Суть событий - 2021-05-14

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

И как только вы прилетели в Грецию, можете не идти на пляж и можете никак не наслаждаться сациками и цациками, а можете просто сесть в следующей самолет и полететь, куда вам нужно. Но, правда, для этого нужно внимательно прочесть предварительно разные разъяснения, которые очень подробно есть на сайтах министерств иностранных дел разных государств, они все разные. Вот, например, в Бельгии одна ситуации. Бельгия гораздо более закрытая страна. И чтобы попасть в Бельгию, в частности, в Брюссель, нужно иметь какое-нибудь деловое письмо от вашего партнера или кого-то к, кому вы едите, чтобы он вам написал, что он вас приглашает по важному делу. И на это письмо будут смотреть, прежде чем зарегистрировать на самолет.

С.Пархоменко: Попасть в Евросоюз сегодня можно двумя способами: с помощью Греции и с помощью Кипра

А во Франции ничего такого нет. Там достаточно иметь свежий коронавирусный тест и заполнить некоторый бланк на сайте Министерства иностранных дел, где вы даете честное слово, что у вас нет симптомов коронавирусной инфекции. Они верят вашему честному слову.

О.Бычкова

С.Пархоменко

В этом году все совершенно не так. И греки совершенно дали волю своему знаменитому безалаберному характеру и гуляют совершенно, не обращая внимания ни на что, никакие правила не соблюдают. И так кривая очень сильно лезет вверх. И даже на островах, которые в прошлом году как-то были, может быть защищены, от инфекции, в этом году довольно много случаев заражения местных жителей. Имейте в виду, пожалуйста, это те, кто сейчас сильно обрадуется и помчится в Грецию, потому что то ли сегодня, то ли вчера было объявлено, что въезд для российских граждан совершенно свободный, без ограничений. Визу надо иметь, разумеется, шенгенскую. Имейте в виду, что там ситуация довольно тяжелая с вирусом, много заболевших, много людей лежат в реанимации. Тем не менее греки всюду все открывают и не чувствуют себя никому обязанными.

В Бельгии открыто более-менее всё, нет никакого комендантского часа. Кафе, рестораны работают на улице. Работают террасы. Люди сидят в больших количествах. Почти всё открыто. Народу, конечно, не много, туристов не много. Потому что их пускают довольно осмотрительно, только с какими-то специальными письмами. Но Брюссель такой город, который весь битком набит всякими европейскими учреждениями: там Европейский парламент, европейские министерства. Там очень много чиновников, европейских депутатов, служащих этих аппаратов, в общем, там и так довольно много народу.

Что касается Франции, то здесь всё закрыто. Действует комендантский час. В 7 часов улицы совершенно пустеют. Внешне правила очень строгие, но я бы сказал, что очень много всякого нелепого идиотизма.

Во-первых, конечно, история с масками выглядит ужасно, потому что люди носят маски на чем угодно. Они их носят на шее спереди, на ее сзади, на лбу, на подбородке, на животе, на коленях. Я не знаю, где еще они их носят. Иногда это выглядит довольно вызывающе.

Во-вторых, очень странная ситуация, например, с магазинами, потому что в этом нет совершенно никакой логики. Вот вы заходите в какой-нибудь большой магазин, и половина его открыта, а половина закрыта. Написано: «Эти товары не продаются». Почему они не продаются? Чем они хуже? Здесь лежат, допустим, детские вещи — они продаются, а здесь лежит взрослая одежда — она не продается. Почему я про это говорю? Потому что это рождает в людях ощущение некоторой нелепости происходящего, и, конечно, их не мотивирует к тому, чтобы исполнять все эти ограничения, когда они видят все эти странные, необъяснимые вещи, явно очень непродуманные.

В общем, к сожалению, повсюду можно видеть много разных странностей. Я думаю, что ни одно правительство сегодня не ведет свою линию как-то жестко, логично, собрано, разумно. Все немножко мечутся, немножко истерят, и это очень видно на поверхности, что часть мер носит истерический характер. И люди, которые руководят странами и городами, они не очень понимают, чего в точности надо бояться, а чего не надо. Поэтому на всякий случай почему-то какие-то вещи запрещают, а какие-то почему-то разрешают, и никакой логики в этом нет.

В этом смысле все страдают, может быть одинаково. Но разница в вакцинации. Разница в том, что есть большое количество стран, которые очень интенсивно, очень активно, систематически ведут вакцинацию своего населения, ведут учет вакцинированного населения. В России это выглядит немножко странно. Мы много раз отмечали разительную разницу между Москвой и всей остальной Россией. И в проценте вакцинированных и в доступе к вакцинации. Это всё различается, конечно, очень сильно. По-прежнему мы видим две стороны, две жизни, связанных с вакциной.

Есть внешняя сторона дела, когда Россия ведет такую вакцинную дипломатию — это видно довольно активно это все происходит. И есть ситуация внутренняя, когда всё, что связано с российскими вакцинами, находится, в общем, под неким общим покровом тайны. Никто не понимает в точности, ни у кого нет сведений, а есть только заверения относительно того, как это работает и работает ли это, действительности. Потому что давайте с вами помнить о том, что российская вакцина «Спутник V», у нее есть очень серьезная родовая травма. Она была введена в действие, по существу, без испытаний. И это становится понятно сейчас опять и опять, потому что к этому возвращаются ученые, специалисты по всему миру по мере того, как происходит эта вакцинная дипломатия, устроенная Путиным и Министерством иностранных дел России. Ну, все-таки невозможно этого не видеть. Невозможно не обращать внимания на то, что нормальная процедура испытания вакцины «Спутник» никогда не была доведена до конца.

И вот мы наблюдаем в эти дни очередной большой скандал. 12 мая большая группа ученых — ну, она не очень большая по количество этих людей, их всего 9 человек, но это очень авторитетные люди в этом мире — специалисты из США, Голландии, Франции, и один человек из России. И этот один человек из России — это довольно знаменитый в медицинских кругах России доктор Василий Власов. Я думаю, что его имя многие слышали, потому что он еще и активный участник работы «Диссернета» и всего, что с этим связано. Он в «Диссернете» отвечает за все медицинское направление. Я много раз про него рассказывал. Это, действительно, удивительный, очень интересный специалист, очень активный, храбрый, отважный, и как-то влезающий во всякие сложные темы. Вот он здесь тоже оказался одним из тех, кто подписал это письмо. Оно опубликовано в «Ланцете». Вы можете его найти.

С.Пархоменко: Невозможно не обращать внимания на то, что процедура испытания «Спутника» не была доведена до конца

Я вам советую самый простой способ такой: есть довольно известный научный сайт, он называется N+1. Я думаю, многие его знают, читают. И один из его создателей регулярный участник эфира «Эха Москвы», программы «На пальцах» вместе с Ириной Воробьевой. Если вы зайдете на этот сайт, вы увидите там статью об этом открытом письме, которое опубликовано в «Ланцете». Статья ценна тем, что там есть все необходимые ссылки, в частности, ссылка на эту статью в «Ланцете». Вы можете туда пойти и посмотреть своими глазами. Она по-английски, но при наличии всяких автоматических систем, большой проблемы перевести ее нет.

О.Бычкова

С.Пархоменко

На что они намекают, когда они говорят, что были внесены официальные исправления и так далее? А это не первый скандал, хочу вам напомнить, что в начале сентября 2020 года там же в «Спутнике» было то же письмо, посвященное этим странностям с испытаниями вакцины «Спутник». Тогда инициаторами были несколько, если я правильно помню, итальянских специалистов. И они писали о том, что там очень странные, повторяющиеся данные. И есть определенный научный этикет, есть вещи, которые нельзя писать битым словом, потому что они звучат очень оскорбительно, но можно дать понять, что вы имеете в виду. Они дали понять, что они имеют в виду следующее — что такие повторяющиеся данные бывают тогда, когда они нарисованы от руки, когда они не получены на основании статистических исследований, а когда они выдуманы.

Ну, это примерно то же самое, что происходит с российскими выборами в исследовании российских математиков во главе с Сергеем Шпилькиным и разными другими. Там у них есть такая фирменная история, что в разных результатах голосований очень много круглых и полукруглых цифр, которые кончаются на 0 или кончаются на 5. Это происходит от того, что рисуют от руки. Поэтому количество этих нулей и пятерок совершенно ничем не оправдано. С точки зрения математики цифра пять такая же точно, как и цифра 3. Она ничуть не лучше и встречается ничуть не чащи. А вот в человеческой голове, она больше имеет прав на существование. Люди любят круглое и полукруглое.

Вот это же примерно происходит с исследованиями «Спутника». Не обратить на это внимание невозможно. Ответы на это следуют двух типов, либо: «Мы вам точно говорим, что там всё в порядке», — так выступают разные российские специалисты, либо: «Ну, как? Ее же признали в разных странах». Послушайте, это не аргумент, что ее признали в разных странах. Ее признали в разных странах, потому что такова политическая воля, потому что это превратилось в часть дипломатической игры, в которой участвует много разных стран. И признание этой вакцины совершенно ничего не говорит о доверии к ее испытаниям. Оно происходит в результате политического решения, которое принимают руководители той или иной страны. Само по себе это ничего не доказывает.

Тем не менее, мы можем констатировать — все это ждали, и я тоже ждал и говорил, — что те страны, которые особенно заинтересованы в российском туризме, вся Южная Европа, что называется — Кипр, Греция, я думаю, что за этим последует Италия, Испания Португалия…

О.Бычкова

С.Пархоменко: Коронавирусная политика в России принимает такой, совершенно античеловеческий, антиправовой характер

С.Пархоменко

Правда, возникает вопрос технический. Я не знаю, как на него ответить, я не смог на него ответить: «Где взять сертификат о прививке?» У меня, например, есть сертификат, но он просто бумажный листочек по-русски.

О.Бычкова

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

И этот тот хвост, который не просто виляет собакой, а который прямо бегает за этой собакой. И информация направлена в эту сторону. Она сначала где-то составляется, утверждается, и она полностью оторвана от реальности. Цифры могут быть одни, а оценка и анализ этих цифр совершенно другой. Тем более, что никаких общих цифр может быть нет. И разрыв между цифрами, которые мы с вами получаем о количестве заболевших, количестве умерших и так далее и отдельно стоящей информации об этой знаменитой избыточной смертности, по-прежнему это вещи, которые совершенно не коррелирует друг с другом.

О.Бычкова

Да, я тоже об этом слышала, но у меня туда ноги не дошли.

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

С.Пархоменко: Надежда одна — на крепость вооруженных сил Израиля, которые способны дать террористам отпор

Но вообще-то такого рода вещи, связанные с эпидемиями — на минуточку! — связанные с тем, чем болеют миллионы людей что, так или иначе, меняет жизнь миллионов людей, — такие вещи должны быть устроены так, чтобы они были на поверхности, чтобы людям легко было разобраться. Если это где-то там, в глубине, то можно считать, что этого пока нет. Значит, эта проблема пока не решена.

К сожалению, это связано не только с Россией. Я даже писал, что столкнулся совершенно невероятной историей в Бельгии, где для того, чтобы сделать тест, нужно ввести номер национального удостоверения личности, чего, разумеется, у меня нет, ведь я не бельгиец, а приезжий иностранец. И когда я долго мучился с вопросом, как же мне обойтись без этого номера, то в результате я приехал в то место, где берут эти анализы, и мне сказали: «Вы не волнуйтесь, мы вам сейчас дадим фальшивый номер. Есть такой волшебный номер, который мы даем таким, как вы».

О.Бычкова

С.Пархоменко

И чтобы закончить тему вируса, я бы сказал, что конечно, Россия отличается. И вот тут я не вижу аналогов больше нигде, не вижу прецедентов больше нигде, — отличается совершенно фантастической способностью здесь к установлению здесь двойных стандартов, когда одновременно на правительственном уровне или на уровне региональных властей проводятся разнообразнейшие пропагандистские мероприятия, начиная от городских праздников и кончая государственными парадами, празднованиями Победы и так далее — ничего страшного. Но, поскольку нам надо, мы проведем. Но, с другой стороны, это по-прежнему служит замечательным удобным способом запретить кому угодно, что угодно. В той ситуации, когда надо, когда требуется завернуть какую-нибудь гайку очень удобно сказать по-прежнему, что у нас сейчас эпидемия, и у нас сейчас ограничения, поэтому в суды мы не пустим.

В России — на минуточку! — отменили публичное судопроизводство, между прочим, ни больше и не меньше. В нормальной ситуации на слушания в обычный суд на обычное дело попасть нельзя, невозможно. Между тем у нас во всех законах написано, что у нас судопроизводство носит открытый и публичный характер. Но под это дело его отменили, просто отменили как класс.

Отменили разнообразные права задержанных, арестованных, заключенных, к которым перестали кого-то пускать, давать им свидания, перестали нормальным образом организовывать общение с адвокатами. Вот эта коронавирусная политика в России принимает такой, совершенно античеловеческий, антиправовой характер.

О.Бычкова

НОВОСТИ

О.Бычкова: 21

Тут пишут тебе сразу несколько сообщений. Елена Диденко пишет: «Давайте про Россию». Сейчас, Елена, будет и про Россию. А Таня спрашивает мнение Сергея о ситуации в Израиле.

С.Пархоменко

Понимаете, все-таки надо помнить о том, что два эти политических образования находятся в отношении друг друга в невыясненном статусе. Одни считают, что это два отдельных государства, другие считают, что одно из них входит в другое. Третье считают, что это территории занятые другой группой населения незаконно. Четвертые считают, что, наоборот, это те территории заняты.

В общем, на протяжении уже сильно больше, чем полувека — напомню, что государство Израиль существует с 47-го года — не сложилось такого статуса, который бы все интерпретировали одинаково. К этому можно относиться как угодно, винить кого угодно — там есть слишком много разных отношений к этим территориям, их реальному статусу. И это проявляется во всем. Например, это проявлялось тоже с историей с эпидемией, вакцинацией. Я думаю, что вы знаете, что в Израиле вся эта вакцинная история была строена чрезвычайно хорошо. Израиль является просто мировым лидером в том, как он сумел организовать вакцинацию для своего населения. Но существовало огромное количество всяких неясностей, разногласий, взаимных упреков относительно того, как эта вакцинация должна коснуться населения палестинского, палестинских территорий или палестинской части этой зоны Восточного Средиземноморья. Это что — это то же самое или не то же, им полагается или не полагается? Или они вправе воспользоваться как бы организационным потенциалом государства Израиль? Как это всё должно быть устроено.

С.Пархоменко: Огромное количество людей говорит: «А мне не нужен суд. Я не же преступник и не собираюсь им быть»

В результате это тоже послужило еще одной почвой для конфликта. Но главное, я бы сказал… ну, вот сейчас опять на меня набросятся те люди, которым очень понравился на протяжение нескольких последних лет, к счастью, уже не существующий политик, во всяком случае, на этом — президент Трамп. Они были как-то в восторге от того, что он делал на Ближнем Востоке, от того, что он делал в Израиле, называли его самым главным другом Израиля, самым жестким, мощным и бескомпромиссным обуздателем палестинского терроризма и так далее. Сейчас мы видим, что то, что сделал Трамп, носило очень поверхностный, очень пропагандистский, я бы сказала, истерический характер.

Он принял несколько красивых поз, в результате которых озвучил несколько красивых решений. Всё это рушится сейчас на наших глазах. Никакого мира, никакой стабильности, никакого очевидного лидерства на Ближнем Востоке в результате этих трамповских решений не произошло. Всё это фуфел, и вы это видите сейчас, дорогие трампистские друзья. И сваливаете это на следующего президента, который вынужден разгребать это все.

Так что, к сожалению, мира нет, и в ближайшее время не будет. А надежда, на самом деле только одна — на крепость вооруженных сил государства Израиль, которые способны дать террористам отпор и защитить свое население. Они этот отпор дают и свое население защищают, как могут. Иногда случаются разного рода трагедии, прямо так это и назовем. Иногда эти трагедии носят моральный характер. Вот, например, очень сильно пострадала еврейская община в старинном и прекрасном средневековом городе Акко — это самый север Израиля, почти на самой границе с Ливаном. Это очень колоритное место, очень туристическое, очень яркое, очень запоминающееся. Там произошли погромы, там произошли поджоги. Там началось прямое противостояние между национальными общинами и религиозными общинами внутри этого города. И соседи, которые жили на одной и той же улице не протяжении десятилетий, начали уничтожать, жечь имущество других своих соседей.

В частности, погиб, может быть, самый знаменитый в Израиле ресторан, один из самых ярких и самых известных ресторанов на свете, который называется «Ури-Бури». Действительно, самое потрясающее место там, в порту города Акко, много лет там существовавшее, созданное изумительном совершенно человеком, автором прекрасных книг и так далее.

Ну, что такое ресторан в современных условиях? О ресторане ли нам плакать? Подумаешь, ресторан. Но это вещь во многом историческая. Это вещь, которая десятилетиями была и олицетворяла собой какие-то устои, которые там существовали и мир, который там бы, по меньшей мере, между соседями. И это превращается в символ. И этот ресторан, и эта маленькая гостиница. Можно считать, что люди, которые об этом горюют, они просто с жиру бесятся. А на самом деле, все это, по-моему, носит довольно серьезный этический историко-культурный и, следовательно, историко-культурный характер. Из этого складывается быт людей, из этого складывается репутация страны, судьба места, особенно туристического, которое зависит от того, поедут туда люди, не поедут, побоятся, не побоятся.

Я в общем, не сомневаюсь, что Армия обороны Израиля усмирит это всё и загонит террористов обратно, и, в конце концов, разберется с их установками и с их ракетами, и с их манерой устанавливать пусковые установки и всякие штабы в подвала больниц, детских садов и разного рода других уязвимых социальных объектов.

Про всё это надо говорить, все это надо видеть своими глазами. Всё это факт. И в общем, это будет еще один эпизод этого бесконечного противостояния. Но мы с вами будем знать, что этим фуфелом и этими громогласными решениями: «Сейчас руками чужую беду разведу! Чего это они там 50 лет не могли решить, где у них будет посольство: в Иерусалиме или в Тель-Авиве? Да фигня вопрос. Сейчас перенесу». И перенес. А то, что они спорили по поводу статуса клочка земли — да фигня вопрос. Сейчас я назначу». И назначил. Не успел отвернуться — оно развалилось.

Это что касается вещи, без которой обойтись при наблюдении за сегодняшним миром совершенно невозможно.

А теперь в Россию. И здесь я все-таки начал бы с сегодняшних сообщений по поводу Алексея Навального. Я считаю, что ни в коем случае нельзя забывать и упускать из виду то, что происходит с этим человеком и то, что происходит с людьми, которых избивают иногда в буквальном смысле, иногда в юридическом смысле, иногда в смысле поражения гражданских прав просто за факт общения с ним, с Алексеем Навальным.

С.Пархоменко: На Навальном мы учимся, на Навальном мы наблюдаем за тем, как это устроено

Что сейчас сложилось в этой истории с пребыванием Алексея Навального в колонии? Полностью исчез, полностью упразднен сторонний гражданский контроль. Опять можно поставить на этом точку. Сегодня обращение с Алексеем Навальным и судьбу Алексея Навального контролируют те самые люди, которые принимают решение относительно этой судьбы. Это классическая ситуация: кто решает, кто устанавливает, кто определяет, тот и контролирует законность, и тот и потом и отчитывается.

Вот мы сегодня слышим официальные сообщения о том, что там всё в порядке, медицинская помощь оказывается, нарушений права на сон не отмечено. Всё ерунда. Кто это говорит? Все те же самые люди, которые, собственно, все это и организуют. В разных обстоятельствах, в самых разных сферах человеческой жизни в веках установлен принцип, что если вы хотите где-нибудь сохранить какую-нибудь справедливость, достоверность и разумный подход в чем-нибудь — разделите того, кто решает и того, кто контролирует. Это должны быть разные люди, разные инстанции. Это совсем базовая вещь, это вещь, на которой построены самые основы человеческих отношений в любой сфере, в области действия любого закона, в области любого человеческого права. Один исполняет — другой контролирует. Разделить это.

Знаете, в некоторых семьях это принято, как поделить пирожок по справедливости — надо, чтобы один его разрезал, а другой выбирал. Тогда он будет разрезан точно пополам. И вот это — один делит, другой выбирает — это по существу форма того же человеческого принципа: один делает — другой контролирует.

Это уничтожено сегодня в России в целом, в особенности в пенитенциарной системе, где в течение последних нескольких лет систематически был уничтожен институт общественных наблюдательных комиссий.

Вспомните, как это происходило, когда были первые скандалы, когда выгоняли оттуда Зою Светову, Лену Масюк, целый ряд других людей. И мы говорили: «Как это может быть?» Удаляют правозащитников, людей, которые посвятили свою жизнь созданию репутации, которая позволяет им пользоваться доверием. Вместо этого наполняют это отставными тюремщиками, а иногда не совсем отставными, а отчасти даже действующими, отставными, а иногда и действующими полицейскими, бывшими прокурорами, следователями и так далее, теми самыми людьми, которые заинтересованы, чтобы эта система оставалась бесконтрольной. Как же это так?

Теперь мы видим продукт деятельности этой системы. И возмущаемся как бы заново: «А кто это нам говорит, что всё в порядке? Что нет никаких нарушении? Это кто эти люди? Мы почему верим? А потому что это продолжение этой истории, это продолжение эпопеи, которая продолжается много лет и которая, в общем, довольно хладнокровно была воспринята российским обществом, потому что российское общество в целом состоит на огромный процент из людей, которые не воспринимают эти проблемы как свои. Это очень близорукий, очень неразумный и очень ненадежный подход.

Огромное количество людей говорит: «А мне не нужен суд. Я не же преступник и не собираюсь им быть. Я не собираюсь ничего украсть. Я не собираюсь никого убивать, поэтому меня суд не интересует. Пусть воры и убийцы беспокоятся о суде. А я-то тут при чем? Я честный человек». Это продолжается ровно до того, как этот честный человек не окажется внутри какого-нибудь бракоразводного процесса или внутри процесса, в котором определяется, кто из родителей будет иметь доступ к ребенку. Или процесса, в котором он двигает на полтора метра забор со своим соседом по даче. Или процесса, в котором определяется, кто виноват в дорожной аварии, от которой никто из нас не избавлен раз и навсегда. Вдруг выясняется, что этого человека тоже интересует суд. Суд может заинтересовать любого.

Та же абсолютно история с местами заключения, с исправительной системой. И знаменитая фраза «От сумы и от тюрьмы не зарекайся», она имеете абсолютно практический характер. Это не преувеличение. Это жизнь наша. Да, всякий человек когда-нибудь может оказаться в комнате, в которой за ним закрыли дверь, и он слышит грохот этого проворачиваемого ключа. Я тоже слышал однажды, правда, это очень недолго продолжалось, слава богу. Как-то они одумались. Но это рано или поздно происходит в нашей стране почти с каждым — он слышит грохот этого замка.

И в этой ситуации оказывается, а жаловаться — кому? А наблюдать за этим будет кто? Контролировать будет тот же самый, кто запирал? Вот в случае с Навальным это тот самый, который запирал. Мы видим и слышим всякие пропагандистские голоса и голосенки, которые нам говорят: «А чего они на эту тему орали-то? Вот смотрите, всё нормально оказалось». В каком смысле — оказалось? Каким образом оно оказалось? Вы не и наврали, что оно оказалось.

Так что просто на Навальном мы учимся, на Навальном мы наблюдаем за тем, как это устроено. И если вы думаете, слушающие меня сегодня, что это вас не касается, что это не по вашему поводу, вспомните о том, что однажды будет и по-вашему. Никто никогда не знает заранее. У вас есть дети, эти дети выходят на улицу. Этих детей там ждет полиция. Эта полиция выворачивает вашим детям карманы в поисках там всякого. Полиция засовывает в эти карманы сами знаете, что. А потом оказывается, что она же себя и контролирует. А вы будете доказывать, что вы честный человек и вас это не касалось. Однажды коснется.

И сюжет, без которое, конечно, тоже нельзя обойтись на этой неделе — это ситуация с школьной стрельбой. Я не будут внедряться в обстоятельства этого дела. Вы читали, видели. Я вспомню две вещи, которые, мне кажется, остаются в тени, как бы неосознанными в должной мере. Одна заключается в том, что в Российской Федерации есть государственный институт, который полностью несет ответственность за оборот оружия и контроль над ним, и этот государственный институт — Росгвардия, во главе которого находится Виктор Золотв. Потому что они очень хотели, добивались этого. Целая огромная интрига была разыграна. Целое лобби работало тогда, когда принимался закон, о войсках Росгвардии. Они добивались того, чтобы им этот жирный, хлебный кусок был отдан.

Сегодня в законе о войсках Национальной гвардии Российской Федерации мы видим огромную по размерам статью, которая описывает всё то, что принадлежит теперь Росгвардии. «Выдавать гражданам и организациям при наличии оснований, предусмотренных федеральным законом лицензий на приобретение гражданского и служебного оружия; лицензии на осуществление деятельности по торговле оружием. — то есть они контролируют не только саму продажу, но и тех, кто осуществляет эту продажу, — основными частями огнестрельного оружия и патронами к нему; лицензиями на экспонирование и коллекционирование оружия; разрешение на хранение и ношение гражданского и служебного оружия; на транспортировку, ввоз на территорию; разрешение на хранение, использование и хранение, ношение отдельных типов моделей боевого ручного стрелкового и служебного оружия, полученного для служебного пользования в соответствии с федеральным законом. Вести учет оружия и патронов к нему, контролировать работу гражданского, служебного и наградного оружия, боеприпасов, патронов, сохранность и техническое состояние» и прочее. Всё, что связано собором оружия — все это отдано этой… не знаю, как ее назвать. Конторой ее не назовешь, армией ее тоже не назовешь, но вот этому монстру под названием Росгвардия.

Вопрос: какую ответственность несет эта штука вместе с теми правами и с теми полномочиями, теми доходами и теми возможностями политического влияния? Ведь мы же с вами понимаем, что вопрос не только в том, что они денег заработают на этом контроле над оборотом оружия, на выдаче справок, на ревизиях и так далее. Это инструмент политического влияния, несколько.

Так же, как контроль за оборотом синих мигалок на автомобили — это не только вопрос дорожного движения, это инструмент политического влияния: этим выдадим, этим не выдадим, этим ограничим, а этим разрешим. И к ним еще будем приставать и требовать отчетности бесконечной. Так устроена политика, так устроена конкуренция между силовыми ведомствами, например. Они этого очень хотели — они это получили. А какая ответственность? Что в результате мы видим сейчас, когда произошла явная катастрофа размером в этих погибших, этих раненых. Это размер катастрофы нам показывают.

Мы видим следующее: глава Росгвардии Виктор Золотов после стрельбы в Казанской гимназии выступил с большой речью, в которой признал ужасные проблемы и ошибки, совершенные его ведомством, свою ответственность, принес извинения, поклялся, что в течение ближайших нескольких дней внесет многочисленные законодательные инициативы для усовершенствования системы контроля и оборота оружия…. Нет, ничего этого он не сделал, ни с чем этим он не выступил. Он сказал одну фразу, правда, такую. Он сказал: «Нельзя возвратиться к цензу 21 года, потому что даже те, кто отслужил в армии, часто в полном объеме не получают подготовку, которая необходимо», — отметил господин Золотов. Всё. Вот это вся его реакция. Давайте не в 18 лет, а в 21. Больше ничего? Никаких других изменений не последует? Никаких других ответственных не будет обнаружено? Никаким образом эта ситуация не будет проанализировано? Никак не будет выяснено , как этот человек получил оружие, почему он прошел через все эти препоны и рогатки, которые установлены? Как он собрал эти справки? Каким образом он получил эти разрешения? Кто в точности продал ему это оружие, ничего этого не будет? Только вот «давайте вернемся к цензу 21 года».

С.Пархоменко: На казанской теме мы убедились в простой вещи: Росгвардия, Золотов работу эту делать не могут и не хотят

Дальше Песков вступает в эту историю и говорит: «Дело в том, что иногда в качестве охотничьего оружия регистрируются виды стрелкового оружия, которое в некоторых странах используется как штурмовая винтовка». И так далее. Это тоже будет Росгвардией срочно прорабатываться. И все? Никакого следствия? Никакого ответственного? Никакого выяснения, что произошло? Никаких предложений относительно того, как защититься от этого завтра?

Ведь вопрос же не в том, а как в друг это случилось? Отчего вдруг появился человек, которому захотелось придти с оружием в школу и пострелять там в учителей и учеников? Как же это такое случилось? Ну да, это случается в современно мире. От этого невозможно огородиться. Люди смотрят кино, люди играют в игры компьютерные, люди общаются, люди употребляют разные спиртные напитки и наркотики. Мы не можем проконтролировать мозги каждого. Мы можем… Не мы, а люди, которые этого очень добивались, проконтролировать доступ этих людей с разнообразными мозгами к определенным типам огнестрельного оружия. У них должны быть мысли на этот счет, идеи какие-нибудь. Они должны к этому относиться не просто так как политической игре, как к этому относилась Мария Бутина, которая на этом попыталась въехать в американский истеблишмент. Это был отличный повод. Как-то можно поиграть, покрасоваться, походить в эти тиры, поговорить с этими людьми в техасских шляпах с загнутыми полями и со значками, с флагами южан. Очень милые мужички, очень любят блондинок. Отлично как-то всё получилось в политическом смысле, как ей казалось, пока ее там не взяли за сумочку, скажем так.

Вопрос же не в том. Это же не только игра политическая. Это работа. Эту работу должен кто-то делать. Вот мы на казанской теме убедились сегодня в одной простой вещи: Росгвардия, Виктор Золотов работу эту делать не могут и не хотят. Ответственность на себя не берут. Идей на эту тему не имеют, предложений на эту тему не делают и вообще не считают себя обязанными в результате того, что всё это попало под их контроль. Это мы точно видим. Это точно медицинский факт.

Это одна важная история, связанная с этим. А вторая — я скажу коротко. Это проблема Герострата. Вот мы помним с вами историю, как обошлись со своим террористом, который перестрелял в школе тоже много кого, в стране под названием Новая Зеландия. Они ему отказали в праве иметь имя и вообще существовать в публичной сфере. Они его удалили из мира знаний. Что мы видим здесь. Мы видим, как этот человек остался знаменит, как с наслаждением с ним работают всякие государственные пропагандистские СМИ и прославляют его, и продвигают следующего к этой же позиции.

О.Бычкова