Суть событий - 2020-04-17

О.Бычкова: 21

С.Пархоменко

О.Бычкова

Ваши СМС принимаются: +7 985 970 45 45. Вот это всё функционирует, как всегда. И, конечно, в YouTube, в чате этой трансляции вы тоже можете писать свои соображения.

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко

И я, пожалуй, согласен с теми оценками, которые говорят, что отставание составляет примерно 3 недели — это то время примерно, сколько нужно на то, чтобы человек почувствовал себя плохо, начал пытаться сделать себе анализ; обычно сразу его сделать не получается, потом, через некоторое время удается как-то докричаться до врачей, сделать этот анализ, он дает отрицательный результат; человек чувствует себя хуже, он начинает орать, кричать, требовать, чтобы ему сделали еще один анализ, ему делают этот анализ, он дает положительный результат. И только спустя какое-то время результат этого положительного результата, а, скорей всего, еще повторного анализа, третьего уже по счету в этом конкретном человеческом случае — это обычная человеческая ситуация: нужно сделать три анализа, что бы оказаться в этой статистики.

На все это уходит более-менее 3 недели. И цифры, которые мы сейчас видим, это такой свет погасшей звезды, знаете, это то, что было 3 недели назад.

При этом совершенно непонятно, как в России обходятся с теми ситуациями, когда человеку поставлен диагноз без тестов.

А с прошлой недели, как мы помним, вышло в целом позитивное и долгожданное для врачей решение перестать разделять людей на больных коронавирусом и больных обыкновенной пневмонией. По умолчанию считается, что речь должна идти по пневмонии.

Но мы видим, кстати, что это не только российская проблема. Одна из важных сенсаций последних двух дней — это сообщения из Китая, что они, по всей видимости, вообще применяли какую-то экзотическую систему подсчета, не включая в свои данные о заболевших коронавирусом тех, о ком было доподлинно известно, что человек заболел и даже анализы показывали, что он заболел, но у него не было симптомов.

То есть они включали только острых больных, которые реально себя чувствуют, у которых реально есть какая-то угроза для жизни. Если это подтвердиться, это совершенно перевернет наше представление о китайской статистике, о китайской динамике.

И сегодня все больше и больше разговоров о том, что те страны, которые опирались на все эти китайские кривые, на то, как постепенно у них сначала росло, потом падало и, соответственно, считалось, что это успешный опыт, и рекомендации китайских специалистов ценились очень высоко, — эти страны, например, Италия и Испания (прежде всего, называют их), по всей видимости, упустили много времени и совершили много ошибок, в частности, в тактике применения этих аппаратов ИВЛ.

Потому что при нормальном анализе этой китайской статистики, не той, которую они сами у себя применяли, а той, которая соответствует тем стандартам, которые применяют сегодня в Европе, в частности, в тоже Испании, Италии, Германии и так далее, выясняется, что применение этих аппаратов ИВЛ довольно часто является, наоборот, угрожающим фактором.

И, по всей видимости, гораздо более правильная тактика лечение этих людей заключалась в более консервативных методов, в том, чтобы, грубо говоря, лечить их лекарствами, а не тем, что им в легкие вставляли эту трубу и заставляли дышать кислородом.

Я здесь сам абсолютно не претендую ни на какое экспертное мнение, а просто рассказываю то, что я читаю на протяжении нескольких дней. Дискуссия идет чрезвычайно интенсивно, она затрагивает другие страны, в частности, затрагивает и многострадальную Италию, о которой теперь говорят как о такой модельной стране, которая испытала все несчастья, собрала на себя, связанные с этой эпидемией.

Но в России тоже я вот хочу обратить ваше внимание на один текст, который я сам опубликовал у себя в Фейсбуке пять дней тому назад, в минувшее воскресенье. Это текст очень хорошего врача, известного в Москве, известного своей профессиональной активностью. И это тот случай, когда это замечательный практик, который с утра до ночи имеет дело с реальными больными, а, с другой стороны, человек, хорошо пишущий, хорошо говорящий, умеющий сформулировать свои мысли.

Речь идет о докторе Артемии Никитиче Охотине, которые работает в знаменитой Тарусской районной больнице. Вот он опубликовал в минувшее воскресенье довольно большой текст о том, какова разумная, с его точки зрения, стратегия… даже не стратегия — тактика, конечно, на коротком горизонте разумного человека, который выбирает, что ему самому делать в этой опасной ситуации.

И он дает несколько рекомендаций, которые сводятся к тому, что если ваша ситуация не то чтобы совсем плохая и вы прямо реально чувствуете угрозу своей жизни, вам трудно дышать, вы очень-очень плохо себя чувствуете, то ваша задача — не попасть в руки профессионального здравоохранения. Ваша задача не ехать делать КТ, не требовать, чтобы вам немедленно делали все анализы, не пытаться лечь в больницу, не требовать, чтобы вас отвезли в эту больницу, потому что риск там только возрастает.

Скорей всего, вы, оказавшись в больнице, не получите никакого дополнительного лечения, никаких специальных методов, которые вы сами себе можете обеспечить в домашних условиях.

Я повторяю, если речь не идет о совсем тяжелом положении, когда человек реально просто не может жить, не может дышать. В этой ситуации больница представляет из себя для вас дополнительную опасность. И весьма вероятно, что после попадания в больницу ваша ситуация ухудшится, риск увеличится, вы можете подхватить там что-то еще дополнительное.

Кроме того — этого уже не пишет Охотин, это я скажу от себя на основании разных других разговорах с врачами, которых у меня достаточно много, и я стараюсь поддерживать эти контакты, — конечно, они говорят о том, что даже в этой трагической ситуации в целом ряде крупных клиник люди стремятся зарабатывать деньги. И, например, сама процедура компьютерной томографии дорогая, и госпитали стремятся сделать этих компьютерных томографий как можно больше. Мощности достаточно большие, в свое время накупили этих аппаратов достаточно много. И совсем не во всех случаях эта КТ необходима. Но это либо платная процедура и платит пациент, если он сам это требует, либо в результате всяких перерасчетов через страховые системы…

О.Бычкова

Я пока закончу, может быть, то, о чем говорил Сергей. Действительно, это важный пост Охотина по поводу того, как вести себя в этой сложной ситуации. И смысл его заключается в том, что особенность этой ситуации состоит в том, что болезнь неизвестная, врачи сами плохо понимают, что происходит, лечения пока нет, не придумано, и это объективный факт. И поэтому решение, в конечном счете, придется принимать самому пациенту, который заболел или ему кажется, что он заболел.

Именно поэтому Артемий Охотин так подробно описывает, что нужно делать. И, более того, он даже называет там какие-то лекарственные препараты и много раз говорит, что это плохая история — советовать что-то на расстоянии пациенту и обычно, конечно, он в «мирное» время старается этого не делать, но здесь ничего другого не остается, здесь приходится поступать так, потому что положение достаточно сложное.

Поэтому просто посмотрите, если вы не видели этого поста, он есть у Сергея Пархоменко тоже в Фейсбуке в качестве перепоста. Его тоже много кто перепощивал, этот текст, потому что это, действительно, вносит ясность всем тем, кто беспокоится сейчас о том, что происходит с ним, с его близкими, что, вообще, будет происходить дальше.

Мне кажется важно, что появляются какие-то важные материалы, и нужно за ними следить за материалами специалистов, профессионалов, прежде всего, врачей, биологов, вирусологов, может быть, экономистов тоже. Мы еще поговорим сегодня с Сергеем, я думаю, на эту тему. Тут важно обращаться, конечно, к экспертам в поисках разных ответов на свои вопросы. А все наши вопросы, в конечном счете, сводятся к тому, какую модель поведения выбрать и какую тактику как минимум, а, может быть, даже и стратегию следует предпочесть в этой сложной ситуации.

Потому что, конечно, сложность этой истории состоит в том, что каждый из нас тут должен рассчитывать на собственный здравый смысл, мозги и на собственное хладнокровие, может быть, и расчетливость. Ничего другого просто не остается. Это бывает не каждый день в жизни, но, с другой стороны, это и не первый раз в нашей жизни. Мы много раз как-то пытались что-то с этим сделать.

Что еще важного, мне кажется, из того, что написал доктор Охотин в своем Фейсбуке. Там длинный текст. Важное соображение, что надо, конечно, смириться и понять, что все решения в этой ситуации мы должны принимать сами, тут уже нельзя положиться на доктора, потому что, может быть, его нет, а, может быть, он сам не знает, что делать, нельзя положиться на какого-нибудь начальника, потому что начальник тоже находится в сложном положении.

Вот Сергей Пархоменко с нами.

С.Пархоменко

О.Бычкова

С.Пархоменко: В России информировать нас о том, что происходит с медицинской стороны, назначен профессиональный лжец

С.Пархоменко

Но вообще, что касается взаимоотношений между российским здравоохранением и российским обществом, как и в любой стране взаимоотношение между этой сферой, оказавшейся сегодня такой ключевой в жизни любой страны, это превращается, конечно, еще в сферу коммуникации.

Вот в США происходит большая битва вокруг совершенно легендарного человека по имени Энтони Фаучи. Это один из самых известных врачей в мире, вообще сегодня самых авторитетных. Этот человек, который был в свое время редактором, наверное, самого знаменитого в мире, самого распространенного и самого уважаемого справочника, учебника по внутренним болезням, так называемого справочника Харрисона. Вот это голос американского здравоохранения сегодня. Это тот, кто сегодня объясняет, что происходит с эпидемией, объясняет, с одной стороны, населению, а, с другой стороны, президенту, властям и всем на свете.

Президент американский чрезвычайно этим недоволен. Говорят о том, что он предпринимает всякие усилия, чтобы этого человека как-то дискредитировать и как-то избавиться.

Но вот в России пошли по другому пути. В России на эту позицию человека, который должен информировать нас с вами о том, что происходит с медицинской стороны в этой жизни, назначен профессиональный лжец. Фамилия его Мясников.

Это человек, который много лет уже ведет программы вместе с Владимиром Соловьевым, человек, который известен, я бы сказал, своей глубокой склонностью к такой пропаганде на фоне и на почве медицины, человек, который в последнее время, а именно летом 19-го года прославился на всю страну тем, что отказался госпитализировать Ивана Голунова в тот момент, когда речь шла о том, чтобы выяснить, подвергался ли он физическому воздействию и какому-то насилию.

В общем, вот так выбрала российская власть своего информатора, человека, который будет главным посредником между медицинской сферой и людьми.

Это на самом деле часть другой, очень большой проблемы — проблемы доверия населения к тому, что делает власть и проблемы тех усилий, которые власть предпринимает, чтобы преодолеть, собственно, то недоверие, которое, несомненно, установилось.

Мы видим проявление этого, собственно, в тех скандалах, которые почти регулярно происходят на этой почве. Самое громкое событие, пожалуй, минувшей недели — это двухдневной давности история с толпами в метро, которая, по всей видимости, действительно, обойдется в насколько потерянных дней в этой эпопее с эпидемией. А мы с вами понимаем, что в тех обстоятельствах, когда вся страна удваивает количество заболевших по официальной версии за 5 дней (это несомненно, быстрее происходит в Москве), многие говорят о том, что эта цифра едва превышает 2 дня, то есть чуть больше, чем раз в два дня в Москве увеличивается количество заболевших.

В этих обстоятельствах, конечно, потеря нескольких дней — это тысячи новых заболевших в результате того, что городская власть, правоохранительные органы, силовые органы, полиция и, собственно, люди, не поняли друг друга. Так это выглядит со стороны.

В действительности это, конечно, то, что в литературе называется «головотяпство со взломом». Есть такой литературный термин, который придумали еще, по-моему, Ильф и Петров.

Это глубокое непонимание людьми, которые руководят силовыми органами того, как вообще устроена жизнь в городе. Это то, что потом было озвучено и Песковым и целым рядом других чиновников, в том числе, и силовых, полицейских чиновников, вот это вот: «А чего они вылезли? А куда они поперлись? А что, собственно им надо было в этом метро в таком количестве?»

Это та картина мира, которая существует в головах у этих людей. Это та картина мира, в которой нет тех, кто в реальности обслуживает их своим трудом, людей, которые носят, возят, продают, стоят за прилавком, убирают, открывают, закрывают и, собственно, осуществляют все движение того жизненного механизма, который у большого, много миллионного города есть.

С.Пархоменко: Это люди, которые отдали этот глубоко идиотский, а на самом деле преступный приказ

НРЗБ это люди, которые отдали этот глубоко идиотский, а на самом деле преступный приказ. Преступный потому, потому что у нас действует принятая недавно поправка к Уголовному кодексу, которая предусматривает уголовное наказание для людей, которые сообщают недостоверные сведения, связанные с эпидемией. Вот люди, которые сказали, что «вы можете получить пропуск, и ничего не опасаясь, отправляться по своим делам, если вы его в соответствии с процедурой правильным образом…», — это люди, которые ввели в заблуждение жителей Москвы, не предупредив их о том, что на самом деле при входе в метро их ждет опасность.

Я думаю, что состав этого преступления по этой самой уголовной статье здесь налицо. Так вот, есть люди, которые приняли это идиотское, а на самом деле, по всей видимости, преступное решение.

НРЗБ. При входе в метро она бы не могла быть реализована без прямого участия, собственно, что называется, рядовых чинов, людей, которые как раз прекрасно понимают, как городская жизнь устроена. И вот это поразительная вещь, что ни один из них не ужаснулся тому приказу, который он получил. Вот мы обычно говорим об этом в каких-то драматических обстоятельствах, когда ОМОН, полиция разгоняет мирную НРЗБ. Что же у них в голове происходит? Это сложная, теоретически конфликтная ситуация. А здесь всё очень просто.

О.Бычкова

Пока набирают Сергея Пархоменко, добавлю, что, действительно, странная история. Действительно, сами виноваты. Действительно, что могут делать люди в 7 или в 8 утра в метро по всему городу на разных станциях?

Конечно, это абсолютно праздные бездельники, которые пошли погулять, судя по всему, развлечься, нарушая режимы карантина и изоляции. Действительно. их всех нужно, конечно, призвать к порядку.

И самое отвратительное в этой истории то, что, даже если — говорили власти и говорил господин Песков, вернее вопреки тому, что они говорили — это люди, которые поголовно все имели эти пропуски — а, наверное, они их имели, — проблема была не в том, что у них не было этих пропусков и их не пускали туда, куда они ехали, а проблема была в том, что если бы все 100% ехали с пропусками, то просто все равно такого количества полицейских не хватило бы никогда, чтобы проверить эти пропуски достаточно быстро и не создавать эту толпу.

Конечно, люди абсолютно в этом не виноваты ни при каких обстоятельствах. У нас осталась минута до перерыва. Я вам пока напомню о том, что у Сергея Пархоменко есть подкаст, который называется «Суть еды». И этот подкаст вы можете слушать там, где обычно слушают подкасты. Сергей Пархоменко об этом не раз говорил и писал у себя в Фейсбуке. В общем, вы в этом разберетесь. На «Эхо Москвы» этот подкаст будет выходить в ночном эфире там, где у нас стоит программа «Один» или «Одна». И, например, у Сергея Бунтмана со среды на четверг будет в третьем часе этого эфира, то есть с 12 до 1 — один, с 1 до 2 — другой, а после 3 часов — третий, где можно будет услышать Сергея Пархоменко с его подкастом под названием «Суть еды».

Мы сейчас прервемся на краткие новости. Дальше мы вернем в этот эфир Сергея, и я надеюсь, что у нас будет все хорошо со звуком, с формой, с содержанием, с чем угодно.

НОВОСТИ

О.Бычкова: 21

С.Пархоменко

Тем более, что в действительности ведь никакого законного основания под этим не было. Я стал смотреть, а что, собственно, на протяжении последних недель прошло с российским законодательством с точки зрения, я бы сказал, законодательного обеспечения всей этой ситуации.

Появилось некое новое понятие — вот этот режим повышенной готовности. Понятно, зачем это было изобретено. Изобретено это было затем, чтобы формально не устанавливать чрезвычайную ситуацию, которая создает — про это уже много раз было сказано — всякие дополнительные обязательства со стороны государства, в том числе, финансовые обязательства. Никто этого не хочет. Вот было объявлено вовсе не чрезвычайное положение или чрезвычайная ситуация, а этот самый режим повышенной готовности.

И есть несколько законодательных актов, которые на эту тему были приняты. 1 апреля, например, был принят федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты». Он обнимает очень многое, связанное с этой эпидемией: разные обстоятельства, связанные с банкротствами, займами, кредитами, банковской деятельностью. Там много чего прописано.

И, в частности, там прописано то, что правительство Российской Федерации, а также органы государственной власти субъектов Российской Федерации могут устанавливать обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении этого режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации.

О’кей, они могут устанавливать для граждан. И дальше есть много всяких более мелких законодательных актов, в частности, есть постановление правительство от 2 апреля об утверждении правил поведения, обязательных для исполнения гражданами, организациями при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации.

О’кей нас с вами отрегулировали, нам с вами установили некоторые законодательные, надо сказать, очень размытые, очень мутные, очень неконкретные, очень непрописанные, но все-таки есть какие-то законодательные основания для того, какая ответственность наступает у нас. Вот мы, граждане Российской Федерации обязаны подчиниться, обязаны вести себя так-то и так-то.

Но нет ничего подобного, что касалось бы другой стороны. Вот ни в первом законе, который я здесь цитировал, ни во втором постановлении правительства Российской Федерации, которое я здесь цитировал. Просто нет слова «полиция», нет слова «Росгвардия». Никаким образом это не отрегулировано. Не сделано даже попытки установить какие-то правила.

А ведь эти правила могли касаться не только того, каким тоном разговаривает милиционер с человеком на улице в тот момент, когда он проверяет наличие этого пропуска, но в это все, как мы прекрасно знаем, включилось колоссальное количество всякой техники.

Нам бесконечно объясняют, и, по всей видимости, это так и есть, что в это все задействованы системы слежения видеокамерами, системы наблюдения за дорожным движением. Бесконечно говорилось о том, что будет автоматическая система штрафов, если вы выезжаете нам машине, не получив пропуска предварительно на эту тему. Вся эта техника работает на то, чтобы лишить граждан их прав, чтобы создать ситуацию, в которой человек полностью подчинен, полностью растворен в произволе властей.

Мы исходим из того, что этот произвол из лучших побуждений, мы исходим их того, что эти люди хотят как лучше. Но, тем не менее, права человека в этой ситуации должны сохраниться.

Я говорил, кстати, в прошлой программе, — и я бы хотел вернуться к этой теме, — говорил о том, что происходит этот, я бы сказал, подъем этих коронавирусных суверенитетов, как это еще называли некоторые политологи. И выражается это в том, что разные субъекты Российской Федерации, разные регионы стали объявлять разные дополнительные условия самоизоляции.

С.Пархоменко: Вся эта техника работает на то, чтобы создать ситуацию, в которой человек растворен в произволе властей

И я вижу, что очень многие, выслушав эту предыдущую часть моей программы, наверное, остались в некотором недоумении. Я получил довольно много всяких комментариев примерно такого содержания. Вот одна моя читательница в Фейсбуке написала: «Послушайте, ну, о чем мы говорим? Я живу в Испании. Мы тут, в Мадриде на 100 метров не можем от своего дома отойти, а вы, видите ли, еще недовольны, что какая-то республика закрыла свои границы. Но в республиках ли сейчас дело, если людей ограничивают в передвижении и считают каждые лишние 10 метров туда или сюда: преодолел границу 100 метров или не преодолел».

Я вот что хочу сказать. Это две совершенно разные история. Одна история — это ограничение конкретных людей в их передвижениях. Вот люди предписывают более законно или менее законно, на основании тех или иных законодательных актов, личные ограничения: вы не должны ходить туда и сюда; вы не должны появляться там и сям, вы не должны поступать так или иначе. Это одна ситуация. И это введение некоторых более или менее разумных эпидемических ограничений в рамках сокращения рисков для конкретного человека заболеть.

Другая история — это перекрытие границ региона на въезд. Это совсем другой мотив, это совсем другой механизм. Он не связан с ограничением конкретных людей. Это установление некого забора внутри государственного забора, это установление некого предела внутри государственной власти. Это другая совсем история.

И вот эта вторая ситуация реально ведена не просто к распаду того, что Путин и его команда нам рекламировали в течение 20 лет как панацею от всех болезней (политических болезней имеется в виду или социальных болезней), а именно вертикаль власти, а это ведет уже к реальной дезинтеграции страны.

С.Пархоменко: Это довольно предательское заявление со стороны президента Российской Федерации

Вот эта новость сегодняшнего дня, когда Карелия говорит: «Никто к нам не въедет, мы никого к себе не пустим». В этой ситуации Карелия оказывается не только экономически, но, я бы сказал, и социально-политически отрезанной от всей страны. Не потому, что конкретному человеку в Москве не разрешают въехать в Карелию, а оттого, что Карелия не пускает к себе никого. Это два разных действия по-разному направленных. Одно направлено вовнутрь, другое вовне.

О.Бычкова

С.Пархоменко

Оказывается, что он вправе не совсем. А вот на эту территорию не вправе. Почему? Почему он в Ленинградскую область может въехать с этим документом, а в Карелию нет? На основании чего? Его опасность одинакова (или безопасность). Но два разных режима в этой ситуации между соседними Ленинградской областью и Карелией создают, собственно, элемент дезинтеграции страны.

Вот ситуация, которая мне кажется важной, опасной, и которая, мне кажется, свидетельство того, что российская власть находится в реальном полуразваливающимся сегодня состоянии.

И тут я бы хотел перейти к, может быть, самому важному сегодня финансовому сюжету. Об этом Константин Сонин говорил только что, называл эту, теперь уже легендарную цифру 2,8% российского ВВП. Сегодня мы понимаем, что сегодня это чуть больше 3 триллионов рублей. И это то самое, о чем говорил сначала Путин в своем выступлении 2 дня назад, когда он объявил о том, что дополнительно — он сделал большой акцент на этом слове — ко всем предыдущим мерам (кто такие эти предыдущие меры, не очень понятно) почему-то Путин считает, что дополнительно вручает некоторую помощь российскому бизнесу.

Это была на самом деле довольно странное и как бы это сказать… тут надо прилагательное посильнее, чем слово «лицемерный», я бы даже употребил слово «предательский» — это довольно предательское заявление со стороны президента Российской Федерации.

И дело здесь вот в чем. Обратите внимание, что помощь, по словам Путина, полагается тем предприятиям малого и среднего бизнеса, в которых по состоянию на 1 апреля не произошло существенных сокращений персонала. Как было 1 апреля, так и осталось на сегодня. Разрешается, чтобы разница составляла 10%. 90% персонала должно оставаться на своем месте.

Но я бы хотел напомнить, что между 1 апреля и тем днем, когда Путин произносил это 2 дня тому назад, было еще 2 апреля. А 2 апреля было предыдущее заявление Путина. И в этом заявлении было битым словом сказано, что никакой помощи не предполагается, не ждите никакой помощи, закрывайте, выгоняйте…

Это не было сказано вслух, но это был очевидный смысл этого предыдущего путинского заявления. И об этом сказали все. И в этих обстоятельствах огромное количество компаний начали свои увольнения после 2 апреля. Они послушали 2 апреля Путина и начали увольнять свой персонал. А что еще они в этой ситуации должны были делать?

О.Бычкова

С.Пархоменко

Есть еще второй подлог, который здесь есть. Итак, речь идет о том, что на помощь экономике направляется 2,8% ВВП, это примерно 3,1 триллиона рублей. И вот в этой ситуации посчитано, что, скажем, 0,5 триллиона — это дополнительные расходы на здравоохранение. 0,85 триллиона — это всякие выпадающие доходы Пенсионного фонда, доходы региональных бюджетов тоже 0,5 триллиона, которые возмещают. Это разного рода фискальные меры.

А что же направляется, собственно, на помощь малому и среднему бизнесу? 0,08 триллиона. То есть 80 миллиардов рублей. Для нормального человека, всякого обывателя — для меня, для тебя, для любого из наших слушателей — это, конечно, совершенно астрономическая цифра — 80 миллиардов рублей. Но, вообще, это меньше 3% от общей суммы, выделенной, наконец, по прошествии месяца после начала эпидемии, три заявления Путина спустя, выделены некоторые деньги.

От этих денег 3% (на самом деле меньше) направляется на то, что ждет этой помощи больше всего, собственно, на частное предпринимательство, собственно, на то, где занято примерно треть российского работающего населения, и где происходит всё то, от чего зависит наша жизнь. Это там, где мы едим, стрижемся, чиним машину, прибиваем набойки на каблуки — вот это всё, а на самом деле гораздо более крупные и более важные предприятия, потому что это все, конечно, состоит не только из киосков с шаурмой и не только из каких-то предприятия совсем бытового обслуживания.

Это вся, собственно, индустрия культуры, вся индустрия спорта, вся индустрия развлечений, вся индустрия путешествий, вся индустрия культурного досуга. Это огромное количество того, что связано с транспортом, снабжением, жизнеобеспечением наших жилищ и всего остального — вот это всё тот самый малый, а также средний бизнес. Вот ему полагается 3% от той помощи, которая, наконец, на третий раз выдавлена из тебя, Путин.

Это многие сегодня уже посчитали. В частности, я вам очень советую почитать хорошие тексты, которые писал на эту тему Кирилл Рогов на протяжении последней недели. Не он один занят этими расчетами. Если проанализировать то, что произносит, скажем, министр финансов Силуанов, то можно увидеть эти цифры.

Можно увидеть еще другие цифры. Потому что между тем, что я сейчас перечислил — 0,5 триллиона на здравоохранение, 0,85 — фискальных мер, 0,08 малому бизнес есть еще кое-какая разница. Есть еще более 1,5 триллионов рублей, которые — где?

А понятно, где. Они на то, что называется поддержка отраслей или поддержка крупных компаний. Это тот случай, когда всё для человека, вся для блага человека, и мы даже знаем имя этого человека. Вот эта поддержка отраслей — это Сечин, это Ротенберги, это Тимченко. Это два Ковальчука. Это целый ряд людей, собравшихся вокруг государева трона на протяжении последних теперь уже двух десятилетий и питающихся от государственного бюджета. Это, собственно, в широком смысле слова с маленькой буквы кооператив «озеро». Вот что такое эта поддержка отраслей.

Они получат 1 триллион 670 миллиардов рублей, если расшифровать правильным образом то, что говорит Силуанов, объясняя тактику Российского правительства на том этапе, когда оно, конечно — Ура-ура! все страшно счастливы — начало практически помогать экономике. Вот такие пропорции: 80 миллиардов или 1670 миллиардов.

Сравните эти две цифры. Первая — это малый и средний бизнес, а вторая — это крупный олигархический бизнес. Новое поколение олигархов, не тех олигархов, от которых равноудалялся Путин в первые годы своего правления. Это уже новые, прекрасные, чистые, правильные олигархи, какие надо олигархи. У этих олигархов «нога, у кого надо нога». Вот так это выглядит в России.

Конечно, мы сравниваем это с тем, что происходит в других странах. Вот я публиковал свою переписку с моей одной приятельницей, которая живет в Берлине и держит там малюсенькую пиццерию площадь 9 квадратных метров. Можете себе представить размеры этого зала. Ну, они торгуют там в основном на вынос, их бизнес заключается в этом. Они получили немедленно, вот уже сейчас, как пишет она мне, 15 тысяч евро от государства на то, чтобы заплатить зарплаты своему персоналу. У них работает в этой пиццерии несколько человек. Они сидят по домам. Они не нужны, потому что пиццерия была закрыта. Какое-то время была закрыта совсем, сейчас она работает несколько часов в день, и они могут продавать что-то на вынос, но обороты, конечно, очень маленькие. Они бросили деньги на выплату персоналу. Государство заплатит и в следующие месяцы персоналу тоже. Они получили отсрочку от арендных платежей. Но к ним помощь поступила немедленно.

Так помощь, о которой говорит Путин, начнет поступать в мае, а речь идет на самом деле о коллапсе в российских предприятиях, который наступил еще в самом начале марте, если не в конце февраля, начались эти бесконечные сложности. Здесь эта разница вот такая.

Или еще один вам пример. Американский конгресс принял закон, согласно которому всякий американский налогоплательщик, доход которого ниже определенной планки, причем эта планка довольно высокая, по-моему, 75 тысяч долларов в год, получит небольшое одноразовое вспомоществование — 1200 долларов, на семью из 2 человек — 2400 на супружескую пару. Это не очень большие деньги, прямо скажу. Если иметь в виду стоимость жилья во всяких важных частях США, это не очень много. Это, конечно, не МРОТ российский, не 12 тысяч рублей, но это не безумно большие деньги.

Но вот что интересно. Я просто из чистого любопытства пошел посмотреть, что должен сделать американский налогоплательщик, чтобы получить эти деньги, в чем, собственно, заключается процедура подачи прошения на получение этих денег.

Я убедился, что эта процедура заключается ни в чем. Эта процедура заключается в следующем.

Пункт 1-й, как написано на американском сайте налогового ведомства: «Имейте индивидуальный номер социального страхования, — это, собственно, аналог нашего ИНН, — убедитесь, что он у вас есть. Пункт 2-й: «Имейте заполненную налоговую декларацию за прошлый или позапрошлый год. Убедитесь, что она у вас есть». Пункт 3-й: «Убедитесь, что в вашей налоговой декларации указан номер вашего банковского счета».

Все. А теперь сидите спокойно и ждите, пока на вас банковский счет придут эти деньги. Они к вам придут.

И я знаю реальных живых людей, моих знакомых, которые пишут мне из США, что они эти деньги уже получили.

О.Бычкова

С.Пархоменко

В любом случае и во всех прочих случаях для того, чтобы получить что бы то ни было, воспользоваться даже этой мизерной помощью государства, вы обязаны вытащить, выдрать ее из государства, вытребовать ее, собрать для этого документы, подать их в нужное место, получить разрешение, заставить чиновника поверить в то, что вы действительно нуждаетесь в этих деньгах.

С.Пархоменко: История с амнистией выброшена из повестки дня сегодня и администрацией президента, и Государственной думой

И последний сюжет, минута, которая у меня осталась, я потрачу ее на слово «амнистия». Хочу обратить ваше внимание на то, что история с амнистией выброшена из повестки дня сегодня и администрацией президента и Государственной думой. В августе 19-го года Совет по правам человека предлагал президенту Путина уж два проекта амнистии к маю 20-го. В феврале нынешнего года в Государственную думу был внесен проект амнистии в связи 75-летием Победы.

Всё это оставлено без движения. И на сегодня нет никакого основания считать, что какая-то амнистия состоится. И это ведет, конечно, к катастрофе в российской системе ФСИН, которая отличается — мы знаем об этом — и в мирное, обычное время невероятной совершенно скученностью, невероятной перенаселенностью, теснотой, в которой находятся люди, в гигантских переполненных камерах. Мало где в странах, если не иметь в виду страны Юго-Восточной Азии или Экваториальной Африки, можно наблюдать такие условия содержания заключенных.

В этих обстоятельствах есть несколько общественных проектов, когда люди пытаются требовать этой амнистии. Я хочу обратить ваше внимание на то, что делает Дмитрий Гудков. Вместе со своими коллегами они затеяли такой общественный проект «Освободить всех». Ищите в социальных сетях Дмитрия Гудкова, координаты этого и попробуйте, пожалуйста, в этом поучаствовать.

О.Бычкова

Мне же сейчас остается вам вот что сказать. В следующем часе на волнах «Эхо Москвы» у меня программа «Сканер», и мы там будем с Владимиром Герасимовым тоже обсуждать основные информационные сюжеты этой недели. Персона недели у нас там — министр экономического развития Максим Решетников. Продолжаем эту тему про помощь и кредиты. И компания недели — это Всемирная организация здравоохранения. И чем там недоволен Трамп оказался на этот раз, почему он сказал, что не будет ее финансировать.

После 23 часов московского времени у нас программа «Доехали» с Мишей Горбачевым. Будем обсуждать на этот раз виртуальные гонки. Это вполне себе такое карантинное занятие. Узнаете, конечно, подробно о чем идет речь.

И после полуночи, пока у нас в отпуске Антон Орехъ, повтор нашего любимого, прекрасного радиоспектакля «Трудно быть богом» по роману братьев Стругацких, после полуночи и после часа ночи. Спать, конечно, совершенно будет вам некогда.