Суть событий - 2020-02-21
О.Бычкова: 21
―
07 московское время. Добрый вечер! Это программа «Суть событий». У микрофона в московской студии — Ольга Бычкова. И с нами в прямом эфире «Эха Москвы» издалека, но тоже прямо здесь — Сергей Пархоменко. Привет тебе!
С.Пархоменко
―
Привет-привет! Слышно ли меня, видно ли, и вообще, что у вас там происходит?
О.Бычкова
―
У нас совершенно всё замечательно. Тебя отлично слышно, тебя изумительно видно. Меня тоже немножко видно. И все это происходит не только на радиоволнах, не только в эфире, но в YouTube на основном канале «Эхо Москвы».Вот, собственно, давай сразу и начнем. Ты еще хочешь, как всегда, что-нибудь сказать. Скажи.
С.Пархоменко
―
Я хочу сказать, что есть мой Фейсбук, в котором я выкладываю обычно вопросы, а также свои предварительные соображения по поводу предстоящей программы, а вопросы, наоборот, прошу у вас.Есть мой Телеграм-канал «Пархомбюро».
Есть теперь плюс к программе «Суть событий», которая все-таки в основном про политику и разного рода серьезные вещи, есть еще мой подкаст под названием «Суть еды». Он не случайно так называется, он просто родственник этой программы.
В общем, есть много разного прекрасного. И можем начинать.
Начинать я бы хотел с темы, которая одна из двух тем, про которые я получаю во всех постах в Фйсбуке каждый раз, когда я спрашиваю, о чем мы мне еще поговорить в этой программе, — я получаю всегда два вопроса. Я даже проверял, не от одних ли и тех же людей. Нет, от разных людей. Один — это про «Боинг» МН17 и про новости этого расследования, предстоящего суда и так далее. А другой — это про 50 миллиардов ЮКОСа.
Чаще всего я эти вопросы получают в таких, достаточно издевательских, ернических или, во всяком случае, насмешливых формах, что вот, дескать, вы же нам говорили, вы же нам обещали, что ЮКОС взыщет с Российской Федерации, точнее акционеры ЮКОСа — несколько компаний, которые представляют интересы оставшихся акционеров ЮКОСа. И тут надо заметить, что это не те люди, которых мы с вами знаем в качестве создателей и руководителей ЮКОСа. Это, понимаете, не Ходорковский.
Там в свое время для этого был применен специальный механизм. Смысл его был очень простой: чтобы не пытали. Заранее были специально за ряжены документы ЮКОСа, чтобы в случае ареста кого-либо из главных акционеров, этот человек мгновенно, автоматически лишается всякого влияния на компанию, всяких доходов от компании, в общем, перестает быть акционером. Для того, чтобы этих людей не было никакого смысла мучить, чтобы не нужно было их пугать, чтобы они что-нибудь отдали, подписали и так далее.
И вот в случае с Ходорковским, который, действительно, был арестован, этот механизм был приведен в действие, и поэтому он перестал быть акционером ЮКОСа и теперь тоже не претендует ни на какую часть из этих 50 миллиардов.
Но, действительно, еще летом 14-го года было принято решение в Гаагском специальном арбитражном трибунале о том, что Российская Федерация должна выплатить компаниям, которые представляют интересы существующих на сегодня интересов ЮКОСа, 50 миллиардов долларов, в общем, грубо говоря, за разграбление компании. И тогда это было вполне себе сенсацией, потому что представлялось, что этот арбитражный трибунал не имеет над собой никакой более высокой инстанции, поэтому как бы негде оспаривать это решение, его опротестовывать. О чем я тогда говорил, и мне многие припоминали: «Вот вы обещали…». Да нет. я ничего не обещал. Я пересказывал то, что в этот момент сообщали мировые агентства и комментировал, таким образом, каким это комментировали тогда специалисты.
Нашлась возможность в ноябре 2014 года у Российской Федерации придумать, как отсрочить это решение. Они его отсрочили не по существу, а по принципу подсудности. Они поставили под сомнение само право этого Гаагского арбитражного трибунала исследовать этот вопрос. И получили тогда в обычном окружном суде города Гааги решение, которое было чрезвычайно для представителя Российской Федерации успешным и очень удачным. Они получили решение о том, что нет, этот арбитраж не имел права рассматривать этот вопрос и, следовательно, решение его не может быть исполнено, оно не может вступить в законную силу.
И на основании этого — вот что важно — во многих странах мира, в том числе, в большинстве европейских стран (это было и во Франции, и в Бельгии, и в Голландии, и в Великобритании, и во многих других странах, это было и в США тоже, кстати) начались национальные суды, которые должны были разобраться с последствиями этих двух решений. Потому что есть два противоречащих решения. Есть решение Гаагского арбитража международного о том, что Россия должна выплатить 50 миллиардов, и есть решение окружного суда города Гааги о том, что этот международный арбитраж не имел права заниматься этим вопросом.
Что теперь делать? Эти суды начались. Эти суды продвинулись по-разному — где-то быстрее, где-то медленнее, где-то дальше, а где-то застряли на самом раннем этапе — в разных странах. Например, во Франции этот суд продвинулся достаточно далеко, а в США он остановился на самом раннем своем этапе. И суды эти были заморожены решения высшего арбитража Нидерландов, апелляционного суда Нидерландов. И поскольку суды были заморожены, то и приведение в исполнение этого решения тоже было заморожено.
И в этот момент стало понятно, что это очень длинная история; и что эта история совершенно не закончилась решением этого Гаагского арбитражного суда, а фактически только началась им. Хотя и там процесс продолжался много лет, это была огромная история, с колоссальным количеством поднятых документов, с огромным количеством свидетельских показаний. Но, оказывается, это было только начало. И всем стало понятно, что это тяжба на десятилетия вперед.
И вот теперь принято чрезвычайно важное решение, которое размораживает все эти суды. И это решение в пользу акционеров ЮКОСа. Что это означает...
О.Бычкова
―
А почему оно размораживает?
С.Пархоменко
―
Оно размораживает потому, что апелляционный ссуд голландский принял решение, что да, Гаагский арбитраж вопреки решению окружного суда имел право этим заниматься. Это правильная подсудность, это правильное место для рассмотрения этого вопроса. А раз он решил так, он решил так, как мы помним с самого начала всей этой истории. Апеллировать некуда. Нет более высокой инстанции. Это последняя инстанция для принятия такого рода решений. Апелляционный суд подтвердил, что они имели право такое решение принять, у них есть для этого необходимые компетенции. Поэтому по существу решение этого окружного суда в Гааге, таким образом, опровергнуто и у национальных судов в разных странах нет больше этого противоречия. Они могут спокойно принимать решение о том, что решение международного арбитража должно быть исполнено на их территории.Что такое «исполнено на их территории»? Имущество ответчика, в данном случае имущество Российской Федерации должно быть обращено в уплату этих денег. И это может быть самое разное имущество. Это может быть и недвижимость — ну, там большие сложности с дипломатической недвижимостью, можно ли (по некоторым законодательствам — да, по некоторым — нет) обращать взыскание на здания, помещения, в которых находятся дипломатические ведомства или какие-то учреждения или организации, которые близки им: всяческие коммерческие палаты, всякие полпредства, представительства государственных агентств и все прочее.
Но, в конце концов, и без этого есть много чего взыскать. Есть разные грузы, есть разные ценности. Есть корабли, самолеты, предметы искусства. И есть, между прочим, имущество государственных компаний, например, доходы государственных компаний, например, счета банковских государственных компаний, которые доказанным образом принадлежат государству полностью или в значительной своей части. Всё это тоже может быть обращено для удовлетворения этого иска.
Или, если существуют какие-то дальнейшие сомнения по этому поводу, это должно быть арестовано, заблокировано, заморожено, лапа на это должна быть наложена судебная для того, чтобы это имущество или эти деньги, или эти НРЗБ, или вот это вот было, так или иначе, на месте до тех пор, пока не будет принято окончательное решение.
О.Бычкова
―
Давай маленькую точку тут поставим, а, может быть, даже с запятой. Сделаем небольшую паузу и продолжим программу «Суть событий». Это Сергей Пархоменко.РЕКЛАМА
О.Бычкова
―
И мы продолжаем программу «Суть событий». Сергей Пархоменко вернулся в эфир. Итак, закончишь еще про ЮКОС и 50 миллиардов.
С.Пархоменко
―
В деле о 50 миллиардах ЮКОСа теперь начинаются снова, как бы запускаются с того же места, с прерванной фразы запускаются национальные суды в самых разных странах: в Англии, Франции, Голландии, Бельгии, США, везде-везде. Это тоже длинная история. И совершенно очевидно, что этого процесса хватит на долгие годы. Это кормиться крупным адвокатским конторам, юристам, консультантам и всем прочим…
О.Бычкова
―
Дай им бог здоровья.
С.Пархоменко
―
Да, в соответствии с тем самым анекдотом: «Зачем же ты, сынок, выиграл это дело, когда оно нас кормило 15 лет?», — говорит папа сыну, когда тот счастливый возвращается из суда с криками: «Победа! Я Выиграл!»Так что все это будет продолжаться. Но, во-первых, совершенно очевидно, что для существенной части акционеров ЮКОСа, по меньшей мере, процесс не менее ценен, чем результат. И нанесение морального и, я бы сказал, эмоционального ущерба Российской Федерации и ее лидерам для них является отдельным большим удовольствием.
С. Пархоменко: Речь идет не про одного Путина, а речь идет и про газпромовских людей
Кроме того, у этого всего дальнейшего есть интересная дополнительная финансовая составляющая. Там по решению этого Гаагского арбитража самого первого капают проценты со скоростью 2% в год. А поскольку речь идет 50 миллиардов, то это значит, миллиард в год. И уже сегодня эта сумма, о которой идет речь, это не 50 миллиардов, а 55, потому что все это время этих судов, учитывается в качестве того времени, которое прошло с момент принятия решения, как теперь выясняется, правильного. законного, вступающего в законную силу. И вот с этого момента и следует считать эти проценты.
Есть еще одна важная, а, может быть, самая важная политическая составляющая или политический элемент этого дела. Россия сегодня доказывает, и вся ее позиция построена на том, что окружной суд в Гааге, тот самый, который в свое время решил, что арбитраж в Гааге не имеет права рассматривать это дело, — окружной суд был прав.
И, конечно же, Россия будет подавать свою кассацию. Теперь Верховный суд Нидерландов — шансов там не много. И, прежде всего, там не будет рассматриваться дело по существу. Оно будет рассматриваться только с формальной стороны дела, не было ли нарушено какое-нибудь процессуальное правило, не пострадала ли как-то процедура, может быть, какой-то документ был неправильно процитирован, может быть, какой-нибудь свидетель был неправильно вызван, может быть, еще что-то такое. Но только по форме. Не по существу.
Но смысл всей борьбы Российской Федерации в этом деле сегодня заключается в том, чтобы доказать, что этот обычный Голландский окружной суд, районный суд города Гааги, хотя формально называется окружным, — это инстанция, которая принимает правильные решения, все должны ее уважать и так далее.
Хохма заключается в том, что окружной суд в городе Гааге — это тот самый суд, в котором 9 марта нынешнего года начнут рассматривать дело о «Боинге» МН17. Вы можете пойти на сайт этого суда и обнаружить там совершенно через запятую одно дело — дело об акционерах ЮКОСа и 50 миллиардах, которое было рассмотрено там, началось в 14-м году, и дело о «Боинге» МН17, которое вот-вот начнет рассматриваться. Статус этих дел абсолютно одинаков с точки зрения суда. И статус самого этого суда абсолютно одинаков с точки зрения Российской Федерации теперь.
Российская Федерация пытается объяснить всему миру, что окружной суд города Гааги по части «Боинга» МН17 — это какое-то ничтожество. Непонятно, почему он это рассматривает, непонятно, почему нужно к нему присматриваться, кто такой этот суд не ясно. «Почему вы не переносите?»
Помните, была история, я ее вам пересказывал то ли в предыдущей, то ли две программы назад, не помню, в общем, совсем недавно? В общем. Российская Федерация потребовала перенести в Россию, в более подобающее место, более правильное место, рассмотрение дела о «Боинге» МН17, сбитом над восточной Украиной, где погибло огромное количество людей.
Он был сбит из российского «Бука», который для этого специально был подогнан, как мы теперь знаем, с точностью до метра, до минуты. И знаем имена людей, которые сидели там за рычагами и кнопками. И знаем имена людей, которые сопровождали этот «Бук», которые отдавали эту команду. Всё знаем. Всё это подготовлено ровно для этого суда.
Теперь — ну, вот кто такой этот окружной суд? Придется что-нибудь выбирать. То есть мы понимаем, что для российских властей этот выборы — привычная вещь. Они часто бывают в ситуации, когда им про одно и то же нужно объяснять прямо противоположные вещи. Но в данном случае это становится уж как-то очень демонстративно. Да и произошло рядом одно и другое. Идеологическая сторона дела, конечно, сильно пострадает. И, конечно, непросто будет здесь выдержать лицо.
А и то и другое дело будут достаточно интенсивно разглядываться и описываться, комментироваться и анализироваться мировой прессой. Кремлю, конечно, давно наплевать, что об этом напишет The New York Times, Washington Post и все остальные, но не наплевать читателям других стран. И особенно, если иметь в виду ту интенсивность — мы об этом поговорим, может быть, еще позже в этой программе, — с которой Россия пытается вмешиваться в разного рода политические процессы в разных странах.
Мы знаем, что уже ни одни европейские — ни французские, ни испанские, ни референдумы в Великобритании, ни немецкие выборы — не проходят без интенсивного участия российской стороны, которая почему-то вдруг оказывается стороной на этих выборах, вдруг оказывается участником каких-то пропагандистских компаний, стороной, которая поддерживает, а часто напрямую и финансирует те или иные политические партии. Вспомним историю с фронтом Марин Ле Пен. Так что вот для этого фактор, конечно, важный.
О.Бычкова
―
Ты говоришь, что Кремлю наплевать, что напишет The New York Times или кто-нибудь еще, а Кремлю не наплевать, что решат эти якобы судьи в этой терминологии?
С.Пархоменко
―
Мнения разделились, как ты видишь. Они разделились уже в российском руководстве. Понятно, что сенатор Клишас объясняет, сто совершенно наплевать и просто совершенно не будем обращать внимания и так далее. Но легко ему говорить. Ведь не ему предстоит этим заниматься, не ему предстоит отбиваться от эти х арестов, не ему предстоит думать о том, что делать с необходимостью передвигать за пределами Российской Федерации разного рода ценности с места на место.А каждое такое передвижение, начиная с этого момента, является риском для его задержки при переходе через очередную границу, очередную таможню. Ни ему, сенатору Клишасу предстоит думать о том, ка быть с российскими счетами и деньгами, которые лежат на этих счетах, принадлежащих российским, компаниям. Не он это будет делать, другие менеджеры будут теперь сидеть и думать, как им управляться с этими ценностями, когда они оказались в этой зоне постоянно риска.
Так уже было в миниатюре. Теперь эта миниатюра 50 миллиардов долларов по сравнению с тем, что было, скажем, со знаменитой компанией «Noga» или «Nóga», но, по-моему, все-таки «Nogá», поскольку швейцарская.
О.Бычкова
―
«Nogá» лучше звучит.
С.Пархоменко
―
Была, если помните, такая история, когда в результате одной достаточно неловкой, нелепо заключенной сделки по поставке, если я правильно помню, детского питания в Российскую Федерацию, тогда Российское государство оказалось гарантом выполнения этих обязательств. И после этого прошло много лет и потребовалось много хитростей, и потребовались специально для этого нанятые люди, которые выкупили этот долг в какой-то момент и, так сказать, подарили его Российской Федерации и спасли Российскую Федерацию от этого ужаса без конца, который происходил с бесконечным арестом чего ни попадя в самых разных местах, начиная от выставок с картинами из Эрмитажа и кончая кораблями, самолетами и всяким таким прочим.Я не знаю, где они найдут компанию, которая выкупит 50-миллиардных долг у акционеров ЮКОСа для того, чтобы избавить Российскую Федерацию от этих проблем.
С. Пархоменко: Нельзя бить детей и нельзя выделять государственные деньги своему отцу
Скорей всего — мой прогноз заключается в том, — что после Верховного суда голландского, вот этих попыток остановить дело по каким-то сугубо формальным соображениям будет попытка заключить сделку, будет попытка договориться о том, что, может быть, какой-то дисконт, за счет этого можно избежать многолетнего дальнейшего разбирательства. И так далее.
Ну, вот интересный вопрос, какую позицию здесь займут акционеры ЮКОСа и захотят ли они поскорей часть этих денег или они захотят иметь возможность вот это шило продолжать вращать в разных чувствительных местах людей, которые управляют Россией. Понятно, что речь идет не про одного Путина, а речь идет и про газпромовских людей, и про роснефтевских людей, в частности, например, про Сечина, который в свое время, конечно, сыграл колоссальную роль в разграблении ЮКОСа. Мы помним историю с «Байкал Финанс Групп». Мы еще поговорим про «Байкал Финанс Групп» в этой передаче сегодняшней, у нас будет еще один неожиданный повод…
О.Бычкова
―
Про «Байкал Финанс Групп»?
С.Пархоменко
―
Да, да.
О.Бычкова
―
Еще есть повод вспомнить эту археологию?
С.Пархоменко
―
Есть еще одна «Байкал Финанс Групп» и она образовалась… то есть это конкретно не она, но совершенно по этим лекалам сделанная одна, на мой взгляд, выдающаяся в своей наглости сделка.
О.Бычкова
―
Давай тогда мы сейчас на этом остановимся.
С.Пархоменко
―
В ней, конечно, неразрывно сплетены экономическая, финансовая, сугубо я бы сказал, меркантильная сторона — и сторона политическая и ее оттуда не вынешь.
О.Бычкова
―
Мы сейчас уходим на краткие новости и небольшую рекламу. Но затем продолжим программу «Суть событий» с Сергеем Пархоменко.НОВОСТИ
О.Бычкова: 21
―
33 в Москве. Мы продолжаем программу «Суть событий». У микрофона — Ольга Бычкова. И самое главное, что Сергей Пархоменко здесь, в прямом эфире.Итак, мы продолжаем. Давай.
С.Пархоменко
―
Давайте оставим на этом месте, пожалуй, историю с ЮКОСом, хотя она явно еще будет продолжаться и нам еще много чего придется про это говорить.
О.Бычкова
―
А что там «Байкал Финанс Групп», не к ночи будет помянут?
С.Пархоменко
―
Дойдем до этого. Штука вот в чем. Мне стало интересно, и я стал разглядывать, а что, собственно, происходит под прикрытием истории с поправками в Конституции. Мы много говорим и я говорю про то и я по-прежнему на этом настаиваю, что происходит демонтаж российского конституционного строя. Для российской политики или для того, что в разных странах называют политикум, то есть вот совокупность людей, которые в этой политике существуют, конечно, очень свойственны разного рода методы мародерства.Достаточно часто мы видим, что под прикрытием чего-то происходит что-то другое. Достаточно часто мы видим, что тогда, когда население или большие массы людей оказываются в неком потрясении, в некотором смятении в разных обстоятельствах — это может быть теракт, это могут быть стихийные бедствия, это может быть всё что угодно, какие-то важные политические события, — тем временем проводятся разного рода решения, которые на самом деле нужны.
И мы всё время говорим про то, а где основная задача у Путина, в чем в точности цель того, что устроил Путин? Он-то сам себе чего хочет при этом получить? Ну, понятно, что он хочет получить — теперь это совершенно ясно — неограниченную президентскую власть на неограниченное время, неограниченную буквально ничего.
Но совершенно очевидно, что он в этой ситуации работает не один, что такого рода события, когда начинается законодательный хаос, когда можно абсолютно всё что угодно, когда ничто не привлекает никакого внимания с точки зрения законности или уместности, конституционности, соответствия другим законом и всякого такого прочего, — в такой ситуации решаются всякие проблемы. И мы в этой ситуации видим много неожиданного, если понимаем, куда смотреть.
Вот я посмотрел на то, что происходит с одним единственным ведомством в эти недели, с ведомством, как, собственно, и большинство других обновило свое руководство. Новый министр. По поводу этого министра было много всяких прекрасных разговоров, много хиханек, хаханек, всяких споров, про девушку, которая носит на себе чудесные майки с прекрасными матерными надписями и всякое прочее. Все долго веселились…
О.Бычкова
―
Надо сказать справедливости ради, что та майка, про которую ты говоришь, это не просто матерная надпись, а это мем такой, очень известный.
С.Пархоменко
―
Да, прекрасная, милая майка, которая характеризует ее владельца с наилучшей стороны. Нет в этом никаких сомнений. Речь идет о Министерстве культуры. Речь идет о новости, которая прошла почти незамеченной последние двое суток. Организация под названием Российский фонд культуры, организация, которая создана и управляется знаменитым человеком по имени Никита Михалков и менее знаменитым человеком по имени Альберт Баков — это бывший губернатор Ульяновской области и директор концерна «Тракторные заводы», который некоторое время тому назад был объявлен банкротом.Этот Баков приходится Никите Михалкову зятем. Я уж не сильно разбираюсь в семье Михалковых, не знаю, он действующий зять или бывший, но, во всяком случае, отношениям между ними, как мы видим, сохранились прекраснейшим образом. Организация под названием Российский фонд культуры получила в буквальном смысле на откуп российскую культуру.
О.Бычкова
―
То есть?..
С.Пархоменко
―
Они получили государственную субсидию бюджетную в размере 2,8 миллиарда рублей. И механизм следующий: теперь все и всё, что, так или иначе, рассчитывает на государственное финансирование в области культуры — фестиваль, выставка, фильм, спектакль, любая культурная акция, любой человек, который задумался на тем, «а не пойти ли мне в Министерство культуры и не попросить ли мне там поддержки», — то есть этот человек аккуратненько отправляется к тому, кто получил это всё на откуп, то есть в Российский фонд культуры. О чем сообщило Министерство культуры, которое честно сказало нам, что они — вот эта самая прекрасная организация — являются Центром по экспертизам, оператором и модератором всех творческих проектов, которые проходят сегодня в культуре.
О.Бычкова
―
А Министерство культуры тогда чем будет заниматься?
С.Пархоменко
―
А Министерство культуры отчитается один раз. Как пишут и комментируют это дело люди, понимающие в государственных финансах, на самом деле это очень удобная вещь. Потому что существует такая штука как отчетность Министерства перед государственным казначейством. Всякое министерство в какой-то момент должно отчитаться перед казначейством о том, куда делись деньги, которые в соответствии с бюджетом этому министерству были отписаны.И вот представьте себе, несчастному министерству отчитываться за каждый спектакль, за каждую выставку, за каждый фестиваль, за каждое снятое кино. Замучаешься ведь, правда? Они отчитываются один за за одну сумму — 2,5 миллиарда рублей. А дальше отчитывается уже этот фонд. Это и есть механизм откупа. Это ровно так было устроено в петровские времена и сильно допетровские, когда боярин получил на сидение либо какую-то область, либо какую-то форму деятельности, либо какую-то отрасль. Либо там… занимайтесь железоделательными заводами на Урале или еще что-нибудь вроде этого.
Всё устроено просто. Пусть оно у вас там происходит, как происходит. Сами разбирайтесь. А с нами, пожалуйста, разберитесь одной бумажкой, отчитайтесь перед нами одной бумажкой за один трансфер в ту или в другую сторону. В данном случае в эту сторону: из бюджета туда, в этот самый фонд.
Вообще, это не первый случай, когда Министерство культуры выдает сразу большим мешком большие деньги. Оно выдавало, как пишут сегодня люди, которые внимательно занимаются историей всей этой эпопеи — в РБК вы можете найти сведения по этому поводу достаточно подробные — больше 2,5 миллиардов рублей последние 5–6 лет получали: Мариинский театр, Российская государственная библиотека (чаще всего это деньги не на один год, это такая линия на несколько лет), Государственный исторический музей, Третьяковская галерея, Государственный русский музей и так далее. То есть какие-то гигантские государственные учреждения культуры. Российская государственная библиотека — это, собственно, Ленинка бывшая, главная библиотека страны. Ну, как-то это, в общем, понятно.
С. Пархоменко: Это не первый случай, когда Минкульт выдает сразу большим мешком большие деньги
А также вот теперь получил этот Российский фонд культуры. Есть 5 человек, которые являются его формальными учредителями. Один из них Никита Михалков. Другой из них — это дирижер и музыкант Юрий Башмет, Владимир Легойда, сотрудник высокопоставленный Московского патриархата, депутат Сергей Шаргунов и — поразительная вещь — отец министра культуры Борис Любимов, ректор театрального училища имени Щепкина.
Послушайте, я не думаю, что министр культуры Ольга Любимова вручила 2,8 миллиарда рублей для того, чтобы их похитил ее отец Борис Любимов. Но я считаю, что не просто в любой цивилизованной стране, не просто в любом правительстве, которое заботится о своей репутации, не просто в любой компании людей, которые не хотят, чтобы на них показывали пальцем и ржали над ними и говорили о том, что они совершенно свихнулись, — в любой человеческой компании такого рода совпадений люди обычно избегают.
О.Бычкова
―
Почему сразу похитил-то?
С.Пархоменко
―
Да не похитил. Вот организация, которая получает от министра культуры 2,8 миллиарда рубелей, не должны быть организована, основана отцом этого министра культуры. Точка. Так устроено между людьми. Так устроено в истории Европы. Так устроено в истории человечества. В таких ситуациях человек выходит из этого состава. Говорит: «Извините, ребята, поскольку тут такое дело, эта компания получила такого рода преференции. Я, будучи связанным с тем человеком, который принимает эти решения, покидаю этот пост». Или один человек говорит или другой человек говорит. Или тот уходит или этот. Но оба они вместе на двух концах этой связи не могут существовать, потому что это коррупционно опасная ситуация. Это предмет для рассмотрения органами, которые контролируют расходование государственных денег, каким образом такого размера сумма денег попала в компанию, которая управляется, в том числе, ближайшим родственником человека, который принимал это решение.Там может ничего не оказаться, там может ничего не найтись. Но там это устроена во всем мире. Россия все-таки существует на планете Земля, Россия все-таки не отдельно. Все-таки существуют какие-то базовые законы взаимоотношений людей. Нельзя бить детей. Вот это примерно та этом же уровне. Нельзя бить детей и нельзя выделять государственные деньги своему отцу. Так не делают между людьми.
А дальше смотрим, что происходит еще. Видимо, еще одну красивую историю. Она совсем свежая, собственно, вчерашняя. На аукционе была продана компания, название которой мы все с вами хорошо знаем. Мы все с вами видели название этой компании, ежевечернее засыпая в детстве, когда разглядывали пластинки со сказками, которые нам сейчас мама поставит для лучшего сна. Продана фирма «Мелодия». Она продана со всем своим архивом — 240 тысяч отдельных аудиопроизведений, записанных на всяких носителях, все-таки, устаревших, типа магнитных лент, виниловых пластинок. Есть так уже более современные, всякие компьютерные носители. Она была продана на аукционе. Эта компания принадлежала государству. В аукционе принимало участие две компании. Одна называется ООО «Студия Союз». Другая называется ООО «Формакс».
«Студия Союз» принимала участие в аукционе номинально. Она предложила ровно ту сумму, в которую первоначально была оценена эта компания. Это означает, что она не собиралась ее покупать, она только продемонстрировала с вое присутствие тут. Вторая фирма ООО «Формакс» приобрела фирму «Мелодия» со всеми ее архивами за 329,6 миллиона рублей. Между тем мы знаем — это довольно несложно установить; есть экспертные оценки, есть кадастры разного рода и так далее, — что фирме «Мелодии» помимо этих 240 тысяч подразделений принадлежит, например, два дома в Москве. Один на Карамышевской набережной, а другой — Тверской бульвар 24.
Это, кстати, довольно знаменитый дом. Это уцелевший флигель — я посмотрел на карте, и я понял, что понимаю, что это — это флигель дома Строгановых знаменитый. Вот если вы смотрите на Тверском бульваре — москвичи знают — на здание МХАТа, так называемого Доронинского МХАТа на Тверском бульваре, то этот соседний дом слева, старый дом XVIII века.
О.Бычкова
―
Красиво отреставрированный.
С.Пархоменко
―
Красиво отреставрированный, уцелевший от большой дворянской усадьбы. Стоимость этих двух домов — один на Карамышевской набережной, а другой на Тверском бульваре — примерно от 300 до 350 миллионов рублей, двух домов. Это означает, что компания, которая купила фирму «Мелодия» за 329 миллионов купила ее по цене двух ее домов, а коллекцию 240 тысяч аудиопроизведений получила даром.
О.Бычкова
―
А, может быть, они купили коллекцию, а дом остались в какой-нибудь другой собственности.
С.Пархоменко
―
Нет, почему? Они не остались в другой собственности? Они принадлежат фирме «Мелодия». Они купили фирму «Мелодия» целиком со всем, что ей принадлежит. Ей, например, принадлежит два дом вот этой стоимости. Мы про это знаем, они оценены, с землей существуют. А коллекция осталась ей даров в подарок к этим домом.Но, вообще, опять: в любой компании, в любой стране, в любом человеческом сообществе поднимается такой флажок: «Откатоопасная ситуация». Это повод для того, чтобы немедленно начать расследование, получил ли кто-нибудь откат.
Что такой откат? Это тип сделки, в которой существует легальная, формальная, записанная стоимость какого-либо имущества и существует еще дополнительная стоимость, передаваемая тайным образом. Ну, там наличными или через какой-нибудь счет, через какие-нибудь посреднические фирмы, подставные лица и так далее. Это разница между формальной стоимостью того, что вы покупаете и фактической стоимость того, что вы покупаете.
Дальше обычно эта разница — зачем она выводится? — с двумя целями. Первое: для того, чтобы избежать налогообложения. И второе: чтобы поделить между покупателем и продавцом. Потому что в данном случае это продает государство, но на самом деле это продают фактические люди. Есть какие-то физические граждане, которые организовали этот аукцион, согласились с тем, что аукцион будет проходить вот таким образом, будет две этих компании, одна из которых будет участвовать номинально, а вторая купит это за деньги, которые меньше стоимости помещений от покупаемой компании. Это решение кто-то принял, эти бумаги кто-то подписал.
Значит, возникает вопрос, существует ли в действительности разница между формальной и фактической стоимостью этого имущества? Это вопрос, но он должен быть задан немедленно.
С. Пархоменко: Россия пытается объяснить миру, что суд Гааги по части «Боинга» МН17 — какое-то ничтожество
Любопытно, что Министерство культуры немедленно всеми способами, которые у него есть, начинает прикрывать эту сделку. На самом деле мы знаем, что эта компания, которая это купила, это компания, которая была зарегистрирована в августе 15-го года, у нее не существует открытой финансовой отчетности, в том числе, за 18-й, 19-й год. Это абсолютный «Байкал Финанс Групп». Это еще один случай, когда подставная компания, о которой мы ничего не знаем, во главе с человеком, который никому не известен, покупает гигантский кусок чрезвычайно ценной собственности, смысл которой нам всем совершенно понятен.
На государственном сайте, который принадлежит Министерству культуры — есть такой сайт Культура.РФ, он, несомненно, принадлежит Минкульту, на нем стоит логотип Минкульта, написано, что копирайт Минкульта, справочный е-мейл находится на сервере Минкульта, кончается на МК РФ, то есть Министерство культуры Российской Федерации. Ру и так далее.
На этом сайте мы читаем: «Формакс» — крупнейшая российская аудиобрендинговая компания, которая создала инновационное программное обеспечение: плееры FONMIX, обеспечивающие доступ к базе более 10 миллиардов треков самых разных жанров. «Приобретая архив «Мелодии», пишет нам Министерство культуры, — «Формакс» следует мировому тренду, когда владельцы цифровых музыкальных сервисов приобретают качественный контент. Так в прошлом году компания Spotify потратила около 400 миллионов долларов на приобретение разных прав.
Компания Spotify стоит — это довольно известная компания, на которой вы можете слушать разную музыку — последняя ее оценка это 8,5 миллиардов долларов.
Компания «Формакс», которая создала это невероятно инновационное что-то под названием FONMIX… Я зашел на сайт этого FONMIX. Знаете, что это такое? Это фоновая музыка для кафе, баров и ресторанов. Эта компания занимается вот этим. «Музыка эта помогает, — пишет эта компания, — управлять потребительским поведением, побуждает проводить в вашем магазине больше времени, рассматривать товары и совершать больше покупок. Используйте это свойство фоновой музыки, чтобы увеличить доходность вашего магазина», — пишет своим потребителям компания, создавшая этот сервис FONMIX. Она сегодня является обладателем, причем бесплатным, дармовым обладателем всего архива всей коллекции советской фирмы «Мелодия».
Вот так устроено одно министерство. Вот этим занимается одно министерство в то время, пока мы все с вами заняты политическим кризисом, сменой правительства, переписыванием Конституции, уничтожением независимости российского суда и всякого такого прочего.
Как вы думаете, такого рода деятельность Министерства культуры в условиях, когда суд управляется непосредственно из администрации Российской Федерации, как это следует из той Конституции, которую нам теперь предлагают принять заново, — как вы думаете, в такой ситуации много ли шансов на расследование истории с продажей фирмы «Мелодии»? Много ли шансов на контроль на Российским фондом культуры, которым управляет Никита Михалков и формально по-прежнему отец министра культуры? Сильно будут заниматься этим анализом, сильно будут трепать их требованием предоставить документы для отчетности и так далее? Серьезно это будет устроено, вы сами-то как думаете?
Когда вы отправитесь голосовать за эту Конституцию, вы вспомните про это? Нет, вы забудете про это, потому что это такая мелочь, это, в сущности, такая ерунда, что нечего обсуждать в условиях, когда вокруг в мире вот такое происходит
Я думал, что нас ждет много такого рода блестящих камушков в ближайшие месяцы, пока не уляжется это конституционная буря. Сейчас прекрасное время, сейчас замечательный сезон для организации всего этого мародерства и грабежа. Будем смотреть.
О.Бычкова
―
У нас осталась пара минут. А я хотела тебя спросить еще про американские дебаты и конкретно про депутата Блумберга, который выступил впервые. Как это всё выглядело?
С.Пархоменко
―
Кандидат Блумберг — скачем на совершенно другую историю — появился впервые на дебатах. На него страшно набросились, буквально как крокодилы набросили его конкуренты из демократической партии. Произошли первые публичные дебаты.Он выглядел очень странно. Он выглядел искренним человеком, который отвечает, как думает. Выясняется, что так на такого рода дебатах отвечать нельзя. Они вцепились в него по самым разным поводам типа того, что в его компании существует половая дискриминация, что он, будучи мэром, осуществлял дискриминацию по расовому принципу, слишком распуская полицию и позволяя полиции обыскивать людей на улицах.
Он отвечал как бы по существу, наверное. Он отвечал так, как ответил бы человек, который относится серьезно к обсуждаемой проблеме, а не так, как следовало бы для того, чтобы соответствовать некоторым, я бы сказал, ритуалам и этикетам, принятым сегодня в американской политике.
Там временем подымается снова — это очень важно, по-моему, — волна обвинений против России, которая будто бы готовится каким-то образом воздействовать на предстоящие американские выборы. В конгрессе прошел специальный брифинг на эту тему. И он в свою очередь произвел скандал, немедленную смену главы американской разведки. В общем, эта тема снова становится одной из ключевых тем американской политики сегодня. И чем дальше, чем больше станем об этом говорить.
О.Бычкова
―
Закончим на этом. Спасибо тебе большое! Это была программа «Суть событий». Сергей Пархоменко вернется эту студию или в эти студии, или в этот прямой эфир ровно через неделю. Всем пока!