Суть событий - 2020-03-27

С.Пархоменко

Ну, что ж поделаешь, так вышло что я в эти коронавирусные дни оказался довольно далеко от России, оказался в Греции, причем на довольно далеком, я бы сказал, захолустном греческом острове. Так вышло, так сложились мои семейные обстоятельства.

Здесь вполне можно работать. Интернет вполне достаточен для почты и для социальных сетей, для получения любой информации. Но, конечно, я опасаюсь вести отсюда в прямом эфире. Мне кажется, что мощности канала может не хватить, поэтому вот записываю.

Раз уж я сказать про Грецию, давайте, начну, может быть, с небольших личных впечатлений. Я наблюдаю здесь, как живет в это время пандемии провинциальная Европа. Скажу вам, что живет она в лице греков, которые меня здесь окружают, достаточно дисциплинированно, спокойно и сосредоточено.

В Греции уже несколько дней, с начала этой недели действует тотальный комендантский час. Выходить из домов жителям запрещено без особой надобности. А если эта особая надобность появляется, то действует достаточно простая и хорошо работающая система. Вы просто с мобильного телефона посылаете эсэмэску на всем здесь известный номер специальной правительственной службы, и пишите там, что вам нужно выйти из дому по такому-то поводу. Это делается, собственно, с помощью одной цифры. Есть перечень разрешенных поводов. Скажем, цифра 1 — это в аптеку. Цифра 2 — это супермаркер. Цифра 3 — это к врачу. 4 — это спортивная пробежка или занятие спортом. Всего есть, по-моему, 8 таких поводов, 8 таких индексов. Вот вы ставите такой индекс, потом пишете свое имя, потом домашний адрес, отправляете такую эсэмэску, и буквально через пару минут вам приходит ответ с одним только словом: «Да, передвигайтесь». И дальше вы можете отправляться по своим делам, имея этот телефон в кармане. И если вас остановит полиция, то вы должны будете показать, что вы попросили разрешение и получили разрешение.

Народу на улицах очень немного. Буквально я пару дней назад ездил в магазин за продуктами. И мне встретилось буквально двое-трое прохожих на улицах и, может быть, одна-две машины проехали мне навстречу. В большом супермаркете я видел человек 8. Ведут себя они очень дисциплинированно. Почти все в масках, в перчатках. Кроме того, при входе вас еще опрыскают специальной дезинфицирующей жидкостью. Люди стараются не подходить друг к другу близко. Даже в очереди стоят, ориентируясь на специальные знаки, которые нанесены на полу. Просто наклеены крестики из скотча, и люди стоят на этих крестиках, чтобы соблюдать какую-то дистанцию.

Впрочем, на этом острове, где я нахожусь, есть другая важная проблема. Здесь пока нет случаев заражения коронавирусом, ноль случаев. Вообще, в Греции их на сегодня около 900. Но вот на том острове, на котором я, таких случаев нет.

Но есть другая сложная проблема. Дело в том, что это один из тех островов, который находится относительно недалеко от турецких берегов, и здесь есть лагерь беженцев, как на многих еще греческих островах в здешних местах. Несколько тысяч человек находятся в этом лагере беженцев. Это в основном достаточно молодые люди, много подростков.

Они живут в очень тяжелых условиях, очень скученно. У них один кран водопроводный на несколько сот человек, один туалет на несколько сот человек. Полиция их охраняет, не выпускает оттуда. Буквально по несколько человек в день имеют право выйти ненадолго для того, чтобы добыть какой-то еды для своих семей, зайти в магазин.

С.Пархоменко: Путин не может быть связан с плохой новостью, а карантин — это плохая новость

Греческое правительство снабжает их документами, снабжает деньгами в небольших количествах. Они здесь дожидаются перевозки на континент. И до сих пор, во всяком случае, они растворялись среди стран Европейского сообщества. Что с ними будет теперь, не очень понятно. И, конечно, многие опасаются, что могут быть беспорядки в этих лагерях беженцев, может быть, какой-то взрыв. А если коронавирус проникнет туда, внутрь, то, конечно, ситуация будет очень тяжелая, потому что при таком скученном проживании они позаражают друг друга достаточно быстро.

Вот, чтобы вы примерно представляли себе, откуда я с вами разговариваю. Некоторые подробности этой греческой, скажем, провинциальной европейской жизни. Давайте теперь перейдем к вещам более нам близким, интересным и гораздо более масштабным.

Я начинал программы несколько раз последних с сообщений о том, какую информацию дает всемирная организация здравоохранения, какая статистика и так далее. Теперь у нас нет нужды обязательно прибегать к этим сообщениям, потому что в интернете есть много надежных источников информации, где буквально в режиме реального времени поминутно обновляется информация о коронавирусе. На настоящий момент это чуть меньше, чем за два часа до того, как эта программа выйдет в эфир в мире зафиксировано 550 530 случаев заражении коронавирусом. Мир преодолел отметку в полмиллиона. Это случилось несколько дней тому назад. Очень важная психологическая цифра.

Почти 25 тысяч смертей (24 903). Выздоровевших — 128 700. Это цифра хорошая, обнадеживающая. Сегодня мы можем следить как бы за новой колонкой цифр — за колонкой активных случаев. То есть это количество заразившихся минус те случаи, которые уже привели к какому-то исходу: к выздоровлению или к смерти пациента.

Что касается отдельных стран, то за последние дни произошло одно чрезвычайно важное событие: стремительно и решительно вперед вырвались США. Вот по состоянию на сейчас в США зарегистрировано 85 749 случаев. За последние сутки добавилось 314, но это точно не окончательная цифра. Это совершенно ясно, потому что последние дни ежесуточно в США появлялось гораздо больше. Вот я, например, пока говорю, зайду на этот сайт и посмотрю, что было вчера. Вот смотрите, за вчерашние сутки в США добавилось больше 17 тысяч случаев. Я думаю, что и нынешние сутки покажут какой-то такой очень серьезный результат. И та цифра, о которой я сказал сейчас, она совсем не окончательная.

А в Китае, например, вчера новых случаев зарегистрировано всего 67. Это свидетельствует о том, что там очень быстро пошла на спад эта эпидемия.

Вот первые 10 стран выглядят так: США на первом месте, Китай, Италия — это три страны, в которых больше 80 тысяч случаев. И причем количество прибавившихся случаев в Италии еще даже неизвестно. Это информация не появилась пока в мировой статистике. Она будет известна позже вечером. И дальше: Испания, Германия, Иран, Франция, Швейцария, Великобритания и Северная Корея — вот первая десятка.

Надо заметить, что в Китае, где, казалось бы очень большая цифра — 81 340, вот этих активных случаев, то есть тех, которые вот сейчас больны на настоящую минуту, всего 3,5 тысячи, что тоже важное свидетельство того, что ситуация там резко улучшается. А вот в США 82, 5 тысячи активных случаев на сегодня из 85 с лишним, о которых мы знаем. Это важная очень ситуация.

С.Пархоменко: Одно дело гражданство, одно дело как бы цвет паспорта человека, а другое дело его налоговое резидентство

Что касается России, то она сегодня находится на 36-м месте в мире. В настоящую минуту зафиксировано 1036 случаев заражения, из них за последние сутки добавилось 196. 3 смерти в России пока в целом. Надо сказать, что за последние сутки ситуация ухудшилась. Вчера было 39-е место. Россия подвинулась немножко вперед. Вчера было 840 случаев и за вчерашние сутки добавилось 182 диагноза. Смертей по-прежнему 3.

Я смотрю на эти таблицы, которые довольно подробно выкладывают сейчас на разных сайтах. Для тех, кому интересно, я могу у себя в Фейсбуке и Телеграм-канале «Пархомбюро» выложить ссылки на те сайты, откуда я беру свою статистику, где она достаточно подробна по всем странам. Не будут диктовать в эфире, это достаточно сложно.

Так вот я взял таблицу по всем странам и отсортировал ее по последней колонке. Последняя колонка довольно печальная и, я бы даже сказал, страшная. Это количество смертей на каждый миллион населения. И вот я вам скажу, что Россия в этом рейтинге оказалась на одном из последних мест. Но мне, откровенно говоря, не нравится окружение России в этой таблице. Мне не нравится, среди каких стран в таблице она находится.

Если смотреть на те страны, в которых отмечено довольно существенное количество заражений, довольно существенный темп прибавки этих заражений, отмечено некоторое количество смертей. И почему-то крайне низка эта цифра смертей на миллион жителей. Смотрите, какие это страны: Нигерия, Индия, Россия, Кения, Судан, Бангладеш, Пакистан, Венесуэла, Нигер, Мексика, Казахстан, Гватемала, Зимбабве, Тайвань, Саудовская Аравия. Вот это группа ближайших соседей России, в которых примерно одинаковые цифры. Это примерно 1, 2, 3 сотых человека умершего на каждый миллион жителей.

Это, я бы сказал, плохие страны. Плохие в том смысле, что есть сильное подозрение относительно того, что там не умеют считать, и там не могут зарегистрировать реальное количество смертей. И то, что Россия оказывается среди этих стран, на мой взгляд, достаточно плохой показатель и свидетельствует о том, что статистика в России либо поставлена достаточно плохо, либо намеренно организована таким образом, чтобы занижать эту цифру смертей. Всегда есть возможность объявить, что человек даже с диагнозом коронавируса, подвергающийся в настоящую минуту активной, интенсивной терапии по поводу коронавируса, умер от чего-то другого: оторвался тромб, или произошел инсульт — резко поднялось давление, — или нарушились еще какие-то важные функции организма — сердечная деятельность и так далее. Всегда есть возможность при желании списать смерть на что-нибудь другое. И тот факт, что этого не делают в европейских страна, откровенно признавая, в тех случаях, когда речь идет о смертях от коронавируса, что речь идет именно об этом, — это, на мой взгляд, свидетельство серьезного, ответственного подхода. И, мне кажется, что вы России такого подхода пока мы не видим.

Но я хотел бы на некоторое время вернуться к США. Почему мне кажется это важным — потому что, я думаю, нам предстоит в ближайшие дни, а, может быть, недели следить именно за ситуация в США особенно пристально, так, как мы следили в последние дни за ситуацией в Италии. США стали мировым лидером в этой эпидемии.

И вот я смотрю на график ежедневного прибавления количества заболевших в США. Вот примерно с 22 марта — сегодня у нас 27-е, — то есть на протяжении последних 5 дней цифра либо близка к 10 тысячам, либо сильно 10 тысяч превышает. Вот, например, вчера, 26 марта, я вам говорил, что она залезла за 17 тысяч. Что это такое? Это, конечно, расплата за долгую паузу, с которой началась борьба американских властей против этой эпидемии.

Мы с вами прекрасно помним, что президент Трамп и члены его кабинета, в том числе, вице-президент Пенс, которому Трамп поручил на раннем этапе как бы отвечать за борьбу с коронавирусом, тянули очень долго. Очень много времени они потратили на объяснение, что никакого коронавируса не существует, а если существует, то это всё происки проклятых демократов, которые специально это всё придумали, чтобы еще какую-нибудь собаку повесить на прекрасного президента Трамп; объяснение того, что Трамп не несет никакой ответственности за то, что происходит (Трамп много раз говорил это битым текстом: «Нет, я не принимаю на себя совершенно никакой ответственности»); на бесконечные разговоры о том, что «у нас самая лучшая в мире медицина и самые прекрасные в мире тесты, и мы не нуждаемся ни в чьей помощи, и нам совершенно не нужен ничей опыт, и мы сами будем с этим всем справляться».

Времени вначале было потрачено очень много. Теперь приходится его нагонять. И есть территории, в частности, Нью-Йорк и его ближайшие окрестности, где ситуация очень тяжелая, и где количество заболевших очень велико. И приходится, действительно, устраивать чрезвычайно жесткие карантинные меры. В Америке уже несколько дней абсолютно всё закрыто. И все переведены на удаленную работу. Так что там сейчас достаточно жесткая происходит ситуация.

Надо заметить, что в США в самые последние дни предприняты очень серьезные финансовые и, я бы сказал, бюджетные меры, чтобы попытаться справиться с этой эпидемией. Нам с вами эти данные пригодятся, когда мы будем разговаривать о том, что происходит в России по этому поводу. Но два дня тому назад, в ночь с 25-е на 26 марта американский конгресс выделил 2 триллиона долларов для ослабления экономических последствий коронавируса. И в общем, это крупнейший, несомненно, транш помощи во всей истории США. Более 350 миллиардов выделено на помощь малому бизнесу. Более 500 миллиардов выделено крупным индустриям.

Серьезные выплаты для увеличения пособий по безработице. Серьезные выплаты напрямую тем американцам, которые больше всего в этом нуждаются, которые находятся за чертой бедности. И вот что важно — чрезвычайно серьезные меры для того, чтобы проконтролировать эти деньги. В конгрессе были серьезные дебаты по этому поводу, как сделать так, чтобы не получилось то, что случилось в тот момент, когда во время кризиса 2008 года — это был один из жесточайших кризисов в американской экономике — не произошло не то чтобы расхищения, но нерационального использования этих денег. Тогда довольно много денег ушло на то, что компании выкупали свои собственные акции, так сказать, пользуясь моментом, укрепляли свою внутреннюю структуру собственности. А кроме того довольно значительные деньги ушли на выплаты менеджменту.

С.Пархоменко: Ведь эти меры, эти распоряжения — попытка рыться в чужом кармане — кармане банков

И, конечно, американский конгресс, понимая и анализируя тот опыт 2008 года, сейчас специально выставляет условия предоставления этого финансирования так, чтобы это не повторилось.

Давайте посмотрим, что тем временем в России. А в России в это время выступил президент Путин. Это было, я бы сказал, долгожданное чрезвычайно запоздавшее его выступление. К тому моменту, когда Путин разверз уста, стало понятно, что это уже выглядит совершенно неприлично. Потому что лидеры нации по всему миру давно уже многократно обращались к своим гражданам, к своим населениям. И молчание Путина здесь выглядело уже довольно вопиющим.

Но, конечно, главная мера антикризисная, антиэпидемическая, которая была Путиным объявлена — это перенос на неопределенный срок этого всенародного голосования по поводу поправок к Конституции Российской Федерации. Немножко ушла в тень эта тема, хотя, конечно, нам с вами предстоит — еще новизна этой ситуации с эпидемией пройдет, мы с вами как-то привыкнем к существованию в новых обстоятельства, и я вас уверяю — мы с вами вернемся еще много раз к анализу этих поправок и смысла всей той, совершенно бесстыдной и совершенно, несомненно, беспрецедентной, конечно… Я не много знаю случаев, когда просто так правители государства разрушали бы собственный Конституционный строй по своей собственной инициативе. Вопрос не просто в том, что Путину надо было добиться ситуации, в которой он гарантирует себе бессрочное пребывание у власти, но он под этот поезд положил целиком Конституцию страны.

В результате всей этой операции — вот мы можем оглядываться теперь назад, как это прошло, чем дело кончилось, — во всяком случае, на этом этапе, к чему мы пришли в итоге последних трех месяцев, когда происходит вся эта эпопея с конституционными поправками. Мы пришли к тому, что Конституция разрушена. Документ все-таки представлял из себя основу российской законодательной системы и представлял из себя некий абсолютный авторитет, и даже в тех случаях, когда мы говорили, что Конституция нарушается, мы апеллировали к ней, мы говорили: Конституция есть, Конституция, важна, в Конституции написано и то и другое. И тот факт, что эта Конституция нарушается, является свидетельством нарушения и незаконности того, что происходит.

Самый яркий случай, например, это последовательное попраний конституционных гарантий на митинги и демонстрации. Мы могли апеллировать к Конституции как к важной отправной точке. Теперь в этой ситуации у нас этой отправной точки нет, она разрушены.

И те, кто говорят, что, в сущности, ничего особенного не произошло, и те взаимоотношения между властями и те полномочия, которые были у Путина и в отношении формирования правительства и давления на законодательные органы власти и давления на судебные органы власти, в сущности, они теперь только написаны на бумаге и повторяют ту ситуацию, которая существовала на протяжении последних лет. Но это-то как раз и важно. Создана, так сказать, новая реальность. Создана новая нормальность, создана новая отправная точка, от которой можно залезать еще дальше, еще глубже.

В сущности ведь эти отношения, они устроены — я позволю себе эту метафору, — так, как устроено скалолазание. Когда альпинист забирается по какой-то стенке, и вот он закрепляется за какую-то неровность скалы и бугорок и забивает в стену карабин, зацепляет за него веревку. И всё, он понимает, что ниже он уже не упадет, он уже на этом месте держится, она на этой высоте закрепился, можно лезть дальше. Он залезает дальше, пользуясь этой страховкой, как бы отталкиваясь от того, что на несколько метров ниже у него есть этот карабин. Забивает следующий. Вот у него теперь появилась новая нижняя точка, ниже которой он уже не сорвется, он уже висит на этом карабине. В крайнем случае, он будет там.

Вот примерно так устроена сегодня российская политика и российские взаимоотношения между различными ветвями власти. И вот примерно в этом на самом деле заключается смысл того, что проделал Путин с Конституцией. Теперь ему предстоит выбрать момент, когда можно будет это подтвердить всенародным голосованием. Посмотрим, что за момент он выберет. И, таким образом, вся эта ситуация, она еще не закончилась. Она теперь рано или поздно всплывет снова, рано или поздно мы обнаружим эту нужду, которая существует у Путина, чтобы подкрепить то, что он с Конституцией проделал, потому что уничтожение Конституционного суда и его авторитета, которое он проделал тем временем, оно, конечно, было проделано до такой степени грубо, что в этой ситуации мы не можем говорить о том, что у этих конституционных поправок появилось некоторое надежное основание.

На этом месте я прервусь. Несколько минут новостей. И после этого вернусь во второй половине программы «Суть событий» со мной, Сергеем Пархоменко.

НОВОСТИ

С.Пархоменко

С.Пархоменко: Мы пришли к тому, что Конституция разрушена

В первой половине программы я, конечно, говорил о мировой ситуации с коронавирусом, в разных странах, и в США, которые сделались мировым лидером на протяжении нескольких дней внезапно обогнали и Китай и Италию и другие страны, в которых ситуация считалась особенно опасной. Сегодня именно на США сосредотачивается наше внимание.

Ну, а теперь давайте перейдем к России, где, наконец, выступил президент Путин. И, конечно, основным его сообщением было то, что откладывается всенародное голосование по поправкам к Конституции. Я уже говорил о том, что это всё означает.

А теперь о тех экономических мерах, о которых он говорил. Я разобрал бы их последовательно. Мне кажется, что, хотя очень много сказано об этом в последние дни, но все равно стоит как-то поглядеть спокойно и объективно на то, что говорит здесь президент в качестве мер поддержки российской экономики и, прежде всего, российских граждан в этих сложных обстоятельствах.

В первой половине программы я сказал для сравнения о 2 триллиона долларов, которые были выделены американским конгрессом. А теперь посмотрим, что в России и как, вообще, это всё выглядит. «Предлагаю, — говорит президент, — в ближайшее 3 месяца, начиная уже с апреля, выплачивать всем семьям, имеющим право на материнский капитал, дополнительно по 5 тысяч рублей ежемесячно на каждого ребенка в возрасте до 3 лет включительно».

Звучит красиво, но деньги ничтожные. Речь идет о том, что в течение 3 месяцев на каждого ребенка будет выплачено в целом 15 тысяч рублей — это чуть больше 1 МРОТ. МРОТ этот в России установлен в настоящее время на уровне 12 130 рублей. А здесь за 3 месяца — 15. В целом это деньги крайне незначительные, особенно в ситуации, когда малообеспеченные семьи — а именно для них такие цифры имеют существенное значение, — лишены возможности дополнительного заработка. Понятно, что люди, которые зарабатывают мало, они все-таки стараются крутиться, где-то пытаются подрабатывать, получать какую-то дополнительную плату за дополнительную работу, иногда не вполне оформленную, иногда не вполне легальную, иногда, что называется, в черную, наличными в конвертах. Все мы прекрасно это знаем. В России огромная доля этой серой, теневой или такой «теневатой» экономики. Для всего этого возможности в период такой чрезвычайно становится всё меньше, когда люди пытаются сторониться контактов, а главное тогда, когда бизнес вокруг и, прежде всего, малый бизнес, сфера обслуживания и так далее, находится в жестоком кризисе.

Больничные листы и пособия по безработице тоже поднимаются до уровня 1 минимального размера оплаты труда, что, конечно, уровень бедности сегодня в России. 12 тысяч на месяц, имея в виду разного рода коммунальные услуги, квартиру, жилье, передвижение, транспорт, всё прочее. Всё это деньги, на которые прожить разве что совсем в деревенских условиях, где люди значительную часть своего пропитания добывают просто из земли, просто на своем собственном огороде. Вот там эта цифра может, поддержанная натуральным хозяйством, позволить людям выжить. Но уж не в города и, тем более, не в больших городах.

Дальше каникулы по потребительским и ипотечным кредитам. Я подчеркиваю, речь идет о каникулах, речь идет об отложенных платежах, о том, что деньги все равно должны быть выплачены, и это, между прочим, будет означать, что, скажем, в случае с ипотечными кредитом ежемесячная плата в дальнейшем будет увеличена, поскольку срок не продлевают. Ведь рчь не идет о том, что если у вас была ипотека на 10 лет, а теперь она у вас будет на 10 лет и 6 месяцев, предположим. Нет. 10 лет остаются. Это значит, что пропорционально ежемесячная выплата потом, когда эта мера будет снята, у людей увеличится, и совершенно непонятно, где они возьмут другие доходы на то, чтобы с этим справиться.

Банковские кредиты. Отсрочка по кредитам на ближайшие 6 месяцев. И тоже сроком на 6 месяцев мораторий на подачу заявлений кредиторов о банкротстве компаний. Вот здесь возникает интересный вопрос: где банки возьмут эти деньги? Ведь на самом деле эти две меры, эти два распоряжения — это попытка рыться в чужом кармане — кармане банков. Да, понятно, крупнейшие российские банки — «Сбербанк», прежде всего, ВТБ, «Газпром банк», «Банк Россия» и так далее — они либо полностью государственные, либо с большим государственным участием. В верхних строчках российских банков, по существу, есть только один по-настоящему частный банк — это «Альфа». Но, тем не менее, и этим государственным банкам — они находятся как бы в коммерческой ситуации — кто возместит им эти расходы, кто поддержит эту банковскую систему?

Вопрос совершенно не в том, чтобы поддержать личные доходы руководителей этих банков. Речь о том, чтобы поддержать саму инфраструктуру. Потому что через эти банки осуществляется весь ток финансовой крови в российской экономике. Если они начнут разваливаться, если эти банки вынуждены будут для поддержания баланса закрывать свои отделения, сокращать свой персонал, сокращать различные возможности кредитования и так далее, то, конечно, всё это в целом приведет к коллапсу российской экономики.

С.Пархоменко: Всегда можно объявить, что человек даже с коронавирусом, умер от чего-то другого

Что касается следующих мер, о которых я говорил, здесь Путин делает одну важную оговорку, которую, по-моему, обычно пропускают между ушей. Он говорил: «Эти меры будут распространены — речь идет о льготах по кредитам, о моратории на подачу заявлений кредиторов о банкротстве компании и так далее — эти меры будут распространены на компании, которые работают в секторах, наиболее затронутых в сегодняшней непростой ситуации».

А что такое «сектора, наиболее затронутые в нынешней непростой ситуации»? Кто это будет решать? Когда это будут решать? Каким образом это будут решать? Кто утвердит эти списки сначала этих секторов, а потом этих предприятий, которые попадают в эти списки? Я бы сказал, что это чрезвычайно коррупционно опасное направление. Мы с вами прекрасно понимаем, как это устроено в России, особенно, как это устроено в российской провинции. Все это стоит денег. Попасть в список, переступить через эту зыбкую грань: вот этому предприятию полагается отсрочка по кредиту, а этому не полагается; здесь будет мораторий на банкротство, а здесь не будет моратория на заявление о банкротстве своего должника. И на самом деле понятно, что эти вопросы решаются. Каким способом они решаются, мы с вами прекрасно понимаем. Мы понимаем, что основной инструмент сегодняшней российской жизни — это откат, и он по-прежнему таковым остается. И мы можем не сомневаться в том, что на этой почве того, по какую сторону — со стороны жизни или со стороны смерти — окажется та или иная компания, то или иное предприятия, тот или иной банк, тот или иной бизнес, — на этом фоне мы с вами будем видеть колоссальное развитее коррупционного рынка в России.

Дальше идет очень интересное, очень важная и на самом деле очень позитивная мера, пожалуй, наиболее заметная из того, что перечислил Путин — это снижение от 30 до 15 процентов размера страховых взносов. Совсем для тех, кто плохо представляет себе, как устроена эта часть российских финансов. Вы просто должны отдавать себе отчет, что в тот момент, когда работодатель вне зависимости от того государственный это работодатель или частная компания, или это какой-то кооператив или это вам платит какой-то частный наниматель, — если он делает это делает легально, открыто, не в конверте, ни в черную, что называется, а платит вам зарплату, то на каждый рубль, который вы получаете, ваш работодатель еще 30 копеек, а на самом деле больше, если считать еще некоторые поборы и платежи, которые с него берут, отправляет в пользу государства. Вот теперь получится не 30 копеек, а 15 копеек с каждого выплаченного вам рубля.

Конечно, это позитивная мера, конечно, это то, что поможет значительному количеству компаний и предприятий в этой ситуации хотя бы чуть-чуть легче дышать. Но надо отдавать себе отчет, что эта мера очень давно назрела. И на самом деле эта мера давно была решена. Давно было принято решение, что эта варварская цифра — 30% социальных платежей должна быть ополовинена. И на самом деле нас ждало в ближайшее время, может быть, в ближайшие дни, может быть, в ближайшие недели объявление о о снижении этих платежей.

Теперь России Путин продает это сложившееся решение в качестве антикризисного. И именно в этом, кстати, секрет того заявления, которое он делает: пониженная ставка вводится не на несколько месяцев, не только в качестве антикризисной мере, а вдолгую на перспективу. Ну, конечно, вдолгую, на перспективу.

Большое спасибо, дорогой дедушка Путин, но только мы знаем, что на самом деле решение заключалось в том, чтобы навсегда ввести эту ставку, не вдолгую, на перспективу, не на какой-то неопределенный срок, когда дедушка в любой момент дал, в любой момент взял, а, в принципе, эта мера должна была быть введена.

Ну, и дальше, я бы сказал, начинается то, о чем мы с вами говорили достаточно много, достаточно часто и достаточно подробно, когда прогнозировали действие российских властей в этой кризисной ситуации — начинается, собственно, мародерство. Начинается манера российской власти, которую мы хорошо знаем по кризисам последних лет, в том числе, даже по трагедиям последних лет. Это случилось и после Беслана и после «Норд-Оста», когда российская власть не гнушается возможностью, воспользовавшись замешательством людей, растерянностью людей перед лицом какой-то опасности или неизвестности, немножечко, так сказать, подхватить. Путин и российские власти давно хотели как-нибудь выскочить из системы во избежание двойного налогообложения.

Надо сказать, что это мировая система договоров. Это не система какая-то эксклюзивная взаимоотношений России с остальными странами. Это система отношений всех со всеми. Такая система во избежание двойного налогообложения, она существует между американскими и европейскими государствами, между американскими и азиатскими. Есть огромное количество таких двусторонних договоров. Это то, что изобрело человечество достаточно давно и чрезвычайно успешно применялось для того, чтобы человек мог платить налоги там, где он их зарабатывает. Чтобы ему не нужно было ехать в другую страну, скажем, к себе на родину или в предыдущую страну, где он прожил предыдущие сколько-то лет своей жизни, не нужно было ехать туда и там объясняться с местной налоговой инспекцией, человек может заплатить налоги там, где он живет, где он работает, а дальше сообщить в ту страну, в которой он является налоговым резидентом.

Вы понимаете, что существует эта разница. Одно дело гражданство, одно дело как бы цвет паспорта человека, а другое дело его налоговое резидентство. Человек может оставаться гражданином одной страны, но если он прожил больше половины времени в другой стране, он уже там платит свои налоги. И он может сообщить на свою родину, что «всё в порядке, я заплатил, всё нормально; я заплатил там, где я живу, я заплатил там, где я пользуюсь разного рода государственными службами и системами, я заплатил тем пожарным или той скорой помощи, которая работает в том городе, в котором я нахожусь, той больнице в том городе, в котором я нахожусь».

Это нормально и целесообразно. Между многими странами существует договоренность о том, что вы выплачиваете разницу. Условно говоря, если вы французский гражданин, а живете в России и оказываетесь налоговым резидентом в России и платите в России — в России налоги ниже, чем во Франции существенно, — то вы заплатите в России 13%. А Франция, скорей всего, по этому закону запросит с вас разницу между 13% , которые вы уже заплатили в России, и той ставкой — не знаю точно сколько, но знаю, что это существенно больше, чем в России. — которую вы заплатили вы, если бы вы платили эти деньги во Франции.

Это логичная разумная система, но Россию она давно не устраивает. Россия давно хотела бы идеологически бороться с людьми, которые что-то зарабатывают за границей и таким способом привязывают их обратно с Россией. Таким способом бороться с утечкой мозгов, прежде всего, в области науки и образования, где Россия чрезвычайно страдает в связи с безобразной системой функционирования российской науки, безобразной системой финансирования российской науки, когда огромное количество ученых вынуждены уезжать для того. чтобы продолжать свои исследования.

И вот есть эта бесконечная борьба с людьми, связанными с заграницей. Она очень ярко отразилась, скажем, на всей этой истории с конституционными поправками. Мы здесь немножечко вернемся назад. Потому что, действительно, там целая идеология, целая политика последовательного, систематического преследования, систематической дискриминации людей, у которой есть какие-то контакты с зарубежными странами. Совсем не выпустить невозможно, отобрать у всех паспорта Российская власть еще не решается, опустить железных занавес пока еще Путин считает несвоевременным, но вот, значит, нужно хотя бы так, хотя бы подвергнуть этих людей последовательной дискриминацией — и политической и теперь и финансовой.

С.Пархоменко: В Греции - почти все в масках, перчатках. При входе опрыскают специальной дезинфицирующей жидкостью

Понятно, что это не касается людей, для которых умение спрятать свои деньги за границей является основной профессией. Понятно, что люди, зарабатывающие миллионы, занимающиеся криминальным бизнесом, они смогут как-нибудь с этим разобраться. У них есть специальные для этого специальные финансовые консультанты и адвокаты. Они пользуются для этого сложной системой оффшорных компаний и оффшорных консультантов, которые помогают им разобраться с этими оффшорами. Они как-нибудь уж из этого вылезут. Но люди обыкновенные, которые просто едут на заработки за границу или которые хранят свои деньги за границей потому, что им кажется, что это надежней, потому что им кажется, что они там лучше защищены, даже если они теряют при этом на переводе из валюты в валюту, на пересылки из банка в банк и так далее.

Но есть существенное количество людей, которые предпочитают хранить свои сбережения там. Не выводить капиталы — вот это нужно на самом деле различать. Я думаю, что понимаете, что Ротенбергам ничего не грозит, Ковальчукам ничего не грозит; людям, которые возят в частных самолетах свои корги, ничего не грозит, они справятся с этой ситуацией. А люди, которые тем или иным образом пытаются пристроить свой заработок, свои сбережения, свои накопления, — вот для них эта ситуация оказывается, действительно, тяжелой и, действительно, трагической.

И второй акт этой же манеры, когда, пользуясь случаем, государство подхватывает то, что, как ему кажется, плохо лежит, — это история с налогообложением вкладов. Она выглядит чрезвычайно частной, и надо сказать, что Путин специально врет. Мы можем здесь это констатировать, что это касается только 1% или что-нибудь вроде этого. Существует ясная статистика, эта статистика говорит о том, что 55% всех средств, которая граждане Российской Федерации держат на вкладах в банках (это не означает, что речь идет о 55% вкладчиков, нет) — 55% всех средств, которые лежат на вкладах российских банков, лежат на вкладах размером больше 1 миллиона.

Надо сказать, что по этой части начальники совершенно запутались. И на протяжении 2 суток происходила трагикомическая ситуация, когда они пытались объяснить, что в точности имел в виду Путин, и у них ничего не с этим не получалось. Песков сказал РИО «Новостям» — это его профессия, это его единственная задача, единственный смысл профессионального существования этого человека: объяснять, что хотел сказать Путин, что в точности он имел в виду, но Песков не позаботился о том , чтобы выяснить, что хотел сказать Путин, не позаботился о том, чтобы понять, как, вообще, функционирует то, о чем Путин говорил, — поэтому песков сказал в своем интервью РИО «Новостям», и все вокруг это потом воспроизвели, что налогом в 13% будут облагать процентные доходы по каждому вкладу более миллиона рублей. При этом, — сказал Песков, — счета суммироваться не будут.

Тем временем на сайте «Сбербанка» появилось заявление Германа Грефа, главы «Сбербанка», где он прямо сказал: «Подлежит налогообложению процентных доход с суммарной величины, — ну, дальше он так волновался и так торопился, что пропустил слово «вкладов» и сказал — суммарной величины человека во всех банках», — ну, имеется в виду вкладов человека во всех банках, конечно, — если в совокупности они превышают 1 миллион рублей и в части превышающей 1 миллион рублей». То есть из сообщений Пескова, например, даже было непонятно — 13% чего? 13% всего вклада или 13% только дохода с этого вклада?

Это кажется, что это незначительные деньги, потому что ставки по депозитам в российских банках не такие уж и огромные, никаких 10% вы не получите, впрочем, это не зависит от инфляции. Чем выше инфляция, тем выше будут эти ставки и вполне возможно, цифры окажутся и двузначными и окажутся довольно значительными. Но на самом деле в любом случае это деньги достаточно большие. И это деньги, которые государство забирает просто так. Это никак не связано ни с какими экстренными антикризисными мерами. Это совершенно самостоятельная история, потому что это налогообложение начнет функционировать в 22-м году и будет касаться доходов, полученных в 21-м году.

То есть сейчас, когда карантин, когда сейчас трагедия для огромного количества предпринимателей и российского бизнеса, сейчас, когда угроза для всей российской экономики, эта мера на самом деле никакого значения иметь не будет. Эти деньги отнимают просто так, потому что кажется, что можно сейчас, пока дым цейтнота не рассеялся, попытаться эти деньги оторвать.

Тем временем появился чрезвычайно важный документ, на который я бы хотел обратить ваше внимание. Это большое письмо группы блистательных российских экономистов. Это лучшее, что есть в российской экономической науке сегодня, притом, что эти люди все за исключением, может быть, двух-трех человек в этом списке, живут за пределами России. Да, так устроена сегодня российская экономическая наука, что лучшие специалисты, лучшие умы, люди, знаменитые на весь мир качеством и уровнем своей профессиональной подготовки, работают не в России.

Там есть Сергей Гуриев, который работает сейчас в Sciences Po, в Институте политических наук в Париже. Екатерина Журавская тоже в Париже, Парижская школа экономики. Олег Ицхоки, работающий в Принстоне, Илья Стребулаев, работающий в Стэндфордском университете, Константин Сонин, работающий в Университете в Чикаго. Они очень четко, очень жестко, очень определенно заговорили о том, как должны быть устроены антикризисные меры в этот момент.

Они говорят о необходимости карантина, немедленного карантина. И это то, чего не случилось в речи Путина. Но я вам скажу вот что. Как говорится, можете за мной это записать. Карантин будет объявлен, он будет объявлен в ближайшие дни. Он будет объявлен жестким, насколько жестко ему можно будет применить, насколько жестко его можно будет выдержать при наличии тех мер, которыми располагает Российская Федерация, это мы посмотрим. Но он будет объявлен. Но он будет объявлен не Путиным — вот что важно. Потому что то, что делает Путин на самом деле — это сугубая пропаганда, это исключительно производство впечатления на население. Путин не может быть связан с плохой новостью, а карантин — это плохая новость. Путин может быть связан только с новостями хорошими, ну, например, с каникулами. Гуляйте все неделю, а там, глядишь, еще неделю, а там еще неделю. Пейте, веселитесь. Путин разрешил. А объявлять карантин будут совершенно другие люди. Вот вы посмотрите на это. Несомненно, вас это ждет.

Похоже, что мое время на этом истекло. Это была программа «Суть событий». Пожалуйста, посмотрите на подготовительные материалы, которые я выложил в себя в Фейсбуке и Телеграм-канале «Пархомбюро». А мы с вами встретимся вот таким удаленным способом, скорей всего, в записи ровно через неделю, в пятницу в эфире «Эха Москвы». Всего хорошего, до свидания!