Статус - 2017-12-12

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

НЕ НОВОСТИ, НО СОБЫТИЯ

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

А вы знаете, интерес этого мероприятия в том, что оно является событием, не являясь новостью. Это довольно редкое сочетание. По нашему же с вами определению новость – это то, что привлекает внимание, а новость – это то, что имеет последствие. Так вот это то, что, несомненно, имеет последствия. Если бы этого не произошло, если бы был выбран какой-то другой сценарий проведения президентских выборов 18-го года, то это имело бы последствия достаточно значительные. Соответственно, выбор этого самого так называемого дефолтного сценария тоже влечет за собой последствия.

Но новостью это никак нельзя назвать, потому что в самом слове «новость» есть элемент новизны. А найти в этом что-то новое, в общем, затруднительно даже самому, я бы сказала, полному энтузиазма ловцу интриг, который ухитряется найти интригу там, где ее нету. Такого рода публики довольно много среди авторов анонимных Телеграм-каналов. В общем, даже им, я думаю, нелегко.

Итак, новости не произошло, но событие, тем не менее, случилось: 6 декабря наш основной кандидат заявил о том, что он будет баллотироваться в президенты Российской Федерации. Теперь после разрешения этой необыкновенной интриги пошли у нас интриги меньшего масштаба. Ну, например, от кого он будет выдвигаться? Будет он выдвигаться от партии или он пойдет как самовыдвиженец? Тайна. Интрига. Кто возглавит штаб – тоже очень интересно для тех, кто хочет его возглавлять, либо желает там работать, либо как-то связан с этими категориями людей.

М.Наки

Е.Шульман

Что мы на этом можем сказать, дорогие наши слушатели. Интрига наша великая разрешилась тем, что – еще раз повторю – называется дефолтным сценарием. Не в смысле экономического дефолта – надеемся, что нет, - а в смысле того, что называется, инерционным сценарием. То есть, как мы с вами многократно и предсказывали в этой самой студии, система делает то, что может. Не то, что она может придумать, а то, что она может выполнить. А может она немногое. Она находится у нас в низкоресурсном таком, утомленном довольно состоянии. Обстоятельства ее внешние и внутренние не то чтобы очень благополучные. Она старенькая, не молоденькая, поэтому она выбирает путь наименьшего сопротивления. То, что мы видим, это и есть путь наименьшего сопротивления.

Я вам сейчас расскажу, в чем еще эти характеристики состояния системы будут выражаться с точки зрения обстоятельства избирательной кампании.

Она не будет идти ни на какие риски, поэтому маловероятно, чтобы основным кандидатом была заявлена какая-то последовательная программа реформ, которую он намерится осуществить после выборов. Я думаю, что программа – то, что можно назвать программой или повесткой - будет, скорей всего, представлять собой некий набор подарков тем категориям граждан или тем группам интересов, которые система в состоянии идентифицировать как заслуживающих этих подарков. Образец такого рода предвыборной тактики мы видели в этой новой программе, так сказать, «материнский капитал-2»: новые выплаты семьям за первого ребенка.

М.Наки

Е.Шульман

Вот эта новая программа поддержки семей, насколько я могу слышать, на нее деньги есть в рамках существующего бюджета. То есть тут не скажут регионам: ищите, где хотите. В общем, как-то вроде бы найдут и помогут. Но это просто гораздо меньший объем денег, чем те чудовищные по своему размаху «майские указы».

Что еще, какие категории, так сказать, жалобщиков могут быть удовлетворены? Ну, вот на свалки народ жалуется. Вот давайте свалки… чего-нибудь... какую-нибудь закроем, а другую, наоборот, откроем.

М.Наки

Е.Шульман

Е.Шульман: Система делает, что может. Не то, что может придумать, а то, что может выполнить. А может она немногое

Итак, возвращаясь к нашей предвыборной повестке. Она больше всего похожа - продолжая выступать в том же жанре пророчества - на то, что мы видим во время прямой линии с президентом, проходящей ежегодно – вот этот парад жалобщиков, который, как считает, видимо, властная машина, является чрезвычайно аккуратной репрезентацией, точным отражением российского общества.

После одной из недавних таких линий пресс-секретарь президента сказал, что вот эта прямая линия – это лучший вид соцопроса. Фраза характерная. Она говорит о том, что, во-первых, очень хочется какой-то обратной связи, хочется понять, что там у людей на уме, что с обществом происходит. С другой стороны, нет абсолютно никакого понимания, что такое соцопрос и каким образом он проходит. Выборка людей непосредственно жалующихся посредством звонков на прямую линию, нерепрезентативна, потому что это те, кто решили позвонить на прямую линию, в отличие от всех тех, кто не позвонили.

М.Наки

Е.Шульман

Соответственно, чего не ожидать? Не надо ожидать деклараций реформаторских намерений, причем как в одну сторону, так и в другую, в любую сторону. Ждете ли вы масштабных либеральных реформ, боитесь ли вы, что перепишут Конституцию, отменят выборы или провозгласят Россию монархией, закроют границы, отберут загранпаспорта, или, наоборот, вы этого хотите и ждете, «когда же, наконец, сколько можно?» – этого не будет, разочарую всех.

Что будет? Мы видим, что такая, уже объявленная кампания основного кандидата началась с объявления о выводе войск из Сирии. Злые люди говорят, что это уже третий раз, что мы все время оттуда выводим, все никак не выведем, что, вообще, там еще останется, а теперь мы еще собираемся воевать, кто говорит, в Ливии, кто говорит в Судане. Сейчас мысль не в этом.

Наша мысль вот, в чем состоит. Публичное объявление было, то есть картина на федеральных каналах именно о том, что всё, мы повоевали, мы победили, мы войска выводим. То есть основной кандидат идет на выборы одновременно в роли победителя и миротворца. То есть не выводит войска как Горбачев из Афганистана после поражения - а после победы. Но при этом он больше и не воюет.

Одновременно в принятом федеральном бюджете, за которым мы с вами тщательно следили, и бюджетных планах на ближайшие два года, мы видели действительно снижение тех военных расходов, которые достигли своего пика в 2016 году. Некоторая мягкая демилитаризация, она у нас происходит. Она выражается как в таких публичных декларация, как и в бюджетных документах и в таких менее заметных широкой публике вещах, как, скажем, сейчас принимается в Государственной думе во втором чтении закон о расширении прав госкорпораций. И там планировалась поправочка, по которой «Внешэкономбанк» наделялся функцией в сфере финансирования банковского сопровождения гособорнонзаказа, то есть делался как бы финансовым агентом государственного оборонного заказа.

Ее вычеркнули оттуда. То есть ВЭБ не будет причастен к обслуживанию гособоронзаказа. Это тоже некоторый маленький признак в общую картину этой самой небольшой, мягкой демилитаризации.

Почему это происходит? Потому что когда ты идешь на выборы, даже если они у тебя ужасно предсказуемы и всех остальных возможных конкурентов ты туда не пускаешь и сам только бежишь по заранее объявленной дорожке, а все остальные в мешке сидят, тем не менее, все равно, если у тебя есть хотя бы имитационные выборы, ты должен сделать что-нибудь избирателю приятное. Даже в своем нынешнем полуоглохшем состоянии с отсутствующими, искаженными каналами обратной связи система наша понимает, что нынешние политические экзерсисы людей раздражают; что ожидание войны, нагнетаемое государственными федеральными СМИ… проще говоря, милитаристская истерика, она людей пугает, приводит их в состояние нервозности и стресса, в зависимости от того, к чему человек больше склонен.

М.Наки

Е.Шульман

К осени, когда рубль просел и когда цены пошли вверх, и когда стало понятно, что доходы падают, и что это надолго, эти настроения сменились этими самыми апатичными, депрессивными страхами - вот этой малоприятной смесью, которая продолжает у нас оставаться основным фоном общественных настроений на протяжении вот уже трех с половиной лет. Соответственно, для того, чтобы хоть как-то этого грустного избирателя порадовать, надо не новую военную компанию открывать, а старую заканчивать. Разумеется, надо ее заканчивать на высокой победной ноте. Но, к счастью, наш прекрасный век информационности каждый в своем телевизоре может выиграть любую войну. Это совершенно несложно и не требует, по счастью, больших человеческих жертв.

В этом духе оно и будет продолжаться. Просто я это говорю для того, чтобы дорогие радиослушатели имели реалистичные ожидания и не принимали проекции своих собственных детских страхов за какие-то прогнозы на будущее. Потому что, иначе вы просто будете действовать неправильно. Нельзя принимать решения в состоянии паники: нельзя менять все деньги на биткоины, вкладывать все деньги в тушенку, закапываться в подвале и ждать ядерной войны, срочно убегать из страны без штанов. Может быть, надо убегать, но в штанах, попозже, погодя.

Е.Шульман: «Майские указы» по сравнению с тем, что мы в этом году увидим, были масштабным чрезвычайно явлением

Как иллюстрацию того странного состояния, в котором находится наше публичное пространство и наша политическая система, хочется привести еще одно событие, даже я бы сказала, мероприятие, - это премьера балета «Нуреев» в Большом театре. Все про это уже наслышаны. Я сейчас не будут говорить ни о, естественно, художественных достоинствах спектакля, ни о том, что там, по сути, происходило. Меня волнует один единственный момент. Три спектакля одновременно в стране идут, поставленные режиссером, который сидит под домашним арестом. На тот спектакль, который я упомянула, на «Нуриев», собрались просто, что называется…

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

А тут смотрите, что же это такое? Это цинизм. И это, собственно говоря, наша с вами родимая гибридность. Ее хорошо бы осознавать для того, чтобы понимать, как действовать в этой ситуации, которая не является ситуацией 37-го года ни по каким параметрам. Когда это говоришь, обычно люди слышат что-то свое. Они слышат, например: «Ну, раз не 37-й год – всё, расходимся, тогда, значит, не о чем беспокоится». Или: «Скажите спасибо, что не 37-й год. Захотели бы, устроили 37-й, а тут они не устраивают, потому что они такие добрые».

Ни то, ни другое неправда. Дело не в доброте. Нельзя захотеть чего-то, что противоречит объективным социально-политическим обстоятельствам. Поэтому то, что мы называем нашим хотением и нашей волей, оно тоже социально обусловлено, поэтому и хотеть некому и желание такое появиться не может. Ситуация такой смешанности всего со всем, оно, может быть, большую ответственность накладывает на отдельного человека, потому что от его действий много чего зависит.

В ситуации реальных тоталитарных репрессий от вас зависит мало что. Были случаи, когда люди спасались, убегая в деревню или уезжая срочно во Владивосток. Но если за тобой уже пришли, то ты можешь только пожелать себе скорой смерти, больше ничего. Поведение твое мало что определяет.

Тут твое поведение определяет чрезвычайно многое. И публичность парадоксальным образом работает. Она не может заставить железные челюсти правоохранительных органов совсем как бы выплюнуть то, что они уже зажевали…

М.Наки

Е.Шульман

Кажется, что тут победа предопределена: у кого пистолет, тот и больше, наверное, шансов имеет. На самом деле, это не совсем так. Слабое место силового сообщества, причем они еще не обладают всей полнотой власти, состоит в том, что, во-первых, у них очень высокая внутренняя конкуренция между собой. Во-вторых, они не обладают экономическими компетенциями. А в-третьих, они не обладает в силу своей природы выходом на публику, скажем так. Их никто не любит. И они сами себя не особенно любят. Они не могут выборы выигрывать. Они могу выборы отменить. Выиграть они их не могут. Поэтому перед выборами у нас происходят: вегетарианство, демилитаризация и обещания хорошего, хотя бы только обещания. В этом выгода этого момента. Пользуйтесь им, он не очень долго продолжается.

М.Наки

АЗБУКА ДЕМОКРАТИИ.

Е.Шульман

Е.Шульман: Ты должен сделать что-нибудь избирателю приятное. Даже в своем нынешнем полуоглохшем состоянии

Френологи и астрологи пока еще тихо сидят - им, видимо, не сообщили, - а геополитики возмущаются, пишут как мне лично, так и на публичных площадках, что вот, мол, нехорошо судить обо всех по одному Дугину, что там и полезные вещи есть. За французскую школу геополитики заступаются. Я, кстати, тоже о ней пару добрых слов сказала. Все-таки, конечно, вот эта их… ме-ме-ме… климатология, то, что они называют выявление соотношения между климатом и характером народа – вот это тоже, извините меня, по-моему, все-таки географический детерминизм. А детерминизм мы с вами не любим и согласились считать его ненаучным.

М.Наки

Е.Шульман

Итак, обидев геополитиков в нашем предыдущем выпуске, в этом выпуске постараемся обидеть еще более широкий круг граждан. Термин наш «государство». Начнем с этимологии. Это всегда полезно. Этимология русского термина, надо сказать, загадочна. Понятно, что там слово «государь», которое в свою очередь является родственным словам «господство», «господь», оно там слышно. Но этимология, собственно, слова «господь» неизвестна. То есть, какой там корень и откуда он пришел, этимологи точно не знают. Напрашивается представление о том, что в русском слове «государство» встроено то, что это вотчина государя. Из этого много было сделано всяких дурацких выводов про то, что персоналистский характер власти характерен для русского народа. Это всё глупости.

Народная этимология – это еще одна из очень древних лежнаук. Слушая чего такое: В эскимосском языке есть 50 терминов, обозначающих снег, но самого слова «снег» нет. Или: Китайский иероглиф «кризис» состоит из двух иероглифов, обозначающих «опасность» и «возможность». Так вот, ни то, ни другое, ни третье неправда. Это всё глупости.

Так и тут. Тут вот этот корень, обозначающий власть, не обозначает, собственно, государя как лицо. Помните выражение господин Великий Новгород. Там же нет никакого, собственно, господина. У них не было государя. У них была республика. Тем не менее, там себя обозначали, как государство, как мы бы сказали, Великий Новгород. Псковская, так сказать, тоже республика называлась «господарством».

Английский термин state происходит от латинского корня и родственен латинскому слову «статус», которым называется наша с вами передача, что обозначает «положение», «состояние». В свою очередь это происходит от глагола stāre – стоять. Итак state – это то, что стоит само по себе, то, что устойчиво. Можно предположить, что русское слово «государство» - это нечто, что обладает властью или в чем власть заключается.

Порадую вас следующим. Единого определения термина «государство», в котором сошлись бы все международные сообщества и научные, не существует. Более того, что интересно, ООН не предлагает никакого определения государства. Государством является то, что признают таковым остальные. Это в буквальном смысле «предмет общего согласия». Признанные и непризнанные государства. То есть нет набора признаков, которые можно приложить и сказать: Вот тут у вас государство, а тут у вас нет. Что согласились другие считать государством, то им и является.

Обычно перечисляют четыре признака того, что должно быть у настоящего государства. Это народ или население. То есть должен кто-то жить: без людей трудно. Это граница, она же очерченная территория. Это правительство, то есть какая-то власть должна быть внутри этих границ на этой территории, которую слушается это самое население. И это – наиболее сложное понятие – независимость. То есть это государство должно иметь возможность вступать в отношения с другими государствами, не согласуясь с кем-то еще. То есть оно не является колонией и протекторатом.

М.Наки

Е.Шульман

Еще бы. Смысл договора, союза и международной организации ровно в том, чтобы навязать тебе некоторые правила. Поэтому борьба за полный суверенитет – мы с вами о суверенитете много говорили, еще будем говорить; это одно из базовых слов нашего времени, - борьба эта, в общем, в достаточной степени утопична, потому что чем выше связанность, тем, конечно, меньше независимость, если понимать независимость как возможность говорить и делать чего хочешь, ни с кем не согласуя. Нужно ли кому-нибудь, собственно, это право святое? И что в нем особенно ценного, малопонятно, потому что как люди живут в социуме и связаны между собой, так же и государства тоже живут в сообществе и связаны между собой, и это не плохо, а это хорошо.

Поэтому при всем уважении к торжественному термину «суверенитет», который обычно в полной форме «государственный суверенитет», надо понимать, что в своей абсолютной цельности это иллюзия. Так же как и абсолютно свобода индивидуума. Это тоже иллюзия, поскольку вне общества никто из нас существовать не может.

Значит, еще немножко о государствах. Основными формами государства являются: форма правления – это монархия и республика; форма государственного устройства – унитарное, федеративное или конфедеративное; и, соответственно, форма политического режима – демократия, не демократия, очень грубо говоря. Мы с вами много времени посвятили всякого рода различиям в этой сфере. Тем не менее, вот эти три набора признаков, они государство характеризуют.

Е.Шульман: Много ли нынче государств, которые способны вступать делать международные шаги, ни с кем не согласуясь?

Еще один момент относительно государств, который хочется отметить. В школе нас всех учили, что государство – это аппарат управления и принуждения. Его основная, я бы сказала, функция, отличающая государство от всех других форма взаимодействия людей между собой, - это, конечно, насилие. Надо это понимать. Государство обладает монополией на насилие. На то оно и Левиафан. Если оно не обладает, если насилие распределено, то значит, государственной власти у вас не существует. И в интересах граждан, чтобы эта монополия максимально соблюдалась.

Одновременно власть или влияние в интересах граждан должны быть распределены. То есть властью обладает много кто. Властью обладает церковь, властью обладают корпорации, властью обладают группы, властью обладают партии, властью обладают отдельные люди, потому что их уважают, слушают, и они своим словом могут много на что повлиять. Власть распределяется. Таким образом, возникает максимальное участие. То есть люди могут участвовать в принятии решений, которые на них влияют.

А насилие концентрируется. Нет в здоровой, хорошей ситуации конкурирующих спецслужб, каждая из которых может вас арестовать, побить и повесить. Нет групп, присваивающих себе право на насилие. То есть не бегают банды какие-то по улицам, которые осуществляют правосудие и справедливость как они его понимают. Насилие власть стремиться держать максимально при себе.

Опять же ситуация здорового человека. В ситуации курильщика происходит, наоборот: власть концентрируется, а насилие распределяется.

М.Наки

НОВОСТИ

М.Наки – 21

ОТЦЫ. ВЕЛИКИЕ ТЕОРЕТИКИ И ПРАКТИКИ

М.Наки

Е.Шульман

Гегель – человек, разомкнувший колесо. На нашей доске, если вы видите ее, глядя нашу трансляцию, три загадочных предмета: колесо, маятник и спираль. В процессе нашего объяснения мы расскажем вам, к чему они тут нарисованы.

Итак, сначала несколько фактов о Гегеле, которые вы не знали. Прожил он не очень много, всего 61 год. Философы обычно дольше живут. Кант вот, например - больше 80 лет. Но, тем не менее, родился он и всю жизнь прожил в Германии, в различных германских княжествах. В Тюбингенской семинарии, где он учился, в одной комнате жил с Фридрихом Гёльдерлин, поэтом будущим и философом Шиллером. Вот такие люди могли одновременно учиться в гимназии в Тюбингене. Первую часть жизни прожил, надо сказать, в бедности. Оплачиваемой работы не то чтобы особенно имел.

Более того, находясь в городе Йене, где трудился в университете, попал под колесо истории, потому что там произошла знаменитая Йенская битва периода наполеоновских войн. Нам он увидел Наполеона, который в день перед битвой на своей лошади въезжал в город. Очень восхищался Наполеоном, называл его «воплощением мирового духа», в общем, писал, что нельзя без восхищения смотреть на этого человека. Тем не менее, последствия для него, собственно, как и для всей разъединенной тогдашней Германии были довольно драматические, потому что Йенский университет хотя и не закрыли, но все студенты оттуда сбежали. И он остался опять без работы и без постоянного дохода.

А в это время от своей квартирной хозяйки он прижил уже сына. У него был незаконный сын от этой женщины, у которой он жил. И он уехал, а они там остались в Йене. Через некоторое время уже в более, так сказать, благополучных обстоятельствах женился на дочери сенатора, а на этой тетеньке не женился. Но, надо сказать, что через некоторое время, имея уже двоих сыновей от законной жены, этого самого незаконного сына тоже принял к себе в дом. До этого он жил, бедный, в сиротском приюте, потому что мама его умерла. Но тут все-таки Гегель поступил как-то, более-менее, как порядочный человек.

Период его наиболее интенсивного творчества пришелся на его работу в Берлинском университете, где он был главной кафедры философии, потом стал потом и ректором, там и прославился, там и написал свою книгу «Философия права», которая, собственно говоря, нас в его творчестве максимально интересует.

Умер от холеры. Причем уехал из города, когда началась холера. Потом вернулся к началу нового семестра в октябре, думаю, что холера закончилась, а в ноябре уже и умер. В общем, эпоха была на самом деле жуткая - вот эта вся романтическая эпоха наполеоновских войн. Сын его незаконный потом в армии погиб. Один из его братьев погиб на наполеоновской войне. Сестра утопилась. Не знаю, по какой причине, может быть, тоже от каких-нибудь военно-политических обстоятельств.

Итак, классик немецкого идеализма. Поскольку его в свою очередь близко к сердцу принял Маркс, то для советских людей Гегель – это немножко то, что Аристотель был для средневековых студентов, тот, кого им в глотку запихивали в достаточной степени насильственно. Поэтому знают о нем какие-то отдельные хвосты и обрывки: «Все действительное – разумно, все разумное – действительно», «отрицание отрицания», диалектика, «мы диалектику учили не по Гегелю» и прочие дурацкие фразы в том же духе.

В чем его великое всемирно-историческое значение? Почему я называла его человеком, разомкнувшим колесо? В основе средневекового мышления была идея «колеса фортуны», то есть повторяемости. Колесо крутится, он никуда не едет. Оно просто вращается и всё. На вершине его те, кто сейчас находится в благополучном состоянии, внизу – те, кому плохо. Но обязательно произойдет круг, и те, кто вверху окажутся внизу и так до бесконечности.

Идея колеса связана, конечно, с идеей аграрного года, в котором всё повторяется и, собственно, с самой природой аграрного общества, в котором передача опыта является более важной, чем инновация. Никакой инновации толком и нету: как сеяли овес, так и сеют овес. Вот это было средневековое мышление по образцу колеса.

Е.Шульман: Нет в здоровой ситуации конкурирующих спецслужб, каждая из которых может вас арестовать и повесить

Разновидностью колеса является маятник. Те люди, которые считают, что вот эту однотактовую фазу они преодолели, они любят впадать в двухтактовую фазу и говорить о том, что вот маятник сначала в одну сторону улетает, потом он с той же силой он в другую возвращается. Еще эти люди любят говорить о циклах или рисовать какую-нибудь синусоиду, что вот один цикл сменяет другой, а потом опять это все повторяется.

М.Наки

Е.Шульман

Что сделал Гегель? Он взял это чертово колесо и вытянул его вверх, изобретя великую спираль. Великая спираль состоит из трех завитков: тезиса, антитезиса и синтеза. Что имеется в виду. Тезис – это нечто, что есть сейчас. Антитезис – это отрицание, то есть как бы противоположность тезису. Вот те люди, у которых в голове болтается маятник бесконечный, они вот на этом и застывают: было сначала так, потом по-другому, а теперь опять будет, как раньше было, а затем опять по-другому. Вот он так туда-сюда и ходит.

На самом деле, третий виток – это синтез. Синтез повторяет тезис, но на следующем уровне. Он как бы над ним находится, он на него чем-то похож. Поэтому те, кто опять же поглупее, они начинают говорить, что вот это то же самое, что тогда было, сто лет назад.

Вообще, хорошее правило философского мышления состоит в следующем: Если вы заметили сходство чего-нибудь с чем-нибудь, задайте себе вопрос: А в чем разница? Если вы провели историческую аналогию и говорите: «Вот в 2017 году совершенно то же самое, что и в 1917. Я читал книгу Зыгаря». Хорошо, вы молодцы, что вы книгу читали. Книга хорошая. И сходство вы отметили. Здорово. А теперь скажите себе: А чем отличается? И вот это отличающееся и будет самое главное, а сходство ваше можете после этого, поздравив себя с наблюдательностью, выкинуть, потому что это ровно то, что неважно, а важно то, что трансформируется.

Так вот синтез представляет собой объединение тезиса и антитезиса и новую сущность. Спираль уходит в бесконечность, спираль уходит в небо. Это творческое преобразование этой самой идеи колеса. За это мы все чрезвычайно благодарны философу Гегелю. Он наши горизонты расширил до бесконечности. Поэтому теперь мы смотрим на, что меняется, а не только смотрим направо, налево или вообще стоим на месте, ожидая, когда эта самая госпожа Фортуна обернется к нам своей правильной стороной.

М.Наки

Е.Шульман

Если вы обретаете субъектность и свою собственную ответственность, у вас начинается общественное бытие, в том числе и политическое. Если вы верите в колеса и маятники – вот колодцы и маятники, как в страшном рассказе Эдгара По, - то никакой субъектностью вы обладать не будете.

Пару слов после этого, собственно, о политических взглядах Гегеля. Он был, как известно, большой поклонник прусской монархии, считал ее тоже венцом творения и выражением абсолютного духа. Ну, видите, он человек впечатлительный, он и Наполеона считал воплощением абсолютного духа Идеальное политическое устройство, по его мнению, насколько можно понять из его сочинений о праве и государстве, это конституционная монархия с парламентом сословно-представительского типа. То есть некая комбинация того, что он видел у себя в Пруссии плюс британский парламентаризм, на который все тогда молились.

Верхняя палата наследственная, нижняя палата – представительство сословий. Идея сословного представительства, в общем, не так плоха, потому что сословия – это то, что мы сейчас называем группой интересов. Они и сейчас представлены в парламентах, потому что вы голосуете за партии, либо вы голосуете за отдельных кандидатов, но они тоже представляют кого-то. Собственно, суть репрезентативной демократии как бы вобрало в себя сословное представительство.

Обратим внимание напоследок, какое большое количество философов видели в государстве благотворную силу. Это не потому, что они все были поклонники единоличной власти, потому что единоличная власть раздавал им гранты, ордена и при дворе можно было занять какую-нибудь должность. Не в этом объяснение. Дело в том, что лучшие умы человечества как-то стремились к тому, чтобы это самое насилие, которого было чрезвычайно много и которое было размазано по пространству толстым слоем, чтобы как-то его ограничить. Почему Гоббс говорил, что Левиафан – благотворная сила? Потому что Левиафан присваивает насилие себе и дальше, таким образом, его ограничивает.

М.Наки

Е.Шульман

Главное, чтобы государство этой концентрацией насилия и занималось, а не занималось бы его, наоборот, распространением.

М.Наки

Е.Шульман

Е.Шульман: Цикличность и синусоидность, она как-то соблазнительна. Потому что с колесом уже трудно

Тем не менее, эта цикличность и синусоидность, она как-то соблазнительна. Потому что с колесом уже трудно. Все-таки, действительно, замкнутый аграрным мир с небом, который куполом его накрывает, уже как-то разомкнулся. Уже все понимают, что Земля круглая, границ как-то нету, до края земли не дойти.

А вот цикличность привлекает всех, поэтому у нас это очень часто приходится слышать. Люди с большим важным видом, как будто им мысль пришла в голову, говорят, что вот оттепель – заморозки, либерализация – потом опять сжатие, - это вот все у нас так происходит. Это находятся замечательные подтверждения в виде исторических фактов. Нет только одного – нет понимания, чем каждый следующий из этих циклов отличается от позапрошлого и прошлого. А вот это изменяющееся – это как раз самое важное и интересное и есть, потому что вы-то, дорогие товарищи, от обобщения вашего у вас будет только моральное удовлетворение, а действовать вам надо здесь и сейчас, и тут вам полезней понимать не сходство, а различие.

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

ВОПРОСЫ ОТ СЛУШАТЕЛЕЙ

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

М.Наки

Е.Шульман

Тем не менее, от концентрации власти в руках священной особы монарха, людей, которым власть принадлежит по рождению, священнической касты, богатых, наделенных имуществом, имеющих оружие феодалов, которые могли собрать свою дружину – вот от концентрации власти в руках этих групп, она постепенно распространяется на всех-всех граждан. Следы непосредственного этого распространения – это история избирательных цензов и их постепенного исчезновения с лица земли. Они исчезли не потому, что кто-то так велел, а потому что такого требование развивающегося общества.

Соответственно, неучастие, делегирование, все формы гражданского инфантилизма – это, конечно, плохая штука. Не потому, что мы сейчас будем всех стыдить, что вы такие инфантильные, а потому, что это приводит к тому, что власть опять концентрируется в руках узкой группы. А она и так склонна концентрироваться в руках узкой группы согласно железному законы олигархии Шумпетера, который мы с вами тоже тут цитировали. Это некий закон, подобный физическим законам, то есть если есть организация, то власть внутри нее будет стремиться, как шарики ртути сливаются друг с другом, сойтись в узком кругу. Поэтому всё НРЗБ политическое творчество человечества направлено на то, чтобы противостоять этой тенденции.

Соответственно, когда вы, дорогие граждане отказываетесь от реализации своих гражданских прав, вы помогаете тому, что и без вас происходит, а вы должны этому, наоборот, активно мешать. Граждане – это часть системы сдержек и противовесов. Они должны, что называется, постоянно давить на систему.

Я тут вспомню мультик хороший «В поисках Немо». Вы помните, там в самом конце герой, который уже нашел его папу – там рыбки, все происходит в море – он попадает в рыбачью сеть, в которую попадает вместе с ним куча какой-то ставриды. И тут он им говорит: «Плывите все вниз». Они говорят: «Что? Чего? Чего вниз? Всё пропало… Нас схватили в сети… теперь нас съедят». – «Вниз плывите!» И дальше они всей этой своей жуткой массой начинают плыть вниз. Корабль этот накреняется, палка железная, на которой эта сеть висит, ломается, и все радостно выплывают из этой сети по своим делам.

Это вот, собственно, участие. Так оно выглядит. Потому что граждане имеют одно единственное преимущество перед властной структурой. Вообще-то, у них одни недостатки: они слабенькие, у них нету пистолета, у них прав не так много, они не могут написать распоряжение, чтобы оно было использовано. Преимущество у них одно единственное: их много. Поэтому если они собираются и организуются, то они могут это свое участие каким-то образом реализовать.

М.Наки

Следующий вопрос от пользователя под ником Павел-01. Тут есть несколько терминов, которые не очень принципиальны для вопроса, но сама идея его мне кажется интересной: «Не кажется ли вам, что вторая волна модернизации – это движение в «мышиный рай», где наши базовые потребности будут удовлетворены и у подавляющего большинства не будет стимула для развития и продолжения рода? То есть эта часть процесса депопуляции человеческого вида».

Е.Шульман

Дорогие товарищи, была вторая волна не модернизации, а этих самых мышиных экспериментов. Так себя ведут мыши, которые содержатся в ограниченном пространстве и небольших коллективах. Если мышам предоставлять больше места и возможностей и более разнообразный рельеф, чтобы они могли бегать и крутить колесики, то они ничего не обжираются до смерти. Они покушают-покушают, а потом начинают жить социальной жизнью.

Более того, в наиболее жестокой форме эксперимента у них была еще поилка с опиоидами. То есть они могли стать наркоманами. И наркоманами становятся только те мыши, которые депривированы социально, то есть которые находятся в замкнутом пространстве и с себе подобными. Те, которые живут дружным мышиным коллективом, они попробовали пару раз эту поилку с опиоидами, а потом плюнули на нее и не ходили ней и вовсе наркоманами все не стали.

Кстати, это сейчас одно из магистральных направлений борьбы с наркотиками. Выясняется все больше и больше – медицина нам говорит – что наркотики не привлекательны сами по себе, то есть они не дают неземного наслаждения, а их болезненная привязанность к ним - аддикция - является производной от социальной депривации, проще говоря, от одиночества, ненужности и заброшенности. Так вот, поэтому мыши тоже не так глупы, как кажется.

А что касается того, что все потребности будут удовлетворены, не будет стимулов. На предыдущем этапе развития человечества все страдали, что борьба за кусок хлеба, вечных страх завтрашнего дня, голод, холод не дают человеку духовно развиваться и подумать о чем-нибудь, кроме как об этом самом куске черного хлеба; а вот когда наука и прогресс освободят его, от этого самого давящего страха, тут он и расцветет пышным цветком. Это всё вы можете прочитать в многочисленной литературе 19-го века как художественной, так и нехудожественной. А теперь мы другого боимся – мы боимся, что мы все обожремся, и от этого у нас духовное стремление пропадет. Почему-то нынче считается, что для духовных стремлений нужно страдать, а если не страдаешь, то их у тебя нету.

Практика показывает, что духовные стремления человеку свойственны в той же мере, в какой и все остальные стремления, и от обстоятельств его жизни это не так сильно зависит. Ну, то есть если у вас совсем голод, война и советская власть, то у вас хуже будет с этим делом. Но, в принципе, в нормальных условиях – в отсутствие голода, войны и советской власти – люди склонные творчески самовыражаться. И во время более сытых времен и менее сытых времен, и люди, которые были богаты и не имели необходимости работать ради куска хлеба, тоже совершали всякие творческие подвиги; и те, кто был совсем бедный и, казалось бы, должен был думать только о рыбе, тоже становились Ломоносовыми и шли пешком в Петербург.

Поэтому не бойтесь за бессмертный человеческий дух. Он будет себя проявлять и в сытости и в голоду, и в хорошем, и в плохом, и в любое время года.

М.Наки

И последний вопрос от пользователя Айсман526: «Как соотносится завязанность жизненных стратегий политической элиты на Запад – деньги, дети, все остальное самое важное – и, с другой стороны, специально и стремительно ухудшаемые именно по инициативе России отношения с Западом? Показательный пример: Керимов. То есть, получается, что наворованное уже не является индульгенцией, как раньше, а вместо этого превращается в весьма токсичный актив». Вот как работает?

Е.Шульман

Я пока могу сказать, что наши с вами антизападные шаги и поступки наносят вред пока что России, а никакому не Западу. Великий вывоз всего, выкачивание всех ресурсов и высасывание всей крови из России в пользу первого мира продолжается, как оно и продолжалось при советской власти. Переработать собственное население на что-то, что можно продать за валюту, а потом валюту вывезти туда же, кому вы, собственно, продаете свои ресурсы, продолжает оставаться нашей политикой.

Мы чудовищно дорого платим за все свои внешнеполитические активности. А теперь еще вот это вот, с таким трудом вывезенное и прикопанное, видимо, в рамках следующей волны кампании по очищению от коррупцию, от тлетворного влияния России на выборы, чего то еще просто отберут. Ну, что тут скажешь…

А если бы мы не быть такими идиотами и попытаться устроить у себя на дому общие правила для всех, порядок и безопасность, тогда бы вам не нужно было бы, дорогие товарищи, бежать и прятать что-то где-то, где вас не ждут и совершенно вас не любят и теперь еще, поскольку вы позволили себе немножко лишнее, еще и отберут.

М.Наки