому что молодой экономист Явлинский в июле 90-го года сделался заместителем председателя Совета министров РСФСР. Тогда это было правительство Ивана Степановича Силаева, собственно, последнее правительство РСФС в качестве советской республики.

И вот я внимательно наблюдал за деятельностью Григория Алексеевича Явлинского. И мой стаж этих наблюдений велик, мой опыт серьезен. И я с высоты своего опыта хотел бы сказать мое мнение о том, что делает Григорий Алексеевич Явлинский сейчас.

Григорий Алексеевич как человек, насколько я понимаю, находится в очень неплохой форме для своего возраста. Мне, во всяком случае, не известно о каких-нибудь его болезнях, немощах, недомоганиях. Он выглядит очень неплохо. Он довольно, я бы сказал, упитанный, но не болезненно упитанный. Глаза его блестят. Все хорошо.

Но в политическом смысле, подчеркиваю, то, что он сейчас делает, я бы обозначил термином «старческое бесстыдство». Есть такой синдром, он известен психиатрам, он известен геронтологам. Но я подчеркиваю, что в данном случае это имеет отношение не к человеку Григорию Алексеевичу Явлинскому, а исключительно к политику Григорию Алексеевичу Явлинскому. Он потерял стыд. И то, что он делал только что в эфире «Эха Москвы», то, что он делал пару дней назад в эфире телеканала «Дождь» — то, собственно, свидетельство им потери человеческого стыда. Есть такое замечательное французское выражение «Забросил чепчик за мельницу» — вот именно это с ним и произошло.

Я хотел бы напомнить здесь хорошо известную фразу. Ее приписывают Альберту Эйнштейну, хотя я, откровенно говоря, не уверен, мне кажется, это какая-то народная мудрость, но принято говорить, что это любимая фраза Эйнштейна, что совершать всё время одни и те же действия и ждать каждый раз другого результата — это важный признак безумия. Так говорил Эйнштейн. Считается, что он так говорил. Не знаю, он ли это был, но мне эта мысль кажется очень правильной.

Григорий Алексеевич Явлинский очень любит говорить о том, что люди, которые теперь, как он говорит, просятся его подвести его партии, хотя на самом деле политик, не впавший в политическое бесстыдство помнил бы о том, что это, собственно, роль партии — приводить на выборы высококачественных новых, обладающих новыми идеями, новыми затеями людей, может быть, незнакомых для этой партии. Для этого, собственно, партии и нужны, чтобы создавать новых политиков, не сидеть как на яйцах на старых, а создавать новых.

Но Григорий Алексеевич, впавший в старческое политическое бесстыдство, говорит о том, что это «люди, которые просят их подвести». Намекает при этом не термин, который появился, по-моему, в 2017 году, когда впервые заговорили о том, что в Москве на муниципальных выборах удалось организовать депутатский Uber. В этом принимал участие тогда Дмитрий Гудков, в этом принимал участие Виталий Шкляроов, известный… тогда неизвестный, а теперь известный политтехнолог. В этом принимал участие Максим Кац, к которому очень многие относятся очень по-разному, но я ему помню эту историю 2017 года и очень ему за нее благодарен. Они говорили о депутатском Uber, с помощью которого удалось привести в избранные муниципальные депутаты довольно большое количество независимых кандидатов, в том числе, тех, кто говорил тога о своей приверженности к «Яблоку».

Вот теперь Григорий Алексеевич Явлинский клянет этот политический Uber, Не знаю, как его в точности называть по-русски…

О.Бычкова

С.Пархоменко: У Явлинского другие инструменты в этой политической борьбе за 3%, борьбе за гос финансирование

С.Пархоменко

Дело в том, что эти люди в большинстве своем как раз вели разные избирательные кампании на разном уровне — иногда муниципальных, иногда местных, иногда региональных, иногда и федеральных. И это были полноценные избирательные кампании, которые чаще всего бывали остановлены, так сказать, предотвращены властью именно потому, что они были успешными. Чаще всего эти избирательные кампании бывали оборванны посредине, но они существовали. А людей, которых Григорий Алексеевич Явлинский выставляет на выборы, смилостивившись над ними, это люди, которые обычно не ведут избирательных компаний.

Мы хорошо с вами помним последние избирательные кампании, например, избирательную кампанию в Мосгордуму, которой практически не существовало для партии «Яблока». Она заключалась в том, что Григорий Алексеевич Явлинский несколько раз появился в эфире «Эха Москвы» и еще в паре мест, где были к нему милосердны и любезны. А никакой избирательной кампании обычной, уличной, избирательной кампании от двери к двери, избирательной кампании на контакте с избирателем, избирательной кампании, построено на активной агитации, на активном изложении своих позиций не было в последних избирательных кампаниях, в которых участвовала партия «Яблоко».

Так вот то, что делает Григорий Алексеевич Явлинский, — он повторяет снова и снова. И результат этого как раз известен. Результат этого вот таков: 1%, 2%, если очень повезет — 3%. Собственно, те вожделенные 3%, которые нужны Григорию Алексеевичу Явлинского, по моей оценке больше всего на свете, потому что за ними имеется государственное финансирование, которое по моей оценке опытного аналитика, наблюдающего за Григорием Алексеевичем Явлинским на протяжении всей его политической карьеры, представляет сегодня собою наибольшую ценность.

После того, что Григорий Алексеевич Явлинский сказал о сторонниках Навального, которых он призвал не голосовать за свою партию, любому опытному аналитику, например, такому, как я или, например, такому, как Кирилл Рогов, становится понятна его реальная цель и та задача, которую он перед собой ставит и те инструменты, которые он на этих выборах старается использовать.

Дело в том, что во время этой политической кампании, которую он зачем-то по-прежнему называет выборами, он не намерен опираться на поддержку избирателей. У него есть другие инструменты. Если бы важнейшим для них была поддержка избирателей, он, разумеется, не поступал бы так, как поступает сейчас на наших глазах, последовательно уничтожая электоральную опору, электоральную базу своей партии и, что особенно важно, что особенно печально и что по моей оценке как опытного политика, наблюдающего за Григорием Алексеевичем Явлинским, что особенно подло, — он уничтожает базу тех одномандатных депутатов в одномандатных округах, которые имели неосторожность связать свое имя и свою избирательную кампанию с ним и с партией «Яблоко».

Кирилл Рогов написал то ли сегодня то ли вчера — в общем, это довольно свежий текст: «Мы не знаем, какой реальный рейтинг Навального, так уж устроена социология, что стандартные методы выяснения массовых предпочтений в условиях репрессивного авторитаризма имеют очень ограниченный диапазон, в котором эти результаты релевантны. Но то, что мы знаем о рейтинге Навального, однозначно указывает, — пишет Кирилл Рогов, — что он всяко выше рейтинга Явлинского. И скажите мне, какой здравомыслящий политик, оставшись один на оппозиционном поле, призовет тех, кто мог бы обеспечить ему электоральный успех, не голосовать за него? Ответ прост: Тот, который знает, что он не пройдет в Думу, или знает, что попадет он в Думу или нет, зависит не от избирателей». Я здесь обратил бы внимание на последнюю фразу Кирилла Рогова. Она, на мой взгляд, здесь совершенно уместна, точна. У Григория Алексеевича Явлинского другие инструменты в этой политической борьбе за 3%, борьбе за государственное финансирование, которого он так вожделеет для себя и своих ближайших сторонников.

О.Бычкова

С.Пархоменко

И то, что мы видим в его выступлениях относительно Навального, относительно реально оппозиционных кандидатов, которые могли бы рассчитывать на голоса тех, кто хотел бы проголосовать против действующей власти и не хотел бы голосовать за националистов, за коммунистов, за разного рода, я бы сказал, бандюганов, размахивающих золотыми пистолетами перед телекамерами в Донбассе — вот те, кто не хотели бы такого голосования, а хотели бы голосовать за цивилизованных оппозиционных кандидатов, эти люди обменяны Григорием Алексеевичем Явлинским, по моему мнению, по моей оценке как опытного политического хроникера, наблюдателя и аналитика, более опытного, чем Григорий Алексеевич Явлинский, — обменяны на поддержку из администрации президента. Вот как в реальности обстоят дела. Вот мой анализ, Такова моя оценка происходящего, Такова моя расшифровка того, что Григорий Алексеевич Явлинский говорит в последние дни.

С.Пархоменко: Явлинский наносит очень большой ущерб предстоящим выборам, предстоящей политической кампании

Казалось бы, можно было забыть о нем. Маловлиятельный политик, не могущий рассчитывать на прохождение в Государственной думе, унижающийся перед администрацией президента для того, чтобы получить 3% в лучшем случае и, скорей всего, человек, которому предстоит быть обманутым на этом пути. Вообще, администрация президента обманывает своих лакеев с удовольствием, видит в этом что-то такое… какой-то признак своей дополнительной политической власти, своего дополнительного политического влияния, получает от этого определенное политическое удовольствие. Я говорю о тех чиновниках, которые и в Кремле и на стульях в Совете Федерации и в Государственной думе, они такие же чиновники администрации президента, распоряжаются сегодня этими приписанными голосами.

Так вот можно было бы забыть об этом политике, можно было не обращать на него внимания. Но, к сожалению, он именно в этом своем качестве — в качестве человека, заключившего договоренности с администрацией президента и грязным образом методами старческого политического бесстыдства исполняющим эти договоренности, — этот человек наносит очень большой ущерб предстоящим выборам, предстоящей политической кампании и тем, кто в России еще остается чувствующим в себе силы продолжать борьбу, несмотря на реальные массовые репрессии, которые против этих людей были развязаны.

О.Бычкова

С.Пархоменко

Такова, собственно, профессия, которую на старости своих политических лет — я подчеркиваю, речь не идет о физиологическом состоянии, речь не идет о естественном человеческом возрасте, речь идет о старости, дряхлости политической — вот на старости лет ими торгует Григорий Алексеевич Явлинский.

Знаете, есть такая знаменитая строчка из записных книжек Ильи Ильфа, если я правильно помню. Последний промысел: отдавать пса в женихи. Вот это тот последний промысел, которым промышляет сегодня по моей оценке опытного политического аналитика, Григорий Алексеевич Явлинский.

Я начал говорить о репрессиях. И я хотел бы, собственно, теперь перейти к тому, в чем эти репрессии заключаются в отличие от того, внутри чего живет Григорий Алексеевич Явлинский.

Вот у нас есть некоторые новости от Алексея Навального. Есть некоторое количество людей, которые умудряются таким образом переворачивать этот дискурс Явлинского по поводу Навального. Люди говорили и говорят: «Ну, как же, он же, в конце концов, единственный, кто вообще говорит о Навальном последнее время. Вы же все молчите. Вы же все забыли Навального, бросили Навального, не существует никаких новостей от Навального». Нет, отчего же, есть новости от Навального. Новости от Навального заключаются в том, что одинокий человек, физический человек, мужчина 40 с небольшим лет один противостоит карательной машине сегодняшней российской тоталитарной власти. Новости от Навального — то новости от человека, который формально назначен, объявлен склонным к побегу и на основании этого на протяжение уже многих месяцев подвергается физическим издевательствам.

С.Пархоменко: Что у Навального осталось? У него осталось физически своим телом противостоять этой власти.

Мы с вами немножко забыли про это, то история с 8-кратными ночными побудками осталась с Навальным, никуда не делась. Он дважды за это время пытался при помощи своих адвокатов оспорить это решение. Один раз — в Преображенском суде Москвы, другой раз, совсем недавно — в Петушинском районном суде Владимирской области. Это тот суд, к которому относится та колония исправительная, в которой он находится. И вот 2 июля этот Петушинский суд принял отрицательное решение уже второе и оставил Навального в статусе склонного к побегу. То есть в статусе человека, над которым можно физически измываться каждый день. Это новость Навального. Это то, как Навальный сегодня противостоит власти. Это то, что осталось сегодня в го руках после того, как его организация объявлена экстремистской, после того, как значительная часть его сторонников, его сотрудников арестована по абсурдным обвинениям, судима, посажена. Другие выдавлены из страны. Кто-то находится под следствием, в розыске и так далее.

Что у него осталось? У него осталось физически своим телом противостоять этой власти. Он этим своим телом противостоял, когда его отравили. Собственно, в этот момент эта фаза борьбы началась, когда оказалось, что то, что есть у Алексея Навального и то, что есть, например, у него жены Юлии, которая вместе с ним боролась за его жизнь, а его сознание, его дыхание, его выздоровление, — вот все, что у них есть, это физическая сущность, это мясо и кости, из которых они состоят. Это то, что ему противопоставили власти.

Еще одна новость от Навального из этой же области. История о том, как над ним физически измываются всякий раз, когда он должен встречаться со своими адвокатами, когда он должен отправляться в суд, когда с ним производят какие-то бы ни было следственные действия. Вот эта описанная сегодня грязная история того, как над ним издеваются психологически и физически, раз за разом раздевая его до гола, подвергая его унизительному телесному обыску, такому, я бы сказал, полупорнографического характера. Все это снимается на видео. Мы, несомненно, с вами рано или поздно обнаружим эти видео в сети так же, как мы уже видели съемки Алексея Навального в тюремной камере, в том числе, в туалете. Не помните? Было и такое. Я уверен, что эти съемки будут использованы, потому что власть перешла тоже на эту фазу: она теперь борется с телом Навального. Она пытается уничтожить мясо Навального, плоть Навального. Это последнее, что у него осталось. Но это то, что он не жалеет для своей борьбы — борьбы с теми, кого поддерживают люди вроде Григория Алексеевича Явлинского, готовые, собственно, на все — на клевету, на издевательства, на насмешки, на оскорбления — такие, какие мы слышим от Григория Алексеевича Явлинского в последние дни.

С.Пархоменко

НОВОСТИ

О.Бычкова: 21

С.Пархоменко

Тут, кстати, есть одна очень символическая вещь, о которой, мне кажется, многие забывают. Мне кажется, что важно, чтобы это как-то моргало у нас перед глазами. В данном случае закон, к которому Государственная дума, Совет Федерации и президент добавляют скипидара, добавляют яда этого, — это, собственно, не что иное, как «закон Димы Яковлева», тот самый закон, который был принят в конце декабря 2012 года полным составом тогдашней Государственной думы. Он тогда получил наименование «закона подлецов». Было буквально несколько человек, кажется, 4, которые, так или иначе, отказались поддерживать этот закон.

С.Пархоменко: У нас в стране назначает нежелательными организации прокурор Краснов и мадам Захарова

Так вот это был закон, который был принят в ответ, в отместку в ярости, в бешенстве в ответ на принятие в США «акта Магнитского», закона, которым люди, принимавшие участие в прямом нарушении прав человека, издевательствах над людьми, в пытках — именно им подвергся Магнитский, замученный в тюрьме — вот был принят закон о том, что люди, которые в России были причастны к этим пыткам и этим издевательствам, могут теперь пострадать. Их можно преследовать. В ответ на это был принят так называемый «закон Димы Яковлева», который, в действительно, называется: «О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушениям основополагающих прав и свобод человека, прав и свобод граждан Российской Федерации».

Тогда первоначально наибольший резонанс и наибольшее внимание привлекла та часть закона, которая была связана с абсолютно звериной, бессовестной, бесчеловечной, какой-то людоедской мерой, связанной с запретом усыновления больных сирот. Я подчеркиваю, больных сирот, тех, которые, так сказать, не пользовались спросом у российских усыновителей — детей-инвалидов. Но со временем на этот закон навешивали все новые и новые формы, в нем появлялись все новые статьи, все новые сюжетами. И, в частности, появился сюжет, связанный с нежелательными организациями.

И вот теперь, в свою очередь на этот добавлено некоторое количество новостей. Эти новости заключаются в том, что теперь нежелательными организациями окажутся те организации, вся вина которых заключается в том, что они помогали другим организациям, ранее объявленным нежелательными в финансовом смысле. Помогали не только тем, что платили им или собирали для них деньги, помогали им организовывать краудфандинг, но, например, технически, бухгалтерски, с точки зрения банковских услуг этим нежелательным организациям помогали.

И второе важное обстоятельство — это то, что теперь люди, которые каким-то об разом могут быть объявлены причастными к деятельности такой нежелательной организации — я подчеркиваю эту формулировку «объявлены причастными», — то есть это не важно, что они делают в действительности, не важно, в чем заключаются их реальные поступки, их реальная поддержка или что-нибудь вроде этого. Мы, собственно, это видели совсем недавно. Мы это видели, например, на том, что причастными к деятельности нежелательной организации были объявлены люди, участвовавшие в слете, съезде муниципальных депутатов. Помните, пару месяцев назад это произошло, когда они все были задержаны, все были посажены в автозаки в больших количествах, все они прошли через суды, все получили штрафы. И эти штрафы — за что? Не за то, что они перешли дорогу в неположенном месте, а за то, что они приняли участие, будучи приглашенными на этот съезд, в работе нежелательной организации, которой те, кто их судили, признали организацию, связанную с Михаилом Ходорковским. Это они так решили, те, кто обвиняли. Они совершенно произвольно назначили этих людей пособниками нежелательной организации. А перед этим назначили саму эту организации нежелательной.

Так вот теперь ответственности подвергнутся даже те, кто за пределами Российской Федерации, люди, которые не живут России, люди, которые имеют полное право не знать, что где-то далеко в России эта организация объявлена нежелательной. Среди тех организаций, которые вы увидите в этом списке, если вы поинтересуетесь на сайте Минюста, посмотрите на список этих нежелательных организаций, вы увидите крупные международные организации, действующие в десятках стран, действующие на всех континентах. И человек, который имеет отношение к деятельности, скажем. Института открытого общества Джорджа Сороса в Камеруне или в Ботсване или в Палау, или в Камбодже, где действует эта организация, он может не знать о том или, может быть, ему наплевать что эта организация где-то в далекой холодной России объявлена нежелательной. То есть эта ответственность будет касаться и этих людей тоже.

А там есть теперь еще и образовательные организации, университеты. Теперь гражданин Российской Федерации, случайно оказавшийся в США и пошедший учиться в тот колледж, который имел несчастье принимать участие в создании Института либеральный наук и искусств, который был задуман Алексеем Кудриным, — человек, который пойдет учиться туда, который будет получать стипендию от этого колледжа или человек, который, наоборот, сделает благотворительный внос в пользу этого колледжа, будет нести ответственность перед законом Российской Федерации как пособник нежелательной организации.

А что такое нежелательная организация с точки зрения России? Это организация, которая представляет угрозу основам Конституционного строя Российской Федерации, обороноспособности или безопасности государства. Это серьезное обвинение, это обвинение, которое, что называется, не картошка, не бросишь в окошко.

Вот тут возникает вопрос: а кто выносит это обвинение? Кто тот, кто определяет факт этой нежелательности на территории, главное вот этих «целей осуществления деятельности, представляющей угрозу основам конституционного строя России»? «Основы конституционного строя России» можете посмотреть в первой главе. Основы конституционного строя России — это то, например, что народ является источником власти. Угрозу этому наносят не люди, которые сидят в Кремле, не президент Российской Федерации, последовательно отступающий от этого принципа, а, оказывается, люди, которые работают в американских колледжах или в благотворительных организациях в Африке, в Латинской Америке или Океании. Это они несут в себе угрозу конституционным основам Российской Федерации.

Кто это определяет? Может быть, это определяет суд? Вообще, в России очень любят российские законодатели или, во всяком случае, российские чиновники администрации президента, которые выступают в роли законодателей (все они чиновники администрации президента, все они пользуются этими депутатскими мандатами, в сущности, как удостоверениями сотрудников администрации президента), так вот они очень любят говорить, что так за границей тоже такие законы — такие законы есть в Америке, во Франции, в Германии, такие законы есть везде. Вы знаете, законы могут быть любые, в том числе, идиотские, в том числе, устарелые, в том числе, несправедливые, в том числе, опасные, в том числе, внутренне противоречивые, в том числе, неэффективные, какие угодно.

Но ущерб от этих законов определяется или минимизируется или полностью уничтожается одним простым обстоятельством: на основе этих законов решения принимают суды. И у судов есть возможность сказать да, такой закон есть, но это дурацкий закон и мы не будем его применять в данном случае. Да, такой закон есть, но в данном случае он не имеет отношения к делу. Да, такой закон есть, но чтобы его применить, требуются доказательства, предъявите нам много доказательств и добудьте этим доказательства корректным образом. Это свойство суда — требовать доказательств и следить за их корректностью. В России никакого суда в этом процессе не существует. Он просто выключен из этой истории. Он не является частью этого конвейера. И следственные органы не являются, и Министерство юстиции не является, адвокатура не является.

А знаете, кто является? Являются две инстанции: прокуратура Российской Федерации и организация, очень витиевато названная, не сразу даже и поймешь, что это «Федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере международных отношений Российской Федерации. Знаете кто? Это МИД.

А знаете, кто в МИДе является, собственно, ответственным за политическую сторону дел? За реакцию на деятельность общественных организаций, НКО, за то, чтобы определять, описывать и присваивать квалификации, так сказать, тем, кто действует в отношении России, будучи частью гражданских обществ, гражданских проектов, волонтерских организаций за границей? Это мадам Захарова.

С.Пархоменко: Политики сделали неуклюжую пропагандистскую кампанию вокруг этой вакцины и погубили ее репутацию

У нас в стране — подвожу я итог заявлений последних нескольких минут — назначает нежелательными организациями прокурор Краснов и мадам Захарова. Не суд, не следствие, не адвокаты, не профессиональные деятели Министерства юстиции, призванные следить за законом и выстраивать систему российского правосудия. Нет, не они. Прокуратура, которая в России на протяжении десятилетий, собственно, всей российской истории представляет собой орган государственного обвинения — у них роль такая, у них должность такая: обвинять; по идее им должна противостоять защита, но она им не противостоит; никаких адвокатов, никакой состязательности, никакого расследования, никакого рассмотрения по существу в этой истории нет. Есть прокуратура, обвинитель, и есть поддерживающая их мадам Захарова. Вот и всё, что нужно, чтобы любую организацию объявить нежелательной.

А что это меня так волнует? Что это я так разнервничался по этому поводу? Ну, объявили нежелательной одно НКО, другое НКО, один гражданский проект, другой гражданский проект, какой-то институт, какой-то далекий американский колледж. Нам-то какое дело до этого? А дело вот какое: на основании решения о назначении этой организации нежелательной любой гражданин Российской Федерации произвольно, без суда может быть определен в качестве пособника и может быть обвинен в этом. Вот так, как был обвинен в пособничестве нежелательной организации, например, Евгений Ройзман или глава Тверского муниципалитета, собственно, самого главного если можно так сказать, районного муниципалитета в Москве, потому что на его территории находится и Кремль и Государственная дума и мэрия Москвы, чего только там не находится, — глава Тверского муниципалитета Яков Якубович. Они оба объявлены пособниками и оштрафованы произвольно. Потому что так захотелось назвать их за то, что они посмели принять участие в съезде муниципальных депутатов некоторое время тому назад. И ровно так же, как любой человек может сегодня быть объявлен вроде Ильи Яшина, экстремистом произвольно, на основании того, что сенатор Клишас сказал, что это же очевидно, это же все знают, что он поддерживает Навального и поэтому экстремист. После этого Илья Яшин был объявлен экстремистом и на основании этого лишен возможности принимать участия в выборах. Причем не только на ближайших выборах — в течение 3 лет. Григорий Алексеевич Явлинский будет торговать им еще три года. Он и на следующих каких-нибудь других выборах — сейчас Яшин собирался избираться в Мосгордуму, но будут еще какие-нибудь местные, муниципальные, еще какие-нибудь выборы, и Григорий Алексеевич попытается продать Яшина еще разок в надежде на свои 3%, потому что без него, Явлинского Яшину все запрещено. Только Явлинский может пойти и договориться в администрации президента, чтобы простили Яшина и взять Яшина, а потом продать Яшина, которого он временно прикарманил. Ну, это я отвлекся немножко.

Так вот, как можно произвольно объявить Яшина экстремистом, ровно так же можно любого человека в России сегодня произвольно объявить участником в той или иной форме нежелательной организации. Для этого эту организацию нужно просто назначить нежелательной. Если вдруг вас интересует какой-то человек, и вы не можете найти никаких его контактов ни с Соросом, ни с этим несчастным колледжем, который участвовал в создании Петербуржского факультета либеральных искусств и наук, ни с Ходорковским, ни еще с кем-нибудь… с национальным республиканским комитетом или еще с кем-нибудь таким, особенно ужасным, — так вот если вам не удается найти связи этого человека с какой-нибудь из уже назначенных нежелательных организаций, просто назначьте какую-нибудь другую. Выберите организацию, о которой вы можете вообразить связь этого человека, если этот человек вас интересует.

Потому что если человек есть, значит, дело должно найтись в соответствии со старым принципом. Найдите и назначьте. Для этого почти ничего не нужно. Для этого нужно, чтобы прокурор, причем даже не обязательно генеральный прокурор, может один из его заместителей, ну, мадам Захарова, чтобы подмахнула. Получаются эти обе подписи за 10 минут. Подумаешь, делов-то. И вот уже человек участник нежелательной организации. И вот он уже лишен разнообразных прав. И вот он уже примыкает к этим новым лишенцам, о которых так прекрасно в смысле содержательно, убедительно, очень фундировано, очень аргументировано написал «Голос», объявленный иностранным агентом, между прочим, организация, которая занимается выборами и которая насчитала 9 миллионов человек, которые уже сегодня лишены избирательного права. Завтра вы можете оказаться следующим в этом списке и прибавиться к этим 9 миллионам. А так, глядишь и до 10 миллионов дотянем.

Вот та политическая реальность, которая разворачивается сегодня в России, та репрессивная политическая реальность, о которой мы должны говорить и к которой сводится сегодня законодательная деятельность в России, все новые и новые репрессивные законы. Я просто назову историю о запрете сравнения деятельности тоталитарного гитлеровского режима и тоталитарного сталинского режима, которое опирается на огромное количество наблюдений историков, писателей, искусствоведов, психологов, которые писали об этом на протяжении нескольких последних 70 лет с тех пор, как закончилась Вторая мировая война. Исследования этих параллелей, этого сходства, исследования этих совпадений в том, что происходило в фильмах Лени Рифеншталь и тоталитарных советских кинематографистов, что происходило в живописи, в архитектуре, что происходило в исторической науке, что происходило в психиатрии, что происходило в психологии, что происходило в политологии тогда там и здесь при одном тоталитарном режиме, который я не смею назвать и в другом тоталитарном режиме, который я не смею назвать, хотя этот закон формально вступает в силу, кажется, в будущий понедельник, но пришить мне это дело можно уже сейчас при желании, правда же? Достаточно захотеть. Поэтому я не называю этого. Так вот 50 лет, 70 лет мировая наука исследовала сходство двух тоталитарных режимов. Сегодня российский парламент запрещает это, Издает закон, что это является уголовно наказуемым деянием.

Ну, и совсем другой сюжет, без которого я не могу оставить эту программу, потому что я немножко нелогично на него перескачу. Это сюжет, связанный с коронавирусной эпидемией, связанной с вакцинацией, с провалом организационных усилий, которые демонстрирует своему начальству российская вертикаль власти. Задача этих людей заключается в том, чтобы понравиться фараону, чтобы получить от фараона одобрение, а потом и награду — повышение по службе, звании, премию, доверие, орден, еще что-нибудь — этого добиваются эти людей. Мы это обнаруживаем логически, потому что если бы у них была другая задача, были бы и другие действия, был бы по-другому организованный карантин. Были бы реально ограничены контакты между людьми. Была бы реально организована возможность для российских граждан получить вакцинацию не только российской вакциной, как она хорошо себя ни зарекомендовала и как бы ни прекрасно писал он ней журнал Nature. Теперь кажется, он последний написал долгожданную позитивную статью относительно этой вакцины. И это совершенно, например, соответствует моему представлению о положении вещей. Потому что вакцину делали не политики. Политики потом ее продавали. Политики сделали неуклюжую, отвратительную пропагандистскую кампанию вокруг этой вакцины и погубили ее репутацию, которую теперь восстанавливает мучительно иностранный журнал Nature. Может быть, его объявить нежелательным в России? С этих станет.

Так вот, если бы задача была в том, чтобы спасти людей, действия были бы другие. Например, был бы доступ к любым вакцинам, так, как это происходит сегодня в огромном количестве стран. Ну, О’кей, не ко всем на свете, но хотя бы к нескольким, не только российским. Если вы хотите специально противодействовать американской вакцине, возьмите европейскую, китайскую. Сегодня большой выбор. Потому что нужно спасать репутацию самого этого процесса вакцинации, погубленной в России. Сегодня, кстати, это переходит на другой уровень. Начинается не просто вакцинная дипломатия, которая существовала на протяжении последних нескольких месяцев, когда, например, правительство Российской Федерации и президент пытались воздействовать на своих политических оппонентов или политических партнеров, предлагая и забирая у них возможность пользоваться российской вакциной, собственно, торгуя этой российской вакциной. Теперь речь идет о взаимном признании вакцинации. И речь идет о прямом сотрудничестве разных стран в этой области.

Ну, например, многие сегодня на Западе говорят, что страны начинают обмениваться вакцинами, просто конкретными партиями вакцин в связи истечением их срока годности. Есть знаменитая история о том, как в Израиле обнаружился миллион доз вакцины, у которой истекал срок годности. По-моему, это была вакцина Pfizer и, собственно, предлагалось передать ее другой стране на более поздние поставки, которые эта страна когда-нибудь этой вакцины получит. Это сложная вакцинная дипломатия началась. Россия сегодня изолирована от этого диалога, от участия в этом международном сотрудничестве на уровне вакцинаций. Россия обменивается сегодня на уровне Министерства иностранных дел, обменивается какими-то смущенными заявлениями относительно того, что не надо ли нам подумать о взаимном признании и так далее.

Например, Евросоюз вот тоже обратился к Министерству здравоохранению России с предложением обсудить взаимное признание ковид-сертификатов. Тут возникает одна проблема. Дело в том, что у этой вакцинной дипломатии в Европе, по меньшей мере есть важный основополагающий документ — это резолюция Парламентской ассамблеи Совета Европы, принятая 27 января 21-го года. Была такая специальная резолюция, которая определила принципы государственных политик в области вакцинаций. И там, например, было сказано, что государства обязаны обеспечить информирование граждан о том, что вакцинация не является обязательной, что никто не может подвергаться политическому, социальному или иному подавлению для прохождения вакцинации. Я цитирую текст этой резолюции на русском языке.

Знаете, почему он на русском языке? Потому что русский язык — один из рабочих языков Парламентской ассамблеи Совета Европы и Россия принимала участие в принятии этого документа. Россия взяла на себя обязательства по этому документу обеспечить, чтобы никто не подвергался дискриминации за то, что не прошел вакцинацию. И так далее. Сегодня России предстоит ответить на вопрос: а работает ли этот международный документ на российской территории? И может ли Россия на основании этого быть полноправным участником международных взаимоотношений в области борьбы сс эпидемией?

О.Бычкова