Суть событий - 2021-05-21

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

Я вижу в российском интернете, в российских медиа этот интерес к тому, как Навальный и его сотрудники, соратники, участники тех структур, формальных и неформальных, которые он создает, — как они выберутся из неприятностей, которые с ними случились. Вот у них какие-то возникли проблемы. Государство на них ополчилось, государство их пытается уничтожить, закрыть, разогнать. Им приходится очень нелегко, — думает российский обыватель, российский посетитель интернета, посетитель российских социальных сетей. Вот у них какие-то есть проблемы. Интересно, что они придумают, интересно, смогут ли они устоять или, может быть, они убегут, или, может быть, они прекратят свою деятельность, или они, может быть, смогут или не смогут.

Знаете, я в такой ситуации один раз уже был. В точности в такой ситуации. То есть я в ней был много раз, но есть один случай, который мне вспоминается как очень характерный, яркий, очень понятный — такого рода. И это довольно старая история. Это история осени 2003 года. Вот моя программа «Суть событий» существует скоро 18 лет, с 2003 года. Летом она началась. А когда она была еще совсем молоденькой, ей, буквально от роду было, может быть, месяца 3, осенью 2003 года произошла, может быть, вы помните, но, скорей всего нет — произошла поразительная законодательная история, когда российским журналистам внезапно запретили писать о выборах, вот буквально.

Тогда был принят закон, в соответствии с которым российские журналисты могут писать о кандидатах на выборах только в том случае, если сами являются зарегистрированными участниками избирательного штаба того или иного кандидата. А во всех остальных случаях это такая как бы незаконная попытка повлиять на принятие решения на выборах. Если вы пишете хорошо или если вы пишите плохо про какого-нибудь кандидата, если вы как-нибудь оцениваете какую-нибудь программу или личность какого-нибудь человека, который хочет куда-то избираться, вы оказываете влияние, и вам этого нельзя.

Это был абсолютно безумный, абсурдный закон, инициатором которого был тогдашний Центризбирком. И произошел большой скандал, и группа журналистов, среди которых был Сергей Бунтман, заместитель главного редактора «Эхо Москвы» и еще несколько журналистов, оказались инициаторами дела в Конституционном суде. Они подали жалобу в Конституционный суд о нарушении их прав и противоречии этого закона Конституции. И они выиграли. Тогда, в 2003 году это было еще возможно. Это была та эпоха, когда Конституционный суд время от времени задумывался о логике законодательства, о базовых принципах законодательства, вообще о разумности того, что происходит в российском законе.

Конституционный суд отменил этот закон. Все кончилось хорошо. Ура! Но вот, что интересно, российское общество тогда совершенно не приняло эту историю, которая над была очень грозной, и она затрагивала всю страну, не приняла эту историю, как свою, а воспринимала ее как какой-то корпоративный конфликт между журналистами и депутатами. Вон там Дума что-то такое… журналистов чего-то обижает. Что-то они не могу договориться, у них там какие-то проблемы между собой. Журналисты что-то хотят писать, а Дума что-то не разрешает им писать. В общем, там у них какие-то разборки.

Между тем это была проблема не журналистская. Это была проблема избирателей. Потому что журналисты многие тогда пытались это объяснить, и я тоже пытался объяснить, и Сергей Бунтман, который был участником этого дела в Конституционном суде, тоже пытался объяснить и другие наши коллеги, тем более, что мы-то знаем про этих кандидатов, мы-то понимаем, у нас есть эта информация, а у вас нет. И это проблема ваша, и это вам нужно беспокоиться о том, что вам запретили знать что-то о кандидатах, за которых вам предлагаю голосовать. Вот это такая фундаментальная наивность российских граждан. Это фундаментально пренебрежение к собственным правам, поскольку «меня это не касается».

Вообще, это очень свойственно нашим с вами соотечественникам сегодня, если уж взяться философствовать, а я взялся философствовать в этой программе сегодня, мы с вами встречаемся бесконечно с этим добровольным отказом от права. Потому что человек говорит: «А я-то, чего? Мне-то не надо. Я не больно и хотел. Это меня не касается».

С.Пархоменко: Это фундаментальное пренебрежение к собственным правам, поскольку «меня это не касается»

Вот есть там какая-то свобода совести, гарантирующая вроде бы в соответствии с Конституцией России право людей исповедовать любую религию или не исповедать никакой. Но я-то вообще неверующий. Мне-то что? Меня это не касается. Я в церковь не хожу, свечек не ставлю, намаз не совершаю, субботу не соблюдаю. Поэтому пускай какие-нибудь люди, которые принадлежат к какой-нибудь конфессии, беспокоятся по этому поводу. А мне-то чего беспокоиться?

Или там свобода слова. Ну, я-то не журналист. Мне-то что? Я-то я не пишу, по радио ничего не рассказываю. Пускай журналисты нервничают по этому поводу. Или суд. Собственно, это самое главное и самое распространенное. А при чем здесь я? Я не вор, я никого ну убивал и не собираюсь. Вообще-то мне суд не нужен. Пускай преступники беспокоятся о суде. Пускай люди, которые собираются совершать какое-то преступление или уже совершили, пусть они нервничают по этому поводу. А я добропорядочный гражданин. Мне не надо.

И вот это бесконечно повторяющаяся философия, когда человек говорит: «Мне это не надо, меня это не касается». До тех пор, пока это не приведет к его порогу. До тех пор, пока он таки не окажется участником какого-то судебного процесса, до тех пор, пока не окажется, что он во что-то поверил или в его семье появился человек, который принадлежит к той или иной вере, и этот человек оказался дискриминируемым по этому принципу, до тех пор, пока он сам не начал участвовать в какой-то НКО, каком-то гражданском проекте, какой-то инициативе, в каком-то сообществе, и вдруг выяснилось, что деятельность этой организации не одобряется государством, государство этого, что называется, не заказывало, не просило, поэтому государство требует, чтобы люди прекратили делать это по собственному почину — вот рано или поздно это происходит. И тогда человек вдруг обнаруживает, что его это касается тоже.

И это самое происходит сейчас с Навальным. Мы смотрим на то, как человек уничтожает гражданские права некоторой конкретной группы лиц. Произвольно (от слова «произвол») назначая их экстремистами, приравнивая их к террористам, к религиозной секте, произвольно лишает их права быть полноценными гражданами России. «Мы это делаем, — говорит государство, — потому что мы можем это делать, потому что у нас есть такая возможность. Потому что мы контролируем Думу. Мы контролируем Совет Федерации. У нас есть Клишас в Совете Федерации и Крашенинников в Думе — два как бы суперзаконодателя в Российской Федерации, два, соответственно, сопредседателя головных комитетов по внутреннему законодательству. Они действуют в жесткой связке друг с другом, они находятся в чудесном взаимодействии рука об руку и ноздря в ноздрю. У нас все это отлажено, у нас работает этот механизм, поэтому мы назначаем произвольно человека, который с завтрашнего дня будет лишен части своих гражданских прав.

Вот я не знаю, заметили ли вы, как на «Эхе Москвы», по-моему, по утрам, утреннем «Развороте» есть такая заставка, перебивка, я ее время от времени слышу, она мне очень нравится. Не знаю, кто ее придумал на «Эхе», кто ее реализовал, но слушаю ее с большим удовольствием. Там сладким пионерским голоском, как на пионерской «Зорьке» сообщают: «Дорогие друзья, поскольку любая организация и любой человек сегодня по российскому закону сегодня может оказаться иностранным агентом, мы вам сообщаем, что все организации о которых мы упоминаем, все люди, которых мы упоминаем, они все иностранные агенты уже или скоро будут».

Это очень смешная заставка и очень остроумно и изящно сделанная. Ужас ее заключается в том, что она совершенно правдивая, что она полностью соответствует действительности, в ней нет совершенно никакого гротеска, в ней нет никакого преувеличения, это чистая правда. Любой из нас сегодня может оказаться иностранным агентом поскольку он по нынешнему законодательству сегодня занимается политикой. Что такое политика в России? Всё! Политика в России — это любая деятельность, которая имеет какое-либо значение и таким образом, может повлиять на принятие каких-либо значимых решений какого-нибудь ответственного органа, лица ели еще кого-нибудь. Таким образом, мы все занимаемся политикой, таким образом, мы все рано или поздно может оказаться иностранным агентом, если кто-то примет о нас конкретно это политическое решение. Уже многие уяснили себе это, смирились с этим, живут с этим.

Но теперь, оказывается, что в российском законодательстве появляется фактически закрепленное положение о том, что государство может преследовать гражданина за неблагонадежность. Может просто его назначить неблагонадежным. Может сказать: «Этот гражданин неправильный, нам не нравится. Мы будем его преследовать. Мы назначим его экстремистом… Нет, не экстремистом — мы назначим его лицом, которое когда-то, до того как эта организация стала экстремисткой, сочувствовал этой организации или этим людям, помогал чем-нибудь этой организации до того… Я уже говорил в предыдущей программе об этой совершенно поразительной ситуации, когда в России отменяется одно из фундаментальных правил законодательства, не только общероссийского но и общемирового — запрет на закон, имеющий обратную силу. Этот запрет закреплен Конституцией Российской Федерации, он по-прежнему там закреплен.

У нас есть продолжение этой истории свежайшее. Буквально день или два назад, по-моему, вчера появился документ: поправки и разъяснения, подготовленные Андреем Клишасом, сенатором и Павлом Крашенинниковым, депутатом Государственной думы, двумя руководителями двух профильных законодательных комитетов. Они объясняют, что ничего страшного нет в обратной силе, и они не усматривают никакого нарушения статьи 54-й Конституции Российской Федерации, которая как раз запрещает нарушать этот принцип, который гласит: Никто не может нести ответственность за деяние, которое на момент его совершения не признавалось нарушением.

С.Пархоменко: В законе появляется положение о том, что государство может преследовать гражданина за неблагонадежность

«Здесь нет никакого нарушения, — говорит Клишас, — потому что в Конституции есть слово «ответственность», а мы этим новым законом не устанавливаем дополнительную ответственность. Мы ограничиваем права». Понимаете, есть разница между словом «ответственность» и словом «ограничения прав», — это разные вещи», — говорит нам Клишас. Почему нам говорит это Клишас, понятно — потому что этот законопроект одобрен администрацией президента и, собственно, у него не спрашивают. Ему велели поддерживать — он поддерживает. Велели подтаскивать — он подтаскивает. А велят оттаскивать — он оттащит. Собственно, жить его так устроена, что решается это в другом месте, а он произносит вслух.

Но просто нам с вами надо понимать, что это не натянутое толкование или что-нибудь такое, это просто прямая ложь, это просто вранье. Потому что Уголовный кодекс Российской Федерации предусматривает разные виды наказания. Он предусматривает лишение свободы, исправительные работы, штрафы, и среди прочего есть наказание под названием «лишение права занимать такую-то должность» или «определенный вид должностей на определенный срок». Это такое наказание, это такая ответственность в форме ограничения права лица занимать какую-то должность.

О чем речь идет в этом законе, о котором говорит Клишас, комментируя это все? Речь идет о том, что определенная категория граждан будет лишена права занимать определенные должности, а именно должности выбранных российских государственных деятелей. Депутат — это должность. Она просто присуждается в результате выборов (формально, во всяком случае), а не в результате приказа директора Государственной думы или председателя совета директоров Совет Федерации. Нет таких должностей, к счастью. Мандаты раздают по результатам выборов. Но это должность. Мы запрещаем определенной категории граждан, потому что мы признаем — мы, Россия (они, Россия) — они признают их имеющими такое-то отношение к ́экстремистской организации и запрещают занимать должность. Это прямо предусмотрено Уголовным кодексом. Это и есть установление дополнительной ответственности. Клишас врет. И хорошо бы про это понимать.

И новость вторая в этом же документе, в этих поправках, которые предложены вчера к закону, который принят уже в первом чтении, это то, как понимать участие, как понимать причастность людей к деятельности экстремистской организации. В первом варианте речь шла о том, что человек должен быть руководителем или заместителем руководителя, или членом этой организации. Предполагается, что членство это зафиксировано, есть, может быть, какое-то удостоверение или человек платит какие-нибудь взносы, или человек получает зарплату, или человек занимает какую-то должность, у него есть в связи с этим какие-то служебные обязанности. В общем, что-нибудь формализуемое.

Теперь это понятие о причастности расширяется до бесконечности. Это либо непосредственная реализация целей и форм деятельности этой организации, а также выражение поддержки таким организациям или их отдельным мероприятиям. Выражение поддержки как может быть осуществлено? «Высказываниями, например, в том числе, в сети интернет, — это цитата, иными действиями, как предоставление денежных средств, имущественно, организационно методической, консультативной или иной помощи. Что такое консультативная и иная помощь? А опрос ответил? В опросе поучаствовал? Это консультативная помощь. Что такое организационно-методическая — лекцию прочел на семинаре, организованном этой организацией? Или поучаствовал в качестве учащегося на этом семинаре?

Что такое предоставление денежных средств? Это участие в краудфандинге, это данаты где угодно, через любую платформу, любым способом, на сайте, как хотите. Что такое поддержка таких организаций высказываниями? Ну, похвалил, например. «Хорошо было организовано, вовремя очень. Правильный лозунг. Хорошая идея, интересное выступление», — это вот вы поддерживаете высказываниями. Причем вы можете поддерживать организацию в целом, а можете отдельные мероприятия. Принять участие в одном уличном шествии или в одном семинаре, или один раз проголосовать в каких-нибудь внутренних выборах той организации. Или один раз что-нибудь им посоветовать или что-нибудь им послать на одно конкретное дело, одну конкретную цель, которую они себе объявляют.

Любой человек, абсолютно людей может быть признан человеком, который прямо или косвенно высказываясь, или подумав, в голове своей поддерживает организацию, которую завтра — вот что важно; это всё отлично работает именно в сочетании обратной силы — завтра она будет признана экстремистской. То есть сегодня, отправляя донат кому-то, вы никогда не можете быть гарантированы, что завтра эту организацию не объявят экстремистской, расширив понятие «экстремистский» до бесконечности. Это же тоже возможно, в этом нет никаких проблем. В этом нет никаких берегов, нет формальных ограничений, почему эту организации можно объявить экстремистской, а ту нельзя. Это как Клишас велит? Как Крашенинников прикажет так и будет? Достаточно им договориться между собой. Ну, договариваться на самом деле между собой совсем другим чиновникам в совсем другом месте, там, где сочиняются эти законопроекты, и там, где принимаются эти решения — в администрации президента. Эти люди все вам оформят, все исполнят. Эти люди все это вам сыграют, выдадут эти идеи за свои, подпишут эти заключения и экспертные мнения. Внесут эти поправки от своего собственного имени. Они все сделают, у них работа такая. Они все исполнят.

С.Пархоменко: Это и есть установление дополнительной ответственности. Клишас врет. И хорошо бы про это понимать

О.Бычкова

С.Пархоменко

Я не знаю, как зовут человека, который задают этот вопрос. Вы никогда не угадаете, на каком месте они вас застанут, никогда не угадаете, какой из совершенных вами шагов оказался лишним, вот тем самым, которые сделался как в том рассказе Брэдбери, раздавленной бабочкой, которая поменяла вашу судьбу на противоположную. Вы это узнаете потом, потому что закон имеет обратную силу. Вам потом скажут, что вы нарушили. Вам потом сообщают, что этого нельзя было делать. Вам потом скажут, что эта не та организация, которую вы должны поддерживать на словах, или деньгами, или участием, или руками, или ногами, или еще как-нибудь. Это вам сообщат потом, когда это будет целесообразно. Когда они решат прищучить именно вас.

Вы думаете, что это вас не касается, вы думаете, что вы не окажетесь тем человеком, на которого это всё направлено? До какого-то момента, наверное, нет. Вы же никогда не можете это заранее предугадать.

Вот такие законодательные новости у нас с вами. Есть все основания полагать, что закон в таком виде будет принят во втором, а далее в третьем чтении. Вот с таким толкованием участия в экстремистской организации, вот с таким толкование обратной силы. Вот таким толкованием того, на что этот закон распространяется.

С.Пархоменко: Отправляя донат, вы не можете быть гарантированы, что завтра организацию не объявят экстремистской

Вот на этом месте я сделаю паузу.

О.Бычкова

НОВОСТИ

О.Бычкова: 21

С.Пархоменко

А теперь соедините это с историей об экстремистских организациях и о возможности любого человека объявить причастным к экстремистской организацией, сделайте это задним числом, придав закону обратную силу и лишить человека одного из важнейших его права — права быть избранным.

Причем теперь уже — это, кстати, тоже новость последнего дня — расширение этой законодательной инициативы на все выборный должности, какие существуют в Российской Федерации, не только в законодательную думу или посты губернаторов российских регионов, о и любую должность, включая муниципальные образования, включая, что называется, районные советы, включая самый нижний уровень избранных должностей России. Таким образом, это касается всей страны и каждого отдельного ее населенного пункта, каждого квартала, каждого дома, потому что муниципальные депутаты — это те, собственно, с кем мы имеем чаще всего дело, когда речь идет о каких-то простейших бытовых проблемах, когда речь идет о ремонте дома, о содержании в порядке дорог, городских коммуникаций. Это те, к кому первыми идем жаловаться и у кого мы у первых ищем какой-то помощи, сочувствия и защиты.

Вот теперь соедините эти две вещи вместе и убедитесь, что в этой конкретной точке, например, история про объявление Навального экстремистом и организации Навального экстремистскими организациями моментально обернулась ущемлением вас в правах. Этот закон направлен не на Навального, о котором сегодня говорят сенатор Клишас и сенатор Крашенинников, которые вносят эти абсолютно варварские, свирепые поправки к этому законопроекту. Они имеют в виду не Навального, а вас. Навальный уже сидит. Огромное количество его сотрудников либо уже находится под судом, либо изгнаны, выдавлены из страны, либо оказываются в ситуации, такой, как Иван Жданов, когда в их семье взяты заложники и когда тюремщики издеваются над его отцом для того, чтобы таким образом заткнуть и парализовать Ивана Жданова. Они уже там, с ними это уже произошло. Теперь это происходит с вами. Теперь речь идет о ваших правах и о вашей возможности оказаться среди тех, на кого направлена эта репрессия. В сущности, это уже репрессии. Когда принимаются законы, касающееся, таким образом, всего населения страны — это уже репрессии.

С.Пархоменко: Вы никогда не угадаете, какой из совершенных шагов оказался лишним. Вам потом скажут, что вы нарушили

Репрессии — это не обязательно расстрелы, репрессии — это не обязательно лагеря с колючей проволокой, это не обязательно что-то физически ощутимое, хотя обычно оно этим кончается, обычно это просто части одного процесса, это просто этапы одного пути.

Но в целом принятие такого закона о массовом поражении прав произвольно, потому что люди делают что-то, что держателю власти кажется неуместным, ненужным, вредным и так далее, — это уже репрессии. И строительство структуры этой репрессии происходит систематически просто кусками. Это такая мозаика, которую собирают из отдельных случайных камешков, включая их не всегда в продуманном порядке.

Надо сказать, что такая неорганизованнгость российского законодательства здесь проявляется. В конце концов они не считают себя обязанными соблюдать какую-то логику. Вот они начали с НКО. Вот первые организации, которые делают что-то сами, чего мы не просили. Мы им отказывали, мы им за это не платили, мы это не контролируем, это нам на пользу напрямую, как мы считаем, не идет. Это они там делают чего-то такое свое. Убрать! Объявить иностранными агентами. Вот началось все с НКО.

Потом пресса. Любые журналисты, любые медиа. О, они тоже, между прочим, занимаются чем-то не тем. И этих туда же! А потом вообще все, которые занимаются политикой, о чем-то таком разговаривают, чего-то хотят дополнительного — и этих.

Вот так собирается эта мозаика, которая постепенно заполняет всю стенку, которая постепенно образует всю эту картину. Человеком, который противостоял самой этой идее здесь, самой идее массового поражения людей в правах, был Андрей Дмитриевич Сахаров, 100-летие которого отмечается, собственно, сегодня. Сегодня 21 мая. Ему сегодня исполнилось 100 лет.

И видим, я бы сказал, глубокое противоречие между идеями этого человека и идеями, на которых стоит сегодня Россия. После смерти Сахарова, с того дня, как Сахаров замолчал, Россия развивалась непрерывно в направлении от тех идей, которые он провозглашал.

Поразительным образом Российское государство продолжает до сегодняшнего дня считать нужным делать какие-то реверансы перед Сахаровым. В связи с бомбой, конечно, в связи с тем, что он является создателем водородного оружия. Не атомной бомбы. Как многие почему-то говорят. Нет, он не изобретал атомную бомбу, он изобретал водородную бомбу, следующее поколение этого всего.

И вот я вижу — несложно это найти, — как два года с небольшим тому назад, в марте 19-го года президент Путин издал распоряжение, которое называлось: «По подготовке и проведении мероприятий, посвященных 100-летию рождения Сахарова». Путин велел праздновать 100-летие со дня рождения Сахарова. Он приказывает Минкультуры России, Минобрнауке, Федеральному государственному бюджетному учреждению академии наук осуществлять необходимые организационно техническое и финансовое обеспечение — то есть денег выдать — деятельности организационного комитета, который создается данным распоряжением.

Он рекомендует органам государственной власти субъектов Российской Федерации всем, то есть по всей России, органам местного самоуправления по всей России, общественным объединениям и заинтересованным научным организациям принять участие в подготовке и проведении мероприятий, посвященных 100-летию со дня рождения Сахарова.

С.Пархоменко: Этот закон направлен не на Навального. Они имеют в виду не Навального, а вас

Возникает для начала вопрос: где это всё? За эти два года наделали этих мероприятий вот эти Министерства культуры, Минобрнауки, академия наук, которым велели? Не Сахаровский центр*, который устраивает большую конференцию в будущий вторник. Я, кстати, воспользуюсь возможностью ее порекламировать. Найдите ссылки, погуглите: «Сахаровский центр, 100-летие, Сахаров, конференция». Там будет интереснейший разговор с участием и российских и зарубежных мыслителей, философов, журналистов, политологов, социологов о том, к чему пришла Россия вот теперь через столько лет после смерти Сахарова и в год 100-летия Сахарова.

Но, конечно, лучшим празднованием 100-летия Сахарова и лучшим тортом, который испекла российская власть к 100-летию Сахарова была вот эта вчерашняя история абсолютно истерическая с российским организационным комитетом «Победа», на котором выступил Владимир Путин. Я как-то попытался выяснить, что то, собственно, за комитет. Он был создан в 2005 году, и идея его была: празднование юбилея Победы, но так вот он застрял. 2005 год прошел, а комитет остался. И с тех пор каждый год методично президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин, а в ту пору, когда этим президент по случайности оказалось другое лиц, имени которого мы с вами как-то твердо не помним, но был какой-то чувак, — он встречался каждый год. Они организуют встречу и речь президента. Больше ничего об этом организационном комитете мы с вами не знаем.

Между тем это та самая организация — наконец, мы ее нашли, — которая должна была бы отвечать за судьбу российских ветеранов, вот та самая организация, которая должна была бы, по ее статусу по указу о создании ее от 2005 года добиваться всех этих пенсий, квартир, достойного лечения, социального сопровождения, социальной поддержки, не знаю, сбора мемуаров и воспоминаний, публикаций — вот это они должны были делать.

Состав этого комитета это совершенно сногсшибательный, это просто еще один Совет безопасности. Это просто Политбюро нервно курит в стороне. Путин — председатель комитета, Кириенко, первый заместитель администрации президента — первый заместитель председателя. И там Белоусов, зампремьера и Воробьев, зампред Совета Федерации, Жуков, зампред Думы; Бастрыкин; Бортников, Зиничев, министр по делам гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций; Золотов, Колокольцев, Лавров, Силуанов, Шойгу и еще человек 40 министров. Почему-то только Мишустина самого нет, непонятно. Все остальные есть. Это суперкомитет, это просто вот то, что управляет Россией.

Вот они сделали в рамках своей деятельности закон. Появляется место, где президент может сказать, что он вчера сказал. Это, конечно, анекдотическая фраза про Сибирь: «Зубы выбью» все остальное. Вы все уже это наизусть знаете.

Но интересно, конечно, не просто вспомнить, что имеется в виду, вспомнить, откуда в точности это взялось. Все уже отыскали корень, историю про то, как когда-то давно родилась такая легенда, что будто бы госсекретарь США Мадлен Олбрайт сказала, что несправедливо, что Сибирь принадлежит России и так далее. Это была утка, это остается уткой и теперь, она никогда этого не произносила. Не существует такой цитаты ни письменной, ни устной. Это выдумка.

Но эта выдумка имела красивое развитие. В декабре 2006 года в «Российской газете» — я хочу вам напомнить, что «Российская газета» является единственной в своем роде, это официальный орган Российской Федерации, это та самая газета, после публикации в которой законы становятся законами в России, не больше и не меньше; это то самое место, где рождается российское законодательство, а, следовательно, российское государство — в этой газете был опубликован материал, совершенно гомерически смешное интервью отставного гэбэшного генерала по фамилии Ратников. Декабрь 2006 года. Прошло, соответственно, сколько? 15 лет почти. И 15 лет спустя какой-то чиновник из сегодняшней путинской администрации нашел это интервью и стал резать его на фрагменты и раскладывать его по красным папочкам и носить его Путину. Зачем придумывать что-то новое, когда всё уже сказано.

С.Пархоменко: Принятие такого закона о массовом поражении прав произвольно — это уже репрессии

И вот он оттуда извлек историю про Олбрайт. И он вернул ее 15 лет спустя. А вообще интересно посмотреть, что там есть еще. Потому что у нас есть все основания теперь считать, что мы рано или поздно услышим это от президента Российской Федерации. Он нам когда-нибудь принесет эту новость. Вот он нам сейчас принес новость, что, оказывается, кто-то хочет Сибирь отобрать. При этом он не сказал ни слова о том, что, в действительности происходит с эксплуатацией Сибири, в том числе, компаниями и людьми, которые совсем не принадлежат Российской Федерации. Что происходит с эксплуатацией сибирского леса, что происходит с эксплуатацией сельскохозяйственных угодий в Сибири, кто это делает. Откуда там корейские компании. Откуда там корейские компании? На каких условиях они там появляются? Каким образом они завозят туда рабочую силу? Как они содержат эту рабочую силу, в какой мере легально? Каким образом они расплачиваются за то что они там добываю и эксплуатируют? Ни слова в речи президента об этом не было. Зато речь идет о том, что кто-то собирается отнять, отобрать, «зубы выбьем» и так далее.

А что еще будет? Ну, лезем в это интервью и видим. Еще в начале 90-х годов мы поработали с новым послом США в России Страусом, — говорит генерал Ратников, — Прочитав его мысли, мы пришли к выводу, что в посольстве есть аппаратура — в американском посольстве имеется в виду,— для психотронного воздействия на москвичей, но она законсервирована». Запомните этот твит, что называется. Прямо запишите прямо за мной: «Психотронное воздействие на москвичей из американского посольства». Вы получите это не от Путина, так от Захаровой. Рано или поздно они расскажут вам эту историю заново так, как будто они ее изобрели сейчас.

«В мыслях мадам Олбрайт, — говорит этот гэбэшный генерал, — мы обнаружили патологическую ненависть к славянам». И вы ее обнаружите. Рано или поздно вам расскажут про патологическую ненависть к славянам. Ждите — будет.

Ну, и дальше там как раз про Сибирь и про все остальное. «Из мыслей Олбрайт следовало, что армия США применит некий симбиоз химического и биологического оружия, вкупе с боеголовками, содержащими радиоактивные элементы», — это следующая история, которую вам предстоит услышать. Американцы использовали химические соединения за минуты менявшие структуру клеток крови. Люди, подвергавшиеся воздействию такого оружия, за какое-то время, полностью теряли иммунитет и могли погибнуть от любой пустяковой болячки». Вы думаете, Путин не расскажет вам эту историю про клетки и иммунитет? Расскажет обязательно. Он же вам уже рассказывал про похищение биоматериалов. Он легко на это ловится, он заглатывает этот крючок до самой задницы, когда ему его приносят в красной папочке.

Поэтому обязательно расскажет вам про биологическое оружие. Вообще, это неисчерпаемое совершенно интервью. И, я думаю, что этих чудес, «Томагавков» с боеголовками из радиоактивного йода — это тоже обещал тот же самый генерал. Будут вам «Томагавки». Потому что они вступили на этот путь, они вступили на эту тропу произвольного выдумывания. Просто предполагается, что есть сегодня какие-то люди, которые это выдумывают. На самом деле эти люди читают «Российскую газету» 15-летней давности. У них не хватает мозгов ни на что другое. Они не считают нужным соображать головой за свою зарплату. Просто листают старые подшивки.

Это мы еще до «плана Даллеса» не дошли. Будет еще и «план Даллеса», а там и до протоколов Сионских мудрецов два шага. Особенно, если иметь в виду качество тех людей, которые консультируют президента Российской Федерации по всяким религиозно-православным сюжетам.

Обязательно будет и это. Вот, собственно, так выглядит государственная шизофрения в России, когда президент издает распоряжение о праздновании 100-летия академика Сахарова, и президент произносит на заседании комитета, где сидит реально высшая политическая элита страны, вот государственные служащие не просто класса А, а класса АА, уже дальше, круче не бывает — и он им рассказывает про отъем Сибири и про «выбьем зубы». Понятно, что это то, на чем сегодня держится путинская власть. Она держится на истерическом нагнетании. По существу это единственный инструмент, который у него остался.

Есть еще деньги из Фонда национального благосостояния, которым в случае чего можно залить любую политическую ошибку. Но деньги они придерживают до последнего, как, собственно, придерживали в течение этой эпидемии. Еще считают, что черный день не наступил, не пора распечатать.

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко:Путинская власть держится на истерическом нагнетании. Это единственный инструмент, который у него остался

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

Тут в эфире «Эхо Москвы» регулярно бывает Глеб Олегович Павловский, организатор Фонда эффективной политики, в прошлом чрезвычайно влиятельный аналитик и мыслитель при администрации президента. Вот в этом Фонде эффективной политики было издание под называнием Кремль-орг, ни больше ни меньше. Его давно нет, его давно закопали. Но Гугл все помнит и можно найти, как в этом здании говорили, что эту фразу произносила Кандолиза Райс, другой государственный секретарь США, имевший отношение Мадлен Олбрайт только одно: она тоже женщина. Во всем остальном она была буквально его противоположность. И идеи, мысли ее, работа ее совсем не были похожи на деятельность Мадлен Олбрайт.

О.Бычкова

С.Пархоменко

Раньше мы топили в сортире, теперь будем выбивать зубы. В промежутке еще было размазывание печени по асфальту. Почему они бесконечно употребляют эти слова? Почему они разговаривают вот так? Потому что это не дорого, потому что это ничего не стоит, потому что вам, товарищ майор в пусть собраться — только рот закрыть, что называется. А в данном случае как-то, наоборот, открыл. Рот открыл — рабочее место к работе готово. Вот, собственно, и все.

С.Пархоменко: Вот такое место у России — выбивать бузы вдвоем с Эмомали Рахмоном в одиночестве. Больше никого

И понятно, что это и есть политическое бессилие на самом деле. Это и есть отсутствие какого бы ни было представления о завтрашнем дне, о стратегии, о месте страны в мире. Вот такое место у России — выбивать бузы вдвоем с Эмомали Рахмоном в одиночестве. Больше никого. И радоваться тому, что, кажется, президент США после такого огромного перерыва вдруг согласился встретиться. Под это дело можно всё: отвести войска, прекратить разговаривать про претензии к Украине — все можно. Чтобы только не спугнуть. Чтобы только была эта встреча.

Так что это вещь сама по себе бессмысленная, но очень характерная. Это не болезнь, это симптом. Очень важно разделять эти вещи, относиться к этом таким образом. Вопрос не в том, что Владимир Путин болен этой истерической агрессией. Вопрос в том, что он болен чем-то таким, что создает в его речи этот симптом истерической агрессии. Интересно, а в чем же, собственно, заключается заболевание? Я сейчас говорю о заболевании политическом, я говорю о заболевании, если хотите, ментальном, о том, что человек утратил представление о вреде и пользе для дела, которое он делает и для страны, которую он себе присвоил на протяжении этих последних 20 лет. Я бы на этом остановился. Я думаю, что для этой недели этих новостей достаточно. Появление закона, в котором каждый из нас может быть объявлен буквально вне закона, буквально отверженным, и объявление России страной, которая строит свои отношения с окружающим миром на зуботычинах — вот такая неделя выдалась нам в середине мая.

О.Бычкова

В следующем часе у несколько программа «Сканер», где будем говорить о цифровом рубле. Потом «Доехали»: возмущение ущерба при ДТП. А после полуночи в эту студию придет Антон Орехъ с программой «Один».

* - российские власти считают организацию "иностранным агентом"